На первую гипнотическую индукцию люди реагируют по-разному. Одни описывают ощущения, напоминающие «свободное взмывание на облаке», «погружение в теплую воду» или «чувство, что ты накрыт теплым пуховым одеялом». На других гипнотический транс действует не так успокоительно. «Я боялся, – говорят одни. – Мне казалось, что мое тело раздувается и заполняет всю комнату».

Индивид может испытывать и неприятные физические ощущения. «Дышать было тяжело! Мышцы моей грудной клетки стали плотными и тяжелыми. Боязнь сердечного приступа подталкивала меня к выходу из гипнотического транса, в особенности, когда вы говорили мне, что я должен в еще большей степени расслабиться». Для некоторых испытуемых гипнотическое состояние является экзотическим, необычным чувством.

Но независимо от того, сколь различны эти описания, частой и довольно распространенной реакцией на гипнотическую индукцию является возникновение чувства разочарования или унижения. Обычно субъект рассчитывает на какие-то необычные впечатления, не отдавая себе отчета в том, что первые стадии гипноза весьма схожи и подобны с некоторыми другими состояния-ми, которые известны каждому из нас. Так, например, все мы по своему собственному опыту знаем состояние рассеянности, о котором можно сказать, что наше внимание концентрируется на какой-то неизменяющейся, влекущей к себе точке. Наши мысли далеки от окружающего нас мира. Аналогично этому, засыпая, мы часто погружаемся в грезоподобное сонное состояние частичного бодрствования. Если в этот момент зазвонит телефон, мы не знаем, снится нам этот звонок или же так оно и есть в действительности. Это нормальное «гипноидное» состояние, нечто вроде промежуточной станции на пути к глубокому сну. Транс, который достигается с помощью той или иной традиционной методики, является чем-то похожим на это.

В этом состоянии человек может воспринимать различные сенсорные раздражители, например, слуховые, кожные, обонятельные, и, кроме того, понимать, что ему говорят, делать умозаключения, пользоваться собственным воображением и активно запоминать – причем все это столь же легко и эффективно, как в состоянии полного бодрствования. Индивид отдает себе отчет в том, что происходит вокруг него. У него может сформироваться установка критическая и выражающая сопротивление либо же принятия и сотрудничества; кроме того, он может выйти из гипнотического состояния, если не намерен продолжать оставаться в нем.

Для субъекта это может казаться даже странным, поскольку обычно он убежден в том, что в гипнотическом состоянии превращается в автомат, полностью зависящий от гипнотизера. Такой человек убежден, что ему попросту приходится выполнять распоряжения гипнотизера. Он считает также, что при этом как бы ничего не сознает.

Необходимо помнить, что подобные представления о гипнозе ошибочны. В гипнотическом трансе человек не лишен разума, его разум всегда остается бодрствующим.

Во время гипнотического транса пациент испытывает психические и физиологические ощущения, свойственные, с одной стороны, состоянию бодрствования, и с другой – состоянию сна. Количественные взаимоотношения ощущений зависят от глубины транса. На одном конце гипнотического транса индивид оказывается близким состоянию бодрствования, а его поведение – по качественным характеристикам и кругу мыслей и физиологических проявлений – напоминает состояние бодрствования. Это неглубокий транс.

По мере того, как человек погружается в более глубокий транс, мыслительные процессы и физиологические проявления приобретают определенные свойства, присущие состоянию сна. Вместе с тем, они никогда не становятся такими, как во сне, поскольку гипноз не является сном. Таким образом, тот или иной индивид может находиться в состоянии весьма неглубокого гипнотического транса или глубокого.

Вопрос, какова причина того, что один индивид погружается в неглубокое состояние транса, а другой в глубокое, по-прежнему остается открытым. Но, думаю, что это зависит от уровня установки на внушаемость (доминирования правого полушария).

Характер мыслительных процессов субъекта зависит от его установок по отношению к гипнотизеру и самому гипнозу, как таковому. Если он думает, что гипноз является покушением на его личность или оказывает опасное воздействие, его мысли могут быть насыщены страхом и враждебностью. Если он чувствует неприязнь к гипнотизеру, он может внутренне ему сопротивляться и отвергать содержание его внушений. Если же он связывает с гипнозом и гипнотизером надежду на получение благ, эти ожидания могут находить свое символическое выражение в форме соответствующих мыслей и ведут к повышению установки на внушаемость.

Если в методике гипнотической индукции мы пользуемся каким-то объектом, привлекающим внимание, некоторые люди испытывают разнообразные зрительные иллюзии и даже галлюцинации. Полосы света, калейдоскопические узоры, фантастические или же абстрактные формы четко отражают повторяющийся ритм процесса гипнотической индукции. Голос гипнотизера может подвергаться символизации, преобразуясь в звуки музыкального инструмента, шума водопада. Чувство расслабления и сонливости порой воспринимается и характеризуется как «погружение в глубину окна» или «подъем на лифте». Субъект видит самого себя сидящим на волшебном ковре-самолете, возносящемся на тучи. Имеются также иллюзии расширяющейся или сужающейся комнаты, колеблющейся, как на волнах, мебели или же необычных изменений в выражении лица гипнотизера. Порой индивиды испытывают впечатление нагревания или охлаждения кожи, «мурашек» при прохождении по телу электрического тока. Подобные ощущения обусловливаются расстройствами восприятия и схемы тела в гипнотическом трансе.

Довольно распространенными являются иллюзии, которые вызывают чувство отчуждения, когда у испытуемого возникает мысль, что его тело или душа подверглись изменениям. Один из испытуемых воспринимал себя как механического человека, чьи конечности движутся без участия его сознания. Другие говорили: «Мой разум и тело разъединились», «Я чувствую себя так, как будто не могу воспринимать самого себя независимо от вас», «Я чувствую себя так, как два человека», «Мне казалось, что мое тело из резины», «Мне казалось, что я стою в углу комнаты и смотрю на самого себя, сидящего на кушетке», «Я испытал впечатление, что мое тело, за исключением правой половины лица, раздулось». Некоторые испытуемые чувствуют себя обновленными.

Все психологические реакции зависят от высвобождения подавленных чувств и переживаний, обострения чувств и субъективных интерпретаций ощущений. Настроение колеблется от чувства веселья до страха, что зависит от индивидуальных ассоциаций.

Однако, когда гипнотизер ассоциируется с владыкой, вызывающим страх и боязнь за свою жизнь, возникают чувства, окрашенные тревогой. Порой некоторые испытуемые видят в гипнозе элемент соблазнения, и тогда у них возникают сексуальные грезы, связанные с личностью гипнотизера. Подобные эмоции и чувства являются нормальными. Они отмечаются в контексте и других тесных межличностных взаимоотношений.

Случаи, когда во время погружения в транс пациент проявляет враждебные реакции, редки. Например, индивид, который уже испытал неприятные ощущения обезболивания в процессе хирургической операции, иногда реагирует на погружение в транс возникновением тревоги и психическим напряжением. В подобных случаях он открывает глаза и отказывается от дальнейшего участия в сеансе. Порой индивид до окончания сеанса гипноза начинает жаловаться на головные боли.

Стабильных образцов поведения в гипнотическом трансе нет. Большинство людей считают, что индивид, находящийся в гипнотическом трансе, ведет себя так, будто он находится во сне. Если пациент сидит, то он покачивается на своем стуле, а его голова падает на грудь или совершает круговые движения. Мышцы лица расслаблены, дыхание медленное и относительно глубокое, а сам пациент не изменяет положение своего тела, даже если оно для него не слишком удобное. Он не проявляет в своем поведении спонтанности и обычно медленно и механическим образом реагирует на указания. Если его попросить, чтобы он говорил, он отвечает низким голосом, медленно, а его высказывания могут быть названы нескладными. У большинства людей этот поведенческий стереотип отвечает представлениям о поведении загипнотизированного человека.

Но в других этнических кругах этот стереотип является иным, и индивид в состоянии транса ведет себя по-иному. На религиозных обрядах у людей в состоянии транса отмечаются примеры эмоциональных взрывных реакций. Случается, что участники культовой церемонии впадают в конвульсивное состояние, иногда начинают говорить на «неизвестном языке» и демонстрируют другие непривычные симптомы, нередко интерпретируемые как доказательство того, что ими овладел дьявол. Исследования показали, что в этом случае мы имеем дело с индивидами, котй-рые находят удовольствие именно в таком поведении, какое им несвойственно в состоянии полного бодрствования. Они могут демонстрировать способность к сохранению в течение невероятно длительного времени различных неудобных положений тела, не дрогнув, воспринимают действие болевых раздражителей, а также испытывают слуховые, зрительные и тактильные галлюцинации.

Хотя в нашем обществе понятие гипноза связывается с пассивностью или сноподобным состоянием, в этом плане существуют и определенные исключения. Некоторые субъекты проявляют при введении их в транс реакции весьма специфические: реакции, относящиеся к высвобождению эмоций в форме крика, необычных высказываний, бурных и различных телодвижений. Эти необычные реакции, как правило, отмечаются у индивидов, отличающихся редкой способностью погружаться в состояние гипнотического транса, в котором они реализуют бессознательные потребности.

Это люди, наделенные редким талантом углубления в пучину своего бессознательного. Они без труда извлекают на «свет божий» скрытые желания и влечения, которые в состоянии транса обнаруживаются в форме движений, крика или спонтанного разговора. Индивид, у которого желания и влечения в сильной степени подавлены и жизнь которого обычно монотонна и сера, может, например, перенестись в мир красок. В ограниченных временных рамках, определяемых продолжительностью транса, он может испытывать фантастические ощущения и даже освободиться от болезненных состояний.

Непосредственно после первого опыта большинство людей – даже те, которые вышли в состояние глубокого гипнотического транса – отрицают, что поддались гипнозу. Такая реакция бывает реакцией защитной, обусловленной боязнью передать кому-то контроль над собой. Это может быть также выражением привычного недоверия к собственной способности совершения чего-то важного, значимого. Обычно это называется продуктом неправильного понимания сущности гипноза, ожидания чего-то необычного, удивительного. Когда люди убеждаются в том, что они всего лишь испытали чувство приятного расслабления, сохранив при этом способность контролировать свои мысли и реакции, они обретают уверенность в том, что они не находились в гипнотическом трансе.

Реакции испытуемого на гипнотическую индукцию и явления, имеющие место в трансе, могут иметь большое диагностическое значение. Гипнотический транс несет информацию о привычном поведении пациента в новой ситуации, а также важные сведения о его внутренних импульсах, конфликтах и защитных механизмах. Порой гипнотизируемый вербально или же, сыграв ту или иную драматическую сцену в гипнотическом трансе, проявляет свою установку по отношению к авторитету. Эти средства выражения могут указывать на недоверчивость, агрессивность, выраженную в крайней степени подчиняемости, или другие особенности установки, берущие свое начало в ранних периодах жизни, формирующих личность. Гипноз позволяет в значительной степени сократить обычно довольно большой отрезок времени, необходимый для выявления элементов личности, осознаваемых в меньшей степени.

Если первый опыт контакта с гипнозом был приятен и не вызвал чересчур сильной тревоги, пациент не имеет ничего против в последующем и, по-видимому, на такое же глубокое состояние транса. Если, с другой стороны, гипнотический транс окажется неприятным или вызывающим страх в физическом или эмоциональном плане, а испытуемый почувствовал, что его защитные механизмы оказались в опасности, то он начинает усматривать в гипнозе силу, которая может его сломать или же, вопреки его воле, отдать под чей-то контроль, и тогда у него развивается сопротивление. Такая установка часто проявляется отказом подвергаться дальнейшим попыткам гипнотизации, невозможностью погружения в транс, даже если испытуемый сознательно желает этого, или же он остается в столь неглубоком гипнотическом трансе, что это позволяет ему выйти из транса при первой же опасности.

Таким образом, гипноз может обладать для данного индивида различной ценностью. Важнейшим фактором, вызывающим сопротивление, является формирование в сознании гипнотизируемого неправильного или нереального образа процедуры гипнотизации и образа гипнотизера. Иногда причиной неподатливости к гипнотизеру служат неустойчивость внимания и рассеянность, которые не позволяют полностью воспринимать информативную индукцию исходящего от гипнотизера. Есть личности, которые имеют неосознанную потребность противодействовать приказам, что сочетается с бессознательным желанием бросить вызов гипнотизеру и победить его. Или боязнь того, что будут раскрыты неприглядные личные тайны и влечения.

Таким образом, податливость к гипнозу является нормальным свойством любой личности.

Часто мне задают вопрос, существует ли связь между психологическими и физическими характеристиками людей и их податливостью к гипнозу. В этом случае мнения ученых расходятся. Однако в общем принято считать: мужчины и женщины в одинаковой степени податливы к гипнозу. Особых различий в степени податливости к гипнозу у людей разного роста и телосложения нет. Дети податливы к гипнозу в большей степени, чем взрослые люди. Замечено, что чем выше уровень тревоги, чем в большей степени выражена потребность получения помощи, тем больше податливость к гипнозу.

Вместе с тем, индивидов, имеющих низкий уровень тревожности, можно без труда загипнотизировать, если они склонны к сотрудничеству. Если отсутствует мотивация быть загипнотизированным, то снижается уровень податливости к гипнозу.

Не выявлено какой-либо связи между податливостью к гипнозу, с одной стороны, и каким-либо лицом личности, либо же классифицируемым невротическим комплексом. Известно, что гипнотизируемый может легко симулировать погружение в гипнотическое состояние, если заранее знает, чего от него желают. Столь же просто притвориться спящим. Субъект, который желает, чтобы его считали спящим, начинает глубоко дышать, перестает двигаться и похрапывает. Эти признаки большинство людей ассоциируют с состоянием сна.

Однако в случае симуляции сна, обманщика можно изобличить с помощью аппаратуры, снимающей ЭЭГ, поскольку электроэнцефалограмма спящего человека отличается от электроэнцефалограммы человека, находящегося в состоянии бодрствования. Что касается гипноза, наука не располагает объективным тестом, поскольку ЭЭГ загипнотизированного человека в общем не отличается от электроэнцефалограммы человека, находящегося в состоянии бодрствования.

Одним из факторов, затрудняющих любые попытки достаточно полного объяснения сущности гипноза, является то, что большинство людей после выхода из настоящего транса глубоко убеждены в том, что происходившее в гипнотическом трансе является не более, чем притворством с их стороны. Таким образом, верить тому, что заявляют испытуемые, не приходится.

Однако опытный гипнотизер может на основании реакций своего испытуемого определить с той или иной долей вероятности, удалось ему добиться погружения в гипнотическое состояние или нет.

Важным выводом, нашедшим многократное подтверждение в экспериментах, является то, что гипноз не высвобождает никаких по-настоящему специфических реакций, которые нельзя было бы вызвать другими способами. Так, например, если какой-нибудь индивид под влиянием внушения и находясь в гипнотическом трансе в состоянии представить, что видит, например, мамонта, а в состоянии ясного сознания и под влиянием того же самого внушения этой галлюцинации не испытывает, то это склоняет нас к объяснению этих перцептивных расстройств нахождением в гипнотическом состоянии. Вместе с тем, предположение, что переживание галлюцинаций является специфической особенностью гипноза, является не соответствующим истине. Ведь если бы мы поместили того же индивида в темное помещение со звукоизоляцией и лишили его возможности получения каких-либо внешних стимулов, то он раньше или позже стал бы испытывать галлюцинации, даже если бы сохранил полное сознание. Или же, если оставить его на несколько дней в пустыне, подвергнув испытанию голодом и жаждой, то он скорее всего в конце концов увидел бы вдали оазис, являющийся не более чем миражем.

Аналогично этому мы не в состоянии доказать, что какое-нибудь иное проявление погружения в гипнотическое состояние было свойственно только этому состоянию. Поэтому так трудно установить объективные критерии, которые бы позволяли определить, находится данный человек в состоянии транса или нет.

Большинство людей считают, что установить нахождение того или иного индивида в состоянии бодрствования, с ясным сознанием сравнительно легко. В этом состоянии он оживлен, его глаза открыты, он реагирует на внешние раздражители, отвечает, когда к нему обращаются. Однако эти признаки не всегда абсолютно надежны, поскольку люди в глубоком гипнотическом трансе могут находиться с открытыми глазами, сохранять чувствительность, реагировать на те или иные раздражители, действующие на них обычным способом, и разговаривать с другими людьми.

Если испытуемый отрицает, что он был погружен в гипнотический транс, думаю, не надо его убеждать в обратном. В качестве примера здесь можно упомянуть испытуемого, который настаивал на предоставлении ему доказательств, что он был загипнотизирован. Он попросил, чтобы я вызвал утрату им чувствительности, проткнул ему кожу иглой, а затем вывел его из гипнотического состояния, оставив иглу торчащей в мышце. Все это было сделано, но он по-прежнему не мог полностью согласиться с фактом его погружения в гипнотическое состояние. Он утверждал, что, по всей вероятности, всего лишь заснул, что позволило мне воткнуть иглу. Такое поведение является не чем иным, как психологической защитой от признания в боязни оказаться во власти другого человека.

Однако дело может заключаться и в том, что субъекты ожидают от гипноза чего-то сверхъестественного и выходящего за пределы нормы. Когда они не испытывают никаких иных ощущений, помимо средней степени расслабления, когда их мысли ничто не сковывает, когда они сохраняют полный контакт с гипнотизером и отдают себе отчет в том, что могут противостоять любому внушению, которое покажется им сомнительным, – тогда они считают, что не загипнотизированы. Я часто пытался преодолеть это сопротивление, объясняя испытуемому до его погружения в транс, какие именно явления будут иметь место, и опровергая шаблонные представления, согласно которым загипнотизированный человек теряет всякий контроль над собой, становится послушным, как автомат, а в последующем забывает, что с ним происходило. Мне казалось, что они понимают то, что я им говорю, но после пробуждения они, как и прежде, выражали свое разочарование тем, что могли слышать все, что я говорил, что их мысли ничто не связывало, что они могли в любой момент открыть глаза. Даже тогда, когда, к их удивлению, они надлежащим образом реагировали на постгипнотическое внушение, они по-прежнему были убеждены, что всего лишь в соответствии с указанием гипнотизера расслабились, но никак не были загипнотизированы.

Несмотря на эти трудности, многие общественные проявления можно было бы признать позволяющими диагностировать погружение в гипнотическое состояние. Поскольку эти симптомы не являются для гипнотизера специфическими, мы можем сказать, что гипноз попросту облегчает проявление определенных реакций, таящихся в глубине человеческой психики, или же действует на них как катализатор.