Морозным декабрьским днем курьерский поезд Владивосток — Москва прибыл на Ярославский вокзал столицы. У выхода из спального вагона Рихарда Зорге ожидал знакомый ему сотрудник IV управления, с которым он встречался три года назад. Офицер военной разведки проводил Рихарда в гостиницу «Новомосковская», где ему был забронирован номер, пожелал хорошего отдыха и сказал, что завтра его ждет Берзин.
На следующий день Зорге пришел в хорошо известное ему здание в Большом Знаменском переулке. Он сразу почувствовал изменившееся отношение у встречавших его сотрудников Разведуправления, их уважение и интерес к нему как к человеку, успешно работавшему за рубежом. Берзин встретил Рихарда у входа в свой кабинет, тепло поздоровался и товарищески обнял. Началась продолжительная беседа, которую никто не прерывал: секретарь был предупрежден, что у начальника важная встреча.
Яна Карловича интересовали все аспекты работы Рамзая в Китае: его легализация, установление знакомств, вербовка агентов, условия ведения разведывательной деятельности, вопросы конспирации и безопасности. Глава военной разведки стремился получить как можно больше информации об обстановке в стране, чтобы лучше понять особенности ведения там оперативной деятельности, которые будут учитываться при подготовке сотрудников, готовящихся к выезду в этот регион. В конце разговора Берзин поблагодарил Рихарда за достигнутые результаты, отметив, что теперь он стал настоящим военным разведчиком, и попросил подготовить подробный отчет о спецкомандировке.
Зорге был предоставлен трехмесячный отпуск, который он провел в Москве. Значительную часть свободного времени он уделил творческой работе, готовя научный труд о Китае. Рихард планировал подготовить к изданию книгу, в которой подробно описать все особенности ситуации в этой азиатской стране. На основе новых сведений, полученных во время командировки, и опыта ученого-исследователя он намеревался раскрыть экономические и социальные аспекты, влияющие на жизнь государства и населения, негативные последствия вмешательства империалистических государств для развития страны и его будущего. Практически ежедневно Рихард диктовал текст выделенной ему машинистке — немецкой коммунистке, временно проживавшей в Москве.
Наметились перемены и в личной жизни разведчика. Еще во время работы в Коминтерне он познакомился с Катей Максимовой, которая давала уроки русского языка иностранцам. Молодая женщина с яркой внешностью понравилась ему, но личные отношения не сложились, так как он был женат на Кристиане. После возвращения из Китая Рихард вновь встретился с Екатериной и вскоре почувствовал, что она к нему неравнодушна. Между молодыми людьми начался красивый роман.
29-летняя Катя была родом из Петрозаводска, с детства интересовалась искусством, любила театр, музыку, изучала французский язык. Она окончила петрозаводскую театральную студию, затем институт сценического искусства в Ленинграде, начала играть в театре. Ее личная жизнь не сложилась. Она вышла замуж за своего театрального педагога, который вскоре скончался от тяжелой болезни. Екатерина оказалась в Москве и неожиданно для всех устроилась на работу на завод «Точизмеритель», выпускавший ртутные термометры. Но по-прежнему интересовалась искусством, особенно поэзией и музыкой, много занималась общественной деятельностью.
Когда она вновь встретилась с Рихардом, то почувствовала к нему большую симпатию. А 37-летний Зорге был покорен ее красотой и обаянием, ему нравились ее спокойный и тихий нрав, доброта и мягкий юмор. Молодой немец хотел создать семью, его тянуло к домашнему уюту, он хотел иметь детей от любимой женщины.
Рихард и Екатерина стали часто встречаться, гуляли по Москве, слушали музыку, искали интересные книги в магазинах. Яркая внешность и природный артистизм Кати дополнялись мужественностью и галантностью Рихарда — это была прекрасная пара. Вскоре их роман завершился браком. Они сыграли скромную свадьбу, и началась их счастливая семейная жизнь.
Вечерами Катя читала мужу русские стихи, особенно своего любимого Блока, рассказывала о Петрозаводске. Рихард много говорил о Германии, Китае, он был хороший рассказчик, и молодая женщина слушала его с большим интересом. Зорге не мог рассказать Екатерине о своей принадлежности к специальной службе, но она не задавала мужу лишних вопросов, только догадываясь о его опасной деятельности. Их счастливая и тихая семейная жизнь продолжалась недолго — Рамзай был вновь востребован военной разведкой.
Международная обстановка была сложной. IV управление Штаба РККА, выполняя указания политического и военного руководства страны, основное внимание уделяло вскрытию военной угрозы, подготовке вероятных противников к войне против СССР. Несмотря на принимаемые меры обороноспособность Советского государства все еще находилась на низком уровне, военная промышленность только создавалась в ходе начавшейся индустриализации страны. Красная армия по численности и технической оснащенности уступала многим другим странам. В этих условиях военная разведка должна была точно определить потенциального агрессора и возможный характер его действий, чтобы сосредоточить необходимую группировку на угрожаемом направлении и отразить нападение противника.
Берзин со своими заместителями, начальниками агентурного и информационного отделов тщательно анализировали всю поступающую к ним информацию, оценивали складывающуюся угрозу и перераспределяли силы и средства военной разведки на те направления, где этого требовала обстановка. С начала 1932 года большую озабоченность Разведуправления вызывала Германия, где к власти стремилась нацистская партия под крайне опасными реваншистскими лозунгами. Ее лидер изложил свою внешнеполитическую программу в книге «Майн кампф», опубликованной еще в 1925 году.
В ней Гитлер не скрывал своих целей «расширения жизненного пространства» германской нации за счет новых земель в Европе. При этом в первую очередь имелись в виду Россия и «подвластные ей окраинные государства». В Москве внимательно изучили эту книгу. Многочисленные донесения агентурных источников, в которых приводились высказывания фюрера на различных закрытых мероприятиях, более подробно раскрывали завоевательные намерения нацистов после их прихода власти. Вместе с тем Берзин считал, что Германии, находившейся под ограничениями Версальских соглашений, потребуется не менее пяти-шести лет, чтобы восстановить свой военный потенциал и создать массовую, хорошо вооруженную армию.
Главная военная опасность для Советского Союза в то время исходила от императорской Японии, которая быстро превращалась в милитаристское государство. Военной разведке было известно, что японский генштаб неоднократно разрабатывал и уточнял план войны против СССР. Даже в открытой прессе публиковались материалы, в которых говорилось о необходимости быть в готовности «в любую минуту начать войну на севере с целью захвата Восточной Сибири».
Японские правящие круги нагнетали в стране настроения военного психоза, культивировали «исключительность» японской нации, ее превосходство над другими народами. Одновременно принимались меры по ускоренному развитию военных отраслей промышленности, увеличивались ассигнования на военные цели, чтобы подготовиться к «большой войне» с Советским Союзом. После оккупации японской армией Маньчжурии ситуация стала еще более опасной. Там стала развертываться сильная Квантунская армия.
Началось наращивание группировки войск в непосредственной близости от границы с СССР. Кроме того, была создана стотысячная армия Маньчжоу-го, готовая выполнять все приказы японского командования. Отмечалась ускоренная подготовка территории Маньчжурии как театра военных действий, велось строительство дорог, возводились укрепления, создавались новые аэродромы.
Специалисты информационного отдела Разведуправления предполагали, что в случае начала войны с СССР японские войска будут способны нанести сильные удары на приморском, амурском и хинганском направлениях, а также перерезать Транссибирскую железнодорожную магистраль, сделав невозможной переброску военных подкреплений из европейской части Советского Союза. Таким образом, к началу 1933 года Япония стала источником наиболее опасной угрозы Советскому государству, ее неожиданное нападение могло привести к тяжелым последствиям.
Москве необходимо было знать, что замышляет Токио, какие решения принимает правительство и что планирует генеральный штаб в отношении СССР. В связи с этим Берзин принял решение усилить разведку на дальневосточном направлении, уделив особое внимание Японии. В этой стране необходимо было развернуть нелегальную резидентуру, укомплектовав ее самыми опытными сотрудниками IV управления.
С начала 1933 года началось планирование этой уникальной операции военной разведки, предусматривающей создание сети надежных агентов-информаторов из числа представителей близких к правительству и генштабу кругов, способных добывать интересующие Центр сведения по политическим, военным и военно-экономическим вопросам. Руководить ими должен был резидент-нелегал. В состав резидентуры также включался радист. Практическая реализация этого плана имела значительные трудности и особенности.
Как показывал предыдущий опыт, разведке было чрезвычайно трудно работать в Великой Японской империи — так официально называлось островное государство. Практически все население страны, находившееся под воздействием особенностей своего исторического пути, религиозных верований и пропаганды, считало себя исключительной нацией, управляемой императором — всемогущим божеством, что делало ее выше всех других народов мира. Поэтому японцы негативно относились ко всем иностранцам, у них были развиты особенный патриотизм и преданность властям. Помимо этого в Японии была создана тотальная система контроля за населением, царил полицейский произвол, спецслужбы пресекали любые контакты с гражданами других стран.
На японской территории на постоянной или временной основе проживали около девяти тысяч европейцев и американцев, которые находились практически под постоянным контролем полиции и контрразведывательных служб. Шпики повсюду сопровождали их, в гостиницах и других местах проживания вся прислуга и соседи являлись осведомителями контрразведки. Они отслеживали все контакты наблюдаемого лица, рылись в личных вещах, искали недозволенные предметы. Широко практиковалось доносительство, любой иностранец, отличавшийся от японцев своим внешним видом, сразу привлекал к себе внимание, поэтому все маршруты его передвижения и любые контакты становились известны властям.
Все это предъявляло повышенные требования к подбору сотрудников для работы в Японии. Начальник агентурного отдела предложил Берзину кандидатуру Рихарда Зорге и убедительно обосновал свой выбор.
Рамзай три года успешно проработал в Китае, показал себя как энергичный, настойчивый и решительный разведчик, умеющий приобретать и умело использовать самые различные связи. Он достиг высоких результатов в вербовочной работе, среди его агентов-информаторов были европейцы, китайцы и японцы. Успешной деятельности Рамзая способствовали его личные качества: свободное владение немецким и английским языками, хорошая профессиональная подготовка как журналиста и ученого, коммуникабельность, умение понравиться собеседнику, подстроиться под него для получения требуемых результатов, определенная склонность к авантюризму в положительном смысле этого слова. Он хорошо изучил проблемы дальневосточного региона, умеет, как показали его донесения, анализировать военно-политическую и военную обстановку.
В качестве негативных моментов в оперативной работе Рамзая в Китае были отмечены явно выраженная опора на идейно близких людей с левыми взглядами, что могло привести к провалу, и слишком большое доверие к помощникам из числа китайцев в подборе агентов.
Отвечая на вопросы Берзина, главный агентурщик Разведупра сказал, что проведенный анализ и последняя информация из Шанхая показали, что Рамзай не был раскрыт как сотрудник советской военной разведки. Явных сбоев в вопросах безопасности в Китае у него не было. Не отмечены ни слежка, ни какие-либо направленные против него мероприятия контрразведки международных сеттльментов и нанкинского правительства. Реально имели место только слухи и отдельные разговоры о связях Рамзая с левыми. Некоторые представители немецкой колонии считали его левым активистом, и ничего более.
Сложными моментами, которые необходимо учесть при направлении Рамзая для нелегальной работы в Японии, были признаны следующие: угроза привлечения к нему внимания полиции в Германии после появления в газетах статей за его подписью, которая по своим картотекам может вскрыть его прежнюю деятельность как активиста компартии и Коминтерна; угроза из Шанхая по линии связи между немецкими колониями в Китае и Японии, где могут узнать о контактах с левыми и просоветски настроенными лицами; угроза раскрытия работы в Шанхае против Японии, возможные аресты его агентов-японцев, что может стать основанием для установления контроля за ним со стороны японской контрразведки.
После длительного обсуждения Берзин принял окончательное решение: в Токио поедет Рихард Зорге — под своей подлинной фамилией и в качестве немецкого журналиста. По легенде он должен быть привержен идеям фашизма и реваншизма, родственным идеалам и взглядам многих политических и милитаристских кругов Японии. Пребывание в стране под таким прикрытием и написание в подобном духе статей должны отвлечь внимание немецкой полиции и японской контрразведки.
Это был довольно рискованный план, но начальник Разведуправления надеялся на успех, хорошо зная личные качества и «удачливость» Зорге в разведывательной работе. Рамзаю вновь необходимо было совершить поездку в Германию, чтобы получить подлинный заграничный паспорт. Ему также требовались рекомендации и поручительства от каких-либо немецких организаций и контракты с германскими газетами. После этого кружным маршрутом, чтобы осложнить возможный контроль, резидент должен попасть в Японию.
В конце февраля Зорге вызвали к Берзину. Рихард думал, что у Берзина возникли какие-то вопросы в связи с его отчетом о работе в Шанхае, но речь пошла совсем о другом. Ян Карлович сообщил, что он должен начать подготовку к новой специальной командировке — в Японию. Разведуправление развертывает там нелегальную резидентуру, руководить которой будет Зорге, если согласится вновь работать за рубежом.
Зорге согласился без раздумий. После Шанхая его все больше привлекал азиатский регион. Работая в Китае, он получил и общее представление о Японии. Сейчас ему предстояло вновь окунуться в мир Востока, и он собирался сделать это с присущей ему целеустремленностью.
Берзин подробно рассказал о замысле предстоящей операции, что для получения соответствующих документов ему необходимо снова поехать в Германию. Обстановка там существенно изменилась после того, как в январе канцлером, главой правительства, стал Гитлер, который стремится привести к власти возглавляемую им Национал-социалистическую рабочую партию. В связи с этим ожидаются репрессии против коммунистов и других левых сил. Поэтому поездка будет носить сложный характер, но Берзин надеется, что такой талантливый разведчик, как Зорге, сможет получить все необходимые подлинные документы, что создаст условия для успешной работы в Японии.
В соответствии с планом подготовки Рамзаю следовало тщательно изучить ситуацию в Германии, освоить фашистскую идеологию и фразеологию, чтобы войти в роль журналиста-нациста. Необходимо было также разобраться во всех особенностях обстановки в Японии, стране со сложной политической системой. Иностранцу часто было трудно понять, какие властные группировки принимают решения по важным внешнеполитическим вопросам в этой стране. Требовалось изучить имеющиеся в Разведуправлении материалы о военных возможностях Японии, особенно Квантунской армии, развернутой в приграничных с СССР районах.
На подготовку в Москве отводилось два месяца, и к началу мая Зорге должен быть готов к поездке в Германию. Берзин отметил, что будет лично контролировать ход этой важной для Разведывательного управления операции и еще не раз встретится с Рамзаем, чтобы обсудить все детали его предстоящей командировки. У Рихарда был только один вопрос к Яну Карловичу. Он был женат и понимал, что не может взять жену с собой в Японию, как это иногда практиковали нелегалы военной разведки. Поэтому попросил предоставить ему возможность передавать ей с каждой почтой, переправляемой в Москву курьерами, письма и небольшие подарки. Берзин не стал возражать.
Выйдя из штаб-квартиры Разведупра, Зорге думал о разговоре с Яном Карловичем. Он не жалел, что стал военным разведчиком. За несколько лет работы он убедился, что IV управление является уникальным разведывательным органом и специализируется не только на вопросах политики и военных проблемах, но добывает и другую информацию, необходимую для обеспечения военной безопасности Советского государства. Управление получает сведения о развитии военной техники, последних научных достижениях, экономике иностранных государств, их военных действиях и другие важные данные. Берзин неоднократно говорил, что советское военно-политическое руководство полностью доверяет данным военной разведки и использует их в интересах повышения обороноспособности страны.
В Разведуправлении работали опытные сотрудники, обладающие оперативным опытом и широкими знаниями по многим вопросам. Они не только занимались организацией разведки, что делали, как убедился Зорге, высокопрофессионально, но и вели настоящие научные исследования в области развития военного дела за рубежом, определения перспективных направлений военно-технического развития иностранных армий.
Начало подготовки Зорге совпало с драматическим развитием событий в Германии. В конце февраля в Берлине был подожжен рейхстаг, в этом обвинили коммунистов. По требованию Гитлера президент Гинденбург подписал декрет, отменявший неприкосновенность личности и собственности, свободу собраний, союзов, слова и печати, тайну переписки. Фактически в стране вводилось чрезвычайное положение. Коммунистическая партия Германии была официально запрещена. Помимо полиции тысячи нацистских боевиков проводили облавы и задерживали коммунистов, которых подвергали избиениям и пыткам.
Гитлер и другие руководители НСДАП использовали антикоммунистическую истерию в предвыборной кампании, в результате 5 марта 1933 года национал-социалисты получили наибольшее число голосов в рейхстаге. Прикрываясь поддержкой парламентского большинства, нацисты расширили масштабы репрессий, которым подвергались не только коммунисты, но и социал-демократы, и представители других политических сил, не разделявшие нацистских взглядов. Закрывались многие газеты и издательства, в стране начал формироваться нацистский репрессивный режим.
В связи с этим у Берзина было проведено совещание, на котором вновь рассмотрели вопрос о поездке Зорге в Германию. Не было никаких сомнений, что в полицейских архивах находилось заведенное на него «дело» как на активного коммуниста, принимавшего участие не только в партийной работе, но и в вооруженных выступлениях рабочих. Кроме того, Рихард мог быть опознан людьми, с которыми он при различных обстоятельствах встречался во время работы в компартии, в их числе могли оказаться доносчики и полицейские опознаватели.
В ходе обсуждения одни сотрудники немецкого отделения предлагали отменить поездку Зорге в нацистскую Германию из-за высокого риска его раскрытия и ареста, другие же говорили, что в настоящее время система спецслужб в стране находится в стадии реорганизации, нацисты проводят чистки в полиции, которая в 1920-х годах преследовала и фашиствующие элементы, свой постоянный репрессивный аппарат еще только создают. В этих условиях мало кому понадобятся полицейские архивы десяти-пятнадцатилетней давности. С другой стороны, если в условиях сложного переходного периода Зорге удастся получить рекомендации от немецких газет или партийно-пропагандистских структур, это поможет его успешной легализации в Японии.
Берзин предоставил слово Рамзаю. Он заверил присутствующих, что использует весь свой опыт, выдержку и осмотрительность, что в Германии у него остались знакомые в журналистских кругах, многие его помнят еще по Китаю. Зорге попросил только, чтобы его не связывали с членами перешедшей на нелегальное положение Компартии Германии, что может создать угрозу его раскрытия. Он же будет действовать самостоятельно и постарается использовать свои личные знакомства. В случае непредвиденных встреч с людьми, знавшими его раньше, он будет объяснять изменение своих взглядов заблуждениями молодости, разочарованием в идеях интернационализма, а также полным принятием националистических лозунгов фашистов и их призывов к восстановлению справедливости, «попранной Версалем». Начальник Разведуправления решил не изменять план операции и только рекомендовал Зорге в ходе подготовки уделить особое внимание изучению текущей ситуации в Германии, так как именно там будут заложены основы его дальнейшей успешной работы в Японии.
В оставшееся до начала командировки время Рихард вживался в свой новый образ немецкого журналиста с нацистскими взглядами, внимательно прочел «Майн кампф» и запомнил основную фразеологию настольной книги каждого нацистского функционера. Ежедневно разведчик изучал приходящие в Москву германские газеты, в том числе нацистский официоз, знакомился с принципами фашистской идеологии и пропаганды. Удивлялся их примитивному характеру, поражался, как быстро нацисты оболванили чуть не весь немецкий народ, всегда отличавшийся здравомыслием и парламентско-демократическими традициями.
В Разведуправлении, оценив подготовку Зорге, посоветовали даже во время пребывания в Германии постараться вступить в нацистскую партию. Однако Рихард посчитал это слишком рискованным, так как ему пришлось бы заполнять анкеты. В случае их проверки могли быть направлены соответствующие запросы в архивы, что было небезопасно. Разведчик решил это сделать в Токио, где наверняка уже имелась местная нацистская ячейка, которая не станет обращаться в Берлин.
На одной из последних встреч Берзин обсудил с Рамзаем наиболее важные оперативные вопросы. В состав резидентуры, которой он будет руководить, по решению Центра включались следующие лица: Йозеф Вайнгартен (оперативный псевдоним Бернхард) с женой — он был членом Компартии Германии, затем переехал в Москву, прошел курс обучения в радиошколе военной разведки и должен обеспечивать радиосвязь с Центром, а его жена будет курьером; Бранко Вукелич (оперативный псевдоним Жиголо) — серб, натурализовавшийся во Франции, член французской компартии; во время обучения в парижском университете был привлечен к сотрудничеству советской военной разведкой, выполняя указания Центра, в качестве корреспондента французского журнала «Ля вю» и югославской газеты «Политика» он уже прибыл в Японию с женой и сыном; Мияги Йотоку (оперативный псевдоним Джо) — японец, по профессии художник, долгое время жил в США, где окончил художественную школу, член Компартии США, был привлечен к сотрудничеству с военной разведкой, по решению Центра вернулся в Японию.
Резидентура должна стать полностью автономной, поддерживать связь с Разведывательным управлением с помощью коротковолнового радиопередатчика, а также через курьеров, которые регулярно будут направляться в Японию или Китай.
Организационно-подготовительный этап деятельности резидентуры должен завершиться к середине 1935 года. За это время все члены группы должны легализоваться, закрепиться в Японии и приобрести необходимые связи для последующего развертывания разведывательной работы. К этому времени Рамзай может быть вызван в Москву для личного доклада о всех аспектах проделанной работы.
Планировалось, что резидент покинет СССР в мае, в течение одного-полутора месяцев посетит Германию и — в случае необходимости — другие европейские страны. После сбора всех необходимых документов и аккредитаций Рамзай через Францию, США и Канаду отправится в Японию. Перед отъездом за рубеж ему будут переданы условия связи с представителями Центра.
Рихард слушал внимательно, запоминая все до мельчайших подробностей, так как делать какие- либо записи было категорически запрещено.
Он понимал сложность поставленных задач, но не сомневался, что сможет их выполнить. Затем Зорге подробно проинструктировали о мерах конспирации и особенностях существовавшего в Японии полицейско-контрразведывательного режима. Однако эта информация только усилила желание Рихарда скорее приступить к работе. Про себя он думал, что все трудности в реальных условиях относительны, нужны только осторожность и умение грамотно использовать все возможности. Правда, разведчику необходимо и везение, но оно пока не подводило Зорге.
Задав ряд уточняющих вопросов, касающихся деталей предстоящей операции, Зорге предложил Берзину включить в состав резидентуры еще одного человека — японца Одзаки Ходзуми (оперативный псевдоним Отто), которого он привлек к сотрудничеству в Китае. После краткого обсуждения, в ходе которого Рамзай напомнил о информации, которую получал от этого ценного агента, вопрос был решен положительно. Зорге разрешили найти его в Японии, проверить и использовать как помощника и источника важных сведений. Рихарда интересовал еще один важный вопрос: когда завершится его командировка и он сможет вернуться в Москву? Начальник Разведуправления пообещал, что замена будет произведена в 1937 году, что вполне удовлетворило Зорге.
Тщательно подготовленная операция началась в мае 1933 года, когда Зорге прибыл в Германию. Он сразу увидел, как изменилась страна. Особенно удивил хорошо знакомый ему Берлин, который раньше был воплощением стабильности, спокойствия и порядка. Теперь, став столицей Третьего рейха, город встретил его массовыми шествиями боевиков, военными маршами и гимном нацистов — песней Хорста Весселя «Знамена ввысь». На улицах было много людей в незнакомой Рихарду униформе: коричневых рубашках и брюках или черных мундирах, на рукавах — повязки со свастикой. Это были штурмовики СА и члены охранных отрядов СС, они вели себя агрессивно и вызывающе, но полиция этого словно не замечала.
Повсюду висели нацистские флаги, пропагандистские плакаты НСДАП и портреты Гитлера. На многих улицах — разбитые витрины, разгромленные магазины, принадлежавшие, как вскоре узнал Зорге, евреям. Вскоре после приезда Рихарда в Берлин состоялось первое в стране публичное сожжение книг, уничтожению подвергались произведения социалистов, евреев, пацифистов, в том числе труды известных всему миру философов, ученых и деятелей культуры.
Неожиданным для Зорге оказалось и то, что все это не вызывало возмущения берлинцев. Да и большая часть населения страны, как вскоре понял он, положительно воспринимала все, что делала новая власть. Под воздействием обрушившейся на них пропаганды немцы верили, что после долгих лет кризиса, уныния и упадка нацистская партия будет действовать решительно и во всем добьется успеха. Фашистское руководство заявляло о своем намерении возродить традиционные немецкие ценности: сильную авторитарную власть, твердый общественный порядок, дисциплину во всем, свободу и безопасность нации. Особую поддержку вызывали намерения Гитлера возродить экономику страны и укрепить финансовую систему, а также добиться отмены «несправедливых» условий Версальского договора. Лидер нацистов обещал вернуть Германии былую славу и возродить германский боевой дух.
Всё, что увидел Рихард, напомнило ему ликование населения накануне и в самом начале Первой мировой войны. Не один раз он видел, как толпы людей приветствовали Гитлера во время его поездок на автомобиле по берлинским улицам. Восторженные крики, цветы и даже истерические припадки у женщин — такого современная Германия еще не знала. Зорге понял, почему нацисты пришли к власти с молниеносной быстротой, обойдя всех своих политических противников.
Остановившийся в одной из небольших гостиниц Берлина, Зорге каждый день внимательно прочитывал германские газеты и журналы. Он хотел глубже погрузиться в эту «новую» Германию, чтобы в Японии лучше сыграть свою роль нацистского журналиста. Большинство публикаций по внутриполитическим проблемам откровенно восхваляло Гитлера как спасителя нации и создателя «Великой Германии». Большое количество статей было посвящено превосходству арийской расы над другими народами, и почти все содержали грубые антисемитские материалы. Разведчик запоминал новую терминологию и все пропагандистские клише нацистов.
В один из дней Зорге навестил свою семью. Свое долгое отсутствие объяснил журналистской работой в Китае. Мать и сестра обрадовались его возвращению, тепло приняли своего любимца.
Старший брат, ставший известным бизнесменом, отнесся к нему настороженно, помня о принадлежности Рихарда к левым кругам Германии. Он опасался, что в условиях прихода к власти фашистских сил такой родственник может навредить его карьере и даже жизни. Однако Рихард успокоил его: он не собирается оставаться в Германии, а намерен уехать далеко от Европы — в Америку или Японию, где больше возможностей для предприимчивого немца. Он только попросил ввести его в местные деловые круги, чтобы он мог получить необходимые деловые рекомендации.
Однако эти контакты ничего не дали Зорге. Берлинские бизнесмены не имели деловых отношений с Японией и опасались расширения внешних связей из-за возможной негативной реакции нацистов, внешнеполитические приоритеты которых еще не были определены. Поэтому Рихард стал искать выходы на редакции газет, чтобы предложить свои услуги в качестве зарубежного корреспондента. Он сразу решил не использовать свои старые знакомства среди представителей левых сил Германии и, несмотря на определенный риск, стал знакомиться с немецкими журналистами и главными редакторами печатных изданий правого толка, представляясь известным журналистом-востоковедом, собирающимся совершить поездку в Японию. При этом Рихард вел себя как убежденный нацист.
У него состоялось много встреч и дружеских вечеринок с новыми коллегами. Его подготовка дала свои результаты: активного сторонника новой власти, наизусть цитировавшего «Майн кампф», признали за своего. Рихарду удалось многое узнать о ситуации с печатными СМИ в Третьем рейхе. Все левые издания были закрыты, их редакции разогнаны, прогрессивных журналистов, если они не были арестованы, нигде не брали на работу, подвергали репрессиям. В продолжавших выходить газетах было введено обязательное членство журналистов в нацистских объединениях. Созданное в марте 1933 года министерство просвещения и пропаганды контролировало все газеты и журналы страны. Его руководитель гауляйтер Геббельс обращал большое внимание на журналистский корпус, требовал принимать на работу только проверенные кадры, гарантирующие соблюдение в своих публикациях национал- социалистической политической линии.
Несмотря на эти сложные для разведчика условия Рихард добивался необходимых ему аккредитаций. Журналистская деятельность в Китае принесла ему профессиональную известность, во время переговоров он ссылался на свои газетные публикации, демонстрировал глубокое знание проблем дальневосточного региона. Оказалось, что в Китае работал еще один известный немецкий журналист — Вольфганг Зорге, с которым Рихарда многие путали. Однако главная трудность состояла в том, что большинство владельцев газет не знали, что ожидает их в будущем, и опасались открывать новые корреспондентские пункты за рубежом.
Зорге все же удалось заручиться поддержкой двух берлинских газет: «Теглихе рундшау» и «Берлинер бёрзен-курир», с которыми он заключил так называемые джентльменские соглашения быть их неофициальным корреспондентом за рубежом. Это позволяло ему писать для этих газет статьи, но не состоять в штате редакции. Кроме того, он совершил поездку во Франкфурт-на-Майне, где в свое время работал в Институте социологии, и через прежние связи смог подписать еще одно подобное соглашение с редакцией известной газеты «Франкфуртер цайтунг». Это издание имело большой тираж и пользовалось популярностью не только в Германии, но и за рубежом. Рихард также получил от главного редактора газеты, на которого произвел благоприятное впечатление, рекомендательное письмо в немецкое посольство в Японии.
Другой большой удачей Зорге явилась встреча в Мюнхене с отставным генерал-майором кайзеровской армии Хаусхофером. Известный публицист и ученый, он издавал и редактировал журнал «Цайтшрифт фюр геополитик», специализировавшийся на мировых военно-политических проблемах. Рихарду удалось узнать, что отставной генерал до Первой мировой войны работал в составе дипломатических миссий на Дальнем Востоке, в том числе в Японии и Маньчжурии, затем защитил диссертацию по Японии и продолжал интересоваться всем, что было связано с этой страной.
Поэтому, получив от корреспондента, собирающегося в Японию, письмо с просьбой о встрече, генерал сразу дал согласие. В беседе с ним Рихард рассказал о своей работе в Китае, дал оценку текущей ситуации в дальневосточном регионе с учетом, конечно, своих национал-социалистических взглядов. Зорге понравился генералу, который уже давно не встречался с таким блестящим собеседником, к тому же обладающим детальными знаниями о регионе, который по-прежнему интересовал его. Поэтом Хаусхофер не раздумывая предложил Рихарду посылать из Японии статьи для своего журнала и представлять его в этой азиатской стране.
Рихард также узнал, что в 1920-х годах помощником Хаусхофера был тогда еще никому не известный Гесс, ставший сейчас личным секретарем Гитлера. Он не прерывал с ним связи, и тот несколько раз организовывал встречи отставного генерал-майора с фюрером, на которых они обсуждали возрождение Германии и ее военной мощи. Хаусхофер лично написал и вручил Зорге рекомендательное письмо послу Германии в Японии, а также послу Японии в США, которого он лично знал.
О такой удаче Рихард даже не мечтал. Он заказал и отпечатал в Берлине свои визитные карточки, на которых был указан как корреспондент трех немецких газет и одного известного журнала. У него также были три рекомендательных письма, в том числе к японскому послу в США, что давало возможность посетить его. Главный редактор газеты «Теглихе рундшау» дал разведчику рекомендательное письмо на имя своего хорошего друга подполковника Ойгена Отта, недавно направленного в Японию в качестве военного советника. Зорге не исключал, что может встретиться с этим военным и ему пригодится полученная рекомендация.
Самым простым оказалось получение нового заграничного паспорта. Рихард сделал это официальным путем: написал заявление в берлинскую полицию о своей предстоящей поездке в Японию в качестве корреспондента, в качестве места жительства указал адрес своей матери. Через некоторое время его вызвали в полицию, и молодой сотрудник, видимо, недавно принятый на работу, без лишних вопросов вручил Зорге паспорт, пожелав успешной работы за рубежом. Это означало, что каких-либо проверок в отношении Рихарда не проводилось.
Несмотря на решение вопроса с документами советского разведчика не покидало чувство опасности, каждый день пребывания в нацистской Германии повышал вероятность его раскрытия. Зорге неоднократно был свидетелем облав, которые проводили штурмовики СА в поисках коммунистов и связанных с ними лиц. В общественных местах часто проводились проверки документов у всех посетителей, тех, кто вызывал подозрения, немедленно задерживали для дальнейших разбирательств в отделениях полиции. Рихард уже несколько раз попадал в такие проверки, но его безукоризненные документы и уверенное поведение убежденного нациста помогали избежать нежелательных последствий. Гораздо опаснее было встретить среди задержанных прежних знакомых по партийной работе, многие из которых, как было известно Рихарду, не выдерживали допросов и рассказывали о всех известных им активистах компартии.
Пребывание Зорге в Германии затянулось, вместо запланированных полутора месяцев он провел в стране уже более трех. Ему осталось пройти еще одно испытание, прежде чем он мог ее покинуть. По указанию гауляйтера Геббельса и под его контролем была создана федерация журналистов Третьего рейха, которая устраивала «прощальный ужин» в честь каждого уезжающего за границу немецкого корреспондента. На это мероприятие приглашались десятки журналистов со всей Германии, на нем присутствовали руководители министерства просвещения и пропаганды, видные нацистские бонзы.
Нарушать эту традицию было нельзя, и Рихард направил свои документы и полученные рекомендации в министерство. После нескольких тревожных дней ожидания ему наконец сообщили дату проведения ужина в его честь, а это означало, что разведчик успешно прошел министерскую проверку. В назначенный день в актовом зале берлинской Палаты печати собрались представители крупнейших газет страны, были приглашены также японские журналисты, аккредитованные в Германии. Вскоре под охраной эсэсовцев появился гауляйтер Геббельс в сопровождении группенфюрера Боле, руководителя Зарубежной организации немцев, созданной нацистским режимом для контроля за соотечественниками, проживающими в зарубежных странах.
Министр пропаганды подозвал к себе Рихарда и после непродолжительной беседы предложил тост в честь нового зарубежного корреспондента Третьего рейха. «За Ваше здоровье и успехи, доктор Зорге. Мы уверены, что вы будете достойным пропагандистом идей фюрера и германской нации в столице дружественной Японии!» — громко сказал Геббельс. Все присутствующие встретили слова особо приближенного к Гитлеру человека аплодисментами и стали поздравлять Рихарда с оказанным ему доверием. Эта встреча была очень важна для разведчика, она давала ему «зеленый свет» для начала работы в Токио, но не в интересах фашистской Германии, а по заданию военной разведки Красной армии.
Зорге знал, что он как сотрудник IV управления в стране не один. В Берлине действовала крупная резидентура Разведупра, его коллеги из Центра были готовы в любой момент оказать ему необходимую поддержку. Настало время встретиться с одним из них и передать в Москву информацию о достигнутых результатах и готовности к началу следующего этапа операции.
В условленное время Рихард подошел к кафе на одной из тихих берлинских улиц, где за столиком на открытой террасе его ожидал человек, приметы которого он знал. Они оба сразу узнали друг друга. Если кто-то из посетителей и обратил бы на них внимание, то ничего подозрительного заметить не мог: просто встретились два старых приятеля, оживленно беседуют на какие-то свои темы, ни на кого не обращая внимания.
В действительности это была встреча двух разведчиков-нелегалов, результаты которой были очень важны для Москвы, где ждали информацию от Рамзая, начавшего сложную разведывательную операцию. Зорге попросил передать в Центр, что ему почти полностью удалось решить поставленную задачу, оставаться в Германии, чтобы получить задания еще и от других газет, не имеет смысла. Он просит разрешения посетить Швейцарию и Голландию, чтобы попытаться получить аккредитацию от местных газет, а затем отправиться в Японию по определенному маршруту.
Рихард уходил со встречи в приподнятом настроении. Он впервые за несколько месяцев встретился с единомышленником, смог доложить о результатах своей работы, хоть на несколько минут «снять маску», поговорить откровенно, конечно, с соблюдением всех необходимых мер предосторожности. Зорге узнал, что его собеседник также собирается работать в дальневосточном регионе, и рассказал ему о своем китайском опыте, поделился оценками складывающейся там ситуации.
Центр дал согласие на предложение Рамзая, и вскоре ему удалось договориться с амстердамской газетой «Алхемейн ханделсблад» присылать для нее статьи из Японии. Поездка в Швейцарию результатов не принесла. Вернувшись в Германию, Рихард еще раз посетил своих близких и попрощался с ними, сказав, что будет работать за рубежом. Через несколько дней, уладив все свои дела в Германии, Зорге на скором поезде Берлин — Париж уехал во Францию. Респектабельный журналист без каких-либо проблем прошел все пограничные и таможенные проверки. Во французской столице Рихард провел несколько дней, в один из которых встретился с курьером Центра. Тот передал Рамзаю условия связи с членами его группы, которые уже находились в Японии.
Операция продолжалась. На борту французского пассажирского судна Рихард пересек Атлантику и прибыл в Нью-Йорк. В Соединенных Штатах он должен был побывать в двух местах. Сначала Зорге хотел представиться послу Японии в США и направился в Вашингтон. В американской столице он несколько дней ожидал согласия главы японского диппредставительства на встречу. Решение вопроса ускорило наличие у Рихарда рекомендательного письма от Хаусхофера. Оказалось, что его превосходительство Дебуси, так звали японского посла, давно знает немецкого геополитика, их связывали дружеские отношения. Высокопоставленный дипломат, узнав о предстоящей поездке Зорге в Японию, дал ему рекомендательное письмо в министерство иностранных дел. Оно имело большой вес, так как Дебуси до назначения на пост посла занимал высокую должность заместителя министра в своем ведомстве. Это был самый важный документ, полученный Рамзаем. Впоследствии рекомендательное письмо Дебуси очень помогло ему закрепить свое положение в Японии.
Следующей точкой маршрута Зорге стал город Чикаго, где в то время проводилась Всемирная выставка. Немецкий журналист внимательно изучил экспозицию, делая подробные записи в своем блокноте. При посещении одного из павильонов у Рамзая состоялась новая встреча с курьером Центра, который передал ему денежные средства и последние указания Берзина по развертыванию нелегальной резидентуры в Токио.
Из США Зорге перебрался в Канаду, где в Ванкувере его ждал забронированный билет на океанский пассажирский лайнер, отправлявшийся в японский порт Йокогама. Корабль носил название «Императрица России», что Рихард посчитал счастливым знаком. Все подготовительные мероприятия были завершены. Рамзая ждала Япония, где полностью раскрылись все его качества разведчика мирового уровня.