Смеркалось. Деревенская ведьма Степка только что кончила уборку своей хаты. Она была задумчива. Колдунью беспокоил вопрос, насколько здоров приглянувшийся ей младенец в дальнем конце их села. Ведьма придерживалась правила сосать кровь лишь у вполне здоровых детей.
"Надо будет проведать, не кашляет ли ребеночек", — решила она и вышла из хаты, чтобы удостовериться, нет ли где около любопытных баб или озорных мальчишек.
Стоя около крыльца, Степка стала осматриваться и прислушиваться. Издали доносились девичьи голоса, звуки гармоники и прерываемые хохотом обрывки песни какого-то парня, но вблизи не было никого.
Ведьма вернулась в хату, заперла за собой на крюк дверь, подошла к окошку и приоткрыла крохотную в нем форточку. После того как ее подшиб камнем какой-то мальчишка, Степка не любила раньше наступления ночи вылетать в трубу в виде сороки.
Сегодня она решила попробовать счастья, перекинувшись в черную кошку.
Ребятишки, набегавшись за день, теперь ужинают. Одни потом улягутся спать, а другие поедут в ночное. "Кошкой я незаметно добегу по огородам, а назад идти будет уже совсем безопасно", — думала Степка, сбрасывая с себя кофту и юбки с сорочкой.
Затем она достала из-под печи небольшую дощечку со вбитыми в нее насквозь железными гвоздиками, положила эту дощечку, острием вверх, среди пола и стала потихоньку бормотать заклинания.
В избе, благодаря задернутым красным кумачовым занавескам у окон, стало почти совсем темно. Слышны были лишь хриплый порывистый шепот, топотанье, а затем и шлепанье нагого женского тела о деревянные доски пола.
Трижды, осторожно, чтобы не поранить спину о гвозди, кувырнулась Степка через дощечку…
На занавеске у окна мелькнула небольшая темная тень; чуть скрипнула форточка, и в хате стало тихо.
В тот же вечер Федька Рыжий ("Вор бестыжий", как дразнили его деревенские мальчишки) шел со своим приятелем Макаром "задами", то есть не по главной улице, а тропинкой, вдоль огородов, и Макар повествовал Федьке, как на него напали раз возле поповского амбара собаки.
— Еле ноги унес. Одна было норовила в полушубок вцепиться, да я мешком отмахнулся. А она, стерва, мешок зубами поймала. Еле выдернул. Латать потом пришлось. Вот погляди, какой клок отхватила.
Макар вынул из-за пазухи и показал тщательно сложенный мешок со свежей заплатой.
— Всегда при себе, — закончил он, вновь складывая и пряча мешок.
Редька неожиданно замер на месте и схватил приятеля за руку. Макар взглянул в сторону, куда тот ему показывал пальцем. Меж огородных гряд пробиралось животное явно кошачьей породы, совершенно черного цвета.
— Вот кого нам надо, — шепнул Федька Макару. — Кабы только поймать!
Слышавший раньше от своего друга рассказ о волшебной косточке Макар тотчас же сообразил, в чем дело.
— Ступай вперед, — сказал ему Федька, — и стань за углом Ипатова сарая. Как этот черный туда прошмыгнет, ты его и хватай… Беги!
Макар мелькнул к Ипатову сараю, Федька же замер неподвижно на месте, ибо заметил, что кошка должна пробежать мимо него…
Принявшая кошачий вид Степка бежала, размышляя о болезнях, портящих кровь у младенцев. "Много их наша же сестра-ведьма сглазит, а потом сама же ту самую кровь и сосет. Всегда перед тем, как дитя приспособишь под красный поясок, осмотреть его надо и в трубу послушать хорошенько: не кашляет ли; крысой потом к нему проскользнуть и все высмотреть, нет ли на нем сыпи или коросты какой… Нашей сестре только чистые младенцы потребны… Ай!.. Что это?" — мелькнуло в Степкиной голове, когда Рыжий Федька чуть-чуть не накрыл своею ладонью ей спину.
Легко и гибко прыгая через гряды, помчалась Степка от Федьки к Ипатову сараю. Тут пришла ей в голову вполне естественная мысль завернуть за угол и скрыться из глаз преследователя. Но едва успела она прошмыгнуть за дощатую, молодыми зарослями крапивы окаймленную стенку, как на шею ее опустилась чья-то сильная рука и прижала ведьму к земле.
Степка пробовала царапаться и передними, и задними лапами, но Макар, не выпуская кошачьей шеи, прижал коленом ей спину, левой рукой доставая в то же время мешок из-за пазухи.
Еще немного, и Степка оказалась в мешке.
Положение было не из завидных. Обратившись в зверя или в птицу, ведьма может, как известно, принять прежний свой человеческий вид, перекувырнувшись трижды через кожи, гвозди, иглы и даже через деревянные колышки. Лишь очень немногие умеют обходиться без этих принадлежностей. Степка же была вообще лишена возможности кувыркаться, ибо Макар завернул и обмотал тем же мешком заключенную там пленницу свою и перевязал ее сверх того для верности обрывком бечевки.
Оба парня порешили тут же немедленно отправиться в лес или в поле, на перекресток дорог, и, дождавшись там полночи, сварить в котелке тело предполагаемого кота.
Федька довольно быстро раздобыл где-то по соседству (едва ли не при содействии Феклы) котелок с крышкой. У Макара оказалась почти полная коробка спичек. Прихватив затем про запас хлеба с солью, приятели быстро собрались в дорогу.
Оставалось только избрать, в какую сторону и куда идти.
В поле, конечно, не так страшно, но зато опасно в том отношении, что могут заметить и долго будут после дразнить знакомые ребятишки, что стали уже ездить в ночное. А в лесу, хотя и безопасно от людей, да уж слишком страшно.
Решено было отправиться версты за три от села, в то место около леса, где пересекаются две полевые дороги. По сторонам их, у перекрестка, росли кусты олешника. Среди них можно было с успехом спрятаться, развести огонь и даже нарезать жердочек для подвески котла.
Запасливый Макар захватил с собой сырой картошки и даже лучин для растопки.
Часа через два оба они уже сидели в олешнике, в ожидании того срока, когда можно будет приступить к варке кота. Подвешенный на проволоке, под ольховой перекладиной над огнем, начинал закипать котел с водою из ближней канавы. В лежавшем тут же свертке что-то слабо порой шевелилось, издавая изредка глухие, похожие на сдавленное завывание звуки. Какая-то птица, вроде вальдшнепа, налетев на огонь, описала довольно низкий круг над ним, давая заметить свою светло-серую грудь, свистнула и, взмыв над костром, исчезла в ночной темноте.
— Уж не нечистая ли сила проверять нас явилась? — мрачно промолвил Макар, пробуя, спеклась ли картошка.
В деревне запел петух. За ним — второй… третий…
— Пора уже. Это полуночные, — решил Федька. — Доставай кота, Макар!
Приятель его молча наклонился над свертком и начал развязывать бечевку.
— Ты только посмотри сначала, — прибавил Рыжий, — кот ли это, а то, если кошка, так, пожалуй, с нее пользы не будет.
— А я думаю, можно сварить, даже ежели и кошка окажется. Почем знать: может, и в ей какая-нибудь костка найдется.
Слышавшая эти слова и прочитавшая в них свою судьбу Степка решилась, если не удастся спастись, возможно дороже продать свою жизнь.
Едва Макар вытянул ее из мешка и принялся определять при свете костра ее пол, ведьма запустила все свои когтя в руку державшего ее парня и, вырвавшись, прыгнула ему на лицо… Но едва успела она соскочить оттуда на землю, как ее больно ударил в спину и тяжело придавил сапог Федьки Рыжего. Этот новый враг схватил ее сильными руками за задние ноги, снова ударил по вытянутой спине сапогом и сломал позвонки около шеи. Послышался полузвериный, постепенно переходящий в человеческий, полный боли и ужаса крик, и оба испуганных парня увидели на миг, на один только миг, что под ногами у Федьки извивается что-то порою мерцающее, порою темнеющее и похожее вместе с тем на нагое женское тело.
Щелкнув зубами, закрыл в страхе глаза и отпрянул назад Федька Рыжий. А когда он вновь посмотрел, все кругом было темно и лишь шипели угли костра, на который вылился котел с закипавшей водою. Стремившийся спрятаться, исцарапанный Макар задел, убегая, за один из вилков, на которых укреплена была жердочка с котлом, и опрокинул последний.
— Макар! — крякнул, оглядевшись кругом и убедившись, что возле нет никого, пришедший немного в себя Федька Рыжий.
Но засевший неподалеку, чуть не по пояс в холодную воду канавы, ничего не отвечал ему перепуганный друг. Словно кто приказал ему притаиться и молчать.
Лишь после того, как холодная вода привела его несколько в чувство, Макар отозвался наконец на повторные Федькины зовы и вылез на сушу.
— Федька, ты один? — спросил он из-за кустов.
— Один. А тебе кого надо?
— А та самая, которая из кошки перекинулась?
— Эвона! Была и нет! — храбрился Рыжий. — Надо быть, сгинула, коли я ей, кажись, шею сломил… Хоть и нечисть, а не любит!
— Стало быть, это не черт был и не нежить, — задумчиво промолвил Макар, зализывая текущую кровь на руке. — У тех позвонков и хребта нет… А эта была живая. Ишь, как исполосовала, хвостатая тварь! Не иначе как ведьма. Я разглядел: не кот, а кошка. Черт если бы был или ведун, так он котом бы явился, а это ведьма, — убежденно повторял Макар. — Нам тут делать нечего, — продолжал он, подбирая откатившийся котелок. — Помоги отыскать крышку, Федя… Ну и измок же я с этой нечистью! Никогда больше этими делами заниматься не стану!..
— Вот она! Нашел! — нагибаясь и подымая крышку, сказал Федька. — А сушиться не станешь?
— Не стоит. На ходу высохну, — было ответом.
Рыжий еще раз наклонился, вынул из золы несколько горячих картофелин и, завернув их в лист лопуха, зашагал вслед за Макаром обратно в село.
Когда односельчане взломали дня через два запертые изнутри двери Степкиной избы, они увидели скорченный труп нагой ведьмы с почерневшим лицом и переломленной шеей. Дощечка с тринадцатью гвоздями воткнулась ей в спину, но крови не было видно. Единогласно решено было, что Степку задавила нечистая сила.
Так как в церковь она вовсе не ходила и священник отказался ее отпевать, то Степку похоронили за оградой кладбища. Крест над могилой мужики, на всякий случай, все же поставили.
Однако и после смерти продолжала она пугать по ночам проходивших и проезжавших возле кладбища людей, выбегая в виде белой собаки, черной свиньи или овцы. Поэтому решено было прекратить загробные похождения ведьмы.
Могилу раскопали. Степке отрезали голову и положили ее в ногах мертвой, но не разложившейся старухи. Затем у трупа были отрублены руки и ступни ног, которые были положены в гроб, но в обратном порядке. Туловище пробили насквозь острым колом из осинового дерева. Кол этот так и оставили в трупе и лишь отпилили верхнюю часть его, чтобы она не мешала закрыть крышкою гроб. После всего этого Степкино тело вновь предано было земле, и мертвая ведьма никому больше не мешала ходить по ночам возле кладбища.