Земляной город образовался при царе Федоре Ивановиче в 1591–1592 годах и охватывает описанные нами Кремль, Китай-город и Белый город. По словам одного из спутников Марка Варкача, приезжавшего в Москву в 1593 году послом римского императора, стена Земляного города была деревянная, в три добрые сажени толщины, со множеством башен, что придавало городу издали необыкновенно величавый и красивый вид. В ней все ворота были совершенно одинаковой постройки, большие и красивые, и все с трехконечными башнями. Всего их было 34, и из них двое были каменные — Серпуховские и Калужские. Во время смут и неурядиц междуцарствия стена эта была сожжена поляками. Царь Михаил Федорович в 1618 году приказал ее возобновить и обнести земляным валом, подобным тогдашним голландским укреплениям с бастионами. Воля его была исполнена, но уже не враги, а время начало разрушать стену, так что в 1783 году главнокомандующий Москвы, граф Чернышев, уничтожив стену и некоторые из ворот, возобновил один вал, который вскоре сделался любимым местом гуляний для москвичей. Мало-помалу разрушился и вал, и на его месте образовалась широкая улица; она в некоторых местах носит название Садовой, в некоторых же — Земляного вала, Валовой улицы и, наконец, засажена бульварами (Новинский, Смоленский, Зубовский).

В Земляном городе продолжались многие улицы, начинавшиеся в Белом городе, как-то: Чертольская (Пречистенка), Арбатская, Тверская (Царская), Дмитровская, Сретенская, Покровская и др. Кроме того, были малые улицы и множество переулков, проездов и тупиков. Земляной город исстари разделялся собственно на Земляной и на Замоскворечье. В них помешались стрелецкие слободы и другие, преимущественно в Замоскворечье, и находились урочища, в названиях которых отражается быт и значение Земляного города: Могильцы, Плотники, Кречетники, Трубники, Сторожи, Воротники, Пушкари, Грачи, Мясники, Огородники, Садовники, Кадаши, Толмачи, Басманники, Яндовы, Бронники, Бараши, Конюшки. Кроме этих слобод в Земляном городе были еще ямские слободы: Коломенская, Дорогомиловская, Тверская, Переяславская, Рогожская. Они были населены одними ямщиками, которые обязаны были содержать почтовую гоньбу. В Замоскворечье исстари находилась Татарская слобода, потому что татары селились большей частью близ тех концов Москвы, в которые они въезжали из своей Орды. По уничтожении владычества татар и по принятии ими подданства России они обжились там как в своем отечестве, настроили мечетей благодаря веротерпимости наших государей и расселились по другим смежным и дальним улицам, дав им и свои названия, например: Ордынка, Балчуг, Таганка. В Замоскворечье же первоначально была и Немецкая слобода, близ Спаса, что в Наливках.

Все эти слободы в конце XVIII века уже были включены в состав Москвы. Анонимный составитель немецкого описания Москвы 1810 года говорит лишь о четырех частях Москвы, но добавляет, что «большие и многочисленные предместья» могут быть считаемы пятой частью «гигантского города». Слободы отделялись друг от друга более или менее значительными пустырями и имели, как уже говорилось, каждая свой особый характер. Так, Грузинская слобода, или Грузины, была заселена почти исключительно грузинами и армянами. Пушкарские слободы получили свое название от стрельцов-пушечников, артиллеристов тогдашнего времени, поселившихся на отведенном им по указу царя Алексея Михайловича месте. Там же находился древнейший литейный завод, а также и первый колокольный завод, основанный в первой половине XVII столетия.

Мещанская слобода получила свое название в 1671 году, когда по указу царя Алексея Михайловича отведено было там место для заселения мещанами, а до того времени называлась она Троицкой слободой, а с самого начала — Неглинной подле села Напрудного, существовавшего на том месте, где находится церковь Св. Трифона Мученика, и указано было всякое хоромное строение оттуда снести, места очистить и строить мещанам свои дворы; из всех черных слобод переместить мещан в эту Новомещанскую слободу и собирать от них в житье поручные записи. При императрице Екатерине II на мещанских улицах было немало казенных домов: например, Инвалидный, под ведением Приказа общественного призрения, учрежденный по повелению императрицы в 1779 году; в нем помещались заслуженные штаб- и обер-офицеры. Там же находилась Екатерининская больница, устроенная в 1775 году на 150 кроватей, а возле нее, на 4-й Мещанской, находились: полицейская больница, богадельня и работный для ленивцев мужского пола дом, т. е. для праздношатавшихся. А для праздношатавшихся женщин был работный дом за Калужской заставой в бывшем Андреевском монастыре, преобразованный в мещанскую богадельню. На 1-й Мещанской находится Ботанический сад. Он именовался прежде Аптекарским и был под ведением Медицинской конторы. Сад основан при Петре 1. Этот сад устроен по большей части из Измайловских садов и цветников. Сперва он был местом гуляний для любителей ботаники и ученых, а потом поступил в ведение университета.

К западу от Мещанской слободы, к бывшему Самотецкому пруду, находилась земля Троице-Сергиева монастыря. На этом месте исстари поселены были люди Троицкого монастыря, от которого и бывшая Неглинная слободка получила название Троицкой; но, когда поляки разорили Москву, большая часть земли, принадлежавшей монастырю, поступила в казну и была застроена разными обывателями. За лаврой осталось только 7 десятин и 25 кв. саженей. Здесь лепились разные мелкие хибаренки, а большая часть земли была засеяна овощами. Дом подворья отстроен только в 1766 году. Пруд Самотека, или Протека, образовался из речек Напрулной и Неглинной. По преданию, 1 августа дети пушкарей, живших в Пушкарской слободе, ходили на Самотеку, где устраивалась в тот день Иордань, в белых одеждах и составляли своего рода процессию, которая отправлялась с пушечной пальбой. Кроме того, через это место ходили в Семик в Марьину рощу, а некоторые оставались тут же завивать и бросать венки в воду (это было своего рода гаданье). Здесь было обыкновение обмывать руки, возвращаясь с поминок на Лазаревом кладбище. Вода Самотеки не отличалась, однако, особенной чистотой из-за нечистот Неглинной. Москвичи старого времени имели обыкновение сваливать в Неглинную всякую дрянь; от этого все место течения ее от устья до Самотеки было смрадное и гнилое, что потом, после 1812 года, заставило закрыть Неглинную насыпью. Неглинная имела несколько мостов, которые с закрытием речки, конечно, были уничтожены. Одним из важнейших мостов через Неглинную, помимо Кузнецкого, был мост на нынешней Трубной площади. Он был построен в самую глубокую старину, деревянный, на высоких сваях, причем для течения воды под мостом была проложена огромная деревянная труба, почему и местность получила название Трубы. Окрестности Самотеки налево от Трубы представляли поля и сады, а далее находилось поселение воротников, которые жили сперва (до 1658 г.) у Пимена, что в Старых Воротниках, но как на то место по указу царя Алексея Михайловича поселились стрельцы, то воротникам и отвели место ближе к Сущеву, где они и построили на свой кошт церковь Нового Пимена, и это место называлось Новыми Воротниками.

А воротниками называли надзирателей за городскими воротами, у которых находились ключи от ворот, запиравшихся на ночь.

Весь четырехугольник — между Тверским бульваром и Садовой, с одной стороны, и Тверской и Малой Никитской улицами, с другой, — в конце XVIII века был обширным пустырем, занятым огородами. Часть его, Козье болото, было в старину почти настоящим болотом с Патриаршим прудом в середине: оно было засыпано и пруд очищен уже после 1812 года. При царях и патриархах здесь был козий двор: козья шерсть отсюда шла ко дворам, царскому и патриаршему, и к козьему двору было приписано несколько больших слобод, содержавших коз и мывших шерсть. Заметим здесь, что большая часть московских слобод принадлежала царственным особам, боярам, а некоторые — архиереям и монастырям, потому что во многих местах находились их подворья. Известно, как многие монастыри постепенно (до времен Петра I) увеличивали свои владения от пожертвований великих князей, именитых бояр и богатых гостей или почетных купцов; многие тысячи душ принадлежали монастырям; они работали в пользу их или платили им положенный оброк, а митрополиты имели собственный свой большой штат, дворцы и даже свою стражу или охранное войско, вероятно заимствуя эту пышность от греков.

Вероятно, многим из москвичей приходилось недоумевать, что такое значит Курьи ножки? Это было урочище. Название его удержалось при наименовании церкви Св. Николая Чудотворца, находящейся близ Поварской, на Молчановке.

Известный знаток русской старины М. Н. Макаров о происхождении Курьих ножек обычным своим балагурным языком рассказывает: «Устроилася при московских царях поварня, и много было поваров при той при поварне; и отвели тем поварам место на слободу, а назвали ту слободу Поварской. Много было у той у Поварской хозяйского приюта. Юн был царь Михаил Федорович, а знал он царский порядок. Не живали до него, с его порядком, князья и цари московские. В особую статью поставил он поваров, хлебню; особый же приют дал он слугам столовым: скатертникам (столешникам), молочникам, коровникам, птичникам. И завел он тут большой куриный двор. А стоял тот двор у Никольской часовни, огорожен он был тыном узорочно, и важивались в нем куры-голландки, и не были редкостью там петухи гилянские. Много было ссор и всякого дрязга у пристольного (приставленного) народа. И просили они царя о рассуде не одинажды. Иной говорил: у меня-де огорода нет; тот хлопотал о дровах; кто о шубе, кто о рубашке. Просто еще было наше государство: всякая мелочь шла прямо к царю. И вот царь сам изволил слушать и судить эту всякую мелочь. И вот, правда или нет, за что куплено, за то и продажа: жаловались повара царю, что мал-де наш погост на кладбище, что у всех-де других буйвища широкие и есть-де где о родителях и повыть и поплакать. Призадумался на ту на просьбу царь-государь и скорой речи поварам не дал. А как пошел слух, что у поваров будет-де шум с слободскими, то промолвил царь: «Как быть?» Скоро пришли повара и вдругорядь на двор царский. И говорили старики царю: «Государь! Ты наш царь, отец милосердный! Смилуйся! А чем-де лучше нас кречетники да конюшие; но ведь богаты они раздольем в буйвище? У нас только, грешных, теснота родителям!» И отвечал им государь: «Знаю. Да где же я отведу вам буйвище, того и сам не ведаю». Ласково это было слово царское; смело опять повара поклонились царю до земли и указали на Николину часовню при дворе курином. «Не малую-де ножку та часовня занимает; а ножка-де та лежит в пусте: ни у конюших, ни у кречетников она не в уборе». «Дело! — вымолвил государь. — В пусте земля ничья, живет она людскими руками». И пожаловал тут он поварам грамоту на Николино кладбище и при курином дворе две от того двора «ножки». И вот с той поры прослыло то урочище на Курьих ножках».

Заговорив о поварах, нельзя пройти молчанием и того, как в старину продавался хлеб. Замечательно, что у нас за триста лет с большой тонкостью обращалось внимание на розничную торговлю хлебом и мукой, и мука ржаная разделялась на 25 сортов, а пшеничная — на 30. Существовал особый указ о хлебном и калачном весе, где с точностью определены были цены хлебу; точность эта даже изумительна по разнообразию иен. Правительство поступало с большим знанием дела. Кроме лиц, назначенных разрядом, в деле участвовали выборные люди от торговых сотен; мука покупалась на торгу по торговым иенам, потом просеивалась в дело: ржаная — на хлебы, ситные и решетные, а пшеничная — на калачи, тертые и ковришатые. Причем накладывалась иена по четвертям: на провоз с торга в пекарню и обратно — из пекарни на торг, на подквасье, на соль, на дрова, на помело, на сиянье, на свечи, за работу мастеровым, на промысел и на пошлины и подати за право торговли; и все это разлагалось на хлебы и калачи по весу и по числу хлебов и калачей алтынных, грошовых, двухденежных и денежных на четверть; и для всего этого составлялась особая роспись, или такса, по которой торговцы хлебом и калачами должны были продавать свой товар, не отступая от таксы ни в иене, ни в весе хлебов и калачей. Далее определенные правительством надсмотрщики обязывались ходить вместе с целовальниками по торгам и торжкам для наблюдения за точным соблюдением иен и веса против определенной таксы. На их же ответственности лежало смотрение, чтобы хлебы и калачи были надлежащим образом выпечены и не заключали в себе какой-либо примеси; причем на торговцев, отступающих от таксы или делающих какую-либо подмесь к своему товару, налагались пени от полуполтины до двух рублей с четырьмя алтынами и полутора денежками, каковые деньги, равно как и имена подвергшихся штрафу, вносились в особо заведенные книги, которые хранились у надсмотрщиков и по истечении известных сроков представлялись в разряд. В первой половине XVII века в Москве на рынках ржаная мука продавалась от 6 алтын 4 денежек до 31 алтына за четверть (от 1 рубля 30 копеек до 6 рублей 20 копеек), а пшеничная мука — от 10 до 40 алтын (от 2 рублей до 8 рублей). Калачи в древнем русском быту играли немаловажную роль: калачи подавались на пышных пиршествах, посылались от царя к патриархам и другим духовным особам, нищим, тюремным заключенцам, раненым стрельцам. Этот обычай не забыт и доселе. Про московские калачи существует несколько пословиц и поговорок, например: «тертый калач», «в Москве калачи как огонь горячи» или «куда лезешь с суконным рылом в калашный ряд» и т. п.

Но обратимся к урочищам. За Москвой-рекой есть урочище Бабий порядок. О причине подобного названия Татищев в своем лексиконе рассказывает, что во время нашествия хана Тохтамыша несколько сот баб из подмосковных деревень, спасаясь от татар, прибежали к Москве-реке и просили о перевозе их в город, но воевода, опасаясь голода, их не впустил. Бабы решились защищаться сами: набрав дерева, обрубились, т. е. сделали себе острог, или деревянную крепостцу. На третий день пришли татары и хотели тотчас взять крепостцу штурмом, но бабы предложили, чтобы человек 50 татар выехали к ним (вероятно, для переговоров). Татары согласились, и въехало человек сто из знатных; бабы заперли ворота, перебили их всех, а головы выбросили за стены, после чего татарским же оружием мужественно оборонялись два дня. Воевода московский, узнав об этом подвиге подмосковных баб, послал к ним ночью лодки и всех их перевез в город.

Подобное предание довольно красиво и могло бы сделать честь подмосковным бабам, но оно, увы, совершенно ложно.

Название Бабьего городка объясняется несравненно проще. Бабий городок означает просто мост на городнях, или клетках, который прежде в этом месте строили на Москве-реке, когда не было еще каменного моста для переезда на другую сторону. Сваи вбивали чугунными бабами — вот вам и Бабий городок.

Остановимся теперь на Конюшках и Пресне — двух урочищах, которые не были свидетелями особенно важных событий.

Конюшки и Пресня занимают оба покатых берега речки Пресни в ее нижнем течении (ныне Нижнего Пресненского пруда) и ограничиваются Земляным валом (ныне Новинским бульваром) впереди и Камер-Коллежским валом позади. Нет сомнения, что в отдаленные времена здесь рос лес, но этих времен не помнит история. Берега Пресни стали заселяться ранее большей части других мест, и в XVII веке на них должно было быть уже сравнительно значительное население. Ближайшая к городу земля была в XVII веке отведена младшим царским конюхам, или конюшкам (вот и происхождение названия «Конюшки»), которые, подобно другим царским служилым людям, несли свои обязанности за земли. Оба эти урочища, Конюшки и Пресня, были заняты главным образом дачами тех из московских бояр, которые не могли на лето уезжать в свои деревни. Но дома здесь были малочисленны, и большая часть Пресни была занята садами. К концу XVIII века и Конюшки и Пресня успели изменить свое население: тут уже жили преимущественно мелкие чиновники и отставные военные. Между прочим, здесь был дом известного в летописях нашей литературы А. Н. Сумарокова, который нередко в одном халате на старости лет ходил в соседский кабачок, находившийся за Горбатым мостом. Пресненские пруды вырыты в 1683 году патриархом Иоакимом и тогда же построен Горбатый мост через Пресню. Горбатым мост назван по причине своей выпуклости посредине. Из исторических фактов, совершившихся на Пресне, можно отметить, что здесь был разбит стан царя Михаила Федоровича, когда он встречал возвращавшегося из польского плена родителя своего Филарета Никитича. В начале XIX столетия благодаря графу П. С. Валуеву, бывшему президенту Кремлевской экспедиции, Пресненские пруды преобразились: там был разведен сад, и сад этот долго служил модным местом гуляний для москвичей. Вся Пресня тогда кипела жизнью.

В глубокую старину, разумеется, летом и даже осенью более веселились на приволье полей, лугов и лесов: сама местность и обстановка тогдашней Москвы представляла к тому большое удобство. Весна в этом отношении играла первенствующую роль. Отрадная, прекрасная, со своими светлыми днями и розовыми вечерами, весна — время радостей и удовольствий. Москвичи ходили гулять на Неглинку, на Самотеку: там водились хороводы, пелись песни, завивались венки; туда ходил народ всякого звания, не чуждались таких гуляний и бояре; на эти гулянья приходили и боярышни в сопровождении своих мамушек и нянюшек. Зимой гуляли на льду Москвы-реки, Неглинки и Самотеки. Нашествие татар научило русских затворничеству относительно женщин, но это было только в высшем кругу. Простой народ веселился по-старому. Боярская молодежь веселилась у себя в садах. Время, известное дело, изменяет все. Изменило оно и характер гуляний. Простой народ начал тешиться кулачными боями, которые происходили не только зимой на льду и на моста, но и летом, на приволье пустырей и огородов, которых в Москве было множество. Высшее духовенство восставало против этой забавы, но все было напрасно: народ не оставлял кулачных боев. Под влиянием всякого рода условий кулачные бои, однако, заменялись более приличными забавами. При Петре Великом и после народ начал гулять по садам, по загородным рощам; особенно стали шумны масленичные гулянья. Катание с ледяных гор всегда было любимой забавой простонародья. Горы устраивались на Москве-реке в грандиозных размерах; но устраивались они повсеместно, нередко даром, более всего купцами по случаю какой-либо радости. Одна из подобных гор была устроена в 1745 году знаменитым сыщиком Ванькой Каином по случаю его свадьбы. Гора была устроена в Китай-городе позади Мытного двора и украшена елками, болванами, флагами и красным сукном; были шуты, музыка, угощение народа орехами, пряниками, калачами, брагой. Все это раздавалось в изобилии. Популярность Каина среди простонародья была настолько велика, что эту местность назвали Каиновой горой. Название это не забыто и доселе.

С особенной охотой москвичи веселились при императрице Екатерине II, которая, бывая часто в Москве, подавала тому пример. В моде стали гулянья по садам. Гуляли в садах Нескучном, Разумовского, Корсакова, Остермана и др.

Нескучный сад находится близ Донского монастыря. Он устроен был графом Алексеем Григорьевичем Орловым. В конце царствования Екатерины II Москва, по свидетельству иностранцев, представляла какой-то ленивый, изнеженный, великолепный азиатский город, где, как величественные призраки, существовали все те, кто был некогда в силе, и все те, кто был в немилости или считал себя обойденным на известной лестнице почестей. В числе таких призраков был и граф Орлов. Он доживал свой век в Нескучном и сделал его прекрасным местом для гуляния москвичей. Там долго существовал воздушный театр графа. Это было не что иное, как крытая большая галерея полукружием, а сама сцена была приспособлена так, что деревья и кусты заменяли декорации. В Нескучном саду действительно трудно было соскучиться. Сад был расположен на полугоре, разбит на множество дорожек, холмов, долин, обрывов и испещрен обычными постройками в виде храмов, купален, беседок. Березовая кора у графа Орлова в Нескучном стала впервые употребляться на украшение для садовых построек, как об этом передают иностранцы. Все памятники и постройки напоминали подвиги и победы графа А. Г. Орлова. Летом ни одного праздника, ни одного воскресенья не обходилось без того, чтобы в саду графа не было каких-либо торжеств и празднеств. Против дома устроен был на большое пространство бег. Барьерами, или границами, этого бега вместо столбов служили ребра кита вышиной 4 аршина каждое. В назначенные дни для бега почтенный хозяин сидел с многочисленными гостями на широкой террасе и смотрел на славных, быстрых рысаков и скакунов своих: охотники до подобного удовольствия выставляли туда и своих лошадей; там вихрем мчались питомцы Дона и Урала, куцые английские лошади и кровные арабские. Там охотники держали дорогие пари на выигрыши, но победы оставались большей частью за победителем турок, славным героем Чесменским. Отличный конский завод его был известен и в чужих краях. Граф не только не отказывал в гулянье в своем саду всем посетителям, но еще радушно исполнял долг гостеприимства даже и для незнакомых по старинному обыкновению русских бояр. Граф был известный хлебосол, и за то москвичи любили его необычайно.

На запад от Эрмитажа находится дом, и сад Остермана, занимаемый Московской семинарией. При царе Михаиле Федоровиче это место принадлежало тестю его, боярину Луке Степановичу Стрешневу. Один из его наследников, Иван Иванович Стрешнев, выдал свою дочь замуж за графа Андрея Ивановича Остермана, и впоследствии это место поступило во владение Остерманов. Для семинарии дом куплен в 1834 году за 100 тысяч рублей ассигнациями.

Мы упомянули выше, что изгнанные из Нескучного сада цыгане и гуляки нашли себе место в Марьиной роще, Сокольниках, на Разгуляе, в Петровском парке. Взглянем же на эти гулянья.

Слава московской Марьиной рощи прогремела на всю Россию отчасти благодаря сказке Жуковского, отчасти же потому, что здесь было чисто народное гулянье. Название Марьиной роща получила скорее всего от какой-нибудь прозаической Марьи, а не от той «несчастной Марии», которую так поэтично описал Жуковский. Надо заметить, что в старину Марьина роща была гораздо обширнее: к Крестовской заставе сливалась она с Алексеевским лесом, а с другой стороны простиралась почти до Бутырской солдатской слободы. В Марьиной роще справлялся преимущественно Семик; но в позднейшее время там же гуливали во всякое время. В день Семика в далекое от нас время вся Москва представляла торжество разгула. Если не в роще, то на каждом почти дворе, под кущей березок, накрыт был стол с яичницей и драчоной. Всюду раздавались песни Семика, и посадские девицы в венках из одуванчиков или ландышей и незабудок с песнями и плясками носили по улицам разубранные березки. Особенно разгульно стал праздноваться московский Семик в Марьиной роще в XVIII веке. «Ныне (т. е. в день Семика) Марьина роща у нас именинница», — говорили старожилы. Гулянья в Марьиной роще с годами превратились в нечто неприличное, и потому собственник рощи, граф Шереметев, запретил их и начал сдавать участки земли под постройки. Большая часть Марьиной рощи, ближе к Москве, оказалась застроена, а остальная часть, к Останкину, представляет нечто грустное и жалкое. О старом Семике и помину нет: он празднуется совсем в другом роде, где кто хочет и как хочет. Теперь щеголяют «разъездами».

Московские Сокольники пользуются такой же знаменитостью, как и Марьина роща. С этим заповедным лесом связан целый ряд исторических воспоминаний.

Первым из русских государей завел правильную охоту великий князь Василий Иванович. Он даже завел псовую охоту. До него собак считали нечистыми животными и пренебрегали ими, охотясь единственно с соколами. По словам иностранцев, в полях, прилегавших к Москве, водилось множество диких коз и зайцев, за которыми никто не смел охотиться, кроме государя. Но ни один из государей московского периода не был предан охоте с таким горячим увлечением, с такой страстностью, как царь Алексей Михайлович. Он издал новое уложение и устроение чина Сокольничьего пути, составил штат служащих при царской охоте, роздал им земли под поселение, вел охотничий дневник и проч. Его выезды на охоту всегда отличались торжественностью и многолюдством свиты и закрепили навсегда прозвание Сокольников за той местностью, где царь часто охотился, В течение двух с небольшим веков место царской охоты стало местом народного гулянья. Первомайское гулянье в Сокольниках началось со времен Петра, но оно существовало и ранее, только не в Сокольниках, а в Семеновской роще. Камер-юнкер герцога Голштинского Берхгольц, находившийся с герцогом в Москве во время пребывания здесь Петра Великого, рассказывает, что 1 мая 1722 года Петр Великий со всем своим семейством ездил в Семеновскую рощу, где было тогда гулянье, на котором присутствовал и герцог Голштинский со своей свитой. Берхгольц говорит, что 1 мая после обеда герцог ездил верхом «в приятную Семеновскую рощу, где собиралось бесчисленное множество народа и были император и императрица, несмотря на то что в этот день шел сильный дождь». Таким образом, оказывается, что майские гулянья в Семеновской (по дороге в Измайлово) роще предшествовали гуляньям в Сокольниках и были потребностью москвичей. Однако установление этого гулянья собственно в Сокольниках приписывают немцам. По преданию, вблизи Сокольников было одно из первых становищ немцев, вызванных и добровольно приехавших в Россию. Мы уже говорили, что первая их слобода находилась близ Спаса, что в Наливках. Затем царь Алексей Михайлович переселил их к Яузе, в нынешнюю Немецкую слободу, ставшую известной под финским названием — Кокуй. Петр I поселил близ Сокольников пленных шведов. Тут немцы и шведы, вспоминая свои отечественные праздники 1 мая, отправлялись в Сокольничью рощу, гуляли там и веселились до позднего вечера. Любопытство привлекло на гулянье в Сокольники и русских, и таким образом из года в год из частного немецкого гулянья составилось общее московское. Но это гулянье установилось окончательно только при императрице Екатерине II. Тогда оно было особенно блестяще и на него съезжалось самое высшее общество Москвы. Дачи начали строиться в Сокольниках не ранее 20-х годов XIX века. Камергер Бергман один из первых выстроил несколько дач, и по его проекту Кремлевская экспедиция (ныне Дворцовая контора) разрешила отводить там для желающих земли за небольшую плату. Народного же гулянья, кроме первомайского, в Сокольниках долго не было. Гулянья эти начались, когда уже настроилось там множество вычурных дач, и явилась вся самоварная и прочая промышленность. Каковы теперь эти гулянья — известно всякому.

Под Разгуляем известна местность в конце Старой Басманной, не доходя Елохова моста над ручьем Чечеркой. Мост этот прежде назывался Ехаловым (понятно, от слова «ехать») и переделан потом в Елохово. Тут, на распутье четырех дорог, стояло кружало под названием «Разгуляй». Кружало это при Екатерине II заменилось питейным домом, а затем трактиром. В конце XVIII столетия трактир этот сделался любимым пристанищем московских гуляк. Кто хотел предаться гульбе втихомолочку, не слишком гласно, особенно жители Замоскворечья, купеческие детки, держимые в то время круто своими родителями, да и сами-то родители, вечерком, заперев свои лавки и собравшись веселой компанией кутнуть, ехали на Разгуляй, в помянутый трактир как в отдаленный угол Москвы, где их другие посетители трактира не знали. Для подобной «почтенной компании», разумеется по ее расточительности, находились там особенные уютные комнаты, и к их услугам были все удовольствия бесшабашного разгула: песенники, цыгане, музыканты и даже заезжий гармонист-иностранец, удивлявший всех своим инструментом. К полному разгару удовольствий являлись цыганки-ворожеи, цыганки-солистки, и пир шел горой. Начиная с осенних вечеров до Святой недели трактир на Разгуляе кипел народом; к тому же через это место совершались праздничные, многолюдные зимние катания в Покровское. Все это кануло в вечность, но название за местностью Разгуляй осталось.

Тут же, на Разгуляе, на углу Доброслободского переулка, находится бывший дом графов Мусиных-Пушкиных. При доме сад и пруды.

В Петровском парке веселилась преимущественно состоятельная часть москвичей. Но о Петровском парке мы скажем при описании Петровского подъездного дворца.

Сверх этих гуляний было много гуляний чисто народных, установившихся обычаем в известные праздники, — на площадях, при церквах, при монастырях, на Новинском валу, на Девичьем поле. Все эти гулянья отличались от нынешних большим разнообразием и разгулом. По словам И. Е. Забелина, общее веселье тогда поддерживалось и общим участием москвичей, большинство которых не успело еще поставить себя выше народных обычаев и не только не чуждалось, но, напротив, принимало самое живое личное участие во многих забавах простого народа. Гулянья того времени (т. е. XVIII столетия) еще во многом сохраняли те первобытные черты, в которых вполне отражалась старинная жизнь со всеми особенностями и оттенками; эти главные черты были: пьянство, пляски, песни. Одним из центров каждого гулянья был большой шатер, известный в народе под названием «Колокол». Из гуляющих редко кто проходил мимо шатра «Колокол», верх которого украшался обыкновенно небольшим флагом и зеленой кудрявой елкой; внутри шатра стояли стойки с бочонками и разной питейной посудой, в числе которой употребительнейшая называлась плошкой и крючком. Это была особая мера, в которой продавалось вино в разливку, и в старину не просили «на водку», а просили обыкновенно «на крючок». Кроме шатра на гуляньях стояли еще разного рода шалаши и палатки, крытые рогожей и лубком. Здесь помешались трактиры, герберги, продавцы пряников, орехов; также всюду на гуляньях виднелись столы, где дымились самовары с ароматным имбирным сбитнем, продавалась хмельная буза, полпиво и проч. В числе народных забав первое место занимали качели, затем карусели, нынешние детские коньки. Затем давались для народа и драматические представления, устраиваемые в лубочных балаганах, шалашах и других на скорую руку постройках. В числе народных забав на гуляньях можно было встретить и медведя с козой. Славились игрой на рожках тверские ямщики; они же «показывали весну разными высвисты по птичью». Эти простые мужички составляли целые хоры самых разнообразных птичьих голосов, начиная от нежной малиновки до соловья. Тут же показывали и собачью комедию. И все это шумело, веселилось, пело, плясало, но нередко оканчивалось и крупной дракой, в особенности если затевался кулачный бой. В таких призывалась пожарная команда. Но однажды при такой оказии не оказалось воды, и дело окончилось смехом, шутками.

Но, говоря серьезно, относительно воды москвичам в былое время было не до смеху и не до шуток.

В этом отношении Москва почти бедствовала. Может быть, в самую глубокую старину вода Москвы-реки была и хороша, но с расширением города она постепенно портилась, в особенности весной и осенью, и пить ее приходилось, как говорится, с горем пополам. Чтобы устранить этот недостаток, повсюду вырывалось множество колодцев; но это стоило дорого, и, сверх того, вода в них была жестка и неприятна на вкус. На всю Москву были только три колодца с чистой и здоровой водой: Андроньевский, Трехгорный и Преображенский. Но воду из них брать стоило весьма дорого, и хорошая вода за хорошим столом ценилась так же, как и хорошая брага.

Выручила в этом отношении Москву Екатерина Великая: она повелела построить водопровод, взяв воду в селе Большие Мытищи, находящемся от Москвы в 18 верстах.

Первый московский водопровод был построен в 1779–1804 годах инженером генералом Ф. Б. Бауером и полковником Герарди. Водопровод этот открыт 28 октября 1804 года. Чистая и вкусная вода в количестве 330 тысяч ведер в сутки была взята из ключей, лежащих в одной версте от села Большие Мытищи, где она была собрана с помощью крытых ключевых бассейнов и проведена в Москву самотеком (ключи лежат выше Москвы-реки на 102 фута) по кирпичной галерее длиной 22 ½ версты, шириной 3 фута и высотой 4½ фута среди свода, заложенного с падением в 22½ фута на деревянных лежнях, причем близ Ростокино, деревни, находящейся в семи верстах от Москвы, через реку Яузу для водопровода построен мост длиной в 150 саженей, который поддерживается 21 аркой. В Москве вода была сосредоточена в обширном водохранилище под ротондой на Трубной площади и оттуда уже шла по другим местам. Постройка этого Екатерининского водопровода обошлась в 2 060 000 рублей ассигнациями.

Второе преобразование Мытищинского водопровода исполнено было в 1853–1858 годах по проекту барона Дельвига, так как водопроводная галерея в Сокольничьей роще обвалилась и приток мытищинской воды прекратился.

По этому проекту вся кирпичная галерея, пришедшая в ветхость, была заменена чугунными трубами; водопровод, идущий от ключей, был понижен, благодаря чему количество воды увеличилось до 550 тысяч ведер в сутки. В селе Мытищи устроено водоподъемное здание с двумя машинами, которыми вода поднималась в резервуар, лежащий выше Алексеевской водокачки на 24,5 фута, из этого резервуара вода шла в Алексеевское по чугунным трубам диаметром 20 дюймов. От Алексеевского к Сухаревой башне проложена вторая труба диаметром 16 дюймов, и в Сухаревой башне устроен второй резервуар. При этом преобразовании уложено до 44 верст чугунных труб, и все устройство стоило более полутора миллиона рублей серебром. В таком виде Мытищинский водопровод существует теперь, доставляя Москве 550 тысяч ведер воды. Из мытищинских колодцев особенно интересен № 1, или Громовый, он же Святой, и № 2 и 12. О Громовом ключе рассказывает предание, что он появился вследствие удара грома во время грозы, случившейся в царствование императрицы Елизаветы Петровны. Дорога к ключевым бассейнам обсажена березами и имеет вид проспекта.

По почину этих двух водопроводов создался новый грандиозный водопровод, который дает воды вдвое более прежних.

 

Каменный мост

Москва-река, вытекающая в Можайском уезде из находящегося у деревни Осташки болота, втекает в город с западной стороны, образуя два больших противоположных полуострова. От моста, именуемого Три горы, лежащего на правом берегу, река обращается к югу; по этому течению левый берег ее составляет нагорную сторону. Обогнув Девичье поле с лежащими подле него лугами, река течет к северо-востоку, образуя большой полуостров, заключающий в себе Хамовническую часть и слободы Лужницкую и Шереметеву. При этом повороте Москвы-реки правый ее берег представляет величественный амфитеатр Воробьевых гор, утонувших в рощах и садах. Течение реки идет в одинаковом направлении до Каменного моста. От моста, описывая правильное большое полукружие около Кремля и далее до устья реки Яузы, река снова поворачивает на юг, достигает с небольшими извилинами Симонова монастыря, от которого круто поворачивает к западу и близ Данилова монастыря вытекает из города. Оборот ее от Воробьевых гор через город образует другой большой полуостров, составляющий Замоскворечье, причем уже левый ее берег делается нагорным, так как от храма Христа Спасителя до устья Неглинной и от этого места до устья Яузы и Крутицы продолжаются возвышения. Москва-река впадает в Оку ниже города Коломны. Речка Неглинная протекает по Москве с севера к югу и впадает в Москву-реку близ кремлевских стен. Теперь она течет по трубам, прикрытая бульварами, улицами и площадями. Река Яуза имеет свое начало в Московском уезде и, втекая в Москву между Преображенской и Сокольнической заставами, впадает в Москву-реку у Воспитательного дома. В самом городе Яуза принимает в себя речки Гнилую, Синичку и Золотой Рожок — с левой стороны, а Чечерку — с правой.

До построения Каменного моста на Москве-реке были так называемые «живые» мосты — деревянные, которые разбирались или разметывались перед весенним разливом вод, а иногда и в осеннее половодье. Таковы издавна были Москворецкий, Крымский, Дорогомиловский и Яузский. Местность представляла удобство и необходимость к построению неподвижного моста на Москве-реке для непрерывных сношений одной части города с другой. Прежде здесь был постоянный перевоз. Когда же с увеличением населения в Замоскворечье, где были стрелецкие слободы, открылась необходимость в соединении города с их главным пригородом, тогда стали помышлять о сооружении каменного моста. Для этой цели в 1643 году был вызван в Москву из Страсбурга палатный мастер Анце Кристлер со своим дядей Иваном Кристлером. Они привезли с собой для производства разные медные и железные снасти, печи и инструменты. По приказанию царя Михаила Федоровича Кристлером представлен был сначала деревянный мостовой образец (модель) с чертежом, «по которому быти сделану каменному мосту через Москву-реку». Образец этот делали под его руководством дворцовые плотники. В перечне, т. е. смете, Кристлер показал, сколько надобно на это большое государево дело камня, кирпича, извести, железа и всяких каменных, железных и деревянных запасов. Между прочим, для начальных пяти больших сводов требовался крепкий белый камень, зола и хорошо обожженный кирпич. При рассмотрении модели и сметы в Посольском приказе думный дьяк Григорий Львов и Степан Кудрявцев спрашивали Кристлера: «Можно ли будет тому его мосту устоять от льду толщиной в два аршина?» Он отвечал, что «у него будут сделаны шесть быков каменных острых, а на тех быках учнет лед, проходя, рушиться, а тот рушенный лед учнет проходить под мост между сводов мостовых, а своды будут пространны, свободного места будет по 40 аршин, а меж свободных мест у столпов будут же сделаны острые отлоги; и от льда мосту порухи никакой не будет, укрепить его мочно. Своды у того моста будут 40 аршин». На вопрос же: «Можно ли будет по тому мосту возить большой пушечный снаряд и от большой тяжести устоят ли своды?» — Кристлер отвечал: «Своды будут сделаны толсты и тверды, и от большой тягости никакой порухи не будет». Подобные вопросы обнаруживали сомнение в возможности построить каменный мост через Москву-реку, который выдержал бы напор льда и выносил бы большие тяжести, и становится понятным, что возведение моста считалось почти чудом. С преждевременной смертью царя Михаила Федоровича и Кристлера в 1645 году строение каменного моста остановилось, и неизвестно, продолжалось ли оно в царствование Алексея Михайловича и Федора Алексеевича; но окончилось оно тогда, когда любитель зодчества любимец царевны Софьи князь Василий Васильевич Голицын украшал Москву многими зданиями. Строение моста возобновилось в 1682 году и довершено в 1687 по мостовому образцу Кристлера, как свидетельствуют о том Желябужский и Голиков. Зодчим был какой-то монах, имя которого, к сожалению, неизвестно. Вбив дубовые сваи в русло реки и настлав их брусьями, он возводил на них каменное сооружение. Оно по тому времени казалось столь важным, что даже вошло в народную поговорку: «Дороже Каменного моста».

В прежнее время Каменный мост представлял совсем другой вид и обстановка его была совсем другая. В 1707 году Петр, повелевая укрепить Москву, которой угрожал Карл XII, в указе своем заметил, что «от Водовзводной башни до Каменного моста натура село укрепила». На левом берегу реки с двух сторон к нему примыкали вторая стена кремлевская и стена Белого города, сходившиеся у Всесвятской стрельницы с проезжими воротами. У отводных его быков пристроены были водяные мукомольные мельницы с плотинами и сливными воротами. На самом мосту стояли палата Предтеченского монастыря и четыре каменные палатки князя Меншикова, табачная таможня и пивной двор. На конце моста было кружало, слывшее под названием «Заверняйка». На южном конце моста было шесть ворот и палаты, над которыми возвышались два шатровых верха, увенчанные двуглавыми орлами; в палатках помещалась Корчемная канцелярия и тюрьма для обличенных в корчемстве. Под ними находились галереи, называвшиеся «верхними гульбищами», куда сходились москвичи гулять и пить вино и пиво; из галерей деревянный сход вел на набережную к так называемому Царицынскому лугу и к Берсеневке. Под самым мостом был пивной ледник. На левом берегу близ моста находились Всесвятские торговые бани, пожалованные Петром I князю Меншикову и долго слывшие Меншиковыми; там же были построены житницы «для хлебной раздачи государева жалованья Преображенского полка гренадерской роты солдатам, которых не брали за болезнью и за нуждами». От смежных с мостом Всесвятской воротной башни и церкви Всех Святых он назывался Всесвятским, от соседнего с ним урочища Берсеневки — Берсеневским и по церкви Николая Чудотворца — Николаевским. В таком виде Каменный мост был до царствования Анны Ивановны. Указом от 26 мая 1731 года она повелела сломать мельницы при мосте и быки очистить, чтобы между ними был свободный проход воде.

Со времени своего существования Каменный мост неоднократно был исправляем, так что впоследствии первоначальный вид его сильно изменен. В 1771 году мост укреплен был на восьми каменных столбах; между ними были устроены клетки из деревянных брусьев; клетки были сделаны для укрепления поврежденных сводов: их было девять. В 1783 году от весеннего напора воды мост был значительно поврежден, и потому повелено было его исправить. Для производства дел по этому исправлению был учрежден особый департамент под ведомством графа Чернышева. Инженер Герард не находил другого средства к прочному исправлению моста, как освидетельствовать его фундамент и отвести воду Москвы-реки посредством канала, а правый берег от канала до моста укрепить обрубами. За смертью графа Чернышева план этот не был приведен в исполнение. Отчасти этим планом воспользовался новый главнокомандующий Москвы граф Брюс. С моста окончательно были сняты все лавочки, перила сделаны из камня, быки укреплены и прорыт (в 1785 г.) водоотводный канал. Канал проходит почти в одинаковом направлении с Москвой-рекой. Он начинается выше Каменного моста у изгиба реки и соединяется с ней несколько ниже Краснохолмского моста, проходя мимо Болотной площади и позади Садовников. На нем несколько мостов: Малый Каменный, именовавшийся прежде Косьмо-Дамианским, Пятницкий и др. Пятницкий, называвшийся прежде Высокопятницким, в 40-х годах XIX века был сделан по американской системе, висячим, но в последнее время на его месте устроен новый. Переделан также мост Малый Каменный. Берега канала против Болотной площади были укреплены деревянными срубами, а потом сделана прекрасная набережная, приспособленная для гулянья.

В 1788 году Каменный мост снова был поврежден наводнением; приступлено было к новой переделке, которая окончилась в 1792 году, и тогда же мост поступил в ведение Казенной палаты. В 1804 году мост потребовал новых починок. На этот предмет тогда ассигновано было 111 164 рубля. Работы начались в 1809 году и окончились перед 1812 годом. Но при всех этих перестройках основа моста осталась все-таки первоначальная: длиной 70 и шириной 11 саженей. Мост был построен в виде дуги на 6 арках, или больших столбах, и 2 меньших, которые потом были заложены. К ним примыкали с восточной стороны полукруглые, а с западной — угловатые упоры, или отводные быки из дикого камня. Глубокий и твердый фундамент, прочная, добросовестная кладка и толстые железные связи обеспечивали его существование.

В прежнем московском быту Каменный мост служил не только путем для проезжающих и проходящих, но и насущным пристанищем для нищих, калек, певцов Лазаря, торговцев, сводчиков и вообще гулящих людей, каких бывало множество в древней столице. Здесь мытники собирали с возов мостовщину, которая взималась и на других мостах. Еще в царствование Елизаветы Петровны через него водили из Сыскного приказа «языков», которые оговаривали встречных и поперечных; там же колодники, в деревянных колодках, железных кандалах и с рогаткой на шее, выпрашивали себе милостыню у прохожих жалобным напевом. Под девятой клеткой моста на левой стороне бывало сборище воров и разбойников, которые здесь грабили и убивали; как видно из дел Сыскного приказа, ограбленных они бросали в реку; это значило на их языке: «концы в воду». Таких подмостных промышленников называли в Москве «из-под девятой клетки». Между прочим, в царствование Екатерины II на мосту торговал замками и ключами один краснобай-слепец, он в то же время был и слесарем. Слепец этот заметил как-то, что у него таскает кто-то медные деньги, и он вздумал в дверях лавки приладить мертвую петлю. Ночью попался в нее вор; пытаясь освободиться из петли, он затянул петлю и удавился. Слепой хотел было бросить труп в реку, потащил его, но встретившийся дозор обнаружил преступление, которое и было потом наказано на самом мосту. Событие это дало повод московской притче: «Слепой зрячего удавил».

В таком виде Каменный мост существовал до начала царствования императора Александра II. Починки его производились так, что способствовали его совершенному уничтожению. Между тем выпадавшие кирпичи из сводов в арках дали повод предполагать, что подъем моста сделан очень крутым по отношению к прилегавшим уличным мостовым. Наконец решено было мост сломать и вместо него выстроить новый мост, но гораздо легче прежнего. Сколько стоило усилий и расходов, чтобы сломать этот двухвековой памятник! Сама трудность слома доказывала прочность его кладки и доброту материала, из коего одной только незначительной части достаточно было на постройку огромного дома. Московские жители с любопытством и сожалением собирались смотреть на разрушение этого моста, который долго почитаем был одной из диковинок не только Москвы, но вообще и всей России. Новый мост сооружен на трех чугунных арках и на двух каменных быках, с чугунными перилами. Строителем его был инженер полковник Танненберг. Новый мост уже не представляет диковинки. Он освящен и открыт для езды в 1859 году.

Другие мосты на Москве-реке: Дорогомиловский (он же Бородинский), Крымский, Москворецкий, Устенский и Краснохолмский. Из них Дорогомиловский, Крымский и Краснохолмский — чугунные, весьма красивые, а Москворецкий и Устенский — каменные. Через Яузу перекинуто несколько мостов: Яузский (один из древнейших), Покровский, Дворцовый, Лефортовский, Салтыковский и др.

Выше было упомянуто о Болотной площади. Скажем о ней несколько слов:

Площадь эта — одна из обширнейших в Москве. На этом месте в древности было непроходимое болото, как это видно из самого названия. В правление царевны Софьи Алексеевны болото было осушено и на нем разведен сад с фруктовыми деревьями, и местность получила название Царицына луга. С годами сад был запущен, заброшен и, наконец, при Екатерине II совсем уничтожен. На месте сада были построены амбары, лавки, и площадь предназначена была преимущественно для хлебной торговли, которая и сосредоточивалась здесь в огромных размерах. С проведением железных дорог торговое значение площади пало, но все-таки на ней продолжался торг преимущественно сельскими продуктами.

Одно время на Болотной площади производились публичные казни и наказания преступников. Между прочим, здесь 16 января 1775 года был казнен известный самозванец Емельян Пугачев. Это была последняя казнь на Болотной площади. Кроме казней на Болотной площади сжигали нередко и предосудительные предметы. Так, здесь в царствование Екатерины II в 1793 году руками палачей сожжено более 18 656 книг, изданных известным Новиковым.

Несколько слов о набережных:

Хотя их в Москве несколько, но они почти ничем не отличаются от прочих улиц, хотя некоторые и прекрасны, как, например, набережные у Москворецкого моста и у храма Христа Спасителя. Некоторые довольно глухи и пустынны. В последнее время стараются привести их в более приличный вид, чему, разумеется, нельзя не порадоваться. Мы уже говорили, что набережные начали устраивать при императрице Екатерине II. Вот названия лучших из них: Берсеневская, Дербеновская, Заяицкая, Косьмо-Дамианская, Краснохолмская, Москворецкая, Софийская. Всех набережных — 15. Заяицкая и Софийская носят названия по церквам, Краснохолмская — по мосту, Берсеневская — по урочищу.

 

Монастыри в Земляном городе

Алексеевский, женский. Основан митрополитом Алексеем по желанию его сестер Евпраксии и Юлии около 1360 года. Находился сперва за Пречистенскими воротами, на Остоженке, там, где теперь Зачатьевский монастырь. В 1514 году обитель истреблена была пожаром, после чего перенесена на новое место, ближе к Кремлю, на урочище, называемое исстари Чертолье, возле Каменного моста на гористой стороне Москвы-реки. На этом месте Алексеевский монастырь существовал более трех столетий. В 1836 году местность, занимаемая монастырем, предназначена была для построения храма Христа Спасителя, и потому в 1837 году монастырь переведен в Красное село, где церковь Воздвижения Креста с приделами Тихвинской Божьей Матери и Симеона, епископа персидского, построенная в 1692 году. Другая церковь — Алексия Божья человека с приделами Иконы Грузинской Божьей Матери и Павла Латрского. 16 октября 1837 года в назначенной к сломке соборной церкви Алексеевского монастыря было отправлено последнее всенощное бдение с колокольным звоном, а 17 октября, в воскресенье, в 8 часов утра все иконы и священные принадлежности храма и ризницы собравшимися священнослужителями подняты с молебным пением и перенесены через всю Москву с хоругвями и крестами в сопровождении сестер монастыря и многочисленного народа на новое место, где ожидал уже митрополит московский Филарет, совершивший потом в новой монастырской церкви литургию. По державной воле императора Николая Павловича новая обитель была окружена каменной оградой на пространстве 205 саженей, со святыми вратами и двумя башнями, а внутри для помещения монашествующих построены 8 двухэтажных корпусов. С течением времени монастырь много украсился, и при нем находится кладбище, где погребено немало знаменитых людей. В последнее время на церковной земле построена новая церковь прекрасной архитектуры во имя Всех Святых, которая освящена в 1891 году. В монастыре чудотворная икона Богоматери Целительницы, прославившаяся чудесами в конце XVIII столетия, и другая — Грузинской Божьей Матери.

Данилов, мужской. Основание этого древнейшего монастыря Москвы относится к 1272 году, незадолго до смерти великого князя Даниила Александровича. Умирая, он завешал похоронить себя в основанном монастыре и был похоронен, как свидетельствует летопись (Троицкая), «не в церкви, а в ограде». По смерти великого князя, в 1330 году, великий князь Иван Данилович Калита перенес основанный монастырь в Кремль, к собору Спаса на Бору, а «сия древняя обитель совершенно опустела» и в таком виде пребывала до времени великого князя Ивана Васильевича. Существует предание, записанное в летописи, что «великий князь Даниил явился у своего гроба, на берегу Москвы-реки, и сказал некоему юноше: «Скажи великому князю Ивану, что он сам всячески себя утешает, меня же забвению предал еси». Иван Васильевич с того времени установил петь соборные панихиды о душах родственников своих. В том же предании упоминается, что в княжение Василия Ивановича боярин Иван Михайлович Шуйский ехал верхом за государем и хотел с надгробного камня Даниилова сесть на лошадь, но потом едва не умер и вылечился молебнами, отпетыми на месте. При царе Иване Васильевиче умирающий сын одного купца исцелился у гроба Даниила, и царь, удивленный такими чудесами, возобновил древний Данилов монастырь, построил церковь, возвел стену и проч. С этого времени монастырь, подчиненный прежде Спасо-Преображенскому, занимает самостоятельное положение, имея своих собственных настоятелей. 30 августа 1652 года обретены были мощи св. князя Даниила, и с того времени почивают в соборной церкви монастыря, устроенной в честь Семи Вселенских соборов, с приделами Св. князя Даниила, где почивают его мощи, и Св. Бориса и Глеба. Кроме этой соборной церкви в монастыре находятся еще следующие: церковь Живоначальной Троицы и Покрова Пресвятой Богородицы. Последняя, построенная царем Алексеем Михайловичем, особенно красива своей архитектурой чисто русского стиля в самом лучшем его периоде. Монастырская стена, построенная при царе Иване Васильевиче и напоминающая своей архитектурой стену Московского Кремля, придала монастырю значение крепости, у стен которой в былое время не раз происходили битвы. Так, например, 2 декабря 1606 года князь Скопин-Шуйский свел полки в монастырь и отсюда окружил и победил бушевавших мятежников. Монастырь этот постоянно пользовался большим уважением у русских царей, и потому они очень часто приносили в него драгоценные вклады. В 1771 году, во время моровой язвы, у стен Данилова монастыря было устроено моровое кладбище, остатки которого сохранились по настоящее время. По окончании язвы кладбище было засыпано, но по старой памяти похороны в монастыре продолжались и впоследствии положили основание существующему монастырскому кладбищу. Оно невелико и предназначено для похорон богатых и знатных людей. Здесь погребен известный славянист Юрий Венелин, Юрий Самарин, Николай Рубинштейн, князь Черкасский и, наконец, Н. В. Гоголь. На могиле его два памятника. Один из них представляет высокую плиту черного мрамора, сделанную в форме гробницы. На этой плите следующие надписи. Сверху: «Здесь погребено тело Н. В. Гоголя, род. 19 марта 1809 года, сконч. 21 февраля 1852 года». Спереди: «Горьким словом моим посмеюся. Иеремия, гл. 20, ст. 8». Слева: «Муж разумный престол чувствия. Притчей, гл. 12, ст. 23». «Правда возвышает язык. Притчей, гл. 14, ст. 34». Справа: «Истинным же уста исполним смеха, устне же их исповедания. Иова, гл. 8, ст. 21». С западной стороны этого памятника — другой: брошена гранитная глыба и на ней водружен высокий крест из толстых спаянных медных пластинок. На глыбе надпись: «Ей, гряди, Господи Иисусе. Апок., гл. 22, ст. 20».

В 1812 году Данилов монастырь был разграблен французами. После окончания войны испорченная неприятелем церковная древняя живопись реставрировалась, а иконостас подновлен и украшен прежними сохранившимися иконами.

Донской, мужской. Находится у Калужской заставы под управлением архимандрита. Основан в 1592 году царем Федором Ивановичем в благодарность Богу за победу над крымским ханом Казы-Гиреем, одержанную на этом месте в 1591 году чудесной помощью Пресвятой Богородицы, которой икона получена великим князем Дмитрием Ивановичем от донских казаков. В воспоминание этого установлен царем Федором Ивановичем, вместе с учреждением монастыря, крестный ход, который при самозванцах и в междуцарствие был прекращен, а царем Алексеем Михайловичем по отогнании от Курска крымских татар возобновлен и ежегодно совершается из Успенского собора 19 августа. В монастыре пять церквей.

1) Соборная с престолами: вверху — Донской Богородицы, внизу — Сретенья Господня, По огромности и великолепию храм этот заслуживает особенного внимания: он воздвигнут иждивением царевны Екатерины Алексеевны, сестры Петра Великого, в 1684 году. Построением окончен в 1698 году, в том же году 21 августа освящен, а в 1785 году украшен превосходной живописью по стенам, которая произведена известным итальянским художником Христофором Клауди. В иконостасе находится список с чудотворной иконы Донской Божьей Матери в богатой ризе с драгоценными каменьями. Нижняя, Сретенская, церковь устроена иждивением грузинских царей.

2) Трапезная, Донской Богородицы, с двумя приделами: Сергия Радонежского и Федора Стратилата. Церковь эта построена при основании монастыря на том месте, где стояла походная церковь царя Федора Ивановича во время нападения крымцев, а приделы сделаны в 1659 году.

3) Тихвинской Богородицы над вратами. Сооружена в 1714 году царицей Прасковьей Федоровной и дочерью ее царевной Екатериной Ивановной, а перестроена в 1792 году.

4) Евфимия Великого, больничная. Построена также в 1714 году стольником Иваном Ивановичем Дурново. 5) Захария и Елизаветы под колокольней.

Здания монастыря огромны и красивы. Стены его с высокими башнями начаты постройкой по усердию царевны Екатерины Алексеевны, а окончены в 1692 году на средства жены думного дьяка Якова Аверкиева — Ирины Семеновой. Обо всем этом свидетельствуют три надписи, находящиеся в соборной церкви. Внутреннее устройство обители превосходно, ризница богата. В монастыре погребено много знаменитых людей и между ними преосвященный Амвросий, убитый в 1771 году мятежниками. Из писателей здесь погребены: Сумароков, Херасков, Дмитриев и др. Сады внутри разведены при императрице Анне Ивановне. При ней же построена и колокольня с воротами.

Зачатьевский, женский. Находится близ Пречистенских ворот, между Москвой-рекой и улицей Остоженкой. Здесь был сначала Алексеевский монастырь, о котором говорено выше. С переведением монастыря на новое место здесь осталась малая обитель, известная еще и в XVI веке под названием Зачатьевской, по главному храму. Прочное же основание нынешнему Зачатьевскому монастырю положено уже в 1623 году царем Михаилом Федоровичем. Зачатьевский монастырь замечателен тем, что от него князь Пожарский вел атаку на поляков и взял приступом их укрепление близ Арбатских ворот.

Теперь в монастыре три каменные церкви. Храм Зачатия св. Анны воздвигнут, по-видимому, вместо древнего царем Михаилом Федоровичем, а затем перестроен. Церковь Неопалимой Купины построена в 1766 году. Третья — Нерукотворного Спаса на вратах. При церквах приделы: Рождества Пресвятой Богородицы, Св. Алексия, митрополита московского, Сошествия Св. Духа и мученика Федора Стратилата. В церкви Неопалимой Купины находятся гробницы Евпраксии и Иулии, сестер св. Алексия, местночтимых, из коих об Иулии известно, что она скончалась в 1393 году, будучи начальницей обители.

В ризнице монастыря хранится напрестольный крест с жемчугом, сделанный в 1653 году по обещанию царя Алексея Михайловича и царицы Марии Ильиничны.

В монастыре чудотворная икона Руно Орошенное и местночтимая икона Божьей Матери Милостивой, празднование коей совершается 12 ноября.

Новодевичий, женский. Монастырь находится между Москвой-рекой и Девичьим полем, напротив Воробьевых гор. Основан в 1524 году великим князем Василием Ивановичем в память знаменитого в нашей истории события — взятия Смоленска и присоединения его к России.

Великая княгиня Софья, супруга Василия Дмитриевича, была в 1398 году в Смоленске и при возвращении в Москву во время свидания с отцом своим великим князем Витовтом благословлена от него иконой Смоленской Пресвятой Богородицы — Одигитрии (Путеводительницы). Древний и чудотворный этот образ находился с тех пор в иконостасе московского Благовещенского собора подле Царских врат, а через 58 лет после того по просьбе смоленского епископа Михаила, бывшего в свите посольства от польского короля Казимира к великому князю Василию III, возвращен в Смоленск, а список с него оставлен в Благовещенском соборе. 28 июля 1456 года настоящую икону с торжественным крестным ходом сам великий князь с детьми, митрополит св. Иона с духовенством и народ проводили до бывшего тогда в предместье Москвы Саввина монастыря. В воспоминание этого события и установлен крестный ход 28 июля.

Когда в 1514 году древний русский город Смоленск, бывший более ста лет под властью Литвы, возвращен великим князем Василием Ивановичем, он в знак благодарности ко Всевышнему за такой успех своего оружия предпринял намерение соорудить церковь в честь иконы Смоленской Божьей Матери и монастырь на том месте, до которого та икона дедом его была сопровождена. Обитель основана в 1524 году, и на построение ее выдано из собственной великокняжеской казны 3 тысячи рублей, а по окончании построения 28 июля 1525 года с обычным крестным ходом перенесен в монастырь из Благовещенского собора список с чудотворного образа.

Первая настоятельница этого монастыря схимонахиня Елена имела прозвание Девочкина. О том значится в надписи на внешней церкви монастыря. По этому случаю, полагают, и монастырь наименован Девичьим. Есть еще предание, скорее всего недостоверное, будто во время татарщины баскаки, или монгольские сборщики податей, и вместе соглядатаи за нашими великими князьями, собирая вместе с денежной данью особенную дань с России девицами для отсылки их к своим ханам, выводили на Девичье поле множество прекрасных девиц и из их числа делали выбор прекраснейших, чтобы послать в Золотую Орду. И с того времени это поле будто и называлось Девичьим, а по нему наименовался и монастырь. Вероятнее всего, что этот монастырь, будучи назначен для обитания девиц и будучи новым, и назван Новодевичьим.

Много лет спустя после основания монастыря, во время польско-литовского нашествия, Новодевичий монастырь, обнесенный оградой, валом и рвами, служил крепостью и станом то для врагов, то для защитников отечества. Когда ополчение заняло Белый город, Новодевичий монастырь был отбит у поляков, но затем поляки снова его заняли и оставались там, пока Пожарский не очистил Москву от неприятеля.

Со вступлением на престол Михаила Федоровича монастырь был восстановлен и укреплен, и старицы, выведенные во владимирские монастыри, возвращены на свои прежние места. Цари Михаил, Алексей и Федор обогатили Новодевичий монастырь вотчинами и богатыми вкладами. Накануне праздника Смоленской Божьей Матери они останавливались перед монастырем шатрами, слушали в нем вечерню, всенощную и обедню, потом обедали в своем шатре, а монахинь угощали обильным столом в самой обители.

Между монастырскими зданиями главное место занимает собор в честь иконы Смоленской Божьей Матери, сходный по своей архитектуре с Успенским и Архангельским соборами. Строителем его предполагают Алевиза Фрязина, но собор был возобновлен в царствование Бориса Годунова. В этом соборе три придела, которые все относятся к концу XVII и началу XVIII столетия. В нем погребены царица Евдокия Федоровна, царевна Софья, Евдокия и Екатерина, дочери царя Алексея Михайловича, а под главным алтарем — одиннадцатимесячная царевна Анна, дочь Ивана Грозного. Кроме того, в монастыре находятся следующие церкви: трапезная, напоминающая своей постройкой такие же церкви в Богоявленском монастыре и в Троицкой лавре. Главный престол в честь Успения Божьей Матери освящен в 1687 году. Больничная во имя св. Амвросия Медиоланского. Трехъярусная церковь Преображения над передними воротами, красивой постройки, освящена в 1688 году. Церковь Покрова Божьей Матери над задними воротами, построенная в XVII веке. Ко всем этим церквам принадлежит пятиярусная колокольня, чрезвычайно красивая, построенная в XVII столетии. В нижнем ярусе ее находится придел во имя преподобных Варлаама и Иоасафа, царевичей индийских. Между колоколами самый старый 1551 года, вылитый при Иване Грозном и митрополите Макарии. Кроме чудотворной иконы Смоленской Божьей Матери в монастыре находятся местночтимые иконы Божьей Матери Новгородской и Мученицы Параскевы. Затем — целая кисть руки мощей мученицы Феодосии, камень, которым был убит первомученик Стефан, и древняя особо чтимая Христова Плащаница.

9 октября, в день апостола Иакова Алфеева, во имя коего в одной из монастырских церквей имеется придел, в память освобождения обители от неприятеля в 1812 году совершается ежегодно вокруг стен крестный ход. Надо заметить, что в 1812 году монастырь потерпел в сравнении с другими обителями весьма немного и по приказанию Мюрата служба Божья в соборе не прекращалась; но перед выходом неприятеля из Москвы монастырю грозило ужаснейшее бедствие: французы приставили горящие фитили к выходам под собором, под колокольней и в других местах, где положено было значительное количество пороха, — и только неустрашимость казначейши Сары и других монахинь спасла обитель от взрыва и совершенного разрушения.

Монастырь этот богат и другими историческими событиями. В 1536 году здесь приняла иночество вдова брата царя Ивана IV Иулиания. Здесь постриглась в иночество царица Ирина Федоровна. Здесь пребывал Борис Годунов в ожидании русского престола, который он потом и получил. Здесь жила 4 года супруга Петра Евдокия Федоровна. Здесь, наконец, была пострижена честолюбивая сестра Петра Софья под именем Сусанны и тут же кончила жизнь свою в 1704 году.

В Новодевичьем монастыре было при Петре Великом учреждено заведение для приема и содержания подкидышей и беспризорных детей, коих в 1725 году находилось тут более 250. Впоследствии заведение это, можно сказать зародыш Воспитательного дома, было уничтожено. В стенах монастыря находится старинное кладбище, где упокоилось немало доблестных людей Русского государства.

Новоспасский, мужской. Монастырь расположен на высоком берегу Москвы-реки, за Таганской площадью. Первоначальное основание обители положено в XIII веке на том месте, где ныне Данилов монастырь, первым московским князем Даниилом Александровичем, когда Москва едва возникла из ничтожества и Русь находилась под владычеством татар. Когда же Москва сделалась великокняжеской столицей, тогда Спасский монастырь переведен был Иваном Калитой к собору Спаса на Бору в детинец (нынешний Кремль), откуда через 160 лет, в 1490 году, по освобождении России от татарского ига перенесен великим князем Иваном III с именем Спаса Нового на берег Москвы-реки.

При своем основании монастырь отличался простотой и незначительностью своих построек; но с годами здания его приняли огромные размеры. В настоящее время монастырь представляет нечто прекрасное и величественное. Особенно обращает на себя внимание колокольня. Она четырехэтажная, в 33 сажени и 2 аршина вышины, изящной архитектуры; она начата постройкой на монастырский счет в 1759 году и окончена в 1785 году с помощью выданной по указу императрицы Екатерины II суммы в 20 тысяч рублей. Все строение колокольни обошлось по тогдашним иенам в 80 тысяч рублей. Существовавшая же прежде шатровая колокольня, имевшая в верхнем ярусе часы с боем, была построена патриархом Филаретом в 1620 году и по ветхости сломана в 1787 году. На этой колокольне был храм во имя Саввы Освященного, сооруженный в 1622 году Филаретом же в память освобождения из польского плена, случившегося в день этого святого. Престол этот находится теперь при церкви Покрова Богородицы. Ограда монастыря первоначально устроена была бревенчатая с бойницами (в 1571 г.) и часто приводима была в оборонительное положение: так было это при нападении Девлет-Гирея, Казы-Гирея и затем во времена польско-литовского нашествия. Каменные стены, окружающие монастырь на пространстве 367 саженей и имеющие высоту 3,5 сажени, построены в 1640–1642 годах иждивением царя Михаила Федоровича и его матери инокини Марфы Ивановны и снабжены башнями и стрельницами.

Два больших московских пожара, в 1737 и 1747 годах, много повредили зданиям обители, но она вскоре щедротами царей и доброхотных дателей приводима была опять в прежнее состояние. В 1812 году обитель сгорела и была разграблена, причем упали и разбились два колокола в 1000 и 425 пудов.

Патриарх Филарет любил эту обитель, и потому она сделалась родовым кладбищем фамилии Романовых. В царских грамотах XVI века она называется пресловутой и великой обителью, первостатейным, дворцовым, царским и комнатным монастырем. Это последнее наименование придано монастырю даже и в указах императрицы Елизаветы Петровны. При вступлении на престол царя Михаила Федоровича монастырь этот исключительно находился в ведении Приказа Большого дворца. Здесь прежде существовали и царские чертоги, уничтоженные в начале XVIII века. В них, по преданию, иногда пребывала великая инокиня Марфа Ивановна. В бедственную годину самозванцев монастырь был опустошен. Царь Михаил Федорович, возобновив его и снабдив богатыми вкладами, вотчинами и другими угодьями, положил первое основание последующему благосостоянию монастыря.

В монастыре 5 церквей: собор Преображения Господня, собор Покрова Богородицы, Знамения Богородицы, Николая Чудотворца и Преподобного Сергия Радонежского. Собор Преображения Господня — пятиглавый, величественный храм византийско-русского зодчества. Первоначально он построен при Иване III в 1491 году и освящен 18 сентября 1497 года; потом, за теснотой и ветхостью, церковь разобрана, и на том же месте сооружена в 1645 году новая иждивением царя Михаила Федоровича и матери его Марфы Ивановны; что же касается внутреннего украшения, образов и утвари, то все это пожаловано царем Алексеем Михайловичем. При нем же собор, освященный 19 сентября 1647 года тогдашним архимандритом монастыря Никоном. Через 40 лет после того собор снова украшен стенной росписью и освящен 5 августа 1689 года при царях Петре и Иване. На стенах собора изображены все русские государи от св. Ольги до Алексея Михайловича, все цари израильские и греческие мудрецы (подобно тому, как в Благовещенском соборе). В 1837 году живопись эта была возобновлена. Здесь в серебряном ковчеге хранится часть Ризы Господней и много частиц мощей разных угодников. Церковь Покрова Богородицы — теплая, с трапезной, построена по повелению царя Алексея Михайловича в 1673 году и освящена в 1675 году. В новейшее время церковь эта великолепно отделана и вновь освящена в 1822 году. Здесь три придела: Св. Дмитрия Ростовского, устроенный в 1757 году, Великомученицы Варвары — в 1758 году и Саввы Освященного, сооруженный в 1843 году. Церковь Знамения Богородицы перестроена вновь в 1793 году архитектором Назаровым и освящена в 1795 году. Она — двухъярусная, престол ее помещен на хорах, а внизу усыпальница, или склеп, для фамилии Шереметевых. Здесь, в особой палатке под алтарем, находятся могилы четырех братьев патриарха Филарета, бояр Романовых: Василия, Александра, Михаила и Ивана Никитичей, несчастных жертв политики Годунова, тела которых возвращены в Москву самозванцем. Церковь Николая Чудотворца с больничными кельями построена в 1652 году князем Яковом Черкасским. С тех пор эта церковь была возобновляема трижды: в 1734, 1813, причем главный престол переименован в честь Саввы Освященного, а Николаевский оставлен придельным, и в 1849 годах. При последнем возобновлении сооружен еще придел Нерукотворного Спаса, освященный 6 октября 1840 года. Местный образ Спаса принадлежал прежде императрице Елизавете Петровне и от нее дан в благословение графине Гендриковой, которая отказала его сюда. Церковь Преподобного Сергия Радонежского находится в среднем ярусе колокольни; она устроена на частные средства в 1787 году и вновь отделана и украшена в 1822 году.

Ризница монастыря наполнена сокровищами, между которыми хранятся три напрестольных креста, украшенные драгоценными каменьями и жемчугом: один золотой с мощами разных святых — дар царя Федора Алексеевича, другой — тоже золотой, в котором находится капля крови Спасителя, и третий — резной из пальмы, весьма искусной греческой работы. Шесть напрестольных, весьма богатых Евангелий, митры, облачения, плащаницы, одна из них — дар царя Михаила Федоровича.

В Преображенском соборе обращает на себя внимание путевая икона Марфы Ивановны, именуемая «Умиление», которая, по мнению знатоков, принадлежит к произведениям Андрея Рублева.

Под этим собором погребены мать царя Михаила Федоровича инокиня Марфа, царевна Ирина Михайловна, княгиня Татьяна Федоровна Катырева, родная сестра царя Михаила, и четыре его брата, умершие в младенчестве; затем — боярин Роман Юрьевич Захарьин, отец царицы Анастасии, Никита Романович Юрьев-Захарьин, отец патриарха Филарета, и др. Под Знаменской церковью погребены многие знаменитые особы. Между архимандритами Новоспасского монастыря замечательны Иов, бывший потом первым патриархом, патриархи Никон и Питирим и митрополит московский Филарет (Дроздов).

Покровский, мужской. Монастырь построен в 1655 году по указу царя Алексея Михайловича на комнатную царскую сумму. Место, на котором построена обитель (близ нынешней Покровской заставы), занято было прежде общим кладбищем для бедных, странников и умерших насильственной смертью. Здесь был и Убогий дом, почему и монастырь назывался сперва Убожедомским. В конце XVIII столетия обитель возобновлена на частные средства и потом приведена в еще более благолепный вид в 1830 году архимандритом Ионой.

В монастыре три церкви: Воскресения Христова, Покрова Пресвятой Богородицы и Ионы, митрополита московского. Собор Воскресения Христова построен вместо прежнего в 1792 году. В нем приделы — Всех Святых и Тихвинской Богородицы. Церковь Покрова Богородицы — теплая, двухэтажная, с двумя приделами: Апостолов Петра и Павла и Николая Чудотворца. Внизу церковь во имя св. митрополита Ионы с двумя приделами: Св. Иллариона Великого и Преподобного Нила. Оба эти храма построены на месте обветшавшей церкви в 1806 году. Первый освящен в 1814 году, второй — в 1825 году. Приделы устроены в 1843 году.

В Покровском монастыре помещалась прежде духовная семинария, переведенная сюда в 1751 году из Крутицкого архиерейского дома. Потом она переведена в дом Остермана.

Спасо-Андроньев, или Андронников, мужской. Место, на котором основан Андроньев монастырь, замечательно по историческим воспоминаниям. Здесь лежал путь из Москвы в Орду к великим ханам; по этому пути езжали к нам послы ханские; здесь встретил Батыя Всеволод, сын великого князя Георгия; этим же путем выступил против Тамерлана великий князь Василий Дмитриевич; по этому же пути возвращался из Орды великий князь Василий Васильевич Темный. Путь этот лежал в богатые низовые губернии, на Урал и в далекую Сибирь. Простой народ назвал эту дорогу Владимирской. Теперь это Нижегородское шоссе.

Монастырь основан около 1360 года иждивением св. митрополита Алексия. Св. Алексий на обратном пути из Константинополя в Москву застигнут был на море жестокой бурей и обещался в честь святого того дня, когда пристанет к берегу, воздвигнуть храм, что и случилось 16 августа, в празднество Нерукотворного образа Спасителя. А потому по прибытии в Москву испросил он у св. Сергия Радонежского ученика его Андроника, которому и поручил немедленно создать Спасскую обитель, назначив его в ней игуменом.

В монастыре семь церквей и четыре придела. Церкви: Нерукотворного образа, Рождества Пресвятой Богородицы, Архангела Михаила, Алексия Митрополита, Симеона, сродника Господня, Знамения Божьей Матери и Мученика Евграфа. Приделы: Священномученика Александра Команского, Успения Божьей Матери, Усекновения главы Иоанна Предтечи и Преподобного Андроника.

Храм (соборный) Нерукотворного образа Спаса весь построен из белого камня и окружен с трех сторон крытой папертью. Не раз возобновлялось его внутреннее украшение, кажется, во вред старинной иконописи. В иконостасе этого храма находится чудотворный Нерукотворный образ, привезенный св. Алексием из Цареграда, он украшен богатой ризой. В этом же храме почивают под спудом мощи преподобных Андроника и преемника его Саввы.

Церковь Архангела Михаила — теплая, построена царицей Евдокией Федоровной, урожденной Лопухиной, почему тут и погребены многие из фамилии Лопухиных.

Церковь Рождества Богородицы находится над св. вратами. Церковь Симеона, сродника Господня, находится в колокольне и освящена 25 октября 1803 года. Каменная монастырская трапезная сооружена в 1506 году архимандритом Митрофаном. Все прочие здания Андроньева монастыря и ограда с башнями — каменные. Колокольня построена в XVIII столетии на частные средства и имеет высоту с крестом около 34 саженей; эта колокольня одна из красивейших в Москве. В 1812 году обитель много пострадала от неприятеля, но вскоре опять была приведена в цветущее состояние.

Между погребенными в монастыре замечательны два иконописца XV века священники Андрей Рублев и Симеон Черный, о которых упоминается в Четьях-Минеях, в житиях св. Сергия и Никона Радонежских. Андрей Рублев настолько был искусен в иконописании, что в течение 150 лет его иконы служили образцами для других художников. Он и Черный расписали соборную церковь Андроньева монастыря и в нем кончили жизнь свою иноками около 1430 года.

Надо заметить, что у Андроньева монастыря был встречен митрополитом Киприаном великий князь Дмитрий Иванович, когда с торжеством возвращался в 1380 году, одержав победу на Куликовом поле.

Монастырь расположен у реки Яузы на высокой горе и представляет грандиозную и величественную картину по расположению своих зданий.

Симонов, мужской. В XII столетии Симоновым называлось одно из сел боярина Кучко. Местность была мокрая, болотистая, почему и слыла среди поселенцев как «постылая». Тем не менее, она отличалась живописностью.

На этой-то местности в 1370 году первоначально и был основан монастырь. Основание его принадлежит преподобному Сергию Радонежскому по благословению св. митрополита Алексия. Около 1379 года св. Федор, племянник преподобного Сергия и духовник великого князя Дмитрия, перенес монастырь на новое место, которое подарено было монастырю владельцем Симоновского урочища Симоном из рода Головиных, причем владелец сделал на этот счет и значительное пожертвование. Новое место находилось от старого в четверть версты к северо-востоку. Первоначальный монастырь был основан в честь Рождества Богородицы и назван был Рождественским. При переносе монастыря на новое место старый монастырь не был уничтожен и существовал до времен Ивана Грозного. Для своего нового монастыря, будучи в Константинополе (1383 г.), св. Федор исходатайствовал у патриарха Нила ставропигию и возвратился в сане архимандрита; а когда тот же патриарх Нил по любви своей к добродетельному и умному Федору хиротонисал его в 1390 году в сан архиепископа ростовского, то в Симонове монастыре заступил его место св. Кирилл Белоозерский. Все это случилось еще при жизни св. Сергия Радонежского.

На новом месте храм был заложен только в 1379 году в честь Успения Богородицы. Он окончен постройкой через 25 лет и тогда же освящен. Храм построен каменный. Этот монастырь находится на левом, очень крутом, берегу Москвы-реки, отделяясь лугом от воды на половину версты; расстоянием же от Кремля он на 6 верст. По значению соборного храма в честь Успения Богородицы монастырь именовался всегда в грамотах монастырем Пречистой Богородицы, что на Симонове. Впрочем, со времени освящения церкви над вратами во имя Всемилостивого Спаса монастырь стал было именоваться Спасским на Симонове, или Спасо-Симоновым, а с первой половины XVII века зовется просто Симоновым. Прежний же монастырь в честь Рождества Богородицы, будучи усыпальницей иноков, назывался Рождественским на Медвежьем озерке, или на Лисьином пруде. Впоследствии его просто называли Старосимоновским монастырем. В первой половине XVIII столетия ни келий, ни ограды этого монастыря не существовало, а церковь сделали приходской.

Симонов монастырь, пользуясь почти с самого своего основания преимуществом ставропигии и обогащаемый вкладами недвижимых имений и драгоценными дарами великих и удельных князей, царей, бояр и граждан, считался издревле одним из богатейших монастырей в России. Царь Иван Васильевич и преемники его, особенно же царь Федор Алексеевич, любили и уважали его. До учреждения духовных штатов монастырю принадлежало множество сел и деревень, в которых считалось более 12 тысяч душ крестьян. Также приписано было к нему несколько монастырей и пустынь. 385 лет продолжалось цветущее положение монастыря. Хотя он в это время и подвергался неоднократно, наравне с Москвой, нашествиям неприятеля, однако каждый раз был возобновляем и возрождался в первобытном виде. В 1764 году, с отсуждением крестьян его в казенное ведомство, он пришел в упадок, а после моровой язвы 1771 года началось его запустение: братия выведена в Новоспасский монастырь, а в нем учрежден карантин. Наконец, в 1788 году по высочайшему указу он был вовсе упразднен и отдан в ведомство главного кригскомиссариата, с тем, чтобы в зданиях его поместить госпиталь. Но в 1795 году по ходатайству графа Мусина-Пушкина монастырь возобновлен на прежних правах. В монастыре шесть церквей.

1) Собор Успения Богородицы. Этот массивный храм в византийском стиле существует более 480 лет. Он, как уже известно, заложен св. Федором и освящен 1 октября 1405 года. При нем придел Казанской Богородицы, устроенный в 1834 году. В главном иконостасе Успенского храма находится местная икона Господа Вседержителя, та самая, которой, по преданию, св. Сергий благословил Дмитрия Донского перед Куликовской битвой. Образ этот вместе с телами убитых иноков Пересвета и Осляби привезен был в Старое Симоново, откуда и перенесен сюда. Древнее письмо образа, богатое украшение и створчатый походный киот, в который он вложен, оправдывают это предание. Большая глава на этом соборе вызолочена в 1836 году червонным золотом.

2) Трапезная церковь — теплая, бывшая прежде во имя преподобного Сергия Радонежского, а потом Тихвинской Божьей Матери. Построена царем Федором Алексеевичем около 1677 года, имеет два придела: Ксенофонта и Марии и Афанасия, патриарха Александрийского, и Мученицы Гликерии. В этом храме иконастас резной, царские двери обложены серебром с позолотой; стены и своды покрыты живописью, пол штучный из дубовых досок. Перед входом большая со сводами паперть, или царские сени, за коими к западу была палата царя Федора Алексеевича, где он проживал во время постов. Над папертью возвышается в виде четвероугольной башни с террасой вверху царский балкон. В 1843 году к алтарю Тихвинской Божьей Матери пристроены еще два придела: во имя преподобного Сергия Радонежского и мучеников Валентина, Василия и Параскевы.

3) Церковь Преподобного Александра Свирского построена царевной Марией Алексеевной около 1700 года во имя преподобного Ксенофонта и Марии — ее ангела. Но через сто лет переименована во имя Сошествия Св. Духа. В 1853 году церковь возобновлена и освящена во имя преподобного Александра Свирского.

4) Церковь Происхождения Честных Древ над западными вратами, в смежности с настоятельскими кельями, устроена при царе Федоре Ивановиче в 1593 году и возобновлена в 1823 году. Основана в память отражения крымцев в 1591 году. Храмовой ее день празднуется 1 августа с крестным ходом на Москву-реку.

5) Церковь Николая Чудотворца над восточными вратами. Здесь ранее (с 1623 г.) была церковь в честь Знамения Божьей Матери, но она обветшала, и на ее месте построена настоящая в 1834 году.

6) Церковь во имя Иоанна, патриарха цареградского, и благоверного князя Александра Невского находится во втором ярусе колокольни. Колокольня эта пятиярусная, она построена по проекту архитектора К. А. Тона в 1839 году. Ее высота с крестом 44 сажени.

Монастырская стена имеет длину 395 саженей, высоту 3½ сажени. Вверху, под крышей стены, — амбразуры для пушек и пищалей. Башни имеют от 12 до 18 саженей высоты. Зодчество обличает работу итальянских мастеров. Одна из башен, самая высокая, известна под названием «Дула». С нее был когда-то убит татарский предводитель Дула. Другая башня, на северо-западном углу, называется Тайнинской. Под ней было подземелье, или тайник, который завалился в 1840 году. Другие башни называются: Сторожевая, Солевая, Кузнечная. Все башни покрыты черепицей. Ворот в ограде — трое.

Ризница монастыря весьма богата. В монастыре погребено много доблестных людей и духовных особ. Среди них — сын Дмитрия Донского князь Константин Псковский, принявший здесь иночество, митрополит Варлаам, царь Симеон Бекбулатович, генерал-фельдмаршал В. П. Мусин-Пушкин, поэт Веневитинов и др. В трапезной церкви Рождества Богородицы на Старом Симонове погребены и воины-иноки Пересвет и Ослябя. По прошествии 500 лет со дня Куликовской битвы, в 1870 году, над ними сделана металлическая гробница.

Саженей на 100 от первоначального места монастыря есть довольно глубокий, никогда не высыхающий пруд, обнесенный валом: это плод трудов преподобного Сергия, который часто посещал племянника своего Федора и подолгу проживал в обители. В древних межевых книгах пруд этот именуется Сергиевским, и его не следует смешивать с Лисьиным прудом.

В монастыре находятся чудотворные иконы Казанской и Тихвинской Божьей Матери. Первая — в приделе Ксенофонта и Марии, вторая — в главном иконостасе храма. Она есть точная копия с чудотворной иконы Тихвинской, и ее ежегодно, 26 июня, обносят вокруг монастыря с крестным ходом.

 

Приходские церкви

При описании церквей Земляного города мы не придерживаемся никакой особенной системы, так как всякая система тут совершенно бесполезна: мы просто описываем церкви по их более или менее известной значительности с указанием, где именно церковь находится.

Было уже сказано, что московские приходские церкви при царе Федоре Алексеевиче стали разделяться на сорока.

Остановимся теперь на слове сорок.

По объяснению некоторых знатоков русской старины, слово сорок — то же, что слово срок, и последнее произошло от первого. Известно, что прежде 40 составляло предел, или срок счета, как ныне 100. Прежде говорилось: два сорока (например, соболей), три сорока и проч. В 1594 году, когда патриарх Иов учредил в Москве поповских старост и десятников, в грамоте говорится, что они в своем сороке обязаны были смотреть, чтобы по церквам отправлялись службы Божьи и проч. В каждом сороке была одна сороковая церковь, в которую духовные того сорока являлись для выслушивания предписаний начальства, к назначенному времени вносили собиравшуюся в то время по числу приходских дворов от каждой церкви денежную сумму в патриаршую казну. Срок взноса такой суммы для каждой местности мог быть различен: срок Китайский, срок Ивановский и проч. К Кремлю это не относилось, потому что там церкви были бесприходные. Бодянский объясняет это слово еще проще. Он говорит: «Известно, что в старину любили считать сороками, даже самые расстояния мест исчисляли по сорокам; так, например, на четыре сорока стоят почти все большие города кругом Москвы: Тверь, Владимир, Рязань, Тула, Калуга, хотя теперь это и не вполне выходит верно, но малость не принималась в расчет. Такой счет основывался на правилах ямщиков, любивших отдыхать почти всегда на сороке».

Николая Чудотворца на Берсеновке. Построена в 1656 году по образцу наших древних храмов на месте старой во имя Св. Троицы. Предполагают, что тут был прежде монастырь, в котором был заточен св. митрополит Филипп и куда толпами стекался тогда народ московский. Название «на Берсеновке» произошло, как предполагают, от имени боярина Беклемишева-Берсеня, впавшего в немилость и казненного в 1525 году при Василии III на Москве-реке, близ его двора. Церковь находится близ Каменного моста на набережной Москвы-реки. Возле церкви дом с пристройками, известный под именем Курьерского, потому что там долго жили сенатские курьеры. Предполагают, что дом этот принадлежал Малюте Скуратову и что из него был подземный ход на Москву-реку. Теперь дом принадлежит Археологическому обществу. Тут же вблизи находится и так называемый Винный двор — за Каменным мостом, направо. Здание это построено при Екатерине II для казенной продажи вина; в окружности оно имеет 341 сажень.

Церковь Николая Чудотворца на Берсеновке есть во имя Живоначальной Троицы, а Николая Чудотворца — придел. При церкви есть еще придел — во имя преподобного Феодосия.

Спаса Преображения на Болвановке. Храм этот по наружности не отличается ни богатством, ни особым великолепием, но он замечателен по следующему историческому воспоминанию. Во время Куликовской битвы Дмитрий Иванович Донской доказал, что русский народ в силах свергнуть с себя ненавистное татарское иго. Это было совершено внуком Донского Иваном III. В 1480 году хан татарской орды отправил в Москву послов за данью. Прежде великие князья встречали обыкновенно ханских послов за городом и с большими почестями: они принимали грамоту хана на подостланных соболях и с почтением встречали басму, т, е. болвана, изображавшего самого хана, или же грамоту его за ханской печатью. Иван III встретил послов на том месте, где теперь стоит церковь Спаса. Он гневно взял басму, изломал ее, бросил на землю и истоптал ногами; послов велел казнить, оставив только одного, который должен был известить хана о таком приеме его посольства. На этом-то месте свергнуто постыдное татарское иго. Россия перестала платить дань монголам и после 200 лет тяжкой неволи подняла знамя свободы. В воспоминание великого события в 1485 году Иван III приказал поставить на этом месте храм во имя Преображения Господня. Время привело этот храм в ветхость, но в 1722 году он совершенно поновлен по прежнему своему образцу. При храме приделы: Преподобномученицы Евдокии и Мученицы Татьяны. Храм находится на Пятницкой улице, в Болвановском переулке.

Преображения Господня в Наливках. Настоящая церковь построена в 1738 году на месте старой, существовавшей со времен великого князя Василия Ивановича. В ней два придела: Божьей Матери Скорбящей Радости и Николая Чудотворца, «В Наливках» называется потому, что здесь было урочище Наливки, где были поселены великокняжеские телохранители, одни имевшие право пить во всякое время вино и пиво; в то время другим это запрещалось, кроме больших праздников — Светлого Воскресения, Рождества Христова, Троицына дня и некоторых других. Народ, видя это исключение (наливают, когда хотят), назвал местность Наливками. Церковь находится на Якиманке, в Спасском переулке.

Св. Троицы, что на Капельках. Наружность нынешней церкви Св. Троицы, что на Капельках, в ее настоящем виде всякого заставит ошибиться во времени ее построения, и никто с первого взгляда не скажет, что она была выстроена при Петре Великом. Вот что говорит об этой церкви народная молва, На месте настоящей церкви, или подле нее, стояла во времена Петра Великого древняя деревянная церковь Св. Троицы и сильно приходила в разрушение. Невдалеке от нее находился кабак. Целовальник его, а по-тогдашнему и полный хозяин, древний почтенный старик, славился своей хорошей жизнью и долгое время был церковным старостой при этой церкви. Он не имел после себя прямых наследников, а был одинок и, что называется, скопидом. Ему впала благая мысль употребить все свое наличное состояние на построение нового каменного храма на месте старого. Но для этого дела недостало бы его собственного капитала, а собирать прямо на построение церкви ему не хотелось, и он придумал простое средство. Кабак его стоял на большой Троицкой дороге, а в те времена, как и теперь, эта дорога была одна из проезжих, да и народ тогда был нехитрый, простой, и никто не считал за стыд зайти в кабак отогреться и даже повеселиться, следовательно, посетителей у старика целовальника всегда было много. С тех пор как старик возымел благочестивую мысль о построении храма, он каждого из своих посетителей просил не допивать всего налитого ему вина, а слить капельку на церковь. Разумеется, что за этим следовали расспросы со стороны посетителей, и старик, вдохновленный мыслью о благом начинании, охотно, а может быть, и красноречиво описывал бедное состояние тогдашнего храма, при котором он был старостой. Весть о странном и вместе успешном сборе скоро дошла до царского слуха. Петр I жил в то время в своем летнем дворце на Божедомке, близ церкви Иоанна Воина, и, часто гуляя по окрестностям, вздумал посетить целовальника. Старик, не зная в лицо царя, сделал и ему обычное приглашение слить капельку на церковь и на вопрос царя со всей откровенностью передал ему свои намерения. Петр Великий обещался быть в том деле помощником и действительно сдержал свое слово. Убедясь в хорошей жизни старика целовальника, он много содействовал построению храма. Таким образом создалась новая, прекрасная, каменная церковь Св. Троицы на Капельках.

Возле церкви виднеется заросший пруд, который также имеет свое предание. Вот оно. С незапамятных времен богомольцы, отправлявшиеся в обитель св. Сергия, имели обыкновение, выходя из Москвы, купаться в этом пруду как бы для очищения от грехов. Время мало-помалу совершенно изгладило этот благочестивый обычай, а с тем вместе и нравственное значение этого пруда.

А вот сухая история о построении этого храма. По описным книгам храм Св. Троицы, что на Капельках, существовал далеко ранее времен Петра: он упоминается в 1625 году и значится «на Капле». А Каплей называлась одна из речек, служивших протоками воды для прудов в соседнем селе Напрудном. Церковь эта по ветхости сломана, и на ее месте в 1693 году построена была новая, деревянная. Церковь эта в сентябре 1708 года сгорела; поэтому на отведенном в Посольском приказе бывшем кружечном месте начали строить каменную церковь, которая в 1712 году по благословению блюстителя патриаршего престола Стефана, митрополита рязанского, освящена Иоанникием, митрополитом ставропольским.

При храме приделы: Иоанна Воина и Митрофания Воронежского. Храм находится на 1-й Мещанской.

Иоанна Воина, что на Убогих домах. Нынешняя церковь во имя Воздвижения Честного Креста (Иоанна Воина — придел) построена около 1693 года. Еще придел во имя Николая Чудотворца. Здесь прежде существовал Крестовоздвиженский монастырь, который уничтожен в первой половине XVII столетия, и следов от него не осталось никаких. Вся эта местность и доселе называется Божедомкой, потому что здесь были так называемые убогие дома. Вовсе нелишне сказать, что такое были убогие дома в Москве. В старину день Семика (четверг седьмой недели после Пасхи, седьмой день по Вознесении) на Руси посвящался обряду отдания религиозного долга покойникам в древних скудельничьих селах, или скудельницах. Скудельницы, скудельничьи села, и по производству и по смыслу идут от слова скидель — глиняная посуда или от скудость — убожество. Скудельницами назывались урочища, откуда брали глину; изрытые, подобные места становились неудобны к произрастанию, и их-то, как ни к чему не годные, евреи употребляли для погребения странников, иноплеменных убогих. Поля под именем скудельниц были и у славян во многих местах. Уцелевшие курганы, по всей вероятности, не что иное, как насыпи над грудами человеческих трупов. И при христианской вере обычай погребения в общих могилах надолго еще сохранялся в России, и скудельницы заводились большей частью при городах, особенно потерпевших от моровых язв или военных побоищ, и слыли также под названием убогих домов и божедомок. Впоследствии на эти божедомки свозили и сваливали в груду всех вообще умерших насильственной или неестественной смертью и, не совершая над ними церковного отпевания, оставляли их не преданными земле до весны, для чего и были устроены огромные ямы со льдом.

В Москве убогих домов было несколько. Известных же — четыре. Один был на нынешней Пречистенке близ Мертвого переулка, идущего к Успению, что на Могильцах. На месте бывшей скудельницы видим и церковь Мученицы Параскевы Пятницы (на Божедомской улице). Второй убогий дом находился за Серпуховскими воротами, где было зарыто поруганное тело первого самозванца. Третий — за Таганкой, на месте которого царь Алексей Михайлович на свою комнатную сумму основал Божедомский монастырь, потом называемый Покровским. Наконец, четвертый (чуть ли не первый поначалу в Москве) убогий дом был на Самотеке при Крестовоздвиженском монастыре. Все эти известные четыре божедомки находились на открытых, еще не заселенных местах. С незапамятных времен благочестивые люди в седьмой день после Вознесения сходились на убогие дома, рыли там могилы, погребали накопившиеся мертвые тела, пели над ними панихиды и молились за упокой всех без изъятия в тот день погребенных. Так было и в Москве, особенно на божедомке при церкви Иоанна Воина. Туда из Петровского монастыря наряжался крестный ход, и движимые состраданием к жертвам случайности разбирали трупы, облекали их в саваны, клали в гробы и предавали земле. Случалось, некоторые в грудах тел находили родных, знакомых. Исполнив дело христианского милосердия, на свежих могилах приступали к поминкам, и заупокойная чаша, переходя из рук в руки, услаждала душевные скорби и житейское горе.

В 1732 году от церкви Иоанна Воина амбар для хранения мертвых тел перенесен в поле близ Марьиной рощи, и указом от 16 ноября того же года приходскому попу той церкви велено «новоопределенный амбар, который от сей Воздвиженской церкви перенесен и поставлен в поле на новых ямах для кладбища человеческих мертвых убогих телес, ведать и смотреть, и ключ амбарный держать, и присланные из разных приказов человеческие мертвые телеса в амбаре класть, и по вся лета в четверток седьмой недели по Пасхе в погребение мертвых телес поминовение чинить тебе, попу».

Из этого распоряжения видно, что другие убогие дома в Москве были уничтожены и оставлен только один в виде амбара близ Марьиной рощи. В 1734 году указом Сената от 22 мая упомянутый амбар перестроен и впредь велено чинить его на сумму из неокладных доходов Московской губернской канцелярии. Существование амбара близ Марьиной рощи для погребения убогих мертвых тел продолжалось до 1763 года, когда указом Синода от 29 апреля велено «лежащие в Москве близ Марьиной рощи в убогом дому в вырытой яме мертвые тела, для представляемых от московской полиции опасностей, Воздвиженской церкви, что на Убогих домах, священно и церковнослужителям, по отпетии обычного надгробного пения, в землю зарыть, и впредь привозимые из разных присутственных мест тела, по отправлении пения, погребать в то же самое время на кошт тех мест, откуда привозимы будут». Таким образом, в 1763 году был уничтожен и последний убогий дом. Само собой разумеется, что прекратился туда и крестный ход из Петровского монастыря.

Успения, что в Печатниках. Церковь Успения Пресвятой Богородицы, что в Печатниках, а по древнему названию «за Сретенскими враты в Печатникове», построена первоначально в 1695 году, а в 1763 году несколько возобновлена. В ней приделы Николая Чудотворца и Рождества Иоанна Предтечи.

Название свое «в Печатниках» получила потому, что здесь при открытии в Москве печатного дела (государева Печатного двора) было отведено место для поселения мастеровых книгопечатного дела, которых называли печатниками. Здесь была их слобода, но никакого печатного двора (типографии), как полагают некоторые, в древности здесь не существовало.

Троицы, что у Сухаревой башни на Листах. По многим историческим случаям храм этот заслуживает особенного внимания. В нем хранится выписка из Писцовой книги, писанная Андреем Наумовым и подьячим Иваном Каменным, из которой видно, что до 1632 года была на этом месте кладбищенская деревянная церковь, занимавшая 29 саженей в длину, и что в 1650 году эта деревянная церковь сломана и начата постройкой каменная иждивением стрельцов, которых поселено было здесь 500 дворов. В 1657 году церковь эта не была еще достроена, потому что патриарх Никон, заметя в ней приделы, заложенные без его благословения, приказал остановить работу и церковного старосту отлучил за своеволие от церкви. Когда же поселенные здесь стрельцы с начальником своим Василием Пушечниковым с 1667 по 1671 год находились в походе к Астрахани, смирили там бунтовавших казаков и привели в Москву Стеньку Разина, тогда царь Алексей Михайлович за услугу стрельцов и труды их пожаловал им 150 тысяч казенного кирпича для постройки начатой церкви и при этом возымел особенное усердие к этому храму, пожаловав ему множество образов, большую часть утвари и Царские врата, вывезенные им из покоренной Орши. Постройка храма была окончена в 1671 году, но в 1689 году во время пожара в церкви оказалась большая трещина. Юный царь Петр Алексеевич, желая наградить заслуги помянутого полка, усмирившего и поймавшего бунтовщика Федьку Щегловитого (Шакловитого), пожаловал стрельцам на починку церкви 700 рублей, на каковую сумму церковь и исправлена.

В этом храме два придела. Первый — Покрова Пресвятой Богородицы — построен в 1680 году иждивением стрельцов во возблагодарение за благополучный поход полка в 1678 году под город Чигирин против султана Селима, напавшего тогда на Украину. Придел этот потерпел от пожара в 1772 году и перестроен на средства фабриканта парчовых изделий Панкратия Колосова. Второй придел был устроен сперва в 1680 году во имя Иоанна Дамаскина, но в 1805 году придел этот переименован во имя св. Алексия, митрополита московского. Колокольня церкви построена в 1788 году.

Название «на Листах», данное этой церкви, объясняется тем, что на ограде ее долгое время в XVIII столетии вывешивались и продавались простонародные картины, известные под названием лубочных, а в старину — под названием листов.

Здесь совершенно уместно рассказать вкратце, как зародились у нас лубочные картинки.

Начало им положено в Москве и вероятнее всего вместе с открытием первой типографии при Иване Грозном.

Собственное название лубочные произошло, надо полагать, от того, что в древности писывали их на лубе по редкости и дороговизне пергамента, а также вырезали выпукло на липовых лубках разные картинки из священной и отечественной истории. Само латинское слово liber (книга) означает собственно луб дерева, на коем в древности писывали так же, как в России некогда на бересте. Притом же народные лубочные картинки развешивались для продажи на лубках и в лубках же разносились по городам и деревням. Все это дало повод к наименованию лубочными картин, резанных на дереве и на металлах, так что и другие эстампы грубой и плохой работы стали называться лубочными. Эти картинки носят еще название суздальских, потому что суздальцы первые превратили их в особого рода промысел и даже выработали для них своеобразный стиль. В Сибири лубочные картинки называются панками, а в Тверской губернии — богатырями, несомненно, потому, что картинки большей частью представляют лица знаменитых и сановных людей (панов) и богатырей.

Лубочные картинки вырезались на доске выпукло долотцом и печатались накатом; затем их стали резать на латунной меди. Замечательно, что эта работа по большей части производилась кастой художников-самоучек среди крестьян. Множество людей в Москве и подмосковных деревнях занято было раскрашиванием, или, лучше сказать, испещрением лубочных картинок. Не отступая от образцов, утвержденных вековой давностью, они красили коней зеленой краской, деревья — красной сандальной, наряды — суриком, здания — синим сандалом, подходящим к фиолетовому цвету, и т. п. Красоты рая и ужасы ада ярко расцвечивались четырьмя первоначальными красками. Картинки эти нравились не только простому народу, но ими не пренебрегали и обладатели хором.

Имена сочинителей лубочных картин были неизвестны, за исключением одного Балакирева, которому предание приписывает некоторые из современных ему картинок сатирического содержания. Как в стихиях народности есть своя хорошая и дурная сторона, так и в лубочной письменности русского народа встречаются суеверие, невежество, грубость с нелепыми, пошлыми выходками и нескромными намеками; но также проявляется оригинальное, характеристическое и назидательное в изображениях и в заветных думах, сильное и резкое в мыслях и чувствах, забавное и замысловатое в шутках и насмешках, запечатленных русским самородным умом и догадкой. Содержание лубочных картинок было самое разнообразное: религиозное и баснословное; изображались богатыри, философы; олицетворялись пословицы, поговорки, присказки; осмеивались пьянство, лицемерие, гордость; порицалась карточная игра. Словом, ничто не было упущено из виду. Пользуясь свободой тиснения в Москве, эта отрасль промышленности выпускала иногда такие картинки, кои содержанием своим явно противоречили доброй нравственности или распространяли нелепое суеверие; но народ сам отворачивался от подобных картинок.

Русские лубочные картинки всегда обращали на себя внимание, и их охотно собирают иностранцы. Одна из первых известных в Москве фабрик для печатания лубочных картинок была у купцов Ахметьевых. Фабрика эта существовала около ста лет и находилась у Спаса во Спасской, переходя от одного хозяина к другому. Там работали на 20 станах, и подлинники, или истинники, буквально переносились резчиками с одной доски на другую и отличались верностью копировки. Когда же вступила в управление этой фабрикой Татьяна Ахметьева, то истинники начали раздавать по деревням, и там уже правильная резьба на дереве обратилась в кустарное грубое ремесло: резчики начали своевольно отступать от истинников и вместо русского народного платья появились на «персонах» наряды немецкие. Фабрика прекратила свое существование в начале XIX столетия; но зато появилось несколько других мастерских лубочных картин. Во время пожара 1812 года погибло много народных драгоценных истинников. И теперь уже не встретишься со старинными — ни с «Ершом», ни с «Бовой», ни с «Аникой», ни с «Мышами, погребающими кота» или с «Веселой масленицей». Старые лубочные картинки теперь большая редкость, и если они попадаются, то их продают очень дорого.

Николая Чудотворца, именуемого Заяицким. Находится на правом берегу Москвы-реки, на Москворецкой набережной, против Воспитательного дома. В конце XVI столетия (около 1597 г.) здесь существовала деревянная церковь в честь Преображения Господня. Затем на ее месте неизвестно когда была построена каменная церковь, которая, вероятно, пришла в ветхость, потому что в 1754 году построена новая. Храм — во имя Преображения Господня, приделы: Николая Чудотворца и Преподобного Сергия Радонежского. При церкви до 1812 года существовало довольно обширное кладбище.

Относительно названия «Заяицкий» есть три сказания, но которое из них достоверное — неизвестно. Первое: говорят, что здесь жили заяицкие татары, торговавшие в Москве бухарскими товарами. Через улицу от набережной есть другая, носящая название Татарской, что доказывает, что в этой местности действительно жили татары. По другим известиям видно, что храм называется Заяицким потому, что во время нашествия ляхов в начале XVII столетия вызван был на отражение врагов казацкий полк с реки Яик, который на том месте, где ныне стоит каменная церковь, построил деревянную церковь во имя св. Николая Чудотворца и поставил в ней свой образ этого угодника. Затем есть еще предание, что в приходе жил иконописей Андрей Заяизский, который был приглашен в Успенский собор в 1644 году и написал образ Св. Николая Чудотворца и расписывал все стены храма. Наконец, некоторые предполагают, что древний образ Св. Николая Чудотворца привезен с Заяицкого острова, принадлежащего Соловецкой обители, и помещен в означенном храме.

По архитектуре, огромности и внутреннему благолепию храм Св. Николая Чудотворца принадлежит к лучшим церквам Москвы. Надо заметить, что настоящая церковь построена собственным иждивением купца Емельяна Яковлевича Москвина.

Из древностей храма достойна внимания древняя храмовая икона Св. Николая Чудотворца Заяицкого и еще несколько других икон, тоже древних, богато украшенных ризами. Ризница и библиотека храма довольно замечательны и богаты.

Николая Чудотворца, что на Пупышах. Первоначально храм был построен в 1690 году, но пришел скоро в ветхость и потому в 1731 году вновь перестроен на церковные средства и на пособие суконного фабриканта Владимира Петровича Щеголина. Храм довольно велик и прекрасен. Стенная живопись храма хороша, иконостас величествен. Храм построен во имя Смоленской Божьей Матери с приделами: справа — Николая Чудотворца, слева — Богородицы Утоли мои печали, чудотворный образ коей и находится в храме. По сведению, имеющемуся в церкви, «на Пупышах» называется потому, что стоит между улицами Большой Садовнической и проездом подле реки, близ Красного Холма, как бы на «пупе». И в самом деле, местность эта, даже при самом большом разливе Москвы-реки, никогда водой не заливается.

Косьмы и Дамиана в Нижних Садовниках. Находится недалеко от выше описанной церкви, на Садовнической улице, идущей параллельно с набережной Москвы-реки, которая здесь несколько изгибается. Местность эта называется Нижними Садовниками потому, что были Средние Садовники (на берегу против Кремля, где Софийская набережная). Само собой разумеется, что здесь были слободы царских садовников, Церковь Косьмы и Дамиана весьма невелика, но отличается вкусом нашего древнего зодчества. Внутри храм тесен и темен, в нем есть много древних образов. Сам храм построен во имя Владимирской Пресвятой Богородицы. Приделы: Косьмы и Дамиана и Николая Чудотворца.

Победоносца Георгия в Яндове. При выходе Садовнической улицы на Балчуг, близ Москворецкого моста слева находится церковь Георгия в Яндове. Она построена в 1653 году приходскими людьми. Сам храм — во имя Рождества Пресвятой Богородицы, а при нем приделы Великомученика Георгия и Николая Чудотворца. Мы уже объясняли значение слова «яндова», но название церкви «в Яндове» относят к другому случаю. Близ церкви были некогда два проточных ручья, имевшие бокалдины, или большие ямы, которые в водополье из реки, а летом от дождей наполнялись водой, и вода стояла в них недвижимо, как бы в сосудах или ендовах. Оттого и название церкви — в Яндове.

Иоанна Предтечи, что под Бором. На этом месте (на Пятницкой улице, за Москвой-рекой) был в древности мужской монастырь. О времени основания и упразднения обители нет никаких сведений; известно только, что в начале XV века она существовала, а при великом князе Василии Ивановиче, в начале XVI века, сооружена здесь, в Предтеченском монастыре, зодчим Алевизом Фрязиным каменная церковь. Вероятно, церковь эта пришла в упадок, так как в 1675 году построена новая, тоже каменная, когда уже монастыря не существовало.

Затем эта церковь вновь перестроена в 1758 году на средства купца Максимова. Храм — смешанной архитектуры, довольно грандиозен. Под колокольней устроена паперть, с наружной стороны которой, на стене, изображено Усекновение главы Иоанна Предтечи. В храме два придела: Косьмы и Дамиана и Николая Чудотворна. Название храма «под Бором» подает мысль, что здесь был бор, существование которого не должно относить далее начала XVII века. Если допустить, что здесь или весьма близко от храма был при царе Федоре Ивановиче бор, то, надо полагать, что и боевой порядок войск Бориса Годунова против Казы-Гирея начинался именно отсюда и что до 1590 года здесь был не город, а разбросанные среди бора слободки. Одновременно с церковью Иоанна Предтечи (1675 г.) построена и находящаяся против нее церковь во имя Черниговских Чудотворцев, князя Михаила и боярина его Федора, тела которых почивают в Архангельском соборе. Церковь эта построена на средства купчихи Юлии Исаевны Малютиной и, кроме древности, не имеет ничего замечательного.

Параскевы, нарицаемой Пятница. По имени этой церкви и улица, идущая от Водоотводного канала до Серпуховских ворот, называется Пятницкой. Церковь построена в 1739 году купцами Журавлевыми, а колокольня и трапеза пристроены в 1748 году. Архитектура храма величественна. Внутри храм отличается своим благолепием. Иконостас, ризница и утварь храма очень хороши и богаты. Настоящая церковь — во имя Живоначальной Троицы. Приделы: Артемия Веркольского, Великомученицы Параскевы и Пророка Ильи (на колокольне). В храме чудотворная икона Великомученицы Параскевы.

Близ этой церкви в старину существовал Введенский мужской монастырь, именовавшийся «у Новой Проши» (место прощания с отъезжающими), названный так для отличия от Старой Проши, бывшей на левой стороне Москвы-реки, у Каменного моста, где теперь церковь Николая Чудотворца в Башмакове. Монастырь уничтожен давно. Один из переулков, проходящих с Татарской улицы на Пятницкую, по имени монастыря носит название Введенского.

Троицы в Вишнякове. Находится на Пятницкой улице. Построена в 1678 году начальником московских стрельцов Вишняковым, пятидесятниками Перфильевым и Осиповым с десятниками и со всеми рядовыми стрельцами, бывшими на службе в Чигирине. В 1804 году теплая церковь за ветхостью разобрана и вновь построена, а в 1815 году — перестроена. Приделы: Пророка Ильи и Божьей Матери Иерусалимской, местночтимая икона которой находится в храме.

Климента, папы Римского. Тоже находится на Пятницкой улице. Церковь — во имя Преображения Господня, а Св. Климента — придел. Кроме того, есть еще пять приделов. Церковь замечательна своей оригинальной архитектурой и обширностью. Иконостас в древнем вкусе, резной. Храм начат строением в 1720 году купцом Иваном Комленихиным; потом, когда храм пришел в ветхость, то вновь со всеми приделами выстроен в 1770 году коллежским асессором Кузьмой Матвеевичем Матвеевым.

Всех Скорбящих Радости, что на Большой Ордынке. Церковь этого храма — во имя Преображения Господня. При ней приделы: Преподобного Варлаама Хутынского и Божьей Матери всех Скорбящих Радости. По последнему приделу именуется и церковь. Первоначально каменная церковь построена вдовой Авдотьей Акинфиевой в 1683 году, а в 1770 году госпожой Любовниковой пристроен придел во имя Божьей Матери всех Скорбящих Радости. В 1790 году трапезная перестроена и сооружена новая колокольня купцом Афанасием Ивановичем Долговым. Затем церковь еще раз возобновлена братьями Куманиными и Александром Афанасьевичем Долговым. Церковь эта не выделяется ни по архитектуре, ни по внутреннему богатству, но заслуживает особенного внимания верующих: здесь находится чудотворный образ Богородицы всех Скорбящих Радости. Первое чудо от этой святой иконы Господу благоугодно было совершить через пять лет после построения храма, в 1688 году, над родной сестрой патриарха Иоакима вдовой Евфимией Паниной: она была исцелена от злокачественной раны в боку, С тех пор было много исцелено верующих. В 1711 году сестра Петра Великого княжна Наталья Алексеевна из благоговения к этой иконе сделала с нее точный список и взяла с собой в Петербург. Она поставила ее в своем дворце, где была церковь. Эта икона находилась в рядах русского войска при реке Пруте.

Николая Чудотворца, что в Голутвине. Здесь первоначально был Голутвин-Богородицкий мужской монастырь. О нем упоминается в летописях в XV и XVI веках; но когда именно монастырь был основан и сколько времени продолжалось его существование — неизвестно. Теперь здесь (почти на берегу Москвы-реки, близ урочища Бабий городок) находится каменная приходская церковь, построенная в 1687 году. В ней главный престол во имя Рождества Богородицы.

Название Голутвино производят от голой литвы, которая будто бы здесь селилась. Далее, от голутвы, т. е. от голого места в лесу, и, наконец, оттого, что здесь жил евнух крымского хана Галя Лутвин. С последним объяснением, пожалуй, можно согласиться: могло быть, что тут и был дом крымского евнуха Гали Лутвина (тут же недалеко и Крымский брод, где ныне того же названия мост).

В храме Николая Чудотворца в Голутвине находится чудотворная икона Божьей Матери Кипрской.

Успения Пресвятой Богородицы в Казачей. Находится на Полянке. Первоначально построена стольником Василием Полтевым в 1695 году, а в 1795 году генеральшей Поздняковой устроены трапезная и колокольня. «В Казачей» называется потому, что здесь долго было подворье казаков Войска Донского. В 1812 году оно сгорело.

Григория Неокесарийского. Находится против Полянской площади. Когда построена первоначально — неизвестно, но в 1625 году уже существовала. Потом по просьбе духовника царя Алексея Михайловича священника этой церкви Андрея Савинова построена новая и освящена 1 марта 1679 года. Церковь эта одна из стариннейших, каменная, но в ней есть и более поздние пристройки. К ним относятся два придела: во имя св. Григория Богослова и в честь иконы Боголюбской Божьей Матери, который устроен и освящен в 1834 году. Храм построен разносторонним крестом, он — одноэтажный, а трапезная — двухэтажная, верхний этаж ее занят церковью во имя св. Тихона Амафунтского. Особенно замечательна тяжелая архитектура пирамидообразной колокольни, до 1812 года при церкви было кладбище.

Воскресения Христова, что в Каташеве. Храм имеет два этажа: верхняя церковь во имя Воскресения Христова, а нижняя — во имя Успения Пресвятой Богородицы. Первоначально построен в 1687 году, потом, по причине ветхости, перестроен в 1713 году купцами Добрыниными. Вблизи этой церкви долгое время находился один из первых монетных дворов (Каташевский), здания которого, занимавшие довольно обширное пространство по Косьмо-Дамианскому переулку, уничтожены после 1812 года. Что такое Каташи — нами было уже объяснено. Тут же, в Каташах, находится и церковь Косьмы и Дамиана, по имени которой называется улица, идущая от Полянской площади до Малого Каменного моста. Когда церковь построена, неизвестно, но судя по архитектуре, напоминающей несколько церковь Климента на Пятницкой, принадлежит к началу XVIII века.

Иоакима и Анны. По имени этой церкви названы две улицы — Большая и Малая Якиманки. Первая идет от водоотводного канала до Калужских ворот, вторая — от того же канала до Полянской площади, Церковь сооружена в 1684 году патриархом Иоакимом во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, а Иоакима и Анны — придел. Тут же вблизи, на Большой Якиманке, церковь Святых апостолов Петра и Павла, построенная стрельцами в 1649 году, и другая — Казанской Пресвятой Богородицы, также построенная стрельцами в 1660 году и перестроенная в 1855 году. Она называется «у Калужских ворот», потому что находится в конце Большой Якиманки при выходе к Калужским воротам.

Иоанна Воина, что у Калужских ворот, или в Малых Лучниках. Сооружена стрельцами вместо деревянной церкви в 1712 году. Здесь замечательны серебряный крест, в котором сохраняется положенная в 1698 году часть мощей св. великомученика Иоанна Воинственника, и местночтимая икона Гурия, Самона и Авива, во имя коих имеется при храме придел. Что такое Лучники, нами объяснено раньше при описании церкви Георгия на Нижней Лубянской площади.

Преподобного Мирона, что в Старых Панах, или на Бабьем городке. Храм построен в 1831 году купцами Лепешкиными, а настоящий — в 1844 году. Здесь поляки имели оседлое жилище и местность именовалась Панской слободой. Настоящий храм — во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, а во имя преподобного Мирона — придельная церковь. В храме находится местночтимая икона Преподобного Мирона Чудотворца.

Положения Ризы Господней. Это единственный в Москве храм в честь Положения Ризы Господней. Он находится на Донской улице, неподалеку от Александрийского дворца. Храм Ризоположения имеет приделы во имя св. великомученицы Екатерины и св. Иакова; первый построен в 1701 году при митрополите рязанском Стефане, а второй — в 1708 году приходскими людьми. Церковь замечательна в архитектурном отношении, особенно внутренняя ее отделка, лепные и скульптурные работы. Вот краткие известия о присылке в Москву Ризы Господней, главная часть которой хранится в Успенском соборе. Еще при завоевании Грузии шах Аббас взял эту святыню и вследствие домогательств царя Михаила Федоровича и патриарха Филарета отправил ее в Москву, где она была встречена духовенством у Донского монастыря за Калужскими воротами, и на том самом месте построен был сперва деревянный храм Ризоположения, который в 1680 году перестроен в каменный, а в 1690 году освящен. Первое известие об этой Ризе получено от прибывшего из Персии посла Василия Коробьина, который донес о том государю Михаилу Федоровичу. Приобретение такой святыни для нашей церкви было очень важно, но осторожный и мудрый патриарх желал точно расследовать, чтобы признать ее за истинную, так как исторических свидетельств в то время не было отыскано. Поэтому было повелено И. Т. Грамотину подробно расследовать и расспросить у келаря Новоспасского монастыря старца Иоанникия о хитоне и прочих одеждах Иисуса Христа, а затем у прибывшего в Москву из Иерусалима биговского архиепископа Феодосия о том, каким образом захватил шах Аббас Ризу Господню и подлинная ли она. Но этими показаниями патриарх не удовольствовался, и для открытия истины назначено было служить молебствия, определен недельный пост, наконец, положено было совершить всенощную службу в неделю крестопоклонную. Последовавшие засим от Ризы чудеса и исцеления убедили, что она действительно есть Риза Господня. С этого времени патриарх установил празднование означенной Ризе 10 июля и поручил крутицкому митрополиту Киприану составить особую службу.

Воскресения Христова, что в Пленницах. (Богадельни.) Находится между Калужской заставой и Воробьевыми горами на берегу Москвы-реки. Первоначально здесь был мужской монастырь, Андреевский на Пленницах, неизвестно кем и когда основанный. В страшный пожар 1547 года монастырь выгорел, сделался убогим домом и был в 1604 году во время голода одной из московских скудельниц, на которой в течение 28 месяцев свезено до 127 тысяч тел. Возрождение этого монастыря относится к 1648 году, когда окольничий Ф. М. Ртищев, любимец царя Алексея Михайловича, устроил здесь на свое иждивение обитель, назвал ее Преображенской пустынью и учредил ученое братство для перевода богослужебных книг. Тот же Ртищев завел здесь в 1665 году духовное училище, которое послужило зародышем Славяно-греко-латинской академии. Со смертью Ртищева (умер в 1673 г.) кончилось и процветание Андреевской обители. При Петре 1, в 1725 году, монастырь был обращен в заведение для приема и содержания подкидышей и безродных детей. По уничтожении в 1731 году заведения для подкидышей Андреевский монастырь был в 1764 году упразднен, оставлен приходской церковью и отдан со всеми своими зданиями Московскому градскому обществу, которое в 1775 году поместило тут рабочий дом, в 1776 году обмежевало бывшую обитель как пригородное село и потом учредило здесь купеческую богадельню на 150 кроватей, а с 1807 года, когда купец Кирьяков пожертвовал 30 тысяч рублей для содержания на проценты нескольких инвалидов, добавило еще 30 кроватей.

Церковь Воскресения Христова построена в 1689 году, а Андреевская, над воротами, в 1675 году. В храме имеется древний, особо чтимый образ Мученика Андрея Стратилата. Если верить преданию, то местность Пленницами называется потому, что здесь когда-то, при татарском иге, содержались пленные девушки. Но это чистейшая выдумка. Андреевская церковь называется «в Пленницах» потому, что на вышеупомянутом старинном образе Св. Андрея Стратилата есть надпись: «Си образ принесен бысть из сельца, глаголемого Пленницы». По образу и церковь названа «в Пленницах», как Николаевская в Хлынове названа по образу, принесенному из Хлынова, — «в Хлынове».

Так как Андреевская богадельня одна из значительнейших в Москве и так как богадельни в быту русского народа играют значительную роль, то будет уместно бросить беглый взгляд на учреждение первых приютов для убогих и нищих до XVIII века.

Пристанища убогих и увечных назывались богадельнями от слов Бога деля, т. е. Бога для, ради. При церквах они отчасти заменили те общественные трапезные, кои по духу своего учреждения именовались любовью, потому что христианская любовь и благочестие приносили туда для престарелых и болящих, убогих и сирых пищу, питье и другие дары, не принимаемые только от порочных и отлученных. Призрение нищих началось с устроением первого монастыря в сердце Москвы. В XVI веке богадельни уже были предметом внимания собора и судебника. Деяния Московского собора в 1561 году гласят, что «милосердие христианское устроило во многих местах богадельни для недужных и старых, а злоупотребление ввело в них молодых и здоровых тунеядцев»; посему и определено было «изгнать последних и на место их ввести первых, поручив смотрение за богадельнями добрым священникам, людям градским и целовальникам, а к недужным приставить здравых строев и баб стряпчих».

Судебник царя Ивана Васильевича (§ 91) повелевает: «На монастырях жити нищим, которые питаются милостыней при церкви Божьей». Из соборного узаконения 1557 года видно, что при великом князе Василии Ивановиче давалась милостыня богадельням при церквах. До царствования Федора Алексеевича корм, одежда и все потребное отпускались на московские богадельни из Приказа Большого дворца. Это показывает, что хотя богоугодные заведения и получали вспоможение от царской казны, но непосредственно состояли под покровительством церкви, которая уделяла им на пропитание часть из своих доходов. Над мужскими богадельнями поставлены были старосты, над женскими — старостихи, которые смотрели за порядком и благочинием. В некоторых из них воспитывались подкидыши и круглые сироты. Но были в Москве и Патриаршие домовые богадельни, устроенные и содержавшиеся из домовой казны.

Московские нищие XVII века жили в избушках, кельях и клетях по улицам Кремля, Китай-города, Белого и Земляного городов. Тогда постоянное сходбище их было на Спасском, Никольском и Старом Каменном или Троицком мостах, у Троицкого подворья в Кремле, на крестцах, где тогда имели всегдашнее себе пристанище калеки и лежанки, певшие Лазаря и Алексея Божьего человека. Но патриарх Иоаким в 1678 году 28 июня указал: «Жить нищим у приходских церквей, где пристойно, а те избушки, в которых они жили, сломать и впредь на тех местах избушек не ставить». А на строение тем нищим, которые учнут избушки ставить у приходских церквей, повелел патриарх давать из своего Казенного приказа по 1 рублю на человека. Примеру Иоакима последовал и Петр I, учредивший в Москве в 1701 году 60 богаделен для помещения нищих — самых старых, дряхлых, больных и увечных, при которых назначил воспитывать и малолетних до 10 лет.

В деле христианского милосердия к меньшей братии русские князья и цари словно соревновались. Само прозвание Ивана Даниловича Калитой свидетельствует о его нищелюбии. При любимом своем монастыре у Спаса на Бору он давал пристанище и помощь убогим. Первая супруга Ивана IV Анастасия была так милостива к бедным, что они оплакивали ее как мать свою и не хотели принимать обычной милостыни, раздаваемой на ее похоронах. В делах архива Оружейной палаты и Государевых старых дел, относящихся к первой половине XVII века, упоминаются Сретенская, Покровская и Тверская богадельные избы, старые богадельни на Никитинской при церкви Воскресения Словущего, двенадцать зяблых, больниц и еще какие-то больницы на площади Китай-города, кои получали содержание от царской казны. Царь Алексей Михайлович устроил богадельни Боровицкую у Боровицкого моста и Николоявленскую при церкви Св. Николы Явленного на Арбате. При самом дворце в Кремле находилась богадельня так называемых богомольцев верховых, т. е. придворных, дворцовых, которые жили у царя в верху и получали от него пищу, одежду и все содержание, весьма достаточное. Их было 32 человека. Между ними находился какой-то князь Петр Кулмаметов. Некоторым из них было по 120 лет, и царь находил удовольствие беседовать с ними о том, что бывало в старину при его предках. Верховые богомольцы существовали еще в начале царствования Петра I. В память освобождения Москвы от поляков и для поминовения родителей своих князь Пожарский устроил близ своего дома на Лубянке богадельню, которая слыла Пожарской. Устраивали богадельни и другие богатые люди. Кроме богадельных при московских соборах и некоторых монастырях в XVII веке еще был род штатных нищих: состоявшие при Успенском соборе назывались успенскими, пречистенскими, богородицкими, при Архангельском — архангельскими, при соборе Василия Блаженного — васильевскими, при Чудове монастыре — чудовскими. Первых было 12 человек, вероятно, по числу 12 апостолов; им еженедельно выдавалась из Патриаршего казенного приказа поденная милостыня II алтын и 4 деньги. Сверх того они получали кормовых ежемесячно по деньге на человека, которой доставало на денное пропитание. В храмовые и господские праздники, в дни поминовения усопших государей, митрополитов, патриархов, в рождение, тезоименитство и бракосочетание царей, цариц, царевичей и царевен патриарх раздавал ручную милостыню не только успенским, но и других соборов нищим, посылал ее и к тюремным сидельцам в Никольский и Константиновский застенки и в другие места. Все патриаршие выходы сопровождались раздачей милостыни. Ездил ли куда патриарх на служение или богомолье, дорогой он оделял нищую братию, которая встречала его у церквей, у решеток и городских ворот, на мостах, на перекрестках и улицах. Кроме того, с давних времен при патриаршем дворе ежегодно учреждались девять столов: семь — во всю светлую седмицу, восьмой — в праздник Успения Богоматери и девятый — на Сырной неделе, в память святейших патриархов. Крупинами, т. е. остатками, от этих трапез кормили убогих и давали еще ручную милостыню. Цари и царицы также сопровождали свои выходы и походы раздачей милостыни. Не проходило ни одного праздника, ни государственного торжества, ни радостного и печального события в царском семействе, чтобы оно не оделяло нишей братии, которая молилась о государевом здоровье и об упокоении усопших царских родителей. В светлый праздник Пасхи царь Михаил Федорович посещал все больницы в Москве, а в богадельнях жаловал всех к руке, раздавал им красные яйца и милостыню. Ему подражали в этом дети его Алексей и Федор. Царица Наталья Кирилловна водила с собой юного Петра в эти убежища нищеты и старости.

Такова была судьба в московском мире нищих и первых человеколюбивых заведений. В XVIII веке подобный порядок вещей изменился и богадельни приняли более определенный характер.

Вознесения Господня, что за Серпуховскими воротами. Построена в 1762 году. В храме находится особо чтимая икона Божьей Матери Иерусалимской. Храм замечателен тем, что на его месте за 150 лет до построения была решена судьба царя Василия Ивановича Шуйского. 17 июля 1610 года народ под предводительством Захара Ляпунова, Хомутова и Салтыкова двинулся сюда и тут держал совет, что делать, поскольку Шуйский хотел вступить в переговоры с Жолковским. Решено было просить царя Василия, чтобы он оставил престол, потому что его не любят и кровь только понапрасну льется из-за него. Патриарх противился этому решению, но его не послушали и послали царского свояка князя Ивана Михайловича Воротынского просить царя Василия, чтобы он оставил престол. Царь согласился и выехал с женой из дворца в свой прежний боярский дом. Чтобы отклонить всякую возможность Шуйскому снова занять престол, его насильно постригли в Чудовом монастыре. То же сделали и с его женой, а братьев взяли под стражу.

Успения Божьей Матери на Крутицах. Местность, где находятся этот храм и еще другой — во имя св. апостолов Петра и Павла, издревле именуется по причине крутизны местоположения Крутицами. У подошвы этой возвышенности, во рвах, протекали ручьи: с северной стороны — Сара, с южной — Подон. Здесь был один из древнейших монастырей Москвы, известный по своему отношению к русской иерархии. Он был основан около 1272 года первым московским князем св. Даниилом и служил с половины XV века местопребыванием владык древней Сарайской епархии, переименованной в Сарайскую и Подонскую, а потом в Крутицкую. Она была уничтожена по именному указу императрицы Екатерины II 15 мая 1788 года. Крутицкий архиерейский дом издревле был любим великими князьями, которые пожаловали ему многие недвижимые имения. Обитель эта несколько раз подвергалась разорениям, а в 1571 году под ее стенами на Таганском лугу происходило жестокое сражение царских воевод Воротынского и Татева с войсками хана Девлет-Гирея.

В начале XVII века, когда Кремль — сердце Москвы — был занят поляками, Успенская церковь Крутицкого монастыря заменяла русским кремлевский Успенский собор: сюда собирались верные своему крестному целованию, решавшие участь отечества. Церковь эта находится на том самом месте, где была некогда древняя Петропавловская, деревянная. Она сооружена сначала в один этаж (между 1682 и 1689 гг.), а потом, около 1700 года, устроен над ней верхний ярус и престол Успения Божьей Матери с ходовыми папертями вокруг, на стенах которых были изображены все русские государи. В 1812 году верхняя Успенская церковь выгорела, причем живопись на стенах погибла. Над северными вратами этой бывшей обители, окруженной каменными стенами, существует украшенный узорочными изразцами летний терем в восточном вкусе — остаток древнего великолепия. Он прилегает одной стороной к двухэтажному бывшему архиерейскому дому, а другой — к соборной церкви, с которой соединялся посредством крытой галереи. С 1788 года все здания этого монастыря заняты казармами.

Происхождения Честных Древ в Чигасах, или Спас-Чигасы. Спасо-Чигасская церковь находится за рекой Яузой недалеко от ее устья на берегу Москвы-реки. Церковь — каменная, Всемилостивого Спаса, построена в 1483 году игуменом по прозвищу Чигас, основавшим на этом месте мужской монастырь, и поэтому прозвана Спас-Чигасы, или «в Чигасах». В великий пожар 1543 года храм и монастырь сгорели. Когда монастырь уничтожен — неизвестно, но уже с 1625 года Спасо-Чигасская церковь стала приходской. В 1639 году церковь эту прихожане обновили, а в 1641 году пристроили к ней придел во имя великомученицы Екатерины, который существует и доселе. В 1647 году была построена колокольня. В 1722 году устроен еще придел во имя св. мучеников Кирика и Иулиты. Церковь — одноглавая, старинной архитектуры. В ней замечателен старинный образ Всемилостивого Спаса. В старину Спасо-Чигасский приход был одним из богатейших в Москве. О богатстве за Яузой чигасских обывателей, собиравших во множестве серебро и золото, свидетельствует народная песня. До нашествия неприятеля в 1812 году Спасо-Чигасская церковь имела весьма богатые иконы и ризницы. Потом Спасо-Чигасский приход по выходе богатых и знатных людей в другие места обеднел, потерял то значение, какое имел прежде. От Спасо-Чигасской церкви в ее храмовой праздник, 1 августа, издревле был крестный ход на Москву-реку с духовенством заяузских и других церквей. В 1771 году ход этот был отменен, но возобновлен снова в 1775 году и совершается с участием священнослужителей других церквей, отстоящих от Спасо-Чигасской не далее версты.

Покрова Пресвятой Богородицы, что на Лыщиковой горе. Здесь, между Яузой и Москвой-рекой, в глубокой древности был мужской монастырь. Он был основан в XV веке, но когда уничтожен — неизвестно; впрочем, в XVI веке он еще существовал. Теперь на этом месте нет никаких признаков монастыря, а находится только приходская церковь Покрова Богородицы, что на Лыщиковой горе, или «у Лихарева двора», которая построена в 1696 году. Полагают, что название «Лыщикова гора» происходит от собственного имени, т. е. от имени основателя бывшего монастыря, некоего Лыщикова. Относительно же «у Лихарева двора» известно (по исповедным ведомостям), что в этом приходе был богатый дом статского советника Алексея Кирилловича Лихарева. Надо заметить, что еще — в XIII веке урочище это было известно под именем Лыщиковского городища.

Великомученика Никиты, что за Яузой, на Швивой горке. Построена в XVI веке. Замечательна по своему местоположению, откуда прекрасный вид на Кремль и на Замоскворечье. В церкви три придела.

Скажем несколько слов о Швивой, а по-простонародному — Вшивой горке. Горка находится справа от Лыщиковой, О названии ее есть несколько предположений. Когда еще Москва-река была хорошим водяным путем, и по ней ходили большие суда, то на эту горку имели обыкновение приходить бурлаки, раскладывали здесь костры, варили себе пищу и, между прочим, обсушивались и истребляли известных неприятных насекомых. По иному сказанию, горка называется так потому, что в древние времена до самой Москвы-реки были здесь капустные огороды, где плохо росла капуста, так как на нее нападали какие-то вредные мошки, попросту называемые вши. Есть и другое объяснение. Горку следует называть не Вшивая, не Швивая, а Шивая, потому что здесь шла дорога в Хиву, которая в народном названии обратилась в Шиву. Такое объяснение малоудовлетворительно, потому что и теперь Хива малоизвестна, а в старину еще менее. Могло быть, что, как и Лыщикова гора, так и эта горка названа по имени владельца, занимавшего гору своим домом. Впрочем, объяснение этого названия предоставляем на волю самого читателя.

Симеона Столпника за Яузой. Построена в 1600 году Борисом Годуновым в память своего восшествия на престол. Расположена на особом бугре. Форма ее — прекрасная ротонда с весьма соразмерным куполом. Колокольня церкви, построенная в 1739 году, перестроена в 1863 году. Теплая церковь возобновлена в 1852 году почетным гражданином А. Русиновым. При церкви два придела: Св. Дмитрия Ростовского и Св. Николая Чудотворца.

Николая Чудотворца в Воробине. Эта небольшая церковь, как видно из надписи, находящейся на паперти, начата строительством 27 мая 1690 года, а освящена патриархом Адрианом 17 июля 1693 года. Постройка производилась иждивением стрельцов полка Стрекалова с приобщением дарованных царем в память рождения царевича Алексея Петровича 550 рублей. В 1697 голу тут находился стрелецкий полк полковника Воробина, который со своим полком во время стрелецкого бунта сохранил верность государю, и потому церковь эта в память их верности наименована Воробинской. Надо заметить еще, что местность, где находится церковь, именовалась ранее Гостиной горой, так как здесь жили гости, т. е. купцы. При церкви приделы: Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, митрополитов московских, и мученика Иоанна Воина.

Николая Чудотворца, что в Кобыльском. Построена вместо прежней, ветхой, в 1736 году купцом Григорием Мушниковым. По преданию, земля, на которой стоит церковь (на Садовой, близ Курского вокзала), по указу царя Алексея Михайловича была взята под пастбища для царских кобылиц, и потому будто церковь, выстроенная на этом пастбище, наименована Кобыльской. Существует и другое объяснение названия «в Кобыльском»: как в Новгороде была Кобыльская улица, на которой стояла церковь Спаса Образа Нерукотворного, так и в московской церкви Святителя Николая, что в Кобыльском, главный престол во имя Спаса Образа Нерукотворного; по сему заселение этой местности и построение первоначально церкви принадлежали новгородским переселенцам. Аналогично: в Рязанском уезде находится село Кобыльское с церковью Св. Николая, из которой принесен образ сего святителя, и церковь по тому селу называется «в Кобыльском». Некоторые полагают, что церковь так названа от фамилии владельца сей местности Кобыльского; например, в числе полковников Петра (в 1690 г.) находился Иван Кобыльский. Предок Кобыльского имел в этом приходе дом, и от него церковь могла называться «в Кобыльском».

В описываемом храме находится особо чтимая икона Нерукотворного Спаса.

Вознесения Господня, что на Гороховом поле. Построена в 1793 году графом А. К. Разумовским на собственной земле и считалась его домовой церковью. Она, по преданиям, была только возобновлена, создана же еще во времена царя Михаила Федоровича, отличается хорошей архитектурой, а внутри довольно богато украшена. В начале XIX столетия в день Вознесения здесь бывало шумное народное гулянье, более же богатая публика гуляла в этот день в дворцовом саду графа Разумовского. В храме два придела: Св. Николая Чудотворца и Пророка Моисея.

Введения Пресвятой Богородицы, что в Новинском. На месте настоящей церкви, между Кудринской и Дорогомиловской улицами (в Новинском переулке), прежде находился мужской Новинский монастырь. Он был основан св. митрополитом Фотием в княжение Василия Темного между 1425 и 1431 годами и принадлежал митрополитам всея Руси, отчего и носил название владычного, или митрополичьего, дома. В 1540 году, в малолетство Ивана IV, была принесена в Москву из Ржева чудотворная икона Ржевской Божьей Матери и встречена великим князем с митрополитом Иосифом в Новинском монастыре, где по повелению Ивана IV и построена в память этой встречи церковь Пресвятой Богородицы (придельная). В 1764 году монастырь упразднен и обращен в приходскую церковь. В монастырских строениях помещалась сначала народная школа, потом новинский частный дом, а затем строения обращены в замок для арестантской роты.

Тут в древности была слободка Новинская, или Навинская, получившая название по церкви Св. Иисуса Навина, существовавшей некогда в слободке. Но скорее всего название это произошло от села Новинки, которое здесь существовало, о чем значится в духовной грамоте великого князя Василия III, писанной в 1462 году.

В храме Введения находится местночтимая старинная икона Казанской Божьей Матери.

Рождества Богородицы, что в Путинках. Это одна из оригинальнейших и красивейших церквей в Москве. Построена она не позже начала XVII столетия. Название Путинки произошло, как предполагают, от слова «путь». Здесь был исстари Путевой двор для послов и гонцов, в который надо было заезжать путинками, т. е. кривыми улицами и переулками. Все это имеет основание, потому что церковь эта в Древности называлась «на Старом Посольском дворе». Впрочем, есть и другое объяснение. Говорят, что церковь так называется потому, что в ее приходе (церковь находится в начале Малой Дмитровки) были маленькие улицы и переулки и множество домишек, которые представлялись в виде паутины, — оттого будто бы и Путинки.

Преподобного Федора Студита, что за Никитскими воротами. С XV века здесь существовал женский монастырь, основанный при Иване III по случаю избавления Москвы и всей России от нашествия хана Ахмета, который, чего-то испугавшись, снялся с места на реке Угре и направился в противоположную сторону. Это было последнее нашествие татар Золотой Орды на Россию. Монастырь был основан на месте существовавшей здесь прежде часовни Федора Студита во имя Смоленской Богородицы, почему и Никитские ворота назывались прежде Смоленскими, как и сама обитель. В начале XVII века, т. е. когда на этом месте царь Михаил Федорович радостно встретил родителя своего Филарета, обитель обращена в мужскую. По устроении этой обители, в 1626 году, патриарх Филарет обратил древнюю часовню Св. Федора в церковь. Этот монастырь, став любимым местом успокоения Филарета от мирских сует и носивший название домового Патриаршего, существовал до начала XVIII века. В 1709 году он упразднен, иноки переведены в Новинский монастырь, а церковь обращена в приходскую, в которой главный престол во имя Смоленской Божьей Матери и два придельных: Св. Федора Студита и Аверкия Иеропольского. На погосте этой церкви погребены родственники А. В. Суворова, дом которого был, как мы уже говорили, в Земляном городе близ этой церкви.

Николая Чудотворца, что в Драчах. В глубокой древности здесь был Никольский Драчевский мужской монастырь. Время его основания и уничтожения неизвестно, но в летописи уже в XV веке упоминается о нем. Старое же Драчевское городище было известно с первого летописного упоминания о Москве. Известно также, что монастырь в великий пожар 1547 года сгорел. Поселившиеся здесь стрельцы-пушкари, которые стреляли кусками свинца или чугуна, называвшимися в пушечном деле грачами, построили деревянную церковь, которая называлась «в Грачах». В грамоте патриарха Иоакима (она хранится в церковной ризнице), данной в 1682 году, разрешается построить каменную церковь на Старом городище, т. е. где был Никольский Драчевский монастырь; поэтому когда была выстроена в 1688 году каменная церковь, то она стала называться и «в Грачах», и «в Драчах». Относительно названия «в Драчах» нельзя, конечно, отрицать и того, что здесь, на берегу Неглинной, могли быть и драки (по-древнему — драчии), т. е. кулачные бои.

При храме два придела: Девяти мучеников и Св. Дмитрия Ростовского.

В первой половине XVIII столетия церковь эта была особенно почитаема последователями хлыстовской ереси, потому что при церкви был похоронен иересиарх хлыстовщины Суслов. Впоследствии труп его был перенесен на погост Ивановского монастыря, а потом сожжен. Тут же вблизи, на Малой Сухаревской площадке, на углу 3-й Мещанской улицы, находился и первый притон хлыстов, где происходили их кощунственные радения под руководством Суслова, Лупкина и Петрова. Притон этот открыт и уничтожен при императрице Елизавете Петровне.

Св. мученика Трифона в Напрудной. Когда именно построена эта церковь, достоверно неизвестно, но стиль ее можно отнести к XV веку. Недавно церковь возобновлена и построена весьма высокая и красивая колокольня.

«В Напрудной» называется потому, что здесь по направлению к Лазаревскому кладбищу в древности было несколько прудов и речка. В глубокую старину тут было село Напрудное, которое принадлежало Ивану Калите. Существует предание, что на месте церкви был когда-то потерян любимый сокол одного из великих князей и сокольничий посажен был за это в тюрьму. Тогда он вспомнил, что св. Трифон был при жизни птичьим приставником, и стал усердно молиться ему. Когда он заснул, то во сне увидел св. Трифона, который подал ему сокола. Пробудившись от сна, он и в действительности увидел перед собой сокола и был освобожден. В благодарность сокольничий выстроил церковь во имя св. мученика Трифона, к чудотворной иконе которого, называемой в народе «Скорая помощь», постоянно стекается много богомольцев, не только москвичей, но и из других городов России. При храме два придела: Св. Николая Чудотворца и Филарета Милостивого.

Николая Чудотворца Явленного, что на Арбате. Первоначально построена в 1689 году и окружена каменной стеной с башенками. Своим видом тогда она походила на монастырь. Эта часть Москвы была еще мало населена и называлась Полем. В таком виде храм существовал до 1836 года, когда перестроена трапезная церковь. При работах было отрыто множество человеческих костей; в числе погребенных здесь было немало и знаменитых людей. Церковь эту особенно любила императрица Елизавета Петровна: бывая в Москве, она часто ездила сюда молиться и служила панихиды над гробницей Василия Болящего, скончавшегося 7 ноября 1727 года и здесь погребенного. Из вкладов этой государыни известен в приделе образ Ахтырской Богоматери. Другие приделы: Покрова Пресвятой Богородицы и Св. Митрофания Воронежского. В церкви находится явленная икона Св. Николая, почему и церковь названа Николая Чудотворца Явленного.

Троицы, что в Больших Лужниках. Храм находится за Москвой-рекой на Лужницкой улице, в местности, известной также под названием Лужницкой слободки. Несомненно, что название это происходит от бывших здесь больших лугов. Когда первоначально построена церковь — неизвестно, но в начале XVII столетия здесь уже существовала деревянная во имя Рождества св. Иоанна Предтечи, именовавшаяся «в Лужниках, что на вертящихся колодцах». Такое название урочища произошло от обилия ключей, находившихся в этих местах, и от колодцев, вода из которых поднималась посредством ручных колес. Память об этих колодцах сохранилась только в письменных актах XVII столетия и в надписи на храмовой иконе Св. Иоанна Предтечи. В 1657 году на этом месте была уже каменная церковь во имя Св. Троицы, а во имя св. Николая Чудотворца — придел, устроенный в 1638 году. Вероятно, церковь пришла в ветхость, потому что в 1778 году она была возобновлена пространнее и великолепнее против прежнего и освящена 8 мая 1789 года, а придел во имя св. Николая Чудотворца перестроен в 1785 году и освящен через год. Затем, в ноябре 1858 года, храм начали возобновлять снова; работа продолжалась до весны 1861 года, а 28 мая церковь освящена митрополитом Филаретом. Не отличаясь наружным великолепием, церковь эта по внутреннему своему благолепию была одна из богатейших и весьма почитается многими усердными к вере москвичами. Церковь устроена крестообразно, имея внутри форму восьмиконечного креста. На церкви и колокольне по одной главе. Главный иконостас — пятиярусный. Внутри храм хорошо расписан. Ризница и библиотека храма довольно богаты. До 1812 года при нем было довольно обширное кладбище, но никаких памятников не осталось.

Тихвинской Пресвятой Богоматери, что в Малых Лужниках. Эта небольшая церковь находится за Новодевичьим монастырем близ Москвы-реки. Она окружена со всех сторон огородами, а в старое время — лугами, почему и названа «в Малых Лужниках» в отличие от Больших Лужников за Москвой-рекой. Церковь построена в 1757 году и не имеет ничего примечательного, кроме местночтимой иконы Тихвинской Божьей Матери. Придел — во имя св. Иоанна Златоуста.

Вселенского Седьмого собора. Подле юго-восточной стороны Новодевичьего монастыря до 1812 года находилась небольшая каменная церковь во имя св. Иоанна Предтечи, которую II октября при выходе арьергарда из Москвы французы подорвали порохом. Вместо этого храма усердием московского купца Милюкова сооружена каменная церковь во имя Седьмого Вселенского собора с приделами Св. Иоанна Предтечи и Св. Николая Чудотворца. Эта церковь начата постройкой в 1818 году и освящена в 1824 году. Архитектура ее довольно красива.

Саввы Освященного, что на Девичьем поле. Это единственный храм в Москве во имя Саввы Освященного (в Саввинском переулке). В древности тут существовал Саввин мужской монастырь. Он был основан около 1499 года, а соборная его церковь Саввы Освященного с приделами Знамения Божьей Матери и Св. Николая Чудотворца построена вместо прежней в 1592 году, потом за ветхостью возобновлена в 1607 году. Но Саввинская церковь существовала на этом месте еще до основания обители по крайней мере лет за 50, если не более. Доказывается это тем, что в 1456 году до Саввинской церкви проводили из Москвы в Смоленск чудотворную икону Божьей Матери Одигитрии, и в память этого был совершаем сюда из Успенского собора крестный ход, который затем стал совершаться в Новодевичий монастырь. О времени уничтожения Саввинского монастыря никаких сведений нет; известно только, что обитель была прежде домовой митрополитов и что во время стрелецких бунтов в конце XVII века церковь Саввы Освященного стала приходской. В ней замечательны резные Царские врата со столбцами и крыльями как сохранившийся памятник древней резьбы по дереву. Тут же находится местночтимый образ Преподобного Саввы Освященного.

Неопалимой Купины. Храм находится близ Девичьего поля, в Зубове, в Неопалимовском переулке. Он построен в 1680 году при царе Федоре Алексеевиче боярином Дмитрием Колошиным по следующему случаю. Однажды этот боярин стал причиной царского гнева, хотя и не знал за собой никакой вины. Не находя средств доказать свою невиновность, он стал усердно молиться о заступничестве перед иконой Божьей Матери, называемой Неопалимая Купина, которая находилась прежде в Святых Сенях перед Грановитой палатой и которой боярин имел обыкновение усердно молиться и ранее. Молитва его была услышана, и Богоматерь, явившись царю во сне, возвестила его о невиновности Колошина. После этого Колошин был немедленно освобожден из заключения и в благодарность построил означенную церковь, испросив у царя для новосозданной церкви икону Божьей Матери Неопалимой Купины, которая под наименованием «Нечаянная Радость» находится в ней. Приделы: Св. Евангелиста Марка и Св. Дмитрия Ростовского.

Преображения Господня на Песках. Из писцовых книг видно, что здесь первоначально был деревянный храм во имя Преображения Господня, именовавшийся «в Стрелецкой слободе». Настоящий построен в 1743 году. Архитектура церкви не изменена со времени построения. Иконостас во вкусе XVIII столетия. Приделы: Св. Михаила Архангела и Николая Чудотворца. Название «на Песках» понятно. Церковь находится на Арбате — направо в переулках, на небольшой площадке.

Иоанна Предтечи в Кречетниках. Построена близ Новинского бульвара, на углу Предтеченского переулка на месте прежде бывшей деревянной церкви в 1753 году. Имеет два придела: Священномученика Антипы и Мученика Иоанна Воина. «В Кречетниках» называется потому, что близ церковного погоста был царский Кречетный двор, т. е. двор, где содержались царские соколы, кречеты, челиги и ястребы.

Расскажем вкратце, что такое была соколиная охота. Она представляла одну из самых любопытных сторон частного быта московских царей. Первые следы соколиной охоты в нашей истории находим в XII столетии: о ней упоминает Владимир Мономах в своем «Поучении». В XIV столетии между великокняжескими людьми были особые слуги, которые назывались сокольниками. Обязанность их была промышлять ловчих птиц на далеком севере: на Печоре, в Перми, Сибири, на Уральских горах, но всего более по берегам Белого моря. Великие князья в силу своих договоров с Новгородом ежегодно отправляли туда своих сокольников. В 1550 году в ряду придворных чинов являются новые звания: сокольничего и ловчего. К этому же времени должно быть отнесено и учреждение Сокольничьего приказа и Сокольничьих дворов.

Соколиная охота в особенную славу вышла в XVII столетии, при царе Алексее Михайловиче. Никто из предшествовавших государей не уделял соколиной охоте столько внимания и не проявлял столько заботы, как царь Алексей Михайлович: это была его страсть, которой он оставался верен от юных лет до конца своей жизни, до какой степени была велика страсть царя Алексея Михайловича к соколиной охоте, видно из «Уложения чина Сокольничья пути». Это уложение было составлено по повелению царя в 1668 году. В уложении говорится: «И зело потеха сия полевая утешает сердца печальныя и забавляет весельем радостным и веселит охотников сия птичья добыча. Угодительна же и потешна дремливая перелазка и добыча. Красносмотрителен же и радостен высокова сокола лет. По сих доброутешна и приветлива правленных ястребов и челигов ястребьих ловля, к водам рыщение, ко птицам же доступание».

Соколиная охота была более известна под именем летней царской потехи, потому что производилась исключительно летом. Штат Сокольничьего пути состоял из одного сокольничего, двух подсокольничих и около ста человек сокольников. Сюда же причислялись: верховный подьячий и казначей Сокольничьего пути. О значении их мы уже говорили в статье о происхождении дворянства. Низший чин — сокольники жаловались деньгами, платьем и пили и ели все царское. Обязанность сокольников, которые жили особенными слободами, состояла в том, что они должны были ходить за птицами, править (учить) их и во всякое время года, днем и ночью дежурить на Потешном дворе человек по двадцать. За хорошую службу рядовые сокольники повышались в начальные. Это повышение сопровождалось особой церемонией в присутствии самого царя. Служба по ведомству соколиной охоты считалась придворной. Главного сокольничего и подсокольничих называли с «вичем», начальных сокольников полным именем, без «вича», а рядовых полуименами: Мишка, Ларька, Федька и т. д.

В Москве, на Кречетном дворе, и в подмосковных селах Семеновском и Коломенском, где были построены Потешные дворы, содержалось более 3 тысяч соколов, кречетов и других ловчих птии. Корм птицам, говядина и баранина, шел с царского двора, для их же корма содержалось более 100 тысяч голубей. Ловчие птицы разделялись на статьи, каждая из птиц имела свое имя, и царь, как попечительный хозяин, знал каждую птицу по имени, которое сам и назначал: Крысалко, Друг, Сирин, Смиренная, Соловый, Булат, Лихач, Солтан и пр. Опытный в деле соколиной охоты, Царь строго наблюдал за правильным уходом и обучением ловчих птии и нередко помогал в таких случаях своими советами.

Люди, занимавшиеся ловлей птиц, назывались помытчиками. Они избирались из людей всех сословий и за труды избавлялись от всех других повинностей, но от них требовалось, «чтобы кречатья ловля была им за обычай». Для досмотра за помытчиками во время ловли ими птиц посылались «добрые боярские дети», которым такая ловля «была за обычай». Изловленные птицы «для кормли и береженья» отправлялись в Москву с самими помытчиками, «кто сколько птиц помкнет». Доставка птиц производилась по особым правилам. Помытчикам давались подробные наставления о сбережении птиц во время пути и определялось даже, по скольку их сажать на одну подводу. Птиц привозили в Москву ежегодно по зимнему пути штук по двести в возках или санях, обитых войлоком. За плохое смотренье за птицами помытчики строго наказывались. Меры строгости царю казались необходимыми как по сильной его страсти к охоте, так и потому, что ловчие птицы имели большую ценность — до тысячи рублей, а по тогдашнему времени это была громадная сумма. Самыми лучшими птицами считались красные, подкрасные и цветные; серых же и крапленых посылать в Москву не велено.

Охотился царь большей частью под Москвой: на Девичьем поле, в селах Коломенском, Покровском, Семеновском, Преображенском, Хорошове, Ростокине, Тайнинском, Голенищеве (Троицком) и в других. Выезд царя на охоту назывался походом на потехи. Иногда царь выезжал со своим семейством. Выезды эти были необыкновенно пышны и торжественны.

Со вступлением на престол Петра посылка кречетов к царскому двору была прекращена, а вместе с тем начала приходить в упадок и соколиная охота: не птичья забава была на уме у великого преобразователя России.

При Петре один только знаменитый князь-кесарь Ромодановский не оставлял соколиной охоты и совершал ее с прежней торжественностью.

По описанию современников, происходило это так: в осеннее время, когда хлеб был убран с полей, князь отправлялся из Москвы, чтобы в ее окрестностях и в рощах, прилегающих к селам Коломенскому, Измайлову и другим, потешиться соколиной охотой, которую он любил до страсти. В день, назначенный для охоты, множество ловчих, сокольничих, подсокольничих и поддатней, в зеленых чекменях с золотыми или серебряными нашивками, опушенных иногда соболями, в красных шароварах и желтых сапогах, в длинных, по локоть, лосинных рукавицах и горностаевых шапках, с перевязями через плечо — одна из серебряной тесьмы, к которой привешана была обитая бархатом лядунка, и другая — из золотой тесьмы, на которой висел серебряный рог, — опоясанные ремнями, кои увешаны были кольцами, ждали у ворот появления князя-кесаря. По данному знаку, при звуках рогов выезжали они на горских лошадях в поле: одни вели за собой на смычках своры собак, другие на прикрепленных к пальцам стальных кляпышках (палочки, на которых держат охотники соколов и кречетов), обвитых серебряной или золотой проволокой, несли сибирских кречетов с подвешенными к ним бубенчиками, под бархатными клобучками, шитыми серебром, золотом или разноцветными шелками. Князь-кесарь приглашал обыкновенно многих вельмож для участия в этой забаве.

Он сам выезжал на арабском жеребце; свита его, простиравшаяся иногда до 500 человек, вся посажена была на лошадей из его конюшен. Большой обоз со съестными припасами и напитками ехал вслед. Во время охоты подсокольники подавали князю и гостям его кляпыши с кречетами. Собаки напускались для отыскания добычи; едва она подымалась, державшие на руках кречетов снимали с них клобучки, и громкие крики одобрения сопровождали этих верных охотников, когда, пустившись стрелой на добычу и поразив ее, они по свисту сокольничего возвращались к своим господам. Охота оканчивалась сытным обедом. Те из простых ловчих или сокольничих, которые имели случай отличиться, удостаивались чести разделять трапезу князя. Потом следовала общая попойка, и чем ловля была успешнее, тем пир был шумнее.

Харитония Исповедника, что в Огородниках. Церковь построена царем Алексеем Михайловичем в 1652 году в память дня своего коронования (28 сентября 1645 года). Но здесь (близ Мясницкой улицы, в Харитоньевском переулке) была церковь и ранее во имя Владимирской Божьей Матери, которая остается главной. Престол же Св. Харитония находится в колокольне. Есть и еще придел Св. Архангела Михаила. Храм этот замечателен своей древностью и красотой. Слывет «в Огородниках» по бывшим здесь прежде огородам.

Николая Чудотворца, что на Мясницкой. При Петре Великом не было построено ни одного монастыря в Москве, но сооружено несколько церквей, из которых некоторые по собственному плану царя. К их числу принадлежит и Св. Николая на Мясницкой. Год ее построения неизвестен, но в 1625 году она уже существовала, деревянная. В 1705 году она вновь построена иждивением одного думного дьяка в умилостивление Бога за грех непочтения к своему отцу. Некоторые изыскатели русской старины утверждают, что церковь эта была прежде католической кирхой, но это утверждение ни на чем не основано, так как о всех иноверческих храмах есть достоверные известия, да и стиль самого храма служит опровержением. Сам храм — во имя Сошествия Святого Духа. Приделы: Св. Николая Чудотворца и Св. Евангелиста Матфея. В храме находится местночтимая икона Св. Николая.

Трех Святителей, что у Красных ворот. Первоначально церковь была деревянная, неизвестно когда построенная, и именовалась Св. Харитония в Огородниках. Каменная же церковь построена в 1699 году. Есть придел во имя мученика Харлампия. По построении близ церкви триумфальных ворот, именуемых Красными, церковь стала называться «у Красных ворот». Архитектура церкви проста.

Иоанна Предтечи в Казенной. Находится на Покровке, у Земляного вала. Здесь существовала церковь с незапамятных времен, которая затем перестраивалась в 1741, 1794 и 1801 годах. Церковь имеет вид красивой ротонды. В ней два придела (Св. Николая Чудотворца и Св. Дмитрия Ростовского) и местночтимая икона Божьей Матери Утоли мои печали. Называется «в Казенной» потому, что здесь находилась казенная слобода служителей, обязанностью которых было смотреть за заводскими царскими лошадьми, бывшими под начальством обер-шталмейстера князя Ромодановского. По его имени и слобода долго называлась казенной слободой Ромодановой.

Апостола Иакова в Казенной. Построена в 1676 году, а перестроена в 1833 году московским купцом Иваном Матвеевичем Ярцевым, а приделы (Апостола Иакова и Св. Николая Чудотворца) перестроены в 1841 году купеческой женой Татьяной Ивановной Тумаковой. Церковь во имя Казанской Божьей Матери находится близ Покровки, в Яковлевском переулке, получившем название от церкви.

Воскресения Христова в Барашах. Построена на месте старой, существовавшей с XVI столетия, в 1734 году, в царствование императрицы Анны Ивановны, и отличается архитектурой: она сделана наподобие дома в два этажа и украшена главой в виде короны. При самом построении церкви короны этой не было; она поставлена при императрице Елизавете Петровне, которая, возвращаясь из любимого своего села Перова, молилась здесь однажды по одному радостному для нее событию. В память этого она и велела поставить корону. Внутренность церкви соответствует ее наружной огромности. Здесь еще один храм во имя Покрова Пресвятой Богородицы (нижний) и три придела: Алексия Божья человека. Св. Николая Чудотворца и Симеона Праведного и Анны Пророчицы. Здесь же находятся местночтимая икона Покрова Пресвятой Богородицы и замечательный большой крест, имеющий 160 частиц святых мощей, а над ними иконы тех угодников, чьи святые мощи в кресте. Название свое «в Барашах» церковь получила от существовавшей тут (по правую сторону Покровки, где Лялин и Введенский переулки) Барашевской слободы. О названии «Бараши» рассказывалось уже ранее. Недалеко (во Введенском переулке) находится другая церковь — Введения во храм Пресвятой Богородицы, именуемая тоже «в Барашах» и имеющая два придела: Пророка Илии и Мученика Логина Сотника. Церковь эта одна из стариннейших. Она освящена II октября 1647 года, а приделы освящены: первый — 19 июля 1653 года, второй — 15 октября 1668 года. Следовательно, она относится ко временам царя Алексея Михайловича.

Илии Пророка на Воронцовом поле. Здесь в древности стояло село, принадлежавшее боярам Воронцовым, из коих Николай Воронец приходился свояком великому князю Дмитрию Ивановичу Донскому. Церковь во имя Благовещения Пресвятой Богородицы построена в 1653 году на месте старой, появившейся при великом князе Василии Ивановиче в 1518 году и именовавшейся прежде (в XVI столетии) «под сосенками», потому что около церкви росли громадные сосны. Церковь замечательна своей красивой архитектурой, в особенности колокольни. В храме два придела: Пророка Илии (в честь коего церковь и именуется) и Мученицы Параскевы Пятницы. В первом приделе — особо чтимая древняя икона Пророка Илии. При церкви были некогда погребены Прокофий Ляпунов и Иван Ржевский.

Воронцовым полем называется место, находящееся на правом берегу Яузы у Земляного вала, близ Землянского моста через Яузу.

Грузинской Божьей Матери. На Воронцовом же поле, близ Яузы, находится и церковь с главным храмом во имя Покрова Пресвятой Богородицы с приделами: во имя Гавриила Архангела и св. Николая Чудотворца. В храме местночтимая чудотворная икона Божьей Матери Грузинской. Церковь построена не позже 1722 года.

Троицы, что в Сыромятниках. Прямо против Воронцова поля, за валом, существовала слобода, где выделывались сыромятные кожи, и потому она носила название Сыромятной. Здесь в 1600 году построена слобожанами церковь во имя Троицы. В 1806 году церковь переделана заново. В ней приделы: Св. Николая Чудотворца и Преподобного Сергия Радонежского.

Троицы, что в Серебренниках. Первоначально здесь (не доходя каменного Яузского моста, слева) церковь была построена в начале XVII столетия и называлась «в старых денежных мастерах», потому что здесь был старый монетный двор и жили отдельной слободой серебренники, т. е. мастера монетного дела. На месте старой церкви в 1781 году купеческой женой Т. И. Суровщиковой построена новая, каменная, известная более по приделу Иоанна Предтечи. Также и место это зовется «у Иоанна Предтечи, что у Яузского моста», потому что в церкви находится чудотворный образ Усекновения главы св. Иоанна Предтечи. Тут же довольно долгое время был дом Горного правления, где специально плавили одно серебро. Приделы: Иоанна Предтечи, Казанской Божьей Матери и Св. Василия Великого.

Николая Чудотворца в Кошелях. У Яузских ворот. Здесь прежде была Кошельная слобода: слобожане делали кошели для поклажи съестных и других припасов. А потому и церковь, построенная в 1692 году в этой слободе, именуется «в Кошелях». Приделы: Св. Бориса и Глеба и Божьей Матери всех Скорбящих Радости.

Стефана Первомученика, архидиакона. За рекой Яузой, на Николо-Ямской улице, близ церкви Симеона Столпника. Построена деревянной в XVI столетии; перестроена в XVII столетии; замечательна своей старой, не подвергавшейся переделкам архитектурой. Весьма мала. Приделы: Мучеников Виктора и Викентия и Св. Николая Чудотворца.

Николая Чудотворца, что в Котельниках. Мастера, делавшие котлы, — котельники — имели здесь (за Яузой, на набережной) свою слободу и церковь во имя Св. Троицы, именовавшуюся «в Старых Кузнецах». Церковь эта сгорела, и на ее месте в 1547 году построена новая, каменная, которая перестроена вновь в 1820 году князем С. М. Голицыным в поминовение своих предков Строгановых, которые погребены в трапезной этой церкви. Приделы: Преподобной мученицы Евдокии и Св. Зосимы и Савватия Соловецкого. Говорят еще, что церковь называется «в Котельниках» потому, что она стоит под крутой горой, в яме, похожей на котел.

Косьмы и Дамиана, что в Старой Кузнецкой. Находится близ вышеописанной церкви Николая Чудотворца в Котельниках, где была Кузнецкая слобода. Здесь был мужской монастырь, существовавший в XV столетии, но когда он уничтожен — неизвестно. Церковь с приделом Св. Филиппа Митрополита построена в 1657 году. Она возобновлялась.

Косьмы и Дамиана, что в Таганной слободе. Построена в 1656 году. Несколько раз возобновлялась. Приделы: Рождества Пресвятой Богородицы, Св. апостола Иоанна Богослова, Преподобного Илии и Симеона Праведного и Анны Пророчицы.

Николая Чудотворца, что на Болвановке. Близ Таганского рынка, на Шивогорской улице. Сперва церковь была деревянная, построена не позже 1686 года и носила название, «что в кузнецах, у Таганских ворот». Потом заново построена в первой половине XVIII столетия. Верхняя — во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы, нижняя — Св. Николая Чудотворца. Придел Св. апостолов Петра и Павла. Здесь в старину была слободка мастеров, которые делали формы, или болваны, для чугунолитейщиков и гончаров, проживавших вблизи в своих слободах; потому и местность получила название Болвановки, и название это не следует смешивать с названием Болвановки за Москвой-рекой, где известная церковь Преображения, уже описанная раньше.

Воскресения Христова в Гончарах. Здесь у так называемого Красного холма, близ нынешнего Краснохолмского моста, на низменном берегу Москвы-реки был прежде Зосимо-Савватьевский мужской монастырь, основанный в XVII столетии при царе Алексее Михайловиче. Потом, в 1658 году, по случаю постоянного затопления этой местности при разливах Москвы-реки обитель перенесена в город Бронницы. Церковь Воскресения построена несколько выше в конце XVI столетия. Приделы: Пресвятой Богородицы Тихвинской и Преподобного Сергия Радонежского.

Церковь называется «в Гончарах» потому, что здесь была слобода гончаров, или, по-старому, глинчарей, которые выделывали горшки, изразцы и другие предметы из глины.

Успения Пресвятой Богородицы в Гончарах. Называется «в Гончарах» потому же, что и вышеописанная церковь. Построена в 1654 году с приделом Св. Тихона Амафунтского. Церковь была возобновляема. Находится на Таганке, на Гончарной улице.

Николая Чудотворца, что на Студенце. Находится на Таганской улице в местности, именуемой Студенец (переулок между Таганской и Воронцовской улицами). Здесь в XVIII столетии и раньше находился обширный и глубокий колодец, или студенец, в котором была чрезвычайно хорошая и холодная вода. Этот колодец был во всей округе только один. Потом он был варварски засорен и засыпан.

Церковь во имя Казанской Божьей Матери построена здесь в первой половине XVI столетия, а Св. Николая Чудотворца при этой церкви — придел. Есть и еще придел — во имя Трех Святителей.

Николая Чудотворца, что на Ямах. Земля, на которой находится этот храм (за Яузой, на Николо-Ямской улице), принадлежала прежде ямщикам, и здесь был самый ям, т. е. Ямской двор, где нанимали лошадей в дорогу. Отсюда и происхождение названия церкви. Впрочем, земля эта могла быть изрыта ямами по случаю копания глины.

Церковь — во имя Св. Троицы с приделами Св. Николая Чудотворца и Св. Иоанна Предтечи — построена в 1697 году.

Воскресения Христова, что в Таганке. На Семеновской улице. Построена в 1671 году прихожанами, а по обветшании перестроена в 1790 году, освящена же в 1801 году. Приделы: Тихвинской Божьей Матери и Мучеников Андриана и Наталии. О значении слова «таган» мы уже говорили.

Никиты Великомученика, что в Старой Басманной. Сама церковь — во имя Владимирской Божьей Матери, а Св. Никиты Великомученика — придел. Построены в 1517 году великим князем Василием Ивановичем, который провожал до этого места принесенные из Владимира святые иконы, почему с того времени до 1683 года и был сюда крестный ход. Церковь эта обветшала и была совершенно перестроена в 1751 году. Замечательна своей великолепной архитектурой.

Петра и Павла, что на Новой Басманной. Церковь верхняя — Св. апостолов Петра и Павла, нижняя — Св. Николая Чудотворца с приделами Владимирской Божьей Матери Утоли мои печали; начала строиться в 1714 году на пожалованные Петром Великим 2 тысячи рублей и по его плану; окончена и освящена в 1719 году. В храме местночтимая икона Божьей Матери Утоли мои печали.

Богоявления Господня, что в Елохове. До 1722 года здесь была деревянная церковь. Настоящая церковь, прекрасной архитектуры, начата постройкой в 1722 году и окончена в 1731 и в том же году 4 июля освящена. На постройку церкви по просьбе полковника Воронецкого, прихожанина этой церкви, кирпич пожалован Петром I. Окончена церковь на средства великой княжны Прасковьи Ивановны. Приделы: Благовещения Пресвятой Богородицы и Св. Николая Чудотворца. В храме — особо чтимая икона Божьей Матери всех Скорбящих Радости.

Покрова Пресвятой Богородицы в Покровском (село Покровское). В глубокой древности здесь (Большая Покровская улица и ее окрестности) было обширнейшее село Рубцово, и в нем находилось несколько церквей. Царь Михаил Федорович, очень любивший это село, построил в нем церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы, и с тех пор село получило название Покровского. Церковь построена (с 1619 по 1626 год) в память отражения 1 октября 1615 года вступивших было в Москву поляков. Ныне здесь Покровская епархиальная община сестер милосердия, состоящая под покровительством государыни императрицы.

Ирины Великомученицы, что в селе Покровском. На Ирининской улице в Лефортово. Первоначально построена деревянная (в 1766 г.) Св. великомученицы Екатерины с приделом Великомученицы Ирины, а в 1790 году — каменная Св. Троицы с приделами Великомучениц Екатерины и Ирины. Первоначальная церковь построена на средства императрицы Екатерины II, а каменная — на средства прихожан.

Николая Чудотворца, что в селе Покровском. На Большой Покровской улице. Церковь — каменная, сооружена в 1766 году на месте деревянной, сгоревшей (построена в 1613 г.). Приделы: Покрова Пресвятой Богородицы и Св. апостолов Петра и Павла.

Покрова Пресвятой Богородицы, что в Красном селе. На Красносельской улице. Построена с приделами Св. Николая Чудотворца и Иоанна Предтечи в 1701 году, а по обветшании перестроена в 1751 году, освящена 25 августа того же года. В храме особо чтимая икона Покрова Пресвятой Богородицы.

Красное село основалось при великом князе Василии Ивановиче, и, несомненно, названо Красным по своей красоте. Тогда же был выкопан и огромный Красносельский пруд. К стыду красносельцев, надо заметить, что они одни из первых предались первому самозванцу. Когда Петр Басманов, сговорившись с князем Голицыным и Салтыковым, объявил войскам, что Лжедмитрий есть истинный царь, то войска тотчас же провозгласили Лжедмитрия своим государем, и только немногие остались верными Федору Годунову. Пользуясь этим, нигде не встречая сопротивления, Лжедмитрий двинулся к Москве; он послал вперед гонцов с грамотой, в которой говорил, что он прирожденный царь московский, что народ присягал Борису беззаконно, но что он простит всех, кто поспешит признать его истинным царем. Гонцы самозванца, Плещеев и Пушкин, по прибытии в Москву остановились в Красном селе, где жили богатые купцы и ремесленники. Эти последние приняли гонцов с радостью и повели их в Москву. Царь Федор, узнав об этом, выслал против них стрельцов, но они не захотели действовать против безоружной толпы и ушли обратно. Плещеев и Пушкин вышли на Лобное место и прочли собравшемуся народу грамоту Лжедмитрия; дело самозванца было выиграно. 20 июня 1605 года расстрига въехал в Москву. Может быть, обстоятельства сложились бы совсем иначе, если бы красносельцы не приняли сторону самозванца.

Красное село при Екатерине II вошло в черту города, сделавшись его окраиной, но оставшись при своем старом названии.

Сергия Чудотворца, что в Пушкарях. Между Сретенкой и Грачевкой, в Сергиевском переулке. Именовалась прежде «что в Пушкарях, у Трубы». Сперва (около 1620 г.) построена была деревянная проживавшими здесь слободой пушкарями, но потом, в 1684 году, воздвигнута каменная во имя Св. Троицы. Здесь, как мы уже говорили в обозрении Земляного города, был первый колокольный завод. Замечательно, что эта церковь была первенствующей при всех артиллерийских полках, и на нее из всех артиллерийских полков производилось подаяние. Кроме придела Преподобного Сергия при церкви еще придел Св. Митрофания Воронежского. Архитектура церкви оригинальна и красива.

Преображения Господня в Пушкарях. Называется «в Пушкарях» потому же, что и церковь Преподобного Сергия. Находится на Сретенке. Сперва построена (около 1625 г.) деревянная, но в 1722 году заменена каменной; оградой обнесена в 1817 году. Прежде называлась «за Сретенскими вороты, что в Пушкарях». Приделы: Казанской Божьей Матери и Св. Николая Чудотворца. Сохранила свой первобытный вид.

Панкратия Священномученика, что близ Сухаревой башни. По описным книгам за 1625 год церковь именовалась «за Сретенскими вороты», в 1686 году — «в Панкратьевской слободе». Перестроена в 1700 году, а освящена 9 июля 1701 года. Настоящий храм во имя Всемилостивого Спаса, а Панкратия — придел.

Филиппа Митрополита Московского (часовня у Креста). На Первой Мещанской. Построена, деревянная, в 1652 году по случаю встречи здесь мощей святителя. Никон, еще не патриарх, привез мощи св. Филиппа в Москву 3 июля 1652 года, и на том месте, где они были встречены горожанами, был поставлен дубовый крест, который теперь стоит в каменной часовне у Троицкой заставы, получившей от этого название Крестовской, Часовня стояла там с давних времен, и в ней останавливались цари для краткого отдыха и переодевания. Здесь же, по преданию, останавливался для отдыха и преподобный Сергий, всегда ходивший пешком от Троицы в Москву. Святые мощи Филиппа были встречены царем Алексеем Михайловичем с многочисленным духовенством и двором. Мощи святителя были пронесены на Лобное место, где подле них получила исцеление одна девица, потом на площадь против Грановитой палаты, где опять было исцеление, и в Успенский собор, где они стояли десять дней для поклонения молящихся. Множество больных получило при этом исцеление. Все десять дней звонили в колокола с утра до вечера, как на Святой неделе.

Когда деревянная церковь пришла в ветхость, то на ее месте в 1686 году построена каменная, которая перестроена вновь в 1777 голу. Архитектура церкви очень красивая. Приделы: Алексия Божья человека и Преподобного Сергия Радонежского.

Андриана и Наталии. Настоящая церковь во имя св. апостолов Петра и Павла построена на месте деревянной в 1686 году. Во имя же св. Андриана и Наталии — придел. Есть и еще придел — Св. Николая Чудотворца. Архитектура церкви довольно красивая, в пять глав. Церковь обновлена.

Преображения Господня, что в Спасской. За Сухаревой башней, на Большой Спасской улице. До построения церкви здесь была бедная слободка, носившая название Марфина. Главная улица слободки называлась Марфиной улицей. Церковь построена в 1698 году, освящена в 1701 году. В этой церкви долгое время был священником отец знаменитого митрополита Платона (Левшина). Он умер во время чумы в 1772 году и погребен при церкви. Церковь реставрирована и при ней на средства фабриканта Фомичева построена прекрасная колокольня и повешены новые благозвучные колокола. Приделы: Тихвинской Божьей Матери и Св. Николая Чудотворца. От Большой Спасской два переулка, Скорняжный и Докучаев, упираются в Домниковскую улицу.

Скорняжный переулок в старину назывался Скорняковский. Здесь селились своими дворами скорняки; так, в 1739 году тут находился дом Сибирского приказа скорняка Медведки. Докучаев переулок получил свое название от фамилии жившего здесь в 1737 году фабриканта Докучаева. Домниковская улица названа по фамилии жившего здесь в 1739 году домовладельца капитана Домнина.

Иоанна Предтечи, что в Ямской Переяславской слободе. У Крестовской заставы. Церковь во имя Знамения Пресвятой Богородицы с приделами Иоанна Предтечи и Св. Николая Чудотворца построена (деревянная) в 1712 году, каменная же сооружена в 1765 году. Замечательно, что это был один из многолюднейших приходов в Москве: в приходе в 1722 году насчитывалось 550 дворов. Это объясняется тем, что здесь был Бутырский полк военных людей, к которому приписаны были дворовые люди, отдаваемые в услуги священникам. В храме, не подвергавшемся наружным переделкам, находится местночтимая икона Знамения Божьей Матери.

Здесь в округе были две слободы переяславских ямщиков, и нынешняя 1-я Мещанская у лица называлась Переяславской улицей.

Николая Чудотворца, что в Дербентском. Находится между Уланским и Стрелецким переулками. Прежде церковь была деревянная, построенная не позже 1686 года, и называлась Дербентской, что на Ольховце в Стрелецкой слободе. Во время покорения Петром I города Дербента здесь в 1715 году вновь выстроена каменная церковь и названа Николаевской, что в Дербентском, так как Дербентский полк имел в этом приходе свою землю, что значится по писцовым книгам. Стало быть, наименование «в Дербентском» происходит или от Дербентского полка, или от слов «дерба, дербина», что означает залежь с моховиной и кочкарником, потому что здесь местность была низкая и топкая. От того же произошло и название «на Ольховце».

При храме придел во имя преподобного Сергия Радонежского, который, как и храм, обновлен, сохранив, однако, свой прежний, старый стиль.

Троицы, что в Троицкой. В обозрении Земляного города мы уже говорили о местности, на которой находится этот храм. Он и приделы Преподобного Сергия и Божьей Матери Иверской построены в 1708 году. Но здесь храм существовал исстари. Теперь это Троицкое подворье с домом московского митрополита. Храм не раз обновлялся. В нем находится чудотворная икона Всемилостивого Спаса.

Дом московского викария находится на Тверской. Именуется Саввинским подворьем. Тут храм Преподобного Саввы Звенигородского и при входе на подворье, над вратами, — чудотворная икона Преподобного Саввы Звенигородского. Храм здесь был с половины XVI столетия. Место это было пожаловано грекам, и храм был во имя Воскресения Христова с приделами Архистратига Михаила, Св. Николая Чудотворца и Преподобного Саввы Сторожевского. В 1651 году подворье приписано к Саввину монастырю, а в 1691 году здесь построена новая каменная церковь во имя преподобного Саввы. С 1842 года в доме Саввинского подворья пребывают викарии Московской митрополии.

Иоанна Богослова, что в Бронной. Близ Тверского бульвара. Построена около 1620 года, перестроена в 1686 году. Приделы: Св. Николая Чудотворца и Св. Митрофания Воронежского. В храме чудотворная икона Божьей Матери Умиления.

Здесь были две слободы мастеров, делавших военные брони: Большая и Малая Бронная.

Воскресения Христова, что в Малой Бронной. Построена в 1690 году иждивением окольничего Семена Полтева. Приделы: Алексия Божья человека и Св. апостола Иоанна Богослова. Сохранила свой первоначальный стиль.

Великомученика Георгия, что на Всполье. На Малой Никитской близ Кудринской Садовой. Прежняя церковь, построенная около 1650 года, была деревянная. Затем построена каменная на дарованной боярином Никитой Ивановичем Романовым земле. Так как предок Романовых был Георгий (Юрий), то является догадка: не была ли эта церковь родовой церковью фамилии Романовых подобно бывшему на Дмитровке Георгиевскому монастырю? К первой половине XVIII столетия церковь пришла в ветхость и потому вновь перестроена прихожанами и графом Орловым в 1777 году. «На Всполье» называется потому, что прежде находилась близ поля. Приделы: Преподобного Сергия Радонежского и Божьей Матери Иерусалимской, местночтимая икона которой находится в храме.

Покрова Пресвятой Богородицы, что в Кудрине. На Кудринской улице близ Пресненских прудов. Каменная церковь построена в 1704 году, а в 1800 году два придела: Св. Николая Чудотворца и Алексия Божья человека.

Здесь было одно из старинных подмосковных сел — Кудрино. Ясно, что название происходит от слова «кудри». Наверное, от тех кудрявых рощ, которыми в старину окружено было село, хотя мог быть Кудриным какой-либо владелец села.

Рождества Иоанна Предтечи, что за Пресней. Построена деревянной в 1700 году. На ее месте сооружена каменная около 1750 года. Церковь одна из стариннейших, сохранившая свою первоначальную архитектуру. Приделы: Софьи и Иоанна Воина, Находится в Предтеченском переулке.

Св. Девяти Мучеников, что близ Пресни, за Житным патриаршим двором. При описании церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы при упраздненном Новинском монастыре мы уже говорили, что Новинский монастырь был домовым, митрополичьим. Вблизи этого монастыря находились и митрополичьи (потом патриаршие) житницы. У одной из этих житниц и существовала с начала XVI столетия деревянная церковь во имя Св. Девяти Мучеников. В 1735 году на месте деревянной была построена каменная с приделами Михаила Архангела и Великомученицы Варвары. В храме особо чтимая икона Девяти Мучеников Кизических.

Николая Чудотворца, что на Новом Ваганькове. Местность, где находится церковь (близ Пресненской заставы), называется Новым Ваганьковым потому, что было Старое Ваганьково. Оно находилось за нынешним домом Пашкова, где была церковь Николая Чудотворца, упраздненная и сломанная в 1830 году.

На Новом Ваганькове сперва церковь была построена деревянная. В 1700 году она уже существовала. Каменная, во имя Пресвященной Богородицы Живоносного Источника, построена в 1765 году с приделами Св. Николая Чудотворца и Св. Дмитрия Ростовского. Церковь именовалась еще «на Трех горах». Из каких-то видов при царе Михаиле Федоровиче в 1631 году часть обывателей из Ваганькова была переведена на Три горы, и, таким образом, явилось два Ваганькова: Старое и Новое. Слово «Ваганьково» происходит от «ваганов», т. е. выдолбленных из дерева ночев (корыт), из которых малороссийские чумаки и казаки обыкновенно во время своих странствований едали кулиш (кашицу), приготовляемый ими из пшена, а ежели то были жестяные или железные, то в них и готовили кулиш. Приезжая в Москву, они останавливались поблизости Арбата, у бывшего Крестовоз-движенского монастыря, и эта местность получила название Ваганькова. По другой версии, под «ваганами» разумелись царские псари, что также можно допустить ввиду того, что псари кормили собак из ночев (корыт, ваганов). Народ мог называть их по корытам — ваганами.

Великомученика Георгия, что в Грузинах. Деревянная церковь существовала здесь с начала XVI столетия, каменная построена в 1792 году, а в 1799 году — приделы: Рождества Христова и Св. апостолов Петра и Павла, В храме местночтимая икона Св. Николая Чудотворца.

Василия Кесарийского, что в Тверской ямской слободе. Это один из богатейших приходов в Москве. Церковь отличается грандиозной архитектурой и обширностью. Первоначально была построена в 1688 году, а в 1814-м сооружена теплая церковь с двумя приделами: Св. Николая Чудотворца и Пророка Илии. В 1845 году церковь перестроена. В 1891 году здесь отпевали тело безвременно скончавшейся 12 сентября в селе Ильинском великой княгини Александры Георгиевны, супруги великого князя Павла Александровича. В память о покойной супруге он пожертвовал в храм драгоценную лампаду.

Священномученика Ермолая на Козьем болоте. Церковь находится на Садовой-Кудринской улице. Построена при царе Василии Ивановиче Шуйском в 1610 году (что такое Козье болото, мы уже говорили). Храм во имя Введения в храм Пресвятой Богородицы, а Св. Ермолая — придел. Тут же еще придел Живоначальной Троицы. В последнее время храм возобновлен.

Спиридония на Козьем болоте. Сперва называлась «у Патриарших прудов» или «в Патриаршей слободе». Церковь построена около 1600 года. В XVII столетии храм возобновлен во имя Рождества Пресвятой Богородицы, а Св. Спиридония осталась придельной церковью. Еще приделы: Св. апостолов Петра и Павла и Св. Николая Чудотворца. В храме находится старинная многочтимая икона Св. Спиридония.

Рождества Христова, что в Палашах. Построена в 1573 году и отличается своей древностью и архитектурой. Приделы: Св. Николая Чудотворца и Божьей Матери Взыскания Погибших, чудотворная икона которой находится в храме. Расположена близ Тверской улицы, в Палашевском переулке, называется «в Палашах» потому, что здесь жили мастера, делавшие преимущественно палаши — древнее оружие наподобие меча. Близко расположена Бронная улица, поэтому название местности от палашей, а не от палачей, как уверяют некоторые изыскатели русской старины.

Св. Пимена, что в Старых Воротниках. Находится близ Садовой в Пименовском переулке. Первоначально построена около 1620 года деревянной. В 1722 году церковь была уже каменная во имя Св. Троицы; Св. Пимена же был придел. Теплая церковь построена в 1825 году, холодная — в 1848-м. Помимо сторожей у городских ворот воротниками назывались особые мастера при пушечном деле. Поэтому, принимая во внимание, что вблизи этой местности проживали военные мастера в Бронной, в Палашах и в Пушкарях, более вероятно здесь название военных воротников (воротить, поворачивать), а не привратников, которые жили поблизости своих ворот.

Дорогомиловская слобода получила свое название будто бы потому, что приезжающие в эту слободу Большую Смоленскую дорогу, как ровную и гладкую, называли дорогой, милой. По другому преданию, старые ямщики хотя и дорого брали, но скоро и исправно доставляли проезжающих к местам назначения, почему и говорилось: «Дорого, да мило!» Но скорее всего Дорогомилово произошло от собственного имени: от фамилии Дорогомиловых.

Троицы, что в Зубове. На Пречистенке. Церковь построена не позже 1686 года, так как в этом году она уже значится в описной книге. Сказано: «Церковь каменная Живоначальныя Троицы, что в Стрелецкой слободе в Иванове приказе Зубова». Ясно, что тут была Стрелецкая слобода и по имени ее начальника Зубова урочище получило это название. Церковь одна из старинных. В ней приделы: Покрова Пресвятой Богородицы и Св. Николая Чудотворца.

Знамения Пресвятой Богородицы, что в Зубове. Находится на Зубовской улице, идущей от Зубовской площади до Девичьего поля, построена в 1694 году. Приделы: Св. Николая Чудотворца и Преподобного Александра Свирского.

Николая Чудотворца, что в Хамовниках. Близ Крымского моста на Хамовническом плацу. Церковь построена не позже 1625 года, так как в этом году она уже значится в писцовых книгах; но, вероятно, она была деревянная: только в писцовых книгах 1686 года она значится каменной, а с 1722 — уже с приделом во имя св. Алексия Митрополита. Другой придел — во имя Божьей Матери Споручницы грешных, чудотворная икона коей находится в храме. Храм внутри расписан в 1845 году. О значении слова «Хамовники» говорилось раньше.

Воскресения Христова, что на Остоженке (Новая). Называется Новая потому, что тут же, на Остоженке, существовала церковь Воскресения Старая. Она была построена в 1629 году и сломана после 1812 года.

Церковь Воскресения Новая построена не позже 1625 года, потому что под этим годом она упоминается в писцовых книгах. В 1689 году при церкви было устроено кладбище, уничтоженное в 1771 году. Приделы: Покрова Пресвятой Богородицы и Великомученицы Варвары.

Рождества Христова, что в Кудрине. На конце Поварской к Новинскому бульвару, близ Кудрина. Построена не позже 1686 года, упоминается в писцовых книгах под этим годом. Сказано: «Церковь деревянная Рождества Христова, что в Стрелецкой слободе в Иванове приказе Ендогурова». Тут же упоминается и о существовавшей здесь «съезжей стрелецкой избы». В самом начале XVIII столетия церковь, вероятно, была возобновлена, но уже каменной. В 1812 году она была разорена и за упразднением приписана к Покровской, что в Кудрине, церкви, но в 1815 году по желанию прихожан получила самостоятельность. В 1855 и 1856 годах храм этот иждивением прихожан возобновлен. Приделы: Божьей Матери Тихвинской и Божьей Матери Казанской, местночтимая икона коей находится в храме.

Николая Чудотворца, что на Курьих ножках. На Большой Молчановке, идущей от Поварской до Трубникова переулка и получившей свое название по имени жившего здесь в 1769 году домовладельца капитана Молчанова.

Церковь построена не позже 1686 года, под которым она упоминается в писцовых книгах, именуясь сперва «в Трубниках» (тут были дворы дворцовых трубников, или трубачей), а потому уже «на Курьих ножках». Церковь вначале была деревянная, но когда построена каменная — неизвестно. Под 1686 годом в приходе этой церкви означены дворы боярина Бориса Ивановича Морозова и стрелецкого сотника Андрея Сухорукова. Придел — Великомученицы Екатерины.

Благовещения Пресвятой Богородицы, что за Тверскими воротами. На Тверской, ближе к Старым Триумфальным воротам. Церковь построена не позже 1686 года, под которым упоминается в писцовых книгах и называется «в стрелецкой слободе за Тверскими воротами». Церковь была деревянная; но в писцовых книгах за 1722 год о ней уже говорится как о каменной. Приделы: Св. Зосимы и Савватия Соловецких и Св. Николая Чудотворца.

Воздвижения Креста Господня, что на Пометном Вражке. На Плюшихе, в Большом Воздвиженском переулке, получившем название от церкви. Построена в 1658 году на месте прежней свалки, на что указывает видимый нанос земли, образовавшийся от сора и мусора, почему и местность названа Пометный Вражек. Колокольня построена в 1846 году купцом Г. М. Блохиным, Недалеко от церковной земли в саду купчихи Ю. И. Бергман находится небольшая часовня, в которой поставлен деревянный крест с надписью, что на том месте в 1785 году существовал престол домовой церкви Св. Николая, который снят 8 мая 1845 года. При церкви приделы: Божьей Матери всех Скорбящих Радости и Архангела Гавриила.

Алексия Митрополита. На углу Николо-Ямской улицы и Малой Алексеевской, названной, как и Большая Алексеевская улица, по имени церкви. Построена первоначально не позже 1625 года, потому что под этим годом упоминается в писцовых книгах и названа «что на Подкопе». Каменная церковь построена в 1748 году тщанием прихожан, о чем и имеется надпись при входе в церковь, и освящена в царствование императрицы Елизаветы Петровны. Есть предание, что церковь построена на месте, где находилась палатка св. Алексия-митрополита, в которой он останавливался при обозрении построения Спасо-Андроньева монастыря. В 1812 году церковь осталась неприкосновенной. Главный храм — во имя Федоровской Божьей Матери, перед иконой которой, по преданию, царь Алексей Михайлович приходил молиться с дворцовой свитой. Приделы: Св. Алексия Митрополита и Св. Николая Чудотворца. В храме имеется пять древних икон.

Мартина Исповедника. Между Большой и Малой Алексеевскими улицами. Деревянная церковь построена была не позже 1625 года. Каменная сооружена на средства именитого гражданина (в 1800 г.) В. Я. Жига-рева. Главный храм во имя Вознесения Господня. Приделы: Божьей Матери Грузинской и Св. Мартина Исповедника, который первоначально был главным храмом. Церковь отличается красивой архитектурой.

Преподобного Сергия, что в Рогожской. Из писцовых окладных книг видно, что церковь существовала до 1625 года и была каменная. Так как церковь эта первоначально была невелика, то ее прихожанами в 1800 году на месте прежней построена более обширная. В строении храма главное участие принимал бывший тогда церковный староста Г. П. Смольянский, вложивший в это дело все свое состояние. В 1812 году храм подвергся расхищению, а в 1834 году во время большого пожара сгорел, но церковное имущество и сосуды были спасены; после этого храм был окончательно возобновлен в 1838 году, а новая колокольня построена в 1864 году. Главный храм — во имя Св. Троицы, приделы: Преподобного Сергия и Св. Николая Чудотворца.

Под именем Рогожской была известна находившаяся здесь Ямская слобода, откуда шла дорога в село Рогожи, которое в 1781 году переименовано в уездный город Богородск. Между прочим, 1-я Рогожская улица называлась также Крутоярской по находившемуся здесь долгое время питейному заведению «Крутой Яр». Некоторые объясняют название Рогожской тем, что в этой слободе издревле производился большой торг рогожами. И то и другое объяснение может быть достоверным.

Петра и Павла в Лефортове. В Лефортове на Петропавловской улице, получившей название от церкви. Первоначально церковь построена и освящена 5 мая 1613 года в присутствии царя Михаила Федоровича. Церковь строена во имя св. Николая Чудотворца с приделами Св. апостолов Петра и Павла и Великомученицы Ирины. В 1711 году, при Петре Великом, церковь была перестроена заново для помешавшихся здесь слободами солдат первого полковника Московского полка и любимца Петра — Франца Яковлевича Лефорта. От имени Лефорта и вся эта местность получила название Лефортово. При храме два придела: Св. апостола Иоанна Богослова и Преподобного Сергия Радонежского.

Введения во храм Пресвятой Богородицы, что в Семеновском. Из окладных книг видно, что церковь построена в 1643 году и называлась «в Семеновской Солдатской слободе» (Большая Семеновская улица, идущая от Покровского моста на реке Яузе до Семеновской заставы). Церковь построена на средства супруги царя Михаила Федоровича Евдокии Лукьяновны. Заново церковь построена усердием прихожан при императрице Анне Ивановне и освящена 20 ноября 1736 года, что видно из надписи на двух находящихся в церкви деревянных крестах. Храм каменный, с тремя престолами. Главный — Введения. Придельные: Св. Иоанна Воина и Св. Иоанна Богослова. Последний устроен в 1871 году, а освящен митрополитом Иннокентием 17 июня 1875 года.

Преображения Господня, что в Преображенском. На Преображенской улице, идущей от Покровского моста через реку Яузу до Преображенской заставы и получившей название от церкви Преображения. Прежде в этой местности было село Преображенское, в котором жили при царе Петре Алексеевиче солдаты потешного полка (впоследствии Преображенского).

Здесь сперва была полотняная церковь Преображения Господня для военных чинов Преображенского полка, сооруженная Петром I. В 1746 году, при Елизавете Петровне, усердием прихожан и коштом сержанта Преображенского полка И. Е. Третьякова была выстроена деревянная церковь, а в 1768 — каменная, которая в 1781 году перестроена. Приделы: Св. апостолов Петра и Павла и Св. Николая Чудотворца.

Св. Сорока Мучеников. Находится вблизи Новоспасского монастыря, который, как великая обитель, по обычаю древнего времени кроме монашествующей братии имел еще многих светских прислужников (рухлядных, хлебных, печников, плотников, сапожников, портных и т. п.). Для жительства этих, впоследствии получивших название штатных, служек близ монастыря построена была слободка, а для удовлетворения их религиозных нужд сооружен был деревянный храм во имя Св. Сорока Мучеников. Это было в начале XVII столетия. В 1640 году повелением и иждивением царя Михаила Федоровича и матери его великой инокини Марфы положено было основание каменной стены вокруг Новоспасского монастыря, а вместе с производством этих работ и храм во имя св. Сорока Мучеников, вместо деревянного сооружен был каменный (1645 г.). Приделы: Св. апостолов Петра и Павла и Св. Николая Чудотворна.

Св. Флора и Лавра на Зацепе. Первоначально построена в 1739 году во имя Пресвятой Богородицы всех Скорбящих Радости, именовалась «что в Ямской Коломенской слободе на Зацепе». Трапезная построена в 1835 году. Престолы: во имя Божьей Матери всех Скорбящих Радости, Св. апостолов Петра и Павла и Св. мучеников Флора и Лавра. В храме особо чтимая икона св. Николая Чудотворца.

Местность эта — Ямская (бывшая Коломенская) слобода — называется Зацепой потому, что здесь в прежнее время была таможенная цепь, за которой осматривались возы, проезжавшие в город, чтобы в них не находилось корчемного вина. Проще: улица находилась «за цепью».

Успения Божьей Матери в Кожевниках. На улице Кожевнический Вражек, названный Кожевническим по находившимся здесь кожевенным заводам.

В окладных книгах церковь упоминается в 1722 году. Здесь два храма и два придела. Храмы: Успения Богородицы и Великомученика Георгия. Приделы: Св. Николая Чудотворца — старый придел и Священномученика Харлампия — новый.

Троицы в Кожевниках. В Троицком большом переулке, названном по церкви.

Здесь существовала первоначально деревянная церковь, построенная не позже 1625 года во имя Благовещения Пресвятой Богородицы. Каменная церковь во имя Св. Троииы с приделами начала строиться в 1686 году и закончена в 1688-м. Храм сохранился в первоначальном виде. В нем приделы: Св. Кира и Иоанна, Михаила Архангела и Великомученицы Параскевы Пятницы.

Воскресения Христова, что за Даниловым монастырем. Первоначально церковь, с тремя приделами (Св. Николая Чудотворца, Пророка Илии и Св. апостолов Петра и Павла), построена в 1699 году прихожанином Федором Васильевым. На месте этой древней церкви в 1834 году И. Н. Рыбниковым построена новая с приделом во имя св. Иоанна Златоуста и освящена митрополитом Филаретом.

Николая Чудотворца, что в Кузнецкой. За Москвой-рекой, в Кузнецком переулке, получившем свое название, как и Кузнецкая улица, от бывшей здесь слободы, населенной кузнецами.

Церковь построена не позже 1625 года и была деревянная; но в 1681 году, при патриархе Адриане, построена каменная; в 1805 году она перестроена вновь. Приделы: Введения во храм Пресвятой Богородицы и Преподобного Сергия Радонежского. В числе святыней храма имеются: напрестольное Евангелие и месячные Минеи, напечатанные в XVII столетии и пожертвованные в храм серебряных дел мастером Пшеничным.

Никиты Великомученика, что в Старых Толмачах. На Кузнецкой улице, за Москвой-рекой. Построена в начале XVII века (в 1625 г. в окладных книгах о ней уже упоминается) и была тогда деревянная под названием Никиты Христова Мученика, что в Толмачах. В 1693 году на месте прежней устроена каменная церковь двухпрестольная: в память Сретения Господня и во имя св. великомученика Никиты. В 1825 году пристроен новый придел в честь Божьей Матери Утоли мои печали. В 1858 году по ветхости и тесноте храм разобран до основания и иждивением прихожан выстроен новый, каменный, который освящен митрополитом Филаретом 17 ноября 1863 года.

Название церкви «в Старых Толмачах» указывает на место пребывания здесь некогда татарских толмачей (переводчиков), которые составляли Толмацкую слободу, известную в XVII веке. Церковь официально именуется: Великомученика Никиты, что в Татарской.

Николая Чудотворца, что в Толмачах. Близ Большой Ордынки, в Большом Толмачевском переулке, получившем название также от живших здесь русских и татарских толмачей.

Церковь построена не позже 1625 года, деревянная, во имя св. Николая Чудотворца с приделом Иоанна Предтечи. Она оставалась таковой до 1697 года. В этом году гости (купцы) Кондрат и Логин Добрынины вместо деревянного обветшавшего храма построили каменный во имя Сошествия Св. Духа с приделом в трапезной церкви во имя св. Николая. В 1770 году вдовой московского купца Екатериной Лазаревной Демидовой левая часть трапезной обращена в придел во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Храм замечателен внутренней и наружной древностью и особенно фигурными архитектурными украшениями.

Воскресения Христова, что в Монетчиках. За Москвой-рекой близ Кузнецкой улицы, в 5-м Монетчиковском переулке. Все Монетчиковские переулки (числом 5), находящиеся между улицами Пятницкой и Кузнецкой, получили свое название от живших здесь до 1736 года мастеров Кадашевского монетного двора.

Церковь (деревянная) построена не позже 1722 года (в этом году она упоминается в окладных книгах) с приделом Преподобного Сергия и называется «в Монетчиках». В 1739 году в окладных книгах церковь именуется уже Словущее Воскресение. В 1750 году на месте деревянной построена каменная церковь, которая в 1812 году перестроена тщанием прихожан, и тогда же сооружен придел во имя мученика Андрея Стратилата. Другой придел церкви — во имя Божьей Матери Тихвин-ской. Этот храм известен более в народе под названием Воскресение Словушее, почему и 5-й Монетчиковский переулок ранее именовался Словущенским.

Михаила Архангела, что в Овчинниках. За Москвой-рекой, близ Ордынки, в Среднем Овчинниковском переулке. Все Овчинниковские переулки (их три) и Овчинниковская набережная, идущая по правому берегу водоотводного канала от Чугунного моста до Руновского переулка, получили свое название от бывшей здесь Конюшенной Овчинной слободы. От Руновского переулка до Зацепского вала набережная называется Руновской, так как в древности эта местность именовалась Руновка: от слова руно — овечья шерсть.

Церковь Михаила Архангела, что в Овчинниках — придельная, а главная — Покрова Пресвятой Богородицы с еще одним приделом — Харлампия Мученика. Построена гостем Семеном Потаповым и освящена 13 декабря 1614 года при царе Михаиле Федоровиче. Храм и приделы остались без изменения.

Софьи Премудрости Божьей, что в Средних Набережных Садовниках. На Софийской набережной, идущей от Большого Каменного моста по правому берегу Москвы-реки до Москворецкого моста. Набережная названа по церкви Софьи.

Построение церкви относится к 1682–1686 годам. Первоначальная ее архитектура осталась почти без изменения. Кроме главной церкви есть еще церковь в колокольне, очень высокой и красивой, во имя Божьей Матери Взыскания погибших. Приделы: Св. Николая Чудотворца и Св. апостола Андрея Первозванного.

О Садовнических слободах мы уже говорили.

Николая Чудотворца, что в Пыжах. Между Большой и Малой Ордынками. Церковь построена в 1647 году, что видно из надписи на имеющемся в храме напрестольном кресте. В нынешнем виде церковь устроена в 1858 году почетным гражданином И. А. Ляминым.

Главный храм в честь Благовещения Пресвятой Богородицы, а Св. Николая Чудотворца — придельный. В храме местночтимая икона Божьей Матери Печерской.

«В Пыжах» церковь названа потому, что сооружена стрельцами приказа Пыжова.

Покрова Пресвятой Богородицы, что в Голиках, на Малой Ордынке. Построена деревянной не позже 1625 года, так как под этим годом упоминается в окладных книгах, и называлась «в Ордынцах за Москвой-рекой». В 1702 году тщанием купцов Лобазиных на месте деревянной построена каменная и стала называться «что в Ордынке» и «что в Голиках». Одновременно был устроен при ней и придел во имя преподобного Александра Свирского. Церковь не подвергалась крупным переделкам. В ней чудотворная икона Божьей Матери Троеручицы.

Здесь в старину было урочище Голики, означающие голую, безлесную местность. Как воспоминание об этом урочище остался переулок, носящий название Голиковского, в котором и находится храм Покрова Пресвятой Богородицы в Голиках.

Георгия на Всполье (Иверская). Построение церкви относится к началу XVII столетия, так как церковь упоминается в окладной книге за 1625 год. Она первоначально была деревянная и носила название «на Болвановке». Затем в 1673 году на средства московского гостя Семена Потапова храм построен каменный и освящен в том же году 1 декабря патриархом Питиримом. Храм был построен во имя Георгия-великомученика с приделом Св. великомученика Иоанна Воина. Все это значится на оловянном кресте, хранящемся в храме. В надписи на том же кресте далее говорится: «1798 г., мая в 24 день, в царствование государя императора Павла Петровича, построен вновь сей храм и переименован во славу Святой Владычицы, Чудотворного ее образа, нарицаемого Иверский, а освящен в царствование государя императора Александра Павловича, в 1802 г., мая месяца в II день; храм сей вновь перестроен усердием и иждивением капитана Ивана Ивановича Савина и освящен преосвященным Серафимом епископом Дмитревским викарием Московской митрополии». В 1842 году храм снова возобновлен и освящен митрополитом Филаретом. В храме чудотворная икона Божьей Матери Иверской.

Храм находится на Большой Ордынке. О значении слова «на Всполье» мы уже говорили ранее.

Великомученицы Екатерины, что на Всполье. На Большой Ордынке. Построение храма относится к началу XVII столетия, так как в 1611 году она появляется в истории как свидетельница отчаянной в этой местности битвы между русскими и поляками. Каменная церковь начата постройкой в 1763 году по именному указу Екатерины II и собственным ее коштом и окончена 28 сентября 1767 года, как это видно из надписи на медной лоске, имеющейся в церкви. В храме три придела: Спаса Нерукотворного, Св. Николая Чудотворца и Св. князя Александра Невского и особо чтимый древний образ Св. великомученицы Екатерины.

Троицы, что на Шаболовке. Шаболовская улица, идущая от Калужской площади до Камер-Коллежского вала, получила название от направления к селу Шаболовке, которое в 1719 году принадлежало князю Долгорукому.

Первый деревянный храм Св. Троицы построен по благословению патриарха Адриана в 1691 году. Затем в 1745 году на средства секретаря Межевой канцелярии В. П. Булынина построен каменный храм, а иконостас в нем сооружен только в 1787 году. Колокольня построена в 1790 году на средства купчихи Н. М. Хрущовой. В 1840 году храм был возобновлен. В нем два придела: Покрова Пресвятой Богородицы и Св. Николая Чудотворца.

Храм Св. Сергия, что на Ходынском поле. Он сооружен на Ходынском поле для войск Московского округа и торжественно освящен 20 мая 1893 года. При храме три придела: во имя св. князя Александра Невского, св. Марии Магдалины и св. Николая Чудотворца, в память чудесного избавления наследника от покушения в Японии 29 апреля 1891 года. Так как храм по своему плану и мастерскому исполнению является весьма величественным, опишем его несколько подробнее.

Площадь храма занимает 67 кв. саженей, высота от пола до карниза около 16 аршин и купола от карниза — 9 аршин, а галереи — более 8 аршин. По оригинальности и изяществу исполнения работ особое внимание останавливает на себе купол: он утвержден на храмовых стенах и представляет собой многорядный восьмиугольник, постепенно суживающийся вверху до фонаря большой главы. В галерею ведут три входа: главный под звонницей с западной и два других — с северной и южной сторон, а из галереи также три входа с прекрасными по работе полированными сосновыми дверями в русском стиле. Они ведут в главный придел храма, посвященный имени преподобного Сергия Радонежского. Иконостас в храме четырехъярусный и представляет собой точную копию с иконостаса Большого Успенского собора в Москве.

В нем из икон нижнего яруса по ценности живописи и окладов с драгоценными украшениями обращают на себя внимание: с северной стороны Царских врат в особых сенях по образцу Успенского собора — икона Владимирской Богоматери, пожертвованная В. И. Байковым, и далее — Св. Георгия Победоносца, пожертвованная московским городским головой К. В. Рукавишниковым; а с южной — икона Казанской Богоматери, пожертвованная архитектором — строителем храма И. П. Херодиновым. Во втором ярусе размещены иконы двунадесятых праздников, в третьем — собор Св. Апостолов, в четвертом — ветхозаветных пророков и праведников; выше иконостас увенчан восьмиконечным золоченым крестом. Перед алтарем устроена на возвышении в несколько ступеней солея из облицованного подольского мрамора, пожертвованного И. П. Елисеевым, огражденная железной бронзированной решеткой. По сторонам солеи — два прекрасной работы полированных сосновых клироса, выше которых помещены иконы Богоматери Скоропослушницы и Целителя Пантелеймона (дар афонской Пантелеймоновской в Москве часовни). Рядом с этими иконами, на южной стене, находится драгоценнейшая и главнейшая святыня храма — древняя икона Преподобного Сергия, пожертвованная учрежденным собором Троицкой лавры. На левом клиросе находится икона Спаса Нерукотворного (приношение В. В. Николаева), а рядом, по северной стене, — икона Иверской Богоматери (благословение Иверского Афонского монастыря). Внутренние стены храма и галереи оставлены некрашеными, а натуральными сосновыми; на них размешено несколько икон, из которых особое внимание обращают икона Св. первоверховных апостолов Петра и Павла (приношение офицеров и чиновников 1-го Екатеринославского лейб-гренадерского его величества полка), икона Симеона-юродивого и Праведной Анны, матери Пресвятой Богородицы, в киоте прекрасной работы, пожертвованная подрядчиком С. А, Денисовым и его рабочими. По углам храма выше карниза под парусами в массивных киотах размешены изображения четырех евангелистов. Не меньшее внимание обращают на себя иконы, помещенные в приделах Св. Николая — икона Преподобного Сергия (в роскошном киоте) и икона Св. Прокопия и Иоанна, устюжских чудотворцев (икона эта пожертвована в храм известным странником Антонием), и Св. Александра Невского — икона этого святого, шитая бисером и шелками, работы графини А. А. Орловой-Чесменской, пожертвованная В. К. Попандопуло. В главном алтаре, на горнем месте, находится больших размеров картина «Преображение Господне», пожертвованная Н. П. Кавериным; по бокам этой священной картины помещены изображения святителя Алексия, митрополита московского, и преподобного Сергия, обе художественной работы. В алтаре же находится богатая плащаница работы сыновей Г. Корнилова, пожертвованная И. Ф. Натрускиным. В главном приделе замечателен по изяществу работы свечной ящик из агрового дерева, пожертвованный подрядчиком-строителем С. А. Денисовым. Полы в храме и в его галереях бетонные, паркетного типа, пожертвованы их производителем Н. П. Бирюковым. Масса света проникает в храм через громадные окна галереи. Наружная окраска храма исполнена безвозмездно подрядчиком И. П. Воробьевым. Купол и пять глав покрыты железом и увенчаны вызолоченными крестами. Крайне эффектная колокольня зиждется на массе колонн; в верхней части колокольни с трех сторон помещены башенные часы, пожертвованные П. К. Липинским, а ниже их помещаются колокола, пожертвованные: первый, в 63 пуда 2 фунта, — А. А. и А. Р. Андреевыми; второй, в 31 пуд 22 фунта, — обществом хоругвеносцев храма Христа Спасителя; третий, в 15 пудов 11 фунтов, — Д. Б. Борисовым; четвертый, в 8 пудов 12 фунтов, — А. и Е. Кавериными и остальные четыре, общим весом 7 пудов 13 ½ фунта, — Г. Г. Исаковым.

Храм сооружен на пожертвования, начало которым положено в 1887 году Н. П. Кавериным. В 1891 году была образована для сбора пожертвований на постройку храма комиссия, в июле 1892 года совершена митрополичьим служением закладка, и менее чем в год храм, в котором давно ощущали потребность войска московского лагеря, был готов.

Вся церковная утварь, напрестольные одежды и облачения для духовенства также пожертвованы. Особенно выделяется полное священническое облачение от командующего войсками генерал-адъютанта А. С. Костанда.

Кроме всех вышеописанных церквей — Кремля, Китай-города, Белого и Земляного городов, под которыми находится до 50 десятин земли, — в Москве насчитывается 110 домовых церквей: во дворцах, в казармах, больницах, во всякого рода учебных и богоугодных заведениях, в богадельнях и домах частных лиц. Всего же в Москве: соборов — 9; монастырей: мужских — 14; женских — 7; церквей: приходских — 239; домовых — 110.

Таким образом, в Москве церквей (с соборами и монастырями) — 379. А во всех этих храмах 1060 престолов.

 

Кладбища

В старину в Москве было в обычае погребать покойников при церквах и монастырях, где обыкновенно и находились кладбища, Для умерших же насильственной или какой-либо несчастной смертью существовали убогие дома, о которых мы говорили ранее.

Петр Великий первый обратил внимание на вред этого обычая и указом от 10 октября 1723 года при многих церквах Москвы запретил погребение умерших. Впрочем, и ранее, при Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче, были подобные же указы, но только относительно Кремля. Невзирая на эти указы умерших беспрепятственно продолжали погребать при церквах. Императрица Елизавета Петровна, находясь в 1748 году в Москве, новым указом от 2 июля не велела погребать мертвые тела при церквах на пути от Кремля до ее дворца на Яузе (Головинского). Имевшиеся могилы около тех церквей ведено сравнять с землей. Для погребения умерших в приходах церквей, при которых запрошено погребать, государыня велела отвести вне Москвы кладбище и выстроить там на ее кошт церковь.

Московская духовная консистория 2 августа 1748 года предписала приходскому духовенству по главным улицам от Кремля до дворца на Яузе — от Спасских ворот через Ильинку, Покровку и Басманную, от Никольских ворот через Никольскую улицу, по Мясницкой за Красные ворота и далее — при церквах близ дворца отнюдь не погребать умерших; прежние могилы заровнять, а надгробные камни с могил употреблять в церковное строение по потребности, до времени устроения особого кладбища для погребения тел умерших в приходах Церквей, при которых запрещено погребать, указаны другие ближайшие церкви: Никольская в Дербени, у Харитона, Спаса в Пушкарях, Панкратия, Троицы на Листах, Николы в Арачах, Андриана и Наталии, Филиппа Митрополита, Спаса во Спасской, у Знаменья в Переяславской слободе. По отбытии государыни из Москвы консистория вопреки указу стала разрешать погребение умерших при тех церквах, где запрещено. Но преосвященный Платон указом от 1 ноября 1755 года строго подтвердил, чтобы при церквах, где запрещено погребать, отнюдь не было погребаемо умерших.

Для устройства кладбища в Москве составлен был комитет из особых лиц, а именно: игумена Сретенского монастыря Лаврентия, Спасского в Чигасах священника Ивана Иванова, старосты Троицкой, что в Троицкой, церкви Авксентия Филиппова и архитектора князя Ухтомского. Они для устройства кладбища осматривали места и избрали было Трифоновскую в Напрудной церковь, о чем преосвященный Платон представил Синоду; но Синод нашел место при Трифоновской церкви для кладбища неудобным. Тогда для кладбища было избрано новое место: близ Марьиной рощи, где в 1744 году устроен был амбар для сохранения (а потом для погребения в Семик) мертвых тел людей, умерших насильственной смертью, и где невдалеке находилось старинное немецкое кладбище.

В 1750 году, 1 июня, Московская губернская канцелярия уведомила консисторию, что на показанном месте деревянная церковь выстроена, куплены к ней колокола и некоторая утварь. Синодальная контора прислала в новоустроенную церковь Евангелие, крест напрестольный и кадило. Определены к церкви причт, староста церковный и три сторожа из военных. 21 декабря 1750 года церковь на кладбище соборянами Успенского собора освящена во имя св. Лазаря Четверодневного. На содержание причта и церкви жалованье отпускалось из Статс-конторы.

Таким образом было устроено первое общественное кладбище в Москве, к которому москвичи относились не только с недоверием, но даже с озлоблением.

17 декабря 1770 года в Москве началась чума. Каким образом эта ужасная гостья закралась в Москву — об этом имеются весьма разноречивые показания современников; но те же современники сходятся в одном: все они говорят, что Москва имела много элементов, чтобы дать чуме усилиться до ужасающих размеров. Между ними указывают и на то, что в Москве погребают умерших при церквах, иногда весьма небрежно, и потому вонь от разлагающихся трупов много способствовала распространению чумы. Явилась потребность в новых загородных кладбищах, и они были учреждены, причем строго было запрещено погребать умерших при церквах. Почти все они учреждены в 1771 году, некоторые из них — преимущественно для умерших от чумы, а еще позже, в 1830 году, — от холеры. Скажем о них вкратце.

Лазаревское. Это, как мы уже говорили выше, первое кладбище. Первоначальная деревянная церковь существовала до 1800 года. Каменная церковь во имя Сошествия Св. Духа с приделами Св. праведника Лазаря и Евангелиста Луки построена в 1787 году. В 1889 году все кладбище обнесено каменной стеной, что придало ему благообразный, подобающий такому месту вид. Благодаря усердию местного священника В. Остроухова и старосты В. Чичерина церковь возобновлена внутри и снаружи.

Миусское. Тут также сперва была построена (в 1771 г.) деревянная церковь во имя Софьи-мученицы и трех ее дочерей: Веры, Надежды и Любви. В 1823 году иждивением московского купца И. П. Кожевникова вместо деревянной построена каменная церковь. При ней находятся два придела: Св. Митрофания Воронежского и во имя Знамения Пресвятой Богородицы. Приделы эти устроены иждивением гвардии прапорщицы Александры Абрамовны Нероновой в 1834 году. Миусским кладбище называется потому, что находится близ местности, где шесть Миусских проездов и Миусская площадь; последние же получили свое название от прозвища одного из сообщников бунтовщика Стеньки Разина, некоего Миюска, который в 1673 году был здесь публично казнен на площади. Несколько выше Миусского кладбища, среди поля, находится старое холерное кладбище.

Пятницкое. Здесь церковь во имя Св. Троицы с приделами Преподобного Сергия Радонежского и Мученицы Параскевы Пятницы, по имени коей кладбище и названо. На Пятницком кладбище погребено немало известных лиц: знаменитый генерал-губернатор Москвы в 1812 году граф Ф. В. Растопчин, профессор Грановский, литератор Афанасьев, артист Щепкин и многие другие. Рядом с кладбищем, на северо-восток, находится старое холерное кладбище. Вместо ограды Пятницкое кладбище обнесено валом.

Дорогомиловское. За Дорогомиловской заставой. Древняя церковь во имя св. Елизаветы построена в 1772 году. В 1839 году построена церковь каменная, трехпрестольная, усердием добровольных дателей. В церкви престол Нерукотворного Спаса, в приделах — во имя Пресвятой Богородицы Владимирской и во имя преподобной Елизаветы. На этом кладбище в общей могиле погребены русские воины, умершие от ран после Бородинского сражения. Над этой могилой ежегодно совершается поминовение.

Ваганьковское. За Пресненской заставой. Названо Ваганьковским по близлежащей местности Новое Ваганьково, о которой мы говорили ранее. Ваганьковское кладбище — одно из обширнейших кладбищ Москвы. На нем погребено много знаменитых лиц из мира военного, купеческого, артистического, литературного. Церковь во имя Воскресения Христова построена в 1824 году. При ней приделы: Федора Сикеота, Николая Чудотворца, Иоанна Милостивого, Мученицы Акилины. Вблизи Ваганьковского кладбища находится обнесенное каменной стеной Армянское кладбище с церковью и еще старое кладбище самоубийц.

Семеновское. За Семеновской заставой. До 1855 года на этом кладбище не было храма и само кладбище было приписано к церкви Введения в Семеновском. В 1855 году иждивением московского купца М. Н. Мушникова с помощью других вкладчиков построена каменная церковь во имя Воскресения Христова с приделами Всех Святых и Св. князя Владимира. С того времени кладбище сделалось самостоятельным. Освящение церкви совершено 17 июля 1855 года митрополитом Филаретом.

Калитниковское. За Покровской заставой. По преданию, местность эта называется Калитниково потому, что земля, на которой расположено кладбище, жалована была великим князем Иваном Данило-вичем Калитой бывшему прежде Крутицкому монастырю. Это весьма вероятно, потому что находящаяся поблизости деревня Гравароново также называется «в Калитниках». Кладбище основано в 1771 году, и тогда же на нем построена деревянная церковь во имя Пресвятой Богородицы всех Скорбящих Радости. Каменный храм с приделами Св. князя Александра Невского и Св. Николая Чудотворца построен усердием вкладчиков в 1834 году. В прежнее время среди кладбища находился большой пруд, он запущен и зарос.

Даниловское. За Серпуховской заставой. Названо по Даниловскому монастырю. Кладбищенская каменная церковь во имя Сошествия Св. Духа построена в 1829 году московским купцом С. Л. Лепешкиным с участием других жертвователей вместо деревянной. При ней приделы: Семи Херсонских мучеников и Успения св. Анны. На месте старой церкви — деревянная часовня. Вблизи Даниловского кладбища находятся старое холерное и Татарское кладбища.

Рогожское единоверческое. Находится на расстоянии одной версты за Рогожской заставой при пересечении Нижегородской и Курской железных дорог. На пространстве нескольких десятин земли, обнесенные оградой, здесь стоят на равном расстоянии друг от друга три громадных молитвенных дома, или три часовни, последователей поповщинского согласия.

Вот краткие сведения о возникновении этого знаменитого в старообрядческом мире кладбища.

При императрице Екатерине II старообрядцы-поповцы по случаю моровой язвы в 1771 году исходатайствовали себе дозволение устроить на указанном месте карантин и кладбище для своих единоверцев. Здесь последовательно одна за другой появились три упомянутые большие каменные часовни и несколько каменных и деревянных зданий. Таким образом и основалась большая община, сделавшаяся средоточием всей поповщины. В 1854 году, когда некоторые из членов этой общины пожелали иметь общение с господствующей церковью на правилах единоверия, то одна из часовен, самая древняя, по их прошению с высочайшего соизволения обращена в единоверческую приходскую церковь с наименованием «при Рогожском богаделенном доме» и освящена во имя св. Николая Чудотворца с приделом Св. Равноапостольного князя Владимира. С того времени Рогожское кладбище стало все более и более усиливаться и процветать. В Москве кроме кладбища было две единоверческие церкви и только три моленные, а теперь моленных насчитывается 13, где раскольничьи попы служат открыто, ничем не стесняясь и никого не опасаясь. Также увеличилось число попов и дьяконов. В 1866 году в Москве было пять попов и один дьякон, так что тогдашний раскольнический епископ Антоний Шутов весьма часто должен был обходиться в служении без дьякона, а теперь в Москве насчитывается 17 попов и 8 дьяконов. Все это исключительно крестьяне, выходцы из Гуслии — известного гнезда раскола — и по большей части люди или безграмотные, или полуграмотные, умеющие пользоваться обстоятельствами и напускающие на себе лицемерное целомудрие. На самом же Рогожском кладбище при его огромных и величественных часовнях попов и дьяконов имеется целый штат.

Преображенское, именуемое Николаевским единоверческим монастырем. Кладбище это имеет свою длинную, занимательную и поучительную историю. Сделаем ее беглый очерк. В начале XVIII столетия проникли в Москву раскольники, называвшие себя феодосианами, по имени первого начальника своего, дьячка Феодосия Васильева. Они отвергали в своих молениях молитву за здравие государей и не признавали браков. В Москве они жили тихо; но представился случай — и они подняли голову. В 1771 году, как уже говорено не раз, в Москве началась чума. Бедствие это вызвало у феодосианов желание основать в Москве монастырь. Дело требовало большой изворотливости, хитрости и, разумеется, пожертвований. Чтобы удобнее достигнуть своего намерения, феодосианы прибегли к светскому правительству и просили под видом усердия и любви к ближним дозволить им устроить карантинный дом с кладбищем, на построение которого от казны ничего не требовали, обещаясь все сделать на свой счет. Все это было дозволено, и отведена была земля в селе Преображенском при речке Хапиловке, которая и стала им служить Иорданом во время крещения и перекрещивания в свою секту. В самое короткое время был построен огромный дом со всеми службами под видом вспомоществования бедным и осиротелым от мора, было объявлено, что «таким де лучше жить у нас, нежели в казенных карантинных домах». Но в действительности это была не более как одна лишь приманка. Народ, узнав об этом, набежал из Москвы, спасаясь от чумы, в великом множестве в новую обитель, так что даже все сараи, чуланы и шалаши едва могли вмешать в себя больных; многие валялись на кладбище, на холоде. Строения кладбищенские для новоприходящих росли, как говорится, не по дням, а по часам. Осиротелые разного звания москвичи, оставляя свои дома, прибегали в обитель толпами, принося с собой деньги и имущество, которые вместе с жизнью вручали лжеучителям. Для перекрещивания были поставлены всюду купели, кадки и чаны, и всех крестили без различия. Иных в воду погружали насильно, и только Богу одному известно, сколько таких новокрещенцев вынуто из воды Хапиловского пруда и чанов бездыханными. Таким образом, феодосианы под именем кладбища основали в Москве свой монастырь, который по окончании моровой язвы устроился и расположился по своему вкусу. Всему этому делу главным руководителем был богатый подрядчик Илья Алексеевич Ковылин, человек умный и решительный. Так как для нового монастыря недоставало устава, то он добыл его из других раскольничьих скитов. Недоставало старинных образов — он и тут нашелся. Ковылин жил на Неглинке близ Кузнецкого моста в приходе церкви Анастасии Узорешительницы, в которую хоть никогда молиться и не хаживал, но знал, что церковь эта при благолепии своем от старинных строителей снабжена прекрасными, дорогими, большими древними местными иконами, подобными тем, какие находятся в московском Успенском соборе.

Ковылин познакомился со священником упомянутой церкви Федором Ивановым, приласкал причетников и предложил им, что ежели они отдадут из церкви старые иконы, то он даст им денег, а иконы заменит точно такими же, но лишь нового письма. Священник по бедности прихода польстился на предложение, взял деньги, отдал иконы и на их место поставил новые. Скоро это было открыто. Священник в своем поступке сознался и был лишен священства. Ковылин куда-то скрылся. Дело в Сенате было решено тем, что продавец законно наказан, покупщик не отыскан, а иконы, по доказательствам феодосиан, во время какого-то небывалого пожара сгорели, но в действительности очутились в Преображенском опять на своем месте невредимыми. В народе же феодосианами был пущен слух, что будто бы иконы эти из Успенского собора, которые стояли в нижнем ряду, куплены будто бы тогда, когда в соборе была возобновляема стенная живопись и он находился в то время без икон. Многих это смутило; многие, из простого народа особенно, поверили этой выдумке.

С этого времени кладбище начало забирать силу все более и более, обстраиваясь с каждым годом, причем росло и его нравственное значение, но вместе с тем росли и раздоры заправил. Последнее происходило из-за тех миллионов рублей, которые хранились в сундуках кладбища и на которые каждый из заправил таращил свои завидущие глаза. Не упускало из виду кладбища и правительство: там неоднократно бывали обыски, и противозаконные поступки наказывались ссылкой заправил и прочими административными мерами. В 1854 году на кладбище учрежден был единоверческий приход под именем Никольской единоверческой церкви, что при Преображенском богадельном доме. Монастырь же здесь открыт с высочайшего разрешения 16 мая 1866 года. Поводом к его открытию послужили присоединившиеся в 1865 году из раскола в единоверие бывшие члены так называемого Австрийского, или Белокриницкого, священства: три епископа (Онуфрий, Пафнутий и Сергий), один иеромонах (Иоасаф), один архидьякон (Филарет), два иеродьякона (Мельхиседек и Феодосии) и другие, последовавшие вслед за ними из монашествующих лиц. Монастырь с высочайшего соизволения наименован Николаевским в память посещения монастыря в бозе почившим цесаревичем Николаем Александровичем. Если обратимся несколько назад, то увидим, что феодосианы заявили себя в Москве с весьма непохвальной стороны. Из ворот Преображенского кладбища в 1812 году вышла процессия для торжественной встречи Наполеона. Враг России был принят хлебом-солью, золотыми блюдами, насыпанными золотом, и быками с вызолоченными рогами. Наполеон поставил им для охраны своих жандармов, вследствие чего святыня феодосианов осталась цела и невредима. Говорят, что амбар, находящийся близ теплой церкви у каменной стены, построен из медоварни Петра Великого. Тут же находится женский старообрядческий (беспоповский) монастырь, именуемый Преображенской богадельней, В стенах богадельни замечательны ворота: они взяты из бывшего Измайловского дворца Алексея Михайловича. Монастырь-богадельня делится на шесть каменных зданий и при них шесть молелен. Богадельня устроена на 440 кроватей. Между монастырями общее кладбище с красивой часовней, принадлежащей беспоповцам. Высокие каменные стены обоих монастырей с башнями походят на крепость. Оба монастыря окружает знаменитый в истории раскола Хапиловский пруд, бывший Иорданом перекрещивающихся в древнеправославную веру на правилах феодосиан, В храмах и часовнях обоих монастырей находится громадное собрание знаменитых древних икон Строгановской школы XVI и XVII столетий, ценимых на вес золота. Нерукотворный Спас А. Рублева, по мнению беспоповцев, не имеет иены. В библиотеках, изобилующих старопечатными книгами XVII столетия, хранятся и рукописи XVI века в единственно сохранившихся экземплярах, перешедших сюда от прихожан в разное время. При Николаевском единоверческом монастыре живут известные начетчики, подвизающиеся в пользу господствующей церкви. Основатель Преображенского кладбища И. А. Ковылин родился в 1731, умер в 1809 году.

Немецкое кладбише. Находится на Введенских горах. Одно из красивейших и богатейших кладбищ в Москве. Основано в конце XVIII столетия.

 

Замечательные часовни

Часовен в Москве более тридцати. Почти все они построены от разных монастырей и приходских церквей. Некоторые из них нами уже описаны, как, например, часовня Афонского Пантелеймонова монастыря, часовня при церкви Владимирской Божьей Матери и др. Опишем теперь остальные, более замечательные.

Бирлюковской пустыни часовни. Их две. Первая на Софийской набережной у Каменного моста, вторая на Немецком рынке. Первая из них, во имя св. Николая Чудотворца, принадлежала прежде Донскому монастырю и построена на месте, подаренном монастырю Петром Великим. По упразднении монастыря по ходатайству митрополита Платона часовня перешла во владение Бирлюковской пустыни. Здесь находится особо чтимая икона Спасителя и много частиц святых мощей. Вторая часовня построена в начале XIX столетия. Бирлюкова пустынь находится в 40 верстах от Москвы, в Богородском уезде. Основана в 1777 году митрополитом Платоном.

Давидовской пустыни. Две часовни. Первая на Москворецкой улице, вторая на Калужской площади. Давидовская Вознесенская пустынь находится в 23 верстах от Серпухова. Основана в 1515 году преподобным Давидом. В первой часовне — чудотворная икона Всемилостивого Спаса.

Даниловского монастыря. На Большой Даниловской улице. Построена в 1784 году архимандритом монастыря Геннадием.

Голутвинского монастыря. Часовня во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Находится на 1-й Мещанской.

Покровского монастыря. На Таганской площади. Построена в XIX столетии; но после разорения в 1812 году устроена вновь в 1819 году на монастырские средства. При часовне имеется лавка. Другая часовня того же монастыря находится на Семеновской улице. Существует с 1779 года.

Спасо-Андроньевского монастыря. Находится недалеко от монастыря по направлению Нижегородского пути. Предание говорит, что она поставлена на том месте, где преподобный Сергий после долгой беседы с Андроником, устроителем Андроньева монастыря, простился с ним. Это предание подтверждается историей, так как известно, что св. Сергий по воле св. Алексия ходил в Нижний Новгород для усмирения князя Бориса, захватившего Нижегородское княжество.

Сергия Радонежского (Гефсиманского скита). У Ильинских ворот. Устроена по распоряжению митрополита Филарета и освящена в 1863 году. Здесь есть частицы святых мощей.

Св. Ферафонта на Калужской площади. Принадлежит Лужницкому монастырю, находящемуся близ Можайска. В этой часовне по желанию местных жителей ежегодно 28 сентября совершается молебен с крестным ходом от трех приходских церквей по случаю избавления Москвы от бывшей в 1830 году холеры.

Николо-Перервинского монастыря. Находится на Серпуховской площади.

Св. Иоанна Воина. В Якиманском переулке. Никаких служб в ней не бывает.

Христа Спасителя и Божьей Матери. Две часовни у Спасских ворот. В одной из них точная копия чудотворного образа Спасителя, что над вратами.

Св. Благоверного князя Александра Невского. На Моисеевской площади. Устроена в 1883 году.

 

Памятники в Земляном городе

Сухарева башня. Кому из русских, даже не бывших в Москве, неизвестно название Сухаревой башни? Надо заметить, что во внутренних, особенно отдаленных, губерниях России Сухарева башня вместе с Иваном Великим пользуется какой-то особенной славой. Про нее знают, что это превысокая, громадная башня и что ее видно отовсюду в Москве, как и храм Христа Спасителя. Поэтому-то почти всякий приезжающий в Москву считает непременным долгом прежде всего побывать в Кремле, взойти на колокольню Ивана Великого, помолиться в храме Спасителя, а потом хоть проехать подле Сухаревой башни, которая издавна славилась какими-то бывшими на ней чудесами, а теперь знаменита огромным резервуаром, снабжающим Москву чистой водой. Все это заставляет глядеть на Сухареву башню с искренним вниманием, особенно когда мы знаем ее историю. А история Сухаревой башни весьма любопытна. Но прежде чем рассказать ее, мы познакомим читателя с учреждением и значением бывшего стрелецкого войска, которое в истории постройки Сухаревой башни играет немаловажную роль.

По уничтожении опричников царь Иван Васильевич Грозный составил из них небольшой отряд, который был назван стрелецким. Впрочем, предание говорит, что еще при отце Ивана Васильевича было уже два полка стрельцов: один — пеший, другой — конный. При царе Алексее Михайловиче число конных войск значительно уменьшено, но зато увеличена пехота. Тогда содержалось 40 тысяч стрельцов, из которых третья часть находилась постоянно в Кремле. Эти московские стрельцы имели отличное от других вооружение и получали большое жалованье. Другие стрельцы размешены были по разным городам. Они жили в Астрахани, Архангельске и других пограничных городах. Набирались они из крестьян по мере надобности с двух дворов по человеку или более. По смерти Ивана Грозного в стрелецком войске начали происходить частые беспорядки; начальники стрелецкие своевольничали, а сами стрельцы, видя послабление и отсутствие всякой дисциплины, кроме военного дела начали заниматься торговлей в Москве и других городах. У них появились лавки с разными товарами в ущерб купцам, так как стрельцы не платили никаких податей за право торговли. Поскольку в стрелецких слободах никому не позволялось жить, кроме стрельцов, то многие богатые купцы сами записывались в это войско, чтобы пользоваться выгодами торговли. От этого число стрельцов увеличивалось с каждым годом. Стрельцы разделялись на 40 приказов, или полков, в каждом по тысяче человек. Оружие у стрельцов было частью огнестрельное, частью копья. Вооруженные копьями назывались копейщиками. Кроме того, каждый стрелец носил нож, род кортика. Обратимся теперь к истории башни. В 1689 году, во время соцарствования царей Ивана и Петра Алексеевичей, был второй стрелецкий бунт, возбужденный царевной Софьей Алексеевной против нововведений, какие начинал великий ее брат. Орудием к распространению неудовольствия между стрельцами царевна избрала начальника Стрелецкого приказа Федора Леонтьевича Шакловитого, исступленного изувера, который взялся за самое беззаконное из дел человеческих и начал тем, что созвал главнейших стрелецких предводителей и объявил им указ царевны-правительницы, которая в сообразной с грубыми понятиями речи говорила, будто царь, вводя немецкие обычаи и учреждая войска на немецкий образец, намерен также переменить веру, умертвить брата своего царя Ивана Алексеевича и всех верных сынов отечества, а прежде всего стрельцов. Затем она нашла необходимым сама поговорить со стрельцами. Накануне праздника Смоленской Божьей Матери (28 июля 1869 г.) Софья ходила в Новодевичий монастырь ко всенощной. Ее провожали пятисотенные и пятидесятные всех стрелецких полков. По окончании службы она, выйдя из церкви, села на стул и стала беседовать со стрельцами. Она жаловалась им, что царица Наталья Кирилловна затевает на нее зло, и прибавила: «Годны ли мы вам? Буде годны, то вы за нас постойте, а буде не годны, мы оставим государство». Стрельцы отвечали, что готовы исполнять ее приказания. «Ждите повестки», — сказала им на это царевна и удалилась.

Шакловитый со своей стороны собрал у себя в доме на Девичьем поле нескольких самых преданных ему стрельцов и объявил им, что князь Борис Голицын и Лев Нарышкин (брат Натальи Кирилловны) с братьями хотят извести царевну, и велел приготовить по 50 и по 100 человек из каждого полка, чтобы при первом удобном случае перебить всех приверженцев Петра. Шакловитый говорил, что, может быть, представится необходимость идти в село Преображенское. При этом стрельцов дарили деньгами, угощали вином, и они все, казалось, были на стороне Софьи. Но нашлось между ними несколько человек, которые решились донести Петру о замысле на его жизнь. Имя главного из них было Елизарьев. Он выжидал только удобного случая, чтобы исполнить свое намерение, и такой случай вскоре представился. 7 августа Софья приказала Шакловитому нарядить побольше стрельцов в Кремль, чтобы сопровождать ее к заутрене в Донской монастырь. Это мнимое богомолье было только предлогом для сбора. Стрельцам объявили, что ночью царь Петр прибудет в Кремль со своими потешными, чтобы убить царевну, ее сестер и царя Ивана и взять власть в свои руки. В назначенный час Кремль наполнился вооруженными стрельцами, все ворота в Кремле, Китай-городе и Белом городе были заперты по приказанию любимца Софьи князя Василия Васильевича Голицына, и никого не пропускали через них. Когда подъехал к воротам царский стольник Федор Федорович Плещеев из Преображенского, то стрелец Гладкий стащил его с лошади, избил и повел к Шакловитому для допроса. Видя, что затевается что-то решительное, Елизарьев с шестью товарищами решили, что надо известить обо всем Петра. Тотчас же были посланы в Преображенское стрельцы Мельнов и Лагин, которые должны были сказать царю Петру, что стрельцы идут на Преображенское. Около полуночи Петр был разбужен страшной вестью об опасности. Он вскочил с постели, бросился в конюшню, велел наскоро оседлать себе лошадь и, не одеваясь, ускакал в соседнюю рощу. Туда ему принесли платье, и он, одевшись, поскакал в Троицкий монастырь, куда прибыл в 6 часов утра 8 августа в совершенном изнеможении. Его сняли с лошади и уложили в постель. В тот же день прибыли туда мать, жена и сестра Петра. Сюда же собрались и его потешные, а капрал их Лука Хабаров успел тайком перевести туда из Преображенского пушки, мортиры и боевые снаряды. Весть об отъезде Петра произвела сильное впечатление в Москве. Приверженцы Петра тотчас же пошли в лавру. Туда же явился и весь стрелецкий полк стольника и полковника Лаврентия Панкратьева Сухарева, оставшийся верным Петру.

Этот подвиг Лаврентия Сухарева и увековечен впоследствии построением Сухаревой башни у Сретенских ворот Земляного города, где полк Сухарева имел свое пребывание.

Сретенские ворота Земляного города были сначала деревянными. На месте их Петром и решено было построить в честь Сухарева полка каменные ворота с башней. Все это здание построено по плану самого Петра, который, как известно, любил архитектуру и чертил планы многих церквей и зданий в Москве. Когда строилась Сухарева башня, то простой народ дал ей название «невесты Ивана Великого». Строение это окончено во время похода Петра I под Азов.

Вот летопись об основании этого памятника, высеченная на двух каменных досках, находящихся над воротами с южной стороны.

«1. Повелением Благочестивейших, Тишайших, Самодержавнейших Великих Государей, Царей и Великих Князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича всея Великой и Малыя и Белыя России Самодержцев; по Стрелецкому приказу, при сиденье в том приказе Ивана Борисовича Троекурова.

2. Построены во втором Стрелецком полку по Земляному городу Сретенские вороты, а над теми вороты палаты и шатер с часами, а подле ворот по обе стороны малые палаты да казенный анбар, а позади ворот к новой Мещанской слободе часовня с кельями к Николаевскому монастырю, что на Перерве, а начато то строение строить в лето 7200 (1688), а совершено 7207 (1695), а в то время будущаго у того полку стольника и полковника Лаврентия Панкратьева Сухарева».

Из последней надписи видно, что постройка ворот окончена в 1695 году, но с 1698 по 1701 год они снова перестраивались, и в это время сооружена башня над воротами, которая отличается по своей архитектуре от палат.

Здание это состоит из трех частей: ворот, которые когда-то на ночь запирались, над ними палат и восьмигранной башни в четыре пояса с четырьмя вокруг нее башенками. Верх ее пирамидального шатра увенчан двуглавым орлом. В верхнем ярусе палат находятся два обширных зала под сводами. В одном из них в 1829 году устроено водохранилище из чугунных плит, вмещающее в себе до 7 тысяч ведер воды, которая посредством паровой машины поднимается сюда из водопровода села Мытищи. До 1806 года в залах помещалось присутствие Московской конторы Адмиралтейской коллегии, заготовлявшей материалы для Балтийского и Черноморского флотов, а потом магазин сукон и прочих мундирных материалов, принимаемых Московским комиссариатом. В 40-х годах устроен резервуар и в другом зале, гораздо меньших размеров.

С историей Сухаревой башни связано много любопытных воспоминаний и чудесных преданий. В ней заключается зародыш многих преобразований России, сделанных Петром. С самого начала в палатах Сухаревой башни была открыта Петром «математическая и навигационная (мореплавания) школа». Устроителем ее был, как предполагают, граф Яков Брюс, известный математик и составитель столетнего календаря. В числе первых учителей школы был Леонтий Магницкий, сочинитель «Арифметики» 1704 года, в которой впервые были употреблены арабские цифры вместо славянских. В школе в 1712 году уже училось более 500 детей дворян и разночинцев. В 1715 году школа была переведена в Петербург под названием Морской академии, переименованной потом в Морской кадетский корпус, откуда вышло много знаменитых адмиралов и мореходов. В этой же башне со времен Петра до Екатерины II выписанные иностранные актеры представляли комедии. Сам царь был зрителем этих комедий, и однажды актеры Сухаревского театра выкинули следующую штуку: они объявили всенародно, что представят невиданное и неслыханное доселе зрелище. Приехал полюбопытствовать и царь. Занавес поднялся — и вместо представления он увидел выставленную на другом занавесе надпись: «Первое апреля!» Царь не рассердился за обман и за то, что его поймали в ловушку, он только сказал: «Это театральная вольность».

До 1812 года около башни стояло деревянное здание, где хранился маскарадный кораблик, который Петр называл «памятником-миротворцем». При праздновании мира со Швецией в 1721 и 1724 годах кораблик этот с распущенными флагами и парусами, иллюминированный слюдяными фонариками, возился по Москве то на санях, то на колесах. В 1812 году он потерпел одинаковую участь с Москвой — сгорел до основания. В том же, 1812 году на Сухаревой башне случилось странное происшествие, о котором рассказывали многие очевидцы. За день до вступления французских войск в Москву над столицей долго летал ястреб; ноги его были запутаны какими-то мочалками и веревками; пролетая мимо Сухаревой башни, он запутался в крыльях двуглавого медного орла на шпиле. Долго бился он, пытаясь освободиться, но, обессиленный, повис и издох. Народ, собравшийся смотреть на это, толковал:

— Это недаром: беспременно и Бонапарт запутается в крыльях русского орла.

Народное предсказание оправдалось.

Есть еще предание, которое живет в темном народе: будто граф Брюс производил на Сухаревой башне кабалистические опыты и составлял какой-то эликсир бессмертия. Неизвестно, на чем основано это предание, но из жизни графа Брюса видно, что он почти никогда не жил в Москве и не занимался кабалистикой. Может быть, приезжая иногда в Москву, он производил на Сухаревой башне какие-нибудь астрономические наблюдения, и таким образом создалось это нелепое предание. Молва народная говорит еще и о каких-то кабалистических книгах, будто бы заделанных в стенах башни и заколоченных «алтынными» гвоздями. По преданию, в этой же башне, в рапирной зале, бывали заседания какого-то тайного общества «Нептун», в которых председательствовал Лефорт, царь был первым надзирателем, а духовник царский, Феофан Прокопович, — оратором.

Стиль всего здания Сухаревой башни представляет смесь ломбардского с готическим. Прочность его необыкновенна, и прочность эту составляет глубина его фундамента; когда подле него проводили трубы для водопровода, то никак не могли докопаться до самого основания постройки. Вышина всей башни от подошвы до герба — 30 саженей; ширина при подошве — 19 саженей 1 аршин; длина — II саженей 1,75 аршина, кроме крытой ступенчатой лестницы ко входу. Вверх к шпилю, на третьем этаже, идет деревянная винтообразная лестница под самый герб. Там из слуховых окон шатра открывается вся дивная панорама огромной и разнообразной Москвы во всем ее необъятном величии, чудной красоте и широком раздолье.

Над воротами башни на южной стороне в память двух чудесных спасений императора Александра Николаевича поставлены образа с подобающими надписями. Тут же образ Казанской Божьей Матери, избавительницы Москвы от врагов в 1612 году. На северной стороне ворот поставлен образ Преподобного Сергия. Находившаяся на этой же стороне ворот часовня Николо-Перервинского монастыря в 1884 году разобрана.

Красные ворота. Они возвышаются на площади близ Запасного дворца. Впервые построены вместе со стеной Земляного города, были деревянные и назывались Красными по цвету своей окраски. При Петре 1 они назывались Флоровскими по церкви Флора и Лавра, что на Мясницкой, Во время царствования этого великого императора здесь совершалось празднование масленицы. Тут преобразователь России первый выпивал чарку вина за здоровье любимого им народа, садился за накрытый стол и обедал, начиная с испеченных тут же, в избушке, блинов. Масленичное празднество царь открывал, покатавшись на качелях вместе с приближенными офицерами.

В настоящем виде ворота сооружены в 1742 году по случаю торжественного въезда в Москву императрицы Елизаветы Петровны для коронования. Их строил архитектор князь Ухтомский. После коронации Елизавета Петровна имела торжественное шествие из Кремля в Лефортовский дворец через эти ворота. В день коронования императора Павла от Красных до Никольских ворот были расставлены столы с разными кушаньями и напитками для угощения народа.

Ворота построены из прочного камня. На верху ворот поставлена вызолоченная бронзовая статуя Славы.

Триумфальные ворота. Эти ворота, огромные и грандиозные, возвышаются в конце Тверской-Ямской улицы. Они сооружены в память подвигов императора Александра I в знаменитую годину 1812 года, а открытие их последовало при императоре Николае Павловиче в 1826 году.

Памятник А. С. Пушкину. Открыт в 1880 году. Окружность основания — 21 сажень. Бронзовая статуя поэта заключает 300 пудов металла и 74 пуда украшений. Пьедестал из сердобольского гранита, 8 аршин высоты; весь памятник — 13 аршин. Тротуар из красного гранита; на выступе базы положен перевитый лентой венок. Сделан скульптором Опекушиным по проекту Богомолова и обошелся около 84 тысяч рублей. Вид памятника весьма эффектен: поза поэта непринужденная, простая, взгляд задумчивый, устремленный вдаль. Пушкин стоит прямо, выдвинув несколько вперед левую ногу, правая рука заложена за жилет, на плече широкий плащ, в левой руке за спиной держит шляпу, голова немного наклонена. Полное сходство с верным портретом поэта и с маской, снятой с лица в день его кончины. На памятнике подобающая надпись и стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный».

Памятник находится на Тверском бульваре близ Страстного монастыря.

 

Дворцы

Петровский дворец. На месте дворца до императрицы Екатерины II не было ничего: это было пустое место, принадлежавшее московскому Высокопетровскому монастырю. Во время своего пребывания в Москве в 1775 году Екатерина II повелела в память побед российских войск над оттоманами заложить подъездной дворец за Тверской заставой. В следующем году было приступлено к постройке дворца, которая продолжалась семь лет. В первый раз императрица остановилась в Петровском дворце (названном так по местности) в 1787 году. Есть предание, что государыня во время своего первого пребывания во дворце отослала все назначенные для нее караулы солдат, сказав, что она хочет остаться во дворце под охраной своего народа. И после того будто бы толпы народа стали тесниться около дворца, остерегая друг друга, говоря: «Не шумите, не нарушайте покоя нашей матушки».

Возле дворца уже в первое время после построения стояли загородные дома: графа Апраксина, князя Волконского, Голицына и других, а также в лежащей неподалеку большой вековой роще ютилось несколько загородных трактиров и ресторанов; один из таких, «Русская гастрономия», долго славился своими гастрономическими обедами; его содержал повар-француз. Но собственно Петровский парк обустроился только в 30-х годах XIX столетия. Сам парк разбит в 1834 году по проекту садовника Финкельмана. Тогда же вся местность от Тверской заставы до Петровского дворца была разделена на участки и отдана желающим здесь строиться. Самое большое пространство земли взял тогдашний начальник комиссии для построений А. А. Башилов. Он выстроил здесь вокзал, где давались праздники с цыганами, фейерверками и т. п. В его же время был построен и Петровский летний театр. Улица Башиловка получила название по имени этого землевладельца.

Петровский дворец построен по проекту знаменитого архитектора конца XIX столетия Матвея Федоровича Казакова, возводился из красного кирпича с украшениями в готическом вкусе, обнесен со всех сторон зданиями, между которыми находятся ограды и башни. С лицевой стороны, выходящей на Ходынское поле, выстроены полуциркульные корпуса с принадлежностями и при одном из них — гауптвахта. Главный корпус соединен с боковыми сообщениями и проездами; среднюю часть главного корпуса украшают каменные террасы, составляющие вместе с тем и его подъезды, они образуются колоннами кувшинообразной формы с арками в русском вкусе; на них прекрасная лепная орнаментация — рококо с окнами в готическом стиле. На своде трибуна, платформа и флагшток, выбрасываемый в присутствии во дворце императора, оттуда открывается превосходный вид на окрестности. Темно-красный цвет фасада дворца с белыми украшениями при оригинальности и разнообразии выступов и башен образует приятное сочетание с зеленью окружающего парка. Двухэтажное здание дворца с антресолями по углам разделяется на 4 равных помещения: бельэтаж для высочайших особ, остальные для свиты и прислуги. Каждое отделение бельэтажа состоит из гостиной, кабинета, опочивальни и помещения для прислуги. Центр этих помещений составляет большой общий круглый зал, освещаемый сверху окнами. Лучшие помещения составляют гостиная и круглый зал в стиле Людовика XVI. Сферический свод зала превосходно расписан под лепную работу художником Артари, в 1874 году зал реставрирован архитектором Шохиным. В кабинете государя находится дорогой ковровый гобелен, изображающий избрание на царство Михаила Федоровича.

Петровский дворец имеет еще для Москвы особое значение. Священнодействию коронации российских государей, всегда совершаемому в первопрестольной столице, обыкновенно предшествует торжественный въезд императоров в Москву. Они прежде останавливаются в Петровском дворце. Оттуда в назначенный день бывает торжественный въезд императорской фамилии в столицу, в священные стены Кремля, и затем уже следует священнодействие коронования.

Петровский дворец оставался в своем первоначальном виде до 1812 года. В этом году Петровская роща пострадала от неприятеля: самые большие деревья были вырублены на батареи. Французы в этой местности построили себе роскошные землянки с рамами, дверями, зеркалами и мебелью, взятыми из лучших барских московских палат. Но когда в Кремле вспыхнул пожар и французы начали выбираться из Москвы, то и император Наполеон выбрал своим местожительством Петровский дворец, а гвардия и свита его еще гуще разместилась в этих землянках. Наполеон жил в Петровском дворце до прекращения пожара, и по словам поэта:

По уходе Наполеона дворец был опустошен пожаром, вероятно, от небрежности или буйства французских войск. Несколько лет потом дворец оставался в развалинах, был приведен в порядок один только нижний этаж. В 1831 году верхний этаж носил еще на себе все следы опустошения, произведенного пожаром, и проживавший там старый инвалид показывал любопытным комнату, в которой жил Наполеон. В 1840 году дворец был возобновлен.

Окрестности Петровского дворца вызывают немало исторических воспоминаний. На Ходынском поле, где теперь раскинуты здания выставки и находятся места для скачек и рысистых бегов, шумно буйствовали войска Наполеона. А еще ранее, в бедственную годину самозванцев, тут стояли защитники отечества против «тушинского вора», который нагло укрепился близ села Тушина. Тут был лагерь Скопина-Шуйского, Мосальского, Голицына, Романова, Куракина и др.

Церковь в Петровском парке во имя Благовещения Пресвятой Богородицы с двумя приделами — Св. Симеона и Анны Пророчицы и Св. Ксенофонта и Марии — заложены в 1844 году, а освящены 26 августа 1847 года. Построены на средства вдовы Анны Дмитриевны Нарышкиной.

Екатерининский дворец (он же Анненгофский и Головинский). Основание дворца относится ко времени Петра Великого, который, как известно, любил это место (против Немецкой слободы, за Яузой). Вероятнее всего, что дворец и был построен Петром. По крайней мере, при этом государе голландец Тимофей Брантгоф разводил здесь сад. Императрица Анна Ивановна очень любила этот сад и приказывала даже называть его своим именем — Анненгоф. Вступив на престол и будучи в Москве в 1730 году, она приказала вместо старого дворца, пришедшего, надо полагать, в ветхость, построить новый одноэтажный дворец с прибавкой к нему места, принадлежавшего некогда графам Головиным, а с 1721 года — казне. Оконченный к следующей же весне новый деревянный дворец назван был Анненгофом, и в нем государыня провела все лето 1731 года, беспрестанно объезжая гвардейский лагерь, который расположен был вблизи на обширном лугу между дворцом и рощей. По поводу этой рощи существует следующее предание.

Однажды императрица, гуляя со своими приближенными и не видя на лугу перед дворцом ни одного деревца, сказала: «Очень бы приятно было гулять здесь, ежели бы тут была роща: в тени ее можно было бы укрыться от зноя». Несколько дней спустя было назначено во дворце особенное торжество по случаю какой-то победы. Императрица, встав утром рано и по обыкновению подойдя к окну, чтобы посмотреть на погоду, была поражена: перед глазами ее стояла обширная роща из старых деревьев. Изумленная царица потребовала объяснения этого чуда, и ей доложили, что ее придворные, которым она несколько дней тому назад, гуляя по лугу, выразила свое желание иметь здесь рощу, воспользовались мыслью государыни и тогда же вечером разбили луг на участки, и каждый, кому какой достался по жребию участок, со своими слугами в одну ночь насадил его отборными деревьями. Говорят, что здесь были долго деревья, на которых можно было видеть имена придворных, которые их сажали.

По другому преданию, роща была будто бы насажена еще самим Петром Великим и что государь здесь лично делал окопы; место же под сад взято у Лефорта. В сад этот были выписаны всяких родов деревья из Персии; но все они от недостаточного присмотра погибли в дороге, не прибыв еще в Москву. Из отчетов садовника Дениса Брокета видно, что для этого сада часто покупали у жителей Немецкой слободы тюльпаны, нарциссы, лилии и другие цветочные и луковичные растения. Из производства Интендантской конторы, в которой состояли Анненгофский сад и дворец, видно, что ежегодно на содержание сада и устройство его отпускаема была сумма в 30 тысяч рублей. Заведовали ими обер-гофмейстер С. А. Салтыков и обер-архитектор Растрелли. Кроме того, ближайшим смотрителем над строениями Анненгофского сада был архитектор Петр Гейден. В Анненгофском саду кроме главного садовника находился смотритель из военных. Таковым был в 1741 году подпрапорщик Афанасий Федоров с жалованьем по 1 рублю в месяц. При саде состояли ученики, получавшие в треть жалованья 5 рублей. Они носили серые кафтаны, красные камзолы, козлиные штаны.

Сад был весьма обширен. В каких размерах здесь были устроены оранжереи, можно заключить из того, что на отопление их отпускалось ежемесячно 45 саженей дров. В саду было 9 прудов с рыбой и несколько беседок; там же стояли каменные статуи Венеры, Самсона, золоченые сфинксы и проч. Вскоре после кончины Анны Ивановны деревянный дворец сгорел. П. С. Валуев, бывший президент Кремлевской экспедиции, устроил на фундаменте этого дворца галерею и беседку. В 20-х годах XIX столетия здесь было самое модное московское гулянье.

Вступив на престол, императрица Елизавета Петровна приказала невдалеке от старого дворца построить новый, тоже деревянный. Торжественно въехав в Москву для коронования, императрица остановилась в новом Анненгофском дворце, оставалась тут почти до дня совершения обряда, после которого спустя несколько дней снова отправилась церемониально всем двором из Кремля в Анненгоф. Здесь был 1 мая 1742 года большой коронационный обед, торжественные аудиенции иноземных послов и сюда же 19 сентября были поставлены шведские трофеи, присланные фельдмаршалом Ласси из Финляндии и с триумфом провезенные по московским улицам.

При вторичном посещении Москвы в 1744 году императрица опять остановилась в Анненгофе, который указом 29 февраля велела именовать Головинским домом. Здесь же 28 июня 1744 года приняла православие и на другой день была обручена с наследником престола великая княжна Екатерина Алексеевна, впоследствии императрица Екатерина II. В 1746 году бывший Анненгоф сгорел и, отстроенный снова под именем Головинского дворца, сгорел еще раз в 1753 году. Наскоро исправленный дворец существовал до 1772 года. В этом году тут поселился присланный из Петербурга по случаю чумы граф Григорий Орлов, но чуть ли не на третий день по его приезде Головинский дворец сгорел до основания. Одни полагали, что дворец сгорел от неосторожности вовремя топки камина, другие же уверяли, что от поджога. Императрица Екатерина II на месте прежнего деревянного приказала построить каменный, назначив строителем знаменитого русского зодчего В. И. Баженова. Как план дворца, так и все украшения в нем были рассматриваемы и утверждены самой императрицей. Все эмблемы лепной работы над окнами и дверями в большом зале были утверждены императрицей, и каждая из них представляла торжество какой-нибудь добродетели. В 1774 году дворец был готов и стоил 4 миллиона рублей серебром. Указом от 6 мая того же года дворец велено именовать Екатерининским. Во дворце был устроен и придворный театр. Император Павел, вступив на престол, приказал этот огромный каменный дворец превратить в казармы, поместив в нем четыре батальона Московского гарнизонного полка, и назвать Екатерининскими казармами. В 1812 году Головинский дворец был почти разрушен французами и только в 1823 году возобновлен и построен под надзором генерал-майора Ушакова, директора Смоленского кадетского корпуса, а в следующем, 1824 году по воле императора Александра II из Костромы сюда переведен Смоленский кадетский корпус (бывшее Псковское благородное училище), переименованный в 1-й Московский кадетский корпус, а теперь здесь 1-я Московская военная гимназия. Березовая роща, принадлежавшая к первоначальному дворцу императрицы Анны, зовется Анненгофской.

Слободской дворец. В елизаветинское время местность близ Екатерининского, или Анненгофского, дворца на берегу Яузы принадлежала государственному канцлеру графу Алексею Петровичу Бестужеву-Рюмину, одному из богатейших вельмож своего времени. В 1753 году канцлер построил здесь дом, в котором, по словам современников, роскошь была изумительная и поражала даже тех, кто уже привык к ней. Дом этот в 1787 году Екатерина II купила у наследников Бестужева и подарила его графу Безбородко. В день получения в подарок дома Безбородко в письме к своей матери описывал этот случай так: «Подарив дом, государыня повелела оный починкой исправить, надстроить и перестроить по данному от меня плану на счет казенный, от Екатерининского нового здесь дворца. Таким образом, по милости ее величества буду я иметь в Москве один из лучших домов и в самой здоровой части города». По всем данным, императрица наградила этим подарком Безбородко за то, что он сопутствовал ей в Крым. По словам польского короля Станислава Понятовского, осматривавшего дом Безбородко, «во всей Европе не найдется другого подобного ему по пышности и убранству. Особенно прекрасны бронза, ковры и стулья; последние и покойны, и чрезвычайно богаты. Это здание ценят в 700 тысяч рублей. Петербургский дом Безбородко, который богаче драгоценными картинами, не может равняться с московским в великолепии убранства. Многие путешественники, имевшие случай видеть Сен-Клу в то время, когда он вполне отделан был для французской короны, утверждают, что в украшении безбородкинского дома более пышности и вкуса. Золотая резьба на стульях работана в Вене, а лучшая бронза куплена у французских эмигрантов; в обеденном зале находится парадный буфет, которого уступы установлены множеством прекрасных сосудов, золотых, серебряных, коралловых и т. д. Обои чрезвычайно богаты; некоторые из них выписаны, другие деланы в России. Китайская мебель прекрасна».

Современники рассказывают, что в бытность императора Павла в доме Безбородко однажды он стоял с канцлером у окна комнаты, из которой можно было обозревать прелестный сад. Государь, который на все смотрел с военной точки зрения, выразил мысль, что это мог бы быть превосходный плац для учения. Это было сказано без намерения и желания. Но когда государь, проснувшись рано, подошел к окну, то нашел сад обращенным в плац-парад. Безбородко во время ночи приказал гладко вырубить деревья и кусты. Императору так понравилось это, что он за дорогую цену купил дом у Безбородко. По покупке дома император приказал быстро произвести в нем разные постройки. Последними занимались и день и ночь со свечами 1600 человек. Павел велел два длинных деревянных дворца, носившие названия Желтого и Марлинского, обратить в дворцовые службы. Так как поблизости купленного дома не было церкви, то император приказал архитектору Миллеру пристроить к дому деревянную во имя Михаила Архангела и всех бесплотных сил. Также приказано было гофмейстеру, князю С. С. Гагарину, «сделать в Лефортовском дворце конюшни и кухню и соединить с дворцом крытым коридором, и плацдарм перед домом исправить из почтовых доходов, пропадавших до того без всякой пользы». Таким образом, прежний дом Бестужева, а потом Безбородко с окружающими его зданиями был наименован Слободским дворцом, потому что он находился в Немецкой слободе.

С именем Слободского дворца связаны многие исторические предания. Два императора, Павел 1 и Александр I, посещая Москву, имели в нем пребывание. В достопамятный год Отечественной войны император Александр I, прибыв в Москву, объявил здесь известное воззвание к столице. В этом же дворце московское купечество в присутствии самого государя, одушевляемое чувством патриотизма, не выходя из залы, открыло добровольную подписку. Всеобщее усердие превзошло ожидания монарха: всякий вырывал друг у друга перо и в несколько минут собрано было до миллиона рублей. Государь видел неподдельные чувства, видел в каждом нового Минина и не мог более быть в зале — слезы блеснули в его глазах, он закрылся платком и вышел в другую комнату. Тут же государь получил ключи от взятой во время турецкой войны крепости Брайлов и праздновал это событие. В том же, 1812 году, спустя какой-нибудь месяц, этот дворец превращен был в развалины. На этих развалинах в 1830 году было возведено новое здание, в котором находится ремесленное учебное заведение Императорского воспитательного дома. При доме церковь во имя св. Марии Магдалины, построенная в том же, 1830 году.

Лефортовский дворец. Он находится на улице, называемой Коровий брод. Дворец воздвигнут императором Павлом в 1798 году на месте, где находится старый дом Лефорта. Дворец ничем особенным не отличался и не отличается: это не более как тип громадных казарм. В нем помешаются служащие при 1-й Московской военной гимназии.

Яузский дворец. Находился на Николо-Ямской улице, против церкви Св. архидьякона Стефана, и существовал до времен императрицы Екатерины II. Он упоминается в описании коронования императрицы Елизаветы Петровны. В конце царствования императрицы Екатерины дворец пострадал от пожара и был продан частному лицу. Дворец был одноэтажный, и ныне существующий дом образован из прежнего дворца. Дом прост, но изящен. В Яузском дворце некоторое время находился и Петр Великий.

Запасной дворец (иначе Красноворотский). Здесь в глубокую старину находилось обширное сенное торжище. При Петре Великом на этом торжище была выстроена одна из лучших в Москве аустерий (род харчевни, гостиницы или даже постоялого двора), куда Петр I имел обыкновение захаживать запросто по дороге в Лефортово, чтобы выпить чарку своей любимой анисовой водки. Тут же, как мы уже говорили выше при описании Красных ворот, происходили при Петре 1 и шумные масленичные гулянья.

Дворец построен при императрице Елизавете Петровне для дворцовых запасов, по большей части из материалов измайловских риг. В нем находилась Главная контора Дворцовой канцелярии, после, при императрице Екатерине II, переименованная в контору Придворной экспедиции. Замечательно, что для обширных подвалов этого дворца лед привозили из Петербурга — вероятно, как самый лучший и чистый. Дворец построен в 1753 году и одновременно при нем построена была и церковь во имя св. Севастьяна, празднуемого 18 декабря. Это — день рождения императрицы Елизаветы Петровны. В 1762 году церковь возобновлена и освящена 21 апреля — в день рождения императрицы Екатерины II — во имя священномученика Ианнуария; церковь же во имя св. мученика Севастьяна осталась придельной. Площадь перед дворцом долго была сенной, и на ней в Троицын день происходило народное гулянье. Потом на средства фабриканта Сапожникова на площади разбили прекрасный сквер.

Краснопрудский, или Каланчевский, дворец. Он находился на месте нынешнего Николаевского вокзала, И за ветхостью сломан в начале 30-х годов XIX столетия. При дворце этом находилась высокая дозорная башня, т. е. каланча, почему и площадь получила название Каланчевской, а также и близлежащая улица и три переулка. Прежде и Красный пруд носил название Каланчевского. В старину на Каланчевском поле в Троицын день справлялось народное гулянье. Теперь здесь три вокзала: Николаевский, Ярославский и Рязанский.

Александринский дворец. Находится в Нескучном саду у Калужской заставы и носит название Александринского в честь покойной государыни Александры Федоровны, очень любившей Нескучное. О происхождении дворца мы уже говорили при описании Нескучного сада. Дворец состоит из трехэтажного здания, возвышающегося среди парка. Кроме того, во дворе много отдельных корпусов и служб и двухэтажный кавалерский корпус. В 1883 году во время коронационных торжеств дворец значительно ремонтирован с обновлением всего внутреннего убранства. Наиболее роскошно отделан большой парадный зал, очень высокий, в два света, со стенами из белого мрамора и потолком, украшенным живописью и скульптурными фресками. Общая гостиная — большая комната с балконом, выходящим в сад; стены ее отделаны под мрамор; потолок разрисован цветочными гирляндами. Наиболее изящно отделана и убрана бывшая опочивальня императрицы. В опочивальне мраморные стены, плафон и потолок разрисованы цветами; во всю комнату, перегороженную колоннадой, протянут большой ковер. Огромное трюмо высится от пола до потолка. Превосходно отделаны и другие комнаты дворца. Мебель везде богатая, изящная, гармонирующая с общим тоном помещения. Комнаты императора и императрицы находились во втором этаже дворца. Они включали приемную, кабинет и уборную государя, малую гостиную, кабинет и опочивальни государыни и общие покои: большой парадный зал, большую гостиную и столовую с буфетом. Приемная убрана старинной мебелью и множеством небольших батальных картин. В кабинете мебель обтянута зеленым сафьяном, по стенам батальные картины, тут же деревянное блюдо с искусной резьбой, на котором в 1863 году освобожденные крестьяне поднесли хлеб-соль государю. При дворце находится церковь с ризницей во имя св. Александры-царицы.

Некоторое время, во время отделки генерал-губернаторского дома, в Александринском дворце пребывал августейший московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович.

Покровский дворец. Построен был в селе Покровском (Рубцове) возле церкви Покрова в 1742 году, деревянный, значится во всех старинных московских путеводителях. Дворец этот вскоре сгорел, и на месте его был выстроен в 1753 году каменный. Есть предание, что Елизавета Петровна, будучи еще великой княжной, очень любила этот дворец и летом подолгу проживала там. От природы веселого характера, княжна участвовала здесь в праздничных хороводах, составленных из покровских девиц и молодиц, одеваясь в их красивый русский костюм: в цветной атласный сарафан и кокошник, или в парчовую кику с дробницами из жемчуга и с позументом, или просто по-девичьи вплетая в косу алую ярославскую ленту (в Ярославле в старину была лучшая ленточная фабрика). С тех пор сохранилась и песня:

Дворец внутри был отделан в японском и китайском стиле, и в том же стиле во дворце было много посуды. При дворце была церковь во имя Воскресения Христова, соединявшаяся с дворцом переходом и мостом, так как дворец и церковь разделялись прудом. В XVIII столетии по упразднении дворцовой Воскресенской церкви утварь ее была пожалована в 1790 году по повелению императрицы Екатерины II в церковь села Никольского близ Пахры.

В 1870 году местность эта вместе с дворцом отдана Покровской общине сестер милосердия. Храм Воскресения Христова был возобновлен, и вся утварь прежней Воскресенской церкви из села Никольского передана в новую церковь. Иконы, иконостас, хоругвь, царское паникадило существуют более 200 лет. Кроме того, в Воскресенскую церковь пожалованы почившей покровительницей общины императрицей Марией Александровной два напрестольных Евангелия и весь годичный круг богослужебных книг. Освящена церковь во имя Воскресения Христова 25 июня 1872 года. При общине есть еще церковь во имя Божьей Матери Утоли мои печали, которая сооружена в 1875 году. Храм Покрова Пресвятой Богородицы, близ которого находится Покровский дворец, описан нами ранее.

Дворцы: Подкопаевский, Зеленый, Дорогомиловский, Пречистенский, Балчужный, Семеновский и Преображенский. Всех этих дворцов давно уже не существует.

Подкопаевский находился близ церкви Николы, что на Подкопае, на горе над рекой Яузой. Был построен временно для Ивана III, который жил там после большого кремлевского пожара.

Дорогомиловский. Был построен временно на самом берегу Москвы-реки у плавучего Дорогомиловского моста для Ивана III, который из него провожал свою дочь Елену в Литву, отдавая ее замуж за сына литовского короля Александра.

Зеленый (Зеленый государев двор). Был построен при царе Иване Васильевиче Грозном для отдыха во время соколиной охоты. Он находился напротив церкви Св. Трифона, где теперь огороды и где уцелело несколько старых лип, составлявших, вероятно, дворцовый сад. Тут находились пруды, принадлежавшие царскому двору, в которых сохранялась дорогая, привозимая издалека, рыба. Теперь от этих прудов, кроме ям, не осталось и помину. Дворец существовал до времен Петра I, который иногда проживал в нем по нескольку недель. При императрице Анне Ивановне дворец был уничтожен.

Пречистенский. Находился на Пречистенке, где теперь дом князя Голицына. Это был старый деревянный дворец, построенный близ Колымажного двора при царе Алексее Михайловиче. Он долго был необитаем. Но в 1774 году, во время своего приезда в Москву для празднования наших побед в Турции, императрица Екатерина II остановилась в нем на несколько дней. По этому случаю ко дворцу были сделаны огромные деревянные пристройки из брусьев. Кабинет императрицы помещен был возле парадных комнат, выходящих окнами на Пречистенку, и был очень холоден и плохо закрыт от непогод и ветра. Несмотря на это, государыня очень долго занималась в нем делами. По словам современников, ее секретари Теплов и Кузьмин просто коченели в нем от холода. Однажды императрица заметила, что они очень прозябли, и приказала подать им кофе, какой всегда сама употребляла. Когда секретари его выпили, то от непривычки почувствовали биение сердца и сильное головокружение. Государыня, расхохотавшись, сказала: «Теперь знаю средство согревать вас от стужи». Из этого же дворца императрица отправилась и на то знаменитое Ходынское гулянье, которое было устроено по случаю побед Румянцева над турками. Празднество это продолжалось с 10 по 24 июля 1774 года и отличалось необыкновенной затейливостью, пышностью и торжественностью. Главным виновником этого народного торжества был, разумеется, граф Петр Александрович Румянцев-Задунайский, который благодаря своим победам дал России Керчь, Еникале, Кинбурн и другие города. Россия получила право плавания для своих кораблей по Черному морю до самого Константинополя, чего особенно домогался еще Петр Великий. Еще с зимы 1773 года начались приготовления к этому празднеству; о нем извещали народ афишами. Лишь только настала весна, как на Ходынке раздались звуки топоров и молотков: воздвигались города, крепости — подобие отнятых у турок, села, галереи, театр, беседки и проч. Из далеких краев России, даже из-за границы стали съезжаться к этому празднику в Москву. По дороге, лежащей от Петербурга до Москвы, поминутно летали курьерские тройки, двигались рыдваны, скрипели тяжелые обозы. Москва наряжалась. Были воздвигнуты триумфальные ворота. Одни из них возвышались на площади, на крестце Тверской и Садовой. Ворота эти имели высоту 48 аршин. Над ними была статуя Славы; украшение ворот составляли четыре столба коринфской архитектуры; вместо крыши на них находился пьедестал для вызолоченной статуи, представлявшей Посланницу небес в виде вооруженной женщины: в правой руке с громовой стрелой, а в левой — со щитом, на котором изображен был вензель государыни, и пальмовой ветвью. Внутренняя часть этих ворот украшена была пилястрами ионической архитектуры и представляла «храм победы». На гулянье императрица выехала в золотой карете. Ходынское поле представляло великолепную, никогда не виданную панораму. Вся Москва была там, были и многие полки, находившиеся в действующей армии. Государыня со своим семейством и свитой вступила в роскошно устроенную для нее галерею. Когда высокие посетители заняли места, поданы были сигналы о начале праздника. Со всех приготовленных в большом изобилии яств одернулись шелковые покрывала — и на двух возвышенных пирамидах явились позолоченные быки, бараны, стаи птиц, как живые, украшенные ленточными перевязами и цветами; с каланчей брызнули фонтаны виноградных вин. В разных местах были поставлены качели, карусели и другие народные забавы. Бухарцы на немалой высоте ходили по канату в открытых балаганах или представляли из себя пирамиды, балансировали, ходили на руках, вертелись колесом; акробаты, или, как их тогда называли, морочилы, с погремушками на руках и на ногах кривлялись с шестами на лбу, показывали фокусы: проглатывали ножи, ели горящую паклю. Пели и плясали цыгане, жившие тогда на Филях, водили ручных медведей. Затем показывалась воочию восточная ярмарка с тысячами торговцев. Удалые наездники, калмыки и киргизы, джигитовали на своих лошадях: на всем скаку поднимали с земли денежки, прошибали стрелами брошенные вверх яйца. В театре давали русскую оперу «Иван-царевич». Императрица со свитой ходила по ярмарке, покупала товары. Вечером был зажжен фейерверк, блистательный в полном смысле слова. По данному сигналу вдруг вспыхнули огненные струи — и осветилось, запламенело, засверкало огнями все пространство Ходынского поля; ночь, казалось, превратилась в день, корабли на суше будто горели, напоминая Чесменскую победу. Сверкал огнями городок Таганрог, сверкала огнями Азовская крепость. Все эти потехи и удовольствия продолжались до глубокой ночи. После фейерверка все здания на Ходынке озарились иллюминацией; в ответ ей засияла и Москва подобными же огнями. Это гулянье долго не забывалось Москвой, и по поводу его написано несколько брошюр на русском и французском языках. Герои этого празднества были награждены по-царски. Всех более, конечно, был награжден Румянцев.

По отъезде императрицы из Москвы Пречистенский дворец велено было перенести на Воробьевы горы, где он вскоре и сгорел до основания. На его месте был впервые заложен храм Христа Спасителя.

Балчужный. Дворец был построен на Балчуге близ бывшего чугунного моста через Яузу при императрице Елизавете Петровне. В нем она прожила только несколько дней, и затем он вскоре сгорел. Теперь здесь железные лавки.

Семеновский. Это был дворец Петра Великого, деревянный, довольно скромный. Отсюда Петр I ездил в Измайлово, и в нем с особенным весельем справлял Первое мая, приглашая с этой целью всех иностранных представителей. Празднование Первого мая заканчивалось в Семеновской роще. Первомайское гулянье из Семеновской рощи, как мы уже говорили, перешло в рощу Сокольническую. От села Семеновского заимствовал свое название лейб-гвардии Семеновский полк.

Преображенский. Находившийся в дворцовом селе Преображенском, на левом берегу Яузы. В нем Петр I имел частое пребывание. От этого села гвардии Преображенский полк получил свое название. Отсюда водил Петр I в Измайлово свою потешную роту, иногда учил он ее в Преображенском, иногда водил свои полки в родовую свою вотчину угощать или делать там маневры на широком дворцовом Измайловском дворе и стаивал с ними в шатрах под рощей. В селе Преображенском среди огородов долго сохранялись признаки бывшей там Тайной канцелярии, существовавшей в небольшом каменном доме. Она учреждена Петром I во время крамол стрелецких полков и раскольников. Еще Карамзин, как он пишет, видел там глубокие ямы и железные решетки в маленьких окнах разрушенного здания канцелярии. Здесь в свое время заправлял делами князь Ромодановский, и имя его, как и имя Преображенского, наводило ужас на жителей Москвы. К Преображенскому боялись даже приближаться. Восклицание «Слово и дело!» приводило всех в оцепенение. Преображенский приказ открыт был в 1701 году и существовал во все царствование Петра I. Император Петр III уничтожил его в 1762 году. Императрица Екатерина II подтвердила этот указ, но вскоре учредила Тайную экспедицию, которая находилась на Лубянской площади. Как известно, император Александр I 2 апреля 1801 года издал указ о совершенном уничтожении Тайной экспедиции. Таким образом, страшное когда-то Преображенское отошло в вечность, и воспоминание о нем осталось только на страницах истории.

 

Замечательные дома, казармы, училища, больницы и всякого рода богоугодные заведения

Дом Юсупова. Находится в Большом Харитоньевском переулке и представляет даже в несколько измененном виде редкий памятник зодчества конца XVII века. Он принадлежал ранее Алексею Волкову, от него приобретен в казну и подарен императором Петром II князю Григорию Дмитриевичу Юсупову. Каменные двухэтажные палаты Юсуповых с пристройками к восточной стороне стояли на пространном дворе; к западной их стороне примыкало одноэтажное каменное здание, позади — каменные кладовые, далее шел сад, который до 1812 года был гораздо обширнее, и в нем находился пруд. Первая палата о двух ярусах с крутой железной крышей на четыре ската отличается толщиной стен, сложенных из 18-фунтовых кирпичей с железными связами. Прочность и безопасность были, по-видимому, одним из первых условий здания. Входная дверь наверху сохранила отчасти свой прежний стиль: она с ломаной перемычкой в виде полувосьмиугольника и с сандриком вверху, в тимпане — образ св. благоверных князей Бориса и Глеба. Это напоминает заветный благочестивый обычай русских молиться перед входом в дом и при выходе из него. Здесь были боярская гостиная, столовая и спальня; на западной стороне — покой со сводом об одном окошке на север, по-видимому, служил моленной. В нижнем этаже под сводами то же разделение; под ним — подвалы, где хранились бочки с выписными фряжскими заморскими винами и с русскими ставленными и шипучими медами, ягодными квасами и проч. Пристроенная на восток двухэтажная палата, которая прежде составляла один покой, теперь разделена на несколько комнат. Над палатой возвышается терем с двумя окнами, где, по преданию, была церковь: из него в стене виден такой же тайник, какой находится в Грановитой палате.

Богатства Юсуповых издавна славились своей колоссальностью. Начало этого богатства идет со времен императрицы Анны Ивановны, хотя и до этого времени Юсуповы были очень богаты. Родоначальник их Юсуф был владетельным султаном Ногайской Орды. Сыновья его прибыли в Москву в 1563 году и были пожалованы царем богатыми селами и деревнями в Романовско-Борисоглебском уезде. Поселенные там казаки и татары были подчинены им. Потомки Юсуфа были магометанами еще при царе Алексее Михайловиче. При этом государе первым принял христианство правнук Юсуфа Абдул-Мурза. Он при крещении получил имя Дмитрия Сеюшевича (отец Сеюш) Юсупова-Княжева. У князя Дмитрия Юсупова было три сына, и по смерти его все богатство было разделено на три части. Собственно, богатству Юсуповых положил начало один из сыновей Дмитрия, князь Григорий Дмитриевич. Он был одним из боевых генералов Петра Великого, и этому-то Григорию Дмитриевичу Петр II и подарил описываемый дом. Он производил следствие над Меншиковым, Долгоруким и отыскивал их богатства. Умер в 1730 году и погребен в Богоявленском монастыре.

Дом Шепелева. На Швивой горке. Дом этот принадлежит к числу лучших и прекраснейших домов Москвы. Что только может выдумать хороший зодчий, то можно найти в архитектуре этого роскошного барского здания. Дом построен в первой половине XVIII столетия купцом Иваном Родионовым Баташевым, который за образцовое устройство железных заводов на Выксе получил дворянство. Этот Баташев владел громадным богатством в Нижегородской, Тамбовской и Владимирской губерниях. Там у него имелось до семи заводов, при них 17 тысяч душ крестьян и 200 тысяч десятин строевого леса. Баташев имел сыновей, которые умерли еще при его жизни; сам же он отличался особенным долголетием и умер чуть ли не ста лет от роду. От сына его Ивана осталась дочь Дарья, которую дед выдал в 1817 году за Шепелева. Последняя получила все богатство деда в приданое и вместе с ним описываемый громадный дом на Швивой горке, именовавшийся иногда и Шепелевским дворцом. В этом доме стоял Мюрат, когда занял Москву Наполеон. По рассказам современников, отделка дома после пожара в 1812 году обошлась Баташову в 300 тысяч рублей серебром. Всем богатством своим Иван Баташев был обязан своему брату Андрею, человеку необыкновенного ума и непреклонной воли. Для достижения своей цели он не останавливался ни перед чем, все средства казались ему удобными; при всей своей алчности он отличался еще самым необузданным нравом. Баташев наживался правдой и неправдой, к нему на заводы стекались толпой беглые и каторжники; он принимал всех и заставлял работать за самую ничтожную плату. Он открыто покровительствовал разбойникам, скрывавшимся в Муромских лесах, пограничных с его заводами, и получал от них свою долю грабежа. Ободренный безнаказанностью, Баташев дошел, наконец, до неслыханных границ деспотизма и жестокости. До сих пор еще на Выксе о нем говорят с ужасом, и старики рассказывают о безобразии его оргий, о возмутительном его кощунстве над святынями, о несчастных, спущенных в колодцы, где добывалась руда, распятых на кресте или заморенных голодом. Когда несколько лет тому назад была начата перестройка его обветшалого дома, то плотники открыли проведенный из комнаты его потайной ход в подвал, в котором нашли множество человеческих костей. Все эти поступки Баташева под конец дошли до сведения императрицы Екатерины, и она приказала снарядить следствие. Чиновника, которому поручено было дело, Баташев не принял, а приказал отвести ему квартиру у мастерового и на другой день послал ему блюдо фруктов, под фруктами лежал пакет с крупной суммой денег и записка следующего содержания: «Фрукты съешь, деньги возьми и убирайся, пока жив». Следователь исполнил совет в точности. Изверг этот XVIII столетия жил долго, но когда умер — неизвестно.

В настоящее время в доме Шепелева находится Яузское отделение больницы для чернорабочих.

Пожарное депо. На Пречистенке. Это замечательное здание вполне приспособлено для своей цели; оно построено в конце XVIII столетия. Как известно, Москва очень часто терпела бедствия от пожаров. Прежде дома строились деревянные и тесно друг к другу; поэтому выгорали целые слободы и даже половина всего города. Деятельный царь Борис Годунов в ограждение Москвы от подобных бедствий повелел, чтобы дома по возможности строились каменные; он назначил из казны средства на делание кирпича и тесание белого камня. Казенный камень, кирпич и известь давались в долг с уплатой в течение десяти лет. Император Петр I еще более заботился о постройке в Москве каменных зданий. При царе Алексее Михайловиче было впервые учреждено нечто вроде пожарной команды; это были огневщики, или огнищане, выбиравшиеся из обывателей, на обязанности которых лежало тушить пожары. Петр Великий дал лучшее устройство пожарной команде и, ежели находился в Москве, нередко сам лично являлся на пожар и давал надлежащие распоряжения для прекращения огня.

Об одном из подобных случаев рассказывает известный путешественник на Восток Де Брунн, посетивший Москву в 1692 году. На первый день Пасхи, около 6 часов утра, загорелся в Немецкой слободе дом одного из иностранцев. Царь одним из первых явился на пожар и не только распоряжался, но и сам лично участвовал в тушении огня. «В Москве, — замечает далее Брунн, — есть особая стража, наблюдающая во все часы ночи и поднимающая тревогу немедленно, как только произойдет подобное несчастье (т. е. пожар)». При Екатерине II на пожарную стражу обращено еще большее внимание, и она получила известную систему и порядок. Но кому, собственно, Москва обязана устройством пожарной команды, так это бывшему в царствование Александра I обер-полицмейстеру Москвы А. С. Шульгину. В этом отношении он сделал полное преобразование. Пожарных сигналов на каланчах при нем тогда еще не было, а при пожарных командах всегда было по нескольку казаков с оседланными лошадьми, которые в случае пожара давали знать о том в соседние части. Но, несмотря на это, пожарные являлись на пожары с изумительной скоростью. Лошади под обозом были превосходные, сам обоз и сбруя в блестящем щегольском виде. Команда в соответственной времени одежде, без металлических шлемов. Набор пожарных лошадей тогда подкреплял не то закон, не то обычай отбирать у всех лошадей за неосторожную езду по улицам и отдавать в пожарную команду без судебного на то определения. Это правило при некоторых случаях влекло за собой вопиющую и притеснительную несправедливость. Шульгин на пожарах отличался молодецкой неустрашимостью и мастерскими распоряжениями. Из толпы то и дело слышались восклицания «Вот отец! Вот так молодец!» и проч. Шульгин пользовался почти всеобщей любовью, и особенно купечества, несмотря на то, что все его боялись, потому что могучая рука его, сжатая в кулак и распростертая, была для многих грозна и тяжела. Шульгин не имел своего состояния, но за женой получил значительный капитал и жил весьма роскошно. Он выстроил для себя прекрасный дом на Тверской, который потом был приобретен Шевалдышевым. За свою расторопность Шульгин был переведен в Петербург, но в 1824 году после известного декабрьского бунта его уволили, и он умер в Москве в своем домишке на Арбате в 1832 году бедняком.

Старый Комиссариат (Вещевой интендантский склад). На Садовнической улице. Построен при императрице Анне Ивановне. Здание готической архитектуры наподобие замка, обнесенное каменными стенами и имеющее по углам башни. Наружная сторона здания украшена в простенках лепной работы арматурой древнего вооружения. Тут же вблизи и Новый Комиссариат, тоже огромное здание, построенное при императоре Александре Павловиче.

Спасские казармы. Прежде был загородный дом графа Ивана Семеновича Гендрикова. Потом в нем находилась казенная аптека. При Екатерине II принадлежал известному Николаю Ивановичу Новикову, и в нем помешалась одна из его типографий. Для казарм приспособлен в 1789 году, причем построены новые здания и сделан тир для стрельбы.

Красные казармы. Находятся за Яузой, близ здания военной гимназии. Выстроены в 1776 году с назначением быть дворцом, но императором Павлом I переименованы в казармы и отданы для квартирования одного из полков, находившихся в Москве. Теперь в них помешается пехотное Юнкерское училище, а часть принадлежит 1-й Московской военной гимназии.

Петровские казармы. Между Петровкой и Каретным рядом. Здесь прежде расположены были батальоны, употреблявшиеся для работ по городу, как-то: для устройства бульваров, очистки площадей, надзора за бассейнами, Кремлевскими садами и проч. С 40-х годов XIX века в них помешается жандармский дивизион.

Покровские казармы. Близ Покровских ворот. Построены при Александре I. Это одно из громаднейших московских зданий. Перед казармами обширная площадь.

Коммерческое училище. На Остоженке. Дом — прекрасное и огромное здание. Фасад украшен фронтоном на колоннах. Училище основано в 1804 году Московским купеческим обществом под особенным покровительством императрицы Марии Федоровны и императора Николая Павловича. До 1816 года училище было причислено к Зачатьевскому монастырю, но в ознаменование преданности и благодарности к покровительнице училища императрице Марии Федоровне советом училища было положено соорудить во имя св. равноапостольной Марии Магдалины церковь, которая освящена преосвященным Августином 13 февраля 1816 года, а в 1854 году устроена новая церковь, которая 21 марта того же года и освящена митрополитом Филаретом. В это училище принимаются только дети купцов и мещан.

Практическая академия коммерческих наук. На Покровском бульваре. Основана в 1801 году. Это высшее училище для купеческих детей. Успешно окончивший курс получает личное гражданство. При академии — церковь во имя св. Александра Невского, построена в 1814 году на иждивение Московского купеческого общества.

Комиссаровское техническое училище. Близ Тверской, в Благовещенском переулке. Основано в память спасения драгоценной жизни государя императора Александра II 4 апреля 1866 года Петром Ионовичем Губониным. При училище — церковь во имя св. Александра Невского, освященная 26 августа 1871 года митрополитом Иннокентием.

Военно-учительская семинария. На Немецкой улице. Здесь прежде был Кадетский малолетний корпус. Основан в 1809 году. При семинарии — церковь во имя св. царя Константина и матери его царицы Елены.

Александровское училище благородных девиц. На Новобожедомской улице Александровское училище (прежде именовалось институтом) учреждено в 1805 году на пожалованные императором Александром I 400 тысяч рублей. Тут принимаются на воспитание дочери купцов, священников и военных до капитанского чина. Церковь при училище — во имя св. Александра Невского — построена в 1812 году.

Училище ордена св. Екатерины (Екатерининский институт). Находится за Екатерининским парком. Здесь прежде был Инвалидный дом. Училище открыто в 1805 году. При нем — церковь во имя св. Екатерины-великомученицы. Это одно из высших училищ для благородных девиц.

Вдовий дом. Находится на Кудринской площади. Основан в 1803 году Воспитательным домом из сумм вдовьих и экономических и есть памятник благотворительности императрицы Марии Федоровны. Дом этот имеет прекрасную наружность, очень велик, и при нем прекрасный сад. При доме церковь во имя св. Марии Магдалины, построенная в 1805 году.

Странноприимный дом князей Куракиных. На Новой Басманной, примыкает к Запасному дворцу. История этого дома следующая. Князь Борис Иванович Куракин, будучи посланником в Париже и находясь в преклонных летах, в 1727 году дал обещание построить в Москве храм во имя св. Николая и при нем госпиталь для престарелых воинов. Для построения храма и госпиталя императрица Анна Ивановна пожаловала землю. Сын Б. И. Куракина князь Алексей Борисович в 1742 году построил храм и при нем первое в Москве благотворительное заведение.

Странноприимный дом и больница графа Шереметева. На Сухаревской площади. На месте дома в старину простирались обширные огороды князя Черкасского, сделавшегося потом родственником Шереметевых. На огородах издревле находилась деревянная церковь во имя Живоначальной Троицы с приделами Преподобных Ксении и Михаила Архангела. При императрице Елизавете Петровне церковь эта, пришедшая в ветхость, перестроена каким-то юродствовавшим Андреем и потом освящена при графе Петре Борисовиче Шереметеве. Основатель этого богоугодного заведения есть граф Николай Петрович Шереметев. Оно основано в 1803 году. Кроме богадельни для престарелых и больницы основателем положен особый капитал, чтобы из процентов капитала ежегодно выдавалось: 1) на приданое нескольким бедным девицам; 2) для воспомоществования бедным семействам; 3) на восстановление заведений обедневших ремесленников через снабжение их потребными для работ инструментами; 4) на вклады в храмы Божьи и другие дела милосердия. По преданию, дом этот основан по инициативе супруги графа Прасковьи Ивановны, которая отличалась при жизни широкой благотворительностью.

Главный корпус этого обширного и прекрасного по своей архитектуре здания имеет форму полукруга. В галереях на лицевую и заднюю стороны устроены палаты для немощных, а наверху особое отделение для бедных, живущих на иждивении этого дома. В нижнем этаже живут служители. На пространном дворе — два боковых флигеля и два особых корпуса. В самой середине главного лицевого корпуса устроена церковь во имя Живоначальной Троицы, которая начата постройкой в 1803 году и окончена в 1810 году. При постройке этой церкви старая деревянная разобрана. Внутренность настоящего храма довольно величественна и обширна. Образа писаны прекрасно; особенно обращает на себя внимание находящийся за престолом образ Воскресения Христова. Замечательны еще в полукружиях сводов с двух сторон храма картины, сделанные барельефом. С наружной стороны вход в храм украшен прекрасным портиком и колоннами в два ряда, образующими особую полуротонду. В простенках поставлены лепные изображения евангелистов во весь рост. Прекрасное крыльцо служит входом. Утварь и ризница довольно богаты. При храме приделы: Св. Николая Чудотворца и Св. Дмитрия Ростовского. В 1812 году церковь не была разграблена, потому что в доме квартировал какой-то маршал. Дом отделяется от площади хорошей железной решеткой.

Набилковская богадельня. На 1-й Мещанской. Основана в 1828 году почетными гражданами Федором и Василием Федоровичами Набилковыми, пожертвовавшими для этой цели здание и землю. В 1877 году сюда перемещен с Маросейки Мариинско-Усачевский богадельный дом. Кроме того, в последнее время здесь основано еще несколько других богоугодных заведений, занимающих пространство позади Набилковского дома. Церковь — во имя Живоначальной Троицы — построена и освящена в 1861 году на средства Набилковых и купца Захара Чернышева.

Екатерининский богадельный дом (Матросская богадельня). За Сокольничьим полем, на Матросской площади, между улицами Стромынкой и Тишиной. Тут при Петре Великом была казарма для матросов и слободка, называвшаяся тоже Матросской. Накануне своего удаления в Троице-Сергиеву лавру во время стрелецкого бунта юный Петр нашел в этом здании убежище. Богадельня устроена в 1787 году. Храм при богадельне — во имя Воскресения Христова — освящен в 1790 году митрополитом Платоном. В 1871 году на доброхотные пожертвования устроен другой придельный храм во имя св. великомученицы Екатерины в память основательницы богадельного дома императрицы Екатерины II. Богадельня снабжена 960 кроватями и отделением на 50 кроватей для неизлечимых больных. Перед богадельней водоразборный столб, куда течет вода из Преображенского ключевого колодца, именуемого Святым и существующего с незапамятных времен.

Преображенский дом умалишенных. Примыкает к Екатерининской богадельне. Основан в 1798 году. В 1830 году бывшая до тех пор богадельня преобразована доктором Саблером в Преображенскую больницу. Расширена в 1877 году, сделаны новые пристройки с водяным отоплением инженером Флавицким. Очищение воздуха в них производится посредством новых каминов. Кроватей около 300. Больница переполнена. Больные разделяются по группам: на спокойных, беспокойных, буйных, неопрятных и слабых, а также с отделением излечимых от неизлечимых. На содержание больницы ежегодно ассигнуется около 90 тысяч рублей. При больнице рабочий барак, устроенный на средства В. М. Костанжогло и купеческого общества.

Московская исправительная тюрьма. Рядом с Преображенской больницей. Основана в 1775 году Екатериной II как смирительный дом «для предерзостных». Находился сперва за Сухаревой башней и в ведении Общественного призрения. В 1870 году переименован в Московскую исправительную тюрьму. Устроена на 300 мужчин и 150 женщин. Церковь всех Скорбящих Радости построена в 1850 году. Постройки тюрьмы весьма ветхи.

Тюремный замок. У Бутырской (иначе Дмитровской) заставы. Построен в 1782 году. Стены замка составляют квадрат высотой около 4,5 сажени. Внутри квадрата расположены крестообразно тюремные здания. Главный корпус построен в 1888 году по системе одиночного заключения. В пяти этажах этого здания размещено 396 одиночных камер, 5 карцеров, 4 кладовых, ванная, библиотека и 2 кабинета для занятий чинов судебного ведомства. Другие корпуса перестроены и перестраиваются. По углам замка находятся четыре двора больших и четыре малых. Внутри замка домовая церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Тут же и Центральная пересыльная тюрьма с церковью Св. Александра Невского, сооруженной в 1879 году и перестроенной в 1884 году. Заботами старосты купца Хрулева церковь в последнее время возобновлена.

Военный госпиталь. За Лефортовским мостом через Яузу, на Лефортовской площади. Основан в 1706 году. В 1865 году здание госпиталя возобновлено и прекрасно приспособлено к требованиям усовершенствованной больницы. При Петре Великом в здании госпиталя была устроена Хирургическая школа. Расскажем вкратце, как зародилось в Москве врачебное искусство.

В самой глубокой древности предки наши получали самое простое воспитание и потому вели самый умеренный образ жизни. Хотя и хворали, но совсем не знали тех болезней, которыми преизобилует наше поколение. Так, дурная (венерическая) болезнь сделалась известна в России только в 1499 году, а скорбут, или цинготная болезнь, упоминается летописями в первый раз только в 1552 году. В случае хворости довольствовались простыми домашними лекарствами, как-то: баней, вином с перцем или же с солью, огуречным рассолом, соком редьки и т. п. Врачебное же искусство почти совсем не было известно. Однако страх безвременной кончины и слухи о врачевании болезней в иностранных землях заставили государей наших для себя и приближенных своих содержать при дворе врачей. Из числа таковых видим мы при Владимире I выписанного откуда-то Иоанна Смера Половчанина, который считался весьма умным человеком и был посылаем великим князем для узнания веры. Далее, при Ярославе I и Всеволоде Ярославиче находились также лекари, которые врачевали наружные раны и нарывы и знали силу многих трав и кореньев. Врачи эти были преимущественно греки.

В конце XI века, а именно в 1091 году, епископ переяславский Ефрем приказал строить при церквах больницы. Здесь лечили греки и монахи, последние преимущественно. Так, мы видим, что основатель Киево-Печерского монастыря преподобный Антоний и монахи св. Алипий-иконописец и преподобный Агапит, безмездный врач, как именует его Патерик, зная врачебное искусство, врачевали с успехом больных. В XII веке история упоминает о враче Петре Сирианине, который был другом черниговскому князю Николаю Давыдовичу, названному Святошей. Летописи говорят о Сирианине, что он был «лечец вельми хитрый». Во время татарского ига медицинская наука в России заглохла: ни о каких врачах в течение целых двух веков не было и помину. Во второй половине XV века при великом князе Иване Васильевиче в 1485 году из Рима прибыл немчин Антон, а в 1490 году — еврей Леон. Их выписали, собственно, для великого князя. Но занятие врачеванием было сопряжено тогда с большой опасностью: от медиков требовали, чтобы больные непременно выздоравливали, и за это давали большое вознаграждение; в случае же смерти больного лекаря в свою очередь лишали жизни. Так сталось и с лекарями немчином Антоном и жидом Леоном. Антон не вылечил князя Каракучу, царевича Дан-Ярова и был за то удавлен, а по другим сказаниям, выданный сыну умершего, зарезан татарами под Москворецким мостом. Леон же головой ручался, что вылечит старшего сына великого князя Иоанна Иоанновича Младого. Летопись рассказывает о его лечении следующим образом: «Лекарь же даст ему зелие пити и жещи нача сткляницами по телу, вливая горячую воду; и от того ему бысть тяжче и умере». По прошествии сорока дней после смерти царевича лекарь его был казнен всенародно на Болвановке за Москвой-рекой.

В XVI веке при великом князе Василии Ивановиче были при его дворе в Москве врачи Марко из Константинополя, Николай Луев и Феофил. Последние два пользовали великого князя и прославили свое имя. Наконец предрассудки и невежество стали постепенно ослабевать, и в России начали смотреть на врачей с большим уважением: необходимость и пользу их признали все высшие сословия. В царствование Ивана Васильевича Грозного в России были врачи: Арнольд Лензей, Елисей Бомелий, доктор Стендит, Ричард Элмс, доктор Иоганн и доктор Якоби, прибывший в Москву в 1581 году. Из них последний, Якоби, был особенно рекомендован царю английской королевой Елизаветой. В Москве его обыкновенно называли Романом Елизариевым. При Грозном же с 1550 года учреждены в Москве больницы. В 1581 году начали приезжать из Англии фельдшера и оттуда же прибыл аптекарь Яков Френшам (Жемс Фремчем), который завел в Москве первую придворную аптеку. При царе Федоре Ивановиче были врачи: упомянутый Якоби, Марк Ридрей из Англии, Павел Читадини из Милана. В 1588 году появилась в России в рукописи первая «Лечебная книга», переведенная с польского. В 1592 году учрежден в городе Ржеве первый карантин, или пограничная стража, против заразной болезни. Царь Борис Годунов вызвал в Россию врачей: Христофора Ритленгера из Венгрии, Давыда Васмера из Любека, Генриха Шредера, тоже из Любека, Иоганна Гилке из Лифляндии, Каспара Фидлера и Тимофея Виллиса из Англии. При самозвание был его доктором Себастьян Петрицкий, получивший в 1583 году магистерское достоинство. При царе Михаиле Федоровиче с 1616 года начали назначаться полковые лекари, и военачальникам отпускали уже особые суммы на медицинские расходы. Однако же до учреждения Аптекарского приказа врачебная наука в России не имела определенного управления. Приказ этот учрежден в 1620 году. В нем заседало несколько медиков под председательством одного из них, который носил название архиатера. Приказ состоял под ведением одного из первенствующих бояр, ведал делами всех медицинских чиновников, определял их на места и снабжал воинские аптеки запасами. Лекарства выписывались Аптекарским приказом из иностранных земель; потом в Москве и в подмосковном селе Измайлове были заведены свои аптекарские сады; кроме того, лекарственные материалы собирались в виде податей: солодковый корень из Астрахани и приволжских местностей, бадьян из Сибири, ревень из Болгарии, селитра, поташ, яр из других мест России. Но у нас не было еще ни одного медицинского училища, и русские лекари и рудометы (цирульники) были обязаны своим образованием иностранным школам или проживавшим в России лекарям, которые брали себе в помощники некоторых русских и обучали их своему искусству. Так, два чиновника Посольского приказа, Посников и Волков, видя отличие, которое оказывалось медикам, с разрешения царя первые отправили своих сыновей в Падую, где они получили докторскую степень, и в 1655 году возвратились в Россию.

Петр Великий обратил особое внимание на распространение в России врачебного искусства. В 1707 году он учредил Походную аптекарскую канцелярию, которая впоследствии без названия Походной заступила место Аптекарского приказа. В 1706 году, как уже сказано, был построен первый госпиталь, который Петр Великий назвал Генеральным и при котором была устроена Хирургическая школа. Как известно, Петр Великий свой досуг посвящал изучению медицинских наук и особенно предпочитал хирургию и анатомию. Курс анатомии великий царь слушал в 1697 году в Амстердаме у известного тогда своей ученостью профессора Рюйта. Для избежания толпы любопытных, собиравшихся на городских улицах, чтобы видеть русского царя, он нанял для себя небольшую комнату в гостинице рядом с домом Рюйта и приказал за свой счет сделать между этими двумя зданиями коридор для прохода прямо к профессору. Он купил у Рюйта анатомический кабинет, который перевез потом в Петербург. Тут он каждую неделю посещал кабинет (составивший впоследствии Музей императорской Академии наук) и пополнял его телами уродов, животных и разных растений; кроме того, государь часто присутствовал при анатомических вскрытиях трупов, деланных в его время в Петербурге. Когда случалось в госпиталях отрезать кому-нибудь руку или ногу, он всегда при этом присутствовал и сам перевязывал раны страждущим. Нередко он сам занимался этим делом и производил операции по тогдашнему времени весьма искусно. Царь превосходно рвал и зубы. Однажды, гуляя по рынку в Амстердаме (в 1697 г.), царь Петр остановился у лавки одного цирульника, который дошел до такого совершенства, что рвал зубы ручкой чайной ложки и концом шпаги. Государь призвал его к себе, велел ему повторить опыты своего искусства и после нескольких уроков не уступал уже своему учителю. К русскому царю в гостиницу стали во множестве приходить голландцы, страдавшие зубной болью. Царь Петр рвал им зубы очень искусно и платил еще за то по шиллингу. В музее Петербургской академии наук и доселе еще хранится целый мешок голландских зубов, вырванных государем. Кроме того, Петр Великий часто пускал больным кровь и в 1723 году произвел удачную операцию жене купца Берета, которая страдала водянкой.

Благодаря Петру Великому в России положено прочное основание медицинской науке. Вскоре после смерти Петра I, в 1725 году, учреждена Аптекарская коллегия, а затем, в 1763 году, — Медицинская коллегия, существовавшая по 31 декабря 1803 года. Но еще ранее, в 1783 году, было учреждено в Петербурге Лекарское училище, бывшее основанием Медико-хирургической академии. Подобная академия образовалась в Москве в 180 году. В 1862 году она упразднена, и на ее месте были основаны университетские клиники. Теперь эти клиники на Девичьем поле.

При Военном госпитале — два храма. Первый построен в октябре 1801 года по повелению императора Александра Павловича в память покойного его родителя Павла Петровича и в том же году, 20 октября, освящен московским викарием Серафимом. Храм этот во имя св. апостолов Петра и Павла. Второй храм, всех Скорбящих Радости, сооружен внутри здания госпиталя в 1880 году по инициативе инспектора госпиталя генерал-лейтенанта Клема с целью доставить больным возможность в зимнее и осеннее время слушать церковное богослужение. К истории Военного госпиталя можно прибавить, что в нем 17 декабря 1770 года появилась впервые чума, которая, как известно, свирепствовала в Москве два года и опустошила девять тысяч домов.

Павловская больница. Близ Данилова монастыря, на Даниловском Щипке.Устроена в 1763 году при императрице Екатерине II в память выздоровления наследника престола Павла Петровича. При больнице церковь, сооруженная в том же, 1763 году, во имя св. апостола Павла.

Голицынская больница. За Калужскими воротами. Построена в 1801 году по завещанию князя Дмитрия Михайловича Голицына сыном его Александром. При больнице церковь во имя св. Димитрия-царевича, построенная одновременно с больницей. Под сводом храма покоится прах основателя. Здание больницы огромно и весьма прекрасной архитектуры.

Городская больница. За Калужскими воротами. Построена в 1833 году. При больнице две церкви: во имя св. Марии Магдалины, построенная в 1833 году, и в честь иконы Скорбящей Божьей Матери, построенная в 1856 году. Это тоже одно из громаднейших и прекраснейших зданий в Москве. Больница содержится на городские суммы.

Мариинская больница. За Екатерининским парком, на Новобожедомской улице. Основана по повелению императора Александра Павловича в 1805 году. Здание больницы очень обширно. При больнице сад и две церкви. Первая — во имя Св. апостолов Петра и Павла, сооруженная вместе со зданием больницы, и вторая — во имя Успения св. Анны, Матери Пресвятой Богородицы, перестроенная из часовни для отпевания усопших в 1857 году на иждивение почетного гражданина С. С. Лепешкина.

Новоекатерининская больница. У Петровских ворот. Дом, в котором помещается больница, построен в 1716 году бригадиром князем Богданом Ивановичем Гагариным. Дом был построен с большим садом, прудами и со всеми затеями прошлого барского житья. Перед 1812 годом в нем помещался Английский клуб. В роде Гагариных дом был более ста лет. Куплен он в казну в 1833 году, и тогда же в нем открыта больница. При больнице две церкви: во имя св. Екатерины Великомученицы, которая построена в 1833 году, и во имя св. князя Александра Невского (для отпевания умерших), построена в 1872 году.

Богадельня Комитета человеколюбивого общества. На Маросейке. Основана вместе с церковью всех Скорбящих Радости в 1829 году.

Ремесленная богадельня. Близ сада Эрмитаж. Основана вместе с церковью во имя Рождества Пресвятой Богородицы в 1847 году.

Барыковская богадельня. Между Пречистенкой и Остоженкой, в Дурновском переулке. Дом прежде принадлежал известному богачу и силачу Лукину, о котором немало рассказывается анекдотов. В 1764 году дом у Лукина купила жена надворного советника Екатерина Александровна Дурново и с разрешения московского митрополита Тимофея построила домовую церковь во имя Спаса Нерукотворного. В начале 50-х годов XIX столетия дом был приобретен надворным советником И. И. Барыковым, который устроил в нем богадельню для престарелых женщин и в 1851 году отдал ее в ведение Попечительства о бедных в Москве. В 1855 году дом вместе с церковью был перестроен, и церковь в том же году, 17 ноября, освящена митрополитом Филаретом, который по этому случаю сказал одну из своих прекрасных речей. В церкви находится особо чтимая древняя икона Спаса Нерукотворного. Икона изображена на кирпичной неоштукатуренной стене. По преданию, она в первой половине XVIII столетия первоначально была написана углем в доме Аукина в сенях на крыльце новокрещеным малолетним турком, имя которого остается неизвестным. Хотя Лукин неоднократно приказывал образ стереть и закрашивал его, но изображение Спасителя в том же виде появлялось вновь. В 1812 году, когда дом, принадлежавший тогда трем сестрам Марье, Марфе и Вере Васильевнам Дурново, пострадал от пожара, то образ Нерукотворного Спаса остался невредимым. По имени прежних владельцев дома, Дурново, и переулок получил свое название.

Александро-Мариинское училище. Находится на Пречистенке. Основано в 1869 году Варварой Евграфовной Чертовой. При училище — церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы, сооруженная мужем основательницы генералом от инфантерии Павлом Аполлоновичем Чертовым.

Дом бедных духовного звания. В Армянском переулке, близ церкви Св. Николая, что в Столпах. На месте этого приюта до 1690 года существовал дом бояр Милославских, известных ненавистников боярина Морозова. Приют открыт на средства Дмитрия Петровича Горихвастова в 1832 году, и тогда же устроена при доме церковь во имя св. Дмитрия Солунского.

Странноприимный Ахлебаевский дом. В Хамовниках. Построен вместе с церковью во имя Воскресения Христова в 1851 году иждивением секунд-майора Афанасия Алексеевича Ахлебаева.

Дом 4-й Московской гимназии. На Покровке. Дом замечателен своей оригинальной архитектурой. Построен в 1742 году и принадлежал роду князей Трубецких. Строителем был князь Дмитрий Юрьевич Трубецкой. В 1861 году дом куплен Московским учебным округом и занят 4-й гимназией. При доме — церковь во имя Благовещения Пресвятой Богородицы. После 1812 года возобновлена, будучи ранее сооружена вместе с домом.

Филаретовское женское училище. Близ Мясницкой, в Харитоньевском переулке. Основано вместе с церковью во имя Филарета Милостивого митрополитом Филаретом в 1865 году. Дом училища обширен, и при нем большой сад.

Варваринский сиротский дом. Близ Донского монастыря. Основан коммерции советником А. И. Лобковым в 1848 году. При нем в 1856 году построена церковь во имя великомученицы Варвары. Цель дома — готовить способных и честных служительниц, которые могли бы заниматься хозяйственными делами и быть честными помощницами хозяйкам.

Солодовническая богадельня. На Щипке. Основана в 1865 году братьями Солодовниками. При ней — церковь во имя св. Михаила Архангела.

Мещанское училище. За Калужскими воротами. Основано в 1839 году иждивением Московского купеческого общества в память совершеннолетия в бозе почившего императора Александра Николаевича. При нем — церковь во имя св. Александра Невского. К церкви этой приписана церковь Св. апостолов Петра и Павла, находящаяся близ училища и сооруженная в 1862 году для отпевания усопших. Здание училища весьма обширно и вполне приспособлено для предназначенной цели.

Басманное отделение больницы для чернорабочих. На Новой Басманной. Здесь был прежде Сиротский дом. Больница открыта в 1873 году. При больнице церковь во имя Успения св. Анны, Матери Пресвятой Богородицы. Церковь устроена и освящена в 1837 году. В 1876 году она возобновлена и к ней определен священник.

Лицей цесаревича Николая и Ломоносовская при нем семинария. На Остоженке, по проезду Крымского моста. Основан в 1868 году по инициативе М. Н. Каткова. Здание лицея весьма прекрасно, все устройство образцовое. При лицее — церковь во имя св. Николая Чудотворца, построенная на средства лицея и освященная 16 ноября 1879 года. Причта при церкви нет. В лицее дается высшее образование, и лицеисты имеют особую форму. В 1893 году по случаю двадцатипятилетнего юбилея существования лицея ему высочайше разрешено именоваться Императорским. При своем основании лицей находился на Большой Дмитровке.

 

Старинные московские кабаки

Любопытно коротко проследить исторически, как наш народ шел к милой для него теперь отраве. До 1389 года всякая питейная продажа в России была вольная, так же как и всякие харчевные припасы; но в упомянутом году ханы татарские, обладавшие Россией, продажу и употребление крепких напитков строго запретили, что продолжалось до времен царя Ивана Васильевича Грозного. В 1552 году по повелению этого государя для его ужасной опричнины был построен первый кабак. Место было избрано на Балчуге за Живым (через Москву-реку) мостом, между нынешним Москворецким и Чугунным (через канал) мостами. Вино в этом кабаке не продавалось; но он, собственно, выстроен был для того, чтобы опричники пили в нем бесплатно. По уничтожении опричнины в кабаке вино начали уже продавать за деньги. Однако нововведение это народу не нравилось, как потому, что опричники производили в кабаке буйства, так и потому, что хлебное вино было почти новостью и народ любил еще квас, пиво и мед. Внимая ропоту и негодованию народа, благочестивый царь Федор Иванович тотчас же по вступлении своем на престол приказал кабак уничтожить. Борис Годунов для увеличения государственных доходов приказал первый кабак снова возобновить, а когда вступил на престол сам, то продажу крепкого вина, пива и медов отдал частным лицам на откуп. Народ хотя и роптал по этому поводу, но уже далеко менее. При царе Алексее Михайловиче определено быть в каждом городе по одному кабаку, а в Москве трем, но кабаки вскоре превысили это число. Народ вошел во вкус. Таким образом, с легкой руки опричников Москва начала «испивать» первая, и до того «испивать», что нашему посольству, бывшему в Испании в 1667 году, показалось за диковину, что оно на улицах Мадрида не встречало пьяных. Вот как об этой диковине записано в статейном списке посольства: «Гишпанцы не упьянчивы: хмельного питья пьют мало и едят помалу же. В Гишпанской земле будучи, посланники и все посольские люди в семь месяцев не видали пьяных людей, чтобы по улицам валялись, или, идучи по улице, напився пьяны, кричали». Петр I продажу водки возложил на ратуши, и оттого при нем государство уже ощутило значительный и верный доход.

По словам летописей, хлебное вино появилось сперва в Украине около 1398 года, которое туда завезли генуэзцы. Потом оно появилось и у нас, в России. Тайну приготовления водки русские поняли немедленно. Русская водка делалась из ржи, пшеницы и ячменя. Водка вообще называлась вином и разделялась на сорта: обыкновенная водка носила название простого вина, лучше этого сорт назывался вино доброе, еще выше — вино боярское, наконец, высший сорт было вино двойное, чрезвычайно крепкое. Некоторые употребляли тройную и даже четвертную, т. е. четыре раза перегонную, и умирали от нее. Кроме этих водок делалась водка сладкая, насыщенная патокой: эта водка назначалась единственно для женского пола. Хозяева настаивали водку на всевозможнейших пряностях и разных душистых травах: настаивали на корице, мяте, горчице, зверобое, гадяге, с амброй, на селитре, с померанцевой и лимонной коркой, с можжевельником и делали наливки на разных ягодах. Русские пили водку не только перед обедом, но и во время обеда, и после обеда, и во всякое время дня. За этот обычай многие иностранные писатели отзываются о русских весьма дурно. И в самом деле, русский человек в старину, как и теперь, всегда находил предлог для выпивки.

Особенно увеличилось пьянство при Петре. Присяжные «питухи» его времени, Зотов и Бутурлин, верно на свой пай выпили немного меньше, чем вся Русь с 1389 по 1552 год, т. е. по год построения первого кабака на Балчуге. Попойка обыкновенно начиналась выпивкой кубка за царское величество, за царицу и за каждого особо из царской фамилии, потом за патриарха, за непобедимое оружие, за каждого из присутствующих. Не выпить полного кубка считалось непочтением к той особе, за чье здоровье пили; хозяин же, обыкновенно начиная неотступной просьбой, убеждал выпивать до капли. При Петре Великом первым тостом был кубок о призвании милости Божьей, а вторым — за благоденствие флота, или, как его называл сам Петр, за семейство «Ивана Михайловича Головина». За вторым тостом следовали уже другие. Часто (особенно при спуске кораблей) пирушки и попойки были весьма веселы. Так, например, 27 июля 1721 года при спуске корабля «Пантелеймон» видели в одном углу князя Кантемира, борющегося с петербургским обер-полицмейстером графом Девиером; а в другом старик адмирал Апраксин со слезами на глазах дрожащею рукой подносил последний кубок полусонным своим приятелям. Везде слышны были чоканье стаканов и обеты вечной Дружбы, изредка шумели и спорили. Некоторые из петровских приближенных имели особенную способность угощать своих посетителей. Таков был князь-кесарь Ромодановский, таков же был и упомянутый выше адмирал Федор Матвеевич Апраксин.

Можно сказать положительно, что со дней Петра брага и водка стали в русской семье неизменными спутниками пира, похорон, свадеб, драки, мировой сделки и скромной благодушной беседы. С 1746 года русскому человеку надлежало уже положительно влюбиться в свою родную влагу. Указ говорил: «Конфисковать, ежели кто вывезет из-за границы в Россию хлебное вино простое, двойное и водки хлебныя». Надо полагать, именно с этих-то дней и начинается химический процесс превращения вина в водку или спирта в волку специальную, и русский человек всем сердцем привязывается к кабаку. В старину, однако же, кабаки назывались кружалами — от кружек, в которых подавалось вино, потом фартинами — от меры вина около штофа. Название питейных домов кабакам дано в 1779 году. Кабак — это был клуб простого народа, где велась беседа по целым дням и ночам. Оттого и пословицы: «Людей повидать, в кабаках побывать», «Где хотите, там и бранитесь, а на кабаке помиритесь», «Где кабачок, там и мой дружок». При некоторых кабаках были игры «не на деньги, но для приохочивания покупателей на напитки и для преумножения казенного дохода и народного удовольствия». Прежде над кабаками были гербы, а по праздникам знамена, флаги, вымпела, но потом все это воспрещено и дозволены только простые надписи. Одно время ставили елку, и так как эти заведения приносили большой доход, то и сложилась пословица «Елка зелена денежку дает». В 1626 году в Москве было только 25 кабаков, в 1775 году на 200 тысяч жителей — 151, в 1805 году — 116, а в 1866 году, когда сивуха получила название дешевки, — 1248 кабаков. Теперь, по крайней мере в столицах, мы избавились от этих милых заведений.

Вот названия некоторых старинньгх кабаков: Истерия, Карунин, Хива, Лупихин, Варгуниха, Крутой Яр, Денисов, Наливки, Ленивка.