Верю сурово и безмятежно В дерзкое слово,                     в гордую нежность, В буйные страсти                     троп запыленных, В синюю странность                     глаз изумленных, В эти цветы,                     в водосточные трубы. Верю, что ты                     не жестокий, а глупый. Верю в свою                     неуемную силу, Верю, что необходима России, Верю, что нам                     друг без друга не выжить. Мне эту веру                     из сердца не выжечь, Так и живу, отворенная настежь, Веря в свое угловатое счастье.

Твой станок —                 он один в целом свете Понимает меня с полувздоха. — Как делишки? —                      — Да вроде неплохо, Только ветер в душе,                         только ветер. Твой станок —                    моя давняя ревность В неуемном биении пульса. Снова ветер слова перепутал И вздохнул твоим именем древним. Твой станок —                     моя тихая нежность, Мы с ним просто тревожные дети, Мы с ним делим тебя,                     как надежду И как яблоко взрослые делят.

По отрогам скалистым, По стремнинам Урала, Расплескался огнистый, Терпкий запах металла. Он на травах настоян, На степных перезвонах, Он угрюмо, как воин, Дышит ветром паленым. Дух металла могучий, Опьяняющий даже, Как звенящие кручи, Кровь мою будоражит. В нем слились воедино В солидарности вечной Запах солнечный дивный, Горький пот человечий.

Глаза разрывают                      протяжные ливни, И звезды огромны,                      как синие сливы. Уходит состав,                      бесконечный, как осень, Как будто меня                      от меня же увозит. В окошке девчонка                      с душою пиратки Сверкает зубами:                      «Все будет в порядке!» Знакомые пряди                      за стеклами льются. Она уезжает —                      стихи остаются. Они остаются,                      как жизнь, как награда, И мне ничего больше                      в мире не надо. Но сердце бесстрастно                      пронзает дорога… Послушай, останься                      еще на немного! Да, видно, нельзя,                      видно, так уж назначено. Что самое главное                      делаем начерно. Уходит состав,                      закрываются двери. А кто-то не думал,                      а кто-то не верил, Что это — реально,                      что это — возможно… Раздавлены звезды                      на рельсах дорожных.

Синие сосны,              ветви вразлет. Строгая стройность,              вечный полет. Кроной дремучей              высь расколов, С каменной кручи              сходят без слов, Гулко ветвями              чуть шевеля. Кажется соснам              тесной земля. Рвутся вслепую              к дерзкой мечте: Сосны тоскуют              по высоте. Думы кочуют,              как облака. Небо ночует              в крепких руках. Странные сосны,              медь с бирюзой. Снятся им весны              с первой грозой, Синие вьюги,              звездные сны… Соснам, как людям,              звезды нужны.

Незаметно кончается смена, Время треплет меня по плечу. Я сейчас засмеюсь непременно, Непременно захохочу! Я сегодня счастливая очень, Мне сегодня мой трап — пьедестал. И станок, как мальчишка, хохочет. Пусть хохочет! Он тоже устал.

Кто-то яро вращает                      барабанные диски, Лотерейное счастье                      сквозь зубы кляня. Несчастливый билет —                      я могла не родиться, И кому-то случилось бы                      жить за меня. Ну, а вдруг бы он был                      непростительно тусклым, Как настольная лампа                      в свете яростном дня, Относительно щедрым,                      умеренно-грустным, А ему предстояло бы жить                      за меня?..

Дождь на мостовой Скачет в чехарду. Видишь, в дождь какой Я к тебе иду? Только ты не жди, Ветку теребя, Я люблю дожди — Только не тебя!

Сотвори улыбку на земле — Добрым людям так нужна она. Посади березку на золе, Что бедой развеяла война. Жизнь всего превыше возлюбя, Смерть прими за эту благодать… И поверь тогда,                       что за тебя Стоило кому-то жизнь отдать.

День гудит, налитой и яркий, Настоящий июльский день. Даже небу как будто жарко, Небо хочет забиться в тень. И в своей красоте неброской, Рукавом зачерпнув волну, Зачарованная березка Пьет прозрачную глубину.

Стремилось время                     исполинской поступью, От нетерпенья звездами звеня, И кто-то смело выдвинул гипотезу, Что мир не обойдется                        без меня. И я явилась, дерзкая,                      непрошенно, С азартом в очарованных глазах, И то, что было кем-то                     предположено, Мне предстоит всей жизнью                     доказать. А мир зовет                     и не дает опомниться, И сто ветров у века                     на крыле. Вся жизнь моя —                     пространная гипотеза О том, что я нужна                     моей земле.

Человек говорит: «Я», «Я хочу», «я люблю», «я знаю». Это «я», как гимн соловья, Как открытая рана сквозная. Чтобы громко сказать: «Я», Человеку нужно так много: Имя свое, любовь своя И большая своя дорога. Это «я», как огромный мир, Непривычный, непостижимый. Не прикрытие пыльных ширм, А сокрытая сила пружины. Чтобы громко сказать: «Я», Человеку нужно так мало: Дело свое, душа своя, Свой костер над крутым перевалом, Неослабнувшая струна, Чтоб надежды и ветры — вместе, Нераспаханная целина И своя бескорыстная песня.