Дали меркнут и чернеют стекла. Общежитие устало спит. Крепко спит, приобретая вид, Добрый, успокоенный и теплый. Руки тяжелы и неподвижны. На ладонях, черствых от огня, Луч звезды доверчивой я вижу, Что стремится сумрак разогнать. Спят ребята. Им, должно быть, снится Милых глаз тепло и глубина, Голубые звезды или птицы… А еще им снится                          тишина. Тишина!                  Но в глубине просторов, За окном,                где мечется весна, Встал завода оглашенный сполох, Вечный гром, не ведающий сна, Он привычен им. Но если вдруг Гул умрет и пламени не будет, — Парни вскинут груз тяжелых рук И проснутся. Тишина разбудит.

Лететь, лететь, оставив где-то села!.. Дорога бесконечная, зови! Вприпрыжку деревенский грузовик Несет меня по ковылям веселым. Через ухабы, вставшие стеной. Лететь под ветром, яростно и стыло, Лететь, да так, чтоб за твоей спиной Размах просторов голубел, как крылья.