За чаем сидим. Телевизор включаем. Зеленые блюдца в ладонях качаем, Как будто, вздымая пары, пароход Далече, в забытые годы идет. Он старый. Скрипучие плюхают плицы, Но рвется сквозь память разбуженной птицей Фарватером лет, перекатами бед Минулому, милому счастью вослед. Легонько вздыхаем у Пристани Детства — В размытые лица никак не вглядеться… Но вот загудел пароходик, кружа, У Берега Юности — память свежа! Холстинные туфли, беленные мелом, Капустные щи на ходу, между делом, На стройках одни боевые посты, И самый-пресамый ответственный — ты. Смешной пароходик! Из прошлого вынес Железные ходики, бешеный примус, Просторную жизнь, огневую любовь И ратным железом каленную боль… А сердца хватало на все не по крохе И тесному дню, и великой эпохе, Глубокою мерой, до самого дна. Хватало на жизнь — от зари дотемна. …Все реже, медлительней падают плицы, Годов караван за кормою толпится. Но, синюю тень наведя на плетень, Экран возвращает нас в нынешний день. Мы смотрим, как новое юное племя К рукам прибирает пространство и время — О чем и не чаял, ты в нем примечай! — И пусть остывает невыпитый чай.