В год какой — сочтите сами — От Магнит-горы Атач По Уралу до Казани Шел мужицкий царь Пугач. Сочинял указы дерзко, Власть у бога не спросив, Справедливою отместкой Взбаламутил пол-Руси. Шли под пули, как под дождик, Все, кого он созывал, Потому как был — надёжей, Хоть и трижды самозван. Шли крестьяне приписные, Инородцы-степняки, На неволю шибко злые Кузюки да варнаки. Были сечены в капусту, Зарекались помирать, Покатились к Златоусту Силу новую сбирать. По горам трезвон гоняя, Весь в железе, весь в огне Городок у Таганая Поднимается к луне. Замордованный, кабальный, Полон горя через край, Топит стон многострадальный В непокорной речке Ай. А в слободке на Аю́, Как у господа в раю: И в морозы Люди босы Роют к смерти колею. На работе непосильной Хоть реви, а жилы рви. Печи выросли плавильные, Как храмы на крови. Гнев людской гремит булатом, Прокаленным на поту. Все, кто смог, ушел с отрядом: Припекло — невмоготу! Как прознали живодёры Про крестьянские полки, Так скорее дали деру, Прихвативши сундуки. Лишь осталась мелочишка У приказной сволоты, А как вытрясли кубышки — Мелочишки той — пуды. Пятачок — рубля дороже, Из кровиночек литой, А щербатый медный грошик Тяжелей, чем золотой. Поглядел Пугач на мелочь, Взять в казну не захотел: Шапкой тем велел намерить, Кто в беде осиротел, Воротить сиротски слезы, Вдовью кровушку-руду — Все поборы да приносы, Всю неправедную мзду. Рать за горы полетела, И оставлены в дозор Исполнять святое дело Мужики как на подбор: Одноногий Оникей, Девяноста лет Мокей, Недоросточек Ахмат, Что с побоев глуховат, С малу не калякает — Песни алалакает. Три мешка с деньгами взяли, Бечевой перевязали И в заезжую избу Дотащили на горбу. Чуть поселок обезлюдел, Трое пришлых тут как тут Так глазищами и блудят Да носы в мешки суют. Дескать, мы пришли недаром — За казною нужен глаз, Самолично государев Получили мы наказ! Гоношатся, сеют смуту: — Чо зазря деньгой сорить! Не раздаривать кому-то — В землю надобно зарыть. Кто людишки те? С завода? Деревенского ли рода? Лапти вбок, онучи вкось, Рты разинут, как ворота — Все нутро видать насквозь. Нацепили армяки, А осанкой важные… «Э-э! — смекнули мужики, — Не иначе — стражники». Штука знатная — догадка! Пораскинули умом, Столковались впереглядку И ударили челом: — Ваши речи любо слушать, Благодарствуем за честь, Просим милости откушать, Рады чарочку поднесть. Почивайте до рассвета — Выйдем в горы по росе. Вона — в трех мешках монеты, Да засыпаны не все: В тайном месте по подвалам Медяки лежат навалом, Надо клады, так и быть, Под завязочки набить. За столами угощали, Верных корчили рабов, Пенной брагой накачали Из купецких погребов. С первой бочки гости набок, Со второй — ни в зуб ногой, Храп несется из-под лавок, А слыхать за Уреньгой. Мужикам того и надо, Им теперь сам черт не брат: Государевой наградой Наделяют всех подряд. Да не ищут в бедном доме Ни вдовицы, ни сирот: Будут слезы, будут вдовы — Не гульба — война идет! Долго в сенцах шуровали, Пряча в бороды смешки. Господа глаза продрали, Спохватились: — Где мешки?.. Располны стоят кули, Где вечор поставили, Знать, за ночку огребли Не копейки, а рубли — Ладно дело справили! В шесть ладоней воры плещут, Шепотками душу тешат При Ахматке (все равно Малый глупый, как бревно). Оникея да Мокея Тоже колики свели: — Удавились бы злодеи, Кабы глянули в кули! Путь далек, да шаг — не скор, Завертелся разговор… — Гору мы сыскали в чаще, Спрячем деньги не в назем, На коленках не дотащим — На карачках доползем… — Что ж, пластайтесь, коль не жалко Под мешками спины мять. Хороша у вас смекалка, Да и нам не занимать… — А-ла-ла! — поет Ахматка. — Оникей! Мокей-ака! Господа большим лопатка Скоро нам чик-чик башка… На откосах без тропы Лиходеи рвут пупы. Темь в глазах, в лодыжках дрожь, Мужикам шипят: — Не трожь! Мы и сами, мол, с усами, Пособляй, да не перечь, В яме клад схороним сами, Сами будем и стеречь. На горе размяли спины — Понужают: — Ну да ну! Ройте два на два аршина, Две сажени в глубину! — Мне, — степенно молвил дед, — Девяносто лет в обед, Об одной ноге солдат, А немой Ахматка — млад, Дело сгубим, сами сгинем, Вам скорей оно с руки. Мы ж кулечки вам подкинем, Пусть лежат, как мертвяки. Принялись — не стали спорить — Перво-наперво не в лад, А потом пошли проворить Так, что дым из-под лопат. Вот уже до плеч зарылись, Вот уже и шапки скрылись… Вот — портками на веревке, Потому как нет ведра, Оникей с Ахматкой ловко Землю тащат на-гора. К ночи вылезли из кожи Да в три глотки ну орать: — Подавай! — Не рви рогожи! — Да гляди, не воровать! Шмякнул куль, вдавил в землицу, Спины выгнул кочергой. Тут бы им угомониться, А они: — Вали другой! Мужики не душегубы: — Нате вервие! — кричат. А у тех трясутся губы Да поджилочки трещат. — Подавайте, все едино! — Верещат из-под кулей — Даже в смертную годину Им деньга всего милей! Третий был тяжеле двух — Из злодеев вышиб дух. Мужики шапчонки сняли: — Эка скаредная прыть! — Не по воле мы бросали… — Грех не наш — велели сами. — Видно, так тому и быть… Обмахнули лбы перстами: — Мертвых надобно зарыть… Может, в сказе мало толку, Может, что-то и приврут, Как веревочку совьют, Но не зря в народе горку Пугачевскою зовут: Двести лет на ней бессменно Клад злодеи сторожат И не знают, что каменья Вместо денег там лежат.