Ин речь черни: «Инда дни? Им — жми. Еще и еще им жми! Покой? Окоп! Ан сев: весна…» Но вдалеке (лад — вон!) не Женеве нежен Ленин ел уху бурь. Труб зовы, вызов: «Иди, толп оплот, иди!» Как? Там мат и там мат. И тупики пути… Еще ищи, еще! Тевтонов вон ответ: «Нога в вагон!» Дару рад, летел (летев — светел), летел… Тело — полет уму. Тесен, гул луг несет уху: «То — ЛЕНИН! И не Лот, а потопа Ной он!» Ленин ел у ниши тишину. Наган — око! А соло голоса уху: «Долог голод! Дорог город! А пелена нелепа. Вот нор фронтов кабак. Как кабак Россия. И ссор потоп ее — потоп! «Мирим, тевтон!» — ответ массам. Мира Рим. А кипу тупика — вон! Вон гимнов миг!»… Нов, нов летел уху, летел довод — овод. Маг! Нити митингам дал (но сам — как масон). Лад, лад массам дал… О, левело, левело лето-котел. Орде — ведро! И ораторы (рота! рои!): или мим, или туш шут. Улыбок тащат кобылу: «Я! Я! И я! И я!.. Я!» Вон речь Чернов лил. Но не дороден он и черви в речи. Тепел ее лепет. А вон саркома мокра снова… Чу! Гуч — ковок нов звон, ковок течет и течет в обоз зобов. Лебедь! Дебел он, но массам ровно б он вор. Тут дуд дуд. Тут — воли лов. Тенет их мхи, тенет! И лакали, лакали, лакали: шабаша кабак и кабака шабаш… А города вена, Нева-дорога течет. И — массами течет! «ОНО» ленинело… Но топот — и казаки! Гон ног: «Асса! Порку — укроп массам!» …Течет, алая, ала, течет… Морго-погром июлю. И — урон в нору. Но вижу: жив он, бучи чуб.