— …А тот, кто хочет защититься от Чёрного Генерала, пусть возьмёт шерсть с хвоста чёрной собаки, рождённой от чёрной, первородной, пусть сожжёт её и посыплет себе на голову, а когда увидит следы его, наподобие козлиных, пусть скажет: «Отойди от плоти моей, от мяса моего и от костей моих…» — загробным голосом просвещал своих товарищей Максим, буквально напичканный средневековыми ужасами из рыцарских романов и легенд. — Эй, кормчий, бери левее! — внезапно прервал он свой рассказ.

Знаменитый следопыт Санька Кулагин по прозвищу Санчо оторвался от блокнота, в который записывал откровения Максима, и начал загребать к берегу.

Утренний туман над рекой растаял, и всё стало голубым, зелёным и жёлтым — голубое небо, зелёная трава и жёлтая полоска песка на том берегу. Погода благоприятствовала искателям сокровищ. Конечно, Санчо не очень надеялся отыскать золотые слитки, алмазы и жемчужные ожерелья, которые так живо описывал Макс. И вообще вся эта экспедиция была затеей Максима — Великого Магистра Ордена Золотого Льва. А Санчо и Антонина просто согласились, потому что уже целых два дня, с момента последней отчаянной баталии с пиратами из клана Синего Дракона, ничего не происходило.

— Чёрный Генерал принимал участие в каждой, битве, — опять нарочито загнусавил Максим. — В каждой битве он умирал и возрождался снова, теряя частичку себя, пока не потерял себя всего. Поэтому он и стал таким: со вставными челюстями, с протезами вместо рук, со стеклянными глазами и стальным сердцем…

— Ужас! — прошептала Тонька.

Санчо снова схватил огрызок карандаша и в главе «Особые приметы» записал: «Глаза — стеклянные, сердце — стальное, вместо рук — протезы, челюсть — вставная». Потом почесал затылок и поднял глаза на Макса.

— Собственно, у почтальона Петровича тоже вставная челюсть… — сказал он. — Он сам говорил, что на ночь опускает её в стакан с водой.

— Это же совсем другое дело! — отрезал Максим. — Петрович по ночам спит как убитый, а Чёрный Генерал как раз наоборот. Ясными ночами, в полнолуние, он бродит по полям сражений, одинокий и жуткий, — тёмный призрак в военной форме без знаков различия. А под началом у него лесные упыри и подземные вурдалаки. Они помогают Чёрному Генералу оберегать сокровища, награбленные во время тысячи тысяч битв. И видеть эти сокровища дано не каждому. Не каждому, понимаешь? Такие дела…

— Вчера было полнолуние, — сказала Антонина и тонко тренькнула тетивой.

Лук у неё был настоящий, индейский, не то, что у Макса. Дуга была вырезана из можжевельника и украшена цветными тесёмками, а тетива сплетена из конского волоса, за что Семён Семёнович, владелец гнедой Звёздочки, обещал выдрать Тоньку вожжами. За спиной у Антонины висел колчан: десять добрых боевых стрел, выкрашенных в красный цвет, чтобы легче было после выстрела искать. Оперение у них было совиное.

А Максим сделал лук из стеклопластика, и этот лук был предметом тайного восхищения и жгучей зависти Санчо. Было так приятно держать его в руках, ощущать его вес, водить пальцами по гладким прохладным изгибам. Это был отличный лук, на несколько порядков лучше фабричных изделий. Так, во всяком случае, говорил сам. Максим. Мол, отдача тетивы при спуске совсем не заметна, и стрела уходит гладко, к тому же лук не щелкает при спуске тетивы и можно бить в мишень горизонтально, прямой наводкой, хоть с двадцати метров. Во время этих разговоров Санчо молчал. Из-за своей неусидчивости он не смог осилить азы столярного мастерства и потому довольствовался ролью судьи.

— …Только в полнолуние и можно увидеть Чёрного Генерала, — жутким шёпотом сообщил Максим. — Узнать его легко: на голове у него военная фуражка, которую он никогда не снимает, перевязывает верёвкой, потому что у него под фуражкой, в черепе, дыра размером с кулак и плещется адский огонь. Поэтому и глаза у Генерала красные, как угли. Увидишь такой взгляд в темноте — и дух вон. Одного только боится Чёрный Генерал: Золотого Льва, ибо солнечный лик нашего покровителя изгоняет тьму и злобу.

Санька вновь раскрыл блокнот и дописал: «Дырка в голове и красные глаза. Боится Золотого Льва».

— Взглянуть бы хоть одним глазком на его сокровища, — мечтательно произнесла Антонина.

Санчо продолжал грести, время от времени посматривая через плечо на приближающийся берег. Тонька снова тренькнула тетивой.

— Собака, — сказала она. — Или волк… Точно — волк. Только не серый, а чёрный.

Максим прищурился, всматриваясь в тёмные заросли, потянулся к луку.

— Вот с такими зубами, — добавила Антонина, широко разведя руки в стороны.

— Значит, стреляный… — авторитетно заметил Максим, усаживаясь на место.

— Почему стреляный?

— Не знаю… Дядя Гоша так говорит. Меня, мол, не проведёшь: я стреляный волк. Здорово, да?

— Не бывает стреляных волков, — заметил Санчо. — Стреляными только воробьи бывают.

Много ты о волках знаешь!.. — хмыкнул Максим. Он был на полгода старше Саньки и поэтому всё обо всём знал. — Может, и не волк это вовсе был, а вурдалак. — Макс посмотрел на Антонину и тем же жутким шёпотом добавил: — Рождённые от нечистой силы, налитые кровью, они встают из могил и следуют за Чёрным Генералом, и жажда их неутолима… Да. Такие дела…

Лодка уткнулась носом в берег. Санчо спрыгнул на мокрый песок и выжидательно посмотрел на Максима. Тот отложил свой лук и подал руку Тоньке, хотя любому было ясно, что ни в какой помощи она не нуждается. Просто Макс начитался рыцарских романов, в которых дамы требуют учтивого обращения, и теперь старался вести себя как галантный кавалер.

Тонька проигнорировала протянутую руку. Великий Магистр Ордена Золотого Льва покраснел. Скрывая смущение, он ухватился за борт и помог Санчо вытащить лодку на берег.

Лодка была тяжёлая, но приятели старались изо всех сил, потому что на них смотрела Тонька. Антонина. Её можно было называть только полным именем, потому что она не признавала никаких сокращений. Антонина — и точка. Если, конечно, не хочешь нарваться на неприятность. Ни Санька, ни тем более Максим этого не хотели.

Они выволокли лодку на берег и остановились, стараясь выровнять дыхание.

— Ты мне чуть ногу не отдавил, — сварливо сказал Макс и покосился на Антонину. — Вот так и становятся калеками. На всю жизнь.

— Калека в джунглях не выживет, — заметил Санчо. — Придётся просить Антонину, чтобы она тебя пристрелила. Из милосердия. Не оставлять же тебя на растерзание стае стреляных волков.

Тонька фыркнула, повернулась к мальчишкам спиной, одним движением выхватила из колчана боевую стрелу, натянула лук и выстрелила в ель, что стояла метрах в пятнадцати от неё. Тонька всегда стреляла не целясь. И редко промахивалась. Талант у неё такой был. Ей вообще все давалось очень легко.

— Это был лесной упырь, и ты попала ему прямо в глаз, — сказал Максим и сразу же вскинул свой лук. Сухо щёлкнула тетива. Стрела со стуком вонзилась в ствол чуть повыше первой. Посыпалась кора.

— Один — один, — начал счёт Санчо.

— Нужно обойти полигон по периметру, — деловито сказал Максим, и вдруг опять забубнил замогильным голосом: — Тёмными ночами, когда полная луна на миг проглядывает из-за туч, Чёрный Генерал во главе своего воинства выходит из подземелья и бродит по земле — ищет, кого порешить. И пока кого-нибудь не встретит, не может вернуться, ибо таково его проклятие. А с третьим криком петуха воинство его исчезает, а сам он превращается в чёрную собаку или в камень, а иногда в огородное пугало, и терпеливо ждёт нового полнолуния. И у ног его лежит бесценное сокровище.

— У камней не бывает ног, — едко заметил Санчо. — И у пугал не бывает. А у собак не ноги, а лапы. Врешь ты всё.

— Чтоб я сдох! — поклялся Великий Магистр. — Провалиться мне на этом месте!

Санчо недоверчиво хмыкнул, но всё-таки достал блокнот и начал писать про камень, про пугало и про чёрную собаку.

— Да хватит тебе, — нетерпеливо крикнула Тонька. — Писатель про заек. Идти так идти. Давайте по ходу поиграем в охотников.

Игра в охотников заключалась в том, что они выпускали стрелы в любую подходящую мишень, будь то пень, дупло или кочка. Им эти мишени представлялись кровожадными каннибалами, колдунами и рогатыми чудовищами, которые поджидают жертву из засады. Попадание точно в цель считалось за десять очков, а если от мишени до стрелы можно было достать рукой, то это шло уже только по очку. Зато, если стрела пролетела мимо цели и отыскать её не удалось, неудачнику засчитывалось полное поражение. Счет, конечно же, вёл Санчо.

Максим сегодня был не в настроении. Он твёрдо намеревался доказать Санчо и Антонине, что Чёрный Генерал существует, и потому никак не мог сосредоточиться. Точность его выстрелов оставляла желать лучшего. Зато Тонька была в ударе: она всё время попадала в десятку. После каждого удачного выстрела Антонины Макс всё больше мрачнел. Разрыв в очках становился угрожающим.

Конечно же, Максим не мог допустить, чтобы гордость его страдала, и всеми силами старался доказать и Санчо, и особенно Тоньке, что он удачливее самого удачливого охотника за приведениями. Только его стрелы всё равно летели куда угодно, только не в цель, а ухмылка судьи становилась всё шире и шире. Будто и не Тоньке столь позорно проигрывал Максим, а своему однокласснику и лучшему другу Александру Кулагину.

А ведь всего полгода назад, в самом конце зимы, когда Макса свалила жестокая простуда, Санька заставлял его дышать на себя, чтобы и ему передалась хворь. Но он был такой здоровый, что, несмотря на все эти ухищрения, так и не заболел. Целыми днями Санчо слонялся под окнами больницы и вздыхал. Даже в лыжный поход с ребятами не пошёл. Из солидарности, значит.

Таковы законы товарищества. Максим бы тоже не пошёл. А весной, когда Макс выздоровел, в их классе появилась Антонина. И всё изменилось.

После очередного неудачного выстрела Максим подобрал стрелу и сказал:

— Зря это мы.

— Что зря? — не понял Санчо.

— Время теряем, — пояснил Макс. — Нам делом заниматься нужно, Чёрного Генерала искать. Опять же, сокровища… Пока их в лодку перетащишь… А нам ещё идти и идти.

— А куда идти-то? — поинтересовалась Антонина.

— Пошли куда глаза глядят, — предложил Санчо. — Так вернее всего. Называется — метод научного тыка.

— У меня глаза глядят на свалку, — сообщила Тонька. — Только нет там никаких сокровищ. Ничего там нет, один мусор и вороны.

— Стаи стреляных ворон, — сказал Максим. — Пошли. Ты, Тонька, иди посередине, а я…

— Я тебе не Тонька, — резко оборвала его Тонька.

Максим осёкся, переменил тему.

— Если где и искать Чёрного Генерала, так это только на свалке, — сказал он. — Там легче всего спрятаться. И сокровища легче спрятать. Ну кто будет искать сокровища в грудах мусора?! Одно слово — свалка…

Свалка… Это было чудесное, поистине волшебное место. Там можно было качаться на ржавых стволах танков, продираться сквозь кустарники изогнутой колючей проволоки, взбираться на вершины гор ветоши и мокрого картона. А вокруг торчали позвонки и рёбра каких-то машин: разбитые глазницы фар вездехода, скелет зенитной установки, челюсти бронетранспортёра, из разорванного брюха которого свешивались разноцветные провода.

Рядом валялся распахнутый, словно пасть дракона, капот автомобиля, под которым пестрели цветы.

Они приветливо качали своими голубыми головками рядом с болтающейся дверцей. Их нежные лепестки были покрыты сверкающими бусинками росы. Именно здесь во время этих каникул трое друзей играли в рыцарей и драконов.

О, сколько ловушек таилось на поле битвы! Нужно было идти тихо, осмотрительно красться, обходя изломанные листы шифера, гнутые металлические фермы, кучи битого стекла и кирпича… Где-то там, между горой старых матрасов и жестяными бочками, таился коварный оборотень, и от предстоящей с ним схватки зависели судьбы всего мира.

Было тихо. Санчо переполняло ощущение привычной уже радости, как всегда, когда они с Тонькой и Максом отправлялись на полигон и впереди их ждали неведомые опасности, удивительные приключения и неразгаданная тайна. Чего стоили одни сокровища Чёрного Генерала! Ему захотелось высоко подпрыгнуть и закричать, что он и сделал под насмешливое хихиканье Тоньки. А вот в глазах Максима было полное понимание.

— Тихо ты! Всех ворон всполошил!

Антонина шла впереди. Она закинула лук за спину и время от времени нагибалась за крупными ягодами голубики. Следом за ней шёл Санчо. Шествие замыкал Максим. Он специально отстал от приятелей и скользил чуть в стороне с луком наготове. Максим крался по металлическим джунглям, а джунгли, брат, не шутят, здесь, брат, шутки плохи. Тут ко всему нужно быть готовым.

Жара, духота и тучи комаров — всё это основательно портило романтическое настроение. Приходилось постоянно отмахиваться от этих крылатых вампиров. Казалось, комары ополчились именно на Санчо. Вот Макса они не трогали. И Тоньку почти не замечали. Зато Санчо грызли самым безжалостным образом, — грызли и жужжали: «Мы с тобой одной крови». Просто звери какие-то!

— Главное, не наступить на мину, — пренебрежительно сказал Максим. — Их здесь навалом.

— А вон и забор, — остановилась Антонина. — Конец свалки. Дальше кукурузное поле. И никаких сокровищ. — Она посмотрела на Максима. — Где же твой Чёрный Генерал?

Максим неопределённо пожал плечами.

— Может, он во что-нибудь превратился… — пробормотал он. — Вон в то пугало, например.

Огородное пугало висело на шесте, вбитом между бороздами кукурузного поля. На нём была потрёпанная солдатская шинель и штаны с лампасами, а также здоровенные сапоги с мятыми голенищами. Голову заменял перевёрнутый вверх дном чугунный горшок, на котором криво сидела фуражка без кокарды. Какой-то шутник нарисовал оранжевой краской на горшке лицо: изогнутый в злобной гримасе рот и узкие, презрительно прищуренные глаза.

Санчо раскрыл блокнот.

— «…На голове у него военная фуражка, которую он никогда не снимает, — прочитал он, — перевязывает верёвкой, потому что у него под фуражкой, в черепе, дыра размером с кулак и плещется адский огонь. Поэтому и глаза у генерала красные, как угли. Увидишь такой взгляд в темноте — и дух вон».

— Это точно, — кивнула Антонина. — У меня от него мурашки по коже бегают! — Она посмотрела на Макса. — Может, снимешь с него фуражку?

— Зачем это?

— Если там дырка, а в дырке адский огонь, тогда это наверняка Чёрный Генерал. И тогда сокровища — наши.

Максим сорвал с плеча лук.

Они выстрелили почти одновременно. Максим сбил фуражку с головы пугала, а красная, с совиным оперением стрела Антонины вонзилась чучелу в грудь.

— Наповал, — сказал Санчо. — Прямо в железное сердце. Конец Чёрному Генералу. И где это ты научилась так метко стрелять?

— Это врождённое, — скромно сказала Тонька. — Оно или есть, или его нет.

Ей не хотелось продолжать разговор на эту тему, потому что на самом деле метила она тоже в фуражку, но стрела почему-то пошла ниже. Поэтому Антонина опустила лук и пошла за стрелой.

Вблизи пугало не казалась таким таинственным и зловещим. Шинель, набитая соломой, нелепо раскинутые руки, верёвочные пальцы… А дырка в днище горшка была, и оттуда торчали пучки сухой травы.

— Никакого адского огня, — разочарованно вздохнула Тонька. — Значит, и никаких сокровищ. А я думала бабушке на день рождения золотые серёжки подарить… — Она вытащила свою стрелу из соломы, повернулась к Максиму. — А где твоя?

— Улетела куда-то… Вместе с фуражкой этого чучела. Чёрт!..

— Значит, победа за мной! — прищурилась Антонина. — По законам военного времени я накладываю на тебя контрибуцию в размере э-э…

— Никаких контрибуций! — отчаянно запротестовал Максим. — Я найду стрелу. Не могла же она провалиться сквозь землю!

— Ещё как могла. — Санчо стоял у распахнутого люка в блиндаж и смотрел в темноту. — Там она. Больше ей негде быть. Полезешь?..

Максим молчал.

— А контрибуция будет такая… — сладко произнесла Тонька. — Подойдёшь к Семёну Семёновичу и скажешь, что его гнедая Звёздочка вовсе не арабских кровей, а обыкновенная деревенская кобыла. А мы посмотрим, что из этого выйдет.

— Ясно что, — буркнул Максим. — Он меня выпорет вожжами. Если я не убегу.

— От судьбы не убежишь, — безжалостно заметила Антонина. — Пошли. Через полчаса начнётся очередная серия «Космических бродяг». Посмотрим — и сразу к Семёну Семёновичу.

Великий Магистр вздохнул, осторожно заглянул в тёмную пасть люка и увидел железные скобы, ведущие вниз, в чрево земли, на самое дно, в лапы чудовищ. А чудовища наверняка уже ждали его там: мол, добро пожаловать, милости просим прямо на блюдо, пожалуйста… Голова у Макса закружилась.

— Я достану стрелу, — не очень уверенно сказал он.

— Как знаешь, — пожала плечами Антонина. — А я пошла. Саня, ты со мной?

Сердце у Санчо разрывалось на части. Конечно, он хотел пойти с Антониной и вместе смотреть про «космических бродяг». В конце концов, разве он не собирается на ней жениться, когда вырастет! И Максим тоже собирается. Только ему сейчас в люк нужно лезть. Вернётся ли?..

— Санька! Что молчишь?!

Санчо посмотрел на Максима.

Тот уже закинул лук за спину и взялся за перекладину. Улыбка у него была какая-то застывшая, совсем не весёлая. На мгновение он замер, а затем отчаянно рванулся вниз, прямо в темноту, только ступеньки заскрипели. У Санчо замерло сердце.

— Максим! — закричал он. — Максим! Вернись, ненормальный!..

Максим послушно замер, почти невидимый в полумраке.

— Возвращайся, — сказал он. — Встретимся на баррикадах. Пока.

И пополз вниз, растворился в непроглядном мраке подземного лабиринта.

— Дурак, — простонал Санчо. — Ну какой дурак!..

И представилось ему, что там, в застоявшейся, вязкой, как трясина, тишине, задавленный стаей стреляных волков, бьётся один против всех его добрый друг Макс, бьётся безоружный, потому что стрелы кончились и тетива лопнула, бьётся из последних сил и зовёт: «На помощь, Санчо!», а тишина проглатывает все звуки, ухмыляется, а стреляные волки наваливаются все разом и грызут, грызут…

Санчо судорожно вздохнул, посмотрел на свою будущую невесту, перевёл взгляд на небо, на далёкую полоску леса. Может, в последний раз видит…

— Джунгли, брат, не шутят, — сказал он Антонине. — Джунгли, брат, спросят, и нужно успеть ответить. А ты ступай. Встретимся на баррикадах, уж не знаю, где это.

Тонька фыркнула и решительно направилась к берегу. Санчо проводил её взглядом, потом схватился за шаткую металлическую скобу и начал торопливо спускаться вниз, спасать Максима.