На следующее утро, мрачные и растерянные, они собрались за круглым столом в рыцарском зале — в увитой плющом беседке во дворе Антонины. Её бабушки не было дома, и поэтому никто не мог помешать их тайному совещанию. Председательствовал Санчо, потому что, по его словам, время чехарды кончилось и наступил час анализа. Что это за час, ни Тонька, ни Максим не понимали: для них слово «анализ» ассоциировалось с больничными процедурами.

— Я не верю, — заявила Тонька. — Этого просто не может быть. — Она выспалась, плотно позавтракала, и вчерашние страхи казались ей пустой выдумкой. — Потому что быть этого просто не может.

— Хорошо, если так. — Санчо пребывал в глубоком унынии. Вчера он получил от матери на орехи: и за позднее появление, и за испачканную одежду, которую он, по её мнению, старательно прополоскал в курином помете. Поэтому сегодня Санчо всё видел в чёрном свете. — Но некоторые вещи существуют независимо от того, веришь ты в них или не веришь. Я вот, например, не верил, что мать может взять в руки отцовский ремень, а поди ж ты…

— Или сидишь на уроке и не веришь, что тебя вызовут, — поддержал друга Максим. — А тут, как на зло, — бац! И опять два балла. — Он покачал головой, сетуя на странное устройство мира, и добавил: — Опять же факты…

— Подумаешь, факты! — хмыкнула Тонька. — Вон, к примеру, стоит банка сметаны — я люблю есть клубнику со сметаной. Это первый факт. Если я её уроню, то она разобьётся, и мне влетит от бабушки по первое число. Это второй факт.

— Это уже не факт, — заметил Санчо. — Это уже следствие. Печальное.

— Вовсе нет. Вот когда я вымажу в эту сметану нашего Мурзика, а бабушка воспримет это как факт, тогда и начнётся следствие. Очень печальное для Мурзика.

Санчо вздохнул. Логика была железной. Только Мурзика было жалко.

— Уж не намекаешь ли ты на то, что мы всё придумали?! — завёлся Макс. — И про заваленный булыжниками люк, и про чёрного вурдалака, и про летучих вампиров!.. А следы от сапог сорок пятого размера?! Ты ведь сама видела эти сапоги на чучеле! А фуражка? А железная дубинка, измазанная кровью? Это тоже выдумки?!

— Да я не о том… Я говорю, что факты, как и время, тоже можно относить туда-сюда. Возьмите дядю Гошу.

— Ну?

— Он целыми днями обедает, смотрит телевизор, разгадывает кроссворды… Это факт, да?

— Да.

— А на самом деле он сторожит полигон, — торжествуя закончила Антонина. — Бдит.

— Во-первых, сейчас он не обедает, не смотрит телевизор и не разгадывает кроссворд, а лежит в кровати с мокрым полотенцем на голове, — возразил Макс. — А во-вторых…

— Всё. Хватит. — Санчо стукнул рукой по столу. — Так мы ни к чему не придём. Давайте начнём, как положено у всех порядочных сыщиков, с мотива. Кому было выгодно запереть нас в блиндаже?

— Известно кому. — Макс сплюнул через левое плечо, трижды постучал по круглому столу и прошептал: — Чёрному Генералу. Хотя, конечно, всё это брехня…

— Вот именно, — констатировала Тонька. — Факт, что брехня.

— Тихо, тихо…

Санька достал из кармана огрызок карандаша, раскрыл блокнот и в начале чистой страницы написал: «Факты». А чуть ниже: «Факт первый. Некто закрыл люк и завалил его камнями с целью…». Здесь Знаменитый следопыт долго грыз карандаш, пока его наконец не осенило: «…с целью удушения оных».

— Чтобы, значит, из нас душа вон, — пояснил он.

— А потом некто послал чёрного вурдалака с целью угрызения оных, — продиктовал Макс. — И это факт второй.

— Откуда ты знаешь, некто его послал или не некто, — встряла Антонина. — Может, пёс сам по себе хотел вас укусить. И мотив у него был. Гуляла себе собачка по подземелью, о косточке мечтала, а тут свалились, понимаешь, на голову два лоботряса и сразу ну стрелять! Я бы на её месте тоже вас укусила.

— Да не собака это была! — вскричал Максим. — Оборотень! Вурдалак. Весь чёрный, а на лбу белая отметина — печать дьявола! И одно ухо висит.

— Постой, постой… — наморщила носик Антонина. — Кажется, этого вашего вурдалака я уже видела… Здоровенный такой?

— Угу. — Макс развёл руками. — С добрую корову.

— А ну-ка, за мной!

Антонина сорвалась со скамейки и помчалась к калитке, а потом вниз по улице до самой реки и остановилась перед домом номер шестьдесят шесть. Это был дом художника Захара Кирилловича Донского, имя и фамилию которого Антонина сократила до начальных слогов: получилось звучно и ёмко — художник За… Ки… Дон.

— Похож? — шёпотом спросила Тонька.

— Нет, — покачал головой Макс. — У Закидона голова как голова, и шерсти нет.

— Да я о собаке!

Только сейчас мальчишки заметили, что у ног старика лежит пёс — лохматый, чёрный, как смола, с белой отметиной на лбу. Даже левое ухо у него висело точно так же, как у подземного вурдалака.

— Не похож, — дёрнул себя за ухо Максим. — Тот был с корову, а этот и на телёнка не тянет. И на задних лапах он не ходит, и адского пламени в глазах нет. Точно, не похож.

Закидон, по своему обыкновению, разглагольствовал о жизни. На этот раз слушателей у него не было, и он вразумлял чёрного пса, называя его именем венецианского мавра.

— …А всё дело в том, Отелло, дурья твоя башка, — говорил он, — что в жизни не осталось ничего героического! Люди не понимают героев, не любят героев. А почему? А потому что герои слишком шумные, слишком активные, слишком требовательные! Герои задают вопросы, которые смущают простых смертных, потому что те не знают на них ответов, а во всём нужна мера. Ты согласен?

Отелло зевнул. Конечно же, он согласен. Конечно же, во всём нужна мера. Кроме еды.

— Ахиллес, Гектор, Персей… Скажу тебе, куриные твои мозги, что это всё выдумки. Может, и существовали люди с такими именами, но они были простыми смертными, как ты и я… То есть, как я. А потом их возвели в герои. А почему? А потому что людям нужны обманы, которым можно поклоняться. Верно, бревно ты неотёсанное?

Пес слабо вильнул хвостом. Мол, верно, старик. Я хоть и бревно неотёсанное, а тоже понятие имею. Возьми, мол, к примеру, соседскую болонку. Уж как ей поклоняются хозяева, уж как поклоняются!.. Педикюр делают! А та только хвостом виляет! Так и задушил бы! А что в этой болонке особенного?! А ничего. Шерсти клок и ледяное сердце, которое не в силах растопить даже огонь истинной любви. Я пробовал, знаю…

— Ложные герои, Отелло, ослиные твои уши, — сокрушённо вздохнул Закидон. — Вот что нужно людям. Возьми Геракла. Уж какой, казалось бы, боец-молодец. Настоящий герой, скажешь ты. И ошибёшься! Потому что такого проходимца, как этот древний грек, мир не видывал. Всё он что-то шустрил, что-то выискивал, доставал: то пояс царицы амазонок выторгует, то золотые яблоки Гесперид украдет… А эта история с авгиевыми конюшнями?! Позор…

Рыцари перемахнули через штакетник и под прикрытием куста сирени подобрались ближе. Они хотели убедиться, горит в глазах Отелло адское пламя или нет.

— …Потому что истинный герой вовсе не Геракл, а Авгий, дубина ты стоеросовая, — продолжал рассуждать Закидон. — Почему бы Гераклу самому не заняться скотоводством? Так нет же! Это для него не работа. Ему подвиг подавай. Хотя для некоторых любая работа — подвиг! И молчи! Даже не спорь со мной, бесстыжие твои глаза!..

Отелло послушно молчал и не спорил. Только язык высунул и дышал тяжело и часто. Ему было жарко. А глаза у него были вовсе не бесстыжие — грешил на него старый Закидон. Обыкновенные глаза с золотыми искорками, преданный собачий взгляд, и никакого адского огня. Это Санька видел определённо. А вот Макс не видел: ему мешала листва. Он осторожно подвинулся поближе к Санчо, и тут под его ногами предательски треснула сухая ветка. В ту же секунду Отелло сорвался с места и с лаем бросился на подозрительный шум. А клыки у него были белыми, как сахар, и длинными, как наконечники стрел. Мальчишки обмерли.

— Отелло! Стоять! — закричал старый художник — Ко мне! Эй, кто там прячется? А ну, выходи на белый свет!

Рыцари Золотого Льва, подталкивая друг друга, обречённо покинули своё укрытие. Пёс обстоятельно обнюхал каждого из них, отчего сердца мальчишек отчаянно затрепетали.

— Не бойтесь, — успокоил друзей Закидон. — Это он выясняет, кто из вас вкуснее.

— Мы невкусные, — заверил художника Санчо. — Кожа да кости. — Он покосился на пса и для убедительности добавил: — Так мама говорит.

Отелло насторожился, завилял хвостом.

— Не говори ему про кости! — всплеснул руками старик. — Его сегодня ещё не кормили, а кости для собаки, известное дело, — деликатес.

— А почему вы его не кормите? — подала из-за забора голос Антонина. — Не стыдно вам голодом собаку морить?!

— Так ведь собаку хозяин должен кормить, — пожал плечами Закидон. — А хозяин ещё не проснулся.

Пёс утратил к мальчишкам всякий интерес и снова улегся у ног художника.

— Так это не ваш пёс? — удивилась Антонина.

— Это мой пёс.

На крыльце появился высокий сухощавый мужчина в спортивном костюме. Лицо его было удивительное: большую часть занимал невообразимых размеров нос. Мальчишкам ещё никогда не приходилось видеть ничего подобного: огромный, пористый, с розовым бликом на кончике. Чтобы обхватить этот нос, понадобилось бы две руки.

Они как завороженные разглядывали это чудо и молчали. И мужчина тоже молчал и настороженно смотрел на мальчишек. Глаза у него были чёрные, несколько удивлённые, ещё окончательно не проснувшиеся и чуть испуганные, как будто мужчина ожидал от мальчишек какой-нибудь мелкой пакости. И спал этот тип до полудня!.. Всё это показалось Саньке крайне подозрительным. Он хотел тут же достать из-за пазухи блокнот и записать особые приметы незнакомца, но Отелло глухо зарычал, и Знаменитый следопыт решил отложить это занятие на потом.

— Значит, это ваш пёс? — спросила Антонина.

— Да. А что?

— А то, что он чуть не съел прямо с костями Макса и Санчо! Я так испугалась!

— Отелло! — укоризненно покачал головой мужчина. — Как тебе не стыдно? Зачем ты пугаешь нашу очаровательную гостью, заставляешь её переживать за друзей?

— А я нисколечко не испугалась, — покраснела Тонька: ещё никто не называл её очаровательной. — И за друзей не переживала. А вот за собаку вашу переживала. Она могла подавиться.

— Ага. Понятно, — улыбнулся мужчина. Взгляд его оттаял и уже не был таким колючим. — Ну раз все страхи позади, давайте знакомиться. Меня зовут Борис.

— А по батюшке? — деловито осведомилась Тонька.

— Борис Устинович Ратинов, — поклонился мужчина. — К вашим услугам.

— Б… У… Ратино… — привычно сократила Антонина. — Буратино. — Она посмотрела на нос Бориса Устиновича. — Ну, полный вперёд… Как вылитый!

— Буратино так Буратино, — развёл руками Ратинов. — Видно, мне никогда не избавиться от своего прозвища. А вас, сударыня, как по батюшке?

— Антонина. Просто Антонина.

— Очень приятно, Просто Антонина.

— А вашего пса зовут Отелло, — подал голос Макс. — Я знаю. И он голодный, а вы спите.

— Дело в том, что я работаю в основном по ночам, — смутился Буратино. — Я — биолог. Изучаю летучих мышей… А Отелло вовсе не так голоден, как ты думаешь. Но конечно, он никогда не откажется от кусочка сахара. Верно, Отелло? — Борис Устинович вытащил из кармана кусочек сахару. — Служить!

Пёс моментально вскочил на ноги и звонко залаял. А потом случилось невероятное: Отелло встал на задние лапы и забавной полуприсядкой, бочком, запрыгал к хозяину.

Максим застонал и обхватил руками голову. Великому Магистру, рыцарю Золотого Льва и знатоку чёрной и белой магии было стыдно. Надо же! Обыкновенного пса он принял за вурдалака! Какой позор! К чёрту регалии Магистра! К чёрту рыцарское звание! В монастырь! В изгнание!.. Обескураженные донельзя, Макс и Санчо побрели прочь, даже не попрощавшись ни с Закидоном, ни с Буратино. А на заборе заливалась серебристым смехом Антонина.

— Вот вам и подземный вурдалак! — Антонина видела огорчение мальчишек и хотела, чтобы они испили чашу унижения до дна. — Наверняка и крылатые упыри из той же оперы — какие-нибудь птицы или стая летучих мышей. Здорово они вас вчера уделали! Тонны помёта опрокинули прямо на ваши пустые головы. И для этого им не понадобилось никакого мотива.

— Глупости всё это! — мрачно сказал Макс. Он был страшно зол на Санчо. Если бы тот не затеял поиски мотива, то остался бы и чёрный вурдалак, и стая крылатых вампиров… А теперь выяснилось, что ничего этого нет, а есть только два дурака, он и Санька, принявшие белое за чёрное.

— Для любого преступления нужен мотив, — сказал Санчо. — Просто так, за здорово живёшь, обрезком трубы по голове не лупят.

— Подумаешь, мотив… — упорствовал Макс. — Я и сам под конец учебного года отлупил бы человек пятнадцать — весь педсовет. И мотив у меня был: они мне до смерти надоели. Особенно училка математики Швабра. А если бы я это сделал, то нужно было бы арестовать весь класс. У всех был тот же самый мотив!

— Одно дело Швабра, — рассудительно заметил Санчо. — А совсем другое — дядя Гоша.

Знаменитый следопыт открыл блокнот и в графе «Факты» вторым пунктом написал: «Некто ударил дядю Гошу трубой по голове с целью…» Здесь он опять впал в задумчивость.

— С целью потери сознательности, — подсказал Макс. — То есть сознания. И про следы напиши, и про фуражку, и про чучело, и про шишку на голове дяди Гоши!..

— Это уже не факты, — покачал головой Санчо. — Это улики. Их нужно записывать отдельно, потому что улики ведут прямиком к преступнику. Как и мотив. В этом и состоит дедуктивный метод великого Шерлока Холмса.

Макс уже пропитался стойким отвращением к мотивам. Поэтому он начал протестовать заодно и против улик.

— Даже жуку колорадскому понятно, что это дело не обошлось без вмешательства тёмных сил, — уверенно сказал он. — А если Чёрный Генерал действительно существует и если это он треснул дядю Гошу по голове, то ему наплевать на все улики. Призрака за хобот не поймаешь!

— Если, если… — передразнила Макса Антонина. — Слишком много «если». А если… тьфу ты чёрт. Короче, Чёрный Генерал тут ни при чём. Призраки оживают только ночью, в темноте.

— Дело было в подземелье, — напомнил Максим. — Знаешь, как там темно?!

— Всё равно, — упорствовала Антонина. — Не такой Чёрный Генерал дурак, чтобы оставлять после себя улики. Да и какие улики он может оставить?! Он же привидение! И вообще, никакого Чёрного Генерала нет!

— Как это нет?! — возмутился Макс. — Есть! Я его придумал, и он ожил.

— Нет, нет и ещё сто миллионов раз — нет!

— Есть!..

В пылу жаркого спора Антонина так размахалась руками, что нечаянно задела банку со сметаной. Банка упала, и густая белая масса растеклась по полу огромной лужей. Спор моментально прекратился.

— Интересно, что скажет бабушка, — задумчиво произнесла Тонька.

Однако было очевидно, что это ей совсем не интересно.

— А где твой Мурзик? — Тонька оглянулась по сторонам. — Мурзик, Мурзик… Кис, кис…

— Отважная охотница и леди-воительница не может сваливать свою вину на другого, — как бы между прочим заметил Санчо. — Это обман!

— Никакого обмана! Я же не собираюсь говорить неправду. Просто покажу Мурзику на эту вкусную лужу. А уж какие выводы сделает бабушка — это её дело.

— Ловко! — восхитился Макс и принялся загибать пальцы. — У Мурзика был мотив разбить банку — это раз, есть факт — разбитая банка, и есть улика — измазанная в сметану морда. Ни один Шерлок Холмс не подкопается… Вывод: Мурзика нужно садить в тюрьму.

— То-то! — назидательно сказала Тонька. — А ты: призраки да призраки… Для таких фокусов никаких призраков не нужно.

И тут Саньку осенило.

— А что, если никакого Чёрного Генерала действительно нет? — предположил он.

— И ты туда же! — Макс чувствовал себя преданным.

— Подожди дуться… Антонина права. Не такой Чёрный Генерал дурак, чтобы оставлять после себя следы. Уж если мы увидели улики, то их наверняка видел и он. Неужели у него не хватило бы ума треснуть дядю Гошу по голове и бесследно исчезнуть? Для призрака это плёвое дело. — Санчо заглянул в блокнот. — Думаю я, что некто закрыл за нами люк, потом надел сапоги огородного пугала, дождался, пока прибежит дядя Гоша, стукнул его по затылку, вернулся к чучелу и снова переобулся.

— А фуражка и обрезок трубы?

— Подброшены, чтобы заморочить нам головы.

— Ага… — Макс снова начал дёргать себя за ухо. — А зачем некто всё это затеял? Ему что — делать нечего? Где же твой мотив?

И тут Саньку осенило во второй раз.

— Карта! — закричал он. — Некто хотел завладеть картой полигона!

— Да зачем ему она?

— Это мы и должны выяснить, — твёрдо сказал Санчо. — И выясним.

— Но как? — поинтересовался Макс. — Пойдём туда, не знаем куда, найдём того, не знаем кого?

— Всё не так плохо, — утешил его Санчо. — Искать нужно на полигоне, иначе зачем преступнику карта?

— А как мы узнаем этого самого преступника?

Санчо заглянул в блокнот.

— Он высокого роста, сильный, ужасно хитрый и носит обувь сорок пятого размера: сапоги чучела были ему в самый раз. Вот мы и будем искать следы… Расследование начнём после обеда. Предупреждаю: дело это опасное…

— Луки брать? — оживилась Тонька.

— Нет. Возьмём обычное оружие. Мероприятие придётся проводить во вражеском тылу. Сами понимаете… Не маленькие.

— А знамя с Золотым Львом возьмём?

— Знамя возьмём, — подумав, согласился Санчо. — Вдруг Чёрный Генерал, несмотря ни на что, существует. Хорошо бы ещё шерсть чёрной собаки…

— Ой, смотрите, — радостно закричала Антонина, — Мурзик пришёл! Мурзик, Мурзик!.. Посмотри, какая здесь вкуснятина разлита.

Кот радостно заурчал и тут же принялся за трапезу. Он так увлёкся, что не услышал, как хлопнула калитка. Это пришла бабушка.