Стоило небольшому отряду выехать за пределы проклятого леса, как лошадь под Тредом пала; сказалась непрерывная скачка с бешеной скоростью. Энвинуатаре осознанно взяла такой темп, чтобы покинуть зловещее место раньше заката. Судьба животных ее совершенно не заботила. Старый северянин с отборной руганью рухнул на пожухлую траву, кубарем покатившись по ней. Встав на четвереньки, он ошеломленно затряс головой, словно настоящий старый медведь, с которым его постоянно сравнивал Вегард.

– Все нормально? – Марк резко остановил своего коня и хотел было спрыгнуть, чтобы помочь наемнику, но тот предупреждающе вскинул руку.

– Еще бы не нормально, – недовольно заворчал он, вставая на ноги, – я ведь постоянно падаю с лошади на полном скаку, это у меня развлечение такое, ага… – Хромая и потирая ушибленную спину, он подошел к распростертому на траве, прерывисто дышавшему животному. Сразу заметив, что одна из ног лошади неестественно вывернута, Тред, тяжело сопя, опустился на одно колено и, подняв свою секиру с земли, провел ладонью по взмыленному боку. – Больно не будет, – неожиданно мягким голосом произнес северянин и, встав, сильным ударом перебил животному хребет.

– Хватит возиться! – Энвинуатаре развернула коня. – У нас есть еще свободная лошадь, оставшаяся от одного идиота! – Она указала пальцем на животное, принадлежавшее раньше Кенриту. – Кто бы мог подумать, что хотя бы после смерти этот придурок окажется полезен!

– Помолчала бы ты лучше. – Единственный взгляд Треда с ненавистью впился в жрицу. Пальцы северянина сжались на древке «Вдовьей скорби» так, что костяшки побелели.

– С удовольствием помолчу, если ты сейчас же сядешь в седло и мы продолжим путь! Я плачу тебе не за советы!

Тред еще несколько мгновений не мигая смотрел на жрицу, но потом все же поднял седельные сумки и, взвалив секиру на плечо, поспешил к Марку, который вел к нему свободную лошадь.

– Совсем баба сбрендила, с этой своей миссией, – ворчал «старый медведь», взбираясь в седло, – раньше она мне больше нравилась…

– Мне тоже, – согласился с товарищем Вегард, подъехав поближе. – Но мы скоро доберемся до крепости – если мои глаза не лгут, то вон там уже виднеются стены. – Он указал пальцем вперед, где над кромкой леса и вправду можно было различить Лесную Твердыню, темным пятном выделявшуюся на общем фоне окружающей зелени. С небольшой возвышенности, на которой находился отряд, хорошо было видно также дорогу, которая огибала проклятый лес.

– Нет повода для радости, ведь сумасшедшая бабенка не даст нам отдохнуть. – Тред заерзал в седле, умащиваясь поудобнее. – Найдет этого своего проводника и погонит дальше…

– Я, между прочим, все слышу. – Жрица недовольно взглянула на мужчин.

– Ну и что? – равнодушно пожал плечами одноглазый наемник. – Можно подумать – я вру или боюсь высказать свои мысли!

– Сейчас доедем до дороги и там отдохнем. – Энвинуатаре предпочла сменить тему. – Не хочу проделать остаток пути пешком. – Она искоса взглянула на мертвую лошадь.

– Животным нужен нормальный отдых, а не короткая передышка, – попробовал возразить жрице Марк. – Они могу не выдержать…

– Мне плевать! – жестко отрезала Энвинуатаре. – Главное, чтобы они дотянули до крепости! – Прежде чем паладин успел открыть рот, девушка продолжила: – Разговор окончен; все за мной! – Она ударила пятками в бока своего коня и понеслась вперед.

– Совсем спятила девка; жаль, симпатичная ведь… – сокрушенно сказал Тред. – С таким характером ее ни один мужик терпеть не станет. – Он многозначительно взглянул на Вегарда. – Ведь правда же?

– Не станет, – согласился с другом берсерк и, потрепав своего коня за ухом, поскакал следом за жрицей.

– Дорога-дорога-леса-дорога-дорога-дорога в лесах… – недовольно продолжил бурчать Тред, догоняя берсерка. – Если я когда-нибудь захочу сложить песнь о наших странствиях или описать их для потомков, то получится какая-то непонятная карта, а не рассказ!

– Ты все равно не умеешь писать, – улыбнулся Вегард, – и тем более – слагать песни. Если мне не изменяет память, то в последний раз, когда ты занимался чем-то подобным, то зарифмовал такие слова, как – убить, разбить, разрубить, зарубить, расчленить и много пить. Я ничего не напутал?

– Ну да… – согласился старый наемник, пытаясь изобразить на суровом лице смущенную улыбку. – А вдруг какой-нибудь бард или этот, как его, мине… мене… менесе…

– Менестрель, – подсказал товарищу берсерк.

– Точно! – обрадовался Тред. – Если вот этот самый… или еще какой писака захочет рассказать всем о приключениях обычных наемников, ему же придется только и делать, что описывать их скитания!

– Что это ты так озаботился этим? – рассмеялся Вегард. – Раньше тебя не беспокоили чужие проблемы.

– Как-то не очень приятно осознавать, что полжизни мотаешься в седле, – скривился Тред, плюнув на землю. Ветер подхватил плевок северянина, и сзади послышалось недовольное восклицание паладина. – Так вот, – как ни в чем не бывало продолжил наемник, – таскаться по дорогам и так скучно, да еще какой-нибудь бездарный зануда добавит еще больше скуки и уныния!

– Да с чего ты вообще взял, что кто-то захочет писать про твою жизнь? – не выдержал Вегард. – И если все-таки кто-то возьмется, то почему он сразу бездарный, да еще и зануда?

– А разве кто-то еще пишет эти твои книги? – искренне изумился Тред, и берсерк сокрушенно покачал головой, а «старый медведь», сделав вид, что не заметил этого, продолжил: – К тому же если бы он не был бездарным, то нашел бы для себя какую-нибудь другую историю! Вот если наша миссия и правда поможет Империи…

– Все! – отрезал молодой воин. – Когда вернешься, у тебя будет достаточно денег, чтобы нанять для себя сразу нескольких человек и лично руководить их работой по увековечиванию твоих и без того великих, бессмертных деяний!

– И то правда! – Обрадованный таким предложением одноглазый наемник оскалился и, погрузившись в свои размышления, молчал до тех пор, пока отряд не сделал короткую остановку недалеко от дороги. Когда же неугомонная Энвинуатаре опять подняла мужчин, принуждая скорей продолжить путь, Вегард краем уха услышал, как его старый друг, глядя на девушку, мстительно пробормотал:

– А ее пусть опишут страшной, толстой и в бородавках!

Слова «старого медведя» так развеселили берсерка, что тот, не выдержав, расхохотался.

– Чего это ты? – осведомился у друга Тред, посчитавший, что молодой воин, как и жрица, повредился рассудком.

– Все в порядке, – продолжая смеяться, ответил берсерк, представляя, как Тред, сидя у камина под теплым одеялом, с пушистым котом на коленях и чашкой травяного отвара в руках, рассказывает долгую историю о страшной, покрытой бородавками жрице, стремящейся спасти Империю. А прямо напротив него столпились жаждущие продолжения писатели, жадно ловящие каждое его слово. – Смотри, чтобы менестрели не передрались за право описывать твою жизнь, – сквозь смех выдавил он.

– Но если они не будут драться, как я узнаю, кто из них лучше? – нахмурился Тред, а Вегард, только запрыгнувший в седло, чуть было не упал на землю от нового приступа хохота.

– Что случилось? – Обеспокоенно глядя на скрючившегося от смеха берсерка, к северянам подошел Марк.

– Вегард рехнулся, – равнодушно заявил Тред. – Ржет как конь и всякую глупость несет.

– Всякую глупость вскоре предстоит нести твоей лошади. – Берсерк красноречиво перевел взгляд со «старого медведя» на его кобылу.

Паладин, стараясь не смеяться, прижал ладонь ко рту, а Тред непонимающе посмотрел на друга, а потом тоже взглянул на лошадь.

– О чем это ты? – не понял одноглазый северянин. Он с трудом взгромоздился на жалобно всхрапнувшее от такого немалого веса животное.

– Да так… неопределенно произнес Вегард, стараясь скрыть улыбку.

– Что значит «предстоит нести глупость»? – Тред привстал в стременах и осмотрелся. – На лошади еду только я и… – Он замолчал, недобро взглянув на берсерка. – Очень хорошая шутка, парень, как раз в духе твоего отца, – скривился одноглазый наемник. – Но я тебе все это припомню, в…

– В великой, но еще ненаписанной книге о нелегкой судьбе одного старого медведя, который по какой-то ошибке вылез из берлоги раньше времени? – осведомился Вегард.

– Шути-шути… – недовольно проворчал Тред.

– Я думаю, Вегард вовсе не хотел тебя обидеть, – вмешался паладин. – Он просто…

– Дурак, – поставил точку в разговоре Тред, – просто дурак.

– Вы все втроем просто дураки! – не выдержала Энвинуатаре. – Неужто так сложно просто сесть на лошадей и поехать за мной, до этой проклятой крепости?! Я многого от вас прошу?!

Хорошего настроения мужчинам слова жрицы не прибавили, но и спорить с ней никто не стал. Возможно, за отрядом до сих пор следует загадочный враг или же неведомые хищники могли пойти по их следу, учуяв запах крови.

Мрачно оглядев своих спутников, полукровка продолжила:

– Скакать будем до тех пор, пока не достигнем ворот крепости! – Она поежилась и поплотнее закуталась в плащ, стараясь укрыться от промозглого ветра, неустанно швыряющего в людей мерзкую изморось. По мере продвижения отряда на север воздух становился все холоднее, а погода – все капризнее.

– Придется ехать почти всю ночь. – Вегард взглянул на жрицу. – Лошади могут не выдержать.

– Значит, пересядете к кому-то другому, и поедем дальше! – прорычала Энвинуатаре, с опаской взглянув за спину северянина – туда, где на холме мрачной стеной возвышался темный, густой лес, который они недавно покинули. Девушка на мгновение прикрыла золотистые глаза и несколько раз глубоко вздохнула. – Они почти догнали нас, – тихо произнесла она, вновь начав всматриваться вдаль, и берсерку показалось, что глаза девушки сменили свой золотистый оттенок на светло-зеленый.

– Может, мы с Вегардом и Марком останемся и устроим засаду на преследователей? – Тред погладил древко секиры. – Чего мы постоянно скачем, словно трусливые зайцы?

– Нет! – жестко отрезала полукровка. – Ты уже предлагал нечто подобное! Вы будете мне нужны в землях троллей, так что никаких засад!

– Наймешь в крепости еще кого-нибудь, – недовольно произнес одноглазый северянин, явно не обрадованный отказом жрицы.

– У нас с вами договор, или вы забыли? – Девушка нехорошо прищурилась. Дождавшись неохотных кивков от северян, она продолжила: – Так что извольте исполнять все мои приказы без ненужных пререканий и неуместного промедления!

– Вот поэтому-то я и не женился, – доверительно поведал Тред друзьям.

Энвинуатаре страдальчески закатила глаза и, ничего не говоря, поскакала по направлению к видневшейся между деревьев дороге.

– Сейчас веревки из нас вьет, а потом еще и на руках ее таскать заставит! – не унимался «старый медведь».

– Потерпи еще немного, – подбодрил друга Вегард. – Мне помнится, как она говорила, что нужные руины находятся не очень далеко от крепости, так что скоро нашим мучениям придет конец.

– Очень на это надеюсь. – Тронув поводья, Тред направил свою лошадь вперед, объезжая высокий кустарник, на котором яркими пятнами выделялись какие-то алые ягоды. – Чтобы я еще раз согласился работать на женщину… да никогда! Надеюсь, что еще и эта скотина подо мной не подохнет раньше времени, я больше не хочу кататься по земле…

Опасения Треда оказались напрасны. Лошадь под ним хоть и дышала очень тяжело, но все же не собиралась падать, чего нельзя было сказать о жеребце Вегарда. Когда солнце уже начало садиться, молодой воин ощутил, что конь под ним стал задыхаться, сбивая шаг. Воздух с хрипом вырывался из широких ноздрей животного, а на его губах показалась пена. Не желая повторять полет Треда, берсерк ловко спрыгнул на землю с заваливающегося на бок скакуна. Приземление вышло не самым удачным, но все же довольно мягким и безболезненным, благодаря густой растительности вдоль дороги.

Увидев, что конь под северянином пал, Марк окликнул едущих впереди Треда и жрицу. Не дожидаясь гневной проповеди полукровки о потерянном времени, Вегард встал и, подойдя к коню, одним точным ударом завершил муки несчастного животного. Наскоро забрав свои вещи, он передал сумку паладину, а сам сел вместе с Энвинуатаре.

– Ты самая легкая из нас, – напомнил он собиравшейся было протестовать против его решения жрице, и та нехотя признала такой довод. Девушка села позади северянина, обвив холодными руками его крепкий торс.

– Вперед! – нетерпеливо скомандовала она, и скачка продолжилась.

Когда Вегард обернулся назад, чтобы посмотреть, не отстали ли Марк и Тред, то он заметил, как на холме, у самой границы проклятого леса, что-то золотом сверкнуло в мягких лучах заходящего солнца. Посмотревшая в том же направлении Энвинуатаре резко вздрогнула, сильнее сжав тело берсерка, и мужчина отчетливо почувствовал, как ногти девушки впиваются в его кожу, несмотря на плотную рубаху. Вегард дернул плечом, и жрица, выйдя из оцепенения, ослабила хватку.

Деревья стремительно проносились мимо отряда, а комья земли из-под копыт взмыленных, мчащихся во весь опор лошадей разлетались далеко в стороны. Безудержный ветер проворно забирался под плащи, стремясь обжечь кожу людей холодом, а яркая, не скрываемая облаками луна щедро проливала свой серебристый свет на ночной лес, помогая всадникам не сбиться с пути. Вегард ощущал все нарастающее беспокойство жрицы, чувствовал, как она то и дело оглядывается назад, но ничего не мог с этим поделать. Скакать еще быстрее лошади попросту не могли, и молодой воин сильно сомневался, выдержат ли животные оставшийся путь.

Дорога плавно виляла из стороны в сторону, и далекие огни Лесной Твердыни с каждым вздохом становились все ближе. Когда каменные стены, словно огромные великаны возвышавшиеся над освещенным луной лесом, были уже совсем рядом, сзади послышался сдавленный крик Марка. Паладин успел выпрыгнуть из седла прямо перед самой землей, и издыхающее животное не подмяло его под себя только чудом. Когда покрытый грязью Марк кое-как сел позади Треда, лошадь, ранее принадлежавшая Кенриту. протестующее заржала и чуть было не сбросила седоков.

– Потерпи еще немного, девочка! – обратился к ней Тред, погладив тяжело дышавшее животное по слипшейся гриве. – Еще чуть-чуть – и я куплю тебе столько вкусного овса и чистой воды, что тебе до конца жизни хватит, а потом тебя помоют и как следует вычистят, найдешь себе хорошего жеребца… – Он еще что-то успокаивающе шептал на вздрагивающее ухо лошади, и, похоже, животное прислушалось к нему.

Ближе к утру небольшой отряд все же добрался до заветных ворот крепости, где их встретил не на шутку обеспокоенный паладин и еще два десятка солдат, несших стражу у входа в Лесную Твердыню.

– Ульв милосердный, с вами все в порядке? – Паладин выскочил вперед. – За вами кто-то гонится?

– Нет, просто мы очень спешим. – Энвинуатаре вытащила из-под плаща какие-то бумаги и протянула и мужчине. Берсерк успел заметить промелькнувшую печать верховных жрецов.

Паладин, подозвав к себе солдата с факелом, быстро пробежал глазами по тексту и, коротко кивнув, вернул свиток жрице.

– Рад приветствовать вас в Лесной Твердыне. – Он отошел в сторону и дал знак стражам на стене. В это же мгновение лязгнули цепи и высокая стальная решетка, преграждающая путь в крепость, медленно поползла вверх.

– Нам нужно место под названием «Стойкий страж», – пряча бумаги за пазуху, произнесла Энвинуатаре. – Вы знаете, где это?

– Альберт. – Паладин слегка склонил голову.

– Не подскажете ли, как нам быстрее добраться до этого места, Альберт? – Полукровка неотрывно смотрела на лениво поднимающуюся решетку, словно ее взгляд мог ускорить происходящее.

– Это таверна, совсем рядом с воротами. Как только окажетесь внутри, сверните налево и сразу же увидите вывеску, яркая такая и подсвечивается факелами, так что не пропустите.

– Благодарю вас. – Жрица нетерпеливо похлопала берсерка по плечу.

– Всегда рад помочь, – улыбнулся Альберт. – А мы с вами нигде не встречались? – Он, прищурившись, пристально посмотрел на Марка.

– Возможно, в Хагенроке; этот молодой человек – послушник в одном из храмов столицы, а сейчас он помогает мне. – Энвинуатаре обожгла взглядом сидящего за Тредом паладина, и тот лишь развел руками, незаметно прикрывая сумку, в которой аккуратно сложенным лежал его золотой плащ.

– Скорее всего. – Видимо, такое объяснение устроило Альберта. – Не смею вас больше задерживать.

– Послушай, парень, – подъехав к паладину, Тред чуть склонился в седле, – ты вроде обязательный и ответственный человек, так что у меня есть к тебе дельце.

– Какое? – тут же насторожился Альберт.

– Хочу сделать добровольное пожертвование ордену Зари в лице этой замечательной лошадки, – оскалился старый наемник и ласково похлопал животное по взмыленной шее.

– Да она же вот-вот издохнет! – изумленно вскинул брови паладин, глядя на взмыленное животное.

– Нет, она крепкая! – заверил мужчину Тред. – И выносливая! Я оставлю ее в таверне, а ты, как закончишь с дежурством, будь добр, забери ее оттуда. – Видя, что паладин все еще недоверчиво поглядывает на лошадь, северянин добавил: – Девочка меня очень выручила, и я обещал ей счастливую старость, так сказать, а это вот – для обеспечения ее беззаботного, я надеюсь, будущего. – Он протянул удивленному таким заявлением Альберту несколько золотых монет.

– Я скоро возвращаюсь в обитель Хагенрока, так что возьму ее с собой – моя матушка давно хотела себе лошадь для прогулок. – Паладин решительным движением отвел руку северянина в сторону. – Платы мне не нужно.

– Вот и славно, – расплылся в счастливой улыбке Тред. – Ведь слуга Света не станет врать старику? – Говоря это, он так посмотрел паладину в глаза, что тот поспешно завертел головой.

– Мы оставим обеих лошадей в таверне. – Несмотря на обольстительную улыбку Энвинуатаре, в ее голосе отчетливо слышались недовольные нотки. – А благородный паладин позже заберет их оттуда, так что не стоит переживать по этому поводу, Тред, – с нажимом выделила она имя северянина.

– Хорошо, – легко согласился «старый медведь» и, еще раз погладив лошадь, направил ее к открывшимся воротам, – только придумай ей какое-нибудь красивое имя, пусть начнет новую жизнь! – крикнул он Альберту, на прощание помахав паладину рукой.

– Что написано в той бумаге с печатью? – поинтересовался Вегард у жрицы, когда они оказались по ту сторону крепостных ворот.

– Приказ не чинить препятствий и заверения, что предъявитель сего, то есть я, действует от лица Света и Императора. – Энвинуатаре напряженно вглядывалась вперед, ища взглядом нужную вывеску, которая в принципе нашлась очень быстро, так как была единственной.

Девушка коснулась плеча берсерка, и тому даже через одежду показалось, будто пальцы полукровки – холоднее льда. Он встревоженно посмотрел в ее глаза, которые не казались теперь такими блестящими и живыми.

– Нам туда, – сказала Энвинуатаре, указывая пальцем в нужную сторону. – И поторопись, – добавила она, отводя взгляд в сторону.

Вегарду очень захотелось поговорить с девушкой, как-то успокоить, заверить, что все будет хорошо и они непременно выполнят ее миссию. В этот момент жрица показалась ему столь беззащитной и испуганной, что закаленное в боях сердце северянина дрогнуло.

– Ты оглох?! – почти выкрикнула Энвинуатаре, и образ хрупкой девушки сразу же облетел с нее, расколовшись на тысячи мельчайших осколков.

– Нет, – холодно ответил Вегард, проклиная себя за наивность. «Нашел к кому проникнуться чувствами… – со злостью подумал он. – Лучше жалеть каменную стену или вот, к примеру, ворота крепости, чем эту змею». Он с досады даже скрипнул зубами.

Отряд вплотную подъехал к большому, крепкому строению, выполненному в дворфийской манере – приземистое, каменное, с маленькими бойницами окон и крепкими воротами; таверна словно по волшебству перенеслась в пограничную крепость из заснеженного Дормбара.

– Напоминает родного «Хмельного берсерка», – с тоской в голосе произнес Тред. – Вот бы сейчас оказаться в Хагенроке…

– До Хагенрока довольно далеко, господин наемник, так что, может, остановитесь у нас? – поинтересовался хриплый голос, и из-за приоткрытых ворот выглянул крепкий, низкорослый дворф, дымящий торчащей из-под бороды трубкой. – Я, как хозяин этой великолепной таверны, заверяю вас, что здесь вы найдете лучшую выпивку, вкусное мясо и конечно же развлечения, от жарких объятий страстных девочек до хорошей драки!

– Даже хозяева похожи, – счастливо улыбнулся «старый медведь», мысленно вознося благодарность Торфелу за столь щедрый дар. – Знай я о таком месте раньше – непременно перебрался бы сюда! – Он проворно спрыгнул с лошади, и та облегченно фыркнула, освободившись от тяжелой ноши.

Прежде чем Тред успел завязать с дворфом теплые, дружеские отношения, основанные на любви к выпивке и хорошим побоищам, в разговор вмешалась Энвинуатаре.

– У нас нет времени на отдых, господин дворф, – сказала девушка, и хозяин таверны, злобно глянув на нее, мигом потерял всякий интерес к беседе.

– Давай хотя бы перекусим! – взмолился старый воин, но жрица оказалась непреклонной.

– Нет, – жестко сказала она, но, увидев, как помрачнело лицо северянина, все-таки смягчилась. – Ладно, пока я улаживаю дела с проводником, вы можете перекусить, но только быстро!

– Чего изволите? – тут же ожил заскучавший было дворф.

– По кружке пива и хорошей порции жареного мяса! – Тред, как всегда, был неприхотлив в еде. – И еще, мы бы хотели оставить у тебя лошадей, позже за ними придет паладин, Альберт, он сейчас у ворот.

– Без проблем. – Дворф сделал неопределенный жест рукой, покрытой густыми рыжими волосами, и к нему подбежали два заспанных мальчика. – Лошадок – в стойла, – скомандовал им хозяин таверны.

– Напоить, накормить, почистить и проследить, чтобы они были довольны! – обратился к мальчикам Тред и дал каждому из них по серебряной монете. – Вещи принесите ко входу в таверну.

– Все сделаем, добрый господин! – обрадовались дети и, взяв под уздцы лошадей, повели их за ворота.

– Ну так мы пойдем или вам еду сюда тащить? – насупился дворф, вытряхивая из трубки табак.

– Идем, – сказала ему жрица и, пропустив вперед хозяина таверны, пошла следом за ним.

Вегард потрепал по плечу паладина, который увлеченно глазел по сторонам, рассматривая смешанную архитектуру крепости. В постройках Лесной Твердыни лаконично сочетались, казалось бы, несочетаемые стили эльфов, дворфов и людей. Здесь, конечно, не было прекрасных, поражающих воображение домов-деревьев, которые видели путники в Лантонелле, но все же встречались небольшие, высокие домики из различных пород деревьев, обвитые ярким, зеленым, несмотря на холодную погоду, плющом. По соседству с таверной располагался вполне обычный двухэтажный дом, которых полным-полно в Хагенроке, а сразу за ним стояла еще одна дворфийская постройка из серого камня.

Марк рассеянно перевел взгляд с высокого, протяженного по фасаду здания, крышу которого украшали каменные горгульи, на берсерка и виновато улыбнулся.

– Никогда прежде не видел таких разных домов, стоящих совсем рядом один с другим.

– На обратном пути задержимся здесь, и все разглядишь. – Вегард и сам очень жалел, что не может насладиться необычными видами внутренних построек огромной крепости, но он привык ставить дело важнее всего остального.

– Нет, как только мы покончим с делами, я сразу же отправлюсь к Лэннориенне. – Паладин мечтательно прикрыл глаза.

– К кому? – переспросил берсерк, поздно сообразив, что Марк говорит об эльфийке из Лантонелла.

– К моей невесте. – Паладин, кажется, так увлекся своими мечтами, что не придал значения словам северянина.

– Хватит утирать парню слюни! – окликнул их Тред, уже стоявший на пороге таверны. – Давайте шевелите костями, иначе даже выпить не успеем!

Мужчины переглянулись и быстрым шагом направились ко входу, посчитав доводы «старого медведя» более чем разумными. Они постоянно спешили ради призрачной цели Энвинуатаре, так почему бы не поспешить ради вполне реальной и столь желанной еды и выпивки? Прежде чем шагнуть за порог, Вегард еще раз обернулся и увидел, как на крыши домов, кружась в причудливом танце, начали падать ослепительно белые снежинки, так напоминающие ему о родине.

Внутри «Стойкого стража» оказалось полно народа, причем столь же разнообразного, как и архитектура крепости. Здесь за одним столом с людьми сидели и дворфы, и эльфы, как светлые так и темные, и даже несколько здоровенных, кровожадного вида орков с татуировками союзных Империи кланов.

Бегло осмотрев полный зал в поисках хотя бы одного свободного стола, Вегард сразу же наткнулся взглядом на Энвинуатаре, которая уже о чем-то говорила с высоким, статным эльфом, чьи волосы отливали серебром, а кожа по цвету напоминала пепел. Темный эльф перехватил взгляд северянина и неприятно улыбнулся ему, слегка наклонив голову в знак приветствия. Проследив взгляд своего собеседника, жрица поманила стоявших у входа мужчин к себе.

– Это Маргос, – представила девушка эльфа, – он будет нашим проводником. – Не дожидаясь от спутников ответных приветствий, жрица продолжила: – Ваши имена я ему уже сказала, так что пройдите за стол, который его друзья великодушно согласились вам уступить. – Она указала рукой на дальний стол, за котором сидели еще двое темных эльфов. – А мы пока поговорим о делах. – Энвинуатаре дала мужчинам понять, что в их присутствии она больше не нуждается.

– Вот спасибо! – Тред подошел к Маргосу и с силой хлопнул его по плечу. – Удружил ты нам! – Еще один хлопок и следом – еще один.

– Я безмерно рад, что вы это оценили, – певуче произнес эльф и натянуто улыбнулся, стараясь не обращать внимания на весьма болезненные знаки внимания со стороны наемника.

Тред хотел сказать что-то еще, но тут он заметил, как за стол, который эльфы решили им уступить, несут дымящееся мясо и кружки с хмельным пенным напитком. Все мысли о разговоре с будущим проводником стремительно покинули бритый череп северянина, и он уверенной походкой направился к столу.

– Поторопитесь, мы ждем вас у входа, – напоследок сказала Энвинуатаре берсерку, когда он проходил мимо нее.

Вегард коротко кивнул, даже не взглянув на жрицу. К этому времени «старый медведь» уже добрался до стола, из-за которого как раз вставали темные эльфы. Не говоря людям ни слова, остроухие деликатно обошли их и присоединились к Маргосу и жрице, которые как раз направлялись к выходу из таверны.

– Эти парни не нравятся мне еще больше, чем светлые. – Тред с жадностью впился зубами в мясо.

– И правильно! – поддакнул северянину невесть откуда выросший за их столом хозяин таверны. – Мутные какие-то ребятки, я их раньше и не видел здесь. Держите с ними ухо востро! – Он посмотрел вслед эльфам. – Кстати, я Граг из клана Сокрушителей скал! Вы не против, если я выпью с вами?

– Конечно нет! – сразу повеселел Тред, поднимая кружку. – Я Тред, а это Вегард!

– Нечасто увидишь «волков» из Стаи! – Дворф важно кивнул на татуировку волчьей пасти, украшающую мускулистую руку старого воина. – Я несколько раз бился бок о бок с сынами Торфела, лихие вы ребята! А паренек тоже с севера? – Он вопросительно посмотрел на паладина.

– Нет, это Марк, он… просто наш друг, – нашелся Тред.

– Стало быть, за знакомство! – Граг с улыбкой поднял свою кружку, и люди последовали его примеру.

За время непродолжительной беседы с общительным дворфом Вегард узнал много интересного. Больше всего его заинтересовали слова Грага о том, что Маргоса с его дружками никто тут раньше не видел. Троица темных эльфов появилась в крепости всего лишь несколько дней назад. Ни с кем не разговаривали и старались держаться в тени, но неизменно каждый вечер наведывались именно в «Стойкого стража».

«Значит, в случае чего их никто не хватится», – мрачно подумал Вегард, поглаживая рукоять меча. Проводник с первого взгляда не понравился молодому воину, а берсерк привык доверять своим чувствам.

Также дворф поведал северянам о том, что тролли совсем недавно предпринимали атаку на Лесную Твердыню, но, как всегда, обломали зубы о крепостные стены. Так что теперь они довольно долго будут зализывать раны и отступят назад, в глубь своих земель.

Толком поговорить мужчины не успели, так как на пороге вновь появилась недовольная Энвинуатаре и только начавшуюся беседу пришлось отложить до лучших времен.

На прощанье Граг пожелал людям удачи, даже не спросив о их целях. Искатели приключений нередко отправлялись во владения Красного Гребня. Кто-то за мифическими богатствами троллей, кто-то в поисках потерянных городов эльфов, а кто-то просто из любопытства. Все чего-то искали, но многие нашли только смерть.

– Мы еще вернемся и напьемся с тобой как следует! – клятвенно пообещал дворфу Тред, положив на стол несколько монет.

– Тут больше чем надо. – Хозяин таверны решительным движением придвинул часть монет обратно северянину.

– Стало быть, выпьешь за наше здоровье! – Монеты вновь пересекли грубую столешницу.

– Это можно! – Граг усмехнулся в густую рыжую бороду. – Буду ждать вашего возвращения!

Под пристальным взглядом жрицы мужчины пересекли зал и вышли на улицу. Темных эльфов поблизости не оказалось, что немного озадачило Вегарда.

– Маргос будет ждать нас у северных ворот, – ответила Энвинуатаре на так и не заданный вопрос берсерка, – они раздобудут для нас припасы и теплую одежду.

– Стало быть, можно еще посидеть? – обрадовался было Тред.

– Нет, – огорчила северянина девушка, – у них все почти готово, остались лишь мелкие детали, так что берите свои пожитки и следуйте за мной. – Она указала на лежавшие у дверей сумки, которые ранее были приторочены к седлам лошадей.

– Надеюсь, они умеют выбирать коней. – «Старый медведь» с тоской взглянул на расположенные неподалеку стойла и, легко подняв одну из сумок, забросил себе за спину.

– Лошадей не будет. – Жрица развернулась на пятках и вышла за ворота.

– То есть как это не будет? – изумился Тред. – Совсем не будет?

– Владения Красного Гребня – плохое место для животных, по крайней мере обычных. – Жрица сочла возможным дать северянину развернутый ответ, видимо, надеясь, что, ничего не поняв, тот замолчит. – Лошади там… хм… не совсем нормально себя ведут. Местная атмосфера давит на них, и они зачастую сходят с ума.

– Да ладно?! – «Старый медведь» недоверчиво прищурился.

Забрав свои вещи, люди вышли на одну из немногочисленных улочек Лесной Твердыни и привычно последовали за полукровкой.

– Это одна из немногих причин, по которой Империя не может начать полноценную кампанию по захвату этих земель. – Энвинуатаре так бодро шагала вперед, словно не провела почти сутки в седле и нисколько не устала.

– Что за народ пошел? Что-то изменилось и теперь нельзя проломить череп врагу, если твоя задница не восседает в седле? – сокрушенно произнес Тред. – А что еще за причины, по которым тролли до сих пор живы?

– Они очень быстро излечивают свои раны и имеют определенную устойчивость к магии воды и воздуха, – пожала плечами Энвинуатаре. – Также их физическая сила превышает человеческую, они более выносливы и кровожадны, но, по счастью для Империи, довольно тупы.

– Я слышал, что они обладают магией, – встревоженно заметил Марк, продолживший осмотр построек.

На этот раз внимание паладина привлек большой монумент, изображавший человека, эльфа и дворфа. Облаченная в доспехи троица сжимала в руках оружие, словно готовилась в любой момент отразить атаку неведомого врага. Казалось, что эльф вот-вот оживет и выпустит свою стрелу, а человек надежно закроет его крепким щитом, предоставляя обоюдоострому топору дворфа разметать противников. Изваяния окружала ограда из воткнутых в землю копий, которые скрепляли между собой толстые цепи.

– Магия троллей довольно примитивна и основывается на проклятиях, с которыми вполне могут справиться даже не самые опытные жрецы, – отмахнулась Энвинуатаре. – Но сдерживать тварей здесь гораздо удобнее, нежели вести войну на их территории, где им знаком каждый сугроб и везде может ожидать засада.

– Но раньше эти земли принадлежали эльфам, – вставил берсерк.

– Раньше – да, но теперь – нет. – Девушка привычно передернула плечами. – Идолы троллей вытеснили светлых богов с этой земли. Ведь божество тем сильнее, чем больше людей верит в него, а много ли почитателей той же Наэлы найдется по ту сторону крепостных стен?

– Раз ты такая разговорчивая, может, хотя бы теперь просветишь нас насчет этой твоей миссии? – Тред поравнялся с девушкой, заглянув ей в глаза.

– Ваша миссия – довести меня до руин, об остальном позабочусь я сама.

– Не удивила, – фыркнул старый северянин и, отстав от жрицы, пошел вровень с берсерком, стряхивая назойливые снежинки с седой бороды. – Не находишь странным, что наша Снежная… – он злобно зыркнул на небеса, с которых неустанно продолжали сыпаться белые хлопья, – королева вдруг снизошла до беседы с нами?

– Тебе только это кажется странным? – криво усмехнулся Вегард; выставив перед собой открытую ладонь, он поймал на нее несколько снежинок, которые довольно скоро растаяли, оставив на грубой коже воина крохотные капельки влаги.

– Мне весь этот поход не понравился с самого начала, – признался старый наемник, чем вызвал очередную улыбку берсерка.

– Вся наша жизнь полна странностей, – философски рассудил Вегард. – Все мы, словно снежинки в бесконечном круговороте жизни, беззаботно витаем в серых небесах реальности, а потом падаем на землю, растворяясь во множестве таких же, как мы, прежде чем и вовсе бесследно исчезнуть.

– Парень! – Тред широко раскрыл глаз и, остановившись, уставился на молодого воина, словно перед ним оказался настоящий дракон с китом в зубах, верхом на котором сидели голые дворфы. – Я ни хрена не понял из того, что ты сказал, но ты мне близок, ты заговорил… – Он дважды ударил себя кулаком по широкой груди. – И достучался до сердца!

– Вот уж не знал, что у тебя есть сердце. – Молодой воин изучающе посмотрел на друга. – Скажи еще, что у тебя и чувства есть!

– Я, по-твоему, не человек, что ли? – надулся одноглазый наемник. – Конечно, у меня есть чувства… и всякое такое!

– И какие? – Вегард недоверчиво прищурился, словно в чем-то подозревал товарища.

– Ну… – замялся Тред. – Сейчас я чувствую, что сыт и что не отказался бы поспать, – глубокомысленно изрек наемник.

Несколько мгновений Марк и Вегард широко открытыми глазами смотрели на «старого медведя», а потом разразились громким хохотом. Энвинуатаре покосилась на сгибающихся от смеха мужчин и, недовольно фыркнув, пошла дальше.

– Чего ржете-то? – возмутился Тред. – По-вашему, голод – не чувство? – Этот вопрос старика вызвал новый приступ смеха у его друзей.

– Конечно же чувство! – сквозь смех выдавил Вегард. – Голод точно такое же чувство, как грусть, злоба, радость, любовь и… скажем… когда что-то чешется!

– Да ну вас! – разозлился Тред. – Только и можете, что смеяться над старым, больным человеком.

– Прости, старина, но иногда ты выдаешь совершенно потрясающие речи. – Берсерк с трудом подавил смех и похлопал друга по плечу. – А мы попросту не способны понять всю глубину твоих мыслей, так как по скудоумию своему черпаем из источников мудрости лишь мусор, занесенный туда ветром.

– Довольно глубокая мысль для того, кого окружающие считают варваром и безжалостным головорезом. – Марк изо всех сил пытался выглядеть серьезным.

– Так он и есть варвар и безжалостный головорез. – «Старый медведь» улыбнулся так счастливо, словно только что нашел мешок с золотом. – Видишь, парень, нас незаслуженно считают неотесанными!

– Особенно тебя, – хмыкнул Вегард, ускоряя шаг, чтобы догнать ушедшую вперед жрицу.

– Кстати, не думай, будто я не понял, что ты вновь решил посмеяться надо мной. – Взвалив секиру на плечо, Тред смерил друга суровым взглядом. – Будь на твоем месте кто-нибудь другой, я бы живо проломил ему дурью башку!

– Я знаю, старина, я знаю… – Берсерк с благодарностью взглянул на одноглазого наемника и подмигнул ему. – Я же тебе как сын, единственный родственник, близкий по духу…

– Нет, – прервал его откровения «старый медведь», – просто у тебя очень уж злющая мать, от которой я не смогу спрятаться даже в землях этих проклятых троллей. Клянусь своим глазом, она подчинит их и заставит искать меня!

– Что ж… стало быть, следует привезти ей какой-нибудь подарок за подобную защиту. – Вегард криво усмехнулся, отчего его правильное, красивое лицо стало выглядеть довольно зловеще. – Думаю, шкура старого, ворчливого медведя ей очень понравится!

– И к гадалке не ходи! – серьезно подтвердил Тред, и северяне дружно засмеялись.

Отряд двигался довольно быстро и вскоре добрался до северных ворот протяженной больше в ширину, чем в длину, Лесной Твердыни; ворот, ведущих в дикие, ледяные пустоши, бывшие некогда зимними лесами эльфов. Зубчатые стены, казалось, вгрызались в хмурые, нависшие над землей небеса, а шпили высоких обзорных башен скрывались от взора под плотной завесой влажного тумана.

Стоило людям подойти к воротам, как они сразу же заметили тройку темных эльфов, о чем-то переговаривающихся с человеком в золотом плаще. Говорил Маргос, а двое его молчаливых дружков стояли чуть в стороне, держа под уздцы довольно странное животное.

– Что это за дрянь?! – четко выделяя каждое слово, Тред указал пальцем на заросшее длинной шерстью существо, высотой со взрослого жеребца, но гораздо массивнее. Маленькие водянистые глазки, мощные копыта и короткие, торчащие в разные стороны рога придавали животному еще более нелепый вид.

– Смесь лошади, коровы, медведя и, кажется, какой-то свиньи, – предположил берсерк, с любопытством разглядывая чудное существо.

– Я на нем не поеду, – решительно заявил старый воин, помотав головой, отчего его борода, словно живое существо, забралась на плечо своего хозяина.

– Тебя на него никто и не посадит. – Вегард заметил замысловатое двухместное седло, закрепленное на широкой спине животного. Помимо него, там висели две довольно объемистые сумки.

Заметив приближающихся людей, Маргос приветливо помахал им.

– Будто лучших друзей встретил, – презрительно фыркнул Тред.

Подойдя к темному эльфу и паладину, небольшой отряд остановился. Северяне с Марком встали чуть в стороне, а Энвинуатаре о чем-то быстро заговорила с седовласым мужчиной в золотом плаще ордена Зари. Холодный, порывистый ветер расторопно подхватывал слова людей, унося их в сторону крепостных стен, так что берсерк не смог разобрать, о чем именно говорила жрица.

– Подошел бы да послушал. – Тред заметил озабоченное выражение лица берсерка, но тот молча покачал головой и отвернулся в сторону.

Разговор у паладина, жрицы и темного эльфа вышел не самый короткий, и не привыкший к холоду Марк успел замерзнуть. Парень сбросил свою сумку на снег, который уже успел скрыть под собой промерзшую землю, и, отчаянно шмыгая покрасневшим носом, прыгал на месте. Он старательно закутывался в плащ и вид имел весьма жалкий.

– Может, тебе денег на шубку одолжить? – Тред расхохотался, скрестив на груди могучие руки. Родившийся на севере воин легко переносил и пронизывающий ветер, и снег, и холод, абсолютно не обращая на них внимания.

– Н-нет, с-спасибо… – стуча зубами, выдавил паладин. – П-похож-же у н-нас п-проблемы…. – он указал рукой, укрытой под плащом, в сторону стоявшего на страже ворот паладина, который смотрел на темного эльфа и жрицу как на сумасшедших.

– Скоро начнется настоящая снежная буря… – донеслись до берсерка слова седого паладина.

– Сейчас наша склочная леди небось опять начнет руками махать и полезет за этими своими бумажками. – Тред без особого энтузиазма наблюдал за полукровкой, которая и вправду взмахнула руками и, выудив из-под плаща уже знакомый мужчинам свиток с печатью верховных жрецов, сунула его под нос помрачневшему паладину. – Я же говорил… – «Старый медведь» развел руками.

Седой служитель Света внимательно просмотрел бумаги, придирчиво изучил печать, для чего-то поковыряв ее ногтем, и в конце концов махнул рукой на упрямую жрицу, с тоской взглянув на северян. Довольная собой Энвинуатаре жестом подозвала стоявших в стороне мужчин и, когда те подошли, сразу же скомандовала:

– Идите к Келосу и Фирелосу, – она указала на двух темных эльфов, о чем-то шепчущихся возле странного животного, – они выдадут вам теплую одежду.

– А ты у нас не мерзнешь? – осведомился Тред, на что девушка развела в стороны плащ, продемонстрировав северянину теплую шерстяную рубаху и одетую поверх нее куртку из мягкой кожи. – Когда только все успеваешь… – деланно изумился наемник и, пропустив вперед замерзшего Марка, направился следом.

Келос и Фирелос молча сунули каждому мужчине по грубому свертку, в котором находились такие же, как у полукровки, рубахи из шерсти и кожаные куртки. Марк дрожащими руками еле-еле справился с застежками плаща и с удовольствием влез в теплые вещи, сменив нездоровый синий цвет лица на слегка розоватый, более подходящий живому человеку. Берсерк не замерз, но, решив довериться эльфам, которые, в отличие от него, уже бывали во владениях троллей, послушно переоделся. Куртка немного жала в плечах, но Вегард рассудил, что это гораздо лучше, чем мерзнуть. Если молодой воин и паладин оделись без проблем, то Тред, как всегда, отличился. Мало того, что одежда оказалась ему коротка, так еще и его мускулистые руки не проходили в рукава куртки.

– На задохликов, что ли, шили? – проворчал «старый медведь», без усилий разрывая крепкие нити, стягивающие кожу на рукавах. – Ну хотя бы так… – Он надел кожаную теперь уже безрукавку и недовольно покосился на темных эльфов, когда не смог стянуть застежки на широкой груди.

– Мы не думали, что кто-то твоей комплекции будет в отряде, – не пытаясь оправдаться, сказал один из эльфов. Вегард, как ни приглядывался, так и не нашел различий между ними; видимо, парни были близнецами.

– Из-за того что некоторые эльфы ленятся думать, честные воины должны обтягиваться, будто одинокие девки на гуляньях. – Тред накинул на плечи свой потертый, подбитый мехом плащ и привычным движением взвалил на плечо тяжелую секиру. – Вещи-то наши на свою клячу пристроите или нам самим их переть? – Он кивком указал на лежавшую у его ног тощую сумку.

– Пристроим, – так же холодно отозвался второй эльф. – Если встретим троллей, для всех нас будет лучше, если руки воинов окажутся свободными. – С этими словами он взял у мужчин вещи и принялся прилаживать их к сбруе странного существа, которое, не обращая на людей никакого внимания, флегматично жевало свежий снег. – И это не кляча; это фарнокс, одно из немногих приручаемых существ, способных сохранить рассудок по ту сторону стены.

– Может, мне его за это расцеловать теперь? – скривился северянин, но его реплику оставили без внимания.

– Готовы? – Энвинуатаре с Маргосом, закончив говорить с паладином, подошли ближе. – Не дожидаясь ответа, девушка продолжила: – Сейчас решетку ворот приподнимут, и мы сможем наконец-то покинуть эту дыру.

– Старик что-то говорил про бурю или мне показалось? – спросил Вегард, не глядя на жрицу. Вместо этого он наблюдал за медленно ползущей вверх решеткой, прутья которой по толщине больше напоминали деревья.

– Мы переждем бурю в надежном месте, – вместо полукровки ответил Маргос. – Можете не беспокоиться, все будет в порядке.

Вегард безразлично пожал плечами, машинально погладив рукоять меча. Если наниматель говорит, что надо идти – значит, надо идти.

– Выходим, – решительно сказала эльфу Энвинуатаре, и тот, кивнув, пошел вперед, к поднятой чуть выше человеческого роста решетке.

Пройдя под нависшими над головой стальными зубьями, Вегард оглянулся, встретившись взглядом с седым воином Света. Густые усы и борода мужчины зашевелились, но ветер вновь унес его слова.

«Да поможет вам Свет», – прочитал по губам берсерк, благодарно кивнув паладину. Что-то подсказывало ему, что помощь, не важно чья, вскоре окажется не лишней.

– Торфел, направь мою руку, укрепи мой дух, даруй мне свою безудержную ярость, чтобы сокрушить моих врагов, – прошептал Вегард единственную молитву северян к их суровому богу.

Отряд ступил во владения Красного Гребня.

– Они не отстанут! – прокричала Элизабет, плотно прижимаясь к шее своей лошади, чтобы избежать столкновения с нависшей над тропой веткой.

Сумасшедшая скачка по проклятому лесу уже должна была подойти к концу, когда острый глаз эльфийки заметил мелькавшие между искривленных стволов тени. Поначалу девушка решила, что это просто какой-то пенек или большой камень на огромной скорости показался ей живым существом, но раздавшийся через мгновение вой заставил ее изменить свое мнение. Не успел леденящий душу звук стихнуть, как ему тут же ответил другой, доносящийся откуда-то со стороны. И теперь небольшой отряд мчался вперед, преследуемый двумя огромными кошками, покрытыми чешуей, которые явно не из добрых намерений мчались по бокам от коня Фаргреда, выбирая момент для атаки.

Пропустив над головой корявую ветвь, кончик которой неприятно чиркнул эльфийку по плечу, Элизабет извернулась и на полном скаку выпустила в ближнего зверя стрелу. Обычному человеку, сидящему на галопирующей лошади, почти не целясь попасть по движущейся неровными скачками цели можно лишь по счастливой случайности. Но для эльфийки проделать подобное не так уж и сложно, особенно если она упражнялась в стрельбе из лука каждый день. Стрела пропела свою короткую песнь, и не ожидавшая ничего подобного тварь, не успев среагировать, получила рану в основание длинной шеи. Однако Элизабет не пришлось радоваться своему успеху, так как хищник, не обратив никакого внимания на, казалось, смертельную рану, продолжал преследования. Его горящие ненавистью глаза впились в эльфийку, и девушке стало не по себе от вида стекающей с длинных клыков пены.

– Ред! Твари просто так нас не отпустят! – крикнула девушка скакавшему последним и прикрывающему остальных паладину, стараясь перекричать зловеще подвывающий ветер.

Фаргред кивнул, показывая, что услышал эльфийку. Он и сам давно понял, что их преследователи не остановятся, пока не попробуют людей на вкус или пока не издохнут сами. Магистр не горел желанием вступать в бой посреди леса и до последнего надеялся, что отряд успеет покинуть его пределы, прежде чем звери нападут на их след.

Но хищники думали иначе. Почуяв кровь себе подобного, они, обрадованные освободившейся территорией, направились осваивать новые владения, но по пути чуткие ноздри зверей уловили еще один запах. Запах, который будоражил их кровь, заставляя истекать слюной; запах, манящий их; запах, слаще которого не было ничего: запах человеческой плоти. Причем не какого-то одинокого путника, который по ошибке забрел в их леса, а сразу нескольких людей. Упускать такую добычу – слишком большая роскошь для изголодавшихся по человечине хищников. Именно поэтому два зверя-одиночки, объединив усилия, отправились на охоту. Охоту на людей.

– Придется вступить в бой. – Не увидев впереди ни малейшего намека на просвет, Фаргред принял решение. Они могли еще потянуть время, но упрямые хищники вот-вот начнут хватать лошадей за ноги, а остаться без средства передвижения, когда Лесная Твердыня еще далеко, значит потерять довольно много времени. Времени, которого у магистра не было.

Огромный черный жеребец Фаргреда, повинуясь воле хозяина, сбавил темп и, резко развернувшись, поднялся на дыбы. Сразу же один из хищников с торжествующим воем кинулся вперед, готовясь вонзить свои клыки в теплую плоть животного. Но мечте твари не суждено было сбыться. Вместо вожделенного мяса хищник получил сокрушительный удар тяжелым копытом и с жалобным воем рухнул на землю, где его настигла стрела эльфийки, вошедшая прямиком в зубастую пасть. Второй зверь не мешкая атаковал магистра с другой стороны, но Фаргред успел поднять щит. Серые глаза лорда Драуга вспыхнули золотым пламенем, и он легко отбросил тяжелую тварь в сторону, будто это была обычная деревенская дворняга, а не огромный, жаждущий крови хищник. Тварь перекувырнулась в воздухе и, приземлившись на все шесть лап, низко припала к земле, готовясь к новому прыжку, когда в нее с мягким шелестом врезался шар ослепительно белого цвета. Едва соприкоснувшись с чешуйчатой кожей зверя, заклинание жриц с тихим хлопком лопнуло, обдав визжащую тварь снопом золотых искр. Хищник рухнул на землю, жалобно скуля и сотрясаясь всем телом. Он беспорядочно дрыгал лапами и бил себя хвостом по бокам, с которых, обугливаясь, сползала плоть. Еще один шар света поразил тварь; легко пройдя сквозь ее шкуру, светлая магия прожгла в обугленном теле огромную дыру. Маска предсмертной агонии застыла на морде зверя, и он затих навсегда.

Тем временем вторая тварь, несмотря на точные стрелы Элизабет, перекусила торчащее из пасти древко и вновь кинулась на людей, растянув свое израненное тело в длинном прыжке. Но Фаргред не дрогнул и в этот раз. Он властно вскинул левую руку, и его золотой щит распался золотыми искрами, ослепив скалящегося хищника. Стальные пальцы паладина мертвой хваткой сошлись на толстой шее зверя, а его пылающий золотым пламенем клинок по рукоять вошел в тяжело вздымающуюся грудь существа.

– Нужно было тщательнее выбирать добычу, – произнес лорд Драуг и, разжав пальцы, выпустил издыхающего зверя, одновременно рванув меч вверх. Пылающее лезвие с шипением рассекло длинную шею и череп зверя, оборвав его предсмертный хрип.

– Только стрелы зря извела. – Элизабет с сожалением посмотрела на израненное тело мертвой твари, в котором торчали более десятка стрел.

– Можешь попытаться вытащить, но только если поспешишь, – предложил Фаргред, старательно вытирая перчатку платком. – Ну и вонь от них… – Он осторожно понюхал свои пальцы и сразу же брезгливо поморщился.

– Нет уж, я к этим мерзким чудовищам и близко не подойду, – уверенно отказалась эльфийка. – Спасибо за вашу помощь! – Она улыбнулась жрицам.

– Твари, пожирающие людей, не угодны Свету. – Немолодая женщина холодно взглянула на изуродованное магией тело. – Мы совершили благое дело.

– Первый раз я использовала свои умения для того, чтобы причинить боль живому существу, – прошептала девушка в плаще.

– Не живому существу, а кровожадному чудовищу, к тому же у тебя это довольно неплохо получилось, – похвалила ученицу старшая жрица. – Только в следующий раз не теряй концентрации и не жалей врага, тогда твоя булава Света будет более прочной и без труда прожжет оскверняющих наш мир тварей, – наставническим тоном произнесла она.

– Я… постараюсь, – сказала девушка, хотя по ее виду было понятно, что она не очень-то ждет этого следующего раза.

– Прошу меня простить, но если с переживаниями и лекциями покончено, то я предлагаю продолжить путь, – вежливо вмешался магистр.

– Конечно же, лорд Драуг. – Старшая жрица сложила ладони вместе и, подняв их на уровень груди, тихо прошептала несколько слов. Не успела она договорить, как вокруг лошадей вспыхнул золотой ореол, который тут же пропал. – Можем ехать дальше, животные выдержат, – уверенно заявила жрица.

– Тогда – вперед! – скомандовал паладин, и его черный жеребец сорвался с места. – Как мне надоела это бесконечная погоня, – прошептал лорд Драуг, обращаясь к самому себе. – Не снимая доспехов, трястись в седле – это ли занятие для пятого магистра ордена Зари?..

– Прекрати жаловаться. – Эльфы всегда отличались отличным слухом, и Элизабет, несмотря на шум скачки, без труда разобрала шепот паладина. – Раньше ты без устали путешествовал по Империи.

– Раньше я был моложе, – парировал Фаргред.

– Во-первых, ты бессмертный, а стало быть – не стареешь, – улыбнулась девушка. – А во-вторых, не ты ли не так давно вернулся из очередной поездки к Горному Пику? Или путешествовать с Инуэ тебе нравится больше, чем со мной? – Золотистые глаза эльфийки недобро сощурились.

– Не говори ерунды, – отмахнулся лорд Драуг, предчувствуя неприятный разговор.

– Конечно же соблазнительная демоница, считающая тебя своим хозяином, – идеальная спутница, а я только и делаю, что говорю всякую ерунду! – вскинулась Элизабет. – Все мужчины одинаковы!

Неожиданно лорд Драуг оказался рядом с девушкой, и его конь поскакал бок о бок с ее лошадью.

– Элизабет, ты прекрасна, – тихо сказал паладин, и эльфийка сразу же залилась краской, – особенно когда не говоришь ерунды, – с улыбкой добавил Фаргред и, поспешно уклонившись от кулачка спутницы, отъехал подальше. – Серьезно, Лиза, прекрати дуться, ты замечательная девушка и тебе совершенно не идет, когда ты хмуришься. К тому же от этого могут появиться морщины.

– Так с кем тебе приятнее путешествовать? – пропустив слова магистра мимо острых ушек, спросила девушка.

– Одному, – не задумываясь, ответил лорд Драуг. – Хотя бы потому, что мне не приходится каждый день слышать этот вопрос, что от тебя, что от Инуэ.

– Вот вернемся домой – и я ей все расскажу! – мстительно пообещала Элизабет. – Мы еще устроим тебе веселую жизнь!

– Куда уж веселее-то, – горько усмехнулся Фаргред, подумав, что никогда не простит себе, если Элизабет или Инуэ не смогут вернуться домой из очередного, полного опасностей путешествия. Правильно ли он поступает, соглашаясь взять их с собой? Хотя его никто особо-то и не спрашивает…

– Лес кончается! – Окрик старшей жрицы вывел магистра из состояния задумчивости.

Посмотрев вперед, Фаргред увидел мелькающий за искривленными стволами просвет, который стремительно приближался. Несколько мучительно долгих мгновений они двигались навстречу теплым закатным лучам, а затем проклятый лес неожиданно кончился, сменившись приятным зеленым редколесьем.

Въехав на небольшой холм, лорд Драуг увидел возвышавшуюся вдалеке Лесную Твердыню. Отведя взгляд от темнеющих на горизонте стен, Фаргред обратил внимание на едва различимые точки, двигавшиеся в направлении крепости. Расстояние было слишком велико, чтобы разглядеть подробнее, но магистр сразу понял: это именно те, кто ему нужны.