Я ПОЛЮБИЛ стихи, как только научился читать.

Прежде всего – Пушкин. «Сказка о царе Салтане», «Руслан и Людмила»… Немного позднее стали попадать в руки безбожные стихи и басни Демьяна Бедного и историко-политический Басова-Верхоянцева «Сказ, отколь пошли цари у нас».

Читал, перечитывал, запоминал.

Но я еще не видал ни одного живого поэта. Уже взрослым в Вологде впервые встретил пишущих стихи Ан. Пестюхина, Б. Непеина, дядю Сашу-Пугачева, фельетониста М. Зубастого и кого-то еще. Но и по малой опытности своей я считал их все-таки стихотворцами не выше губернского масштаба.

Но вот, кажется, в начале 26-го года: в Вологду приехали настоящие московские писатели и поэты.

Критик и редактор «Красной Нови» Воронский сделал отличный обзор литературы тех лет. Между прочим, похвалил тогда писателя вологжанина Ивана Евдокимова за его роман «Колокола», архангельского писателя Алексея Чапыгина хвалил за роман «Степан Разин».

Говорил Воронский и о различных течениях, направлениях и группах в литературе. Все это в нашей провинциальной Вологде было интересно. Не происшествие, а событие да и только!

Выступил прозаик Губер. После Вороненого его почти не заметили.

Поэты Казин и Обрадович прошли со своими стихами на среднем уровне.

Но вот появляется на сцене Эдуард Багрицкий. Брюки клеш, расстегнутый ворот гимнастерки, поверх изрядно поношенная кожаная тужурка. Чуб повис наискосок над глазом. Нос – клювом, редкие, с недостачей зубы.

Начал он без всяких предисловий. Без книжки, наизусть. Внушительный голос, своя манера чтения, без нытья и подвывания.

Его поэма «Дума про Опанаса» с первых строк захватила внимание почти тысячной аудитории вологжан.

Читая, вернее, декламируя, Багрицкий ходил по сцене, вышагивая в такт отдельным рифмам.

И мимика, и жестикуляции – все было в меру и к месту.

Перед нами вставали словно живые и сам Опанас, и Махно, и герой гражданской воины Котовский в схватке с Опанасом, и попавший в беду комиссар Иосиф Коган.

Своей интонацией поэма напоминала ритмику стихов Тараса Шевченко. Да и место действия:

Украина, мать родная, Песня – Украина! Над твоим простым раздольем Росомаха скачет, Свищет перекати-поле, Да ворона крячет… —

свидетельствовало о близком родстве с географией поэзии великого Кобзаря.

Что ж, у хороших учителей бывают их достойные ученики.

Помню, после этого выступления поэта мы, вологодские совпартшкольцы, многие разучили наизусть его поэму. В том числе и я.