Когда они добрались до жилища художника, Эван попросил гондольера подождать и вошел следом за Бьянкой в дом. Он хотел познакомиться со Стефано и был разочарован, узнав, что тот еще не вернулся.

— Спасибо, что помогла мне сегодня, Бьянка. Знаешь, я не хочу оставлять тебя здесь. Возвращайся со мной на «Аврору». Мне нужна твоя помощь, потому что… Все очень просто: ты нужна мне, потому что я тебя люблю.

Бьянка отвернулась, чтобы скрыть свою растерянность.

— Эван, так кто же она, эта Аллегра Нетти? Я видела ее дом раньше, но не знала, кому он принадлежит. Я никогда не слышала о семье Нетти, а когда спросила Аллегру о муже, она ничего не ответила.

— Думаю, она не замужем, — сказал Эван. — Наверное, мне не следовало вовлекать тебя в эту историю, но теперь уже ничего не изменишь… Возможно, мне придется в спешке покидать Венецию, и у тебя не будет времени на раздумья… Поэтому я хочу, чтобы ты находилась на борту «Авроры».

Бьянка тяжело вздохнула:

— Мне нужно еще немного времени, Эван. Хотя бы день. Пожалуйста, не сердись на меня.

Эван, нахмурившись, направился к двери. И вдруг увидел мольберт, за которым утром работал Стефано. Он машинально сдернул полотно, прикрывавшее холст, и резко остановился, в ужасе глядя на картину.

Хотя это были всего лишь предварительные наброски, Эван сразу же узнал Бьянку. Повернувшись, он пристально посмотрел на жену.

— Как ты могла?.. Значит, ты хочешь остаться со Стефано?

— Эван, ты ничего не понимаешь! — в отчаянии воскликнула Бьянка.

— Это ты ему позировала, ведь так?! — в ярости закричал Эван и тотчас же вышел, не попрощавшись.

Бьянка бросилась следом за ним, но Эван уже садился в гондолу. Вернувшись в мастерскую, она прикрыла мольберт полотном и задумалась… Бьянка была уверена: если Стефано и Аллегра были близки, то у него обязательно должны сохраниться наброски или рисунки. Решив их разыскать, она начала со спальни, но там никаких работ не было. Повернувшись, чтобы уйти, Бьянка вдруг заметила, что в одном месте на стене краска выгорела меньше. Вероятно, там висела картина, но совсем недавно Стефано снял ее. Зачем? Чтобы продать или же спрятать от нее? Вдохновленная этой мыслью, она направилась в комнату, больше походившую на склад. Здесь хранились мраморные подставки для ваз, восточные ковры, свернутые в рулоны, целые ярды бархата, который Стефано использовал для драпировки, а также карнавальные костюмы. Вскоре Бьянка обнаружила несколько картин и среди них — великолепный портрет Аллегры Нетти. Однако она так увлеклась поисками, что не услышала, как в дом вошел Стефано. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, и уже несколько минут наблюдал за ней. Наконец, окликнув ее, проговорил:

— Так что ты хотела узнать об Аллегре? Если скажешь правду, я, возможно, отвечу тебе.

— Это Аллегра? — с невинным видом спросила Бьянка; она пыталась выиграть время, чтобы придумать убедительное объяснение своему интересу к этой женщине.

— А разве ты не узнаешь ее? Ты изводила меня бесконечными расспросами о ней. Так что я полагал, ты узнаешь ее портрет, как только взглянешь на него.

— Она прелестна.

— Она не просто прелестна, она настоящая красавица, — заявил Стефано, медленно приближаясь к Бьянке. — Теперь, когда ты нашла портрет, я могу вернуть его на место.

— А зачем тебе понадобилось прятать его? — Бьянка попыталась непринужденно улыбнуться.

— Мои отношения с ней касаются только нас двоих. А теперь скажи мне: почему она тебя так интересует? — спросил он с угрозой в голосе.

Бьянка широко улыбнулась, ей казалось, что она придумала вполне удовлетворительный ответ:

— Я никогда не слышала ее имени, но мне говорили, что в Венеции есть молодая женщина, очень похожая на меня. Вот мне и захотелось посмотреть на нее. Понимаешь, я допустила ужасную ошибку, когда вышла замуж за Эвана Синклера. Поэтому вернулась домой при первой же возможности, надеясь, что родители простят меня и будут мне рады. Но они не приняли меня, и я вспомнила: есть женщина, которая многого добилась благодаря своей красоте. Вот я и хотела узнать ее имя, чтобы поговорить с ней и спросить, не могу ли я воспользоваться ее опытом.

Пораженный столь откровенным признанием, Стефано недоверчиво покачал головой. Потом повернулся и отправился в свою спальню, чтобы повесить портрет. Бьянка пошла следом за ним, но не стала входить в комнату и остановилась у порога.

— Мы должны поговорить, — сказал Стефано и провел Бьянку в мастерскую. Он предложил ей бокал вина. — Когда ты пришла ко мне, я понял, что ты в отчаянном положении. И вот ты провела в моем доме ночь и почти два дня, не так ли?

— Ты был очень добр ко мне. Спасибо, Стефано.

— Я бы хотел быть еще добрее, — усмехнулся художник. — Но сначала позволь рассказать тебе кое-что об Аллегре Нетти.

Бьянка сделала глоток вина и кивнула:

— Да, пожалуйста, расскажи мне о ней.

— Тот портрет, что ты видела, был написан десять лет назад. Аллегра была тогда так наивна, что не знала, как использовать в своих интересах красоту, дарованную ей природой.

— Использовать в своих интересах?..

— Она любовница дожа, — пояснил Стефано. — Недурно для дочери пекаря! Я научил ее доставлять удовольствие мужчинам, научил одеваться и говорить так, чтобы казаться умной, хотя до этого ей далеко. Она была всего лишь куском глины, а я превратил ее в богиню. Но Аллегра в долгу не осталась.

Ошеломленная откровениями Стефано, Бьянка молчала. Теперь она была уверена: Эван знал о том, что Аллегра — любовница дожа, и замышлял убийство. Наконец она спросила:

— А как Аллегра отплатила тебе?

Стефано хмыкнул:

— Мы всегда были очень осторожны, так что говорю это тебе по секрету. Аллегра была любовницей многих мужчин, но все это время она оставалась моей женой. Пусть другие и пользовались ею какое-то время, но она всегда будет принадлежать мне!

— Твоя жена?! — Бьянка поставила на стол бокал и в растерянности развела руками. — Но как ты позволил ей быть любовницей других мужчин? Как ты мог вынести это?!

— Мое искусство — это моя жизнь, Бьянка. Мне хорошо платят, но я быстро спускаю все деньги. Так что я никогда не смог бы купить Аллегре роскошное жилище. Мы с ней все прекрасно придумали. Ее постоянно балуют, но ни один мужчина не может провести с любовницей больше нескольких часов в неделю, поэтому у нее всегда достаточно времени и для меня.

— А как ты узнаешь, что можно без опасений навестить ее?

— Ее служанка Тереза может выскользнуть из дома незамеченной. Когда Аллегра хочет видеть меня, она посылает с ней записку. Тереза помогала нам все эти годы.

— Она шпионит для тебя?

— Вот именно, — сказал Стефано с лукавой улыбкой. — Как я уже сказал, Аллегра — красавица, но она лишена твоего острого ума, поэтому так и не поняла, что Тереза служит не только ей, но и мне.

— Очень удобно, — пробормотала Бьянка. Теперь она знала, как Стефано узнал про Чарльза. — А что бы ты сделал, если бы твоя жена совершила поступок, который ты не одобряешь?

Стефано тотчас же насторожился. Он пристально взглянул на молодую женщину.

— Я бы сразу принял меры… Ведь Аллегра — моя жена.

Бьянка с минуту молчала. Наконец сказала первое, что пришло ей в голову:

— У нас с Аллегрой мало общего, разве что некоторое внешнее сходство. Полагаю, я уже знаю все, чему ты научил ее, Я только не знаю, как становятся любовницей.

Стефано нахмурился, пораженный тем, что такая прелестная молодая женщина оказалась столь практичной.

— В этом я могу помочь тебе, как когда-то Аллегре. Я питаю слабость к красивым женщинам, а также к карточной игре. А за карточным столом часто можно встретить богатых людей. Стоит мне только сказать, что у тебя пет покровителя, — и тут же кто-нибудь с готовностью предложит себя на эту роль. Возможно, у тебя даже появится выбор.

— Я буду очень признательна тебе за помощь, Стефано. Не мог бы ты упомянуть и о моих трудностях, чтобы мне предложили наиболее выгодные условия? — спросила Бьянка, стараясь добиться того, чтобы художник побыстрее ушел. — Лучше всего сделать это сегодня же, потому что я в отчаянном положении.

— Тебе повезло. У меня сегодня действительно дела вне дома. Но думаю, что я лучше смогу описать твои прелести, если сам их познаю. — Стефано встал и, приподняв пальцами подбородок Бьянки, впился в ее губы поцелуем. Бьянка отстранилась, и он пробормотал: — Я думал, ты хочешь продать себя с наибольшей выгодой, но твоя сдержанность не вдохновляет меня…

Бьянка густо покраснела.

— Стефано, я сейчас слишком нервничаю… Да ведь мне и не нужно ничего тебе доказывать после того, как я позировала тебе. Я хотела бы, чтобы ты сначала все устроил, а потом уж я тебя отблагодарю.

Стефано счел просьбу Бьянки разумной и отступил.

— Ты смышленая, Бьянка, и постоянно пытаешься что-то выгадать. Сегодня тебе повезло, потому что у меня назначена игра и я пришел домой лишь для того, чтобы переодеться. Не жди меня. Я могу потом отправиться к Аллегре.

Бьянка спросила:

— А ты не боишься, что столкнешься там с дожем?

— Нет. Мы уже давно придумали условный знак. Когда дож у Аллегры, она выставляет на балкон горшок с цветком. Если горшка нет, значит, можно спокойно входить в дом, — ухмыльнулся Стефано.

Как только художник ушел, Бьянка набросила на плечи накидку и поспешила к пристани. Вахтенный матрос очень удивился, увидев ее. Но все же, вежливо поздоровавшись, помог ей подняться на борт «Авроры». Бьянка прошла к капитанской каюте и решительно постучала в дверь.

Эван пребывал в отвратительном настроении. Решив, что явился кто-то из команды, он распахнул дверь и опешил, увидев жену.

— Бьянка, любимая… — Он принялся покрывать поцелуями ее лицо.

Она осторожно высвободилась из его объятий.

— Эван, мне нужно сообщить тебе что-то очень важное.

— Ты здесь… Что может быть важнее этого? — Обняв жену за талию, он снова стал целовать ее. Наконец, отступив, пробормотал: — Что ж, рассказывай…

— Эван, дож не убивал твоего брата.

— Но почему ты решила, что я подозреваю дожа? — Эван изобразил удивление, хотя нисколько не сомневался в том, что именно дожа ему предстоит убить.

Бьянка сняла накидку и отбросила ее в сторону.

— Можно мне немного бренди?

— Конечно. — Наполнив бокалы, Эван потянулся к Бьянке и усадил ее к себе на колени. — А теперь скажи мне: почему ты решила, что я намерен расправиться с дожем?

Бьянка сделала глоток бренди, надеясь, что это придаст ей смелости.

— Аллегра Нетти — любовница дожа. Я уверена, что ты уже знал это, когда мы были у нее. Почему ты мне об этом не сказал?

— Я думал, будет лучше, если ты ничего не узнаешь. Тогда, если б меня задержали, тебя не обвинили бы в соучастии…

Бьянка закрыла глаза и тяжело вздохнула:

— Очень глупо с твоей стороны. Но поскольку и я вела себя глупо, то я тебя прощаю.

— Спасибо! — усмехнулся Эван; он был счастлив, что жена снова с ним.

Бьянка между тем продолжала:

— Поднявшись наверх с Аллегрой, я увидела ее портрет. Это была работа Стефано. Он называет ее богиней. Вот почему твой брат так называл ее в своем дневнике. Я была уверена: если кто-нибудь в Венеции знает Аллегру, так это Стефано. Но он сделал вид, что не знаком с ней.

— А зачем ему понадобилось лгать?

— Вернувшись сегодня к Стефано, я обыскала весь дом и нашла еще один портрет Аллегры. Только после этого Стефано признался, что знает ее. Она позировала ему много лет назад, и он не хочет, чтобы кто-нибудь знал об их отношениях. Она — его жена, Эван, и я уверена, что это он убил Чарльза, чтобы Аллегра не покинула Венецию.

— О Боже! — Эван пришел в ужас при мысли о том, какой опасности подвергалась Бьянка. — Ты, конечно, права. Мы оба не были откровенны друг с другом, и на сей раз это могло стоить тебе жизни!

— И тебе, если бы ты решил расправиться с дожем! — добавила Бьянка и крепко прижалась к мужу.

— Но есть ли у тебя доказательства?.. Или же это только подозрения?

Бьянка чуть отстранилась и взглянула на Эвана.

— Стефано сказал, что служанка Аллегры обо всем ему сообщала. А Аллегра даже и не подозревает, что за ней шпионят.

— А где он сейчас?

— Играет где-то в карты. А что?

— Я, пожалуй, отправлюсь к его дому и подожду там. Он ведь думает, что ты у него?

— Да, но он, наверное, вернется очень поздно, потому что может сегодня зайти к Аллегре.

— Понятно. Тогда лучше всего подождать его там.

— Прошу тебя, Эван, давай пойдем к моему отцу и расскажем ему все, что узнали о Стефано. Он позаботится, чтобы его арестовали и судили за убийство Чарльза. Уверяю тебя: справедливость восторжествует и тебе не придется рисковать жизнью.

Эван снял Бьянку с колен и встал.

— У нас нет ни малейших доказательств, дорогая. Мы всего лишь подозреваем Стефано. И потом… Ты что, думаешь, дож захочет, чтобы Аллегра оказалась замешанной в таком деле? Я очень в этом сомневаюсь. Чтобы восторжествовала справедливость, мне придется самому этим заняться.

Глаза Бьянки наполнились слезами.

— Я люблю тебя, Эван! Больше всего на свете я хочу остаться с тобой и сделать дом Маршаллов нашим домом, но…

— Ты должна доверять мне, Бьянка, — сказал Эван, снова обнимая ее. — Не только сейчас, но и всегда.

Бьянка прильнула к мужу, и его страстные объятия разрушили все преграды. Целуя Эвана, она забыла обо всем на свете, забыла обо всех ссорах и обидах. Руки Бьянки скользнули под рубашку Эвана, и она, почувствовав жар его тела, тихонько застонала. Он крепко прижал ее к себе, а потом, осторожно отстранившись, легонько подтолкнул к кровати.