Брул не хотел есть, но усилием воли заставил себя сжевать жесткий кусок соленой оленины. Он не ел уже пару дней и стал замечать совсем непривычную для него дрожь в руках. От бесшабашной охоты не осталось и воспоминаний. Сейчас Копьебой сидел на толстом дубовом столе, превращенном в скамью, а перед ним, терпеливо дожидаясь конца трапезы, навытяжку стоял старший из Алых Стражей.

«Что за глупая выходка? — в который раз раздраженно бормотал себе под нос пикт. — Кулл стал совсем несносен. Уйти в одиночку невесть куда, не сказав мне ни слова…»

Брул не привык к долгим раздумьям. В его душе всегда жил азарт воина, неизменно готового к бою. Но сейчас вокруг не было врагов. В то утро, когда король покинул лагерь, в столицу срочно отправили ездового. Через день тот вернулся, и пикт несколько раз заставил его пересказать послание. Вдобавок ко всему Ту сообщил, что особо важных и срочных государственных дел, требующих непременного присутствия короля, в ближайшее время не ожидается.

Брул и до прибытия гонца догадывался, что Кулл подшутил над часовым, очевидно, чтобы напомнить пикту их недавний разговор. Два дня Копьебой и Алые Стражи тщательно осматривали окрестности, стараясь найти хотя бы малейший намек на местонахождение короля, и все это время пикт надеялся, что Куллу надоест шутить и он объявится сам. Но все было напрасно. Король словно сквозь землю провалился.

Возможность того, что Кулла растерзал какой-нибудь вепрь или медведь, Брул отбросил сразу. Копье-бой не верил и в то, что Кулл мог заблудиться, — как и любой варвар, он великолепно ориентировался, а самый быстроногий олень не продержался бы и дня, состязаясь с ним в выносливости…

И тогда у всех на устах замерло одно, пока ни разу не произнесенное вслух слово: «Заговор!»

Караульный Элформ, последним видевший короля, уже был наказан за то, что не осмелился сопровождать своего повелителя: его обезоружили и взяли под стражу. Но кто посмел поднять руку на Кулла, с помощью каких чар удалось выманить его из лагеря? На эти вопросы, назойливыми мухами кружившиеся в голове Брула, ответов не было. Никто из Алых Стражей за все время охоты ничего подозрительного не замечал, а не доверять бывалым и преданными воинам — гвардии Кулла — не было никаких оснований.

«А вдруг король просто устал от моего общества? — кольнуло в сердце Брула. — И сейчас сидит где-нибудь во дворце и смеется надо мной. Вдруг он согласился на эту охоту только для того, чтобы сбежать от меня? Фу, чепуха какая-то! Этого не может быть».

Пикт заскрежетал зубами, когда понял, что не в состоянии справиться с потоком навязчивых идей. Надо было действовать. Брул вскочил на ноги и зычным голосом отдал необходимые распоряжения. Вскоре отряд, оставив на месте охотничьего лагеря нескольких человек, обязанных днем и ночью жечь огромный костер, быстрее ветра помчался в столицу.

Ту, с красными от бессонных ночей глазами, внимательно выслушал рассказ Брула. Советник уже несколько дней не покидал Зал Совета, вежливо отказывая в приемах послам и вельможам и подпуская к себе только верных ему людей. Впрочем, те не задерживались и исчезали, едва получив четкие указания. С Брулом Ту разговаривал наедине.

— Это все? — спросил Главный советник, когда пикт подробно рассказал ему об исчезновении короля. — Так где же он может быть?

Копьебой раздраженно посмотрел на него, но Ту не отвел холодных настороженных глаз.

— Он ушел к вам, — съязвил Брул и неожиданно сильно ударил кулаком по столу. — Так где же он?

Ту нервно вскочил, но тотчас взял себя в руки. Медленно, словно нехотя, он поведал Копьебою о принятых им мерах. Под страхом смерти всем, узнавшим об исчезновении короля, было запрещено упоминать о случившемся. Во все деревни и города поскакали гонцы с повелением немедленно сообщать в столицу о любом подозрительном происшествии. Келкор, командир Алых Стражей, уже подготовил вверенное ему войско к длительным поискам пропавшего короля. Верный союзническому долгу, Ка-ну обязал свою необъятную шпионскую сеть работать без сна и отдыха, чтобы успеть в зародыше пресечь любые заговоры и мятежи…

Как раз в этот момент в Зал Совета вошел раб и доложил о прибытии посланника, а следом за ним появился и сам Ка-ну. Пикт был мрачнее и раздраженнее, чем обычно, и походил на человека, который просто устал от утомительной длинной дороги. Откланявшись и отдышавшись, Ка-ну попросил позволения присесть и, не дожидаясь ответа, развалился в кресле в наиболее удобной и допустимой по этикету позе.

— От моих людей пришли первые вести, — без предисловий заговорил посланник. — Ничего важного они не узнали. На границах все спокойно, ни одно государство не в состоянии ныне выступить против Валузии. В Грондаре смута, но их новый вождь, Непостижимый Алкерз, больше чем о паре разбойничьих налетов на Туранию не помышляет. Нет, исчезновение Кулла может быть связано только с заговором внутри Валузии.

— Кто посмеет бросить вызов Куллу? — недоверчиво воскликнул Ту.

— Не случайный прохожий, конечно. Заговор возглавляет тот, кто силен и знатен, кто решил, что его час пробил.

Ту и Брул внезапно почувствовали на себе пристальный взгляд Ка-ну из-под густых нависших бровей. Неприятное ощущение зародилось в душе у обоих. Советник и пикт невольно напряглись и переглянулись, но Ка-ну, словно не замечая этого, заговорил присущим только ему вкрадчивым тоном:

— Возможно, Кулл заподозрил изменника и скрылся, решив подготовить врагу западню. А может, сам попал в нее… Подождем. А пока начнем с самого начала. Вы допрашивали часового?

— Не один раз, — простонал Брул. — Зовут его Элформ. Он немного путается, не помнит точно, говорил ли Кулл, что отправился в Хрустальный город, или сказал лишь о каких-то государственных делах. Но тропинка, которую он показал, ведет в горы, а не в столицу.

— Как давно он в Алых Стражах?

— Келкор тщательно отбирает своих воинов и верит им, — ответил Ту. — Он сказал, что юноша успел отличиться на службе, хотя зачислен в Алые Стражи не так давно.

Некоторое время Ка-ну молчал, с интересом рассматривая роскошный перстень на безымянном пальце своей левой руки. После длинной паузы задумчиво и медленно, почти по слогам, он произнес:

— А вы знаете, что его родственник был казнен

Куллом за участие в заговоре Энароса?