«Галилея Языческая» (неевреев) – так называл ее пророк Исаия, и такой она в действительности была. Вся она, на восток и на запад от Иордана – нееврейская по своей расе, хотя частично иудаистская по еврейскому культу, а в некоторых местностях и по национальности. Она была нееврейской задолго до того, как Иисус Навин провел свои племена через Иордан, претендуя на эту территорию, и, наконец, поселились среди местного населения, но не выселили его, как того требовал Яхве. Почти шестьсот лет спустя она оставалась нееврейской, когда Саргон сокрушил израильтян, рассеял их десять племен за пределами Галилеи, а вместо них поселил неевреев. Галилея стала полностью нееврейской в 164 г. до Р. Х., когда Симон Маккавей выселил евреев, проникших в Галилею, назад в Иудею. После этого она оставалась населенной исключительно галилеянами в течение всего периода до и после Христа из-за хорошо известной розни между иудеями юга и галилеянами севера. Через пятьдесят лет после Христа правитель Галилеи Иосиф, еврейский историк, описывает галилеян как людей, которые настолько отличались от евреев по темпераменту и идеалам, что не могли принадлежать к их расе. Между ними, как записано в Талмуде, существовал запрет на смешанные браки. Короче говоря, Христос, как Сын Человеческий, был галилеянином, а галилеяне не были евреями. Таков вердикт истории. Это также вердикт природы, который она запечатлела в характерных чертах галилеян и евреев. Если кто-то придерживается противоположного мнения, доказать это надлежит им самим.

 

Хананеяне

Палестина, западный рог «плодородного полумесяца», была населена неевреями в течение более тысячи лет до того, как появился Иисус Навин со своими древнееврейскими племенами примерно в 1300 г. до Р. Х. Эти неевреи даже не были семитами, а были арийцами, как и мы – представителями кавказской или белой расы, известными евреям как хананеяне. История арийцев в этой части мира насчитывает несколько веков еще до 4000 г. до Р. Х. Следовательно, еврейские племена пришли в качестве завоевателей или совершали набеги, точно так же как позже неоднократно приходили мидийцы или арабы. Они добились успеха в утверждении себя на родине хананеян как самые непрошеные гости. Фактически они претендовали на всю эту благодатную территорию как на собственную по праву первого захвата, говоря, что она была передана их легендарному предку по имени Авраам за несколько веков до того, как они туда прибыли и объявили о своих притязаниях на нее – аргумент, который не получил никакой поддержки у хананеян ввиду его полной несостоятельности. Не укрепило аргумент захватчиков и то, что они стали настаивать на том, что так приказало их племенное божество Яхве, считавшее их своим «избранным народом». Последовавшие за тем длительные и жестокие столкновения за владение этой территорией были сходны с семитскими набегами, которые начались позже, когда мидяне продолжили продвижение к северу на вожделенные земли плодородного полумесяца, и далее через Палестину. Это была борьба, покрытая позором из-за множества фактов предательства и жестокости, которые, естественно, остались в хрониках захватчиков как акты мужества и героизма с их стороны. Через 225 лет после более или менее не связанных между собой столкновений при вождях, называемых «судьями», Саул из колена Вениаминова был избран царем (примерно в 1075 г. до Р. Х.), и они продолжили борьбу, иногда между собой, иногда против своих соседей. Преемником Саула стал Давид из племени иудеев, самого южного, за исключением Симеонова, вассального племени. Примерно в 1030 г. до Р. Х. Давид продвинул свои границы дальше на юг и учредил свою столицу в Иерусалиме, причем древние евреи все еще были единым народом, хотя и с сильной примесью соседствующих рас. Иудея – это бесплодная, холмистая страна со скудными природными ресурсами, но хорошо приспособленная для защиты, подходящая твердыня для нарушителей закона, каким в молодости был Давид. В качестве дома для процветающих и миролюбивых людей Иудея была гораздо менее желанной, чем Галилея – факт, неохотно допускаемый в еврейских поговорках. За Давидом последовал его сын Соломон (примерно в 1000 г. до Р. Х.), который царствовал 30 лет, завершив, таким образом, период трех царей, длившийся немногим более 100 лет – единственная блестящая и довольно стабильная эпоха в истории еврейского народа. Это был дорогостоящий период расточительной демонстрации царской власти, воплощавшийся в возведении зданий с помощью наемной рабочей силы из Иерусалима. Более того, это делалось за счет населения плодородных Галилеи и Самарии, которые имели незначительные доходы из-за строительства Иерусалима и к тому же платили налоги. В результате преемнику Соломона пришлось иметь дело с недовольными и попавшими в долговую кабалу людьми.

 

Разделение и его последствия

Итак, на севере было десять племен, которым приходилось платить больше всех и получать меньше всех из-за царского расточительства и которые предъявили свое недовольство преемнику Соломона. Ровоам, сын Соломона, как бы для противовеса признанной мудрости своего отца, демонстрировал свою неспособность править, проводя алчную, недальновидную, т. е. типично еврейскую политику, и получил логический результат – разделение своего царства на два маленьких царства – Иудею и Израиль, причем столицей последнего был Иерусалим, а население после этого называлось евреями.

Не имея природных ресурсов, иудеи сочли выгодным привлечь в город молящихся. Поэтому они сопротивлялись любым попыткам устроить места поклонения в других местах.

Эта глава имеет лишь малое отношение к рассмотрению успехов Царства Иудейского. Фактически не будь трагедии Распятия Христа, примерно через 1000 лет после Соломона, Иерусалим лишь случайно фигурировал бы во всей схеме жизни Христа и Его учения. Потому что Его миссия, Его труды, Его проповеди, Его ученики, Его окружение были галилейскими за редким исключением. Иерусалим как национальная столица и метрополия в Его время привлекла к себе незаслуженное внимание, будучи в стороне от основного места Его миссии.

 

Расположение земли Галилейской

Ни Израиль с его десятью племенами, ни меньший народ Иудеи не были способны противостоять превосходящей силе. И хотя Израиль обладал гораздо большей численной силой, стратегически его позиция была крайне неблагоприятна с военной точки зрения, так как Израиль располагался непосредственно на пути между двумя самыми мощными государствами того времени – Египтом и Ассирией, постоянно враждовавшими между собой. Это была проторенная тропа войны, состоявшая частично из долины, которая тянулась через южную часть Галилеи. Сама долина была самым желанным плюсом, но известные обстоятельства обратили ее в гибельный минус. Это долина Ездрилон, с низменностью Изреель, поле Армагеддон, и, возможно, это самое известное в истории поле сражений. Центральная ее часть вспучена, словно мошна: гора подстегивает ее, вонзается, как множество иголок с различных сторон и углов. Восточный край ведет к самой низшей точке, где доступный путь, на северо-восток, ведет к Дамаску и Ассирии. Западный край по мере приближения к Средиземному морю сужается и образует проход, затем окружает подножие горы Кармил, которое находится у самой воды, словно пограничный столб, охраняющий вход в Галилею. Затем, резко наклоняясь к югу, эта древняя тропа войны идет до самого Египта через длинную прибрежную долину Шарон с низкой грядой холмов, охраняющих восточный фланг, известный как Шефела. Но проход вокруг горы Кармил неровный и скалистый и поэтому не годится для использования его большим войском. Кроме того, лучший доступ к Ездрилону обеспечивается тремя другими маршрутами, ведущими от долины Шарон; и один из них, долина Дофан, обеспечивает быстрый и удобный подход к восточному краю Ездрилонской долины. Именно им пользовались египтяне и ассирийцы для нападений или обороны по мере необходимости.

Естественно, как Египет, так и Ассирия прилагали усилия к тому, чтобы удержать Царство Израиля в качестве своего союзника. И это вынуждало Израиль постоянно гадать, кто из них сильнее в тот или иной момент, для того, чтобы соответствующим образом менять направление своей внешней политики. Но эти сиюминутные изменения в политике должны были в конце концов привести к печальному концу, так как более сильная власть временного союзника наверняка помнила, насколько ненадежными были израильтяне в чрезвычайных ситуациях, когда их участие было действительно необходимо.

 

Депортация десяти племен

Саргон, царь Ассирийский, помнил об этом. Кроме того, он был слишком хорошим стратегом, чтобы не учесть необходимость полного закрытия для египтян доступа в низменность Ездрилон, которая была удобна тем, что здесь соединялись дороги, идущие во всех направлениях. Его собственная необходимость и ненадежность поддержки израильтян вынудили Саргона разгромить Царство Израиля. И он его разгромил. Это было в 722 г. (или в 721 г.) до Р. Х. Он сделал даже больше: выселил остатки разбитых племен Израиля и рассеял их по обширной территории своего царства. Также важно помнить, что эти племена больше никогда не вернулись – они стали «десятью потерянными племенами Израиля». Было выселено 27 200 человек, и нам говорят, что «не осталось никого, кроме одного колена Иудина» – но это в Иудее. Должно быть, в Галилее, включая долину Ездрилон, произошла «полная чистка», так как она была ключевой позицией на всей этой территории. С израильтянами, конечно, поступили жестоко, но это не было полным истреблением, которого требовал раньше от израильтян их Яхве по отношению к хананеянам.

 

Саргон возвращает неевреев

Было нечто похожее на поэтическую справедливость в том факте, что Саргон пошел дальше, за пределы семитского мира, чтобы заменить другими народами высланных им из Галилеи израильтян. Теперь из различных частей своих обширных владений он привел «людей из Вавилона и Куты, из Аввы и Емафы, и из Сепарваима», областей арийского и семитского населения, но никого из «избранной расы». Исаия в Иерусалиме, говоря об этих событиях, называет эту землю «Галилея языческая», ибо Саргону не нужен был строптивый народ, который он и выселил.

 

Северяне в Галилее

Во время длительного пути к своему древнему врагу в Египет – пути, который Саргон теперь полностью контролировал, в его коннице было несколько диких всадников с севера, и каждый скакал на лошади, сливаясь с ней, становясь частью животного. Эти люди были скифы, известные составителям Ветхого Завета под именами «Гог и Магог», как звали ассирийских и соседних с Ассирией царей. Наверняка известно, что они вселяли ужас в сердца жителей Иудеи своим грозным видом и умением обращаться с лошадьми. Они скакали верхом неизвестно куда и исчезали мгновенно, как только оказывались за стенами города, а евреи едва успевали вскрикнуть при виде их. Именно эти воины, без сомнения, вернувшись из Египта, основали по крайней мере одно поселение в Галилее, известное как Скифополь, а позже Беф-сан, теперешний Безан. Это высший командный пункт в Галилее – и знаменательно то, что Скифополь распоряжается переходами вброд через Иордан и благодаря этому факту является, в случае опасности, воротами туда, где некогда была Ассирия.

 

Скифы

Кем же были эти наводящие ужас скифы, откуда они пришли? Они пришли из того северного региона, который известен нам сейчас как Россия, дом предков людей с белой кожей, индоевропейцев или кавказцев. Современные антропологи считают, что широкие степи, простирающиеся от Волги на восток, явились свидетелями происхождения и развития животных, прирученных не только русскими, но также кельтами, тевтонами, галлами, греками, т. е. в основном людьми, расовое происхождение которых известно как арийское. Люди именно этого региона, следуя в южном направлении вдоль Волги к Каспийскому морю и к границам Малой Азии, в далекое доисторическое время предприняли опасный поход к более теплому климату и более легким завоеваниям через Иран в Индию и Месопотамию. Именно эти белокожие люди, о которых мы недавно узнали, и были предками народов в Шумерах и во всей Малой Азии, а также тех, кого называли «творцами Цивилизации». Среди русских православных, потомков древних скифов, существует давняя традиция утверждать, что Дева Мария происходила из их народа. Эта традиции гораздо более достоверна, чем версия Ее еврейского происхождения, так как евреи были дважды изгнаны из Галилеи и изолированы по причине расовых раздоров.

 

Галлы вторгаются в Малую Азию

Гораздо позже еще один европейский элемент влился в население Малой Азии в пределах границ Палестины. Это были далеко забредшие галлы, которые отделились от войска Бренна в 278-77 гг. до Р. Х., скитавшегося на юге и севере Малой Азии и, наконец, осевшего на земле, которая по имени населившей ее расы стала называться Галатия. Это название сохранилось в посланиях апостола Павла. Кроме того, мы не должны упускать из виду возможность того, что от этого названия произошло и название самой Галилеи, а также моря Галилейского и в особенности области Гаулани на восточном берегу моря. Как скифы, так и галлы были отличными воинами, родственными по духу, если не по крови, с галлами, которые сдерживали римские легионы и чья бесстрашная преданность делу свободы и независимости вызывала восхищение их врагов. Более того, как и галилеяне, они боролись скорее с системой, чем с семитской страстностью и вероломством.

 

Греческая Галилея

Из всего нееврейского влияния в пределах и за пределами Галилеи греческое было самым всепроникающим и значительным. В Новом Завете можно было бы прочитать о Десятиградии, не задумываясь над степенью и полнотой его греческого духа. Эта область расположена точно к востоку от Самарии и к западу от Галилеи и по своей площади примерно была равна обеим областям. Его торговля и связи с внешним миром проходили по путям долины Ездрилон. Таким образом, лет за триста до Р. Х. смешение населения сделало всю Галилею космополитической. Во времена Христа степень смешения, поддерживаемая римской властью при общепринятом греческом языке, не только сдерживала мародерствующих арабов, но и основательно подвергла всю Галилею греческому влиянию. Скифополь был всего в двадцати милях от Назарета, центра области. Тивериада и Тарихеи были на пять миль ближе, а менее чем в десяти милях были Рим и Сепфорис – все греческие города. Прибрежные города, бывшие когда-то на земле Финикийской и Филистимлянской, теперь были полностью греческими как по языку, так и по культуре. Даже для судебных процедур и юридических документов римские власти пользовались греческим языком, потому что к тому времени, когда туда пришли римляне, он уже был распространен по всей Палестине. Греческие имена и слова вплетались в местный арамейский язык, как свидетельствуют об этом большинство имен учеников Христа. «Невозможно поверить, что наш Господь и Его ученики не знали греческого», и когда бы они ни пересекали Иордан на его восточный берег или Галилейское море, они находились на грекоязычной территории и были окружены греческой цивилизацией. Даже негреки, евреи и сирийцы по всей Иудее, а также в Самарии и Галилее должны были выучить греческий, если хотели иметь дело с римлянами. Иврит был мертвым языком во времена Христа, и Ветхий Завет был поэтому переведен на греческий ради самих евреев.

 

Возникновение греческого влияния

Начало греческого влияния в этом регионе датируется 332 г. до Р. Х., когда воины Александра Македонского обнаружили превосходные, но малонаселенные земли на восточной стороне Иордана. Они немедленно заняли их, но им еще предстояло узнать, что причина, по которой эти земли были свободны, состояла в том, что они подвергались набегам арабов. Но греки были воинами, покорителями мира, и скоро к ним присоединились колонисты из греческого мира. Им нужно было лишь пересечь море по направлению к горе Кармил и выйти к бродам Иордана. Каждый из десяти городов, которые они основали, имели значительные пригородные территории с редкими разбросанными вокруг деревнями, которые входили в конфедерацию для оказания сопротивления арабам. А в ней была большая потребность, так как однажды арабы нанесли грекам крупное поражение и вытеснили бы их, если бы вовремя не пришла помощь от Помпея и его римских легионов. Таким образом, власть Рима, угнетателя Греции, приветствовали в Десятиградии (Декаполисе) как освободителя.

 

Десятиградие (Декаполис) под властью римлян

При римском правлении Десятиградие, или восточная Галилея, достигло высокого уровня развития – «уличные колоннады, арка, форум, храм, баня, мавзолей в кричащих дорическом и коринфском стилях». В некоторых городах был амфитеатр или даже два или несколько, как в Гадаре и Канафе, имелись прекрасные храмы, декорированные в классическом греческом стиле. Их религия была чисто греческая. Дороги были вымощены, велись разнообразные общественные работы, такие, как строительство акведука в Гадаре, который доставлял воду из источника на расстояние тридцати километров. За исключением Дамаска, который был включен в Десятиградие как жест доброй воли, Декаполис охватывал большую часть территории от Галилейского моря (Генисаретского озера), простираясь далее на восток к пустыне и на юг до Филадельфии. Четыре города – Пелла, Скифополь, Гадара и Иппос – владели обширной территорией, образуя сплошной пояс греческого контроля вдоль и через Иордан. Таким образом, на значительном расстоянии очень важный участок этой реки был греческим.

«Во времена служения Христа Декаполис процветал. Гадара с ее храмами и амфитеатрами, с ее искусством, играми и литературой нависала над Галилейским озером и рыбачьими лодками. Главный эпикуреец предыдущего поколения, основатель греческой антологии, некоторые известные острословы тех дней, воспитатель царствующего императора – все жили в пределах видимости домов, принадлежащих составителям Нового Завета. Филодем, Мелеагр, Менипп, Феодор – этими именами гордилась одна часть Галилейского озера, в то время как Матфей, Петр, Лука и Иаков трудились на противоположной стороне. Невозможно поверить, что эти два мира, охватывающие единый ландшафт, не сталкивались друг с другом. У нас есть достаточно доказательств того, что Царство Божие появилось не в темном углу, а непосредственно перед лицом царства этого мира».

 

Ездрилонская равнина

«Что это за равнина, – говорит кто-то, – с которой связаны имена Деворы, Варуха, Сисары и его убийцы, Илии, мидийцев, или арабов, Саула и Филистимской земли, Гедеона, Давида и Ионафана, царя Осии и его поражение и смерть от рук египтян при Мегиддо, Илии и холма Тел-аль‑Касиса, где, как говорят, он убил пророка города Ваала, Ииуй и его дороги из Бен-Сима, лагеря Олоферна, слоны и караваны Антиохии, Клеопатра, Помпей, Антоний Веспасиан и Тит, греческие колонисты, бредущие по дороге в Декаполис, христианские паломники, позже мусульмане, затем крестоносцы, Наполеон и покорение Турции в Первую мировую войну. Все это и многое другое приходит на память при виде холма, на котором стоит деревня Назарет».

 

Назарет

Ломаная линия предгорных холмов, иногда поднимающаяся на значительную высоту, окаймляет северные границы равнины Ездрилон и приближается к середине расстояния между Средиземным морем и Галилейским – к Назарету, месту, где Христос провел свое детство. Назарет расположен настолько близко к пересечению дорог, что не мог не быть перевалочным пунктом при движении во многих направлениях. «Это не была захолустная деревушка, как некоторые себе представляли, ибо караванный путь из Дамаска к южным морским портам Средиземноморья и далее на юг к Египту проходил вокруг холма, на котором стояла деревня. Это милое местечко достойно панегирика мученика Антония, который сравнивал его с раем».

«Назарет обычно представляется как изолированная и глухая деревня… Из Назарета невозможно видеть окружающий мир, потому что он лежит в низине между холмами; но когда вскарабкаешься наверх, где вдоль всей границы деревни играют мальчишки, какой открывается вид! Ездрилонская долина простирается перед вами со всеми двадцатью полями сражений. А вот виноградник Навуфей и место отмщения Ииуйа – Иезевеле; здесь же и дом Илии: отсюда видно на тридцать миль во всех направлениях. Это карта истории Ветхого Завета». По направлению к северу можно было видеть другую дорогу, «между Акром и Декаполисом, по которой маршировали легионы и которую подметали своими шлейфами принцессы и протоптали путешественники из разных стран… Все слухи, касающиеся империи, достигали Палестины, близкой к Назарету: новости из Рима о здоровье императора, о смене влияния крупных государственных деятелей, о последнем приказе Цезаря в отношении дани, или будет ли поддержана политика Прокуратора. Все это питало бесконечные толки в Назарете, не только среди мужчин, но и мальчиков». Естественно, характер галилеянина ни в коей мере не был таким суровым, как иудея, так как он имел гораздо больше контактов с внешним миром. И это был благоприятный мир, без диких пустынь поблизости, посягающих на красоту пейзажа, как в Иудее. Его окружала более счастливая, более веселая, более свободная и более здоровая жизнь.

Столь близко расположенная к центру точка (хотя во времена Саргона, возможно, деревни Назарет не существовало) имела слишком важное стратегическое значение, чтобы позволить оставаться там хоть одному израильтянину. Это было прекрасным местом для наблюдений за военными передвижениями по всей Ездрилонской долине, и поэтому никакому врагу не могло быть позволено там жить. Много, много времени прошло со времен Саргона до Христа, но нееврейский характер деревни признается самими евреями в их циничном замечании: «Из Назарета может ли быть что доброе?» А также: «Смотрите и видите, ибо из Галилеи не придет ни один пророк», забывая об Илии, о том поле, где он трудился, а также Дебору, Иону, Осия и, по некоторым источникам, возможно, Амоса и Наума.

 

Другие депортации

Теперь настал момент прояснить счастливые и несчастливые события Царства Иудейского после изгнания Саргоном десяти племен в 722 г. до Р. Х. Великолепное Соломоново царство сжалось до жалкого остатка, состоявшего в основном из племени иудеев. Эти иудеи, или, как они вошли в историю, евреи, могли с пренебрежением указывать пальцем на Иеровоама, который «ввел Израиль в грех», т. е. был настолько порочен в их глазах, что возглавил восстание десяти племен против непосильных налогов, наложенных иудеями для строительства Иерусалима. За этим последовало закрепление мест поклонения на восставшей территории за пределами Иерусалима, которую евреи считали неортодоксальной. Нетрудно понять почему: ведь это в значительной мере урезывало доходы Иерусалима. Но черед Иудеи наступил позже, когда местное население было также разгромлено и угнано в Вавилонский плен. Ассирия была повержена возросшей мощью Вавилона в 606 г. до Р. Х., и именно царь Вавилонский разграбил сокровища Иерусалима и опустошил землю. В Иерусалиме действительно стоял плач, а Самария и Галилея, как говорят, наслаждались периодом спокойствия, в то время как евреев держали в изоляции в Вавилонском плену. Примерно через полстолетия Вавилон сдался Киру, персу, который позволил евреям вернуться в Иерусалим, и многие, но ни в коем случае не все, так и поступили. Кто остался, тот понял, что в Вавилоне можно делать деньги, даже будучи в плену. Между тем некоторые из них решили, что северные страны были благоприятным местом для беженцев, и в 164 г. до Р. Х. Симон Маккавей вернул их всех в Иудею, сделав Галилею вновь строго нееврейской. Это было вторичное очищение Галилеи от евреев в дохристианскую эру. Расовые различия между евреями и галилеянами были слишком ярко выражены, чтобы последние чувствовали себя комфортно, как это видно из произведений еврейского историка Иосифа, который примерно через семьдесят лет после Р. Х. был римским правителем Иудеи. Это различие ярко проявилось после завоевания Иерусалима Титом, когда галилеяне, будучи разбитыми, крепко держались за свои дома. Евреи же, напротив, договорились между собой распространиться по миру, держась вместе, как хищническое племя (как это написано в Талмуде), довольствуясь, таким образом, ролью антинационального паразита. Галилеяне же не были народом-паразитом.

 

Галилеяне как прозелиты

Возвратимся снова к 722 г. до Р. Х. и депортации Саргоном десяти племен. Это нужно, чтобы понять, как, почему и до какой степени эти пришельцы, приведенные Саргоном, восприняли религию и постепенно национальность иудаизма, хотя все они были неевреями и в большинстве своем принадлежали к арийской расе. Семь с половиной веков, которые прошли от этой даты до рождения Христа, – это долгий период, и многие события могли произойти за это время, даже обращение всей расы в новую религию. Такое произошло и с нашим собственным поколением. В европейской истории такой же период времени мог бы отнести нас к дням Великой Хартии в Англии, а за два столетия до этого – к сдаче Константинополя туркам. Поэтому неудивительно, что в течение такого же временного отрезка пришельцы из Галилеи и Самарии (в то время эта вся территория была Самарией) приняли как национальный, так и религиозный иудаизм, стали прозелитами народа, чьи дома они были вынуждены занимать и чьи пустые синагоги были для них открыты. Можно предположить некоторое сочувствие по отношению к покоренной и обездоленной расе, так как земля, из которой их выселили, была прекрасна, и тот факт, что обездоленные захватили ее силой за несколько сотен лет до этого, вряд ли может быть использован против них.

 

Местный бог

Обычно переселенцы приносят с собой на новые места и свою религию. Так поступили и эти колонисты, пересаженные на почву Галилеи. Более того, они сохраняли ее в течение столетий и после переселения к большому неудовольствию желающих обратить их в иудаизм. Тем не менее эти новые переселенцы хотели знать, кто был «богом этих мест», чтобы случайно не обидеть его. Не было ничего странного или необычного в таком отношении ни для того времени, ни для их уровня развития. Кроме того, эти люди имели все причины быть осторожными, зная, что их предки были выселены насильно, а они сами устроились в их домах. Если они верили в «дома с призраками», то была возможность встретиться с их духами. Более того, они были чужими друг другу, так как их доставили из разных областей и от разных народов Ассирии. И так как некоторые из израильтян были «доставлены в Халах и Хавор по реке Гозан, и в города Мидии», это, возможно, предполагало обмен населением с другими областями, а среди них, напомним, было много арийцев, таких, как хананеяне, которые населяли Палестину до прибытия туда евреев.

В таком случае, если бы какое-то необычное волнение произошло среди них, это повлекло бы за собой их обращение к местному богу, который, как они считали, был потревожен. Именно это и произошло. На их людей напали львы, и несколько человек погибли. Причину объяснили тем, что «бог этих мест» разгневан и его надо умилостивить. Поэтому они обратились к ассирийскому царю с такими словами: «Народы, которые ты когда-то переселил и поместил в городах Самарии (в то время все эти земли были самарийскими), не знают обычаев бога этой земли». Пришельцам было ясно: местный бог, кем бы он ни был, оскорблен и должен быть задобрен. Теперь заметьте следствие: «Затем ассирийский царь отдал приказ и сказал: „Приведите сюда одного из жрецов, которых вы привели оттуда; и пусть они придут и живут там, и пусть они учат их обычаям бога и земли“». Это было сделано соответствующим образом, хотя и с неоднозначными результатами, потому что, хотя они и переняли еврейское богопочитание, они, продолжает далее рассказчик, не отказались полностью от своей прежней религии. Это, в действительности, был процесс, требующий времени, измеряемого веками. Кроме того, мы не можем считать, что эта религия была настолько выше их собственной, как убеждают нас евреи. Но задолго до прихода Христа народы Галилеи и Самарии приняли иудаизм как в национальном, так и религиозном смысле. С течением времени были восприняты даже еврейские обычаи, так что кто-то из них мог сказать Христу: «Неужели Ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодезь?» (Ин. 4, 12). Отец Наш, Иаков! И это слышишь от самарянина, а не от еврея!

 

Еврейский компромисс

Новообращенные галилеяне и самаряне не были против принятия иудаизма: они были открытыми политеистами и от своих прежних богов не отрекались. Они сохраняли свои прежние верования, а на одного бога больше или меньше – не имело значения. С монотеистической точки зрения, дело обстояло совсем иначе. Но почему эти политеисты или кто-либо вообще, кроме евреев, связывают идею патриархальной религии с идеей патриархального наследия, передаваемой последующим поколениям как часть недвижимости, на наследование которой никто, кроме прямых потомков утвержденного патриарха, не может претендовать иначе, как при особом расположении признанных наследников. Это могло бы показаться смешным даже людям первобытного общества, если бы они обладали хоть искоркой юмора. Неудивительно, что древнееврейские пророки через какое-то время обнаружили, что этим людям чрезвычайно трудно придерживаться столь примитивного культа, и фактически их успех в обращении в иудаизм галилеян и самарян был лишь номинальным. Что бы об этом ни говорили пророки, но это не делалось по принципу «что будет, то и будет». Напротив, они делали все, чтобы превратить иудаизм в мировую религию. Однако иудаизм в качестве мировой религии противоречил самому себе. Будь он универсален по своему характеру, древние евреи не сталкивались бы с такими трудностями при обращении неевреев в иудаизм. Но как могли древние евреи принять их в свою замкнутую общину и вообще сделали ли они это? Существовал упрямый биологический факт, противостоящий узкому традиционному богословию иудеев – ситуация, которая требовала компромисса со стороны их религии, когда стало ясно, что она стояла на пути их материальных интересов. И конечно, евреи пошли на компромисс, как они всегда поступают в подобных случаях. Их силы были значительно истощены разделением царства, а позже потерей десяти племен. Кроме того, необходимо принять в расчет последствия браков между кровными родственниками. Увеличивая свою численность за счет обращения галилеян и самарян в иудаизм (к чему последние стремились), евреи получали большую выгоду. Принятое ими решение состояло в следующем: они открывали доступ этих людей к иудаизму в качестве «прозелитов от врат» или «прозелитов справедливости», что было проявлением того упрямого факта, что принцип расовой исключительности можно повернуть так, чтобы он служил их интересам. Эти пришельцы могли стать иудаистами, но никогда – евреями.

Именно из-за непонимания различия между евреями и иудаистами часто не удается понять тот факт, что галилеяне и самаряне имели различные расовые корни с евреями. Они вообще не были евреями, а были неевреями, гоями и в основном арийцами, как и мы. Как нам известно, многие из них, вероятно, никогда не были обращены в религию иудаизма и оставались в стороне от еврейского культа. Полезной аналогией может служить вопрос о кельтах из Горной Шотландии и англосаксах Англии – той же самой национальной принадлежности и христианского вероисповедания, но различного расового происхождения. Обстоятельства сделали галилеян и евреев соседями и постепенно партнерами в одном и том же политическом государстве с общей столицей. Они часто воевали против общих врагов, а иногда и в гражданских войнах друг с другом. Иосиф рассказывает нам о том, как религиозное рвение охватило землю, подобно патриотическому порыву во времена Маккавеев. Иосиф тогда восхищался ими и оставил следующее свидетельство, касающееся их:

«Они с юных лет закалялись, готовясь к войне, и всегда были многочисленны; в стране никогда не было недостатка в смелых людях, а потребность в них не была велика». Он говорит: «Это – крепкая раса, обладающая горячим патриотизмом и националистическим духом, горный народ, любящий свободу и готовый защищать свои дома». Похоже ли это на описание еврейской расы? И это говорится о тех людях, которых в Иерусалиме не любили и считали «невоспитанными», потому что, кроме прочего, они не могли или не хотели произносить глубокие заднеязычные звуки еврейского языка, известные среди филологов как «поросячий визг».

Цитируют даже Талмуд, где говорится, что «галилеяне ценили честь выше денег», в то время как «евреям было свойственно противоположное». «Их преданность, часто необоснованная и несдержанная, всегда была искренней». «Часто считается само собой разумеющимся, что во времена нашего Господа Галилея была новой землей, населенной людьми, объявленными вне закона, лишенными истории, традиций» – таково замечание, вдохновленное «пылкой гордыней иудея». В глубине это было продиктовано еврейской завистью к природным ресурсам Галилеи и ее прекрасным отношениям с внешним миром. Ее «обычаи и законы, даже по таким важным вопросам, как брак и общение с язычниками, ее монеты, меры веса и диалект в значительной мере отличались от иудейских и вызывали у евреев чувства недовольства, что служило для книжников одной из причин их враждебности».

 

Резюме

Вышеизложенное заставляет нас усомниться в том, что Христос принадлежал к еврейской расе. Контраст между Его характерными чертами и еврейским фоном позволяет сделать предположение, полностью отделяющее Его от этого фона, даже если анализировать лишь человеческий аспект. Но, говоря исторически, Галилея была дважды очищена от евреев до пришествия Христа, и через столетие после этого события от Иосифа мы узнаем, что галилеяне были людьми другого рода, чем иудеи, – факт, признаваемый самими евреями. Нам известно, что коренное население Палестины составляли арийцы, или хананеяне, как их называли евреи за несколько веков до рождения гипотетического Авраама, которому, как абсурдно утверждают евреи, почитаемый ими племенной бог заповедал всю Палестину. Нам известно, что когда Саргон депортировал десять племен израилевых, то взамен им он привел арийцев и других семитов, кроме евреев. Мы осознаем возможность того, что и скифы, и галлы внесли свою расовую лепту в Галилею. Мы знаем, что Симеон Маккавей в 164 г. до Р. Х. провел повторную чистку, удалив евреев из Галилеи, и что расовая нетерпимость способствовала их обособленному существованию после этого. Но наибольшее влияние оказали греки, которые не только заселили Декаполис, но и распространились по западной Галилее, окружили Назарет своими городами и полностью сделали греческим все морское побережье с находившимися там Финикийскими и Филистимлянскими землями. Это полностью была «Галилея неевреев», по словам пророка Исаии (Ис 9: 1), который писал как еврей, живший в Иерусалиме.

Ни для американца, ни для англичанина, ни для немца, ни для русского или галилеянина – ни для кого нет необходимости утверждать, что они не евреи. Это воспринимается как само собой разумеющееся, где бы эти национальности ни упоминались. Кроме того, различие между нами и евреями подчеркивается обеими сторонами, а еще больше самой природой. Поэтому где истина или доказательства претензий евреев и евионитов, древних или современных, на то, что Христос принадлежал к этой вечно враждебной расе? Очевидно, что это предположение противоречит самому факту, и груз доказательств, если доказательства необходимы, лежит на тех, кто хочет навязать нам эту вековую ересь. В свете приведенных исторических данных ошибочно обращаться к нашим семейным хроникам. Это все равно, что описывать Всемогущего Бога в ограниченных рамках человеческих масштабов рождения и смерти. А когда эти хроники не совпадают и полностью игнорируют Пресвятую Богородицу Мать Христа (см. следующую главу), это уже хуже, чем ошибка.

Можно добавить что неприязнь между евреями и галилеянами была больше обычной. Напомним: когда Христос однажды возвращался из Иерусалима через Самарию, его приняли за еврея и упрекнули, заметив, что «евреи не имеют дел с самарянами». В другой раз, удивившись, Он ответил: «Вот подлинно израильтянин, в котором нет лукавства», и нам нравится представлять себе, как Он улыбнулся, произнося это. Нужно ли убеждать нас в том, что Он знал, как лживы они были? Подтверждений тому множество в Новом Завете, где расовые различия выходят на поверхность. Со стороны евреев это подтверждается самим Талмудом, который закрепляет расовое табу против людей с севера; об этом будет рассказано в последней главе нашей книги. Притязания на еврейское происхождение Христа – это чудовищное извращение истины. Сейчас оно используется евреями и современными евионитами в борьбе с миссией Христа во всем мире. Вот что говорит современный авторитетный писатель: «Тот, кто утверждает, что Христос был евреем, или невежествен, или неискренен. Невежествен, если он путает расу и религию; неискренен, если знает историю Галилеи и частично скрывает, частично искажает несколько запутанные факты в пользу своих религиозных предрассудков, или, возможно, чтобы снискать благосклонность евреев».

 

Самый выдающийся факт в мировой истории – это Пришествие Христа. Он ознаменовал начало новой эры. Мы отсчитываем время как до, так и после этого события. Его значительность признается во всем мире. Тогда почему неевреи, и в особенности христиане, мирятся с тем фактом, что событие высшей значимости пытаются низвести до уровня иудаистской традиции?

Естественно, что в какой бы части мира и среди какого бы народа Он ни появился, существовал тот местный фон, из которого Он должен был вырваться для того, чтобы принадлежать всему миру, а не какому-либо одному народу. Он должен был придать универсальность Себе, как «Сыну Человеческому», как Он часто Себя называл. Если бы Он принадлежал еврейской расе, это лишь потакало бы и без того непомерному высокомерию этого недружелюбного и неблагожелательного народа – народа, имеющего такое прошлое, за которое он должен вечно просить прощения. Тот факт, что Он явился в среде иудаизма, есть не что иное, как проявление божественной мудрости: духовно чуждый Ему фон усугубляет контраст между Ним и Его окружением и способствует объяснению Его божественности.

Многие из ранних христиан, еще не избавившихся от культа иудаизма, не могли воспринимать Христа как Божественный центр вселенной, как Бога, обращающегося ко всему человечеству. Этот ошибочный взгляд, как мы увидим позже, оставил свой отпечаток на дошедших до нас записях о Нем. Ранние христиане из-за недостатка у них проницательности заслуживают прощения за их близорукость. Но как могут современные христиане предавать Христа еврейской гордыне, высокомерию и лицемерию после всех этих лет, этих столетий свидетельств о том, что Он не принадлежал и не принадлежит еврейской расе! Разве настаивать на том, что Христос появился лишь как член одной определенной расы, приспособившись к ее традициям, не значит клеветать на могущество и величие Всемогущего Бога? Нет ничего не благочестивого в том, чтобы вопрошать Божественную Премудрость о месте, где Он появился, однако весьма сомнительны благочестие, мудрость и христианская верность тех, кто внушает нам, что Христос мог посетить человечество только там, в Палестине, и среди тех, кто называет себя «избранным народом» своего племенного божества. Подобное заключение чудовищно, это богохульство против божественной мудрости, могущества и универсальности. Христос как Единственное Существо был неизмеримо выше тех, кто был вокруг Него, чтобы полностью спуститься на землю, и лишь изредка, когда Он находился среди них, им удавалось уловить величие и значение Его миссии. Принеся на землю новую религию, не изолированную в рамках племенного культа, Он постоянно напоминал им, что Он – «Сын Человеческий».

Эти ранние христиане сделали три вещи – как и многие из нас могли бы сделать – для того, чтобы связать Новую Религию с их личным и историческим прошлым. Во-первых, что вполне естественно, они обратились к еврейской мессианской традиции, так как сами были или евреями, или обращенными в иудаизм; во-вторых, они вернулись к еврейским пророчествам точно так, как грек мог обратиться к греческим пророкам, если бы Он родился в Греции; в-третьих, они самочинно ввели в летопись событий две противоречащие друг другу «родословные» Христа, благодаря чему их аргументы оказались полностью разбиты. Все это более детально объясняется в следующей главе.

 

Мессия гоев

У христиан нет потребности в мессии в еврейском смысле, и им никогда не был обещан мессия. Пусть евреи наслаждаются этим учением – оно принадлежит им безраздельно.

Еврейская национальная традиция прославленного генерала и политического деятеля, Моисея и Иешуа вместе взятых, с другими добавленными превосходными степенями является, с точки зрения неевреев, чудовищным анахронизмом. Какое нам дело до национальных амбиций иудаизма! Но это отвратительно, потому что это тянет христианство назад к еврейскому прошлому, которое не имеет отношения к остальному человечеству. ЯВИЛСЯ ХРИСТОС – Сын Любящего Бога, как называл Его Петр, и нам, неевреям, больше ничего не нужно. А нуждался ли Он в том, чтобы Его предрекали древнееврейские пророки, а также греческие, и персидские пророки, или какие бы то ни было еще? Эти ранние христиане, которые составили канон Нового Завета, не могли избежать своего иудейского прошлого. В течение долгого времени они освобождались от него, но большинству это не удалось. В результате сейчас много таких, кто со всей откровенностью мог бы после самоанализа признать, что они настолько же иудеи, насколько и христиане. Именно эти люди впадают в замешательство, когда называют себя «наследниками обетовании, данных евреям» – обетовании, отвергнутых евреями. Ибо сейчас современный еврей появляется среди них и говорит своим присутствием: «Вот я, законный наследник этих древних обетовании – наследник, ожидающий прихода Мессии. Ты не сможешь украсть мое наследство». Но кто они, те, которые самонадеянно считают себя наследниками того наследия, чтобы утверждать это? Своими поступками они говорят, что смогут найти общий язык, так сказать, с претендентами на наследство первой степени, т. е. с евреями. И таким образом, пробьют себе дорогу к благосклонности еврейского Яхве, на которого они претендуют как на свое собственное расовое божество, чуждое Христу и гоям. Но так они посрамляют Христа, прибегая ко лжи о том, что Его Евангелие якобы имеет еврейское происхождение и является отвергнутой догмой иудаизма, той же самой религии и того же божества, которому поклонялись древние евреи, с такой же этикой, как у современных евреев. Кто придерживается такой позиции, не имеет права называть себя христианином. Апостол Павел сказал об этом в Послании к Галатам, обращенным в иудаизм. «Если Бог – еврей, какое нам дело до вашей религии?» – искренне вопрошал нееврей по поводу подобного учения. Удивительно ли, что представление Христа, как якобы прозелита иудаизма, является разрушительным для современной Церкви?

 

Пророчества и предсказания

Одна из самых распространенных ошибок современных библеистов – это неправильное толкование слов «пророк», «пророчество» и глагола «пророчествовать». Даже некоторые английские словари вводят нас в заблуждение в этом отношении, связывая первое значение этих слов с обязанностью предсказывать будущее. Но в действительности, это второе значение, которое выбирают, лишь когда это необходимо. Первое же значение связано с объяснением, советом и предупреждением. Таким образом, любой проповедник может быть пророком в первичном смысле слова, если не во вторичном. Но люди любят тайны и готовы истолковывать все как угодно, лишь бы получить предсказание пророка. Имея это в виду, полезно очень внимательно читать комментарии к Новому Завету, касающиеся пророческих изречений. Вполне понятно страстное желание ранних христиан истолковать каждый текст в свою пользу, в особенности чтобы доказать, что христианство было продолжением их собственного бывшего верования, а не новой религией, но это было их печальным заблуждением. Нам не нужны пророчества, не важно, правильные или неправильные эти предсказания. ХРИСТОС ПРИШЕЛ – со всей значимостью Своей личности, Своего авторитета, Своего учения как Сына Божьего. А мы принижаем это величайшее событие ссылками на предсказания.

 

Родословные

Из синоптических Евангелий от Матфея, Марка и Луки Евангелие от Марка считается самым ранним по времени написания и датируется примерно 65 г. РХ. К тому времени деяния Петра и Павла и тысяч других уже были увенчаны мученичеством. Евангелия от Матфея и от Луки, использующие, очевидно, то, что записал Марк, появились немного позже. И только эти два последних Евангелия содержат родословные, в то время как ни Марк, ни Иоанн не упоминают вообще о генеалогии Христа. А эти два, о которых сказано выше, не согласуются между собой. Фактически они полностью расходятся, за исключением части, которую историк должен отнести к разряду легенд, а не к истории. Любая родословная, чтобы быть достоверной, не должна иметь погрешности ни в одном пункте. А так как упомянутые евангельские родословные не согласуются между собой, можем ли мы выбрать одну из них?

 

«Родословные» Христа

К счастью, это не имеет никакого значения, ибо миссия Христа имеет мировую значимость, а не семейную, не расовую и тем более не еврейскую. Можно представить божественное презрение или жалость по поводу тщетных попыток проследить Его родословную на еврейский манер вплоть до Дома Давидова, исчезнувшего намного раньше, потом до легендарного Авраама, не говоря уже об Адаме, и в результате – ничего, буквально ничего!

Что может представлять из себя родословная, в которую не включена Мать Христа! И в конце концов, это всего лишь попытка ограничить в иудейской традиции Самого Бога человеческими рамками. Это слишком прозрачно, чтобы поддаться обману. ХРИСТОС ЯВИЛСЯ – этого достаточно.

 

Нееврейские свидетельства о Пришествии

Свидетельства, касающиеся Пришествия Христа, не ограничиваются лишь описаниями Нового Завета и даже святоотеческой литературой, так как любой может ознакомиться с другими источниками, обратившись к следующим авторитетным писателям, а именно:

1. Иосиф Флавий, латинизированный еврей, римский правитель Галилеи, самый известный древнееврейский историк (35–95 гг. по Р. Х.).

2. Тацит, римский историк (55-120 гг. по Р. Х.).

3. Плиний-младший, римский историк (112 г. по Р. Х.).

4. Светоний, римский историк (70? – 140? гг. по Р. Х.).

5. Лиций, греческий писатель (середина II века по Р. Х.).

Свидетельства этих и прочих подобных писателей гораздо более весомы, потому что по тону они неблагожелательны, даже враждебны. Они наблюдали удивительный, «подобный эпидемии» процесс распространения христианства, как выразился один из них, сметающий все признаки его искони родной греко-римской религии. Естественно, они были обеспокоены и настроены враждебно, тем более что ассоциировали христианство с иудаистским фоном.

Можно привести следующие комментарии современных писателей по этому вопросу.

Томас Карлейль: «Иисус из Назарета – наш божественный символ: человеческая мысль еще не достигла такой высоты; символ неувядаемого, бесконечного свойства».

Ж.-Ж. Руссо: «Придумать такую грандиозную личность значило бы сделать ее создателей еще более поразительными, чем Тот, Кого они изображают».

Гете: «Я считаю Евангелия гениальными, ибо от них исходит сияние, отражающее блеск величия личности Христа такого божественного свойства, как лишь сама Божественность могла так проявиться на земле».

Фихте: «Нет ни одного разумного человека, который не склонил бы головы перед столь поразительным явлением».

Ж. Р. Рихтер.: «Жизнь Христа имеет значение для Него, Который, будучи святейшим из всесильных, поднял империи на своих пробитых гвоздями руках, поток столетий свернул с их курса и до сих пор управляет эпохами».

Наполеон I: «Иисус Христос не был человеком; между Ним и всеми остальными расстояние, равное бесконечности. Представьте себе Цезаря, правящего империей из глубины своего мавзолея, но во имя Христа готовы умереть миллионы».

 

Начало миссии

Пришествие Христа и начало Его миссии были стремительными. Проявлено она не могла начаться раньше, чем Он повзрослел, когда Он внезапно появился на берегах Иордана, желая получить крещение от рук Иоанна. Мы обойдем молчанием его раннюю жизнь, не только потому, что она туманна и сведения о ней не полны, но потому, что Его жизнь среди людей раскрыла Его личность и миссию, продемонстрировав абсолютную уникальность новой религии и ослепительный контраст между Ним и всем Его окружением. Знаменательно, что Его «предтеча» оказался первым, кто узнал Его и объявил о Нем миру. Этот пустынник, этот не рукоположенный священник Всемогущего Бога, не признававший до тех пор никаких земных авторитетов, сразу услышал призыв своего Учителя и подчинился Ему.

Проявление Христом Своих необычных возможностей не ограничивалось лишь чудесами. Когда бы он ни сказал, обращаясь к кому-либо «Следуй за мной», тот оставлял все и следовал за Ним, не помешкав, не спросив, почему. Его авторитет был непререкаем. «Он говорил так, как человек никогда не говорил». Он не намеревался выставлять напоказ Свои возможности при каждом удобном случае. Он проявлял их лишь изредка, чтобы не нанести ущерб самому важному – духовной стороне Своей миссии. Он проповедовал собственное учение без особых ссылок на авторитет Моисея и пророков, хотя иногда обращался к ним для подкрепления Своих суждений, так как это было более понятно для слушателей. Его учение создавалось Им Самим: «… а Я говорю вам», или чаще вместе с Отцом Небесным, с Которым Он мог мгновенно войти в общение. Ни разу Им не были упомянуты еврейские имена божества: «Элоим, Адонаи, Яхве». Тем не менее до сих пор существуют люди, которые верят, что христианство всего лишь продолжение еврейской религии с определенными чисто христианскими добавлениями! Что за опасная ересь! Самозванец на Его месте не осмелился бы насмехаться над авторитетом Моисея и пророков или проводить сравнения с ними. Однако Христос, говоря о книжниках и фарисеях, просящих о «знамении», сказал им: «И вот, здесь больше Ионы… и вот, здесь больше Соломона» (Мф. 12: 41,42). Если бы Он был всего лишь Сын Человеческий, обладающий не булыпим авторитетом, чем у бродячего учителя праведности, как хочет убедить нас современное еврейство, они бы до смерти забили Его камнями за это высказывание. Его отношение к тому лучшему, что дало прошлое, включая Моисея, закон и пророков, вряд ли выходило за рамки уважительного безразличия. В то же время для тех, кто еще не отказался от старого и не выбрал «более прекрасного пути», Он лишь советовал примириться со старым. Люди понимали как никогда ранее, что когда Он говорил с убежденностью, за Его словами стояла вселенная. Положительная убежденность и уверенность Его обращений, сама Его личность были Его небесным мандатом. Как бы Он ни называл Себя, это всегда был Он, и пусть они говорят что хотят по поводу чудесного рождения и Его присутствия среди людей.

Можно сказать, что книжники и фарисеи ставили под сомнение Его огромное влияние. Да. И диявол делал то же, искушая Его в пустыне. Это их дело, и каждый получал ответ в каждом случае. Их целью было всего лишь выиграть очко в споре, и это было мало или никак не связано с поиском истины. Настоящий смысл этих диалогов в том, что как книжники, так и диявол взывали к традиции – «Так не написано» и т. д. – что выдает их рабскую приверженность прошлому, типичную для иудаизма. Мышление Христа так явственно контрастирует с косностью мышления, ориентированного на прошлое, что подобный контраст сам по себе отделяет Его от еврейской расы. Крайне нерационально предполагать, что Он мог бы эволюционировать из расы со столь ограниченными понятиями о нравственности, этике, божестве и человечестве, об их отношениях друг с другом. Даже если не учитывать историю, это та разница, которая одна могла бы поднять Его неизмеримо выше уровня тех, чье нравственное руководство выражается в словах «Так написано». Его мышление было живым и безграничным. Оно возникло не из иудаизма, а вопреки ему.

Для таких учеников, как Фома, Христос был вечной загадкой. Они следовали за Ним в силу Его непреодолимого влияния. Потому что ученики, как и все, кого они знали, ждали мессию – Иисуса Навина, или Давида, или божество, более блистательное, чем они оба, который избавил бы их от завоевателей – римлян. Были и те, которые претендовали на лидерство, и все они, один за другим потерпели поражение. Но был Один, который со всей очевидностью был наделен сверхчеловеческой мощью – Он подходил к тому, чтобы стать их долгожданным вождем, но Он не хотел этого. Его не интересовала ни государственная деятельность, ни политика, ни военное лидерство, ни национализм, ни даже религиозные институты, какими он их наблюдал. Он воспринимал вещи такими, какими они были – и использовал их. Он пришел, чтобы бороться с грехом, а грех – это нечто личное, индивидуальное, и поэтому Он обращался к человеческой личности. Он обращался к Самому Себе. Хотя Он был настроен враждебно к иудаизму, как национальному, так и религиозному, Он тем не менее решил воспользоваться его общественными институтами, так как не стремился разрушить их незаконным путем. Он стремился разрушить торжество греха в человеческих сердцах, и «книжники, фарисеи и лицемеры» противостояли Ему.

Он повсюду заходил в синагоги, имея на это право, так как там были залы для городской публики. Именно так Он пошел в синагогу своего родного города Назарета, и когда Он заявил о Себе в избранном тексте «Дух Господен на Мне», они собрались убить Его. Почему? Потому что Он не был военным мессией, которого они ждали; к тому же Он вырос там, среди них. Ведь Он только объявил о своей настоящей миссии на земле, но или сама мысль была слишком грандиозна для их понимания, или слишком претенциозной для их детского идеала военного вождя. Как сообщает Иосиф, галилеяне – а он знал их хорошо – были темпераментным народом и не останавливались на полумерах. Простодушные, они ожидали чуда, которое подействовало бы ошеломляюще на них и настроило бы на способность восприятия. Итак, они хотят чуда – и чудо они получат. Со стороны Христа оно было вынужденным, ибо ответная реакция на крайнее противостояние была бы неизбежной. И реакция наступила, и выросла неизмеримо. Теперь Он действительно должен стать вожделенным мессией! Другого они бы не приняли – иначе кто еще способен на подобные чудеса!

На другое они бы не согласились – и они последовали за Ним тысячами. Они были накормлены чудесным образом, были излечены от всевозможных болезней и время от времени препятствовали Его миссии, смущаясь, превращали ее в материализованное служение человечеству – полезное, без сомнения, но эфемерное по результатам. Это принесло Ему известность, которая Ему была не нужна, потому что как Он мог донести духовное учение человечеству, когда тысячи подступали к нему со своими больными, или в ожидании новых чудес, или, возможно, с надеждой получить хлеб и рыбу! Он старался избежать этого, говоря «Смотри, не говори никому» или «Пойди и покажи священникам»; когда другие средства не приносили результата, он пересекал море Галилейское или уходил в горы, или проповедовал с лодки. Если бы Он стал их мессией, Он был бы рад всей этой популярности, а не пытался бы укрыться от нее. Каждое новое чудо исцеления вымогалось у Него, ибо как только Он проникался сочувствием, Он уже не мог им отказать. Он порицал и осуждал их желание «увидеть знамение», фокус, магическую способность, чудо, которые доказывали бы, что Он мессия. Он был жертвой собственной популярности, которая мешала Ему, за исключением того времени, когда Он был наедине со Своими учениками. Он стремился порвать с традицией – даже с семьей – да какое Ему дело до родословных! – чтобы идентифицировать себя с нематериальным, духовным миром, который Он пришел раскрыть человечеству. Его учение относилось к будущему и было во имя будущего; и оно забило свежей струей из фонтана Божественной Премудрости. Он стоял один на собственном основании как Сын Божий, который был также Сыном Человеческим и не нуждался в шатком фундаменте легенды о еврейском мессии, которая бы объяснила Его пришествие.

Такова аксиома, которую труднее всего доказать. Его учение было слишком простым, чтобы быть понятным сразу. Миссии Христа мешала легенда о еврейском мессии. В конце концов Христу пришлось терпеть возбужденное восхищение толпы, потому что было легче смириться с ним, чем потратить много времени и усилий на то, чтобы избежать простодушного обожания. Чтобы успокоить толпу в ее ожидании чуда, Христос совершил его, что требовало меньше усилий, чем попытка вывести ее из безумного мессианского заблуждения. В конце концов Он был больше, чем мессия, которого ждали иудеи, и поэтому Он делал все, чтобы одухотворить иудейский мир, хотя в результате это оказалось для Него гибельным. Принимая на себя право духовного господства над всем миром – а меньшее Ему было не нужно – Христос отвергает местечковое мессианство иудеев. За пределами иудаизма оно не имело значения для остального человечества: мессия так и не пришел. Если Иисус Христос и использовал иудейские доктрины, то только те, которые не противоречили Его учению. Не имеет смысла субъективно трактовать древние предсказания, чтобы показать, что Христос – мессия, которого ожидали евреи. Фактов того, что Христос говорил и делал и в особенности, кем Он был, будучи здесь, достаточно. Если кому-то это покажется мало, пусть отправляется в синагогу. Что еще могли бы сделать пророки, чтобы установить авторитет и подлинность Христа?

 

Что говорил Христос о своем мессианстве?

Нет письменных источников, за исключением сомнительных показаний одного свидетеля, которые бы подтверждали, что Христос когда-либо признавал себя еврейским мессией или по крайней мере намекал на это в политическом или военном смысле. Это произошло в беседе с женщиной у колодца в Самарии. Ей он открыл простую и неприятную правду о ее жизни, и она немедленно призналась. При этом никто не присутствовал, так как ученики ушли в селение купить еду и были очень удивлены, увидев по возвращении Его, говорившего с самарянкой. Маловероятно, чтобы Он передал им беседу – это было ему не свойственно – и «ни один… не сказал: о чем говоришь с нею?» (Ин. 4: 27). Но женщина рассказала о беседе в деревне и была очень возбуждена. У нас нет других подтверждений, что Он говорил именно то, что она передала. Есть только слух, к тому же из сомнительного источника, о том, что Он когда-либо говорил: «Я, который говорит с тобой, это Он», имея в виду еврейского мессию. Кроме того, женщина посеяла сомнение по поводу собственных свидетельств тем, что задала Ему этот вопрос. Следует также заметить, что ни одно из синоптических Евангелий не упоминает об этом событии. Поэтому его следует исключить как недостоверное.

Напротив, имеется, по крайней мере, три различных случая, при которых присутствовали несколько человек, когда Христос, обличая, отрекался от еврейского мессианства. «Что вы думаете о Христе – чей он Сын?» Этот вопрос Он адресовал нескольким фарисеям, которые, будучи ортодоксальными иудеями, придерживались строго узаконенных взглядов. Поэтому они поспешно отвечали: «Он – сын Давида». Христос немедленно отреагировал на это утверждение и отверг его собственным свидетельством Давида; и, как нам сообщают, «ни один не мог ответить Ему ни единым словом».

В другом случае, говоря со своими учениками, Он спросил их: «за кого почитает Меня народ?» (Лк. 9: 18). Они отвечают по-разному, но важно, что они не говорят: «мессия». Затем Он прямо спросил учеников: «А вы за кого почитаете меня?» И получает прямой ответ от прямолинейного и искреннего Петра: «Ты – Христос, Сын Бога Живаго». (Мф. 16: 16). Петр не сказал: Сын Давида, как сказали фарисеи. Петр получил заслуженное благословение за свой ответ. А почему? Христос сразу же отвечает ему, потому что Петр получил это знание не от какого-то человека, «не плоть и кровь открыли тебе это, а Отец Мой, Сущий на небесах» (Мф. 16: 17). Не от еврейского Яхве, не от Моисея и пророков, не от традиции и не от священных законов иудаизма, но как непосредственное откровение от Отца через Сына. Петр – это первый, от кого мы имеем какие-то сведения, которые не повторяют привычную болтовню о национальном герое, сыне Давида, которого они ожидали, и Христос видел, что Он был первым, кто недвусмысленно определил и утвердил истину.

Третий эпизод имеет отношение к Иоанну Крестителю, который находился в темнице в течение большей части служения Христа и поэтому не мог быть полностью информирован о нем. Иоанн был одинок и безутешен и имел все основания понимать, что его конец близок. Мрачные мысли и предчувствия охватили его, когда он обратился ко Христу: «Не Ты ли тот, кто должен прийти, или же нам ждать другого?» Это вопрос, который заслуживал откровенного и категорического ответа да или нет. Этот человек, который рисковал своей жизнью во имя праведности, простыми словами задал вопрос Христу: «Мессия ты или нет?» И Христос не ответил да или нет. Как это могло быть? Он был национальным героем, если это было вопросом Иоанна, и, возможно, так и было. От Иоанна, заключенного в темницу и мало знакомого со служением Христа, вряд ли можно было ожидать, что у него могла быть другая, отличная от традиционной, концепция мессии. Был ли какой-нибудь другой смысл в вопросе Иоанна? Итак, Христос не сказал и не мог сказать, что он был мессия, что означало бы, что Он претендует на роль национального героя – то самое, что он отвергал и чему постоянно сопротивлялся. И опять Христос не мог быть настолько неделикатным, чтобы предположить в своем ответе, что вопрос Иоанна мог подразумевать сомнения, касающиеся Его собственной подлинности, ибо ни тот, ни другой не мог забыть памятную сцену крещения на Иордане. Его настоящая мировая миссия, ее отличие от местного еврейского национализма, вероятно, не была ясно понята Иоанном, и это, по-видимому, и было основанием для Его ответа. Более того, этот ответ был деликатным образом направлен на поддержку тягостно испытываемой веры Иоанна, бедного человека, который, возможно, понимал, что близок конец трудов всей его жизни, и нуждался в заверениях в том, что эти труды были не напрасны.

Ответ Христа последовал за изречением о том, что «дела говорят больше, чем слова» – «Пойди и скажи Иоанну, что слепые видят, а хромые ходят», и т. д. и «благословен тот, кто не будет обижен во Мне». В этом поистине был заключен достаточный ответ, заканчивающийся мягким намеком на уступку, которую Иоанн, если бы пожелал, мог принять. Затем следует замечательный панегирик Иоанну, демонстрирующий, что Христос думал о нем никак не меньше из-за его прямоты и откровенности по жизненно важной проблеме. Пафос ситуации тронул Христа с необычайной силой. Но в подобной ситуации было ли возможно для Христа ответить Иоанну определенно и положительно: «Да, я Мессия, Тот, кого ожидают евреи»? Он должен был сказать это Иоанну недвусмысленно и не уклоняясь от ответа. Был задан простой и честный вопрос, который означал для Иоанна больше, чем жизнь или смерть, и Христос предоставил собственные сведения о Себе в качестве ответа – ответа, который говорил сам за себя.

 

Отношение Христа к неевреям

Каким было отношение Христа к неевреям или каким оно было в отличие от Его отношения к евреям? Отвечая на этот вопрос, следует помнить, что термин «еврей» и «нееврей», или «гой» были еврейскими категориями и что Христос не включал себя ни в ту, ни в другую. А так как он был галилеянином, то вопрос решается объективно. Затем следует отметить, что оба термина используются с разными значениями, что ведет к путанице передаваемого понятия. Например, «гои» по отношению к римлянам, их последним завоевателям, имело враждебное значение, в то время как по отношению к грекам, финикийцам и сидонянам этот термин имел значение соседства. Но есть и третья классификация, которая включает прозелитов иудаизма – галилеян и самарян, на которых фанатики иудаизма смотрели как на «бедных родственников». Ни высокомерие Иудеи, ни независимость и самоуважение галилеян не потерпели бы неправильного употребления названия «еврей», хотя культ иудаизма был принят за пределами еврейской расы. Поэтому когда Христос сказал ученикам «ибо именно этого хотят неевреи», они, естественно, подумали, как и Он, о себе, как о прозелитах иудаизма, а не как последователей культа их соседей – неевреев. Наша ошибка состоит в том, что мы считаем само собой разумеющимся, что этот прозелитизм идентифицирует их с еврейской расой. Они бы возмутились этому обвинению, как и другие гои.

Эта путаница в терминах отражена в использовании Павлом категории «еврей», которая, строго говоря, могла включать только потомка Иуды. Павел, неоднократно говоривший о себе как о еврее, должно быть, подразумевал, что он придерживался еврейского культа, так как известно, что он был из колена Вениаминова. Тесная связь части колена племени Вениаминова с коленом Иудиным не могла сделать его настоящим евреем.

 

Изменилось ли Его отношение к неевреям?

Различные классификации, приведенные выше, исключают обобщение. Конечно, Христос считал неевреев всех классов менее закоснелыми, чем евреи, и более свободными от традиционных ограничений. Они были более способны смотреть фактам в глаза и делать собственные выводы. В первом засвидетельствованном примере Его духовного нееврейского контакта со слугой сотника Христос «удивился» и сказал: «И в Израиле Я не нашел такой веры» (Мф. 8: 10) (в иудаизм). Был ли Христос удивлен, правильно ли передали Его слова, находился ли Он еще под влиянием своих ранних дней? Сообщение о том, что Он был удивлен, не вяжется с Его характером и историей. Нет причин предполагать, что Его раннее воспитание еще доминировало в тот период. В любом случае составившие канон Нового Завета примерно через сорок лет должны нести ответственность за правильность изложения. Ни одно из этих предположений не является достаточным. Это был порыв благодарности и реализация проявленной силы духа, которую Христос постоянно проповедовал, а также того факта, что она была характерна для всего человечества.

 

Гречанка или сирофиникиянка

Когда читаешь и размышляешь над этим повествованием, не перестаешь удивляться тому, что столько божественности Христа просияло и пробилось сквозь плотность косной и враждебной среды. Женщина умоляла Христа исцелить ее дочь. «Отошли ее, ибо она плачет по нас», – говорили ученики. Безразличен ли был Христос к ее мольбам? Именно такое впечатление оставляет рассказ. Но кто поверит, что это было так? Подобное заключение противоречит Его характеру и последующей беседе. Оно противоречит универсальности Его благовествования, но не противоречит фетишу «избранного народа», который еще держал в своих щупальцах Его учеников, а также евионитов, составивших канон Нового Завета. Они могли невольно исказить истину, передавая ее в своем повествовании сорок лет спустя. Кроме того, возможно, здесь пропущены некоторые подробности, которые оправдывали бы измененную конструкцию, которую надо было наложить на выражение Христа о «псах», но передача этого события в том виде, как оно излагается, не может быть справедливым, имея в виду Его характер. Тем более что своим ответным смирением и настойчивостью она получила просимое, а также неувядаемую похвалу: «О, женщина, велика твоя вера. Будет на тебе то, что ты желаешь». Без сомнения, это были слова Христа, независимо от выводов, которые можно сделать по поводу предшествующего диалога и его подлинности.

Можно найти два места, где слово «нееврей» определенно используется по отношению к римлянам и поэтому не имеет ни благожелательного, ни враждебного оттенка. Он просто сказал своим ученикам, как поступят с ним римляне: что Он будет арестован, подвержен насмешкам, бичеванию и распят. И все это было сказано беззлобно, не считая римлян виновными, как и было на самом деле. И еще Он говорил им, противопоставляя их гоям, очевидно, римлянам: «А кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; а кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом!» (Мф. 21: 26). Это было ошеломляющее учение, так как до последнего момента они спорили о том, кто из них будет первым в том царстве будущего, которое, как они ожидали, Он установит. Поразительное зрелище предстало перед ними во время Тайной Вечери, когда Он унизил себя до роли слуги, моющего им ноги, чтобы объяснить значение того, что Он имеет в виду. И даже тогда они не поняли. Для этого потребовались Распятие и Воскресение. Но наша цель доказать, что враждебный смысл слова «нееврей» в применении к римлянам естественно вызвал Его неудовольствие в применении его к ним, галилеянам и самарянам, которые делили военную добычу со своими еврейскими соотечественниками.

 

Первые миссионеры

Еще один яркий эпизод служения Христа требует объяснений. Он уже отобрал двенадцать учеников и собрал их вместе для заключительной беседы, прежде чем отправить их в путь без своего Учителя. Он не сказал почти ничего о том, что они должны говорить, как это отмечено в хрониках, но Он сказал им, куда направляться, что делать и чего ожидать в ответ. «… На путь к язычникам (возможно, римлянам. – Авт.), и в город Самарянский не входите; а ходите наипаче к погибшим овцам дома Израилева… больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте. Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания!» (Мф. 10: 6) Затем он говорит: «Вот, Я посылаю вас как овец среди волков», чтобы они помнили об этом, предупреждая обо всех опасностях, которые поджидают их в пути. Этого было достаточно, чтобы вселить ужас в людей с сильным характером. Но Он напомнил им, что ученик не сильнее Господа: «Ученик не выше учителя, и слуга не выше господина своего» и, без сомнения, вспомнил ранние дни Своего служения, когда в Его родном городе Ему угрожали низвергнуть Его в пропасть.

Что все это означает и почему «наипаче к погибшим овцам дома Израилева»? Можно подумать, что Он говорил это с улыбкой, ибо к тому времени Он уже знал, какими овцами они могли прикинуться. Но вскоре Он заменяет образ овцы на волка, когда предупреждает о том, что им угрожает. Мы можем предположить, что Он отправляет их в это первое миссионерское путешествие в основном для того, чтобы испытать их. Настало время поручить им труднейшее дело. Поэтому Он отправляет их в еврейскую среду, что пишущие хроники ошибочно принимают как знак предпочтительности из-за ранее произнесенного слова «овца». Если среди учеников были «бегуны», настало время и нашелся метод освободиться от них. К тому же стоит вспомнить, что среди них был Иуда Искариот. Идите к тем упрямым и ищущим себе оправданий людям, как часто о них говорили пророки, и сделайте для них, что сможете. Вы пойдете через Самарию, но не останавливайтесь там. Дайте евреям первый шанс, ибо с их страны вы намереваетесь начать, а Самария и Галилея всегда рядом. Если вы преуспеете в Иудее, вы сможете сделать еще больше ближе к дому. Не берите с собой денег, но зарабатывайте в дороге, не берите ни лишней одежды, ни даже посоха, чтобы опереться или отогнать собак и волков. Если нападут волки – спасайтесь бегством. Не тратьте время на неспособных понять, «не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга перед свиньями» (Мф. 7: 6), но находите других, более достойных. Они первыми претендуют на ваше служение, и я посылаю вас вперед со всей Своей целительной силой – таково в перефразе божественное поручение к двенадцати ученикам в их первом миссионерском путешествии за пределы своей страны, к евреям. С точки зрения Христа, это поистине было заграничным путешествием Его учеников, и Его поручение должно восприниматься именно так. Можно назвать это трудным заданием, но они вернулись из миссии, радуясь, что «даже бесы повиновались им» – триумф, который, впрочем, не вызвал больших похвал со стороны Учителя. Нет записи о том, что они обратили кого-либо во время этого первого миссионерского предприятия.

В течение всего служения Христа Он находил множество случаев отозваться похвально о галилеянах в отличие от их еврейских соседей и иногда в ущерб последним. Было очищено десять прокаженных, и лишь один вернулся, чтобы поблагодарить, и тот был самарянином. «Множество вдов было в Израиле во дни Илии, но ни к одной из них не был послан Илия, кроме как в Сарепту, город в Сидоне, к женщине, которая была вдовой». И «множество прокаженных было в Израиле во дни Илии, пророка, и никто из них не был очищен, кроме Наама, сирийца». Затем были предсказания о наступлении великой скорби в Вифсаиде, Хоразине и Капернауме – все города галилейские, – но бесчувственности или безразличия к Его учению, как в финикийских городах Тире и Сидоне, здесь не было. И города эти были пощажены из-за нееврея, благочестивого самарянина, которого больше всего не любили евреи и которому не доверяли, но именно он стремился к религиозным и этическим идеалам, в то время как еврейский священник и левит проходили мимо (Лк. 10: 30–35, притча о самарянине). При виде этого яркого примера различий между новым откровением через Христа и устаревающим фоном иудаизма нельзя не понять, что христианство пришло не от иудаизма, а вопреки ему.

 

Божественная трагедия

Когда требуется предлог для нечестивого суда, обоснованность обвинения не имеет значения. Главное в неправедном суде – та легкость, с которой фальшивое обвинение может быть вынесено. В данном случае оно было основано на мессианстве. Через некоторое время Христа привели к Пилату, римскому правителю Иудеи, по сфабрикованному обвинению, по которому Он якобы был одним из еврейских лжемессий. На современном языке это бы называлось «грубой подтасовкой фактов», так как Христос имел не большее отношение к еврейской политике, чем к еврейской религии. Но талмудистские «фарисеи, книжники и лицемеры» уже настолько потеряли свое лицо перед обществом, что их оскорбленное достоинство не могло этого выносить. Лютая обида была бы естественной в подобном случае у любого народа. Насколько же сильнее она была у евреев, которые привыкли всегда быть «правыми», так как были «избранными»! Может ли когда-нибудь еврей признать свою неправоту? Разве это позволит его религия?

Кроме того, эти люди уже некоторое время чувствовали себя оскорбленными Его упреками и планировали освободиться от Него. Наконец, с помощью предательства они захватили Его, так как Он и не пытался бежать. Теперь, когда Христос был в их руках, проблема состояла в том, чтобы заставить римлян принять их сторону, так как у них не было законного права налагать максимальное наказание, на которое они решились еще прежде, чем появилась видимость суда. Более того, они желали переложить вину за вынесение смертного приговора на римлян, чтобы дискредитировать их правление среди последователей Христа и избежать недовольства самим поступком. Они могли найти в Талмуде множество подтверждений правомочности совершения ужасающих пыток, казни над Ним, нарушителем Субботы; но иудеи давно научились заставлять других выполнять за них дьявольские дела. В наше время, когда евреи являются судьями и адвокатами, также нет ничего необычного в том, что невиновный «к злодеям причтен»: ведь им позволяется нарушать законы, которые они обязаны блюсти. Еврейское чувство справедливости так же первобытно, как у дикарей: они приговаривают обвиняемых без суда и весомых свидетельств, со страстностью вместо рассудительности. Пилат уже навлек на себя враждебность евреев самым неподходящим образом; и пребывал в миролюбивом настроении по отношению к ним. Ему очень хотелось ублажить их, и евреи это хорошо знали, когда говорили ему: «Ты не друг Цезаря (будто они беспокоились о Цезаре! – Авт.), если отпустишь этого человека». В этом, конечно, звучала скрытая угроза, которая не ускользнула от Пилата, ибо он не хотел рисковать неудовольствием императора. Без сомнения, он слышал о мессианской традиции – если это его беспокоило настолько, чтобы помнить об этом, – но он слышал, что Христа называли «Царем Иудейским», и это, без сомнения, его интересовало. Итак, «Пилат спросил Его: „Ты Царь Иудейский?“» Это была снова та старая ложь, которая исходила из другого источника и с которой простой народ связывал Его в течение всего Его служения. На прямой вопрос Пилата Христос отвечал, без сомнения, с неохотой: «Ты сказал» (по-гречески su legeis)и как следствие – «Мне нечего сказать».

Следует обратить внимание на перевод в авторизованной версии Нового Завета. В том переводе «Ты говоришь это» слово «это» добавлено, и его нет в оригинале греческого текста. Глагол может быть использован или как переходный, или как непереходный, и имеет больше смысла выбрать последний вариант, особенно когда не упоминается прямое дополнение. Если бы «это» было в тексте, оно, по-видимому, означало бы, что Христос выразил притязание на то, чтобы быть Царем Иудейским, и Его ответ предполагал бы, что Пилат соглашался с этим. Если бы это было так, Пилат был бы оправдан за причисление Его к бунтовщикам, выступающим против римских властей, на основании Его признания. В этом случае Пилат немедленно приговорил бы Его к смерти. Но, напротив, он сообщил евреям: «Я не нахожу никакой вины в этом человеке» (Лк. 23: 4). Таким образом, логика событий, как и литературная передача слов, требуют адекватного перевода, а именно «Ты говоришь», и как следствие – «Мне нечего сказать». Это был ответ покорности судьбе. Еврейская толпа вместе с Синедрионом уже приговорили Его к смерти, а ускользнуть от римлян означало бы, возможно, как описано в Талмуде, еще худшие страдания в руках еврейской толпы.

Итак, суд Пилата был всего лишь формальностью. «Суд Линча» в лице верховного духовного лица уже приговорил Христа к смерти, и он потребовал от сопротивляющегося шерифа в лице Пилата, чтобы Христос был казнен законным образом. «Они боялись народа», – сообщают нам и имеют на то серьезные основания, так как среди толпы было много последователей Христа. Кроме того, если бы возникло народное неодобрение среди масс, это могло еще больше смутить римлян остерегающихся обвинений в этом деле. Пилат колебался, старался уклониться от принятия решения, предлагая взамен настоящего преступника. Но первосвященник не соглашался: очевидно, в глазах народа преступник в качестве жертвы не был равноценной заменой, так как Каиафа, как говорится в Евангелиии от Иоанна, заявил, что «было бы целесообразно, чтобы один человек умирал за народ». Означает ли это, таким образом, «ритуальное убийство», в практике которого евреев обвиняют до сегодняшнего дня? Выглядит это именно так.

Люди, имеющие дурные намерения, приходят в особую ярость, когда слышат упреки, касающиеся праведной жизни. Формальная праведность, возведенная в ранг обязательного закона, была единственным ее проявлением, которое знали эти сатанисты синедриона. Их оскорбленное достоинство не могло вынести упреков со стороны незапятнанной жизни, которая, по контрасту с их собственной жизнью, обнажала их лицемерие. Отсюда их неоднократные отчаянные усилия, предпринимаемые с целью «подставить» Его. И после многих неудач они отыскали пару клятвопреступников, давших такие показания, которые были нужны Каиафе. Лучший ответ на клевету – молчание. И Христос сохранял молчание до тех пор, как сообщает нам Евангелие от Матфея (26: 63), пока Каиафа не сказал Ему: «Заклинаю Тебя Богом Живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?» (Мф. 26: 63). Тогда Христос точно и спокойно ответил, хотя и осознавал, что, поступая так, Он обрекал себя на смерть. Потому что местная верховная власть требовала, чтобы Он признался, и Он не мог избежать вопроса, даже если бы хотел. До тех пор, пока, как у Пилата, допрос касался политики, Он мог молчать. Но он не мог промолчать в ответ на вопрос, заданный Каиафой, этого убийцы в душе. Если бы, как это и произошло, Он не встретил этот вопрос мужественно и честно, ожидая после этого верной смерти, Он не сказал бы на Кресте несколькими часами позже «Свершилось». Он не объявил Себя мессией, чего ждали евреи, и таковым Он действительно не был. И Каиафа не спросил Его, был ли Он еврейским мессией. Было бы глупо, не ведая о Его духовной миссии, спрашивать этого Учителя, этого Целителя, лечившего больных, хромых, слепых, прокаженных, был ли Он прославленным военачальником, которого ждали евреи для того, чтобы разгромить завоевателей-римлян. Каиафа сформулировал свой вопрос достаточно хорошо, зная прямоту Христа, он провоцировал Его на определенный ответ. И он его получил: «Ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных» (Мф. 26: 64). Тогда после лицемерного изображения оскорбленной святости первосвященник умышленно извращает этот вопрос, превращая его в политическое обвинение, которое и представляет Пилату. Каиафа – идеальный пример талмудиста-еврея. И все же Пилат выходит из положения и пытается перенести груз решения на правителя Галилеи, Ирода, который как раз находился в то время в Иерусалиме. Но Ирода не так легко было поймать подобным образом, так как, хотя обвиняемый был галилеянином, обвинение было в юрисдикции иерусалимских властей. Поэтому Пилат, несмотря на все свои колебания, на свое открытое заявление: «На Нем нет вины», на мольбы жены: «Не делай ничего Праведнику Тому» (Лк. 27: 19), Пилат, слабый и нерешительный, капитулировал перед еврейской толпой, возглавляемой синедрионом и первосвященником, подобно тому, как шериф, объявивший о невиновности заключенного, освобождает его, чтобы его казнили не законно, но будто бы по закону.

Говорил ли что-нибудь Христос или делал что-либо, чтобы показать, что Он причислял или не причислял Себя к еврейской расе? Да, не напрямую. Все знали, что Он и Его последователи – галилеяне: Пилат, Ирод, Каиафа и даже слуга, который распознал галилейскую речь Петра. В Евангелии от Иоанна сообщается, что Христос сказал перед Каиафой: «Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда иудеи сходятся» (Ин. 18: 20); таким образом, Он называл евреев как бы со стороны. А так как Он не включал Себя в их среду и в течение всего фарса суда причислял Себя и был причислен другими к галилеянам, а не к евреям, есть ли повод называть Его евреем? Абсолютно никакого. Люди «не собирают смокв с терновника и не снимают винограда с кустарника» (Лк. 6: 44), и они не ожидают, что честность и мужество Христа можно отыскать среди таких злодеев, как Каиафа. Не Христос называл Себя Царем Иудейским, а по капризу Пилата, в качестве укора еврееям, это было написано на Кресте над Его головой. Позиция Пилата была полностью понята Христом, Который сказал ему как бы в частичное прощение: «Он, который передал меня в твои руки, на нем больше греха», что могло подразумевать Иуду, но, конечно, подразумевало Каиафу. Ибо в ком еще таится больший преступник, как не в бесчестном судье, чья подлость, какой бы низкой она ни была, представляется как акт справедливости?

Высшим свидетельством Христа против еврейского мессианства были Его слова во время этого инсценированного суда: «Ты говоришь, что я Царь… если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда» (Ин. 18: 36,37). Не достаточно ли этого, чтобы прекратить всякие разговоры по поводу традиции еврейского мессианства в отношении Христа? Что еще для этого нужно?

Христос жил и умер галилеянином – гоем, неевреем, в качестве Сына Человеческого. Э. Ренан сказал, что это делает Его тем более сродни всему миру, потому что галилеяне – смешанный народ, но не еврейский. Он не был потомком какой-либо расы или династии. Он обладал независимым духом галилеянина по Своему характеру и ни разу не проявил подобострастия к Своим преследователям ни до, ни во время суда, даже перед верховным жрецом. Когда Его подвергли бичеванию, требуя признания, Он протестовал: «Если я сказал зло, представьте свидетельство того зла; но если добро, почему бичуешь Меня?» Сравните, какой контраст представляет собой это типично галилейское отношение и отношение одного из Его самых преданных апостолов, который последовал за Ним даже на смерть. Павел, который не был галилеянином, был подвержен бичеванию по приказу первосвященника, изрядно выругал этого презренного чиновника. Но он извинился за это, как только узнал, что именно первосвященник отдал приказ. И даже усилил свое извинение, процитировав еврейский закон. Ни Христос, ни другой галилеянин, как описывает их Иосиф, не стал бы приносить извинения за то, что его ударили по лицу. Истина вечно права, и нельзя просить прощения за то, что стоишь на стороне истины. Истина абсолютна, а не относительна.

Современное еврейское притязание на то, что Христос принадлежал их расе, хотя и не был мессией, которого они ожидали, не имеет никаких оснований и не подтверждается историческими фактами. На самом деле это попытка раввинов оживить «самую раннюю из ересей» – евионитство. Ее целью является принизить божественность Христа до еврейского уровня. Он претендовал на большее, чем на всего лишь еврейское мессианство, сопротивляясь людским требованиям, очевидным желаниям своих учеников и фальшивым утверждениям Его врагов. Как Царь духовного мира, он въехал в Иерусалим в то Вербное Воскресенье, не выставляя напоказ своей власти, но этого было недостаточно, чтобы удовлетворить потребность в земном вожде. И даже в Его последние моменты среди Своих учеников они спорили между собой по поводу того, кто должен быть первым в царстве, которое, как они ожидали, Он установит.

 

Разрыв НОВОЙ РЕЛИГИИ с иудаизмом для ранних христиан был трудной задачей. Не решена она полностью и для современных христиан. Первоначально эта задача была возложена на Петра, Павла и других учеников. Для нас нет необходимости останавливаться на вопросе о том, были ли их способности врожденными или же развились в результате контактов, которые сделали их способными и подходящими для выполнения этой задачи. Дело в том, что, насколько это касается личных качеств, они сделали весь мир своим вечным должником, причем в столь короткое отведенное им время жизни и до уровня, оценить который невозможно.

Это были люди, специально выбранные и соответственно подготовленные, но тем не менее не безупречные. В Павле, несмотря на его обращение, до конца жизни сохранялось многое от Савла. И вряд ли могло быть иначе. Среди них возникали серьезные доктринальные расхождения, которые разделяли даже Петра и Павла. Но дух Христа брал верх над обоими в существенных вопросах, касавшихся объединения верующих. И в почтительном смирении они подчиняли свои различия этому водительству – и Христос вел их к Своей цели.

Эти факты заслуживают особого внимания при рассмотрении вопроса о разрыве с иудейским прошлым, ибо бремя этого движения с необходимостью ложилось на всех ранних последователей Христа и особенно на апостолов, которые были самыми выдающимися личностями. Они передали в мир учение Христа, хотя сами, как люди, были в чем-то несовершенны. Они были теми, чья вера должна быть достаточно крепкой, чтобы выполнить благословение Христа по отношению к тем, «кто не видел и все же поверил».

 

Греческий язык

Мир мало отдает себе отчет в важности греческого влияния на формирование судьбы христианства. Это не столько влияние самого греческого языка, которое было огромно, сколько неподчинение ранних греко-христиан требованиям иудео-христиан, чтобы они обратились в иудаизм, прежде чем стать христианами. Это влияние было настолько всеобъемлющим не только по всей Галилее, но даже в Иудее, что Ветхий Завет, работа над которым проходила в Александрии, повсеместно переводили на греческий язык для самих евреев, так как древнееврейский язык в то время уже вышел из употребления. Этот вариант Ветхого Завета называется Септуагинта, т. е. Перевод Семидесяти Толковников. По всему Новому Завету заметно отсутствие всякого упоминания о греках, этом великом народе, чье влияние превалировало и доминировало как над покоренными евреями, так и над покорителями – римлянами. Касаясь самого раннего распространения учения Христа на Западе, составители Нового Завета характерным образом хранили молчание по поводу роли, которую играли греки, но результаты говорят сами за себя. Знаменательно, что еврейские историки, такие, как проф. Грец и д‑р Клауснер, проводили различие между «языческими христианами» (греками) и иудео-христианами. Также знаменательно, что в то время, как они считали первых ответственными за разделение между христианством и иудаизмом, они свободно допускают, что между иудео-христианами и авторами Талмуда было дружеское взаимопонимание! «Какое согласие было у Христа с Велиалом?» или талмудистскими писателями?

 

Обобщение различий

Каким бы ни было отношение гоя, христианина или нет, к божественности Христа, он, без сомнения, согласится со следующим.

Первое: Христос продемонстрировал свою обособленность от иудаизма Своим прямым обращением к Богу, как к Отцу Небесному. Он Сам обращался к еврейскому расовому божеству не больше, чем к Зевсу или Юпитеру.

Второе: расхождение между учением Христа и культом иудаизма было совершенно диаметрально. Но к тем, кто был воспитан в иудаизме, отношение Христа характеризовалось доброй и сочувственной терпимостью.

Третье: Христос был врагом иудаизма или какой-либо другой религии не в большей степени, чем свет является врагом тьмы. Он всего лишь указывал «более правильный путь».

Четвертое: Христос соблюдал обычаи иудаизма – например пасху, которая была не только религиозным, но и национальным праздником. Он учил и в синагогах, так как это были общественные места.

Пятое: Христос находился в иудейском окружении даже среди Его родни и близких друзей. Он никогда не был понят, даже на Тайной Вечере.

Шестое: Христос в Своей прощальной беседе не сказал Своим ученикам, чтобы они отказались от иудаизма. Он завещал им проповедовать Евангелие всему человечеству, что означало то же самое, ибо это было актом самоисключения. Христос создал религию неевреев, сделал ее не этнической, не эксклюзивной, гуманистической во всей своей широте и поэтому нееврейской.

Можно предположить, что высота, глубина и широта пропасти, которая отделяла такую религию от ее окружения, глубоко переживались Его учениками. Но понимание этого глубокого различия требовало времени. Именно понимание этого различия оставил Христос тем, кто следовал за Ним: Он утешал Себя тем, что посеял зерно, как единственную силу, дающую ростки и лежащую за пределами человеческих сил. Оставшиеся после Него должны развивать свои возможности и достоинства, потому что им предстоит многое сделать.

И ко всем раскаяниям мы должны добавить, что разрыв с иудаизмом еще предстоит завершить, так как христианство до сих пор страдает от проникновения в него вируса первобытного культа. Нельзя не повторять снова и снова, что ни одно из четырех Евангелий не было написано раньше того, как Петр, Павел и, возможно, все ранние апостолы и подвижники претерпели мученическую смерть. А те, кто составлял канон Нового Завета, не были настолько отделены от иудаизма, насколько вышеназванные апостолы.

Эта новая религия была «шире, чем мерило человеческого разума». Греческий народ со всей его романтической плеядой богов никогда не был способен породить универсальную религию. Их Олимпийские игры были периодом «блеска», так сказать, религиозного оживления, и цивилизованный мир в то время воспользовался ситуацией, как если бы это была всемирная ярмарка, что и было на самом деле. Но религия оставалась греческой, а иностранцы, собиравшиеся там, прибывали со своими собственными культами. Подобным же образом и евреи никогда не могли дать новую религию, так как их собственный Яхве был эгоистичным и мстительным, лишенным понимания честных отношений между людьми во вселенском смысле. Какое заблуждение считать, что христианство, мировая религия, могла произрасти от фанатизма «избранного народа»!

Методы Христа были эволюционными, а не революционными. Он не планировал разрушить систему, построенную на иудаизме или на какой-либо другой религии. Но, посеяв семя реформ, Он сделал так, чтобы в нужное время Его дело стало приносить плоды. Можно предположить, что те, кто шел за ним день за днем, испытывали нетерпение, ожидая поскорее увидеть, как Его духовное царство нисходит на землю. Но они ясно не представляли себе разницу между временным и духовным царством и, естественно, делали упор на первом. Оковы прошлого не так легко сломать, и древняя еврейская система крепко удерживала их. Их традиционные представления о том, что считается правильным – все они, сведенные к общепринятым условностям, тоже не могли быть отброшены разом. Эти условности действительно выхолостили жизнь иудаизма, как на это часто указывал Христос. Но формы мертвой веры могут продолжать цвести независимо от угасшей жизни, которой они когда-то были наполнены. Действительно, эти формы могут быть защищены все возрастающим энтузиазмом тех, чьи интересы подвергались опасности, особенно когда они соприкасаются с живой верой и узнают таким образом потенциального врага. Так было и с иудаизмом и так же обстоит дело в наши дни. Ибо он процветает только благодаря враждебности по отношению к живому организму, христианству и, оставшись наедине с самим собой, изолированным и одиноким, наглядно проявляет свою настоящую суть пустого расового культа, лишенного живой веры.

Но почему Петр и другие апостолы все же цеплялись за иудаизм? Они были гоями из Галилеи, и можно предположить, что были бы рады отказаться от абсурдных формальностей чуждой веры, помня, что Христос сказал: «Я пришел, чтобы вы могли жить более полной жизнью». Без сомнения, Петр это помнил, но почему бы не ввести это новое учение в старое, оживив, таким образом, древние формы? Иудаизм предложил систему, воплощение верований, традиций и обычаев, и их жизнь все еще была частью этой системы. Отречение от иудаизма означало отречение от их собственной многовековой истории и шагом… – куда? Должны ли десять заповедей, псалмы, водительство Моисея и Иисуса Навина, законы, писания и пророчества – должны ли все они быть выброшенными, как мусор? Сколько всего этого должно быть отвергнуто и сколько необходимо сохранить? Все это до сих пор, через две тысячи лет беспокоит многих среди нас. Поэтому мы не можем винить Петра и других за медлительность. Новая религия, когда они начали считать ее таковой, не могла ничего предложить вместо всего этого, кроме жизни и учения Христа в том виде, в каком они их запомнили, и которые не были сформулированы в каноне, называемом Евангелием, до тех пор, пока Павел и другие не покинули землю. Не было бы священного прошлого, если бы они отвергли иудаизм – прошлого, протянувшегося до самого Адама. И чтобы увенчать все это, им была дана новая религия в качестве мировой религии – для их врагов, даже для этих ненавистных римлян, для всех и для каждого, одинаковая как для евреев, так и для прозелитов, а не выделенная специально для них, избранников их собственного Яхве! Для иудаизма это было невообразимо, это было неслыханно! Какие-либо формы равенства с остальным миром – это было исключено. Евреи были «избранными». Как они могли быть такими неблагочестивыми по отношению к Яхве, чтобы отказаться от его особого покровительства? Так, очевидно, должны были думать обращенные в иудаизм галилеяне. И все же это были галилеяне, чья упрямая решительность была определяющим фактором в распространении благовествования Христа. Религия, раса, закон, этика, патриотизм и благосостояние – все было связано вместе, как и сейчас, в одном неразделимом культе, называемом иудаизмом. И если человек отрекается от одного, он отрекается от всего. Таким образом, расовые узы связывают все стороны жизни.

Было лишь одно решение, как его представлял себе Петр: сначала принять иудаизм, а затем обратиться в христианство. Естественно, он проповедовал сначала тем, кто уже принял иудаизм, надеясь таким образом скорее распространить христианство. Естественно также, что он отмечал точки совпадения между этими двумя религиями, а не наоборот. Петр не хотел и не имел намерения стать апостолом для неевреев, так как его двойственная позиция подверглась бы испытанию. Учение о мессианстве прекрасно подходило к этой позиции, особенно в подчеркивании духовных выводов таких пророков, как Исаия. Сам Петр приспособился к обрядам иудаизма; поэтому прозелиты из нееврейского мира должны были лишь следовать его примеру – и все в порядке. Достаточно просто, не правда ли? Но что касается всех других народов мира, каждый из которых имеет свои традиции в понимании добра и зла, – какое общее основание можно найти среди них? Те, кто был воспитан на иудаизме, могли воспринимать этику и религию как всего лишь племенное наследие, не имеющее общего осознания по всему миру. Что, поэтому, могло стать основанием для обращения к миру вместо расовой основы? Итак, Петр и другие решили продолжать проповедовать Христа и придерживаться обычаев иудаизма, не обращая внимания и, возможно, не осознавая их несовместимость.

 

Отказ от компромисса

Но этот компромисс между христианством и иудаизмом – ибо таковым он был – не мог долго продолжаться, так как обе религии не были связаны между собой, а, напротив, были полностью противоположны. Одна была совершенно нееврейской, другая – строго расовой и нетерпимой. Иудаизм не мог мириться с христианством. Совершив публичное убийство Главы новой веры, иудеи не допускали мысли о разрешении Его последователям проповедовать Его учение. Они даже запретили им исцелять, и когда ученики ослушались, их бросили в темницу. Одно влекло за собой другое до тех пор, пока по настоянию евреев, прячущихся, как обычно, за законную власть, не было использовано насилие: после гибели первых христианских мучеников последовали новые кровавые расправы. Между тем Петр проповедовал по всему миру о Пятидесятнице. Но это был тот же самый Петр, которому позже предстояло измениться благодаря видению.

 

Греки разыскивают

Христианство нашло друзей, свой местный элемент, перед Пятидесятницей. Это было в то время, когда Христос был еще жив. Греки пришли к Филиппу (имя греческое) и сказали: «Господин, нам хочется видеть Иисуса». Такой народ, как греческий, вряд ли позволил бы чему-то хорошему пройти мимо них незаметно. Кроме того, они были арийцами и, так как «подобное лечится подобным», известие о Христе быстро овладело их умами. Филипп и Андрей (тоже греческое имя) сообщили об этом Христу, и Его реакция была мгновенной: как будто он понял, что Его благовествование, наконец, достигло мира в целом, и теперь Он был готов пожертвовать Собой. Иисус ответил ему: «Настал час, когда Сын Человеческий будет прославлен. Истинно, истинно говорю Я: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плодов» (Ин. 12: 20–36). По этому эпизоду можно судить, какое сильное впечатление произвело на Христа это событие. И менее чем через неделю, на Тайной Вечере Он сказал ученикам: «Идите в мир и проповедуйте Евангелие».

Через три дня после Распятия двое его учеников шли по дороге в Еммаус, который находился в Шефеле, у подножия холмов, обращенных на запад к Средиземному морю. Почему имена этих двоих не названы, хотя Христос был готов приветствовать их вместе со Своими учениками? Сам пропуск имен предполагает, что это были греческие имена и поэтому незнакомые, или, возможно, им не придали того значения, какое они заслуживали по причине этого факта. Во всяком случае, если христианство расходилось лучами из Иерусалима как из центра, его стремление к западу было гораздо более очевидным. Спускаясь с холмов, окружающих Иерусалим, и направляясь на запад через Шефелу далее к побережью, новая религия торопилась, потому что нашла свой народ, не подверженный влиянию иудаизма. Вскоре мы читаем о ее продвижении в Антиохию, Таре, Кесарию, Лидду, Иоппию (Яффу) – повсюду. А затем в города побережья Малой Азии. Насколько быстро этот процесс был завершен, точно не известно, но мы знаем, что во время правления императора Клавдия, через десять лет после Распятия, христианство достигло далекой столицы Римской Империи.

Неудивительно, что «ученики были впервые названы христианами в Антиохии», греческом городе на побережье. В Иерусалиме они разбились на несколько групп, спорящих между собой по вероучительным вопросам. Егисиппий упоминает некоторые из этих групп или ересей, не называя ту, к которой он принадлежал сам, а именно евионитов. В Антиохию из Иерусалима пришли прозелиты иудаизма, убеждая, что греческие прозелиты не имеют права называться христианами, так они не придерживаются еврейских обычаев. Это привело к общему собору апостолов, старейшин и вожаков групп христианства в Иерусалиме. Вопрос был улажен на месте таким образом, что иудаизм перестал считаться существенным для христианства, и прозелитам стало не обязательным оставаться приверженцами ритуалов древнего культа. Сомнений по данному вопросу не оставалось, и все же, как мы увидим позже, это решение апостолов игнорировали евиониты, или иудео– христиане.

 

Новый лидер

После этого собора в Иерусалиме появился новый лидер, ярый сторонник нееврейской позиции, хотя и принявший христианство после иудаизма. Это был апостол Павел, когда-то гонитель христиан и все еще у многих не пользовавшийся доверием. Он пришел, вооруженный собственным глубоким опытом, полученным по дороге в Дамаск. Его свидетельства оказали особенно сильное впечатление благодаря его опыту, его успешному служению, его образованию, его ясному пониманию ситуации и, наконец, потому что он был оратором, мастерски представившим свое видение вопроса. По всем этим причинам он был способен «противостоять Петру лицом к лицу», и апостольская позиция по отношению к независимости христианства, как свободной от всяких связей с иудаизмом, была установлена.

 

Ранние обращения и мученичества

Полностью все осознав, Петр продолжал проповедовать с характерной для него горячностью и рвением, так как его приверженность иудаизму осталась в прошлом. Новая религия набирала силу, подобно лавине. Она захватывала разум и волю мужчин и женщин невиданной раньше убежденностью. По мере того как жестокость преследований нарастала, рвение обращенных усиливалось. В этом виделось нечто сверхъестественное. Люди не идут на смерть после пыток из пустой фантазии, или по капризу, или даже из-за сильного и устойчивого убеждения в правильности чего-то. Но взиравшие на все это видели мужчин, женщин и даже детей, целыми толпами встречающих смерть в ее самой ужасающей форме. ПОЧЕМУ? Чтобы доказать свою преданность этому Высшему Имени – имени их Господа Иисуса Христа. Даже в наши дни есть нечто непостижимое в эмоциональной мощи, экстатичном энтузиазме, религиозном исступлении, которое иногда наблюдалось со стороны обращенных в Христианство, что бы вы ни говорили или думали об этом. Это было чудо, которое невозможно объяснить естественными законами. Теперь представьте себе бездну между всего лишь народным культом со своим прирученным божеством, собственными сиюминутными интересами, отрицанием универсальной справедливости, проявившимся в дерзком притязании на обращение к нему как к «народу, снискавшему особое расположение» Всевышнего, и, с другой стороны, обращение ко всему человечеству во имя справедливости, истины, милосердия, доброты, добрососедства, любви, без какого-либо страха или предпочтительности? Религии Греции и Рима были открыто политеистическими и поэтому толерантными и нейтральными, открытыми для проповеди христианства. Они принимали христианство массами, потому что были неевреями, откликнувшимися на нееврейскую религию – что означало не меньше, чем провозглашение религии для всего мира. За пределами Палестины можно было там и тут встретить обращенных евреев, но относящихся враждебно было гораздо больше. Однако за оградой еврейства скорость распространения христианство была выше всякого понимания. Очевидно, была некоторая экзальтированность, которая нам непонятна по причине, возможно, того открытия, что добрые и дурные мотивы были общими для всего человечества – короче говоря, что доброе и плохое было абсолютно, а не относительно правильным или неправильным, потому что Верховное Существо сотворило человека по своему духовному образу, и моральный стержень человечества был универсальным. Сильная моральная убежденность галилеян дала христианству первый импульс и «направила его на многих мучеников для борьбы, которая не могла закончиться поражением. Иерусалим никогда не мог бы покорить человечество, именно север (галилеяне) один создал христианство». И снова: «пальма принадлежит тому, кто оставался сильным и в словах, и в поступках; кто распознавал добро и ценой собственной крови привел его к триумфу. Иисус с этой двойной точки зрения не имеет параллели. Его слава остается вечной и никогда не будет исчерпана».

 

Незавершенность разрыва с иудаизмом

Географически разрыв с иудаизмом был вскоре завершен, ибо христианство стало мировой религией еще до мученичества Петра и Павла. Но в смысле религиозной традиции разрыв был все еще не закончен, так как в качестве элементов иудейского фона оставалось еще некоторое количество литературы, частично в оригинале, принадлежавших еврейскому народу, но лучшие произведения были заимствованы из более ранних источников. Именно потому, что евреи так ловко их заимствовали, мы до сих пор имеем Ветхий Завет, от которого никогда не отказывались.

Существовали более ранние источники, так что отдаленное прошлое питало еврейских компиляторов, например, история потопа, десять заповедей и большинство псалмов. А затем какой-то неизвестный наследник бессмертия дал нам Книгу Иова со следами такой высокой культуры и утонченности, которой никогда не ведали еврейские кочевники.

Моральные нормы и религиозные убеждения не являются исключительной собственностью какого-то одного народа, и Моисей не был единственным учителем и основателем закона для человечества. Евреи, если бы они знали Гомера, Ахиллеса, Солона и других великих греков, могли бы расширить свои заимствования. Ибо был и Пифагор, который учил бессмертию души, и Сократ, который в 399 г. до Р. Х. был приговорен к смерти за то, что учил людей очистить от грязи старую греческую религию. Именно грек Гераклит впервые написал: «В начале было Слово, и Слово было с Богом, и Слово было Бог», а это было заимствовано евреем Филоном и таким образом вошло в греческий Новый Завет. Остается только сожалеть о том, что компиляторы не удосужились сообщить нам, откуда пришли оригиналы.

Что вызывает еще большие сожаления – это включения в число их «священных писаний» того, что можно назвать евангелием непристойностей, упомянутым в других источниках. Это – рыболовные сети иудаизма, которые прилипли как лохмотья позорного прошлого к одеждам христианства, пачкая его репутацию. Они не являются ни частью или параллелью Христа, ни слабейшим эхом Его учения, хотя Он не отворачивался от людских пороков. Выставлять напоказ подобные непристойности с амвона или откуда-то еще означает богохульствовать над именем и очищающим воздействием божественности на человека. Христианство должно отречься от склепа иудаизма и посвятить себя религиозному убеждению, которое полностью соответствует истинности и чистоте Христа.

Борьба, которая шла в умах ранних писателей, явственно проступает сквозь все послания, так же как и Евангелия. Но читая между строк, иногда можно различить за ними личность Христа, лишь частично отраженную там.

Необходима дистанция, чтобы увидеть огромную гору, или огромную личность, а в данном случае подобная дистанция была невозможна. Без опасений можно предположить, что Петр и Павел, если бы имели ту временную дистанцию, которую имеем мы, опустили бы все ссылки на древнееврейские «законы», как и на проблему примирения христианской свободы с ними. «Мы будем знать истину, и истина сделает нас свободными», – сказал Христос. Ту определенность, которую мы, современные люди, теряем в определенности при личном контакте, мы приобретем благодаря временной дистанции и в свободе от еврейского прошлого. Мы не должны недооценивать преимущества перспективы. Поэтому, читая между строк, мы не находим многослойности рассуждений в отношении Его фона. Это было так же ясно для Его ума, как должно быть и для нас. Он просто оставался свободным от всяких исторических связей, всех догматических ограничений прошлого и дал им НОВЫЙ Завет. Он сказал им так много, но их обработанный иудаизмом мозг мыслил вместо них, и они не могли видеть Его таким, каким Он был. «Прошлое слишком тесно связывало их».

 

Борьба Павла с «законами»

Все это представлено в борьбе Павла с древнееврейскими законами. Его способность к логическому рассуждению, его напрасное стремление примирить одно с другим, его болезненные попытки влить новое вино в старые мехи – это было тем, что беспокоило его до такой степени, что приводило иногда к странным толкованиям. Неудивительно, что он как-то воскликнул в отчаянии: «О, что за ничтожный я человек! Кто избавит меня от этого мертвого тела?» Затем, тут же овладев своими мыслями, он сам правильно отвечает на собственный вопрос. Павлу не нужны были «законы» и все эти бесплодные рассуждения, касающиеся их, – не более чем нам, гоям, впустую пытающимся примирить их с христианскими догматами. Но его еврейское прошлое цеплялось за него, как за почву родной земли, и логика тщетно старалась освободиться от нее. Решение было достаточно простым – просто удалить почвенный слой и положить новый. Насколько же более простыми и безыскусными были слова Христа: «Я пришел не разрушить закон, но исполнить его». Точно! Христос не уничтожил потребность в нем. Это означало то же самое без антагонизма – и без двусмысленности. Это было, как если одно изобретение заменяет другое, или как открытие Коперника, заменившее теорию солнечной системы Птолемея. Досадно, что современный ученый вынужден затрачивать время и усилия на абсурдные «законы», которые волновали Павла!

 

Христианство направляется в Рим

Новая религия распространилась в Сирии и Малой Азии, потом в Македонии и Греции, а затем достигла Рима. Куда бы ни поехал Павел, он обычно находил маленькие группы людей, которые слышали о Христе или ожидали услышать о нем. Так произошло и в Риме. Когда Павел прибыл туда, он немедленно нашел людей, принадлежавшх к его собственному народу. Как обычно, он проповедовал им, а они спорили с ним. Более того, он обнаружил, что иудаизм настолько глубоко проник в Рим, что получил признание в качестве расовой религии и, как обычно, вызывал неприязнь, хотя и приобрел ряд привилегий, которые ревностно охранялись. Иудеи не пожелали поделиться ими с христианами, как того хотели иудео-христиане, и среди них начались волнения. Это, естественно, в глазах римлян отождествило евреев и христиан, посчитавших их различными сектами иудаизма, а они испытывали неприязнь к обеим сектам, и Император Клавдий изгнал из Рима обе религии. Но вскоре они вернулись, причем евреи делали больше шума, чем когда-либо прежде. Римское население было готово поверить любым обвинениям в отношении и тех, и других. Но евреи, будучи более многочисленными, чем христиане, имели больше преимуществ благодаря своим крикунам. Они выдвигали всевозможные обвинения против иудео-христиан, так как пользовались большим влиянием, чем иудео-христиане по причине их более длительного пребывания в Риме. Успеху их антихристианской кампании способствовала коррупция в судах при преемниках Клавдия. Павел был разочарован результатами своей проповеди евреям в Риме. А поскольку это служило дальнейшему отождествлению христиан с евреями, результат оказался катастрофическим.

Но евреи ни в коем случае не были единственными в Риме, кто слышал о Христе, и эти люди не были ограничены «Домом Цезаря», как об этом упоминает Павел. Недавние исследования Ланчиани римских гробниц, относящихся к I в. по Р. Х., открывают тот факт, что были и другие представители римской знати, помимо бедного люда, которые причисляли себя к последователям Христа в те трагические для христиан дни, которые вскоре последовали. Евреи, по-видимому, также имели своих прозелитов среди римлян, включая Поппею, жену Нерона, а также других влиятельных лиц из его окружения. Иудеи обвиняли христиан в том, что религия Христа враждебна римской религии, что было верно в смысле взаимного соперничества.

 

Большой Пожар и его последствия

Это произошло в 64 г. по Р. Х., в бытность Нерона императором Рима. Разрушительный пожар уничтожил около половины города. Историки единогласны во мнении, что Нерона подстрекали евреи к тому, чтобы он обвинил христиан в этом несчастье. Поппея, вместе с евреями, добилась большого влияния над императором: он должен был стать правителем Востока со столицей в Иерусалиме, он, Нерон, который ненавидел Рим и жаждал получить Восток! Возможно, Нерон не был знаком с новой религией и ее приверженцами, или, по крайней мере, не имел ничего против них, постольку они не выражали неуважения к его притязаниям на актерские способности. Но, начав преследования, он уже не мог остановиться, направив свои скудные дарования на изобретение новых видов пыток для христиан. Евреи были неотступны в своих усилиях полного выдворения христиан и удвоили давление на окружение Нерона. К ложному обвинению в поджоге, с которого все это началось, вскоре добавилось смехотворное обвинение в «ненависти к человеческому роду». Так как обвинение в поджоге легко могло быть отвергнуто, то второму обвинению можно было с такой же легкостью придать необходимую форму, в чем заинтересованные лица были большими специалистами. И это не все, так как обвинение в поджоге было бы ограничено Римом, в то время как второе обвинение было применимо ко всей Римской империи, что означало в то время весь цивилизованный мир. Следовательно, там, где местная власть была настроена последовать примеру Нерона, она так и поступала, имея на это официальную санкцию, и поэтому христианина в самом отдаленном уголке мира «убивали, чтобы устроить римский праздник». Ужасающая трагедия не закончилась в 68 г. по Р. Х., когда Нерон, избив до смерти Поппею, совершил самоубийство. Хотя наступило временное смягчение ужасающих жестокостей Нерона, за ними вскоре последовали жестокости Домициана, «второго Нерона», а еще позже Диоклетиана. Если эти двое действовали по причине неприкрытой «злой воли», то некоторые другие с позиции более нравственного свойства: они проводили преследования христиан от имени римского язычества. Противостояние христианства и Рима, за исключением времени правления Юлиана, закончилось с принятием христианства Константином в 313 г. по Р. Х.

 

Возникновение канона Нового Завета

Массовые преследования, особенно ранние, лишили Церковь почти всех ее вождей – апостолов, старейшин и первых учеников, которые наиболее тесно были связаны с Основателем христианства и Его окружением. Это, естественно, привело к поспешности в обращении к письменной форме (к тому времени и так слишком долго откладываемом) – к записи запомнившихся высказываний и деяний Христа. Петр, Павел, Иаков и другие составили послания и другие воспоминания, некоторые из которых были личными посланиями, а некоторые носили «общий» характер. Христос дал Своим ученикам высший импульс «идти по всему миру и проповедовать Евангелие», и у них едва хватало времени оглядываться на начало своего пути для того, чтобы сделать полную запись того, каким было это начало. Выжившие после преследований были теперь под впечатлением необходимости воплощения в вечную форму слов и дел Христа.

В этой главе мы уже говорили о том, как прозелиты, или иудео-христиане, или, короче, евиониты, пришли из Иерусалима в греческие прибрежные города и пытались убедить греческих христиан в том, что они не были настоящими христианами, так как не соблюдали иудаистской обрядности. На соборе в Иерусалиме точку зрения разрыва с иудаизмом защищал апостол Павел и другие великие учителя христианства. Позиция эта была одобрена в качестве официальной доктрины христианской Церкви. В сущности, это была христианская «декларация о независимости» от всех других религий и, в особенности, от иудаизма. Это было провозглашение новой религии, которая не была ни сектой, ни ветвью какой-либо другой религии. Она была принята с некоторыми замечаниями, с которыми все согласились. Тем не менее в Иерусалиме и его ближайших предместьях, особенно к востоку, иудейские идеи устояли, и именно в этих предместьях канон Нового Завета был сформулирован и, возможно, частично записан. Таким образом, врезки в Евангелиях, связывающие Новый Завет с ветхозаветными пророчествами, родословными и мессианскими доктринами должны быть отнесены на счет влияния этой иудео-христианской «ереси», как называют ее ранние источники. К тому же это не что иное, как нарушение силы апостольских решений, принятых за двадцать лет до составления канона, так как канон датировался примерно 69–70 гг. по Р. Х.

Иерусалим был захвачен и опустошен Титом в 70 г. по Р. Х. после нескольких лет осады и жестоких сражений. Во время этой осады христиане удалились в Пеллу, город на восточном берегу Иордана, в восточной части Галилеи. Здесь они были в относительной безопасности, так как в Иерусалиме они не чувствовали себя среди друзей, и еврейские общины ссорились между собой даже в присутствии своих врагов – римлян. Но Пелла, как сообщают, была главным центром евионитов, где их «ересь» появилась впервые, а христианство восточной Палестины часто описывается как «христианство иудаистского толка». Как сообщают многие авторитетные писатели, именно в Пелле оформились первые три Евангелия – от Матфея, от Марка и от Луки в том виде, в каком мы имеем их сейчас. Епископ Лайтфут в своей научной работе «The Apostolic Fathers» («Отцы апостолы») утверждает, что еще один исход христиан из Иерусалима произошел примерно в то же самое время, и среди них были христиане, пользующиеся еще большим авторитетом, чем те, кто раньше оказались в Пелле. Они были среди тех, кто направлялся в Ефес, где вместе с Иоанном, автором Откровения, Филиппом и, возможно, другими был составлен канон Нового Завета.

В обоих случаях евионитство проявлялось в большей степени, чем апостольское учение, по которому было найдено согласие раньше, и результат поэтому был соответственным.

 

Четыре пункта евионитства

Четыре пункта в позиции евионитство раскрывают природу этой ереси. Они также являются предупреждением против современного евионитства – ереси, которая представляет Христа как еврея, а Его учение как возникшее из иудаизма. Эти пункты таковы.

1. Навязывание закона Моисея.

2. Подтверждение Человеческого Рождения Христа.

3. Предание Павла анафеме как еретика.

4. Ожидание Второго Пришествия Христа для основания земного царства.

Рассматривая эти четыре вопроса по отдельности или в целом, можно ли сомневаться в том, что они в большей степени еврейские, чем христианские? Неудивительно, что писавшие Талмуд, если прав Грец, были в полном согласии с этими иудео-христианами в отношении их общего стремления принизить Христа до своего уровня. Зная об этой программе, легко понять цель тех двух родословных у Матфея и Луки, бездарно задуманных и неуклюже составленных, в попытке доказать, что Христос был не кем другим, как представителем еврейской расы, и что «спасение придет от иудеев» (Ин. 4: 22). Читатель ознакомится и с другими абзацами на эту тему. Мы уже видели, как Христос отверг эти ложные предположения. Петр и Павел, будь они живы, когда писались Евангелия, никогда не одобрили бы программу евионитов, как она изложена выше, так как их противоположная позиция на этот счет была увековечена на том важнейшем совещании апостолов в Иерусалиме. Если требуются другие свидетельства по этому вопросу, имеется Послание Павла к Галатам (2: 12), неевреям, где он говорит им, что раз они последовали за прозелитами иудаизма обратно в иудаизм – «Если благочестие приходит с законом, значит, Христос умер напрасно». Почти все это Послание – ответ Павла на евионитскую ересь.

Напротив, кто бы ни писал «Послание к Евреям», оно все пронизано евионитской ересью. То же учение изложено в Книге Откровения, проанализированной таким образом.

«Кроме того, оно (Откровение) является ярким отражением еврейской гордыни. По мнению его автора, различия между евреем и неевреем проявятся и в Царстве Божием. В то время как двенадцать племен поедают плоды древа жизни, неевреи вынуждены довольствоваться лечебным отваром из его листьев. Автор рассматривает неевреев – даже верующих в Иисуса, даже мучеников во Имя Иисуса, как приемных детей, как посторонних, включенных в семью Израиля, как плебеев, которым разрешено в качестве одолжения претендовать на место возле знати. Иисус же, в качестве наивысшего знака отличия, именуется Сыном Давида, Продуктом Израильской Церкви, членом Святого Семейства, избранного Богом. Израильская церковь действительно привела в действие механизм спасения с помощью Одного избранного из числа своих детей. Ученики Павла – это ученики Валаама и Иезавели. Сам Павел не имеет права занимать место среди двенадцати апостолов Агнца».

Нельзя сомневаться в искренности тех, кто придерживался евионитского учения, а также в их верности фактам в других отношениях. Но настоящая правда в том, что они вышли за пределы фактов, и в том, что они отреклись от ранних апостолов в своей попытке примирить извечность Нового Завета со своей концепцией Ветхого Завета, и в их ложном понимании важности Ветхого Завета для христианства. Они допустили грубейшую ошибку, воспринимая Христа как еврея, а Его благовествование как продолжение примитивного культа иудаизма. Они не способны были воспринять Его отдельно от Его еврейского окружения.

Греческая же духовность не согласовывалась с ними, замкнутыми и недоступными для влияния западного мира и находящимися в открытой вражде с Римом. Их религия отражала суровость пустыни и узость мышления своих еврейских единоверцев.

Следующие отрывки со страниц трех выдающихся историков сходятся в своих выводах о том, что евреи, очевидно, виновны в преследованиях христиан Нероном. Это подтверждается такими известными историками, как Тацит, Плиний Младший и Светоний, а также святыми отцами Церкви.

ЛАНЧИАНИ, «Языческий и христианский Рим», с. 311 и далее: «Язычники не любили ни тех, ни других, т. е. ни евреев, ни христиан и поэтому общались с ними только в делах, касающихся налоговых вопросов, так как евреи подвергались налогообложению в две драхмы с человека, и казначейство обязано было знать колониальную статистику».

«Такое положение сохранялось не очень долго. Для евреев было главным отделить свои цели от целей пришельцев (христиан). Ответственность за преследования, происходившие в первом столетии, должна быть возложена на них, а не на римлян, чья терпимость в религиозных вопросах стала почти правилом на государственном уровне. Первая попытка, предпринятая при Клавдии, не имела успеха: фактически она закончилась запретом пребывания евреев в столице, независимо от того, исповедовали они Ветхий или Новый Завет. Однако это было проходящей тучей. Как только им позволили вернуться, евреи принялись за дело снова, возбуждая чувства масс и клевеща на христиан как на заговорщиков против государства и богов. Это происходило под защитой законов, гарантировавших евреям право исполнять их религиозные обряды. Массы населения, находясь под впечатлением успехов нового учения, завоевывающего все более широкие слои, были готовы поверить этим обвинениям. Что касается государства, то оно оказалось перед необходимостью или признать христианство как религию, или же объявить его вину перед законом и вынести приговор. Большой пожар, уничтоживший половину Рима при Нероне, в котором виновными преднамеренно объявили христиан, привел ситуацию к кризису. Начались первые преследования. Если бы магистрат, проводивший расследование по обвинению христиан в поджоге, был в состоянии доказать их виновность, буря, возможно, была бы короткой и ограничилась бы Римом. Но так как христиане могли легко себя оправдать, суд был заменен политико-религиозной расправой. Христиан обвиняли не столько в поджоге, сколько в ненависти к человечеству; эта формулировка включает в себя атеизм, анархизм и высшую степень предательства. Это чудовищное обвинение, однажды выдвинутое, уже не могло быть ограничено одним лишь Римом, и преследования с необходимостью принимали общий и все более жестокий характер в соответствии с импульсом, посланным магистратом, который расследовал это абсолютно беспрецедентное дело».

ЭДВАРД ГИББОН, «Decline and Fall of the Roman Empire», Vol. II. p. 21 и далее:

«Гиббон впервые дал описание пожара, которое было записано Тацитом, и ужасающих преследований христиан, которых ложно обвиняли в этом. Он продолжает: „Поэтому мы можем предположить некоторую возможную причину, которая могла направить жестокость Нерона против христиан Рима, чьи непонятность и невиновность должны были защитить их от его негодования или даже от его внимания. Евреи, которые были многочисленны в столице и угнетаемы в собственной стране, были более подходящим объектом для подозрений императора и народа; не представляется невероятным и то, что покоренный народ, который уже испытал на себе ненавистный гнет Рима, мог обратиться к самому зверскому средству, ублажающему их непримиримую жажду реванша. Но у евреев были очень могущественные защитники во дворце и даже в сердце самого тирана: его жена и любовница, красавица Поппея, и любимый актер из племени Авраамова, который уже ранее ходатайствовал за этот оказавшийся в опасном положении народ. Однако необходимо было предложить какую-то другую жертву, и можно легко предположить, что, хотя настоящие последователи Моисея не были виновны в римском пожаре, среди них могла возникнуть новая и пагубная секта галилеян, которая была способна на самые ужасные преступления“.

ЭРНЕСТ РЕНАН, „Антихрист“, с. 140 и далее: „Трудно поверить, что идея обвинить христиан за июльский поджог возникла сама по себе и достигла Нерона. Без сомнения, если бы он близко знал это доброе братство, он бы возненавидел его всем сердцем. Естественно, они не могли оценить его позерских достоинств ведущего актера, стоящего на авансцене, залитой дневным светом самой жизни; что особенно ввело Нерона в ярость, это непризнание его таланта как актера самого высокого достоинства. Но, несомненно, он слышал то, что о них идут разговоры; он никогда лично не соприкасался с ними. Кто мог предложить эту провокационную мысль? По-видимому, это подозрение возникло более чем в одной части города. Секта к тому времени была уже хорошо известна в официальном мире, и о ней много говорили. Павел, как мы видели, имел друзей среди людей, обслуживающих императорский дворец. Начиная с Калигулы и до смерти Нерона еврейские каббалисты никогда не покидали Рим. Евреи оказали большую помощь в приходе семьи Германика к власти и в удержании ее. С помощью Ирода или других интриганов они осаждали дворец, часто чтобы погубить своих врагов. Иосиф, довольно благосклонный к Нерону, считает, что Нерон был убит, и приписывает это убийство его дурному окружению. По его мнению, Поппея была благочестивой женщиной, благожелательно относящейся к евреям, поддерживающей притязания их ревнителей и участвующей в некоторых их обрядах. Нерон, ненавидящий все в Риме, хотел бы обратиться к Востоку, окружить себя людьми с востока и продолжать интриги там“.

„Достаточно ли всего этого, чтобы построить теорию?“ Можем ли мы отнести на счет ненависти евреев к христианам тот злобный каприз, из-за которого самые безобидные людей были подвержены самым чудовищным жестокостям? Для евреев болезненно осознавать, что их частные беседы с Нероном и Поппеей натолкнули императора на мысль разработать свой ненавистнический план против христиан. Почему римляне, которые обычно поддерживали и евреев, и христиан, делают такое резкое различие между ними? Почему евреи, по отношению к которым римляне чувствовали ту же самую нравственную антипатию и религиозное предубеждение, как и к христианам, именно сейчас оказались незатронутыми жестокостями? Наказания, наложенные на евреев, были бы как раз хорошим оправданием… Возникает подозрение, подкрепленное тем несомненным фактом, что вплоть до разрушения Иерусалима шесть лет спустя евреи были настоящими преследователями и не жалели никаких усилий для истребления христиан».

И эти три историка, если бы они дожили до наших дней, могли дополнить вопрос: какой еще народ был способен на подобного рода бесчеловечные преступления, за исключением того, который до сих пор радуется убийству 75000 мидийцев, тысяч христиан, замученных Нероном до смерти, и миллионов русских, убитых или умерших от голода в наше время? Имея перед собой историю, может ли кто-либо утверждать, что Христос принадлежал к этому народу?

 

Иногда необдуманно говорят, что христианство – восточная религия. Но это утверждение происходит от неправильной постановки акцента. Она игнорирует тот факт, что христианство мало затратило времени на то, чтобы выйти за рамки своего происхождения в основном с помощью греков, а затем достигло своего полного роста и своей миссии в качестве мировой религии именно на западе. Солнце всходит на востоке, но это не делает солнце восточным; и, подобно солнцу, христианство поднималось к зениту своего могущества по мере продвижения на запад. Ни одна строго восточная религия не проделывала такого рывка на запад, и благодаря разнице в мышлении, с уверенностью можно заключить, что никогда не проделает. Тот факт, что христианство продело этот путь, согласуются с его западным характером – т. е. его всесторонностью, широтой человеческих интересов в противоположность сконцентрированному эгоизму, фанатизму и мелочной провинциальной узости иудаизма. Христианство в своей основе – нееврейское. Его земное происхождение связано с нееврейским народом, галилеянами, и принципиальное средство освобождения его от враждебного фона был другой нееврейский народ, греческий. Апостольский Собор, состоявшийся в Иерусалиме примерно в 49 г. по Р. Х., официально провозгласил полную независимость христианства от иудаизма. И тем не менее через двадцать лет после того как Петр, Павел и большинство ранних учеников приняли мученическую смерть, иудео-христиане, или евиониты, бывшие в дружеских отношениях с евреями-талмудистами, ввели в Новый Завет мессианскую традицию евреев, а также относящиеся к ней пророчества, предрекающие приход их мессии и, наконец, эти смешные родословные, которые вообще ничего не доказывают. Не нужно полагать, имея в виду эти грубые ошибки, что они были менее искренними. Они просто не могли освободиться от своего исторического прошлого, и хроники свидетельствуют, что никто не мог этого избежать, кроме одного Христа. Но мы не должны забывать о своем долге благодарности за сличения и записи событий жизни Христа, воплотившиеся в Новом Завете, особенно в первых трех Евангелиях. Но мы бы слукавили перед исторической правдой, если бы не сохранили верность Апостольскому Собору, состоявшемуся за двадцать лет до этого события, который вынес решение о том, что христианство не должно входить через врата иудаизма. Обе религии были так же различны и отделены друг от друга, как ночь и день. Христианство предназначалось для всего человечества, как нееврейская религия, которую евреи могли принять, но не на еврейских условиях. Короче говоря, это западная по своему характеру, а не восточная религия.

 

Восточные одежды

Мы, западные люди, должны быть бдительны в отношении причудливости мыслей и выражений Востока, иначе мы не сможем правильно оценить свидетельства тех, кто переложил в письменную форму послание Христа миру. Эта осторожность должна быть удвоена, если читателю Писаний незнакома восточная литература, даже если он ежедневно читает Библию. Именно эта осторожность, сверхосторожность, или же отсутствие ее привели раннюю христианскую Церковь к ограничению доступа к Писанию лишь людьми, специально обученными для соответствующего его толкования. Свобода доступа к Писанию вызывала критику, когда она привнесла непристойности и грязь еврейского Ветхого Завета и поставила его на ровное основание хроники Христа и Его миссии. Нельзя не сожалеть, что задача составления хроники Христа легла не на апостольских христиан, а на иудео-христиан, бывших в большей степени евреями, чем христианами, и поддерживавших дружеские отношения с евреями-талмудистами. Современное еврейство радуется даже в печати по поводу впрыскивания собственной грязи в христианскую Библию.

Обращение Христа к человечеству вынуждено было пройти через руки восточных народов, так как именно на Востоке завершилась Его жизнь и Его миссия, с необходимостью принявшие на себя при этом восточный оттенок. Поэтому мы находим много характерных выражений, речевых метафор – всевозможной цветистой фантазии Востока, которая, помимо придания поэтического аромата, до некоторой степени снижает смысловое значение, присущее спокойной прозе. Хорошее повествование не должно терять в качестве при устной передаче, когда восточный гений завладевает им, облачая в одежды цветистой фразеологии, которая, как он считает, более подходит к его предназначению. И следует добавить, что многие абзацы окажутся плоскими и безжизненно пресными, если бы их восточное убранство было сброшено, оставив холодную, суровую, сухую прозу пассажа, выставленного наподобие жалкого скелета. Но цветистостью речи необходимо пожертвовать, если она мешает донести истину. Мы, западные люди, не должны воспринимать фигуральный язык Востока слишком буквально. Мы должны сделать паузу и задать себе вопрос: имел ли в виду писатель именно то, что он сказал? Мы не справились с путаницей и насмешками над собой, оставив без внимания разницу между нами и людьми Ближнего Востока, касающуюся мышления и его выражения.

Стоит добавить также, что во всем мире наука, изобретения, открытия передвинули нашу сферу мышления по направлению к конкретному, все дальше и дальше от пастырской простоты тех, кто дал нам хронику жизни и учения Христа. Поэтому в выборе богослужебного языка и гимнологии эта перемена должна быть принята во внимание во избежание разночтения, так как чрезмерные выражения могут звучать не только фантастично, но и неискренне. Безыскусность детства уместна в воскресной школе и временами в монашеской службе, но когда ей излишне потворствуют, она искажает отношение к культу.

 

Перевод на английский язык

Наши ранние переводчики Евангелия на английский – они были почтенными людьми – оказались перед ужасающими трудностями в передаче с оригинала добросовестной и приемлемой версии; но они проглатывали ее экстравагантно образную речь одним духом, что делало честь их героизму и честности целей, точно так же, как если бы они имели дело со скупой констатацией фактов. Переводчик с любого языка наделен некоторой свободой выражения в пределах между буквальной и либеральной передачей. Например, английская идиома «to take a picture» наверняка будет неправильно понята, если ее перевести буквально на французский, потому что они сказали бы «to make a picture» (а на русском это буквальный перевод «взять картину» вместо правильного «сфотографировать»). Однако при переводе Библии было бы рискованно отходить от буквальной передачи, так как текст считается «богодухновенным», «священным», в каждом его слове, и никакие вольности не могли быть допустимы в те ранние дни. То же самое в такой же степени относится ко многим людям в наше время, которые не имеют достаточной квалификации в переводе с иностранного языка. Те же наблюдения относятся к устаревшим или иностранным методам мышления и выражения. Например, когда еврейский пророк говорит своим слушателям: «Так сказал Господь», они не просто верили, но знали, что Господь действительно сошел на землю и разговаривал лично с пророком. Это был способ передать своим слушателям то, что его сознание говорило ему, и выразить это с такой торжественностью, на которую он был способен. И лишь редкий западный человек, незнакомый с образностью восточной речи, может быть введен в заблуждение подобными экстравагантными метафорами.

Наши переводчики на английский язык заслуживают доверия за свою работу, которую мы ошибочно относим к оригиналу. Многие ли из нас останавливаются, чтобы подумать о том, что великолепный перевод первого, девятнадцатого и двадцать третьего псалма – не продолжая перечисление дальше, – заслуга изысканного английского перевода, а не примитивного оригинала, с которым знакомы лишь немногие, тем более что никто не может пользоваться им так, как пользуется своим родным языком! Если допустить, что лишь существенное можно обнаружить в оригинале, а, вероятно, так оно и есть, и если изложить это в банальных выражениях на английском языке, то перевод лишится всякой красоты, а возможно, и большей части того, что оригинал, может быть, имел прежде. Красота – это атрибут божественного; истина, добро и праведность – божественны. Красота божественного, которая сияет со страниц английского перевода Библии, принадлежит английскому языку и тем мастерам английской прозы, которые выполнили перевод. Переводчики Виклиф, Тиндаль, Кавердаль и, наконец, Король Иаков – извлекли большую пользу от работы своих предшественников, среди которых выдающееся место принадлежит мученику Тиндалю.

Обыденный язык Галилеи, на котором говорил Христос и Его ученики, был арамейский, диалект древнего ассирийского, родственного многим семитским диалектам, включая бытовавший в Иудее. Нет оснований предполагать, что Он не был знаком также и с греческим, бывшим в общем употреблении по всей Галилее, а Он и Его ученики время от времени посещали греческую территорию Декаполиса. Те, кто углублялся в литературу Греции, не может не узнать в Евангелии от Луки и в Деяниях Апостолов легкий ритмичный поток этого несравненного языка. Лука, как попутчик и секретарь Павла, записал бурные события того путешествия. И хотя именно Павел стоял перед Фестом и Агриппой, а позже перед критически настроенной аудиторией на холме Ареса в Афинах, именно греческий стиль Луки придал форму тому содержанию, которое изложил Павел. Нельзя не пожелать, чтобы все записанное от начала до конца сохранялось в свободном от невнятности ориентализма виде и сочеталось с определенностью, которую нельзя ожидать от громоздкого, примитивного жаргона.

 

Другие перспективы

«У нас есть перспективы знаний о Боге», – сказал почтенный профессор систематического богословия, т. е. «истории, включая откровение, мотивы и опыт. И эти три части должны быть согласованы: ни одна не может быть важнее остальных, ибо преувеличение значения откровения ведет к догматизму; преувеличение значения мотива ведет к рационализму; преувеличение значения опыта ведет к мистицизму». В юности мы сильно склоняемся к откровению, в зрелости мы рационализируем наши верования, а в зрелом возрасте мы обращаемся к нашему опыту. Это изречение мудрого христианина-не‑еврея имеет строго западный фундамент, без рабства в традициях прошлого и без управления духом подобного тому, который поддерживал узкий кругозор книжников и фарисеев. Есть свобода в том, чему учил Христос и что никогда не знал иудаизм.

Высушенная оболочка, которую этот культ мог предложить Ему, Его не привлекала, так как с 12 лет Он мог отстоять свою позицию среди еврейских толкователей иудаизма в храме. Из этого можно сделать два заключения. В 12‑летнем возрасте Он знал столько же об их хваленых законах, сколько и они; второе – они не нуждались в Нем, судя по тому, что после этого Он был известен им лишь как «сын плотника» вплоть до начала Его единственной в своем роде миссии. Его первым актом богопочитания, о котором имеется запись, является Его посвящение от рук Его Предтечи в волнах Иордана. Его видение достигало масштаба, охватывающего вечность, сокращая, таким образом, до минимума то, до чего можно дотронуться и задержать в руках. Он не ставил ни во что чудеса, потому что они мешали Ему, хотя люди постоянно требовали их. Он не культивировал атмосферу мистерии, Он был прямым и искренним. Его обращение к нам на Западе было таким, словно с нами говорил кто-то из нас. Снова и снова Он повторял, кто Он, и если Его не понимали, то чья была вина? Человек из Назарета – это самая уникальная материализованная Личность, которую знала история, потому что по странному парадоксу Его вещество от духа, а дух вечен, что бы ни говорилось о теле. Он подтвердил реальность духа как никто другой и сделал это безо всякого показного «спиритизма», или «спиритуализма», или чего-либо, выходившего за рамки простого здравого смысла. Никогда ни один земной гость не говорил или не мог сказать: «Я пришел, чтобы они могли жить, и чтобы они могли иметь более полную жизнь».

Миф, плод воображения, по возможности опирающийся на факты, с течением времени обретает большую привлекательность и невещественность, но теряет определенность и вероятность. Таким образом, Геракл, Ясон, Тесей и другие имели вокруг себя нимбы из многих невероятных подвигов, результатом чего явилось неверие в само их существование. Но посмотрите на современное им чудо, которое представляет выдающегося человека их времени, настоящего человека из плоти и крови, а не бога или тень. Мы обязаны этим открытием давно похороненной литературе соседнего народа, чей язык сократился до письменной формы, в то время как греческий был лишь разговорным языком. Традиция, как обычно, разобралась по-доброму с их славой – настолько щедро, что в течение времени они превратились в миф со многими странными и конфликтными рассказами о них. Как контрастирует это с жизнью и учением Человека из Назарета! Расовые мифы должны быть любимыми у искателей популярности и у тех, кто с благодарностью их воспринимает. Но Христос избегал популярности – она мешала Его учению. Он был достаточно справедлив к завоевателям-римлянам. Он клеймил книжников и лицемеров так же немилосердно, как наказывал менял в храме. Правда, создатели мифов трудились, стараясь заставить мир поверить в то, что им хотелось, независимо от правды. И все это не имело смысла. Его жизнь противоречит мифотворцам. Он выступает четким барельефом, отделившись от Своего фона не благодаря записям, а вопреки им. Его реальность несомненна, потому что она за пределами человеческой фантазии.

 

Терпимость и бескомпромиссность

Христианство терпимо по отношению к другим религиям, но оно должно быть бескомпромиссно христианским. «Ты, который меня отрицаешь перед людьми». Помните: это предупреждение, это императив. Это больше, чем этика, и неизмеримо больше, чем племенная этика. Разве для проповедника не имеет значение, видит ли он Христа в одном ряду с еврейскими раввинами, или, возможно, возвышенного до уровня пророка теми, кто «забивал пророков камнями»? Неужели найдется глупец, который сомневается в том, что еврейская враждебность к христианству сейчас ничем не отличается от той, какой она была всегда? И еще, посмотрите на распятую Россию! Иудаизм всегда нетерпим, но всегда склонен к компромиссу. Факт расовой солидарности, который неизбежен, делает возможным претендовать на имя христианина, оставаясь евреем, или быть американцем, тайно оставаясь членом некоего квазигосударства внутри нас и всегда коварным врагом. Стоит только иудаизму одержать верх численной силой, финансовой выгодой, и вот перед тобой открыто стоит убийца, деспот, Шейлок, такой же безжалостный и неумолимый, как сама смерть. Все те, кто сомневается в этом, прочитайте об этом в Талмуде или переживите революцию, такую, очевидцами которой были многие из живущих ныне, и запомните: «Никто не слеп настолько, чтобы не видеть».

Гои и христиане, особенно сейчас, конечно, проявляют терпимость по отношению к иудаизму и евреям, однако их раввины могут скулить о «расовом преследовании» и «расовых предрассудках». Проявляли ли когда-нибудь неевреи нетерпимость по отношению к евреям – это спорный вопрос, так как ограничения нельзя смешивать с преследованиями, т. е. незаслуженными ограничениями. Паразитов всегда преследуют, во всяком случае, они этого заслуживают. Широко разрекламированные «погромы» в России были не более того, что паразит вправе ожидать – запрет возвращаться к паразитической практике. Если какой-то народ считает еврея опасным по своему поведению или по другим причинам и остерегается его или даже применяет суровые меры, чтобы от него освободиться, – это не преследование и не предрассудок. Их жалобы на мнимые преследования навязли в ушах, и беззаботные люди, принимающие их за чистую монету, присоединяются к еврейскому хору жалоб и стенаний, и даже более осторожные среди нас перестали задавать им вопросы, когда, где, как или почему. Столетия назад преследования так называемых еретиков было обычным делом среди всех религий. Евреи страдали вместе с другими не как евреи, а как еретики от рук христиан, мусульман и даже себе подобных. Эти мнимые «преследования», однако, не означали полного поражения, так как евреи знали, как повернуть их для получения хорошей рекламной выгоды. Христианские батюшки Санкт-Петербурга в России, в царские времена, по выражению одного из них, «осаждались» евреями, которые хотели принять православие, как выяснилось, с единственной целью – чтобы им разрешили жить в столице. «Да, вы можете ходить в эту церковь, – сказал старый раввин, – но не забудьте, что вы евреи».

 

Исключения не в счет

Отдельные евреи могут быть добрыми, щедрыми, сочувствующими, полезными по отношению к другим, как все могут это засвидетельствовать. Возможно, они ругают политику своего руководства, хотя и не публично, и не с убедительным рвением. Но какое это имеет значение? Домашнее животное также способно на такое, если это в его силах. Политика требует того же по деловым мотивам. Если бы каждого гоя благодарили за избавление «опекаемого еврея» от общего поругания, весь народ, за, возможно, небольшим исключением, был бы освобожден от бремени вины. Тем не менее то, что называется иудаизмом, все равно бы оставалось, ничто не было бы завершено – чума была бы бесконтрольной. Посмотрите, что он неоднократно проделывал с толерантным христианским миром и в особенности что делает сейчас, следуя за своим учителем, Карлом Марксом, и придерживаясь учения Талмуда. Пусть же наше отношение к вопросу в целом контролирует следующий подход: сначала решите проблему со всем племенем в целом, а затем с отдельными случаями.

Те неевреи, которые защищают их своими похвалами или просто оставляют одних с их дьявольщиной, рассчитывают, без сомнения, избежать последствий их преступных намерений. Те неевреи, которым известны привычки евреев и которые не проявляют благосклонности по отношению к ним, незамедлительно определяются евреями в качестве объектов для своего негодования. Если только юридический чиновник поступит с ним так же, как поступает с другими, без страха или благосклонности к нарушителям закона из «избранного народа», то они постараются, чтобы срок его пребывания в должности был короток. Подобные слуги общества должны почувствовать гнев их мстительного Яхве, так как он «ревнивый бог» и пошлет свой гнев на тех, кто относится с невниманием к его последователям или не выказывает им особой благосклонности. Попробуйте проверить это вы, тупоголовые гои, которые не хотят открыть глаза на то, что происходит, попробуйте, выступая публично или для прессы, сказать, что вы думаете о них и что высказываете в частных разговорах. Вы знаете, что последует, и поэтому обходите благоразумным молчанием их личные недостатки как народа в целом, хотя вы знаете, что ваше молчание – признак трусости. Вы знаете, что вы трус, когда не протестуете против их контроля над прессой, журналами, книжной торговлей и против того, что без их согласия правда не может появиться в печати. Даже раб должен стыдиться подобного раболепства. А где же еврейский голос, который возвысится в правомерном негодовании против этих предательских нападок на свободу? Подобное злоупотребление свободой настолько велико, что свидетельствует о лишении гражданских прав всего народа в целом. Действительно, паразит подобного злобного свойства должен быть поражен в правах за какое-либо нарушение, пусть даже за типичный для евреев – еврейский «интернационализм». Такого не существует. Это повсеместно антинационализм. Но антинационализм и антихрист – синонимичные термины для всего христианского мира, и оба обозначают иудаизм, религию еврейства.

 

Обвиняется весь народ

Глупость или злая воля выдвинула фальшивый лозунг о том, что «мы не должны обвинять весь народ»? Каждый раз, когда страна объявляет войну другой стране, она обвиняет каждого ее члена в том, что у него враждебный характер. Она это может, должна и она это делает. Есть ли хорошие люди среди нашего врага, может быть, дружески расположенные к нам, не желающие нам никакого вреда? Конечно, есть. Тем не менее с ними нельзя обращаться так, как будто они наши, и кто поступает так, рискует своей лояльностью. Народ, подобный еврейскому, – кочевой по своей природе, и где бы он ни оседал, он остается чужд своему окружению. Такой народ слишком замкнут, чтобы становиться частью какого-либо другого государства, кроме собственного, и будет негодовать и сопротивляться по поводу требований к нему со стороны этого государства. Религиозный культ такого народа еще больше подчеркивает его враждебность, а личная обидчивость его представителей делает эту враждебность безоговорочной – превращает евреев в исмаэлитов мира.

Домашний, тайный враг никогда не признается в этом открыто. Для страны эта враждебность выражается в проповеди «пацифизма», а на практике в ведении частной войны против нееврейского населения страны, которая предоставила им убежище. Еврейство способно выступить против современного политического государства, которое должно развиваться посредством медленных и допустимых законом процессов, в то время как еврейские методы и средства сконцентрированы в тайных и диктаторских руках и прикрываются так называемой религией. Сила страны не в ее собственной многочисленности, а в количестве членов христианской Церкви, которые никогда не обманывались насчет истинной природы и целей этого враждебного культа. Мы должны обвинять весь народ, потому что «хорошие евреи» не отвергают расовой программы иудаизма.

 

Еврейское нашествие на церковные амвоны

Последним оплотом свободы слова и общения должен быть церковный амвон, потому что Церковь защищена законом. Но евреи вторглись и туда. То здесь, то там мы наблюдаем узнаваемые черты и слышим характерную речь и догмы иудаизма. Вы мало слышите там о Христе, но гораздо больше о Моисее и «законе» из Ветхого Завета. Все чаще мы видим и слышим обманутых ими пасторов – неевреев, которые называют себя христианами и призывают нас «любить евреев» именно в тот самый момент, когда евреи планируют у нас те же убийства, которые они совершали в России. Учение «подставь другую щеку» никогда не подразумевалось для любых обстоятельств, и не всегда Христос следовал ему. Это было бы самоубийством.

Неужели христианская кафедра настолько слепа, что готова следовать за прессой, сценой, радио, кино прямо в заразный лагерь иудаизма? Неужели она не видит, что призрачный взгляд «пацифизма» предназначен для того, чтобы втянуть неосторожного проповедника и его паству в разоружение, которое оставит нас на милость живущего среди нас врага, нацеленного на наше уничтожение? Эти волки в овечьей шкуре могут пустословить о всемирном братстве, о товариществе различных вероисповеданий, о пацифизме, о сопротивлении военному долгу, в то время как давно идет подготовка к ниспровержению всего того, что мы ценим, включая ту веру, которую принес в мир Христос. Пятьдесят лет назад американцы того времени все это ненавидели как «нигилизм», а сейчас с терпимостью прислушиваются к этому как к «коммунизму», в то время как иудаизм благословляет его от имени Яхве. Объявить войну «вне закона» – означает приветствовать анархию или частную войну, так как правительство опирается на силу так же, как и на справедливость.

 

Христианство и политическое государство

Христианство – это западная религия, опора политического государства в противоположность примитивному расовому государству или племени. Оно всегда было и должно оставаться на стороне закона и порядка и противиться путаной смеси «Ближнего Востока», социального вырождения, которое еврейство считает родным элементом. Именно Запад дал миру первое организованное политическое государство, устранив, таким образом, древнее племенное государство Востока, которое было не чем иным, как расширенным кланом. Евреи никогда не чувствовали себя спокойно при западных политических системах Европы и Америки, потому что до сих пор они представляют собой клановую структуру первобытного типа, придерживающуюся своего клана и «пробивающуюся изнутри» в своей паразитической манере, между прочим поздравляя себя с тем, что этот клан превосходит других как система, так как его жертва может жить, чтобы обеспечивать его существование. Можно понять его вечную враждебность по отношению к современным политическим государствам и постоянные усилия по их разрушению. Среди руин иногда можно найти трофеи, великолепные трофеи, а пиратский характер Иисуса Навина, позволяющий занимать «дома, которые не строили» и «снимать урожай с полей, на которых не сеяли», у них не ослабевает. Он оставался таким же у мидийцев или арабских племен, которые пришли им на смену и старались лишить древних евреев имущества, но в древнееврейских хрониках это не зафиксировано. Еврейская племенная организация – это все, что нужно было еврею для своих собственных целей, и простое кади Леванта, управлявшее рудиментарной справедливостью, было зародышем его Синедриона, или расового трибунала. Так как этого для него достаточно, еврей презирает разработанные политические и юридические системы, которые он видит у гоев, потому что они основываются на абстрактных принципах справедливости, а не на расовых связях и не продиктованы личной заинтересованностью. Разрешение участвовать в политической и юридической системе западной цивилизации предоставляет ему все необходимые возможности для того, чтобы развращать и уничтожать ее. Религия Христа диаметрально противоположна расовому культу иудаизма – исторически по своему происхождению и развитию, философски в своем отношении к политическому государству и религиозно в свободе духа и в согласованности с этикой Запада в отличие от нравственного упадка Востока.

 

Современное евионитство

Древнее евионитство, «самая ранняя из ересей», была попыткой представить Христа как члена еврейской расы, а Его учение – как секту иудаизма. Мы сейчас рассматриваем возрождение евионитства – попытку разрушить христианство иудаизмом и его прозелитами и представить Христа в качестве еврейского раввина, хотя и имеющего некоторые особенности, если не сказать бывшего «не в своем уме». Это то, что писали о Нем некоторые еврейские писатели. «Коснувшись дегтя, запачкаешься» – это изречение относится ко всем, кто идет на уступки иудаизму. Ранние евиониты думали и говорили с оглядкой на свое привычное иудейское прошлое, а современный евионит не имеет такого родного прошлого, и поэтому его отношение непростительно. Его почитание прошлых религиозных требований не имеет связи с его родной личной историей, и поэтому его можно легко отбросить. Именно поэтому Павел советовался с галатами, народом, который не имел еврейского прошлого и не имел никаких дел, которые могли бы отделить их от христианской веры с помощью иудеев. Любой, попавшийся в ловушку этой софистики и позволяющий убедить себя в том, что христианство и иудаизм – части одной и той же веры, которые должны прийти к гармонии и примириться в одной, должен ходить в синагогу. По словам Павла: «За него Христос умер напрасно», такой человек шагает вспять в прошлое почти двухтысячелетней давности, когда иудео-христиане братались с компиляторами Талмуда. Следующий шаг поставит его непосредственно за пределы «избранного народа», того самого, которым ему будет дозволено восхищаться и с которым придется соперничать в качестве аутсайдера, но к которому он не осмелится приблизиться, потому что они слишком «святые», чтобы быть оскверненными его присутствием. Прочитайте снова Книгу Откровения – евангелие от евионитов.

 

Значение евионитства для современного еврейства

Мысль о значении для иудаизма поддержания лжи, которая могла бы похоронить Христа и Его учение среди хлама иудейских традиций, была подхвачена современным еврейством для использования в стремлении к мировому господству. Бешеные усилия евреев доказать свою правоту являются достаточным свидетельством того, что предмет спора имеет жизненно важное значение для их амбиций. Это можно прочитать во многих работах таких авторов, как Грец, Клауснер и Людвиг. Для всех троих еврейских писателей характерна одна и та же логическая болезнь, которая, очевидно, влияет на племенной интеллект как разновидность умопомешательства. Она состоит в следующем: они объявляют в качестве своей предпосылки гипотезу, которую никто, кроме них, не может принять логически (т. е. еврейское происхождение Христа), затем продолжают на этом строить аргументацию, лишенную основания. Они все говорят нам, что Христос был евреем, но никогда не пытаются доказать это. Клауснер улаживает вопрос к собственному удовлетворению, цитируя латинскую пословицу, которая гласит, что «нельзя получить нечто из ничего», полагая таким образом, что духовное учение Христа должно было с необходимостью иметь земное происхождение, и оно могло быть только еврейским. Это, конечно, неверное утверждение, с которым никто, кроме него, не сможет согласиться.

Удивительно наблюдать, следуя за этим утверждением, как этот писатель в том же абзаце фактически опровергает свое утверждение. Он говорит: «Если бы не было в учении Иисуса чего-то противоречащего мировоззрению Израиля, никогда не могло бы возникнуть там нового учения столь же непримиримого с духом иудаизма!» И далее: «Хотя учение Иисуса могло и не быть намеренно направлено против современного иудаизма, оно, без сомнения, имело внутри себя зародыши, из которых могло и должно с течением времени произрасти нееврейское и даже антиеврейское учение». И на той же странице: «Когда все сказано и завершено, словно дерево, тогда есть и плод; и по ученикам человека и даже по ученикам его учеников можно сделать заключение о первоначальном их учителе».

Кажется невероятным, что кто-то может занимать две столь противоположные позиции и пытаться удержать и ту, и другую. Но таково мышление иудаизма. Ложная гипотеза о том, что Христос был евреем и что Его учение является ответвлением иудаизма, упорно ими отстаивается. Тем не менее замечено, что «было нечто противоречащее мировоззрению Израиля» в учении Христа – «нового учения, настолько непримиримого с духом иудаизма», что оно содержало «внутри себя зародыши, из которых могло и должно с течением времени произрасти нееврейское и даже антиеврейское учение. Итак, речь идет об учении Христа и о том, что оно „непримиримо“ с духом иудаизма,» как это оценил еврейский ученый. Исторический же факт, состоящий в том, что Он не принадлежал к еврейской расе, затушевывается традиционалистами, евионитами; однако это сделалось правдоподобным из-за смешения расы и религии. Традиционалистский взгляд – это еврейский взгляд, или, другими словами, талмудический взгляд.

Тот же самый писатель в дальнейшем – комментируя работы других авторов, утверждает следующее в отношении позиции Адольфа Гарнака, самого выдающегося христианского богослова современности:

«Там исторический еврей, Иисус, исчезает полностью: фактически каждое произнесенное Им слово было предназначено для того, чтобы вызывать вечный и универсальный человеческий интерес. Мессианские черты полностью отсутствуют, Он фактически никакого значения не придается иудаизму при всей мощности окружающей Иисуса среды: Иисус возник независимо и так возвысился над современным иудаизмом, что не может быть им затронут».

 

Оглядываясь на две тысячи лет в прошлое от начала христианской эры, некоторые читатели могут удивиться, узнав, что древние евреи (хебраи), израильтяне, или, как мы теперь называем то, что осталось от них – евреи, не могли в то время считаться древней расой. Они не «восходят к Адаму», до этого далеко. Цивилизованный человек поселился в Палестине задолго до того, как евреи или древние евреи появились на этой сцене, требуя для себя страну, поля и дома тех, кто владел ими – более того, требуя этого по божественному праву! Действительно, наши самые ранние сведения о древних евреях едва ли могут быть более древними, чем «Амарнский период» около 1500 г. до Р. Х., и все в отношении них, касающееся более ранней даты, чем эта, должно рассматриваться как легенда.

 

Земля Шумер

Первоначальным домом семитов была, без сомнения, Аравия, сейчас жаркая и бесплодная земля, в то время как прямо над ее извилистым северным краем лежит «плодородный полумесяц». Западный рог этого полумесяца проходит на юго-запад вдоль восточного побережья Средиземного моря и известен как Палестина. Его противоположная восточная сторона расширяется, превращаясь в долины Тигра и Ефрата. Эта область с древних пор известна как Земля Шумер, а в настоящее время как Месопотамия. Задолго до того, как семиты пришли сюда из Аравии, этот восточный рог полумесяца населяла высокоцивилизованная раса, известная как шумеры; важно помнить, что они не были семитами. Самые ранние памятники на Земле Шумер относятся к нескольким столетиям до 4000 г. до Р. Х., и их традиции относят ко времени, более раннему, чем легендарный потоп. На вершине своего могущества они распространили свою власть далеко на запад до Средиземного моря, включая Малую Азию и, возможно, Крит и другие острова. Они имели письменность, самую раннюю из известных в Азии, и именно она составила основу ассирийской клинописи несколькими веками позже. У них была также высоко развитая и широко распространенная система поклонения, которая была в целом воспринята семитами, когда они туда прибыли. Мы читаем, что «настойчивое использование шумерского языка во всех формах строго формального поклонения соседними семитскими народами Вавилонии и Ассирии являются примечательным прецедентом для использования латыни в западной католической церкви». И еще: «Существовали литургические святцы – они пелись в определенные дни каждого из двенадцати или тринадцати месяцев», а также «литургии, касающиеся общих для всего человечества скорбей, частные покаянные псалмы, хвалебные псалмы, псалмы заступничества и исповедания», короче, «хорошо развитый пантеон шумерского поклонения». Это «стало национальным богопочитанием семитов», и мы узнаем, что с течением времени некоторые из элементов этих представлений стали «жизненно важной составной частью истории древнееврейской мысли». К ним, со всей очевидностью, можно отнести и семидневную неделю с днем для отдыха, так как Вавилонский Талмуд гласит, что «соблюдение его было общепринятым на всем Востоке». Известно наверняка, что этим арийским шумерам, не бывшим семитами, должно быть поставлено в заслугу изобретение алфавита, а также что они, а не древние евреи или другие семиты, были религиозными учителями человечества. Открытие такого большого количества псалмов на их языке само по себе знаменательно, и древние евреи извлекли выгоду из знакомства с этими источниками, которое они осуществили посредством ассирийского языка.

 

Шумеры, или арийцы

Когда туда пришли шумеры и почему история забыла об их существовании? Лишь во второй половине XIX в. современные археологи обнаружили в этих похороненных под курганами Месопотамии городах то, что кто-то старательно пытался забыть, а именно давно просроченный долг за культурное богатство, которое кочевые и лишенные фантазии семиты никогда не могли бы создать. Современный ученый мир удовлетворен тем, что они не были уроженцами этих мест, а были там иммигрантами; и по мере продолжения исследований, доказательства становятся все надежнее о том, что подобно многим другим, прибывшим в эту страну в более позднее время, они были арийцами, пришедшими с севера. Их искусство демонстрирует определенную связь с искусством Крита и с нерешенными загадками Эгейской цивилизации. В последней работе на эту тему высказывается взгляд, надежно подкрепленный археологическими свидетельствами, что от Земли Шумер они распространились к востоку к Индусской долине, затем повернув на юг, они несли язык санскрита и индоевропейской культуры в Индию. Со временем эти арийцы приходили многократными волнами. Это были люди с белой кожей, как мидийцы, персы, хетты, финикийцы, фригийцы, критяне, троянцы, готы, хетты, кирийцы, скифы, и среди них, те, которые осели в Палестине и известны как хананеяне. Среди них надо упомянуть тех, которые упомянуты в хрониках как амориты, амеликяне и многие другие. Это были представители арийской расы, которые встречали семитов по всей передней линии «плодородного полумесяца», той области плодородия, которая отгораживала засушливые необработанные земли Аравии на севере. Эти сведения лишь недавно были опубликованы (1929) в более полной форме и с большими уточнениями, чем прежде; они опираются на наскальные надписи и индо-шумерские печати. Важно также свидетельство развития этих северных рас в графическом искусстве и архитектуре, по контрасту со статически мыслящими семитами, которые вместе с кочевниками испытывали недостаток воображения и были вынуждены жить за счет заимствований или продолжать кочевать, как многие из них поступают и по сей день. Лишь несколько холмов были раскопаны до сих пор, но доказательства, полученные в результате последних раскопок, увели исследователей за пределы простой рабочей гипотезы. Имея перед собой эти факты, легко понять, почему история этого региона, дошедшая до нас через семитов и в особенности евреев, хранила молчание о шумерах и позволила им быть забытыми.

 

Семиты

Самые ранние семиты, пришедшие на север из пустыни, принадлежали к «рабскому классу», как нам сообщают; в течение нескольких столетий продолжалась их медленная инфильтрация. Гнала ли их к северу усилившаяся жестокость Аравии, или вражеское давление с тыла, или соблазны, как обычно, с надеждой на грабежи богатой Земли Шумер – мы можем только гадать. Тот факт, что древние евреи делали то же самое несколько веков спустя, а позже, подобно им, мидийцы или арабы, дает очевидный ключ к ответу, если он необходим. К 2600 г. до Р. Х. ранние семиты заняли шумерский город Аккад, причем их численность превышала местное население, и поэтому они быстро увеличивались как числом, так и силой. Такова вековая история, возможно, стара, как сами семиты: верблюд уверен, что полностью вошел в шатер, раз его голова уже внутри. С течением времени эти вновь прибывшие из Аравии смогли присвоить, будто они их создали сами, обычаи и культуру своих прежних хозяев, шумеров в такой же манере, как «большевики» захватили богатство, правительство и культуру России. Полагают, что эти ранние семиты не принесли с собой никакой религии, ни даже племенного божества.

 

Когда туда пришли древние евреи?

Из всех семитов, которые вторглись в плодородный полумесяц, древние евреи были последними. Подлинная история устанавливает факты присутствия евреев в более поздний период, чем тот, в который жил легендарный Авраам, якобы пришедший из «Ура Халдейского». Но халдеи были преемниками шумеров в смысле заселения Земли Шумер, и о них сообщается, что пришедший из Ура Халдейского означает то же самое, что происходящий от Авраама, следовательно, потомок Авраама, следовательно, пришедший из центра высокой цивилизации. Читателю Виргилия хорошо известно, что это любимый метод в литературе – для обеспечения достойной линии наследования и, таким образом, для прибавления блеска всей расе. Но здесь нет достаточных оснований предполагать, что древние евреи пришли куда-либо кроме как через Аравию из областей более отдаленных к югу. Тацит, римский историк (55-120 г. по Р. Х.), комментируя происхождение Христа, сказал следующее: «Некоторые утверждают, что они потомки эфиопов», и Страбон, самый знаменитый географ античного времени, поддерживает эту точку зрения и говорит, что Моисей был египтянином. Это замечание ни в коей мере не является безумной догадкой, возникшей благодаря близости Аравии к Эфиопии, которые разделяет лишь полоса в двадцать миль. Кроме того, мнение ученых, основанное на анализе крови, подтверждает африканское происхождение евреев. К тому же хорошо известно, что евреи никогда не пользовались симпатией среди других семитов, и эта неприязнь сохраняется до сих пор. Араба можно покорить, и на его землю может вторгнуться враг, но он не оставит ее, выжженную солнцем и бесплодную, ибо это родина предков, а покинуть ее означало бы потерять то, что не позволяет ему стать паразитом – международным кочевником.

 

Евреи в Египте

Прослеживая легендарные дни патриархов, еврейские традиции приводят их в Египет, где они спасаются от голода. Здесь впервые происходит их встреча с подлинной историей, ибо у египтян была система письменности, которая хорошо служила им как средство записи событий. Еврейские кочевники, которые, вероятно, были мало связаны с более ранними семитами, соприкоснулись с древней цивилизацией, которая подошла к эпохе земледелия. Египтяне занимали земли, которые не были излишне плодородными для собственного населения, тем не менее пришельцев они сначала встретили добросердечно и предоставили им район для поселения, «пале». В определенной мере они стали цивилизованными до такой степени, что по крайней мере приучились жить в одном месте, как земледельцы, а не кочевники. Но кочевые привычки были в них еще сильны – они привыкли жить скотоводством – настолько сильны, что после их исхода из Египта им потребовалось сорок лет пребывания в пустыне, чтобы они научились тому, что, если они хотят иметь египетские «горшки полные мяса», они должны осесть на земле и работать на ней. Египтяне привыкли к тяжелому ручному труду, и когда они потребовали того же от евреев, последние решили устроить «забастовку». По-видимому, они не понимали, что оставляют удобства цивилизации и отправляются обратно в пустыню со всеми ее трудностями, и они беспокоили своего вождя Моисея и в особенности своего племенного Яхве до тех пор, пока оба не пожалели об этом предприятии, но возвращать их назад было уже поздно. Шаг от кочевого образа жизни к земледельческому – очень большой шаг, и сомнительно, что еврейская раса преодолела его или даже преодолеет его. Потому что земледельческий образ жизни предполагает героическую и напряженную физическую активность и хорошо очерченное мышление, что находится за пределами возможностей прирожденного кочевника.

 

Бегство иудеев из Египта

Их собственное признание, касающееся подготовки их поспешного бегства из Египта, представляет собой иллюстрацию иудейской этики на расовом уровне. Они, не краснея, повествуют о том, как они «испортили египтян» – попросту говоря, они украли у них «драгоценности из золота, драгоценности из серебра и тонкие одежды», и это после того, как Иосиф, будучи спекулянтом зерна, навлек на себя проклятие египтян за недопустимую жадность. Но хуже всего то, что оптовое воровство осуществлялось по приказу и под непосредственным руководством божества, которому они поклонялись! Защищают ли современные еврейские раввины подобное мошенничество? И еще на ту же тему: прощают ли до сих пор христиане то, что многие из них привыкли делать на том основании, что народ Израиля будто бы «избран Господом» и, конечно, не может сделать ничего дурного? Могут ли они представить себе, что подобная подлость не вызвала бы отвращение у Христа? И тем не менее это постыдное событие стало поводом для возникновения пасхального празднества, их самого торжественного события. Многие скептически настроенные мальчики ставили в трудное положение своих учителей воскресной школы, старающихся объяснить некоторые вещи. Ибо какая разница между подобным поведением, ответственность за которое возлагается на Бога, и, например, обыкновенной кражей?

Во всяком случае, они говорят, что египтяне преследовали их не для того, чтобы вернуть украденное, как можно предположить, но чтобы вернуть израильтян, которые никому не были нужны. Но это еще не все в этом невероятном повествовании, ибо, как они рассказывают, Красное море самым благоприятным образом облегчило ворам бегство, открыв им дорогу через него и позволив перейти вброд на другую сторону, а затем с самой любезной готовностью поглотило фараона со всем его войском. Чем это не волшебная сказка! А как насчет следующей серии этого потрясающего события: некоторые помнят, какое поднялось волнение, когда мумия того самого фараона была найдена должным образом захороненной в Египте, так никогда и не побывав на дне Красного моря. Как жаль, что у нас нет египетских свидетельств этих примечательных явлений!

 

Отступление

Здесь может быть допущено отступление. Знание истины не мешает повторению древнееврейских традиций, так как традиция может продолжаться, несмотря на презрительное неуважение к противоречащим ей доказательствам. А почему нет? Повторяйте неправду в течение трех тысяч лет, и она станет почитаемой и уважаемой, а ее почитатели примут вид оскорбленного достоинства, когда им представят обличающие их факты. Отцы и деды и их прародители в течение многих поколений верили этому, и поэтому это должно быть именно так. Фактически многие восточные люди не могут проявить неуважения к своим предкам, поставив под сомнение их традиции, несмотря ни на какие свидетельства об обратном. Кроме того, почему опасения одного скептически настроенного поколения должны расстраивать устоявшиеся многовековые убеждения предков?

Итак, древняя ложь продолжает жить, пользуясь таким же уважением, как прежде; она освящена раввинами, а также некоторыми проповедниками. И человек устает от посягательств на его право жить в соответствии со священным мифом. Существует дьявольский принцип, который звучит так: «Хорошо придуманная ложь становится правдой». Те, кто в настоящее время контролирует распространение «новостей», знают слишком хорошо этот дьявольский принцип. Пусть же никого не беспокоит то, что Христос в Его время соблюдал обычаи иудаизма, независимо от природы их возникновения. «Вот вышел сеятель сеять» (Мк. 4:3) – в этом состояла Его миссия, и не важно, останутся ли эти обычаи или исчезнут.

Нееврея, кроме лишенного воображения жителя какого-нибудь захолустья, можно простить за проявление неуважения к такой экстравагантной выдумке, как традиция, касающаяся Красного моря. Но с наших амвонов произносится достаточно подобных выдумок, чтобы бросить тень недоверия на то, что его не заслуживает и, таким образом, заставить истину покраснеть от смущения. Насмешников нельзя обвинять в том, что они смеются над выдумкой. Серьезно настроенные люди, которые знают и чувствуют необходимость божественного почитания, могут обнаружить нечто более стоящее, чем подставлять ухо для прослушивания примитивных мифов только потому, что они называются священными. От мифа, когда-то канонизированного, трудно избавиться, так как отказ от него требует морального мужества.

 

Вторжение хананеян

Евреи, выйдя из Египта, вынуждены были искать дом в другом месте, и естественно, песочные степи Аравии не привлекали их после их пребывания в плодородном Египте. Поэтому они направились к северу по пути ранних семитов, который привел их к плодородному полумесяцу, а точнее, к западной его стороне, вожделенной земле Палестины. Посланные вперед соглядатаи вернулись с окрыляющими сведениями. Но земля была уже много лет заселена цивилизованной расой и лишить ее жилища и имущества означало бы пойти на жестокое сражение. Это были странные белые народы севера, арии, известные им под именем хананеян, чье проживание на этой земле охватывало «тысячелетия цивилизации». Но это не остановило евреев, напротив, скорее разожгло их жажду добычи, так как они видели перед собой исполнение «обетования» «жить в домах, которых не строили». Они разумно отложили свое запланированное вторжение до тех пор, пока не почувствуют себя более уверенно. И в подходящее время оказалось, что их племенное божество Яхве, тот, которого они почитали со времен побега из Египта с ценной добычей, сказал им идти вперед, забрать все, что они хотят, и не жалеть хананеян, ибо все это в любом случае было обещано их предку Аврааму. Действительно, вряд ли могут быть сомнения в том, что легендарный Авраам мог быть выдуман для того, чтобы обосновать претензии иудеев на имущество, которым они намеревались завладеть.

Печальный факт состоит в том, что человек как животное в поисках лучшего пастбища всегда проявлял определенное пренебрежение к правам тех, чья судьба оказалась менее счастливой. Действует древнее правило силы, и одной лишь силы, в особенности, когда нападающий голоден и неразборчив в средствах. Все семиты, продвигающиеся к северу, встречали гораздо более цивилизованных людей нордической расы, которые двигались к югу с подобными же целями, и плодородный полумесяц был полем сражения между ними. В еврейском нападении на Палестину участвовали семиты против семитов. Евреям нужно было призвать на помощь свое племенное божество Яхве и поставить его в деликатное положение помощника нападающим. Однако это были мелочи, которые должно было преодолеть такое божество, как их Яхве, а плохо это или хорошо, в данном случае не имело значения. Достаточно сказать, что через много лет борьбы евреи, большинство из них, пересекли Иордан и обосновались в западной Палестине, хотя и не уничтожив полностью всех хананеян, как заповедал им Яхве. Затем наступил длительный период, когда каждый «делал то, что он считал правильным в собственных глазах», как, вероятно, и поступают кочевники, руководствующиеся своими так называемыми «судьями», подобно тому, как действуют сейчас на Востоке «кади». Это то, что и можно было ожидать от кочевого народа, постепенно оседающего на покоренной территории и, таким образом, постепенно обретающего привычки оседлого образа жизни. По мере того как они становились все более оседлыми, им требовалась органичная форма правления, и именно поэтому они принялись искать царя. Саул был выбран случайно, затем был Давид, Соломон и Ровоам, причем при правлении последнего произошло разделение на северное Израильское Царство десяти племен или колен, а то, что осталось, образовало на юге Иудейское Царство, с которого и начинается история Галилеи.

 

Культурный фон иудаизма и еврейства

«Ручей должен проистекать из источника, расположенного выше, чем он сам», а иудаизм, как мы увидим, ни в коей мере не является возвышенным источником, и смешно упоминать о нем в этой связи, так как он больше похож на выгребную яму, чем на источник живой воды. Иудаизм это не что иное, как случайный фон христианства и Его Основателя. Отсюда более тщательное знакомство с этим фоном потребует нашего внимания, оставляя в стороне исторические соображения по этому вопросу как второстепенные. Таким образом, уродливая правда должна быть представлена как необходимость.

Древнееврейский язык использовал три различных слова для передачи понятия божества, а именно Элоим, Адонаи и Яхве. Элоим – это родовой термин, возможно, введенный из какого-то иного источника, чем иудаизм. Адонаи обычно переводится как «Господь» и заменяет слово «Яхве», которое считалось священным для устного произнесения, хотя эта почтительность или почитание может иметь менее безобидное основание. Яхве был особым божеством еврейской расы, и ему не было дела до остального человечества. Правда, некоторые из пророков пытались изо всех сил сделать универсальным понимание Яхве как божества, но им не удалось распространить этот догмат среди народа, убежденного в своем собственном превосходстве и первостепенном праве на божественную благосклонность в отличие от остального человечества. Это был обожествленный эгоизм. Яхве был на их стороне во всех их сражениях, которые заканчивались успешно, но когда они терпели неудачу, вина была их собственной; то, что было у Яхве на уме, должно было открыться, а его гнев необходимо было смягчить. Этнические или расовые религии были скорее правилом, чем исключением в те ранние времена, поэтому расовая исключительность, хотя и иррациональная, не должна нас удивлять. Говорят, что современные народы, хотя и христианские, слегка различаются, на что следует ответ, что Христос ставил Право выше себя как в отношении отдельной личности, так и в отношении целого народа. Но при иудаизме фетиш «избранного народа» слишком долго вдалбливался в их готовые слушать уши и людей нельзя было заставить это забыть. Действительно, некоторые из их пророков и «судей» пользовались этим для своих целей, как, например, Иисус Навин, Самуил, Гедеон и другие. Их Яхве едва ли можно отличить от преувеличенного еврея, персонификации их расы, воплощения еврейских нужд, желаний, амбиций, и все это тоже эксклюзивно. Напротив, это было лишь ему принадлежащее право наказывать их языком своих пророков, что последние делали более или менее эффективно, но раса оставалась той же самой неизменной массой. Это традиционное понятие божества относится к временам легенды об Аврааме, а в какой мере к еще более ранним временам, мы не знаем. Грандиозные обещания легендарному Аврааму домов и имущества других народов могли иметь и более раннее начало, так как Аравия – это скудная и голодная земля и ее население привыкло обращаться к силе для того, чтобы удовлетворить свои непосредственные нужды. Но первобытность обряда обрезания не только доисторическая. Обряд обрезания не ограничивался еврейской расой, а существовал и у других первобытных народов. Древность этой практики вместе с отрицанием права на частную собственность для людей, не принадлежащих к их расе, все еще существуют в качестве характерных черт иудаизма, так как они покоятся на расовой природе еврея до неискоренимой степени. Можно сегодня прочитать в Талмуде, что никто, кроме евреев, не имеет права на частную собственность, какую бы то ни было. Факты, доказывающие эти первобытные традиции, можно найти в последней главе нашей книги.

 

Еврейский дуализм – не монотеизм

Непонятно, каким образом любая рациональная личность, помимо слепого традиционалиста, может связывать еврейское понимание божества с учением Христа. Пусть это утонет на глубине. Пропасть между иудаизмом и христианством глубока. Ее не соединить мостом без кощунства по отношению к христианству. Они так же отличаются друг от друга, как Зевс Гомера, созданный из человеческих слабостей и страстей, отличался от Зевса Сократа, который в 339 г. до Р. Х. был приговорен к смерти за попытку очистить греческую мысль от религии. Этимология, как известно каждому философу, слишком ненадежный фактор для прослеживания «увядания значений» слов от одного столетия к другому. Таким образом, Яхве – это примитивное понятие божества, и Яхве всего лишь вербальное производное от него, и нельзя доказать, основываясь на этом, что Яхве иудаизма в качестве религиозного понятия – это Иегова более позднего времени. Этически и логически они слишком далеки друг от друга, чтобы рассматриваться как одно и то же. Монотеистичен ли иудаизм, как считают многие? Ни в коем случае. Ибо его божество Яхве – и хорошее, и плохое божество – дуализм, модифицированный Зороастризм, со своим Ормуздом и Ариманом вместе взятыми, для доказательства чего Ветхий Завет предоставит все необходимые свидельства. Иначе и быть не может, когда божество демонстрирует такое пристрастие какому-либо одному народу. Мусульманство более близкий родственник иудаизма, чем христианство, так как мусульманин говорит «Аллах велик», но не ручается так, как ручался Христос, что Бог – это добро и что зло в мире противно Его воле.

 

Культ непристойности

Если бы потребовалось что-либо еще для окончательного выяснения этого различия, оно может быть обнаружено в непристойностях иудаизма любым человеком, уважающим приличия. Слова, используемые в еврейской части Ветхого Завета, не могут быть произнесены на людях, не говоря уже о публичном богослужении. Они ясно показывают низкий уровень народа, а следовательно, и вышедшего из него священства. Для иудаизма было характерно, как характерно и поныне, тянущее вниз бремя, подавляющее желание быть пристойным и любить пристойные мысли и вещи, настойчивое присутствие вульгарности, оскорбительных и отвратительных жизненных фактов, словно мы постоянно держим нос над выгребной ямой. Этот расовый культ сохранил до наших дней остаточные черты доисторического фетишизма. Значение обрезания, которое иудеи подняли до уровня религиозного ритуала, относится к темному язычеству давно прошедшей древности, исключительная приверженность ему, указывающая на связь поклонения Яхве с животным прошлым, давно отброшенную цивилизованным человеком. Сознание этой связи соединяет их с низменными началами и неизбежной похотливостью. Они доказывают необходимость этого гигиеническими причинами – аргумент, который используется только теми, кто физически и нравственно нечист. Тацит свидетельствует нам, что в его время «евреи были народом необузданной похотливости». Поклонение Яхве, избранное поклонение расе и сексу – все это выражения того же самого похотливого культа иудаизма. Пусть те, которые находятся на этом духовном уровне, называют его религией.

 

Пророки и писания

Среди темных, душных и внушающих отвращение сцен, какие представлены в Ветхом Завете, время от времени проступала одинокая фигура какого-нибудь сурового пророка, резко обличающего людей за их грехи независимо от их положения и обстоятельств, проповедующего необходимость раскаяния и призывающего к исправлению, поддерживающего свои пророчества словами: «Так сказал Господь». Конечно, он знал и слушатели знали, что он знает, что как бы кристально честен он ни был, это была лишь установившаяся формула для изложения собственного пророчества, которое «Господь» сказал ему через его сознание. И только мы, мыслящие западные люди, воспринимаем это так, что Бог действительно сошел с высот на землю и разговаривал лично с проповедником праведности. Изучающие еврейский язык и вообще люди с восточным образом мышления знают это очень хорошо. Подобные чудеса, если это были чудеса, характерные для опыта современных служителей Евангелия, когда они живут в достаточной близости к источнику вдохновения, но вряд ли им подходит говорить, что «Господь» им сказал то-то и то-то. Люди, которые воспринимают Священное Писание буквально, слово в слово, как «словесно вдохновенное», должны обратиться к оригиналам для точного понимания слов. И даже в этом случае они вынуждены будут считать «Господа» виновным за многие неподобающие вещи, которые настоящее божество вряд ли могло совершить. Западное мышление должно быть подготовлено к пониманию восточного образа мыслей и выражений, чтобы во многих случаях избежать искажения фактов.

Изумительными людьми были эти старые проповедники, принимая во внимание их время и обстоятельства; по своим слабым возможностям они делали все, чтобы одухотворить свои обращения и поднять свой расовый культ на более высокий уровень. Но они использовали плеть своего языка большей частью напрасно и умирали, скорбя над грехами «упрямого» поколения, которое могли научить только несчастья и страдания. Пророки – это выдающиеся фигуры еврейской истории, отчасти благодаря своему мужественному стремлению к справедливости, как они ее видели, отчасти благодаря своему отталкивающему окружению, которое вызывало реакцию протеста. Но логика развития еврейской истории была против них. Иудаизм есть культ доисторического прошлого. Поэтому пророки не могли достичь многого и продвинуться вперед наперекор этому прошлому.

 

Другие источники

Древние евреи получили несколько духовных проблесков от шумеров, возможно также из промежуточных источников, халдейских, вавилонских, ассирийских. Они находились под опекой египтян, расы, которую волновали приготовления к загробной жизни. Моисей, «впитавший в себя всю мудрость египтян», не мог не знать о замечательном жреце-фараоне Ахенатоне, или Эхнатоне, которому мы обязаны 19‑м псалмом и который подверг риску свою жизнь и свое царство, чтобы привести свой народ к единобожию.

Десять Заповедей и, возможно, еще многое из «египетской добычи» перешло к нам на еврейском языке и пересказано нам, современникам, как свидетельство духовного мышления народа, который славится своим грубым материализмом в качестве старательного ростовщика. В пределах ограниченного спектра евреи настойчиво и разборчиво впитывали мудрость египтян и, возможно, усовершенствовали свои литературные качества благодаря заимствованиям. Они передали нам Книгу Иова, содержание которой выдает ее месопотамское происхождение, а также некоторые части Книги Бытия, Псалмы и др.

 

Языковые ограничения

Каждый народ формирует свои мысли и выражает их в зависимости от богатства или бедности своего языка, потому что все мы заложники нашего языка. Древний язык евреев был до удивления примитивен – «вроде как чоктау», как выразился один профессор, специалист по этому языку. Итак, любой язык выше уровня диалекта должен иметь «систему времен» для четкого обозначения времени и действия. Но в еврейском языке не было подобной системы – ничего, кроме формы, обозначающей совершенное действие и другой для несовершенного действия – и никакого будущего вообще! Он должен был полагаться на «несовершенное» для передачи и настоящего, и будущего, предоставляя читателю догадываться, что имеется в виду, и лишь предыдущее слово подает им сигнал помощи для выбора времени. Эти наблюдения подчеркивают тот факт, что использование еврейского языка предполагает игнорирование будущего по привычке или по выбору тех, кто им пользуется. Очевидно, что еврейский образ мышления в древние времена не придавал большого значения принципам поведения, за исключением тех случаев, когда они были регламентированы законом.

Другой характерной чертой еврейского языка является необычайная легкость для выражения сильных чувств или эмоций. Люди с Востока вообще и с Ближнего Востока в особенности, в отличие от западных людей, оправданно пользуются репутацией обладающих необузданной страстью. Итак, эмоциональный язык – это единственное средство, данное другим, помимо человека, представителям животного мира. Это – вой, мычание, лай, рычание, шипение, пение и т. д. Смысл этих замечаний в следующем: еврейский глагол не довольствуется передачей всего лишь мысли, которую надлежит выразить в активном или пассивном залоге. Он также имеет усиленную форму для выражения дополнительных эмоций: достаточно сказать я ненавижу, когда хотят сказать я по-настоящему ненавижу, в этом случае применяется особая форма глагола. Таким образом, имеется как активная форма, так и интенсивная активная, возвратная и интенсивная возвратная – странные, самодостаточные эмоциональные формы для слишком бедного языка, который не может позволить себе иметь временную систему и вообще не имеет будущего. Это не простая синтаксическая увертка с целью показать недостатки языка, когда ограничивается выражение человеческой мысли при его использовании или раскрывается животное свойство его носителя.

 

Кто стоит за еврейской ментальностью

Изучение еврейской ментальности приводит к странному пониманию устойчивого типового единообразия. При допущении индивидуальных различий существует, тем не менее, типичная еврейская внешность, так же как и мышление, которые мы все знаем и признаем. Черты, которые заметны сейчас на улицах, можно увидеть на ассирийских и египетских памятниках трехтысячелетней давности. И более того, эта устойчивость типа, несмотря на хананеанские влияния хеттов, аморитян, амеликитов, моавитов и другой чужой крови в еврейской массе, оставила эту расу удивительно единообразной. Это исчезновение настолько полное, насколько белое поглощается черным, т. е. когда белое исчезает вовсе. Результат состоит в том, что еврейский тип остается и должен оставаться враждебным арийскому, точно так же, как одна разновидность животных отлична от другой, хотя и принадлежит к одному и тому же классу. Другой результат состоит в том, что мы получаем возможность к обобщению, когда говорим о них на фоне больших периодов времени. Мы отмечаем, какими они были во времена патриархов, и какие, за редким исключением, незначительные изменения произошли с ними к сегодняшнему дню. Нет необходимости выводить средний показатель, так как масса состоит из отдельных личностей настолько схожих, что почти каждый из них соответствует среднему показателю. Отклонения от этого типа вполне очевидны еще до того, как их смогут встретить за пределами расовой группы – факт, указывающий на тенденцию, направленную к расовой солидарности. Преследования, как правило, спаивают группу, укрепляя ее внутренние связи. Но по отношению к евреям противоположное к ним отношение имеет точно такой же эффект. Имея все возможности для расовой дезинтеграции, как это было до последнего времени в Соединенных Штатах, евреи пользуются возможностью солидаризироваться «со своими», жалуясь, что они «преследуемый народ», «народ, подвергающийся дискриминации», хотя ничего подобного не было, и стремясь, таким образом, оправдать свою роль паразитирующей расы. Они отрицают это, демонстрируя к тому же глубокое возмущение. Такое отношение настолько сильно укоренилось в евреях, что сейчас вызывает сомнение вопрос о том, можно ли разрешить им расстаться со своей расовой солидарностью и, следовательно, со своим паразитическим характером. Укоренение еврейского характера достигло такой степени, что евреи считают его чрезвычайно выгодным и рады оставаться вечным врагом всех неевреев до того времени, пока за этим не последует победная кульминация. Такая устойчивость типа редко встречается, разве что среди других древних форм жизни. Как хорошо известно исследователям истории возникновения жизни, чем дальше мы возвращаемся к началам жизни, тем более устойчивой и неизменной мы ее находим и тем больше требуется времени для того, чтобы произошли изменения. Следовательно, это также относится к человеческим расам со статичным мышлением, таким, как семитская раса вообще.

 

Еврейское анималистическое (чувственное) мышление

Следует подчеркнуть близкое сходство еврейского мышления с мышлением животных, особенно когда это касается сферы нравственных суждений. Особая черта этого сходства – неспособность или нежелание еврея определять абстрактно, в чем состоит добро и зло. Нравственная категория для еврея существует только применительно к своим соплеменникам. С остальными можно обращаться как заблагорассудится. В Талмуде этическая формула установлена и разработана во всех деталях, но предназначена она лишь для еврейского потребления. Всех других евреи называют презрительным именем «гой». Итак, это этика племени, стаи, стада, гурта, шайки бандитов и головорезов среди людей – короче говоря, животного или доисторического общества. Это этика «избранной расы», фетиша, который этически тянет евреев вниз к животному уровню. Когда кто-то из евреев порывает с этикой «избранной расы», он вступает в острый конфликт со своими соплеменниками. Ибо это противоречит еврейской политике стадного выживания, поэтому масса в основном держится вместе. Этика волчьей стаи по отношению к стаду овец, или любого стадного животного по отношению к выбранным жертвам – это не что иное, как отношение Талмуда к гоям. Применительно к неевреям иудей толкует нравственные понятия с позиции теории относительности. Он учит нас, что не существует верного и неверного, хорошего и плохого, добра и зла, истины и фальши, но есть всего лишь относительные термины.

 

Еврейский антинационализм

Христианство всегда должно быть матерью любого международного закона. Международный закон, который стремится регулировать международные отношения, не подчиняясь христианским принципам, – это сатанизм. Христианство не допускает никакого международного суперправления, христианство проповедует всемирное духовное послание. Христос не был пацифистом.

«Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел принести, но меч» (Мф. 10: 34).

Еврейская ментальность не всечеловечна. Она жертвует симметричностью, концентрируясь в определенных направлениях в ущерб гармоничного развития личности. Стоит заметить, что еврей не придает большого значения исследованиям культурного характера классики и гуманитарных предметов, но предпочитает специализироваться на утилитарных предметах, приносящих материальную выгоду. Если образование не имеет денежного выражения, оно для него ничего не стоит. В деловом мире он заслуженно считается прекрасным коммерсантом, специализирующимся в банковской, финансовой и ростовщической практике. В дополнение к коммерческому успеху он усердный ученик потребительской стороны человеческой натуры и твердо держится на продающей стороне торговли, а не на более шаткой производственной стороне, которая требует больше риска и более глубокого понимания промышленной свободы. Таким образом, он не столько создатель ценностей, сколько их накопитель; он или деловой разрушитель, или деловой строитель в зависимости от того, что принесет ему личную выгоду. И все же обычный еврей – слишком большой транжира, чтобы стать богатым рантье, за исключением нескольких примечательных примеров, а их он рассматривает как свои идеалы. Его приобретательство не знает границ и принципов. Только закон является его гидом в бизнесе, а закон можно часто обойти, как это ему хорошо известно. Он также знает, что если он испытывает недостаток в какой-либо сфере, он может положиться на свои рекламные способности, чтобы покрыть дефицит. Все, что ему нужно, – это финансовый доход, и он чувствует себя печально ущербным в своей преданности работе ради самой лишь работы. Такое несбалансированное мышление естественным образом перегружает расу умственными уродцами, наподобие Вейсгаупта, Карла Маркса и других менее известных.

 

Любовь к публичности

Самореклама – это еврейская страсть, а замкнутость, за исключением сферы его бизнеса, имеет мало ценности, чтобы о ней беспокоиться. А так как собственная замкнутость еврея мало заботит, он отрицает ее и у других, извлекая выгоду из самых святых чувств того, кого он стремится поймать в ловушку в качестве жертвы. Все должно быть вынесено на публику, чтобы на это глазели, будто жизнь – это восточный базар, а опошление самых интимных деталей – это в их глазах то, что публика имеет право требовать. Контролируемая евреями пресса – это модернизация того, что древние греки подразумевали под понятием гарпий (мифологические крылатые чудовища. – Прим. перев), чье прикосновение само по себе означало загрязнение. «Желтая журналистика» появилась вместе с евреями, а сенсационность – главный козырь этого ремесла. Точно так же, как новости опошляются до сенсаций, так и искусство оскверняется модернизмом, музыка – дешевой похотливой эмоциональностью, а кино, радио и телевидение следуют по пятам животного. Если бы это не было уже слишком очевидным, следовало бы показать, как контрастирует все это с очищающим влиянием христианства на изобразительное искусство, архитектуру, музыку, дом и материнство, на благотворительность, правление и даже на гуманное ведение войны по сравнению с тем, что мы читаем в Ветхом Завете, где все мирное население, как правило, обречено на уничтожение.

 

Умственная концентрация

Умственная концентрация – это восхваляемое качество евреев. Но концентрация – это не больше, чем фиксация внимания, и если даже это имеет какую-то ценность, то только когда сопровождается другими качествами ума, оправдывающими концентрацию. Поэтому концентрация сама по себе не обязательно является признаком интеллекта высокого уровня. Кошка во время тихой охоты может преподать кому угодно уроки концентрации и терпения, и эта способность является кошачьей добродетелью. То же относится и к другим существам, покрытым шерстью и перьями, имея в виду их остроту зрения, слуха и обоняния, так как только посредством этих органов чувств они способны находить себе пищу и ускользать от врагов. Быстрая и искусная координация мускулов с помощью зрения и слуха необходимы для подобных существ, точно так же, как они необходимы для искусной игры на музыкальных инструментах, в чем евреи заметно преуспевают. Если первобытный человек был когда-то одарен этими обостренными органами чувств, то именно потеря их ознаменовала его подъем к большей свободе от страха и беспокойства, когда посредством использования более высокого интеллекта он поднялся над эмоциональным уровнем до такой степени, что стал человеком. Очевидно, еврей ближе к животному уровню: он настроен на сохранение своей добычи в отличие от других, развивающих всестороннее мышление. Бережливость ради будущего похвальна; но тот, чья жизнь потрачена на удовлетворение только телесных потребностей, может получить то, что получает животное, и ничего больше.

 

Аналитическое мышление

Еще один предмет еврейского бахвальства – обладание скорее аналитическим, чем синтетическим складом ума. Согласимся. Аналитический ум связан с восприятием вещей отдельно, в то время как ум, склонный к синтезу, обобщает, складывает вещи вместе. Первое деструктивно по своей направленности, второе конструктивно. Анализ предшествует синтезу только в связи с механистическими проблемами, а жизнь не механистична. Для участия в решении общественных, политических и экономических проблем еврей по своей природе не пригоден, за исключением механистических проблем, таких, как валюта, банковское дело, бухгалтерское дело и статистика. Только глупец или преступник будет низлагать существующее правительство, чтобы заменить его собственной пробной теорией, ибо правительство – это порождение человеческого опыта, расовых качеств и амбиций, а также традиций данного народа. Если разрушение Парфенона или христианского храма – это вандализм, то вандализмом в какой степени можно назвать разрушение государства, которое является воплощением истории, традиций, культуры, целей и амбиций государства! Но евреи неоднократно продемонстрировали в течение трех тысячелетий свою неспособность построить собственное государство, способное на длительное существование, и свою раздражающую неспособность участвовать в общественной структуре других народов. Размышляя, например, над недостатками капитализма, еврей злоупотребляет терпением, разрывает целый живой организм на куски и, не имея никаких собственных созидательных способностей, устанавливает структуру называемую «советской» и построенную за счет невыразимых страданий миллионов мужчин, женщин и детей. Такова политическая мудрость расы, которая издревле решала, бросая кости, свои самые насущные вопросы! Аналитичен ли еврей? Таков огонь, и все, что он оставляет, превращается в золу. Немецкий историк сказал: «Еврей – это шипение общественного гниения».

 

Родительское бессмертие

По этому вопросу необходимо принять аргументы Востока, чтобы прояснить рассуждение о том, что смерть завершает все. Такое отношение предполагает расовые исключения, но не ясно, входят ли в эти исключения евреи. Ожидание жизни после смерти принимается как само собой разумеющееся в христианской религии так же, как и среди людей на Востоке, которые являются наследниками индоевропейского влияния. Никто и никогда не говорил с такой определенной и положительной убежденностью по этому вопросу, как Иисус Христос. Но Восток вообще привержен материальному существованию, жизни, которая существует сейчас как та самая жизнь, которую следует созерцать. Люди Востока привязаны к логике фактов, которые они могут наблюдать и с которыми могут иметь дело. Обеспечивать средства существования – это императив, иначе они умрут с голода. Китаец должен иметь сына, который поддерживал бы его в старости, когда он больше не сможет работать, потому что сэкономить достаточно к этому времени невозможно при такой массе народа. И этот сын должен научиться почитать его. Существует традиция почитания предков. Зачем говорить о материализме Запада? Именно Восток грубо материалистичен, что навязано ему ограниченными условиями жизни. Именно Запад имеет досуг для того, что отделено от материализма. Бессмертие? Восток может лучше всего понять квазибессмертие, которое воплощено в их собственных детях. Дух или душа – кто это видел? Восток не может объять это, точно так же, как евреи не могли понять Христа, когда Он говорил им: «Царство Мое не от мира сего». Талмуд ничего не знает об этом в своем часто повторяющемся выражении «грядущий мир» – материальный, земной мир, который их мессия должен установить и в котором для гоев нет места.

 

Сила и справедливость

«Любое правительство держится на двух основаниях – силе и справедливости» – это раннее изречение, касающееся политической науки. Можно добавить, что одной справедливости недостаточно, ибо справедливость, не поддержанная силой, не может привести собственные указы к исполнению; и одной силы недостаточно, ибо сила, не поддержанная справедливостью, саморазрушительна. И то, и другое должно сосуществовать и дополнять друг друга. В Ветхом Завете сказано много о справедливости, но прогресс в развитии этого понятия был незначителен, поскольку их собственное божество, Яхве, было богом фаворитизма, пристрастным к собственной «избранной расе». И конечно, их нельзя было убедить отказаться от этой пристрастности к себе, потому что так комфортно для их гордыни и самодовольства думать о себе как о достойных такой благосклонности. Пророк мог говорить им: «Что Господь требует от тебя, кроме как поступать справедливо?» и т. д. Но их книжники, фарисеи и раввины могли сказать (в Талмуде, конечно), что пророк не включил сюда гоев, и это адресовано лишь «избранным». Сохраняется ли такое отношение евреев до сих пор? Послушайте слова нью-йоркского судьи, когда его спросили: «Нужна ли еврею справедливость или лишь особое покровительство?» «Каждый раз особое покровительство, – ответил судья, – справедливость – это самое последнее, что ему нужно». В Новом Завете концепция правоты заменяет концепцию справедливости из-за либеральности Провидения – «Божией меры, уплотненной и сжатой». Зачем же спорить по поводу условий строгой справедливости?

 

Традиционализм

В традиционализме больше подразумеваемого, чем владения традициями или легендами как таковыми, взлелеянными в качестве наследия прошлого и защищаемыми с упрямой цепкостью. Это относится к мышлению о жизни в прошлом – к обращению спиной к будущему, кроме случаев, когда это касается выгоды и насущных потребностей. Это принимает форму обязательного наследования с длинным перечнем предметов наследования и является обычным для многих африканских племен – вероятно, наследования, предназначенного скорее для того, чтобы воспрепятствовать отклонению в сторону улучшения типа, чем для того, чтобы сохранить или создать хорошие типы. Это приводит к утомительной монотонности существ, индивидуумов одного стереотипа как по внешности, так и по умственным процессам; а ограниченность браков средой кровных родственников в течение длительного времени ведет непосредственно к вырождению. Если нужны доказательства, понаблюдайте за толпой, мелькающей по Шестой авеню Нью-Йорка через район мехов и туалетов, и вы увидите множество низкорослых, бесформенных людей, демонстрирующих то, к чему ведет поклонение «избранного народа». Если этого недостаточно, просмотрите статистику по наследственным психическим заболеваниям, и судите сами, имеет ли эта раса отношение к этим статистическим данными по ней.

 

Еврейская мессианская традиция

Мессианская традиция скорее еврейская, чем древнееврейская, так как она не настолько древняя. Она не восходит к временам Моисея и даже Давида, так как ее начало не прослеживается ранее покорения северного царства Саргоном в 722 г. до Р. Х. От правления Давида и Соломона ничего не осталось, кроме Иудейского царства, население которого стало после этого называться евреями. Через 125 лет после этого и затем через десять лет, а именно в 597 и 587 гг. до Р. Х., южное Иудейское царство со столицей в Иерусалиме пало под натиском Вавилона, и большая часть народа была угнана в этот город. Совсем немногим удалось благополучно бежать в Самарию и Галилею, а несколько большее число было оставлено вавилонянами как не стоящее беспокойства. Нации больше не существовало ни в той, ни в другой стране, так как обе они были полностью покорены, хотя северный народ оставили в покое. Отчаяние было огромным, и недаром раздавались скорбные сетования Иеремии в Иерусалиме. Слава царствования Давида и Соломона давно угасла, а теперь исчезло само царство. Могло ли оно когда-либо быть восстановлено? Неужели Яхве навсегда лишился места своего поклонения? Не мог бы сам Яхве восстановить нацию, подвергнувшуюся каре, и захочет ли он это сделать? Оставались еще жители северного царства, которых увел Саргон – можно ли их вернуть?

В этой ситуации «желание порождало мысль», как обычно и происходит. Но для подобного свершения был необходим освободитель, обладающий особой силой. Надежды и чаяния народа усиливались, превращая мысли в патриотическое рвение. У них не было причин ожидать человеческой помощи, так как они никогда не пользовались симпатией среди соседей настолько, чтобы быть достойными помощи. Настала пора их пророкам обратиться к Яхве с мольбами прислать им вождя, и наверняка они сделали это. Задача была сверхчеловеческая, поэтому вождь должен был или прийти от Яхве, или быть им самим. Точно так же греки примерно в ту же эпоху могли просить Зевса спуститься с Олимпа и повести их к победе над врагами, или прислать для этой цели своего доверенного помощника. При таких условиях мысль, рожденная от желания, естественно порождала национального героя, который должен был привести нужного вождя для плененного народа – т. е. создать его как идеал, еще не осуществленный. Он должен был стать главным героем расы, одаренным магической силой, если это понадобиться, наделенным всем тем, чем богатое воображение могло его наделить. Велика да будет слава Израиля (они все еще называли себя Израилем), когда придет Шилох! (примиритель. – Прим. перев).

Действительно, пророки имели другие чаяния, касающиеся своих людей, чем лишь восстановление их национальности; поэтому они просто придали долгожданному вождю атрибуты святости, даже божества. Исаия, в частности, впал в восторг по поводу ожидания сошествия Мессии на землю – так он описывал грядущего Мессию этими хорошо знакомыми словами. Но для людей этот освободитель оставался прославленным военачальником и политиком, чудотворцем, каким ему следовало быть для совершения того, что для них, очевидно, было невозможно. Вдобавок легитимисты – заимствуем этот современный термин – книжники, священники и законники, считали, что Мессия должен быть из колена Давидова для того, чтобы быть наследником престола Давидова. Они встретили Христа с тем же самым учением примерно пятьсот лет спустя. Итак, сочетание таких свойств, как: силы, превышающей человеческую и необходимой для освободителя, божественных качеств, которых желали пророки, и, наконец, преемство от царя Давида, которого требовали легитимисты – все это должен был воплотить в себе Мессия. Колено Давидово, как сообщают нам историки, давно исчезло. Но это вряд ли могло помешать легитимистам настаивать на своем.

Важно отметить и отношение еврейского мессианства, что оно не имело ничего общего с религией, как мы понимаем этот термин. Это был простой патриотизм, национализм, точно такой же, как если бы мы, американцы, жаждали прихода великого военного и политического гения, который освободил бы нас в случае острой необходимости. Мы могли бы с уверенностью рассчитывать на наших священников, которые облачат его в одежды божественности, если бы наша нация оказалась в таком трудном положении, в каком были евреи в то время. Если бы евреи в своем культе воспринимали такие понятия, как религия, патриотизм, этика племени и экономическое благосостояние, зная о поклонении Яхве то, что знаем мы, то нельзя предположить, что мессия, которого они ждали, имел что-то общее с учением о бессмертии. Они хотели и остро нуждались в том, чего еврейская раса никогда не имела и не может осуществить, а именно в политической стабильности. Их политический лидер или диктатор должен был стать небесным пришельцем, потому что у веры в человечество нет и постоянства цели, нет веры в справедливость и честную игру, которые необходимы для того, чтобы сделать любой народ способным управлять самим собой. Они не могли мирно продолжать путь с Моисеем, давшим им закон. Давид, их самый успешный правитель, если не касаться его частной жизни, посчитал необходимым разбить бунтарей у себя дома – восстание было непосредственно связано с его собственными оплошностями. Так называемая теократия иудаизма не была результатом обдуманного выбора и не системой, навязанной сверху; она была всего лишь неписаным режимом, следствием их собственной расовой некомпетентности в самоуправлении. Мессия был больше, чем временная необходимость для освобождения их народа от зависимости, ибо он был вечной необходимостью. Можно не опасаясь сказать, что каким бы ни было будущее еврейской расы, она всегда будет искать мессию и будет всегда в большом замешательстве по поводу того, когда и если он придет. Это становится очевидным из приведенного примера.

 

Арийский освободитель

То, что произошло, было неожиданным: освободитель действительно пришел, но не такой, какого искали, возможно, потому, что он пришел от сильного, жизнеспособного нееврейского народа. Это был Кир, перс. Он захватил Вавилон и отправил евреев назад в Иудею. Это были не те десять племен, которых Саргон депортировал из Галилеи, так как они никогда не вернулись. Это были только евреи, и они были возвращены туда, где раньше было южное царство со столицей в Иерусалиме. Кир, возможно, имел собственные причины для того, чтобы они покинули город, хотя многие из них были слишком хорошо устроены, чтобы уезжать. Некоторые археологи намекают на то, что Кир воспользовался этим приемом, чтобы вернуть долг евреям за полученные ценности. Ведь было установлено, что даже в качестве пленников в Вавилоне евреи вели оживленную торговлю с Персией и, таким образом, важная военная информация могла легко стекаться к Киру. Известные до сих пор факты дают основание считать, что это не просто рабочая гипотеза, дающая возможность объяснить экстравагантный поступок совершенно незаинтересованного монарха.

 

Еврейский мессия – политическая необходимость

Персия с течением времени была завоевана Александром Македонским, а это предполагало нового хозяина для евреев – и, конечно, другого мессию. Позже пришли римляне с жесткими и энергичными понятиями о законности и жестким администрированием, которому восточные люди вообще и евреи в частности были совершенно чужды как в мыслях, так и в поступках. Кроме того, этот «избранный народ» был обижен выше всякой меры. У него не было понимания природы политического государства и никакой привычки ни к чему, что выходило за пределы примитивного племени или стада, ведомого, как и сейчас, их расовым Яхве. Эта ситуация вдохновила тщеславных бунтарей возглавить многие амбициозные восстания против римлян в качестве самозваных мессий; конечно, все они кончили печально. При проверке боевой готовности слабо организованное племя должно было что-то продемонстрировать против такого устойчивого и системного политического государства, как Римская Империя.

Самое совершенное Существо, какое когда-либо видел мир, – Иисус Христос, явилось среди евреев. Однако еврейский народ оказался неспособен понять и не пожелал признать Его. Источник божественной власти Иисуса Христа находился слишком высоко, а Его миссия была чужда для иудеев. Он представлял для них такую опасность, что они стремились принизить Его до своего уровня в качестве национального мессии, каких в то время уже было много.

 

Возможные источники Десяти Заповедей

Отрывок из Книги мертвых (Египет), ранний период Амарны, 1580–1350 гг. до Р. Х.

I. Отрывок из Молитвы Озирису

«Приветствую тебя, о великий Бог: Я пришел к тебе, о, мой Господь, и я пришел сюда, и могу восхищаться твоей красотой – я пришел к тебе, и я принес тебе Истину и Правоту, и я уничтожил зло пред тобою. Я не притеснял членов семьи моей. Я не ставил зло на место правоты и истины. Я не знал никчемных мужчин. Я не творил зла. Я не поступал так, чтобы каждый день был затрачен на излишний труд, производимый мной. Я не выставлял свое имя (для восхваления) для награды. Я не обращался плохо со слугами. Я не отнимал обманным путем имущества у угнетенного. Я не сделал ничего, что мерзостно богам. Я не причинял боли. Я не заставлял никого испытывать голод. Я не поступал так, чтобы человек плакал. Я не совершил убийства. Я никому не отдавал приказа совершать убийство вместо меня. Я не причинял боли человечеству. Я не вынуждал храмы давать обязательства.

Я не вызывал мурашек по телу (от страха). Я не осквернял себя (в святых местах бога в моем городе), не убавлял бушель. Я не добавлял и не крал землю. Я не посягал на поля (других). Я не прибавлял тяжести на весах (чтобы обмануть продавца). Я не считывал неверно стрелку весов (чтобы обмануть покупателя). Я не отнимал молоко ото рта детей. Я не угонял скот с пастбищ. Я не расставлял силки для пернатой дичи в заповеднике богов. Я не ловил рыбу (на приманку, сделанную из рыбы того же вида). Я не поворачивал воду вспять (когда она должна течь). Я не вырубал выемку в канале текущей воды. Я не гасил огонь (или свет), когда он должен гореть. Я не злоупотреблял временем при принесении (жертвоприношения) выбранной мясной жертвы. Я не угонял скот из имущества богов. Я не отвергал Бога в его проявлениях».

II. Исповедь перед сорока двумя божествами

Исповедь состоит из заявления о невиновности души перед сорока двумя божествами во время суда в конце жизни. В следующем отрывке опущены имена сорока двух божеств по мере последовательного обращения к ним. Повторения могут объясняться тем, что слова адресованы разным божествам, или же в некоторых случаях взяты из других источников, а не из текста, использованного в данном варианте:

Первая исповедь «Я не поступал несправедливо».

Вторая: «Я не грабил с применением насилия».

Третья: «Я не причинил никому насилия».

Четвертая: «Я не совершил воровства».

Пятая: «Я не убил ни мужчины, ни женщины».

Шестая: «Я не облегчал бушеля».

Седьмая: «Я не присваивал вещи, принадлежащие Богу».

Восьмая: «Я не действовал обманным путем».

Девятая: «Я не произносил лжи».

Десятая: «Я не уносил пищу».

Одиннадцатая: «Я не произносил дурных слов».

Двенадцатая: «Я ни на кого не нападал».

Тринадцатая: «Я не убивал животное, принадлежащее Богу».

Четырнадцатая: «Я не действовал обманным путем».

Пятнадцатая: «Я не оставлял брошенной землю, которая была распахана».

Шестнадцатая: «Я никогда не любопытствовал (чтобы причинить вред)».

Семнадцатая: «Я никогда не шевелил ртом» (против кого-либо).

Восемнадцатая: «Я никогда не давал волю гневу по поводу, касающемуся меня, без причины».

Девятнадцатая: «Я не осквернял жены другого».

Двадцатая: «Я не совершил греха против чистоты».

Двадцать первая: «Я не вселял страха в другого человека».

Двадцать вторая: «Я не нарушал» (священное время сезона).

Двадцать третья: «Я не был гневливым человеком».

Двадцать четвертая: «Я не был глухим к словам правды и истины».

Двадцать пятая: «Я не побуждал к спору».

Двадцать шестая: «Я не заставлял (никого) плакать».

Двадцать седьмая: «Я не совершал нечистых действий и не ложился с мужчинами».

Двадцать восьмая: «Я не ел свое сердце (не выходил из себя от гнева)».

Двадцать девятая: «Я не злоупотреблял никем».

Тридцатая: «Я не действовал силой».

Тридцать первая: «Я не судил поспешно».

Тридцать вторая: «Я не мстил богу».

Тридцать третья: «Я не преумножал чрезмерно свою речь».

Тридцать четвертая: «Я не поступал своенравно».

Тридцать пятая: «Я не произносил проклятий (на царя)».

Тридцать шестая: «Я не засорял воду».

Тридцать седьмая: «Я не делал свой голос высокомерным».

Тридцать восьмая: «Я не проклинал бога».

Тридцать девятая: «Я не вел себя оскорбительно».

Сороковая: «Я не стремился к отличиям».

Сорок первая: «Я не увеличил свое богатство, иначе как с помощью вещей, которые являются моей собственностью».

Сорок вторая: «Я не допускал пренебрежительной мысли о боге, который в моем городе».

Составитель Десяти Заповедей, появившихся позднее приведенных выше, не мог быть не знаком с предшествующими египетскими источниками, которые являются голосом человеческой души, и исповедуют ее перед судьями до того, как будет сформулировано окончательное суждение. Душа с надеждой взывает к сочувственному приговору и, таким образом, обращается к читателю. В присутствии «ревнивого Бога» нет всеобъемлющей суровости, которая бы угрожала, подобно грому. Источники представляют собой мягкий и гуманный контраст по сравнению с аскетической версией Моисея, предназначенной для гораздо более примитивного народа. Он нуждался в ужасных молниях и громе на горе Синай, как это записано, для того, чтобы склонить упрямые народные массы к смирению. Что касается литературных достоинств, то в версии Моисея больше достоинства, вдохновения, она менее специфична, более сжата, и поэтому лучше подходит для литургических целей.

 

Ассирийские корни древнееврейских псалмов

Профессор Чарльз Гордон Камминг. «Ассирийские и древнееврейские хвалебные гимны» (Псалмы). В заключительной главе профессор Камминг утверждает следующее:

«Сейчас учеными всего мира признано, что древнееврейская нация поздно вышла на историческую сцену; и когда древнееврейские бедуины выступили из пустыни на ханаанскую землю, они вошли в страну, которая уже имела тысячелетний опыт цивилизации. Древнееврейские завоеватели захватили не только землю с ее городами, окруженными стенами, и обработанные поля, но и святилища этой страны и большое количество ее религиозных и нравственных идей».

Еще один отрывок того же самого компетентного автора:

«Ассирийские гимны, однако, представляют собой неоценимый вклад в практически все религиозные идеи древних евреев; их гимны существуют в более сыром виде в ассирийских гимнах. Они помогают нам реконструировать политеистическое прошлое древнееврейской религии».

 

Антихрист антинационален

Антихрист, точно так же как иудаизм, антинационален, где бы он ни нашел для себя пристанище. В национальной сфере иудаизм потерпел неудачу еще до того, как был сожжен и разрушен римлянами в 70 г. Р. Х. иудейский храм. Вместо того чтобы принять решение о войне и извлечь из этого наибольшую выгоду под эффективным правлением, как это удалось галилеянам, иудеи, опираясь на Талмуд, разработали свой план эксплуатации всего человечества. Еврейская раса – это заведомый неудачник в вопросе самоуправления, когда ее оставляют наедине с собой. А так как она ставит собственный народ всегда выше любого другого народа, который способен его терпеть, то иудеи повсюду становятся враждебным элементом, вызывающим беспокойство. Еврейская теократии древности – это всего лишь иудаизм, персонифицированный в Яхве, а именно воплощение идеи «избранного народа».

За сотни лет до пришествия Христа этот враг современного государства вызывал недоверие и нелюбовь соседей. Даже библиография по этому вопросу настолько велика, что ее невозможно рассмотреть в этой работе. Да и нет необходимости делать это, ибо прямо у нас на глазах антипатия евреев к современному государству была продемонстрирована там, где была Россия до 1917 г., когда падение конституционного правительства почти совпало с наступлением еврейских советов на христианство. Сатанинская автократия немедленно принялась за грабеж церквей, таким образом обеспечивая себе огромные средства для осуществления своей программы разрушения. Разграбление церквей в Америке вызовет всего лишь улыбку, но русские жертвовали крупные ценности на свои храмы – жемчуг, бриллианты и другие драгоценные камни, так что ограбление церкви в России сравнимо с ограблением банка.

Сын еврейского раввина управлял конфискацией имущества и разрушением русских храмов! Нужно ли задавать вопрос о том, куда девались бриллианты? Но даже этот масштабный разбой был недостаточен, чтобы насытить аппетиты грабителей. Разбой сопровождался систематическими убийствами священников и мирян в масштабах, каких не знала история. Общее число умерших за христианскую веру неизвестно, но приблизительные цифры к 1928 г. включают в себя 31 епископа, 1650 священников, общее число мучеников превышает 2 000 000 человек, включая убийство Императора и всей его Семьи; что особенно характерно, это было задумано и совершено евреями. Сюда не включены миллионы русских, которые были предательски доведены до смерти насилием или голодом во время так называемой русской революции. Нерон, когда его подстрекали евреи, не убил и десятой доли этого числа. Некоторые евреи готовы отрицать свою вину в этом страшном бизнесе, другие ставят это себе в заслугу, но именно те, кто хвалится этим, и говорят правду.

Воспринимая эти цифры как предупреждение, каждый гой, христианин он или нет, жизненно обеспокоен своей безопасностью и благополучием в присутствии такого врага, как иудаизм, тем более что это не явный враг, а враг в обличье религии. Он называет себя «интернациональным», будучи открыто антинациональным. Он претендует на то, что является источником Христа и Его учения, несмотря на все исторические факты, опровергающие это. Он проповедует «пацифизм», чтобы лучше вести скрытую войну. Ведь он хорошо знает, что нация, которая уклоняется от публичного ведения войны, является легкой мишенью для тех, кто искусен в тайных методах войны. Их митинговые ораторы возбуждают недовольство для того, чтобы разрушить организованное общество. Они надевают повязку на глаза легковерных фальшивым чувством безопасности и непротивления злу, они дискредитируют патриотизм, проклиная национализм, высмеивают общественную нравственность и компрометируют христианскую церковь, которую намереваются окончательно уничтожить. Орды шпионов и предателей всегда на страже, чтобы подчинить нас, доверчивых, используя силу, где возможно, и тайные интриги, когда сила не срабатывает, применяя одну и ту же методику то в одной стране, то в другой. ИУДАИЗМ – враг, который должен быть поставлен вне закона и изгнан, иначе мы погибнем. Иудеи могут не признавать подлинность Сионских протоколов, но они не могут отречься от Талмуда.

 

Независимость государств

Современный национализм – это продукт христианства. Древние народы никогда не воспринимали такого принципа демократии государств, который предоставляет каждому государству суверенитет в пределах своих владений. Между древними народами не существовало закона, а существовала лишь воля сильнейшего. Это был режим гегемонии – руководство и правление силы. Маленькие греческие города-государства негодовали и решительно сопротивлялись этому, но в конце концов именно сила восторжествовала над Грецией и режим гегемонии оставался неизменным вплоть до Тридцатилетней войны, когда борьба между монархическим и демократическим принципами привела к противостояниям сил христианства. Только после этого противоположные стороны конфликта встретились на Вестфальской мирной конференции (1648 г.) и мудро заложили основу современного национализма и международного права на основе следующих принципов:

Первое: государство должно иметь независимость и суверенитет.

Второе: государство должно пользоваться юридическим равенством.

Третье: государство должно иметь территорию и границу.

Евреи не имели ни одного из этих атрибутов государственности, поэтому они – не нация. Как утверждается в другом месте, они – организованное племя. Они не имеют прав в семье наций, чтобы претендовать на государственность, однако на Версальской конференции (1918–1919 гг.) еврейское влияние дало о себе знать в неоправданной степени благодаря представителю Франции, Великобритании и Соединенных Штатов Америки, а историческая веха Вестфальского мира была полностью оставлена без внимания. Это была ступенька вниз по пути к дезинтеграции организованного общества в точном соответствии с чаяниями иудаизма. Любым способом они стремились уменьшить независимость и суверенитет государств. Их успех в Версале и особенно в сокрушении России сразу придал им храбрости для объявления политики враждебности по отношению ко всем другим нациям как «капиталистическим». Это был их способ объявления тайной войны против организованных государств и заявления о своих намерениях покончить с ними, ибо, как заметил один выдающийся русский, «советский режим – это единственная капиталистическая организация в мире; они хотят заполучить весь капитал, а людям – ничего». Это всего лишь повторение программы Талмуда, доктрины «избранного народа», который декларирует право владеть всеми богатствами только для евреев и полностью отказывает в таком праве другим народам.

 

Паразитическая организация

Паразитическая организация, такая, как еврейская, основанная на учении Талмуда, по своей сути является обратной стороной национальной организации. Последняя предназначена для достижения высшей степени свободы составляющих ее частей, в соответствии с результатами и целями ее формы правления. В республике ее основу составляет предоставление всякой свободы действий личности, которая не предоставляется личностями государству. Поэтому есть поговорка, что государство должно править как можно меньше – идеал, который основывается на интеграции и способности граждан к его укреплению. Очевидно, в преступном обществе подобная поговорка была бы неуместна. Государство устанавливает мирную цель для сферы своего правления, и поэтому выставляет своих защитников, свою армию и флот на передовые позиции в качестве гарантии безопасности всех. В этом оно поступает по аналогии с миролюбивыми животными, выставляющими свою готовую к сражениям силу по границам стада. Даже хищные животные научились ценить согласованные действия, и здесь мы приближаемся к проблеме человеческого типа.

Но хищническая человеческая организация, политический паразит, чья цель деструктивна, следует противоположному курсу, чем политическое государство, так как ее защитники, ее победители и вожди стремятся к центру стада или племени, где они могут в безопасности проявлять свое неповиновение. Синагога, например, как это хорошо известно раввинам, и есть такое безопасное место, так как она прикрыта щитом святилища.

Паразитическая организация имеет определенные преимущества для евреев. В добавление к сказанному, она имеет массовое членство, которое служит в качестве связующего звена с внешним миром, удобная дымовая завеса для ее вождей, укрывающая их от нападений и защищающая от подозрений. Вид оскорбленной невинности может принять все видимое членство даже в то время, когда происходит активная атака с их стороны. Если им предоставляют доказательства враждебности, они будут отрицать всякое в нем участие, но не осудят виновного. Кто слышал когда-либо еврея, осуждающего Карла Маркса, Вейсгаупта или Троцкого? Ибо они знают, что когда подобные вожди добьются успеха и будут претендовать на самую большую часть награды, всему племени также достанется часть этой прибыли. Как можно прокомментировать тот факт, что еврейская Пасха и Пурим, их два главных праздника, учреждены в честь их успешного предательства по отношению к тому, кто облагодетельствовал их! Митинговый крик:

«К твоим шатрам! О, Израиль!» предназначен для всего еврейства, как для победителей, так и для побежденных, и это – угроза иудеев всему нееврейскому миру.

Кроме того, надо помнить, что Талмуд несет внутренние зародыши болезни, которые разрабатывают свой способ разрушения человеческого общества тайно, изнутри.

 

Еврейский вождизм

Каким образом подбирается еврейское руководство, или кто может быть ответственным за это, не настолько касается нас, сколько результат этого выбора. Каким бы ни был выбранный метод, он, конечно, позволяет и, таким образом, способствует возникновению хорошо известных подстрекателей общества, которые делают бизнес из того, что возбуждают разногласия с целью нарушить общественную стабильность, лишить основания государственные учреждения, образование, религию и не дать ничего ценного взамен. Еврейское руководство ни перед чем не останавливается, чтобы достичь своей цели. И это неудивительно, так как среди них есть такие жулики, как Каиафа, Ирод, Нерон, Ленин, Троцкий, Вейсгаупт, Карл Маркс, Герцль, Гинзбург и многие другие беспринципные негодяи, еврейские и не еврейские, достаточно подлые, чтобы быть выбранными для их целей. Подобные орудия тем более подходят для их использования, когда они, подобно Нерону, Ленину и Карлу Марксу, морально и физически испорчены, развращены своей порочной жизнью. Если таковы орудия иудаизма, это означает деградацию мышления, морали и действий, показательную для той расы, которая выбирает их. Гомер, например, изображал Терция, бунтовщика Греции, как существо слишком отвратительное как для глаз, так и для ума, чтобы он заслуживал какого-то аргумента, кроме затрещин, и именно таким образом Одиссей, мудрейший из греков, отвечал ему. Евреи же превозносят чудовищные извращения, какие присущи их героям и носителям их стандартов.

 

Расовое соучастие

Среди еврейского народа существуют люди, к которым подобная критика не относится и которые не должны отвечать за свое расовое руководство. Однако следует сказать, что борьба идет между двумя молчаливыми силами – борьба, которая угрожает вылиться в открытое столкновение внезапно, как обычно и происходят революции. Но сейчас не повод и не время обсуждать конкретные примеры. Когда вы стоите перед рядами вооруженных врагов, вы не останавливаетесь, чтобы поинтересоваться, есть ли среди них хорошие люди; и вооруженного врага надо меньше бояться, чем незаметного, тайного врага, искушенного во всех древних уловках дьявольской интриги и обмана. При наличии организованного племени еврейства среди нас мы должны принять то, что еврей – это еврей, и хотя мы предоставили ему гражданство, мы не можем сделать из него американца. Мы должны помнить, что быть американцем – это гораздо больше, чем быть просто жителем Америки. Забыть об этом различии означает пойти по губительной дороге, которая привела к упадку и падению Римской империи. Хорошо известную солидарность еврейской расы нелегко преодолеть. Она сильнее солидарности всех других народов или в силу собственного выбора своих членов, или из-за запугивания со стороны вождей, или в свете возможного получения личной выгоды, или из-за естественных трудностей, существующих при расовых связях, или по всем указанным причинам. В особых случаях исключения для этой солидарности, если на то пошло, могут быть упорядочены после того, как проблемы улажены с расой в целом. Никто не может обвинять носителя паразита за использование любых средств, чтобы освободиться от него. В борьбе с внутренней болезнью за жизнь или смерть необходимо использовать любые эффективные доступные средства. Понимают ли это евреи? Мы можем и будем, если необходимо, предъявлять обвинение целому народу, как противнику нашей христианской цивилизации.

 

Анализируя иудаизм

Мы легко можем установить, как много еврейских организаций существует среди нас по их собственным публикациям, таким, как Еврейский Общинный Регистр, опубликованный кагалом Нью-Йорка, Еврейский Ежегодник, и по другим источникам, предназначенным только для евреев. Иудаизм – это культ в религиозном облачении, под которым мы обнаруживаем следующие элементы.

Первое. Иудаизм – это прежде всего организованная расовая или племенная система или связь вместо религиозной, государственной или национальной. Она имеет частично скрытую структуру, которая требует подчинения от своих членов и наказывает тех, что отказывается ей подчиняться. Эта скрытая структура может быть такой простой, как стадо или группа животных с самоназначенным руководством, причем эта группа выражает готовность к эффективному подчинению. Такое руководство осуществляют раввины, которые под прикрытием религиозного призвания решают задачи еврейского господства.

Второе. Иудаизм, будучи скорее культом, чем религией, не может быть признан ничем другим, кроме как этнической группой со своими собственными целями и задачами, которые не согласуются с христианскими целями и задачами. Еврейский Общинный Регистр дает основание для подобного утверждения. Это вечный противник в силу фетиша «избранного народа»; и как врагам, его членам не должно предоставляться гражданство даже через коренных жителей нашей страны.

Третье. Иудаизм как система аморален в отношении всех, кто не принадлежит к еврейскому народу. В соответствии с Талмудом его рука направлена против каждого за его пределами. Если его члены делают больше этого, то не потому, что Талмуд этого требует.

Четвертое. Иудаизм – это тайная система или связь, использующая для различных целей следующие организации: местные кагалы, Американский Еврейский Комитет, являющийся центральным органом; «Молодая Иудея», которая обучает молодежь чему-то большему, чем «местному патриотизму», предназначенному для еврейских интересов; «Б'Най Брит» («Сыновья Завета») и его засекреченный агент. Диффамационная Лига (с маскирующей приставкой «анти»); Б'Най Авраам и другие. Диффамационная Лига – это агентство, препятствующее опубликовывать материалы, которые она не одобряет.

Пятое. Иудаизм как промышленная система или связь – это фактически закрытая корпорация с целью получения сверхприбыли для племени. Более того, ее мощь используется также для нанесения вреда и урона нееврееям, в особенности тем, кто знает и раскрывает его истинный характер и методы. В финансовой сфере это сконцентрированная сила, работающая во многих странах как огромная корпорация с монополистическими преимуществами, настоящий «спрут», безжалостный и настойчивый в своей мстительности тем, кто противится его воле. Это общественный враг, который будет разрушать до тех пор, пока не разрушит, как об этом свидетельствует история. Его кредо «один за всех и все за одного» предназначено только для евреев.

В качестве закрытой корпорации иудаизм не нуждается в мозгах, кроме как для управления. Его члены просто рождены в нем, их не выбирают посредством какой-либо проверки их способностей и не удерживают в силу успеха. Нет ни дорогостоящих выборов, ни административных мер, и если его племенной механизм не отвечает его нуждам, то имеется правительство принявшей его страны, на которое можно рассчитывать, или же оно будет изменено таким образом, чтобы служить его целям. Его вожди размышляют и планируют это, и все, что должно делать стадо, – это делать деньги и следовать за вожаками. Таким образом, иудаизм не культивирует способностей в массах, а только в тех, которым удается подняться до руководства стадом. И подобное руководство требует такого извращенного интеллекта, как у Карла Маркса и других апостолов коммунизма и анархии, потому что у них нет другой философии, кроме Талмуда, который учит их существовать за счет других народов и в ущерб им.

 

Конкуренция неевреев

Напротив, гойским конкурентам требуются мозги, чтобы бороться с гигантской мощью всего израильского племени. Потому что неевреи с их любовью к свободе, включающей свободную конкуренцию между ними, не объединяются против еврейского спрута так, как он против них. Это видно любому, кто имеет дело с ними или среди них. Еврей предпочитает прикрытие и легкий успех, представляясь расовым паразитом в обмен на свободу конкуренции. Мы привыкли много слышать о «нефтяном спруте», о «стальном спруте» и обо всех других представителях этого ненавистного семейства. Но даже они не были так связаны расой и не защищены законом в форме религии, не были объединены запланированной враждебностью по отношению к тем, кто не входит в их круг. У них не было международного братства, которое пришло бы им на помощь и вступило с ними в сговор. Они были в высшей степени эгоистичны, но далеко не враждебны, за исключением случаев, когда целью была прибыль. Еврейский спрут, поучению Талмуда, наиболее активен, когда надо отомстить или получить прибыль, он прикрывает все дьявольское лицемерие показной религиозностью, которой наши законы великодушно запрещают нам касаться. Имеются глупцы среди нас, которые хвалят евреев за их предпринимательские способности: это спрут посреди конкурирующих свободных граждан, у которых есть смелость и решительность для того, чтобы оставаться свободными! Правда, это представляет собой красноречивое свидетельство высших способностей типичного американца – нееврея, ведущего свою собственную одинокую войну за жизнь и наслаждающегося собственным «грубым индивидуализмом», своей свободой и гордостью за свое мужество, если ему удается выжить перед лицом такой мощной конкуренции. Сравните, какой контраст представляет его дух свободы и независимости, тот самый, который проповедовал Христос с более чем ангельским пылом – какой контраст с трусливостью, которая прячется в иудейской организации. Теперь скажите себе, какими бы вы хотели видеть своих соотечественников? Промышленная свобода невозможна при таком изобилии евреев, живущих по учению Талмуда.

 

Самопризнание еврейского паразитизма

«Еврейский Общинный Регистр», опубликованный кагалом Нью-Йорка, сообщает в своем предисловии (с. IV, т. 1917–1918 г.), что две его цели таковы: первое – «представить как можно более полный перечень еврейской общинной деятельности»; и второе: «Представить также ее толкование». Таким образом, этот том является подлинным источником, позволяющим цитировать по нему задачи и цели. Очевидно, этот том не предназначен для широкой публики, так как его нет в открытой продаже и его чрезвычайно трудно достать. Соответственным образом нужно оценить и следующее цитирование этого источника.

«Молодая Иудея» (с. 1396):

«Цели „Молодой Иудеи“ двоякие. Она направлена на поощрение, а если необходимо, на внедрение понимания того, что еврейское сознание среди еврейской молодежи необходимо для полной реализации еврейской жизни; второе, она предполагает направлять работу еврейской молодежи по националистическому, а точнее, сионистскому направлению. Хотя взгляд организации на еврейскую жизнь широк, организация настаивает на том, что еврейская жизнь, лишенная националистического элемента, лишена одного из самых существенных и важных элементов. Средство, с помощью которого „молодые иудеи“ работают, это обычно клубы или группы клубов еврейских детей в возрасте от десяти до двадцати лет».

«„Однако идеал молодых иудеев“ несколько шире, чем очерчено выше. Мы, как организация, с нетерпением ожидаем дня, когда идея „Молодой Иудеи“ перестанет быть местной, американской, а объединит в одну мощную организацию на общей платформе служения целям Израиля всю еврейскую молодежь мира».

Заметное место в организации этого движения занимали евреи, родившиеся за границей. Из нижеследующего очевидно, что евреи не считают себя американцами, какими они, действительно, и не являются. Как уже много раз говорилось, они паразиты, и в движении «Молодая Иудея» они признаются в своей цели подготовить своих детей от десяти до двадцати лет к тому, чтобы они «с нетерпением ожидали того дня, когда идея „Молодой Иудеи“ перестанет быть местной, американской», а станет «чем-то гораздо большим». Если это не предательство, то назовите, что это. Паразит никогда не может быть американцем, и ему никогда не предоставят американское гражданство. Один из результатов от этой доктрины обмана можно проследить в возрастающей наглости и грубости еврейской молодежи.

Американский Еврейский Комитет (с. 1413 и далее).

Это центральный комитет еврейской деятельности в Соединенных Штатах, который свои цели определяет следующим образом (с. 1415):

«1. Препятствовать раздроблению гражданских и религиозных прав евреев в любой части мира».

Это равнозначно цели сделать нашу страну защитницей евреев по всему миру – не слишком ли многого требуют евреи? Попытка бойкота Германии говорит именно об этом.

«2. Оказывать всю законодательную помощь и предпринимать соответствующие меры в случае угрозы или реального нарушения или ограничения подобных прав, или связанной с этим дискриминацией».

«3. Обеспечивать для евреев равенство экономических, общественных и образовательных возможностей».

Настало время подчеркнуть различие между словами «американец» и «американский гражданин»: ведь еврей может требовать «равенства» в обществе, в котором он нежелателен.

«4. Облегчать последствия преследований, где бы они ни происходили, и обеспечивать пособиями в случае несчастий, постигших евреев».

Вот во что вылился один подобный случай. На странице 1413 сделано замечание: «Ужасающие массовые убийства в России 1902 и 1905 гг., которые потрясли мир». В России не было каких-либо массовых убийств в то время. Была попытка нигилистов сбросить правительство, и оно заслуженно было низложено, а пойманные были наказаны. Что касается лживого утверждения о «шоке», то оно достигло своей цели в американском народе. Это была старая сказка, но она сработала, потому что мы, как обычно, сочувствовали бедным евреям. А теперь заметьте, что произошло потом. Продолжение можно найти на другой странице (1416): «По решению Верховного суда штата Нью-Йорк в руки Комитета (Американский Еврейский Комитет) передавался остаток баланса Национального комитета, достигающий 190 000 долларов, для оказания помощи пострадавшим во время массовых убийств (!) в России. Эта сумма была практически израсходована для осуществления различных целей, о которых будет сказано ниже».

Итак, по их собственному признанию, денежная сумма, собранная посредством добровольных пожертвований и предназначенная для благотворительных целей, которых никогда не существовало, в размере 190 000 долларов, была обращена Нью-йоркским Верховным судом в казну Американского Еврейского Комитета. А как они поступили с этой суммой, они открыто признают:

1. «Комитет удачно противостоял законопроекту, представленному в Конгрессе в 1919 г. и предусматривающему, что опросный лист переписи должен включать в себя вопрос о расовой принадлежности жителей Соединенных Штатов». Евреи по собственным мотивам не хотят, чтобы их число было известно здесь или где бы то ни было еще. Поэтому их организации, как хвалится Комитет, добилась непринятия законопроекта, который был нужен всей стране.

2. «Комитет также успешно противился прохождению законопроекта и принятию юридического решения по поводу лишения „азиатов“ привилегии натурализации, так как подобные законы будут лишать евреев, приезжающих из Азии, права получения гражданства».

Круглоголовые «иудео-монголы» вполне могли бы стать лишенцами, если бы законопроект был принят. Это так называемые «ашкенази», евреи, которые больше других сопротивляются нашей цивилизации.

3. Ограничение иммиграции. «Три ограничивающих законопроекта, содержащие тест по грамотности, были одобрены Конгрессом, но на все было наложено вето: на одно президентом Тафтом, на два Вильсоном. Комитет выступал против на каждой стадии обсуждения».

Так происходит провал нежелательных законопроектов в этой стране. Евреи в своих публикациях хвалятся своим успешным давлением на Конгресс, не допуская иммиграционных ограничений.

4. Отмена договора 1832 г. между США и Россией.

Этот договор в течение восьмидесяти лет удовлетворительно действовал как для американцев, так и для русских, но не для евреев. Он был отменен, как сообщает Еврейский Общинный Регистр, под давлением Американского Еврейского Комитета.

Все эти операции Американского Еврейского Комитета потребовали огромных сумм, предназначенных для «облегчения страданий евреев» здесь и за границей. Об этом говорится в благочестивых религиозных выражениях, которые, однако, воспринимаются как записи банды рэкетиров, которые растратили фонды, собранные во имя милосердия, на цели, которые не были санкционированы теми, кто пожертвовал деньги.

Все свидетельства приводят к заключению, что, несмотря на религиозную маску, иудаизм – это мошенник гигантского масштаба.

 

Две тысячи лет спустя евреи остаются такими же

Тацит, римский историк, сообщает, что «в то время как ассирийцы и после них мидийцы и персы были хозяевами Востока, из всех народов, находившихся тогда в подчинении, евреи были самыми подлыми». Французский историк Ренан по этому поводу высказался так:

«Мы не должны возлагать вину за эти беспорядки на римское правление. Подобные же массовые убийства происходили среди парфян. Одна из заслуг Рима в том, что он основывал свою империю на мире и прекращении локальных войн. Что касается массовых убийств на религиозной почве, то мысль об этом была настолько далека от римлян, насколько это возможно… Кроме того, антипатия по отношению к евреям была настолько всеобщей в древнем мире, что не было необходимости ее усиливать. Эта антипатия образует как бы пограничный ров вокруг них, который, возможно, никогда не будет заполнен. Не может не быть причины в том, что несчастный Израиль оказывался когда-либо жертвой убийств. Какой-то мотив должен существовать, если каждая нация и каждая эпоха преследовала вас. Приближаясь к нашим дням, еврей пробивал себе дорогу повсюду, требуя общих прав. Но в действительности еврей никогда не придерживался общих прав, он всегда придерживался собственного права; он настаивает на привилегиях, открытых для всех, и на своих собственных исключительных привилегиях в придачу. Он претендует на преимущества по национальному признаку, не принадлежа ни к одной национальности. Ни один народ не может мириться с этим. Нация – это, по сути, военная структура. Она основана и поддерживается мечом. Это работа солдата и крестьянина, и это то, к чему еврей не приложил руку. Терпимый иностранец может приносить пользу стране, но при условии, что страна не позволяет ему вмешиваться в ее дела. Несправедливо требовать прав члена семьи в доме, который ты не строил».

«Позитивистские религии, как исламизм и иудаизм, не допускают никакого разделения власти. Если они не обладают абсолютным правлением, они жалуются на преследования. Если они оказываются защищенными, они становятся требовательными и пытаются сделать невыносимой жизнь всем другим вероисповеданиям».

«Вообще римская власть оказывала большое внимание самым мелким колебаниям в настроении еврейского народа. Но этого было недостаточно. Дело дошло до того, что ничто не могло помочь без того, чтобы не затронуть некоторые канонические вопросы».

«Без сомнения, я могу откровенно сказать, что обе стороны были неправы в столетнем эксперименте совместной жизни римлян и евреев, что и привело к ужасной катастрофе».

«Нужно быть самому совершенным, чтобы не чувствовать раздражения от этого ограниченного и надменного характера, от той враждебности по отношению к греческой и римской культуре, от недоброжелательства по отношению ко всему человечеству, которые воспринимают как сущность еврея. Кроме того, что мог бы думать магистрат о субъектах, всегда старающихся обвинить его перед императором и организовать заговор против него, даже когда он был абсолютно прав? В этой глубокой ненависти между евреями и всем человечеством, которая сейчас больше, чем на протяжении последних двух тысяч лет, какую сторону следует винить прежде всего? Это были те, кто считал себя оскверненным от общения с неевреями, те, кто требовал, чтобы им предоставили возможность жить изолированно в собственной общине».

«Между Римской империей и еврейскими ортодоксами существовала радикальная вражда. В этой вражде евреи были чаще всего оскорбляющими, агрессивными и скандальными. Идея справедливости, беспристрастности, которая для римлян является врожденной, была ненавистна „строгим блюстителям закона“ – евреям, которые воспринимали нравственность как полностью противоречащую чисто секулярному обществу, не затронутому теократией, – такому, как Рим. Евреи имеют собственный закон, построенный на фундаменте, не отличающемся полностью от римского права, но в глубине непримиримом с ним. До тех пор пока они не будут безжалостно уничтожены, они не удовлетворятся всего лишь терпимостью».

Резня и массовые убийства в Сирии и Египте:

«Главное слово приказа, как это представляется сегодня, пришло с Востока, повсеместно вызывая к массовой резне евреев. Еврейский образ жизни был все более и более несовместим с жизнью греков и римлян. Каждый из этих двух народов старался искоренить другого, и оба не знали пощады. Чтобы понять конфликт, мы должны прежде всего понять, насколько иудаизм развратил всю восточную часть страны».

Цитируя Страбона, известного географа древности, Ренан говорит: «Они вторглись во все города, и трудно найти место в мире, которое не приняло это племя, или, точнее, не приняло бы их господство. Египет, Киренская земля и многие другие восприняли их привычки. В Египте они имеют законное место жительство – большая часть города Александрии передана им; они имеют своего этнарха, который занимается их делами, устанавливает справедливость среди них, контролирует исполнение контрактов и завещаний, как если бы он был главным магистратом независимого государства».

Ренан резюмирует: «Два элемента, противостоящие как огонь и вода, не могут соединиться, таким образом, без постоянной опасности самого ужасного взрыва».

 

Свидетельства, касающиеся евреев

Бытие 43: 32: «Египтяне не могут есть с Евреями, потому что это мерзость для Египтян».

Послания Святого Апостола Павла к Титу (Тит. 1: 13,14) и Фессалоникийцам (Фес. 2: 15).

Цицерон, Марк Тулий (105-43 до Р. Х.): «Сирийцы и евреи – народы, рожденные быть рабами».

«Отсюда происходит ненависть, которая связана с еврейским золотом» («В защиту Флакка», с. 437).

«Бросать вызов толпе евреев, когда временами на наших ассамблеях они горят от страстей, было бы слишком серьезным поступком» (там же).

Гораций, Квинт Гораций Флакк (65–68 до Р. Х.): «Ты можешь верить еврею, я – нет», «Расскажите безумцу-еврею о таких чудесах» (Сатиры 1,5,100).

Овидий, Публий Овидий Назон (43 до Р. Х. – 17 по Р. Х.): «Они (евреи) – развратники и искусители, чрезвычайно изобретальны по части низших форм чувственных наслаждений».

Диодор Сицилийский, историк (39 до Р. Х. – 20 по Р. Х.…): «Друзья из Антиохии посоветовали ему изгнать евреев, так как они не смешиваются с другими и относятся к каждому как к своему врагу».

Сенека, Люций (3 до Р. Х. – 65 по Р. Х.): «Этот вредоносный народ знал, как приобрести такое влияние, что они, побежденные, диктуют законы нам, победителям» (Фрагм. 42, с. 25, Haase ed Seneca).

Ювенал (55-125 по Р. Х.): «Их учат смотреть с усмешками на римские законы».

«Они думают, что свиное мясо, которое они отвергают, ничем не отличается от человеческого» (Сатиры XIV, 203).

Аполоний Тианский: «Евреи давно находятся в состоянии бунта не только против римлян, а против всего человечества» (см.: Philostratus Vita Ар. р. 541).

Св. Иустин, (103–167 до Р. Х.): «Евреи создали питательную среду для всех антихристианских действий».

Магомет (571–632 по Р. Х.): «Их целью является устроить беспорядок на земле. Для меня непонятно, почему эти животные, распространяющие смерть, не были давно изгнаны».

Св. Фома Аквинский (1227–1274): «Следует запретить евреям удерживать то, что они получили от других путем ростовщичества».

Аббат Трифон Вюрцбургский (1462–1516): «Ясно, что протест против ростовщичества растет среди высших и низших слоев. Я поддерживаю законные средства, препятствующие эксплуатации людей посредством еврейского ростовщичества».

Мартин Лютер (1485–1546): «Это вредоносная раса, угнетающая всех людей посредством своего ростовщичества и грабежа. Если они отдают князю или магистрату тысячу флоринов, они вытянут двадцать тысяч из населения в качестве оплаты. Мы всегда должны быть настороже по отношению к ним» (Table Talk. P. 352).

Эразм, Дезидерий (1466–1536): «Бог милостив к ним. Они взимают прибыль с прибыли и с этого снова получают прибыль, так что несчастный человек теряет все, что у него есть».

Наполеон I (1769–1821): «Я решил исправить евреев, но я больше не хочу их терпеть в моем государстве. Действительно, я сделал все, чтобы доказать свое презрение по отношению к самой подлой нации в мире».

Петр Великий, Россия (1672–1725): «Я предпочитаю видеть в своей стране мусульман, язычников, но не евреев. Последние – жулики и мошенники».

Императрица Мария Тереза Австрийская (1717–1780): «Я не знаю вредителя, более опасного для государства, чем народ, который доводит людей до состояния нищеты путем обмана, ростовщичества и финансовых контрактов и который использует всякого рода недобросовестные методы, которые порядочный человек отвергает с презрением».

Фридрих Великий, Германия (1712–1786): «Правители должны держать евреев под наблюдением. Ничто не приносит такого ущерба труду коммерсанта, чем незаконный доход, получаемый евреями».

Иоганн Вольфганг фон Гете (1749–1832): «Израильтяне никогда не были достойным народом, так как тысячи раз подвергались упрекам со стороны своих же судей, вождей и пророков. У них мало добродетелей, зато большинство пороков, присущих другим народам. У них нет ни одной благородной черты».

Принц Отто фон Бисмарк (1815–1898): «Я не враг евреям, и если они хотят быть моими врагами, они прощены. Я предоставляю им все права, кроме права занимать высокие посты в государстве».

Чарльз Ламб (1775–1834): «Еврей ни в какой мере мне не близок». «Они часть далекой древности. Они за пределами пирамид. Я не испытываю удовольствия от попытки сближения еврейства и христианства».

Томас Карлейль (1795–1881). «Что ж, у них был Варавва; и у них было, конечно, такое руководство, какое Варавва и ему подобные могли им дать; и, конечно, они всегда спотыкались, падая вниз к дьяволу из-за своих жестоких и тупоголовых привычек» (Carlyle Anthology. P. 288).

Бенджамин Франклин (1706–1790), то же, с. 288.

Пауль Кругер (1825–1904): «Если бы было возможно выселить евреев из страны (Южной Африки) без войны с Великобританией, тогда проблема вечного мира в Южной Африке была бы решена».

Г-н Гудендик, нидерландский министр в С. – Петербурге, временный поверенный в делах Великобритании, 1918: «Я считаю своим долгом привлечь внимание Британского и других правительств к тому факту, что если немедленно не будет положен конец большевизму в России, цивилизация всего мира окажется под угрозой. Большевизм разработан и осуществлен евреями, чьей единственной целью является уничтожение всего существующего порядка в мире».

Дэвид Р. Фрэнсис, американский посол в С. – Петербурге, 1916: «Большевистские лидеры здесь в основном евреи, и девяносто процентов из них – возвратившиеся изгнанники, которым нет дела до России или любой другой страны. Они – интернационалисты и пытаются начать всемирную социальную революцию».

Вагнер, Рихард (1813–1883): «Факт состоит в том, что евреи никогда не имели собственного искусства». «Еврей не обладает любовью к природе, которая бы вдохновляла его на художественное творчество» («Иудаизм в музыке», с. 24 и 30).

Тацит, римский историк (том 2, с. 264), сообщает, что «в то время как ассирийцы, а после них мидийцы и персы были хозяевами Востока, из всех народов, которых они подчинили, евреи были самыми отвратительными».

 

Талмуд – это компиляция источников, относящихся к религии и этике, основанная на «священных письменах» евреев, в основном на «законах», как это изложено в Книге Второзакония. Имеется два главных сборника Талмуда, а именно, Вавилонский и Палестинский, или Иерусалимский Талмуд. Последний более полный, в связи с чем его часто называют просто «Талмуд». Переводы на латинский, греческий, французский и другие языки уже какое-то время существовали, а перевода на английский не было до недавнего времени. Издание, которое в основном использовалось и которое цитируется в этой главе, это перевод Вавилонского Талмуда.

Родкинсон, переводчик и редактор, в предисловии к I тому сообщает, что он «устранил из текста те наращения, которые были добавлены из других источников, из-за чего во многих случаях происходило неправильное понимание и неправильное представление». Это опасное признание для редактора, и оно не могло произойти без санкции соответствующего уполномоченного органа; это означает, что он взял на себя смелость обращаться настолько вольно с текстом, что мог по собственному усмотрению вычеркивать нежелательные для него места и отрицать, таким образом, возможность для читателя полагаться на собственные способности. Каким был его мотив или полномочия? Может ли любой проделать то же самое? Судя по тому, что осталось, должно быть, эти вычеркивания были необходимы для переложения текста на английский язык, как и многих текстов из Ветхого Завета. Но это работа целого совета, а не какого-то самозваного редактора, и при следующем издании она может быть отвергнута.

Редактор осознает, что Талмуд был объектом нападок. Он говорит, что «защита посредством лишь цитат бесполезна, а в лучшем случае слаба»; и далее имеется «единственная защита, которая может быть предпринята от имени Талмуда. Пусть он сам защищает свое дело на современном языке». Это выглядит как non possumus («не можем») со стороны редактора и переводчика даже после того, как он взял на себя смелость в отношении текста, как сказано выше. Кроме того, не ясно, почему «защита посредством цитат бесполезна». Нельзя ожидать, что мы прочитаем десять, двадцать или больше томов даже в переводе. А изложение на современном языке может восприниматься как «защита» или, напротив, как глупая незащищенность… Однако изучающие эту тему должны быть благодарны переводчику и редактору за обеспечение доступа к Талмуду на нашем родном языке. И если это оказало воспитательное влияние на современное еврейство, на что претендует редактор, нас, читателей, это касается гораздо больше, чем любого исследователя.

Потому что, отмечает Родкинсон: «Современный еврей – это продукт Талмуда, и любые нападки на Талмуд – это нападки на евреев». Это вызов, о котором читатель не должен забывать, когда он изучает приводимые цитаты из этой работы. Некоторые хорошие люди ошибочно полагают, что формирующее влияние на современного еврея оказывает Ветхий Завет с его драгоценными «законами», которые апостол Павел напрасно пытался примирить с вновь основанной религией. А теперь редактор Родкинсон говорит нам, что «современный еврей является продуктом Талмуда», что почти так же неуместно по отношению к Священному Писанию, как были неуместны бредовые идеи «схоластов» по поводу учения Нового Завета. Казуистика иногда ведет нас странными и извилистыми путями, так что отправная точка имеет мало общего с заключением. Так обстоит дело и с невнятными рассуждениями старых раввинов, которые с важным видом манипулируют в Талмуде проблемами жизни и смерти, в мельчайших подробностях разглядывая человеческое поведение, как дети могли бы играть с огнем в пороховом складе, считая себя очень и очень мудрыми. Эти раввины обычно преуспевают в том, что промахиваются мимо цели, «давая десятину с мяты, аниса и тмина и пренебрегая важнейшим в законе». Поэтому можно не удивляться, что когда они обращались к теме преступления и соответствующего наказания за него, мелкие проступки зачастую классифицировались ими наравне с ужасными преступлениями и налагаемым наказанием становилась пытка, прежде чем обвиняемому разрешалось умереть. Раввины, которые писали Талмуд, были рабами того, что было «написано в законе», и их скудные способности ограничивались уклончивыми толкованиями. Если редактор Родкинсон в этом прав, – кажется, что в этом нет смысла сомневаться, – иудаизм допустил этот дотошный мелочный комментарий раввинов для того, чтобы притупить ум до коматозного состояния, до подчиненности традициям, и так на протяжении нескольких эпох он оставался, не будучи в состоянии освободиться от связывающих его пут. Раввины превратили иудаизм не во что иное, как в сатанизм. Во Второзаконии сказано (7: 2–6): «… Ибо ты народ святой у Господа, Бога твоего: тебя избрал Господь, Бог твой, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле». Воспринимая это как написано – а инфантильные умы раввинов так и поступали, – можно оправдать расовое поклонение, поклонение самому себе и поклонение сексу. А что еще представляет из себя современный иудаизм?

Могут ли здоровые люди с чувством юмора в характере действительно верить в подобные выдумки? Верят ли, действительно, этому сами евреи, или всего лишь следуют расовой политике, которая соответствует этому? Нееврей, который соглашается с этим, выносит себе приговор, которого заслуживает. Для человека, верующего в Христово Откровение Бога Отца, придерживаться подобного сатанизма есть не что иное, как богохульство. Это хуже идолопоклонства, ибо это устанавливает поклонение самому себе.

Для изучающего Талмуд важно заметить еще одну особенность, а именно, что Талмуд является недвусмысленно еврейским – это нельзя не признать. Евреи прилагают много усилий, пытаясь оспорить подлинность «Протоколов Сионских мудрецов», но почему? Не важно, кто написал их, но разве они не соответствуют фактам? Пусть евреи вначале отрекутся от Талмуда, если смогут, так как он полон осуждающих свидетельств против них. Кроме того, есть еще Герцль, Карл Маркс, Вейсгаупт и множество других, от которых следует отречься.

Изучение Талмуда неевреем или евреем, который ему в этом помогает, – это преступление, наказуемое смертью, гласит Талмуд. Это любопытная иллюстрация еврейской нетолерантности, если власть в их руках, и компромисса, если они не обладают властью. Не обращая внимание на угрозу и мнение редактора, что простое цитирование фраз ничего не дает, давайте рассмотрим труд этих мудрых мужей, продуктом чего является современный еврей.

Талмуд утверждает (Том VIII, с. 149):

«Четыре вида смертного приговора предписываются Священным Писанием: забивание камнями, сжигание, убийство мечом и удушение». Талмуд говорит об этом как о «смертных приговорах», но лишь третий вид оправдывает этот судебный термин, так как остальные – это причинение смерти через различного рода пытки.

«Все, кого забивают камнями (с. 139), подлежат также повешению». И «мудрецы говорили, что только богохульника и идолопоклонника вешали, мужчину – лицом к народу, женщину – лицом к дереву» (с. 161). Смерть через забивание камнями была карой за самые жестокие преступления (за исключением убийства), в том числе за несоблюдение субботы. Это наказание предполагалось для Христа, когда Он исцелил больного в субботу.

Более изощренные жестокости (это напоминает нам о нашей собственной войне с индейцами) были припасены для тех, кого должны были сжечь, так как сначала их должны были сжечь изнутри, а потом снаружи, как это описывается в Талмуде: «Грешника ставят по колено в отбросы. Затем скрученную полосу грубого материала помещают в мягкую ткань и обвязывают вокруг шеи приговоренного. Один тянет к себе один конец, другой тянет второй конец, пока приговоренный не откроет рот, между тем палач зажигает веревку и просовывает ее ему в рот, так что она проникает в его внутренности и сжимает его кишки. На это раввин Иегуда сказал: если бы виновный умирал раньше от удушения, чем ему в рот засунут веревку, тогда закон о сжигании не был бы исполнен надлежащим образом, и поэтому его рот должен быть открыт силой с помощью клещей. А когда веревка подожжена и засунута ему в рот, она может дойти до его внутренностей и сжечь кишки».

«А что это за веревка?» «Веревка из свинца».

Напомним читателю, что, по изданию, это цитата, из которой были выброшены нежелательные места, т. е. редактор говорит нам, что он устранил из текста добавления из внешних источников, которые оказались обильным источником для неправильного понимания и неправильного толкования. Таким образом, подлинный текст содержит описание изощренной жестокости, практикуемой евреями в качестве законного наказания за определенные правонарушения.

 

Соблюдение субботы

Повторим, что наказанием за несоблюдение субботы (хотя часто это наказывалось штрафом) было «побитие камнями и повешение». Христос неоднократно исцелял больных и, таким образом, нарушал правило соблюдения субботы. Рассмотрим теперь кары за нарушение этих правил. Возможно ли было в действительности их не нарушать?

Перечислено тридцать девять дел, касавшихся несоблюдения субботы. Но это не все: для каждого из тридцати девяти существует классификация, включающая в себя по нескольку поступков, а не просто по одному. Так, «пахота» включает вскапывание, выпалывание, удобрение, рытье и т. д. Было бы легче запомнить перечень вещей, которые разрешено делать (что не так продуктивно с точки зрения взимания штрафов). Однако раввины предпочли перечень из тридцати девяти. Вот они (т. 1, с. 136): сеяние, пахота, сбор урожая, вязание снопов, молотьба, сгибание, веяние, уборка черепков, измельчение, просеивание, перемешивание, выпекание, стрижка шерсти, отбеливание, прочесывание, окрашивание, прядение, скривление поверхностей, связывание двух нитей, расщепление двух нитей (в прялке), завязывание узла, развязывание узла, сшивание двумя стежками, охота на лань, убиение лани, засолка ее, придание шкуре блеска, выделка шкуры, выскабливание шерсти, поедание ее, написание двух (одного) писем (знаков), стирание для написания двух писем, строительство, разрушение с целью построить вновь, разжигание, тушение (огня), заколачивание, перенесение с одного места на другое. Теперь умножьте каждое из этих действий на двенадцать и больше и найдете приблизительно настоящее число запрещенных действий. Так:

«Измельчение» – резать свеклу означает «измельчать», Почему? Расщеплять дерево для разжигания – тоже «измельчение». И снова почему? Но расщеплять выделанную кожу – тот же самый вид работы, что резать по размеру. Не важно почему.

«Сшивание двумя стежками» – наказуемое действие, если сделано два узелка; иначе не будет держаться, а поэтому это не считается работой.

«Выскабливание шерсти», например, у убитой лани. «Натирать (скоблить) пол в субботу – это преступление того же порядка, что и удаление шерсти со шкуры» (далеко по существу, но понятно).

«„Заколачивание“ – сглаживание камня делает виновным за заколачивание».

«„Несение“ – запрещено переносить измельченную солому в количестве совиного клюва, стеблей в количестве верблюжьей пасти, жнивье в объеме детского рта, лука, лука порея, если свежие, – по размеру сушеной инжирной ягоды, если сухие – в объеме детского рта».

«Обрезание ногтей. Тот, кто обрезает ногти на пальцах в субботу посредством своих ногтей или зубов (!), кто также вытаскивает волос с головы, бороды или губы, как считает раввин Е., виновен. Если ногти обрезаются с помощью инструмента (ножа), все согласятся, что он виновен». Более того, если ноготь обрезан наполовину, его следует оставить до следующего после субботы дня. Женщина, которая заплетает волосы, также виновна, как считает тот же раввин Е.

А вот еще удивительный пример мелочности, причины которой слишком глубокомысленны или для кого-то, кроме раввина, слишком незначительны, чтобы заниматься такими пустяками: «Кто вытаскивает что-либо из продырявленного цветочного горшка – виновен; из цветочного горшка, который не продырявлен, – не виновен» (т. 1, с. 181).

Это не просто страничка инфантильного паралича интеллекта, который встречается в Талмуде, а целые тома! И было бы лучше для репутации сионских мудрецов, если бы они ограничили свои рассуждения такой безвредной глупостью, вместо того, чтобы воспринимать себя настолько серьезно, чтобы позволять им судить о криминологии и других сложных вопросах.

Однажды среди этого недомыслия появился необыкновенный Человек из Галилеи, Иисус Христос, исцеляющий больных, очищающий прокаженных, заставляющий калек ходить, слепых видеть. Но Он совершал эти акты милосердия в субботу, как и в любой другой день. Более того, Он не упрекал своих голодных учеников за то, что они сорвали колосья зерна (сбор урожая) и растерли их в руках (молотьба), что было двойным нарушением субботы. Итак, они чуть не убили Его. Наказание было «смерть через побитие камнями и затем повешение лицом к народу». Осмелится ли кто-нибудь сказать нам, что Евангелие Христа в чем-либо обязано иудаизму Его времени? Представьте только: все замазано и запачкано подобной раввинской «наукой»! Был ли когда-либо в прошлом иудаизм лучше и светлее, кроме как при короткой метеоритной вспышке Илии, Елисея или Исаи и Иеремии, которая потухла, как только они скрылись из виду? Может ли иудаизм быть лучше сейчас, если правда, что современный еврей – это продукт Талмуда, как говорит нам его редактор? Тогда еще раз, посмотрите на Россию.

 

Восемнадцать правил

В I томе (Приложение, с. 381 и далее) говорится, что «день, в который они (восемнадцать правил) вступили в действие, был таким же мрачным по своим последствиям для Израиля, как и тот день, когда был изготовлен золотой телец». В отношении золотого тельца нам нет необходимости напоминать, но что это за 18 правил? Ответ содержится в цитате из Талмуда: «Никогда в истории еврейской расы не было столько размышлений, глубины мысли и скрупулезности расчетов, подтвержденных свидетельствами, как в то время, когда мудрецы уединились» (т. е. когда были сформулированы восемнадцать правил). «Это были средства, разработанные с целью сохранить еврейский народ неповрежденным и неподдающимся полному уничтожению». И далее: «Все это и более того было сделано с единственной целью сохранения целостности еврейской расы и для препятствования поглощения ее другими народами».

Итак, по их собственному признанию, одно событие во всей их истории можно сравнить с началом поклонения золотому тельцу. Это день, когда была оформлена программа существования среди других народов, но не вместе с ними. Вот некоторые из провозглашенных правил для укрепления особого характера еврейской расы:

1. «Запрет на разделение хлеба, масла и пр. с неевреями».

2. «Объявление о признании детей язычников (неевреев) нечистыми». Целью этой меры было помешать детям евреев играть вместе с другими детьми и таким образом сформировать внутреннюю привязанность между ними. Наряду с поклонением золотому тельцу, налицо и отравление умов собственных детей, противопоставление их остальному человечеству. Неудивительно, что наследственные болезни настолько часто встречаются у людей этой расы.

3. «Объявление о признании женщин Самарии смертельными врагами евреев, нечистыми для того, чтобы предотвратить их наем евреями в качестве слуг.»

Если воспринимать это так, как изложено, то это очевидное расовое табу. Расы к северу от Иудеи не рассматривались евреями в качестве своего народа и налицо запрещение самим Талмудом рождения детей вне брака. Это тем более очевидно из того факта, что данная причина лжива. Ибо самаритяне, и в особенности галилеяне, занимали землю гораздо более плодородную и привлекательную и были, вероятно, нанимателями евреев, а не наоборот. Этот факт не был упущен евреями из вида, так как они выдают себя в некоторых своих высказываниях, касающихся плодородия Галилеи. Знаменательно, что у Доброго Самарянина в притче было сколько-то денег, чтобы потратить на несчастного чужака, в то время как еврейские жрец и левит «перешли на другую сторону» – факт, который, вероятно, можно было бы объяснить их бедностью.

Часто утверждают, от имени евреев, что якобы программа паразитизма, изложенная в Талмуде, – это результат их поражения как народа от рук Тита, за чем последовала большая «диаспора», или рассеяние их расы. Но сама программа старше, чем это событие, и ее причины связаны скорее с неспособностью расы установить собственное стабильное правление. Талмуд задолго до Рождества Христа находился на стадии своей подготовки. Гиллель, один из наиболее известных его авторитетов, родился в 70 г. до Р. Х., как раз за сто лет до того, как Тит захватил и разрушил Иерусалим. Именно Гиллель сказал: «Что тебе ненавистно, не делай того своему соседу; в этом весь закон. Все остальное – комментарий к этому закону». В негативном виде это недалеко от золотого правила Христа. А вот как комментирует это Талмуд в более позднее время (Мишна, Синедрион 57): «Где написано, не делай вреда твоему соседу, там не написано, не делай вреда гою». Таким образом, какое бы этическое предписание общего характера ни утверждалось одним авторитетом, оно опровергалось другим. Иудаизм похваляется учением Гиллеля, но ничего не говорит о последующих опровержениях Талмуда.

 

Неисправленные талмудистские источники

До сих пор цитаты были взяты из Вавилонского Талмуда, подвергшегося сокращению. Но когда мы переходим к неисправленному Палестинскому Талмуду, истинные намерения иудаизма по отношению к гоям проявляются во всем своем злонравии. Странно, что иудаизм допускает открытое изложение подобных свидетельств, а еще более странно, что гои продолжают их игнорировать. Вот что мы находим в тексте из уже цитированного нами Второзакония (7: 2–6): «Вы (евреи) – человеческие существа, но народы земли не человеческие существа, а животные». И еще (Тозефта Еравин VIII): «На дом гоя надо смотреть как на загон для скота». Баба Барта (54 b): «Владения гоев – как пустыня; кто первый поселится, тот и имеет на них право». Тот же источник (55 а): «Если еврей воткнул свою лопату в землю гоя, он стал хозяином этой земли».

Если евреи отрицают право частной собственности для всех, кроме себя, и если бы они понимали это и действовали буквально так, как здесь предложено, можно ли было бы отделить их от воров, грабителей, разбойников, пиратов и всех других преступников, нарушающих право собственности? И можно ли отрицать, что они так поступают всегда, когда получают власть в свои руки?

«Шулхан Арух» – это авторитет, к которому евреи относятся с особым уважением; поэтому обращаем внимание на следующее (Шулхан Арух, Хосен Хамисапат 425, 50): «Те, у кого нет Торы (еврейский закон) и Книги Пророков, должны быть убиты. У кого есть власть убить их, пусть они убьют их открыто мечом; если нет, пусть они действуют обманом (отравят?) до тех пор, пока с ними не будет покончено».

Тот же авторитет говорит следующее об имуществе неевреев: «Имущество гоев – вещь, не имеющая хозяина». Далее (I, 136) часто цитируется молитва Коль Нидре: «Начиная с сегодняшнего дня примирения все обеты, клятвы, обещания, договоры, обязательства, о которых мы намерены давать обет, обещание, клятву и обязательство выполнять и о которых мы уже сожалеем, могут быть аннулированы, запрещены, считаться недействительными, не имеющими значения и исчезнувшими; наши обеты больше не будут обетами, а наши клятвы не будут клятвами вообще». Это было обнаружено в современных еврейских публикациях, по сути, на том же языке, позволяющем различные варианты в зависимости от целей сокрытия.

«Для того чтобы аннулировать браки, клятвы и обещания, еврей должен пойти к раввину, а если он отсутствует, он должен позвать трех других евреев и сказать им, что он сожалеет, что сделал это, и они говорят: „Разрешаем тебе“» (II, 1: 247).

«Если гой хочет, чтобы еврей свидетельствовал против еврея перед законным судом и еврей может дать соответствующее свидетельство, ему запрещено это делать; но если еврей хочет, чтобы еврей свидетельствовал в подобной ситуации против гоя, он обязан это сделать» (28 ст., 3 и 4).

«Каждый гой, который изучает Талмуд, и каждый еврей, который помогает ему, должен умереть» (Синедрион 59а, Aboda Zora 8–6).

«Каждый должен давать фальшивые клятвы, когда гой спрашивает, не содержат ли наши книги чего-либо против них. В таком случае мы обязаны поклясться, что ничего подобного там нет». Действительно, Талмуд – это кодекс паразита.

На этом заканчиваем наше цитирование Талмуда.

Это догматы ада, о ты, гой! Евреи будут их, как обычно, отрицать. Но Талмуд свидетельствует против них. Так же как история, древняя и современная, предоставляет красноречивые тому доказательства. Скажете ли вы, как все еще говорят некоторые невежественные священники со своих амвонов, что Христос сказал: «Возлюбите своих врагов, творите добро тем, кто творит вам зло и преследует вас»? Вспомните, что Он также сказал следующее: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас. Горе вам, вожди слепые, которые говорите: если кто поклянется храмом, то ничего, а если кто поклянется золотом храма, то повинен. Безумные и слепые! Что больше: золото или храм, освящающий золото?.. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять. Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие! Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды… Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты…

Горе вам, книжники, фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков… Змии, порождения ехиднины! Как убежите вы от осуждения в геенну?» (Мф. 23, 13–33)