Двойник сэра Клинтона
Спустя два дня после событий в Крофт-Торнтонском институте инспектор Флэмборо появился в кабинете сэра Клинтона, охваченный тревожным возбуждением.
– Сегодня утром я арестовал Силвердейла, сэр,- нерешительно сообщил он, явно не уверенный в том, что его поступок вызовет одобрение начальника.
Но сэр Клинтон не выказал ни удивления, ни порицания.
– Не стану утверждать, что имеющихся у вас доказательств хватит, чтобы доказать его вину в суде. По крайней мере, пока это так. Но Силвердейл должен винить в случившемся только самого себя. Подозреваю, что теперь дело пойдет быстрее: господин Судья должен поделиться с нами своими последними секретами.
Флэмборо решил сказать несколько слов в свое оправдание, хотя сэр Клинтон вовсе этого не требовал:
– Понимаете, сэр, я решил подстраховаться па случай, если Силвердейл решит сбежать. Для того чтобы задержать его как подозреваемого имелось достаточно оснований.
– Я хотел бы узнать вот что,- проговорил сэр Клинтон, пропустив мимо ушей последнюю фразу Флэмборо.- У вас имеется целых четыре смерти. Какой из этих случае" вы намерены избрать в качестве основы обвинения? Едва ли вы можете представить их суду одновременно. То есть закон этого не запрещает, однако вы рискуете запутать присяжных.
– Я полагаю, мне следует выбрать происшествие в летнем домике, сэр. Здесь прекрасно прослеживается мотив, тогда как в случае с убийством служанки мы можем о нем лишь догадываться. Что же касается дела Уэлли, то у нас, за исключением пиджака, просто нет достаточного количества улик. Мы можем установить причастность Силвердейла к смерти Уэлли, лишь доказав, что именно он совершил убийства в летнем домике. Если же нам это удастся, то заниматься делом Уэлли не будет необходимости.
– Да, происшествие в летнем домике – ключ ко всем последующим событиям,- согласился сэр Клинтон, решительно кивнув.
Едва успел он это произнести, как в дверь постучали и на пороге появился констебль.
– Вас хочет видеть молодая леди,- сообщил он, подходя к столу и отдавая сэру Клинтону визитную карточку.- Она настаивает на личной встрече. С нею еще одна женщина.
– Ведите ее сюда,- приказал сэр Клинтон, взглянув на карточку.
Когда констебль скрылся за дверью, он щелчком подтолкнул маленький картонный прямоугольник к инспектору.
– Мисс Эвис Дипкар,- прочел тот.- Какого черта ей здесь понадобилось?
– Не волнуйтесь, инспектор, через минуту мы это узнаем. Прошу вас на этот раз в разговор не вмешиваться.
Наконец мисс Дипкар появилась в кабинете. Поведение ее весьма озадачило Флэмборо. Она была взволнована, но, похоже, совсем по иной причине, чем предполагал инспектор.
– Вы ведь сэр Клинтон Дриффилд, не так ли?- начала девушка, пристально изучая его лицо. Голос ее был исполнен гнева и смятения.
Сэр Клинтон подтвердил, что она не ошиблась.
– В таком случае я перейду прямо к делу. Что означает ваше вчерашнее вторжение в мой дом, когда вы до смерти перепугали мою горничную и перерыли мои личные бумаги? Я намерена обратиться к своему адвокату: не думаю, что ваш поступок оправдан законом. Но сейчас я хочу лишь узнать, для чего вам это понадобилось.
Флэмборо, потрясенный этим гневным обвинением, с изумлением воззрился на шефа. Сэр Клинтон нередко удивлял его своим непредсказуемым поведением, но таких поступков он не совершал никогда.
"Может быть, он втайне от меня получил ордер на обыск?- принялся размышлять инспектор.- Но почему он решил не брать меня с собой, даже если ему хотелось лично ознакомиться с этими бумагами?"
Лицо сэра Клинтона превратилось в непроницаемую маску.
– Я бы попросил вас несколько уточнить ваше обвинение, мисс Дипкар. Боюсь, мне оно не вполне понятно.
По выражению, появившемуся на лице Эвис Дипкар, было ясно, что эти трусливые увертки вызывают у нее лишь презрение.
– Если вы настаиваете, могу рассказать вам все в подробностях,высокомерно произнесла она.- Но, надеюсь, вы не намерены отпираться? У меня имеется свидетель.
Сэр Клинтон жестом предложил ей продолжать.
– Я на несколько дней уезжала из города,- снова заговорила Эвис.Сегодня я вернулась в Вестерхэвен одиннадцатичасовым поездом и на такси добралась до дома. Моя горничная па время моего отъезда оставалась там одна. Я обнаружила ее в состоянии сильнейшего испуга. По ее словам, вчера вечером вы постучали в дверь, показали ей свою карточку и заявили, что вам необходимо обыскать дом в связи с этими ужасными убийствами. Естественно, она была потрясена, однако ей не оставалось ничего, кроме как впустить вас. Вы обошли весь дом, открывая каждый ящик! Сунули нос даже в мои личные вещи, как будто я – подозреваемая!
Эвис замолчала, силясь восстановить утраченное самообладание. От гнева и презрения щеки ее слегка порозовели; частое дыхание выдавало обуревавшее ее внутреннее волнение, которое она тщетно пыталась сдерживать. Эвис шевельнула ногами, меняя позу, и механически одернула юбку. От зоркого глаза инспектора не укрылось, что у нее дрожат руки. Сэр Клинтон меж тем по-прежнему молча взирал на девушку, словно ожидая продолжения.
– Разумеется, моя горничная ужасно разволновалась,- снова заговорила Эвис.- Снова и снова спрашивала она вас, в чем же дело, однако объяснений так и не добилась. Окончив обыск, вы принялись за пачку моей личной корреспонденции,- видите, мне все известно! Некоторые из них вы откладывали, остальные же бросали на письменный стол. Отобранные письма вы забрали с собой. Закончив чтение, вы покинули дом, так и не удосужившись дать хоть какое-то объяснение своему нашествию. Знайте: я этого так не оставлю! Вы не имеете права без всяких оснований очернять меня, делать из меня подозреваемую. Моя горничная, естественно, разнесла эту историю по всей округе, и теперь всем известно, что в моем доме побывала полиция. По вашей милости я оказалась в ужасающем положении, и вам придется объяснить свой поступок и извиниться. И не пытайтесь отрицать свою вину: я готова представить доказательства. И я хочу немедленно получить назад мои письма те, что вы украли… У вас нет никакого права забирать их. Я этого не потерплю!..
Эвис снова замолчала, словно испугавшись утратить контроль над эмоциями. Сэр Клинтон тоже молчал, погруженный в раздумья.
– Полагаю, вам известно, мисс Дипкар,- наконец произнес он,- что Силвердейл арестован?
Девушка изменилась в лице. Гнев ее мгновенно улетучился, вытесненный страхом.
– Доктор Силвердейл арестован?- с дрожью в голосе переспросила она.- О чем вы говорите?
– Он был задержан вчера в связи с происшествием в летнем домике Хассендина.
На лице Эвис отразилось изумление:
– Происшествие в летнем домике? Но он не имеет к нему отношения! Это попросту невозможно.
От ее негодования не осталось и следа. Теперь она имела вид человека, внезапно настигнутого нежданной опасностью. Сэр Клинтон, явно довольный впечатлением, которое произвели его слова, не давая Эвис времени подумать, вновь заговорил:
– Мы обнаружили несколько улик, указывающих на его причастность к трагедии. Когда же мы попытались узнать у него, где он провел тот злополучный вечер, доктор отказался что-либо нам сообщать.
Эвис несколько мгновений сидела молча, машинально стискивая и вновь разжимая ладони. По лицу ее было ясно, что она, сознавая, сколь многое зависит от ее конечного решения, напряженно взвешивает все "за" и "против".
Значит, он отказался говорить вам, где провел вечер?- дрожащим голосом произнесла девушка.- Но почему же?
Сэр Клинтон неопределенно взмахнул рукой.
– Едва ли я могу вам ответить. Возможно, у него нет алиби. Я сообщил вам лишь то, что нам известно.
Он испытующе взглянул на девушку, явно ожидая услышать в ответ нечто важное. И надежды его вполне оправдались.
– Я могу сказать вам, где доктор Силвердейл провел тот вечер,- наконец решилась Эвис.- Может быть, вы мне и не поверите, но это чистая правда. Тем вечером мы с доктором, вернувшись из института в город, вместе пообедали, а затем отправились ко мне домой. Нам нужно было о многом побеседовать. Ко мне мы приехали около половины девятого и начали разговаривать. Мы так увлеклись разговором, что не заметали, как прошло несколько часов. Доктор собрался уходить уже около часа или двух. Так что, как видите, он физически не мог побывать в летнем домике.
– Почему же доктор Силвердейл не мог сам рассказать нам все это в ответ на наши вопросы?- проговорил сэр Клинтон.
Его прямой выпад заставил девушку вспыхнуть, однако она, судя по всему, решила, отбросив смущение, раскрыть полицейским всю правду:
– Я уже сказала вам, что доктор Силвердейл провел со мною несколько часов с обеда и почти до утра. Моя горничная в тот день как раз отлучилась до полудня следующего дня. Вы прекрасно можете себе представить, какие пошли бы разговоры, узнай кто-нибудь о том, что доктор Силвердейл пробыл полночи в моем доме наедине со мной. Разумеется, меня саму это не слишком заботило, потому что мы лишь невинно беседовали. Но он, вероятно, испугался за мою репутацию. Доктор женат… по крайне мере, тогда был женат, и некоторые люди, несомненно, стали бы говорить обо мне весьма неприятные вещи. Поэтому, зная доктора, я делаю вывод, что он, скорее всего, решил не выдавать меня. Он ведь знал, что не имеет к убийствам никакого отношения, и, вероятно, надеялся, что настоящий убийца скоро будет найден. Знай я, что ему грозит арест, я бы заставила его все рассказать. Но меня не было в городе, и я даже помыслить не могла, что события примут такой оборот.
Эвис па секунду замолчала, и Флэмборо, улучив момент, вмешался в разговор:
– Значит, вашей горничной в тот вечер в доме не было? И никто не может подтвердить, что в момент убийства доктор Силвердейл был в вашем доме?
Эвис почувствовала, что неожиданно оказалась на краю новой пропасти.
– Нет, никто не может этого подтвердить,- с дрожью в голосе отозвалась она.- Мы были совершенно одни. Никто не видел, как мы входили или как выходили.
– Хм! Значит, подтверждения вашим показаниям не имеется?
– Какое вам нужно подтверждение? Доктор Силвердейл повторит мой рассказ. Этого ведь достаточно?
Прежде чем Флэмборо успел что-либо ответить, сэр Клинтон снова заговорил, возвращая беседу в прежнее русло:
– Я бы хотел сначала окончательно разобраться с другой проблемой, мисс Дипкар. Можете ли вы рассказать мне еще что-нибудь о,- как вы выражаетесь,"нашествии" на ваш дом? К примеру, вы упомянули, что я показал горничной свою карточку. Сохранилась ли у вас эта карточка?
– Нет. Горничная сказала, что вы всего лишь показали ей карточку, не давая в руки.
– Значит, владельцем карточки мог быть кто угодно?
– Нет!- возразила Эвис.- Горничная вас узнала. Она видела вашу фотографию в газете несколько месяцев назад.
– А! В самом деле? Могу ли я поговорить с этой горничной? На сей раз она не уехала из города?
– Вы можете поговорить с ней сию же минуту,- уверенно проговорила Эвис.- Она пришла сюда со мной и теперь находится где-то в этом здании.
Флэмборо, повинуясь взгляду сэра Клинтона, покинул кабинет и через минуту вернулся в сопровождении немолодой женщины. Войдя в комнату, та окинула сэра Клинтона пристальным взглядом.
– Итак, Марпл,- произнесла Эвис,- вы узнаете кого-либо из этих людей?
– Это сэр Клинтон Дриффилд, мисс,- без малейшего колебания ответила миссис Марпл.- Я прекрасно узнаю его.
Инспектор окончательно уверился в своих подозрениях: да, шеф и в самом деле провел этот обыск тайком, за его спиной. Но что тогда означает эта саркастическая усмешка, проскользнувшая по его лицу?
– Значит, вы меня узнаете?- задумчиво переспросил сэр Клинтон, словно не зная, какую избрать линию поведения.- Не возражаете, если я немного проверю вашу память? В таком случае, скажите, в каком костюме я явился в ваш дом?
Миссис Марпл на мгновение глубоко задумалась.
– Костюм был совершенно обычный, сэр, темный – почти такой, как теперь на вас.
– Цвета вы не помните?
– Это был темный костюм, вот и все, что я помню. Вы пришли вечером, сэр, а в электрическом свете цвета трудно различить.
– Вы не заметили, какой у меня был галстук или что-нибудь в этом же духе?
– Нет, сэр. Вы должны помнить, что я очень волновалась. Ваш неожиданный визит напугал меня. Мне прежде не приходилось иметь дела с полицией, сэр, а узнав, что вы пришли из-за мисс Эвис, я совсем расстроилась. Мне даже трудно было в это поверить! Так что я вся тряслась, разговаривая с вами.
Сэр Клинтон сочувственно кивнул.
– Мне очень жаль, что вам пришлось пережить такое потрясение. А теперь, миссис Марпл, посмотрите на меня как следует, при свете. Изменилось ли что-нибудь в моей внешности с того вечера?
Он подошел к окну и замер, терпеливо ожидая, пока миссис Марпл закончит неторопливо, внимательно его рассматривать.
– Сегодня у вас нет монокля, сэр.
– А! Вы видели на мне именно монокль или пенсне?
– Монокль, сэр. Помню, вы еще выронили его, когда начали читать письма мисс Эвис.
– А за исключением монокля, все по-прежнему?
– Вы вылечились от насморка, сэр. В тот вечер вы ужасно кашляли наверное, горло болело.
– Совершенно верно. У меня нет насморка. Что-нибудь еще?
Миссис Марпл снова устремила на него долгий пристальный взгляд.
– Нет, сэр. В остальном вы выглядите так же, как и в тот вечер.
– А вы, насколько мне известно, узнали меня по какой-то фотографии в газете?
– Да, сэр. Я однажды видела ваше фото в вечерней газете. Это был всего лишь небольшой портрет – лицо и плечи, но я сразу бы вас узнала, даже если бы вы не показали мне свою карточку.
Сэр Клинтон секунду помолчал.
– Вы помните, что было на той карточке?
Миссис Марпл на мгновение задумалась, вспоминая.
– Там было написано "Сэр Клинтон Дриффилд", потом еще какие-то буквы, а потом – "Начальник полицейского департамента". В левом углу стоял адрес: "Главное полицейское управление, Вестерхэвен".
Сэр Клинтон обменялся быстрым взглядом с инспектором. Теперь Флэмборо было ясно, что он ошибся в своих подозрениях: обыск в доме Эвис Дипкар устроил не шеф.
Сэр Клинтон достал визитницу и вручил одну из карточек миссис Марпл.
– Я показывал вам эту карточку, не так ли?
Горничная внимательно осмотрела визитку.
– О нет, сэр! Та выглядела совсем иначе.
Сэр Клинтон, кивнув, забрал карточку обратно.
– Полагаю, это все, миссис Марпл. Я узнал все, что хотел. Но, возможно, инспектор Флэмборо впоследствии захочет еще раз побеседовать с вами.
Эвис Дипкар, однако, вовсе не была удовлетворена результатами разговора.
– Вы, кажется, думаете, сэр Клинтон, что вам удалось меня успокоить. Вы ошибаетесь! Вы не имеете права врываться в мой дом, а потом делать вид, будто всего лишь выполняли свою работу и не совершили ничего плохого. И вы не можете без моего согласия забирать мои личные письма! Я требую, чтобы вы их вернули. Если вы этого не сделаете, я немедленно сообщу о происшедшем своему адвокату. И, позволю себе напомнить, вы до сих пор так и не извинились передо мной!
Сэр Клинтон не проявил ни малейшего признака возмущения или обиды.
– Разумеется, я прошу у вас прощения за любой мой поступок, который мог причинить вам неудобства, мисс Дипкар,- проговорил он.- Я совершенно искренне сожалею о том, что вы оказались в столь неприятной ситуации. Но, уверяю вас, у меня и в мыслях не было очернять вас в глазах окружающих. Что же до писем, то вам действительно лучше всего будет обсудить этот вопрос со своим адвокатом. Попросите его немедленно позвонить. Я постараюсь уладить все как можно быстрее. Мне совершенно не хочется огорчать вас!
Эвис устремила на него недоверчивый взгляд, затем перевела его на инспектора. Было очевидно, что такое решение ее не устраивает. Она, однако, понимала, что продолжать спор бессмысленно.
– Прекрасно,- наконец заявила девушка.- Я поеду прямо к своему адвокату. Очень скоро он с вами свяжется.
Сэр Клинтон распахнул дверь, и Эвис в сопровождении миссис Марпл, покинула кабинет. Подождав несколько секунд, сэр Клинтон обернулся к Флэмборо:
– Ну, что скажете, инспектор?
– Эта миссис Марпл, похоже, особа честная, но не слишком сообразительная, сэр.
Сэр Клинтон согласно кивнул.
– Она решила, будто узнает незваного гостя только потому, что его лицо напомнило ей размытую картинку в газете. А меня она "опознала" из-за того, что я похож на того человека. Вы ведь это хотели сказать?
– Похоже, все так и случилось. Я никогда не видел у вас монокля, сэр. А монокль, сдается мне, прекрасно помогает скрыть истинное выражение лица, поскольку человеку, носящему его, приходится постоянно щуриться. Кроме того, человек, не привыкший к моноклю, вполне может выронить его, читая документы.
– Верно. Прибавьте к этому еще и поддельную визитную карточку, призванную убедить миссис Марпл, что к ней пожаловал высокий полицейский чин. Все это должно послужить достаточным доказательством того, что я не имею никакого отношения к этому происшествию. Мне, разумеется, хватает и того, что я знаю – я был тем вечером совсем в другом месте. Но что же вы думаете об этом обыске?
– Очевидно, главной целью того человека были документы, сэр.
– Да, судя по всему, он рассчитывал отыскать среди личных бумаг мисс Дипкар какие-то компрометирующие письма. Сдается мне, инспектор, что господин Судья не стоит на месте, стремясь выполнить добровольно возложенную на себя миссию.
– Я так и решил, что это его рук дело. Мисс Дипкар и Силвердейл, несомненно, были в равной степени заинтересованы в том, чтобы миссис Силвердейл исчезла с их пути. А некоторые люди на редкость безрассудно доверяют свои секреты бумаге. Вполне вероятно, что господин Судья надеялся найти в письмах Силвердейла к мисс Дипкар что-нибудь полезное.
– Во всяком случае, некоторые письма заинтересовали его настолько, что он унес их с собой,- заметил сэр Клинтон.- Я уже как-то высказывал предположение, что после ареста Силвердейла события начнут развиваться быстрее. Если господину Судье удалось раздобыть какие-то улики, готов поспорить – они скоро окажутся в наших руках.
– Благодаря господину Судье расследование может сильно продвинуться вперед – если в письмах и в самом деле что-то есть,- с ухмылкой заметил инспектор.- Мы с вами едва ли решились бы на такой рискованный шаг, как обыск в доме мисс Дипкар. Господин Судья сделал нашу работу за нас.
– В высшей степени добросердечный, бескорыстный человек!- иронически заметил сэр Клинтон.- Но что же вы скажете об остальных новостях? Если принять за правду показания мисс Дипкар, ваше обвинение против Силвердейла оказывается совершенно беспочвенным. Он ведь не мог находиться одновременно в ее доме и в летнем домике Хассендина!
– А почему мы должны верить ее словам?- сердито проговорил Флэмборо.Она была так же заинтересована в том, чтобы убрать с дороги миссис Силвердейл, как и сам Силвердейл. В этом деле они заодно. Вполне вероятно, что она заранее сочинила эту историю, чтобы обеспечить ему алиби. На мой взгляд, ее показаний не достаточно, чтобы снять с него обвинение.- Инспектор пренебрежительно щелкнул пальцами.- Можно предположить и кое-что другое. Этой миссис Марпл тем вечером дома не было. Следовательно, некому подтвердить, что Силвердейл и мисс Дипкар после обеда действительно направились к ней домой. Так может быть, мисс Дипкар и была сообщницей Силвердейла? Может быть, пообедав, они поехали к летнему домику, где мисс Дипкар, стоя у окна, наблюдала за происходящим. Если не принимать во внимание ее рассказ, нет никаких свидетельств, говорящих против этой версии. Мне показалось, что эта девица только с виду застенчивая, а характер у нее еще какой твердый! Вспомните, как она налетела на вас десять минут назад. От застенчивости и следа не осталось!
– Думаю, я бы тоже несколько разволновался, если бы вы нагрянули ко мне домой в мое отсутствие и принялись рыться в моих личных вещах. Если подобное происшествие заставляет человека разозлиться, это вовсе не означает, что он мерзавец.
Инспектор, предпочтя не вступать в спор, сменил тему:
– У вас имеются какие-либо предположения относительно личности господина Судьи, сэр?
– Да, у меня есть вполне определенное предположение, но – лишь предположение. Подумайте, кому выгодно это дело?
– Ну конечно!- осенило инспектора.- Спраттону, сэр. Теперь я припоминаю, что он, если не считать усов, очень похож на вас лицом и фигурой. Ведь страховку за Хассендина Спраттон может получить лишь в том случае, если будет доказан факт убийства.
– Что ж,- легко заключил сэр Клинтон,- я полагаю, мистер Спраттон должен получить то, чего заслуживает.