Дэвид шел по белой дороге, мощенной гравием и камнями. Дорога извивалась, обходя встречавшиеся на пути препятствия: то скалу, то небольшой ручей. По обеим ее сторонам тянулись канавы, дальше виднелись заросшие травой и сорняками луга, а за ними начинался лес. Деревья здесь были меньше и росли реже, чем в лесу, откуда недавно вышел Дэвид, так что за ними он мог разглядеть очертания невысоких скалистых холмов. Он вдруг почувствовал, что очень устал. Теперь, когда погоня прекратилась, силы оставили его. Ему ужасно хотелось спать, но он боялся уснуть в чистом поле, да еще так близко от ущелья. Нужно отыскать какое-то укрытие. Волки не простят ему того, что случилось у мостов. Они найдут другой способ перебраться на эту сторону и опять пустятся по его следу. Он инстинктивно поднял глаза к небу, но не увидел ни птиц, летящих за ним, ни вероломных воронов, готовых в любой момент выдать его преследователям.
Чтобы набраться сил, он съел небольшой хлебец и напился воды. На минуту он почувствовал себя гораздо лучше, но при виде мешка и тщательно уложенной еды снова вспомнил Лесника. Глаза его наполнились слезами, однако он не позволил себе разреветься. Дэвид встал, перекинул свой узелок через плечо и чуть не споткнулся о гнома, только что вскарабкавшегося на дорогу из придорожной канавы.
— Смотри, куда идешь, — сказал гном.
Ростом он был около трех футов, одет в синюю рубаху, черные штаны и черные башмаки до колен. На голове его красовалась высокая синяя шляпа, увенчанная маленьким колокольчиком, не издававшим ни звука. Его руки и лицо были в грязи, а на плече он нес кирку. Еще у него был красный нос и короткая белая борода. В бороде, похоже, застряли остатки еды.
— Извините, я виноват, — сказал Дэвид.
— Да уж конечно.
— Я вас не заметил.
— О, и что же это значит? — воскликнул гном, угрожающе взмахнув киркой. — Ты презираешь тех, кто не похож на тебя? Ты хочешь сказать, что я маленький?
— Ну, вы, конечно, маленький, — признал Дэвид. — Но в этом нет ничего дурного, — поспешно добавил он. — По сравнению с некоторыми людьми я тоже маленький.
Но гном его уже не слушал, а вместо этого принялся кричать, обращаясь к шеренге приземистых фигур, направлявшихся к дороге:
— Эй, товарищи! Тут один тип говорит, что я маленький.
— Вот наглость! — донесся голос.
— Придержи его до нашего прихода, товарищ, — сказал другой, но тут же, похоже, передумал. — Подожди, а он очень большой?
Гном осмотрел Дэвида.
— Не слишком большой, — решил он. — Гном с половиной. Самое большее, гном и две трети.
— Ладно, сейчас мы его поприветствуем, — последовал ответ.
И тут Дэвида со всех сторон окружили низенькие унылые человечки, бормотавшие о «правах» и «свободах», о том, что хватит с них «такого рода вещей». Все они были грязные и все носили шляпы со сломанными колокольчиками. Один из них лягнул Дэвида по голени.
— Ой! — вскрикнул Дэвид. — Как больно.
— Теперь ты понял, каково нам чувствовать… э-э… наши чувства, — сказал первый гном.
Маленькая грязная рука потянула узелок Дэвида. Другая пыталась украсть его меч. Третья, кажется, пихала его просто шутки ради.
— Хватит! — закричал Дэвид. — Перестаньте!
Схватив свой мешок, он принялся им размахивать и не слишком огорчился, когда задел пару гномов. Они свалились в канаву и некоторое время там перекатывались.
— Зачем ты так поступил? — возмущенно поинтересовался первый гном.
— Вы лягнули меня.
— Вовсе нет.
— Очень даже. И кто-то пытался стащить мой мешок.
— Нет.
— Да это просто смешно! — возмутился Дэвид. — Все так и было, и вы сами это знаете.
Гном опустил голову и принялся лениво пинать землю, поднимая облачка белой пыли.
— Ой, ну ладно, — наконец признал он. — Может, так и было. Прошу прощения.
— Все в порядке, — сказал Дэвид.
Он наклонился, чтобы помочь гномам вытащить из канавы собратьев. Никто особо не пострадал. Инцидент был исчерпан, и гномы казались вполне довольными неожиданной стычкой.
— Напоминание о Великой Борьбе, вот что это было, — заявил один. — Верно, товарищи?
— Совершенно верно, товарищ, — отозвался другой. — Рабочие всегда должны давать отпор угнетателям.
— Гм, да я ведь вас не угнетал, — возразил Дэвид.
— Но мог, если бы захотел, — сказал первый гном и добавил, жалобно посмотрев на Дэвида: — Верно?
Дэвид мог бы заметить, что было бы лучше, если бы кое-кто перестал угнетать его самого.
— Ну, раз вы так считаете, — ответил он, просто чтобы порадовать гнома.
— Ура! — завопил гном. — Мы отразили угрозу угнетения. Рабочих не удастся заковать в кандалы!
— Ура! — в унисон закричали остальные гномы. — Нам нечего терять, кроме своих цепей.
— Но у вас нет никаких цепей, — сказал Дэвид.
— Это метафорические цепи, — объяснил первый гном и важно кивнул, будто высказал нечто очень основательное.
— П-понятно, — кивнул Дэвид.
Он не совсем понимал, что это за метафорические цепи. На самом деле он вообще плохо понимал, о чем говорят гномы. Однако было в этих семерых что-то такое… правильное.
— У вас есть имена? — спросил Дэвид.
— Имена? — переспросил первый гном. — Имена?! Конечно, у нас есть имена. Я, — он кашлянул со значением, — товарищ Собрат Номер Один. А это товарищи Собратья Номер Два, Три, Четыре, Пять, Шесть и Восемь.
— А что случилось с Седьмым? — поинтересовался Дэвид.
Воцарилось напряженное молчание.
— Мы не разговариваем о бывшем товарище Собрате Номер Семь, — наконец сообщил товарищ Собрат Номер Один. — Он официально вычеркнут из партийных списков.
— Он стал работать на свою мамочку, — услужливо объяснил товарищ Собрат Номер Три.
— Капиталист! — выпалил Собрат Номер Один.
— Пекарь, — поправил его Собрат Номер Три. Он встал на цыпочки и прошептал Дэвиду: — Нам теперь нельзя с ним разговаривать. И есть булочки его мамы, даже вчерашние, которые она продает за полцены.
— Я все слышал, — сказал Собрат Номер Один. — Мы можем печь свои собственные булочки, — раздраженно добавил он. — Не нуждаемся в булочках классового врага.
— Нет, мы не можем, — возразил Собрат Номер Три. — Наши всегда черствые, и она недовольна.
И тут же относительно хорошее настроение гномов испортилось. Они похватали свои инструменты и собрались уходить.
— Встретились, поговорили, — сказал Собрат Номер Один. — Приятно было познакомиться, товарищ. Э-э, ты ведь товарищ?
— Думаю, да, — согласился Дэвид. Он не был уверен, но вовсе не хотел новой стычки с гномами. — Мне можно есть булочки, раз я товарищ?
— Если их не испек бывший товарищ Собрат Номер Семь…
— Или его мамочка, — презрительно усмехнулся Собрат Номер Три.
— …ты можешь есть все, что пожелаешь, — предупреждающе погрозив пальцем Собрату Номер Три, закончил Собрат Номер Один.
Гномы перебрались через канаву на другой стороне дороги и по едва заметной тропинке зашагали к лесу.
— Простите, — окликнул их Дэвид. — А нельзя ли мне остаться у вас на ночь? Я потерялся и очень устал.
Товарищ Собрат Номер Один задумался.
— Ей это не понравится, — сказал Собрат Номер Четыре.
— Но в то же время, — заметил Собрат Номер Два, — она всегда жалуется, что ей не с кем поговорить. Может, увидев новое лицо, она придет в хорошее расположение духа.
— Хорошее расположение духа, — мечтательно повторил Собрат Номер Один, как будто ощутил изумительный аромат мороженого, которого давным-давно не пробовал. — Хорошо, товарищ, — обратился он к Дэвиду. — Пойдем с нами. Посмотрим, какой ты есть.
Дэвид так обрадовался, что вприпрыжку побежал за гномами.
Пока они шли, Дэвид узнал о гномах чуть больше. Правда, ему казалось, что он сумеет узнать о них гораздо больше, но он плохо понимал, о чем они ему говорили. Он выслушал много какой-то чепухи о «собственности „рабочих“ на средства производства» и «принципах Второго Конгресса Третьего Комитета», но никак не Третьего Конгресса Второго Комитета, который, похоже, закончился дракой из-за того, кому мыть чашки.
У Дэвида были соображения насчет того, кем может оказаться эта «она», но из вежливости он решил уточнить. На всякий случай.
— С вами живет какая-то дама? — спросил он Собрата Номер Один.
И болтовня, которой были увлечены гномы, тут же прекратилась.
— Да, к сожалению, — сказал Собрат Номер Один.
— Со всеми семерыми? — продолжил Дэвид.
Он сам не знал почему, но было что-то странное в том, что женщина живет с семью маленькими человечками.
— Отдельные кровати, — сказал гном. — Никакого озорства.
— Да нет же, — воскликнул Дэвид. Он попытался представить себе, о каком таком озорстве упомянул гном, но решил, что лучше вовсе об этом не думать. — Э-э, ее имя случайно не Белоснежка?
Товарищ Собрат Номер Один остановился как вкопанный, так что за ним образовалась небольшая свалка.
— Она ведь не твоя подружка? — подозрительно осведомился он.
— О нет, вовсе нет, — заверил его Дэвид. — Я никогда не встречал эту даму. Я слышал о ней, вот и все.
— А-а, — протянул удовлетворенный ответом гном и снова зашагал по тропинке. — Все о ней слышали. «О-о-о, Белоснежка, она живет с гномами и ест их поедом и дома, и не дома. Они даже прикончить ее толком не могут». Да уж, о Белоснежке все знают.
— Э-э, прикончить? — переспросил Дэвид.
— Отравленным яблоком, — объяснил гном. — Не слишком хорошо сработало. Мы не рассчитали дозу.
— Я думал, ее отравила злая мачеха, — удивился Дэвид.
— Ты не читал документы, — сказал гном. — Оказалось, что у злой мачехи есть алиби.
— Нужно было сначала проверить, — вступил в разговор Собрат Номер Пять. — Кажется, как раз в это время она травила кого-то еще. Невероятное совпадение. Просто не повезло.
Теперь настала очередь Дэвида застыть в замешательстве.
— Так вы хотите сказать, что это вы пытались отравить Белоснежку?
— Мы просто хотели, чтобы она какое-то время поспала, — сказал Собрат Номер Два.
— Какое-то очень долгое время, — уточнил Номер Три.
— Но зачем? — спросил Дэвид.
— Скоро сам увидишь, — сказал Собрат Номер Один. — Как бы то ни было, мы скормили ей яблоко: ням-ням, баюшки-баю, ах-ах, «мы ее теряем, но жизнь продолжается». Мы положили ее в гроб, окружили цветами и маленькими рыдающими крольчатами — ну, сам знаешь, все эти штучки, как вдруг появился этот долбаный принц и поцеловал ее. У нас тут и принца-то никакого поблизости не было. Он возник черт знает откуда на своем чертовом белом коне. А потом слез и набросился на Белоснежку, как гончая на кроличью нору. Не знаю, о чем он там думал, когда решил мимоходом поцеловать странную, вроде как мертвую женщину.
— Извращенец, — фыркнул Собрат Номер Три. — Таким место в дурдоме.
— Короче, притащился он на своем белом коне, как большой надушенный чехол на чайнике, и влез в чужие дела. Дальше, как тебе известно, она проснулась, причем — о-о-о-о! — в ужасном настроении. Принц получил изрядную выволочку, и это после того, как она врезала ему за «непозволительные вольности». Пять минут он ее послушал и, вместо того чтобы жениться, снова влез на своего коня и скрылся в лучах заходящего солнца. Больше его здесь не видели. В яблочных штучках мы обвинили местную злую мачеху, но в итоге получили урок: если уж ты собираешься ложно обвинить кого-то в дурном деле, убедись, что ты выбрал подходящего человека. В общем, был суд, мы получили условные приговоры за подстрекательство при отсутствии доказательств, а еще нас предупредили, что если когда-либо что-нибудь случится с Белоснежкой — хоть она ноготь сломает, — то нам крышка.
Чтобы Дэвид понял, о какой крышке идет речь, товарищ Собрат Номер Один изобразил затягивающуюся на его шее петлю.
— Ой, — сказал Дэвид. — Но это совсем не та сказка, какую я слышал.
— Сказка! — фыркнул гном. — Кому-нибудь другому будешь рассказывать, как «стали они жить-поживать да добра наживать». Похоже, что у нас много «добра»? Нет у нас никакого «добра». Живем-поживаем да зла наживаем.
— Надо было оставить ее медведям, — хмуро произнес Собрат Номер Пять. — Уж они-то умеют организовать хорошее убийство.
— Златовласка, — одобрительно кивнул Собрат Номер Один. — Это классика, настоящая классика.
— О, она была отвратительна, — сказал Собрат Номер Пять. — Право, их не в чем упрекнуть.
— Подождите, — возмутился Дэвид. — Златовласка убежала из медвежьего дома и больше туда не возвращалась.
Он замолчал. Гномы уставились на него, будто он был слегка не в себе.
— Э-э, разве нет? — добавил он.
— Ей пришлась по вкусу их каша, — сказал Собрат Номер Один, слегка постукивая себя по носу, как будто открывал Дэвиду большой секрет. — И ей все время было мало. В конце концов медведям это надоело, ну вот и все. «Она убежала в лес и больше никогда не возвращалась к медведям». Правдоподобная история!
— Вы хотите сказать… они убили ее? — спросил Дэвид.
— Они съели ее, — ответил Собрат Номер Один. — С кашей. Вот что в этих краях означает «убежала и больше никогда не возвращалась». Это означает «съели».
— Гм, а как насчет «и жили они долго и счастливо»? — несколько неуверенно спросил Дэвид. — Что это означает?
— Съели быстро, — сказал Собрат Номер Один.
И с этими словами они подошли к домику гномов.