День прошел, скудный, ленивый, чуть ли не с благодарностью уступивший место ночи. Дэвид приуныл, после долгих часов, проведенных в седле, у него болели ноги и спина. Правда, он ухитрился приспособить для себя шпоры, а глядя на Роланда, научился правильно держать поводья, так что теперь сидел в седле свободнее, хотя лошадь была слишком велика для него. Снег шел все тише, а потом и вовсе прекратился. Земля красовалась в тишине и белизне, зная, что снег сделал ее еще более прекрасной, чем прежде.

Они подъехали к повороту. Горизонт перед ними сиял мягким желтым светом, и Дэвид понял, что они совсем близко от королевского замка. Он ощутил внезапный всплеск энергии и погнал Сциллу, хотя оба они выбились из сил и проголодались. Сцилла перешла на рысь, словно уже чуяла ароматное сено, свежую воду и теплое стойло, но Дэвид сдержал ее и внимательно прислушался. Он ощутил что-то, похожее на шум ветра, хотя ночь была тихой. Сцилла, видимо, тоже это почувствовала. Она негромко заржала и забила копытами. Дэвид похлопал ее по боку, стараясь успокоить, хотя сам был напряжен.

— Тихо, Сцилла, — шептал он.

Звук повторился, на этот раз отчетливей. Дэвид узнал волчий вой. Непонятно, с какого расстояния он доносился, потому что снег заглушал все звуки, но раз его можно было слышать, то волки, по мнению Дэвида, подошли слишком близко. Справа от себя он заметил движение в лесу и вытащил меч, представляя себе белые зубы, розовый язык и лязгающие челюсти. Но из леса вышел Скрюченный Человек. В руке он держал тонкий кривой нож. Дэвид выставил меч навстречу приближающейся фигуре, нацелив острие в горло.

— Опусти меч, — сказал Скрюченный Человек. — Тебе нечего меня бояться.

Но Дэвид твердо держал клинок. Он порадовался, что рука у него не дрогнула. Скрюченный Человек не удивился.

— Что ж, очень хорошо, — сказал он. — Как тебе угодно. Волки приближаются. Не знаю, долго ли мне удастся их удерживать, но достаточно долго, чтобы ты успел добраться до замка. Держись дороги и не соблазняйся кратчайшими путями.

Вой нарастал, приближаясь.

— Почему вы мне помогаете? — спросил Дэвид.

— Я все время тебе помогал, — ответил Скрюченный Человек. — Но ты был слишком упрям, чтобы понять это. Я следовал твоим путем и спасал твою жизнь, чтобы ты смог добраться до замка. А теперь отправляйся к королю. Он ждет тебя. Ну, давай же!

И с этими словами Скрюченный Человек отскочил от Дэвида и побежал по кромке леса, размахивая ножом, со свистом разрубавшим воздух, словно невидимых волков. Дэвид смотрел на Скрюченного Человека, пока тот не скрылся из виду, а потом, не имея иного выхода, послушался совета и погнал Сциллу вперед, к свету. Скрюченный Человек наблюдал за ним из дупла в основании старого дуба. Все оказалось гораздо сложнее, чем он ожидал, но вскоре мальчишка попадет куда нужно, и Скрюченный Человек еще на шаг приблизится к своей цели.

— Джорджи-пончик, Джорджи-мячик, — пропел он и облизал губы. — Джорджи-пончик.

Скрюченный Человек хихикнул и закрыл рот рукой, сдерживая смех. Он здесь был не один. До него доносилось порывистое дыхание, и в темноте можно было разглядеть пар от этого дыхания. Наполовину зарывшись в снег, Скрюченный Человек сжался в комок, из которого торчало лезвие.

И когда волк-разведчик проходил мимо, он распорол его от горла до хвоста, и на морозном ночном воздухе от внутренностей повалил пар.

Дорога петляла, сужаясь по мере того, как Дэвид приближался к цели. По обе стороны от него выросли отвесные скалы, образовавшие каньон, по которому эхом разносился стук копыт Сциллы, потому что здесь, на земле, укрытой стенами, снега было гораздо меньше. Наконец Дэвид выехал из каньона, и перед ним открылась долина с бежавшей по ней рекой. Где-то в миле от него на берегу стоял огромный замок с высокими толстыми стенами и множеством башен. В окнах горел свет, а за бойницами на стенах пылали факелы. Дэвид разглядел караульных солдат. Пока он смотрел, решетка на воротах поднялась и появилась дюжина всадников. Они пересекли подъемный мост и резво поскакали в его сторону. Все еще полный страха перед волками, Дэвид поскакал им навстречу. Всадники увидели его, пришпорили коней и, подъехав ближе, окружили мальчика. Несколько всадников развернули лошадей к каньону и с пиками наперевес следили, не появится ли оттуда какая-нибудь угроза.

— Мы ждали тебя, — объявил старший из всадников. Его лицо избороздили шрамы, оставшиеся от былых сражений. Из-под шлема выбивались каштановые с проседью волосы, а под темным плащом сверкала серебряная кираса с бронзовыми заклепками. — Мы проводим тебя в королевские покои. Вперед!

Дэвид поскакал с ними, со всех сторон окруженный вооруженными всадниками. Он чувствовал себя и защищенным, и захваченным в плен. Без помех они доскакали до подъемного моста, въехали в замок, и за ними тут же опустилась решетка. Подошедшие слуги помогли Дэвиду спешиться. Они укутали его в мягкую мантию, подбитую черным мехом, и подали чашу с горячим сладким питьем, чтобы мальчик согрелся. Один из них взял под уздцы Сциллу. Дэвид хотел остановить его, но тут вмешался командир всадников.

— Они хорошо позаботятся о твоей лошади и поставят ее в конюшню неподалеку от твоей спальни. Я Дункан, капитан королевской стражи. Не бойся. С нами ты в полной безопасности, как почетный гость короля.

Он предложил Дэвиду следовать за ним. Они покинули внешний двор и направились в глубь замка. Народу здесь было больше, чем Дэвид увидел за все свое путешествие, и каждый с любопытством его разглядывал. Служанки замирали и перешептывались, прикрыв рты руками. Старики слегка кланялись, когда он проходил мимо, а малыши смотрели на него с благоговейным страхом.

— Они много слышали о тебе, — сказал Дункан.

— Откуда?

Но Дункан только и сказал, что у короля свои источники информации.

Они шли по каменным коридорам мимо потрескивающих факелов и роскошно убранных палат. Слуг сменили придворные — серьезные люди с золотыми цепями на шеях и бумагами в руках. Они взирали на Дэвида, и на их лицах отражались самые разные чувства: радость, тревога, подозрение и даже страх. Наконец Дункан и Дэвид подошли к огромным двойным дверям, украшенным резными драконами и голубями. По обе стороны дверей стояли стражники с пиками. Когда Дэвид и Дункан приблизились, солдаты распахнули перед ними двери, открыв большой зал с рядами мраморных колонн, устланный великолепными коврами. На стенах висели гобелены, отчего в помещении становилось теплее. На них были вышиты сражения и свадьбы, похороны и коронации. В зале толпилось еще больше придворных и солдат, выстроившихся в два ряда. Дэвид и Дункан прошли к подножию трона, к которому вели три каменные ступени. На троне сидел старый-престарый человек. Корона с красными драгоценными камнями казалась слишком тяжелой для старика, и там, где металл касался лба, кожа покраснела и стерлась. Глаза у него были полуприкрыты, дыхание совсем неглубокое.

Дункан встал на одно колено и склонил голову. Потом дернул Дэвида за ногу, намекая, чтобы тот сделал то же самое. Дэвид, разумеется, прежде никогда не стоял перед королем и не знал, как себя вести, а потому последовал примеру Дункана, только таращился из-под челки на старика.

— Ваше величество, — сказал Дункан. — Он здесь.

Король встрепенулся и чуть пошире открыл глаза.

— Подойди ближе, — сказал он Дэвиду.

Дэвид не был уверен, надо ли ему встать или лучше передвинуться, оставаясь на одном колене. Ему не хотелось кого-нибудь обидеть или навлечь на себя неприятности.

— Ты можешь встать, — произнес король. — Подойди, дай мне посмотреть на тебя.

Дэвид встал и приблизился к возвышению. Король поманил его морщинистым пальцем, и Дэвид, поднявшись по ступеням, оказался лицом к лицу со стариком. С немалым усилием король наклонился вперед и схватил Дэвида за плечо, навалившись на него всем торсом. Он почти ничего не весил и напомнил Дэвиду высохшие оболочки рыцарей в Терновой крепости.

— Ты прибыл издалека, — сказал король. — Немногие смогли бы совершить то, что удалось тебе.

Дэвид не знал, что ответить. «Спасибо» не слишком подходило, да и не видел он причин особо гордиться собой. И Роланд, и Лесник погибли, а трупы двух воров лежат где-то на дороге под снегом. Он гадал, знает ли о них король. Казалось, старец знает очень много, особенно для короля, якобы утратившего контроль над королевством.

В конце концов Дэвид решился.

— Я очень счастлив быть здесь, ваше величество, — сказал он и представил себе, какое впечатление произвела бы подобная дипломатия на призрак Роланда.

Король улыбнулся и кивнул так, словно и быть не могло, чтобы кто-то оказался несчастлив в его обществе.

— Ваше величество, — продолжил Дэвид, — мне сказали, что вы можете помочь мне вернуться домой. Мне сказали, что у вас есть книга, в которой…

Король поднял морщинистую руку, испещренную лиловыми венами и коричневыми точками.

— Всему свое время, — сказал он. — Всему свое время. А сейчас ты должен поесть и как следует отдохнуть. Мы поговорим утром. Дункан покажет тебе твои покои. Они отсюда недалеко.

На этом закончилась первая аудиенция Дэвида у короля. Пятясь, он сошел с возвышения, опасаясь, что если повернется спиной, это могут расценить как невежливость. Дункан одобрительно кивнул, потом встал и поклонился его величеству. Он подвел Дэвида к маленькой двери справа от трона. Оттуда лестница поднималась на галерею, и Дэвида препроводили в одну из выходящих в нее комнат. Комната была огромная: гигантская кровать с одной стороны, стол и шесть стульев посередине, камин с другой стороны. Три маленьких окна смотрели на реку и на дорогу к замку. На кровати лежала одежда, а на столе мальчика ждала еда: горячая курица, картошка, три вида овощей и свежие фрукты на десерт. Еще там был кувшин с водой и, судя по запаху, горячее вино в каменном кубке. Рядом с очагом стояла большая лохань, а под ней жаровня с горящими углями, чтобы нагревать воду.

— Ешь все, что пожелаешь, а потом ложись спать, — сказал Дункан. — Утром я зайду за тобой. Если тебе что-то понадобится, позвони в колокольчик у кровати. Дверь останется не заперта, но прошу тебя, из комнаты не выходи. Не зная замка, ты можешь заблудиться, а нам бы этого не хотелось.

Дункан поклонился и вышел. Дэвид снял башмаки. Он съел почти всю курицу и большую часть фруктов, попробовал горячее вино, но оно ему не понравилось. В маленьком чулане рядом с кроватью он обнаружил деревянную скамью с вырезанным в ней круглым отверстием, служившую уборной. Запах здесь был ужасный, несмотря на развешанные по стенам букеты цветов и связки трав. Дэвид, задержав дыхание, как можно быстрей сделал свои дела, выскочил из чулана, плотно закрыл дверь и только тогда глубоко вздохнул. Он снял всю одежду и вымылся в лохани, потом надел жесткую хлопчатобумажную ночную рубашку. Прежде чем забраться в постель, он подошел к двери и тихонько приоткрыл ее. Тронный зал внизу опустел, короля тоже не было. Правда, по галерее ходил часовой, повернувшийся в этот миг спиной к Дэвиду. На противоположной стороне Дэвид заметил еще одного. Толстые стены не пропускали ни звука, так что казалось, что в замке были только он и стражники. Дэвид закрыл дверь и, совершенно вымотанный, рухнул в постель. Через мгновение он заснул.

Внезапно проснувшись, Дэвид не сразу понял, где находится. Он решил, что вернулся в свою собственную постель, и огляделся в поисках книг и игр, но не нашел их. Тогда он сразу все вспомнил. Он сел в постели и увидел, что, пока спал, в камин подбросили дров и убрали остатки ужина. Были убраны даже лохань и жаровня, и все так, чтобы его не разбудить.

Дэвид понятия не имел, рано сейчас или поздно, но предположил, что на дворе глубокая ночь. Возникло ощущение, будто весь замок спит. Дэвид выглянул в окно и посмотрел на бледную луну в окружении клочковатых облаков. Что-то разбудило его. Ему снился дом, и во сне он услышал голоса, не имеющие отношения к дому. Он попытался отделить их от сновидения — так, бывало, звонок будильника во сне превращался в звонок телефона, когда он спал очень крепко. Сидя на мягкой постели в окружении подушек, он ясно различил приглушенное бормотание двух мужчин и расслышал собственное имя. Дэвид откинул покрывала и подкрался к двери. Он попытался подслушать, приникнув ухом к замочной скважине, но не смог разобрать, о чем говорят приглушенные голоса. Тогда он со всей осторожностью приоткрыл дверь и выглянул наружу.

Караульные, охранявшие вечером галерею, исчезли. Голоса доносились снизу, из тронного зала. Стараясь держаться в тени, Дэвид притаился за большой серебряной вазой с папоротником и, посмотрев вниз, увидел двух человек. Там был король, но он не сидел на троне. Он пристроился на каменных ступенях, облаченный в пурпурный халат поверх белой с золотом ночной рубашки. У него была совершенно лысая, испещренная коричневыми крапинками макушка. Пряди седых волос свободно падали ему на уши и воротник халата. В огромном нетопленом зале король дрожал от холода.

На королевском троне, скрестив ноги и растопырив пальцы, восседал Скрюченный Человек. Похоже, он был недоволен словами короля, потому что презрительно сплюнул на пол. Дэвид услышал, как плевок зашипел, коснувшись каменных плит.

— В этом деле спешить нельзя, — сказал Скрюченный Человек. — Еще несколько часов тебя не убьют.

— Похоже, меня ничто не может убить, — ответил король. — Ты обещал с этим покончить. Мне нужны сон и покой. Я хочу лежать в склепе и превращаться в прах. Ты обещал, что я наконец-то смогу умереть.

— Он думает, что ему поможет книга, — сказал Скрюченный Человек. — Как только он поймет, что никакой ценности эта книга не представляет, он прислушается к голосу рассудка, и мы оба получим то, чего хотим.

Король сменил позу, и Дэвид увидел у него на коленях книгу. Она была в переплете из коричневой кожи, очень старая и ветхая на вид. Король любовно поглаживал пальцами переплет, а лицо его искажало страдание.

— Эта книга представляет ценность для меня, — сказал он.

— Можешь забрать ее с собой в могилу, потому что больше она никому не нужна, — усмехнулся Скрюченный Человек. — А пока оставь ее там, где она будет дразнить мальчишку.

Король с трудом поднялся на ноги и заковылял вниз по ступеням. Он подошел к небольшой нише в стене и осторожно положил книгу на вышитую золотом подушку. Прежде Дэвид не видел книгу, потому что во время их встречи с королем нишу скрывала портьера.

— Не беспокойтесь, ваше величество, — саркастически произнес Скрюченный Человек. — Наша сделка почти завершена.

Король нахмурился.

— Это не сделка, — возразил он. — Во всяком случае, не для меня и не для того, кого ты выбрал гарантом.

Скрюченный Человек спрыгнул с трона и приземлился в считаных дюймах от короля. Но старик не дрогнул и не отпрянул в сторону.

— Ты заключил именно ту сделку, какую хотел заключить, — прошипел Скрюченный Человек. — Ты получил от меня то, чего хотел, и знал, чего я ожидаю в ответ.

— Я был ребенком, — сказал король. — Я был разгневан. Я не понимал, какое зло совершаю.

— И думаешь, это тебя извиняет? Ты все видел только в черном или белом цвете, хорошее либо плохое. Это было для тебя и радостью, и болью. Теперь ты все видишь в оттенках серого. Даже собственное королевство тебе безразлично, потому что ты не желаешь решать, что правильно, а что нет, или хотя бы признавать разницу между верным и неверным. Ты знал, на что согласился в тот день, когда мы заключили сделку. Раскаяние затуманило твою память, и теперь ты хочешь обвинить меня в твоих собственных слабостях. Следи за языком, старик, не то мне придется напомнить тебе о том, что я все еще имею над тобой власть.

— Что еще ты мне можешь сделать? — спросил король. — Осталась только смерть, а в ней ты мне отказываешь.

Скрюченный Человек так близко наклонился к королю, что их носы соприкоснулись.

— Запомни хорошенько: есть легкие смерти, но есть тяжелые. Я могу сделать твой уход мирным, как послеобеденный сон, или настолько болезненным и долгим, насколько позволят твое иссохшее тело и хрупкие кости. Не забывай об этом.

Скрюченный Человек повернулся и направился к стене за троном. Чуть дрогнул в свете факела гобелен, изображающий охоту на единорога, и король остался в тронном зале один. Старик проковылял к нише, раскрыл книгу, некоторое время смотрел в нее, потом закрыл и скрылся в проходе под галереей. Теперь Дэвид был в полном одиночестве. Он подождал, не вернутся ли стражники, но они не возвращались. Он подождал минут пять, и поскольку ничто не нарушило тишину, спустился в тронный зал и бесшумно прокрался по каменным плитам туда, где лежала книга.

Это была та самая книга, о которой говорили Лесник и Роланд. «Книга потерянных вещей». Скрюченный Человек заявил, что она не представляет собой никакой ценности, но король явно ценил ее выше собственной короны. Возможно, Скрюченный Человек ошибся, думал Дэвид. Может быть, он просто не понял того, что вмещают эти страницы.

Дэвид протянул руку и открыл книгу.