1.Настоящее колдовство

Я вычищала гараж дракона, когда на моём телефоне высветилось сообщение от ведьмы.

«Принеси мне птицу».

— Ууу, — протянула я, обращаясь к Мунфайер. — Ну сколько можно?

Я засунула телефон в джинсы и вернулась к метле. Пока я подметала, в кармане защёлкали входящие сообщения от ведьмы.

Как только я закончила с уборкой, Мунфайер с тоской посмотрела на жёсткую щётку.

— Буквально пару раз почешу, — сказала я ей. — Ты же знаешь, какая она, эта ведьма.

Я схватила старую жёлтую щётку из щетины и потёрла чешуйчатую голубую драконью спину. Телефон продолжал настойчиво щёлкать, и я снова достала его.

«Вывеси сушиться змеиные шкурки».

«Покорми и выгуляй щенка оборотня».

«Почисти у дракона».

«Разморозь овцу».

«Всё сделала. На ногах с 5 утра», — набрала ответ.

Вслух же добавила:

— Всё делаю, как надо, — но не стала добавлять это в сообщение.

Телефон тут же щёлкнул в ответ.

«Не язви. Эти хлопоты по хозяйству помогут тебе научиться настоящему колдовству. А теперь принеси мне птицу».

— Извини, Мунфайер, — сказала я. — Ведьма не в настроении.

По крайней мере, она не спросила меня насчёт заклинаний, которые я должна была выучить. Я положила щётку на полку, быстро вышла из гаража для трейлера, стоящего поодаль, и вернулась в дом. Тринадцать минут, чтобы добраться до автобусной остановки и попасть в школу вовремя. Я закинула на плечо рюкзак, пока шла к старой проволочной клетке для птиц, стоящей на окне в гостиной. По клетке прыгал недавно приобретённый нами щегол. Ведьма приманила его семенами чертополоха.

— Идём, малыш, — сказала я и понесла клетку вверх по лестнице в спальню ведьмы.

Когда я вошла в комнату, предварительно постучав в дверь, ведьма сидела на кровати. Сармин Скарабуш — мрачная и язвительная старуха. Никто и ничто не оправдывает её ожиданий. Она всегда безупречна, и ни одному волоску не придёт в голову выбиться из её идеальной седой причёски. Её ночная сорочка белая, кровать белая, простыни, стены — всё белое. Каждое утро она обрабатывает всю комнату дезинфицирующим средством на основе волос единорога, поэтому в ней нет ни единого пятнышка. Безумие.

— Поставь птицу на стол, Камелия, — велела она. — Ты выполнила все задания на сегодняшнее утро?

Я плюхнулась на белый плетёный стул, выудила из заднего кармана три сложенных листа бумаги и протянула ей верхний.

— Особенности питания птенцов Руха — в большинстве случаев, это срыгивание пищи.

Зоркие глаза ведьмы изучали страницу.

— Сойдёт. А заклинание на самозащиту? Есть хоть какие-нибудь успехи?

Это вопрос, которого я так боялась. Под внимательным взглядом ведьмы я развернула второй лист.

Потому что всё дело в том, что попытки выучить заклинания — это самое ужасное.

Во-первых, заклинания выглядят как самые безумные математические задачи, которые мне когда-либо встречались. Ведьмы — печально известные параноики, поэтому каждое заклинание начинается списком ингредиентов (причем некоторые из них вам даже не понадобятся), а затем следуют указания, например:

«1. Соедините третий и четвёртый ингредиенты в пропорции два к трём так, чтобы полученное количество в два раза превышало количество ингредиента, который содержит в себе человеческий орган чувств».

В данном случае, ингредиентом, содержащим в себе человеческий орган чувств, являются Гр-уши.

Ха-ха-ха.

Это единственный компонент, который мне удалось вычислить, а я таскаю этот лист с заданиями уже четвёртый месяц.

Ведьмы просто смотрят на эти ужасные заклинания и понимают их, но, опять же, они ведьмы. И вот вторая причина, почему мне это так ненавистно.

Я не ведьма.

Возможно, я вынуждена жить с ведьмой, но никогда не стану такой, как она. У меня никак не выходило это заклинание, а потому усилия Сармин заставить меня работать над ним, попросту говоря, стали лишь ещё одним способом, чтобы свести меня с ума.

— Нууу, я в процессе, — наконец, ответила я. — Скажи, а что ты собираешься делать с птицей? Ты же не причинишь ей вред, не так ли?

Ведьма бросила на меня презрительный взгляд поверх своего острого носа.

— Конечно же, нет. Это всего лишь ещё одно заклинание против артрита, которое, возможно, будет работать так же, как и предыдущие сорок семь.

Она вытащила крошечное пуховое пёрышко из белой кожаной сумочки, которую носила на поясе и не снимала даже в постели, прикрепила его на скрепку и протянула мне.

— Пожалуйста, положи это перо в клетку.

Затем ведьма взяла с прикроватного столика свою натёртую до блеска алюминиевую волшебную палочку.

— Разве это не перо феникса? — выполняя приказ, спросила я. — Мне казалось, твоё колдовство на них не действует.

— Но оно действует на скрепку, — возразила Сармин.

Она дотронулась палочкой до щепотки кайенского перца из своей сумочки и стряхнула его в клетку. Отчего прикреплённое на скрепку пёрышко взлетело, повисая в воздухе.

Я попыталась вспомнить, что писала о фениксах в давным-давно выполненном задании. В памяти всплыло, что они очень могущественные. И склонны к неожиданным поступкам, например…

Пёрышко воспламенилось.

Щегол в испуге забился под крышкой клетки.

— Осторожно! — закричала я.

Пёрышко на скрепке ещё немного повисело в воздухе, а потом начало преследовать птичку. Щегол пищал и метался из стороны в сторону. Горящее перо несколько раз сменило направление, а потом стало гонять птицу по часовой стрелке.

— Ты же обещала, что не причинишь птице вреда! — закричала я, рванувшись к клетке.

— Назад, — направив на меня свою волшебную палочку, приказала ведьма. — Чтобы колдовство сработало, щегол должен сделать шестьдесят три полных круга.

Я прекрасно знала, какой вред могла нанести эта волшебная палочка. Ведьма обожала накладывать на меня наказания всякий раз, когда я не вписывалась в её извращённую теорию о «Настоящем колдовстве». Как, например, в тот раз, когда я отказалась держать соседскую кошку, чтобы ведьма смогла навечно заглушить её мяукание. Она превратила меня в полторы тысячи червячков и заставила компостировать сад.

Но щегол был напуган. Пух с пера осыпался и сгорел дотла. Ещё один шаг к клетке…

Ведьма вытащила из сумочки щепотку чего-то и окунула в это палочку.

— Онемение, — сказала она.

— Прости?

— Если сегодня в любой момент ты мне не подчинишься, некоторые части твоего тела онемеют.

— О, правда? — вежливо поинтересовалась я. — А как же чары сделают выбор?

Моя нога незаметно придвинулась ещё ближе к клетке, туда, где была вне поля зрения ведьмы.

— Поверь мне, у них получится, — заявила Сармин и резко направила волшебную палочку в мою сторону, как только я сделала ещё один шаг.

Моя нога онемела, и я споткнулась.

— Ай-я-яй! — закричала я и затрясла ногой, чтобы восстановить ток крови. — Почему ты такая га…? — начала я, но увидев, как она тянется к своей сумочке, закончила свою фразу иначе. — Ээ, такая гармоничная в «Настоящем колдовстве»? Просто изумительно. За всё это время я вычислила только один ингредиент в заклинании самозащиты.

Палочка опустилась. Сармин внимательно посмотрела на меня.

— Какой ты вычислила?

— Груши. — Мой ответ прозвучал не очень уверенно.

Ведьма оценивающе взглянула на меня. Мне показалось, что на её угловатом лице промелькнула улыбка. Но в следующий же миг она исчезла.

Тем не менее, она не подняла свою палочку снова.

Я вздохнула и опять немного потрясла ногой. У меня ещё был шанс попасть в школу вовремя.

— Камелия, — произнесла Сармин задумчиво. Она постукивала наманикюренными ногтями по белым простыням, пока изучающе смотрела на меня. Даже после сна её серебристый пучок был безукоризненным. — Я намерена захватить власть в городе.

— Правда? — не удержалась я от сарказма.

Я всё ещё переживала из-за бедного щегла, который пищал, как испуганный метроном. А если серьёзно, то ведьма постоянно придумывает новые планы по захвату города. Последний, например, включал размещение резервуара с акулами в здании суда.

Сармин постукивала пальцами по волшебной палочке, но не направляла её на меня. Она лишь произнесла:

— Дерзишь. Отключи свою уникальную способность фильтровать услышанное и послушай меня внимательно. Сейчас самое время для нас, ведьм, вернуть себе власть над миром и наконец-то перестать скрываться. У меня есть впечатляющий план, как установить контроль над городом. Но сначала мне нужен демон.

— Демон? — Это уже серьёзно. — А тебе не кажется, что самое время вернуться к акулам?

— Демон, — твёрдо повторила ведьма. — Я помещу его дух в пластмассовый манекен из подвала. План идеален. Я собираюсь вызвать демона сегодня днём, поэтому мне нужно, чтобы ты принесла мне четыре столовых ложки козьей крови, дабы запереть его дух.

Она взглянула на меня так, словно ждала моих жалоб в духе: «где же мне найти козью кровь», но козья кровь — это такааая старая фишка. У меня есть свой поставщик. Меня больше волновал весь это бред с вызовом демона.

— Что-нибудь ещё? — спросила я.

Онемение наконец-то прошло, и я снова могла стоять на двух ногах.

— Три свежие розы, высушенное свиное ухо и два побега ревеня. Пожалуйста, перечисли мне свойства ревеня.

Хм. Это задание я делала неделю назад.

— Используется для сгущения, затачивания, гравировки. Настолько часто используется в ослепляющих чарах, что однажды это растение было объявлено вне закона правительством Женевы. Также хорош в пирожках, — добавила я.

Последовал слабый кивок, означающий одобрение.

— А козья кровь?

Ч ё рт.

— Тоже хороша в пирожках? — предположила я.

На её лице отразилось разочарование.

— Камелия, тебе действительно придётся это выучить, — сказала она. — Каждая ведьма должна быть в состоянии защитить себя.

Я заскрипела зубами в ответ на столь нелепое заявление. Сколько раз мне напоминать ей, что я не хочу становиться ведьмой? Бесполезно. Я не собиралась тратить ещё одно утро на споры. Особенно сейчас, когда третий лист в моём кармане — сегодняшний тест по алгебре. И у меня не было ни секунды свободного времени на подготовку, потому что я развешивала змеиные шкурки, размораживала овцу и тому подобное.

Ведьма вытащила из сумочки две хрустящие двадцатки и протянула их мне.

— Хорошо, можешь идти.

Я шагнула к двери, затем обернулась.

— Обещаешь, что освободишь щегла, как только он пролетит достаточно кругов?

Её веко дрогнуло, что было равнозначно закатыванию глаз.

— Да, Камелия. Какой мне прок от щегла? Его придётся кормить, а он не сможет дать мне ничего столь же полезного, как, например, слёзы дракона или шерсть оборотня.

— Или бесплатную рабочую силу, — пробормотала я себе под нос, выходя из комнаты.

*   *   *

Я выскочила из дома и побежала вниз по улице в сторону городской автобусной остановки. Обычно на этот автобус сажусь только я, но сегодня там стоял парень в голубых джинсах и что-то строчил в блокноте.

Пытаясь вспомнить, что читала о демонах, я перешла на шаг. Резервуар с бешеными акулами — это одно, а вот реальные демоны были настоящим кошмаром. Я узнала об этом в Ведьманете.

Вам бы и в голову это не пришло, но ведьмы одними из первых стали пользоваться интернетом. То есть я хочу сказать, что к тысяча девятьсот девяностому году каждая из них уже выходила в сеть. Так что на данный момент существует обширная информационная сеть, куда все выкладывают свои заклинания, типа «как я заставила одного чувака влюбиться в меня» и так далее. Хотя эта сеть не похожа на обычный интернет. Ведьмы — параноики, поэтому и книги с заклинаниями, и сайты снабжены защитными и атакующими заклинаниями, программами, которые искажают рецепт заклинаний, если сайт решает не делиться с вами информацией, и множеством других забавных вещей. Поиск информации на деликатные темы может быть весьма опасен, если сойти с проторенной дорожки.

Ведьма не купила мне мобильный телефон, которым пользуются обычные люди. Мой аппарат соединяет только с другими ведьмами и даёт выход в Ведьманет, так что я могу узнать больше о «Настоящем колдовстве», бла-бла-бла. Мне придётся потратить достаточно много времени сегодня, чтобы узнать о демонах и выяснить, как остановить ведьму на этот раз. Кажется, однажды я читала в Ведьмапедии что-то о том, как остановить демона... Всё, что я могла вспомнить о демонах, это: а) они огненные элементали и б) им не нравится быть огненными элементалями. Цель всей их жизни состоит в том, чтобы завладеть человеком и подчинить его своей злой воле, что позволит им остаться на Земле. И да, я узнала всё это из любимого шоу Сармин об охотниках на демонов.

Парень на автобусной остановке даже не поднял глаз, когда я подошла. Я до сих пор не узнала его — может быть, он младше или старше, и я как-то не замечала его раньше. На нём были наушники, он что-то бормотал и яростно строчил в блокноте. В невнятном бормотании можно было разобрать нечто похожее на «холодная пачка масла», что казалось совсем уж невероятным, если только он не пытался вспомнить свой список покупок. Я уже дошла до остановки, прежде чем он поднял глаза и посмотрел сквозь меня. Он продолжил что-то тихо напевать себе под нос, снова опустив взгляд.

Я не очень тщеславна, но должна признать, что тогда почувствовала себя немного обиженной. То есть, я хочу сказать, он довольно высок, и, возможно, даже выше меня, что было мило, хотя и несколько необычно. И ладно, он симпатичный. Но не в моём вкусе. Он выглядит как участник молодёжной музыкальной группы: милое лицо и небрежно уложенные светлые волосы. Мне же нравятся мрачные и задумчивые парни, такие как охотник на демонов Золак, который носит кожаные штаны, сплошь покрытые молниями.

Появился автобус. Если бы я достала свой лист с заданиями по алгебре, то успела бы вызубрить его в автобусе за десять минут.

Но затем я увидела, как маленькая жёлтая молния пронеслась по тротуару и свернула вправо над моей головой. Щегол.

За ним неслось горящее перо.

Ведьма, как и обещала, отпустила щегла. Но она не удосужилась поймать перо.

Щегол со свистом рассекал воздух вокруг нас, затем свернул вправо практически перед самым лицом парня-музыканта, из-за чего он даже посмотрел на птицу. Парень вытащил наушники и поискал взглядом ушедшую в пике молнию.

Мне нужно было поймать перо. Птица снова пронеслась мимо нас, опускаясь вниз и маневрируя. Я протянула руку, но промахнулась.

— Твоя птица? — спросил он. — Тебе помочь её поймать?

— Не совсем, — ответила я, пытаясь вновь схватить перо.

— Что… подожди, птицу что-то преследует?

Я сделала ещё один рывок и на этот раз поймала перо. Повернувшись спиной к парню, несколько раз плюнула на перо, пока пламя не угасло. «Потушила», — подумала я и засунула его в задний карман джинсов. Затем обернулась и натолкнулась на удивлённый взгляд парня.

— Это было похоже на горящее пёрышко, — сказал он.

— Нет, не похоже, — возразила я. — Это был шмель. И я не хотела, чтобы он ужалил птичку. Я противница подобного отношения.

Когда находишься в рабстве у злой ведьмы, приходится быстро соображать, чтобы сохранить в секрете все таинственные колдовские штучки. Не всегда качественно и быстро, зато быстро.

— Смотри, разве это не наш автобус?

Я быстро прошагала мимо блондина к двери, которую водитель автобуса Оливер уже открывал для нас. Оливер поприветствовал меня, когда я поставила ногу на ступеньку. Он хороший парень. Он ждёт меня, если видит, что я бегу за автобусом, а я приношу ему раствор для очистки ветрового стекла от мокрого снега, приготовленный по секретной ведьмовской формуле. (Уксус с тремя каплями молока дракона. Он всегда говорит, что это средство волшебное, хотя и не знает его состав). Мне нравится Оливер, к тому же, мне кажется, что следует быть особенно милой с некоторыми людьми, если планируешь проносить козью кровь, панцири черепах и живых петухов в их отличный автобус.

— Привет, Оливер, — помахала ему в ответ.

— Обернись, Кэм, — ответил он. — Думаю, тот парень пытается привлечь твоё внимание.

Я обернулась и увидела, как парень-музыкант отчаянно размахивает руками, указывая на область моей пятой точки.

— Прошу прощения?

А затем я поняла, что пониже спины стало довольно горячо. Из моего заднего кармана вился дымок.

Перо.

Вот чёрт! Я отчаянно замахала руками рядом со своей пятой точкой, но дымок только усилился.

— Извини, — пробормотал парень-музыкант.

Открыв свою бутылку с водой, он выплеснул её содержимое на мои джинсы сзади. Вода промочила штаны до самых лодыжек. Я онемела от изумления.

Парень посмотрел на меня, и в его взгляде отразились надежда и извинение. С таким же выражением смотрит на меня щенок оборотня Вулфи, когда пытается принести газету, по дороге разрывая её в клочья.

Обычно остроумие довольно редко покидает меня полностью, но тот момент стал исключением. Какие слова можно подобрать, когда кто-то только что вылил воду на твою пятую точку, чтобы спасти тебя от магического пламени? Ну, «спасибо», полагаю я. Это «спасибо» у меня вышло очень писклявым. Я проковыляла мимо Оливера, который до сих пор сидел с широко раскрытыми глазами, и села на предпоследнее место с левой стороны автобуса. Внутри меня боролись унижение и злость на ведьму. Как я смогу сохранить в секрете мою странную жизнь, связанную с домом, если ведьма и дальше будет отправлять летающие пылающие перья на автобусную остановку?

К сожалению, последнее свободное место в автобусе было рядом со мной. И парень-музыкант занял именно его. Он с опаской посмотрел на меня сверху вниз, словно не был уверен, рада я ему или нет.

И я решила выдать глупость:

— В это время года очень горячие шмели. Они могут загореться в любую минуту.

Парень посмотрел на меня. И я, честно, не могла понять, то ли он, как и я, не нашёл ответа, то ли просто подумал, что я самая ненормальная из всех, кого он когда-либо встречал. Ну а что бы вы сказали в ответ на это?

Он медленно поднял наушники и надел их.

Меня с головой накрыло смущение, и всю оставшуюся дорогу до школы я пялилась в окно. И даже не вспомнила про свой мокрый листок с заданиями по алгебре.

*   *   *

Джена нашла меня в раздевалке для девочек. Я сушила свой зад под сушилкой для рук и судорожно листала учебник по алгебре.

— Ой, детка, — сказала она, устремляясь ко мне.

Она моя лучшая подруга и соседка по шкафчику. Джена могла бы стать моей задушевной подругой, если бы мне было позволено иметь такую. Джена — маленькая опрятная китаянка в третьем поколении. Её родители считают себя мятежными личностями, типа панк-рокеров, и полностью поощряют её стремление к самовыражению, означает ли это накладные цветные пряди в волосах или одержимость аурами, которые, по словам Джены, она видит около каждого. Она говорит, что ауры помогают ей настроиться на Вселенную — конечно, почему бы и нет. Мне ли её судить, когда в моём гараже живёт дракон?

Сегодня на Джене чёрно-розовый наряд и браслеты. У неё чёрные волосы с накладной розовой прядью и ассиметричная стрижка с выбритым виском. Она так шикарно выглядит, так по-своему, что это не может не задевать. Мои волосы почти цвета мускатного ореха, глаза почти синие, а нос и вовсе бесформенный. А вот Джена выглядит явным воплощением Джены, настолько совершенно, что ей нет равных. Она одна из тех девушек, которых все уже знают, хотя мы всего лишь в десятом классе. У Джены никогда бы не было мокрых джинсов, и не важно, ведьма она или нет. Она конфисковала мини-фен у новенькой из сборной по плаванию, включила его и направила поток горячего воздуха пониже моей спины.

— Продолжай накладывать румяна, — приказала она новенькой. — У меня есть новости, — перекрикивая фен, обратилась она ко мне.

— Да? Выкладывай.

— С радостью, — заявила Джена. — Как только ты поделишься со мной информацией. — Она отбросила назад розовую прядь. — Какого цвета покрывало на кровати тётушки Сармин?

Уже семь лет мы с ней лучшие подруги, но Джена ещё ни разу не была у меня дома и не видела ведьму. Я говорила всем, что живу с тётей, потому что так было намного проще, чем рассказывать правду о том, как ведьма обманом забрала меня, совсем маленькую, у любящих родителей. Однажды, когда мне было восемь, я нашла в телефонном справочнике адреса всех семей с фамилией Хендрикс (их было четыре) и весь следующий месяц по субботам садилась на автобус и ехала по одному из адресов. Там я вежливо спрашивала, не у них ли ведьма украла дочку — очаровательную девочку с волосами цвета мускатного ореха и непонятной формы носом. Трое из них рассмеялись, а четвёртые натравили на меня своего чихуахуа.

Как бы то ни было, одной из целей в жизни Джены было посещение моего дома и знакомство с тётушкой Сармин. Я посоветовала ей найти цель получше, но она продолжала настаивать, что осмотр моего жилого пространства улучшит ауру нашей дружбы. Или что-то в этом роде.

— На ней белое покрывало с вышитыми золотыми шмелями, — сказала я. Это было правдой. Сармин довольно разборчива, несмотря на то, что она ведьма с небывалой манией величия, применяющая в своих заклинаниях козью кровь. — Теперь валяй.

Джена выключила фен и бросила его обратно девятикласснице.

— У нас в классе новенький, — сообщила мне Джена. — Тихий. Есть потенциал. Думаю, ты сможешь его подцепить, если не будешь медлить.

— Мне это не интересно, — ответила я. — Слишком занята. С меня хватит мальчишек. Я встречаюсь только с молодыми людьми из колледжей. Или с продавцами хот-догов. Или с жителями планеты Нептун.

Джена одобрительно рассмеялась.

— Ты не знаешь, Кельвин вылечился от свиного гриппа? — спросила я.

Кельвин был конкретным ботаником из клуба «4Н»[1] и отличным поставщиком козьей крови.

— Фу, я не слежу за горчичной аурой Кельвина, — ответила Джена.

— Но вы же вместе ходите на занятия по актёрскому мастерству! Он встаёт и произносит монологи о том, как доить коров или что-то в этом роде. Как ты можешь не знать?

— Горчичная аура, — повторила Джена.

Мы вышли из раздевалки и прогулочным шагом направились на первый урок алгебры второго уровня. Правда, мы уже опаздывали, так что прогуливались довольно быстро. Семестр в школе начался давно, поэтому стены успели покрыться солидным слоем бумаги — листовки клубов, афиши какой-то школьной пьесы и вездесущие баннеры нашей школы, — потрясающих цветов оранжевого и древесно-зелёного. На стене класса алгебры висело объявление о клубе блоггеров, поверх него — объявление о клубе видеоблоггеров и, поверх обоих, объявление о танцевальном вечере в честь Хэллоуина.

— То есть ты считаешь совершенно нормальным пойти на танцы в пятницу одной? — спросила Джена.

— Фу, — ответила я. — Зачем вообще нам эти танцы в честь Хэллоуина? Кто хочет его отмечать?

— Хэллоуин — очень важный праздник, — возразила Джена. Она откинула назад волосы, когда мы подошли к кабинету. — В это время можно пообщаться с духами. С призраками. С демонами.

Я вздрогнула.

— Ты бы не так обожала демонов, если бы знала, что они существуют на самом деле, — проговорила я. — Точно так же довольно легко думать, что ведьмы крутые, если на самом деле ты с ними никогда не сталкивалась.

— Ведьмы? — переспросила она, приподняв бровь.

— Или что-то подобное. Ну, ты меня поняла.

Я толкнула изрезанную деревянную дверь, и Джена прошептала позади меня:

— Он там. Иди и заполучи его, тигрица!

Конечно же, вы уже догадались, что произошло дальше.

За соседней партой сидел симпатичный парень-музыкант. Когда он увидел меня и мои сухие джинсы, то от смущения порозовел до самых кончиков своих совершенных ушей.

 

2. Свиное ухо

Парень-музыкант с порозовевшими ушами, сидевший рядом со мной на уроке алгебры, был абсолютно не виноват в том, что я завалила тест. Я и сама вполне успешно с этим справилась.

Ладно, возможно, я и не завалила тест, но вряд ли у меня больше семидесяти процентов верных ответов, что, фактически, означает то же самое. До тех пор, пока я учусь на отлично, учителя не слишком-то расстраиваются, когда ведьма не посещает родительские собрания. Но тройка с минусом? Если я съеду по алгебре, то добрый старина Рурк станет названивать Сармин Скарабуш по телефону, и вряд ли это закончится чем-то хорошим. За время моего обучения ведьма ещё ни разу не приходила в школу, не зависимо от повода. И я планировала сохранить такое положение дел.

Одноклассники уже покидали класс, когда я направилась к столу Рурка в дальнем углу.

— Мистер Рурк? — обратилась я к учителю.

Он носил застиранные тоненькие рубашки с пристёгнутыми на пуговицы воротниками. Джена называет его мистер Рубаха, иногда чересчур громко.

— В чём дело, Камелия?

— Мистер Рурк, — повторила я. В подобной ситуации Джена изучила бы его ауру и вычислила, как его задобрить, но, хорошо это или плохо, я всегда была прямолинейна. — Я знаю, что плохо написала тест. Можно мне сделать дополнительные задания, чтобы пересдать его?

— Вообще-то, я не даю дополнительные задания, — ответил Рурк, складывая тесты в идеальную стопку.

Его четыре красные ручки лежали параллельно друг другу на краю стола. На углу стояла полная закрытая двухлитровая бутылка рутбира[2] неизвестной мне марки. В пластиковой корзине для мусора лежала такая же пустая бутылка. Я ощутила слабый аромат аралии. Внезапно меня осенило, что он, вероятно, очень одинок.

— Хорошо, а что ещё я могу сделать? — задала я вопрос. — Можно мне ещё подучить и переписать тест? Я знаю, что в математике не безнадёжна. По алгебре первого уровня и геометрии у меня всегда было отлично. Алгебра второго уровня — это нечто... таинственное.

Рурк почесал свой небритый подбородок.

— Можете прийти после школы и позаниматься с нашим репетитором. Если я увижу улучшение, то, возможно, смогу рассмотреть вариант с дополнительными заданиями.

— Круто! — обрадовалась я. — Я приду завтра.

— Сегодня, — отрезал Рурк. — Репетитор приходит только по вторникам и четвергам.

— Но я не могу сегодня, — ответила я.

Рурк пролистал тесты, пока не нашёл мой. Ему даже не нужен был лист с ответами. Учитель быстро проверял тест, отмечая неправильные ответы красной ручкой с толстым стержнем.

— Э-э-э, я думала, что можно заработать дополнительные баллы к уже сданной работе…

Рурк продолжал помечать неправильные ответы красными крестиками.

— Если это хорошая работа, — заметил он.

Рурк вернулся на первый лист, надел колпачок на первую красную ручку и выбрал другую из ряда.

Эта ручка была пылающего красно-оранжевого цвета и пахла медицинским спиртом. Медленно и очень твёрдой рукой учитель вывел «61%» напротив моей фамилии.

— Знаете, я с нетерпением жду встречи с вашей тётей, — сказал Рурк. — Я слышал, она необыкновенная женщина.

Холодный ужас сковал мой позвоночник.

— Я приду после уроков, — ответила я.

*   *   *

Из-за того, что мистер Рубаха оставил меня после школы, я собиралась улизнуть с обеда, чтобы выполнить поручения ведьмы.

То есть, если я решу выполнить её поручения.

Весь второй урок французского я размышляла над этим вопросом. Обычно, когда ведьма что-то заказывает, меня пробивает нервная дрожь. Так, например, было, когда я не смогла найти для неё ногти с ног эльфов. (Я до сих пор не нашла никого, кто их поставляет, если на то пошло. Ведьма отказывается признать тот факт, что некоторые ингредиенты могут быть мифическими.) В качестве наказания ведьма превратила меня в продавца солнечных батарей и заставила обойти все дома в радиусе километра, чтобы в каждом прочитать лекцию об альтернативных источниках энергии.

Я осмотрела свою ногу. Ещё не конец света, что я перестала чувствовать одну ногу на несколько минут сегодня утром. Я оступилась, но я всё ещё здесь. Но что будет потом? Обе ноги? Тело? Сердце? Я вздрогнула.

Несмотря на заверения ведьмы, я не думаю, что она, благодаря своим заклинаниям, может читать мои мысли. Конечно, она была в курсе, когда я совершала против неё какие-то действия — это доказал мой шаг по направлению к птичьей клетке. Но вот мои мысли?

Я сжала руку в кулак и чётко сформулировала мысль: «Я не буду помогать ведьме вызывать демона».

Ничего не произошло. Ну, немного онемели пальцы, но только потому, что я сжимала их слишком сильно. Постепенно я расслабилась.

Тогда ладно. У меня появился план. Я могу собрать для неё все ингредиенты, а затем, в самую последнюю секунду, уничтожить их. Если не струшу.

В рюкзаке завибрировал телефон. Я незаметно вытащила его, прячась под партой.

«Планеты выстроятся идеально в 3:45».

«Вызову великого и ужасного Эстахота >:-(».

«Не забудь козью кровь».

«А не то пеняй на себя».

Пеняй на себя. Пеняй на себя. Я вздохнула. Меня ожидает онемение всего тела, но позже. Ведьма ещё может придумать какое-нибудь наказание пострашнее. В действительности, всё что я делаю, так это оттягиваю свои мучения до окончания учебного дня.

— Мадемуазель Хендрикс? Comment dit-on дилемма en franзais?[3]

— Un dilemme, — ответила я. — Un dilemme.

*   *   *

Школа отвела нам на обед целых восемнадцать минут. Этого времени как раз хватало, чтобы успеть в одно место: через улицу находился специализированный продуктовый магазин «Продукты у Селесты». Это означало, что я не смогу съесть обед в компании Джены или выследить Кельвина и достать козью кровь. Я засунула в половинку шкафчика Джены записку, в которой было написано: «Пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, найди Кельвина во время обеда и скажи ему, что я заплачу в два раза больше за двойной объём, сегодня. Я твоя БОЛЬШАЯ ДОЛЖНИЦА». Затем я схватила свою банку арахисового масла, которую припасла на всякий случай, и бросилась по коридору к боковому выходу.

Теоретически, это закрытый школьный комплекс, но на практике охранники постоянно заняты тем, что гоняют курильщиков на парковке с другой стороны школы, так что стройным ученикам удаётся незаметно улизнуть в боковой выход, а затем скрыться между огромными вязами.

Я пообедала арахисовым маслом, пока бежала в магазин. Был прекрасный октябрьский день, небо было ярко-синим, а красные кленовые листья приятно шуршали под ногами. Мои мысли начали проясняться. Я принесу ведьме все ингредиенты, а затем в последнюю секунду уничтожу их. Пролью на них её чай — упс! Взорву их в микроволновой печке. Что-нибудь придумаю.

Но, возможно, этого будет недостаточно, чтобы остановить ведьму.

Её планы по захвату мира становились всё более решительными. Я имею в виду, планеты опять станут в одну линию завтра, или в пятницу, или в любой другой день, верно? Теоретически, она и сама была в состоянии купить себе ингредиенты, необходимые для заклинания, хотя я никогда не видела, чтобы она хоть шаг сделала в направлении такой заурядности, как продуктовый магазин.

Мне нужно знать, как остановить демона в том случае, если у неё получится его вызвать.

Я залезла в Ведьмапедию на своём телефоне. Сегодня утром я собиралась поискать информацию о демонах, но потом увидела того новенького парня на остановке. Моё лицо заалело, когда я вспомнила о нём. Я вела себя невоспитанно и неуклюже, а мне не нравится считать себя невоспитанной и неуклюжей. Найду его и извинюсь. Может быть, я могла бы спросить его, что он слушал, а то, что он подпевал и быстро писал, может означать, что он на самом деле участник музыкальной группы, потому что это было бы, вроде как, круто…

Ага.

Демоны. Ведьмапедия. Верно.

Вот что я нашла:

«Демон (значения). По запросу «Демон» найдено:

> Демон Чад — воплощённый демон и популярная личность Ведьманета, наиболее известный своей серией пародий на американские (неведьмовские) телешоу.

> Мюзикл «Демоны!» — за три года и два месяца самое долгоиграющее шоу ведьм, где актёрский состав не впадает одновременно в паранойю и не покидает шоу.

> Элементаль — одержим попытками воплощения (для этого ему необходимо завладеть душой и телом человека). Объективность этой статьи оспаривается».

Были и другие варианты, но я выбрала статью «Элементаль».

«Призванному демону необходимо завладеть живым существом, чтобы проводить время на Земле. Попав в тело, демоны становятся очень хитрыми. Используя различные техники (см. техники), они могут украсть души большого количества людей менее чем за неделю. Демона, который получил душу, невозможно отправить обратно, даже когда его контракт уже выполнен. Он будет властвовать над телом, пока оно не умрёт. Ведьмам, не подготовленным к призыву демона, советуют передумать, так как демоны на свободе могут вызвать хаос, чуму, разрушение и так далее и тому подобное...»

Я добавила эту страницу в закладки, чтобы прочитать позже. Ведьмы, пророчащие ужасные последствия, как правило, становятся многословны и излишне эмоциональны. Ведьма сказала, что поместит этого демона в манекен, так что мне не нужно беспокоиться о демонах, поглощающих души.

Мне просто нужно знать, как остановить демона от выполнения последнего плана ведьмы по захвату города.

Как только я добежала до пешеходного перехода напротив магазина, на светофоре загорелся зелёный, и я быстро зашагала по зебре, просматривая раздел о том, как остановить демонов. Ага, вот.

«Лучший способ остановить демона — это…»

И именно в этот момент из ниоткуда возникла высокая девушка, задев мой локоть. Моё арахисовое масло полетело на тротуар. Я попыталась поймать его и уронила телефон. Пластмассовая банка с арахисовым маслом треснула, ударившись о бордюр. Телефон упал на тротуар и заскользил по цементу.

Экран потемнел.

— Да что за чёрт! — зарычала я на него.

Девушка обернулась, прижимая к себе бумажный пакет.

— Смотри куда идёшь.

— Я? Это ты виновата! Ой. Спаркл[4].

Спаркл недавно перешла в старшую школу, но уже была одной из тех, кто наступает на пятки даже выпускницам. Наполовину японка, наполовину белая, почти такая же высокая, как и я. Эта девушка была хорошенькой ещё до пластической операции на носу. Она была одета в длинную блестящую юбку и расшитую бисером кофточку из джерси. Как обычно, она выглядела чересчур шикарно для школы. Вряд ли любой другой девушке удалось бы отлично выглядеть в подобном наряде, хотя некоторые её бестолковые подражательницы пытались. Результат, как и можно было предположить, выходил весьма забавный.

— Камелия, — обронила она с неприязнью в голосе. — Я смотрю, за это лето руки так и не дошли до носа.

— По крайней мере, это мой собственный нос, — ответила я.

Спаркл возмутилась, в её голосе явно слышались параноидальные нотки.

— Я никогда… Что ты слышала? — Она пробежалась пальцами по своему недавно выпрямленному носу. — Об этом болтают? Это всё неправда. Это просто... случилось.

— Ой, я тебя умоляю, — ответила я. — По крайней мере, придумай объяснение получше.

Я подняла разбитую банку с арахисовым маслом и мобильный телефон. Дисплей был поцарапан. Нажала на кнопку в надежде, что он включится сам и не придётся прибегать к помощи драконьего молока.

Спаркл поджала губы и вцепилась в коралловую камею, которая всегда была при ней.

— А ты всё мечтаешь стать волшебницей, когда вырастешь?

Хочу заметить, что нет ничего хуже, чем иметь в бывших подружках самую популярную девушку в школе. Девушку, которая настолько популярна, что если она захочет носить блёстки и сменит своё имя на Спаркл, то остальные девчонки будут закатывать от зависти глаза и думать, что это круто. Мы были лучшими друзьями, когда мне было пять, а ей шесть лет. У меня не было подруги лучше неё. Я просто помню то время, когда думала, что она самая удивительная девочка в мире, и мы проводили вместе каждую секунду.

Рассказывали друг другу все наши секреты.

Проникли однажды в подвал, чтобы увидеть, как ведьма творит своё тайное отвратительное колдовство…

От воспоминаний я содрогнулась. Моя глупая наивность в прошлом привела к тому, что эта тощая черноволосая блестящая девчонка знает слишком много.

Спаркл заметила, как я сжалась от её слов. Открыв рот, она хотела что-то сказать, но не успела.

— Думаю, у меня муравей в арахисовом масле, — заметила я.

Что бы Спаркл ни собиралась мне сказать, она промолчала. Посмотрела на меня с высоты своего исправленного носа и вновь насмешливо улыбнулась.

— Не позволяй мне отвлекать тебя от покупок, Денежка.

Моё старое прозвище на её губах ранило меня до глубины души.

— Не буду, мисс Кривонос.

Детская кличка с восторгом сорвалась у меня с языка.

Глядя, как она гордо продолжила свой путь, я поинтересовалась про себя, что же она здесь делала. Бумажный пакет у неё в руках, кажется, был с логотипом магазина «Продукты у Селесты». Я оценила несколько диких идей, но затем потрясла головой. Единственная причина, почему я так подозрительна по отношению к поступкам других людей, заключается в том, что мне самой постоянно приходится что-то скрывать.

Нормальным людям не нужно учить, какими свойствами обладает ревень, где найти ягоды можжевельника и масло из виноградной косточки.

Нормальные люди покупают нормальную еду в продуктовом магазине.

Я быстро зашла в «Продукты у Селесты», захватив по пути три розовато-белые розы из цинковой лейки, которая стояла у входа. Пока я оборачивала концы коричневой упаковочной бумагой, вода накапала с цветов на мою обувь. Первый ингредиент — есть.

Затем отдел свежих фруктов и овощей, где Альфонсо, сын хозяйки, выкладывал пирамиды из тыкв. Альфонсо учился в колледже, но был не из тех студентов, которые наводят на размышления о том, стоит ли притвориться, что знаешь, как выполнить стойку на бочонке[5], если внезапно тебя попросят продемонстрировать своё умение. (То есть он прикольный и всё такое, но никогда не посмотрит на тебя с интересом. И я никогда не слышала, чтобы он за кем-то ухаживал). Он носит чёрные дреды до самой талии, сандалии из кожзаменителя и изучает экологическую инженерию, потому что, по мнению Селесты, у этой сферы есть отличные возможности для карьерного роста. На самом же деле он хочет стать одним из тех, кто проникает в лаборатории и выпускает на свободу кроликов и обезьянок.

— Эй, Кэм! — улыбнулся он. — За чем охотишься на этот раз?

— Сегодня кое-что необычное, — ответила я. — Одно свиное ухо.

В тот момент, когда эти слова вылетели из моего рта, я вспомнила с кем говорю, и у меня внутри всё оборвалось. Свиное ухо! Альфонсо никогда меня не простит.

Но он кивнул и сказал:

— Хороший выбор. Мы только что получили партию.

— Эй, мам, — заорал он через плечо вглубь магазина. — Можешь принести Кэм свиное ухо?

Он повернулся ко мне и моему широко разинутому рту и продолжил:

— Самый сезон для них. Что-нибудь ещё?

— Эм, да. Ревень? — спросила я.

Мне стало интересно, какое время года может стать неподходящим для свиных ушей. Я обернулась, пытаясь отыскать ревень на его прежнем месте. Но… его не было.

— Блин, а вот для ревеня сейчас не сезон?

— Стараемся продавать то, что выращено в округе, насколько это возможно, — пояснил Альфонсо. — Овощи не по сезону, которые летают по всему миру, не очень-то хороши для...

— Знаю, знаю, — ответила я. Альфонсо принимал всё так близко к сердцу. — Я же не осуждаю. Тёте нужно немного.

Он потащил меня вдоль заполненного покупателями прохода, и я почти снесла пирамиду из пятнистых яблок, задев её бедром.

— У нас есть очень хороший местный горох. Если она собирается испечь пирог…

— Это не пирог. Ей правда нужно немного ревеня. Извини.

— Нужно было заглянуть к нам в сентябре. Тогда он ещё был, — заметил Альфонсо.

— Я покупала немного в сентябре, — сказала я, задумчиво постучав пальцами по желудевой тыкве. — А есть ревень ещё в каком-нибудь виде?

— Замороженный, — ответил он.

— Да?

— Но у нас его больше нет. Наш прежний поставщик попался на том, что имел дело с людьми, которые имели дело с людьми, которые не пользовались компостом.

— Ты сказал, твоя мама здесь? — спросила я.

— Ой, только что вспомнил, у нас есть консервированный ревень.

— Спасибо.

Я взяла у Альфонсо банку и пошла за ним к кассе. У меня оставалось семь минут, а на обратную дорогу нужно всего шесть.

— Как твоя эко-работа? — прошептала я.

«Эко-работа» для Альфонсо включала в себя многое: от выражения протеста против гидравлического разрыва пластов до проникновения в дома чужих людей, чтобы выключить свет. Как только возникала потенциально опасная ситуация, он был тут как тут.

— Ничего хорошего, — прошептал он в ответ. — Мы пытаемся освободить несколько подопытных животных на территории колледжа, но пока нам не удалось найти своего человека мужского или женского пола на эту работу.

Он задумался.

— Или бесполое существо. Или многополое. Не хочу, чтобы ты считала меня ограниченным.

— Я так не считаю, — заверила я его. — И полностью поддерживаю освобождение животных, которых используют для опытов. Хм, кстати, как думаешь, твоей маме удалось найти свиное ухо?

Альфонсо сдвинул похожие на спагетти кассовые ленты и экологические пакеты, пока протискивался за прилавок.

— Эй, мам! — заорал он.

Селеста уже спешила мимо полок с крупами, пощёлкивая деревянными ожерельями. Она темнокожая, с округлыми формами, и, в отличие от сына, у неё в речи прослеживается тонкий намёк на британский акцент, даже несмотря на то, что она живёт здесь с двенадцати лет. На протяжении нескольких лет я старалась общаться с британцами с чрезвычайной любезностью и внимательностью, что, возможно, и не пригодится, если я когда-либо попаду в Англию. Селеста поправила на носу пластиковые очки.

— Альфонсо, любовь моя, у нас есть внутренний телефон.

— Он работает от электричества, — возразил Альфонсо.

— Камелия, дорогая моя, рада тебя видеть.

Селеста заключила меня в тёплые объятия из шерстяного кардигана. Затем достала что-то из кармана своего фартука.

— Держи свиное ухо.

«Свиное ухо» было розовато-коричневым. У него была волнистая шляпка и пористая ножка, снизу которой прилипло немного земли.

Ого.

— Это гриб?

— Свиное ухо — это гриб, — подтвердила она. — Они появляются только осенью, покупай, пока есть возможность. Такое милое название. Уверяю тебя, лучше продавать грибы, чем настоящие свиные уши.

Она положила гриб на мою банку с ревенем.

— Мы бы не стали продавать настоящие свиные уши, — прорычал Альфонсо, пока пробивал мне чек. — Жестоко, ненормально…

И что самое ужасное, я поняла, что мне тоже не нравится идея с настоящими свиными ушами. Раньше я думала о них только как о том, что поможет мне отвязаться от ведьмы, а не как о том, что когда-то было частью настоящего живого существа.

Знаете, это как жить с чем-то каждый день и настолько привыкнуть к этому, что вам даже в голову не приходит, насколько вам это противно, пока эта мысль внезапно сама не осенит вас.

Ага.

У меня не хватило мужества признаться, что мне было нужно настоящее ухо, поэтому я заплатила за гриб вместе с остальными покупками.

— А что твоя тётя собирается делать с одним грибом? — задала вопрос Селеста.

— Хм. Приготовит суп из одного гриба?

Селеста похлопала меня по плечу.

— Всегда рада тебя видеть, дорогая. Приходи как-нибудь вместе с тётей, идёт? Судя по её рецептам за столько лет, у нас с ней много общего.

— Верно. Точно. Как-нибудь. Как только она вернётся из своего путешествия по Непалу. И вылечится от ветрянки. И переборет свой страх перед продуктовыми магазинами. И научится говорить по-английски. Осталось совсем чуть-чуть, — заверила я и на максимальной скорости побежала на четвёртый урок истории Америки.

 

3. Козья кровь

После обеда не может быть урока хуже, чем история Америки первого уровня, потому что если и есть предмет, на котором я могу уснуть, то это именно он. И виной всему манера преподавания миссис Тейлор. Она включает нам древние видеокассеты, на которых актёры на модном сленге рассказывают про Билль о правах[6]. Но сегодня мне ни за что не уснуть. Я барабанила пальцами по столу и переживала, успеет ли Кельвин сгонять к себе на ферму на велосипеде и привезти козью кровь к тому моменту, когда планеты выстроятся в совершенную линию. Обычно ведьма предупреждает меня за пару дней, если ей нужно что-то необычное, и наша с Кельвином сделка происходит при помощи переносного холодильника. Я забарабанила ещё громче.

Моё беспокойство нарушили две записки. В первой была лучшая новость за сегодня. В дверь постучали, и ученик передал мне краткое напечатанное послание от Рурка, которое гласило: «Репетитор заболел. Приходи завтра».

Я выдохнула с облегчением и тут же получила вторую записку. Её написали на фиолетовой бумаге и передали мне через проход между рядами, пока высокий кудрявый актёр вещал: «Йо, хочешь сказать, я не должен предоставить этим позорным „красным мундирам“[7] полный пансион?»

Записку отправила Джена через Дина и Киндру (которая прошипела: «Купи себе телефон!») В ней было написано следующее: «Кей говорит, что слишком слаб после свиного гриппа, чтобы ехать на велике. Фу! Позвонит маме и попросит принести твой заказ в 3 часа. Встреча под Громом. Дважды ФУ».

Гром — это огромная металлическая статуя громовержца[8], наш талисман, установленный перед старым парадным входом в школу. Он стоял на большом цементном постаменте, выпустив когти, и был готов схватить крошечную скульптуру мышки, затерявшуюся в траве. И поскольку после его торжественного открытия прошло уже более десяти лет, старая статуя заросла плющом и укрылась в вязах, поэтому «двойное фу» было связано с тем, что Гром был излюбленным местом для парочек. Но я сомневаюсь, что Кельвин обращал внимание на подобные вещи. Поэтому кровь застыла у меня в жилах вовсе не из-за суперсексуальных намёков на встречу у Грома.

А из-за звонка его маме.

И просьбы принести козью кровь.

Конечно, я не знала маму Кельвина достаточно хорошо и лично. Но, хотя и жила на ферме, она все ещё оставалась мамой. Какая бы мать не начала переживать, если бы узнала, что её сын продаёт козью кровь какой-то девчонке в школе? Если на то пошло, как Кельвин вообще добывает козью кровь? На самом деле я никогда не хотела это знать. И теперь, чем больше я об этом думала, тем больше меня это беспокоило, впрочем, как и свиное ухо.

В три часа я схватила свои вещи из шкафчика и помчалась к статуе Грома. Тенистый участок вокруг него был заполнен парнями, соблазняющими девушек, и наоборот. (На самом деле мальчишки приставали к мальчишкам, которые играли в театре, а девчонки — к девчонкам, которых встретили в парке).

Кельвин был высоким, светлокожим и полным. И держался он очень прямо. Как кегля для боулинга. Парень переступал с ноги на ногу и старался на смотреть на парочку, которая целовалась взасос в зарослях плюща неподалеку от него. Его серьёзное лицо казалось мертвенно-бледным в зелёной тени вязов. В руках у него была маленькая красно-белая сумка-холодильник.

Мама Кельвина дружелюбно помахала мне из машины. Она тоже полная, как и Кельвин. Женщина была одета в мешковатую красную футболку, на голове накручены светло-седые кудряшки, а под носом расползался пятном солнцезащитный крем.

Не похоже, чтобы она что-то подозревала.

Я расслабилась и помахала ей в ответ.

— Спасибо, Кельвин. Я твоя большая должница.

Я уселась на бетонный постамент Грома и вытащила остатки наличных.

— У меня нет всей обещанной суммы, но я принесу остальное завтра. Ты знаешь, мне можно верить.

Кельвин взял смятые купюры и кивнул.

— Кель-вин зна-ет, — сказал он голосом робота, как делал иногда.

Этот парень делал множество вещей, которые только ему казались забавными, даже если никто больше так не думал. Я к этому привыкла. Он поставил сумку-холодильник на бетон.

— А твоя мама не задавала вопросов, зачем мне всё это? — спросила я.

— Я сказал ей, что кровь нужна тебе для важных колдовских обрядов, — ответил Кельвин, его широкое лицо было крайне серьёзным.

Я чуть не упала с постамента. Потом напомнила себе, что чувство юмора у Кельвина опять забарахлило. Невозмутимость ещё ни о чём не говорит.

— Ха-ха, — засмеялась я. — Что ты сказал на самом деле?

— Я сказал ей, что кровь нужна тебе для научного проекта, — ответил он. — Чтобы опытным путём проверить, какие там гормоны. — И добавил голосом робота: — Те-перь о-на ду-ма-ет, что ты ум-на-я.

Ещё одна шутка, но с этой я могу справиться.

— Отличная новость. Я смогу всех одурачить, — пошутила я в ответ. Затем собрала всё своё мужество в кулак и спросила: — Кстати... а как ты, гм, добываешь козью кровь?

— Клыки, — ответил он.

Я вскинула брови.

— Шприц, конечно же. Не переживай, я сказал маме, что тебе для твоих ведьмовских ритуалов нужна свежая кровь.

— Ты такой шутник, — вяло ответила я.

— Хорошая сделка. Робот Кельвин приносит тебе кровь, а ты идёшь с ним на вечеринку в честь Хэллоуина. Мы вместе будем танцевать как роботы.

Он изобразил пару движений.

Это выглядело немного смешно, но мысленно я была далеко отсюда, в будущем, где уже садилась в автобус с моей драгоценной коллекцией ингредиентов.

— Умная и к тому же меня легко подкупить козьей кровью, — заметила я. — Моя репутация улучшается с каждой секундой, пока я здесь стою.

Я спрыгнула на землю, едва не наступив на руку какого-то пацана.

— Слушай, мне пора бежать, или я опоздаю на автобус. Но ещё раз спасибо. — Я по-дружески хлопнула его по плечу и заспешила прочь от обнимающихся парочек.

Ребята уже заходили в автобус, поэтому последние метров семь мне пришлось бежать, сумка-холодильник хлопала меня по боку. Дверь осталась открытой, и, как только я заскочила внутрь, она захлопнулась.

Несмотря на вонь от потных мальчишек в автобусе, я вздохнула с облегчением. У меня было всё, кроме свиного уха, и единственная домашняя работа, которую я не успела закончить в классе, состояла в прочтении двух актов чего-то, что называлось «Суровое испытание»[9]. Я смогу выполнить это вечером, когда закончу всю работу по дому. Может быть, прочитаю их Мунфайер во время её ужина. Дракону нравится, когда ей читают, хотя я была уверена, что она не всё понимает.

Автобус, как обычно, был переполнен, но одно место оставалось свободным.

На этом месте стоял рюкзак высокого парня с растрёпанными светлыми волосами.

— Я увидел, как ты бежишь, и подумал, что просто обязан занять для тебя место, так как облил тебя водой сегодня утром. — Он широко улыбнулся, и его доброе лицо засветилось лукавством. — Из-за этого мне почти пришлось подраться с вон тем футболистом, так что скажи, что ты меня прощаешь.

— Конечно прощаю, — ответила я, и мне стало интересно, пришла ли моя очередь краснеть. Ведь не каждый день парень говорит, что готов подраться с футболистом, чтобы занять для меня место в автобусе. Даже если это всего лишь шутка. — И… ты тоже прости меня. Я была груба, и мне очень жаль.

Я начала садиться на место, которое он освободил, но остановилась.

— Я же сейчас не горю?

Он быстро окинул взглядом мои джинсы и снова поднял на меня глаза.

— Всё в порядке.

Я швырнула рюкзак и букет роз себе на колени и поставила маленькую сумку-холодильник между ног на пол, где могла бы за ней следить. За окнами проносились оранжевые и жёлтые деревья, пока автобус, подпрыгивая, вёз нас домой. Я почти всё собрала.

Всё... кроме свиного уха.

Свиное ухо, которое я не хочу искать. Свиное ухо, которое я должна была найти... иначе…

Я вздохнула.

— Что случилось?

— Мне нужно было купить различные вещи для моей тёти... ладно, неважно.

Я забарабанила пальцами по джинсам, пока мои мысли метались в поисках выхода. Если не принесу ведьме все ингредиенты, мне грозит наказание... но я бы всё равно не смогла позволить ей вызвать демона...

— А ладно, я сдаюсь, — сказала я. — Я просто не буду искать последний ингредиент. Не буду.

Мочка уха онемела. Затем часть головы. Я потрясла ею, чтобы вернуть чувствительность.

Онемело одно бедро. Голень до лодыжки. Затем один за другим я перестала чувствовать пальцы на ноге, хлоп, хлоп, хлоп…

— Ааа, я буду его искать, буду, — сказала я, отчаянно барабаня ногами по полу автобуса, пока чувствительность не вернулась.

Я украдкой взглянула на парня-музыканта, которого, казалось, всё больше увлекала идея снова надеть наушники.

— Извини. Моя тётя... она довольно требовательная. И ей нужно много специфических вещей для её... работы.

Парень-музыкант опустил наушники и задумался.

— Она работает на себя?

— В какой-то степени. Ага.

Я помассировала ухо, когда онемение прошло.

Он кивнул.

— Там, где мы жили раньше, у моих родителей был приют для животных, в котором не применяли усыпление, — сказал он. — Папа руководил этим заведением, а мама помогала как ветеринар. Я тоже должен был принимать во всём этом участие. И тебе нельзя забить на это, как другим, понимаешь? Это нереально, если у родителей семейный бизнес. Собаки, которых нужно выгуливать. Кошки, которых нужно натирать отвратительным средством от блох. Клетки, которые нужно чистить после того как кошки вычесали всё средство от блох.

— Подъём в пять утра каждый день? — спросила я.

— В любую погоду.

— Уроки одной рукой, пока чистишь клетки другой?

— Похоже, ты знаешь каково это.

— А почему вы переехали сюда?

Он пожал плечами.

— Никак не получалось собрать достаточно пожертвований. В конце концов, нам пришлось передать всех животных в местный приют и закрыться. Это было тяжело... вот. Родители захотели перемен, и мама открыла здесь новую клинику.

Он замолчал и немного смутился из-за того, что поделился со мной этим. Но он сделал это из добрых побуждений, пытаясь выразить своё сочувствие рассказом о приюте для животных. Мне это понравилось.

Возможно, стоило рискнуть и поделиться с ним информацией.

— А ты не знаешь, где можно найти свиное ухо?

— Для собаки?

— Ой! — И почему я не подумала об этом? — Да.

— Есть один зоомагазин в районе нашей автобусной остановки. Только нужен велосипед, — ответил он.

— Точно!

Я как-то покупала там внепланово собачий корм для Вулфи, когда ведьма была в округе Колумбия. Тогда она пыталась превратить вице-президента в лифт.

— Не переживай. Я купил целый пакет для Бинго после того, как он сгрыз мои кроссовки. Дам тебе одно. — Парень вскинул голову, его волосы разметались, и это внезапно сменило его милый облик на демонический. — Это меньшее, что я могу сделать после того, как облил тебя водой.

Ещё один милый жест. Я могу к этому привыкнуть.

— Я тебя даже не знаю, а уже даровала тебе титул «Лучший», — сказала я. — Я Камелия, но мои друзья зовут меня Кэм.

— Девон.

— Итак, Девон. Играешь в группе?

Казалось, он испугался.

— Откуда ты знаешь?

— Сегодня утром ты что-то напевал и записывал в блокноте, — пояснила я. И не стала упоминать о том, что он ещё и выглядит как парень из музыкальной группы. — Песни?

Его глаза загорелись.

— Меня просто озаряет во время прогулок. Мотивы мелодий, тексты песен. — Он провёл пальцами по волосам. — Ну, не все они одинаково хороши...

— Споёшь одну?

— В автобусе?

— Конечно, — ответила я. — Разве музыканты не любят работать на публику?

Его уши немного порозовели, но он закрыл глаза и запел бархатным голосом: «Она холодная пачка масла с тёплым-тёплым сердцем...»

— То есть там была пачка масла, — произнесла я, когда он остановился.

— Что?

— Это всё, что ты написал?

— Пока, — ответил он. — Папа всегда говорит, что первая фраза достаётся бесплатно, но ради остальных нужно потрудиться. В старой школе я брал гитару, выходил на улицу во время обеда и работал над аккордами.

— Мне нравится, — сказала я. — А что ты делаешь в группе?

— В профессиональной группе, — уточнил он.

— В профессиональной группе. Бэк-вокал, игра на гитаре?

— Они хотят, чтобы я был солистом, но... э-э... — Он замолчал. — У меня боязнь сцены.

— Ой, — сочувственно выдохнула я. Автобус остановился на моей улице, мы вышли и направились по тротуару к дому ведьмы. — А ты пробовал представлять зрителей в нижнем белье?

— Как ни странно, не помогает. — Он поправил рюкзак. — На репетиции всё здорово. То есть мы поём то, что я написал, понимаешь? Это потрясающе. Это накал. А на концерте... Я пою соло, и у меня начинает дрожать голос. И в микрофон всё слышно. Стыдно. Ты в курсе, что о нас никто не знает? Слышала когда-нибудь о группе «Голубая волна»?

Я покачала головой.

— Теперь понимаешь? Я говорю о задних дворах, церковных концертах, шоу талантов. Мы играли везде. Может быть, теперь, когда я нахожусь в часе езды от них, то должен позволить им найти кого-то ещё, чтобы они не теряли время со мной...

Он потянул прядь своих растрёпанных светлых волос и затих.

— Ладно, слушай. Я сейчас сбегаю домой и принесу тебе свиное ухо, идёт? Я живу в квартале отсюда.

— Ты потрясающий, — сказала я.

Мы остановились перед моим домом. Удивительно, насколько нормальным выглядит дом ведьмы снаружи: старый уродливый разноуровневый дом в коричневых и жёлто-коричневых тонах, окружённый колючим кустарником, который ведьма стригла точно под линейку.

Я не знала, что сказать о боязни сцены, поэтому просто сочувственно похлопала его по плечу.

— Эм, в общем, знаю, прозвучит странно, но не звони в дверь, ладно? — Я покрутила пальцем у виска. — Тётя ненавидит, когда ей мешают. Я буду ждать тебя здесь через, скажем, десять минут.

Девон кивнул.

— Хорошо. Скоро увидимся, Камелия... Кэм.

Я положила розы и сумку-холодильник на переднее крыльцо и, пока рылась в поисках ключей, начала напевать. Очень круто, когда парень поёт тебе песню, даже если в этой песне всего одна строчка. Раньше я никогда не задумывалась о парнях-музыкантах, но сейчас, возможно, они начинали нравиться мне всё больше и больше.

Как только я открыла дверь, из дома выскочил Вулфи, прыгая рядом со мной и облизывая мне лицо.

— Тише, парень, — сказала я со смехом.

Он рванул во двор и принялся радостно нарезать круги, выдавая довольное «гав, гав, гав», пока я продолжала напевать. Этот осенний день действительно был весьма впечатляющим. Разве небо когда-нибудь было таким же синим? И осенние листья стали так роскошны, само собой, не только из-за разговора с парнем-музыкантом? Я достала мобильный, чтобы сфотографировать счастливого Вулфи, перерывающего кучи красных листьев. Царапины по всему телефону тут же окатили меня волной воспоминаний. Спаркл. Ведьмапедия. Демоны.

Мне просто нужно узнать, что было в конце того предложения. Лучший способ остановить демона — это...

Я нажимала на кнопки огромное количество раз, но все мои попытки заканчивались тем, что экран только моргал мне зеленоватым светом сквозь царапины от тротуарной плитки.

Глупая Спаркл.

К счастью, как я уже сказала, ведьмы с удовольствием пользуются интернетом. У нас в кухне имелся ноутбук, с помощью которого Сармин искала рецепты, чтобы готовить ужин. Я посмотрела на щенка оборотня, занятого поисками места, где он мог бы справить свои дела.

— Никуда не уходи, — строго сказала я ему и забежала в дом.

Поставив ноутбук на жёлтую ламинированную кухонную стойку, я открыла его. Щёлкнула на вкладке «Ведьмапедия». Демоны, демоны...

Ведьма появилась на кухне, подметая пол и источая ароматы лаванды и лимонного очистителя. Трудно сказать, была ли это уборка или колдовство.

— Планеты занимают идеальное положение, — сказала Сармин. — Скоро придёт время вызывать Эстахота. Ты что-то печёшь?

— Э-э-э, — ответила я.

Прокручивая страницу вниз, я просматривала информацию.

— Готовка — напрасная трата твоего драгоценного времени, — заметила Сармин. — Если у тебя есть свободное время днём, то лучше займись изучением тех заклинаний, что я тебе задала. Хорошее заклинание по самозащите — лучший друг каждой ведьмы.

Обычно в этом месте я всегда говорю «я не ведьма», но в этот раз мне не хотелось отвлекаться.

— Просто захотелось почитать о демонах, — пояснила я. — Ты никогда ничего мне о них не задавала.

— Камелия, — ответила ведьма своим самым обиженным тоном, — ты ещё не знаешь о стольких вещах, а мы просто не в состоянии охватить их все в то короткое время, что я провожу с тобой каждый день. Если бы ты приложила немного усилий или перестала ходить в свою бесполезную человеческую школу…

Она смахнула щёткой пушинку с моего плеча, а я передвинула ноутбук, чтобы она не увидела, что именно я читаю.

— Я люблю эту школу. И ты не можешь запретить мне её посещать, — выдала я машинально.

Пролистав до нужного места, я как раз дошла до фразы «лучший способ остановить демона — это...

... не вызывать его».

Ч ё рт!

— Конечно, сегодня ты будешь присутствовать при самом гениальном заклинании по вызову демона, — сказала ведьма, проходя мимо меня, чтобы запереть открытую переднюю дверь. — Возможно, это будет именно та магия, что тебя вдохновит. Это будет для тебя отличным уроком. Полагаю, это козья кровь?

Ингредиенты. Я должна была уничтожить ингредиенты.

Я бросилась к двери. Мы добрались к сумке-холодильнику одновременно, и ведьма подняла её.

— Повторяй за мной, — приказала ведьма, прижимая к себе сумку-холодильник и букет роз, пока шла обратно на кухню. — Козья кровь используется для связывания, заблуждения и контролирования, в операциях с оловом и в качестве замены ирландского виски.

— Гм, а как насчёт погоды? Ты проверяла прогноз погоды?

— Прогноз погоды? — Сармин взглянула на ярко-синее небо из окна кухни.

Я метнулась к сумке, пытаясь вырвать её из рук ведьмы.

— Обещали ужасную грозу. — Я тяжело вздохнула, и в тот же момент мои рёбра онемели, а затем и нос. — Электрические помехи. Все знают... нельзя вызывать демонов... в бурю...

Она была сильной, но я была моложе и сильнее. Её ноги заскользили по полу, она пошатнулась и разжала руки. Я споткнулась и упала на линолеум, сжимая сумку-холодильник.

Тронутые серебром брови ведьмы взлетели.

Она достала щепотку красного порошка и ложку панировочных сухарей из кармана своей сумки, стряхнула их себе на руку и коснулась ладони волшебной палочкой.

Мои мысли судорожно искали выход, но в этот раз его не было. Мой взгляд застыл, меня покинули умные слова и действия. Я покрепче ухватилась за сумку.

Она махнула палочкой в мою сторону и мои руки превратились в приготовленную лапшу.

Серьёзно. Лапша. Мягкая, мокрая и рифлёная по краям, как лазанья. Дрожащие ногти, покрытые оранжевым лаком, отмечали её края. Мои лапшичные руки сразу же соскользнули с ручки сумки-холодильника, и та шлёпнулась на линолеум.

Я взвизгнула.

— Хорошее заклинание по самозащите стало бы сейчас твоим лучшим другом, — не упустила возможности прочитать мне лекцию ведьма, подбирая сумку. Её каблуки застучали по линолеуму, пока она распаковывала упавший букет роз и аккуратно ставила цветы в хрустальную вазу с водой. — А что, помню, когда мне было восемь и неадекватный колдун выпустил последнего на Земле орка в нашем подвале...

Она похлопала по сумке.

— Но у меня были ингредиенты и моя палочка! О, я была в отличной форме.

Я рванула к розам, собираясь уничтожить этот возможный ингредиент, но мои дрожащие лапшичные руки упустили цветы и шлёпнули по вазе. Та перевернулась и полетела на пол. Во мне снова взыграл инстинкт самосохранения. Что сделает со мной ведьма, если я разобью её хрустальную вазу? Инстинкт заставил меня всем телом броситься под вазу, пока она падала.

Вода намочила меня второй раз за день. А шипы роз хлестнули по лицу.

Но моё тело смягчило падение вазы. Дрожа, я лежала на холодном полу, покрытом линолеумом, мои мягкие лапшичные руки свисали спереди и сзади.

— Впечатляет, — оценила ведьма, поймав розы двумя пальцами. Её кожа была настолько сухой, что шипы её даже не поцарапали.

— А ты не забыла про ревень?

— Нет, — ответила я с пола.

Он пах лимонным очистителем.

— Очень хорошо. — Взмах палочкой. — Получай свои руки обратно.

Ведьма повернулась к лестнице в подвал.

— Ой, да, Камелия! Захвати свиное ухо, как пойдёшь вниз. Гадость. Не хочу это трогать.

Свиное ухо. Свиное ухо! Глупая ведьма и её глупые, глупые, злые штучки. Я была так зла, что совсем забыла про щенка оборотня во дворе и о том, что договорилась встретиться с Девоном. Насквозь мокрая, я побежала за ней по цементным ступенькам в подвал.

— Не смей так со мной обращаться! — закричала я. — Я тоже человек, знаешь ли!

Сармин приподняла серебристую бровь.

— И свиньи! Нельзя обращаться со свиньями так, словно их в любой момент можно порубить на кусочки ради твоего глупого ритуала. Свиньи — живые существа! У них тоже есть права!

— Не накапай на мою пентаграмму.

Как бы я ни разозлилась, всё равно сделала шаг назад. Если ведьма собиралась вызвать демона, мне, конечно же, не хотелось, чтобы он освободился из тюрьмы-пентаграммы. Я откинула назад мокрые волосы и посмотрела на ведьму, которая не обращала на меня никакого внимания. По мере того, как возвращалась чувствительность, по моим рёбрам опять забегали мурашки.

Пентаграмма представляла собой нарисованный синим мелом узор на цементном полу. Она была настолько большой, что внутри могли поместиться несколько человек. В ней стоял один из наших сломанных стульев. На стуле сидел старый манекен, на котором ведьма, как правило, хранила свою заострённую шляпу. Манекен был одет в выцветшую красную футболку, на которой было написано: «Голосуйте за Хексар/Скарабуш 1982». Он безучастно смотрел на стену, а тело было наклонено влево.

Я почувствовала родственную связь с манекеном. Он не имел ни малейшего представления, что с ним собираются сделать.

— Я тоже человек, — снова пробормотала я и почесала ногу.

Ведьма — в юбке, чулках и блузке оранжево-розового цвета в рюшах — опустилась на колени на каменный пол.

— Разве моя пентаграмма не прелестна? — благоговейно спросила она. — Я их уже целую вечность не рисовала. С тех пор, как ты родилась.

Она постучала по пентаграмме своей палочкой и легонько подула на неё, но меловая пыль не сдвинулась с места.

— Зачем же нарушать полосу везения? — задала я вопрос.

— В прошлый раз я вызывала довольно мелкого демона, Никорзета. Ему едва хватило сил вылечить сломанное крыло дракона.

Неудивительно, что Мунфайер складывает одно крыло, когда становится прохладно. Возможно, если бы ведьма получше обогревала этот чёртов гараж...

— Сломанное крыло?

— Именно так я её и нашла, — рассеянно сказала ведьма. — Она совершала долгий перелёт и попала в шторм. Запуталась в линиях электропередач. А применить магию к дракону может только другой элементаль.

Глаза Сармин заблестели, так как она любила свои лекции. Боже, как же эта женщина любит поучать.

— Ты знаешь, какой силой наделено молоко Мунфайер, а это только её молоко. И потом, список элементалей был одной из первых вещей, которым я тебя научила. «Демон, дракон и феникс опасны, ведьмины чары над ними не властны».

В подвале было прохладно, особенно если на тебе мокрая рубашка. Я обхватила себя руками.

— Почему мы называем это молоком? — спросила я. — Она же рептилия, а не млекопитающее.

— Вообще-то, она ни то, ни другое. Элементали не являются частью животного царства, так же как никто из этой троицы не является простым животным, которое питается органическими веществами, как люди, слоны или оборотни. Мунфайер относится к классу «Драконис», а это нечто совершенно другое, — пояснила ведьма. — Но чтобы более полно ответить на твой вопрос, я могу предположить, что мы называем её выделения из слёзных желез молоком, потому что его всегда так называли.

Сармин покачнулась на каблуках и взглянула на свои часы на золотом браслете.

— Три сорок один. Нам лучше поторопиться.

Ведьма измельчила лепестки трёх роз в кухонном мини-комбайне. Выложила смесь в пористую каменную чашу, в которой обычно лежат билеты на автобус. Затем добавила одну каплю молока дракона. Сладкий аромат роз смешивался с огненным, медным драконьим запахом.

Ведьма трижды обошла пентаграмму против часовой стрелки и добавила тонко нарезанные листья базилика. Ещё три круга назад, и щепотку сушёной саламандры из её сумки. Саламандра растворилась с громким хлопком и выпустила облачко фиолетового дыма. Мне было холодно, и мокрые волосы болтались холодными змейками вокруг моей шеи.

Меня затошнило, пока я смотрела, как ведьма творит столь тёмное и сложное заклинание. В голове вспыхнуло воспоминание о давнем эпизоде, когда мы со Спаркл проскользнули в подвал. Я проглотила это воспоминание, закрыв свой разум от его темноты. Потом прикрыла рот рукавом рубашки, пытаясь не вдыхать запах сгоревшей саламандры.

— Обожаю эту часть с фиолетовым дымом! — прокричала ведьма. — Надеюсь, ты смотришь, Камелия. Когда-нибудь я научу тебя всему этому.

— Ни за что, — ответила я, подумав обо всех животных, которые должны были умереть, чтобы заклинание Сармин сработало. — Я бы ни при каких обстоятельствах не стала вызывать демона. Ты не сможешь сделать из меня ведьму. Не сможешь заставить меня быть похожей на тебя.

Восторг ведьмы постепенно улетучивался, а её поза становилась все напряжённее.

— Зелье готово, — не глядя на меня, коротко сказала она. — Теперь заклинание.

— Только не хватает свиного уха, правда? — спросила я. Мой голос совсем чуть-чуть дрожал.

— Что?

— Не хватает свиного уха. Я не принесла тебе свиное ухо. Так что ты не сможешь вызвать демона, потому что не хватает одного ингредиента.

Ведьма захохотала от всей души, оранжево-розоватые оборки весело подпрыгивали на её блузке. Она успокоилась с большим трудом.

— Я не должна была смеяться, это слишком посредственно, чтобы быть смешным, — сказала она. Потом вытерла глаза кружевом и пояснила: — Свиное ухо для Вулфи, чтобы он его жевал. Тогда он перестанет жевать мои замечательные туфли.

Игрушка для собаки. Вонючая игрушка для собаки.

— А ревень?

Она покачала головой.

— Сгущение, затачивание, гравировка, Камелия. Ты утверждаешь, что так хорошо учишься в той школе. Разве они не обучают вас критическому мышлению? Ревень просто отвлекающий манёвр.

Это был он. Это был мой последний шанс, и ведьма начала своё заклинание.

— А-беела А-беелу, абЕЕлу, абЕЕлу... — повторяла она.

В пентаграмме появился синий дым. Он соединился с меловой пылью, поднялся вверх и заполнил невидимую пятиугольную колонну плотным синим газом.

Воздух наполнился запахом серы и лепестков роз. Становилось всё жарче, и моя сырая рубашка прилипла к телу. Я ужасно вспотела, хотя ведьма осталась сухой, как пыль, а её серебристые волосы были, как всегда, идеально уложены.

— Всё так, как и должно быть?

— Процесс идёт отлично, — прокричала ведьма. — А теперь смотри сюда.

Она махнула палочкой в сторону пентаграммы, где появилась призма из стекла, окружающая пентаграмму и синий газ. Ещё один взмах, и синий газ рванул вверх, как будто огромный пылесос всасывал его в потолок.

Когда газ рассеялся, мы увидели демона.

 

4. Парень-музыкант

Демон был около трёх метров высотой. Его оранжевые рога завивались над щёткой густых рыжих волос. Нет, подождите. Зелёные рога завивались над щёткой густых синих волос. Его кожа была жёлтой, потом она стала бирюзовой, а потом — нежно-голубой. Его размер и форма оставались неизменны, в отличие от окраски. Он был похож на живую радугу.

— Элементаль Эстахот, Демон четвёртого уровня, второй граф Кинетической энергии, ты подтверждаешь, что это твоё точное и полное имя? — задала ведьма вопрос звучным голосом.

— Подтверждаю, — ответил демон, и его голос был похож на раскат грома.

— Тогда я предлагаю соглашение, которое позволит тебе провести немного времени на Земле. Во-первых, мне нужна сотня пикси[10] в средней школе Хэл Хэдли в эту пятницу, живых или мёртвых. Во-вторых, мне нужно именно то, что вызывает это заклинание, я цитирую, «надежды и мечты пяти». В-третьих...

И напряжённая тишина.

Затем Сармин продолжила:

— Ты, несомненно, знаком с воздушным элементалем, известным как феникс, хотя и проживаешь в расплавленном ядре Земли. Так как феникс предпочитает жить на горных вершинах, люди пока не истребили их так же, как драконов. Тем не менее, сейчас они живут в таких местах, где мы не можем до них добраться. Ведьмы давали им имена и вели учёт на протяжении веков, отслеживая их вековые циклы. В районе этого города жили очень немногие.

— Да, я знаком с фениксом, — ответил Эстахот. — Неужели ты полагаешь, что ты первая ведьма, которая меня вызвала? У меня хватает опыта в этом деле.

Демон искоса посмотрел на нас, и, несмотря на опасность ситуации, выражением своего лица он напомнил Элвиса Пресли.

Я прижала руку ко рту, с трудом подавляя приступ истерики.

— Довольно, — прервала его Сармин. — Тогда тебе известно, сколько энергии содержится в смерти и возрождении столетнего феникса.

— Атомная энергия, — просто ответил демон.

— Столетнему фениксу, известному как Эр-Aй-Би-Один, предстоит перерождение на этот Хэллоуин. В эту пятницу, вечером, в восемь сорок. Вообще-то, мы с Камелией поселились в этом городе пятнадцать лет назад, чтобы присматривать за ним. Но четырнадцать лет назад этот феникс исчез.

— Он может быть где угодно, — усмехнулся демон. — Иголка в стоге сена.

Сармин многозначительно подняла палец.

— Недавно я узнала, что, в момент исчезновения феникса, его преобразили и спрятали где-то на территории средней школы Хэл Хэдли. Ты найдёшь его к пятнице, а затем по моей команде переправишь силу от его волшебного превращения в моё заклинание.

— Пикси, надежды и феникс Ребби, — повторил демон. — Искать, искать, искать. Что-нибудь ещё?

— Подождите, — вмешалась я. — Что ты имеешь в виду, говоря о «надеждах и мечтах пяти»? И что, что за чёртов атомный взрыв феникса в моей школе? Какой у тебя план?

Ведьма меня проигнорировала. Не удивительно. Мне никогда не отвечают.

— Что-нибудь ещё? — повторил Эстахот.

— Ну, раз уж ты настаиваешь… Мунфайер беспокоят боли в груди, — вставила я.

Ведьма смерила меня свирепым взглядом, и я ответила ей тем же.

— Он же всё равно уже здесь, не так ли? А ты сказала, что только один элементаль может наложить чары на другого.

— Это не свирепый взгляд, а счастливый. Рада, что ты проявила интерес, — пояснила ведьма.

И это, конечно же, взбесило меня, потому что она прекрасно знает, что этот дракон — единственная часть её мира, которую я действительно люблю.

— Эстахот, не мог бы ты также осмотреть лёгкие дракона?

— Драконы, фениксы... не знаю даже, чем бы я занялся ещё, если бы не играл в ветеринара целый день, — проворчал демон. — Тем не менее, пока у меня есть шанс на воплощение, по рукам! О, у меня такие планы на правление в вашем смешном мирке.

— Представляю, — сухо сказала ведьма. — Только не думай, что у тебя получится осуществить хоть один из них.

— Просто интересно, а почему ты не вызвала демона, которого призывала в последний раз? — спросил Эстахот. — Самая заветная мечта Никорзета — воплотиться и стать ещё одной звездой Ведьманета, как Чадзет.

— Потому что мне нужен тот, кто сможет управлять силой феникса во время взрыва, — пояснила Сармин. — Такая возможность перепадает крайне редко. Я намерена объединить один взрыв феникса с пикси, с надеждами и ещё со многими тайными ингредиентами, чтобы сотворить самое мощное заклинание за всю историю этого города. А для контроля за взрывом нужен не просто элементаль, а мощный элементаль.

Ведьма не льстила и не подлизывалась, так что я полагала, что это самая настоящая правда.

— Нужен кое-кто поумнее и посильнее, чем бедняга Никорзет.

— Никорзет не узнал бы и собственную задницу, даже если бы её превратили в его локоть, — сказал Эстахот.

Он ухмыльнулся, казалось, демон и ведьма были весьма единодушны по этому поводу, потешаясь над слабостью бедного Никорзета.

— Это всё? — спросил Эстахот.

— С одним условием, — сказала ведьма. — Выполнишь ты мои задания или нет, но ты исчезнешь сразу же после взрыва Эр-Aй-Би-Один. Я в курсе, что демоны связаны своими собственными законами, которые обязуют их выполнять условия соглашения. Но даже если ты не выполнишь мои требования, тебе не придётся слоняться в этом мире.

Раздумывая, она забарабанила пальцами по руке.

— Это всё.

Демон надулся от гордости, выпятил грудь колесом и заискрился всеми цветами радуги.

— Превосходно, — сказал он. — А теперь хочешь услышать мой план? Мой план — закрепиться в прекрасном новом теле, которое ты мне предоставишь, и поглотить его душу.

Он указал на меня солнечно-жёлтым когтем.

— Выглядит молодой и здоровой. Хороший выбор. Как только закончу своё воплощение, я захвачу этот мир. Демонская сила здесь, на Земле, без каких-либо ограничений? Меня невозможно будет остановить.

Он весьма впечатляюще причмокнул.

— Я лишу всех ведьм их силы, чтобы ни один демон не смог последовать за мной. Я буду контролировать всё. Как тебе мой план?

— Хм, — произнесла я. — Возможно, я не принимаю её методы, но ведьма заставит тебя поступить так, как нужно ей. На твоём месте я бы не причмокивала так быстро. Верно, Сармин? Верно?

Демон усмехнулся.

Сармин покачала головой.

— Нет, Камелия. Я не могу заставить элементаля выполнять мою волю. Всё, что я могу, так это создать соглашение, которое нас свяжет. Если он хочет провести время на Земле, то он примет обязательства, которые я ему назову. И поскольку демоны считают, кстати, совершенно ошибочно, что они гораздо умнее смертных, то они всегда принимают эти соглашения, надеясь подольше растянуть срок сделки, чтобы завершить воплощение.

— Ваши души ничтожно слабы, — прорычал Эстахот. — Для того, чтобы я смог передвигаться, вы должны дать мне тело. Как только у меня будет тело, я смогу соблазнить душу тела, а затем освобожусь. И смогу жить на Земле! — проревел он последнюю фразу.

— Именно поэтому я и приготовила для тебя манекен, — сказала ведьма.

Она застучала каблуками, направляясь к пентаграмме. Её палец указывал на фигуру в красной майке, небрежно брошенную на стул.

— На протяжении последних двадцати лет я ежедневно подпитывала этот манекен одной каплей молока дракона, — сказала она. — В нём достаточно магии элементаля, чтобы подражать человеческому телу в течение трёх с половиной дней. Этого времени как раз будет достаточно, чтобы завершить ту работу, которую я жду от тебя.

— Это? — Эстахот заглянул в широко раскрытые глаза манекена в футболке. Затем ткнул его в пластиковое плечо. Манекен сложился на стуле. — Ты что, совсем спятила? Нет. Это невозможно.

Губы ведьмы изогнулись в тонкую улыбку.

— Я проводила исследование, — сообщила она. — В тысяча двухсот одиннадцатом году демон по имени Хеброт смог прожить на Земле в течение одной недели в големе, напитанном силой элементаля. Тогда голем был набит перьями феникса.

— В самом деле? — спросил Эстахот.

— Демон, возможно, мог бы остаться и подольше, — продолжила ведьма. — Но, к несчастью, состав не был однородным. В перьях феникса запуталась спичка. Спичка потёрлась внутри, перья загорелись и голем был уничтожен. Как и демон, к сожалению.

Грудь Эстахота пошла полосками, красными полосками, даже фиолетово-красными. Он кружил по своей камере внутри пентаграммы, мерцая ярко-красным цветом.

— Ваш род больше не вызывает нас так часто, как раньше. Я так ждал, пока освобожусь из мучительного огня земного ядра. Ждал своего шанса на жизнь.

Его голос стал громче. У него были прекрасные вокальные данные, даже несмотря на то, что у него не было диафрагмы.

— А теперь ты предлагаешь мне эту бездушную вещь? Фу!

Он наотмашь ударил манекен, отчего тот свалился на пол и впечатался в стеклянную стену пентаграммы.

— Нечестная игра. Я глубоко оскорблён, Сармин.

— Твоя обида навевает на меня скуку, — сказала ведьма. — Ты находишься внутри моей пентаграммы, так что у тебя есть только два варианта. Принять моё предложение и согласиться на этот манекен в качестве твоего земного тела. Козья кровь привяжет тебя к нему, так что ты не сможешь оставить его и переместиться в человеческое тело. Или вернуться домой. Каков твой выбор, Эстахот?

Эстахот вытянул руки, словно проверяя стеклянные стены пентаграммы. Затем засверкали все цвета радуги, и демон растворился. На один великолепный момент радуга озарила стеклянную призму. Затем со свистом весь радужный свет переместился в манекен. Он неуклюже поднялся на ноги. Казалось, он вдохнул воздух. Обнюхал свои пальцы, словно изучал заклинание, связывающее его. Затем прижал свои негнущиеся пальцы к стеклу.

— Согласен, — сказал Эстахот.

Губы манекена не двигались.

— Хороший выбор, — одобрила ведьма.

Она прикоснулась палочкой к стеклу и нарисовала на нём дверь. Стекло растаяло, и Эстахот вошёл в наш мир. Запахи розы, дракона и саламандры смягчились, их заменил влажный заплесневелый запах. В последний раз так пахло, когда затопило наш подвал. Плесень. Плесень плюс резкий запах петард. Именно такой аромат исходил от этого демона.

Демон-манекен заскрипел, проверяя свои конечности. Скулы манекена были сколоты от удара об пол, на них красовались белые пятна на розовом фоне. Из-за накрашенных ресниц казалось, что глаза широко распахнуты от страха.

Я сглотнула.

— Не очень-то похож на настоящего, — сказала я. — Как, по-твоему, он собирается разгуливать по городу в таком виде?

Манекен развернулся и уставился на меня своими нарисованными чёрными глазами. Затем рухнул на цементный пол в гремящую кучу. Радужный свет вылетел из него и устремился ко мне.

У меня было такое чувство, что я попала в центр торнадо. Свет обладал такой силой, что сбивал меня с ног, как штормовой ветер, обдавая меня вонью фейерверков и плесени. Я пошатнулась и спиной упёрлась в стену. Бежать было некуда.

— Я думала… ты сказала... козья кровь его удержит!

Инстинктивно я оттолкнула радужный свет изо всех сил.

У демона не было никаких шансов завладеть мной. Мои глаза заслезились от перенапряжения. Мои кости одновременно словно сжимали и отрывали. Я отталкивала и отталкивала, и отталкивала…

А потом внезапно демон отступил, и я упала вперёд на пыльный пол, упираясь руками в цемент.

Радужный свет сгустился, собирая силы.

— Это была не козья кровь, — взревел он.

А потом бросился на ведьму.

Сейчас вы сможете убедиться, насколько сильна эта ведьма.

Она отразила нападение этого элементаля, обладающего силой торнадо, одним из тех взглядов, которыми награждала меня за разорванные сухие змеиные шкурки.

Радужный свет снова наполнил манекен, и он встал, неуверенно пошатываясь на своих шарнирных ногах в туфлях на высоких каблуках. Если бы манекен мог дышать, то сейчас бы дышал с трудом.

— Ой, я тебя умоляю, — сказала ведьма. — Думаешь, мы обе недостаточно хорошо защищены? Хотела бы я посмотреть на демона, которому удастся проникнуть в ту, в ком течёт кровь ведьмы. А теперь скажи мне, Эстахот. Чья это кровь?

Каменное молчание.

— Чья?

— Коровья, — ответил демон и внезапно рассмеялся. — Даже не подкреплённая экскрементами оборотня. Я думал, ты в курсе, что коровья кровь хороша только для приворотных зелий и талисманов на удачу.

Ведьма не пожалела сил, которые вложила в устремлённый на меня взгляд, но моё дрожащее сердце и так упало в теннисные туфли. Коровья кровь! Кельвин всегда поставлял мне неправильный продукт или это дело рук его мамы?

Манекен раскачивался взад и вперёд.

— Ты не сможешь вечно удерживать меня вдали от людей.

— Нет, смогу, — спокойно ответила ведьма. — У меня достаточно контроля над этой пластиковой оболочкой.

Она направила волшебную палочку на демона.

— Возвращайся в пентаграмму. Завтра мы попробуем ещё раз, с настоящей козьей кровью.

Манекен качнулся в сторону пентаграммы.

Я могла с уверенностью сказать, что, несмотря на свой спокойный тон, ведьма была сильно напряжена. Её левая рука, заведённая за спину, была так крепко сжата, словно ведьма пыталась вернуть демона обратно в пентаграмму одной лишь силой воли. И воля Сармин была настолько сильна, что она почти победила.

Я задержала дыхание, не смея пошевелиться, когда Сармин толкнула манекен в сторону пентаграммы.

А потом в двери подвала нарисовался щенок оборотня и вихрем пронёсся вниз по ступенькам, сжимая в пасти целый мешок со свиными ушами, поджаренными на гриле. За ним бежал светловолосый парень.

— Не все сразу, — кричал он. — Они мне нужны для Бинго! Стой, парень, стой!

Вулфи налетел на манекен, и эта встряска лишила ведьму того небольшого контроля, который она над ним имела.

Всё смешалось, свиные уши вылетели из мешка и заскользили по цементному полу.

Девон резко остановился и удивлённо оглядел сцену в подвале. Его глаза встретились с моими.

— Вот блин! — начал он. — Я не собирался заходить, то есть я просто догонял… то есть твоя собака почти откусила мне большой палец, когда схватила этот мешок и…

Радужный свет выбрался из манекена. Он становился всё больше, шире, ярче. Он всё рос и рос, направляясь к Девону.

— Девон! Беги! — закричала я.

Он попытался убежать, но поскользнулся на кучке свиных ушей и, взмахнув руками, рухнул на пол. У него в ногах, отчаянно завывая, носился Вулфи.

Ведьма схватила порошки из своей сумки, выкрикивая первую часть заклинания…

Но мы опоздали.

Потоком радужного света демон вылетел из манекена и влетел в парня, вертящегося на кучке свиных ушей.

 

5. Девон на свободе

Девон медленно поднялся.

Оглядел нас, а потом усмехнулся. И эта усмешка не принадлежала застенчиво-краснеющему парню-музыканту.

Эта усмешка была переполнена злобой.

Было очень непривычно видеть этот свирепый взгляд на добром лице Девона. Но должна признать, что в этот момент я поняла, насколько же он хорош. Он казался таким уверенным в себе, парнем, который может делать всё, что захочет. Я одёрнула себя. Это больше не Девон.

Это демон Эстахот в теле Девона.

И он очень, очень могущественный.

— А теперь, Эстахот, — сказала ведьма решительно, — ты вернёшься обратно в тот манекен.

Она прошла мимо меня, держа палочку наготове, и в этот момент свирепо прошептала мне:

— Проверь, там ли он ещё.

— Ха! — воскликнул Эстахот. — Мне нравится это тело.

Он приподнял воротник на своей рубашке поло, как делают некоторые придурки, когда хотят выглядеть круто. Но всё же, с этой ухмылкой на лице... он почти выглядел круто.

— Я никуда не пойду.

— Отправляйся в тот замечательный манекен, и мы забудем об этом, — сказала ведьма. — Тебе же не нужны проблемы, не так ли?

Ведьма встретилась со мной взглядом и кивнула на тело Девона.

Я сглотнула.

— Девон? — позвала я. — Девон, ты там?

— Прячется, как запуганный маленький дух, — сказал Эстахот.

Это меня взбесило. Девон может быть милым мальчиком, который боится выступать на сцене, но любой парень, который отважится вылить воду на пылающую попу незнакомой девчонки — явно имеет сильный характер. Я знала, что он не струсил. Просто раньше на его тело никогда не покушался злобный элементаль. Поэтому он не знал своих возможностей.

Я скопировала командный тон ведьмы.

— Девон, выбирайся сейчас же, — заявила я. — Демон не управляет твоей жизнью. Ты можешь сам выбирать свой путь.

Тело Девона словно обмякло. Руки дёрнулись, а злое выражение на его лице мелькнуло и потухло. Затем оно полностью исчезло, и вернулся парень-музыкант.

— Кэм? — медленно произнёс он. — Ч-что мне делать?

— Мы избавимся от него, — ответила я. — Правда, Сармин?

— Конечно, — подтвердила ведьма. — Но какое-то время тебе придётся побыть храбрым. Ты можешь вернуться в пентаграмму?

Если бы у ведьмы получилось поместить Девона в пентаграмму, она смогла бы её запечатать. Правда, я не знаю, что бы случилось с Девоном, застрянь он в пентаграмме с сердитым демоном. Этот план показался мне опасным.

Девон сделал один неуверенный шаг, потом другой. Казалось, что его лодыжки были опутаны невидимыми цепями.

Затем демон снова вернулся и рванул с Девоном в обратном направлении.

— Кидай свою туфлю, — крикнула Сармин.

— Что?

Но лучше не перечить ведьме, какими бы безумными ни казались её приказы. Я стянула туфлю, даже не развязав шнурки.

— В демона! Давай!

Я попала Девону в голову своей теннисной туфлей. Он вскрикнул и развернулся, ощупывая затылок.

— Дерьмо оборотня, — медленно произнёс демон. — Усиленная коровья кровь могла бы удержать меня в этом теле.

— Шансы были невелики, — согласилась ведьма.

Демон усмехнулся.

— Не переживай. Мне нравится это тело. Я попользуюсь им до пятницы.

Он протопал по свиным ушам и поднялся по ступенькам.

— Выкусите, ведьмы! — прокричал он, а затем исчез.

В подвале стало тихо, не считая подвываний Вулфи, который знал, что провинился.

Ведьма ссутулилась. Моя грудь ещё болела после нападения демона.

— Это ты во всём виновата, — бросила я ведьме. — Что ты теперь собираешься делать?

Наступила зловещая тишина, а затем ведьма выпрямилась, как штык, и взглянула на меня.

— Это не я принесла коровью кровь, — сказала она. — В качестве наказания можешь начинать убираться в подвале.

— Но…

— В качестве дополнительного наказания — укусы комаров, — продолжила Сармин.

Она взмахнула палочкой, и зудящие точки выступили на моих руках, словно капельки воды.

Я вскрикнула и прикрыла руки.

— Но Девон! — закричала я, прежде чем она придумает ещё какие-нибудь наказания. — Ты не можешь оставить его просто так. Демон поглотит его душу.

Ведьма пожала плечами.

— Нет, если Девон достаточно сильный. Я как-то слышала о женщине, которая продержалась восемь дней. По условиям нашей сделки Эстахот обязан выполнить мои требования. Когда он всё сделает, то должен будет вернуться домой. Он не может нарушить эти правила.

Можно продержаться восемь дней. Девону нужно продержаться всего три.

— А сколько обычно выдерживают люди?

— Один день.

Я почесала руки.

— Не могу поверить, — сказала я. — Устроить весь этот хаос, чтобы найти одного паршивого феникса. Одним небесам известно, что ты собираешься с ним делать.

— Гениальное заклинание, — ответила ведьма. — Все будут думать, что выбрали меня на пост мэра в ноябре прошлого года. Манипулирование умами отнимает много сил, даже когда разговариваешь с одним человеком. А когда разговариваешь с городом, и это длится целый год? Для этого потребуется больше слёз, чем дракон сможет наплакать за сотню лет. Они не станут голосовать за меня. Так что я сама за себя проголосую.

— Демократия строится на других принципах, — возразила я. Я не могла поверить, что феникс, спрятанный в моей школе, стал единственной причиной, почему ведьма перевезла нас сюда. Вот вам и причина для выбора города — хорошая система школьного образования. — Послушай, но почему тогда воздушный элементаль захотел жить здесь, если мог вернуться домой, на свою горную вершину? Дракона здесь через секунду бы не было, если бы где-нибудь жили другие драконы.

— Феникс Эр-Aй-Би-Один всегда жил в этой местности, ещё задолго до того, как был построен город, — пояснила ведьма. — Он остался здесь даже после того, как проложили дороги и возвели здания. Девяносто лет назад в городе случился чудовищный пожар. Сбитые с толку люди говорили, что он начался из-за сигареты, но мы-то знаем, что это был огонь феникса. За последние два десятилетия сюда переехали несколько наших. Это хорошее место для сбора перьев феникса. Всегда можно найти выпавшее перо, если знаешь, как искать. Я тоже их собираю. Но четырнадцать лет назад феникс исчез. И вскоре после этого сообщество ведьм распалось. Многие из нас переехали. Настал плохой век для ведьм. Мы живём в обычных домах и стараемся казаться нормальными. Ведьмы по всему миру ждут боевой клич, например, мой, чтобы вывести нас из укрытия.

Зубы Сармин обнажились в улыбке.

— Будь у меня этот феникс, я бы совершила великие дела. Не то что Кари.

— Кари?

— Именно она вызвала демона четырнадцать лет назад и преобразила этого феникса так, что никто не смог его найти. У меня были некоторые подозрения, но в последнее время мои опасения подтвердились. Она надеется использовать пламя феникса для собственных отвратительных делишек, в числе которых, как я считаю — желание стать очень и очень богатой. Итак, я не позволю ей это сделать. Пламя феникса — очень могущественная сила, и её не стоит использовать для чего-то столь низкого, как деньги.

— Это всё понятно, — сказала я. Потом подняла свою туфлю, которая выглядела достаточно чистой. Я старалась не думать о молекулах какашек оборотня, которые, по-видимому, притаились на подошве. — Но теперь ты погубила этого ни в чём не повинного мальчика. Ты должна помочь Девону.

Ведьма стряхнула щёткой пыль и кусочки лепестков с юбки.

— Если хочешь помочь своему другу, который вламывается в дом без приглашения, то тебе придётся помочь Эстахоту выполнить мои требования, — сказала она. — Чем быстрее он с этим справится, тем больше шансов у твоего парня.

Она обвела взглядом подвал.

— И не экономь отбеливатель.

* * *

Пентаграмма из синего мела намертво въелась в цементный пол. Потребовалось три часа, чтобы отдраить его до чистоты, после чего я отправилась кормить дракона.

Мунфайер съедала по целой овце дважды в неделю. Сначала нужно было достать тушу из большой морозильной камеры в подвале и поставить её на разморозку, затем взять уже размороженную тушу и поставить её на медленный огонь в духовом шкафу в подвале на двенадцать часов, пока я буду в школе. (Конечно, большинство хищников высшего порядка поглощают мясо в сыром виде. Но не драконы.)

Однако я любила Мунфайер. Я потащила тушу овцы в старой сковороде вверх по ступенькам из подвала, вышла через заднюю дверь и зашла в гараж. Мунфайер с интересом заурчала, пока я протискивалась в дверь задом наперёд со сковородой, на которой была жареная овца.

Мунфайер нелегко увидеть. Как и все драконы женского пола, она частично голубая, частично полупрозрачная, а частично невидимая. Пытаться её разглядеть — это как смотреть на одну из тех ретро-картинок из серии «Волшебный глаз». Если тебе удастся правильно сосредоточиться, то неожиданно маленькие голубые точки, полупрозрачные точки и предметы, которые скорее искажаются, чем чётко просматриваются, объединятся в дракона. Я покрасила гараж небесно-голубой краской много лет назад, чтобы обеспечить ей дополнительную защиту в том случае, если кто-либо заглянет внутрь, заинтересовавшись, зачем в гараже дымоход. Я же уже привыкла к дракону, а когда к чему-то привыкаешь, оно становится более заметным.

Я со шлепком опустила тёплую овцу перед ней. Мунфайер уткнулась носом мне в руку в знак благодарности, а я почесала её по чешуе. Безусловно, она была моим самым любимым членом семьи. Затем я опустилась на крашеный бетон, опёрлась на тёплый драконий бок и вытянула ноги, пока они не упёрлись в стену гаража. К моим всё ещё влажным теннисным туфлям прилипли солома и комки пыли, и от них сильно несло отбеливателем.

Я забыла захватить с собой «Суровое испытание», чтобы почитать его дракону, поэтому рассказала ей историю, которую очень часто рассказывала ей, с тех пор, когда была совсем крошкой.

— Давным-давно, — начала я, — жили-были мамуля и папуля. Они очень обрадовались, когда узнали, что у них появится ребёнок. Невинная малышка, у которой будут голубые глаза и приплюснутый носик. Все говорили, что однажды её нос вырастет, хотя ей было очень интересно, сколько осталось ещё до этого «однажды», поскольку ей уже исполнилось пятнадцать лет.

— Итак. Однажды мамуле очень захотелось солёных огурчиков в шоколаде. И папуля отправился на их поиски. Он зашёл в магазинчик на углу, зашёл в круглосуточную аптеку. И вот когда он собрался купить солёные огурцы в гастрономе и окунуть их в расплавленные шоколадные батончики, вдруг из ниоткуда появилась старуха с длинным носом и предложила ему целую коробку покрытых шоколадом солёных огурчиков за наличные. Безумно гордый собой, он прибежал домой к жене, излучая отеческую гордость, и сказал: «Знаешь, удивительнейший случай. Она сказала, что возьмёт наличными, но ещё сказала, что придёт за ними позже».

Я с нажимом потёрла чешую Мунфайер щёткой, как она любит. Дракон закашлялась, так что кусочки жареной овцы полетели на меня, а потом довольно заурчала.

— Четыре месяца спустя мамуля родила девочку, с волосами цвета мускатного ореха и голубыми глазками. И в измождённой полудрёме она назвала малышку Камелией в честь своей матери, Анной в честь матери мужа и Стеллой, потому что хотела, чтобы её девочка стала звездой[11].

— А потом уродливая старуха выкрала Камелию-Анну-Стеллу Хендрикс из её колыбели и увезла навсегда. Что ж, никто больше не жил долго и счастливо. Конец.

Дракон поурчала ещё немного и перевернулась так, что я могла дотянуться до её живота. Драконы не умеют говорить, но они и не животные. Они — элементали, а все три вида элементалей очень умные, даже если драконы и не умеют общаться, как люди. Если подойти близко к дракону, то можно уловить его эмоциональные вибрации, а иногда даже картинки. Обычно это ностальгия по былым временам, смешанная с мыслью «Я скучаю по своим сёстрам-драконам». Но когда я рядом, она посылает мне дополнительные волны комфорта, словно я её детёныш.

Я погладила шею дракона, затем собрала грязные остатки овцы обратно в сковороду.

— Подумай для меня о старых временах, — попросила я, пригревшись у неё под боком. — Подумай для меня, о чём ты скучаешь.

Картинки дракона похожи на сны. Чем больше ты пытаешься на них сосредоточиться, тем быстрее они исчезают. Эту историю она рассказывала чаще всего, так что мне почти удалось собрать её в одно целое за столько лет нашего общения. Теперь я видела её более чётко, потому что практически могла рассказать её сама.

Она показала мне старый мир, мир без мощёных дорог, без домов, без радаров, которые могут засечь неопознанных летающих драконов. Холмы, повсюду холмы, переливающиеся зеленью и золотом, иногда проходили люди и поднимался дым костров. Она взлетела очень высоко, за ней следовала её дочь, и их небесно-голубые животы отражали свет. Их полупрозрачные конечности исчезли в воздухе. Снизу они казались точками на сверкающем небе, невидимыми, если только не знаешь, как их можно разглядеть. Они приземлялись на равнинах и поглощали буйволов, а в горах — самородки золота.

Драконы мужского пола не имеют защитной окраски. Они яркие: красные и оранжевые. Они сражались друг с другом, и возникало пламя, и начинались лесные пожары.

— Почему драконы женского пола не могут извергать огонь? — спросила я. — Разве тебя это не бесило?

Она думала о драконе, дохнувшем огнём на самку, которая не захотела с ним спариваться. Она думала о себе и своих сёстрах, окружающих его и разрывающих на куски. Она думала и думала о драконах мужского рода, которые погибали в своих войнах, пока все не исчезли. Думала о своих сёстрах, которых одну за другой ловили и уничтожали мужчины в зеленовато-коричневой форме по всему миру. Бывало, она думала о том, как поймала волны представителя вида Драконис поздно ночью... но даже это воспоминание поблекло в последние годы.

Трудно сказать, исчезли ли все они на самом деле или их просто невозможно расслышать в современном шуме звуков и радиоволн.

У дракона на глазах засверкали слёзы и закапали в стеклянные баночки из-под варенья, висящие вокруг её головы, чтобы не пропало ни капли. Она согнула шею и закашлялась, её хриплое дыхание потряхивало баночки, которые звенели, сталкиваясь с ею.

— Мы сделаем так, чтобы твою грудь осмотрели, обещаю, — сказала я.

Потом склонила голову на её грубую чешую и отправила ей картинку одного из моих полётов на самолёте. В тринадцать лет я летала в Бразилию, чтобы привезти домой ингредиенты для ведьмы. Я показала ей наш самолёт, летящий сквозь облитые золотом облака, показала макушки разнообразных зелёных деревьев и почувствовала её тёплое довольное урчание.

Проведённое с ней время почти компенсировало то, что я увидела дома. Я обнаружила, что щенок оборотня так сильно расстроился из-за своего участия во всей этой неприятной ситуации с демоном, что разорвал мою перьевую подушку и босоножку на левую ногу. А потом спрятался под кроватью, изо всех сил виляя пыльным хвостом. В воздух поднимались маленькие пучки шерсти оборотня и серебрились в свете лампы.

— Выходи, Вулфи, — позвала я. — Ты не виноват.

Он заскулил и лизнул мне пальцы, но в таком состоянии он не мог разговаривать. (Я не знаю, как там у остальных оборотней, но наш становится человеком только в полнолуние. Ему всего три года, поэтому, поверьте мне, одного раза в месяц вполне достаточно).

— Завтра будет новый день, — сказала я.

Затем стянула джинсы и бросила их на пол, а мой мобильник выпал на ковёр.

Я засунула в свою опустевшую подушку старую толстовку и швырнула её вместе с телефоном на кровать. Тот приземлился на распечатке, которую оставила для меня ведьма. Наказав, она часто оставляла в моей комнате инструкции по анти-заклинаниям. Конечно же, поскольку я не могла воспроизвести эти чёртовы чары, дополнительным наказанием было уже просто видеть их перед собой.

Заклинание против зуда на распечатке начиналось так: «Возьмите три ломтика черничного пирога...»

Я сбросила его на пол, почёсывая руки.

— Не колдую, — пробормотала я.

Потом подложила импровизированную подушку под спину и взяла телефон. Экран всё ещё был чёрным и холодным, а я не захватила с собой молоко дракона.

Я сглотнула.

— Я не колдую, — повторила я.

Стеклоочиститель, который я распыляла на лобовое стекло для водителя автобуса, дезинфицирующее средство, которое я использовала в девятом классе, — в них содержалась магия обычных животных или элементалей. Она работала независимо от того, кто ею пользовался.

С настоящими заклинаниями всё иначе.

Они требуют умения размышлять, терпеть. Желать.

Быть ведьмой по крови.

— А я не ведьма, и неважно, что она говорит.

Вулфи лизнул мою ногу.

Тем не менее, элементали очень сильны, даже если я сама и не ведьма. Возможно, следов от дракона будет достаточно, чтобы снова возродить телефон. Я потёрла пахнущими драконом пальцами по клавиатуре.

— Давай, — приговаривала я, словно телефон был Вулфи. — Давай же.

Затем нажала на кнопки ещё раз. На этот раз телефон включился.

— Может быть, он не был до конца мёртв, — сказала я Вулфи.

Он уселся у меня в ногах и положил голову мне на лодыжки.

Так, закладка про демонов. А вот и фраза: «Лучший способ остановить демона — не вызывать его».

Слишком поздно.

«Демоны связаны своими соглашениями, — говорилось дальше. — Даже самые умные ведьмы с трудом сохраняли условия своих соглашений от посягательств демонов. Демоны не пропустят ни одной лазейки. Демон, связанный соглашением, обязан продолжать выполнять его. И единственный способ избавиться от него — выполнить условия соглашения. Даже это может привести к трудностям, как, например, в случае с Джимом Хексаром в 1982-м году, когда подобная сделка окончательно лишила его малейших шансов на победу на выборах Главного повелителя всех колдунов».

«Хексар», — подумала я. Не с ним ли связана надпись «Хексар/Скарабуш» на футболке манекена?

Я и понятия не имела, что у ведьмы когда-то уже были серьёзные политические амбиции. Все её попытки по управлению городом, которые мне довелось видеть, включали в себя заклинания и схемы, а не митинги и дебаты. Я предположила, что футболка — всего лишь шутка. Трудно было представить Сармин молодой бунтаркой в этой футболке в тысяча девятьсот восемьдесят втором году, поскольку я всегда знала её как древнюю ведьму в чулках.

Хотя, если бы она по-прежнему вела себя как двадцатилетняя, было бы намного легче представить её именно такой, потому что она и выглядела бы именно так.

Понимаете, ведьмы живут долго, часто в три раза дольше, чем люди. Но самое интересное в том, что они выглядят на тот возраст, на который себя ощущают. Не хочу сказать, что они могут выбирать, хотя они умеют что-то вроде этого. В основном, они выглядят на тот возраст, на который себя чувствуют... а большинство из них чувствуют себя старыми. И это одна из причин, почему обычные люди правы, когда думают, что все ведьмы древние сгорбленные старухи.

Потому что... да. Я думаю, что это всё из-за паранойи, из-за неё и чувства, что ты в миллион раз умнее всех людей вокруг. Ведьмы, как правило, не умнее, о чём может свидетельствовать любая вылазка в Ведьманет, но им подвластна магия. И ещё они знают, что проживут долгую жизнь. Если вы знаете, что проживёте намного дольше, то будете воспринимать судьбы мира иначе.

Однако это совсем не даёт Сармин Скарабуш право сеять хаос в моей школе. Я щёлкнула на ссылку «Джим Хексар», но его биография была немногословна: «Пропал в начале двадцать первого века». Затем появился пахнущий дымом значок — признак того, что статья была помечена как имеющая прикреплённые заклинания-вирусы.

Я выключила телефон, прежде чем одно из них смогло выбраться наружу.

«Выполнить условия соглашения», — подумала я. Потом выключила свет и помяла свою подушку-толстовку, придавая ей более удобную форму. Итак, Эстахот/Девон будет занят выполнением поручений по захвату мира, которые указала ему Сармин в соглашении. Если Ведьманет прав, то не существует иного способа отправить демона обратно в ядро Земли, пока его договор не выполнен. Но что насчёт изгнания демона из конкретного человека? Существуют ли заклинания, изгоняющие демона?

Ну, даже если они и существуют, то ведьма не станет колдовать ради меня. Я сразу же откинула этот вариант. Кажется, лучший способ спасти душу Девона — это помочь Эстахоту выполнить условия соглашения, и тогда демон исчезнет.

Но для этого, по-видимому, придётся уничтожить человек пять и, возможно, сжечь школу. В самом деле, un dilemme.

 

6. Спаркл

Следующим утром в автобусе Девона не было. Я прошлась между рядами, внимательно вглядываясь в лица учеников, несмотря на то, что водитель автобуса Оливер скорчил мне рожицу и отпустил шутку о том, чтобы я добиралась до школы пешком.

Девона не было и на алгебре второго уровня, отчего я разнервничалась ещё больше. Был ли демон, который держит парня под контролем, причиной того, что он не смог попасть в школу? Я даже не знала, где он живет. А что если демон уже поглотил его душу?

На обеде Джена остановила меня у двери в столовую.

— Там, куда мы идём, еда из ресторана, — сказала она.

— А куда мы идём? — спросила я.

Джена закатила глаза.

— Помнишь, ты вчера сказала, что ты моя большая должница, когда просила меня выследить Кельвина?

— И я не отказываюсь от своих слов, — ответила я. — Подожди-ка, ты же не собираешься попросить меня убраться на твоей половине шкафчика, верно? Там как будто произошёл взрыв на фабрике париков. А сейчас только октябрь.

— Я не об этом, — быстро сказала Джена.

— Хорошо, — ответила я, когда мы снова двинулись по коридору. — И ты не об этом, а о ...?

— Я о самом последнем собрании Комитета по организации танцевального вечера в честь Хэллоуина, — быстро пробормотала Джена.

Словно то, что оно самое последнее, могло как-то улучшить положение дел. Я остановилась.

— Джена, ты же знаешь, как я ненавижу Хэллоуин.

Она схватила меня за руку.

— Да, но ты обещала. Идём.

— Не знаю, зачем я тебе нужна, — произнесла я.

Джена отлично разбирается в танцах. В вечеринках. В комитетах. Сегодня она была в чёрных и жёлтых тонах, полосках и рыбных сетях. Её накладная прядь была ярко-жёлтая, как маркер для выделения текста, а на глазах были нарисованы идеальные стрелки. На мне же были мои вторые лучшие джинсы — те, которые никак не могли найти общий язык с моей пятой точкой и слишком открывали носки, и винтажная майка с блестящей радугой.

Было вполне очевидно, кто из нас двоих крут.

— Аура в той комнате просто ужасна! — заметила Джена. — Мне нужно, чтобы ты помогла мне её уравновесить. Ты же знаешь, на что они способны.

Они?

— Джена, — настороженно спросила я, — в комитет входит Спаркл?

Джена поморщилась и ответила:

— Как всегда пытается всем руководить.

По моим наблюдениям, Спаркл была единственным человеком, перед которым когда-либо пасовала Джена. Спаркл может сделать так, что ты будешь выглядеть более нелепо, чем слон, который пытается втиснуться в балетную пачку.

— Я прикрою твою спину, — вздохнула я. — Сегодня я в таком настроении, что Спаркл лучше помолчать.

— А что у тебя за настроение? — спросила Джена. — Твоя аура зелёная и пульсирует по краям. Розмари сказала, что видела тебя вчера в автобусе с новеньким. Он, кажется, немного... в своём собственном мире, не так ли? Всегда в этих наушниках?

— У него на то есть свои причины, — выступила я в защиту Девона.

Я не могла рассказать Джене историю о демоне, так что поделилась другой сплетней:

— Ты знаешь, что он играет в группе?

— Ого!

— Вообще-то, он должен сольно исполнять те песни, которые сам же и пишет, но никак не может перебороть страх сцены. Он действительно очень милый. И добрый. И у него прекрасный бархатный голос...

— Мы могли бы помочь ему побороть его страх, — предложила Джена. — Я знала, что линии наших жизней связаны и как-нибудь пересекутся. Я поняла это ещё в тот момент, как только увидела его.

— И я, — пробормотала я.

— Никаких загадочных высказываний, — твёрдо сказала Джена. — Иначе…

— На нашей галактической скакалке образуется узелок. Я знаю. И на самом деле я нужна тебе не из-за Спаркл, не так ли?

Джена вдруг остановилась.

— О, разве это не он? Что же случилось?

Высокий парень с усталым лицом пробирался через толпы учеников, появляющихся из парадной двери.

Очень странно, но как только я увидела его, мне показалось, что волосы у него совершенно чёрные.

Но, должно быть, всё дело в падающей тени и снующих туда-сюда учениках с рюкзаками, потому что, когда он поднял глаза и увидел нас, то снова был собой, обычным светловолосым парнем-музыкантом. Только очень, очень уставшим.

Лицо Девона прояснилось при виде меня.

— Кэм, — позвал он, а затем остановился.

Он сморгнул и покачнулся, словно слишком устал, чтобы сказать что-то ещё.

Его джинсы были грязными, а рукав на футболке порван. Он нёс картонную коробку, такую же грязную, с кусочками стеблей травы, прилипшей к грязи. На крышке лежало что-то продолговатое, похожее на раздавленного таракана.

— Что с тобой случилось? — спросила я.

Вместо ответа он немного приподнял крышку коробки. Я заглянула внутрь и в свете, который поступал через прорезанные в крышке дырочки для воздуха, увидела подпрыгивающую массу. На мгновение я подумала, что это лягушки, но потом разглядела у маленьких зелёных крошек крылья. В поле зрения то и дело попадали блестящие зелёные крылышки, похожие на брюшки светлячков.

Пикси.

— Ничего себе, — выдохнула я. — Сотня?

— Сотня, — подтвердил Девон.

— Сотня...? — повторила Джена.

— Лягушек, — соврала я. — Сотня лягушек.

Девон кивнул Джене и протянул грязные пальцы.

— Девон, — представился он. — Новенький.

— Приятно, но не очень-то понятно, — сказала она. — Джена. Мы вместе ходим на уроки по алгебре и истории Америки, так что кое-что о тебе я уже знаю, но самый главный вопрос: зачем тебе коробка с лягушками?

— Научный проект, — сообразила я.

Джена задумалась.

— Сейчас ни в одном из классов по естествознанию нет проектов.

— Дополнительное задание? — предложил Девон.

— Продолжает проект из старой школы, — тут же подхватила я.

Джена покачала головой, глядя на нас, и поджала губы, словно не поверила ни единому слову. Она указала на меня пальцем.

— Тридцать секунд, — сказала она, а затем схватила за воротник проходившего мимо парня с ирокезом, чтобы узнать последние новости из мира панков.

Девон робко улыбнулся мне.

— Как твои дела, гм, с сам знаешь кем? — спросила я.

— Я пытался уснуть прошлой ночью, но он потащил меня к ручью за моим домом, — ответил он. — Там мы поймали четырёх пик… ой, лягушек. Затем пошли вниз по ручью, туда, где он впадает в канализационную трубу. Ещё две лягушки в коллекторе. Затем он зашагал моими ногами дальше, пока мы не нашли то место, где ручей снова выходит на поверхность. Ну, где-то метров восемьсот. Ещё три лягушки. Ручей всё расширялся, пока не впал в озеро. На берегу озера стоят огромные дома с датчиками движения, которые срабатывали, если я, преследуя лягушек, подходил слишком близко. Но это было уже после полуночи...

— Да уж, — посочувствовала я.

— Я только что нашёл сотый номер в дренажной трубе примерно в пяти километрах отсюда, — продолжил Девон. — А после и автобусную остановку, но водитель не пустил меня внутрь с коробкой пик… лягушек. Я совсем не жалуюсь.

Он зевнул.

— Я просто умираю от усталости.

— А что он сейчас делает? — спросила я. — Ну, ты понял. Он.

— Уснул, — тихо ответил Девон. — А теперь мне нужно выяснить, как сохранить этих лягушек. Мне пришлось постараться, чтобы прорезать дырочки для воздуха и поставить внутрь миску с водой. Его рефлексы лучше, чем у меня, поэтому я попытался сделать так, чтобы он наловил для них мух. Я даже не знаю, едят ли они мух.

Я кивнула.

— Они едят мух, пауков и росу, в которой ещё отражается заря.

— Сначала я не мог их видеть, пока он не протёр мне глаза своими пальцами, — продолжил Девон. — Моими пальцами. Неважно. Теперь у меня такое чувство, что в глазах полно вазелина.

И снова покачнувшись, он пожал плечами.

— Я могу раскрошить этим лягушкам злаковый батончик. Как думаешь, они станут его есть?

— Сомневаюсь, — ответила я. — Пикси разборчивы. Если хочешь, после занятий могу помочь тебе наловить пауков. Но им, безусловно, завтра на рассвете потребуется роса, или их огоньки потускнеют.

— Помню, как впервые столкнулся в приюте с котёнком, который совсем ничего не ел, — произнёс Девон. — Я пробовал кормить его через ткань, смоченную в молоке, давал детское питание, воду... Не знаю, почему я не подумал о росе, отражающей зарю.

— Готова идти? — прокричала мне Джена через весь холл.

Девон наклонился ко мне.

— Как мне вести себя с ним, Кэм? — затараторил он. — Эстахот заявил, что он останется здесь до пятницы, несмотря ни на что. Как мне вынести ещё два дня и не сойти с ума? Всё, что он заставил меня сделать вчера вечером, это разорять птичьи гнёзда, чтобы зашвырнуть пикси в коробку, где даже нет еды... Он моя полная противоположность. Что мне делать?

Я прониклась до глубины души. Как бы я смогла объяснить ему, насколько его слова задели меня за живое? Как поступить, когда случайные высказывания попадают в самое яблочко на мишени твоих самых тайных страхов?

Мы смотрели друг на друга целую вечность. Не думаю, что мы смогли бы заговорить, даже если бы приложили к этому усилия.

Потом Джена схватила меня за руку, и момент был потерян.

— Нам. Нужно. Идти, — сказала она. — Приходи в хоровой зал, если получится, Девон. У меня есть несколько идей насчёт тебя.

Она усмехнулась и потащила меня через переполненный холл.

— Мик говорит, что панки единогласно проголосовали за группу «Вшивое одеяло», а группа, которую поддерживала Спаркл, получила ноль голосов. Боже, да эту группу любят только подружки Спаркл и ещё, возможно, ребята в розовых жилетах.

— Не нужно меня тащить.

Мне наконец-то удалось освободиться, когда мы прошли уже половину холла.

— Ой, ладно, мисс Великанша, — ответила Джена. — Тогда поторапливайся.

— Если бы ты была ещё ниже, я бы на тебя наступила, — парировала я.

Я привычно отреагировала на знакомое подшучивание, хотя всё ещё думала о том человеке, который управлял моей жизнью, о том, кто был полной противоположностью всего, чего я придерживалась. Но мы уже стояли у двери в зал для хорового пения.

— Фокус! Бесплатная еда! — проговорила Джена мне в ухо и втолкнула меня внутрь.

В комнате было полно друзей Спаркл, они сидели на помосте и стояли вокруг пианино. Джена была права: глубокий самоанализ придётся отложить. Я покачала головой и попыталась сосредоточиться.

Еда была вкусная, как и всегда, когда за дело принималась Спаркл. Нет, я не знаю, зачем нас снабжают ресторанной едой на собраниях Комитета по организации вечеринок; только если причина в том, что Спаркл удаётся уговорить маму своей лучшей подруги Риз пожертвовать деньги на всё, что только придёт Спаркл в голову. Я не жалуюсь. Суши и сашими в огромном количестве, море еды, которую я люблю, но при этом ненавидит ведьма. Я ем китайскую еду, когда прихожу в гости к Джене (а её мама вздыхает и обращает на это особое внимание, когда приходят любящие традиции бабушки и дедушки), и пиццу, когда ускользаю из дома в праздничные дни, когда нет учебы (я не говорю ведьме, что такие дни вообще есть). А в остальное время я ем салат из свёклы и сырой моркови. Ведьма отказывается заказывать еду на дом, потому что, судя по её словам, вибрации людей из доставки могут помешать заклинаниям или что-то в этом роде.

Спаркл стояла у рулонов с пауками в белом топе и расшитой блёстками бирюзовой юбке. Я была почти благодарна ей за выбранные блюда, но, само собой, она сразу же придирчиво оглядела мой зад в моих вторых лучших джинсах и заявила:

— Камелия, тебе, безусловно, нужно съесть ещё немного темпура[12].

Я положила ещё горсть жареных кусочков себе на тарелку.

— Прекрасное предложение, — согласилась я. — А тебе, безусловно, нужно исправить…

— Ой, Камелия, остановись, — попыталась безуспешно прервать меня мисс Крейн.

Мы все знали мисс Крейн как руководительницу хора, а также как человека, постоянно занятого такими невесёлыми делами, как, например, попытками остановить Спаркл, пока она не стала всем руководить. Может, она молода, но носит длинные бесформенные юбки и застёгнутые на все пуговицы рубашки и при этом выглядит так, словно сбежала с одного из выступлений своего собственного хора.

— Хватайте еду и садитесь, девочки. Это наш последний шанс решить все вопросы.

Она сидела на кончике своего высокого стула так, будто была готова сбежать в любой момент.

— Что-то не так, — прошептала мне Джена. — Я это прям чувствую.

Она махнула рукой какой-то девушке, не входящей в компанию Спаркл, и жестом указала ей на верхний ярус.

— Пересядь туда, — скомандовала Джена девушке. — Так будет лучше по фэншуй.

Потом Джена передвинула урну поближе к Риз, лучшей подружке Спаркл, и снова села.

— Джена, пожалуйста, — сказала мисс Крейн. — Вечеринка уже в эту пятницу, и мне нужно ещё перепроверить несколько последних важных моментов. Бенджамин, у тебя чеки на украшения для зала? И, Спаркл, мне всё ещё нужно одобрить список песен группы.

— Я его уже одобрила, — ответила Спаркл, разбирая пауков.

Мисс Крейн замахала руками, её ярко-розовый маникюр вырисовывал в воздухе мигающие дуги. Этот маникюр всегда наводил меня на мысль, что, возможно, у мисс Крейн имеется своя, тайная жизнь, в которой она носит другую одежду, не такую, как в хоре, и не позволяет девочкам-подросткам третировать себя.

— Я знаю, что у тебя отличный вкус, Спаркл, но, э-э, для школьного совета я должна одобрить тексты их песен, или они не смогут играть.

— Группа «Хлоп-хлоп» в полной готовности, — отчеканила Спаркл. — Конец дискуссии.

— «Хлоп-хлоп»? — переспросила Джена. — Мы остановились на группе «Вшивое одеяло», и ты прекрасно об этом знаешь.

— Не думаю, что выбор группы с названием «Вшивое одеяло» будет правильным решением, — запротестовала мисс Крейн. — Я уверена, что тексты их песен никогда не пройдут в школьном совете. Хорошо, Спаркл. Какую музыку играет группа «Хлоп-хлоп»?

Спаркл закатила глаза.

— Джена, безусловно, тебе следует пригласить любую группу, на свой выбор, — сказала она. — Эту вечеринку в честь Хэллоуина запомнят навечно.

— Ой, как хорошо, компромисс, — обрадовалась мисс Крейн. — Теперь, если позволите…

— Отлично, — ответила Джена на сарказм Спаркл.

Она щёлкнула пальцами в мою сторону.

— Как называется та новая группа, которую мы только что слушали, Кэм? Она такая новая, что мы будем самыми крутыми.

— А? — переспросила я.

— Ты поняла меня, — сказала Джена. — Там ещё играет этот зеленоглазый парень. Новенький. Как же его зовут… Дев, Дэннон, верно?

— О, — подхватила я. — «Голубая волна». Их музыка шикарна. И эээ, действительно свежа. Но, э-э, я не знаю, смогут ли они выступить.

Меня разрывало — идея Джены была прекрасной возможностью для бедного Девона на практике преодолеть страх сцены, и я, конечно же, с радостью бы послушала, как он поёт... но при этом я должна была изгнать из него демона, и чем меньше будет отвлекающих меня факторов, тем лучше. Но с другой стороны, у группы «Хлоп-хлоп» отстойная музыка.

— Я запуталась, — проговорила Риз, лучшая подруга Спаркл. — Группа Спаркл готова выступать. Так зачем нам что-либо менять? Это не круто.

В её карих глазах светилось недоумение.

— Ты знаешь, что не круто, — простодушно выдала я.

— Верно, — подтвердила Риз, кивая. — Кроме того, вы видели, какой горячий парень выступает в группе «Хлоп-хлоп»? О. Боже. Мой.

Её слова утонули в одобрительном визге подружек Спаркл, которые сидели на сцене.

Спаркл посмотрела на нас.

— Мама Риз оплачивает выступление группы. И она платит за группу «Хлоп-хлоп».

— Итак, тексты песен группы «Хлоп-хлоп», — встряла мисс Крейн. — Они могут прислать мне на почту свои тексты, чтобы я могла проверить их на наличие неподходящих намёков?

Она посмотрела на Спаркл.

— У них же есть электронная почта?

— А что за «Голубая волна»? — спросил Бенджамин, поднимая руку. — Это группа сёрферов? У нас ещё никогда не выступала группа сёрферов.

— Они всё могут, — ответила Джена и откинулась на станок. — И понравятся как сёрферам, так и рейверам[13].

Джена посмотрела на Риз.

— Лидер группы нереально крут, поэтому поклонникам группы «Хлоп-хлоп» он тоже понравится. И как только мы их пригласим, Девон сможет тут же дать нам тексты песен.

— О, тогда у меня будет время прочитать их, — сказала мисс Крейн. — Может быть, он сможет отправить мне их из кабинета информатики. Как думаешь, файл с текстами песен у него с собой, в школе? Например, на телефоне, это же возможно?

— Мама полностью одобрит группу с горячим парнем из нашей школы, — сказала Риз.

— Отлично! — воскликнула Джена. — Тогда мы всё решили.

— Мы не всё решили, — прорычала Спаркл.

— О, диско-шар хочет поспорить, — вставила я.

— А ты на себя посмотри, Денежка, — огрызнулась Спаркл. — Маленькая мисс Моя-мамочка-злая…

Я была уже готова швырнуть последнюю жареную креветку в её глупый рот, накрашенный переливающимся блеском, когда её перебил глупый визг Риз:

— Охтыбожемой, кто это?

Все мы обернулись.

В дверях стоял парень из панк-группы.

 

7. Парень из панк-группы

Я была настолько ошарашена, что поначалу даже не узнала его. Во-первых, этот парень был брюнетом, а не блондином. Во-вторых, я видела его десять минут назад в грязной и порванной одежде, с коробкой похожих на лягушек пикси. Девон, которого я знала, не имел ничего общего с этим парнем.

Он стильный.

Он крутой.

И смотрел на майку Спаркл.

— Девон! — воскликнула я и схватила его за рукав (теперь он не был порван). — Как ты себя чувствуешь?

Он откинул назад смоляные волосы. Казалось, мой вопрос его сильно развеселил. Я почувствовала себя так, будто мне шесть лет.

— Привет, девочка-цветочек, — ответил он. — Пришла, чтобы поучаствовать в общем деле?

— Фу, — фыркнула я, но всё-таки, кажется, слегка покраснела.

Я заглянула в его зелёные глаза, ища там хоть какие-нибудь следы Девона. Конечно, это был не Девон... что если Эстахот уже добрался до него? Уже исказил разум Девона, наполнив его отвратительными нечеловеческими мыслями?..

Девон посмотрел мне в глаза, абсолютно уверенный в себе, и насмешливо приподнял свои (сейчас) чёрные брови. Вокруг него витал резкий запах петард, дополняемый затхлой вонью плесени. По тому, как он смотрел на меня, казалось, что он знал меня... как свои пять пальцев. Я вдруг вспомнила, что демон на самом деле был внутри меня в течение нескольких секунд в подвале. И тут я действительно покраснела, очень сильно покраснела.

Я откинула назад волосы и попыталась вернуть своё обычное хладнокровие. Ну, я встречалась с парочкой парней. И дружила со многими пацанами. Когда твоя жизнь вращается вокруг выполнения возмутительных требований своенравной ведьмы, остальные социальные контакты кажутся гораздо менее страшными.

Хорошо, может быть, я и не такая крутая, как Джена, и, может быть, мальчишки не укладываются штабелями у моих ног, в отличие от Спаркл. Но в целом, парни не были для меня внеземными пугающими существами. Они не идут ни в какое сравнение с двухсотлетними колдунами, которые могут наслать на тебя воспаление аппендицита только потому, что ты спросила их, не обменяют ли они три волоска единорога на каплю молока дракона (правдивая история).

Поэтомуни у одного парня не было никаких шансов сбить меня с толку. И не важно, что он безумно походил на моего кумира из телика — Золака, охотника на демонов.

— Хм, это Девон, — собралась я. — Из группы «Голубая волна».

Риз завизжала, и внезапно вместе с остальными девчонками в комнате рванула к Девону, словно железо к магниту.

— О боже, мы так хотим, чтобы ты выступал! — заверещала Риз. — Ты намного круче, чем тот мальчишка из группы «Хлоп-хлоп».

— Выступал? — переспросил Девон. Он словно подмигнул, но это было покруче, чем простое подмигивание. — Ты имеешь в виду... лично для тебя?

Казалось, Риз была на грани обморока.

— Хм, может быть, мы всё же вернёмся к группе «Хлоп-хлоп»? — предложила я.

Этот новый Девон не нуждался в помощи, чтобы избавиться от боязни сцены. Странно, но казалось, что демон, сидящий внутри него, придал ему дополнительное очарование. Например, он бы мог спеть какую-нибудь детскую песенку, и все девушки в комнате пришли бы в дикий восторг.

Но если миллиарды девушек будут сходить по нему с ума, он никогда не выполнит поручения ведьмы.

И тогда душа Девона погибнет.

— Ты очень занят, правда? — Я многозначительно посмотрела на Девона. — Нужно закончить дополнительные научные проекты.

Он снова уставился на меня своими зелёными глазами, но на этот раз мне удалось не покраснеть. В конце концов, это же не Девон. Внутри него находился элементаль, которому минуло миллион лет, и он искажал мысли Девона.

— У меня всегда найдётся время для моей музыки, — ответил он. — Что за концерт?

Я тоже посмотрела ему в глаза, отказываясь думать о том, насколько он крут с этими тёмными волосами и внезапной уверенностью в себе.

— Вечеринка в честь Хэллоуина. Ты слишком занят. У тебя есть о-бя-за-тель-ства.

Несмотря на то, что все девушки льнули к Девону, я заметила, что Спаркл стоит поодаль от него, как и я. Она скрестила руки на груди и сжимала свою камею. И смотрела она на Девона очень странно. Не могу сказать, было ли это замешательство или страх. Обе эти эмоции были необычны для Спаркл, когда речь шла о новом милом парне. Быть не может, что она смогла как-то почувствовать сидящего внутри него демона... или может?

— Привыкание к новой школе, наверное, отнимает у тебя слишком много времени, — сказала Спаркл. — Кроме того, боюсь, мы уже пригласили группу. Мисс Крейн готова одобрить тексты их песен.

— Готова, — повторила мисс Крейн. Она сжимала край крышки пианино, и её голос дрожал из-за того, что она пыталась говорить уверенным голосом. — Но сначала мне нужно их увидеть, или же у нас вообще не будет группы.

— Тексты песен? — спросил Девон. — Я записал наши песни. Могу прочитать их прямо здесь.

Риз посмотрела на Спаркл.

— Ну... Мы можем..?

— Риииз, — протянула Спаркл таким тоном, которому Риз, как правило, повиновалась мгновенно.

Смертная девушка Спаркл против притягательности бессмертного элементаля?

Риз посмотрела на Девона, который снова подмигнул / не подмигнул ей.

— Я отменяю заказ на ту группу, — мечтательно, но твёрдо сказала она. — Группа «Хлоп-хлоп» даже не связана со школой. Мы поддерживаем группу новичка.

Девон лениво улыбнулся.

— Не могу дождаться своего выступления перед вами.

Риз всхлипнула, а другие девочки завизжали. Мисс Крейн засветилась и подошла ближе за текстами. Даже Бенджамин присоединился к всеобщему восхищению.

Я застонала, схватила ещё один рулон с пауками и выскочила из комнаты. За спиной продолжали визжать.

Что мне теперь делать? Девон должен был выполнить три поручения — хотя я была уверена, что он не должен выполнять ни одно из них, — чтобы мы могли избавиться от демона раньше, чем он поглотит всю душу Девона и завладеет парнем навечно. Чем раньше мы сможем выполнить все задания, тем скорее исчезнет демон. Возможно, каждая минута на счету.

Но, возможно, Девон, обретший такую уверенность, не захочет отпускать демона из своей души. Демон может превратить мальчишку, который боится выступать на сцене, в звезду.

Было противно даже думать об этом.

Кто-то потянул за мой рюкзак. Оказалось, это была Джена.

— Здорово, этот обед был просто наполнен победами, — сказала она. — Ты видела лицо Спаркл, когда Риз её не послушалась? Эй, что думаешь о слухах про пластическую операцию на носу Спаркл? Определённо, он выглядит иначе, но все же знают, что она живёт со своим дедушкой или типа того. Одному только богу известно, чем занимается её дед, но вряд ли он зарабатывает кучу денег. Да и какой доктор разрешит пластическую операцию на носу в её возрасте? Уверена, здесь какая-то тайна.

Исправленные ауры вскружили Джене голову и избавили от всех забот.

А я чувствовала себя так, словно несла тонну кирпичей. Возможно, они лежали у меня в рюкзаке. По крайней мере, что-то тянуло меня вниз.

— Ладно, рассказывай, что не так, — вздохнула Джена. — Я пытаюсь подбодрить тебя, так как явно что-то не так, и могу поспорить, что в какой-то степени это связано с Девоном. И нет, я не знаю, как у него получилось так быстро изменить цвет волос, но думаю, что раковина в туалете у мальчиков заляпана чёрной краской. Слушай, ты даже не радуешься из-за того, что мы избавились от этих ужасных «Хлоп-хлоп». Эй, там, наверху. Поговори же со мной.

Мы остановились у нашего шкафчика, и я швырнула рюкзак на пол. Тяжесть не исчезла. Я вытащила свои учебники по истории Америки, а Джена выудила лимонно-зелёную прядь волос и приколола её рядом с ядовито-жёлтой.

— Ты всегда пытаешься помочь людям, — продолжила Джена. — И тебе нравится Девон. Почему же ты вдруг передумала ему помогать?

— Разве похоже, что ему нужна помощь? — спросила я.

— Нет, — признала Джена. — Конечно, его аура стала совсем другой. Сейчас она полностью фиолетово-чёрная.

Она увидела, что я пялюсь на залежи волос в шкафчике.

— Кэм, — позвала она меня. — Что случилось?

У меня в голове возникли миллиарды ответов, но я не смогла озвучить ни один из них, потому что они все были связаны с присутствием ведьмы в моей жизни.

Демон Девона.

Уничтожение школы.

Одиночество дракона.

— Я больше никогда не хочу покупать свиные уши, — наконец-то выдала я.

— Лааадно, — протянула Джена.

Она изучала воздух вокруг меня, как обычно поступала, когда рассматривала свои невидимые ауры.

Я никогда не могла понять, видела ли она что-нибудь на самом деле. Но, опять же, кто я такая, чтобы судить? У меня в голове кружилось отчаяние.

Джена коснулась пальцем невидимой точки на уровне моего плеча и покачала головой.

— Слишком горчичные, — сказала она. — Ты и я. Давай прогуляем урок. Чтобы ты могла рассказать мне о свиных ушах и коробке с лягушками.

— Не глупи, — сказала я, отталкивая её палец в сторону. — Я не могу прогулять историю Америки, а ты не можешь прогулять свой английский. Тебе нравится английский.

— Вот поэтому я и хочу его прогулять, — сообщила Джена. — Уговорила. Встретимся после школы. Тебе есть чем поделиться, а я к твоим услугам.

У меня свело живот при мысли о том, что можно поделиться тем ужасом, который представляла из себя ведьма.

— После школы у меня тупые дополнительные занятия по алгебре, — сказала я, надевая рюкзак и отворачиваясь. Я попыталась отшутиться от беспокойства Джены, но ответ прозвучал горько и явно притворно. — К тому же, мне нечем делиться.

И я зашагала к классу истории Америки, ни разу не оглянувшись.

* * *

Как всегда, на уроке истории Америки мы смотрели тупые фильмы (и я знала, что могла бы прогулять их), биология повышенного уровня была увлекательной, а спортзал — насквозь пропитан потом. Биология всегда была моим любимым предметом, поэтому на целый час затмила мои переживания о Девоне и его пикси-лягушках. Но как только мы приступили к скучному бегу с препятствиями по дорожке в спортзале, всё снова нахлынуло на меня.

Возможно, это усугубилось ещё и тем, что Риз ходила вместе со мной на физкультуру. Она всё подводила ко мне девчонок и приказывала рассказывать им, насколько Девон крутой.

Очевидно, что единственная причина популярности Риз — её лучшая подруга Спаркл. Не хочу ехидничать, но я полностью уверена, что крепкая дружба Спаркл с легкомысленной десятиклассницей, такой, как Риз, основана на том, что Риз богата, а Спаркл нет. Сама по себе, Риз мила со всеми, потому что ей легко быть такой. Она не устраивает драки и не унижает девушек ради забавы. Конечно, это делает её довольно безобидной и многих вводит в заблуждение.

Но поставьте такую девушку, как Риз, которая мила, потому что ей так удобно, рядом с кем-то вроде Селесты из продуктового магазина, которая на самом деле старается делать людям добро, и вы увидите разницу. Я вовсе не хочу сказать, что Риз намеренно ведёт себя мило, чтобы скрыть зловещую пустоту в чёрном сердце, но я знаю таких девушек. Я хочу сказать, что она — тусклая лампочка, которая не задумывается о том, верно ли это или нет с точки зрения морали, и чьи манеры случайно оказались приятными. Я бы ей ни капельки не доверяла.

Сегодняшнее выступление Риз против её кумира, Спаркл, было из ряда вон выходящим событием, и поэтому я подозревала, что оно было навеяно демоном.

Потому что здесь, в школе, соблюдают следующее правило: верно всё, что говорит Спаркл.

Во время бега я подтвердила трём девчонкам, что у Девона зелёные глаза; двум девчонкам в душе, что у Девона небрежно уложенные чёрные волосы, и ещё одной чересчур настойчивой девушке сообщила, что не знаю адрес его электронной почты и марку его шампуня, а также понравится ли ему, если она оставит газировку и сырные колечки рядом с его шкафчиком в качестве сюрприза.

К тому времени, когда я добралась до класса алгебры, меня уже тошнило от имени «Девон». Я с облегчением увидела, что хоть кто-то, сидящий в кабинете Рурка, гарантированно не спросит меня о Девоне.

— Кельвин? Тоже ждёшь репетитора?

— Кельвин — репетитор, — сообщил Кельвин голосом робота.

— Очень смешно. Но я разделяю твоё чувство юмора.

— Серьёзно, — сказал он уже обычным голосом. Его чёрные рукава были наполовину закатаны, открывая пластиковые ретро-часы. — Тебе нужна помощь только с третьей главой, или нам следует обсудить те, что были ранее?

— Нет, только с третьей главой, — ответила я. — Я понимаю весь материал из алгебры первого уровня. У меня вела миссис О'Мэлли, и всё шло отлично.

Я бросила рюкзак на парту, пахнущую знакомыми ароматами кабинета математики — сухой пылью и рутбиром. Затем опёрлась о тоненькую розовую спинку стула так, чтобы поверх плеча Кельвина наблюдать за тем, что происходит в холле. Я всё ещё не могла привести мысли в порядок.

— Вчера Рурк сказал, что репетитор болен. Но мы виделись после школы.

Кельвин оглянулся, чтобы проверить, в кабинете ли ещё мистер Рубаха.

— Если бы я знал, что придётся заниматься с тобой, то не сказал бы ему, что собираюсь уйти домой пораньше. — На какое-то время Кельвин растерялся, не знаю почему. — Вспомни, тебе нужно было встретиться со мной у статуи Громовержца, чтобы забрать козью кровь.

— Конечно, — ответила я, но затем меня оглушили воспоминания о последствиях тех событий. — Подожди-ка минутку. Подожди-ка одну чёртову минутку.

Я отошла от стула.

— Это была не козья кровь.

— Нет, то была козья кровь. Я всегда приношу тебе козью кровь, — ответил он. А затем продолжил голосом робота: — Кельвин чередует коз.

Я вздрогнула.

— Нет. На этот раз нет. Уверен, что попросил маму привезти именно козью кровь? Потому что это была кровь коровы. Она испортила мой... эксперимент.

У него забегали глаза.

— Кельвин?

Кельвин вздёрнул подбородок и посмотрел мне в глаза.

— Прости, Кэм, — сказал он. — Мы даже не держим коров. Это точно была кровь козы.

Я вздохнула.

— Ладно, я тебе верю.

Я выудила кошелёк из рюкзака и передала Кельвину оставшиеся наличные, которые ему задолжала.

— Но всё-таки что-то определённо пошло не так.

Кельвин засунул деньги в какой-то потайной карман глубоко в рюкзаке.

— Итак, алгебра, — начал он. — Ты должна понимать её, потому что хорошо разбираешься в науках. У тебя логический склад ума.

— Раньше я думала, что математика логична, но в этом году мне кажется, что с этим даром нужно родиться.

Я хмуро обвела взглядом развешанные в классе плакаты с геометрическими фигурами и лестницами Эшера[14].

— Подожди-ка, а как ты узнал, что я люблю науку? Ты же не ходишь со мной на биологию.

— Я помню о твоих научных проектах на конкурсах в начальной школе, — ответил Кельвин, засовывая рюкзак под стул. Он достал идеально заточенный карандаш и указал им на меня. — Однажды ты сразила меня своим проектом о теоретической генетике оборотней. Раскатала моё самомнение в плоский блин. После этого мне даже снились кошмары, где на меня нападала твоя голубая лента.

— Правда?

Я почувствовала себя неважно из-за того, что забыла, что Кельвин тоже принимал тогда участие. Следовало ли мне знать об этом? Я не особо обращала внимание на остальные проекты. Если мне удавалось сделать хоть что-то в промежутках между домашними делами, то я уже воспринимала это как победу. Кроме того, я редко готовила проекты для настоящих конкурсов, потому что очень старалась не давать ведьме поводов появляться в школе.

— В этом году твой проект посвящён козьей крови? — спросил Кельвин. — Потому что это, наверное, очень интересный проект. Может, у тебя будет возможность провести мне небольшую экскурсию. Скажем так, раскрыть мне все свои секреты. — Потом он невозмутимо добавил: — Ну, в буквальном смысле.

— Э-э, нет, — ответила я. — В этом году у меня нет времени на конкурсы. Я должна сосредоточиться на изучении математики.

— Данные получены, — сказал Кельвин.

Фразу следовало произнести голосом робота, но он использовал свой обычный голос.

Затем парень отвернулся и посмотрел в учебник.

— Давай начнём с основного алгебраического умножения и пойдём отсюда. Проблема метода преподавания Рурка в том, что он показывает действия всего раз, а потом ждёт, что ученики будут воспроизводить их в голове. Итак, основы. Скажи мне, что получится, если умножить два на сумму чисел икс и пять.

— Хорошо, думаю, будет два икс плюс десять, — ответила я. — Верно? Просто я теряюсь, когда мы приступаем к текстовым задачам. В них есть эти дезориентирующие данные, и тогда приходится разбираться в них и… словно Рурк ждёт, что мы просто увидим, как получился его ответ. Думаю, что он понимает это как само собой разумеющееся, но я-то нет.

— И ты поймёшь, — приободрил меня Кельвин, — если мы будем идти своим путём, шаг за шагом. Не нужно перескакивать. Если ты можешь решить это уравнение, то сможешь решить и всё остальное.

Он схватил учебное пособие для теста, который я провалила, и проработал вместе со мной первую задачу (одна из тех ужаснейших задач о сторонах треугольников на общую сумму сторон прямоугольников), шаг за шагом.

Сначала мы записали то, что знали. Затем вычеркнули то, что нам не нужно. Я уже почти начала вникать, когда стала выполнять каждое действие медленно, вместо того, чтобы сразу прыгнуть к ответу, как делал Рурк. Мы разобрали целых три задачи, прежде чем появился мистер Рубаха.

За ним, ссутулившись, брёл Девон.

Девон с демонически чёрными волосами.

Я лениво поинтересовалась про себя, как демон узнал, что c тёмными волосами Девон будет выглядеть нереально круто. Должно быть, Эстахот кое-чему научился за время своих прошлых путешествий на Землю.

— У тебя всего два месяца, чтобы нагнать программу, — сказал мистер Рурк вполголоса Девону. — И первое, что ты делаешь — это пропускаешь урок? Может быть, нам нужно встретиться с твоими родителями и послушать, что они могут на это сказать.

Мистер Рубаха налил себе немного рутбира и осушил стакан до дна.

— Круто, — ответил Девон. — В старой школе я ходил на алгебру второго уровня. Дайте мне другие тесты по этой теме на дом, и я докажу, что нагнал программу.

Он поставил свой набитый доверху рюкзак на стол Рурка, нарушив строй уложенных в одну линию красных ручек.

— Задача номер четыре, — продолжил Кельвин, откашлявшись.

Девон посмотрел на нас.

— Что, девочка-цветочек, — протянул он, — ждала меня?

Я мило улыбнулась.

— Не тебя, дьявол.

— Я был немного занят, — сказал он. — Столько новых цыпочек.

Его слова были неприятны, но я ощущала притягательность демона даже через весь кабинет. Я пристально посмотрела в его блестящие зелёные глаза поверх парт, гадая, может ли Девон меня видеть. Там ли он ещё, сражаясь за своё право выйти наружу?

Отчаяние.

— Мы занимаемся умножением алгебраических выражений, — встрял Кельвин. — Твоя помощь не нужна.

— В самом деле? — спросил Девон.

Он лениво подошёл к Кельвину и жестом обвёл невидимую линию вокруг сидящего парня.

— Математика с этим горчичным малышом?

— Да как ты...? — начала было я.

— Я совершенно не похож на горчицу, — возразил Кельвин. — Но если ты имеешь в виду полковника Мастарда[15], то в этом случае да, я могу с гордостью сказать, что похож.

— Молодой человек, вот две методички, — прервал нас Рурк. — Можете решить тест по первой главе завтра в классе, а тест по второй главе — после занятий.

Он проверил свой мобильный телефон.

— Я бы задал тебе тест по первой главе прямо сейчас, но у меня нет времени, чтобы сидеть здесь и наблюдать за тем, как ты будешь его писать. Так что считай, что тебе повезло. А теперь покинь кабинет и перестань мешать моему помощнику.

— Как скажете, — ответил Девон.

Он начал открывать свой переполненный рюкзак, чтобы положить в него распечатки, но затем остановился и вместо этого закинул рюкзак на одно плечо. Рюкзак был странной формы, большой и раздутый, а его нижняя часть, казалось, покрыта мокрыми разводами.

— До завтра, девочка-цветочек, — небрежно махнул мне рукой Девон и, ссутулившись, вышел из класса.

— Почему он тебя так называет? — спросил Кельвин.

— Камелия — это цветок, — ответила я отстранённо, всё ещё пристально разглядывая выходящего Девона и его плотно набитый рюкзак.

— Должно быть, этот цветок приятно пахнет, — сказал Кельвин.

Мистер Рурк смял свой стаканчик из-под рутбира, швырнул ручки в сумку и направился к двери. В неярко освещённом холле я увидела, как Девон повернул за угол. Потом заметила мерцание слабого света в верхней части его рюкзака и внезапно поняла, что находилось внутри.

— Вот черт! — простонала я.

Затем схватила рюкзак и рванула к двери, обгоняя мистера Рубаху.

— Ты куда…? — ошарашенно начал Кельвин.

— Извини, мы потом закончим, извини... — крикнула я, выбегая из класса.

— Камелия? — удивился мистер Рурк. — Камелия!

 

8. Сотня пикси

Когда я выскочила из кабинета Рурка, Девона в холле уже не было. Куда он собрался с этими пикси и почему?

Я так быстро шагала, что не заметила Спаркл, неподвижно стоящую в холле, пока не повернула за угол и не врезалась в её костлявый бок. Она оступилась, и что-то вылетело у неё из рук, разбившись на множество осколков.

— Вот чёрт, — пробормотала я. — Что я разбила? Зеркало? Извини.

Я подобрала самые большие кусочки, одновременно ища взглядом Девона.

— Забудь, — отчеканила Спаркл.

Я подняла голову и увидела, что она отвернулась от меня, прикрывая лицо рукой.

— Готова поспорить, в шкафу уборщицы есть метла, — продолжала я. — Порезалась?

— Уйди, — отчеканила она. — Просто уйди.

Я внимательнее оглядела её лицо, чтобы проверить, не плачет ли она. Спаркл не была плаксой, даже в детстве. Вместо слёз её накрывала ярость, хладнокровная ярость, потом она продумывала, как наказать виновную сторону, а затем реализовывала свой план.

Например, однажды, когда мы покупали фруктовое мороженое у мороженщика, один третьеклассник толкнул меня и забрал мой рожок. На следующий день в школе Спаркл рассказала всем, что у него червячки в заднице, как бывает у собак, и что никто не должен пользоваться с ним одним туалетом, потому что тогда у них тоже будут червячки. Учителя безумно злились, когда мальчики отказывались ходить в туалет в этом крыле. Но тот мальчишка больше никогда к нам не приставал.

Этот случай напомнил мне о тех далёких славных временах, поэтому я осталась на месте, желая ей помочь. На самом деле Спаркл не плакала, но её пальцы сдвинулись в сторону, чтобы стереть крошечную слезинку, а потом я увидела это, хотя сначала даже не поняла, что именно.

— Ты стукнулась носом? — спросила я. — Он опухает.

Спаркл убрала руки от лица, схватившись за ожерелье из камей, которое всегда было на ней, и уставилась на меня.

— Давай, смейся! — проговорила она. — Всё складывается для тебя отлично, не так ли? Никого не волнует, что у тебя нет отца, что ты не приглашаешь гостей к себе домой, что не устраиваешь вечеринки.

— Да ладно, — ответила я. — Не думаю, что кто-то интересуется твоей жизнью дома. Не похоже, что тебе есть что скрывать.

Но я всё ещё не понимала, почему её нос, казалось, скосило на одну сторону.

— Похоже на твой старый нос, — не подумав, ляпнула я.

Спаркл подняла руку.

— Убирайся сейчас же, ведьма, ты…

Моё беспокойство уступило место ярости.

— Никогда больше не называй меня так или пожалеешь, — сказала я,

И вообще, почему я должна извиняться за то, что разбила её зеркало? Вчера она разбила мой телефон и ни капельки не переживала из-за этого.

— И что же ты сделаешь, проклянёшь меня? — с издёвкой спросила Спаркл.

— Может, и прокляну, — мрачно ответила я.

Это был звёздный час для Спаркл, ядовитой и знающей, как посильнее меня задеть.

— Твоя мамочка-ведьма научила тебя своим злобным заклинаниям? Возможно, она уже приводила тебя в тот подвал и учила, как помогать ей? Козья кровь и её животные…

— Прекрати! — закричала я, пытаясь замять то, о чём она говорила, то, о чём она знала.

Она разворошила погребённые воспоминания, о которых я старалась не думать.

И тогда я поняла, что могу сделать, и, прежде чем она смогла скрыть лицо, я выхватила свой телефон и сфотографировала Спаркл, расстроенную и сердитую, с её старым искривлённым носом.

Её челюсть отвисла, и девушка замолчала.

— Это остановит твои попытки, — сказала я. — Теперь у меня тоже есть боеприпасы.

— Отдай! — выкрикнула она.

— Нет, — ответила я и подняла телефон так, чтобы она не могла его достать.

Потом, пританцовывая, попятилась назад по битому стеклу, когда она рванула за мной.

— Назад, — предупредила я, подпрыгнув, когда её фиолетовые ногти прошлись по моей голой руке.

Это было ребячеством, но мы обе были в ярости и дразнили друг дружку, словно снова стали маленькими девочками и поссорились из-за какой-то игрушки.

Я высокая, но и Спаркл тоже. Мы обе подросли за это лето, и я не думаю, что это наш предел. Возможно, я даже где-то на пару сантиметров повыше. Я старалась как можно лучше использовать это преимущество и держала телефон в поднятой над головой руке, другой рукой отталкивая Спаркл.

Она теснила меня к шкафчикам, и моё запястье упёрлось в стену, но я не сдавалась.

— Тоже мне, взрослая, — выдала я, задыхаясь. — Если бы я могла колдовать, ты бы первая об этом узнала. Я бы наложила заклинание, чтобы показать миру, какая ты на самом деле.

Она оскалилась.

И именно тогда случилось что-то очень странное. Мы обе стояли на цыпочках, и пальцы Спаркл касались моего запястья. И тогда — клянусь — она выросла.

Нет, не подпрыгнула, не наклонилась вперёд. Она выросла. И я могу объяснить вам, откуда знаю, что это был не просто прыжок. Потому что, клянусь, в тот момент её тело тоже увеличилось. И это было самое странное.

— Святые черти, — пробормотала я.

Спаркл могла бы забрать у меня телефон, если бы не была ошарашена так же, как и я.

— Что теперь? — закричала она.

Затем я моргнула, и она вернулась к нормальным размерам. И телефон всё ещё был у меня. Спаркл отшатнулась.

— Ты…?

Думаю, я хотела сказать «в порядке». Что только что произошло со Спаркл? Это сделала я? Кажется, она очень испугалась.

Не глядя на меня, Спаркл ядовито сказала:

— Если покажешь это фото хоть кому-нибудь, то будешь жалеть об этом до самого выпуска.

— Тогда я сохраню его до самого выпуска, на тот случай, если оно мне понадобится, — парировала я. — Позвони, когда действительно повзрослеешь.

И я зашагала по холлу, а осколки зеркала захрустели под моими каблуками.

Мне показалось, что она тихо произнесла «Денежка», но я не обернулась. У меня появился странный повод для шантажа. Я устала от одной мысли о том, что у неё есть на меня компромат.

И дело не только в том, что я была глупым ребёнком, когда думала, что ведьма — моя мама, и хотела быть похожей на неё. Такое забывается.

Но мы видели, как ведьма колдует, и именно это было невозможно забыть. Не тогда, когда видишь, как женщина, которую ты считаешь своей мамой, несёт в подвал маленькое пушистое существо...

Я постаралась переключиться с этого воспоминания, полностью подавив его. Я всегда старалась не думать о том дне и не собиралась возвращаться к нему сейчас. Сейчас нужно остановить Девона.

Только я его упустила.

Ч ё рт.

Как мне его найти? Он может быть где угодно, а странность, которая произошла со Спаркл, совсем выбила меня из колеи. Разве ведьма накладывала на меня какие-нибудь заклинания, которые бы срабатывали без моего ведома? Или моя тесная связь с элементалями послужила причиной сильной магии, если это вообще возможно?

Ведьма говорила, что манекен, на протяжении десяти лет ежедневно питаемый молоком дракона, приобрёл определённые свойства. Может быть, прикосновения к элементалю в нашем гараже день за днём точно так же оставили на мне свой след. Как долгое облучение радиацией.

Несмотря на всю мою любовь к Мунфайер, меня передёрнуло от этой мысли. Неудивительно, что Спаркл обезумела.

Я не совсем осознавала, куда направляюсь, пока не очутилась в театральном крыле. В одном конце вестибюля была дверь в актовый зал, с другой располагался театральный класс. Эта дверь была приоткрыта, и до меня долетел смех Джены. Её театральный урок был шестым по счету, и после него она часто тусовалась с остальными учениками из класса, ставя те импровизации, смысла которых я никак не могла понять.

Если бы я зашла, то смогла бы поделиться с ней моими проблемами. Чего ей всегда хотелось.

Но тогда она узнает обо всех моих проблемах.

И они станут общими.

Ч ё рт.

Дверь в класс приоткрылась, и в ней мелькнуло что-то жёлто-чёрное. Не раздумывая, я нырнула в актовый зал и замерла, тяжело дыша. Я закрыла глаза и вздохнула. Со мной определённо что-то не так. Каково это, прятаться от своей лучшей подруги?

Пока размышляла о том, какое сочетание отвратительных ингредиентов наполняет мою душу, я услышала тихий стук, доносящийся сверху. Подняв глаза, увидела, что в глубине балкона в костюмерной горит свет.

Я была в зале всего пару раз, чтобы посмотреть на выступление Джены. Так что мне потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, где за кулисами находится лестница на балкон. Я наткнулась на груду пустых банок из-под краски, которые с грохотом разлетелись по тёмному полу сцены. Сомнительный из меня шпион.

К тому моменту, как я добралась до костюмерной, наступила тишина. Я заглядывала налево и направо вдоль переполненных вешалок в комнате, но там никого не было. Мне и в голову не приходило, насколько жутко выглядят костюмерные, когда ты там совершенно одна.

Я отодвигала в сторону ряды ярких синтетических платьев из шестидесятых и атласных женственных из восьмидесятых, каждую минуту думая о том, как парень с демоном внутри внезапно найдётся за каким-нибудь розовым цветастым платьем. Платье... платье... платье... демон, не так ли?

Но ничего.

Я упустила Девона, и демон внутри него собирался где-то что-то сделать с той сотней пикси. И мне было не по себе из-за того, что могло случиться.

Я уже собралась уходить, когда лёгкий ветерок на моей радужной футболке заставил меня поднять глаза.

В открытый люк заглядывало синее небо октября.

— У учеников театрального класса есть доступ на крышу, — тихо сказала я. — Неудивительно.

И полезла по увешанной шарфами и ожерельями лестнице, приставленной к задней стене, а затем выбралась на хлипкую крышу, с которой открывалась панорама города. Он казался непривычно маленьким: запутанные зелёные дворы пересекали серые цементные здания и тёмно-серые улицы, сбегающие вниз по склону туда, где живу я с сумасшедшей ведьмой.

Но я недолго наслаждалась пейзажем.

Потому что на краю крыши, широко раскинув руки, стоял Девон.

— Чёрт, — прошептала я, как молитву, и спешно направилась к краю, стараясь производить как можно меньше шума.

Схватив Девона за пальто, дёрнула его сначала в сторону, а потом на себя.

Девон упал вместе со мной, и на мгновение мы запутались. Потом он встал и словно стряхнул меня. Пальцы парня дрожали, когда он схватился за рюкзак с пикси, опираясь на него, словно его тошнило.

— Ты в порядке? — спросила я.

Он выпрямился. Приподнял бровь, и на мгновение мне показалось, что он меня снова разыграет. Солжёт и скажет, что он старый добрый Девон, а затем посмотрит на мою майку.

Но он стоял, пошатываясь. Его плечи резко поднялись, словно он пытался удержать равновесие или выйти откуда-то. Чёрный цвет постепенно исчезал из его волос, а когда парень ещё сильнее склонился над рюкзаком, с его губ стоном слетело одно слово:

— Кэм.

— Девон? Ты правда Девон?

Он кивнул. У него на лице было странное выражение, словно его мутило. Ну, знаете, когда так стараешься сдержать тошноту, что абсолютно не обращаешь внимания на что-либо ещё. Да. Именно так.

— Как ты? — Я положила руку ему на плечо.

— Всё... всё в порядке, я думаю.

Он с трудом сел, прижимая к себе рюкзак с пикси и наклоняя шею из стороны в сторону. Казалось, тошнота прошла.

— Думаю, он заснул.

— Опять? — Я не смогла сказать ничего умнее.

— Ага. — Девон оглядывал город. — Кэм, ты ответишь мне честно на один вопрос?

— Ага.

Воздух октября, наполненный ароматами листвы, проносился по хлипкой крыше и был довольно свеж для моих неприкрытых рук.

Я присела рядом с Девоном, готовая к любым резким движениям с его стороны. Через мои вторые любимые джинсы чувствовался холод крыши.

— Я сегодня весь день вёл себя, как осел? — спросил Девон.

— Разве ты не помнишь?

Было бы жутко, если бы демон забирал у него память.

Девон поморщился.

— Трудно объяснить. Я помню большую часть. Хотя пару раз засыпал, когда просто не мог больше оставаться в сознании. Я пытался совместить сон с теми древнейшими фильмами, которые включали на истории Америки. Не хочу, чтобы он почувствовал себя хозяином здесь, в школе, хотя скорее я не хочу, чтобы он вообще чувствовал себя хозяином. Мне придётся подсесть на кофе, пока всё не закончится.

— Мне тоже, — отозвалась я.

— Но дело в том, что не знаю, какие из моих сегодняшних поступков совершил бы я. Когда демон не спит, он, скорее всего, получает доступ к моему мозгу и памяти, или что-то в этом роде. Потому что он знает то, что было до его появления. Думаю, происходит что-то подобное. Потому что я говорю вслух то, что мне бы не хотелось озвучивать, но в то же время я не думаю, что он сам догадался об этом. Разве это не логично? А потом, обдумывая всё снова, запутываюсь, словно всё, что я видел, было сном.

— Странно, — согласилась я.

— Сейчас он спит, — продолжил Девон. — Думаю, он знает, как я хочу избавиться от него, поэтому уверен, что может поручить мне заботу об этих пикси.

— Заботу…? — переспросила я.

Голос Девона был тихим и напряжённым:

— Он говорит, что единственный способ избавиться от него — это выполнить условия сделки. Так и есть?

Я кивнула, и он застонал.

— Как же тогда я выдержу то время, что уйдёт на выполнение условий сделки, прежде чем он меня сожрёт? — Его светлые волосы растрепались, когда он покачал головой. — Никогда не думал, что придётся выбирать между убийством кого-то и, хм, самого себя. Самоубийством.

Я прикоснулась к его плечу.

— Я пыталась остановить ведьму, прежде чем мы дошли до этого, но пока что я не особо преуспела. Никак не смогла помешать её колдовству. Отчасти это я виновата в том, что мы сейчас здесь, на крыше.

Было бы мило, если бы Девон не согласился со мной в этот момент, но он этого не сделал.

— Тебе следовало меня предупредить, — сказал он.

А я говорила ему ждать перед домом, но не стала сейчас об этом напоминать. У него и так есть о чём подумать.

— Мне следовало сказать тебе, что в подвале мы держим убийцу по имени Клайд с огромным топором, — нашлась я. — Тогда бы ты не спустился вниз.

Девон не засмеялся. Он просто смотрел на серо-голубой город. Думаю, парень просто наслаждался моментом, когда его душа не была одержима демоном. Вероятно, он вообще не думал обо мне. То есть, я думаю, что между переживаниями о собственной душе и размышлениями о девушке рядом с тобой побеждает душа.

— Теперь я мечтаю о побеге, — сказал он наконец. — Только он всё ещё будет со мной.

— Однажды, когда мне было десять лет, я сбежала из дома, — сказала я. — И даже добралась до железнодорожного вокзала. Хотя мне всё равно бы не продали билет без взрослого. И пока я присматривала себе подходящего бомжа, в здании станции материализовалась ведьма. Буквально, я имею в виду. Её волосы были в ужасном беспорядке. Я увидела выражение на её лице и на один прекрасный момент подумала, что она скажет: «Кэм, прости меня». Но нет. Она сказала: «Выгреби мусор лепреконов из сточной канавы».

— Кэм? — позвал Девон.

— Да?

— Как думаешь, ведьма убьёт пикси? — спросил он.

Я нахмурилась, подумав о свиных ушах и подавленных воспоминаниях.

— Возможно, — ответила я. — То есть она сказала «живыми или мёртвыми», так что вполне вероятно, что они будут мертвы, когда она с ними покончит.

Девон кивнул и выдохнул:

— Хорошо. Итак, в то время, когда демон берет верх, я делаю перерыв в нашем противостоянии. И пока он говорил всякие глупости, я в это время поразмышлял. Ведьма сказала, что пикси должны быть в школе в пятницу. Так что нам нужно просто продержать их в неволе до пятницы, а потом мы можем их отпустить. Я подумал, что здесь, на крыше, самое безопасное место. Поэтому спросил у твоей подружки Джены, можно ли как-нибудь попасть…

— Когда ты видел Джену?

— Мы вместе ходим на историю Америки, — пояснил он. — Демон не спал весь урок, потому что на одной девушке по имени Риз была белая рубашка, и можно было рассмотреть её… — Уши Девона снова порозовели, что было самым явным признаком того, что я разговариваю с Девоном. — Ну, её голубой… её голубой бюстгальтер. И она действительно, ну, знаешь… хм. Но я смог удерживать контроль достаточно долго, чтобы поговорить с Дженой. Мне кажется, она из тех девушек, кто знает обо всём, что происходит вокруг.

— Так и есть, — согласилась я.

— Так что, если мы будем держать пикси здесь, они будут надёжно спрятаны и смогут выжить. Твоя мама…

— Она мне не мама.

— …не даст нам времени, чтобы доставить в школу пикси в пятницу. И потом, она не сказала «в моём распоряжении», как уточнила про феникса. Так что в пятницу утром мы их просто выпустим.

— Очень умно, — одобрила я. — Ты так же хорош, как и демон, который изощряется, чтобы найти лазейки в соглашении.

Он улыбнулся.

— Хочешь посмотреть на них?

— Конечно. Я с детства не ловила пикси.

Девон вытащил коробку из своего рюкзака и осторожно поставил её на крышу. Миска с водой перевернулась, и дно коробки промокло, но ему, казалось, было всё равно. Он засунул туда руку, вытащил одного крошечного пикси и вложил его мне в ладони.

Парень не стал говорить, чтобы я его не упустила, поскольку я сама сложила руки лодочкой вокруг этой крошки.

— Тёмно-зелёные из скалистого ручейка перед озером, — пояснил он.

— Хорошее место.

Я погладила крошечную изогнутую спинку пикси. Она была прохладной и влажной. Он попрыгал немного на моей ладони и захлопал крылышками.

— Там есть мостик. Было достаточно светло, и мне удалось разглядеть пару зайцев. А потом появились парящие летучие мыши, которые охотились на комаров, а за комарами появились пикси. После того как демон протёр мне глаза, я смог их увидеть. Увидеть, что они не лягушки, даже если и очень похожи. Они мигали, словно поворотники на машине.

Он коснулся макушки пикси.

— Как-нибудь нам нужно будет туда сходить.

— Хорошо, — согласилась я, приглашение согревало моё сердце.

Девон, который говорил о животных, был совсем другим, нежели Девон, который болтал о бюстгальтерах. Я хочу сказать, что он говорил с той же уверенностью, какую проявил демон, хотя, Девон, конечно, не использовал её, чтобы попытаться свести девчонок с ума. Так что я в самом деле не знаю, как описать то, что имею в виду. Может быть, Девону просто не повезло, что такой любитель животных и сочинитель песен, как он, родился в теле парня с внешностью музыканта из популярной молодёжной группы.

Девон вытащил пенал из своего рюкзака.

— На физкультуре я нашёл несколько пауков, — сообщил он и вытряхнул ворочающееся содержимое пенала в коробку. — Интересно, а пикси — амфибии, как и лягушки?

— Думаю, да, — ответила я. — Когда-нибудь я покажу тебе классификацию ведьмы. Она включает в себя существ, о которых не знают обычные люди.

— А они не разделяют их по признаку наличия магических свойств? Может быть, у пикси своё собственное царство.

Он выбрал себе крошечную лягушку-пикси и тоже сложил руки лодочкой.

— Во всех организмах есть магия, — сказала я. — У растений, животных, людей. В пикси больше магии, чем в лягушках, но она имеется и у тех, и у других. Например, прыжки лягушек можно использовать для подпрыгивая, но тогда потребуется несколько сотен лягушек, и как часто тебе хочется научиться подпрыгивать? Но крылья пикси можно использовать для плавучести или секретности. Или иногда можно просто использовать их свет. Он часто помогает в шпионских заклинаниях. Поймай одного, получи три вспышки света и отпусти. Ведьмы объединяют ингредиенты методом проб и ошибок и добавляют к ним свои собственные способности. Научный подход.

— А ты использовала их крылья? — спросил Девон.

По его голосу я поняла, что парень об этом думает. Уверена, что он представлял, как я отрываю у пикси их крылышки.

Я подскочила.

— Ты же разрешаешь своей собаке грызть свиные уши! — Потом я пришла в себя от своего параноидального ответа и спокойно продолжила: — Пикси умирают с первым снегопадом. И сбрасывают крылья. Потом их крылышки можно собрать на снегу.

— А демон тоже может использовать этих крошек в своих заклинаниях?

— Я не знаю, нужно ли ему это, — честно призналась я. — Элементали не создают магию, они сами по себе являются магией. В отличие от ведьм, им для колдовства не нужны ингредиенты, магия идёт у них изнутри. Но я не знаю, каковы его возможности, пока он внутри тебя. Сведения Ведьмапедии на этот счёт довольно размытые. Под «размытыми» я имею в виду, что статью редактировали вдоль и поперёк множество раз. Думаю, демонам не очень-то нравится, когда о них много написано.

Девон кивнул.

— Демон сказал, что у него нет никакой силы, но не думаю, что это правда. Он уже показал мне пикси, которых я не мог видеть раньше. Кто знает, на что ещё он способен.

Пикси Девона моргал у него в ладонях, пока сам Девон смотрел на город.

— Пятница, — твёрдо сказала я. — Тебе всего лишь нужно продержаться до пятницы.

Он кивнул.

— Просто противостоять ему, снова и снова. Не позволять найти мои слабые места.

— Думаешь, ты сможешь?

— Конечно, — сказал Девон. Но его глаза говорили совсем другое, подумалось мне. — Он не получит лучшую часть меня. Ему придётся… — Он оглянулся, словно кто-то мог подобраться к нему сзади. — Это так глупо. Я знаю, где демон, и он может всё слышать. Он знает всё, что мы планируем. Он будет в состоянии вспомнить всё, что я тебе сказал.

— Всё? — спросила я. Моё сердце бешено застучало.

Думаю, ответ очевиден.

Девон промолчал. Мы сидели вместе на краю крыши и смотрели, как красные и жёлтые деревья качаются на фоне синего неба. Я видела маленькие фигурки, прогуливающиеся в парке через дорогу. Мигала коробка с пикси.

— Он думает, что может соблазнить меня тем, что заставит сотню девчонок влюбиться в меня. А меня это не волнует. Кому понравится, когда за ним таскаются обычные девчонки?

— Не мне.

— Но иногда, — тихо сказал Девон, глядя на деревья перед нами, — он набирается уверенности и говорит такое, что, возможно, я и хотел бы сказать, но мне не хватало смелости. Всё очень запутано.

— Хм, действительно? — спросила я.

Ладонь Девона лежала рядом с моей. Наши руки были так близко, что, когда мы одновременно выдыхали, мой рукав касался его пиджака. Казалось, что с его руки на мою проскакивали электрические разряды, согревая меня. Интересно, видел ли он, как я дышу. Чем больше я думала о том, как из-за нашего дыхания наши рукава касаются друг друга, тем больше моё дыхание сбивалось, оно становилось всё более неравномерным и заметным. Конечно же, он мог видеть, как совсем не круто поднималась моя грудь, просто из-за наших глупых рукавов.

Почему я не могла просто наслаждаться тем, что сижу на крыше школы с довольно симпатичным парнем с несколько демоническим наполнением? Почему мне приходится думать о собственном глупом дыхании?

Я винила в этом ведьму.

— Чёрт! — воскликнула я, когда мой пикси попытался ускользнуть.

Я рванула вперёд и поймала малыша, нежно сжав его пальцами между крылышками. Он замигал быстрее, разочаровавшись во мне.

Девон зевнул:

— Я не чувствовал себя таким разбитым с тех пор, как пытался выгулять шесть собак сразу.

— И чем всё закончилось?

— В итоге я оказался обёрнутым вокруг берёзы, — сообщил Девон. — И сидел там с шестью собаками, лижущими мне лицо, пока меня не распутал папа. Зато я сочинил песню про этот случай.

Он вздохнул.

— Нам лучше спуститься с крыши, пока всё хорошо. Верни этих пикси в коробку.

Мне хотелось сказать что-то глупое, например: «Надеюсь, тебе со мной не было скучно», но я держала губы плотно сжатыми.

— Разве тебе нужно куда-то идти? — запинаясь, спросила я.

— Нужно распланировать репетиции с группой до пятницы, — пояснил Девон. — Демон демоном, а я не хочу провалить выступление.

— Уверена, вы отлично выступите.

— Ага, если я разрешу ему спеть за меня. Может быть, я получу хоть какой-то бонус от всей этой истории.

Девон убрал руку, пока прятал своего пикси в коробку. Заряды электричества потухли.

— Кэм? — снова позвал он. — Насчёт пятницы…

Насколько глупо было с моей стороны надеяться, что он пригласит меня на вечеринку? Очень глупо. У нас в головах крутились куда более важные вещи. Во всяком случае, до сих пор мне он нравился больше с тёмными волосами, чем со светлыми. И это означало, что я крайне странная, раз мне нравится то, что связано с демоном. У меня были проблемы, которыми я не собиралась делиться с Девоном.

— Ты же будешь там, верно? — спросил Девон. — Поможешь мне, если что-то пойдёт не так?

Я вздохнула про себя.

— Конечно, — ответила я.

Он потянулся к моему пикси, и я вложила маленькое крылатое существо в его руки. Наши пальцы соприкоснулись, пока парень забирал пикси. Электричество, бах.

Я всё ждала, когда Девон уберёт руку, но он не спешил. Словно мы оба делали вид, что для того, чтобы пикси не улетел, его нужно держать в четыре руки. Лицо Девона было так близко к моему, его зелёные глаза такие ясные и глубокие…

— Тогда… может быть, после…

Я упала на бок, когда рюкзак, на который я опиралась спиной, выдернули из-под меня.

— Что за…

Спаркл пятилась назад, роясь в украденном рюкзаке.

— Немедленно верни! — закричал Девон, и я слышала, как он прыгает, чтобы снова поймать только что сбежавшего пикси.

Я начала двигаться в сторону Спаркл, но она взглянула на меня, и я остановилась в недоумении.

Её нос опять стал нормальным.

Я имею в виду, после её операции. Симпатичный прямой носик, какой и был у неё последние два месяца.

— Удали фото, и я уйду, — сказала Спаркл.

— Его там нет.

Я потихоньку подбиралась к ней. Спаркл подняла рюкзак, словно собиралась швырнуть его. Её глаза широко распахнулись, взгляд забегал из стороны в сторону. Я знала, что с моей стороны будет неправильно проявить к Спаркл какое-либо сочувствие, но ничего не могла с собой поделать.

— Ты в порядке? — спросила я. — Ты кажешься довольно странной последние несколько дней. Страннее, чем обычно.

Эта шпилька пролилась бальзамом на злейшие струны моей души.

— Ты лучше знаешь о странностях, — съязвила она. — Где твой телефон?

Слава богу, он в моём кармане, но мне не нужен ещё один бойцовский поединок.

— В шкафчике, — соврала я. — А теперь можно мне мой рюкзак?

— Кэм, — позвал Девон.

— Сначала фото! — закричала Спаркл. — Я хочу, чтобы оно исчезло. Исчезло! Чтобы все доказательства того странного случая исчезли, слышишь? Навсегда исчезли! Хочу, чтобы их никогда и не было. Сотри его!

— Тише, тише, — сказала я. — Спаркл, что происходит на самом деле?

— Кэм, — повторил Девон более тихим и глубоким голосом.

И тут Спаркл одной рукой схватилась за свою камею, а другой указала мне за спину.

— Лучше расскажи мне, что происходит на самом деле с ним.

Я обернулась. За моей спиной был другой Девон. Он присел на корточки, взгляд застыл. Чёрные волосы разметались, пальцы сжались, как когти, вокруг вновь пойманного пикси.

Демон проснулся.

 

9. Тыква

— Спасибо, что выполнили первое задание, — сказал демон. Он потянулся. — Довольно странное и покалывающее чувство, когда связан соглашением. Конечно же, для меня это не впервой, но каждый раз всё заново и по-другому. Не так ли?

Он покосился на Спаркл.

— Мы не знаем, — ответила я. — Твои «лягушки» здесь, почему бы тебе не спуститься с крыши и не пойти ночевать домой? Спаркл, предлагаю тебе сделать то же самое.

Я жестом показала на крышку люка, но никто не сдвинулся с места.

— Первое задание выполнено не полностью, — продолжил Эстахот.

— Ага, — согласилась я. — Девон выяснил, что «лягушки» должны пробыть здесь до пятницы, а потом мы их отпустим. Тебе это должно понравиться, так как, насколько я поняла, подобные тебе любят искать лазейки при выполнении соглашений. Теперь давайте спустимся с крыши.

Я должна была увести демона от этих пикси.

— Совершенно верно, — сказал Эстахот. — Но причина нашего нежелания выполнять соглашение кроется в том, что так мы можем оставаться здесь подольше. Твоя мать ограничила срок сделки до Хэллоуина. Никаких продлений. Поэтому вся моя сила сосредоточена на нём.

Демон ударил себя в грудь, и внезапно потянуло вонью от петард и плесени.

— Камелия? — спросила Спаркл. — Что, чёрт возьми, происходит с этим новеньким?

Она вцепилась в своё ожерелье с камеей, как в защитный амулет.

— Уйди. Пожалуйста, — попросила я.

Я подошла к люку и жестом попросила её спуститься вниз. Она шагнула на ступеньку лестницы, но не стала спускаться. Мои нервы были на пределе, а маленькие волоски на руках встали дыбом.

— Девон, ты тоже спускаешься. — Я попыталась сказать это твёрдым ведьминым тоном.

Демон указал пальцем на Спаркл.

— Я знаю кое-что, чего не знаешь ты, — насмешливо пропел Эстахот.

И пока он продолжал указывать на Спаркл пальцем, её лицо, казалось, изменилось. Но в этот раз изменились не только её нос и рост. Её лицо быстро старело, появлялись морщины, обвисали щёки. Он помахал пальцем, и она стала меняться в другую сторону — моложе, меньше. Пока не вернулась в обычное состояние.

— Я… собираюсь… — произнесла Спаркл, она вся побелела и позеленела, а затем поскользнулась или потеряла сознание и рухнула с лестницы в костюмерную.

— Чёрт! — закричала я. — Спаркл?

Я встала на ступеньку лестницы, чтобы посмотреть, не сломала ли она себе что-то или не поранилась ли. Но как только я это сделала, демон рассмеялся и схватил картонную коробку.

— Ты оставишь это здесь, — твёрдо сказала я. — Мы сказали тебе, что условие выполнено.

— Точно так же, как старый феникс должен умереть, чтобы смог родиться новый, мы таким же образом возродим Девона в новом образе, — ответил демон.

Демон разжал кулак и показал мне тёмно-зелёного лягушачьего эльфа, болтающегося на одной ножке. Он быстро мигал, его крылышки трепетали.

— Круши старое.

Я схватилась за поручни, чтобы подняться обратно, но демон вдруг оказался рядом и сильно пнул меня в плечо. Я упала на лестницу.

Демон навис надо мной, его волосы неистово развевались.

— Нет, — сказал Девон, выталкивая слова из неподвижных губ. Под глазами образовались болезненные круги. — Нет!

Его рука сомкнулась вокруг испуганного пикси. Она сжималась всё крепче и крепче. Маленькая ножка отчаянно задёргалась.

— Нет! — закричала я и схватила Девона за штанину, пытаясь подняться на крышу и предотвратить неизбежное.

Но демон пинком оттолкнул меня, а затем голову начало сжимать так, будто меня толкал вниз ураганный ветер. Эта невидимая сила вытолкнула меня в проём, и люк над моей головой захлопнулся. Мои ноги заскользили по лестнице. Я думала, что приземлюсь на Спаркл, но внизу никого не было. Проволочная вешалка для одежды кольнула меня в руку, когда я упала на спину.

Я услышала приглушённый писк, а потом пикси стихли. Всё стихло. Раздался странный приступ истерики — словно кто-то застрял между слезами и диким смехом, переключаясь с одного на другое.

Взлетев по лестнице, я толкала люк и налегала на него всем телом. Пыталась поднять его вешалкой по краям. Стучала в него ковбойским сапогом.

Но люк не сдвинулся с места.

* * *

Мне пришлось двадцать минут ждать следующего автобуса, а потом ещё пятнадцать добираться до дома. Девон так и не появился на автобусной остановке. Я сидела в одиночестве на пятнистом коричневом сиденье и грустила, на грани слёз и приступа ярости. Всякий раз, когда я начинала успокаиваться, воспоминание о перекошенном лице Девона, появившееся из-за того, что демон заставил его убить пикси, снова сводило меня с ума. Я была так зла на ведьму, что хотелось кричать громко и долго, без остановок.

Но я не дала волю эмоциям. И вышла из автобуса, не разрыдавшись на публике. Я даже сказала «спасибо» водителю автобуса.

Однако, ярость и слёзы, рвущиеся наружу, объясняли, хотя и не извиняли, почему я была так ужасно груба с девушкой, стоящей у нашего порога, которая была одета в жёлто-чёрную одежду.

— Что тебе нужно? — спросила я.

— Солнечный свет и бабочки, — ответила Джена. Она отряхнула свои рыболовные сети на коленях, когда встала. — Замечательные розовые ауры, пронизанные лентами золота. А вообще я хочу поговорить.

— Спасибо, — сказала я, выплёвывая слова. — Мне нечего тебе сказать.

Я просто хотела, чтобы она ушла. Всё, к чему прикасалась ведьма, превращалось в катастрофу, и теперь это происходило всё быстрее. Любой, кто пытался помочь мне, будет сражён моей жизнью дома. Джене нужно отказаться от меня и уйти.

— Твои волосы выглядят так, будто в них бомба взорвалась, — заметила Джена.

Я проигнорировала это замечание и вставила ключ в замок.

— Разве не ты пряталась от меня в актовом зале некоторое время назад? — снова заговорила Джена.

— Что? Я нигде не пряталась.

— Думаю, я видела твою спину в этой самой майке.

Она прикоснулась к моему плечу.

— Я звала тебя.

— Дело не только в тебе, — сказала я, не удержав отчаянных слов.

Разве она не видит, что может навлечь на себя неприятности? Мои тайны нельзя раскрывать.

Джена посмотрела на меня, а я постаралась сделать так, чтобы мой голос звучал как можно ровнее.

— Мне нужно идти, — выдавила я, сдерживая бурю эмоций. — Правда. Увидимся завтра.

Я нырнула внутрь и захлопнула дверь перед Дженой. С ведьмой у меня не должно быть проблем из-за опоздания, потому что я написала ей, что задержусь в школе на дополнительном занятии по алгебре. И из-за них неприятности были у Мунфайер. Ужасные задания ведьмы для демона означали, что я уже второй день подряд не успевала ухаживать за драконом. А сама Мунфайер не могла позаботиться обо всех своих потребностях, застряв в том гараже. Я выпустила Вулфи через переднюю дверь, чтобы он мог найти свой любимый куст, и поспешила на задний двор.

Там я наткнулась на ведьму. Ярость вспыхнула с новой силой.

— Ты ужасная, ужасная… — начала я.

— Звонил твой учитель алгебры, — оборвала меня ведьма.

Она поднялась с каменной скамьи возле тыквенной лозы и отряхнула свою персиковую юбку-карандаш.

— Чёрт, — проговорила я, сбитая с толку.

— Он хочет, чтобы я пришла и поговорила с ним о твоих оценках, — продолжала Сармин. — Он говорит, что ты слишком хорошо учишься, чтобы забрасывать алгебру.

— Я и не забрасываю алгебру, — ответила я раздражённо. — Я плохо написала тест, но уже начала заниматься с Кельвином. Однако сегодня мне пришлось уйти с этого занятия из-за твоего задания. Именно поэтому Рурк так разозлился, что даже позвонил тебе. Он больше никогда не позволит мне переписать этот тест.

— Почему бы тебе просто не оставить двойника, чтобы он сидел с этим Кельвином, а самой заняться важными делами? Я знаю, что ты знаешь заклинание двойника. Ты помогала мне собирать ингредиенты, когда я применила его, чтобы избежать этой ужасной вечеринки у соседей. Пять волосков оборотня, их легко взять у Вулфи. Пол-литра сливок. Один выдох собаки. Два…

Её список взбесил меня. Ведьма может взбесить меня быстрее, чем любой другой человек в этом мире.

— К твоему сведению, чтобы применить то заклинание, нужно быть ведьмой. И ты правда считаешь, что верное решение моей проблемы с алгеброй — это пропускать занятия с репетитором? Ты вообще не в себе, да? Да тебя ни капельки не волнует, что с моими оценками, пока я собираю твои ингредиенты и слежу за твоими демонами.

— Я просто подсказала тебе, как заставить этого человека, Рурка, не злиться на тебя, — ответила ведьма.

Октябрьский ветер закружил вокруг нас.

— Насколько я могу судить по твоему переменчивому характеру, ты полна решимости и дальше получать отличные оценки, независимо от моей поддержки. Таким образом, я поберегу силы для того, чтобы ты осознала, что в жизни полно других вещей, помимо получения человеческого образования, — нахмурившись, продолжила она. — Что же касается твоей работы по дому, то я не понимаю твою точку зрения. Я поручаю тебе все лучшие задания, а повседневные, такие как готовка и мытьё посуды, оставляю себе. Знаешь ли ты, что моя мать заставляла меня вычищать ванны? Как обычного человека? С помощью губки?

Сармин могла бесконечно разглагольствовать о своей матери. Я прервала этот экскурс:

— То есть ты считаешь, что в жизни есть вещи поважнее? — начала я. — Как, например, сведение счетов со старыми врагами? Ответь мне, как погружение школы в хаос — моей школы — поднимет твои моральные устои? К твоему сведению, твои задания разрушают Девона. Я не прочь помешать демону выполнить обязательства.

— Надо же, она не прочь, — съязвила ведьма. — Видоизменённый феникс всё ещё феникс.

Холодок пробежал по моей спине.

— Ты хочешь сказать, что он всё-таки обратится в пламя?

— Он взорвётся на Хэллоуин, — отчеканила ведьма. — И неважно, найдём ли мы то место, где его спрятала Кари или нет. Ничем не сдерживаемое пламя феникса уничтожит всю твою школу и любого, кому не повезёт оказаться в ней в это время. Я предлагаю тебе и твоим чувствительным маленьким моральным принципам хорошенько подумать об этом.

Она вытащила маленький пакетик молотого перца из своей сумочки и развеяла его над одной из моих тыкв. Ветер вперемешку с перцем защекотал мне нос. Знаю, я должна была спросить ведьму, какое заклинание она накладывает, чтобы та могла преподать «бесценный» урок о свойствах молотого перца или чего-то подобного.

— Мне нужно к дракону, — холодно сказала я, протиснулась мимо ведьмы и зашагала к гаражу.

— По крайней мере, я хоть что-то делаю со своей жизнью, — произнесла ведьма за моей спиной. — Видела бы ты меня в твоём возрасте. Я могла накладывать сложнейшие заклинания и уже создавала свои собственные. Сеяла хаос отсюда и до Тихого океана.

— Я рада за тебя.

— А моя сестра Белариз была ещё способнее. Когда ей было восемь, а мне четыре, она решила, что её уже тошнит от того, что её не воспринимают всерьёз, потому что она маленькая. Поэтому она вырастила монстра под моей кроватью, который почти лишил меня ноги. Мать отказалась поверить в то, что это сотворила моя сестра. Она была слепа к тому, что у Белариз нет ни капли морали. Не стоит волновать свою семью.

Сармин хмыкнула своим воспоминаниям, затем повернулась ко мне, всплеснув руками.

— Я просто не знаю, как излечить тебя от слепоты, Камелия! Я даю тебе заклинания, ты их отвергаешь. Я показываю тебе анти-заклинания, а ты даже не хочешь попробовать. Твоё отношение к колдовству не даёт мне уснуть по ночам. Разве ты не знаешь, что происходит со слабыми ведьмами? Неужели ты не понимаешь, как жесток колдовской мир?

— Я не ведьма! — обернувшись, выкрикнула я. — Почему все постоянно говорят, что я ведьма? Я не такая, как ты. И не веду себя так же ужасно, как ты. Ничего общего. Я не ведьма!

— Ты упрямая, слепая… — выдохнула Сармин. На её лице отразилось всё её хладнокровие и мужество, а в руках ведьма всё ещё держала волшебную палочку. — Это будет тебе наказанием за… за всю эту историю с алгеброй.

Казалось, она хотела сказать что-то ещё, но промолчала. Только Сармин, считающая что-то важным просто-потому-что-сама-так-решила, могла сказать, что алгебра бесполезна, и тут же наказать меня за неё.

— Не за то, что провалила тест, а за то, что поставила меня в это раздражающее положение, вынудив беседовать с этим типом Рурком.

— Нет! — выкрикнула я и зашагала по траве, надвигаясь на неё. — Меня уже тошнит от твоих наказаний. У тебя нет никакого права…

— Полчаса мумифицирования тыквами пойдёт тебе на пользу, — сказала она.

Ведьма сорвала волосок с моей головы, и едва я успела возмутиться, крикнув «Какого чёрта?», как она опрыскала его из распылителя, который быстро достала из своей сумочки. Потом бросила платок на посыпанную перцем и бог знает чем ещё тыкву и постучала по ней палочкой с молоком дракона.

Мгновенно побеги тыквы, извиваясь, устремились вверх и достигли меня. Один побег ухватил меня за руку.

— Вот чёрт, — проговорила я и выдернула руку из сужающейся зелёной петли. Попыталась сбежать, но другой побег обвился вокруг моей лодыжки, и я шлёпнулась на колени. Ещё один побег взобрался мне на плечи, и его листья захлопали меня по макушке.

— Отпусти меня! — взвизгнула я.

— Если бы ты выучила заклинание для самозащиты, то могла бы сейчас остановить меня, — заявила Сармин.

Я пыталась расцарапать и разорвать зелёные путы, но вокруг моих конечностей наматывалось всё больше побегов, превращая меня в моток из стеблей тыквы. Плечо болело в том месте, куда меня ударил демон. А маленькая зелёная тыковка стучала мне по носу.

— Вернись!

Думаю, она сказала что-то вроде «А сейчас ты встретилась с зубом», но я не могла точно расслышать, потому что огромные листья тыквы забились мне в уши.

Я размахивала рукой, пока не наткнулась на перезревшую тыкву и не раздавила её.

— Сармин! — заорала я, а затем огромный комок листьев забил мне рот, я задохнулась и перестала кричать. По крайней мере, мне не закрыли нос, что позволяло дышать, иначе у меня были бы серьёзные проблемы.

Побеги ещё раз прокрутили меня, и я уткнулась носом в грязь. Выгнувшись, приподняла голову, чтобы вдохнуть, выдыхая компост и, возможно, мелких жучков. Я старалась не паниковать, когда к моему носу прилип перегной из-за моих глубоких вдохов. Почему моя жизнь такая непростая? Завалила алгебру, увлеклась мальчиком-демоном и, в конце концов, меня задушит бешеная тыква.

Я не спасу мир от ведьмы. Так как не могу спасти даже себя. И кто теперь будет убираться в гараже Мунфайер? Попробуй-ка заставь ведьму этим заниматься. Да, ей нравится иметь под рукой молоко и чешую, но как насчёт самого дракона?

Я любила своего дракона. И одна заботилась о ней. Мы собирались улететь однажды и найти наши семьи, всеми правдами и неправдами…

В этот момент я поняла, что начинаю бредить. Но образ того, как я лечу на спине дракона, усиливался и манил всё больше. Полёт в воздухе, просто полёт, полёт, полёт. Воздух. Голубое небо. Бездна. Так красиво…

Чьи-то руки схватили мои лодыжки, вытаскивая нос из грязи. Я начала втягивать воздух и сильно фыркать, потом закашлялась и приглушённо завизжала через листья. Я пиналась, и тот, кто схватил меня за лодыжки, сел мне на ноги. Звук щёлкающих ножниц, и моя рука на свободе. Потом я поняла, что кто-то пытается освободить меня, поэтому перестала пытаться пнуть кого бы там ни было и сосредоточилась на том, как эта великолепная вещь, именуемая воздухом, поступает в мой нос. На всякий случай я сжала пальцы в кулак.

Побеги, набившиеся мне в рот, выпали, я выплюнула последние остатки листьев и полным ртом вдохнула этот чудесный, чудесный воздух.

— Кто…? — несвязно проговорила я. — Что…?

— Тсс, — сказал знакомый голос.

И лишь когда ослепившие меня листья были срезаны, я увидела Джену, державшую парикмахерские ножницы, с которых капало что-то зелёное.

— Джена. Слава бо… То есть я же просила тебя никогда не приходить сюда, — зашептала я. — Почему ты не послушалась меня и не пошла домой?

— Боже мой, ты серьёзно? — спросила она.

Ещё недавно шикарно уложенные чёрные волосы Джены беспорядочно обрамляли лицо, перемазанное соком тыквенных листьев. Я никогда раньше не видела её такой неопрятной.

— Я шла по улице, нелюбимая и нежеланная, когда почувствовала внезапный сдвиг в мире, и меня словно магнитом потянуло обратно. Я посмотрела через забор и увидела, как побеги тыквы заворачивают тебя в огромный вегетарианский ролл. А потом мне пришлось прятаться за вашим тупым терновником, пока твоя тётя не убралась, прежде чем я смогла перелезть через забор и вызволить тебя из этой тыквы. Моя любимая рубашка испачкана в тыкве, сетки порваны! И мне кажется, что твой забор пытался меня сожрать. И самое элементарное, что тебе следовало сейчас сказать, это «спасибо, Джена!»

— Спасибо, — выдавила я. — Я очень благодарна. А теперь ты можешь убраться отсюда, пока Сармин не вернулась и не поймала тебя?

Колючей щёткой я счищала остатки побегов и листьев со своих джинсов.

Джена скрестила руки на груди и посмотрела на меня.

— Нет, — сказала она.

— Ха-ха. Давай же.

— Я достаточно ждала, — заявила Джена. — Что бы тут ни происходило, здесь другое — я имею в виду другое — и оно никак не связано с цветом покрывала на кровати твоей тётки. Ты разрушаешь нашу дружбу, Камелия.

Стены моего личного пространства с грохотом рушились вокруг меня.

— Мне нельзя иметь свою личную жизнь? Как это задевает тебя?

Я выбралась из зелёной кучи.

— Друзья помогают друг другу, когда у них большие проблемы. Если ты не можешь доверять мне…

— Вот если бы ты не была такой любопытной! Кто подглядывает за своими друзьями через забор?

Я была ужасно несправедлива, но не могла вынести и мысли, что придётся рассказать о своей жизни, поделиться секретами, которые так долго хранила.

— … тогда ты не считаешь меня своей настоящей подругой, — закончила Джена. Она откинула назад липкие пряди волос и с укором посмотрела на меня. — Любопытная? Правда? Ну, похоже, ты права. Но разве я здесь лишняя? Что-то не так, и я хочу тебе помочь.

«И ты любопытная», — подумала я, но не произнесла это вслух.

Джена хотела знать всё обо всех. Но… она также имела это в виду, когда сказала, что хочет помочь. Я знала это.

Хотя я понятия не имела, будет ли она думать так же, когда узнает правду.

Но это не имело значения. Иногда мы достигаем той критической точки, когда нужно выплеснуть всё, что у нас накопилось. Из всех людей в мире именно Джене я могла доверять больше всего.

— Пожалуйста, — попросила она.

Я крепко зажмурилась и выдала в ответ:

— Моя тётя — ведьма, а Девон одержим демоном.

— Это поэтическое описание?

— Тётя Сармин вызвала демона, чтобы он помог ей захватить город. Он должен был вселиться в манекен, но, когда Девон прервал заклинание, он вселился в парня. И теперь, если я не придумаю что-нибудь умное, демон поглотит душу Девона и останется в его теле навечно.

Я могла бы сказать, что Джене хотелось поверить во всё это. Это не было похоже на всю эту историю с аурами, хоть и не могу утверждать, что она была совершенно не готова к новостям о мистических тайнах. Не говоря уже о том, что подруга только что видела тыкву, которая пыталась меня сожрать. Она хотела поверить.

Поэтому я сразу перешла к делу.

Я вытащила из рюкзака ампулу с очистителем на основе волоса единорога и капнула трижды на Джену.

Воздух заискрился вокруг моей лучшей подруги. Тыквенный сок испарился с её жёлто-чёрной рубашки, волосы очистились от липкой мякоти. В одно мгновение она стала чистой, наглаженной и сияющей, словно принцесса из аниме.

— Но я ничего не могу поделать с твоими разорванными сетками, — сказала я. — Извини.

— Боже мой! — проговорила Джена. Она в изумлении рассматривала свою рубашку. — Это приведёт к грандиозной перетасовке астральных планов.

— Ага, пусть так, — согласилась я и помяла в руках край своей рубашки. — Теперь понимаешь, почему я не хочу говорить об этом?

Джена с восторгом коснулась своих блестящих чистых волос.

— То есть теперь ты собираешься остановить демона с помощью колдовства, как ведьма?

Я вздрогнула.

— Во-первых, я не ведьма, так что даже не думай об этом. Любой может воспользоваться очистителем на основе волоса единорога, потому что это вещество очень мощное. Мы с Сармин даже не имеем родственных связей.

— Я думала, что она твоя тётя.

— Я называю её тётей, потому что эта история слишком запутанная и длинная, чтобы её объяснять. Легче сказать, что я живу с тётей, чем сказать, что я живу с ведьмой, которая украла меня у моих настоящих родителей. Всё, что вызывает как можно меньше вопросов, мне подходит, ясно? Когда я была совсем маленькой и ничего не знала, то думала, что она моя мама.

Я включила садовый шланг и вымыла руки и лицо. Бессмысленно тратить на себя этот драгоценный очиститель.

— Эммм, — промычала Джена.

— А во-вторых, даже Сармин не может наложить чары на демона.

Я прополоскала рот и выплюнула воду с листьями тыквы. Казалось, что во рту всё ещё оставались колючки.

— Демон — не человек и не животное. Он — элементаль. Только элементали могут воздействовать на других элементалей.

— Кто такие, чёрт возьми, эти элементали?

— Ну, ведьмы создают магию, а элементали созданы из магии. Существует три типа элементалей. Ведьмы даже сложили про них стишок: «Демон, дракон и феникс опасны, ведьмины чары над ними не властны».

Я вытерлась насухо своей толстовкой.

— Обычно демоны не живут среди нас, иначе у нас были бы большие проблемы. Они земляные элементали и живут в чём-то вроде молекул в самом ядре Земли, где плавают в пламени и действуют друг другу на нервы. Они там как в ловушке, если только ведьма не открывает для них проход. Драконы живут прямо здесь, на Земле, а фениксы — воздушные существа, хотя, по-видимому, одного из них преобразили и спрятали где-то в школе…

Я замолчала, потому что выражение лица Джены стало очень забавным.

— Что было слишком для тебя?

— Драконы, — ответила моя лучшая подруга. Казалось, она сейчас грохнется в обморок. — Драконы правда существуют?

— Да. Хотя находятся на грани исчезновения. Не знаю, сколько ещё осталось.

— А ты их когда-нибудь видела?

Я улыбнулась. Меня охватило незнакомое изумительное чувство.

— Как считаешь, должна я тебе что-то за спасение своей жизни от великой бешеной тыквы? — спросила я.

 

10. Джена обожает драконов

Облегчение, которое появилось после того, как я поделилась подробностями своей жизни с другим человеком, полностью вскружило мне голову, как будто я только что со свистом слетела по горке в аквапарке. Или как будто вдруг узнала, что нравлюсь предмету своего обожания, и начала светиться от макушки до кончиков пальцев на ногах.

Радость. Восхитительная радость. Облегчение.

Вот что я чувствовала, когда увидела, как прояснилось лицо Джены при виде Мунфайер.

— Ты правда её видишь? — спросила я.

— Конечно. Почему нет?

И поэтому я задалась вопросом, возможно ли, что Джена действительно видит ауры, или же в обычных людях гораздо большее магии, чем утверждает ведьма. В любом случае, я избавилась от ещё одного повода чувствовать себя не такой, как все. Джена может видеть дракона. Джена знает о моей жизни.

Хотя я понимала, что её знания вряд ли помогут мне лучше уживаться с ведьмой или изгнать демона из Девона.

Но это не имело значения. Я всё ещё чувствовала, как во всей моей испорченной жизни появилось больше надежд, чем было в ней всего полтора часа назад.

Убедившись, что Вулфи вернулся в дом, я стала вычищать гараж, одновременно рассказывая Джене всю историю с самого начала, пока сама Джена гладила дракона по тёплой шкуре. Мунфайер довольно мурлыкала, и вскоре Джена отважилась разместиться вдоль просвечивающегося бока дракона, тесно прижавшись к урчащему элементалю.

Добравшись до той части рассказа, когда налетела на Спаркл в холле, я вытащила телефон и показала Джене фотографию «прямоугольного носа».

— Жуть, — оценила Джена. — Не понимаю.

— Я тоже, — призналась я. — Но дорожу этим снимком. Дорожу всем, что помогает мне уравновесить то, что она знает обо мне… Что ты хочешь сказать?

— Не добавляй горчичный цвет в свою ауру, — сказала Джена. — Хотя, можешь сделать это в фотошопе.

— Я этого не делала. И Спаркл тоже знает об этом.

— Если она поразмыслит, то поймёт, что для неё это самый лёгкий способ решения проблем.

Я угрюмо уставилась в телефон.

— Фотографии в качестве доказательств уже не те, что были раньше.

— Не сейчас, когда из фотографии можно сделать что угодно, — заметила Джена. — Измени реальность, щёлкнув мышкой. Очень похоже на магию.

— Нет, — возразила я. — Магия — это зло.

Воспоминание о стычке с ведьмой захлестнуло меня яростью.

— И Сармин по-прежнему хочет, чтобы я, как она, накладывала злые чары. Это вдвойне глупо, потому что она прекрасно знает, что во мне нет ни капли ведьмовской крови.

Джена обхватила руками свои покрытые сетками коленки.

— А ты когда-нибудь пробовала колдовать?

— Нет. — Я посмотрела на подругу. — И не начинай этот бред, что возможно-мы-с-ведьмой-действительно-родные. Я уже сказала тебе, что между нами нет никакой родственной связи. Ты даже не представляешь себе, что я увидела, когда мне было пять лет.

— Ты узнала, что тебя украли? — предположила Джена.

— Давай остановимся на том, что мы со Спаркл видели, как ведьма накладывала одно из своих отвратительных заклинаний, — ответила я. — Вот тогда-то я и поняла, что мы разные. Абсолютно разные.

Джена задумалась.

— Ладно, — согласилась она. — Но я собиралась сказать кое-что другое. Ты несколько раз повторила, что ведьмы — ужасные параноики, и они постоянно прячут что-то друг от друга, от всего мира и, наверное, от самих себя тоже. Правильно?

— Ну?

— Тогда, может быть, предположение, что в тебе обязательно должна течь кровь ведьмы, не такое уж и верное, — сказала Джена. Мунфайер выгнула шею, и Джена продолжила почёсывать драконью чешую. — Возможно, это один из тех параноидальных обманов, которые распространяют ведьмы, чтобы сохранить свои секреты.

— Не уверена, — ответила я. Хотя в этом есть какой-то смысл.

Я взяла жёсткую щётку и начала отдирать кусочки овец со стены гаража. (Попробуйте-ка разорвать целую овцу челюстями, как у дракона).

— Ты удивилась, что я смогла увидеть Мунфайер, — заметила Джена. Вдруг она выпрямилась. — Чёрт возьми! Дракон со мной разговаривает?

— Ты что-то видела?

— Дракона, пролетающего над горными вершинами. Приземляющегося на высокой скале. Глядящего на море. Это она?

Я положила щётку и посмотрела на Джену с новой порцией восхищения.

— Не думала, что другие смогут её понять, — сказала я. — То есть я её понимаю, но я-то с ней выросла.

— И я знаю, что во мне нет ни капельки ведьминской крови, — добавила Джена. — Но что-то подобное происходит, когда я чувствую ауры. Только в триллион раз яснее и очевиднее.

Она снова откинулась на дракона, закрыв глаза.

— Думаю, она рада нашей встрече. Я чувствую… одиночество?

К этому моменту вы, наверное, уже поняли, что я не совершенна. (И я знаю об этом, ясно?) Одно из качеств, которое я ненавижу в себе больше всего — это ревность. Но она постоянно пытается проникнуть в моё сердце. Я постаралась задавить в себе острый приступ ревности, который защекотал мой живот, очень сильно защекотал.

Я рада, что Джена может общаться с Мунфайер. Рада, что она получила эту способность естественным образом, и, видимо, видит она яснее и лучше, чем я. По крайней мере, я была полна решимости порадоваться за неё. Поэтому с удвоенным напором атаковала пятна на стенах.

— Она одинока, — сказала я. — Она скучает по своим сородичам. Последним нескольким драконам женского пола.

— Наверное, нелегко сидеть здесь, как в тюрьме, — сказала Джена безо всякой цели.

— Она не…

Но затем я остановилась. То есть я всегда считала её чем-то вроде домашнего животного. Но она никак не может им быть. Элементали обладают человеческим интеллектом, а люди не могут быть домашними животными.

Вулфи был брошенным щенком, которого приютила ведьма. Один из немногих её добрых поступков, хоть мы и потратили чертовски много времени на размышления о том, как же отправить Вулфи в детский сад, если он бывает человеком только раз в месяц. А меня несправедливо и злонамеренно подменили. Мне и Вулфи придётся нелегко, пока нам обоим не исполнится по восемнадцать лет, и по законам человеческой системы мы станем совершеннолетними. Но что самое главное — мы не рабы и не домашние животные.

Но что насчёт дракона? Можно ли сказать, что Мунфайер достаточно свободна, чтобы уйти?

Я прислонилась к стене, перекидывая щётку из одной руки в другую. Стена холодила мне спину, но тепло дракона согревало меня спереди. Как костёр.

— Спроси её… — медленно начала я. — Спроси её, нравится ли ей здесь.

Джена сидела молча, прислушиваясь.

— Она говорит, что в этом гараже так же хорошо, как и в пещере, — наконец ответила она. — К тому же, у неё здесь есть друг. Это ты.

Тепло окутало меня.

— Скажи ей, что я тоже её люблю.

— Она любит быть с тобой, особенно, когда ты понимаешь её картинки. Но…

— Что?

— Она скучает по своим друзьям. Грустит, потому что не знает, живы ли они. И думает о них каждый день. — Джена помолчала. — Каждый раз, когда она показывает «их», кажется, она показывает только драконов-женщин.

— Очевидно, драконы мужского пола были просто отвратительны, — предположила я. — И более заметны. Мы уверены, что они все мертвы. Элементали не умирают от старости, но на них можно начать охоту и убить.

— Она не знает, как позвать их. Её… что-то вроде радара… работает только на маленьком расстоянии. Далеко отсюда могут жить её сёстры-драконы, а она даже не знает об этом. Она не может… усилить свой сигнал и отправить зов ещё дальше.

— Дай мне послушать, — попросила я и села рядом с Дженой. Я увидела картинки, которые были мне знакомы. Виды окрестностей глазами дракона, летящего высоко в небе — парящая Мунфайер ищет кого-то, похожего на неё. Но, как обычно, картинки теряли яркость и мерцали для меня, в то время как Джена, казалось, чувствовала себя как рыба в воде.

— Раз за разом, она теряла связь со своими подругами, — рассказывала Джена. Теперь она говорила всё более длинными предложениями, по мере того, как привыкала к манере общения дракона. — Всё больше людей селились здесь. Большинство из них не могли её видеть, но у некоторых людей получалось. Конечно же, у ведьм. А ещё у других людей. Они охотились на неё. Это продолжалось в течение долгого времени. Однажды ночью, истощённая долгим преследованием, она попала прямо в шторм. Её крыло запуталось в линии электропередач и сломалось. Она послала сигнал бедствия, и именно тогда ей повстречалась Сармин. Ведьма предложила ей безопасное место для проживания в обмен на её молоко и сброшенную чешую.

Я видела эту картинку кристально ясно: молодая Сармин, почти такого же возраста, как и я, в футболке и с хвостиком на голове. Ещё один дом, который был мне незнаком. Мужчина сгребает листья во дворе, пока улыбающаяся Сармин красит другой гараж в знакомые оттенки небесно-голубого.

— Иногда ей хочется уйти, но она переживает, что её опять начнут преследовать мужчины с оружием. Поэтому она остаётся. Потому что, в любом случае, что ей искать снаружи?

— Бедная Мунфайер, — проговорила я, перебирая волоски на щётке, — застряла здесь, в гараже. Впереди её ничего не ждёт, только ещё два века поставлять своё молоко ведьме, пока та не сыграет в ящик. У меня даже не получилось привести демона, чтобы он осмотрел её лёгкие.

— Неизвестность — вот что хуже всего, — пробормотала Джена.

Слёзы брызнули в стеклянные банки, развешанные возле морды дракона.

— Слушай, вот было бы здорово, если бы я была ведьмой, — неожиданно для себя сказала я. — Тогда я могла бы применять удивительные заклинания, например, помочь дракону найти своих подруг. Помогать творить добро в этом мире. Как Альфонсо, но без взлома и проникновения. Вот что я бы хотела сделать.

— Я не понимаю, что тебе мешает? — спросила Джена. — Конечно, если бы ты была ведьмой. Или если бы заклинания мог накладывать любой. Тогда бы ты тоже могла колдовать.

Если бы я могла колдовать. Эта мысль пронеслась странной дрожью по моей спине, и впервые с тех пор, как мне было пять, это была не дрожь ужаса. Что если я смогу совершать добрые дела при помощи колдовства? Колдовать, чтобы помогать людям, помогать животным? Что если я смогу творить вещи, абсолютно противоположные тем, что творит Сармин?

Но нет, настоящие ведьмы занимаются совсем не этим. Я видела подобное достаточно часто. Если ты ведьма, то уже одно это меняет тебя так, словно внутри тебя сидит демон. Сила поглощает твою душу.

— Ты видела шутку Сармин с тыквенным кустом? — спросила я. — Вот какие настоящие ведьмы. Тщеславные параноидальные монстры, готовые наказать тебя, как только ты попадаешь в поле их зрения.

Девон просто умирает с этой ужасной сущностью у него внутри, и я ничего не могу с этим поделать, как любой обычный человек. Кажется, нет никакой разницы, буду ли я помогать ему с выполнением его заданий или наоборот, мешать ему. Чёрт, да я вообще ничего не могу сделать, чтобы спасти душу Девона от пожирания.

Я стукнула по полу щёткой.

— Отстой.

Джена погладила шкуру дракона и задумалась.

— Ты сказала, что, когда колдовство пошло не так, ведьма попыталась затолкать демона обратно в пентаграмму, заманив его тем самым в ловушку. А ты можешь как-нибудь заманить демона в пентаграмму?

Я поднялась.

— А это неплохая идея! Я заманю его в пентаграмму, которая будет сдерживать их обоих. Но что потом?

Я ходила вдоль гаража, пиная ногами солому. Всё равно демон будет поблизости до взрыва феникса на Хэллоуин. Если я закрою Девона и демона в пентаграмме, то это помешает демону совершать всякие мерзкие дела. Это может помочь Девону… или нет. Будучи запертым в пентаграмме, демон прекратит заниматься такими ужасными вещами, как, например, расплющивание пикси. Но он продолжит нашёптывать свои гнусности Девону, отравляя его душу.

— Мне нужны не просто заклинания, — медленно сказала я. Неожиданно я вспомнила свои поиски в Ведьмапедии и на ум мне пришла мысль, которую я отклоняла раньше. — Мне нужно очень мощное заклинание. Заклинание, способное изгнать демона из Девона. Если существует то, что позволило ему пробраться в Девона, значит должно быть и то, которое изгонит его. Если я смогу его найти.

Это может стать хорошим поступком, правильным.

— Однако это не решит проблему со взрывом феникса.

— Ну, до пятницы у тебя ещё есть время, — подбодрила Джена.

— Сегодня среда.

— Постараюсь помочь, — сказала она. — Заклинания очень сложные? Всё дело в постукивании палочкой по чему-то?

— О боже, нет. Даже если ты права в том, что я смогу сотворить заклинание, мне всё ещё нужно разыскать и расшифровать его.

Потом я снова подумала о крыше. О том, как я стучала ботинком в люк, пока демон заставлял Девона убить того крошечного пикси таким жестоким способом. Скольких пикси демон заставил его расплющить?

Я хлопнула волосяной щёткой по ладони.

— Я попробую. Ведьма хочет, чтобы я колдовала? Прекрасно. Я выясню, как спасти Девона. Это именно то колдовство, которым я хочу заниматься. — От мысли о попытках поколдовать у меня пересохло во рту, но это того стоило. — Самое время вступить в игру.

* * *

После того, как Джена без особого желания отправилась домой, я для начала убедилась, что ведьма всё ещё отсутствует. Я не знала, куда пошла Сармин, но она слишком презирала обычных людей, чтобы отлучаться из дома на долгое время. Я проверила Вулфи — он свернулся клубочком на диване в гостиной и прикрыл нос хвостом.

А затем я пробралась в кабинет ведьмы, куда можно было попасть только из её спальни. Честно говоря, я удивилась, что она не наложила никаких чар, чтобы ограничить мне доступ туда.

Ну…

В любом случае, никаких чар, которые бы я ощутила.

Ведьма отсутствует уже давно, и мне не хотелось больше испытывать своё везение, поэтому я ужасно торопилась. Брала книгу за книгой с полок и пролистывала их в поисках чего-то ценного. Многие из них, как оказалось, вовсе не были книгами заклинаний. Это были скучные политические трактаты об экологии и правительстве ведьм. Я засовывала их обратно, точно так же я проигнорировала стопки замусоленных романов для ведьм. Были вырезки из журналов с фотографиями охотника на демонов Золака в разорванной рубашке. После того как я подавила в себе отвращение из-за того, что ведьма увлечена тем же персонажем, что и я, чёрные волосы Золака и его понимающий взгляд напомнили мне о демоне внутри Девона.

Я ещё никогда так не хотела, чтобы мой телефон мог звонить на человеческие телефоны или подключаться к человеческой сети интернет. Девон, должно быть, сидит дома. Наверняка он чувствует себя глубоко несчастным, пока демон планирует очередную серию нападений. Мне бы очень хотелось сказать ему, что я о нём думаю. Я неохотно отложила книгу с вырезками, хотя и подумала, что, когда всё это закончится, я могла бы иногда брать её «напрокат».

В отличие от романов, книги заклинаний были покрыты слоем пыли и паутины. Я была в некотором роде удивлена, поскольку ведьма просто помешана на том, чтобы содержать важные вещи в чистоте. Интересно, разленилась ли Сармин, игнорируя эту коллекцию ценных сведений, или просто уже выучила их все? Или же она разделила книги на полезные и на те, в которых тонны лжи, как на веб-сайтах глупых эгоистичных ведьм по всей Ведьмапедии.

Я отбросила эту назойливую мысль. У меня и так было предостаточно неизвестных в уравнении я-пытаюсь-колдовать, помимо размышлений о том, в порядке ли книги ведьмы. Может быть, я и не знаю столько, сколько знает Сармин, но знаю саму Сармин. Она никогда не будет хранить книги, в которых тонны лжи.

Я взяла одну из них, в которой оказалась общая информация о фениксах, и ещё одну, об истории драконов. Ещё одна книга называлась «Руководство для молодой ведьмы. Как сделать ведьмарадио» (эта книга была абсолютно бесполезна в борьбе с демоном, но я подумала, что в ней, возможно, есть что-то о способах общения драконов). Я положила её к тем двум книгам, которые были похожи на энциклопедии.

А потом увидела нужную мне книгу.

Судя по её внешнему виду, эту книгу о демонах читали очень внимательно (и совсем недавно), но как только я попыталась её взять, она перескочила на другую полку. Я снова попыталась схватить книгу, и она снова перескочила.

Возможно, этого было бы достаточно, чтобы остановить обычного книжного обозревателя, но это не могло остановить меня. Я прочитала вслух заголовок книги, которая стояла рядом с попрыгуньей: «Страсть ведьмы: огненная сказка». Звучит многообещающе. Сосредоточившись, я положила левую руку на «Страсть ведьмы». Книга о демонах немного подпрыгивала из-за того, что моя рука оказалась рядом с ней. Я схватила за корешок «Страсть ведьмы»… а потом правой рукой схватила книгу о демонах.

— Ага!

Книга пыталась бороться, но как только я сняла её с полки, она успокоилась.

— Теперь ты моя, — сказала я ей.

Подтолкнув другие книги на полке поближе друг к другу, я вытерла отпечатки пальцев на пыли… а потом увидела маленькую чёрную волшебную палочку за стеклянной дверцей в книжном шкафу.

Ну конечно…

Если я хочу колдовать, мне нужна палочка.

А если ведьма хватится именно этой палочки? Ведь она за стеклом. Так что, скорее всего, очень важна для Сармин. Я пробежалась взглядом по кабинету, чтобы проверить, есть ли у неё ещё палочки. Я видела, что ведьма постоянно пользуется только своей тонкой алюминиевой волшебной палочкой. Я и понятия не имела, что у неё есть и другие.

В этот момент я услышала, как щёлкнула дверь в гараже.

Могу поклясться, у Сармин имеется радар, как у дракона.

Я схватила волшебную палочку с полки и захлопнула стеклянную дверцу. Потом изо всех сил рванула обратно к себе в комнату и запихнула её и книги под кровать в тот момент, когда каблуки Сармин уже застучали в прихожей. Она прошагала мимо моей комнаты в свою спальню, и я тихо выдохнула с облегчением.

Мне до смерти хотелось сразу же полистать книги, но перед этим нужно было прочитать вторую часть «Сурового испытания», параграф по биологии, а также заполнить две рабочие тетради по французскому первого уровня. Не говоря уже об этой тупой алгебре. Собравшись с духом, я решила сперва сделать алгебру и начала разбирать четвёртую задачу из учебного пособия для теста, который, я очень на это надеялась, мне разрешит пересдать Рурк. Итак, что сказал Кельвин? Он сказал, что я могла бы решить всё это, если бы не торопилась, верно?

Я тщательно записала все данные, которые знала. Вычеркнула то, что мне не было нужно. Затем разбросала необходимые данные в нужные мне уравнения.

Уже на шестой задаче я начала думать, что Кельвин был прав.

Раньше я считала, что алгебра требует огромного интуитивного напряжения и врождённого дара, потому что именно так решал задачи Рурк. Но на самом деле нужно было просто двигаться шаг за шагом. Каждый, кто уяснил для себя, как впихнуть все причудливые требования ведьмы в один обтекаемый график, а затем вычёркивать их по мере выполнения, в силах справиться с тем, что требует пошагового решения.

«Спасибо, Кельвин», — подумала я. Я собиралась сказать ему завтра, что ценю его.

Я приступила к задаче номер семь, но из рюкзака послышался звук рингтона. Любой человек в мире сразу бы понял, что это значит, но знаете, почему мне понадобилась целая вечность, чтобы понять, что это было? Потому что раньше мне ещё ни разу не звонили на мой мобильный телефон. Потому что, как вы, наверное, помните, мой телефон был подключён только к сети ведьм. Сармин ненавидела говорить по телефону, поэтому она только строчила мне эти ужасные сообщения типа «Принеси мне птицу». И потом, разве мне стоило давать свой номер тому жуткому молодому колдуну, который выращивает единорогов и однажды капнул слюной мне на ногу? Думаю, нет.

Большой сюрприз номер два: звонил Девон.

— Как, чёрт возьми, тебе удалось позвонить на этот телефон? — спросила я.

— Демон всё устроил, — ответил Девон. — В качестве своей новой стратегии он выбрал очаровательные противоречивые доводы. Но, по сути говоря, это принцип кнута и пряника. Он совершает нечто ужасное, а затем даёт мне то, чего хочу я. Вперёд-назад. Он сказал, что отправляется спать, но ещё не уснул. Может быть, нам придётся его убаюкивать.

Я рассмеялась. Меня согревала мысль, что Девон хотел поговорить со мной по телефону. Затем я вернулась в реальность.

— Как ты себя чувствуешь после того, что случилось на крыше?

Пауза.

— Нормально, — услышала в ответ.

Девон явно не хотел говорить о пикси, так что я сменила тему, хотя и не знала, что лучше — проигнорировать это происшествие или обсудить его.

— У тебя много домашней работы?

— Не-а, — ответил он. — Эстахот всё сделал. Один из его пряников.

— А ты уверен, что всё правильно? — спросила я.

— Да, самое интересное, я помню, как делал его. Вся информация сохранилась у меня в голове. Просто это не заняло много времени. Около пяти минут на всё, а потом я снова смог вернуться к музыке. Должен признать, я могу к этому привыкнуть.

— На твоём месте, я бы не стала этого делать, — заметила я.

— Шучу, шучу.

Повисло неловкое молчание, а затем я добавила ещё неловкости, спросив:

— А с чем ещё он тебе помог?

— Доставил меня к месту репетиции группы в часе езды отсюда, — ответил Девон. — Я собирался ехать на автобусе, но он переместил меня туда в одно мгновение. Так здорово.

— В общественном транспорте тоже здорово, — поспешила сказать я. — Очень даже здорово.

Меня беспокоили услуги демона.

— Гм, верно. Ладно. Я прибыл туда на час раньше, поэтому у меня было время поработать над новой песней.

— Песня про масло?

Девон засмеялся.

— Не забывай, что мы много выступали в школах и церквях. Песни в стиле эмо не пройдут отборочные комитеты. В этом году я написал песню о субботних вечерах в собачьем парке, песню о жирафах на одноколёсных велосипедах и песню о депрессивном Бэтмене, который влюбился в Супермена. Хотя, эта песня в духе эмо. Во всяком случае, на этот раз песня не про супергероев или жирафов, или ещё о чем-то подобном. Она о девушке.

Его голос стал ещё ниже, стал таким бархатным, каким становился у него во время пения.

— Как это? — выдавила я.

— Про обычную обыкновенную девушку.

— О!

— Ну, может быть, не совсем обычную.

— О?

— И, может быть, не совсем обыкновенную.

— Расскажи мне ещё.

— Сначала это была песня о девушке, которая приручила демонов, но демоны никогда бы не прошли цензуру.

— И что же делает эта не совсем обычная и не совсем обыкновенная девушка?

И Девон запел тихо мне на ухо.

Холодной кажется, как снег,

Но в сердце жар огня.

Не разлюбить её вовек —

Поймала в сеть меня.

Она со львами заодно

Защитница их всюду.

Ей каждый дикий лев родной ,

В отличие от люда.

Она давно одна из львов,

Часть этой гордой стаи.

Здесь каждый за неё готов

На карту жизнь поставить.

Весь город, словно западня,

Средь улиц я один.

И лишь она спасёт меня,

Лишь с ней я невредим.

Она со мною заодно,

Моя защита всюду,

Я стану ей теперь родной,

В отличие от люда.

Она давно одна из львов,

Я с нею в этой стае,

Я за неё теперь готов

На карту жизнь поставить[16].

— Спокойной ночи, Кэм, — сказал он.

— Спокойной ночи, — прошептала я в ответ.

Домашнее задание не сделано. Книги с заклинаниями не прочитаны. А завтра мне вставать в полшестого, чтобы успеть сделать всю работу по дому.

Но ох… моему глупому трепещущему сердцу было не до того.

Я завела будильник на час раньше и погрузилась в сладкие грёзы, где не было места демонам.

* * *

Утром начался ливень. Крыша гаража протекала, и вода капала на Мунфайер, превращаясь в пар после попадания на её чешую. Я бегала по гаражу, прибивая гвоздями брезент и расставляя кастрюли, поэтому мой дополнительный час прошёл впустую. Когда мне наконец-то удалось выделить десять минут, которые я планировала потратить на расшифровку того заклинания на самозащиту, то просто не смогла сосредоточиться.

Возможно, именно поэтому, посмотрев на свой черновик, я поняла, что начала составлять подробный список тех ингредиентов, которые были мне известны.

— Чёрт, — выдохнула я. Заклинания на самом деле похожи на огромную задачу.

Я принялась изучать заклинание дальше. Конечно, оно было совсем не похоже на те задачки по алгебре, которые я решала прошлым вечером, из-за всякого бреда про ингредиенты, которые следуют за девятым пунктом и начинаются с буквы «П» и так далее. Но если мы будем рассматривать эту часть заклинания как логическую задачу… а другие части как кроссворды или анаграммы… Я начала подчёркивать то, что знала про ингредиенты. Составила из них уравнения. Вычёркивала, как только понимала, что этот ингредиент мне не пригодится.

И у меня получилось.

Две с половиной столовые ложки нарезанных груш, две столовые ложки воды, три столовые ложки кленового сиропа и по одной щепотке перца и паприки. Обязательно было соблюсти лишь одно условие — нужно следить, чтобы груши были нарезаны обеими руками. Заклинание даже звучало аппетитно.

Ведьма сказала, что оно для начинающих, но в тот момент я ей не поверила.

Сейчас же, когда я разобрала его, то почти захотела попробовать создать. Но автобус уже ехал по улице. Я засунула заклинание по самозащите и ведьмины книги в рюкзак и побежала под дождём к автобусной остановке.

— Почти опоздала, — сообщил Оливер, когда я забежала в автобус.

— Тогда бы у тебя не было этого, — заметила я и протянула ему маленький баллончик с очистителем для лобового стекла.

— Вот это девушка, — ответил Оливер, нажимая на педаль газа. — Я распылю его, как только наверстаю упущенное время. Эта штука волшебная.

— Угу, — сказала я и стряхнула капельки дождя со своих завивающихся волос, оглядываясь в поисках Девона.

После вчерашнего вечера мне до смерти хотелось увидеть его вживую. Увидеть его лицо, когда он посмотрит на меня. Но и на этот раз Девона не было в автобусе. Я очень надеялась, что демон не заставил его пройти пешком почти четыре километра к школе под проливным дождём.

— А я уже видел твоего друга сегодня утром, — сказал Оливер. — Он сел в автобус, когда я проезжал здесь час назад.

Я вопросительно посмотрела на него.

— Ну, ты поняла, твой друг, который разлил воду в моём отличном сухом автобусе, — пояснил он. — Я его видел.

— Как он выглядел?

— Сухим, — коротко ответил Оливер. — Я точно запомнил. Все остальные выглядели так, словно прошли через автомойку, но не он. Я его почти не узнал. Ты же в курсе, что я узнаю людей по их макушкам, когда они поднимаются в автобус, а он перекрасил волосы.

— Спасибо, Оливер. Если ты когда-нибудь перестанешь водить автобусы, то сможешь сделать неплохую карьеру в шпионаже.

— Шпионаж, — проговорил он, словно пробуя, как это слово звучит.

— Двойной O-Оливер.

Девона не было в автобусе, Девона не было у мокнущего Грома и, конечно же, Девона не было у моего шкафчика в крыле для десятых классов. Демоны мешают вести нормальную социальную жизнь.

Несколько девушек собрались вокруг тусклой блондинки и брюнетки в искрящейся чёрной одежде. Они захихикали, когда увидели меня. Я проигнорировала их, потому что вполне очевидно, что, если кто-то смотрит на тебя и хихикает, он делает это нарочно, чтобы ещё больше тебя раздраконить. Всё внимание я сосредоточила на своих волосах, пока вытирала их толстовкой, проходя мимо девчонок.

До того, как они попали под влияние Спаркл, я довольно хорошо с ними ладила. Конечно, мы не были лучшими подругами, но общались неплохо. Одну из них я знала по совместным урокам биологии, парочку — из начальной школы, и иногда мы вместе весело болтали.

Поэтому, что бы они ни затеяли сегодня, я отказывалась играть в игры, придуманные Спаркл. Повязав влажную толстовку вокруг талии, я открыла свой шкафчик.

— Грудь? — спросила Риз.

На четыре клеточки назад и пропустить один ход.

— Что ты сказала?

— Не включай дурочку, Камелия, — продолжала Риз. Меня должна была насторожить явная враждебность в её голосе. — Мы все знаем, что ты вчера после школы лизалась с Девоном на крыше.

А потом ещё один укол:

— Ну и каково это, когда тебя бросают ради той, кто популярнее, чем ты?

 

11. Кто где с кем был

Шок волнами пробежал по моему телу, когда я осознала последнюю фразу, а потом ещё раз, когда меня охватило то крайне ужасное чувство, когда тебя в чём-то обвиняют. Когда тебя окружают десять девчонок и начинают смеяться на тем, что ты сделала, это задевает тебя, и неважно, над чем они смеются и было ли это на самом деле.

— Неправда, — пробормотала я.

Внезапно моя политика игнорирования подружек Спаркл рассыпалась на осколки. Всё рассыпалось на мелкие осколки.

Я стояла в переполненном зелёном холле, а стая тигриц в мини-юбках кружила вокруг меня, выжидая, что же я буду делать.

— Ты не знаешь, о чём говоришь, — сказала я, запихивая учебники в свой шкафчик.

Глаза Риз сузились.

— Получено из достоверного источника.

Источник? Единственный человек, который был там кроме нас, это…

— Ты! — Я повернулась к Спаркл. Она рассмеялась мне в лицо, покачав головой.

— Я и слова не сказала, — ответила она.

— Врёшь. Ты прекрасно знаешь, что у меня здесь есть. — Я вытащила свой телефон из влажного кармана джинсов.

— Ни малейшего понятия, — пожала плечами Спаркл.

Я заметила, как её взгляд скользнул за меня, но было слишком поздно. На меня налетели три девушки. Телефон выскользнул из моих пальцев и шлёпнулся на пол. Другая девушка схватила его и бросила Спаркл.

Я ощупала своё запястье в том месте, которым ударилась о чьё-то плечо. К Хэллоуину я вся буду в синяках.

— Ничего себе, ты решила заманить меня в ловушку ложью, — только и сказала я. — Браво.

Спаркл ухмыльнулась.

— Не я та идиотка, которая зажималась с парнем на крыше средь бела дня. Сама знаешь, как быстро расходятся слухи. Мне даже не пришлось ничего говорить.

Она стала нажимать кнопки на телефоне, который, наверное, опять выключился.

— Как он включается?

— Могла бы сказать, что это неправда, — пробормотала я.

Хотя должна признать, что при этих словах у меня всё внутри перевернулось, потому что я хотела, чтобы это было правдой. Почему иногда хочется, чтобы произошло два абсолютно противоположных события? Я не хотела, чтобы это произошло, когда стайка приспешниц Спаркл обвиняли меня в том, что я целовалась с Девоном… Но, конечно же, мне бы очень хотелось с ним поцеловаться. И намного сильнее хотелось, чтобы случилось именно это, а не то, что произошло на крыше на самом деле. Даже если бы это и привело к таким насмешкам.

— Что случилось с твоим тупым телефоном? — спросила Спаркл.

— Ты его уронила, — спокойно ответила я. — Поздравляю.

Риз стояла в стороне и смотрела на меня. Она казалась наполовину печальной, а наполовину такой, словно хотела бы выцарапать мне глаза своими наманикюренными ноготками.

— Мы с Девоном ничего такого не делали, — заявила я. — Это всё подстроила Спаркл, чтобы заполучить мой телефон. И вам всем это известно.

Но влюблённая Риз перестала быть милой. Она ткнула пальцем мне в плечо.

— Он — моя любовь, — отрезала Риз. — Я плачу за него. Так что лучше отвали.

— Или что? Затыкаешь меня до смерти?

Несколько подружек Спаркл захихикали в ответ на это. Конечно, они бы не заняли мою сторону против Спаркл, но меня неожиданно воодушевила мысль о том, что они против тусклой Риз.

— Ой, забери свою тупую трубу, — сказала Спаркл и ткнула телефоном мне в грудь.

— Спасибо, подруга, — не растерялась я. — Увидимся позже, девочки. Было весело. Нужно будет как-нибудь повторить.

Я проигнорировала взбешённую блондинистую курицу в паре сантиметров от меня. Несколько девушек схватили Риз и потянули её за собой.

— Успокойся. Мисс Крейн идёт.

Риз пальнула напоследок ещё раз:

— По крайней мере, он встречается со мной на людях.

Риз. Он встречается с Риз? Мне до смерти хотелось узнать, о чём они болтали, но будь я проклята, если спрошу.

— И где же? В детском зоопарке?

Спаркл мерзко улыбнулась.

— А разве тебе не хотелось бы знать, чем он занимается, когда вы не вместе?

Другие девчонки опять засмеялись, пока тащили Риз. Спаркл проскользнула мимо меня и встала во главе стаи, уводя их в класс или на очередное чёрное дело, да куда угодно. Чёрные волосы развевались вокруг неё, немного смягчая силуэт расшитого бисером чёрного платья.

— Было занятно, — сказала Джена позади меня.

— Ты видела?

— Не вживую и не лично, но у Элли Синклер было расплывчатое видео, а потом Барри прислал мне об этом три сообщения. — Она подняла палец. — Конечно, из волнений в холле вполне очевидно, что произошла ссора между девушками. И причина была довольно избита — девочки ссорились из-за парня!

Я застонала и запустила руку в свои влажные волосы.

— И почему я сразу не сообразила? Я должна была засмеяться и сказать что-то вроде: «Конечно, мы целовались на крыше. Это было потрясающе». Это бы их остановило. Но что Риз имела в виду, когда сказала, что встречается с ним на людях? Скажи мне, ты что-нибудь знаешь?

— Тебе это не понравится, — ответила Джена. — Фрэнси сказала мне, что Эллен видела Риз и Девона вместе вчера вечером в пиццерии «Голубая луна». Они держались за руки.

— Вчера вечером. Вчера вечером, пока я переживала о нём? Пока c жаром рассказывала тебе, как могу избавить его от Эстахота? Этим вечером?

— Они не целовались, если тебя это утешит. Фрэнси сказала, что Риз рвалась в бой и вытягивала свои губы в идеальную для поцелуя форму, но он её останавливал. Сдерживал плечом.

— Я не прочитала домашнее задание по английскому, потому что болтала с ним по телефону. А он ни слова не сказал об этом.

Джена посмотрела на меня с таким выражением лица, как будто не ожидала от него ничего другого.

— Так вы целовались на крыше? — спросила она. — Потому что теперь мы всем делимся, ты же знаешь.

Это рассмешило меня, несмотря на ужасное чувство стыда.

— Нет, ничего подобного не было. — Я задумалась. — Должно быть, он рассказал ей о том, что мы были на крыше. Как мерзко. Потому что я видела людей в парке, но они были довольно далеко и не узнали бы нас, даже если бы и заметили. Не говоря уже о том, что там не на что было смотреть, потому что ничего не произошло.

Джена поджала губы.

— Хорошо.

— Что хорошо?

— Хорошо, может быть, я тебе верю.

Она сказала это как ни в чём не бывало, будто сообщала мне последние новости об этом происшествии.

— Чёрт возьми, Джена. Я никогда не врала тебе ни о чём, кроме ведьмы, а я просто не могла никому рассказать о ней. В чём дело?

— Ты ничего не говорила мне про крышу.

Разве? Я порылась в воспоминаниях.

— Точно, — признала я. — Только потому, что меня сбил с толку нос Спаркл, а потом ты перебила меня, чтобы сказать, что… — я понизила голос, — что Мунфайер говорит с тобой.

И ещё, может быть, потому, что воспоминания о бедном Девоне, которому пришлось уничтожить тех пикси, были так ужасны, что глубоко внутри я не хотела говорить об этом.

Чёрт.

Я всегда считала себя честным человеком. Почему же моё подсознание работает против меня? Почему так сложно признаваться?

— Ну, я оставила Спаркл и вошла в актовый зал… — начала я.

— Но сначала ты заметила меня, — прервала мой рассказ Джена.

Она поправила свою тонкую зелёную юбку, под которой были чёрные леггинсы.

Меня накрыла волна смущения.

— Да. Я тебя заметила. Прости. А потом я нашла Девона на крыше с коробкой, которую ты видела вчера…

В паре фраз я изложила остальную часть того ужаса.

— Ого, — удивилась Джена. Она сглотнула. — Магия — это не только милые бабочки, да?

— Точно. Поверь, я говорю тебе правду. Всё, что могу. Так что прими меня.

— Знаю, — коротко ответила Джена. Она похлопала меня по плечу. — Слушай, мы опаздываем на алгебру. Лучше поспешить.

У меня в животе словно образовался ледяной комок. Джена одновременно верила и не верила мне. Меня огорчало, что её осторожность была, с логической точки зрения, вполне оправдана. Я не могла сказать, что она просто пыталась меня разозлить или отомстить мне. Джена попытается поверить мне на слово, но совсем не обязательно, что она будет верить на сто процентов всему, что я расскажу, пока сама не проверит. Или, может быть, пока не минуют великие океаны времени, а мы станем совсем старыми и седыми. Ну, или, по крайней мере, пойдём в колледж.

Как, чёрт возьми, мне с этим справиться?

* * *

На алгебре Девона не было. Вы подумаете, что я ненормальная, но я засунула книгу о демонах в обложку и изучала её вместо алгебры. Ладно, раз так, то я ненормальная. Но у меня всего один день, чтобы подготовить заклинание, а это значит, что сегодня во время обеденного перерыва мне нужно собрать все ингредиенты, которые только могут мне понадобиться.

Я нашла выделенный абзац про пентаграммы. Хорошая новость — для заклинания не нужно ничего, кроме самой пентаграммы, одного дыхания ведьмы и прикосновения волшебной палочки. Эта запись была даже не зашифрована. Думаю, потому что всё было так просто и так важно. Кроме вызванных демонов, пентаграммы могут удержать ведьм, людей, фениксов и даже драконов. Единственная загвоздка в использовании пентаграммы в качестве тюрьмы состояла в том, что вначале нужно заманить жертву внутрь.

Ничего так загвоздка.

Тем не менее, пока это был мой единственный план. И тот факт, что для пентаграммы почти не нужно было колдовать, означал, что всё же придётся расшифровать одно заклинание, большое заклинание, огромное заклинание.

Заклинание на изгнание демона из Девона.

Если только такое заклинание существует.

Я бегло просматривала книгу. Было несколько страниц с различными заклинаниями для вызова демона. И мне показалось, что я узнала то заклинание, с базиликом и саламандрой, которое применила ведьма. Затем несколько страниц о том, как запереть демонов в телах. Неужели всё, что заботит ведьм — это вызов демона на Землю? Иначе почему в книге страница за страницей описывается, как призвать демона сюда, но ничего не сказано о том, как удержать над ним контроль, как только это свершится? Почему нет ни слова о том, как вести себя в этой ситуации? Полагаю, причина в том, что если демоны не могут завладеть ведьмой, пока они не позволят им этого сами, то авторы книги и словечком не обмолвились о том, как вести себя обычным людям в минуту опасности. Вполне типично.

На последней странице я всё же нашла заклинание, которое искала.

Название было таким: «Старинное заклинание на изгнание демона для малодушных ведьм, которые изменили своё мнение о том, какой именно ничтожный человек должен стать вместилищем для вышеупомянутого демона».

Потом шла целая куча предостережений. «Мы слышали, что это срабатывает, но так как демон уже воплотился, то, вероятно, именно поэтому заклинание не сработало». И «Мы слышали, это срабатывает, но ведьма исчезла, как и демон».

Ага.

«Мы слышали это срабатывает, но… помогите, помогите, меня сожрали», — уныло подумала я.

Был список из десяти ингредиентов, а затем, как обычно, сложные инструкции. У меня не было времени, чтобы попытаться «решить» рецепт и посмотреть, какие ингредиенты необходимы, а какие нет.

Я быстро выписала их на вырванный из блокнота лист. Три из них — продукты, которых дома не было: баклажаны, устрицы, яблоки. Один из ингредиентов — козья кровь. Я вздохнула. Почему бы ведьме просто не завести эту чёртову козу, если это так важно? Я просмотрела сложные указания и сразу же увидела, что нужны былы всего лишь одна ложка козьей крови и два яблока. Но мне необходимо расшифровать заклинание, чтобы понять, сколько нужно остальных ингредиентов.

Так, я пойду в магазин «Продукты у Селесты» и куплю необходимые продукты, а также товары из того списка, что оставила для меня Сармин. Немного поколебавшись, я добавила в список груши и кленовый сироп, для заклинания по самозащите. Прозвенел звонок, и я подскочила.

— Камелия? Задержись на минутку.

Ч ё рт.

Ну, я не собиралась просить прощения у Рурка. Если он всё ещё злился после вчерашнего, то так тому и быть.

Но Рурк, как ни странно, улыбался. Думаю, ему нравилось сообщать плохие новости.

— Вчера вечером я разговаривал с твоей тётей, — сообщил он. — Она была достаточно любезна и заехала ко мне.

— Вот чёрт, вы виделись?

Рурк нахмурился.

— Э-э-э. Извините. Я хотела сказать, вчера мне показалось, что вы ушли домой. Но, видимо, вы остаётесь здесь допоздна?

Я не спросила: «У вас что, нет никакой личной жизни?», но этот вопрос крутился у меня в голове одновременно с мыслью: «ВЕДЬМА ЗДЕСЬ ВЕДЬМА ЗДЕСЬ О БОЖЕ МОЙ О БОЖЕ МОЙ».

Брови мистера Рурка вопросительно взлетели.

— А тренировка по футболу? Я помощник тренера.

В его голосе явно звучала гордость, поэтому я исправилась:

— Конечно! Как я могла забыть. У нас отличная команда, правда отличная.

— Твоя тётя просмотрела всю тренировку. Она была в таком восторге. Постоянно задавала мне различные вопросы об истории школы.

— Ммм, — отреагировала я.

— Слушай, дело в том, что сегодня я снова жду тебя после занятий. Твоя тётя приняла твою сторону, и, вопреки всему, твой репетитор поступил так же, — сказал Рурк. — Твоя тётя сказала, что ты была очень занята в последнее время, так как помогала ей с каким-то проектом. Знаешь, она довольно очаровательна. Почему мы не видели её здесь раньше?

— Она была в Непале. И она перестанет казаться очаровательной, как только вы узнаете её получше. Она занята — пытается свергнуть правительство. Она скромна. Она испытывает страх. Она внушает страх.

Мистер Рубаха рассмеялся.

— Теперь я понимаю, откуда у тебя такое чувство юмора. Ну, скажи тёте, что я с нетерпением жду нашей завтрашней встречи.

— Хорошо. А зачем вам это?

Я бы не смогла пережить, если бы мистер Рубаха пригласил Сармин на свидание. Он, должно быть, крайне одинок, раз мысль об этом пришла ему в голову. И куда он её поведёт? Уверена, в городе нет ни одного ресторана, где подают одновременно два литра рутбира и яйца птицы рух на кусочках тостов. Мне в голову пришла всего одна идея, которая была хуже их свидания, и это…

— Её заинтересовала возможность стать членом родительского комитета на вечеринке в честь Хэллоуина, — продолжил мистер Рурк. — Я отправил её к мисс Крейн, чтобы зарегистрироваться. Думаю, твоя тётя составит нам восхитительную компанию.

Чёрт.

Чёрт.

Чёрт.

— Я тоже так думаю, — согласилась я.

* * *

Обычно я очень организована, но события этой недели немного выбили меня из колеи. На уроке английского я составляла список дел, пока все остальные читали вслух пьесу по ролям:

1. р азобрать Старинное заклинание на изгнание демона (САМОЕ ВАЖНОЕ);

2. н айти ингредиенты для заклинания на изгнание демона и для заклинания по самозащите;

3. п ереписать тест по алгебре;

4. в ыяснить, как демон планирует украсть «надежды и мечты пяти»;

5. в ыяснить, почему Девон зависает с Риз и её голубым лифчиком.

В минуту отчаяния я подумала, что абсолютно не имеет значения, сколько пунктов из этого списка мне удастся благополучно выполнить, потому что ведьма собирается заявиться на пятничную вечеринку. И превратить всю мою общественную жизнь, какой бы она ни была, в сущий ад. После того, как мои одноклассники узнают, что я живу с кем-то, кто нараспев произносит всякую чушь и носит на поясе сумочку, полную специй, и, о да, заколдовывает всякого, кто посмотрит на неё косо, моя жизнь будет кончена. Это будет ещё хуже, чем десять девчонок, которые сегодня дразнят тебя из-за мальчишки, а уже завтра забывают об этом. Унижение никогда не закончится.

А теперь я сама собираюсь колдовать, чего, как я клялась, никогда бы не стала делать.

Можно представить, что в связи с этим я была немного подавлена. Всю свою жизнь мне удавалось справляться со всем, что швыряла мне ведьма. Я выполняла все её чёртовые безумные пожелания — доставала угрей, волосы единорога и протёртый китайский крыжовник. Старалась совмещать домашнюю и школьную жизни, проводить между ними чёткую границу и не позволять одной пересекаться с другой.

Думаю, на этот раз это выше моих сил.

Но всё-таки, в глубине души я чувствовала, что этот шаг к злому царству колдовства стоит того, чтобы спасти Девона. И не только потому, что он мне нравится.

А потому что это правильно.

Хотя я по-прежнему нервничала по этому поводу.

Я отчаянно хотела найти Девона во время обеда и выяснить, является ли история с Риз правдой, но вместо этого отправилась в магазин «Продукты у Селесты». Независимо от того, сколько трепещущих сомнений возникало внутри меня, я собиралась придерживаться намеченного плана. Если я могла колдовать, то собиралась выгнать этого демона из Девона, и ничто не могло меня остановить.

Я выбежала из чёрного входа, пролетела мимо металлического Грома, перепрыгнула через маленькую мышку. Однажды я споткнулась о скульптуру этой мышки и растянулась на земле в довольно-таки соблазнительной позе. Клянусь, школьный сторож постоянно подстригает весь плющ и прочую зелень, чтобы как можно меньше школьников пробирались сюда тайком, но кажется, что за ночь всё вырастает обратно. Так что я обошла мышку и две парочки, но потом моя нога заскользила по мокрой листве, я шагнула в кусты и споткнулась о чью-то ногу.

Нога принадлежала парню, который быстро вышел из тени разросшихся кустов.

И я его узнала.

Парень-музыкант.

— Ты в порядке? — спросила я, прежде чем обдумала свои слова. — Я беспокоилась о тебе.

А потом моё лицо вытянулось. Сколько он скрывал от меня… И кто сейчас стоит передо мной?

Я внимательно заглянула в добрые зелёные глаза. Девон улыбнулся своей типичной застенчивой улыбкой Девона, и я тут же расслабилась.

— Не волнуйся, — сказал он. — Мне уже намного лучше.

Он отряхнул мокрые листья с рубашки.

— Я заволновалась, когда ты не пришёл на алгебру, — поделилась я. А потом прямолинейная часть меня просто должна была добавить: — Слушай, я слышала, что вчера вечером вы с Риз встречались в пиццерии. Ну, конечно же, это не моё дело, но мне стало любопытно, потому что ты сказал, что был на репетиции с группой. Возможно, это была одна из выходок Эстахота?

Само собой, у меня имелась причина узнать намерения демона, но мой вопрос прозвучал так жалко, что вызвал во мне ненависть к самой себе.

— Да, Эстахот сделал мою голограмму, пока я был на репетиции, — ответил Девон. — Он выполнял задания.

— А, круто, — нашлась я. Это было таким громадным облегчением, что я заглушила ничтожный вопрос в моей голове, который вопрошал: «А зачем, чёрт возьми, демону водить Риз в пиццерию во время выполнения заданий?»

Вместо этого я продолжила:

— Ну, выглядишь ты намного лучше. Это здорово. Потому что, как демон сказал вчера, он в любом случае здесь до Хэллоуина. До завтра. И… ну, я думаю, он может услышать или вспомнить всё, о чём мы говорим — привет, Эстахотик — так что есть некоторые темы, в которые я пока не буду вдаваться.

Мне до ужаса хотелось рассказать Девону о своём плане по заманиваю его в пентаграмму, но, очевидно, это была бы глупейшая идея всех времён.

— Э-э. Наверное, это правильно, — согласился Девон.

— Ага.

Я понимала, что мне следовало пойти собирать ингредиенты, но вы же знаете, каково это, когда случайно встречаешься с предметом своей страсти. И, ладно, признаю, что этот застенчивый парень-музыкант нравился мне всё больше и больше после каждой нашей встречи. Именно поэтому я так обрадовалась тому, что вся эта история с Риз была не по-настоящему. Вам известно, каково это, когда любишь кого-то за его внутренние качества, а все остальные любят его только за внешние черты? И вам так хочется сказать: «Но я не из этого стада». А потом вы чувствуете себя потерянными? Вот что я чувствовала, когда влюбилась в Девона. Если для всех он парень из молодёжной музыкальной группы, то для меня он никому не известный музыкант. И мне очень хотелось, чтобы он таким и оставался.

— Так… а что насчёт третьего задания? — спросила я. — Думаю, нам всё равно придётся помочь господину Эсти выполнить его.

Девон дёрнулся, мельком посмотрел на кусты и опять перевёл взгляд на меня.

— Почему?

— Потому что, хм, «женщина» сказала, что, хм, «птица» взорвётся несмотря ни на что, — ответила я, заменяя все опасные слова на лучшие варианты из тех, которые только смогла придумать. — И я думаю, что в этом случае она говорила правду. Эту энергию следует куда-то направить. И если он обратится в пламя на территории школы, то это будет… довольно ужасно. Поэтому его необходимо найти и, вероятно, поймать, потому что мы не сможем вернуть старину Ребби на бесплодную горную вершину вовремя.

Девон снова посмотрел на кусты.

— Ты правда в порядке? Там кто-то есть?

Он посмотрел на меня.

— Я собираюсь заняться этим завтра. Тебе не нужно беспокоиться обо мне.

— Хорошо, — согласилась я.

Девон выглядел довольно подозрительно, но я предположила, что ему, вероятно, приходится очень тяжело, когда он подавляет демона и разделяет их личности. Пусть даже, по словам Девона, ему это даётся легко.

— А фокус в чём?

— Никакого фокуса, — заверил Девон. — Мы в некотором роде сосуществуем. Это здорово.

Волосы упали ему на лицо.

Тёмные волосы.

— Подожди-ка. Твои волосы всё ещё чёрные.

— Мне так больше нравится.

— Они обычно меняют свой цвет, когда ты — это ты.

Я повнимательнее посмотрела на Девона.

— Что это, блеск для губ у тебя на щеке? — Я попыталась засмеяться. — Ну, я знаю, что демону нравится менять цвета, но, конечно же, не он решил, что было бы здорово нанести блестящий розовый мазок тебе под ухом.

— Камелия, — официально сказал он. — Ты знакома с Риз?

 

12. Девушка-зомби

Из кустов, пошатываясь из стороны в сторону, вышла блондинка.

— Он поцеловал меня, — мечтательно протянула Риз.

— Неужели, — заметила я.

— Ммм, — протянула Риз.

— Но ты только что сказал, что ты Девон, — возмутилась я.

— Верно, — ответил тот.

И усмехнулся.

— Поцеловал меня, поцеловал меня, — повторяла Риз.

Её глаза стали заметно косить.

— Я больше не знаю, кто ты, — сказала я. — Если ты демон, то у тебя очень хорошо получается имитировать Девона. Но если ты Девон, то…

— Поцеловал меня, — опять сказала Риз.

— Ладно, что с ней? — спросила я.

Девон погладил её по плечу.

— Пришло время успокоиться. Подумай о чём-нибудь спокойном.

Риз повернулась и мутным взглядом посмотрела вдаль. Она помахала облаку. Странно, она словно превратилась в зомби под чарами демона. Но зачем демону понадобилась прислуга в лице девушки-зомби? А потом я поняла, что она нужна не ему.

Она нужна ведьме.

— Чёрт возьми, — выдохнула я. — Риз? Как тебя зовут? Сколько будет два плюс два?

Риз хитро посмотрела на меня. Она закрыла губы на воображаемую молнию и покачала головой. Потом начала посылать воздушные поцелуи облаку.

— Расплющивание пикси, поиски феникса и «коллекция надежд и мечтаний». — Я повернулась к Девону/Эстахоту. — Так вот что происходит, когда забираешь её надежды и мечты?

— Выглядит плохо, да? Думаешь, люди заметят?

— Гм. Да, — ответила я.

Риз взяла Девона за руку и поцеловала его в плечо. Он погладил её по голове.

— Да, думаю, люди заметят. Думаю, толпы людей заметят.

— Сядь, — сказал Девон девушке. — Погладь статую мышки.

Риз попыталась накормить её плющом и прошептала ей: «Поцеловал меня, поцеловал меня».

По всей её белой футболке расплывались пятна от травы. Сегодня через мокрую ткань просвечивался её оранжевый лифчик, что безумно раздражало. От сырой земли поднимался запах мокрого плюща. Или так пахнут плесень и петарды?

— То есть ты солгал, — сказала я. — То есть, Эстахот, ты солгал.

— Каким образом?

Я проигнорировала его вопрос, потому что демон, очевидно, пытался меня спровоцировать, как подружки Спаркл до этого.

— Когда сказал Девону, что ты бессилен, пока находишься внутри него.

— А, это, — протянул Эстахот. — Нет, сначала так и было. Но теперь, когда Девон делится со мной, у меня становится всё больше силы. Мы испытали её вчера вечером. Теперь мы доверяем друг другу, и я узнаю, чем ещё смогу ему помочь. — Он криво улыбнулся мне. — Знаю, вначале я был немного резок.

— Немного?

— Но вспомни о моём неблагополучном происхождении! Застряв в пламени внутри Земли, я узнавал только небольшие отрывки из жизни на поверхности от тех, кто поднимался наверх и вернулся. Знаешь, теперь, когда я думаю об этом, мне это кажется довольно забавным зрелищем. Все демоны сидят в кругу и ждут, пока тот, кого вызвали, вернётся и расскажет нам всё в подробностях. Один демон рассказал нам об Элвисе. После этого мы практиковали движения тазом, как у него. Ну, мы представляли себе, как делаем это, — поправил себя он. — Обычно у демонов нет таза.

— Сколько раз ты был наверху? — спросила я.

— Трижды, — сказал он, и в его тоне прозвучали ядовитые нотки. — Во второй раз мне почти удалось остаться. Одна тысяча шестьсот девяносто второй год, штат Массачусетс. Я почти сделал это.

Я невольно сделала шаг назад.

— Если бы тебе удалось тогда, сейчас ты уже был бы мёртв, — сказала я. — Разве это не подвох?

— Но я выжил, — заявил Эстахот. Кажется, он заметил выражение моего лица и снова натянул на лицо усмешку. — Хотя ты права. Я не стану здесь помогать Девону. Ему достанутся поцелуи пяти девушек, а мне — их «надежды и мечты», чтобы я мог выполнить своё соглашение. Счёт один-один. И это чудесный момент истории, в котором ты тоже принимаешь участие.

— Ты не помогаешь ему, — возразила я. — Почему ты устроил всё так, что для выполнения задания нужно целовать девушек?

— Конечно же, чтобы вознаградить его.

— Ему не нужны твои награды.

Демон усмехнулся.

— Ладно, давай спросим его самого. Ты же знаешь, я не пытаюсь подавлять его. Теперь мы друзья. Эй, и спроси у него, не хочет ли он пойти на вечеринку в честь Хэллоуина завтра вечером в костюме Элвиса. Думаю, что я смогу вполне правдоподобно повторить его движения.

Демон покачал головой и — своим тазом — пока не сморгнул и не заговорил в другом тоне. Другой тон, но тот же цвет волос, то же положение тела. Становилось всё труднее и труднее определять, когда они меняются и насколько эта перемена реальна.

— Это не награда, Кэм, — искренне пожаловался Девон. — Я не хочу целовать пять девушек.

— Ой, я тебя умоляю. Будь благоразумен. Кто бы не согласился?

В моих словах было больше сарказма, чем понимания.

Девон перешагнул через грязные ноги Риз и взял меня за руку. Электрический разряд пробежал по моей руке, и я почти отпрянула.

— Честно. Мне пришлось подыграть, чтобы всё было похоже на правду. У меня и в мыслях не было оказаться в кустах с Риз. Она хорошая девушка, но немного…

— Поцеловал меня? — предложила Риз.

— Началось, — сказал Девон.

Я засмеялась, а он притянул меня ближе.

— Я хочу, чтобы завтра ты пошла на вечеринку со мной, — продолжил он.

— Ты хочешь сказать, чтобы я была там, если тебе понадобится моя помощь, — заметила я.

— Нет, я хочу, чтобы ты пошла со мной. На свидание. Ты, — сказал он.

— Я могла бы пойти на это, — ответила я, а в сердце у меня уже пели соловьи и распускались цветы.

— Я покажу тебе, что есть только одна девушка, которую я хочу поцеловать, — сказал он, плавно, спокойно, восхитительно.

Я таяла, таяла… а потом… чёрт! Я выставила руку вперёд и остановила его в нескольких сантиметрах от своих губ. Оттолкнула его. Девон налетел на куст жасмина.

— Я не такая, как эта дурочка, — сказала я.

Хотя ушла от неё не так уж и далеко.

Кем бы он ни был, он пошевелил пальцами и нахально улыбнулся мне.

— Осталось ещё четверо.

* * *

Я залетела в магазин «Продукты у Селесты». И тяжело дыша, принялась снимать с металлических полок ингредиенты для различных заклинаний из постоянно растущего списка. Я понятия не имела, сколько нужно устриц или баклажанов для заклинания на изгнание демона, поэтому схватила банку первых и десяток последних. Мне отчаянно хотелось купить банку арахисового масла, чтобы хоть немножко перекусить, но у меня не хватало наличных. Но хватило бы, если бы я взяла на один баклажан меньше.

— Ещё один заход для твоей тёти? — спросила Селеста.

Её деревянные хиппи-ожерелья умиротворяюще защёлкали, когда она наклонилась, чтобы пробить мои покупки. Этот звук был таким домашним.

— Покой нам только снится, — пошутила я.

Селеста внимательно смотрела на экран, пока сканировала штрих-коды моих покупок.

— Полагаю, всё постоянно меняется, — сказала она безо всякого умысла. — Знаешь, когда Альфонсо учился в школе Хэл Хэдли, обеденный перерыв был целых полчаса.

— Да? — удивилась я.

Понятия не имею, к чему она это сказала.

— Ну, ты же знаешь моего мальчика. Он всегда был активистом, всегда решал чьи-то проблемы. В то время в столовой не было вегетарианского варианта меню, только жалкий выбор салатов, приготовленных из увядшей зелени и сырых овощей. Можешь себе представить? — Она покачала головой, а её седеющие локоны запрыгали в такт кивкам.

— Нет, — ответила я. — Теперь у них есть насколько вариантов блюд. Каждый день.

— Это всё благодаря Альфонсо, — с гордостью сказала Селеста. — У него было мало свободного времени, потому что каждый день после школы он помогал мне около полутора часов, а потом делал домашнее задание. Так что ему приходилось совмещать занятия в школе и помощь маме, совсем как тебе. Но каждый божий день он урезал часть времени от своего обеденного перерыва, чтобы поработать над этим вопросом. Он проводил исследования, что предлагают в меню другие школьные столовые по всей стране. Опрашивал школьников. Создал свой блог. Он подружился с работниками столовой и заручился их поддержкой. Это была именно его идея. Это было то, что так увлекло его, то, на что он тратил всё своё свободное время.

— Здорово, — сказала я. Я не понимала, к чему она клонила, но мне нравилось слушать истории про её семью. — Передавайте привет Альфонсо.

Селеста вручила мне мой пакет с покупками.

— Надеюсь, твоя тётя ценит всё, что ты для неё делаешь, — сказала она.

* * *

Я чудом не опоздала на урок истории Америки. На ещё один увлекательнейший фильм. Отключившись от окружающего мира, я попыталась разгадать, что же пыталась сказать мне Селеста своей историей про Альфонсо. Что она его очень ценит? Что позволяет ему жить собственной жизнью? Конечно же, она постоянно думала о нём, даже если они были в ссоре.

Знаю, она ненавидела опасные приёмы, которыми он пользовался вместе со своими друзьями. Её приводила в ужас мысль, что Альфонсо могут причинить вред. Но в то же время она гордилась им, гордилась тем, что он твёрдо отстаивал свои убеждения. Должно быть, нелегко быть мамой в этих непонятных случаях, когда ничего не может быть только чёрным или только белым, и никто не бывает на сто процентов прав или на сто процентов неправ.

Не знаю. Было ужасно трудно сосредоточиться на чём-нибудь без обеда. Я так проголодалась, что всерьёз подумывала о том, чтобы съесть ингредиенты для заклинаний.

К уроку физкультуры я была уже так голодна, что съела маленькую упаковку раздавленного печенья из самолёта, которую нашла на дне рюкзака. Я натянула спортивную форму и рванула в зал, чтобы проверить, успела ли зомби Риз на физкультуру.

Риз присутствовала на уроке, но немного косила глазами. Мы бегали, поэтому даже зомби Риз могла поддерживать медленный бег трусцой вокруг поля, рассказывая всем своим подругам о том, что «он поцеловал меня».

Они были на грани истерики.

Полагаю, я была неправа, когда решила, что люди заметят перемены.

Какое-то время Риз трусила рядом со мной в счастливом косоглазом молчании. Я была готова разорвать её на кусочки сегодня утром, но невозможно злиться на блаженного зомби. По крайней мере, её увлёк демон из панк-группы, а не сотрясающий тазом демон.

— Тааак, как идёт подготовка вечеринки? — спросила я, задыхаясь от бега. — У Комитета по организации танцевального вечера всё под контролем?

— Не знаю, — обронила Риз.

— По-прежнему будет играть группа «Голубая волна»? — поинтересовалась я.

— Это группа Девона, — сказала она.

— Знаю, — ответила я. Трудно говорить с зомби. — Чего ты хочешь от жизни?

— Поцеловать Девона, — ответила Риз.

Это прозвучало как надежда и мечта, хоть и довольно тупая.

— А помнишь, чего ты хотела раньше? — спросила я.

Риз посмотрела на небо и споткнулась.

— Хм, — задумалась она. — Стать воспитателем в детском саду?

— А теперь?

— Поцеловать Девона, — твёрдо сказала она.

— Слышала уже, — буркнула я.

— Тоже хочешь поцеловать Девона?

— Слушай, а ты думала об этом? — спросила я. — Может, то, чего по твоему мнению тебе хочется, совсем не то, чего тебе хочется на самом деле. Может быть, то, чего тебе хочется, на самом деле нашёптывает тебе кто-то другой. И то, чего тебе действительно хочется, спрятано так глубоко, что очень сложно это понять. Ты можешь почти забыть, чего же тебе хочется на самом деле, потому что потребности и желания других людей наслоились на твои собственные.

— Да?

Я вытерла пот со лба.

— И ты тратишь всю свою жизнь, реагируя на то, чего от тебя хочет этот другой человек, — продолжила я. Слова поднимались из самой глубины, внутри словно что-то взорвалось. — Удовлетворяешь его нужды и помогаешь ему или останавливаешь его, но так или иначе всё связано с ним. Когда же ты задумаешься о себе? Ты сама должна задавать вопросы в жизни. Новые вопросы. Где мои надежды и мечты? Ты понимаешь, о чём я, Риз?

Слова разрывали меня и лились рекой, пока я не почувствовала себя опустошённой и измученной этими усилиями.

Или, может быть, это из-за бега.

— Это облако похоже на Девона, — сказала Риз.

Я резко остановилась на дорожке и схватила её за плечо.

— Не он ли там внизу?

Риз завизжала и побежала вниз по склону в указанном мной направлении. Под холмом стоял парень с девчонкой моложе нас, которую я не знала. Я поспешила за Риз, которая пролетела вниз и врезалась в Девона, обняв его. Поскользнувшись на мокрой траве, я чуть не свалилась на эту парочку, но вместо этого приземлилась на склоне холма, заляпав грязью попу и руки.

Вторая девушка пошатнулась. Она тоже косила глазами.

— Он поцеловал меня, — сказала она.

— Он поцеловал тебя? — переспросила Риз.

— Он поцеловал меня, — повторила вторая девушка.

Это может затянуться надолго.

— Риз, тебе нужно добежать кросс, — сказала я. И попыталась очистить свои шорты, но грязь и трава только размазывались по блестящему полиэстеру. — Эй, а на каком уроке ты сейчас должна быть?

— На компьютерном программировании третьего уровня, — ответила незнакомка.

— То есть тебе нравится писать программы? — спросила я. — Хакером хочешь стать? Хорошо разбираешься в кодах? Это вся твоя жизнь, верно? Все твои надежды и мечты сосредоточены на компьютерах?

— Он мне нравится, — сказала она. — Он поцеловал меня.

— Да, мы знаем. Вас обеих, собственно.

Я оторвала Риз от Девона и потащила обеих девушек вверх по склону. К счастью, они не сопротивлялись. Я только слышала, как они сообщали друг дружке, что их поцеловали, пока, шатаясь, карабкались по склону.

Я повернулась к Девону, но он уже ушёл. «Исчез в буквальном смысле», — подумала я. Всё, что осталось после него, это эхо, сообщившее, что «теперь их две».

Ч ё рт.

Я поплелась вверх по крутому склону в конец спортивной площадки и к душевым. Что же мне делать? Посадить на карантин всех девушек школы, пока не удастся заманить Девона в пентаграмму? Я вытащила свой список из рюкзака и сделала некоторые пометки:

1. р азобрать Старинное заклинание на изгнание демона (САМОЕ ВАЖНОЕ);

2. н айти ингредиенты для заклинания по изгнанию демона и для заклинания по самозащите;

3. п ереписать тест по алгебре;

4. в ыяснить, как демон планирует украсть «надежды и мечты пяти»;

5. в ыяснить, почему Девон зависает с Риз и её голубым лифчиком;

6. з аманить Девона в пентаграмму.

Ну, есть один пункт, который я могу выполнить прямо сейчас.

Как только прозвенел звонок, я, засунув свою грязную форму в пакет, направилась в класс Рурка и сразу перешла в наступление.

— Мистер Рурк, — начала я, — насчёт теста, который я завалила…?

— Отработаешь занятие с моим репетитором сегодня после уроков, и завтра я разрешу тебе его переписать. В этот раз. И не думай, что тебе всё сошло с рук. Я знаю, что в прошлом году ты получила «отлично» по математике, и предполагаю, что ты не безнадёжна.

Рурк, пыхтя, допил напиток из двухлитровой бутылки и бросил её в корзину для мусора.

— Правильно.

Я переплела пальцы и задумалась, выиграю ли я что-нибудь, если куплю Рурку бутылку рутбира.

— Кельвин в самом деле хороший репетитор. Я правда всё поняла, после его вчерашних объяснений. Я пришла домой и начала решать. — Несколько задач, плюс заклинание на самозащиту. — Может быть, я немного тороплюсь, но… я бы хотела попробовать переписать этот тест сейчас.

От этой идеи я разнервничалась, но я надеялась, что моя показная самоуверенность убедит Рурка разрешить мне покончить с этой ситуацией.

— Прямо сейчас, — повторил Рурк. — Ты уверена?

Он схватил ещё одну двухлитровую бутылку и принялся задумчиво вертеть крышечку туда-сюда, щёлк-щёлк.

— У тебя будет единственный шанс.

— Как только понимаешь, что алгебра логична, нужно просто решать её пошагово, — сказала я. — Даже текстовые задачи.

— Утомительный подход, но достаточно верный, — признал мистер Рубаха. — Тогда всё в порядке. Твоя инициатива не навредит никому, кроме тебя самой.

Рурк вручил мне новый тест из запертого ящика в столе, и я села за свою парту. Сначала я запаниковала — и почему я только решила, что это будет хорошей идеей? Но потом попыталась взять себя в руки. Сглотнула.

По сравнению с заклинанием на самозащиту, которое написала параноидальная ведьма, добавив семь лишних ингредиентов и включив шутки о частях тела, которые помогут разгадать заклинание, алгебра — проще простого.

Шаг.

За.

Шагом.

* * *

Я не смогла набрать сто процентов верных ответов, хотя, вероятно, будь я монахиней, которая и думать не думает о парнях, живёт на острове, где нет ведьм, а есть ещё три дня, чтобы написать этот тест, то у меня бы всё получилось. В одной задаче я вдруг забыла, как добавить показатели, а в другой сложила шесть и семь и получила одиннадцать. Бывает. Короче, я набрала девяносто один процент.

Я была ошарашена, когда Рурк сказал, что собирается вывести средний балл между этим результатом и прошлым, в шестьдесят один процент, но потом не стал этого делать. Он засчитал мне восемьдесят один процент правильных ответов и посоветовал в следующий раз позаниматься с репетитором, пока я не попала в разряд отстающих. Потом он предложил мне отметить это дело рутбиром в бумажном стаканчике.

Когда я вышла в коридор, покачивая стаканчиком с рутбиром, Кельвин неподвижно стоял в противоположной стороне холла, наблюдая за дверью Рурка. Он был в пальто, которое делало его похожим на великана с каменным лицом.

— Кельвин! — крикнула я. — Ты лучший, серьёзно. Я получила «отлично».

— Я был всего лишь катализатором, который напомнил тебе, что ты и сама можешь с этим справиться, — ответил Кельвин. — Что-то типа записки на холодильнике, оставленной для твоего разума.

— Шаг. За. Шагом. — Я хлопнула его по руке. — Определённо, тебе нужно стать учителем математики. Тогда у тебя будут отбивные и весь рутбир, который сможешь выпить.

— Ммм, рутбир и отбивные, — повторил Кельвин.

— Ладно, слушай, — начала я. — Хочу попросить тебя ещё об одной услуге. Я заплачу тебе как обычно, и она нужна мне только завтра, но это совершенно точно должна быть козья кровь, а не коровья. Сможешь принести мне обычное количество?

Кельвин сглотнул, благодаря распахнутому воротнику пальто было видно, как дёрнулся его кадык. Он закрыл глаза и спросил:

— А ты пойдёшь со мной на танцы?

У меня внутри всё словно оборвалось.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что мне следовало догадаться.

Мне следовало догадаться, верно? Вы, наверное, увидели всё невооружённым взглядом. А я и понятия не имела. Такое случается, когда постоянно думаешь о другом парне.

И тогда начинаешь чувствовать себя отвратительно.

— Кельвин… Я не могу. Мне жаль.

Его глаза были по-прежнему закрыты.

— Тогда никакой козьей крови.

Я коснулась его руки, и он вздрогнул.

— Ты же не хочешь на самом деле купить совместный поход на танцы за козью кровь?

Кельвин открыл глаза и невозмутимо сказал:

— Для Хэллоуина сойдёт.

Я не могла понять, шутит он или нет.

— Я, в некотором роде, собиралась пойти с одним человеком, — начала я.

— С кем?

— С Девоном.

— Это тот, который перецеловал всех тех девчонок? — спросил Кельвин.

— Ну, да. Но он здесь ни при чём.

Кельвин изогнул бровь.

— Любовь не логична, — заявил он голосом робота.

— Я думаю, что ты милый, — сказала я, хотя и знала, что это совершенно бесполезно. — Может, мы могли бы, гм, как-нибудь пообедать вместе. Но пожалуйста, можешь принести мне козью кровь? Она правда мне очень-очень нужна.

— Видно, не настолько нужна, если ты не готова отказаться от свидания с этим Ромео. — Кельвин засунул руки в карманы пальто. — Мне надоело быть полезным.

— Подожди-ка, я тебе всегда платила. И это не услуга, а сделка. И откуда я могла знать, что ты и есть репетитор Рурка по алгебре? Ты, должно быть, добровольно вызвался на эту работу ещё месяц назад.

Он ничего на это не ответил, а просто посмотрел на потолок, сжав губы в упрямую тонкую линию. У меня мелькнула мысль, не проговорилась ли я в начале этого учебного года, что у меня проблемы с алгеброй.

— Ладно! — решила я. — Хочешь, чтобы я отменила это свидание? Ладно, так тому и быть. Если это единственный способ получить то, что мне нужно. Но думаю, что это паршивый способ заставить девушку пойти на свидание.

По круглому лицу Кельвина пробежала дрожь, и казалось, что он слишком смущён, чтобы что-то ответить. Он схватил свой рюкзак и, пошатываясь, направился к выходу.

— Ты не понимаешь, когда я шучу, а когда нет, — сказал он голосом робота. — Мир не понимает. Мир не понимает робота Кельвина.

— Так это была шутка? — спросила я. Я не была уверена, что угадала, но мне очень хотелось в это поверить. — Слава богу. Так что, мы друзья и ты принесёшь мне козью кровь?

Он остановился.

— Нет больше коз. Козы умирают от свиного гриппа. Эта сделка больше недействительна.

— Кельвин! — прокричала я.

Но он развернулся и убежал.

 

13. Поцелуй меня

Знаете, чем я занималась вечером в четверг, пока все остальные ребята из моей школы делали домашнюю работу, смотрели телевизор, переписывались друг с другом, играли на скрипке, писали стихи, бездельничали, рисовали красками автопортреты, подтягивались, играли в баскетбол, отрабатывали свои выступления на публике или же просто пялились косыми глазами в потолок и повторяли «он меня поцеловал»?

Я прочёсывала сад в поисках одной уховёртки и четырёх корней одуванчика.

После школы я прибралась за Вулфи и Мунфайер, а потом уселась решать заклинание на изгнание демона. Но как только начала переписывать список тех ингредиентов, которые были мне известны, в самом конце я увидела приписку, что если понадобится корень одуванчика, то его нужно выкопать прежде, чем сядет солнце. Так что я снова вышла на улицу, чтобы вырыть его до заката.

Очевидно, более практичный способ быть ведьмой заключается в тщательной подготовке. Прежде чем заклинание понадобится на самом деле, нужна уйма времени, чтобы подготовить для него всё необходимое. В противном случае придётся постоянно возвращаться на полшага назад, затратив в итоге в пять раз больше времени, которое может потребоваться для определённого заклинания. Полагаю, могущественные ведьмы, такие как Сармин, знают наизусть миллион заклинаний и носят на поясе сумочку, полную основных ингредиентов.

Но даже если бы я и собралась продолжать колдовать после всего этого, чего делать не собиралась, то ни за что не стала бы носить сумочку на поясе.

Вернувшись в дом с уховёрткой и одуванчиками, я остановилась на кухне и схватила перец и паприку. Было бы глупо разгадать заклинание на самозащиту и не попробовать его, верно? И это была не скользкая дорожка, а здравый смысл.

Как только я осталась одна в своей комнате, то тут же достала книгу с заклинанием для изгнания демона.

«1. Если где-либо упоминаются девятый или третий ингредиенты, то их нужно взять в следующих количествах: девятый ингредиент — одна столовая ложка, третий ингредиент — две единицы».

Ладно, смотрим на список ингредиентов: нам нужна одна столовая ложка козьей крови (и где, чёрт возьми, я её теперь найду?) и два яблока. Это я уже выяснила.

«2. Если сегодня понедельник, используйте одну столовую ложку двенадцатого ингредиента и восемнадцать единиц седьмого. Или не используйте, если сегодняшняя дата не составляет в сумме пять или не делится на пять».

Хэллоуин не в понедельник, и число тридцать один не составляет в сумме пять и не делится на пять. Так что мне не нужен седьмой ингредиент — тыква (проклятье, такой простой ингредиент) или двенадцатый ингредиент — моча василиска (слава богу!) Я дошла до четвёртого пункта и застряла на зашифрованном ингредиенте, который состоял из контейнеров для курицы и зелёных листовых предметов. Что за контейнер для курицы? Курятник? Кастрюля? Там не было никаких ингредиентов, которые звучали как курятник или кастрюля.

Я отложила это заклинание в сторону и достала бумажку с заклинанием по самозащите. А вот и скользкая дорожка. Я перепроверила своё утреннее решение и пришла к тому же ответу: две с половиной столовые ложки нарезанных груш, две столовые ложки воды, три столовые ложки кленового сиропа, по одной щепотке перца и паприки. Груши нужно резать обеими руками.

Вдохни и выдохни.

Попробуй.

Я достала грушу из бумажного пакета с логотипом «Продукты у Селесты» и попыталась нарезать её обеими руками. Груша выскользнула из-под ножа и прокатилась по ковру, собирая коричневый пух на полоске, которую вырезал мой нож.

Ну, я же не собиралась есть полученное зелье. Я зажала грушу между ногами и попыталась нарезать ещё раз. На этот раз у меня получилось отрезать кусочек. Нужно было взять груши поспелее. Я положила одну на отрезанный бок и снова рубанула. Не так уж и плохо, просто неудобно.

Ведьма открыла дверь, и я швырнула себе на колени толстовку.

— А постучать?

— С каких это пор? — удивилась Сармин. — Я просто хочу убедиться, что всё готово для завтрашнего вечера. Ты следишь за демоном?

— Он выполнил два твоих первых задания, — ответила я. Думаю, к этому времени он уже закончил целовать всех этих девчонок. — Хотя я не в курсе, нашёл ли он феникса.

— Найдёт, — уверенно сказала ведьма. — Элементали всегда могут учуять других элементалей. Об этом я бы переживала в последнюю очередь. На самом деле, всё должно пройти очень гладко. Так что завтра вечером я захвачу власть в городе. И тогда начнутся перемены.

— Какие перемены?

Я незаметно вытерла грушевый сок со своей толстовки и потянулась за рюкзаком, чтобы накрыть им раскрытую книгу с заклинаниями.

— Это будет великий день для ведьм, — провозгласила Сармин. — Нас больше никто не будет притеснять. Мы сможем выйти из укрытий и предъявить миру свои таланты. Программа утилизации будет развиваться всё быстрее. Все инженеры города будут направлены на поиски альтернативных видов топлива. У всех будут солнечные батареи.

— На самом деле, звучит разумно, — признала я.

— А город будет выполнять все мои пожелания.

— Не так уж и много.

— Камелия, — сказала ведьма.

Она присела на корточки возле моего рюкзака.

Я заметила, что из него выглядывает ещё одна её книга с заклинаниями, та, что про радио. Я старалась не смотреть туда.

— Камелия, я хотела бы поговорить с тобой.

Что я сделала не так на этот раз? Я неуклюже пригнулась, потому что у меня на ногах всё ещё лежала толстовка, и схватила пакет из магазина Селесты.

— Я принесла всё, что понадобится тебе завтра для заклинания, — сказала я. — Корень имбиря, чёрный чай в пакетиках, яблоки и упаковку резинок.

— Хорошо, — одобрила она и взяла у меня ингредиенты. Ведьма вертела в руках корень имбиря, а потом наконец спросила: — Ты больше не думала о том, что стоит попытаться начать колдовать?

Ой-ой-ой.

— Ну, я как бы сейчас занимаюсь домашним заданием, — соврала я.

Она кивнула, а на её лице появилось какое-то мягкое и растерянное выражение.

— Может быть, как-нибудь потом. Всё ещё корпишь над заклинанием по самозащите?

— Ага, — ответила я с наигранным весельем.

Сармин поднялась на ноги и оглядела комнату. Беспорядок. Помимо кучки из девяти баклажанов, банки с уховёрткой и тому подобного, перья из разорванной Вулфи подушки осели на покрывале и стенах и укрыли пол.

Сармин задумалась.

— У тебя есть немного скотча? — наконец спросила она.

— Хм. Ага. — Я протянула ей рулон.

Ведьма подняла два пёрышка и стряхнула на них красно-коричневый порошок, который пах как корица.

— ЕхЛАРу, — произнесла Сармин и указала на подушку своей алюминиевой палочкой.

Перья поднялись с пола и вернулись в подушку. Хлопковая ткань подушки затянулась там, где её разорвал Вулфи, и наглухо заштопалась.

— Ты очень любишь животных, да? — спросила Сармин.

По сути, вопрос был таким же, как если бы человека спросили, любит ли он еду. Тем не менее, я была поражена, что она обо мне вообще что-то знает.

— Да.

Реанимированная подушка быстро влетела в наволочку, которая уже сама себя зашила.

— ЕчЛАРил, ларлЛ, — произнесла ведьма и сдула что-то с кончика пальца на наволочку. По краям появился вышитый узор из крошечных зелёных черепашек. Подушка мягко плюхнулась в изголовье кровати.

— Спасибо, — пробормотала я.

Ведьма кивнула и вышла из моей комнаты.

— Увидимся завтра вечером, — сказала она.

Я отбросила толстовку в сторону и закончила нарезать груши. Потом добавила сироп, воду и специи и перемешала смесь в пластмассовом пенале.

Похоже на начинку для пирога.

Может, мне и удалось разгадать рецепт заклинания, но это ещё не значит, что у меня получится колдовать. Я немного покопалась под кроватью, пока не нашла волшебную палочку из кабинета ведьмы.

Она была из чёрного дерева с белым наконечником. Надеюсь, он не из слоновой кости, потому что тогда я его возненавижу. Но когда я присмотрелась повнимательнее, мне показалось, что он сделан из того же мерцающего материала, что и ракушки. На ощупь чёрное дерево казалось сплошным, но я знала, что это невозможно. В каждой палочке должно быть что-то от элементаля. Как правило, туда вкладывают молоко, чешую дракона или перья феникса. Интересно, а кому-нибудь когда-нибудь удалось сделать палочку с сущностью демона внутри? Это казалось маловероятным.

Я взвесила палочку в руке. Она была короче и крепче, чем палочка ведьмы. Мне понравилась моя реакция на неё. Эта волшебная палочка казалась практичной, и к тому же какой-то тёплой.

Я держала её над пеналом с грушевой смесью. Как поведёт себя заклинание по самозащите, если на меня никто не нападает? Я опустила кончик палочки в груши.

Ничего.

— Потому что я не ведьма, — прорычала я, а потом замерла. Джена считает, что, возможно, каждый способен колдовать. Значит, и мне придётся действовать правильно. Для колдовства требуются намерения. Поэтому у меня вряд ли получится, если я буду думать, что я не ведьма.

— Даже в козах есть магия, — сказала я. — А я практически коза. Я коза, я коза.

Я наклонила кончик палочки к грушам.

На этот раз по моей руке словно пробежался заряд, как от удара током. Я отпрянула, взмахнув палочкой, как всегда делала ведьма, — прямо в направлении пирамиды из девяти баклажанов.

И они взорвались.

Кусочки баклажанов осели на моём рюкзаке, столе, потолке. На покрывале. На новенькой наволочке с крошечными зелёными черепашками.

Но несмотря на весь беспорядок, я истерично засмеялась.

— Баклажан, — сказала я. Контейнер для курицы плюс зелёный лист. — Яйцо. Растение[17].

* * *

Пятничное утро. Хэллоуин.

Школа гудела в преддверии праздника. Официально в школе запрещено надевать маскарадные костюмы во время уроков, но я видела у многих ребят кошачьи хвосты или ботанские очки. Комитет по организации танцевального вечера в честь Хэллоуина перебирался из класса в класс «по официальному делу». И, невообразимо, Рурк раздавал конфеты с рутбиром.

Девон больше не ходил на уроки, но он был здесь, в школе, бродил повсюду и искал феникса. В некотором смысле, это было самым важным событием дня, потому что, если он не найдёт его, школа взлетит на воздух. Он не казался обеспокоенным, хотя, думаю, полагал, что сможет телепортироваться или что-то в этом роде, если феникс всё же взорвётся.

Но все остальные не могли себе этого позволить. А идея сообщить директору, что необходимо отменить вечеринку в честь Хэллоуина, потому что сегодня вечером в школе кое-что взорвётся, вероятно, приведёт меня за решётку по обвинению в угрозе взрыва.

Я не могла сосредоточиться на уроках, когда в моей голове всё смешалось в одну кучу. Поэтому вытащила свой список, чтобы посмотреть, какова ситуация на данный момент:

1. р азобрать Старинное заклинание на изгнание демона (САМОЕ ВАЖНОЕ) ;

2. н айти ингредиенты для заклинания по изгнанию демона и для заклинания по самозащите ;

3. п ереписать тест по алгебре ;

4. в ыяснить, как демон планирует украсть «надежды и мечты пятерых» ;

5. в ыяснить, почему Девон зависает с Риз и её голубым лифчиком ;

6. з аманить Девона в пентаграмму ;

7. с оставить заклинание на изгнание демона (в процессе) ;

8. п роверить, обнаружил ли Девон феникса.

Моя волшебная палочка лежала у меня в рюкзаке, вместе с заполненными ингредиентами пластиковыми контейнерами. После того, как вчера вечером совершила прорыв с баклажанами, я начала готовить заклинание для изгнания демона. К обеду смесь из яблок и устриц уже настоялась в течение двенадцати часов, так что я потратила часть обеденного перерыва, чтобы подойти к своему шкафчику и добавить в эту смесь уховёрток, одуванчики и так далее.

— Есть успехи? — спросила я у Джены, когда наконец-то добралась до столовой. Я поручила ей вычислить пятерых девушек, которых поцеловал Девон. Насколько я знала, демон ещё не передал «надежды и мечты» ведьме — ума не приложу, как это вообще возможно — так что они, должны быть, сейчас у него. Девон, плюс демон, плюс важные части пяти девчонок — этот бедняга наполнен под завязку.

Джена сидела рядом с какой-то девушкой, спрятавшей лицо в ладонях. Я швырнула на стол то, что мне выделила буфетчица, и принялась это уплетать.

— Да, вообще-то, — ответила Джена. — Я обнаружила всех пятерых девушек-зомби. Двух ты видела, ещё Эйвери из сборной по теннису и две выпускницы.

— Ничего себе. Да он набирает баллы.

Светлые волосы девушки рядом с Дженой безвольно свисали в её лазанью, окрасившись на кончиках в томатно-красный.

— Эм, твои волосы… — начала я.

Джена осторожно потрясла девушку за плечи.

— Эй! Сядь ровно, — попросила она.

Блондинка покачала головой, ещё сильнее окуная волосы в тарелку.

Джена отодвинула поднос незнакомки, взяла её бумажную салфетку и начала вытирать помидоры с её волос.

— На какое-то время я выпала из реальности, когда до меня дошли слухи, что он заполучил мисс Крейн, — продолжила она. — Можешь себе представить?

Даже в эпицентре катастрофы я смогла увидеть в этом забавную сторону.

— Я бы заплатила, чтобы посмотреть на это.

— Очевидно, она ходила к стоматологу, и поэтому пускает слюни, — сказала Джена. — Было непросто вычислить именно этих девушек, потому что никто не знает, что произошло на самом деле. Но благодаря мелким деталям — одна была в очень приподнятом настроении, другая в холле напевала «поцелуй меня» — я разыскала всех пятерых.

Она положила вымазанную в томате салфетку обратно на поднос.

— Так-то лучше, Риз.

Девушка наконец-то подняла голову на звук своего имени. Её глаза были тусклыми и несчастными. Сначала я её даже не узнала.

— Он — это всё, чего я хочу, — сказала Риз.

— О нет, — испугалась я. — Ей ещё хуже.

— Выглядит так, словно её нужно привести в чувства, — заметила Джена. — До начала уроков Риз витала в облаках. Сказала, что видела его у шкафчика. Затем он исчез и не отвечает на её сообщения. После она стала такой.

— Что я буду без него делать? — спросила Риз.

Хоть я и знала, что её надежда была украдена волшебным способом, но попыталась воззвать к логике бедняжки.

— Он же просто парень, — сказала я. — Он этого не стоит. Ведь в мире столько всего, что может стать твоим.

В глазах у Риз промелькнула осмысленность.

— Он не просто парень, и ты это знаешь.

Мы с Дженой переглянулись, хоть и понимали, что Риз не имела в виду то, о чём мы подумали.

— Просто парень, — повторила я. — Ни один парень не стоит того, чтобы отказаться от самой себя.

Риз посмотрела на поднос, и её губы задрожали.

— Эта лазанья похожа на Девона, — сказала она.

Её волосы упали обратно в тарелку, закрыв лицо. Джена попыталась усадить её ровно, но она не поддавалась.

— Добавь это к списку задач, — сказала я. — Нам придётся повернуть этот ужасный процесс вспять до того, как ведьма получит все их надежды и мечтания и украдёт их навсегда.

Состояние Риз внушало такие опасения, что я прикрыла свой страх легкомыслием.

— У меня нет никакого желания слышать, что она видит Девона в кусочках помидоров.

* * *

Я постоянно думала о Девоне, но не видела его в первой половине дня. До того момента, пока сеанс фильма о кануне Дня всех святых на уроке истории Америки не был прерван выпрыгнувшей неизвестно откуда лягушкой.

Лягушкой с крылышками, которые были видны только мне.

Я вскочила из-за парты и вызволила малыша из волос визжащей девчонки.

— Думаю, она сбежала из кабинета биологии мисс Сангви, — сказала я. — Я отнесу её обратно.

— Просто убери её отсюда, — пропищала миссис Тейлор.

Итак, один пикси смог спастись во время той бойни на крыше. Чтобы выполнить условие соглашения с ведьмой, демон должен был принести в школу сотню пикси к пятнице. Сегодня пятница, так что это задание выполнено. И теперь, если у меня получится вынести этого малыша из школы, то здесь останется на одного пикси меньше, чем потребуется ведьме для её старинного заклинания на пост мэра. А если у неё не будет всех ингредиентов, она не сможет получить контроль над городом, независимо от того, повезёт мне с другими планами или нет.

Я спустилась по лестнице в холл. Мой пикси был насыщенного зелёного цвета, усыпанный крошечными зелёными пятнышками, словно кусочками золы. Малыш затрепетал у меня в руке. Я едва заметила розовую вспышку, которая осветила пустой класс в боковом крыле.

Я распахнула дверь.

— Девон?

Он стоял на столе, ощупывая пальцами потолок.

— Я знаю, что феникс здесь, — проговорил он. — Я его чувствую. Он там, где холодно. Но когда его принесли сюда четырнадцать лет назад, он ускользнул от демона и сначала облетел вокруг школы.

— Какого демона?

Девон закатил глаза.

— Демон, дракон и феникс опасны…

— Да, да, я знаю, — поспешно заверила я. — Ты хочешь сказать, что ведьме, которая видоизменила феникса, для этого пришлось вызвать демона? Так же, как Сармин вызвала тебя.

— Очевидно, так оно и было.

— То есть получается, что человек — что-то вроде волшебной палочки, — задумчиво произнесла я. — Можно поместить внутрь палочки драконью чешую или перья феникса, чтобы она действовала, но чтобы управлять силой демонов, необходимо поместить их в человека. Человек и есть волшебная палочка.

— Я не волшебная палочка, — проворчал Девон.

— Конечно же, нет, — успокоила я его.

Он пробежался пальцами по шву между плитками на потолке.

— Тьфу, следы повсюду, а это усложняет поиски.

— Но ты же найдёшь его? — спросила я.

— Конечно, конечно. — Он спрыгнул со стола. — Что это у тебя?

Ч ё рт.

— Ничего.

Девон схватил меня за руки и разжал мне пальцы. Пикси выпрыгнул на парту.

— Девон! Не надо. Не позволяй демону одержать верх.

Пикси перепрыгнул на другую парту. И ещё на одну. Девон рванул за ним, но я сильно пнула его по голени, что очень его замедлило. Окно было открыто, и я надеялась, что у пикси хватит ума, чтобы выпрыгнуть в него.

Девон метнулся вверх, но задел парту ботинком. Я бросилась к месту его падения, но его там уже не было. В мгновение ока он, передвигаясь с демонической скоростью, появился перед пикси, преграждая путь к открытому окну.

Пикси, мигая, взмыл в воздух.

— Девон! — закричала я. — Разве ты не помнишь, что он тебе не нужен? По условиям твоего соглашения пикси просто должны быть здесь в пятницу. Сегодня пятница. Отпусти его.

Глаза Девона сузились. Затем он бросился вперёд, и я бросилась вперёд, и… пикси пропал из поля моего зрения, а мы, сцепившись, упали на пол. Я посмотрела вниз на сжатые кулаки Девона и сглотнула. Мне даже в голову бы не пришло, насколько интересно лежать вот так, запутавшись с Девоном — я была слишком сосредоточена на том, что у него может быть в руках.

Но когда он разжал кулаки, там ничего не было.

Пикси сбежал.

Лицо Девона исказилось от ярости, когда он вскочил на ноги.

— Я его почти поймал!

Я схватила его за плечи и сильно потрясла.

— Девон! Я знаю, что ты всё ещё здесь. Поверь мне, ты можешь выйти вперёд. Или затолкать его на задний план, не знаю, какая метафора тебе нужна.

Мгновение тянулось. Целую минуту я держала Девона за руки, пока он смотрел мимо меня. Но на этот раз, когда он вернулся, то не стал показывать гримасу, будто его сейчас стошнит. Он просто помолчал, потом сморгнул и позвал:

— Кэм?

— Вот дерьмо, — сказала я. — Держишься ты не очень-то хорошо.

Наверное, это было не самое обнадёживающее высказывание.

— Я не понимаю, Кэм, — пожаловался Девон. В его зелёных глазах плескалось беспокойство. — Это больше не похоже на перетягивание каната. Не похоже, что мне приходится отталкивать его. Он словно… внутри моего мозга.

— Ну… так оно и есть.

Девон покачал головой, и прядь его чёрных волос упала ему на бровь.

— Нет, это ещё более странно. Это как… — Он сглотнул. — Это как если бы он был внутри меня всё это время. Как будто он часть меня, которая всегда ждала подходящего момента, чтобы выйти на первый план. Мы с ним как будто одно целое.

— Ничего себе.

Каждый раз, когда я думала, что разгадала уловки демонов, Эстахот находил новые способы повлиять на своего хозяина.

— То есть он вмешивается в твой разум, как какой-то суперзлодей? Заставляет тебя желать разрушить жизни десятиклассниц безо всякой на то причины?

Обезумевшее лицо Риз всё ещё стояло у меня перед глазами.

Девон покачал головой.

— Если бы для этого не было причины, то всё было бы очевидно.

Он подошёл ближе, и вдруг я почувствовала себя ужасно неуютно, словно попала в печь. Его взгляд… серьёзный или угрожающий? Зелёный оттенок исчез в тени.

— Более того, кое-что кажется сейчас довольно-таки хорошей идеей.

Я одёрнула футболку.

— Кое-что… вроде поисков феникса здесь, в школе? Он взорвётся, ты же знаешь.

— Кое-что вроде небольшого отдыха, а не спасения мира, — пояснил он. Девон положил одну руку на радиатор за моей спиной, а потом наклонился вперёд. — Знаешь, демон не владеет мной. А ведьма не владеет тобой.

— Ну, нет… но мы должны остановить её, понимаешь… Время уходит…

Он был очень близко, и вокруг нас опять запрыгали электрические разряды. Это же Девон, не так ли? Девон, ступивший на скользкую дорожку?

Он был очень, очень близко. Потом он запел низким бархатным голосом: «И лишь она спасёт меня, лишь с ней я невредим…»

Я не растаю. Я не растаю.

— Я могу его контролировать, — сказал Девон. — Мы можем сделать это и не дать ему украсть твои мечты.

Мне до смерти хотелось ему поверить. Но если я стану зомбированной Кэм, то всё пойдёт к чертям. Яне стану такой, как Риз, и собиралась твёрдо сказать ему об этом. Но едва смогла вымолвить:

— Не сейчас.

— А когда?

— Когда это закончится. Если ты всё ещё будешь этого хотеть. Если это говоришь ты, а не демон.

— Это не демон, — возразил он.

И коснулся губами моей щёки. Я закрыла глаза, горячая кровь хлынула мне в голову и застучала там. Именно тогда я и растеряла весь свой здравый смысл. Если бы он решил перейти с щеки на губы, я бы совсем пропала. Знаю, знаю. И мне ни капельки не стыдно. Я просто рассказываю вам, как всё случилось и, как это нередко бывает, как неловко всё вышло.

Я была полностью в его власти, а он меня не поцеловал.

И не знаю, хорошо это или плохо.

Когда я наконец-то открыла глаза, он уже стоял в другом конце класса, у двери. Хотя я даже не слышала, как он отходил.

— Ты упустила ещё один шанс, — тихо сказал он.

А потом швырнул в меня маркер для доски и убежал.

Маркер выскользнул из моих пальцев и с грохотом упал на пол. Я посмотрела себе под ноги. На полу, там, где только что стоял Девон, была нечётко начерчена красная пентаграмма. Пока я смотрела на неё, в открытое окно проскользнул ветерок и превратил её в облачко красной пыли.

*   *   *

Его сила растёт, и он знает, что я хочу заманить его в пентаграмму. Мы влипли. И как мне теперь удастся обмануть его и запереть внутри пентаграммы?

Мы с Дженой прогуливали шестой урок в туалете на втором этаже. В моём рюкзаке лежали украденные книги. Прежде чем сесть на кафельный пол, я обильно обработала его дезинфицирующим средством из волос единорога.

— Дай мне одну из тех книг, и я продолжу искать, — предложила Джена. — Предлагаю мыслить нестандартно. Что похоже на пентаграмму, но ею не является?

— Если бы я была сильна в математике, то у меня была бы козья кровь, — пробормотала я и прислонилась к туалетной кабинке.

Плитка холодила мне спину и ноги, и я могла учуять запах антисептического средства уборщицы, смешанный с более стойким ароматом моего средства. Я перерыла весь рюкзак, пока не нашла книгу о демонах. А затем положила тяжёлую книгу себе на колени.

— Прямо сейчас твоя аура замерцала горчичным светом, — заявила Джена. — И у меня нет ни малейшего желания выслушивать твои объяснения по поводу этого загадочного высказывания. Пусть в этот раз на нашей галактической скакалке останется узелок.

— Он правда очень милый, — заметила я. — Может быть, ты сможешь пойти с ним на вечеринку сегодня вечером?

— Больше ни слова. Я вижу, что именно произошло между тобой и Горчичным парнем, — сказала Джена.

Она аккуратно держала длинную тонкую книжку на коленях.

Сегодня на ней была оранжевая юбка из хлопка и красные колготки, которые порозовели на коленках от растяжения ткани.

— Это же было очевидно, — продолжила она.

— Ну, для меня нет, — мрачно возразила я. Потом пролистала несколько страниц, поражаясь про себя, почему я никогда не носила юбки. — Так, заклинание на изгнание демона почти готово, но пока мы не найдём замену козьей крови, у нас большие проблемы. Что ты там нашла?

— Замену козьей крови, — сказала Джена.

— Великолепно, — обрадовалась я. — Читай вслух.

— Кровь коровы, хотя тогда заклинание будет слабее, — зачитала Джена. — Кровь антилопы, но тогда заклинание будет смирнее. Кровь осла, но тогда заклинание будет мрачнее. Мрачнее? Как заклинание может быть мрачным?

— Одна ведьма слишком любит поумничать, если хочешь знать, — сказала я. Затем пересела на холодную плитку. — Всё равно мы не найдём кровь этих животных быстрее, чем козью. Ну, мы можем купить гамбургер, но поверь мне, нам ни к чему, чтобы заклинание стало слабее.

— Знаешь ещё кого-нибудь, у кого есть козы?

— Ага, наконец-то я вспомнила одного, — сказала я. — Тот парень, который разводит единорогов. У него и козы есть. Но дело в том, что он ужасно жуткий, и мне бы действительно не хотелось ему звонить. Это крайняя мера.

Я посмотрела на часы на своём мобильном телефоне.

— К сожалению, самое время для крайней меры.

— Единороги? — повторила Джена. — Единороги существуют? Они тоже элементали?

— Не-а, только те трое, про которых я тебе рассказывала. Демон, дракон и феникс опасны… Хотя в единорогах тоже много магии. Они привыкают к заклинаниям, как тот очиститель на водке, которым я тебя очистила. Стоит ведьме один раз соединить ингредиенты, и каждый может воспользоваться полученной магией, потому что она сохраняется сама по себе достаточно долго. Водка, одна капля молока дракона, один волосок единорога.

— Думаю, я не особо чувствую разницу.

— Единороги могут многое очистить и всё такое, но они просто животные, — пояснила я. — Они смертны. В отличие от элементалей, на них действует магия ведьм. Вообще, основное заклинание, которое на них накладывают, служит для скрытия их рогов, чтобы на них не обращали внимания. Если бы не их полезные качества, даже не знаю, кто бы стал их разводить. Они не очень-то сообразительные и ужасно противные.

— А ты видела хоть одного? — спросила Джена. — У того Жуткого парня?

— Видела одного как раз в прошлом месяце, замаскированного под ламу, — ответила я. — Он мне почти отхватил руку.

— А разве не лучше маскировать их под лошадей?

— Это распространённая ошибка, — пояснила я.

Я никому не рассказывала про колдовские штучки, кроме Спаркл, а мне тогда было пять лет. Я уже и забыла, насколько весело быть экспертом в теме, которая всем остальным кажется волнующей и увлекательной. Разрушать мифы, в которых, по их мнению, они отлично разбираются.

— Вообще-то, единороги на самом деле очень похожи на лам.

— Единороги — ламы, — повторила Джена, вскинув брови. — Они кучерявые? С длинной шерстью? Мягкие?

— Ага, — сказала я. И хотя моя укоренившаяся осторожность пыталась остановить меня, я решилась. Если я намерена доверять Джене, то должна также поделиться с ней некоторыми забавными моментами, которые связаны с магией. — Как-нибудь покажу тебе.

— Поездка к Жуткому парню может стоить того.

Я вздрогнула.

— Нет. Но я уверена, что он не единственный парень, у которого есть единороги. Я буду держать ухо востро.

Я перевернула ещё несколько страниц книги про демонов.

— Итак, пентаграмму можно сделать из чего угодно, — прочитала я. — Пока цепь не замкнётся. Что только не применяли, чтобы запереть демонов внутри них. Одна из таких необычных пентаграмм, в которую поймали демона Безеарата, была сделана из непрерывной струи воды. Пентаграмма находилась близко к поверхности земли. Ведьма включила садовый шланг и активировала пентаграмму. Демон был пойман вместе с растерянной белкой.

Джена захлопнула книгу.

— То есть всё дело в том, чтобы найти что-то такое, что не вызовет у демона подозрений? Не хочу, чтобы потускнели эти милые яркие голубые точки, которые только что появились в твоей ауре, но если мы разместим вокруг него пять веников или попытаемся размотать вокруг него пять ленточек, то он очень быстро это заметит.

— Ага, но у нас есть это «что-то такое», — сказала я. — Вообще-то, у нас их целых пять.

 

14. Вечеринка в честь Хэллоуина

Если бы крутизну вечеринки можно было оценить по количеству украшений, то Комитет по подготовке вечера в честь Хэллоуина превзошёл сам себя. Повсюду были развешаны чёрные и серебряные гирлянды. А чёрные шары, усыпанные звёздами, удерживали семиметровые ленты, плавающие под потолком.

Почти все присутствовавшие в спортзале пришли в костюмах. Было много парней с забрызганными кровью лицами и ещё больше девушек в образе кошек, облачённых в мини-юбки. Были и ведьмы. Но все ведьмы были милые, в полосатых колготках и крошечных остроконечных шляпках.

Ни одна из них не была похожа на знакомых мне злых ведьм.

В том числе и та, в юбке-карандаше и чулках, что сейчас гордо вошла со мной в спортзал.

— Я предполагала, что будет довольно скучно, — сказала Сармин. — К счастью, большую часть вечера мы проведём в другом месте.

— Ладно, — ответила я. — Почему бы тогда тебе не уйти прямо сейчас?

— Чепуха. Я должна отметиться у твоей учительницы по пению. Не хочу стать безнадзорным взрослым на территории школы.

— Самое время беспокоиться об этом, — заметила я. — Почему бы тебе не рассказать им, что ты собираешься сотворить, пока будешь под надзором?

— О, я вижу того интересного мужчину, который пахнет рутбиром, — перебила меня Сармин. — Твой двойник ведёт себя так, как я и предполагала?

— Я переписала тест и повысила оценку, как ты и не предполагала, — буркнула я. — Но это не помешало тебе прийти в школу. Планируешь создать сегодня какую-то неловкую ситуацию?

— Пойду-ка я поздороваюсь с ним, — ответила ведьма. — Довольно приятно общаться с человеком, который не пытается меня обмануть, повышая цену на волоски единорога. После Джима прошло столько времени.

— После Джима Хексара? — спросила я. — Того самого Хексара и Скарабуша?

Она внимательно посмотрела на меня, как будто на насекомое на булавке.

— Кто же ещё?

— Ведьмапедия говорит, что он исчез в результате несчастного случая с демоном.

— Джим был слишком милым, не зря я постоянно предостерегаю тебя от этого. Это качество раз за разом мешало ему. Помню, однажды он отказался предсказывать будущее просто потому, что для заклинания были нужны живые мыши. В то время как мыши, несомненно, нужны именно для этого. Я так долго злилась на него за то, что он сбежал от нас.

— От нас? — переспросила я.

Клянусь, в этот момент ведьма закатила глаза. Но я не смогла продолжить расспросы, потому что появилась Джена. Девушка протянула руку для знакомства, а лицо её было настолько доброжелательным, словно она и понятия не имела, что именно эта женщина закатала меня в тыквенный куст.

— Приятно с вами познакомиться, — сказала Джена.

— Само собой, полагаю, — ответила Сармин.

Джена покачала головой.

— Вы так похожи.

— Спасибо, — кивнула ведьма. — Звучит как комплимент.

Только она не уточнила кому.

— Эта женщина здесь якобы в качестве представителя родительского комитета, — пояснила я. — Счастливый день для школы.

— О, твоя учительница по хору разговаривает с моим рутбирным мужчиной. Да что она о себе возомнила? — сказала Сармин.

Ведьма горделиво устремилась в их направлении.

Я съёжилась, но, похоже, на данный момент была абсолютно бессильна что-либо изменить в этой ситуации. Так что повернулась к Джене, которая выдала:

— Но ты не поёшь в хоре.

— Между нами нет никакой связи, — сказала я. — Почему ты так сказала?

— Уверена? — спросила Джена. — Ваши ауры совершенно разных цветов, но обе имеют одинаковые колючие ярко-зелёные пятна вокруг головы. Думаю, это отличительная черта ведьм. И у тебя такое же выражение лица, когда ты упрямишься. Она выглядит словно твоя старшая сестра. Ты не говорила мне, что она так молода.

— Ведьмы выглядят на тот возраст, на который они себя ощущают, — пояснила я. — Обычно она выглядит лет на шестьдесят.

Я глянула в тусклом свете разноцветных огоньков туда, где Сармин, по-видимому, вежливо беседовала с мисс Крейн и мистером Рубахой.

— Сегодня она выглядит очень молодой. Может быть, поэтому ты обманулась и решила, что видишь сходство.

Джена сморщила нос.

— Слушай. У меня есть идея насчёт того, что сделать с силой феникса, — поделилась я. — Так что он не взорвётся и не вызовет пожар, разрушение и чёрт его знает что ещё. Но без тебя у меня ничего не получится.

— Ладно, — сказал Джена с сомнением. — Я не могу контролировать элементаля, если ты это имеешь в виду, а только вижу ауры.

Я покачала головой.

— Это работа для демона, — пояснила я. — Но слушай… — Я глубоко вдохнула и протянула ей ключи от гаража Мунфайер. — Сможешь привести сюда дракона?

Джена посмотрела на ключи и, думаю, в тот момент она поняла, насколько я ей доверяю. То есть я не просто впускала её в свою жизнь, но и давала ей ключи от чего-то, что олицетворяло собой всё, чем я отличаюсь от всех остальных. Как вам метафора? Это стало бы неплохой темой для эссе из пяти пунктов на английском.

Джена взяла у меня ключи.

— Приведу.

— Я ведь не испорчу тебе вечер своей просьбой?

— Боже, нет, — воскликнула Джена. — Настоящие ведьмы вместо ведьм, которые выбрали этот образ, чтобы вырядиться в мини-юбки? Я в деле.

Сама Джена была в чёрно-белых мини-юбке, колготках и рубашке с нарисованной на ней сломанной шеей. («Я пешеходный переход», — пояснила она позже). Но поскольку она всегда ходила в мини, то к ней это не относилось.

— Хорошо, — сказала я и глянула на экран своего мобильного: пять минут девятого. — У тебя есть тридцать пять минут.

Конечно, если предположить, что мы уже нашли феникса.

— Хм, если увидишь, что школа взорвалась, не возвращайся.

Взглянув на телефон ещё раз, я увидела мигающий значок входящего сообщения. Жуткий парень с единорогами ответил на мой «звонок крайней меры». Я разнервничалась и прослушала его сообщение. Там говорилось, что он с радостью снабдит меня козьей кровью. И всё, что он попросил взамен, так это попозировать ему с одним из его единорогов для календаря, над которым он работает. В какой-нибудь школьной форме, которую носят милые японские девчушки. Он начал описывать возможный наряд более подробно, но я как можно скорее нажала кнопку «удалить».

Итак, это был единственный вариант раздобыть козью кровь. И если бы мне пришлось торговаться за кровь ещё чем-то, помимо наличных, очевидно, я бы моментально выбрала танец с Кельвином. Жаль, что больше у меня не было подобной возможности. Я не была влюблена в него, но он не был жутким. Если бы я запала на Кельвина, тогда, быть может, всё бы шло более гладко.

Но разве я смогла бы запасть на него? Не думаю.

Я задумалась, а каково это — встречаться с Кельвином вместо того, чтобы просто набрать номер того парня. Хотя я знала, что мне следовало это сделать. Но просто откладывала неизбежное.

Я взяла свой мобильный.

А потом высокий парень с широким бледным лицом чётко промаршировал в зал. С головы до пят он был завернут в алюминиевую фольгу, а местами к ней были приклеены зелёные оборки.

Кельвин.

Уверена, ему вряд ли хотелось говорить со мной сейчас, поэтому я повернулась к сцене, где настраивала инструменты группа «Голубая волна» (не хватало только Девона). Я пролистывала журнал исходящих звонков, чтобы найти номер Жуткого парня. Может быть, мы с Кельвином можем сделать вид, что не увидели друг друга.

Но благодаря донёсшемуся до меня шелесту я поняла, что сейчас он стоит рядом со мной.

— Гм. Привет, — сказала я. — А ты кто?

— Остатки, — пояснил Кельвин. — А если более конкретно, то остатки почти двухметрового сэндвича. Полюбуйся на торчащий салат. Я сделал его из старого покрывала. А фольгу — из фольги.

— Умно, — похвалила я.— Боюсь, что я — это всего лишь я. Может быть, у меня получилось бы изобразить остатки себя. То, что осталось от меня после очень долгой недели.

Затем наступила тишина, нарушаемая лишь шелестом фольги. На его костюме плясали разноцветные огоньки, а оборки салата танцевали под ветерком от тёплых потоков воздуха из нагревателей.

Потом Кельвин сказал:

— Я солгал. Ты знаешь, о чём именно.

— О свином гриппе. О том, что я тебе нравлюсь. О том, как умножать показатели. Об оплодотворении куриных яиц. О том, что земля плоская. О козьей крови?

— Это была кровь коровы, — сказал он. — Козы были не в духе, и мама решила, что между ними не так уж и много отличий. А я не хотел бы стать тем, кто испортил тебе эксперимент, так что… я использовал свои актёрские навыки, чтобы показать тебе, что я не виноват. Это нарушение театральной этики и этики клуба «4Н». Мне жаль. Я знаю, в глубине души ты уже обо всём догадалась и именно поэтому ты меня презираешь.

— Кельвин. Я тебя не презираю. Просто мне нравится другой человек, и я ничего не могу с этим поделать. — Я постаралась говорить своим лучшим голосом робота: — Любовь странная и немеханическая. Её не просчитать.

На этот раз Кельвин улыбнулся. А затем протянул сумку-холодильник.

— Денег не надо, — сказал он.

Облегчение, огромное облегчение. Думаю, поцеловать Кельвина в щёку было бы плохой идеей, поэтому я просто обняла его за руку.

— Слава богу, — воскликнула я. — Ой, я помяла твою фольгу.

Он посмотрел на меня сверху вниз.

— Сейчас она выглядит натуральнее, — заметил он.

— Верно, — сказала я. Какая я всё-таки неуклюжая. — Слушай, увидимся позже, хорошо? У меня эксперимент в самом разгаре.

Он кивнул и, не попрощавшись, направился поболтать с парнем в блестящей футболке с драконом.

Я просмотрела пункты своего последнего списка и сделала ещё пару заметок:

1. з аманить Девона в пентаграмму (дунуть на неё и постучать по ней волшебной палочкой, чтобы заклинание сработало) ;

2. с оставить заклинание на изгнание демона (в про цессе!);

3 п роверить, нашёл ли Девон феникса ПРОСТО НАДЕЯТЬСЯ, ЧТО ОН ЕГО НАШЁЛ .

Всё, что мне нужно было сделать, так это найти Девона. И надеяться, что девушки-зомби ждут у Грома, где Джена назначила им встречу. Я вскочила на сцену, хотя мисс Крейн тут же прервала беседу с Рурком и ведьмой, чтобы отругать меня за этот проступок.

— Камелия, дорогая, в самом деле, может быть…

— Привет, ребята, — сказала я. — Видели Девона?

Басист покачал головой с красными дредами.

— Нет, и если он думает, что может не заниматься установкой только потому, что поёт вместо меня… — проворчал гитарист и взмахнул шнурами, которые распутывал.

— Ладно, — ответила я и перешагнула через чёрные провода, собираясь спуститься в зал.

— Я его видела, — сказала мне вслед барабанщица, которая оказалась худенькой темнокожей девушкой с пирсингом. Она перестала возиться со своими барабанами и указала на боковой вход. — Наконец-то он заработал себе репутацию, да? Я постоянно говорила ему, что однажды у него не будет от девчонок отбоя.

Внезапно я приревновала к этой незнакомой девушке за то, что она была в жизни Девона ещё до того, как я познакомилась с ним. За то, что она поддерживала его в минуты робости. За то, что у них имелась своя история. За то, что она настолько уютно чувствует себя самой собой, как Джена. За то, что она круче меня.

— Спасибо, — вот и всё, что я сказала.

Знаю, она смотрела, как я шла, смотрела, как я спрыгнула со сцены и пробиралась через танцпол. Интересно, подумала ли она, что я тоже схожу по нему с ума.

Девона я нашла у статуи Грома. Он болтал с какой-то девушкой в костюме пирата в мини-юбке. Чудо из чудес, четыре девушки-зомби собрались вместе неподалёку. И дело было не в магнетическом притяжении Девона — я поручила Джене обзвонить их всех после школы. Она сказала им, что у Девона для них небольшая игра, и попросила прийти к Грому.

Время от времени одна из них подходила к Девону и пыталась оттащить пиратку, чтобы самой поговорить с парнем. Две наших зомби были одеты как ведьмы, а другие две — как фанатки. И все они выглядели очень забавно. Теперь, когда Девон был рядом и улыбался ей, Риз вернулась в состояние идиотского блаженства.

Я кивнула Риз, а потом опустилась на землю за жасмином, держа в руках рюкзак и сумку-холодильник Кельвина. Достав яблочно-устричную бурду для заклинания на изгнание демона, я тщательно перемешала её с последним драгоценным ингредиентом.

— Сюда, Эйвери, — заорала Риз, и пятая девушка-зомби (тоже в костюме фанатки) выскочила из машины своей мамы и побежала вверх по склону холма к Грому.

Риз оттащила пиратку, демонстрируя свой белозубый оскал, и девушки-зомби окружили Девона.

— Привет, цыпочки, — сказал Девон.

Настоящая учтивость, которой демон научился у Девона, исчезала по мере того, как демон всё больше и больше укреплялся в мысли о том, что он навсегда запустил свои когти в Девона. А искусственная любезность, которую демон считал совершенной бомбой, одержала верх. Он опять поднял воротник.

— Чего желаете, девочки?

— Поцелуй меня, — сказали девушки-зомби вразнобой.

— Один поцелуй на одну довольную мордашку, — сказал Девон, грозя пальцем. — Не толпитесь возле меня, сладенькие.

Девушки вздохнули и подчинились, хотя остались стоять вокруг Девона в подобии круга.

Ну, не совсем в подобии круга.

Только наблюдательный человек заметил бы, что эти пять девушек расположились на одинаковом расстоянии друг от друга, заключив улыбающегося парня в центр. Они мило улыбались Девону.

— Вот это жизнь, — сказал демон. Он взглянул на сумеречное небо, словно хотел запомнить этот момент навсегда. — Вот это жизнь!

Вот тогда-то я скомандовала: «Сейчас!»

Девушки схватились за руки. Я выскочила из кустов и просунула чашку с ингредиентами как раз между ног Риз. Потом подула ей на руку и одновременно стукнула по её плечу волшебной палочкой, заморозив пентаграмму на месте. Магия прошлась по мне ударом тока, как и в прошлый раз, когда я пробовала заклинание для самозащиты.

Но в этот раз я была готова к подобному. И удерживала палочку на плече Риз, пока лучи света не показались из всех девушек.

Девон был заключён в живую пентаграмму.

Он моментально увеличился в размере, а потом начал переливаться всеми цветами, как тогда, когда я увидела демона впервые. Он весь исходил яростью. Затем Девон опять уменьшился до размеров темноволосого парня-музыканта.

— Очень смешно, — сказал он мне. — Но человеческая пентаграмма имеет определённые ограничения. Риз, выпусти меня отсюда.

Он жестом показал, чтобы она отпустила руку стоящей рядом с ней девушки.

— Нет, спасибо, — нежно произнесла Риз.

— Ха-ха-ха. Давай.

— Не-а, — ответила блондинка.

— Эйвери? Ташель?

Другие девушки покачали головами.

Девон посмотрел на меня.

— Что с ними?

— Кэм сказала, ты говорил, что это единственный способ доказать нашу любовь, — нараспев ответила Риз. — Та, кто продержится дольше всех, выиграет тебя навсегда.

— На вечер, — исправила я.

Девон уставился своими тлеющими глазами на Риз.

— Почему бы тебе не опустить руки, и я выберу тебя прямо сейчас?

Казалось, Риз засомневалась, но девушки по обе стороны от неё нахмурились и покрепче сжали ей руки. Она потянула немного, но потом сдалась.

— Не-а, — сказала она наконец. — Кэм предупредила, что ты захочешь испытать нас на прочность. Но моя любовь сильна.

Её глаза загорелись огнём зомби.

— Моя любовь вечна.

Девон протянул руку, чтобы силой разомкнуть руки Риз и Эйвери, но натолкнулся на невидимое препятствие в паре сантиметров от них. Он попытался опереться на руки девушек, попытался толкнуть их, применить свои силы, но ничто из этого ему не удавалось. Похоже, он вообще не мог коснуться пентаграммы, образованной девушками. Так всё и описывалось в книге, но по-настоящему вселяло надежду то, что это на самом деле сработало.

— Почему ты… — зарычал он на меня.

— Держи себя в руках, — спокойно заметила я.

Его лицо разгладилось.

— Не имеет значения, что ты надеешься сделать. Я уже почти воплотился. Девону нравится, что я рядом. А как только он почувствует силу, то больше не захочет меня отпускать. Мы всегда будем вместе.

Я очень надеялась, что на самом деле демон не так уверен, как хотел казаться.

— Но ты всё ещё не заполучил его душу, — воскликнула я. — И если ты ещё не заметил, то я засунула внутрь пентаграммы заклинание на изгнание. Девон, это твой шанс. Демон больше не связан с тобой. Ты можешь избавиться от него.

Я затаила дыхание и смотрела, как Девон замер в центре пентаграммы.

Напряжение. Ожидание. Конечно, за его глазами, там, где я не могла увидеть, шла борьба.

Наконец, демон сморгнул и ухмыльнулся.

— Он почти у меня в руках на веки вечные, — повторил он. — Так зачем вся эта ерунда?

Мои плечи опустились.

Но ничто не закончено, пока оно не закончилось.

— По крайней мере, она держит тебя там, где я смогу за тобой приглядывать, — сказала я ему. — Нашёл птицу? Готов видоизменить её так, чтобы взрывом можно было управлять безопасно?

— Давным-давно, — ответил Девон. — Это же очевидно.

— Хорошо. И где она?

Он фыркнул.

— Выпусти меня.

— Нет, пока ты не отпустишь Девона.

— Тогда случится взрыв, — пригрозил он.

Я прищурилась.

— Тогда взрыв уничтожит и тебя.

Хотя в моих планах подобного не было.

— Девушки, не подведите Девона, — попросила я. — Докажите ему свою любовь. Это ваше собственное состязание на выдержку.

— Ооох, — вздохнули девушки. Их руки дрожали.

— Только выпускать нельзя! — быстро добавила я. — Эта часть будет позже.

— Ууу.

Несколько ребят остановились, чтобы поучаствовать в игре. Они казались заинтересованными, пока я не объяснила:

— Это пародия, которую мы покажем позже.

— Отстой, — сказал один, и они все вместе поспешили в зал.

Я глянула на экран мобильного, дабы узнать который час. Восемнадцать минут до взрыва. Пора мне оторвать ведьму от Рурка.

Ведьма уже сама пришла к тому же выводу и выходила из спортзала как раз в тот момент, когда я вернулась за ней. Гремела какая-то жуткая музыка, и я видела, как группа «Голубая волна» пытается под неё подстроиться.

— Я поймала демона, — выдохнула я. — Он знает, где спрятан феникс и пытается сохранить силу взрыва для себя. Так что он ждёт нас в пентаграмме.

— Ты заманила демона в пентаграмму? — На лице ведьмы отразилась необычная эмоция. Конечно же, это не могло быть гордостью, так что, несомненно, это гнев или зависть. Но потом она пришла в себя: — Ты колдовала?

— Ага, — сказала я. — Дважды, если считать пентаграмму. Что доказывает тот факт, что любой может колдовать, если соберёт нужные ингредиенты.

Ведьма покачала головой:

— Ингредиенты — лишь полдела. Чтобы закончить колдовство, нужна внутренняя магия.

— Правильно, но магия есть во всех организмах, — заметила я. — Следовательно, магия есть во всех людях, и неважно, течёт ли в них кровь ведьмы или нет. Так почему бы и нет? Какая разница?

— Такая же, как между лягушкой и пикси, — отчеканила ведьма. — Такая же, как между ламой и единорогом. Очень большая разница.

— Глупости, — возразила я. — Тогда почему же у меня получилось колдовать?

Ведьма посмотрела мне прямо в глаза.

— Это же очевидно, Камелия, — спокойно ответила она. — Потому что ты моя дочь.

 

15. Денежка

Знаете, как я себя почувствовала?

Мне показалось, что мир вокруг меня остановился и разломился на две части — до этого момента, то есть когда я считала себя обычным человеком, и после него.

Потому что в глубине души я знала, что ведьма — моя мама — говорит правду.

Морщины изрезали лицо Сармин, и теперь она выглядела лет на сорок.

— Некоторые твои друзья говорили тебе, что быть ведьмой плохо. Помнишь?

Я поёжилась.

— Спаркл. Помню.

— Вдвоём вы придумали историю о том, как я тебя, словно Рапунцель, украла по какой-то гнусной схеме у твоих родителей. Как будто каждая ведьма просто мечтает об обычном человеческом ребёнке.

Её лицо внезапно постарело, и теперь она выглядела привычной шестидесятилетней Сармин.

— И поэтому я заполучила тебя.

Казалось, самое время попросить у неё прощения, но я не чувствовала себя виноватой. Меня раздирали противоречивые эмоции — разочарование, напряжение, чувство вины. И в самой глубине маленький кусочек… восторга?

— Я… я не знаю, — запинаясь, произнесла я.

— Зато я знаю, — сказал ведьма. — Шестилетняя девочка словно попала под влияние Свенгали[18]. Ты была одержима идеей стать такой, как хотела Спаркл. И когда она не захотела, чтобы ты была ведьмой, ты убедила себя, что являешься обычным человеком. Я столько раз старалась убедить тебя признать правду. Но, в конце концов, просто сдалась.

Я вспомнила то время, когда мне было пять лет, и любое желание извиниться пропало.

— Ошибаешься, — сказала я. — Не она виновата, а ты. Мы видели тебя. Мы видели тебя в подвале, когда ты колдовала. Это было действительно отвратительное заклинание. Вот поэтому я и не хотела быть ведьмой.

Теперь настал её черёд удивляться.

— Какое заклинание?

Я сглотнула.

— Я много раз видела, как ты использовала кучи ингредиентов, которые кажутся мне ужасными, — сказала я. — Но никогда не видела, как ты на самом деле убиваешь кого-то собственноручно. Кроме того дня.

Ведьма побелела.

— Ты видела заклинание на выслеживание, — наконец, сказала она. — Я не знала.

— Вот поэтому я и не хотела быть ведьмой, — сказала я. — Не смогла бы.

Никогда не видела, чтобы Сармин не могла найти слов. И я не знала, что мне с этим делать.

— Нам лучше вернуться к демону, — смущённо сказала я и развернулась, но Сармин коснулась моей руки.

— Это был мой последний шанс найти Джима, — сказала она, её губы были мертвенно бледными. — Но мне не удалось.

— Джима Хексара.

Она кивнула.

— Меня зовут Камелия Анна Стелла Хендрикс, — произнесла я. — Но моя настоящая фамилия не Хендрикс, да? Моя фамилия Хексар. И всегда таковой была.

— У соседей жила собака по кличке Хендрикс, — ответила ведьма. Сармин покачала головой, её лицо постепенно розовело. — Я не знала, что ты это видела. Когда ты пришла домой с новым именем и новой историей, я постарела за день лет на двадцать. Казалось, что-то произошло между вами двумя, и ты заблокировала какую-то часть себя. Ведьмы — замкнутые параноики, которые постоянно что-то скрывают друг от друга, но вы вдвоём довели всё до крайности.

— Это в духе Спаркл, — заметила я. — Она всё скрывает. Словно ей ненавистно то, что у неё нет родителей. Она живёт со своим дедом в японском квартале, но ни за что не признается, что она сирота, что они разорены и всё в таком духе. Как будто если она не будет говорить о том, что случилось с её родителями, то сможет вытеснить это из памяти, создать свою жизнь заново.

— Её дедушка японец… — задумчиво протянула ведьма, внезапно уставившись на меня. — Камелия, я всегда думала, что это ты управляешь этим блоком. Но что если… — Она постаралась понизить голос. — Что если твоя подруга тоже из семьи ведьм? Кари… Хикари… она тоже была японкой.

— Кари? — Мне было знакомо это имя.

— Это ведьма, которая спрятала феникса Эр-Ай-Би-Один четырнадцать лет назад здесь, в этой школе. Камелия, ты меня вообще когда-нибудь слушаешь?

Как только я собрала все факты вместе, у меня по спине побежали мурашки.

— Разве у Кари есть дочь? — спросила я.

Ведьма нахмурилась.

— Не думаю. Но, возможно, Спаркл её племянница или двоюродная сестра.

Она задумалась.

— Если в её дедушке тоже течёт кровь ведьм, то он сейчас затаится.

Я покачала головой, сбитая с толку, но уверенная в своей правоте.

— Спаркл тоже ведьма, — сказала я. — Я почти уверена в этом. Это недостающий кусочек пазла, единственное, что придаёт смысл всему остальному.

Я обдумала открывшиеся факты, но снова пришла к тому же ответу. И…

— Вот чёрт, я оставила демона запертым в пентаграмму. Если поблизости разгуливает ведьма — или целая семья ведьм — нам лучше убедиться, что он всё ещё в этой пентаграмме.

Ведьма застыла на месте, размышляя.

— Что-то не сходится, — сказала она. — Вы были маленькими девочками пяти и шести лет. Даже если она и увидела моё заклинание, почему её так взволновало, считаешь ли ты себя на самом деле ведьмой?

— Ну, потому что её смущало то, что она сама ведьма, — предположила я.

Брови ведьмы сошлись на переносице, и я впервые увидела, что она сильно озадачена.

— Почему её это смущало?

Я покачала головой.

— Сармин Скарабуш, ты не помнишь, каково это — быть пятилетней или даже пятнадцатилетней. А теперь помоги мне найти Спаркл, пока она не вставила нам палки в колёса.

Я выбежала из зала и помчалась по коридору, а за мной след в след застучали каблуки ведьмы.

— Где сотня пикси? — спросила она.

— В последний раз я видела, как их расплющивали на крыше, — ответила я. Теперь не страшно говорить ей об этом, потому что она не сможет воспользоваться этим заклинанием. Особенно сейчас, когда не хватает одного пикси.

— Я отправлю за ними Эстахота, как только мы выпустим его из пентаграммы, — сказала Сармин. — А что насчёт надежд и мечтаний? Он их собрал?

— Доказательства в пентаграмме, — сообщила я.

Мы выбежали из боковой двери. Живая пентаграмма всё ещё стояла на месте.

А рядом с Громом стояла Спаркл.

Неудивительно, что она была одета как принцесса, в розовое платье, усыпанное блёстками розовых оттенков от плеч до самого шлейфа. Её блестящие прямые волосы украшала тиара.

Ведьма постучала по стеклянному воздуху между двумя девушками.

— Хорошая работа, — оценила она. — Немного водянистое звучание. Должно быть, твоему ровному дыханию помешали нервы. Тем не менее, неплохо для первого раза.

Признаю, сказанные ведьмой слова «хорошая работа» меня немного смутили. Но я старалась этого не показывать.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я у Спаркл, пока ведьма ощупывала воздух.

— Я… я не знаю, — промямлила Спаркл.

И уже знакомым мне жестом сжала свою камею.

— Ах, да, — саркастически заметила я. — Никакого продуманного плана. Ничего такого, что означало бы, что ты… ведьма.

Спаркл облизала губы.

— Нет! — выкрикнула она. — Ничего подобного. Я просто… я просто почувствовала это, ясно? Словно я должна что-то сделать возле Грома.

Гром.

Конечно.

— Феникс, — благоговейно прошептала Сармин.

Она отошла от пентаграммы и направилась к статуе, оставляя впадины от каблуков в мокрой земле. Девон и девушки-зомби молча наблюдали, как Сармин с трепетом протянула руки к голове птицы. Она закрыла глаза и пробежалась пальцами по голове видоизменённого элементаля.

Повисла тишина.

— Это не он, — заявила Сармин.

— Что?

Я увидела, что Девон тоже шокирован. Гром значил так много…

— Я могу ошибаться, но… в нём нет ничего от элементаля. Он отдаёт обычным металлом. — Сармин посмотрела на Девона, заключённого в пентаграмму. — Ладно, есть только один способ узнать правду. Самое время выпустить демона. Он точно в курсе.

— Нет! — резко ответила я.

— Нет?

Я указала на чашку внутри пентаграммы.

— Сейчас он не связан с Девоном. Ты хочешь выпустить его на свободу?

Лицо ведьмы застыло.

— Заклинание на изгнание? Зачем тебе это понадобилось? Что за глупые…? — Она постаралась успокоиться. — Всё равно нам придётся его выпустить. Он должен видоизменить феникса и помочь контролировать его силу, прежде чем произойдёт взрыв. Силу можно сохранить безопасным способом, но только если феникс находится в нужной форме.

Девон яростно замотал головой. На его лице отразился страх, когда демон понял, что не смог выполнить одно из заданий.

— Я не знаю, где он.

— Это твоё третье задание, — сказала Сармин. — Ты должен знать.

— Я был так уверен, что это феникс. Я знаю, что он где-то рядом. Я чувствую его присутствие здесь, в школе. Ему одиноко, холодно и нелегко.

— Это должен быть Гром, — недоумённо воскликнула я. — Где ещё он может быть?

— Я не знаю, — ответила Сармин. — Где ещё он может быть, Хикари?

Спаркл попятилась от нас.

— Как вы узнали моё настоящее имя? Вы учительница?

— Я не узнала тебя, когда тебе было шесть, — сказала Сармин. — Но больше ты не можешь скрываться. Скажи нам, где феникс. Именно ты вызвала демона, чтобы спрятать его. Ты единственная знаешь, где он.

— Да о чём вы вообще говорите?

Сармин выхватила свою волшебную палочку с молоком дракона, бросила на неё белый порошок и взмахнула ею в сторону Спаркл, отбросив девушку назад.

— Скажи нам! — потребовала ведьма.

— Что ты делаешь?

Я бросилась к ведьме, но она остановила меня взмахом своей палочки.

— Тогда ты остановила меня. Но на этот раз у тебя ничего не выйдет, Хикари, — заявила Сармин.

— Перестань называть меня Хикари! — закричала Спаркл.

Она схватилась за своё ожерелье из камеи и отразила удар Сармин.

— Что у тебя в этом украшении? Сзади приклеена чешуя дракона? Ты всегда была помешана на чешуе, карга.

Спаркл оставалась в вертикальном положении только ценой огромных усилий.

Все мы увидели, как её нос опять изогнулся.

— Ха! — выкрикнула Сармин. — Камея поддерживает заклинание для носа, не так ли? Как ты вычислила это заклинание?

— Благодаря письму на моё имя… на конверте было написано, что открыть можно только после того, как мне исполнится пятнадцать… тогда у меня будет нос, о котором я всегда мечтала… — Глаза Спаркл забегали, а слова давались ей с трудом. — Я решила странную задачу по алгебре с ревенем и лошадиными волосами, а потом вдруг случилось это.

Спаркл указала на свой прямой нос.

— То есть её мама оставила ей заклинание? — спросила я.

— Не её мать, — ответила Сармин. — Учитывая источник, всё было проделано довольно умно. Всё, что было нужно Кари, так это применить заклинание на забвение на саму себя. Десять лет назад, после того, как она видоизменила феникса и спрятала его до его перерождения, она заставила себя забыть почти всё. Заставила себя думать, что ей снова шесть лет. Потому что…

— Потому что ведьмы выглядят на тот возраст, на который они себя ощущают, — закончила я.

Сармин кивнула.

— Со всех точек зрения, ей и было шесть лет.

Спаркл побледнела.

— Это неправда, — сказала она.

— Наверное, свалилась на голову своему деду с запиской от «мамы», — предположила Сармин. — «Позаботься о моей дочери» и так далее. Верно? Ты живёшь со своим дедом?

— Да…

Спаркл яростно замотала головой, и, должна признать, я прониклась к ней некоторым сочувствием.

— Неправда! Я не старая. Не старая!

— Ах, ну да, конечно, — мрачно сказала Сармин. — И могу поспорить, у тебя есть ещё одно письмо, которое тебе нужно было открыть сегодня, чтобы вызвать демона, который смог бы контролировать феникса. Ты отказалась от этого заклинания?

Спаркл посмотрела на меня, и, думаю, в этот момент мы обе вспомнили тот день, когда мы, как любопытные малышки, на цыпочках спускались по ступенькам в подвал. Держась за холодные перила и друг за дружку. Смотрели на симпатичные красные клубы дыма, на серебряные звёзды. А затем мы увидели, как Сармин принесла в жертву кролика, лежащего в луже малиновой крови.

— Для этого заклинания нужна была козья кровь, — прошептала Спаркл.

Сармин взглянула на часы у себя на руке.

— Шесть минут до взрыва, — сказала она. После чего обратилась ко мне: — Доставай палочку.

— Как ты узнала, что у меня есть…

Она взглянула на меня, и я заткнулась.

— Точно.

— Ты никогда не была очень умной ведьмой, да, Хикари? — язвила Сармин, стараясь вывести Спаркл из себя. И тихо добавила для меня: — Чтобы найти феникса, я должна снять заклинание, и тогда она всё вспомнит.

Судя по позе Сармин, я могла бы сказать, что она напряжена.

Возможно, Хикари и не самая лучшая в мире ведьма, и, возможно, у неё нет под рукой целого набора ингредиентов, как у Сармин, но к ней сейчас вернётся почти вся её сила и память, и она нам не очень-то обрадуется. Я покрепче ухватилась за палочку.

Свободной рукой Сармин рылась в своей сумочке.

— Веточка петрушки, — бормотала она. — Три листочка ольхи… заменим вязом. Четыре искусственных драгоценных камня…

Она сорвала две жемчужные пуговицы с высокого воротника своей блузки.

— Кэм, шесть листьев вяза и ещё два предмета, напоминающих драгоценные камни. Сейчас же.

Конечно, вы уже догадались, где можно найти предметы, похожие на драгоценные камешки. Здесь не обошлось без иронии. Я направилась к Спаркл, которая заворожённо наблюдала, как ведьма роется в своей сумочке.

— Извини, — выдохнула я. — Но иначе феникс… сожжёт всех нас.

Я вцепилась в её тиару, но она тоже ухватилась за неё.

— Ты такая же мерзкая, как и она, — прошипела Спаркл, что мгновенно выветрило моё к ней сочувствие.

Честно говоря, она была такой же невыносимой, как и Сармин Скарабуш. Почему люди не могут быть только плохими или только хорошими? Вся эта история, когда жалеешь кого-то, а он в следующую минуту может развернуться и сделать тебе гадость, значительно усложняет жизнь.

Ведьма сняла туфлю и измельчила в ней ингредиенты.

— Поддельные деньги тоже сойдут, — крикнула она мне. — Что-то, что похоже на ценность.

— Отдай, — сказала я Спаркл.

А она укусила меня за руку.

— Люди вкладывают в подделки свою веру, — начала свою лекцию ведьма. — Мы будем рассматривать тиару Хикари как подражание чему-то дорогому. А дорогая вещь ценна лишь до тех пор, пока мы верим в её стоимость. Драгоценные камни редко соответствуют своей цене, ну, кроме алмазов, которые используют для резки предметов и опалов, что защищают от укусов всех насекомых.

Спаркл толкнула меня, и я упала, прижимая руку к себе. Последняя уловка, чтобы предотвратить взрыв феникса.

— У меня в кармане телефон, — сообщила я Спаркл. — Хочешь избавиться от той фотки? Чтобы ты могла и дальше притворяться, что твой носик выпрямился совсем не с помощью магии.

Я протянула ей телефон, и как только она нерешительно сняла тиару, тут же схватила её и швырнула телефон своей бывшей подруге в руки.

Потом бросила тиару Сармин, и та ловко её поймала. При помощи своей волшебной палочки она отковыряла от неё два «драгоценных» камня и положила их в туфлю.

— Нажми семь-ноль-четыре, чтобы разблокировать его. Затем прокрути фотографии и удали свою, — сказала я Спаркл.

Пальцы девушки залетали над экраном моего телефона. Не думаю, что она заметила, как Сармин выплеснула содержимое своей туфли на неё, а потом начертила в воздухе звезду своей волшебной палочкой.

Поток воздуха завертелся вокруг Спаркл.

Она моментально стала бесцветной, словно бледной копией себя.

— Ничего себе, — сказала одна из девушек-зомби.

Потом к Спаркл мало-помалу начали возвращаться краски, и она замотала головой, как будто что-то вспоминала. Телефон упал на землю и, моргнув в последний раз, выключился.

— Ну вот, опять, — протянула я.

И пока Спаркл пыталась прийти в себя, Сармин крикнула:

— Феникс сейчас взорвётся!

Спаркл резво отпрыгнула назад. И опустила взгляд прямо на землю, перед Громом. А затем снова вскинула голову и усмехнулась, но было слишком поздно.

— Мышка, — выкрикнула я. — Статуя мышки! Достаточно умно.

— Сейчас ты у меня получишь, Денежка, — прорычала Спаркл.

Она становилась всё выше и полнее. В результате чего превратилась в красотку из колледжа, потом во взрослую женщину, и с каждым мгновением она лишь старела и старела. Её талия становилась всё толще, потом начали седеть волосы, а после вокруг глаз и на руках прорезались морщины.

Пока, наконец, она не стала выглядеть на тот же возраст, что и Сармин.

Спаркл в недоумении уставилась на свои руки.

— Нет, — прошептала она. — Нет, это не я.

— И ты на самом деле пыталась убедить меня стать нормальной? — спросила я.

— Мы и есть нормальные, — сказала она, её голос срывался на визг. — Я не хочу быть Кари. Не хочу помнить всё это. Не хочу быть злой.

Ведьма фыркнула:

— Ты всегда была идиоткой.

Сармин повернулась ко мне.

— Готова выпустить демона? Мне нужно закончить заклинание, чтобы у нас была возможность контролировать взрыв и собрать достаточно силы, дабы управлять городом. Так, для начала мне нужны пикси.

— Но это невозможно, — сказала я, и удивление исказило черты лица ведьмы. — Один пикси сбежал. У тебя осталось всего девяносто девять.

Её лицо прояснилось.

— Всё в порядке. Мне нужно только пятьдесят.

— Ты позволила демону убить пятьдесят лишних пикси, чтобы просто убедиться, что у тебя их будет достаточно?

— Я ничего не собиралась оставлять на волю случая. А теперь, пожалуйста, выпусти демона. Если не хочешь, чтобы феникс взорвался.

Она вытащила складную миску из своей сумочки и, разложив её, поставила на землю. А затем принялась отмерять туда различные ингредиенты.

— Ты хочешь, чтобы я тебе помогала, — начала я. — Но я трудилась всю неделю, чтобы остановить тебя. И знаешь что? Я больше не участвую в этом безумии.

Ведьма добавила в миску чайную ложку чего-то голубого.

— То есть ты готова поступать разумно?

— Я не смогу выиграть, если буду играть в твою игру, — сказала я. — Ты загнала меня в угол, где всё, что я могу сделать, это помочь тебе получить контроль над городом или же попытаться остановить тебя, но позволив при этом умереть целой школе ни в чём не повинных людей. Я выбираю третий вариант. Я хочу использовать силу феникса сама.

Ведьма перемешивала порошки в миске металлической детской ложечкой.

— У тебя нет подходящих ингредиентов, — спокойно сказала она. — Как и подходящего заклинания — я пятнадцать лет искала, как контролировать силу элементаля. И у тебя, конечно же, нет такой силы — только ты, волшебная палочка и один день практики в колдовстве. У тебя не получится.

— Получится, если я использую элементаля.

 

16. Девушка-демон

Я никогда раньше не видела Сармин такой испуганной.

— Я только что вернула себе дочь, — мрачно сказала она. — И не хочу, чтобы её захватил демон.

Она стояла, крепко сжимая в руках миску.

— Этому не бывать, — убедительно сказала я.

Хотя в голосе моём было больше уверенности, чем во всём моём теле.

Я постучала по пентаграмме между Риз и Эйвери. Они стояли неподвижно. Я помнила, что в заклинании намекалось, что ведьма, создавшая пентаграмму, имеет над ней некоторую власть.

— Ты моя, — сказала я ей. — Я создала тебя. Впусти меня.

Пентаграмма стала немного губчатой на ощупь.

— Конечно, она тебя впустит. Но не выпустит, — предупредила Сармин. — Я знаю, что такое пентаграммы.

— Человеческие пентаграммы имеют некоторые ограничения, — ответила я.

Ведьма направилась в мою сторону, но я нырнула под руками Риз и Эйвери и пролезла внутрь.

— Эй! Почему это ты… — завизжала Риз, но другие девушки крепко держали её за руки. Я очень надеялась, что они её удержат.

Было очень странно находиться внутри пентаграммы. Всё, что было снаружи, преломлялось через радужное стекло. Казалось, что лица девушек дрожали, а когда они говорили, звук распространялся так, словно я находилась под водой. Чисто из любопытства я попыталась прикоснуться к плечу Риз, но мой палец остановился в паре сантиметров от её ведьмовского наряда.

Ведьма обходила пентаграмму по кругу, простукивая её в поисках входа. Но раз уж она сказала «хорошая работа», то мне можно было не волноваться.

— Чего именно ты хочешь? — усмехнулся мне Девон, скрестив руки на груди. Когда он был демоном, в его глазах стоял холод. Я посмотрела в них и вспомнила тёплый, добрый и лучистый взгляд Девона.

Он поёжился под моим взглядом.

— Подумай о своей собаке, — сказала я. — О той, которая любит свиные уши. Подумай о том, как она бегает вокруг тебя. О старом приюте для животных, о том дне, когда ты пытался выгулять шесть собак одновременно и запутался вокруг дерева.

— О, он соблазнится, — сказал Эстахот.

— Подумай о песне, которую ты потом написал. Подумай о том, как сидишь на школьной лужайке, рифмуя строки. Помнишь, как ты нашёл пикси? Представь, что всё это происходит снова, но уже без него. Медленно пройди вдоль ручья, понаблюдай, как мигают пикси. Посмотри, как летучие мыши охотятся на комаров. Подумай о том, как пишешь об этом песню, — говорила я. — Всё это нравится тебе. Эстахота привлекает совсем другое. Если ты позволишь ему остаться, то будешь принадлежать ему вечно. Сколько ещё Эстахот будет играть по твоим правилам, если у него не будет в этом необходимости? Разрешит ли он тебе и дальше играть в группе? Писать песни?

Я выдержала взгляд демона.

— А твои друзья?

Девон согнулся пополам, прервав зрительный контакт. Но я не сдавалась:

— Подумай о том, что он сделал с пикси, — продолжала я. — Конечно же, ты не хотел говорить об этом раньше. И он не хотел, чтобы ты об этом говорил. Может быть, он недооценил, насколько сложно тебя сломать. Но мы говорим об этом сейчас. Подумай о девяноста девяти крошечных зелёных пикси с мерцающими крылышками. Подумай о том, как он расплющил их до мерзкой слизи, вспомни, как их косточки хрустели у тебя между пальцами. Подумай, что значит быть тем, кто делает то, что ты ненавидишь. Вспомни, как ты сказал мне это в холле.

Я дотронулась до его плеча. Он весь дрожал.

— Подумай о выборе собственного пути. Ты снова можешь стать собой, самим собой. Просто прикажи ему уйти.

Вокруг воцарилась тишина.

А потом из него хлынули потоки радужного ослепляющего света. Он отшвырнул меня в угол пентаграммы, которая даже не сдвинулась с места. Здесь, в пределах пентаграммы, вонь от фейерверков и плесени была такой сильной и едкой, что я чихнула, но не дрогнула. Снова повторялись события вторника, но на этот раз всё было иначе.

На этот раз я впустила демона.

Демоны быстро вселяются в тела. Я раскрылась и позволила элементалю войти в меня. Он завопил, когда понял, где оказался, и попытался вырваться.

— О нет, не получится, — проговорила я. — Ты останешься здесь.

Я заперла его внутри себя, что, несмотря на невероятно жуткое ощущение, словно во рту у тебя плещется живая золотая рыбка, было вполне возможно. В конце концов, демоны жаждут воплотиться в человеческие тела. Эстахот хотел покинуть меня и попробовать ещё раз вселиться в Девона, но в то же время я была его плащом, его убежищем во время шторма. Сила моего приказа подействовала на него так же, как и приказ ведьмы во вторник. Он нерешительно съёжился где-то в глубине меня.

— Ты ещё не выполнил все условия своего соглашения, — напомнила я ему. — Но сначала мы вернём эти надежды и мечты их законным владельцам.

Демон успокоился, свернувшись клубочком. Ощущение золотой рыбки тоже ослабло. Я почувствовала, что он затаился, пожав воображаемыми плечами.

— Хорошо, — сказал Эстахот.

Но если на данный момент демон был готов играть по моим правилам, то, несомненно, он продумывал какой-то новый план. Я ему ни капельки не доверяла.

— Моя часть сделки была выполнена, когда я собрал их здесь.

И тогда все пять мечтаний прошли сквозь меня. Я невольно просмотрела их. Тайная надежда Риз стать воспитателем в детском саду и завести большую семью. Ожесточённое желание Эйвери быть звездой тенниса. Девушка, которая увлекалась компьютерами, хотела проектировать игры, Ташель мечтала строить мосты, а последняя девушка хотела быть библиотекарем. Я вернула им все их мечты. Пентаграмма замерцала и пошла трещинами, когда девушки одна за другой опускали руки.

Ну, все, кроме Риз, которая до сих пор крепко держала руки стоящих рядом с ней девушек, даже когда они попытались её оттолкнуть.

— Я выиграла, я выиграла, — повторяла она со слезами на глазах.

В них больше не было стеклянного взгляда зомби, но на лице Риз осталось сморщенное и запутанное выражение.

Девон пошатнулся и упал на колени в грязь.

— Прости меня, Риз, — сказал он надломленным голосом. — Вы все, простите меня.

Большинство девушек побрели прочь в полном ошеломлении, но Эйвери сначала залепила ему пощёчину, а потом потащила прочь убитую горем Риз.

— Мои надежды и мечты! — вскрикнула ведьма. — Как теперь мне использовать силу феникса?

— Ты собираешься использовать силу феникса? — заорала Спаркл/Кари.

Она была в большом смятении, но память, вероятно, вернулась полностью. Казалось, она тянет её в двух разных направлениях, как было с Девоном/Эстахотом. Несомненно, именно та часть, что принадлежала прежней Кари, визжала:

— Это мой феникс. Я нашла его и привезла сюда. Он только мой!

— Нет, если я первая доберусь до него, — возразила Сармин.

— У тебя же есть дракон, — парировала Кари. — Зачем тебе ещё и феникс? Жадная злая…

— Девочки, девочки, — встряла я. — Феникс никому не принадлежит. У феникса, как и у человека, не может быть хозяина.

А потом я обратилась к свернувшемуся глубоко-глубоко внутри меня элементалю, который всё ещё не выполнил одно условие своего соглашения.

— Готов? — спросила я.

— Готов, — ответил Эстахот.

Его сила потекла через мою, мы опустились и сжали в руках крошечную металлическую мышку. Какое-то время мы трудились в полном согласии, и это казалось таким правильным, словно мы понимали друг друга с полуслова и знали друг друга как свои пять пальцев.

И вдруг я подумала — а что если то, что мне нравилось в Девоне, теперь исчезнет навсегда?

Но фигурка под нашими руками постепенно нагревалась. Она отделилась от своего постамента, и мы взяли её в руки, а она всё нагревалась, росла, менялась. Она стала красной, потом оранжевой, пахла корицей и беспокойством; она трепетала, она дышала, она росла.

Феникс поднялся из моих рук, продолжая увеличиваться в размере. Он всё рос и рос, пока не достиг размеров Мунфайер. И продолжал расти, теперь я видела, что его перья потускнели и истрепались от времени, что глаза были полуприкрыты, а хвост опустился под собственной тяжестью.

Этот феникс был очень старый. Он был готов к перерождению. Он был готов начать всё сначала.

— Тридцать секунд, — предупредила ведьма.

За фениксом я увидела нечто спешащее к нам, приближающееся невидимыми скачками, искажающими звёзды.

— Кэм! — донёсся до меня голос. — Кэм!

— Ну, давай посмотрим, что мы сможем сделать, — сказал демон.

И с помощью Эстахота, я, казалось, выросла и сравнялась с фениксом, который взмыл в небо и взлетал всё выше и выше.

— Что именно ты хочешь сделать с пламенем? Мы можем всё что угодно. К примеру, последовать примеру Сармин и использовать его силу, чтобы получить контроль над городом. Или использовать его, чтобы получить контроль над Сармин.

Неограниченная власть.

Всё, что я захочу.

— Феникс Эр-Ай-Би-Один, — прошептала я в ночь. — Даруешь ли ты мне силу своего огня?

На какое-то мгновение я замешкалась, когда поняла, что феникс общается не картинками, как дракон, не словами, как демон, а эмоциями. Меня охватило чистое головокружительное ощущение, что могло означать только согласие.

— Смотри, что я могу для тебя сделать, — сказал Эстахот. — Без меня тебе этого не удастся.

— Знаю, — ответила я. — Поверь мне, я знаю.

А потом феникс вспыхнул.

Эстахот потянулся через меня, и нам удалось преобразовать силу взрыва в подобие потока. В отличие от Сармин, мы не стали направлять эту энергию в заклинание, а использовали её для другого элементаля. Мы перевели этот огонь в энергию, которую вложили в зов приближающегося дракона.

Словно радиопередатчик, мы разослали жалобный зов Мунфайер к её сёстрам по всему миру.

Мы оставались там, удерживая поток, пока сила взрыва не иссякла. Казалось, это длилось целую вечность. Целую вечность я стояла и смотрела на мир, освещённый мягким золотым сиянием. Целую вечность сдерживала пламя, не давая ему сжечь город. Интересно, видели ли жители что-то из происходящего здесь или всё это было так же непросто разглядеть, как и почти невидимого дракона.

Новый феникс, птенец, возник из пепла и выпорхнул из этого пламени. Он был таким же крошечным, как и статуя мышки. Бесконечный промежуток времени феникс облетал мою призрачную голову, пока золотое сияние рассекало покров ночи. Пока я, наконец, не почувствовала печаль расставания и растущую благодарность.

А потом он исчез.

Демон медленно опускал нас с неба на землю, прочь от власти, прочь от силы. Джена и Мунфайер подошли к месту нашего приземления. Я, дрожа всем телом, стояла на склоне холма. Впервые в своей жизни я почувствовала себя коротышкой.

В небе, как после фейерверка, зависли последние всполохи взрыва феникса. Лица ведьмы и Хикари исказились от ярости, но это не помешало им бегать по полю и собирать кусочки перьев феникса, а иногда даже пинать друг друга.

В какой-то степени было даже приятно, что внимание Спаркл оказалось занято на некоторое время. Не думаю, что она хотела бы опять стать Кари, как и я не хотела бы быть похожей на Сармин. Я вспомнила девочку, которая вступилась за меня и моё украденное мороженое и вздохнула. Невозможно полностью узнать других людей, даже если это твои самые близкие друзья. Может быть, даже себя узнать невозможно.

Но самоанализ придётся отложить — ночь ещё не закончилась. Демон оставался на Земле, пока на небе не исчезли последние всполохи огня феникса.

И он оставался во мне.

Теперь, когда уровень адреналина в моей крови постепенно снижался, присутствие демона внутри меня было самым ужасным ощущением за всё время. Больше это не было похоже на золотую рыбку, плавающую у меня во рту. Теперь оно больше походило на таракана, бегающего у меня за зубами.

— Если ты позволишь мне остаться, то получишь эту власть навсегда, — сказал он, и его слова словно протекали по моим венам через всё моё тело.

Невидимыми пальцами он потянулся к дракону на поле. Проник внутрь… и вытащил саламандру, прилипшую к лёгким дракона. После чего мы её уничтожили. Мунфайер закашлялась, а потом довольно заурчала.

— Разве я истинное зло? — лукаво спросил демон. — Посмотри на то добро, что мы смогли сотворить.

— Ты обязан был сделать это добро, — возразила я. — Это было условием твоего соглашения.

— С моей помощью ты могла бы стать величественнее и могущественнее, чем все ведьмы в этом мире, — сказал он. — Стать лучше, чем Сармин Скарабуш.

 

Несмотря на неприятное скользкое топочущее ощущение, я засмеялась. Нежные благодарности феникса ещё окрыляли мою душу, и я продолжала смеяться над Эстахотом — тысячелетним элементалем.

— Эстахот, — сказала я. — Я уже лучше, чем Сармин Скарабуш.

Тем временем у меня внутри растворялись тараканы. Затихали и исчезали. Я почувствовала, как Эстахот завыл, почувствовала, как он цепляется за свою последнюю надежду остаться на Земле.

А потом он исчез.

Я посмотрела на ночное небо.

На спортивном поле стояли Джена и Мунфайер, настороженно высматривая любые признаки наличия другого дракона в этом мире.

Девон стоял, опёршись рукой о статую Громовержца, и смотрел в ночное небо так, словно никогда его раньше не видел. Я могла понять, почему огненные элементали хотели бы оказаться здесь. Земля — прекрасное место.

Я уселась на цементное основание Грома и похлопала по его сжатым когтям рукой, которая уже почти перестала трястись. В конце концов, я была рада, что Гром не оказался фениксом. Никто не будет скучать по мышке, о которую споткнулось столько народу. Наверное, никто и не заметит её отсутствия.

Рука Девона была очень близко к моей. Я посмотрела на него, глядящего в небо, и вдруг поняла, насколько смешны были мои переживания о том, что мне нравился только изменённый демоном Девон. Демон, возможно, усилил его уверенность в своих силах, но это был только внешний лоск на парне, которого я любила. Как идеальные джинсы или новый оттенок тёмно-каштановых волос.

И я положила свою руку поверх его руки. Прошло некоторое время, прежде чем я убедилась, что мой голос не будет дрожать или хрипеть. Важные моменты всегда смешны. Мы не чувствуем страха до тех пор, пока всё не закончится и пока мы не помешаем атомному облаку из феникса разнести нашу школу на мелкие кусочки.

— Сможешь выступать? — спросила я. — Перебороть свой страх перед сценой?

Девон откинул назад светлые волосы.

— Кэм, друг мой, — проговорил он, — С твоей помощью я изгнал демона из своей души. Так что да, я смогу петь на публике.

«Друг», — подумала я, но руку не убрала. Столько всего случилось и просто друг. Кому же тогда я нравлюсь? Неужели только отчаявшемуся, постоянно поднимающему воротник своей рубашки Эстахоту?

Я вздрогнула и вздохнула:

— Рада, что ты вернул своё мужество, — сказала я.

— И не только в этом случае, — прошептал Девон.

Он обошёл Грома и взял мои руки в свои. Слова зазвучали бархатной песней:

— Она со львами заодно, со львами заодно…

Когда он поймал мой взгляд, песня прервалась. А потом Девон робко, но твёрдо поцеловал меня.

Всё, что я могу сказать об этом моменте, так это то, что, казалось, целую вечность спустя я услышала, как Джена прокричала: «Ого-го!»

Покраснев, мы отскочили друг от друга, но она смотрела не на нас, а на ночное небо.

У нас над головами парили в воздухе, красуясь своими невидимыми спинами и небесно-голубыми животами, три дракона.

 

17. Девушка-ведьма

Заиграла группа «Голубая волна».

По крайней мере, об этом можно было судить по звукам, доносившимся из школы. Танцы продолжились и после того, как группа вышла на сцену. Но мне предстояло наполненное слезами прощание с невидимым-и-небесно-голубым драконом.

Мы с Дженой крепко обняли Мунфайер.

— Она говорит, что не забудет тебя, — сказала Джена. — А ещё говорит, что вернётся.

— Я знаю, — ответила я.

В последний раз я видела картинки через тепло её шкуры. Картинку, как три дракона женского пола вместе парят над бескрайними снегами и льдами.

— Осторожнее с полярными медведями, — предупредила я.

— Вкусными полярными медведями, — сказала Джена.

Я увидела, как к Мунфайер быстро шагает ведьма, увязая каблуками в грязи.

— Тебе лучше лететь, — сказала я дракону.

Джена тоже заметила приближающуюся ведьму.

— Мне, пожалуй, тоже пора, — сказала моя подруга и в последний раз погладила дракона. — Береги себя.

Драконы поднялись с земли, и сильные потоки воздуха от их двигающихся крыльев отбросили нас назад. Даже Сармин остановилась, когда драконы, прозрачные и переливающиеся на фоне звёзд, взмыли в ночное небо.

Я продолжала смотреть на исчезающую вдали Мунфайер и делать вид, что не замечаю ведьму. Конечно же, Сармин никогда не понимала намёков.

— Ни феникса, ни взрыва, да ещё и Хикари снова в городе, — сказала Сармин. — Все мои планы разрушены. Но, безусловно, больше всего меня расстраивает потеря моего дракона. Она была моим основным источником силы элементаля. Разве я причиняла ей боль, пытаясь раздобыть её слезы?

Будь твёрдой.

— Дело не в этом, — возразила я, наблюдая за сверкающими звёздами. — Ей нужен был шанс, чтобы начать жить своей жизнью. Она не домашнее животное.

— Ладно, — продолжала Сармин. — Думаю, ты заслужила наказание. Грандиозное наказание. Как насчёт трёх дней в драконьем гараже без зрения и слуха? Обоняние, так уж и быть, оставим.

Ведьма достала из сумочки ингредиенты, раскрошила их в ладони и опустила в неё свою металлическую палочку.

Но как только Сармин взмахнула ею в мою сторону, я опустила свою палочку в липкую грушевую смесь и взмахнула палочкой в ответ.

Я не ждала, что ведьма взорвётся, как баклажан, и этого и вправду не произошло. Но она отшатнулась, словно от удара.

Сармин посмотрела на меня. В её глазах мерцал незнакомый блеск.

— Эта эпоха осталась позади, — сказала я, глядя ей прямо в глаза. Не думаю, что до этой минуты мне приходило в голову, что мы с ней одного роста. — Ты больше не сможешь так со мной поступать.

И я снова подняла свою палочку.

— Больше никаких комариных укусов. Никакой лапши вместо рук. Никаких бешеных тыквенных побегов.

— Неужели?

— Да, — подтвердила я. Мне безумно хотелось поспорить с ней, как со Спаркл, но я постаралась сохранять спокойствие. — И раз уж мы заговорили на эту тему, то почему? Почему ты так со мной поступала?

Ведьма скрестила руки на груди.

— Ужасные наказания являются признанным методом воспитания молодых ведьм.

— А раньше родители наказывали своих детей розгами, но это не значит, что это хорошая идея, — сказала я.

Этот блеск… гордость? Что-то мерцало за суровым выражением её лица. Но Сармин никогда не улыбалась и вряд ли собиралась начинать делать это сейчас.

— Родители — колдуны и ведьмы — хотят, чтобы их дети использовали и создавали анти-заклинания. Реальный мир опасен. Мы не хотим, чтобы вас ранили. Или чтобы случилось что-то похуже — чтобы вы растерялись, когда на вас впервые нападёт другая ведьма.

Сармин задумчиво постучала себя по подбородку.

— Я давала тебе заклинания, которые нужно было выучить. Годами я не закрывала дверь в свой кабинет, надеясь, что однажды ты проберёшься внутрь и найдёшь волшебную палочку своего отца.

Она указала на палочку из дерева и ракушки у меня в руках.

— Каждый раз я хотела, чтобы ты ответила мне, используя магию. Но ты этого не делала, и неважно, насколько я тебя злила. Весь этот гнев ты направляла на создание своей собственной истории. Этот волшебный блок ты создала вместе со Спаркл. И я не могла сквозь него пробиться.

— То есть вся эта история со злобной ведьмой — всего лишь игра?

— Конечно же нет! — с обидой в голосе возразила Сармин.

Она выбросила ингредиенты для последнего заклинания-наказания на землю и растёрла его туфлей.

— Ведьмы на самом деле отвратительны, — сказала она. — Это одно из наших самых ценных качеств, наряду с этой паранойей. Твой отец, бедняжка, никогда не был очень хорошим колдуном, если судить с этой точки зрения. Он слишком заботился о слабых существах мира сего. Постоянно вставал у меня на пути. И всё же я скучаю по этому ненормальному, безумно скучаю. В конце концов, какая же я слабая дурочка…

Я кивнула, делая глубокий вдох.

— Сармин Скарабуш, — сказала я, — Я не согласна с целым рядом того, что ты делаешь. Я хочу прожить свою жизнь иначе. И не согласна с тем, что выбираешь ты, поэтому хочу сама делать свой выбор.

Сармин поджала губы.

Я не могла понять, как она отреагировала на это заявление, поэтому подняла стакан с липкой грушевой смесью и снова приготовила свою палочку.

— Ни одна ведьма не посчитала бы это за комплимент, — наконец, сказала она, — так что и ты не воспринимай это таким образом.

Она посмотрела на меня сверху вниз поверх своего длинного носа.

— Ты так похожа на своего отца.

Я посмотрела на ведьму, а затем сделала то, чего не делала уже в течение десяти лет.

Я обняла её.

Медленно и неуклюже, но она тоже обняла меня в ответ.

— Спасибо, мама, — сказала я.

КОНЕЦ

Читайте прод олжение истории Камелии и её мамы в переводе группы Translation for you: перевод художественных книг

.

 

Приложение

ЗАКЛИНАНИЯ

Весьма славное заклинание на самозащиту для начинающих ведьм , с четырёх лет

Ингредиенты :

1. Водоросли

2. Колибри

3. Вода

4. Кленовый сироп

5. Кукурузный крахмал

6. Термосалфетка

7. Коготь гарпии

8. Груши

9. Паприка

10. Сахар

11. Перец

12. Бивень слона

Инструкция :

1. Соедините третий и четвёртый ингредиенты в пропорции два к трём так, чтобы полученное количество в два раза превышало количество ингредиента, который содержит в себе человеческий орган чувств.

2. Возьмите четвёртый ингредиент в два раза больше, чем двенадцатый.

3. Возьмите две с половиной нарезанные груши.

4. Замените первый и пятый ингредиенты на третий, если он более доступен.

5. Возьмите по одной щепотке каждого ингредиента, который начинается с буквы «П» и располагается после восьмого ингредиента.

6. Чтобы узнать количество двенадцатого ингредиента, просто вычтите количество использованного одиннадцатого ингредиента из количества девятого.

Подготовка :

1. Если количество двенадцатого ингредиента больше пяти, то прокипятите седьмой ингредиент в чане с куриным бульоном.

2. Если количество четвёртого ингредиента меньше или равно трём, то нарежьте восьмой ингредиент обеими руками.

3. Если количество одиннадцатого ингредиента больше, чем восемнадцать литров, спойте детскую песенку «У Мэри был ягнёнок» пять раз задом наперёд, пока будете искать второй ингредиент.

4. Перемешайте.

Старинное заклинание на изгнание демона для малодушных ведьм, которые изменили своё мнение о том, какой именно ничтожный человек должен стать вместилищем для вышеупомянутого демона

Ингредиенты :

1. Мёд в сотах

2. Устрица

3. Яблоко

4. Скрепка

5. Град

6. Баклажан

7. Тыква

8. Молоко дракона

9. Козья кровь

10. Корень одуванчика

11. Уховёртка

12. Моча василиска

Инструкция :

1. Если где-либо упоминаются девятый или третий ингредиенты, то их нужно взять в следующих количествах: девятый ингредиент — одна столовая ложка, третий ингредиент — две единицы.

2. Если сегодня понедельник, используйте одну столовую ложку двенадцатого ингредиента и восемнадцать единиц седьмого. Или не используйте, если сегодняшняя дата не составляет в сумме пять или не делится на пять.

3. Количество единиц третьего ингредиента плюс количество единиц второго равно количеству единиц четвёртого ингредиента.

4. Ингредиент из куриных контейнеров с зелёными листами? Не используйте его.

5. Количество четвёртого ингредиента на один больше, чем количество третьего, если не используется пятый ингредиент. Используйте одну каплю восьмого ингредиента, если используете третий.

6. Используйте десятый ингредиент в два раза больше, чем одиннадцатый; его количество так же должно превышать количество третьего ингредиента, за вычетом количества четвёртого ингредиента.

7. Используйте все овощи, фрукты и ягоды, которые нельзя превратить в карету.

8. Девятый ингредиент обязателен.

Подготовка :

1. Если используете первый ингредиент, то сложите все ингредиенты в картонную коробку.

2. Если используете второй ингредиент, то сложите все ингредиенты в миску.

3. Если используете третий ингредиент, то замаринуйте его во втором ингредиенте и оставьте на двенадцать часов.

4. Если используется четвертый ингредиент, то дважды произнесите слово «Никволла».

5. Если используете пятый ингредиент, то нельзя дышать.

6. Если используете шестой ингредиент, то его нужно нарубить ножом для сливочного масла.

7. Если используете седьмой ингредиент, то необходимо выполнить заклинание в течение дня после смешивания.

8. Если используете восьмой ингредиент, то необходимо выполнить заклинание в течение тридцати секунд после смешивания.

9. Если используете девятый ингредиент, то не прикасайтесь к смеси, как только она будет готова.

10. Если используете десятый ингредиент, то соберите его до захода солнца.

11. Если используете одиннадцатый ингредиент, то добавьте цветок, на котором он сидел.

12. Если используете двенадцатый ингредиент, то мне вас искренне жаль.

 

Благодарности

Множество людей читали эту книгу на разных этапах её подготовки к печати. Большое спасибо Каролине М. Йочим, Тинацу Уоллес, Меган Синофф, Джулии Макгиллард, К. Бёрд Линкольн, Джошу Инглишу, Мише ДеНола, а также моей семье, которая читала эту книгу ещё тогда, когда она называлась «Девушка, влюблённая в демона». Что касается читателей/учителей, хочу поблагодарить Джеффа Хендриксена и Брайана Алларда за советы о старшей школе, писателя/музыканта Спенсера Элсворта за советы о музыкальной группе, а также волшебную Лию Сайпесс за советы, как добавить в эту книгу волшебства. (Всё, что вышло не-волшебным — моя собственная вина). Ещё благодарю всех, о ком я случайно забыла.

Огромное спасибо Тинацу Уоллес, которую я поблагодарю и в следующей книге за ювелирно оформленную обложку, Рене Джеймс из «Powells» за улётные комментарии и всем, кто помогал мне писать роман «Silverblind», в том числе прекрасным местным библиотекам Леддинг, Хиллздейл и Сент-Хеленс.

Особенная благодарность Джинджер Кларк, первой поверившей в эту книгу; КАК ОБЫЧНО, самое нежное спасибо Мелиссе Фрейн за веру в меня; Дезире Фризен за прекрасную рекламу; Эмме Гоулдер за потрясающую фотографию для обложки; Сэту Лернеру, Эми Саксон, Саре Ромео, Карен Ричардсон и остальным ребятам из «Curtis Brown» и «Tor Teen».

И, наконец, всем моим друзьям, моей семье, Эрику, который продолжает помогать мне и поддерживать меня, и особенно всем моим читателям за добрые слова поддержки о моих романах «Ironskin», «Copperhead» и «Silverblind». Спасибо.

Ноябрь 2014

Портленд, штат Орегон

Об авторе

Тина Конноли живёт со своей семьёй в Портленде, штат Орегон, в доме с крышей, заросшей ежевикой и с драконом в подвале. Она автор книги «Ironskin», за которую получила премию «Небьюла», а также сиквелов «Copperhead» и «Silverblind». Её рассказы публиковались в журналах «Strange Horizons», «Lightspeed» и «Beneath Ceaseless Skies». Тина часто читает фантастический рассказ «Жаренный торт» для «PodCastle». Летом она работает гримёром, и в её доме повсюду находятся блёстки. Ещё больше информации об этом авторе можно прочитать на её сайте: www.tinaconnolly.com

. Здесь вы можете подписаться на обновления и узнавать последние новости.

[1] «4Н» — международная сеть молодёжных организаций, цель которых — развитие научного потенциала молодых гениев в разных областях науки. Название «4Н» (фор эйч) — сокращение от первых букв основных четырёх направлений этой организации: head (голова), heart (сердце), hands (руки) и health (здоровье).

[2]rootbeer) — шипучий безалкогольный напиток из экстрактов кореньев и трав.

[3]Comment dit-on дилемма en franзais? (фр.) — Как будет по-французски «дилемма»?

[4] Спаркл (от англ. Sparkle) — искра.

[5] Стойка на бочонке (англ. kegstand) — популярная игра на студенческих вечеринках в США. Участник становится на руки на бочонке с пивом и пытается выпить как можно больше алкоголя.

[6] Билль о правах — неофициальное название первых десяти поправок к Конституции США, утверждающих основные права и свободы человека.

[7] Красные мундиры (ист.) — неофициальное название английских солдат.

[8] Громовержец — в мифах американских индейцев — птица-дух, сверхъестественное могучее существо, которое может вызвать грозу.

[9] «Суровое испытание» — пьеса американского писателя Артура Миллера, в которой описываются события судебного процесса над салемскими ведьмами.

[10] Пикси (англ. pixie) — небольшие крылатые создания из английской мифологии, разновидность фей.

[11] Стелла (от лат. stella) — звезда.

[12] Темпура (япон.) — блюдо из рыбы, морепродуктов или овощей; порезанные на кусочки продукты обмакивают в кляр, а затем жарят в кипящем масле.

[13] Рейверы (англ. raver) — представители молодёжной субкультуры, любители массовых дискотек с электронной музыкой.

[14] Лестница Эшера — бесконечная лестница, по которой, поднимаясь вверх, неизбежно окажешься внизу.

[15] Полковник Мастард (англ. mustard — горчица) — популярный персонаж в настольной игре «Cluedo».

[16]Перевод Марии Лисицыной.

[17] Игра слов — в англ. яз. баклажан звучит как eggplant (egg переводится как «яйцо», plant — как «растение»).

[18] Свенгали — вымышленный герой готического романа Джорджа Дю Мюрея «Трилби», написанного в 1894 году. Слово «Свенгали» вошло в язык и означает лицо, которое со злым умыслом манипулирует другим человеком, заставляя делать то, чего ему бы не хотелось делать.