Заиграла группа «Голубая волна».

По крайней мере, об этом можно было судить по звукам, доносившимся из школы. Танцы продолжились и после того, как группа вышла на сцену. Но мне предстояло наполненное слезами прощание с невидимым-и-небесно-голубым драконом.

Мы с Дженой крепко обняли Мунфайер.

— Она говорит, что не забудет тебя, — сказала Джена. — А ещё говорит, что вернётся.

— Я знаю, — ответила я.

В последний раз я видела картинки через тепло её шкуры. Картинку, как три дракона женского пола вместе парят над бескрайними снегами и льдами.

— Осторожнее с полярными медведями, — предупредила я.

— Вкусными полярными медведями, — сказала Джена.

Я увидела, как к Мунфайер быстро шагает ведьма, увязая каблуками в грязи.

— Тебе лучше лететь, — сказала я дракону.

Джена тоже заметила приближающуюся ведьму.

— Мне, пожалуй, тоже пора, — сказала моя подруга и в последний раз погладила дракона. — Береги себя.

Драконы поднялись с земли, и сильные потоки воздуха от их двигающихся крыльев отбросили нас назад. Даже Сармин остановилась, когда драконы, прозрачные и переливающиеся на фоне звёзд, взмыли в ночное небо.

Я продолжала смотреть на исчезающую вдали Мунфайер и делать вид, что не замечаю ведьму. Конечно же, Сармин никогда не понимала намёков.

— Ни феникса, ни взрыва, да ещё и Хикари снова в городе, — сказала Сармин. — Все мои планы разрушены. Но, безусловно, больше всего меня расстраивает потеря моего дракона. Она была моим основным источником силы элементаля. Разве я причиняла ей боль, пытаясь раздобыть её слезы?

Будь твёрдой.

— Дело не в этом, — возразила я, наблюдая за сверкающими звёздами. — Ей нужен был шанс, чтобы начать жить своей жизнью. Она не домашнее животное.

— Ладно, — продолжала Сармин. — Думаю, ты заслужила наказание. Грандиозное наказание. Как насчёт трёх дней в драконьем гараже без зрения и слуха? Обоняние, так уж и быть, оставим.

Ведьма достала из сумочки ингредиенты, раскрошила их в ладони и опустила в неё свою металлическую палочку.

Но как только Сармин взмахнула ею в мою сторону, я опустила свою палочку в липкую грушевую смесь и взмахнула палочкой в ответ.

Я не ждала, что ведьма взорвётся, как баклажан, и этого и вправду не произошло. Но она отшатнулась, словно от удара.

Сармин посмотрела на меня. В её глазах мерцал незнакомый блеск.

— Эта эпоха осталась позади, — сказала я, глядя ей прямо в глаза. Не думаю, что до этой минуты мне приходило в голову, что мы с ней одного роста. — Ты больше не сможешь так со мной поступать.

И я снова подняла свою палочку.

— Больше никаких комариных укусов. Никакой лапши вместо рук. Никаких бешеных тыквенных побегов.

— Неужели?

— Да, — подтвердила я. Мне безумно хотелось поспорить с ней, как со Спаркл, но я постаралась сохранять спокойствие. — И раз уж мы заговорили на эту тему, то почему? Почему ты так со мной поступала?

Ведьма скрестила руки на груди.

— Ужасные наказания являются признанным методом воспитания молодых ведьм.

— А раньше родители наказывали своих детей розгами, но это не значит, что это хорошая идея, — сказала я.

Этот блеск… гордость? Что-то мерцало за суровым выражением её лица. Но Сармин никогда не улыбалась и вряд ли собиралась начинать делать это сейчас.

— Родители — колдуны и ведьмы — хотят, чтобы их дети использовали и создавали анти-заклинания. Реальный мир опасен. Мы не хотим, чтобы вас ранили. Или чтобы случилось что-то похуже — чтобы вы растерялись, когда на вас впервые нападёт другая ведьма.

Сармин задумчиво постучала себя по подбородку.

— Я давала тебе заклинания, которые нужно было выучить. Годами я не закрывала дверь в свой кабинет, надеясь, что однажды ты проберёшься внутрь и найдёшь волшебную палочку своего отца.

Она указала на палочку из дерева и ракушки у меня в руках.

— Каждый раз я хотела, чтобы ты ответила мне, используя магию. Но ты этого не делала, и неважно, насколько я тебя злила. Весь этот гнев ты направляла на создание своей собственной истории. Этот волшебный блок ты создала вместе со Спаркл. И я не могла сквозь него пробиться.

— То есть вся эта история со злобной ведьмой — всего лишь игра?

— Конечно же нет! — с обидой в голосе возразила Сармин.

Она выбросила ингредиенты для последнего заклинания-наказания на землю и растёрла его туфлей.

— Ведьмы на самом деле отвратительны, — сказала она. — Это одно из наших самых ценных качеств, наряду с этой паранойей. Твой отец, бедняжка, никогда не был очень хорошим колдуном, если судить с этой точки зрения. Он слишком заботился о слабых существах мира сего. Постоянно вставал у меня на пути. И всё же я скучаю по этому ненормальному, безумно скучаю. В конце концов, какая же я слабая дурочка…

Я кивнула, делая глубокий вдох.

— Сармин Скарабуш, — сказала я, — Я не согласна с целым рядом того, что ты делаешь. Я хочу прожить свою жизнь иначе. И не согласна с тем, что выбираешь ты, поэтому хочу сама делать свой выбор.

Сармин поджала губы.

Я не могла понять, как она отреагировала на это заявление, поэтому подняла стакан с липкой грушевой смесью и снова приготовила свою палочку.

— Ни одна ведьма не посчитала бы это за комплимент, — наконец, сказала она, — так что и ты не воспринимай это таким образом.

Она посмотрела на меня сверху вниз поверх своего длинного носа.

— Ты так похожа на своего отца.

Я посмотрела на ведьму, а затем сделала то, чего не делала уже в течение десяти лет.

Я обняла её.

Медленно и неуклюже, но она тоже обняла меня в ответ.

— Спасибо, мама, — сказала я.

КОНЕЦ

Читайте прод олжение истории Камелии и её мамы в переводе группы Translation for you: перевод художественных книг

.