Агиография. Анекдоты. Апокрифы. Басни. Былины. Вертеп. Ворожение. Гадание. Думы. Загадки. Заговоры. Игры. Коломыйки. Легенды. Летописи. Мифы. Небылицы. Обрядовые песни. Патерики. Патристика. Плач. Поверья и Приметы. Пословицы и Поговорки. Предания. Сказки. Скороговорки. Суеверия. Танец. Хожения. Хоровод. Хроники

Устное народное творчество, или фольклор, – составная часть художественной культуры народа. Слово, особенно поэтическое, высоко ценилось древними славянами. Оно с древних времен связано с традициями, обрядами, ритуалами, с разными видами жизнедеятельности человека; выражает переживания и настроение. Фольклор обобщает жизненный опыт, мировоззрение, эстетическое отношение к действительности, иллюстрирует жизнедеятельность человека в разных сферах.

Создавали как поэтические, так и прозаические произведения талантливые личности, имена многих из них утрачены, только в более поздние времена, когда устный фольклор начали фиксировать на бумаге (с ХVIII в.), сохранились свидетельства о творцах – поэтах, писателях, философах, – одаренных представителях славянских народов.

«В очень редких исключениях, нет «народного» творчества, потому что всякое произведение, всякое творчество связано с одним автором, и нет «ненародного» творчества, потому что всякое произведение точно так же связано со страной его творца, и тем самым с принадлежащей ей национальной культурой…

В области искусства всякое действительно новое произведение обращается к очень ограниченной публике. Всякое творение отмечено печатью нового и оригинального, всегда смелое и бывает понятным только немногим избранным. Невольно круг расширяется, и оно становится достоянием сначала большой публики, а потом и всего народа. Но в это время элита уже идет далеко вперед, и произведение, форма коего устарела, перестает казаться смелым и становится историческим памятником, бережно сохраняемым в живом музее, которым является народ, хранящий только произведения, отвечающие его вкусу и его интересам» (Сергей Лифарь).

* * *

Первая библиотека на Руси была основана в Софийском соборе в 1037 г. Древнейшая рукописная книга, которая сохранилась до наших дней, – Остромирово Евангелие (евангельские чтения), написанное дьяконом Григорием для новгородского посадника Остромира в 1056–1057 гг. на пергаменте уставом (парадным шрифтом).

Первое дидактическое художественное произведение Киевской Руси «Поучение князя Владимира Мономаха» было уложено 8 февраля 1106 г.

 

Агиография

Жития святых; рассказы о жизни, страданиях и подвигах благочестия людей, канонизированных церковью, признанных святыми и официально удостоенных почитания. Жития святых называются агиографией (от греческого «агиос» – «святые» и «граф» – «пишу»). В житиях сложные интересные сюжеты; византийские агиографы часто использовали фабулы древнегреческих авторов.

Одно из первых агиографических произведений, переведенных в Киевской Руси, «Житие Евстафия-Плакиды»; известно также «Житие Алексия, человека божьего».

Написание жития святого было необходимым элементом процедуры его канонизации, то есть именно житие с описанием праведной жизни и подвигов подвижника было основой для признания его святым.

Русская церковь стремилась к правовой и идеологической независимости от церкви византийской. С 1051 г., когда митрополитом стал Илларион, духовник Ярослава Мудрого (первый русский митрополит), начал возрастать авторитет русских монастырей (особенно Киево-Печерского).

Русская церковь добивалась канонизации своих, русских святых, потому возникли на Руси собственные жития, оригинальные. Византийские жития также побуждали к написанию отечественных произведений.

Во второй половине ХІ в. монах Киево-Печерского монастыря Нестор пишет «Житие Феодосия Печерского» и два варианта жития Бориса и Глеба. Автор отступает от традиций византийских произведений, от канонов, он умело создает иллюзию достоверности фантастических эпизодов, персонажи его живые, лирические.

Для агиографической литературы характерна абстрагированность. Суть ее в том, что автор специально избегает определенности, точности, деталей, которые бы указывали на личностное отношение к описанным ситуациям. Это не случайность, а осмысленное стремление рассматривать жизнь святого как бы не во времени и пространстве, а как эталон этических норм, вечный и прилагаемый к любому месту.

Эта тенденция в агиографии Киевской Руси наиболее полно проявилась в ХІV – ХV вв.

Жития святых – это та форма церковной литературы, которая была наиболее приближенной к литературе светской, исторической и публицистической; в ней иногда авторы высказывали оппозиционные и еретические взгляды; заметным было влияние на агиографию апокрифов и легенд.

Уже в ХІІІ в. в русская агиография отходит от канонов жанра, причиной чему были историческая действительность, политические тенденции, устные предания, реалии жизни героев. Причиной было еще и то, что героями агиографических произведений становятся русские князья, государственные деятели («Повесть о житие Александра Невского», «Житие Михаила Черниговского»).

Популярнейшей книгой древнерусской литературы был «Киево-Печерский патерик». Первые варианты памятника датируются началом ХІІІ в. Они были созданы в виде жития святых, посланий, поучений, легенд, записанных печерскими монахами. «Патерик» на протяжении многих лет переписывался, дополнялся, переделывался – в среде славянских народов известно около ста его редакций. Красной нитью в «Патерике» проходит мысль о первейшей святости Киево-Печерской лавры. Легенды о христианских чудесах записаны в «Патерике» на местном материале. Например, рассказ о монахе Прохоре, которого прозвали Лободником потому, что он из лободы (мари) пек хлеб, а из пепла добывал соль. Хлеб тот был сладким, лучше пшеничного, но для тех, кто брал его тайком, он был горьким не в меру. То есть нечестный хлеб – всегда горек.

ХІV в. продолжил традиции агиографии, пишутся и жития княжеские («Сказание о Довмонте»; Довмонт – литовский князь, который принял крещение и княжил в Пскове, дал отпор Литве и немецким рыцарям; «Повесть о Михаиле Ярославиче Тверском»), и жития святых («Житие митрополита Петра»).

В ХV в. в русской агиографии проявляется экспрессивно-эмоциональный стиль. Начало этому стилю заложил болгарин Киприан, который был Московским митрополитом с 1390 г. («Повесть о Митяе», новая редакция «Жития митрополита Петра»). В этом стиле написаны произведения монаха Троице-Сергиева монастыря Епифания Премудрого («Житие Стефания Пермского», «Житие Сергия Радонежского») и выходца из Сербии монаха Пахомия Логофета («Житие Кирилла Белозерского»). О Пахомии Логофете В. Ключевский пишет, что он «…окончательно установил постоянные, однообразные приемы для жизнеописания святого и для его прославления в церкви и дал русской агиографии многие образцы того ровного, где-то холодного и монотонного стиля, который был легким для наследования при самой ограниченной начитанности».

Во второй половине ХV в. чаще пишутся жития-повести на базе рассказов и легенд устной традиции («Житие Михаила Клопского», «Повесть о Петре Ордынского»), что сближало их (интересным сюжетом, юмором, фольклорными и бытовыми мотивами) со светскими повестями ХV в.

Агиография остается одним из основных видов письменности и в ХVІ в., когда были канонизированы многие святые прошлого, а также персоны, почитаемые в отдельных землях. В ХVІ в. создана редакция выдающегося литературного памятника «Повесть о Петре и Февронии» Ермолая-Эраз-ма, которая тесно связана с фольклором, перекликается со «странствующими сюжетами» мировой литературы (новеллами из «Декамерона», комедией Шекспира «Все хорошо, что хорошо кончается», повестью «Тристан и Изольда», русскими сказками «Семилетка», «Стриженая девка»).

 

Анекдоты

Краткие остроумные небольшие рассказы на бытовую тему.

«Содержанием и тенденциями они подходят близко к новеллам, от которых отличаются своей краткостью: рассказы сосредотачиваются на каком-то одном наблюдении, шутке, игре слов, обороте речи, прозвище» (Филарет Колесса).

У анекдотов редко есть авторы, потому что они изменяются относительно времени, места, аудитории и т. п. Анекдоты с юмором характеризуют разные общественные, исторические и политические явления, слои населения, народы, типы, характеры, семейные и другие отношения. Главное в анекдоте – краткость, точность и юмор. Жанр анекдота – бессмертный.

 

Апокрифы

Древние верования, рассказы и предания в соединении с христианскими легендами стали апокрифами. В апокрифах христианского времени продолжала жить дохристианская языческая вера. Некоторые апокрифы записывались, но большинство являются устным творчеством и передавались из уст в уста. Апокрифы не признавались церковью.

Народные верования были источником многих письменных памятников, особенно апокрифичных преданий, а не наоборот.

Апокрифы славянами были заимствованы у византийцев через болгар, потом создавались свои. Они в доступной, понятной форме объясняли библейские книги, дополняли пробелы, которые были в тех книгах. Так возникали предания о создании мира, ангелов, об Адаме и Еве, о житии святых, о жизни потусторонней, о праведных судах царя Соломона.

Связь язычества и новой религии можно проследить в предании о создании человека: «Ко гда Бог надумал создать человека, тело сделал из земли, кости из камня, кровь из морской воды, глаза из солнца, мысли из облаков, зрение из света, дыхание из ветра, тепло тела из огня».

Апокрифы рассказывают об Индрик-звере, о Китоврасе, о песиголовцах, персонажах, взятых из языческих верований.

Апокрифы детально освещали вопросы, о которых тогда не говорилось ни в одной книге: когда созданы ангелы, день и время падения Адама и Евы, подробности из жития святых, подробные картины Страшного суда и пр.

Переходя в христианские книги, многие апокрифические предания должны были меняться и приобретать другой – уже христианский – колорит. Одновременно в христианской церкви были созданы и свои апокрифы. Предметом некоторых апокрифов являются легенды о мучениках, исповедниках, подвижниках и учителях. Некоторые апокрифы создавались еретиками, которые составляли их с целью распространить свое псевдо-учение.

Апокрифы записывались в сборники, называемые «Палеями». К примеру, в древнейшую редакцию Толковой Палеи вошли «Явление Авраама», «Слово Афанасия Александрийского о Мельхшедеке», «Лествица Якова», «Заветы двенадцати патриархов», «Житие святого великого пророка Моисея», «Повесть о Китоврасе», «Суды Соломона», «Сказание о царице Савской».

Историческая Малая Палея, или «Очи палейные», в древнейших славянских списках содержит в себе предание старозаветной истории до Давида включительно. Пришла она в славянские земли из Византии. Источниками для составителя были: Книга Бытия, Псалтырь, пророчества «Еремеи», творения Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Феодора Студита, Епифания Кипрского, произведения Иосифа Флавия, великий канон Андрея Критского и апокрифические предания старозаветного содержания, которые были в византийских хрониках и хронографах.

Большинство из апокрифических книг, а особенно еретических, официальная церковь преследовала, и назывались они «отлученными» или «отреченными». К ним причисляли и записи народных заговоров, примет, предрассудков. Официально запрещенными и такими, которые следует немедленно было уничтожить огнем, признавались:

«Астролог» (другие названия «Мартолой», «Астрономия», «Звездочтец» и «Зодий»). В законе о неправдивых книгах: «Звездочтец» – 12 звезд, другой «Звездочтец», ему же имя «Шестиденник»: в них же безумные люди верующие волхвуют, имеют дни рождения своего, получения санов и уроков жизни». Это сборник астрологических замечаний о вхождении солнца в разные знаки зодиака, о влиянии планет на счастье новорожденных младенцев (то же, что и «Рожденник», «Родослов»), а также на судьбы целых народов и общественное благосостояние: будет моровая болезнь или война, урожай или голод, благополучие или беда.

«Рафли» – астрологическая книга, разделенная на двенадцать схем, в которой трактуется о влиянии звезд на жизнь людей. Те, кто судился, призывали на помощь волхвов – «…и в те поры волхвы и волшебники от бесовских научений им творят, кудесы бьют и в Аристотеля врата и в Рафли смотрят, и по планетам гадают…»

«Аристотелевы врата» – перевод произведения средних веков, составление которого приписывали Аристотелю. Книга эта, кроме моральных наставлений, имеет свидетельства из астрологии, медицины и физиогномики; в ней несколько разделов, которые назывались вратами.

«Громник», или «Громовник», содержит разные, расположенные по месяцам, приметы (о состоянии погоды, о будущем урожае, болезнях и пр.), влияние грома, предсказание землетрясений; заметки «о состоянии месяца» с указаниями на значение таких примет в разные времена года.

«Молниянник» – тут собраны сведения, в какие дни месяца и что предсказывает удар молнии.

«Коледник» («Колядник») – содержит в себе приметы, определенные по дням, на которые выпадает Рождество Христово (праздник Коляды), например: «Аще будет Рождество Христово в среду – зима велика и тепла, весна дождевая, жатва добра, пшеницы мало, вина много, женам мор, старым сгуба».

«Мысленник» – скорее всего, то же, что и «Разумник»; содержал предания о создании мира и человека.

«Волховник» – сборник суеверных примет: «…Еже есть се: храм трещит, ухозвон, воронограй, куроклик, окомиг, огнь бучит, пес воет» и т. п. Некоторые статьи «Волховника» переписывались отдельно, под своими конкретными названиями, например: «Воронограй» – приметы и гадания по крику ворон, «Куроглашенник» – по крику петухов, «Птичник» или «Птичьи чары» – по крику и полету птиц вообще, «Трепетник» – толкователь примет, сложенных с учетом трепетания разных частей и органов человеческого тела: «А еще верх главы (челюсть, бровь, око и т. п.) затрепещет, лицо или ухо горят, в ухе одесную или ошую зашумит, длань засвербит, подошвы отерпнут…»

«Путник» – «…книга, в ней же есть написано о срече (встрече) добрые и злые».

«Зелейник» – описание чародейных и целебных трав (зелья) с указанием на заговор и другие предрассудки, применяемые в народной медицине; подобные произведения ходили в народе в списках и еще назывались «Травники», «Цветники», «Лечебники».

«Чаровник» – состоит из двенадцати глав, «…в них же суть двоенадесять перекинутых особей звериных или птичьих…», то есть сказания о блуждающих оборотнях.

«Метание» («Метаньеимец», или «Розгомечец») – книга гаданий при помощи жребия. Желающие узнать судьбу метали жребий, то есть прутики (розги) с нарезанными на них метками; вместо этих прутиков могли быть и игральные кости; какое число выпало – такой номер выражения из гадальной книги должен быть ответом на вопрос.

«Альманахи» – сборники, в которых содержанием были разные астрологические предвидения.

Существовали также книги: «Записи о днях и часах добрых и злых», «Сносудец» («Сновидец», «Сонник»).

К сожалению, большинство отрешенных книг были уничтожены еще во времена царя Алексея Михайловича, отца Петра I: их сжигали возами, и судить о содержании можно разве что по их названиям.

Иногда церковные чины не могли и сами разобраться в «истинности» или «ложности» апокрифических книг. Например, митрополит Московский Макарий в ХVI в., составляя сборник, внес в него «отлученные» книги «Слово Яноха праведного», «Сказание Афродитиана о Рождестве Спасителя», «Рассказ о Вавилонском полоне» и некоторые другие, считая их «истинными».

Апокрифическим произведением является «Голубиная книга», которую Михаил Грушевский назвал «жемчужиной библейско-мифологической былины». «Голубиная книга» сохранилась в русских и белорусских вариантах, она построена на христианских легендах о сотворении мира. Считалось, что книга написана Святым Духом; голубь – символ Святого Духа, потому – «Голубиная книга».

 

Басни

Прозаический или стихотворный короткий рассказ, главными действующими лицами которого являются звери. Звери в баснях наделены человеческими привычками и характерами и разговаривают, как люди. Характеры типичные: лис – хитрец, волк – простоватый обжора, медведь – силач и лакомка, заяц – трус и т. п.

Первые басни, скорее всего, предназначались для заговоров перед охотой, то есть были охотничьей магией, где почитались звери-тотемы. Со временем в баснях, которые уже пародировали человеческие отношения, появилась мораль, поучения.

«Звери служат лишь масками для изображения человеческих типов. Звериная басня принимает даже значение общественной сатиры; на звериный мир перенесены сложные товарищеские и общественные отношения и формы человеческого сосуществования» (Филарет Колесса).

 

Былины

Былины – песни древних славян, рыцарского, героического характера, где соревнование героев с разными змеями, чудовищами, страшилищами метафорично передают кровавую борьбу далеких славянских предков с Диким полем, кочевыми ордами степняков. Как считают исследователи, жанр былин – песни на пирах, которые складывались в эпоху княжеской эпохи и занимали почетное место в устном народном творчестве.

В народе былины назывались старинами, старинками. Термин «былины» (который прижился) ввел русский фольклорист и ученый И. Сахаров. В 1619 г. англичанин Ричард Джем записал несколько текстов московских былин. В начале ХVІІІ в. Кирша Данилов записал самые известные киевские и новгородские былины в рукописный сборник «Древние российские стихотворения» (1804). Былины печатались в песенных текстах Михаила Чулкова, Василия Трутовского, Николая Новикова, Василия Сопикова. В ХІХ в. народные предания былин записали П. Кириевский, А. Гильфердинг, П. Рыбников.

Валерий Шевчук в книге «Украинские былины» представляет разработанную учеными таблицу распространения былин: «Московская губерния – 3 текста, Нижненовгородская – 6, Саратовская – 10, Симбирская – 22, Сибирь – 29, Архангельская губерния – 34, Олонецкая – 300. В Украине и Белоруссии не было записано ни одного текста былин».

Михаил Максимович и Николай Костомаров объясняют отсутствие записанных в Украине и Белоруссии былин: «…исторические и общественные события в Украине в ХVІІ веке были настолько революционными, что вытеснили из памяти украинцев исторические воспоминания об удаленных эпохах, а вся сила и энергия нового времени была обращена на новые темы – воспевались горячие события сегодняшнего дня. Произведения Владимирова цикла былин все еще жили на Севере по той причине, что никакие события более поздних времен не смогли отвлечь их от воспоминаний о той далекой старине». Вторую причину того, почему былины в значительной степени забылись на территории, где возник их главный массив, указал издатель былин В. Авенариус в сборнике «Книга былин. Свод избранных образцов» (СПб., 1880 г.): «Определенно, что значительная часть певцов неграмотна: как слепой, прозрев, губит прежнюю тонкость восприятия прикосновением, так и человек грамотный не в силах удержать в памяти просторных стихотворных рапсодий в несколько сотен стихов. Первым гонителем свободного народного творчества было варварство, другим – цивилизация. Просвещение и грамотность с каждым шагом вперед вытесняли стародавнюю песню дальше».

Былинный эпос создавали купцы, которые путешествовали по миру и занесли песни-былины в Сибирь, в Заонежье, в Олонетчину.

«Свободный крестьянин Заонежья жил в глухом углу, охраняющем его от влияний, которые разлагают и убивают примитивную эпическую поэзию…» (А. Гильфердинг).

Таким образом, былинная поэзия киевская, новгородская, галицко-волынская сохранилась в далеких землях.

«Былина» – не остаток прошлого, а художественно-историческое произведение о прошлом. Ее отношение к прошлому активное: в нем отображены исторические взгляды народа в большей степени, чем историческая память. Историческое содержание былин передается рассказчиками сознательно. Сохранение исторически ценного в эпосе (будь то имена, события, социальные отношения или даже исторически достоверная лексика) является результатом сознательного, исторического отношения народа к содержанию эпоса. Народ в своем былинном творчестве выходит из довольно четких исторических представлений о временах богатырства киевского. Осознание исторической ценности того, что передается, и своеобразные исторические представления народа, а не только механическое запоминание, обуславливают стабильность исторического содержания былин» (Д. Лихачев).

Мифическими персонажами в былинах являются в большинстве случаев злые силы, а также богатыри Святогор, Микула Селянинович, Вольга (Волх), Михайло Потык. Другие же герои – фольклорные персонажи, сборные образы или имеющие прототипы в истории. Языческое происхождение былин подтверждают основные мотивы: тризны, пиры, добывание охотничьей добычи для жертвоприношений, превращение героев в зверей или птиц.

Былины, сложенные в ХIII в., в том виде, в котором они сохранились до ХVII – ХIХ вв., когда были записаны, представляли уже иной вид поэзии, объединявший сказку и легендарное прошлое, реальное и фантастическое, времена давно минувшие – Киевской Руси – и сравнительно недавние – Московии (Руси Московской). Переплетение фантастического и легендарно-исторического в былинах доказывает их базирование на мифических языческих преданиях.

Былинные герои живут в мире, который вобрал в себя древние верования и представления славян, сохранившиеся только в устных преданиях. У каждого героя, которых только в собранных былинах несколько сотен (главных и второстепенных), свое место и своя роль. Нет одинаковых героев, и судьба у каждого разная. Повторяются в былинах лишь так называемые «общие места»: описание битв, пиршеств, снаряжение богатырей, а также эпитеты, сравнения и т. п. Еще один из основных законов поэтики народного творчества (былин, сказок, песен) – стабильность, неизменность основных характеров, сюжетов такая же, как и неизменность поэтических средств и основных «общих мест». Этот закон сохранил былины через века, потому, что они не записывались, а передавались из уст в уста.

В среднем в былинах было пятьсот-шестьсот строк, самое большее – чуть больше тысячи.

Замена героев в былинах явление редкое, и происходила такая замена в силу чрезвычайных обстоятельств. Так можно рассматривать символическую замену Святогора Ильей Муромцем. Титанического представителя эпохи древних языческих мифов сменяет герой более земной, реальный. Этот более поздний герой (Илья Муромец) уже не вершит сверхъестественных чудес, хоть и имеет гиперболизированную богатырскую силу. Такая аллегория замены одной эпохи и мировоззрения другими.

Все русские былины, которые были сложены еще до противостояния русичей с монголо-татарами, показывают битвы славянских богатырей не с татарами, а с хазарами. Татары (не монголо-татары, а союзники Турецкой империи, татары Крымского ханства середины ХVІ – конца ХVІІІ в.) заменили в былинах древних хазар, о которых народ со временем забыл.

Мифология, народная фантазия, мировоззрение, поэтическая и музыкальная культура, обычаи, быт, военное противостояние – все это нашло свое отражение в былинах.

Былина, в отличие от сказки, ближе к легендарным историческим событиям. В былинах только богатырь (храбр, муж, витязь) может защитить землю русскую в минуту опасности. Князь киевский может только призвать богатырей, сам же он бессильный. В литературе и летописях князь – храбрый, мудрый. Былины официальной версии противопоставляют свою народную версию. Ни в одной былине князь Владимир не является главным героем.

Устное народное творчество, в том числе былины, – первично по отношению ко всем другим формам и видам искусства.

Исследователи считают, что когда-то кроме киевского цикла былин (а также новгородского: «Садко», «Василий Буслаев и мужики новгородские», «Как Василий Буслаев молиться ездил») были еще рязанские, ростовские, черниговские, полоцкие, галицко-волынские. Но в том, что сохранились лишь киевские и новгородские, есть своя историческая закономерность.

В киевских и новгородских былинах изображено два совсем разные типа городской и государственной жизни Древней Руси. Былинный Киев всегда – центр княжьей, государственной власти, во всех сюжетах киевского цикла присутствует конфликт богатыря (персоны) и князя (власти). В то время как былинный Новгород – всегда олицетворение вечевой власти, что видно в конфликтных ситуациях Василька Буслаева с мужиками новгородскими, Садко с людом торговым. А героический цикл – это уже новый этап в русской истории, в русском эпосе. Здесь главная идея – за щита родной земли, все остальное отходит на задний план.

Время возникновения былин киевского цикла, как и новгородского, хронологически совпадает со временем расцвета этих славянских держав-княжеств.

В эпоху расцвета Киевской Руси – одной из важных держав средневековья – произошла переработка древнего архаического пласта мифов и преданий как в устном народном творчестве, так и в письменности. В «Повести временных лет» есть историзованные языческие предания. В былинах появляются более новые исторически-легендарные сюжеты.

 

Вертеп

Еще – шопка, бетлегем – театр-лицедейство во время Святок, в Рождественские вечера, продолжение традиций языческого «скоморошества». Студенты, гимназисты, церковные служки собирались и устраивали кукольные представления. Исследователи (Николай Маркевич, Евгений Марковский, Эразм Изопольский) считают, что вертеп возник и был распространен в Украине в ХV– ХVII вв.

Вертеп, по описанию этнографа Н. Маркевича, изготовленный из картона и тонких досок походный домик, в котором совершают действие руководимые актерами куклы.

Вертепное действие состоит из двух частей. Первое называется святым, оно почти не изменяется, книжное, по библейскому сюжету о рождении Христа. Все исследованные тексты этой части, похожи; заканчиваются они смертью царя Ирода.

После первой начинается вторая часть вертепа – народная. Она отличается от первой и бытовым языком, и тем, что придумана народом, очень часто изменяется, вводятся новые персонажи; эта часть шуточная, ироническая, песенная – истинно народная.

Главная цель вертепа – рассказать о рождении Иисуса Христа, поздравить с Новым годом, с Рождеством. Первую часть (религиозную) использовали на втором этаже вертепного домика, народную часть – на первом. Выступали с вертепом на ярмарках, на площадях, ходили по домам.

В двухъярусном построении вертепа, очевидно, отобразилось древнее мифологическое сознание о высшем свете богов и земном мире простых людей.

 

Ворожение

Ворожение, ворожба – необходимый элемент языческого богослужения. В основе ворожения принцип разгадывания значения предметов, природных явлений; творения добра или зла ворожением.

«Ворожение – это попытка установить истину сверхъестественным путем. Ворожей верит, что он получает сведения непосредственно от высших сил. Иногда эти всезнающие силы подают довольно четкие сигналы, но в большинстве случаев они высказываются туманно, и их послания приходится расшифровывать.

Один из древнейших и самых распространенных способов ворожения называется гепатоскопией. Он существовал в Вавилоне шесть тысяч лет тому назад… Гепатоскопия – это ворожение по внешнему виду печени животного, принесенного в жертву богам. Считали, что печень жертвенного животного может вещать будущее потому, что боги благосклонно принимают жертву» (В. Островский).

В древности люди изобрели разные способы ворожения. Они следили за полетом птиц и прислушивались к их крикам, вкладывая в эти приметы особый смысл. Подвешивали на веревке сито и наблюдали, как оно крутится. Пророчили судьбу по линиям на ладони. Проливали на воду подсолнечное масло и рассматривали очертание пятен. Особенным образом трактовали размещение внутренностей убитых животных.

Ворожение вначале было направлено на обезвреживание врага, откуда и название: ворожить, ворожей, ворожея, ворожение. Первым врагом была злая сила, дьявол, отсюда: дьявол – ворог, враг. Считалось, что его силу можно заворожить.

Способов ворожения известно много. Особенно много на болезни, насылаемые злой силой, а также на любовь. Считалось, что можно заворожить человека и он умрет; можно приворожить парня или девушку, чтобы любили; можно заворожить вещь.

У древних славян ворожение в большинстве было направлено на добро. Ворожеи знают такие слова, которыми могут лечить человека. Эти слова должны быть сказаны в определенном порядке и в назначенное время – лишь тогда сбудутся. Для злых слов тоже есть определенное время.

Вообще, ворожение, по сути – угадывание будущего человека, что его ждет, какая судьба. Большинство ворожений связано с бытом, земледельческой деятельностью, отношениями людей. В древности ворожение было прерогативой избранных – жрецов, волхвов, потом колдунов, знахарей, ведьм. Ворожили по небесным светилам, по внутренностям животных, по огню, воде, травам, деревьям; с помощью разных атрибутов: костей, специальных палочек, камешков, гребенок, ножей и пр.

Позже первобытная языческая магия ворожения была утрачена в силу нескольких факторов. Во-первых, христианство преследовало языческие ритуалы, меньше стало посвященных (волхвов); во-вторых, наука доступно объясняла явления природы, стихии; в-третьих, ворожение перестало быть тайной, магические слова и действия становились известными многим и в конце концов ворожение стало веселым развлечением праздников: Рождества, Андрея (Калиты), Пасхи, Купала и др.

В Святой вечер под Рождество много ворожили, ворожат и ныне. Хозяйка варила кутью и клохтала, чтобы куры неслись. Хозяин стелил сено или солому, ревел коровой, ржал конем, чтобы у скота был приплод. Затыкали все дырки в лавках – чтобы таким образом рты заткнуть врагам. На Андрея ворожили о суженом разными способами. К примеру, девушки имитировали сев льна или конопли и приговаривали:

 

Гадание

Узнавание своего будущего, доступное всем. В последнее время оно слилось с ворожением, хоть в древности они различались, ибо ворожить умели только ворожеи.

Гадание известно с древних времен, оно было очень распространено у славян-язычников. О гадании славян по лаю собак упоминает Ибн-Фадлан в Х в. В летописях есть свидетельства о гадании волхвов по насыпанному пеплу. Часто гадали по небесным светилам.

Особенно распространены гадания среди девушек на Рождественских праздниках и под Новый год о будущем замужестве. Они просты: гадают предметами, составят ли они пару. К примеру, берут горсть пшеницы и паруют зерна – если выйдет парное число, то и будет парень, на которого задумано, девушке парой; так же паруют дрова из охапки. Когда в дом заходил гость, девушка вытирала лавку и смотрела, чтобы гость сел на вытертое место: если сядет – старосты скоро придут.

Распространенным было гадание на погоду, важное в хозяйстве. Сохранилось большое количество поверий и признаков, которые дают возможность угадывать погоду. Например: тревога птиц – к дождю, к непогоде.

Гадали по внутренностям животных: на свиной селезенке – это традиция из глубокой древности, когда животных приносили в жертву богам.

Гадали на исполнение задуманного: раскладывали огонь – пойдет дым вверх, значит, задуманное исполнится: постелится по земле – нет. Считали, что можно узнать мысли другого человека, когда допить из его посуды.

Гадали в Купальский вечер на судьбу. Вечерней порой девушки пускали на воду венки и гадали: куда поплывет венок – туда девушка замуж пойдет, станет венок на воде – еще в девках сидеть, потонет венок – будет худо. Пускали венки со свечками, если свечка погаснет – девушку ждет несчастье.

Гадание не было отброшено христианством, оно сохранилось в народе со времен язычества до нынешних дней.

 

Думы

«Украинские просторы – столица лирической поэзии. Отсюда песни неизвестных поэтов распространялись часто по всей славянщине» (Адам Мицкевич).

В принадлежности дум и исторических песен к героическому этносу украинского народа убеждаться не приходится.

«“Думы” – это свободный мелодичный речитатив – импровизация с мелодичными заключениями в конце периода в форме фиоритур-фигурок. Сами кобзари, поющие эти думы, называют их «Думками», «Плачами», «Казацкими» или «Рыцарскими песнями», потому что они – порождение казатчини и летопись ее героического чина. Вместе с тем они являются продолжением Рыцарской поэзии княжьего периода, прототипом которой есть у нас «Слово о полку Игореве» из ХII столетия» (А. Кошиц).

Думы появились в период с половины ХIV в. (начало распада Золотой Орды) до половины ХVI в. (возникновение казачества). Вместе с Литвой Украина входит в состав Польши (1414 г.). С 1474 г. начинаются татарские нападения на Украину, начинается крымский торг украинскими невольниками, Украина опустошается, становится Диким полем. Сначала появляются «думы-плачи»; их тема – невольничество, побег из неволи, плач над руинами.

Когда входит в силу казачество в борьбе с татарами, турками, а потом и с поляками, когда уже казачество становится организованной военной силой с центром на острове Хортица (1550 г., Сечь) – расцветает казацкий эпос. Возникают думы героические, их тема – борьба с внешними врагами; казачество идеализируется как защитник правды и веры православной.

Дума – это мелодический речитатив, где слово торжествует над музыкой. Музыкальные корни дум – в плачах по умершим из праисторических времен. Думы были очень трудны в исполнении и недоступны широким массам певцов. Создавали их сами участники событий по образцам сначала песенным, а потом литературным. Форма дум оригинальна, похожей нет ни у одного народа. Исполняли эти песенные произведения под аккомпанемент бандуры. Думы, посредством которых передавались и сохранялись в обществе общечеловеческие нормы морали, называли святыми песнями.

 

Загадки

Древний, довольно распространенный вид народного творчества. Сжатое выражение, стих или ритмическая проза, в котором содержится вопрос и образные намеки на ответ.

Родились загадки в древние времена, вероятно, тогда, когда посвященные люди (волхвы, жрецы) не называли определенные предметы, явления, тотемных животных собственными именами, а употребляли аллегорический язык, закодированные названия. Разгадать такой язык могли только приближенные к жрецам люди либо же расторопные и остроумные.

Позже, когда первичная суть загадки была утрачена, загадывание и отгадывание загадок стало одной из форм народных развлечений, средством тренировки ума, памяти и смекалки у детей.

 

Заговоры

Заговоры, заклинания – одно из интереснейших явлений духовной культуры славянского народа, которое сберегло жемчужины древних верований, мировоззрение славян. Если собрать вместе все богатство заговоров, они бы составили молитвослов язычества. Формируясь тысячелетиями, сборник заговоров изменялся. Рожденные языческой магией, заговоры в более поздние времена попали под влияние христианства. Но все же в заговорах сохранился первичный пласт языческой культуры, сознание древних славян. Заговоры – древнейшие источники языческой культуры. Христианская религия привнесла в них такие формальные моменты, как обращение к святым вместо языческих богов, чтения молитв перед заклинаниями и после, совершение магических ритуалов в дни церковных праздников. Длительная борьба христианства со старой верой не смогла полностью вычеркнуть ее из традиционной народной культуры.

Время для заговоров – ночь или утренняя заря до восхода солнца. Ночь в языческих верованиях всемогуща, в природе она сильнее дня, потому более соответствует для магических действий. Ночь перед рассветом, по данным медицины, самое критическое время для организма человека. Это кризисный момент обострения болезни, но и время кризисного перелома к лучшему. Растения берут от земли целебные соки, потому знахари и ведьмы собирали зелье именно в это время.

В язычестве не было Добра и Зла в чистом понимании как противоположных сил. При определенных обстоятельствах Добро могло быть Злом и наоборот. Потому древние считали: словом можно сгубить и словом можно спасти.

Заговоры – едва ли не самый древний вид устного народного творчества, связанный с дохристианскими верованиями, с мифологией, обрядовыми магическими действиями, с верой в чудесную силу слова. Они свидетельствуют о единстве человека и природы.

Заговоры входили в состав целого магического комплекса – обряда, от которого остались лишь некоторые минимальные признаки, как, например, сбор зелья в определенное время и в определенном месте, последовательность движений, использование при определенном заговоре специальных атрибутов и пр. Сами же обряды утратились под наслоением времени новой религии.

На вере в магическую силу слова базируются все заговоры: пожелания, заклинания, проклятия и т. п. Некоторые заговоры утратили тайный смысл из-за частоты употребления, доступности и стали необходимыми в жизни, такие как: «Добрый день», «Спасибо (Спаси Бог)» и пр.

Другие же, более сложные, так и остались известны только посвященным – знахарям. Они сохранялись как семейные реликвии, передавались из поколения в поколение. Каждый знахарь пользовался определенным количеством заговоров. Произносятся заговоры несколько раз – три, семь – с обязательным устоявшимся порядком слов. При этом знахарь сопровождает заговоры определенными действиями, то есть экстрасенсорно действует на больного ритмом, ударением, особенными движениями влияет на его подсознание.

Древние славяне жили в гармонии с природой, почитали ее силы, стихии, искали возможности использовать их себе на пользу. По аналогии с тем, как реагировал человек на слова, ласковые или гневные, считали, что так могут реагировать и силы природы. Называли природные явления и окружающую среду собственными именами: «Лес Авраам, земля Татьяна, вода Ульяна…», здоровались с ними, подносили им пищу. Например, до сих пор угощают мороз кутьей. Болезни тоже персонифицировались. Если они вселялись в человека, то их можно прогнать, уговорить уйти. Считали, что можно обратиться к душе и привлечь ее к другой душе (много сохранилось любовных заговоров); что можно перенести физические свойства неживых предметов: отсечь болезнь ножом, уколоть недобрый взгляд (шпильку и сейчас цепляют к одежде); что можно умилостивить стихию, принеся в жертву что-нибудь значимое (цветы, пищу, животное, человека).

При заговорах, заклятиях обычно выражается пожелание чего-нибудь и вера, что так случится. Заклинание – заговор в форме приказания: «Бей тебя сила Божья!»

Заклятия и заговоры бывают самые разнообразные: на врагов, на болезни (на кровотечение, на укус гадюки, на зубную боль); на плоды, чтобы лучше родили; на смерть; на приворот любимого; на явления природы и еще многие. Есть достаточно разных заклинаний на действия нечистой силы.

При заговоре (заклятии) слово должно быть связано с определенным движением, мимикой и т. п. Временами при этом завязывают узелки, сжигают волосы и пр. След от ноги люди издавна отождествляли с самим человеком, а потому заклятия делали над следом того, кого заклинали. Заговоры имеют определенную форму, они ритмические, часто это двухчленные сравнения живого и неживого, где свойства неживого переносятся на живое:

Некоторые заклинания (заклятия, проклятия) стали обыденными, часто употребляемыми: «Спи, чтобы ты не встал!», «Иди под три черта!», «Трясца твоей матери!» и т. п.

Заговоры, проклятия только тогда были действенными, когда они были произнесены в соответственной форме, в нужное время, с необходимым обрядом.

Чары – то же самое, что и заговор. Разницы между заговорами, заклинаниями, чарами теперь нет.

Много детских считалок – не что другое, как остатки древних заклинаний. В детских играх нередко сохраняются остатки давно исчезнувших обычаев и обрядов. «Солнышко, солнышко, выгляни в окошко…», «Дождик, дождик, сварю тебе борщик…», «Равлик-павлик, покажи рожки…» в древности были своеобразными заклинаниями сил природы.

 

Игры

«Игры имеют большое значение у всех народов мира: игры, как средство физкультурного развития тела человека, как фасад национального единения, национального сознания, да и объединения; развитие сообразительности, подвижности, ловкости, красоты, движения, находчивости; игры помогают развитию военных способностей: меткости, сноровки, находчивости и решительности» (С. Килимник).

У древних славян были многочисленные и разнообразные игры. Они были элементами праздников и обрядов так же, как танцы, хороводы; базировались на магических действиях; были брачные игры, связанные с выбором пары для женитьбы. Свои игры были для каждого времени года. К примеру, осенний обряд-игра «Калита»; зимние колядки и «ряженые»; весенние гаевки; летние купальские и т. д. Практически все игры были связаны с солнечным культом, с сельскохозяйственным годовым календарем, с почитанием умерших членов рода, природных стихий и т. п.

В исторических источниках и летописях есть свидетельства об играх древних славян: конных соревнованиях, прыжках через огонь, беге, метании копья, стрельбы из лука, кулачных боях, борьбе. Женские и девичьи игры были связаны с во рожением и гаданием, заклинанием сил природы; хороводы очень близки к играм.

С. Килимник перечисляет игры, среди которых есть и хороводы: «…Длинной версты» («Длинной лозы»), «Война», «В короля», «А мы просо сеяли», «В колокол», «Горелки», «Тесной бабы», «На перегонки», «Скакание», «В журавля», «В коромысло», «Чей батя сильнее», Кулачные бои, Борьба одиночная, Борьба групповая, Борьба грудью, Борьба лежачая, Стукалки-прятки, Качели, Столп, Хождение вверх ногами, «Колесо»…

Много игр у славян было детских. Желание движения – самое сильное желание ребенка. Во время игры ребенок расходует много энергии, отдает ее почти всю, ибо игра является смыслом жизни ребенка. В то же время, играя, ребенок много чему учится, сосредотачивается, закаляется, развивается, готовится к взрослой жизни.

Темы детских игр: домашние животные и птицы; полевые работы; лес, сад, огород, деревья, птицы, звери; домашняя работа, вода, огонь и пр.

Большинство игр, хоть и являются как бы вольными (добровольными) видами деятельности в собственное удовольствие (с определенными правилами), все же имеют скрытое, а подчас забытое символическое значение. В древности они были культовыми ритуалами. Рисование квадратиков на земле, попадание в них камешком и скаканье на одной ноге к солнцу (при непопадании камешка в квадратик – сгорание в аду) – игра-наследование движения солнца. Игра в мяч опять-таки имеет древние ритуальные истоки. В Древней Мексике и в средневековой Европе жители поселений гнали мяч (копию солнца) от восточных ворот к западным по движению солнца. Езда наперегонки на лошадях и другие соревнования устраивались во время тризны и преследовали цель показать божествам силу и мужество живых, в отличие от умершего родича, чтобы божества не забрали в вырей других (живых). Азартные игры возникли как следствие деятельности вещунов, оракулов, как средство решения судьбы в борьбе человека с человеком, потому карточный долг называют «долгом чести».

Христианство преследовало языческие обряды и ритуалы, а вместе с тем и игры, которые совершали, например, во время тризны, пиров, русалий, называя их «игрищами». Потому некоторые игры забыты, спрятаны под наслоением времени, а некоторые утратились как архаичные.

 

Коломыйки

Своеобразный вид духовного творчества, характерный, в основном, для Карпатского региона. Это – двух-либо четверостишье. Им свойствен «короткий и взрывной стиль» (В. Гнатюк). Коломыйки – мгновенная реакция на любые важные для народа, даже для небольшой части общества события. Эти народные стихи всегда точные, ироничные, иногда срамные.

 

Легенды

Фольклорное произведение с элементами чудесного, фантастического. В то же время легенда воспринимается как достоверность, предание о событиях, которые происходили на меже исторического и мифологического времени или в историческое время. Отличие легенды от мифа состоит в том, что события в ней описаны более поздние. Рассказывая о событиях, которые происходили после завершения мифологического времени – в историческом времени, – легенда, как жанр, находится на позиции между мифом и историческим описанием.

«Легенда в традициях, где религия не отменила ранние мифологические системы (буддизм), возникла как необходимый «исторический» жанр, а в традициях, где изменялись религиозные системы (христианство, ислам), легенда исполняет целый ряд новых функций» (Г. Левинтон).

Это особенно характерно для христианской мифологической системы, где главным отличительным признаком легенды является не столько ее «историчность», сколько не каноничность.

Отторжение старых мифов при сохранении их содержания в ритуалах, а также в сказках и небылицах, требует жанра, который бы воссоздавал сюжеты древней мифологии.

В легендах о христианских святых частично воссоздавались сюжеты дохристианских мифов, что является сохранением кода древних народных верований и представлений в христианских символах. Если в заговорах, присказках, загадках сохраняются признаки и некоторые характеристики языческих мифических персонажей, то в легендах – только сюжетные элементы языческих мифов.

Легенды о святых с языческими сюжетами соотносятся с календарным днем памяти святого, что связывает циклы праздников христианских и языческих. Легенды, героями которых является бог и дьявол, дополняют более историческую христианскую мифологическую систему элементами дохристианской мифологии.

 

Летописи

Древние памятники светской литературы славян. Это хронологические описания важных исторических событий, очевидцем которых был сам летописец либо же записал их со слов участников или свидетелей.

Фрагмент оклада книги. XII в.

Печать Владимира Мономаха

Древнейшей летописью, сохранившейся до наших дней, считали «Повесть временных лет». Названа так по первому предложению: «Вот повесть временных лет, откуда есть пошла Русская земля…» В ученой среде много лет ведутся дискуссии о летописании на Руси. Считается, что первые летописи начали писать в конце Х – начале ХI в. Ежегодные статьи были объединены в первый древнерусский летописный свод 1037–1039 гг. при Ярославе Мудром. Потом были созданы Новгородский свод 1050 г. и два киевских – 1073-го и 1095 гг. Все эти летописи не сохранились. Академик А. Шахматов в начале ХХ в. и его последователи реконструировали их по материалам отрывков, которые попали в «Повесть временных лет» и одной из поздних Новгородских летописей.

«Повесть…» имела три редакции. Первая – уложение летописца Нестора в главном центре летописания Руси – Печерском монастыре (г. Киев) около 1113 г. По указанию князя Владимира Мономаха летопись дважды реконструирована (в 1116-м и в 1119 гг.) в Выдубецком монастыре на околице Киева (Печерский монастырь был враждебным князю). «Повесть…» сохранилась в последней редакции. В летописи – детальные свидетельства о территории славян, о племенах, обычаях, языках, быте, богослужениях, о походах князей, битвах и пр. Кроме описания героического прошлого летопись выступает против ссор и междоусобиц. Летописец Нестор сумел объединить древнерусскую историю с всемирной, показать важную роль Руси в мировом историческом процессе.

Нестор – ученый монах Киево-Печерского монастыря. Кроме «Повести…» он считается автором «Жития Феодосия» об основателе монастыря Феодосии Печерском и «Жития Бориса и Глеба». В среде ученых были и есть сомнения в авторстве Нестора (Костомаров, Срезневский). Иловайский утверждает, что автором «Повести…» был игумен Сильвестр Выдубецкий. Но еще в ХIII в. имя Нестора как автора «Повести…» было известно на Руси. Выдающийся памятник древнерусского времени «Киево-Печерский патерик» свидетельствует, что Нестор имел большой авторитет в монастыре и ученых кругах Киева. «Повесть временных лет» имеет высокую литературную ценность.

До «Повести временных лет» у восточных славян были летописи, которые, к сожалению, не сохранились. Ученые К. Бестужев-Рюмин, И. Срезневский (ХІХ в.), А. Шахматов, Б. Рыбаков (ХХ в.) доказали: летописи, которые дошли до нашего времени, – своды. То есть такие авторы, как Нестор и другие в ХІІ в., сводили в единую тетрадь отечественные летописи, которые были написаны раньше (в ІХ – ХІ вв.), а также добавляли свидетельства из иноземных источников. К тому же во время сведения старых записей производилась цензура в угоду княжеской верхушке. Михаил Брайчевский уверенно и неопровержимо доказывает, что «Первым историческим произведением в нашей стране была «Летопись Аскольда», начатая около 865/6 г. «Летопись Аскольда» – своеобразный манифест, при помощи которого Киевская держава провозглашала свою принадлежность к ойкумене. Эпоха Аскольда (середина и вторая половина ІХ в.) в развитии Руси была выдающимся рубежом. В 860 г. Аскольдова Русь приняла христианство и начала проводить широкую программу культурно-идеологических мероприятий. Создание первого идеологического произведения среди идеологических мероприятий Аскольда, вероятно, занимало одно из центральных мест».

М. Брайчевским произведена реконструкция «Летописи Аскольда», что дает возможность говорить о первоначальном тексте, а не о своде.

Большинство ученых считают, что первый свод древнерусских летописей 1037–1039 гг. при Ярославе Мудром уложил первый русский митрополит, видающийся мыслитель, философ, церковный деятель, ученый и писатель Илларион (Никон). Благодаря ему дошла до наших времен «Повесть временных лет», он же – автор памятника славянской философской литературы «Слово о законе и благодати», в котором воспевал Древнюю Русь и предсказывал ее культурный расцвет. Идейное содержание, языковые и стилистические особенности сближают «Слово…» с древнейшим летописным сводом.

В трех редакциях сохранился первый свод древнерусских письменных норм светского права. «Русская правда» состоит из «Правды Ярослава» («Древнейшая правда»), «Правды Ярославичей» (Документальный статут) и отдельных законодательных постановлений.

Нестор-летописец. Гравюра, 1821 г.

Титульный лист «Повести временных лет»

Короткую редакцию «Русской правды» нашел В. Татищев в Академическом списке Новгородской первой летописи, текст ее опубликовал А. Шлецер в 1767 г., расширенную редакцию впервые издал В. Крестинин в 1788 г., сокращенную редакцию – В. Качалов в 1846 г.

Ученые считают, что этот свод норм права берет начало еще с родоплеменного строя. В его основе – Закон Русский, на котором клялись русские воины во время договора с Византией в 944 г., и Закон Земельный времен Владимира Святославича. «Древнейшую правду» издал Ярослав в связи с конфликтом в Новгороде варяжской дружины с торговым людом в 1015–1016 гг. Краткая редакция «Русской правды», по мнению ученых, является сводом законов Ярослава Мудрого («Суд Ярославль Володимеричь»), редакции 1036 или 1037 гг. По поводу «Правды Ярославичей» существует предположение, что она была принята в 1072 г. на съезде Изяслава, Святослава и Всеволода Ярославичей в Вышгороде. Издание расширенной редакции «Русской правды» датируют концом ХІ – началом ХІІІ в. «Русская правда» сыграла свою роль в социально-экономическом развитии общества, его феодализации, укреплении державности.

В Лаврентьевском списке «Повести временных лет» сохранилось древнерусское литературно-публицистическое произведение «Поучение Владимира Мономаха», куда входит само «Поучение» Мономаха детям, его жизнеописание, письмо князю Олегу и молитва. Установлено, что молитва не принадлежит Мономаху, письмо к Олегу Святославичу (Гориславичу) написано Мономахом в 1096 г. в связи с гибелью сына Изяслава в междоусобных войнах с Олегом, а «Поучение» и жизнеописание созданы в 1117 г. «Поучение», вероятно, было включено в список в конце ХІІІ в. и датировано написанием раннего письма 1096 г. В «Поучении» князь рассказывает о моральных устоях, дает практические советы, как руководить державой; в жизнеописании свидетельствует о походах, войнах, об охотничьих успехах периода 1068–1117 гг.

Выдающимся памятником древнерусской литературы конца ХІІ в. является «Слово о полку Игореве». Согласно последним свидетельствам филологов – создано в 1188 г. Открыл «Слово…» в списках ХVІ в. и напечатал (со многими ошиб ками) в 1800 г. А. Мусин-Пушкин. Но во время пожара Москвы в 1812 г. оригинал сгорел. Много было споров вокруг этого произведения, его считали подделкой. Академик Д. Лихачев доказал сходство «Слова…» с литературными произведениями ХI – ХII вв. Это произведение отражает историческую действительность Руси ХII в. в художественно-символизированной, обобщенной, поэтической форме, потому говорить о точности событий и деяний трудно.

Составной частью южнорусского свода является Киевская летопись. В списке она идет после «Повести временных лет», перед Галицко-Волынской летописью. Южнорусский свод часто называют Ипатьевской летописью, хотя точнее будет – Ипатьевский свод, список – это первый свод начала ХV в., в который вошла Киевская летопись. Позже списки – Хлебниковский ХVI в., Погодинский и Ермолаевский ХVII в., Краковский и Марка Бондура ХVIII в.

Киевская летопись уложена из нескольких самостоятельных летописаний игумена Выдубецкого монастыря в Киеве Моисея в конце ХII в. Ученые считают, что к созданию этой летописи причастны Поликарп, Кузьмище Киевлянин, Галичанин (летописец Святослава Всеволодовича), Владимиро-Суздальские книжники. Летопись охватывает события 1117–1198 гг.; фрагменты летописания Юрия Долгорукого и Андрея Боголюбского, Святослава Всеволодовича, киевского Рюрика Ростиславича; свидетельства о событиях в Галицко-Волынском княжестве; с 1190 г. идет хроника, по свидетельству Б. Рыбакова, уложенная боярином киевским Петром Борисовичем времен князя Изяслава Мстиславича и его сына Мстислава (Б. Рыбаков считает, что он же был автором «Слова о полку Игореве»); с 1197 г. игумен Моисей дополнил летопись свидетельствами о смоленских князьях Ростиславичах.

Галицко-Волынская летопись считается единственным ценным источником истории Галицко-Волынского княжества и Юго-Западной Руси ХІІІ в. Сохранилась летопись в Ипатьевском, Хлебниковском и некоторых других сводах. Состоит летопись из двух частей: Галицкой – с 1205 г. до конца 50 гг. ХІІІ в. и Волынской – с 50–60 гг. до конца ХІІІ в. В ней нет хронологических ежегодных статей, она состоит из двух светских жизнеописаний князя Даниила Романовича и его брата Василька, то есть отличается от других летописей, не является традиционной. В ней часто отсутствуют даты, нарушается хронология, но, как единственный источник, летопись дает возможность реконструировать историю Галицко-Волынского княжества ХІІІ в., Юго-Западной Руси в целом, Польши, Венгрии, Литвы.

Титул летописи Самойла Величко. 1720 г. (Неизвестный художник)

Свидетельства, представленные в летописи, подтверждаются польскими, германскими и другими источниками. Согласно версии ученых и исследователей, Галицко-Волынская летопись по своей литературно-художественной ценности не имеет себе равных среди всей древнерусской письменности.

Одним из важных источников славянской истории средних веков является Густинская летопись. Она создана в Густинском монастыре (с. Густин на Черниговщине). Летопись сохранилась в нескольких списках, самый известный – список 1670 г. иеромонаха этого монастыря Н. Лосицкого. Исследователь А. Ершов в начале ХХ в. высказал гипотезу, что летопись составлена выдающимся церковным деятелем и писателем З. Копыстянским в двадцатых годах ХVII в. на базе многих источников – древнерусских летописей, польских исторических произведений ХVI в. Кромера, Бельского, Стрыйковского, о чем свидетельствуют примечания автора. Густинская летопись передает уникальные исторические сведения древнерусских времен до 1597 г. (известна также под названием «Кройника»).

Риторичность, изысканность и пышность изложения, драматизм описаний, образность стиля, использование элементов фольклора присущи всем летописным произведениям.

Летописи формально не принадлежат к художественной литературе, это жанр исторической, научной литературы, но в них есть вставные рассказы, которые базируются на преданиях, песнях, легендах. Например, рассказы о смерти Олега от коня, о богатыре Кожемяке и его поединке с печенегом, о трех братьях Кие, Щеке, Хориве и сестре их Лыбиди. Летописи переписывались, при этом писцы дополняли, даже изменяли первичный текст, вводили новые образы, добавляли эмоции. То есть летописи все же можно считать не только историческими, но и литературными произведениями.

Летописи были и в других славянских землях (княжествах), но из-за войн, междоусобиц, ссор, пожаров сохранилось их мало. В Чернигово-Суздальской земле сохранилось лишь одно произведение – «Слово о князьях» (1115 г.); в северо-западных землях та же Густинская летопись.

Много споров среди ученых и исследователей вызывает «Велесова книга». Ее текст был написан на деревянных дощечках, которые в 1919 г. нашел в запущенном доме полковник царской армии Изенбек и забрал с собой в эмиграцию. Там он в 1925 г. показал дощечки российскому эмигранту, филологу Миролюбову, который переписал текст и начал его изучать. В 1941 г. Изенбек умер. С 1953-го по 1957 г. российский эмиграционный журнал «Жар-птица» в Сан-Франциско печатал список Миролюбова из древней рукописи под названием «Велесова книга» (языческий бог Велес). Список подает изложение истории древних русичей за 1800 лет, с IХ в. до н. э. до времен Аскольда и Дира, то есть до середины IХ в. н. э. Многие известные ученые, историки, археологи, лингвисты, филологи, палеографы считают «Велесову книгу» подделкой, фальшивкой, фальсификацией, хоть она и издана на нескольких языках.

Во-первых, маловероятно, чтобы деревянные дощечки уцелели на протяжении тысячелетий.

Во-вторых, сами дощечки отсутствуют. В-третьих, язык книги – хаотичный набор искривленных древнерусских слов, который не соотносится с правилами грамматики. В то же время старославянский и древнерусский языки были четко регламентированы.

Кроме этого, в книге очень много исторических нонсенсов, например, то, что русичи на протяжении тысячелетия воевали с римлянами.

В то же время в книге, представленной Миролюбовым как перевод священных текстов новгородских волхвов IХ в., есть много свидетельств, совпадающих с другими летописными источниками, с произведениями древних авторов Греции, Византии, Германии (возможно, Миролюбов позаимствовал эти свидетельства); есть много известных имен древнеславянских героев и богов, первопредков и князей. Потому, несмотря на неприятие «Велесовой книги» как достоверного источника, ее иногда используют при разработке мифологических версий. Большинство ученых считают, что «Велесову книгу» «создал» сам Миролюбов, чтобы «доказать» и «обосновать» древность славян, «открыть» неизвестную ранее славянскую летопись. В 1959 г. при содействии университета Мельбурна снимок одной дощечки был направлен в Академию наук СССР на экспертизу. Академик В. В. Виноградов в 1959 г. и доктор филологических наук Л. П. Жуковская в 1960 г. обнародовали результаты экспертизы: «Ни один из славянских языков в указанное время не мог иметь подобных черт… Языковое сопоставление не дает возможности признать текст древним… Рассмотренный материал не является оригинальным».

Продолжение традиций летописания можно проследить на примере казацких летописей в Украине. Казацкие летописи, в отличие от древнерусских сводов (изборников), – цельные автор ские произведения второй половины ХVII – ХVIII вв., созданные представителями казацкой старшины. Они являются ценными источниками истории Украины, России, Молдавии, Польши, Турции и других стран.

Наиболее известные из них, базирующиеся на документах и воспоминаниях участников событий: «Летопись Самовидца», дающая описание событий от 1648-го до 1702 г. и сжатый обозор истории Украины с 1703-го по 1784 г.; «Летопись Грабянки», которая свидетельствует о временах казацких с момента возникновения казатчини до 1709 г. В ней содержатся тексты государственных актов, гетманских универсалов, грамот, договоров.; четырехтомная «Летопись Величко», охватывающая события 1648–1700 гг. Эта летопись была высоко оценена писателями ХIХ – ХХ вв. Автор летописи, Самийло Величко, закончил Киево-Могилянскую академию, был человеком энциклопедических знаний. Стиль летописи пышный, героико-патриотический, напоминает стиль «Слова о полку Игореве».

 

Мифы

«Миф отражает осмысление человеческого опыта и не касается событий. Декодируя миф, невозможно воссоздать исторический материал, события, а лишь способ мышления и общественные идеи, которые лежат в основе данной культуры» (Леви-Стросс).

Слово «миф» в переводе с греческого означает «предание», «пересказ». Это предания о богах, духах, героях-первопредках, которые были в на чале мире и принимали участие в создании мира. Мифы, составляя систему фантастических представлений о мире, создают мифологию. Мифологией называется также наука о мифах. Мифотворчество является важным явлением в истории человечества. У древних народов мифология была основным способом понимания мира.

Мифологические представления возникли потому, что древний человек не отделял себя от окружающей среды, эмоционально очеловечивал всю окружающую природу, переносил человеческие качества на природные явления, предметы. Мифические события составляли мифическую модель мира, мифическое время – время до начала исторического отсчета. Мифическое время и события в нем являются первопричиной всего последующего, образцом для подражания; мифы также (с помощью обрядов, ритуалов) поддерживали установленный в природе и обществе порядок вещей. Древний человек верил в то, о чем рассказывает миф. Мифологическое сознание было присуще первичной стадии развития человечества. В более поздних религиях возникла своя мифология.

Ученые определяют категории мифов: этиологические («причинные», объяснительные) – мифы, которые объясняли появление разных природных и культурных особенностей и специальных объектов; космогонические – мифы, которые рассказывают о происхождении космоса и его составляющих. Частью космогонических мифов являются мифы антропологические – о происхождении человека, первых людей, первопредков. Мифы астральные – о звездах и планетах; мифы солярные и лунарные – о Солнце и о Луне; мифы дуалистические – построенные на противопоставлении мифических символов.

В мифах о близнецах речь идет о чудесных героях, часто родоначальниках племени (племен). Распространенными являются мифы тотемные – о родственности племени с тотемами, священными животными или растениями. Календарные мифы тесно связаны с циклом календарных обрядов, чаще с аграрной магией, сориентированной на регулярную смену времен года. Мифы героические рассказывают о событиях в жизни героя, пересказывают его биографию. Героический миф – важный источник героического эпоса, сказок, былин. Мифы эсхатологические – о конце мира – возникли позже на основе мифов календарных, космогонических и др.

Миф тесно связан с обрядом, он использовался в процессе обряда, не было обряда без мифа.

Со временем произошел разрыв непосредственных связей мифа с ритуальной жизнью племени, что приводило к отмене специфических запретов на рассказ мифа. Содержание мифа становится известно женщинам, детям – непосвященным. Происходит ослабление, а потом и утрата веры в достоверность, истинность «мифических» событий. Рассказчик пересказывает для развлечения, дополняет ранее канонический текст мифа выдумкой. Так появляется сказка. Но миф не исчезает с появлением сказки, он трансформируется, растворяется в ней: мифологические представления можно вычленить из большинства сказочных сюжетов.

Из мифов зарождались религия, философия, науки, искусство. Мифы играют значительную роль в генезисе литературных сюжетов, мифические сюжеты и персонажи используются в литературе на протяжении всего времени ее существования.

 

Небылицы

Шуточные народные рассказы, которые рассказывали на вечерницах и рассветных посиделках (укр. «досветках»). Этот фольклорный жанр мало исследован и мало зафиксирован письменно. Возник он довольно поздно.

Главным было рассказчику придумать такое, чего не бывает и не может быть никогда, подать рассказ интересно, с юмором. Слушатели же должны были слушать и не заподозрить рассказчика в неправдивости. Принцип небылицы использовал Степан Руданский в своей шуточной поэме «Верь – не верь, но не говори “брешешь”».

Одна из небылиц: «…Сидит, вижу, мой побратим в проруби, голый, с водяным в карты играет. Увидели меня, зовут. Подошел я, разделся, а зайти к ним не могу, вода очень горячая. Так я в снегу выкачался, на льду полежал, посинел, лишь тогда влез. Тут меня за ногу сом схватил – и под лед. А я голый, лишь туз «бубен» в руке. Я тем тузом сома по голове «бах»! Он меня и отпустил. А я уже проруби не вижу. Сел на камень под водой, хотел заплакать, но вода же везде, слезы смывает. Тогда я давай смеяться. До весны смеялся, а там и лед сошел…»

 

Обрядовые песни

Обрядовые песни (колядки, щедривки, веснянки, гаевки, русальные, купальские, свадебные, колыбельные, семейно-бытовые, плачи, баллады, тембры, оклички, перекликание, погребальные, петривчаные, засевальные, жатвенные, обжиночные, казацкие, бурлацкие, чумацкие, рекрутские, шутливые, срамные и др.) – огромный пласт славянского фольклора, который позволяет сегодня познавать мировоззрение древних славян тех времен, когда они почитали природу в персонах великих богов Перуна, Даждьбога, Лады, Ярила и других; поклонялись величию Солнца, силе Огня, загадочности Месяца, животворности Воды, красоте и волшебству Весны – всей Природе. Обрядовые песни в древности были своего рода заклинаниями, чарами, магическими заговорами. Они связаны со сменой природного цикла, который руководил языческими верованиями, исполнялись, чтобы задобрить силы природы, предков, призвать желаемое: плодородие, победу, дождь, весну, солнце и т. п.

С приходом христианства многие песни перешли на христианские праздники, подстроились под них, под святых, которые заменили древних богов. Так, песни, которые прославляли Рождество солнца, заимствованы на Рождество Христово, Крещение; песни в честь весны, пробуждение природы – на Христово Воскресение; купальские – на праздник Иоанна Крестителя и т. п.

Много примет древности в песнях, которые не были связаны с природным циклом, – погребальных, колыбельных. В некоторых свадебных упоминается мотив умыкания невесты, что когда-то было в обычаях славян.

Чуть ли не единственный образец украинской песенки перекликания зверей приводит Клементий Квитка в книге «Украинские народные мелодии»:

Эта песенка-перекликание (кривляние, наследование лягушек) точно передает ритмику природы, она очень архаичная. Вероятно, таким было первоначальное песенное творчество – имитация звуков природы.

Солнечный хлеборобский год славянина имел достаточное количество рабочих дней, но и немало праздников, которые создавали годовой круг праздников в честь солнца и других сил природы. Праздники имели определенные ритуалы и обряды, в коих большое значение имели магические движения и песнопение. Выдающийся украинский хоровой дирижер и композитор Александр Кошиц предлагает такое распределение песен древних славян по временам года: зимние – «колядки» и «щедривки»; весенние – «веснянки» («гагилки», «гаевки») и «троицкие» («русаль ные»); летние – «купальские» и «петривчаные»; осенние – «обжинковые» и «свадебные» (хотя «свадебные» пелись на протяжении всего года во время свадеб).

Веснянки – особенные ритуальные песни, которые пели девушки с началом весны, собственно, зазывание весны сопровождалось песнями, хороводами и разными магическими действиями.

Весенний раздел народного календаря очень широкий и очень древний. Начинался он с весеннего Нового года, то есть с 1 марта, и был до Зеленых святок. В это время пели древние славяне ритуальные песни. В Украине они называются веснянками, в Галиции еще гаевками или гагилками.

Веснянки сформировались в глубине веков, как многосюжетное обрядовое действо, посвященное богу весны Яриле, с неповторными хороводами, песнями, играми. Весенними песнями закликали весну. Таких песен сохранилось в народе очень много.

Начинали веснянки дети. На Предтечу, 9 марта, взяв в руки обрядовую выпечку, испеченную матерями, дети поднимали ее высоко над головой и шли за село зазывать весну. Детские песни и игры (такие как «Журавль») были простыми и веселыми.

В. Маковский. Девич-вечер. 1884 г.

Веснянки, или гаёвки (гаивки), – преимущественно девичьи песни. Юноши не пели, а иногда только перекликались с девушками, а еще заводили свои юношеские игры. В некоторых местностях девушки выбирали на все время веснянок лучшую девушку, чтобы руководила обрядами, – «березу».

К веснянкам девушки одевались в белые вышитые сорочки, плели венки. С песнями они брались за руки и ходили хороводом в ритм песне. В древнюю языческую пору хороводы были у всех народов, но сохранились они в народном искусстве лишь у славян.

От Благовещения до Зеленых святок, до тех пор, пока не выходили в поле полоть просо, молодежь и дети пели весенние песни на улицах села, на площади, в гаях, над речками.

«Гаевки – это очень старое название наших хороводов; вероятно, оно сохранилось еще с того времени, когда наши предки исполняли обрядовые песни и танцы в заветных рощах вокруг священных деревьев.

Веснянки – это более новое название, которое – как можно догадываться – возникло в историческую эпоху, уже после того, як слово «весна» вошло в употребление нашего языка» (О. Воропай).

В большинстве весенних песен сохранилось языческое обожествление природы, есть древние персонажи; песенные тексты просты, но содержательны, посвящены выдающимся событиям. Веснянки такие же веселые, энергичные, жизнетворные, как и солнце весной. И в текстах, и в ритме песен и хороводов – действия весны – зеленый шум молодых листочков и первой травы, разлив журчащей воды, зазывания теплого лета.

В хороводах «Шум» и «Колосок» хороводницы становятся парами, создавая сплетением рук что-то похожее на плот. На сплетенные руки ставят босоногое дитя лет пяти-шести, мальчика или девочку. Дитя ходит по живому плоту под пение хороводниц. Девушки, перебегая вперед, снова плели плот. Таким образом хоровод движется вокруг церкви («Шум») либо к полю («Колосок»). В этом видны ритуальные действия относительно возрождающейся природы, чтобы она была благодатной к человеку.

Весенние игры и хороводы также происходили возле кладбищ (до христианства – возле капищ, где стояли идолы языческих богов), чтобы угодить умершим.

Главным занятием древних славян было хлебопашество, что отразилось в весенних хороводах, таких как «Горошек», «Мак», «Просо», «Огурцы», «Лен», «Конопли» и др. Все эти хороводы сопровождались веселыми песнями и играми, которые символизировали работы на огороде или в поле. Часто звучат в веснянках свадебные мотивы. Завершались весенние хороводы с началом полевых работ.

Колядки обрядовые – песни языческих праздников зимнего поворота солнца на лето. Колядки поют от 7 до 19 января по новому календарю (от 25 декабря до 7 января по старому календарю), от Рождества до Крещения.

Исследователи различают колядки суть языческие, первобытные; языческие с привнесенными христианскими элементами; чисто христианские более поздних времен. В языческих колядках персонажами есть первичные силы творения мира и духи предков, которые влияют на жизнь людей. В христианизированных колядках языческие персонажи оставались как декорация, а главную роль играют персонажи христианские. В колядках этого типа уже имеем не Рождество Мира, а Рождество Христово; действие происходит в условиях украинского быта в более поздние времена. Христианские колядки близки к церковным гимнам, их мало исполняют; народ перенимает лишь те, которые имеют народную мелодию, а текст переделывает, придавая ему черты народной поэзии.

Щедривки – короткие обрядовые песни и стихи, величальные новогодние поздравления. Вместе с колядками щедривки являются составной частью Рождественских праздников. Они почти не затронуты христианством, языческий элемент занимает в них главное место. Суть щедривок – пожелание и пророчество добра в году грядущем.

В более поздние времена народ сложил новые, христианские щедривки, где вместо языческих персонажей действуют святые, ангелы, Христос, Дева Мария, но припев остается неизменным. В припеве упоминается Даждьбог (Дай Бог) или «Щедрый вечер! Добрый вечер!». Щедривки поют перед Новым годом в Щедрый вечер (Святой вечер), не смешивают их с колядками, в отличие от колядок, могут петь и сольно. После пения щедривок исполняют ритуальное засевание зерном, чтобы в наступающем году был хороший урожай.

Со временем подробности ритуала, в который входили песни, утратились; тайны, доступные только жрецам, стали известны большому кругу, а потому потеряли свое магическое значение заклинания; языческая первооснова песни была затемнена наслоением новой веры.

Почти не претерпели изменений щедривки, чистыми остались веснянки и купальские песни.

К. Квитка называет еще песни-считалки; песни, которые исполнялись на праздник «колодки» – волочебные; песни присказки к свадебным танцам. Мало исследованы архаические речитативные обращения к дождю и солнцу – можно назвать их зазыванием природных стихий (сохранились в детских забавах: «Дождик, дождик, припусти…», «Солнышко, солнышко, выгляни в окошко…»); а также песни, которыми забавляли детей. Известны колядки-призывы, где главным было зазывание-приглашение предков.

В процессе замены язычества христианством не произошло отторжение песен праисторического мировоззрения. Хотя песни и приобрели новое религиозное содержание, в них остался неповторимый колорит народного видения природы и мира.

То, что не дошли до наших времен военные песни, воинственные гимны древних славян, свидетельствует о славянах как о народе миролюбивом, хлеборобском.

 

Патерики

Патерик (на греческом языке «книга об отцах») – в византийской и славянской литературе сборники коротких рассказов о монахах и мирянах, о сподвижниках любого монастыря, которые прославились своим благочестием или аскетизмом. Жизнеописание монахов (отцов), их подвигов и чудесных дел составляли с целью прославления того или иного монастыря. В патериках праведникам Господь помогает, а грешников наказывает не после смерти, а сразу же после преступления.

Из славянских переводных патериков самая древняя рукопись «Синайский патерик, или Лимонарь» (ХІІ—ХІІІ вв.). Распространенным был также «Азбучный патерик» (рукопись 1649 г.), который дает описание жизни святых в алфавитном перечне. Оригинальные русские патерики – Печерский и Соловецкий. Троицкий патерик был уложен графом Н. В. Толстым в 1897 г.

Патериковые легенды вошли в Пролог – известный на Руси сборник кратких жизнеописаний, поучений и повестей ХIII в.; легенды Пролога использовали в своем творчестве писатели ХIХ в. – Л. Толстой, М. Лесков, В. Гаршин.

Древнейшим из русских патериков является патерик Киево-Печерского монастыря. Монастырь был основан в средине ХI в., о чем сообщает «Повесть временных лет». Киево-Печерский патерик создан в ХIII в., в его основе переписка владимирского епископа Симона с киево-печерским монахом Поликарпом, послание Поликарпа игумену Анкидину; вошли также сюжеты о киевских благочестивых монахах Инисифоре, Никоне, Пимене, Святоше. Много сюжетов заимствовано из переводных патериков – Египетского, Синайского, Скитского, из библейско-евангельской традиции. Реконструирован патерик А. Шахматовым и Д. Абрамовичем. Создавался он в процессе летописания в Киеве и имел большое влияние на развитие апокрифического жанра в Древней Руси. В патериках агиографические приемы переплетаются с летописными и апокрифичными. Патерики – патриотически-агиографические произведения и Киево-Печерский патерик стал итогом русской агиографии ХI – ХII вв.

 

Патристика

У древнерусской, как и в других христианских литературах средневековья, большой авторитет имели произведения римских и византийских богословов III–IХ вв., «отцов церкви» – патристика (от греческого «патер» – «отец»).

В произведениях «отцов церкви» комментировались и отстаивались идеи и догмы христианской религии, велась полемика с еретиками, которые трактовали церковное учение, отходя от основ официальной церкви; также были изложены поучения, наставления, правила быта монахов, основы христианской морали.

На Руси широко распространенными были произведения византийцев Иоанна Златоуста, Григория Назианзина (Богослова), Василия Кесарийского, Ефрема Сирина, Афанасия Александрийского, Епифания Кипрского и других авторов.

Патристическая литература сыграла важную роль в формировании этических идеалов новой религии и в укреплении основ христианской догматики. В то же время произведения византийских богословов, блестящих риторов, воспитанных на традициях классического античного красноречия, помогали усовершенствованию ораторского искусства у славянских народов.

 

Плач

Еще – тужение, голосение, йойканье – ритуальный обряд, который известен у славян с дохристианских времен. По покойному плачет только родня, но только женщины – мужчины никогда не принимают участия в этом ритуале. Раньше были «плачки» («голосильщицы») – женщины, оплакивающие покойников. Голосят обычно в хате, но иногда и над могилой. Плач мог повторяться во время поминок. Известно поверье, что нельзя сильно и долго голосить, плакать по умершему, ибо он будет приходить ночью в дом к живым.

Христианство видело в этом обряде отголосок язычества, отстраняло этот обряд, но запретить не могло.

Свидетельства о плачах есть в Ипатьевской летописи. Княгиня Ольга просит «учинить тризну» на месте гибели князя Игоря. И во время тризны она «плакася по мужи своем». В «Слове о полку Игореве» встречаем плач Ярославны. Этот похоронный плач – магическое заклинание сил природы.

Умение плакать над покойными уже в более поздние времена очень высоко ценилось в народе. Талантливых плакальщиц специально приглашали «тужить» над умершим. Когда умер Тарас Шевченко, для тужения над его домовиной привезли в Канев из села Пекари плакальщицу Якилину.

В Западной Украине (на Лемковщине) есть обряд ойканья (йойкання). Когда покойника засыпают землей, все присутствующие и те, кто издалека услышит, выкрикивают: «йой-йой-йой!» И так кричат, пока не закопают покойника.

 

Поверья и приметы

Поверья и приметы – остаток первобытных представлений человека о Вселенной, они пере дают первобытное языческое (позже уже с примесями христианской религии) представление человека о мире, природе, ее явлениях; запреты, предосторожности. В поверьях – этика человеческих отношений, отношений с природой, со всем окружающим, попытка объяснить явления, которые имели для человека большое значение. Знания народа передавались в устной форме через поверья и приметы. Легенды, сказки, предания, песни, былины создавались на основе поверий. Поверья – фольклорный жанр, в большинстве короткие, насыщенные содержанием выражения, базирующиеся на вековых знаниях народа. Поверья в основном возникли на базе примет.

Каждое поверье, каждая примета, даже непонятная сегодня, «суеверная», имеют под собой почву – или очень древнюю, еще мифологическую, первобытную; или уже более близких времен, известных событий, и потому доступнее в понимании.

Исследования поверий и примет помогают лучше узнать жизнь древних славян, их обряды, обычаи, мировоззрение. Конечно, со временем изменялась природа и отношения с природой, потому некоторые приметы и поверья непонятны сегодня, но они дают возможность узнать о жизни и быте людей, живших в древние времена.

В народе существуют поверья и приметы почти о каждой вещи, которой пользуется человек, о зверях, птицах, днях недели, временах года, о небе, земле, воде, огне, луне, звездах, солнце, явлениях природы… Обо всем.

 

Пословицы и поговорки

Афористичные выражения, содержащие сконцентрированные знания о типичных явлениях природы и жизни человека. Это архаичный жанр, в пословицах и поговорках (присказках) дошли до наших дней наблюдения над окружающим миром, осмысление, отношения человека с природой. Четко размежевать пословицы и поговорки трудно. Поговорка разве что афористично иллюстрирует сказанное; пословица же является определенным обобщением. Бывает, что поговорка является сокращенной пословицей. В пословицах и поговорках закодированы и зафиксированы обряды, обычаи; представления славян о календаре, временах года, явлениях природы, занятиях земледелием и скотоводством; человеческие отношения и т. п.

Пословицы-приметы:

В марте кожух и без пуговиц теплый.

В апреле ласточка день начинает, а соловей заканчивает.

Майская роса коням лучше овса.

В июне на поле густо, а в стодоле пусто.

В июле лето макушкой обвито.

Августовский день зимней неделей не заменишь.

Сентябрь приходит – дождик заходит.

Плачет октябрь холодной слезой.

Ноябрьский день, что заячий хвост.

Декабрь землю гудит, а катанки студит.

Январь острый – год плодоносный.

Февраль зиму не удержит.

 

Предания

Реалистические народные рассказы о выдающихся персонах, об исторических событиях и необычных приключениях. В отличие от легенд, в преданиях почти отсутствует выдумка, фантастика; они опираются на исторически достоверные события, объясняют исторические названия, фамилии и т. п. Предания передавались в народе из уст в уста, а записаны уже в более поздние времена.

 

Сказки

Фольклорный жанр, народный рассказ с элементами фантастики, магии, волшебных событий, который берет свое начало из мифа. Архаические сказки выявляют четкую сюжетную связь с языческими мифами, ритуалами, племенными обычаями. Мотивы, характерные для тотемных ми фов, широко отображены в сказках о животных. Очевидным есть мифологическое происхождение сюжета о чудесном браке героя с «тотемным» существом («Сказка о царевне-лягушке», «Финист – ясный сокол» и др.), которое временно сбрасывает шкуру или перья. Чудесное существо помогает герою, приносит удачу и богатство, но покидает его, когда он нарушает «табу» (называет имя, ссорится, сжигает сброшенную шкурку и т. п.). Из мифологии проистекает сюжет о двоеборстве со змием. Сказки отображают сюжеты языческих обрядов.

Важной предпосылкой преобразования в сказку мифа, который имеет обрядовую основу, является неотъемлемой частью ритуала или комментарием к нему, был разрыв непосредственных связей мифа с ритуальной жизнью племени. Отмена специфических ограничений на распространение мифа, допущение в круг слушателей «непосвященных» (женщин, детей) давали возможность рассказчику украшать миф выдумками, вставлять развлекательно-комедийные моменты, ослабляющие веру в достоверность рассказа. Священная часть мифа упускалась рассказчиком, больше внимания уделялось бытовым отношениям героев, время и место действия не определялись.

В мифах деяния персонажей, героев имеет коллективное значение, определяют космогонический процесс (творение мира, добывание огня), а в сказке действия героев направлены на достижение личной социально значимой цели. К примеру, герой добывает живую воду, чтобы спасти брата; убивает змея, чтобы освободить невесту. Герои демифологизируются; тотемные персонажи приобретают бытовое значение. Сказочный герой уже не имеет магических сил, которыми естественно обладает герой мифологический. В сказках герой приобретает магические качества от волшебников, духов, в результате инициации. Волшебные сказки были сложены многим позже, чем архаичные сказки о животных, уже за пределами первобытной культуры. В волшебных сказках фантастика оторвана от конкретных племенных верований, в них создается условная поэтическая мифология.

 

Скороговорки

Жанр устного народного творчества. Выражение, составленное из трудных для быстрого произнесения слов, чаще шуточное. Используется в народе для развития речи у детей и взрослыми для забавы: «Карл украл у Клары кораллы, Клара у Карла украла кларнет».

 

Суеверия

«Вера в чудесное, сверхъестественное, в ворожбу, гадания, приметы, знамения» (Владимир Даль).

Родились суеверия (предрассудки) в древнем язычестве, как пояснение, подтверждение определенных этических отношений человека с природой, с соплеменниками и представителями других племен. Суеверия базировались на законах сосуществования и взаимоотношений; некоторые из этих законов были для человека нерушимыми под страхом смерти. К примеру, огонь был священным, он оберегал, защищал, согревал, кормил. Значит, обижать огонь нельзя, иначе он отомстит. И ныне: не плюй в огонь – на языке «огоньки» выскочат, огонь накажет, отомстит. Это отголосок языческих законов.

Эпоха земледелия заставила человека определяться в том, что помогает, а что вредит хлеборобу. Течет время, а из поколения в поколение передаются приметы, советы, поверья: как влияет солнце и луна, как объяснять поведение животных, растений и т. п. Создается неписаный мудрый кодекс – земледельческий календарь, базирующийся на народных знаниях.

Во времена двоеверья к языческим предрассудкам, которые новая религия так и не смогла отстранить, прибавляются христианские. Черная кошка ассоциируется с ночью, темнотой, потому считается нечистой. Отсюда суеверие: перешла дорогу черная кошка – быть беде.

Записывать древние суеверия в славянских землях начали лишь в конце ХVІІІ в.

 

Танец

«Танец начался с началом мира» (Лукиан). «Началом всех искусств был танец. Ритм древнее не только слова, но и музыки, которая возникает из того же ритма» (Сергей Лифарь).

С. Лифарь называет танец оргиастичным (оргиазм – бурный катарсис, когда человек дает волю своим психофизическим силам, когда они вырываются наружу).

Первобытный человек, очевидно, знал танец как способ проявления эмоций еще до слова и музыки. Первобытное искусство – это эмоциональные выкрики и ритмичные движения, пратанец. Ритм – основа всего в природе: смена дней и ночей, времен года, приливы и отливы, биение сердца и т. п.

«Праискусство танца для первобытного человека было средством для выхода сил, расслаблением души и тела, в нем еще не было главного элемента искусства – эстетики. Первобытный танец возникал из практических потребностей жизни, а не из эстетических.

Ритм неразрывен с танцем, танец сообщил свой ритм музыке, а музыка сообщила ритм поэзии. И ныне некоторые народы, не достигшие более высоких форм развития, танцуют под ритмический рисунок, лежащий в основе музыки» (С. Лифарь).

С. Лифарь считает, что в основе танца лежит «…эротическое, религиозное и воинственное начало:

– всякий творческий акт эротичный, и эротичный до такой степени, до какой часто и не подозревает зритель. Это особенно верно по отношению к танцевальному искусству;

– находит себе проявление в танце и оргиазм религиозный. Каждый народ знает свои священные танцы, свои священные жесты и движения».

Все народы, которые создавали священные танцы, знали могучее воздействие физико-ритмичных движений на психическую природу человека. Воинственные танцы должны были обеспечивать победу над врагами, танцы охотников – успешную охоту.

«Вначале танцы были не чем иным, как магическими церемониями, при помощи которых люди пытались влиять на события и явления природы»

(В. Островский).

Титульный лист книги «Патерик Печерский». 1760 г. (Неизвестный художник)

Каждое движение в первобытном танце было сурово определено и имело глубокий колдовской смысл. Именно потому считалось, что наименьшее отступление от установленной формы может дать необычайно опасные последствия. Бывало даже, что танцовщика жестоко наказывали за ошибки.

В богослужении первых христиан большую роль играл священный танец, который дошел и до ХVII и даже до ХVIII в. С. Лифарь нашел свидетельства об этом в книгах Менетрие и Каюзака.

«Я видел еще в некоторых церквях, как в дни Пасхи настоятели церкви брали за руки детей из хора и с пением разных гимнов танцевали в церкви… военный танец… многие народы ударяли на врага с плясом, коим доводили себе до исступления» (Менетрие).

В то же время с появлением христианства на Руси церковники сурово осуждали тех, кто занимался танцами и музыкой. Вскоре после Крещения Руси началось преследование скоморохов. В ХІІ веке митрополит Иоанн запретил духовенству бывать на народных игрищах. Церковь, пытаясь покорить себе паству, выступала против всяких поганских развлечений, хоть танцы на то время из магических действий в большинстве случаев превратились в веселое развлечение.

«В древнем танце играет большую роль хоровое начало. Слово «хор» имеет много значений, но больше всего обозначает танцующую толпу… древний хор всегда был танцующим хором» (С. Лифарь).

Исследователи установили общность танцевального фольклора у индоевропейских народов.

«Существует в том, что касается народного танца, общий фонд… первобытного человека под всеми небесами. Одновременное распространение известных форм, их самовозникновение в разных средах объясняется некоторыми неизменными законами, которые руководят движениями, как только они стремятся перейти в танец.

При таком понимании не существует национальных танцев, а есть лишь единый народный танец, который не останавливается ни на одной границе, для него нет Пиренеев, как нет ни Альп, ни Карпат; принцип его везде один и тот же. Этнические разногласия накладываются на эту общую базу.

И в этой стадии дифференциации, в наиболее развитых жанрах народного танца, на огромных расстояниях и у наиболее отдаленных рас мы наблюдаем часто аналогии, которые нельзя назвать случайными. В таких случаях, скорее всего, может идти речь о медленном и тайном передвижении форм, которые, передвигаясь и воссоздаваясь, через все континенты и века совершают свое кругосветное путешествия и возвращаются в свою отправную точку» (А. Левинсон).

«Много схожестей, которые мы наблюдаем у всего без исключения человечества, объясняется не общностью происхождения и не заимствованием одними народами у других, а общностью человеческой природы, общностью человеческого организма, что вызывает при одинаковых условиях одинаковые и явления.

…танцевальный фольклор не столько национальное, сколько интернациональное явление (я б никогда не решился высказать еретическую мысль о том, что фольклор не национальное явление).

…происхождение и главные черты танцев у арийских народов объясняются их общим происхождением и общей, возможно, многовековой жизнью» (С. Лифарь).

Танцы у славянских народов являются соединением первобытных эротичных и религиозных мотивов, они были частью ритуальных богослужений, обрядов в честь солнца, возрождения природы, урожая и т. п.

Есть некоторые танцы (например, «Аркан» у западных славян, «Гопак», «Ползунец» у восточных), в которых сохранились воинственные мотивы.

В более поздние времена танцы уже имеют бытовые мотивы, они являются предметом развлечений и забав, а еще позже танец становится искусством, он уже не практическая необходимость жизни, а эстетическая, и фольклорный танец дает жизнь академическому танцу.

«Некоторые песни, особенно обрядовые, веснянки, купальские и свадебные, которые начало свое берут в седой древности, сохранились с играми, танцами и хороводами. Это подтверждает, что всякие игры и танцы наш народ водил еще до песен. Инструмент, как фактор, который поддерживает ритм танца, вошел в употребление позже.

…Народные сольные и фигурные танцы, хороводы имеют свою красоту и свой особенный язык, который всегда свеж, нов и мил, они наполняют душу эстетическим удовольствием так, как всякое народное творчество, и не утомляют как какое-нибудь невыразительное и мало кому понятное штучное танцевальное искусство.

…Опираясь на песенную этнографию, необходимо отметить, что есть две главные группы танцев: под песню (в большинстве хороводные танцы. – Авт.) и под музыку» (В. Верховинец).

 

Хожения

Хожения – произведения древнерусской литературы, в которых описывались путешествия на Восток, в Византию, в Палестину. Древнейшим памятником этого жанра есть «Хожения игумена Даниила». Даниил, игумен одного из монастырей на Черниговщине, в начале ХII в. совершил путешествие в 1106–1108 гг. в Палестину (в Иерусалимское королевство), посетил Кипр, Константинополь и др. города.

Точно описывая святые места, комментируя их легендами и сюжетами из Библии, Даниил как бы писал путеводитель для будущих паломников, он дал также описание природы далекого края. Уважительное отношение к Даниилу короля Палестины Балдуина, многочисленная свита игумена, его зажиточность дают основание считать, что Даниил был или дипломатическим, или церковным послом Руси в далеких землях. До нынешних дней дошло около сотни списков «Хожения Даниила», что свидетельствует о большой популярности этого произведения в древнерусской письменности.

Новгородские берестяные грамоты

Продолжением жанра хожений является произведение тверского купца ХV в. Афанасия Никитина «Хожения за три моря». Отличается этот памятник от описаний путешествий паломников ХII в. тем, что Никитин дает описание торговой поездки в далекую Индию. Купец ездил в путешествие по собственной воле в конце 60-х – в начале 70-х гг. ХV в. «Хожения за три моря» – дневник А. Никитина, который сохранился в нескольких сборниках, является неофициальным литературным памятником, в котором отсутствуют традиционные черты церковной литературы. Автобиографичность и лиризм произведения

А. Никитина были новыми для древнерусской литературы.

 

Хоровод

Обычай водить хоровод принадлежит еще временам древним, языческим. У многих народов во время жертвоприношения исполняли хороводные танцы вокруг жертвенника. У древних греков хороводы исполнялись на Олимпийских играх как соревнование, лучшие танцовщицы награждались венками. Исполнялись хороводы во время обрядов и в Древнем Риме. Но ни один народ не сохранил хороводы в народном искусстве, как славяне.

У славян, как и у других древних народов, хороводные танцы исполнялись в ритуалах зазывания весны, похвалы солнцу, чтобы прогнать зиму, наворожить хороший урожай.

Древнеславянский религиозный свадебный танец – хоровод, хормос, коло – круговое вращение, круговой танец вокруг квашни, стола, дерева.

Христианская религия преследовала хороводы как часть языческих обычаев. В летописных записях христианских священников хороводы называются «бесовскими играми». И хотя магические действия, ворожба, гадания, чары, которые были присущи хороводам, утратили свое значение, хороводы остались в народе как весеннее развлечение молодежи.

В хороводах преобладают мотивы любви, свадебные, весенние, солнечные мотивы. Были хороводы круговые, которые водили, выстроив два ключа. Это «Кривой танец», «Плетеница», «Зеленый шум», «Просо» и др.

 

Хроники

Среди первых переводов и книг, привезенных на Русь из Болгарии, были и Византийские хроники. Хрониками, или хронографами, назывались историографические произведения, где изложена всемирная история.

К примеру, «Хроника Георгия Амартола» передает библейскую историю вавилонских и персидских царей, рассказывает о римских императорах, начиная от Юлия Цезаря до Констанция Хлора, об императорах Византии.

«Хроника Иоанна Малалы» написана более простым языком, составляет 18 книг. Передает античные мифы, историю Троянской войны, рассказывает о восточных царях, об истории Рима и Византии до времен царствования Юстиниана (IV в.).

Известны византийские хроники Захария Ритора (условное имя автора сирийской хроники середины IV в.), епископа Иоанна Эфесского из Малой Азии (Церковная хроника, VI в.), Хронография константинопольца Феофана Исповедника (IХ в.), Хронография философа IХ в. Михаила Пселла (рассказывает о Византии 976—1075 гг.), римлянина Публия Герения Дексиппа (Хроника истории, III в.), германцев Титмара (Хроника, ХI в.), Гельмгольда (Славянская хроника, ХII в.), Генриха Латвийского (Хроника Ливонии, ХIII в.), Матвея Парижского (Большая хроника, ХIII в.), поляков Галла Анонима (Хроника и деяния князей или правителей польских, ХI в.), Матвея Стрыйковского (Хроника Польская, Литовская, Жмудская и всея Руси, ХVI в.).

Хроники сыграли большую роль в развитии оригинального славянского летописания и хронографии. Летописи у славян – аналоги хроник.