Однажды Владимир Владимирович™ Путин и его президентская карликовая лошадь Вадик гуляли по подмосковному полю.
– Я грузин, - говорил Вадик, грустно глядя на мокрую траву, - Меня Вадико зовут.
– Чемодан, вокзал, Тбилиси, - отвечал Владимир Владимирович™, отряхивая капли со своего президентского костюма, - Не обеднеем. Все равно от тебя пользы никакой нет. Жрешь только бюджетный овес, да разговоры ведешь антигосударственные… сивка-бурка тоже мне тут…
– Я много могу, - печально отвечала лошадь.
– Что, что ты можешь? - спрашивал Владимир Владимирович™, - Тебя даже на скачки нельзя вывести. А кто вчера заявил, что сменит имя на Анна?
– Я могу говорить, - отвечал Вадик, - Могу блины печь. А еще я чувствую ядерные взрывы по всей Земле.
– Чего?! - удивился Владимир Владимирович™.
– Ядерный взрывы, - ответила лошадь, - Вот, например, сейчас в Корее один был… от пяти до пятнадцати килотонн.
Владимир Владимирович™ остановился и удивленно посмотрел на свою президентскую карликовую лошадь.
Вторник, 10 октября 2006 г. 17:12:34
Однажды Владимир Владимирович™ Путин ехал к себе на работу в Кремль и попал в пробку на Рябиновой улице в Москве.
– Слышь, брателло, - спросил Владимир Владимирович™ у своего президентского водителя.
– Перекрыто че-то… - пробормотал водитель, - Кажется, хоронят кого-то на Троекуровском…
– Хоронят? - переспросил Владимир Владимирович™, - Интересно, кого это… народу столько… жалко все таки, что люди умирают… вот я, наверное, хотел бы жить вечно. Вот ты хотел бы жить вечно?
– Я-то? - спросил водитель, - Не знаю. С одной стороны, конечно, здорово. А с другой стороны - трудная это штука, жить.
– Ты мне это рассказываешь? - усмехнулся Владимир Владимирович™, - Да я уж побольше других знаю, насколько действительно сложная эта штука - жизнь. Когда тебе надо принимать решения, от которых пострадают, быть может, даже погибнут десятки, а то и сотни людей. Но если не принять такого решения - погибнут тысячи. А может даже и десятки тысяч. Кто бы знал, как это тяжело - отнимать у людей что-то. Отнимать для того, чтобы через пять лет не пришлось отнимать большее. И всем дай! Этому дай, этому дай, этого не пропусти. Все требуют. Скажи насчет этого, скажи насчет того. Сто пятьдесят миллионов человек - и я один. Одни говорят - пусти мигрантов. Другие говорят - выгони мигрантов. Одни говорят - иди на третий срок. Другие говорят - не иди на третий срок. Одни говорят - Кудрин дурак. Другие говорят - Кудрин гений. Одни говорят - приватизация. Другие говорят - национализация. А решения принимать - мне. И какое бы решение я не принял, меня будут за него ругать. Сделаю приватизацию - будут ругать те, кто за национализацию. Сделаю национализацию - будут ругать те, кто за приватизацию. Кому фашизм, кому антифашизм. Кому призыв, кому отмену призыва… все, что бы я ни сделал - все говно. А ведь так хочется просто приехать после работы домой… посмотреть телик… спать лечь… и ни о чем не думать. Ни о чем не думать. Пойти на рыбалку. Жить простой жизнью. Как эти вот люди.
Владимир Владимирович™ смотрел в окно своего президентского лимузина. Под темным небом и редкими желтыми листьями стояли люди.
Люди молчали.