Выехали мы из Москвы 16 июня 1961 года. В одном купе с нами ехали два монгола, в соседнем ― ещё несколько, которые возвращались домой после учёбы в каком-то советском образовательном учреждении. Раньше мы представляли монгола, как потомка татаро-монгольской орды, под игом которой была Россия в течение трёхсот лет. Современные монголы оказались дружелюбными людьми, и мы, впервые ехавшие в Монголию, постарались побольше узнать у них об их стране. Они охотно рассказывали, но не обходилось и без "юмора" в связи с языковыми нестыковками. Так, один из них рассказывая о жизни своей семьи, употребил выражение "муж моей жены", я не понял этой степени родства и стал уточнять у него об этом, оказалось, что он хотел сказать "муж сестры моей жены", а это меняет дело. Мы дружно посмеялись над этим казусом рассказчика. Наш скорый поезд путь от Москвы до Улан-Батора преодолевал за четверо суток. Ранее мне было известно об огромном озере Байкал, но когда более четырёх часов ехали вдоль этого крупнейшего в мире водоема пресной воды, впечатление было потрясающим. Более того, даже из окна вагона была видна галька в прибрежной части озера, сквозь очень чистую, прозрачную воду, которая по химическому составу приближалась к дистиллированной воде.

Утром 21 июня 1961 года мы прибыли в г. Улан-Батор. Поскольку чиновники Министерства сельского хозяйства СССР не сообщили руководителю группы советских специалистов, работающих в сельском хозяйстве МНР, Д. Аксенову, нас на вокзале никто не встречал. Наши попутчики помогли созвониться с посольством СССР в МНР и сообщить о своём прибытии. Нам предложили ожидать на вокзале, а сами связались с Управлением госхозов при Совете Министров МНР и примерно через 30-40 минут к нам пришёл, улыбаясь, монгольский товарищ, забрал нас, отвёз в квартиру для иностранных специалистов, выдал в качестве аванса определённую сумму тугриков, и мы договорились о встрече на завтра в управлении.

Во время поездки в вагоне мы уже выучили несколько фраз на монгольском языке сайнбайну это "здравствуйте", их байерлаа ― "большое спасибо" и Монгол улус мандтугай, что означает "да здравствует монгольское государство". Однако когда пришли в отдел земледелия Главного управления Госхозов при Совете Министров МНР (на правах Министерства госхозов; а Министерство сельского хозяйства

МНР располагало в своём подчинении сельскохозяйственными объединениями типа наших колхозов) то оказалось, что начальник отдела Лувсан Очирин Бадарч и агроном по овощеводству Шаравын Гунгаа-дорж прекрасно говорят по-русски, так как Бадарч окончил сельскохозяйственный институт в г. Ташкенте, а Гунгаадорж ― Московскую сельскохозяйственную академию имени К. А. Тимирязева. Остальные трое специалистов отдела довольно прилично говорили на русском языке, хотя акцент и стилистические погрешности сразу показывали на их монгольское происхождение.

Начальник Управления Лохуус и его заместитель по земледелию определили нас в отдел земледелия. Меня ― как специалиста по овощеводству и семеноводству, а Светлану Николаевну ― по семеноводству зерновых культур для консультирования Даваасурэна, окончившего Улан-Баторский сельскохозяйственный институт. Необходимо отметить, что до отъезда в Монголию мы основательно проработали всю имеющуюся литературу по сельскому хозяйству МНР и имели общее представление о состоянии земледелия этой страны.

1961 год был засушливым годом не только в Монголии, как и в ряде регионов Советского Союза. Урожайность зерновых культур оказалась очень низкой. Была поставлена задача подбора и закупки в СССР скороспелых и засухоустойчивых сортов под посев 1963 года.

Первое, что предложили монгольские друзья ― съездить в близлежащие госхозы, ознакомиться с их работой и осмотреть посевы зерновых овощных культур, после чего приступить к разработке рекомендаций для дальнейшей работы. Первые командировки были в старейший госхоз Жаргалан, директором которого был Герой труда МНР Адья, где имелось многоотраслевое хозяйство, и госхоз Борнур, в котором более развито было овощеводство, картофелеводство, а также животноводство и, в частности, молочно-товарная ферма.

В госхозе Жаргалант мы осматривали картофелехранилище, вырытое в горе. За счёт того, что после загрузки картофеля в такие хранилища передняя часть входа утеплялась соломой, а вход затем укрывался землей, в нём создавались идеальные условия для хранения картофеля (достаточно сухой воздух и постоянная, без перепадов, прохладная температура). Нам продемонстрировали один из отсеков, в котором хранился картофель в течение двух лет, во вполне удовлетворительном состоянии, без прорастания клубней.

Приехали в этот госхоз мы на УАЗах (джипы военного образца, распространённые после войны 1941-1945 гг.). В процессе обсуждения профессиональных вопросов вдруг верхом на лошади подъехал бригадир, и я рассказал монголам, как в Великую Отечественную войну в Сибири лошадей призвали в армию, а для выполнения хозяйственных работ поступили лошади из Монголии. В Сибири, в частности в Красноярском крае, зимой выпадает много снега, и сибирские лошади иногда не могли прокладывать в снегу дорогу, а монгольские, низкорослые лошади оказались более выносливыми, и в снегу, подгруженные "под брюхом" продолжали медленно, но продвигаться вперёд. Тут один монгол спросил меня, а не хотел бы я прокатиться на этой лошади в седле, я, конечно, согласился и легко (мне тогда было около 33 лет) вскочил в седло и слегка натянул поводья, и лошадь сразу помчалась рысью, я постарался сильнее натянуть поводья уздечки, а лошадь перешла на галоп. Однако поле перед горой было ровным, и лошадь шла галопом, но потом, я заметил, что она начала уставать и пошла медленнее; я слегка отпустил поводья и она пошла рысцой, а затем пошла легкой трусцой. И я понял, что была разница в управлении лошадьми у нас и в Монголии. У нас, чтобы замедлить бег лошади, нужно натягивать поводья, а у монголов, наоборот, для этого нужно опускать поводья. А для перехода лошади на рысь и на галоп нужно натягивать поводья. Вероятно, это сохранилось от древнейших времен: когда монголы шли в атаку, то приучили лошадей к переходу на быстрый бег путем натягивания поводьев. Когда я вернулся к машинам, монголы, прищёлкивая языком, выражали одобрение, что советский специалист владеет верховой ездой на лошади и уже частично признали меня за своего.

После возвращения с первой командировки мы получили пригласительные билеты на праздник под названием Надом, где проходят соревнования в трёх видах спорта: скачках на лошадях, стрельбе из лука и вольной силовой борьбе. В скачках участвовали дети в возрасте от 6 до 9 лет, здесь были и слёзы при поражениях и радость от победы в этих соревнованиях. Причем эти скачки проходили, как дети выражаются, на "голых" лошадях, то есть без седел. Стрельба из лука ― это соревнования среди взрослых мужчин, а вольная борьба ― это соревнования спортсменов. Праздник Надом продолжается три дня.

После национального праздника состоялся обстоятельный разговор с начальником отдела земледелия Лувсан Очирин Бадарчем. Нужно сказать, что он оказался очень обстоятельным по натуре человеком, настоящим монголом коренной национальности халх. На его первый вопрос: какие сорта пшеницы Вы можете порекомендовать? я ответил, что сразу не могу ничего порекомендовать, потому что даже первое знакомство с посевами в госхозах показывает, что в ряде случаев на полях, расположенных на высоте 1600-1700 м над уровнем моря, высеяна твёрдая пшеница позднеспелого сорта Мелянапус 69, а это значит, что урожайность нормального зерна будет крайне низкой, а в основном это будет морозобойное зерно (сморщенная оболочка зерна без эндосперма). Дело в том, что в высокогорных районах очень короткий безморозный период. И при наступлении ранних осенних заморозков семена находятся в молочной спелости, и прекратится нормальный налив зерна. После этого товарищ Бадарч с удовольствием отметил наш подход, а то, сказал он, современные специалисты с ходу рекомендуют сорта тех регионов СССР, откуда они приехали, "иркутяне" рекомендуют сорта, районированные в Иркутской области, прибывшие из Харьковской области рекомендуют свои сорта. В связи с тем, что 1961 год оказался очень засушливым, резко снизилась урожайность, а в ряде случаев появилась "двухярусная" картина посевов: вначале в нормальные сроки взошла часть всходов, для которых хватило запасов влаги в почве, но последовавшая затем засуха привела к тому, что растения достигли высоты 20-30 см и дали очень маленький колосок с зрелыми семенами, а после прохождения июльских и августовских дождей появились новые всходы из ранее не проросших из-за нехватки влаги в почве семян, которые дали большую вегетативную массу, но не сформировавших нормального зерна в течение оставшегося времени периода вегетации. Поэтому, отметил Бадарч, Монголии придется приобретать семена для посева в 1962 году, следовательно, исходя из имеющегося опыта, нужно подобрать пригодные для условий МНР сорта яровой пшеницы. Исходя из этого, договорились, что мы постараемся на основе данных метеорологических станций МНР, расположенных в различных аймаках (областях) и на различной высоте над уровнем моря (вертикальная зональность) определить сорта, соответствующие этим условиям Монголии. Кроме того, на основе теории климатических аналогов, определить климатические зоны в СССР, сорта которых будут пригодны для Монголии. Наряду с этим было предложено подготовить рекомендации по подбору сортов и их семеноводству на долгосрочную перспективу.

Поскольку засуха 1961 года показала ненадёжность получения стабильного урожая, монгольская сторона решила закупить в СССР 20 оросительных систем ДДА-100 М, с шириной захвата за проход 200 метров. Заявка была принята, и к концу 1961 года стали поступать эти дождевальные установки. Агрегировались эти установки с тракторами, которые поставлялись из СССР для подъёма целинных земель, их обработки и посевов. Для выполнения этих работ гидросистемы не были нужны и тракторы поставлялись без гидросистемных узлов. Однако такие трактора без гидросистемных узлов не могли обеспечивать работу дождевальных агрегатов. На одно из заседаний коллегии Управления госхозов был приглашен и я. По заданию начальника управления (министра) монгольские специалисты, хорошо знающие русский язык, были прикреплены ко мне, чтобы переводить обсуждение вопросов, рассматриваемых на коллегии. Когда зашел вопрос об оросительных системах, я попросил слова и сказал, что нужно решить вопрос о поставках к заказанным оросительным агрегатам и трактора с гидросистемными узлами, так как иначе они не смогут работать. Когда министр выяснил, в чем дело, то, буквально на следующий день он связался с посольством СССР в МНР и с ГКЭС (Государственным комитетом экономического сотрудничества советского посольства) и в оперативном порядке была подана соответствующая разнарядка на поставку тракторов для оросительных агрегатов. Как мне сказали сотрудники отдела земледелия, тов. Лохуус после коллегии распорядился, чтобы меня приглашали на все заседания коллегии Главного управления госхозов.

Во время обследования госхозов мы встретились с интересным явлением: нам показывали поля заросшие сорняками, а называли их чистыми парами. Дело в том, чистый пар потому и называется чистым, что весной после вспашки в течение лета проводят боронования, культивации по уничтожению сорной растительности, а в госхозах проводили только весеннюю вспашку, и на этом заканчивалась обработка почвы на этих полях. Я попытался разъяснить монгольским специалистам, что у них не чистый пар, а "зеленый" пар и это определение в качестве нарицательного стало применяться монгольскими специалистами, которые стали требовать вести борьбу с сорняками ― чтобы был не "зеленый", а чистый пар.

Ещё до отъезда в Монголию мы получили интересную информацию о работе в госхозах МНР в довоенный и военный периоды талантливого агронома Кондратенко Павла Трофимовича, впоследствии крупного специалиста по лекарственным растениям. В довоенный период в Сибири и в Европейской части Советского Союза был разработан метод снегозадержания путём вспашки глыбистой зяби, когда осенью производилась вспашка, но не проводилась дальнейшая обработка и выравнивание пашни; предполагалось, что за счет гребней лучше будет происходить накопление снега. В отдельных случаях это имело положительное действие. Этот приём был распространён для повсеместного применения, дошел он и до Монголии. Однако в Монголии зимой мало выпадало осадков в виде снега, а за счет ветров при глыбистой зяби происходило иссушение почвы, а не накопление влаги. В итоге весной при подготовке почвы к посеву путем культивации и боронования почва дополнительно иссушалась и при посеве пшеницы только для части высеянных семян хватало влаги для получения изре-женных всходов, да и то только для начального роста и развития, поэтому растения достигали лишь 20-30 см в высоту и формировали маленький колосок. После прохождения июльских и августовских дождей дружно появлялись массовые всходы от находившихся в почве высеянных весной семя и растения формировали огромную зелёную массу, выколашивались, но урожая зерна не успевали сформировать. В итоге практически урожая зерна получено не было. Талантливый агроном П. Т. Кондратенко решил применить следующую агротехнику выращивания пшеницы. Осенью провести зяблевую вспашку и сразу же боронование, то есть получить как бы выровненную зябь, с меньшей площадью соприкосновения ветров с почвой и тем самым уменьшить испарение влаги в почве. Весной же провести культивацию с боронованием, а сразу после посева провести прикатывания почвы для лучшего обеспечения получения всходов. Он же применил и другую агротехнику. Осенью вспашка не проводилась, а весной проводилась весновспашка, обработка почвы, посев и прикатывание почвы. При такой агротехнике ежегодно выращивали неплохой урожай.

Однако в период массовых репрессий в Советском Союзе велась борьба с вредительством, в частности и в сельском хозяйстве. Это докатилось до Монголии. Некоторые советские специалисты, работавшие в МНР, слепо следовавшие утверждённым в СССР агротехническим указаниям, усмотрели в работе П. Т. Кондратенко вредительство и сообщили об этом в соответствующие органы НКВД. Пока депеши из МНР дошли в Москву, пока разбирались что к чему, прошло достаточно много времени, поэтому группа работников НКВД прибыла в Улан-Батор где-то в августе месяце, то есть в период уборки урожая пшеницы. Нужно отметить, что тогдашний посол СССР в МНР был достаточно грамотным и объективным. Он заявил прибывшим для ареста П. Т. Кондратенко сотрудникам НКВД, что тот от нас никуда не уйдёт, поэтому возьмём его с собой, поедем в госхозы и своими глазами убедимся в его вредительских действиях, только по пути к нему заедем в те госхозы, где наши специалисты строго придерживаются агротехники обработки почвы, утвержденной для условий Сибири и других регионов Советского Союза. Когда прибыли в госхозы, где придерживались принципа глыбистой зяби, то обнаружили двухярус-ный травостой пшеницы (от весенних всходов высотой 20-30 см с маленьким колоском, и мощную зелёную массу от всходов после июльских дождей), но в итоге урожая зерна получено не было. Когда же приехали в госхозы, которые курировал П. Т. Кондратенко и в которых посевы проводились либо по выровненной с осени зяблевой вспашке, либо по весновспашке с послепосевным прикатыванием почвы, то обнаружили, что урожайность составляла 12-15 ц/ га, что при выращивании без удобрений и орошения было достаточно высокой урожайностью. В итоге П. Т. Кондратенко был не арестован, а награжден, указом Президиума Великого Народного Хурала МНР, орденом Полярной звезды. Когда мы, спустя более 60 лет, познакомились с агротехникой выращивания пшеницы в старейшем госхозе Жаргалант, то увидели, что эти разработки П. Т. Кондратенко прочно вошли в арсенал монгольского земледелия.

К концу 1961 года стало известно, что под посев 1962 года необходимо дополнительно закупить в СССР 35 тысяч тонн семян пшеницы. Исходя из теории климатических аналогов и накопленного в Монголии опыта, наиболее пригодным сортом яровой пшеницы был сорт Саратовской селекции Института селекции и семеноводства зерновых культур (г. Саратов). При этом были подобраны ранее выращивавшиеся скороспелые сорта, как Альбидум 48 и другие этого сортотипа, а также новые сорта, выведенным этим институтом, такие как сорт пшеницы Саратовская 29. Пересмотрены сорта твёрдой пшеницы в сторону более скороспелых сортов. Учтена продолжительность вегетационного периода сортов для выращивания на высоте 1600-1700 м над уровнем моря, где очень короткий вегетационный период. Мы рекомендовали также для ускоренного размножения пшеницы сорта Ор-хон селекции Ульдзия и других монгольских селекционеров. Для западных аймаков (Баян-Ульги), где выпадает всего 100 мм осадков в год для кормовых целей рекомендовали ячмень сорта Степовый, селекционера Гаркавого Прокопия Фомича из Всесоюзного селекционно-генетического института им. Т. Д. Лысенко. И сейчас, более 40 лет спустя, я должен признать, что успешному решению производственных задач обязан тому, что прошел школу академика Т. Д. Лысенко.

Перед отъездом в Монголию я встречался с замминистра сельского хозяйства СССР и одновременно председателем Государственной комиссии по сортоиспытанию сельскохозяйственных культур Назаренко Кириллом Спиридоновичем и высказал свое мнение о том, что, вероятно, следует организовать в МНР также Государственную комиссию по сортоиспытанию с/х культур, так как там большая пестрота как по горизонтальной, так и по вертикальной зональности, но он почему-то не поддержал эту идею, заметив, что общая посевная площадь в МНР сравнительно невелика, поэтому, дескать, не следует создавать эту организацию. Но его аргументация меня не убедила и, когда в Улан-Баторе я встретился с Дубровским Василием Ивановичем, ранее работавшим министром сельского хозяйства Бурятской АССР, а ныне в Монголии являвшимся советником посольства СССР по сельскому хозяйству, то, при обсуждении проблем освоения целинных земель в МНР, сказал о целесообразности организации сортоиспытания, не скрыв от него негативного отношения К. С. Назаренко к этому вопросу. Однако, к моему удивлению, Василий Иванович, наоборот, одобрил эту идею и сказал, чтобы я готовил предложение по организации Госкомиссии по сортоиспытанию с/х культур и проект постановления ЦК МНРП и СМ МНР по этой проблеме. Со своей стороны Василий Иванович Дубровский обещал оказать поддержку на всех уровнях.

Идею организации Госкомиссии по сортоиспытанию с/х культур поддержал отдел земледелия и руководство Главного Управления госхозов. Начальник Главного Управления госхозов товарищ Лохуус оказался очень талантливым организатором, и многое удавалось сделать благодаря его поддержке. Так и здесь, он заметил, что процедура подготовки проекта и принятия постановления Правительства очень длительная, поэтому нужно, чтобы не терять год, срочно подготовить заявку на постановку семян сортов, особенно зерновых и овощных культур, и одновременно готовить проект постановления.

Исходя из этого мы, вместе с Бадарчем, Гунгаадоржем, Даваасуреном и Бадамжавом, подготовили заявку на семена нужных сортов для сортоиспытания и их количества и направили через ГКЭС посольства СССР в МНР в МСХ СССР. Затем на базе данных метеорологических станций МНР наметили, сколько, где и при каких госхозах организовать сортоучастков. Далее определили, где разместить сортоучастки, расположенные на различной высоте над уровнем моря (вертикальная зональность). Далее, приняли решение организовать дополнительные курсы для студентов-дипломников из числа выпускников

Монгольского сельскохозяйственного института, а также разработать методику сортоиспытания с учетом механизации всех работ и имеющейся техники. Запланировали также организовать на базе Зунхаринской опытной станции курсы по проведению апробации сортовых посевов. В качестве курсантов привлечь студентов-дипломников сельскохозяйственного института. Были сделаны также предварительные расчёты на затраты на выполнение всех мероприятий.

Затем начали готовить проект постановления ЦК МНРП и Совета Министров МНР. Подготовленный нами проект на русском языке мы согласовали с советником посольства Дубровским Василием Ивановичем, который полностью одобрил его. Затем мы передали текст проекта для перевода на монгольский язык. Когда перевод был готов, сотрудников отдела земледелия и меня пригласили в ЦК МНРП, к члену Политбюро и секретарю ЦК МНРП по сельскому хозяйству товарищу Жагваралу, но предупредили, чтобы мы взяли с собой тексты проекта на монгольском и русском языках. Товарищ Жагварал построил нашу работу с проектом текста постановления следующим образом. У него на руках был текст на монгольском языке. Он просил тов. Бадарча вначале раздел прочитать на монгольском, а затем обращался ко мне, чтобы я примерно этот же раздел прочитал на русском. Не знаю почему, то ли для сокращения. то ли из других соображений, целые разделы русского текста не были переведены на монгольский язык и тов. Жагварал тут же обращал внимание монгольских специалистов, чтобы они восстановили пропущенные разделы русского текста. Мы работали таким образом часов пять; в конце тов. Жагварал дал указание доработать с учетом его замечаний.

Однако от принятия к рассмотрению проекта до выхода постановления довольно длительный путь. И здесь нужно ещё раз отдать должное тов. Лохуусу: он, чтобы не терять год, дал поручение аппарату управления до выхода постановления решать все вопросы по созданию при госхозах сортоучастков. Весной 1962 года были проведены курсы с заведующими сортоучастками, получены семена и проведены опытные посевы на сортоучастках, а Постановление ЦК МНРП и Совета Министров МНР по организации Государственного сортоиспытания было опубликовано в центральной газете "Унэн" только в августе 1962 года. Большая заслуга тов. Лохууса, что, имея, в принципе, согласие ЦК МНРП и Совета Министров, он обеспечил организацию сортоучастков, закладку опытов и финансирование для проведения всех работ.

Осенью 1962 года, когда мы были на сортоучастке Генеральный секретарь ЦК МНРП и председатель Совмина МНР тов. Юмжагийн Цеденбал посетил сортоучасток при госхозе Жаргалант и очень высоко оценил эту работу.

Но вернемся к началу 1962 года, когда по заявке МНР в г. Улан-Батор стали поступать по железной дороге семена пшеницы в количестве 35 тысяч тонн. Семена погружались в вагоны насыпью и при преодолении нескольких тысяч километров пути за счёт тряски и вибраций часть цветочных плёнок поднялась наверх и создалась видимость очень засоренных мусором семян. В Министерстве сельского хозяйства МНР часть монгольских агрономов, настроенных критически к помощи Советского Союза, сразу обратила внимание на лёгкий мусор верха вагонов и пригласила советских специалистов, работавших в Министерстве. Те были не очень высокой профессиональной подготовки, а, кроме того, желали всеми правдами и неправдами угождать руководству МСХ МНР для продления контрактов их пребывания в Монголии, так как в денежном выражении оплата была приличной. И вот несколько таких специалистов заявили, что семена плохие. После этого как снежный ком стал нарастать протест монгольских специалистов, что семена, поступившие из СССР, плохие.

В связи с этим начальник Главного управления госхозов поручил сотрудникам отдела земледелия и нам (мне и Светлане Николаевне) съездить и посмотреть, что за семена поступили из СССР и каково их качество. Когда мы приехали, я первым делом попросил ознакомить нас с сопроводительными документами на семена. При этом оказалось, что это были семена именно тех сортов, которые отвечали требованиям по сортовым и посевным качествам. Правда, поскольку 1961 год был засушливым и в Поволжье, где выращивались семена, то масса 1000 семян была немного заниженной, но это не отразилось на всхожести семян. Что касается цветочных плёнок, которые во время вибрации насыпи вышли наверх, то они были в пределах допустимых норм. Когда мы вернулись, монгольские специалисты доложили руководству Управления Госхозов наше мнение о том, что семена нормальные. Однако через несколько дней я заметил недоброжелательные взгляды некоторых монгольских сотрудников управления. Затем я вместе с Шаравыном Гунгаадоржем выехал в госхоз Борнул, куда были собраны овощеводы со всех госхозов, около 90 человек. В течение недели мы проводили занятия по овощеводству (я читал лекции, а Гунгаадорж переводил на монгольский язык). В это же время, как мне рассказала Светлана Николаевна Кононкова, позвонил из посольства советник В. И. Дубровский и хотел переговорить со мной; она сказала, что я в командировке. Тогда он спросил: Вы видели семена пшеницы, которые поступили из СССР? Она ответила: да. А какие они по качеству? ― она ответила: нормальные, отвечающие требованиям ГОСТа по сортовым и посевным качествам. Тогда он спросил, а сам Кононков видел эти семена, она ответила: да, и он, то есть я, П. Ф. Кононков сказал, что семена отвечают требованиям стандарта, а если у кого возникают сомнения, то нужно смело отбирать образцы и отправлять на арбитражный анализ. Василий Иванович добавил, что некоторые монгольские руководители ставят вопрос об отправке их обратно в СССР и замене их на новые, а это 35 тысяч тонн. Светлана Николаевна вновь подтвердила, что Кононков сказал, что в случае возникающих сомнений можно смело отбирать образцы семян на арбитражный анализ, который подтвердит, что по качеству семена отвечают требованиям первого класса.

Как рассказал позднее В. И. Дубровский, при встрече с монгольским руководством он поставил вопрос об отборе проб семян и отправке их на арбитражный анализ для проверки на посевные качества, на это монгольские руководители заявили, что перед тем как направлять на арбитражный анализ они хотят сами проверить в своей контрольно-семенной лаборатории.

Спустя неделю В. И. Дубровский вновь встретился с монгольскими руководителями и спросил, какие результаты получены в контрольно-семенной лаборатории, на что они ответили, что в основном нормальные, только в двух вагонах семена похуже, тогда Дубровский В. И. заявил, что в таком случае давайте возьмем образцы семян в этих двух вагонах и пошлем на арбитражный анализ, на что они ответили, что они уже вывезли их в госхозы.

Таким образом, разгоравшийся скандал был потушен. Забегая вперёд, замечу, что в 1962 году урожайность, за счёт правильного отбора сортов, составила без удобрений и орошения 16-18 центнеров с 1 га, что было очень высоким урожаем. Что касается тех советских специалистов по семеноводству, которые утверждали, что поступившие семена из СССР плохие, то шестерым из них монгольская сторона досрочно расторгла контракты и они покинули МНР. Как позднее рассказал консультант госхоза Орхон Шиман, работавший по контракту семеноводом в МСХ МНР, В. И. Дубровский приехал в госхоз и спросил его: какие по качеству семена поступили из СССР? я подумал, что если скажу, что хорошие, то он может сказать, что какой же ты семеновод, не разбираешься в семенах, тогда я сказал, что семена плохие. Тут Дубровский вспылил: как плохие? Тогда, чтобы как-то выкрутиться, я поправился: плохие по сравнению с семенами элиты, а так нормальные. Между прочим, он тоже попал в список шестерых, которых монгольская сторона досрочно отправила домой. Как консультанту госхоза ему был предоставлен джип с шофером и шофер с удивлением рассказывал, что он утром приезжал к его квартире и, по команде Шимана, объезжал поля, не выходя из машины и возвращался обратно домой. И так изо дня в день. Спрашивается, какова цель таких поездок и можно ли это назвать работой? Но самое интересное происходило потом, когда он узнал, что попал в список для отправки домой в СССР. Когда он узнавал, что приехала автомашина из посольства, он тут же выезжал в г. Улан-Батор, поселялся на несколько дней в гостиницу "Алтай" для советских специалистов, а потом выезжал обратно в госхоз. Когда из посольства приезжали в гостиницу, им сообщали, что был такой, но выехал. Тогда работники консульства направили своих сотрудников одновременно в госхоз и в гостиницу и, наконец, встретили его, и предупредили, что если он подобру-поздорову не выедет в СССР, то тогда они пришлют пограничников и он под конвоем покинет Монголию, но в СССР ему придется иметь дело с правоохранительными органами. И только тогда он, наконец, выехал из Монголии.

В период 1961-63 гг., когда мы работали в МНР, там было очень много китайских огородников, которые выращивали овощи. Одновременно шло ускоренное развитие овощеводства в Монголии, и Ша-равын Гунгаадорж вначале с нами, а потом сам возглавил эту работу. И когда Мао Цзэдун отозвал китайцев из МНР это не отразилось существенно на производстве овощей в этой стране, поскольку госхозы уже выращивали картофель и овощи в нужных объёмах. В переработке и потреблении овощей в Монголии чувствовалось влияние китайских овощеводов. Так, если в России при квашении белокочанной капусты используют морковь, то в Монголии брюкву. Причём брюкву выращивали через рассаду, т. е. вначале семена высевали в парниках или рассадниках, а затем рассаду высаживали в грунт. Урожай был очень высоким. Я лично безменом взвешивал один корнеплод, вес которого превышал 12 кг. В древнем Риме считали, что брюква стоит столько серебра, сколько весит сама. К сожалению, в настоящее время брюква в России перешла в разряд малораспространенных культур, а многие даже не знают таких культур, как брюква и репа.

В Монголии кроме белокочанной капусты широко возделывали пекинскую капусту. Широко возделывали лук репчатый, семена и севок которых закупали в СССР.

Между прочим, политическая обстановка влияла на названия овощных культур. В период хороших отношений между СССР и МНР лук репчатый монголы называли орос сонгин, то есть "русский лук", а после распада СССР и смены власти в Монголии лук репчатый стали называть шар сонгин, то есть "круглый лук". Сейчас антироссийский угар в Монглии спадает, и медленно, но верно идет улучшение отношений между нашими странами. Хотя дружеские отношения, сложившиеся ранее, сохранялись, но как писал мне доктор Дорч, сразу после развала СССР и спада экономических отношений прервались контакты между учёными, нарушился обмен научной литературой, и, по его выражению, "учёным Монголии нечем стало заряжать голову".

Но вернемся к нашим тогдашним проблемам. Как отмечалось ранее, в 1962 году, был выращен небывалый урожай пшеницы, который обеспечил не только полностью потребности в зерне Монголии, но и позволил часть зерна отправить на экспорт, в частности, в КНДР, а также в ряд регионов восточной Сибири СССР. В связи с производством зерна-ячменя в госхозах появились две новые отрасли ― свиноводство и птицеводство. Производство куриных яиц приняло достаточно большие размеры.

После завершения уборки урожая мы, совместно с монгольскими специалистами, подготовили материалы для издания приказов по Министерству сельского хозяйства МНР и Главному управлению госхозов об организации, на основе Постановления ЦК МНРП и СМ МНР, Государственной комиссии по сортоиспытанию сельскохозяйственных культур, положения о госкомиссии, а также приказ о первом районировании культур и сортов сельскохозяйственных культур по различным регионам Монголии. Затем была образована группа из монгольских и советских специалистов для подготовки агротехники возделывания с/х культур, возглавить которую предложили мне, с учётом накопленного в МНР производственного опыта. После того, как агротехника была одобрена, её перевели на монгольский язык и утвердили в качестве основополагающей инструкции.

Кроме того, в течение зимнего периода нами была подготовлена, совместно с монгольскими и советскими специалистами, серия брошюр по ряду основных зерновых и овощных культур, которая была переведена и издана на монгольском языке.

Одновременно по просьбе монгольской стороны мы руководили подготовкой дипломных работ студентов Улан-Баторского сельскохозяйственного института, которые, после прохождения курсов, проводили, при нашем непосредственном участии, работы по сортоиспытанию сельскохозяйственных культур на сортоучастках при госхозах. После защиты дипломных работ предполагалось направить их на постоянную работу в качестве заведующих сортоучастков. Защиты дипломных работ прошли успешно, и выпускники этого вуза были направлены для работы на сортоучастки. Государственное сортоиспытание сыграло большую роль в стабилизации уровня урожайности с/х культур, а некоторые заведующие сортоучастками, например, Хархо-ринского сортоучастка, были награждены орденами МНР.

Необходимо отметить, что условия жизни и работы в Монголии были хорошими, только зимой, примерно с 20 декабря в течение "трёх девяток", то есть 27 дней, были морозы без оттепелей в пределах —25 ° —40° градусов, а в ряде западных аймаков температура достигала —50°—55°. Воздух сухой, г. Улан-Батор расположен на уровне 1200 метров над уровнем моря. В Монголии находится центр Азии и самая южная точка вечной мерзлоты. В МНР, в период её становления, население составляло около 400 тысяч человек, и страна находилась на грани вымирания, т.к. из-за заболеваний, особенно сифилисом, рождаемость была очень низкой. Оздоровление населения проводилось довольно жёстким, но эффективным способом. Военное подразделение окружало поселение плотным кольцом, запрещался временно въезд и выезд, и группа советских врачей, совместно с монгольским медицинским персоналом, проводили поголовные обследование населения; больных сифилисом по существу "арестовывали" и вывозили на принудительное лечение в больницы. В итоге произошло оздоровление нации, и уже в 50-60-х годах в семьях было по 6-8 детей, а население выросло до 1 миллиона человек, а в настоящее время составляет уже более 2,6 миллионов человек.

Более разнообразным становилось и питание населения: кроме мяса, молочных продуктов и сбора дикорастущих растений, стали употреблять в больших количествах хлебобулочные изделия, крупяные и макаронные изделия, картофель и овощные культуры. Изменения режима питания и отдельных блюд мне довелось наблюдать в годы работы в 1961-1963 годы и затем через 10 и 20 лет. Если в 1962 году в гуансах (столовых) и ресторанах блюдо под названием байца-тахорог, или капуста с мясом, содержало примерно 20% белокочанной капусты и 80% мяса, то 20 лет спустя содержание ингредиентов этого блюда было обратное ― тушёной капусты 80% и 20% мяса.

Надо отдать должное национальному монгольскому блюду ― бо-зам. Готовят его следующим образом. Мелко нарезают мясо ножом (но ни в коем случае не через мясорубку), затем добавляют мелко нарезанный лук, другие пряно-вкусовые растения и соль по вкусу. Затем нарезают куски теста и раскатывают, как готовят сибирские пельмени, но только более крупные по размерам и помещают приготовленное мясо и закрывают его в тесте. Готовят бозы не в воде, а на пару. Для чего в котел на 1/3 наливают воду, сверху, до соприкосновения с водой, кладут решётку на стойках, на решетку накладывают крышку, котёл ставят на печку типа "буржуйки", а летом на улице на костре, и в пару готовят это блюдо. Преимущество заключается в большем сохранении питательных веществ и хороших вкусовых качеств. Очень полезным для здоровья является напиток кумыс, который готовят из кобыльего молока.

Монгольские араты (скотоводы) заготавливали впрок шарики размером с яичный желток из творога из овечьего молока и мелко нарезанной зелени дикорастущего лука тана и мангира. Творог и нарезанный лук тщательно перемешивали и изготавливали шарики, высушивали их на солнце, а потом собирали в кожаные сумки и хранили до зимы. Зимой они использовались двояким способом. При приготовлении харшуля, то есть чёрного супа из мяса, добавляли в качестве приправы эти шарики. В Монголии, как известно, проводится круглогодовое пастбищное содержание скота, в том числе овец и коз. Однако в отдельные периоды выпадает снег, из-за которого сухая трава становится недоступной в течение двух недель, этот период называют цаган дзут, а затем появляется солнце и снег быстро тает. И вот, если в период двухнедельного цаган дзута давать в сутки один такой сушёный шарик овце, то этого оказывается достаточно, чтобы избежать их падежа.

Что касается лошадей, то ноги у них крепче, они разгребают этот снег, щиплют сухую траву, а вслед за ними идёт крупный рогатый скот, за которым уже могут идти овцы и козы, которые вчистую подбирают остатки сухой травы.

Необходимо отметить, что у монголов сохранился хозяйский, а не браконьерский подход к диким животным. Как-то намечалась одна командировка в Южное Гоби, где вызревали арбузы и виноград, и представляла большой интерес возможность выращивать там репчатый лук на орошении. Монгольские коллеги сказали, что там у них есть хорошие друзья-охотники и выразили надежду угостить меня мясом дикой антилопы зеро или сайгака.

Население Южного Гоби малочисленное, поселения юрт, как правило, располагаются на расстоянии 500 км друг от друга. В течение дня пути нам повстречалось несколько мелких стад (по 4-5 голов), но самец был один и монголы не производили отстрела, а к концу дня стали поговаривать, что, вероятно, сегодня не удастся отстрелить дикого зеро, как вдруг перед закатом солнца, появилось стадо, в котором оказалось два самца и они тут же одного из них отстрелили. Более того, быстро подъехали, перерезали горло, собрали часть свежей теплой крови и одну пиалу дали мне, я её выпил, она была тепловато-солоноватого вкуса, вполне пригодная для употребления. Ещё раз хочу подчеркнуть, что вокруг в радиусе 500 км нет ни милиции, ни местного населения, но даже при желании подстрелить животное, нужно делать это без ущерба для размножения их поголовья ― вот принцип жителей Монголии.

Раньше обычно убирались внутренности, а внутрь клали соль, лук, специи, раскалённые камни и немного воды, сшивали шкуру на животе и на раскалённых камнях, как на вертеле, переворачивая тушу, дожаривали. Сейчас же всё модернизировано. С собой брали бидоны с крышками, которые используют при дойке молока, воду, лук, специи и соль. Собирают стебли саксаула и камни, разжигают костер и кладут для раскаливания камни. После того, как тушу разделали, берут бидон, наливают туда определённое количество воды, затем кладут туда куски мяса, измельчённый лук, специи, соль и затем на них кладут раскалённые камни, затем снова куски мяса, специи, соль, раскалённые камни и так до тех пор, пока не уложится вся туша животного. После этого бидон закрывается и ставится на раскалённые угли саксаула. Термическая обработка ведется и внутри за счет раскалённых камней и снаружи за счет раскалённых углей саксаула. Через 20 минут блюдо готово. Могу сказать, что вкус был "обалденный". Естественно, за ужин мы не успели все скушать. Поэтому на завтрак было холодное мясо, но также хорошего вкуса. Не могу не отметить один любопытный случай, который произошел в Селенгийском аймаке. Обычно перед отъездом в командировку в Монголии много хлопот, поэтому, как правило, выезжали под вечер и ехали в ночь. Дороги, в основном, грунтовые. И вот, к 12 часам ночи монголы забеспокоились, что немного заблудились и приняли решение остановить машину и до рассвета как-нибудь "покемарить", а там разобраться, куда ехать. Так и сделали. Утром, когда рассвело, мы вышли из машины и обнаружили, что машина остановилась в 10 метрах от крутого обрыва, идущего к реке. Мы стали осматриваться по сторонам и вдруг монголы обратили внимание, как лиса, озираясь, по пути набирает в рот сухой травы и, пятясь задом, подходит к реке. Вначале опустила в реку хвост, потом круп, затем все туловище, а на верху остался только нос и рот с пучком травы, потом как бы выплюнула пучок с травой, полностью окунулась в воду, затем вышла из воды, отряхнулась от воды и побежала куда-то вдоль реки. Монголы объяснили мне, что так лиса освобождается весной от блох и других насекомых. Когда она постепенно погружается в воду, блохи перемещаются туда, где суше, в конце концов, они оказываются на пучке сухой травы, а лиса выбрасывает его вместе с блохами в воду.

Нельзя обойти молчанием и ряд событий политического характера. В июле 1961 года на празднование Надома был приглашен член Политбюро ЦК КПСС тов. Суслов. После его встречи в аэропорту тов. Цеденбал и тов. Суслов возвращались в Улан-Батор и поперёк пути внезапно оказался грузовик, что привело к аварии. Тов. Суслов не пострадал, а вот тов. Цеденбал получил ряд тяжёлых травм, так что вынужден был выехать в СССР на лечение, где пробыл несколько месяцев. В это время один из членов Политбюро ЦК МНРП решил совершить переворот и захватить власть в свои руки. Однако он решил получить поддержку со стороны Советского Союза, а послом СССР в МНР в тот период был тов. Хворостухин, до этого работавший первым секретарем Иркутского обкома КПСС, которого убедили в том, что большинство ЦК МНРП поддерживают эту кандидатуру, а не тов. Цеденбала. В состав этой оппозиции вошел и тов. Лохуус, так как начальник Главного управления госхозов являлся членом ЦК МНРП и вообще был энергичным и деятельным организатором государственного сектора сельского хозяйства (госхозов) и пользовался большой популярностью. Когда вернулся после лечения тов. Цеденбал состоялся Пленум ЦК МНРП на котором с резкой критикой т. Цеденбала выступил и тов. Лохуус. Однако большинство членов ЦК МНРП, отметив недостатки и ошибки в работе тов. Цеденбала, в целом поддержало его, а не оппозицию. После этого вспомнили о давнишнем заявлении тов. Лохууса в аспирантуру и предложили после завершения уборочных работ и годовых отчетов освободить его от должности начальника Главного управления госхозов и направить на учёбу в аспирантуру Московской сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева. Посол СССР в МНР тов. Хворостухин был отозван и вместо него направлен послом тов. Русаков, который оказался более профессионально подготовленным для выполнения этой миссии.

Что касается тов. Лохууса, то он ещё более энергично стал решать производственные задачи с тем, чтобы к своему уходу подвести некоторые итоги. Встречаясь со мной в госхозе "Жаргалант", он обратился с вопросом: кого из монгольских специалистов следовало бы отметить за хорошую работу? Я сказал, что следовало бы главного агронома Жанчива и овощевода (китайца по национальности) представить к присвоению звания Героя Труда МНР, а двум селекционерам Зунха-ринской станции ― Ульдзию и ещё одному селекционеру, фамилию которого, к сожалению, я забыл, за создание первого монгольского скороспелого и урожайного сорта пшеницы Орхон присвоить Государственную премию МНР. Тов. Лохуус согласился с моей аргументацией и с присущей ему энергией довёл это до принятия решений правительственным органом страны.

После отъезда на учебу в аспирантуру в МСХА тов. Лохууса начальником Главного управления госхозов был назначен бывший первый заместитель начальника этого же управления тов. Нямаа. Зимой в восточных регионах МНР было проведено выездное совещание управления госхозов по отчету за 1962 год и постановке задач на 1963 год. В пути по дороге в степи был обнаружен волк. Подняв лобовое стекло на джипе стали его догонять и по ходу преследования Нямаа стрелял по нему, было видно, что пули попадали в него, но он продолжал убегать и только после того, как у него была перебита одна нога, стал нога, стал снижать скорость бега и джип стал сокращать расстояние с ним и, наконец, после очередного выстрела волк упал. Когда подъехали ближе, то для гарантии был сделан контрольный выстрел и зверь перестал двигаться. И хотя волка убил Нямаа, мы все по очереди из двух джипов сфотографировались с винтовкой и трофеем в виде убитого волка. Но это не типичный для Монголии способ охоты на волка. Древний монгольский способ охоты на волка заключается в следующем. Всадник верхом на лошади и с плёткой в руке настигает волка и должен плёткой забить зверя до смерти. Но при этом, волк, огрызаясь, может причинить охотнику увечье или даже смерть, то есть на такой охоте имеется определённый риск для жизни охотника, а стрельба из машины совершенно безопасна для охотника.

Кстати сказать, в 1962 году был неурожай кедровых орехов и к осени медведи пошли на посевы пшеницы для корма и как-то в пути произошло столкновение машин с медведем, так рассвирепевший медведь ударом лапы выбил "с мясом" фару автомашины.

Однако вернемся к нашему совещанию, которое было направлено на дальнейшее освоение целинных земель в восточных районах страны. Выступали руководители и специалисты госхозов и Халхингольской сельскохозяйственный станции с отчётами о работе, делились опытом. К концу заседания довелось выступить и мне, тем более, что в последний год работы на меня, по существу, были возложены дополнительные обязанности консультанта Управления госхозов в целом по земледелию, а не только контрактные обязанности по семеноводству и овощеводству.

С заключительным словом выступил тов. Нямаа. Была принята развернутая программа действий по дальнейшему освоению целинных земель восточного региона Монголии.

В период нашей работы запомнилась встреча с космонавтом Германом Титовым, посетившим по приглашению монгольской стороны МНР. Во время пребывания в Улан-Баторе он встретился с советскими специалистами, работавшими в МНР, и рассказывал о полёте в космос достаточно откровенно. На один из вопросов, а не страшно ли летать в космос? он ответил, что присутствующий здесь генерал Каманин может подтвердить, что военные летчики и в мирное время нередко гибнут.

Здесь интересно напомнить о статье генерала Каманина, опубликованной в газете "Вечерняя Москва", где описывается следующее. При подготовке космонавтов одним из первых по комплексу параметров числился Герман Титов. Но вот проводилась очередная тренировка и по заданию Генерального конструктора академика Королева в три раза увеличили перегрузки, но ничего не сказали об этом космонавтам, а после проведения испытаний каждому задавался один и тот же вопрос: "Как вы себя чувствуете?". И так как все желали лететь в космос, отвечали "хорошо", за исключением Юрия Гагарина, который сказал "хорошо, но не очень", что, вероятно, повлияло на конечный выбор Королевым Юрия Гагарина. Потому что для него было важно иметь объективную характеристику состояния космонавтов после перегрузок, а не выдавать желаемое за действительное.

В начале 1963 года продолжалась работа по разработке предложений по дальнейшему развитию земледелия и, в частности, по картофелеводству и овощеводству.

В этот период монгольская сторона предлагала нам продлить контракты на работу в МНР, но мы посчитали, что в основном свою миссию выполнили и работавшие с нами тов. Бадарч, Гунгаадорж,

Давасурэн и Бадамжав смогут сами продолжить работу, а мы со своей стороны сможем оказывать консультационную помощь по переписке, а так же во взаимных встречах при командировках по линии министерств сельского хозяйства наших стран.

Весной монгольские друзья организовали туристическую поездку в Хархорин, на знаменитый водопад и другие исторические памятники Монголии. Выехали мы в июне 1963 года, провожал нас почти весь коллектив Главного управления госхозов при Совете Министров. Нам вручили почётные грамоты за работу в МНР, а также памятные подарки, в частности мне подарили великолепно украшенный боевой лук с колчаном стрел с металлическими наконечниками, с которыми можно ходить на медведя.