Мечта о Полете
Говорят, что мечта — это полет, парение в облаках. Любой большой человек начинается с маленького ребенка, с его видения этого необъятного мира, с его веры, и семья накладывает неизгладимый отпечаток на его развитие.
Среди тех, кто жил на земле, работал — в небе
Сергей Сергеевич Коновалов родился на Украине, в Черниговской области, в маленьком военном городке Прилуки. Люди жили здесь на земле, работали — в небе. Хочешь узнать, где твой отец, — запрокинь голову в небо. Видишь, вон там, белая точка в синеве? Это — отец. Небо становится естественным продолжением земли, когда ты все время ищешь там близкого человека. И очень хочется поскорее вырасти, чтобы тоже подняться туда, чтобы быть рядом. Это был первый полет мечты маленького человека, которому предстоял особенный Путь, которому суждено было заглянуть выше, чем это сделал его отец — мастер спорта и рекордсмен мира по прыжкам с парашютом, начальник парашютно-десантной службы дивизии стратегических бомбардировщиков.
Отец, сильный и мужественный человек, испытывал парашюты, в том числе тот, на котором Юрий Гагарин после космического полета возвратился на Землю. Сын немного увлекался парашютным спортом и сделал для себя открытие, что главное в любом полете — это возвращение на землю.
Потому что на земле — твой дом, любящие родители, отдающие детям всю свою нежность. Нет, детей не баловали, не потакали им, а воспитывали в уважении и любви друг к другу и к окружающим людям.
Бабушка жила с ними в одном городе. Она была человеком глубоко верующим и принимала активное участие в жизни местной церкви. Ее часто приглашали читать проповеди на церковно-славянском языке в семьи прихожан и в церковь. Она брала внука с собой. И это тоже был полет — необыкновенное чувство восторга от величия Деяний Господа, от гармонии обрядов и красоты певучей церковно-славянской речи. «Вспоминая годы учебы в школе с 1961 по 1971, — рассказывает Сергей Сергеевич, — я не могу припомнить ни одного дня, который был бы проведен мною в праздности и безделье. Я занимался в обычной и в музыкальной школах, в девятом классе увлекся парашютным спортом. Руководил эстрадным оркестром, играл в духовом оркестре, иногда играл с эстрадно-симфоническим оркестром. В десятом классе я, ко всему прочему, занимался дополнительно физикой и химией, готовясь поступать в медицинский институт. Времени свободного не было. Много позже отец даже сказал мне как-то, вспоминая годы моего отрочества: „Мне так было жалко тебя, сынок! Я все время удивлялся и даже восхищался тобой: как ты мог все это выдержать — уму непостижимо!“»
Мечта — помочь близкому человеку
Когда незадолго до окончания двух школ — средней общеобразовательной и музыкальной — встал вопрос, куда же пойти учиться дальше, родилась новая мечта — лечить людей, помочь выздороветь родной бабушке. Она была очень больна — ходила с палочкой, сгорбившись. На языке медицины это называлось «обменными нарушениями с поражением суставов рук, ног, позвоночника». Победила вторая мечта — помочь близкому человеку. Выучить язык медицины и вылечить бабушку, снять боль, выпрямить спину.
Так в 1971 году Сергей Коновалов, отказавшись от неба, к которому ему все равно предстояло вернуться, пришел в медицину. Если быть точнее — стал студентом Винницкого медицинского института им. Н. И. Пирогова. Для него это было не так-то просто — оторваться от родного очага, лишиться домашнего тепла, поэтому он при любом удобном случае ездил домой навестить близких, черпая в родном доме поддержку и любовь. Шестьсот километров не были помехой даже для того, чтобы приехать на одну ночь и окунуться в родную атмосферу, набраться сил.
Брак, который свершился на небесах
Шли годы, студенческая жизнь, учеба захватывали его все больше и больше. А в 20 лет пришла любовь — чистая, глубокая, сладкая, захватившая его целиком. Первая любовь, первая девушка. Эта любовь не окончилась до сих пор, потому что — от Бога, потому что это был один из тех редких браков, которые заключаются на небесах. Через год родился сын Ярослав, а вместе с ним — и надежда, что, когда он вырастет, родители будут им гордиться. (В 2000 году он закончил I Государственный медицинский институт им. И. П. Павлова и продолжил учебу в аспирантуре.)
Путь в официальной медицине
В 1977 году Сергей Сергеевич закончил медицинский институт. Он был молод, счастлив, полон сил и стремления расширять и углублять свои знания, заниматься практикой, стать подлинным мастером своего дела. Счастье молодости, увлеченность молодого специалиста раздвигали жизненные горизонты, полет продолжался. Коновалов свято верил в медицину, в науку, в то, что она способна творить подлинные чудеса.
Практика сталкивала его и с такими случаями, которые в медицине называются «безнадежными», и с такими, где не хватало квалификации какого-нибудь узкого специалиста или специального оборудования. Но он знал, что где-то там, в центральных городах, существуют высококлассные профессионалы и клиники, оборудованные по последнему слову техники. Казалось, там даже мертвого можно вернуть к жизни. То, что не удавалось ему, обязательно сумеют там. И совсем не смущала первое время одна и та же фраза, кочующая из статьи в статью, из учебника в учебник: причины и механизмы развития болезни неизвестны, до конца не изучены.
Сергей Сергеевич всей душой рвался туда, в эти лучшие в мире клиники, в надежде, что именно там пополнит свои знания и обретет настоящий опыт. В 1981–1982 годах он прошел специализацию по терапии в 442-м Окружном клиническом госпитале им. З. С. Соловьева, в 1982 году — трехмесячный цикл усовершенствования на одной из кафедр Военно-медицинской академии им. С. М. Кирова, и затем в 1986 году он был направлен на двухгодичные курсы усовершенствования в Военно-медицинскую академию (ВМА), базовой клиникой которой была клиника им. Молчанова.
Знаки Судьбы, или нестандартная логика
При поступлении в ВМА произошел случай, дать правильную оценку которому можно только сегодня. В жизни часто случается так, что Судьба подает нам Знаки, на которые мы не обращаем внимания либо воспринимаем их как неожиданные препятствия или неудачи. И только много лет спустя понимаем: то, что случилось, должно было случиться.
Офицеры, направленные на курсы повышения квалификации, проходили психологическое тестирование. Несколько сотен вопросов касались практически всех сфер жизни. Обычно тестирование проходило «без происшествий», и никто, в том числе и Сергей Сергеевич, не беспокоился о его результатах. Однако на этот раз все было иначе. Докладывая результаты тестирования генералу Саламатову, комиссия психологов отметила, что ответы майора Коновалова «не вписываются в стандарт офицера».
Евгений Иванович Саламатов был крайне озадачен и обеспокоен. Ведь «нестандартная логика» закрывала для офицера двери элитного военно-медицинского учреждения. Генерал вызвал Сергея Сергеевича для беседы, в результате которой Коновалов все-таки поступил на курсы. Сергей Сергеевич и по сей день вспоминает генерала с глубокой благодарностью за все, что тот для него сделал, чему научил.
Разумеется, сегодня, оглядываясь назад, можно смело утверждать, что психологи были правы. Мышление у Коновалова действительно оказалось нестандартным. Иначе не было бы Гуманитарно-реабилитационного центра, не было бы тысяч случаев волшебного исцеления «нестандартными» методами, не было бы последней надежды.
Сомнения, прокладывающие Путь
Когда медицина бессильна.
Тысячи вопросов, на которые нет ответа
Именно в Военно-медицинской академии Сергей Сергеевич впервые ощутил тревогу и беспокойство. Несмотря на полный арсенал средств и методик, на прекрасную диагностическую аппаратуру, больные с хроническими болезнями не только не всегда поправлялись, но порой даже умирали внезапно, и врачи не в силах были ни помочь им, ни обнаружить причины, которые повлекли за собой смерть. Его первым пациентом был больной с миокардиопатией, которого он запомнил на всю жизнь: потухший, безжизненный взгляд, отеки, желтизна глаз. Он так и не поправился, несмотря на все усилия врачей, на все могущество науки. Запомнилась еще одна больная — молодая женщина с болезнью Такаясу (системный васкулит), внезапно потерявшая сознание и спустя несколько часов ушедшая в мир иной, несмотря на все усилия высококвалифицированной бригады врачей.
Все это ломало, подрывало веру в медицину; возникали тысячи вопросов, на которые никто из ведущих специалистов не мог дать ему ответ. Чаще всего возникал один и тот же вопрос: а верна ли модель здоровья, которую избрала современная медицина? Может быть, те физиологические процессы на уровне клетки и на уровне физиологических систем не являются подлинными факторами здоровья? Тогда выходит, что и лечение патологического процесса в организме идет неправильно, потому что не направлено на источник болезни, не устраняет ее первопричину?
Утвердить себя среди больных
«Но ведь возможности медицины определяются развитием всей науки в целом, — рассуждал Коновалов. — С одной стороны, научно-технический прогресс дает ей все новые и новые возможности, а с другой — медицина все больше и больше относится к человеку как к механизму». Тогда он только чувствовал все это, не смея еще признаться даже самому себе, что вера его подорвана, что сомнения его — это не пассивная реакция скептика, а неосознанный еще поиск нового пути, своего пути в медицине. Кстати, именно эти сомнения остановили завершение его диссертации. «Для многих моих коллег, — говорит Сергей Сергеевич, — диссертация — это способ самоутверждения в своей среде. Диссертации защищают ради должности, ради утверждения себя, „возвышения“ над другими врачами. А врач должен утверждать себя среди больных — вот его подлинное призвание. Врач — это не профессия, это образ жизни, при котором ты посвящаешь себя служению больному человеку. Звания, регалии, должности — все это не главное для настоящего врача».
Именно этот путь сделал Коновалова необыкновенным врачом. У него своя теория, своеобразная практика, особенный стиль жизни: работа, работа и еще раз работа. Как профессиональный медик и высокообразованный человек, он понимает, что его метод еще не скоро получит признание, да он и не стремится к этому, а потому старательно избегает интервью, телевидения, рекламы. Он недосягаем для любых охотников за сенсацией, которых с каждым годом становится все больше и больше, потому что результаты его лечения — подлинная сенсация. Зато он доступен для пациентов с любыми заболеваниями. Собственно, именно для них он и живет, полностью отдаваясь работе.
Для того чтобы принять то, что делает Доктор, надо это пережить
Однажды к Сергею Сергеевичу обратился известный журналист. Он хотел написать статью о нем, о его методе лечения, о его Центре. Сначала — статью, потом — книгу. Кроме того, жена его была тяжело больна, и он попросил осмотреть ее. Сергей Сергеевич встретился с ними обоими. У жены журналиста был рак в последней стадии, и Коновалов настоятельно рекомендовал ей лечиться у него в Центре. Жили они неподалеку, но на сеансы так и не пришли. Ни он, ни она.
Через некоторое время журналист позвонил, чтобы договориться о встрече, но Сергей Сергеевич отказал ему, удивляясь, как может человек писать о том, во что не верит. Ведь он не поверил ни в способности Доктора, ни в возможность выздоровления своей жены. Что в таком случае может дать людям написанная им книга? А ведь это было самым важным — рассказать людям о том, что существует надежда на выздоровление, что существует иной путь в жизни, что. Но прежде чем об этом написать, нужно было все это пережить. Возможно, некоторые журналисты и привыкли без этого обходиться, но для Коновалова любая фальшь невозможна.
Продолжая быть Врачом…
Вероятно, на сегодняшний день признанные светила ортодоксальной медицины не в состоянии объяснить то, что он делает, а значит, и не в состоянии принять. Но и это для него — не самое главное. Хотя, как опытный врач и исследователь, он постоянно подводит итоги своей работы, изучает результаты, кропотливо ведет статистику, основанную на медицинских исследованиях больных до и после его сеансов. Теперь он делает это не один. Теперь у него свой Центр, свой персонал, состоящий только из тех врачей, которые способны так же беззаветно, как он, отдавать больным все свои силы.
Но и врачи в этом Центре необыкновенные. Когда-то они были пациентами Доктора и теперь, выздоровев, то есть испытав на себе целительное действие Энергии, могут без тени сомнения вести вместе с ним пациентов к здоровью. У них не бывает выходных, не бывает просто «нерабочего времени». Случается, что нужно посреди ночи ехать к пациенту на другой конец города. И это после вечернего сеанса, во время которого у них тоже достаточно работы. Сегодня невозможно оспорить факты: опухоли, не поддающиеся традиционному лечению, уменьшаются и исчезают, зрение восстанавливается, меняется состав крови, проходят хронические заболевания, считающиеся неизлечимыми.
Из истории болезни 1017956; 1951 г. р.
«Дорогой Сергей Сергеевич! Подвожу итоги за этот лечебный год. В главной моей проблеме — гинекологии — одна победа: миомы нет (была около 15 лет). Прошла обследование, результаты хорошие. Восстановился менструальный цикл. Ушел герпес, мучилась с детства. Десны стали крепче и не кровоточат. Стала намного спокойнее. Кишечник работает, как у ребенка. Перестали трескаться пятки, а было очень сильно и болезненно. Ушел страх, частично потемнели волосы. Изменилась фигура — стала как в 25 лет. Стала делать дома гимнастику с удовольствием. Ну вот, пока и все.
Спасибо Вам большое за сеансы и за книги.
С уважением…
18.06.01, г. С.-Петербург»
Из истории болезни 1013490; 1970 г. р.
«Здравствуйте, любимый и дорогой Сергей Сергеевич! Идет 4-й год нашего с Вами знакомства, моего духовного и физического исцеления, хочу поделиться с Вами своими успехами. Сделала УЗИ органов малого таза и почек. Когда меня смотрел врач, я его просила более тщательно все осмотреть; он не мог понять, что же я хочу найти. Но я ведь ему не говорила, что с детства у меня были опущены почки, был гломерулонефрит и пиелонефрит.
Так вот заключение: без патологии! Я писала, что у меня был хронический левосторонний аднексит, и матка была смещана вправо. На УЗИ — без патологии. На сеансах восстановился менструальный цикл и проходит без сбоев, и если раньше я принимала обезболивающие лекарства, то теперь все спокойно.
Спасибо, дорогой Доктор! Это наша с Вами победа!
28.05.01, г. С.-Петербург»
Из истории болезни 1009041; 1957 г.р.
«…посещаю 20-ю серию лечения. Основной диагноз: рассеянный энцефаломиелит в течение более 15 лет. Плюс целый ряд других клинических диагнозов.
Дорогой Сергей Сергеевич! Идет к концу 20-я серия сеансов. Три года назад, в январе 1995 года, я впервые вошла в наш зал. Время летит быстро. Как многое изменилось в моей жизни за эти годы! Я благодарна судьбе за то, что мне посчастливилось узнать Вас и еще очень много хороших людей! На сеансах у меня никаких ощущений нет. Но какие-то изменения происходят. Три года назад я и не представляла себе, что смогу работать, а теперь вот уже третий год работаю после стольких лет болезни и инвалидности. Три года назад не могла себе представить, что когда-нибудь буду самостоятельно приезжать на сеансы. Метро, а особенно эскалатор, были для меня испытанием на прочность. На эту серию езжу сама и никакого дискомфорта в метро почти не испытываю…
Я стала сильнее, крепче. Рада, что могу надевать туфельки на каблучках. Для меня было просто трагедией ходить в обуви, пристегнутой к ноге. Ходила неуверенно, боялась выйти из дома, спуститься с третьего этажа. Этим летом я впервые купалась в волнах Финского залива, загорала на солнышке, лежа на песке. Спасибо Вам за то, что Вы помогаете мне вернуться к прежней жизни, к тому, чего я была лишена многие годы! Я работаю, „тяну“ семью (больного отца и 12-летнюю дочь). Большое спасибо Вам за все, что Вы сделали в моей жизни!»
(На 10.2001 г. состояние стабильное.)
Из истории болезни 1014785; 1932 г. р.
«…посещаю 26-ю серию сеансов (24 серии — в лечебно-профилактическом зале и 2-ю — в лечебном). В результате лечения: сахар в норме, кровь в норме; фибромиомы 12 недель — нет, ноги не сводит; перестали лопаться сосуды на ладонях, нет шипов на ногах, распрямились пальцы рук. Могу много двигаться, потому что сплю на буклетах; артрозы и хондрозы отступили. С благодарностью и верой».
(На 10.2001 г. состояние стабильное.)
Медицина и медицина
Медицинская «философия» нашего времени
Скажите, пожалуйста, кто из вас не знает, что отвечают врачи в поликлинике на вопросы пенсионеров о причинах их болезней? Думаю, знают все. «А что вы хотите? Возраст!» И те, кто сегодня в расцвете сил, и наши мамы и папы, и любимые бабушки и дедушки верят этому! Женщина смотрится в зеркало, видит морщинки на лице и думает: «Ничего не поделаешь — возраст!» Бодрый дедушка, который душой моложе своих внуков, читает ежедневно в газетах о том, что средняя продолжительность жизни мужчин в нашей стране на десять лет меньше, чем он уже прожил, и грустно заключает: «Помирать пора!»
Попробуйте-ка вызвать «скорую помощь» к больному, которому за девяносто! «Сколько-сколько лет? — переспросят вас. — Спасать? А стоит ли?» Человеку пора в могилу, зачем же его с того света насильно вытаскивать?
И эта въевшаяся философия никого не смущает. Ее, эту жуткую философию, мы принимаем и понимаем. Зато то, что говорит Доктор Коновалов на своих сеансах, многим может показаться бредом. Хотя если задуматься лишь только на минуту, то большего бреда, чем тот, в котором мы живем, изобрести невозможно.
Основы философии в Центре Коновалова
«То, что человек живет так мало в настоящее время, то, что умирает в болезнях, согбенный, без зубов, увядший, — ненормально. Изначально организм человека запрограммирован на длительную, измеряемую сотнями лет жизнь, на расцвет, на спокойный уход в мир иной. Когда-то люди, переходившие в небытие, выглядели и чувствовали себя приблизительно так, как в наше время выглядит и чувствует себя совершенно здоровый сорокалетний человек. Так, и именно так природа устроила наш организм».
И кто знает, если бы нам с детства внушали именно эту мысль, если бы она легла в основу нашей не философии, но философствования о медицине, может быть, женщины не превращались бы преждевременно в старух, а мужчины не умирали бы преждевременно от инфарктов и инсультов. Знаете, что советует Доктор Коновалов пожилым женщинам, посещающим сеансы? Он им советует предохраняться. От чего? От нежелательной беременности! Потому что анкеты больных свидетельствуют о том, что организм оживает, омолаживается, климакс отступает, в любом возрасте снова появляются регулы, оживают «отмершие» с возрастом функции организма!
Лечить не проявления болезни, а саму болезнь!
«Вы задумывались, — спрашивает Доктор Коновалов на своих сеансах, — почему человеку удаляют камушек, а он снова образуется через какое-то время? Удаляют кисту, а она вновь возникает на том же самом месте?» И сам же отвечает: «Потому, что врачи убирают только проявления болезни, снимают боль, а сама болезнь так и остается с человеком».
Результаты работы Центра Доктора с трудом поддаются осмыслению
Сегодня на сеансы к Коновалову ежедневно (!) приходят тысячи людей. Вот уже десять лет подряд он лечит те болезни, которые во всех медицинских справочниках значатся неизлечимыми. Он возвращает людям не просто жизнь, он делает эту жизнь гораздо более полнокровной. Тысячи историй болезни, написанные самими пациентами, переполнены чувствами, которые невозможно передать. Десятки лет люди страдали от различных заболеваний, переносили боль и даже привыкли к тому, что эта боль и есть их жизнь, к тому, что врачи только разводят руками, ссылаясь на то, что медицина еще не изобрела средства от подобных недугов. И вот, после сеансов Доктора Коновалова, они открывают для себя эту жизнь заново. Жизнь без боли, без постоянных приступов болезни оказывается совершенно иной. Здоровому человеку понять это, возможно, трудно. Только кого, скажите на милость, в наше время можно назвать здоровым? Мы все настолько привыкаем к своим болячкам, что, пока они нас не беспокоят, готовы считать себя здоровыми. Камни в почках до поры до времени не двигаются, остеохондроз поначалу тоже не очень докучает, желудок, правда, дает периодические сбои, но мы люди современные, а значит, активно пользуемся ежедневно рекламируемыми по телевизору обезболивающими препаратами. До тех пор, пока врачи не обнаружат. Язву? Рак? Но когда это еще будет? Через десять лет? Через год? Через месяц?
«Если у вас обнаружили какое-то заболевание и поставили диагноз, это вовсе не значит, что это заболевание внезапно возникло у вас за последнее время. Скорее всего вы жили с этим заболеванием много лет, возможно, даже с раннего детства, а теперь оно проявило себя клинически: появилась боль, выросла опухоль, возникли поражения кожи».
Принципы ученого — основа всей работы
У Коновалова не только оригинальная практика лечения болезней, но и своя не менее оригинальная теория их возникновения и лечения. Продолжая внимательно изучать медицинскую литературу, вникая во все новые веяния, отслеживая появление новых препаратов и технологий, Доктор решительно не читает книг по биоэнергетике, эзотерическим доктринам.
— Я практик, — говорит он. — Я ученый, и меня не так-то просто убедить в том, что существует чисто гипотетически, чего нельзя увидеть собственными глазами и проверить на практике. Поэтому с тех пор как я понял, что обладаю способностью управлять Энергией, использовать ее для лечения, то принял решение: не читать никаких книг по эзотерике, чтобы сохранить чистоту эксперимента. Все теоретические знания и о болезнях, и о системе Мироздания, которые я по частям излагаю на своих сеансах, приходят ко мне не из книг. Я привык проверять и перепроверять себя, потому что медик ошибаться не может, — слишком велика ответственность врача за ошибку, она может быть равна человеческой жизни.
Несмотря на то что Коновалов не читает всего, что написано о биологическом поле человека, об устройстве Мироздания и о Душе, его обширная теория, охватывающая образование Вселенной и объясняющая возникновение различных заболеваний, в чем-то похожа на всемирно известные доктрины, но в чем-то весьма своеобразна. В ней мало общих фраз и туманных положений, она объясняет многое из того, что до сих пор оставалось загадкой для нас. И объясняет это на научном уровне. Коновалов и здесь продолжает оставаться трезвомыслящим ученым, проверяющим все на опыте, учитывающим достижения и открытия современной медицины. Только мыслит гораздо более широко и крайне революционно.
И все-таки, перед тем как начать изложение его космогонической теории и связанных с ней проблем здоровья человека, необходимо вернуться к истокам его Пути, внимательно проследить за тем, как ученый-медик превращался в Целителя, использующего в своем лечении Энергию Сотворения [12]Примечание: термин введен С. С. Коноваловым.
.
Замкнутый круг
Начало работы — помогать другим
1988 году Сергей Сергеевич Коновалов пришел по распределению работать в Окружной клинический госпиталь им. З. С. Соловьева. Год работы в отделении неотложной терапии и реанимации отодвинул на некоторое время его поиски нового Пути. Размышлять и сомневаться здесь времени не было. Работа требовала знаний, практических навыков, молниеносного принятия решений. Сюда поступали люди, находящиеся на грани между жизнью и смертью, и нужно было сделать все возможное, чтобы спасти их, вывести из угрожающего состояния. Это наделяло работу высшим смыслом, заставляло отдавать все силы и знания спасению человека. Наверное, невозможно описать то чувство триумфа и восторга, которое испытывали и он, и медицинские сестры — совсем молоденькие девушки, — когда благодаря их усилиям остановившееся сердце снова начинало биться через 30, 40, а то и 50 минут. Его Душа, жаждущая, похоже, только одного — помогать людям, наконец-то была удовлетворена!.. Но ненадолго.
Знаки Судьбы во время начала Пути
И все-таки Путь, который был предназначен Сергею Сергеевичу, и здесь самым необычным образом подавал свои тайные Знаки, заставляя задумываться, искать.
Разумеется, каждый врач, работающий в реанимации, неоднократно сталкивается со смертью. К смерти нельзя привыкнуть. Она — боль и горе родных, их слезы и страдания. Все это отзывается необыкновенной тяжестью на сердце врача, на руках которого умирает пациент. Однажды, после смерти пациента, когда Сергей Сергеевич с тяжелым грузом на сердце вошел в ординаторскую, буквально через минуту-две вслед за ним тихо, взволнованно и как-то украдкой вошла медсестра. «Вы знаете, — пролепетала она, обращаясь к Коновалову, — мне страшно». Сергей Сергеевич удивленно поднял брови: к сожалению, не всегда усилия реанимационной бригады заканчивались победой над смертью, но медицинский персонал не испытывал никогда суеверного страха перед умершим человеком. «Там что-то странное…» — продолжала она, и Сергей Сергеевич поспешил назад, в реанимационную палату. В одном из верхних темных углов они вместе с медсестрой, замерев, наблюдали явственно светящееся бесформенное пятно.
Это произошло только однажды. Или только однажды было замечено врачами. Но махнуть рукой на это было не так-то просто. Что же такое смерть? Остановка сердца? Прекращение процессов жизнедеятельности? И все? Но почему при виде этого странного свечения сразу приходит в голову мысль о Душе, покидающей тело? Возможно ли такое?
Раздумывать было некогда. Работа не оставляла на это времени. И все-таки иногда случались необъяснимые вещи. Необъяснимые с точки зрения науки.
Так, например, больной, находившийся в коме, неожиданно пришел в себя и сел на кровати. К нему направилась удивленная медсестра: выход из комы — явление довольно редкое. Мужчина начинает собирать вещи. Медсестра, не понимая, что происходит, спрашивает его: «Что вы делаете? Ложитесь». — «Передайте это моей жене, — просит больной, протягивая ей собранные вещи, — мне это уже не понадобится». — «Да что вы такое говорите? Ложитесь, успокойтесь, я сейчас позову врача…» — «Не нужно врача, меня уже нет, я ушел, передайте это…» С этими словами больной снова ложится в постель и… умирает.
Все это вызывало не просто изумление, все это будило воображение и ум. Может быть, смерть — это не конец, а только граница, за которой — совсем другая жизнь? Так ли наивно религиозное представление о Бессмертной Душе? Так ли далеко от Истины? И в чем же тогда Истина?
Когда обычный ход событий замыкается на себя
Через какое-то время Доктор Коновалов понял, что не испытывает полного удовлетворения от своей работы. Он ведь видит больного только короткое время, спасает его, отводит от страшной черты, за которой — смерть, небытие, а дальше тот переходит в обычное отделение больницы, и его дальнейшая судьба неизвестна. Возможно, кому-то это покажется обычным делом, нормальным явлением.
Больной или «дорогой мой человек»?
Действительно, если врач будет интересоваться судьбой каждого своего пациента, вникать во все ее нюансы, то что же получится? У него и времени не останется на личную жизнь. А врач ведь обыкновенный человек, у него свои заботы, обязанности перед семьей. И разве возможно впустить в свою душу этот бесконечный поток человеческой боли и страданий, с которым врач ежедневно сталкивается в силу своей профессии? Душа не выдержит! Поэтому одни врачи привыкают держать душу на запоре, виртуозно делая свое дело, но ни в коем случае не допуская внутрь чужую жизнь со всеми ее страданиями, а другие в какой-то момент просто привыкают к чужим страданиям — устав сочувствовать, равнодушно делают свое дело. Это они говорят пациентам: «Не вы один такой», «У вас не самое тяжелое заболевание», «Ваши жалобы — обычное дело». Знакомо? Еще бы! Каждому. Действительно, не может же врач растрачивать свою душу на каждого пациента, тем более что таких пациентов у него каждый день — десятки.
Не может, если это не такой врач, как Коновалов. У него хватает сил ежедневно пропускать через свою душу боль и страдания нескольких тысяч пациентов. И не пациентом он чаще всего называет больного, а — «дорогой мой человек». Это обращение стало своеобразным лозунгом всей его деятельности. Пациенты повторяют его в своих письмах как молитву, как пароль. Вы можете сомневаться в этом, сидя дома в собственном кресле, но там, в зале, на его сеансах, в этом не сомневается никто.
Из истории болезни 1002162; 1927 г. р.
«…Вы вернули меня к жизни, к себе самой. Избавили от нежелания жить. Я получила от Вас и через Вас свою связь с Вселенной, отчего стала сильнее и хоть капельку мудрее. Я верю, что уже никогда не останусь без поддержки в трудный час, потому что мы вместе…»
(На 10.2001 г. состояние стабильное.)
Из истории болезни 1007366; 1941 г. р.
«…Сергей Сергеевич! Не могу не добавить к сотням невыразимых в словах благодарностей свою искреннейшую признательность за Ваш ПОДВИГ — этический, духовный, профессиональный, физический, человеческий! За исцеление наших „побитых“ душ, за возвращение возможности жить. Я знаю многих „помеченных Богом“ людей в искусстве, но Ваше творчество, а вернее — миссия, не оставляет сомнений по поводу того, чья работа важнее…»
(На 10.2001 г. состояние стабильное. Продолжает лечение.)
Из истории болезни 100 7728
«…Спасибо за то, что лечите всех нас. Каждый человек, приходя к Вам на сеансы, не чувствует себя обделенным вниманием. Он попадает в атмосферу доброты, понимания, любви. Когда Вы обращаетесь к залу, мне кажется, что Вы обращаетесь именно ко мне, чувствуете, что у меня болит, и хотите помочь. Успокаиваете, поддерживаете, утешаете. И точно такие же чувства испытывают все мои знакомые, которые ходят к Вам…»
Когда круг замкнулся, или когда врач бессилен
Затем Сергей Сергеевич Коновалов проработал три года в кардиологическом инфарктном отделении. И вот именно здесь он впервые ощутил полную свою беспомощность как врача. А это означало отсутствие перспектив для больного.
Больной поступал в отделение. Его лечили. И как лечили! Используя весь арсенал средств современной медицины, ничего не упуская из внимания. Здесь были и хороший уход, и широкие возможности по реабилитации, и весь современный объем лечения. Больной выписывался в удовлетворительном состоянии, а через некоторое время, чуть раньше или чуть позже, снова поступал в отделение. Это был какой-то замкнутый круг!
На этом отделении лечили в основном сердце. Современная медицина вообще разделила человека на составляющие и воспитала поколения врачей, призванных лечить именно его составляющие, — сердце или желудок, почки или печень, но только что-нибудь одно. «Доктор, а у меня еще…» — «Это не ко мне. Я только по почкам».
Естественно, что больные с инфарктом миокарда или иными поражениями сердца, находившиеся на лечении, страдали и другими хроническими заболеваниями, начиная от банального остеохондроза и заканчивая тяжелыми поражениями органов и тканей, в том числе системными заболеваниями. На фоне инфаркта миокарда и, как правило, в среднем двухнедельного постельного режима многие сопутствующие заболевания обострялись.
Ему говорили: «Спасибо, Доктор, что с сердцем стало полегче!», а он беспокоился о том, что сопутствующая патология оставалась с пациентом. Да и не только сопутствующая. Ведь перенесший инфаркт миокарда больной после выписки оставался с ишемической болезнью сердца. Только вот сердце стало намного слабее, а значит, недостаточность кровообращения будет нарастать. И наступит день, когда больной вернется в отделение.
В реанимации проще. Там врач может чувствовать себя победителем. Он спасает жизнь, исполняет свой святой долг. Хирургу тоже есть чем гордиться, есть от чего испытывать удовлетворение: удалил, зашил, пересадил — спас, продлил жизнь человеку. А какой будет эта жизнь — не его дело. Главное, он дал человеку возможность еще некоторое время оставаться на этом свете и даже чувствовать себя вроде бы здоровым. А вот в терапии хронической патологии, к сожалению, все совсем не так. Наступает момент, когда врач начинает избегать больного, отводить взгляд. Как часто в терапевтических стационарах любого профиля идет «сражение» между больным и врачом перед выпиской. «Доктор, я еще болен, у меня ничего не прошло. Почему вы меня выписываете?» — не понимает больной. И уходит неудовлетворенный, даже озлобленный на своего врача, на всю медицину в целом. Не понимая, что в медицине на первом месте средний койкодень, а не он — больной. Главное — не дать больному умереть в стационаре, не испортить показатели работы отделения и больницы в целом. Да что там говорить! Врач.
«По сути, все врачи сегодня являются заложниками незыблемой доктрины: хроническую болезнь излечить нельзя. Это знает каждый врач, особенно в крупных специализированных клиниках не только нашей страны, но и всего мира. Почему крупных? Потому что врачи поликлиник, небольших больниц направляют своих пациентов в эти специализированные клиники в надежде, что там им помогут. Да, несомненно, помогут, то есть облегчат страдания, продлят жизнь, что тоже очень важно».
Категорически не устраивает беспомощность врача перед болезнью!
Однако Коновалова это не устраивало. Почему-то не устраивало. Почему-то чувство беспомощности перед хронической болезнью не давало ему покоя. Он не мог, да и не хотел стать одним из миллионов врачей, которые лишь с сожалением разводят руками, сталкиваясь с хронической патологией. Очевидно, его миссия Доктора с большой буквы, Чудо-Целителя была давно предначертана ему. Путь, по которому он идет сегодня, уже тогда неудержимо влек его к себе, не оставляя выбора, обостряя чувствительность и восприимчивость там, где другие приобретали рассудительную холодность. Испытывая глубочайшее чувство благодарности к своим учителям, которыми он до сих пор гордится, утверждая, что они дали ему очень многое, Сергей Сергеевич все-таки искал свой путь.
«Состояние логики врачей очень консервативно. Даже то, что очевидно, но чего нет в привычных схемах лечения той или иной патологии, встречало категорический отпор и возражение. Когда я пытался ввести в схему лечения ишемической болезни небезызвестные сегодня антиоксиданты (в 1989 году), мне пришлось несладко. Хотя эти препараты, в частности витамин Е, выпускаемые отечественными фармацевтическими заводами, имели прекрасные фармацевтические показания применения в кардиологии, но ввиду того что в то время ни одной кардиологической клиникой не применялись, мне было сказано: „Не надо. Ну чего тебе не хватает? А вдруг…“»
А вдруг… Врач несет ответственность не только этическую, но и уголовную. Поэтому даже малейшие отклонения от «нормы», от схемы лечения данной болезни врачей не прельщают. Врач и так за многое отвечает, зачем же брать дополнительную нагрузку? А тем временем больные, комплексное лечение атеросклеротического процесса которых включало этот препарат, отмечали значительное улучшение своего состояния уже после 3–4 инъекций.
Самое удивительное заключалось в том, что другие врачи, в том числе и кардиологи, непосредственно наблюдая результат лечения по схемам, которые назначал Доктор Коновалов, не пробовали применять этот препарат в своей практике!
Выявление главного врага — хронической болезни
В конце концов Сергей Сергеевич определил своего непосредственного врага. Этим врагом стала хроническая болезнь, которую современная медицина победить не в силах. Его враг пожирал жизни сотен тысяч людей, миллионы других превращая в своих рабов, зависимых от таблеток, инъекций, ингаляторов, постоянно напоминая о себе приступами боли, бесконечными недомоганиями. Этот враг отнимал радость у стариков и детей, у мужчин и женщин в любом возрасте, превращая жизнь в существование между периодами обострений, делая ее невыносимой.
Коновалов понимал, что если в своих исканиях он будет следовать исключительно логике врача, то достигнет немногого. Откроет новый лекарственный препарат или одно из звеньев патологического процесса, но хроническую болезнь победить не сможет. Чем старательнее он искал ответы на вопросы, которые ставила перед ним практика, тем все более четко и ясно обозначалась перед ним цель, к которой он так одержимо стремился: отыскать причины хронической болезни, найти их, для того чтобы с корнем вырвать болезнь из организма человека. Но тогда он еще не знал, какой Путь уготовила ему Судьба. Начинался 1990 год, а он еще и понятия не имел, с какой стороны подобраться к решению сложнейшей проблемы, которую сам себе поставил.
Беспощадность смерти:
Пути Господни Неисповедимы
Не представлял он себе и тех испытаний, которые ожидали его в ближайшем будущем, и не думал о том, как они повлияют на его поиски. А случилось страшное: однажды позвонила мама и сообщила, что отец лежит в госпитале с подозрением на пневмонию и что у него нашли очаги в костях позвоночника, таза, ключицы. Сергей Сергеевич сразу все понял, связался с врачами госпиталя, где лечился отец, и те подтвердили его подозрения: рак неясной локализации с метастазами в костную систему. Надежд — никаких.
Но он все-таки подготовил документы и перевел отца в Окружной госпиталь, где работал в то время. Болезнь отца и для членов семьи и для всех, кто знал его, была словно гром среди ясного неба, потому что он всю жизнь был сильным, здоровым человеком, никогда ни на что не жаловался, несмотря на то что ему тогда исполнялось семьдесят пять лет. Все средства современной медицины годились только на то, чтобы подтвердить страшный диагноз.
Все это просто не укладывалось в голове, хотя причина заболевания была более чем банальна: год назад отец был в санатории под Киевом и купался в Припяти, которая еще недавно несла свои воды и под Чернобылем. Отец таял на глазах. Из сильного, крепкого, здорового мужчины он за считанные месяцы превратился в беспомощного старика. Но каково было сыну знать, и знать как медику совершенно точно, что ждет отца впереди! Он ведь знал, что при таком здоровом сердце, как у отца, ему предстоит пережить до конца ужасные мучения, выпавшие на его долю. Начнут ломаться пораженные страшной болезнью кости, позвоночник, ребра, а его сердце будет биться до конца, пока организм не развалится весь окончательно.
И тогда, ощущая свое полное бессилие, сын, не имея никакой другой возможности помочь самому любимому своему человеку, стал призывать в помощь Господа и молить искренно и исступленно, чтобы Тот поскорее забрал отца и не заставлял его пить чашу непереносимых мук до самого конца. Пожалуй, ужас подобного положения сродни лишь высокой античной трагедии.
Когда отец уходил, он вдруг стал похож на маленького ребенка. Он звал свою маму, плакал, но «сгорел» быстро и тихо перешел в мир иной. Его больше не было, как и не было больше у его сына-врача веры в традиционные методы современной медицины. Он лишь благодарил Бога, что Тот услышал его молитвы, и гораздо острее теперь чувствовал, что непременно должен существовать другой путь лечения, что он уже существует, что он откроется ему, что он зовет его к себе.
Этот трагический эпизод, обычный для жизни каждой семьи, стал для Коновалова поворотным пунктом. Сегодня он испытывает огромную радость от того, что больные с такими же, как у его отца, диагнозами излечиваются на его сеансах. Разумеется, ему мучительно думать о том, что тогда он ничем не мог помочь ему. Но Пути Господни Неисповедимы, и кто знает, если бы не эта трагедия, открылись ли бы ему тайны Живой Вселенной или он по-прежнему пребывал бы в безрезультатном поиске. Отец и сейчас по-прежнему с ним, в его мыслях и в его делах. А результаты, которых он добивается сегодня своим лечением, говорят сами за себя.
Из истории болезни 1001204; 1937 г.р. (основной диагноз: пролимфоцитарная лимфома)
«…До сеансов беспокоило буквально все. Два года без перерыва лежала на Песочной в онкологическом центре. Перенесла за это время 12 химиотерапий, которые не принесли желаемого результата, так как после очередной химиотерапии вновь начинался процесс с удвоенной силой. Редко кто выдерживал столько химиотерапий, от них просто умирали, потому что у людей не выдерживали другие органы. Это все очень трудно описать, а перенести это просто невозможно. Сейчас даже жутко об этом вспоминать.
Выписана с диагнозом „пролимфоцитарная лимфома с поражением забрюшных периферических лимфоколлекторов, селезенки, нёбных миндалин, кожи“. Из тех, с кем я лежала на Песочной, в живых остались единицы и то только те, кто сидит сейчас в лечебном зале Вашего Центра. Я так сожалею, Сергей Сергеевич, что мы Вас не знали раньше. Сколько бы жизней было спасено! Видно, Богу было так угодно — оставить меня в живых, чтобы я звала безнадежно больных людей на Ваши чудесные сеансы, на эти праздники. Многие приезжают сюда из пригорода и возвращаются домой в двенадцатом часу ночи. Но никто не устает, все такие радостные, окрыленные, полные сил. Я посетила 9 серий сеансов. На днях сдавала кровь на анализ и глазам своим не поверила: все в норме. Я даже пошла работать. Нет таких слов, чтобы выразить Вам свою благодарность за жизнь, за детей. Я теперь живу, работаю и им помогаю».
(История болезни написана в 1993 году. По данным динамического врачебного наблюдения, на 10.2001 г. состояние пациентки хорошее.)
Из истории болезни 1007776; 1955 г. р.
«…Дорогой Доктор! Вот наконец и моя юбилейная — 10 серий Ваших сеансов — анкета. Как быстро пролетел год! А ведь так недавно я „вползла“ впервые в этот зал, не понимая уже, куда и к кому обратиться. Жизнь теряла смысл, ведь рецидив рака был написан диагнозом в карточке синим по белому. С тех пор очень многое изменилось в моей жизни и в жизни моих близких. Об этом я писала Вам в каждой из своих девяти анкет.
Что же меня перестало беспокоить? Не болят колени (артроз — 20 лет). Осенью и зимой, а потом и весной были одни мучения. Нет болей в печени, в почках, в поджелудочной; остеохондроз больше не беспокоит. Перестали болеть вены на ногах. Но самый главный итог состоит в том, что мне больше не надо делать химиотерапию, остались одни лишь таблетки!!! На голове — прекрасная стрижка, а ведь волос не было вообще. Зимой обнаружили кисту в щитовидной железе. Через месяц она уменьшилась на одну треть, еще через серию осталась половина, а в этот четверг УЗИ-контроль показал, что об этом можно забыть: нет совсем ничего!!!
Летом, перед последней серией, я писала об осложнении с гинекологией — увеличение эндометрия. Сейчас по УЗИ — норма…
И еще. Я очень переживала, когда после каждой серии худела на один килограмм. Всего за девять серий я похудела на девять килограммов. Боялась, что мое похудание — из-за рака. А сейчас поправилась за отпуск на два килограмма. И так они мне мешают, эти лишние килограммы, что теперь даже рада буду снова похудеть на сеансах. Об онкологии боюсь даже говорить. Мой врач в августе сказал, что прийти мне нужно на контрольное обследование только через три месяца».
(История болезни написана в 1994 году. По данным динамического наблюдения, на 10.10.2001 года состояние пациентки стабильное.)
Из истории болезни 1010312; 1951 г. р.
«Здравствуйте, дорогой Доктор!.. В предыдущей анкете я писала, что, возможно, я избавилась от своей аллергии, но тогда еще не прошел июль, когда она чаще всего проявлялась у меня. Сейчас уже конец июля, и могу с уверенностью сказать, что проявлений никаких не было. Это событие для меня, это целый этап в жизни, который, я надеюсь, закончился. Во всяком случае, я уже не боюсь ни пуха тополиного, ни обилия цветов.
В воскресенье была в ЦПКиО, сидела и ходила около цветов, обилие запахов, самый пик цветения, и никакой реакции слизистой не ощущала… Сергей Сергеевич! Вы тащите огромный необъятный груз наших бед и жизней. Я вспоминаю, проходя около Эрмитажа, глядя на атлантов, которые „держат небо на каменных руках“, Вас, потому что Вы так же держите всех нас на Ваших руках, а смены нет, никто не может Вам дать передохнуть, и надежда только на выздоравливающих — они могут лишь снизу у постамента поддерживать Вас. Самое важное Вы уже сделали, заставив нас изменить свои умы и души. Это трудно, но это закон, вначале всегда трудно. Но что бы ни случилось, мы уже другие, я говорю так, потому что люди вокруг изменились и очень видно вновь пришедших. Буду стараться изменить себя.
Да, голова стала вертеться без боли, правая ключица теперь не болит.
Дорогой Сергей Сергеевич! Благодарю всегда Бога за то, что мы с Вами всегда.
Спасибо Вам за уроки и любовь.
Август 1999, г. С.-Петербург»
(На 10.2001 г. состояние стабильное.)
Зов Пути
Когда пришли Сила и Знание, что следует делать
осле смерти отца Сергей Сергеевич практически ежедневно стал наведываться в «греческий зал» кардиологического центра, где ранее помещалась госпитальная церковь. (Здесь когда-то отпевали Мусоргского.) Он благодарил Господа за то, что Тот услышал его молитвы, и просил указать путь к пониманию, хотя бы чуть-чуть приоткрыть завесу той тайны, той панацеи, которая поможет страждущему больному человеку. Сердце сына, который потерял отца и молил теперь за других, за тех, кому еще можно помочь, за тех, кого еще можно спасти, было открыто для Высших Сил больше, чем когда бы то ни было. Сердце врача, который мечтал только об одном — помочь своим пациентам, было восприимчивее теперь, чем когда бы то ни было. Сердце исследователя, не желающего мириться с безысходностью, жадно стремилось к прорыву в неизвестное и готово было на любые жертвы и подвиги ради этого.
И Бог услышал эти молитвы. Может быть, это звучит немного высокопарно, особенно для ученых и атеистов. Но это так. Нет, не было Ангела с огненным мечом. Все было совсем по-другому. Возможно, когда-нибудь он расскажет нам об этом. Когда-нибудь, когда мы будем готовы понять. Только вот будем ли? Недаром Посвященные на протяжении стольких веков хранят свои тайны…
С тех пор он почувствовал в себе Силу. Этого не передать словами, не описать. Теперь он знал, что делать. Понимание приходило постепенно, шаг за шагом, постепенно приходило Знание. Накапливался опыт, и практика, опровергая все сомнения, подтверждала, что все это не фантазия, не игра воображения. Убедить кого-то — трудно, но важнее всего было убедиться самому. Как ученый он не склонен был верить в то, что не поддается никакому анализу, в ту Силу, которую невозможно измерить никакими самыми совершенными приборами. Убедить могла только практика. Только выздоравливающие больные, которым никто, кроме него, не сумел помочь.
Хотелось бы проследить каждый шаг Доктора Коновалова на его Пути. Потому что каждый его шаг имел свою глубочайшую логику. Сергей Сергеевич не проснулся однажды утром великим целителем, нет. Он шел к своей цели день за днем, шаг за шагом, влекомый неведомой Силой, указывающей ему Путь к его Предназначению.
Первые проявления необычного Дара
Итак, после смерти отца Сергей Сергеевич продолжал работать в инфарктном отделении. Спустя приблизительно месяц он стал замечать, что во время обходов на него словно наваливалась какая-то тяжесть, а руки становились необыкновенно упругими, как ему тогда казалось. Это были первые его необычные ощущения, самые первые проявления необычного Дара. Но так как он был весьма далек от простейших даже понятий о биоэнергетике, то не придавал этому поначалу никакого значения. Просто констатировал как факт, и все. Он не читал никакой оккультной литературы, не интересовался, да и времени не было. К чему ему, серьезному ученому, весь этот вздор? Какой интерес могут представлять собой теории, которые не имеют практического применения? Он ежедневно читал разнообразную клиническую литературу, стремясь быть в курсе новейших разработок, в надежде отыскать там что-нибудь, что поможет в лечении сопутствующих хронических болезней его пациентов.
Однажды медсестра вызвала его к больному, страдавшему инфарктом миокарда на фоне сахарного диабета, осложненного эндартериитом нижних конечностей. Мужчина испытывал дикие боли в ногах. Сергей Сергеевич распорядился ввести наркотики и анальгезирующие препараты. Пока сестра совершала все необходимые процедуры, больной продолжал мучиться. Через 3–4 минуты после инъекции боль все еще заставляла его стонать. И вот тут впервые произошло нечто такое, что и стало первым шагом на пути Коновалова к открытию собственных способностей, разработке своего метода лечения, основанию собственного лечебного Центра.
Трудно сказать, что он испытывал в тот момент. Мучения больного были непереносимы для него, а еще более непереносимым было сознание, что он ничем не может ему помочь. Разве что наркотиками. «Господи, — подумал он, — помоги же этому человеку». И в этот момент, словно успокаивая больного, провел рукой над ногой пациента, которая была источником боли. Почему он совершил это движение — непонятно. Он стоял в трех метрах от пациента, и рука его прошла над воображаемой больной ногой мужчины. Но как только он сделал это — боль прекратилась.
Но поскольку Коновалов не верил ни в какие чудеса, то этому первому факту не придал совершенно никакого значения. А так как больному за три минуты до этого ввели обезболивающие препараты, он был совершенно уверен, что боль сняли именно они.
На следующий день произошло то же самое. Наверное, для того чтобы поскорее снять боль, Доктор все сделал в точности так же, как вчера. Но на третий день во время обхода он неожиданно для себя подошел к этому пациенту и провел рукой над его ногой. Он до сих пор не знает, что заставило его сделать это. Высшая Сила? Отчаяние Доктора? Стремление любыми средствами помочь больному? Это было для него не важно. Важнее всего было то, что боль тут же прошла. А через несколько минут ошарашенный больной объявил, что ему кажется, будто его нога вот уже третий день гораздо теплее, чем была.
Сам Доктор был удивлен ничуть не меньше больного: «Для меня это был настоящий шок в полном смысле слова, потому что я не понимал, не знал и даже в мыслях допустить не мог того, что произошло».
Из истории болезни 1013960; 1956 г. р.
«Здравствуйте, дорогой доктор Сергей Сергеевич! Я одна из тех женщин, у которых в течение октябрьской серии ушли огромные кистоидные образования. Я писала Вам об этом в записке. Был дикий восторг и радость, ведь это Чудо свершили Вы и Энергия Сотворения. Умом мне было сложно в это поверить, но это так.
В одной из Ваших книг есть фраза о том, что пациенты Доктора С. С. Коновалова привыкают к чудесам и даже воспринимают их как должное. А у меня все не так. Чудо вызывает у меня самые сильные эмоции: неописуемую радость и благодарность и даже некоторый страх потерять то, что я приобрела с Вашей помощью. Мне кажется, к чудесам исцеления нельзя привыкнуть, они всегда будут чем-то сверхъестественным, волшебством, которое останется в памяти человека на всю его жизнь.
Моя жизнь превратилась в нежизнь (существование) из-за пришедшей беды — огромная киста 17 × 8 см и угроза срочной операции еще на Песочной — так рекомендовала врач. А потом я испытала на себе всю силу Вашего бесценного дара, дорогой Доктор.
Вы вылечили меня за считанные дни и часы.
Я настолько чувствовала Ваше индивидуальное воздействие, как никогда раньше, что мне казалось, что это вообще не я. Я позвонила в справочно-информационный канал и спросила, что со мной, почему я так спокойна, уравновешена, когда мне грозит такое. И мне ответили: это Доктор Сергей Сергеевич сделал Вас такой, чтобы Энергия Сотворения лучше на Вас воздействовала.
Ушел дисбактериоз в середине октября, а 1 ноября по результатам обследования не осталось и следа от той огромной кисты.
С октября Вы со мной каждый день, а не только в дни сеансов. Почти до Нового Года я каждый день делала энергетические упражнения — утром и вечером по часу и после сеансов. Теперь делаю 1 раз в день. Читаю книги и еще перечитываю их по нескольку раз.
С огромной благодарностью и уважением к Вам, мой дорогой и любимый доктор.
26.01.01, г. С.-Петербург» Из истории болезни 1014386; 1969 г. р.
«Здравствуйте, дорогой Сергей Сергеевич! Посещаю сеансы в нашем Храме с декабря 1997 года и вот только сейчас могу с радостью сказать: моя основная проблема — половой герпес — больше меня не беспокоит! Проявлений этого заболевания нет уже 4 месяца! А каким долгим был путь моего исцеления, сколько серий сеансов! А иногда казалось, что стою на месте. Сейчас все сомнения позади. Как прекрасно сознавать, что Ваш светлый дар, мой организм и Господь сотворили здоровье и для меня! Я стараюсь не вспоминать, как я ходила в Институт Гриппа и как мне назначали очень сильные и дорогие препараты, а результата никакого. И вот теперь эта болезнь отошла и не беспокоит. Для меня это как чудо! Хотя я и понимаю, что происходит на сеансах в стенах Храма и вне их. Но не могу не удивляться Великой Силе!
И это еще не все. На днях мне сделали кольпоскопию: эрозия шейки матки затягивается естественным путем. Огромное спасибо, доктор!
28.05.01, г. С.-Петербург»
Из истории болезни 1017961; 1945 г. р.
«Добрый вечер, Сергей Сергеевич! Хожу к Вам с дочерью уже 5 серий. О себе не думала, думала только о ней. Недавно заболела — давление. Врач говорит, что надо сделать УЗИ, почки проверить. А я знала, что у меня хронический пиелонефрит и обе почки находятся слева (снимок 4 года назад делали). И вдруг в этот раз УЗИ показывает, что у меня, как у всех нормальных людей, одна почка слева, а другая — справа. Я даже не поверила, ведь получается, что одна почка передвинулась вправо!
Еще у меня шейный и грудной хондроз. Левую руку не могла поднимать. Сейчас поднимаю нормально. Также у меня климакс. Очень часто были мучительные приливы. Сейчас приливы реже.
С уважением…
18.06.01, г. С.-Петербург»