Ведущую роль в Иностранной коллегии на протяжении всей ее работы играла французская национальная группа. Она включала в себя наибольшее число работников и решала широкий круг вопросов. И это было вполне оправданным, поскольку в составе оккупационных войск больше всего было французских частей. Однако значительная часть членов коллегии была связана с деятельностью других национальных групп — польской, румынской, сербской, греческой, английской. Каждая из этих групп, будучи автономной, работала под руководством президиума Иностранной коллегии и вела пропаганду и агитацию среди воинских формирований определенных национальностей.
Польская группа
«Польские легионеры также разлагаются. На днях солдаты одного из отправившихся на Бирзулу эшелонов просили в партии мандат, чтобы они имели возможность связаться с Красной Армией и перейти на ее сторону. Тесную связь с легионерами поддерживает польская группа коммунистов»,— так писал 18 февраля 1919 года председатель Одесского областкома КП(б)У Николай Ласточкин командующему армиями Украинского фронта Антонову-Овсеенко. Это письмо, написанное химическим карандашом на тонком холсте и вшитое в подкладку платья, было доставлено из Одессы в штаб фронта подпольщицей Анной Попенко.
Несколько польских псевдосоциалистических организаций, таких как «Польское социалистическое объединение», «Политическо-революционный клуб» и другие, было создано в Одессе еще до осени 1917 года. После Великой Октябрьской революции польские социал-демократы порвали связь с этими организациями и образовали в Одессе свою революционно-интернационалистическую группу, которая в 1918 году преобразовалась в Одесскую польскую коммунистическую группу. В дни англо-французской оккупации Одессы коммунисты-поляки, составившие польскую национальную группу Иностранной коллегии, сумели развернуть активную агитацию среди воинов польского легиона, входившего в состав оккупационных войск интервентов.
Работать среди польских легионеров вначале было трудно. Это объяснялось тем, что в легионе значительное число рядовых было из офицеров, поскольку эта часть формировалась примерно по тому же принципу, что и белогвардейская «Добровольческая» армия. Но одних офицеров не хватало, поэтому польское командование под угрозой военно-полевого суда и путем лживых обещаний мобилизовало многих рядовых поляков. Командование легиона обещало польским гражданам, еще до революции в поисках заработка приехавшим в Россию, отправить их на родину. Многие поддались обману, и их оборванных, почти босых привезли в Одессу, здесь кое-как экипировали и заставили вести борьбу против Советской власти. Преимущественна среди этой части легионеров и развернула свою деятельность польская группа Иностранной коллегии, в которую входили Гелена Гжеляк (подпольная кличка «Геликс»), Ян Вимут-Гжеляк (в подпольи — «Ян»), Антон Зойко («Антон»), Юзеф Варич и другие.
Видную роль в большевистском подполье Одессы играла польская коммунистка Гелена Гжеляк, возглавлявшая польскую национальную группу. Владея французским и польским языками, она, по свидетельству редактора газеты «Le communiste» Альтера Залика, писала и правила статьи для опубликования в газете, вела французскую корректуру, а также участвовала в выпуске газеты и листовок на польском языке. Гелена Гжеляк нередко работала непосредственно в типографии в катакомбах. Ее товарищи по выпуску газет и листовок рассказывали, что были случаи, когда она настолько переутомлялась, что теряла сознание. Помимо литературной деятельности Гелена Гжеляк много внимания уделяла устной агитации среди польских легионеров, некоторых из них она привлекла для участия в подпольной газете «Коммунист».
Опытными пропагандистами и агитаторами были Ян Вимут-Гжеляк, Александр Ленович, Антон Зойко, Г. Василевский и другие товарищи, входившие в польскую группу.
В одном из донесений Николай Ласточкин писал в Центральный Комитет КП (большевиков) Украины: «У коллегии есть хорошие литературные силы. В городе выходит газета «Коммунист» на русском, французском и польском языках, намечается выход сербской газеты (для нее собираются материалы)» . Есть и другие архивные документы, подтверждающие, что Иностранная коллегия издавала газету и на польском языке. Так, 10 марта 1919 года штаб Одесского облревкома направил в Центральный Комитет партии сообщение, в котором отмечался факт издания газеты «Коммунист» на польском языке. Об этом же пишут в своих воспоминаниях многие активные участники большевистского подполья в Одессе. К сожалению, ни один экземпляр этой газеты до сих пор не обнаружен, поэтому об ее содержании можно только догадываться, исходя из общего направления деятельности Иностранной коллегии.
Польская группа издала немало обращений и призывов к легионерам, активно вела также устную пропаганду. Беседы с легионерами обычно завязывались на улицах, в зрелищных предприятиях, в частности, в цирке.
Командование польской бригады строжайше наказывало солдат за ведение разговоров на «политические темы». Особенно расправлялось оно с теми, кто занимался агитационно-пропагандистской работой среди польских солдат. В газетах часто можно было встретить такие сообщения: «Польскими легионерами произведен арест двух польских рабочих, вступивших в беседу с легионерами на политическую тему» .
Арестованных по подозрению в агитации приводили в польскую охранку, которая помещалась в здании Суворовской гостиницы на Мало-Арнаутской улице, и здесь подвергали изощренным пыткам. «Сюда (в камеру допросов) вечером введены были арестованные,— писал один из очевидцев этих пыток,— сначала удары кулаком по голове и лицу. Польские опричники в несколько человек набрасываются на одного арестованного, поваливают его на пол. Собака, которую они там держат в помощь себе, с лаем хватает зубами за голову, где попало... Снимают с поваленного одежду... Свист кнутов, стоны жертвы, просьбы: «Лучше расстреляйте». Дикий смех офицеров — все это при слабом вечернем освещении комнаты создает картину, которую описать спокойно невозможно» .
Польские жандармы и не пытались скрывать своих средневековых инквизиторских приемов расправы над арестованными. В газете «Легионер» № 2, издававшейся командованием для польских солдат, был помещен фотоснимок, подпись под которым гласила: «Польские легионеры избивают агитатора кнутами».
Однако никакие угрозы и зверства не могли повлиять на агитаторов и пропагандистов из польской группы Иностранной коллегии. Большевистские листовки и беседы постепенно делали свое дело. Все большее число польских солдат искало связей и встреч с польскими коммунистами. В отдельных воинских частях, как об этом в начале марта 1919 года сообщал в штаб Украинского фронта Николай Ласточкин, появились подпольные солдатские революционные организации, некоторые польские части отказывались выступать против советских войск и стремились соединиться с Красной Армией. 15 февраля 1919 года подпольный «Коммунист» сообщил, что на одном из участков фронта отряд в составе 200 легионеров отказался выполнить приказ командования о наступлении.
Все это было результатом героической деятельности польских коммунистов из Иностранной коллегии.
Румынская группа
Еще в период империалистической войны в Одессе скопилось много румынских учреждений, эвакуированных сюда в связи с наступлением германских войск. Были здесь заводы, морской румынский арсенал, госпитали. Вместе с оборудованием заводов в Одессу прибыло несколько сот индустриальных рабочих, многие из которых участвовали в рабочем движении в Румынии. Среди них была небольшая группа румынских коммунистов, которые накануне англо-французской интервенции создали Одесскую румынскую коммунистическую группу, а с возникновением Иностранной коллегии организовали в ней румынскую национальную группу во главе с видным партийным работником Альтером Заликом.
Альтер Залик еще до прибытия в Одессу прошел суровую школу классовой борьбы. Он родился в 1898 году в одном из маленьких сел Браиловского уезда в Румынии. Окончив коммерческое училище, работал помощником бухгалтера. Еще подростком он стал участвовать в революционном движении, а в шестнадцатилетнем возрасте вступил в Бухаресте в румынскую социал-демократическую партию. Залик был одним из основателей и генеральным секретарем Всерумынского профсоюза торгово-промышленных служащих. В 1916 году его мобилизовали на войну, но в этом же году Залик покинул румынскую армию, скрывался в Яссах и Кишиневе, ведя революционную работу среди рабочих. В октябре 1917 года Залик переехал в Одессу, вошел в состав Румынской социал-демократической организации и занялся агитацией и пропагандой среди румынских эмигрантов и беженцев. В период австро-германской оккупации он организовал в Одессе подпольную румынскую коммунистическую группу, был ее секретарем. После прихода войск Антанты Альтер Залик в декабре 1918 года вошел в состав Иностранной коллегии, а в январе 1919 года стал редактировать газету «Le communiste», одновременно руководя румынской группой .
Среди находившихся в Одессе румынских коммунистов большим революционным опытом и бесстрашием выделялся М. Г. Бужор — один из руководителей румынского рабочего движения. Бужор несколько раз встречался с Лениным и по предложению Владимира Ильича был назначен членом Верховной коллегии по борьбе против контрреволюции на Юге .
В Одессе М. Г. Бужор длительное время вел большую революционную работу, однако был обнаружен и схвачен контрразведкой. «Одесские новости» 28 января 1919 года опубликовали извещение, в котором говорилось, что на заседании Городской думы городской голова кадет Брайкевич объявил об аресте в Одессе большевика Бужора. Об этом же сообщил Н. Ласточкин в Центральный Комитет КП(б)У в своем мартовском донесении. Но даже находясь в тюрьме, Бужор поддерживал связь с румынской группой. Его пытались выкупить, но безуспешно. Из тюрьмы Бужор был освобожден лишь в апреле 1919 года, когда в Одессу вступили советские войска .
С румынскими коммунистами тесно сотрудничали коммунисты-молдаване И. Н. Криворуков, Е. Темишь, болгарин Иван Ботев.
О молдавском коммунисте Иване Николаевиче Криворукове Елена Соколовская писала, что он «учился большевизму крепко и дисциплинированно». Криворуков родился в 1883 году в бедной семье в Кишиневе. В юношеские годы работал столяром. Приобщившись к революционной работе, в 1902 году вступил в РСДРП. В 1904 году Криворуков был призван во флот, служил шкипером на броненосце «Потемкин», вел среди матросов революционную работу, а незадолго до восстания был списан с корабля как «политически неблагонадежный». В ноябре 1905 года Криворуков, будучи членом Совета матросских представителей в Севастополе, участвовал в подготовке вооруженного восстания, за что был осужден к 17 годам каторжных работ. Каторгу отбывал в Александровском централе. После Февральской революции он вернулся в Кишинев, был секретарем Центрального бюро профсоюзов, членом Кишиневского губисполкома. С осени 1918 года по апрель 1919 года находился на подпольной работе в Одессе, работая в румынской группе.
В состав румынской группы Иностранной коллегии входило 15 человек, причем многие из них владели, помимо румынского, еще и французским языком, что позволяло им вести устную пропаганду и агитацию не только среди румынских, но и среди французских солдат, распространять среди них листовки и другую литературу . Члены группы сплотили вокруг себя большое число активистов, в основном из эвакуированных в Одессу румынских рабочих, охотно выполнявших важные партийные поручения.
Несмотря на крайне тяжелые условия подпольной работы румынская группа дважды в неделю проводила заседания, на которых обсуждались практические вопросы ведения агитационно-пропагандистской работы и распространения нелегальной литературы.
Группа установила тесные связи с бессарабскими коммунистами. Отдельные работники часто ездили в Румынию и Бессарабию, доставляя туда нелегальные издания. Особенно активно действовали румынские и молдавские коммунисты в Бессарабии, где находились многие румынские и французские воинские части.
Об успешной деятельности румынской группы вынуждены были с тревогой информировать правительство высшие чины Румынского королевства. Так, например, генеральный инспектор румынской сигуранцы (контрразведки) Гусэреску, сообщая о большом размахе агитационной работы в Бессарабии, писал, что большевики развернули особенно широкую агитацию среди румынских солдат, разбрасывают в казармах листовки на румынском языке. Такая же работа проводилась и среди французских солдат. Все это делалось, по словам Гусэреску, с целью создания в войсках большевистских ячеек.
Румынским и бессарабским коммунистам приходилось вести немалую работу среди румын и бессарабцев, проживавших в Одессе. В это время белогвардейское командование развернуло широкую кампанию по вербовке добровольцев в деникинскую армию. Среди вербовщиков особенную активность проявлял некто Чекан. Румынской группе стало известно, что Чекан до оккупации Бессарабии румынскими войсками был там священником. Когда явились оккупанты, он получил в одном из кооперативов 250 тысяч рублей, выехал на Украину якобы за покупкой сахара и больше не вернулся. В Одессе Чекан сменил рясу на военный мундир и поступил в деникинскую охранку.
Румынская группа поставила перед собой задачу обезвредить опасного агента. Однажды ей стало известно, что в помещении магазина Пташникова на Успенской улице Чекан организует митинг бессарабцев. Туда был направлен И. Криворуков. Когда он пришел, Чекан уже произносил речь, походившую на проповедь:
— Братья-бессарабцы, истинные христолюбивые воины! — взывал он к присутствующим. — Если в вас еще живет память о великой России и православной вере, то сомкнитесь в ряды Добровольческой армии и, не медля, идите с ними на фронт против проклятой гидры революции — анафемских большевиков.
Не дав закончить Чекану. Криворуков поднялся на табурет и громко заявил:
— Известно ли бессарабцам, что выступающий на этом митинге не кто иной, как бывший поп Чекан, который ограбил бессарабскую кооперацию на 250 тысяч рублей, а теперь, служа в охранке, зарабатывает на том, что призывает вас идти вместе с румынскими и русскими помещиками убивать русских рабочих и крестьян?
Митинг был сорван, в помещении началась суматоха, и Криворуков благополучно скрылся. С тех пор Чекан в Одессе уже не появлялся.
В конце января 1919 года, когда в районе Тирасполя советские партизанские отряды начали бои с французскими и румынскими частями, группа распространила среди румынских войск листовку Иностранной коллегии, которая призывала солдат не выступать против Красной Армии и советских партизан, борющихся за свободу Украины и Бессарабии, за то, чтобы фабрики и заводы принадлежали рабочим, а земля — крестьянам. Листовка звала румынских солдат брататься с советскими партизанами.
В эти дни газета «Правда» сообщала о росте революционных настроений среди солдат оккупационной армии в Бессарабии: «Румынские солдаты настроены враждебно к офицерству, было несколько случаев расстрела солдатами своих командиров» . На советскую сторону переходило много румынских перебежчиков.
Сербская группа
В состав Федерации иностранных групп при Центральном Комитете РКП(б) входила югославянская группа коммунистов. Она выпускала газету «Всемирная революция» тиражом в 12 тысяч экземпляров, издавала брошюры на сербском и хорватском языках, создала школу агитаторов. Югославянская группа проводила разъяснительную работу среди сербов и хорватов, оказавшихся в плену в России. Группа издала брошюру, в которой разоблачалась черная деятельность шовинистически настроенных сербских офицеров «Добровольческого» корпуса в Одессе. В январе 1919 года на Украину, в том числе и в Одессу, было направлено большое количество экземпляров газеты «Всемирная революция» .
Центральный комитет РКП(б) в декабре 1918 года поручил Федерации иностранных групп усилить помощь партийным организациям на занятой интервентами территории, послать туда товарищей, владеющих иностранными языками. Для агитационной работы среди сербских частей в Одессу вместе с Жанной Лябурб были командированы сербские коммунисты Стойко Ратков, Вальман Драган и Живанко Степанович .
Особенной активностью и энергией выделялся Стойко Ратков. Он родился в 1895 году в селеньи Чуруг близ города Новый Сад на Воеводине. В Россию Ратков попал, как и многие другие сербские революционеры. В 1915 году он был насильно мобилизован в австро-венгерскую армию и, не желая сражаться со своими славянскими братьями, сдался в плен.
Стойко Ратков (Фотография 1918 года).
Стойко Ратков (Фотография 1957 года).
В Одессу Стойко Ратков прибыл с высоким сознанием международного пролетарского долга, за его плечами уже был опыт политической работы в интернациональных красноармейских частях. Находясь в Самаре, Ратков входил в окружную секцию по формированию югославских советских войск, активно участвовал в пропаганде интернациональной солидарности и боевого содружества трудящихся всех стран.
В газете «Солдат, рабочий и крестьянин», № 322 за 1918 год было опубликовано воззвание, подписанное Стойко Ратковым и Эмилем Чоппом . Указав, что австро-германские империалисты захватывают Украину, чтобы огнем уничтожить все завоеванное российской революцией, Ратков и Чопп заявляли в своем воззвании: «Товарищи! Можем ли мы спокойно смотреть на это тяжелое положение молодой, новой России, не должны ли мы, как истинные революционеры, как угнетенные пролетарии поддержать наших русских товарищей в их борьбе с империалистическими хищниками? Разве мы позволим капиталистическим холопам австро-венгерским, германским и русско-украинским уничтожить революционную рабоче-крестьянскую Россию,— этот авангард всемирной социальной революции?
Допустим ли мы этот позор? Никогда! Долг наш — идти вместе с российским пролетариатом в борьбе с кликой капиталистов и помещиков. Все мы должны как один человек вступить в ряды красных борцов против капиталистических и буржуазных банд» .
Установив связи с местными подпольщиками, сербские коммунисты стали ядром сербской национальной группы Иностранной коллегии. Николай Ласточкин поручил им написать тексты листовок и готовиться к изданию газеты «Коммунист» на сербском языке. В самой Одессе в то время сербских солдат не было, но недалеко от города их имелось более двух тысяч. Работники сербской группы сумели быстро наладить с ними связи, организовали выпуск и распространение среди сербских солдат большевистских листовок.
С приездом сербских товарищей Иностранная коллегия стала располагать достаточным количеством работников, владеющих всеми иностранными языками, на которых говорили солдаты и матросы оккупационных войск.
Греческая группа
В числе антантовских войск в Одессе и Херсоне было немало греческих подразделений. Первоначально греки с большим трудом поддавались агитации, но в конце января 1919 года, как об этом сообщал в Харьков Н. Ласточкин, Иностранная коллегия и с ними наладила довольно тесные связи.
Почему греческие солдаты были менее общительны и труднее поддавались влиянию революционной пропаганды? Некоторые участники большевистского подполья в Одессе объясняли это преимущественно тем, что в составе Иностранной коллегии было всего два работника, хорошо владевших греческим языком. В одной из своих информаций В ЦК н. Ласточкин вынужден был отметить, что в виду увеличения численности греческих войск чувствуется недостаток работников в греческой группе. Большевистским агитаторам, беседуя с греческими солдатами, приходилось прибегать к помощи переводчиков. Ими обычно служили местные греки, владевшие мелкими лавочками и кофейнями, в которых любили проводить время греческие солдаты. Но поскольку не все местные греки сочувствовали Советской власти, обращаться к ним было крайне опасно.
Однако не в этом все же была главная причина.
Отбирая войска для отправки на Украину, греческое правительство проводило среди них усиленную идеологическую подготовку. Греческие солдаты были искренне убеждены, что они направляются на защиту «христианской веры» от большевиков. Было опубликовано даже сообщение о том, что «по благоволению Святого Синода греческое правительство решило послать в Россию одновременно со своими войсками, которые уже совершенно готовы для посадки на транспорты, трех епископов, четырех архимандритов и до 40 священников с клиром, избранных людей, хорошо знающих русский язык и обладающих даром красноречия. Цель командировки — духовное воздействие на русских» .
Греческие солдаты были уверены, что они вместе со своими «святыми отцами» идут на священную войну за православную веру. Впоследствии они рассказывали работникам Иностранной коллегии, что перед отправкой в Россию им были розданы маленькие плакатики, на которых был изображен большевик, проткнувший копьем женщину и ребенка. При вручении этой листовки солдатам говорили: «Русские всегда хорошо относились к греческому народу. Греки получили свободу из рук русских. Теперь настало время, когда мы должны помочь русскому народу освободиться от большевистского ига».
Это была очень коварная агитация, оказавшая большое влияние на солдат. В памяти греческого народа живы были воспоминания о том, что Греция действительно получила свою свободу и независимость в результате победы русских войск над турецкими захватчиками. И на этом святом для греков чувстве братской солидарности и решило сыграть греческое правительство.
Лишь выяснив из бесед с греческими солдатами, какой идеологической «обработке» подверглись они у себя на родине, Иностранная коллегия смогла повести действенную агитацию и пропаганду. Много труда стоило членам греческой группы, особенно болгарину Василю Анатасову , отлично владевшему греческим разговорным языком, чтобы убедить греческих солдат в том, что они присланы защищать не русский народ от большевиков — таких же, как и они, рабочих и крестьян, а интересы русских и иностранных капиталистов и помещиков. Постепенно греческие солдаты начали понимать, что они обмануты.
— Мы теперь знаем,— говорили они,— что большевики — это те, у кого на руках мозоли!
Таков был результат подлинно героических усилий Иностранной коллегии, которая проводила среди греческих солдат устную агитацию и издавала для них листовки, рассказывавшие правду о борьбе советского народа против иностранных захватчиков.
Была ли английская группа?
Некоторые авторы, писавшие об Иностранной коллегии, утверждали, что английских войск в Одессе не было, поэтому не могло быть и английской группы в составе Иностранной коллегии. Наличие же листовок на английском языке обычно объяснялось тем, что их, мол, отпечатали в другом городе и привезли в Одессу на всякий случай, «про запас». Указывалось также на то, что в письмах и информациях Николая Ласточкина нигде не упоминалось об английской группе Иностранной коллегии.
Однако изученные архивные материалы и воспоминания участников большевистского подполья в Одессе в 1918—1919 годах дают все основания для того, чтобы усомниться в столь категорических выводах.
Правильно ли утверждение об отсутствии в Одессе английских войск? Одесские сторожили — очевидцы антантовской оккупации города, утверждают, что в Одессе, наряду с другими войсками интервентов, были также английские солдаты и матросы. Еще 26 ноября 1918 года, сразу же после Ясского совещания в порт прибыл английский эсминец, на котором держал флаг контр-адмирал Боллард. С тех пор английские военные корабли неоднократно появлялись на Одесском рейде и заходили в порт, а их личный состав разгуливал по городу. О наличии в Одессе английских воинских частей и даже контрразведки упоминается в ряде архивных материалов. Приведем один из них, довольно любопытный.
15 января 1919 года генерал-губернатор Одессы Гришин-Алмазов получил докладную записку, в которой было сказано: «Английские офицеры и солдаты просят прочесть им лекцию... о различных политических партиях, о большевиках» . На этой записке он наложил резолюцию: «Уведомить В. В. Шульгина и просить организовать».
Следует иметь также в виду, что греческие войска находились под полным контролем англичан — многочисленных советников, инспекторов и инструкторов, избравших Одессу основным местом своего пребывания. Крупный десант английских войск находился в это время в Крыму, куда также распространялась деятельность Иностранной коллегии.
Иностранная коллегия подготовила и распространила среди английских солдат и матросов несколько листовок. Известно также то, что матросы английского крейсера «Граф Том», прибывшего в первых числах января на Одесский рейд, посещали явку Иностранной коллегии в ресторане «Дарданеллы».
Для работы в Иностранной коллегии Федерация иностранных групп при Центральном Комитете РКП(б) направила в Одессу вместе с Жанной Лябурб и Стойко Ратковым одного товарища, в совершенстве владевшего английским языком. Сейчас о нем нам лишь известно, что это был английский эмигрант, работавший в одесском подполье под именем Кузнецова.
Николай Ласточкин действительно нигде не упоминает о наличии в составе Иностранной коллегии английской группы, однако об этом указывается в официальном документе на французском языке, подписанном Еленой Соколовской. В нем сказано: «...по инициативе и под руководством облкома была организована Коллегия Иностранной пропаганды, объединившая французскую, польскую, сербскую, румынскую и английскую группы» .
Все эти факты дают основание утверждать, что Иностранная коллегия включала в себя и работников, проводивших разъяснительную работу среди английских солдат.