Поскольку основная масса сухопутных войск стран Антанты находилась за пределами Одессы — вдоль линии фронта, в Херсоне, Крыму, в городах и селах Бессарабии, во многих местечках, расположенных вблизи от Одессы, национальным группам Иностранной коллегии с самого начала своей деятельности пришлось устанавливать тесные связи с периферией, с большевистскими комитетами и ячейками районов, где были расквартированы и несли службу иностранные части.

О работе Иностранной коллегии в этом направлении неоднократно сообщала «добровольческая» контрразведка. Так, например, 22 января 1919 года агенты Освага доносили, что для «разложения союзных войск путем насаждения большевизма некоторые выехали в Керчь и Феодосию» . Белогвардейские офицеры — полковник Главче, штаб-ротмистр Штейнберг, поручик де-Витт, находившиеся при французских частях в Херсоне, Вознесенске, Березовке, сообщали Гришину-Алмазову, что среди солдат ведется большевистская агитация, под воздействием которой союзные войска становятся небоеспособными.

Особенно большое поле деятельности было в Бессарабии, где расположились многие французские, румынские и сербские части. В докладе о работе по разложению войск интервентов, переданном в ЦК КП(б)У, указывалось: «Наш план: охватить все побережье Черного моря и Бессарабию, на последнюю мы обращаем самое серьезное внимание. А для этого необходимо послать ответственных работников — литературных, агитаторов и организаторов» .

Фотокопия рукописной листовки, распространявшейся среди войск интервентов в Бессарабии.

Для работы среди населения Бессарабии и иностранных войск при областкоме партии было создано так называемое Бессарабское бюро, во главе которого областком поставил И. Криворукова. Бюро было тесно связано с национальными группами Иностранной коллегии, получало у них нелегальную литературу для распространения на территории Бессарабии, поддерживало постоянный контакт с Кишиневским, Аккерманским, Тираспольским, Бендерским и другими партийными комитетами.

Бессарабское бюро пыталось даже издавать газету под названием «В защиту Бессарабии». Первый номер, набранный и сверстанный в Одессе в типографии Христогелоса, был задержан в печатной машине представителями французской цензуры.

К расквартированным в селах Бессарабии солдатам антантовских войск большевики обращались со специальными листовками. В одной из сохранившихся листовок, написанной от руки на французском языке, солдатам разъяснялись империалистические цели интервенции и говорилось: «Идите в Одессу не против нас, а для того, чтобы сказать своим товарищам, что вы хотите вернуться к себе на родину» .

По поручению Иностранной коллегии литературу для солдат и моряков антантовских войск, находившихся в Херсоне, Николаеве, Александрии, а также в других городах и населенных пунктах, доставляли подпольщики: Мочульский, И. Краснов, Е. Гришкевич-Самбурский, К. Гудин и многие другие товарищи. Под влиянием большевистской пропаганды и агитации в войсках поднималось возмущение по поводу того, что солдат, уцелевших на фронтах империалистической войны, заставляют воевать с рабочими и крестьянами Советской России.

Гарнизоны антантовских войск встречали резко враждебное отношение к себе со стороны сельского населения, они постоянно находились под угрозой неожиданных ударов крестьянских повстанческих отрядов. Чтобы как-то упрочить свое положение на оккупированной территории, интервенты стали заигрывать с имущими кулацкими слоями, призывали их бороться с Советской властью и оказывать помощь войскам Антанты продовольствием и гужевым транспортом. В этой своей политике они старались опереться на петлюровскую Директорию, которая делала все, чтобы выслужиться перед французами.

В начале интервенции во время переговоров с петлюровским генералом Грековым, который по поручению Директории просил французское командование оказать петлюровцам помощь оружием, генерал д’Ансельм ответил:

— Мы не можем оказывать помощи тем, кого не знаем. Покажите себя в борьбе с большевиками, и тогда увидим .

Теперь же доказательства были налицо, союзники убедились в том, что петлюровцы являются их верными слугами, и между ними происходил публичный обмен любезностями. 8 марта 1919 года в газете «Одесский листок» была напечатана телеграмма, адресованная главнокомандующему союзными войсками французскому генералу Вертело:

«В настоящее время, когда украинские войска снова сражаются против большевиков, я с доверием отношусь к той мысли, что с помощью храбрых французских войск наши войска смогут разбить нашего общего врага».

Под телеграммой стояла подпись атамана Петлюры.

Генерал Вертело сразу же предписал генералу д’Ансельму: «Поручаю вам передать Петлюре благодарность за выраженные им чувства и просить его сделать все возможное для поддержания порядка и спокойствия в местностях, занимаемых его войсками, ибо установление порядка есть лучшее средство для борьбы с большевиками и для успокоения умов» .

Так в преддверии неминуемого краха петлюровцы надеялись на помощь «храбрых французских войск», а союзное командование уповало на «успокоение умов» при помощи штыков Директории.

Однако ни иностранным захватчикам, ни кулацко-офицерской Директории не под силу было искоренить влияние большевиков, которых поддерживало все трудовое население. На территории, занятой интервентами и петлюровцами, Коммунистическая партия проводила широкую разъяснительную работу, создавала партизанские отряды, звала народ на священную войну против интервентов и их пособников.

В работе по разложению войск противника за пределами Одессы Иностранная коллегия опиралась на местные большевистские ячейки. А такие ячейки существовали еще с лета 1918 года. Они были созданы после I съезда Коммунистической партии Украины, когда из Одессы в волостные центры и крупные села были направлены опытные партийные организаторы и пропагандисты, объединившие деревенских большевиков.

В селах Беляевке, Маяках, Катаржино, в Свято-Троицкой, Завадовской, Петровской, Исаевской волостях среди крестьян распространялась газета «Коммунист» на русском языке, а среди частей оккупационных войск — листовки. В селах Исаево, Завадовке, Петровке, Анатольевке (на территории нынешних Андреево-Ивановского, Березовского и Коминтерновского районов Одесской области) пропаганду среди оккупантов и крестьян вели местные большевики Демид Преснов, Антон Габешта, Клим Фабрика, братья Александр и Иван Васильевы, Иван Коваленко и многие другие.

Не надеясь ликвидировать революционное движение силой оружия, отдельные помещики советовали белогвардейским и военно-оккупационным властям избрать иной путь борьбы с влиянием большевизма на крестьян. Один помещик в январе 1919 года подготовил целый доклад по этому вопросу, в котором писал: «До настоящего времени нами заняты железнодорожные линии Одесса-Раздельная и Одесса-Колосовка-Николаев... В деревнях, расположенных в двух-трех верстах от железнодорожного полотна, уже действуют полубольшевистские комитеты. Мне кажется, что необходимо сейчас же прочно закрепить за собою это пространство. Я бы предложил безотлагательно провести земельную реформу,— только скорым и удачным разрешением аграрного вопроса мы привлечем к себе симпатии тех, которые дадут нам реальную силу для победы над врагом» .

Но покамест враг вынашивал планы привлечения на свою сторону трудового крестьянства, оно под руководством большевистских ячеек объединялось в повстанческие отряды и помогало Красной Армии наносить удары и по внутренней контрреволюции и по интервентам. Широкое повстанческое движение крестьянства против интервентов и внутренней контрреволюции объяснялось тем, что большевистская агитация оказывала решающее влияние на бедняцко-середняцкую прослойку крестьянства, которая на Одесщине была очень велика.

Более трети крестьянских хозяйств вовсе не имела рабочего скота и сельскохозяйственного инвентаря, не могла обрабатывать собственными средствами посевы и потому вынуждена была сеять очень мало, продавать свою землю кулакам. Семьи многих батраков не имели даже огородов и находились в полной материальной зависимости от кулаков, помещиков и немецких колонистов, безжалостно эксплуатировавших их почти даровой труд.

Классовое расслоение села было очень резким, трудовое крестьянство с каждым днем все более убеждалось, что только Советская власть может дать им землю и возможность стать на ноги. Сохранилось много документов и материалов о том, как крестьяне относились к иностранным захватчикам, белогвардейским и петлюровским войскам.

О настроениях крестьянских масс и революционных событиях на селе ярко говорит обзорная сводка деникинской разведки за период с 25 декабря 1918 года по 6 января 1919 года .

Овидиополь. Власть перешла в руки большевиков, арестован городской голова, организован революционный комитет.

Маяки. Положение то же. Создан партизанский отряд в 100 человек. Установлена связь с Овидиополем.

Тирасполь. Занят большевиками. В населенных пунктах уезда под влиянием разъезжающих агитаторов, внушающих крестьянам большевистские идеи, стали создаваться большевистские комитеты.

Ананьевский уезд. Положение почти ничем не отличается от положения в Тираспольском уезде.

Вознесенск. Отряд в 1500 человек под командованием большевиков занял Вознесенск с 25 декабря.

Александрийский уезд. Не считая Директорию способной сделать что-нибудь хорошее для крестьян, часть крестьянства, поддаваясь все более и более увещеваниям разъезжающих по деревням агитаторов, определенно склоняется в пользу большевизма, захватывает помещичьи земли и инвентарь.

Херсон. То же, что и в Александрийском уезде.

Оккупантов и белогвардейское командование особенно тревожило то, что повстанческое движение усиливалось в селах, расположенных под самой Одессой. Активные действия партизан в селе Маяки и особенно в Беляевке наводили страх на одесскую буржуазию, поскольку достаточно было партизанам захватить водопроводную станцию «Днестр», чтобы лишить Одессу воды. Член городской управы Бернфельд 13 января 1919 года направил городскому голове Брайкевичу рапорт, в котором писал: «В настоящий момент Маяки и Беляевка представляют собой самостоятельные государства, управляемые какими-то подозрительными организациями, именующими себя Советской властью. Особенную активность проявляет власть Маякская, которая... даже предпринимает походы завоевательного характера. В результате походов был завоеван Овидиополь» . Далее сообщалось, что маякские партизаны захватили в Овидиополе 2 пушки и 16 пулеметов.

А ведавший передвижением войск Одесского района белогвардейский генерал-майор Месснер 22 февраля 1919 года докладывал начальнику снабжения «Добровольческой» армии о том, что офицеры, ведающие снабжением, «не в состоянии производить покупку фуража в окрестных селах, так как не располагают вооруженной силой, необходимой в настоящее время благодаря недоброжелательному отношению деревенских жителей к лицам, производящим покупку... Попытка произвести покупку в районе Одессы дала печальные результаты: посланные для покупки фуража в деревню Беляевку офицер и вахмистр тяжело ранены, а погонщик убит» .

В действительности дело было не совсем так, как сообщал белогвардейский генерал. Командование оккупационных войск, опасаясь за судьбу водоснабжения Одессы, направило в Беляевку отряд французских солдат. Узнав о прибытии интервентов, местные жители быстро собрались на сходку.

— Зачем вы пришли в наше село? — обратились участники сходки к командиру отряда.

— Мы будем охранять здесь порядок. Наш порядок! — подчеркнул французский офицер.

Этот ответ вызвал всеобщее возмущение, сходка мгновенно превратилась в митинг. Послышались гневные возгласы:

— Убирайтесь, пока целы! Вон отсюда! Без вас наведем у себя дома порядок!

Только под угрозой применения оружия крестьяне разошлись по домам, а отряд французов отправился на водопроводную станцию. Не успели, однако, еще улечься страсти, как в Беляевку прибыли белогвардейские офицеры для реквизиции или, как выразился генерал Месснер, «для покупки фуража при помощи оружия». Возмущенные непрерывными реквизициями, крестьяне не выдержали. Они напали на белогвардейцев и не ранили, а перебили их. Узнав об этом, в село немедленно прискакал отряд французов, но беляевцы окружили их, офицеров застрелили, а солдат взяли в плен. Затем крестьяне объединились с рабочими водопроводной станции и образовали военно-революционный комитет.

На подавление повстанцев союзное командование бросило в Беляевку крупный отряд с артиллерией. Оккупанты атаковали село по всем правилам войны, наступлению пехоты предшествовала длительная артиллерийская подготовка. Беляевка была объята пламенем пожаров, когда в нее вступили каратели. Последовала зверская расправа. Активные участники восстания были живьем сожжены, многие женщины, старики и дети расстреляны.

Однако никакими жесточайшими репрессиями нельзя было заставить народ стать на колени. В феврале и марте 1919 года сводки агентов белогвардейской разведки запестрели сообщениями о том, что солдаты петлюровских войск, разуверившись в Директории, тысячами переходят в партизанские отряды, возглавляемые коммунистами, а части союзнических войск катастрофически теряют боеспособность под влиянием большевистской агитации и пропаганды. Даже военный министр петлюровского правительства генерал Греков вынужден был откровенно заявить, что «девять десятых его войск готовы перерезать своих офицеров» .

Украинская земля горела под ногами интервентов и их прислужников. И когда под Березовкой и Сербкой развернулись решающие бои за Одессу, позорный крах интервенции был предрешен.