Чейз опустился на колени рядом с Кейт. Серебристый свет полной луны играл на листьях плакучей ивы, укрывавшей их, и освещал милое, улыбающееся лицо Кейт. Не торопясь Чейз расстегнул ее блузку и пробежал пальцами по нежным холмикам грудей, проглядывавших сквозь ткань бюстгальтера.

Кейт, его маленькое чудо. Сегодня они собирались заняться любовью отнюдь не впервые, но на этот раз Чейз не желал торопиться. Он хотел, чтобы Кейт сначала получила все возможное удовольствие. Сегодня он покажет ей… расскажет при помощи ласк и слов, какое место в его жизни она стала занимать.

— Я люблю тебя, Кейт, — прошептал он, целуя ее шею. — Ты для меня все.

— Чейз, — простонала она в ответ, — мне так хорошо. Но я должна кое-что сказать тебе.

— Да, chere, — пробормотал он. — Скажи мне, что ты чувствуешь.

Кейт приоткрыла рот, чтобы начать говорить, и Чейз задержал дыхание в ожидании слов любви, которых не слышал за все девятнадцать лет своей жизни.

— Ух ты! Смотрите-ка, кто тут у нас есть. Внезапное улюлюканье за спиной пронзило Чейза страхом, как копьем, но прежде чем он сумел закрыть собой Кейт и обернуться, грубые руки схватили их обоих и выволокли из убежища.

Чейз рывком сел на постели. Руки его были сжаты в кулаки, пот ручьем лился по лбу, и простыни под ним скручены в тугой узел.

Проклятье, ему уже много лет не снился этот сон.

Он обвел глазами гостиничный номер, пытаясь собраться с мыслями, пытаясь вспомнить, как дышать. Потом схватил брюки, натянул их и открыл створку двери, ведущей на балкон. В три больших шага он оказался снаружи, мертвой хваткой вцепился в поручни и невидяще уставился на жемчужно-серую предрассветную дымку, окутывавшую болота южной Луизианы.

Наконец Чейз глубоко вдохнул и выдохнул. Ему следовало бы предугадать заранее, что возвращение в этот город вызовет к жизни и давно забытый сон.

На самом деле Чейзу следовало бы радоваться, пусть даже старый сон и воскрешал в теле тоску по ласкам Кейт, а в душе — тоску по словам, которых он так и не услышал. И то, что он видел во сне, было далеко не самым страшным из случившегося той июньской ночью. Боль предательства терзала Чейза гораздо сильнее, и воспоминание о Кейт, распростершейся под ним, глядевшей на него с таким выражением в глазах, которое не могло быть ничем иным, как любовью… Это воспоминание было самым горьким.

И теперь, снова встретившись с Кейт, он не имеет права забывать о боли, мучившей его столько лет.

Кейт замедлила шаг и проводила взглядом цаплю, проплывшую над ее головой и направившуюся к заливу. Если ей придется покинуть город, по таким вот моментам она будет тосковать больше всего.

Кейт опустила голову и пошла дальше по древней тропе, пролегавшей между Оук-Холлом и фабрикой. Сколько раз еще ей удастся погулять здесь тихими предрассветными часами? Сколько раз еще ей доведется увидеть солнце, встающее над старым особняком?

Все теперь зависело от Чейза. Отец не желал слушать ее, когда Кейт заикалась насчет планов на будущее. А теперь, похоже, и Чейз собирается управлять ее судьбой по собственному почину.

Но тут в поле зрения Кейт появилась фабрика, и девушка выпрямилась, всеми силами пытаясь сделать осанку уверенной, но это было не так-то просто после длинной бессонной ночи, полной грез о том, как они с Чейзом занимаются любовью.

Долгие годы Кейт запрещала себе даже думать о чем-то подобном, но вчерашняя сцена на балконе пробудила в ней не только старые мечты.

Если Чейз собирается сделать ее своей любовницей взамен на разрешение для Шелби и ее малышки остаться в гостевом коттедже, Кейт согласится сразу и с радостью: а как еще она возместит ему всю ту боль, которую причинила когда-то давно?

Кейт вошла в вестибюль офиса, сняла жакет и прислушалась, пытаясь определить, приступил ли Чейз к работе.

Но вместо этого она услышала тихие всхлипывания, а завернув за угол, обнаружила плачущую за своим столом секретаршу.

— Роуз? Что случилось? — похлопала она ее по плечу.

— Он собирается разорить нас, — всхлипнула Роуз. — Мы все лишимся работы. Лишимся наших домов.

— Тихо, тихо, chere. С чего ты взяла? Кстати, Чейз уже приехал?

Роуз покачала головой и заглянула Кейт в глаза.

— Пока что нет. Кейт, весь город говорит об этом: он приехал, чтобы отомстить и поквитаться с Бейю-Сити за то, как с ним обошлись в юности.

Кейт наклонилась и обняла Роуз за плечи.

— Какая чепуха, Роуз. Ты всю свою жизнь прожила здесь. И уж в твоем-то возрасте давно пора перестать верить всяким глупым сплетням.

Кроме того, мрачно добавила Кейт про себя, единственными оставшимися в городе людьми, которых Чейз имел причину ненавидеть, были она и ее отец. А отцу теперь не страшен гнев кого бы то ни было из смертных.

— Чейз, по всей видимости, успешный бизнесмен. Вряд ли он будет швыряться деньгами только для того, чтобы свести старые счеты. Он же не такой дурак.

— Спасибо за признание, chere, — раздался голос Чейза у двери.

Кейт повернулась: Чейз стоял, прислонясь к косяку и сложив руки на груди.

— Я не слышала, как ты вошел…

— Но я не нуждаюсь в твоих извинениях. — Он прищурил глаза и впился в Кейт взглядом так, что у нее по всему телу побежали мурашки. — Вообще-то, судя по твоему внешнему виду, мне от тебя сегодня ничего не нужно. — Он обратился к Роуз:

— Милочка, а вы можете провести меня в архив без риска утопить в слезах?

Роуз еще раз шмыгнула носом и молча кивнула.

— Отлично. — Чейз снова повернулся к Кейт, и голос его стал похож на рычание. — Поезжай домой, Кейт. Надеюсь, ты отдохнешь и приведешь себя в порядок перед нашей встречей.

— Но Чейз…

— Домой. От тебя мне не будет никакой пользы — до вечера.

Кейт сжала кулаки и прикусила язык, прежде чем с него сорвались слова, о которых она могла впоследствии пожалеть. Чейз вел себя как последний подонок, но она знала, что под этой маской прячется другой человек. За десять лет люди так не меняются.

И ей придется смириться с последствиями собственных глупых ошибок.

Чейз запустил пальцы в волосы и откинулся на спинку кресла. Как он может вчитываться в документы, когда перед его взглядом стоят обведенные кругами глаза Кейт и ее поникшие плечи? Да, он вернулся в Бейю-Сити с намерением услышать ее мольбы… о фабрике… о доме… простить ее, наконец.

Но Чейзу совсем не понравился вид Кейт, просящей за подругу с ребенком. Он никогда не видел ее такой измученной и подавленной.

Чейз попытался соединить то, что он испытывал сейчас, с ненавистью, которую лелеял десять лет, когда думал, что Кейт презирает его. И у него ничего не получилось. А к полудню он понял, что не сможет разобраться без Кейт в некоторых расчетах, и значит, надо ждать до завтра, пока она не придет в себя.

Так что он отправил секретаршу домой, опустил верх у машины и поехал, как ему казалось, в гостиницу, чтобы переодеться к ужину, и не сразу понял, что направляется по дороге вдоль канала к старой халупе, где он провел свою юность.

Чейз знал, что дом пустует уже пять лет — с того момента, как он посреди ночи увез отца в Хьюстон в наркологическую клинику. Эта развалина была проклятием всей его жизни. Ребята в школе немилосердно дразнили Чейза из-за его бедности и пьяницы-отца. Родители не хотели, чтобы их дети водились со всякой рванью, и все дурное, что случалось в городе, так или иначе оказывалось связано с Чейзом или его отцом, «этим пьяницей Северином».

Нет, Чейз ни разу не попадал в серьезные неприятности: так, пара драк и несколько прогулов, когда ему приходилось приводить в чувство отца. Но все равно его считали окончательно испорченным мальчишкой. И вступиться за него было некому: ни братьев, ни кузенов, ни дядей, готовых прийти на помощь. Так что Чейз очень рано выучился надеяться только на себя — и никому не доверять.

Жаль только, что рядом с Кейт он позабыл обо всех уроках, которые преподнесла ему жизнь. Наплевав на то, что ее отец самый влиятельный человек в городе, к тому же особо недолюбливавший Северинов, Чейз открылся Кейт. И боль от ее предательства жгла его даже спустя много лет.

Проезжая по городу, Чейз заметил, что он мало изменился со дней его детства, по крайней мере к лучшему. По правде говоря, все как-то выцвело и обветшало.

Около последнего приличного дома на дороге Чейз увидел свою бывшую соседку, Ирэн Фортье. Она поднялась с крыльца и помахала ему рукой, так что Чейз подогнал машину поближе, чтобы поговорить с ней.

Если бы не Ирэн, Чейз не узнал бы, что его отец целые сутки лежит без сознания. Ирэн тогда зашла к ним в дом, обнаружила бесчувственного Северина и вызвала Чейза. Он приехал немедленно, потому что никакие дела не могли сравниться по важности с этим, но никто тогда не узнал, что Чейз был в городе.

— Привет, chere, — сказала Ирэн, когда Чейз вылез из машины. — Я вижу, слухи о том, что ты вернулся, правдивы.

Ее яркое ситцевое платье и запах выпечки воскресили в памяти Чейза воспоминания о том, как ему нравилось в детстве быть рядом с Ирэн.

— Хочешь пожить в родном доме?

— Нет, Ирэн. Я вообще не заметил, как заехал сюда. Похоже, подсознательно хотел посмотреть, сильно ли стихии потрепали отцову хибару.

— Да не особенно. Я следила, чтобы там не завелись термиты.

— Спасибо. — Чейз, правда, не был уверен, что стоит благодарить Ирэн за усилия. Возможно, если бы хибара сгорела, то и все обиды сгорели бы вместе с ней.

— Собираешься осесть в Байю? — спросила Ирэн.

— Только пока не избавлюсь от старых призраков.

Ирэн изучала его, глядя поверх очков.

— Я слышала, ты теперь владелец фабрики. Готовишься поквитаться со всеми?

Совсем недавно Чейз и сам так думал. Но воспоминания о доброте Ирэн, зрелище разрушающегося города, просьбы Кейт за подругу… Все эти события заставили его пересмотреть планы.

В очередной раз запутавшись в своих чувствах, Чейз проигнорировал вопрос Ирэн и в свою очередь спросил:

— А ты когда-нибудь встречалась с моей бабушкой Стил? Мальчишкой я ее не только не видел, но даже имени ее не слыхал.

Ирэн грустно покачала головой.

— Нет, мальчик. Твоя мама, Франсин, умерла в уверенности, что собственная мать ненавидит ее за то, что она вышла замуж за твоего отца. Я пыталась уговорить Франсин вызвать Люсиль, чтобы та приехала и присутствовала при твоем рождении. — Ирэн замялась и вздохнула. — Наверно, она бы в итоге так и поступила… если бы осталась жива.

Чейз помнил свою мать только по фотографиям и рассказам Ирэн, и у него не было причины горевать о женщине, которую он не знал. Но получив, благодаря ей, наследство и семью, Чейз начал жалеть, что они так ни разу и не поговорили друг с другом.

— Ирэн, а почему все-таки моя мать вышла замуж за отца? — Зная теперь, кто такие Люсиль Стил и ее семья, Чейз не мог понять, с чего бы девушке из хорошего рода вздумалось бежать из дома и выходить замуж за местного пьяницу.

Ирэн рассмеялась.

— Я бы сказала, что из-за любви. Но об этом тебе следует спросить собственного отца.

Мальчишкой Чейз постоянно интересовался своими родственниками, но вот ответов не получал. Отец только глубже погружался в обычный для него пьяный ступор. А если бы он захотел рассказать об этом сейчас, Чейз не стал бы слушать — слишком глубока была его обида, чтобы простить отца.

Так что он просто пожал плечами в ответ на реплику Ирэн.

— Как-нибудь спрошу.

После этого Чейз попрощался, развернул «ягуар» и поехал в гостиницу. Времени, чтобы рассматривать старую развалюху, не оставалось, но это, возможно, было только к лучшему: мысли и разговоры о детстве расстраивали его, а он хотел быть во всеоружии на предстоящей встрече с Кейт.

Лучший ресторан в округе находился не в Бейю-Сити, а на перекрестке двух шоссе в пятнадцати милях от города. Обычно столики в нем приходилось заказывать заранее, ибо ресторан пользовался популярностью, но Чейза его владелец поприветствовал, как старого приятеля, и усадил их с Кейт в отдельную кабинку.

Ресторан был оформлен эклектично, но очень мило: хрустящие от крахмала белоснежные скатерти, разномастные стулья и кабинки, скрывавшиеся в самых неожиданных местах. Шелби когда-то училась в ресторане готовить, пытаясь получить место повара, но сама Кейт никогда здесь не бывала.

Оглянувшись вокруг в поисках знакомых лиц, Кейт с облегчением отметила, что никто не обратил на них с Чейзом ни малейшего внимания. Трудно даже представить, сколько пищи и так непомерно разросшимся городским сплетням дало бы известие о том, что Кейт и Чейз ужинают вместе.

Официант принес бутылку дорогого белого вина и налил немного на пробу в бокал Чейза. Но тот лишь покачал головой.

— Предоставляю выбор даме. — Чейз повернулся к Кейт. — Ты аристократка и наверняка знаешь о вине больше, чем я смогу выучить за всю жизнь.

Кейт пригубила вино и молча кивнула официанту в знак одобрения. Похоже, Чейз не упустит сегодня ни одной возможности вывести ее из равновесия. Что ж, она справится.

Когда принесли меню, Чейз даже не заглянул в него. Список блюд был готов у него заранее. Он заказал пирог с раками, красные бобы и рис. Типичные блюда местной кухни, но в этом ресторане их готовили особенно хорошо.

Интересно, неужели слава заведения достигла и тех мест, где обитал Чейз?

— Э-э, — нерешительно начала Кейт, — ты уже знаешь, где я жила и чем занималась все эти годы, но мне интересно…

— Правы ли слухи? — прервал ее Чейз. — Слухи, что я добыл состояние, играя в рулетку?

— Нет… я хочу сказать… вроде того. Просто интересно, что ты делал все это время.

Чейз откинулся на спинку стула и вытянул ноги. В мерцании свечей трудно было разобрать выражение его лица, но Кейт чувствовала, как его взгляд обжигает ее кожу прямо сквозь одежду.

— Я игрок, Кейт. Я бы даже сказал, вся моя жизнь — игра.

Чейз замолчал — замолчал намеренно, давая Кейт время вдуматься в его слова. Неужели она для него всего ставка в игре? Или их отношения?.. Кейт почувствовала, как на щеках у нее выступает краска.

— После того, как я уехал… был выпровожен… из Байю-Сити, — снова начал Чейз, — я отправился в Новый Орлеан. Поигрывал здесь и там в покер, пока не накопил денег для серьезной ставки. Так я попал в Лас-Вегас. — Он умолк и отпил глоток воды, не обращая внимания на вино. — Пару раз сорвал банк, а потом выиграл казино в большой игре.

— Целое казино? Вот это да!

Чейз рассмеялся.

— Настоящее достижение для двадцатиоднолетнего парнишки. Тогда я бросил игру и сосредоточился на управлении казино.

— Дела у тебя, должно быть, ладились, — заметила Кейт, отпивая из своего бокала.

— В общем, да. Через пару лет я удвоил капитал и купил еще один игорный дом, а потом еще несколько в Рено и Атлантик-Сити.

— И чем ты занимаешься теперь? Управляешь всеми этими казино? — При мысли о том, как богат может быть Чейз, Кейт охватывала нервная дрожь.

— Казино, отелями, ресторанами. Некоторые из них я получил как уплату старых долгов, а большинство купил по дешевке и поставил на ноги.

— Ну, если ты решил восстановить фабрику, то это предприятие влетит тебе в копеечку.

— Ничего, деньги не проблема, chere. По правде сказать, на меня тут свалилось такое огромное наследство, что ты и не поверишь.

— Наследство? Ну не отцовское же. Ведь он жив?

Чейз покачал головой.

— Нет, не от моего отца. Оказалось, что со стороны матери у меня куча важных родственников. Моя бабушка недавно умерла, завещав мне большую часть своего состояния.

— О, cher, — сказала Кейт, искренне обрадовавшись за Чейза. — А я и не знала, что у тебя есть родня помимо отца.

— Я тоже, — признался Чейз. — Смешно, как иногда оборачиваются события, да?

Это что — новый намек на ее нынешнее положение? А, неважно. Кейт была рада за него. Чейз наконец-то обрел семью, достаток и уважение, пусть даже следствием этого стало то, что он получил власть и над ее судьбой. Он всегда был для нее самым лучшим, ее защитником, ее идеалом.

Она не сомневалась, что он поможет городу, и скоро весь остальной мир тоже в этом убедится.

Официант принес салаты и закуски. За едой время текло неспешно, и, когда принесли кофе, Чейз уже не раз пытался избавиться от навязчивых соблазнительных видений.

Кейт была слишком яркой… слишком нежной… все в ней было слишком притягательно. В черном платье на тонких бретелях и в изящных туфельках эта женщина походила на ожившую мечту.

А он собирался на этом первом ужине все выведать про нее, залезть к ней в душу, вытащить на свет божий ее маленькие секреты! Вместо этого сам разболтался, снова открылся ей и рассказал то, о чем знали немногие избранные.

Тупица! Ну что ж, придется начать все сначала. В конце концов, он ведь собирался заставить ее помучиться.

— Кейт, ты как — готова?

— Готова уезжать, ты имеешь в виду? А куда? Вечер уже окончен? Я хотела объяснить тебе…

— Ничего еще не кончено. Собирайся. Я оплачу счет, и мы поедем домой.

— Домой? В гостиницу?

Чейз встал и произнес, внимательно наблюдая за выражением лица Кейт:

— Ко мне домой, chere. Мы едем в Оук-Холл. Я приготовил для тебя игру, от которой ты не сможешь отказаться.

Чейз ждал, что Кейт начнет задавать вопросы, но она лишь упрямо подняла подбородок и не произнесла ни слова. Он разрывался между влечением к этой женщине и старанием воскресить былую ненависть. Ну почему все так запуталось? Почему она совершенно не похожа на отвратительную стерву из его кошмаров?

— У меня есть нечто, что нужно тебе, — тихо сказал он, — и это будет ставкой в нашей игре.

— Я не такой уж хороший игрок, — заметила Кейт.

— Пустяки, все равно мы оба получим массу удовольствия. — Чейз выскользнул из кабинки, повернулся и протянул Кейт руку. Не обратив внимания на этот жест она последовала за Чейзом. — Посмотрим-ка, на что ты готова, чтобы я согласился на твою просьбу. — Чейз взял ее за руку и, наклонившись к самому уху Кейт, прошептал:

— Как насчет маленькой партии в покер?

— Какой? Я не большой знаток карточных игр.

— А в данном случае это даже к лучшему, Кейт, потому что я предлагаю разновидность покера, в которую могут играть двое старых друзей и от которой я получу большое удовольствие. — Чейз чуть помолчал и закончил:

— Мы с тобой сыграем в стрип-покер.