Когда за Слоаном закрылась дверь, Лейни почувствовала озноб и слабость. Она разозлилась на него, но зато справилась с охватившим ее страхом и паникой.

Лейни редко ругалась, но сейчас вдруг вспомнила все известные ей слова и была готова их выпалить. Что с ней случилось?

Да, она была близка к истерике при мысли, что ее сестру могли ранить. Но даже это не могло сравниться с чувствами, охватившими ее, когда Слоан стоял перед ней и усмехался. Его взгляд вызывал в ней одновременно ярость и слабость, а еще — давно позабытое желание.

Лейни рассердилась на себя. Как можно быть такой глупой! Сейчас вовсе не до этого.

Ее опять начало знобить. Неужели так велико ее желание?

Может быть, это все-таки последствия стресса, и Слоан к этому не имеет никакого отношения?

Пытаясь прийти в себя и вернуть душевное равновесие, которым она всегда отличалась, Лейни старалась собраться с мыслями и погасить свои эмоции.

Но мысли постоянно возвращались к нескрываемому желанию, горевшему в ореховых глазах Слоана, когда он смотрел на нее.

Лейни не относилась к тому типу женщин, у которых секс вызывал отвращение. Напротив! У нее была парочка сексуальных опытов в юности, но с тех пор прошло уже несколько лет. И она вовсе не собирается прыгать в постель к совершенно незнакомому парню, даже если он спас ей жизнь.

Она велела себе выбросить из головы эти глупости и заняться делом. Нужно расслабиться, отбросить все посторонние мысли и спокойно обдумать происшедшее.

Лейни закрыла глаза, но они тут же открылись. Приказав себе не обращать внимания на озноб, она решила осмотреться. Трясти ее перестало, но теперь заболела голова. Да, более жуткого местечка, чтобы скрыться, подобрать было невозможно.

Ее живое воображение тут же нарисовало ей, что здесь происходило сорок, а то и все пятьдесят лет назад, когда эта обветшавшая мебель была весьма модной. Обои цвета авокадо, золототканые ковры и ужасающих размеров кровать, на которой лежало покрывало с узорами из роз, говорили, что заведение когда-то знавало лучшие дни.

Дешевые кресла, столик с телевизором и стереосистемой, колонки на стене, — все было старомодное, даже антенна. В воздухе стоял застарелый запах табака. Угнетающую атмосферу дополняли тяжелые пыльные занавеси на большом окне.

Лейни заглянула в ванную и нашла в пакете два пластиковых стаканчика, зеленую стеклянную пепельницу и малюсенький кусочек мыла. Все это лежало на углу разбитой раковины.

Два пожелтевших полотенца висели на крючках на стене, а пластиковая занавеска местами была сорвана с металлических колец. Ого-го! Верх роскоши.

Ей вовсе не хотелось оставаться в подобном местечке, но еще раз пережить то, что с ней случилось днем, она вряд ли сможет. Лейни некоторое время подозрительно разглядывала полотенце, потом сняла его с крючка и повязала им голову. Вряд ли в волосах остались крупные осколки, но лучше все-таки не рисковать, пока она будет раздеваться.

Держа в руке две банки содовой, Слоан достал другой рукой из кармана ключ от комнаты. Он осторожно вставил его в замочную скважину, потом толкнул дверь и вошел внутрь.

Он дал ей целых полчаса, надеясь, что этого хватит, чтобы успокоиться и принять душ.

Дверь ванной комнаты была приоткрыта, и до него донесся шум льющейся воды.

— Лейни, это я! — крикнул он, чтобы она не испугалась.

— Подождите.

Шум воды прекратился. Лейни появилась в дверях ванной комнаты. Слоан застыл на месте.

Ее мокрые волосы потемнели и свисали до плеч, с них стекала вода на обнаженное тело, если не считать малюсенького полотенца, которым она пыталась прикрыть наиболее важные его части.

Слоан пристально разглядывал девушку, не в силах отвести глаз от длинных стройных ног, и едва не цокал языком от удовольствия. Как хочется дотронуться до ее нежной кожи… Он с трудом отвел глаза и встретился с ее взглядом.

— Хм-м, — пробормотал Слоан, — извините. Я думал, что вы уже давно приняли душ. Я могу исчезнуть и прийти попозже. — Он мог бы… если бы заставил себя дойти до двери. Но ноги не шли.

Лейни покачала головой.

— Теперь уже все равно. На моей одежде столько осколков, что я решила ее постирать. Кончик полотенца сполз, и она подхватила его руками. — Но сейчас я сообразила, что до завтра она не высохнет. И что мне теперь делать?

— А вы не пытались обернуться простыней?

Лейни, прищурившись, глядела на него.

— Слишком тяжело. Я не смогу так ходить. Придумайте что-нибудь еще.

— У меня в машине есть дождевик, он вас прикроет целиком. Конечно, он немного старомоден, но думаю, сойдет.

На мгновение он опять утонул в этих бездонных зеленых глазах, пристально глядящих на него. Интересно, а что нужно сделать, чтобы они опять потемнели, как тогда, когда она разозлилась? Страсть может придать им такую глубину?

— О, дождевик — это здорово! — Ее сверкающие глаза стали задумчивыми. — Что вы выяснили о моей сестре? — требовательно спросила она, вернув Слоана с небес на землю.

— Капитан Джонсон сказал, что ее увезли в госпиталь. Когда он выяснит ее состояние поподробнее, то сообщит нам.

— О'кей. — Лейни немного расслабилась, но не сдержалась и всхлипнула. — С ней действительно все в порядке? Слава богу!

Лейни выглядела такой несчастной, что ему стало жаль ее. Он не мог понять, что с ним творится. Охватившие его в этот момент чувства нельзя было счесть чистым вожделением.

Слоан собрался выйти и тут вспомнил про банки, которые держал в руках.

— Если хотите пить, возьмите, я принес содовой, — сказал он.

— Да, пожалуй…

На одно мгновение ему захотелось обнять ее, защитить, успокоить, дать ей все то, в чем она так нуждалась. Но он был телохранителем, и так поступать не годилось. Это было против правил. А ему сейчас как никогда надо строго придерживаться правил.

Нужно сохранять дистанцию и достоинство. Этого требует ситуация. Следует помнить, что он — рейнджер.

Слоан положил банки на кровать и вышел из комнаты. Подойдя к машине, он вынул оттуда свой старый плащ и принялся считать до ста. Ему не нужно было собираться с мыслями — он хотел, чтобы немного пришла в себя она.

Когда он наконец вернулся в номер, то обнаружил, что дверь в ванную комнату распахнута, а Лейни в комнате нет.

— Я принес плащ, — пробормотал Слоан и не глядя протянул его в открытую дверь ванной.

Он почувствовал, как она взяла его, потом услышал, как щелкнула задвижка. Через мгновение Лейни появилась на пороге.

Его старый пыльник никогда не выглядел так элегантно. Ему он доставал до колен, а ей был до лодыжек. Лейни застегнула его на все пуговицы и туго затянула пояс.

— Еще раз благодарю. Так лучше, — сказала она, подворачивая рукава. — И спасибо за содовую. Я даже не представляла, что так хочу пить.

— На здоровье. Может быть, вы голодны? В полумиле отсюда есть придорожное кафе, и если вы захотите, мы можем туда съездить.

Теперь он стал вести себя как заправский телохранитель. Он должен не только защищать Лейни от внешней угрозы, но и обеспечивать ее физическое выживание. Если она будет страдать от голода, то это может не понравиться капитану.

Вместо ответа Лейни закрыла лицо рукой.

— Какая там еда! — простонала она и упала на кровать. — Я ни о чем не могу думать, кроме как о Сюзи. Что я сделала со своей сестрой?

Слоан не мог вынести страданий этой женщины. Он сел подле нее и, обняв, прижал ее к себе.

— Я же говорил вам, что вы тут не при чем. Ведь это не вы стреляли в вестибюле, полном людей. И вы этого не хотели. Разве нет?

Она страдальчески взглянула на него.

— Нет, конечно, нет. Но мне нужно было серьезнее отнестись к этим угрозам. Я не осталась в офисе ждать вашего прихода. И моя вина, что Сюзи стояла рядом со мной возле окна.

Видно было, что она очень переживает. Слоан расстроился.

— Успокойтесь. В жизни будет еще много сожалений. Бесполезно сейчас корить себя. Лучше от этого не станет, исправить ничего уже нельзя.

Лейни вдруг показалось, что в его жизни было что-то, что он хотел изменить, если бы представился шанс.

Она взглянула в его глаза и увидела в них горечь, которая тут же исчезла. Он не сказал ей о том, что его мучает. И напрасно. В этом деле она специалист, это ее профессия — слушать и давать советы.

Решив не задавать никаких вопросов о личной жизни, пока не узнает его получше, Лейни выбралась из его объятий.

— Я могу увидеть Сюзи? Вы отвезете меня к ней в госпиталь?

Он отрицательно покачал головой.

— Извините. Капитан велел нам затаиться до ночи. Даже если бы мы с вами и знали, где находится ваша сестра, все равно мы не можем так рисковать.

— Вы хотите сказать, что они снова будут пытаться убить меня? Этот… этот человек может дожидаться нас в госпитале?

— Вполне возможно.

— А кто это был? Кто пытался меня убить?

— Сложный вопрос, — сказал Слоан и, встав, потянулся. — Может быть, мы сначала поедим, а потом все обсудим?

Его опять охватило раздражение. В конце концов, он просто телохранитель. Она для него ничего не значит. Зачем ему вмешиваться в это дело и выяснять, кто он, этот сталкер?

— О'кей, — согласилась Лейни. — Думаю, я вполне могу обойтись салатом.

Слоан кивнул.

— Мы пойдем пешком. Не хочу, чтобы нас выследили, когда мы будем на машине. Вам лучше обуться, мисс Гарднер. — Он усмехнулся. — Но не рассчитывайте найти салат в этой части города. Придется обойтись гамбургером.

Через полчала Лейни все в том же плаще, туго затянутом на талии, сидела в сумеречном свете мексиканского кафе, старательно пряча под пластиковым столиком босые ноги, обутые в туфли на двухдюймовых каблуках.

Что же ей выбрать: тако или энчиледос? Она уже выпила стакан подслащенного чая со льдом и заела его чипсами.

— Кажется, вы хотели салат? — насмешливо напомнил Слоан. — Нам пришлось пройти целых два квартала в поисках этого местечка. Так что заказывайте салат и нечего раздумывать.

Он уже заказал себе еду и теперь с нетерпением ожидал ее выбора.

Лейни достала последний чипе, обмакнула его в томатный соус «сальса» и решила все же заказать энчиледос. Как только капитан Джонсон перезвонил им и сообщил, что Сюзи все еще в госпитале, но состояние у нее хорошее, к Лейни сразу вернулся аппетит.

Слоан откинулся на спинку скамьи, на которой сидел, и положил рядом свою шляпу. Его волосы были того же цвета, что и глаза: теплый каштановый цвет с золотистым отливом. Он был коротко стрижен, но на лоб свисала длинная челка.

Резким движением головы Слоан откинул назад челку, и Лейни с трудом отвела взгляд.

— Похоже, мы можем нажить себе здесь неприятности, — медленно растягивая слова, произнес Слоан.

Интересно, подумалось Лейни, понимает ли он, как ей трудно приходится каждый раз, когда он улыбается? Как она едва сдерживается, чтобы не поцеловать ямочку у него на подбородке?

— Какие еще неприятности помимо пуль из снайперского ружья? — спросила она.

— Вы очень язвительны, мисс, вам это известно? — Слоан сделал глоток пива из бутылки, которую поставила перед ним официантка.

— Ну, извините меня, что я так невежлива с вами. Просто я очень устала и раздражена. Моя сестра в госпитале, отчасти по моей вине. А я сижу здесь в этом огромном тяжелом плаще, который так давит мне на плечи, и думаю о том, что, может быть, ем в последний раз. — В ее зеленых глазах вспыхнул гнев.

Она особенная, не похожая на других, подумал Слоан. Интересно, а как бы другая женщина отреагировала, если бы в нее стреляли? Сошла бы с ума? Большинство женщин бились бы в истерике и рыдали — это уж точно.

— Могло быть и похуже, — философски заметил Слоан.

— Да?

— По крайней мере, теперь о вас есть кому беспокоиться. И есть, кому позаботиться о том, чтобы вы остались живы.

Лейни открыла рот, чтобы ответить, но тут официантка принесла их заказ. Пока она расставляла на столе тарелки, они не проронили ни слова.

Доев последний кусок пиццы, Слоан попросил официантку принести еще пива.

— Вы знаете, что вам некоторое время нельзя возвращаться домой?

Лейни недоуменно взглянула на него и закашлялась.

— Что? Почему нет?

— Мы не сможем обеспечить вам безопасность и адекватную защиту, если вы вернетесь к своей обычной жизни. После того, как вы сделаете заявление полицейским детективам, мы с вами должны скрыться, исчезнуть. — Он смотрел, как она поднимает вилку и нервно сжимает ее. — Можете с чистым сердцем считать это небольшим отпуском. Мы поедем в такое местечко, где вас никто не будет знать в лицо.

— Мне нужно работать. Моя сестра в госпитале, а кто-то должен делать колонку. У меня контракт, люди ждут моих советов.

— А ваша сестра делает колонку?

— Я пишу текст, она оформляет его и помещает в газету.

— Я где-то слышал, что от написания до выпуска колонки проходит не меньше пары недель. Это делается на случай непредвиденных обстоятельств. А что если вы заболеете или если вам понадобится свободное время?

— Для такого случая у меня имеются заготовки. Но все равно без Сюзи нельзя, да и мне нужно самой проследить, чтобы все правильно сверстали.

— Неужели никому нельзя дать инструкции, что нужно делать и где взять материалы? Можно в конце концов воспользоваться электронной почтой.

Лейни поморщилась и тяжело вздохнула.

— Да, конечно, но…

— Прекрасно. Одна проблема решена, — прервал он ее. — Мы велим капитану передать нам ноутбук и послать секретаря в офис за вашими файлами. — Слоан сделал последний глоток из бутылки и отставил ее. — Следующая проблема — найти место, где спрятаться.

— Ну, если уж это отпуск, то почему бы нам не отправиться куда-нибудь на пятизвездочный курорт? — поинтересовалась она, попивая чай. — Может полетим на Гавайи?

— Не думаю, что капитан Джонсон одобрит такой выбор, у него просто не хватит средств. Кроме того, нам нужно место, где никто вас не узнает, вы помните об этом? — Он старался говорить спокойно, тщательно подбирая выражения, чтобы не испугать ее.

Лейни не обратила на его слова внимания.

— А почему капитан Джонсон должен платить за нас? У меня есть деньги. Мы просто воспользуемся моей кредитной карточкой.

Слоан покачал головой.

— Может, это и имеет смысл, если она у вас с собой. А если…

— Господи! Я совсем забыла, что когда началась стрельба, я потеряла свой кошелек. — В глазах у нее вновь возникла паника, и Слоан с восхищением следил, каким темным становится в них зеленый цвет.

— Не беспокойтесь. Я уверен, что детективы его нашли. Но вы все равно не можете пользоваться кредитками. Кредитные карточки легко отследить. Начиная с этого момента нам нужно расплачиваться только наличными. — Хорошо, что у него с собой оказалось несколько сотен долларов. — У одного из моих сослуживцев есть домик где-то в горах, — продолжил Слоан, стараясь своими словами не вызвать у нее тревогу. — Он все собирается его продать, но думаю, не станет возражать, если мы поживем там несколько дней. Что вы на это скажете?

— Мне подходит. — В словах Лейни звучало такое напряжение, что Слоану захотелось сделать что-нибудь, чтобы ее утешить.

Я попозже позвоню ему и договорюсь. Кроме того… — Слоан немного поколебался. Даже если она разозлится, это будет легче вынести, чем ее расстроенный взгляд. И он решительно проговорил: — Нам нужно вернуться в нашу комнату и немного поспать.

— В нашу комнату? — взвизгнула Лейни. — Вы хотите сказать, что мы будем спать в этой конюшне? Вот уж счастье-то!

В ее глазах заполыхал гнев, и Слоан облегченно вздохнул.

— Ну, а теперь вот что, дорогая. Раз вы не хотите там оставаться и у вас нет с собой наличных, я буду рад предложить вам переночевать в моей машине. Пассажирское сиденье раскладывается, — продолжал он, ожидая ее реакции. — Там, конечно, не очень удобно, но это всего на одну ночь. Правда, может быть холодновато. Но надеюсь, вы не замерзнете.

Лейни порозовела от смущения. Она выпрямилась и нахмурилась.

Интересно, сможет ли она взглядом прожечь дыру в стальной двери? — подумал Слоан и сделал знак официантке, чтобы та принесла им счет.

— Хорошо, — проворчала Лейни. — Если вы так настаиваете, то мы оба можем остаться в этой маленькой пещере, хотя вам лучше было бы лечь в ванной. Вам там будет удобнее. Вряд ли нам обоим удастся заснуть, если мы проведем ночь в одной постели.