Глава первая

Эмбер Паттерсон жутко надоело быть невидимкой. Она приходила в этот спортзал каждый день уже три месяца подряд, и все три месяца она наблюдала за этими бездельницами, занимавшимися тем единственным, что им не было безразлично. Они были настолько заняты самими собой, что она была готова последний доллар поставить на то, что ни одна из них не узнает ее на улице, хотя каждый божий день она находилась всего-то в пяти футах от них. Она для них была вещью – не имеющей значения, не стоящей внимания. Но ей было все равно. Плевать она хотела на всех них. Была одна причина, одна-единственная, из-за которой она таскалась сюда каждый день, к этому тренажеру, ровно в восемь утра.

Она была по горло сыта этим однообразием – день за днем она тут семь потов теряла и все ждала момента, чтобы сделать ход. Краешком глаза она заметила, как на степпере рядом с ней появились кроссовки Nike «Gold Signature». Эмбер расправила плечи и сделала вид, будто бы с интересом читает журнал, предусмотрительно положенный на пульт тренажера. Она повернула голову и стеснительно улыбнулась стройной блондинке. В ответ она получила вежливый кивок. Эмбер протянула руку к бутылке с водой, нарочно сдвинула ногу к краю педали, пошатнулась и сбила журнал на пол. Он упал рядом с тренажером ее соседки.

– О господи. Простите, – пробормотала она, покраснев.

Но она не успела сойти с дорожки. Женщина остановила свой степпер, наклонилась и подобрала с пола журнал. Эмбер не сводила с нее глаз. Та нахмурилась.

– Вы читаете этот журнал? – спросила женщина, протянув Эмбер журнал.

– Да, это журнал фонда помощи больным кистозным фиброзом. Он выходит два раза в год. Вам он знаком?

– Да, знаком. А вы медик?

Эмбер потупилась и тут же вернулась взглядом к женщине.

– Нет. У моей младшей сестры был кистозный фиброз.

Она добилась того, что ее слова повисли в воздухе между ней и блондинкой.

– Простите. Невежливо вышло. Это не мое дело, – сказала женщина и вернулась на свой степпер.

Эмбер покачала головой.

– Не извиняйтесь, все нормально. А у вас есть знакомые с кистозным фиброзом?

Женщина вернулась взглядом к Эмбер. В ее глазах была боль.

– Моя сестра. Я потеряла ее двадцать лет назад.

– Мне очень жаль. Сколько ей было лет?

– Всего шестнадцать. Она была на два года младше меня.

– А Шарлин только исполнилось четырнадцать.

Эмбер замедлила шаги и утерла глаза тыльной стороной ладони. Потребовалось призвать на помощь все актерское мастерство, на которое она только была способна, чтобы заплакать о сестре, которой у нее сроду не было. Три ее сестрицы были живы и здоровы, хотя она с ними уже два года не разговаривала.

Степпер ее соседки остановился.

– Все хорошо? – спросила блондинка.

Эмбер шмыгнула носом и пожала плечами.

– До сих пор тяжело, хотя столько лет прошло.

Блондинка надолго задержала на ней взгляд. Она словно бы пыталась принять решение. Немного погодя она протянула руку.

– Меня зовут Дафна Пэрриш. Может быть, нам уйти отсюда и хорошенько поболтать за чашечкой кофе? Что скажете?

– Вы уверены? Я не хочу мешать вашей тренировке.

Дафна кивнула.

– Да, мне очень бы хотелось с вами поговорить.

Эмбер одарила ее благодарной (как ей хотелось верить) улыбкой и сошла с тренажера.

– Звучит грандиозно. – Пожав руку Дафны, она представилась: – Эмбер Паттерсон. Рада познакомиться.

* * *

Вечером Эмбер лежала в пенной ванне, потягивая мерло и глядя на фотографию в журнале «Entrepreneur». Улыбнувшись, она отложила журнал, закрыла глаза и положила голову на край ванны. Она была очень довольна тем, как прекрасно прошел день. Она не рассчитывала, что все произойдет так быстро, но Дафна облегчила ей задачу. После непринужденной болтовни за чашкой кофе они перешли к тому главному что интересовало Эмбер.

– Этого не поймет тот, кто не страдал кистозным фиброзом, – проговорила Дафна, сверкая голубыми глазами. – Джулия никогда не была для меня обузой, но в старших классах подружки вечно уговаривали меня от нее отказаться, чтобы она за нами не таскалась. Они не понимали, что я никогда не знала, когда ее увезут в больницу, и если увезут, выпишут ли вообще. Каждое мгновение было драгоценно.

Эмбер склонилась к столику и всеми силами изобразила искренний интерес. При этом она подсчитывала точную стоимость бриллиантов в сережках Дафны, в теннисном браслете и кольце, сверкавшем на пальце ее загорелой и невероятно ухоженной руки. Эта дамочка носила на своей фигурке четвертого размера не меньше четырех тысяч долларов, но при этом жаловалась на несчастное детство. Эмбер с трудом справилась с желанием зевнуть и сдержанно улыбнулась Дафне.

– Понимаю. Порой я пропускала школу и оставалась дома с сестренкой, чтобы мама могла пойти на работу. Работу она чуть было не потеряла из-за того, что слишком часто приходилось брать больничный, а мы меньше всего хотели потерять медицинскую страховку.

– О, это ужасно, – покачала головой Дафна. – Это еще одна причина, почему для меня так важен фонд. Мы оказываем финансовую поддержку семьям, которые не могут позволить себе необходимое лечение и уход за родственниками. Сколько себя помню, это было важнейшей частью деятельности «Улыбки Джулии».

Эмбер разыграла изумление.

– Так «Улыбка Джулии» – это ваш фонд? Это та самая Джулия? Я знаю все об «Улыбке Джулии»! Я много лет читаю обо всем, что вы делаете. Я вами восторгаюсь.

Дафна кивнула.

– Я организовала фонд сразу, как только закончила школу. На самом деле первым спонсором стал мой муж. – Она улыбнулась – пожалуй, немного смущенно. – Вот так мы познакомились.

– Насколько мне известно, вы в данный момент готовитесь к большому сбору средств.

– Да, именно так. До этого еще несколько месяцев, но дел полно. Ну вот, например… ладно, это не так важно.

– Нет, расскажите, мне интересно, – настойчиво попросила Эмбер.

– Ну… я как раз о том подумала – может быть, вы захотели бы помочь. Хорошо было бы сотрудничать с человеком, который понимает…

– Я с радостью помогла бы всем, чем только могу, – прервала Дафну Эмбер. – Зарабатываю я маловато, но временем пожертвовать могу. То, чем вы занимаетесь, невероятно важно. Стоит только представить, каково это в сравнении с тем…

Она прикусила губу и сдержала слезы.

Дафна улыбнулась.

– Прекрасно. – Она вытащила из сумочки визитную карточку с ее именем и адресом. – Вот, держите. Комитет встречается у меня дома, утром в четверг, в десять часов. Сможете?

Эмбер расплылась в улыбке. Она изо всех старалась делать вид, будто не думает ни о чем, кроме кистозного фиброза.

– Ни за что не пропущу!

 

Глава вторая

Ритмичное покачивание субботнего поезда из Бишопс-Арбора до Нью-Йорка убаюкало Эмбер. Она погрузилась в блаженные раздумья, невероятно далекие от жесткой дисциплины ее рабочей недели. Она сидела у окна, откинувшись на спинку кресла и лишь время от времени открывая глаза, чтобы полюбоваться пейзажем. Она вспоминала о том, как впервые поехала на поезде – ей тогда было семь лет. Июль в штате Миссури – самый жаркий и душный месяц лета, а кондиционер в вагоне работал кое-как. Эмбер без труда представила себе свою мать, сидевшую напротив нее в черном платье с длинными рукавами – строгую, неулыбчивую. Прямая спина, чопорно сдвинутые колени. Ее светло-каштановые волосы были, по обыкновению, стяпгуты в пучок, однако сегодня она надела сережки – маленькие жемчужные «гвоздики», которые она берегла для особых случаев. Эмбер так поняла, что похороны матери ее матери – это особый случай.

Когда они сошли с поезда на обшарпанном вокзале Уорренсбурга, оказалось, что воздух снаружи еще более сжатый и душный, чем был в поезде. Их ожидал дядя Фрэнк, брат матери Эмбер. Они кое-как устроились в кабине его видавшего виды грузовичка-пикапа. Ярче всего Эмбер запомнился запах – смесь пота, грязи и сырости, а еще – потрескавшийся кожзаменитель на сиденье. Краешки каждой трещинки впивались в ее кожу. Они проезжали мимо бесконечных полей кукурузы и маленьких фермерских хозяйств с унылого вида деревянными домами и дворами, заполненными ржавой сельскохозяйственной техникой, старыми машинами, стоящими на блоках шлакобетона, шинами без ободьев и разбитыми металлическими корзинами. Это выглядело еще более угнетающе, чем те места, где жили они, и Эмбер пожалела, что ее не оставили дома, с сестрами. Мать сказала, что они еще слишком маленькие, чтобы брать их на похороны, а Эмбер достаточно взрослая для того, чтобы выказать подобающее уважение. Почти всю эту жуткую неделю она старательно стерла из памяти, но одного забыть не могла – отвратительной нищеты и разрухи, окружавшей ее – скучную гостиную в доме деда, где все вокруг было коричневым и грязно-желтым, жесткую бороду деда, восседавшего в кресле-качалке со слишком пухлой обивкой. Дед был в ношеной фуфайке и грязных штанах цвета хаки. Здесь Эмбер воочию увидела, откуда у ее матери такой безрадостный характер и такое бедное воображение. Именно тогда, в нежном возрасте, у Эмбер родились мечты о чем-то ином, лучшем.

Эмбер открыла глаза, когда сидевший напротив нее мужчина встал и случайно задел ее краем портфеля, и поняла, что поезд прибыл на Центральный вокзал Нью-Йорка. Она торопливо взяла сумочку и пиджак и влилась в плотный поток выходящих из поезда пассажиров. Ее никогда не утомляло расстояние от платформы до великолепного главного зала. Какой это был разительный контраст с давней унылой станцией. Эмбер неторопливо шла мимо сверкающих витрин вокзальных магазинов, служивших прекрасной прелюдией к красотам и звукам города, ожидавшего снаружи. Выйдя из здания вокзала, Эмбер прошла несколько кварталов по Сорок второй улице до Пятой авеню. Это ежемесячное паломничество стало таким привычным, что она могла бы проделать свой путь с завязанными глазами.

Первой остановкой для нее всегда был главный читальный зал публичной библиотеки Нью-Йорка. Она садилась за один из длинных читальных столов. Солнце проникало в большие высокие окна, и Эмбер упивалась красотой росписи на потолке зала. Сегодня ее особенно радовали корешки книг, стеллажи с которыми возвышались вдоль стен. Они напоминали ей о том, что к ее услугам – все знания мира. Здесь она могла сидеть и читать, и узнавать обо всем, что поможет ей отточить планы. Двадцать минут она просидела тихо и неподвижно, мысленно готовясь к тому, чтобы вернуться на улицу. А когда вернулась, пошла по Пятой авеню.

Она медленно, но целеустремленно шла мимо роскошных магазинов – мимо «Версаче», «Фенди», «Армани», «Луи Вуиттон», «Хэрри Уинстон», «Тиффани», «Гуччи», «Прада» и «Картье». Они сменяли друг друга – самые престижные и дорогие бутики. Эмбер побывала в каждом из них, она вдыхала ароматы кожи тончайшей выделки и экзотических духов. Она втирала в кожу бархатистые бальзамы и дорогущие кремы, упакованные в красивые дразнящие тестеры.

Она продолжала свой путь. Миновала «Диор» и «Шанель» и остановилась, чтобы полюбоваться прекрасным черно-серебристым платьем на стройной фигурке манекена в витрине. Она смотрела на платье и воображала себя в нем – с высокой прической, идеальным макияжем, входящую под руку с мужем в бальный зал и вызывающую зависть у всех женщин, мимо которых они проходят. Эмбер шла дальше на север, пока не поравнялась с магазином «Бергдорф Гудман» и вечным отелем «Плаза». У нее возникло искушение подняться по устланной красным ковром лестнице в главный вестибюль, но было уже значительно больше девяти утра, и ей хотелось поесть. Она взяла из дома кое-что, чтобы перекусить, поскольку не могла себе позволить потратить деньги и на поход в музей, и на ланч на Манхэттене. Эмбер пересекла Пятидесятую улицу, вошла в Центральный парк, села на скамейку лицом к оживленной улице и вытащила из сумочки контейнер с маленьким яблоком и пакетиком изюма и орешков. Она медленно жевала, поглядывая на торопливо проходящих мимо людей, и, наверное, в сотый раз думала о том, как это прекрасно – то, что она избежала унылого прозябания своих родителей. Мать никогда не понимала стремлений Эмбер. Говорила, что Эмбер хочет прыгнуть выше себя и что такие мысли только доведут ее до беды. А потом Эмбер показала себя – все бросила. Ну, может быть, не совсем так, как собиралась.

Она доела свой ланч и прошла через парк к Метрополитен-музею. Там она собиралась провести вторую половину дня, чтобы потом сесть на вечерний поезд и вернуться в Коннектикут. За последние два года она исследовала каждый дюйм «Мета». Разглядывала картины, посещала лекции, смотрела фильмы о произведениях искусства и их создателях. Поначалу отсутствие знаний угнетало ее, но она шла вперед со свойственной ей методичностью, шаг за шагом. Брала в библиотеке книги и прочитывала их от корки до корки, узнавая все, что только можно было узнать о живописи, художниках, истории искусства. Вооружаясь новыми знаниями на протяжении месяца, она снова приходила в музей и смотрела своими глазами на то, о чем прочла в книгах. Теперь она знала, что способна завести учтивый и умный разговор с любым знатоком живописи кроме разве что самых просвещенных искусствоведов. С того самого дня, когда она покинула тесный дом в штате Миссури, она старательно создавала новую, улучшенную Эмбер – такую, которая сможет без труда общаться с богачами. И пока что все у нее шло по плану.

Через некоторое время она прошла к галерее, которая обычно была ее последней остановкой в странствии по музею. Там она остановилась перед небольшим этюдом Тинторетто. Она не помнила, сколько раз смотрела на этот набросок, но текст таблички накрепко запечатлелся в ее памяти: «Дар из коллекции Джексона и Дафны Пэрриш». Эмбер неохотно отвела взгляд от картины и направилась к новой экспозиции – выставке картин Альберта Кейпа. Она прочла единственную книгу о творчестве Кейпа, какая нашлась в библиотеке Бишопе Арбора. Кейп был из тех художников, о которых Эмбер раньше никогда не слышала, она была потрясена тем, насколько он плодовит и знаменит. Эмбер прошлась по выставке и заметила картину, которая так восхитила ее в книге, она надеялась, что ее выставят для публики. «Маас в Дордрехте в грозовую погоду». Пейзаж оказался еще более впечатляющим, чем ожидала Эмбер.

Рядом с ней остановилась пожилая пара. Он и она завороженно смотрели на картину.

– Удивительно, правда? – проговорила женщина, встретившись взглядом с Эмбер.

– Впечатление еще сильнее, чем я ожидала, – ответила Эмбер.

– Это полотно очень отличается от других его пейзажей, – добавил мужчина.

Не отрывая глаз от картины, Эмбер сказала:

– Это правда, но он запечатлел немало прекрасных видов голландских гаваней. А вы знаете, что еще он писал портреты и картины на библейские сюжеты?

– Правда? – удивился мужчина. – Нет, я этого не знал.

«Пожалуй, прежде чем отправляться на выставку, стоит-таки кое-что почитать о художнике», – подумала Эмбер, но мужчине и женщине ничего не сказала – только улыбнулась и пошла дальше. Она обожала демонстрировать свои недюжинные познания. И ей хотелось верить в то, что Джексон Пэрриш – мужчина, гордившийся своим эстетством, – тоже это оценит.

 

Глава третья

Ком желчной зависти подступил к горлу Эмбер, когда она увидела изящный дом в стиле «нантакет» на берегу пролива Лонг-Айленд.

За открытыми белыми воротами поместья стоимостью в несколько миллионов долларов лежала роскошная лужайка и цвели кусты роз, тут и там прихотливо разбросанные вдоль скромной изгороди. Особняк представлял собой разновысокую двухэтажную постройку серого и белого цветов. Похожие строения Эмбер видела на фотографиях, где были запечатлены богатые летние дома на Нантакете и Мартас-Виньярде. Особняк величаво раскинулся вдоль береговой линии – настоящий дом на краю моря.

Этот дом был надежно спрятан от глаз тех людей, которые не могли позволить себе такой роскошной жизни. «Вот что дает богатство, – подумала Эмбер. – Оно дает средства и возможность скрыться от мира, если ты того пожелаешь – или если это тебе понадобится».

Эмбер припарковала свою десятилетнюю синюю «Тойоту-Королла» во внутреннем дворе. Она не сомневалась, что ее машина будет выглядеть до нелепости неуместно среди «мерседесов» и BMW последних моделей, которые вскоре окажутся здесь. Она закрыла глаза и немного посидела неподвижно, старательно прокручивая в голове сведения, собранные за последние несколько недель. Утром она особенно тщательно оделась. Прямые каштановые волосы она отбросила назад и прихватила черепаховым ободком, макияж сделала минимальный – совсем немного румян и почти бесцветный блеск для губ. На ней была аккуратно отглаженная юбка из бежевой саржи и хлопковая футболка с длинным рукавом. И то, и другое Эмбер заказала по каталогу «I. L. Веап». Ее сандалии были простыми и прочными – настоящая обувь для прогулок без какого-либо налета женственности. Образ, который Эмбер стремилась создать, завершали уродливые очки в толстой оправе – их она нашла в последнюю минуту. Бросив последний взгляд в зеркало перед выходом из квартиры, она осталась довольна. Она выглядела непрезентабельно, просто, даже робко. Так, что никто не подумал бы, что от нее может исходить угроза для кого-то – а уж особенно для дамы вроде Дафны Пэрриш.

Хотя Эмбер понимала, что слегка рискует нарушить правила хорошего тона, приехав рано, она все же пошла на это. Это давало ей возможность немного побыть наедине с Дафной и опередить других приглашенных женщин, что дало бы ей некоторые преимущества в момент, когда их будут представлять друг другу. Гостьи Дафны увидят молодую, не очень привлекательную женщину – просто рабочую пчелку, которую Дафна соблаговолила взять в помощницы в своей благотворительной деятельности.

Эмбер открыла дверь машины и ступила на усыпанную гравием подъездную дорожку. Впечатление было такое, словно все кусочки гравия, которого мягко касались ее подошвы, были самым старательным образом отобраны по размеру и чистоте и вдобавок отполированы. Приближаясь к дому, Эмбер внимательно разглядывала особняк и его окрестности. Она догадалась, что в дом попадают сзади – фасад, естественно, был обращен к воде. Но и задняя сторона дома выглядела великолепно. Слева стояла белая беседка, обвитая плетями отцветающих глициний. Около беседки стояли две длинные белые скамьи. Эмбер читала о таких богатствах, видела бессчетные фотографии в журналах, она побывала на онлайн-экскурсиях по домам кинозвезд и мультимиллионеров. Но так близко она ничего подобного не видела.

Она поднялась по широким каменным ступеням к дверям и позвонила. Двери были гигантские, с крупными вставками из граненого стекла. Сквозь стекло Эмбер увидела длинный коридор, ведущий к фасаду здания. Была видна даже ослепительная синева моря. А потом вдруг перед Эмбер возникла Дафна. Она открыла дверь и улыбнулась.

– Как приятно вас видеть. Я так рада, что вы сумели приехать, – проговорила Дафна, сжав руку Эмбер двумя руками. Она провела ее в дом.

Эмбер смущенно улыбнулась. Эту улыбку она отрабатывала перед зеркалом в ванной.

– Спасибо, что пригласили меня, Дафна. Я просто жажду вам помочь.

– А я в восторге от того, что вы будете работать с нами. Прошу сюда. Мы встретимся в оранжерее, – сообщила Дафна, входя в большую восьмиугольную комнату с окнами от пола до потолка и яркими ситцевыми шторами. Французские двери были открыты нараспашку, и Эмбер с восторгом вдохнула манящий аромат соленого морского воздуха.

– Пожалуйста, садитесь. У нас есть несколько минут до приезда остальных, – сказала Дафна.

Эмбер утонула в мягкой плюшевой обивке дивана. Дафна уселась напротив нее в одно из желтых кресел, идеально сочетающихся со всем остальным убранством оранжереи, обставленной с небрежной элегантностью. Эмбер раздражала легкость и непринужденность, излучаемая Дафной посреди всей этой роскоши. Все это словно бы было ей положено по праву рождения. Она словно бы сошла со страницы журнала «Town & Country» в великолепно скроенных серых брюках и шелковой блузке, с единственным украшением – крупными жемчужными серьгами-гвоздиками. Роскошные светлые волосы крупными волнами обрамляли ее аристократичное лицо. На взгляд Эмбер, только одежда и серьги тянули тысячи на три долларов, не говоря уже о бриллиантовом кольце Дафны и часах Cartier Tank. Наверняка в шкатулке наверху у нее хранилось не меньше дюжины таких драгоценностей. Эмбер скосила глаза на свои наручные часы недорогой модели из самого обычного магазина и поняла, что у них с Дафной есть еще минут десять для разговора наедине.

– Еще раз благодарю за то, что позволили мне помочь вам, Дафна.

– Это я вас должна благодарить. В нашем деле лишних рук быть не может. То есть все женщины великолепны, все трудятся прекрасно, но вы лучше понимаете все, потому что вас это коснулось напрямую. – Дафна поерзала в кресле. – На днях мы разговаривали о наших сестрах, а о себе говорили совсем немного. Я знаю, что вы живете не здесь. Но помню – вы мне сказали, что родились в Небраске?

Эмбер хорошо отрепетировала свою историю.

– Да, это так. Я родом из Небраски, но уехала оттуда после смерти сестры. Моя близкая школьная подруга поступила в университет здесь. Когда она приезжала на похороны моей сестры, она мне сказала, что мне, быть может, не помешала бы перемена мест, чтобы начать все сначала. Она сказала еще, что мы будем рядом. Она оказалась права. Переезд мне очень помог. И прожила в Бишопс-Арборе почти год, но о Шарлин вспоминаю каждый день.

Дафна не спускала с нее глаз.

– Соболезную вашей потере. Никто, кому не довелось такое пережить, ни за что не поймет, каково это – потерять брата или сестру. Я тоже каждый день думаю о Джулии. Иногда это просто невыносимо. Вот почему моя работа, связанная с кистозным фиброзом, так важна для меня. Я счастлива – у меня две здоровые дочери, но так много семей, где кто-то страдает от этой ужасной болезни.

Эмбер взяла со столика фотографию в серебряной рамочке. На снимке были изображены две маленькие девочки. Обе светловолосые, загорелые, в одинаковых купальниках – они сидели по-турецки на пирсе, обняв друг дружку.

– Это ваши дочери?

Дафна бросила взгляд на фотографию и любовно улыбнулась и указала:

– Да. Вот это Таллула, а это – Белла. Мы их сфотографировали прошлым летом, на озере.

– Они просто чудесны. Сколько им лет?

– Таллуле десять, а Белле – семь. Я рада, что они есть друг у друга. – Глаза Дафны затуманились. – Молюсь о том, чтобы так было всегда.

Эмбер вспомнила, что актеры, для того, чтобы мгновенно расплакаться, специально вспоминают о чем-то самом печальном в своей жизни. Она попыталась вызвать в памяти что-нибудь, что заставило бы ее расплакаться, но самым печальным для нее оказалось то, что не она сидит в кресле Дафны, не она – хозяйка этого великолепного поместья. Но все же она попыталась выглядеть максимально расстроенной, когда ставила фотографию на столик.

В это самое мгновение прозвучал дверной звонок, и Дафна встала, чтобы открыть двери. Уходя из комнаты, она сказала:

– Угощайтесь кофе или чаем. И сладостями. Все на сервировочном столике.

Эмбер встала, но свою сумочку положила на стул рядом с креслом, в котором только что сидела Дафна – заняла для себя место. Когда она наливала себе кофе, остальные участницы собрания начали заполнять комнату. Слышались радостные возгласы, женщины обнимались одна с другой. Звуки, издаваемые ими, показались Эмбер похожими на кудахтанье кур.

– Внимание, – произнесла Дафна громче остальных, и все сразу притихли. Она подошла к Эмбер и положила руку ей она плечо. – Хочу представить вам нового члена комитета, Эмбер Паттерсон. Эмбер станет ценным участником нашей группы. Как это ни печально, у нее есть опыт – ее сестра умерла от кистозного фиброза.

Эмбер опустила глаза. Женщины сочувственно забормотали.

– Прошу всех садиться. Вы все можете подойти к Эмбер и познакомиться с ней.

Дафна взяла чашку с блюдцем, села к столику и едва заметно переставила фотографию дочерей. Эмбер обвела присутствующих взглядом. Женщины, улыбаясь ей, одна за другой назвали свои имена – Луиза, Банни, Фейт, Мередит, Айрин, Нив. Все они были невероятно ухоженными, можно сказать – отполированными до блеска, но две из них привлекли особое внимание Эмбер. Банни, блондинка с большими зелеными глазами и длинными прямыми волосами, размер – не больше второго. Глаза у нее были подкрашены так, чтобы максимально продемонстрировать их невероятную красоту. Она была поистине идеальна и прекрасно знала об этом. Эмбер видела ее в спортзале. Там, облачившись в шорты и спортивный бюстгальтер, Банни тренировалась, как безумная. А здесь Банни посмотрела на нее равнодушно – так, словно ни разу в жизни не видела. Эмбер хотелось напомнить ей: «О да, я тебя знаю. Ты – та самая, которая хвастается перед остальными бабами тем, как лихо изменяет мужу».

А еще – Мередит. Она никак не сочеталась с остальной компанией. Одежда на ней была дорогая, но скромная, неброская – не то что у всех прочих, стремящихся пустить пыль в глаза. Маленькие золотые сережки да нитка желтоватого жемчуга поверх коричневого джемпера. Твидовая юбка выглядела немного несуразно – не длинная и не короткая, и потому не модная. По мере того как шло собрание, Эмбер стало ясно, что Мередит отличается от других женщин не только внешне. Она сидела на стуле совершенно прямо, отведя плечи назад и чуть запрокинув голову, с величием, в котором ощущалось богатство и благородное воспитание. Когда она говорила, в ее речи сквозил едва заметный акцент, обрести который можно было только в дорогом пансионе. Из-за этого ее слова звучали куда более разумно и взвешенно, чем у других, когда они обсуждали проведение молчаливого аукциона и предполагаемые лоты. Путевки в экзотические страны, украшения с бриллиантами, винтажные вина – перечень продолжался, и каждый следующий лот был дороже предыдущего.

А когда собрание подошло к концу, Мередит подошла и села рядом с Эмбер.

– Добро пожаловать в «Улыбку Джулии», Эмбер. Очень сожалею по поводу вашей сестры.

– Спасибо, – сдержанно ответила Эмбер.

– Вы с Дафной давно знакомы?

– О нет. На самом деле мы совсем недавно познакомились. В спортзале.

– Какая счастливая случайность, – отметила Мередит таким тоном, что трудно было понять, шутит ли она.

Она смотрела на Эмбер в упор, словно пыталась пронзить взглядом.

– Нам обеим повезло.

– Да, похоже на то. – Мередит помедлила и смерила Эмбер взглядом с ног до головы. Натянуто улыбнувшись, она встала. – Приятно с вами встретиться. Жду возможности познакомиться поближе.

Эмбер ощутила опасность – но не в словах, произнесенных Мередит, а в ее манере. Но может быть, ей это только показалось. Эмбер поставила пустую кофейную чашку на сервировочный столик и вышла из дома через французские двери. Они словно бы манили ее наружу. Она остановилась, залюбовавшись прекрасным видом на пролив Лонг-Айленд. Вдалеке от берега она увидела парусную лодку. Ветер раздувал паруса. Это было потрясающее зрелище. Эмбер перешла на другую сторону открытой веранды, чтобы лучше разглядеть раскинувшийся внизу песчаный пляж. Она решила возвратиться в дом, повернулась – и услышала голос Мередит, который нельзя было спутать с любым другим.

– Послушай, Дафна, насколько хорошо ты знаешь эту девушку? Ты познакомилась с ней в спортзале? А что тебе известно о ее прошлом?

Эмбер молча застыла в стороне от дверей.

– Мередит, перестань. Мне вполне достаточно того, что ее сестра умерла от кистозного фиброза. Что тебе еще нужно? В ее интересах собрать как можно больше денег для фонда.

– А ты ее проверила? – поинтересовалась Мередит, все так же скептически. – Ну, ты понимаешь – семья, образование, всякое такое?

– Это волонтерская работа, а не рассмотрение кандидатуры в Верховный суд. Я хочу, чтобы она работала в комитете. Вот увидишь. Она станет отличным приобретением.

Эмбер уловила раздражение в голосе Дафны.

– Ну хорошо. В конце концов, это твой комитет. Больше не буду об этом говорить.

Эмбер услышала шаги по плиточному полу – Дафна и Мередит вышли из комнаты. Она быстро юркнула в оранжерею и проворно засунула свою папку с бумагами под диванную подушку – чтобы выглядело так, словно она ее забыла. А в папке лежало несколько листов с заметками, которые она делала по ходу собрания, и фотография, убранная в один из «карманчиков». Отсутствие какой-либо другой информации опознавательного характера должно было заставить Дафну рассмотреть фотографию. На фото Эмбер было тринадцать лет. Это был хороший день – один из немногих, когда мать сумела оторваться от домашних хлопот и повести дочек в парк. Эмбер раскачивала младшую сестренку на качелях. На оборотной стороне снимка она написала «Эмбер и Шарлин», хотя на самом деле это была ее сестра Труди.

Мередит придется непросто. Она сказала, что хотела бы познакомиться с Эмбер поближе. Ну, а Эмбер должна была постараться, чтобы Мередит узнала о ней как можно меньше. Она не собиралась позволять какой-то там великосветской проныре совать нос в ее дела. Она должна была побеспокоиться о том, чтобы ей ничто не грозило.

 

Глава четвертая

Эмбер откупорила прибереженную для особого случая бутылку вина от «Josh». Да, конечно, обидно было иметь возможность позволить себе бутылку каберне всего за двенадцать долларов, но ее зарплаты в агентстве по продаже недвижимости едва хватало на оплату съемной квартиры. До переезда сюда Эмбер провела расследование и выбрала цель – Джексона Пэрриша. Вот как она оказалась в Бишопс-Арборе. Конечно, она могла бы обосноваться в городке неподалеку за гораздо более низкую цену за жилье, но проживание здесь давало ей массу возможностей случайно встретиться с Дафной Пэрриш, а кроме того – доступ ко всем сказочным красотам великого города. Эмбер нравилось находиться так близко от Нью-Йорка.

Губы Эмбер расплылись в улыбке. Ей вспомнилось то, как она впервые приступила к изучению подноготной Джексона Пэрриша. Несколько часов она набирала его имя и фамилию в Google – после того как прочла статью о созданной им международной строительной компании. У нее дыхание перехватило, когда на экране появилась его фотография. Густые черные волосы, пухлые губы, кобальтово-синие глаза. Он легко мог сойти за киноактера. По ссылке Эмбер открыла интервью в журнале Forbes, где рассказывалось о Пэррише и том, как он создал свою компанию «Fortune 500». По следующей ссылке Эмбер перешла к статье в журнале Vanity Fair. Там было написано о женитьбе Джексона Пэрриша на красавице Дафне, которая была на десять лет моложе его. Эмбер внимательно рассмотрела снимок двух очаровательных детишек на берегу моря, на фоне серо-белого особняка, обшитого облицовочной доской. Она разыскивала все, что только могла, о Пэрришах, а когда прочла об «Улыбке Джулии» – фонде, организованном Дафной и посвященном сбору денег для лечения больных кистозным фиброзом, у нее возникла идея. И первым пунктом плана, который сложился у нее в голове, стал переезд в Бишопс-Арбор.

Когда она подумала о своем кратком замужестве за инженером в Миссури, ей захотелось расхохотаться. Замужество закончилось очень плохо, но больше она таких ошибок не допустит.

Она взяла бокал с вином и приветственно подняла его, глядя на свое отражение в дверце микроволновки.

– За Эмбер!

Сделав долгий глоток, она поставила бокал на стол.

Открыв крышку лэптопа, она набрала в строке поисковика: «Мередит Стэнтон, Коннектикут», и страница заполнилась множеством ссылок, пройдя по которым можно было узнать о личной жизни Мередит и ее благотворительной деятельности. Мередит Белл Стэнтон была родом из семейства Беллов, которое специализировалось на выращивании чистокровных скаковых лошадей. Судя по статьям, верховая езда была страстью Мередит. Она ездила верхом, она демонстрировала лошадей, охотилась на лошади, преодолевала препятствия и занималась всем прочим, чем только можно было заниматься с лошадьми. Эмбер не удивилась. На Мередит, можно сказать, было просто написано «лошадница».

Эмбер долго смотрела на фотографию Мередит и ее супруга, Рэндольфа Г. Стэнтона III, на которой они были засняты во время благотворительного вечера в Нью-Йорке. На взгляд Эмбер, старик Рэндольф выглядел так, словно ему в задницу вставили линейку. Но с другой стороны, банковский бизнес – дело сухое, невеселое. Хорошего в нем – только деньги, а их у Стэнтонов, похоже, были горы.

Затем Эмбер навела справки о Банни Николс, но нашла совсем немного. Четвертая жена Марча Николса, известного нью-йоркского адвоката, славившегося своей жесткостью. Банни оказалась очень похожа как на третью, так и на вторую жену Марча. Эмбер предположила, что Марч Николс просто-напросто меняет одну хорошенькую блондинку на другую. В одной из статей Банни была названа «бывшей моделью». Очень смешно. Она гораздо больше походила на бывшую стриптизершу.

Сделав большой глоток вина, Эмбер закрыла бутылку пробкой и вошла в Фейсбук, воспользовавшись одним из своих фальшивых профилей. Она нашла поиском один из тех профилей, которые просматривала каждый вечер – и стала просматривать, нет ли новых фотографий или обновлений статуса. Прищурившись, она пригляделась к фотографии маленького мальчика, держащего коробку с завтраком. За другую руку его держала эта богатая сучка. Под фотографией красовалась подпись: «Первый день в Академии святого Андрея» – пошлая приписка: «Мамочка не готова» и грустный «смайлик». Академия святого Андрея – школа, в которую Эмбер до смерти мечтала пойти, когда жила дома. Ей ужасно хотелось оставить свой коммент: «Мамочка и папочка – вруны несчастные». Но она не сделала этого, а просто захлопнула крышку лэптопа.

 

Глава пятая

Эмбер посмотрела на звонящий телефон и улыбнулась. Абонент был обозначен словом «Личный звонок», и Эмбер решила, что это Дафна. Она не стала отвечать и дождалась, когда сработает автоответчик. Дафна оставила сообщение. На следующий день она позвонила снова. Эмбер отвечать не стала. Дафна нашла ее папку. Только вечером Эмбер наконец сняла трубку.

– Алло? – произнесла она.

– Эмбер?

Вздох. Очень тихо:

– Да.

– Это Дафна. У вас все в порядке? Я пыталась вам дозвониться.

Эмбер натужно кашлянула и проговорила громче:

– Привет, Дафна. Да, простите. Просто был тяжелый день.

– Что-то случилось?

Эмбер услышала тревогу в голосе Дафны.

– Сегодня печальная годовщина.

– О, моя дорогая… Простите меня. Мне так жаль. Хотите приехать ко мне? Джексон в отъезде. Мы могли бы открыть бутылочку вина.

– Правда?

– Без проблем. Дети спят. Если им что-то потребуется, с ними одна из наших нянь.

«Ну конечно, с ними одна из нянь. Упаси Господи, разве она станет что-то делать сама?»

– О, Дафна, это было бы просто здорово. Могу я что-то привезти?

– Нет, только себя. До встречи.

Подъехав к дому Пэрришей, Эмбер вытащила телефон и отправила Дафне эсэмэску.

«Я здесь. Не хочу звонить, чтобы не разбудить девочек».

Дверь открылась. Дафна жестом пригласила Эмбер войти.

– Как предусмотрительно было с вашей стороны отправить эсэмэску.

– Спасибо, что вытащили меня.

Эмбер протянула Дафне бутылку красного вина.

Дафна обняла ее.

– Спасибо, но не стоило беспокоиться.

Эмбер пожала плечами. Это было дешевое мерло, за восемь баксов, купленное в винном магазине. Она отлично понимала, что Дафна такое пить не будет.

– Входите.

Дафна провела Эмбер на застекленную террасу, где на журнальном столике стола откупоренная бутылка вина и два наполовину наполненных бокала.

– Вы ужинали?

Эмбер покачала головой.

– Нет, но есть не очень хочу. – Она села, взяла бокал и сделала маленький глоток. – Очень хорошее вино.

Дафна села, взяла бокал и подняла его.

– За сестренок, живущих в наших сердцах.

Эмбер чокнулась с Дафной и сделала еще глоток вина. Она смахнула с глаза несуществующую слезу.

– Мне так стыдно. Вы подумаете, что я ненормальная.

Дафна покачала головой:

– Конечно нет! Все нормально. Можете поговорить обо всем со мной. Расскажите мне о ней.

Эмбер немного помолчала.

– Шарлин была моим лучшим другом. Мы жили с ней в одной комнате и часто по ночам говорили о том, кем станем, когда вырастем и уедем из дома. – Она нахмурилась и выпила еще вина. – Наша мать порой швыряла башмак в нашу дверь, если мы говорили слишком долго. Тогда мы начинали шептаться, чтобы она нас не услышала. Мы друг дружке все-все рассказывали. О мечтах, о надеждах…

Дафна молчала, слушая Эмбер, но ее прекрасные голубые глаза наполнялись сочувствием.

– У нее был золотой характер. Все ее любили, но она не была этим избалована. Бывает, что дети, которых так любят, становятся капризными и вредными, но только не Шарлин. Она была красавица – и внешне, и внутренне. Люди от нее глаз оторвать не могли, когда мы куда-то ходили, вот какая она была чудесная.

Эмбер растерялась, склонила голову к плечу.

– Она на вас была чем-то похожа.

С губ Дафны слетел нервный смешок.

– О себе я бы ничего такого не сказала.

«Еще бы», – подумала Эмбер.

– Красивые женщины воспринимают это как данность. Им нет дела до других. Мои родители, бывало, шутили – говорили, что Шарлин досталась красота, а мне – ум.

– Как жестоко. Это ужасно, Эмбер. Вы красивы – и внешне, и душой.

«Даже чересчур легко и просто получается, – подумала Эмбер. – Плохая стрижка, отсутствие косметики, уродливые очки, сутулые плечи – и вуаля! На свет родилась бедняжка». Дафне было необходимо о ком-то заботиться, а Эмбер была рада предоставить ей такую возможность. Она улыбнулась Дафне.

– Да будет вам. Вам просто хочется меня утешить. Все нормально. Не всем же быть красавицами. – Она взяла со столика фотографию Таллулы и Беллы. Эта была в холщовой рамке. – Вот ваши дочки необычайно хороши.

Лицо Дафны озарилось улыбкой.

– Да, дети у меня чудесные. Мне необычайно повезло.

Эмбер продолжала рассматривать фотографию. Таллула была похожа на маленькую взрослую – такой у нее серьезный был вид в нарочито некрасивых очках. А Белла, светловолосая, кудрявая и голубоглазая, походила на маленькую принцессу. «В будущем им предстоит серьезное соперничество, – подумала Эмбер. – Интересно, сколько ухажеров красотка Белла уведет у своей старшей сестры-простушки, когда они станут постарше».

– У вас есть фотография Джулии?

– Конечно. – Дафна встала и достала фотографию из пристенного столика. – Вот, – сказала она, протянув Эмбер рамку с фотографией.

Эмбер стала рассматривать снимок девушки. По всей видимости, ее сфотографировали, когда ей было лет пятнадцать. Она была просто небесно хороша. Особенно ее украшали огромные, яркие карие глаза.

– Она прекрасна, – сказала Эмбер и посмотрела на Дафну. – Время не лечит, да?

– На самом деле, нет. Бывают дни, когда совсем тоскливо.

Они допили вино и открыли новую бутылку. Эмбер слушала разные истории о трагически-сказочных отношениях Дафны с идеальной покойной сестрой. Отправившись в ванную комнату, Эмбер извергла из себя в раковину полный бокал вина. Возвращаясь на веранду, она постаралась придать своей походке легкое пошатывание и сказала Дафне:

– Мне пора домой.

Дафна покачала головой.

– Вам нельзя за руль. Вам стоит остаться ночевать здесь.

– Нет-нет. Не хочу вас напрягать.

– И не вздумайте спорить. Я провожу вас в гостевую комнату.

Дафна обняла Эмбер за талию и повела ее по возмутительно огромному дому. Они поднялись по лестнице на второй этаж.

– Боюсь, мне надо в туалет.

Эти слова Эмбер выговорила так, чтобы Дафна поняла, что дело срочное.

– Конечно.

Дафна провела ее в ванную, и Эмбер закрыла дверь и села на унитаз. Ванна была гигантская и изысканная – с джакузи и душевой кабиной, способной вместить все королевское семейство. А в саму ванную без труда поместилась бы вся квартирка-студия Эмбер. Эмбер открыла дверь. Дафна ждала ее в коридоре.

– Вам лучше? – с искренней тревогой спросила она.

– Голова немного кружится. Можно мне немного полежать?

– Конечно, – ответила Дафна и повела Эмбер по длинному коридору к гостевой комнате.

Наметанным глазом Эмбер сразу заметила все – свежие белые тюльпаны, смотревшиеся особенно эффектно на фоне стен цвета мяты. Кто же ставил свежесрезанные цветы в гостевой комнате, если гостей не ждали? Часть до блеска отполированного паркета была покрыта толстым белым ковром флокати, который добавлял спальне особую нотку элегантности и роскоши. Легкие кисейные шторы словно бы стекали вниз с карнизов вдоль высоких окон.

Дафна проводила Эмбер до кровати. Эмбер села и провела ладонью по вышитому стеганому одеялу. Она полуприкрыла глаза, но ей вовсе не было нужды притворяться в том, что ее клонит в сон. Голова у нее и вправду слегка кружилась. Заметив движение, она разжала веки и увидела, что Дафна стоит рядом с ней.

– Вы ляжете спать здесь. Я настаиваю, – сказала Дафна и, подойдя к шкафу, достала ночную сорочку и халат. – Вот. Раздевайтесь и наденьте сорочку. Я подожду в коридоре, пока вы будете переодеваться.

Эмбер сняла джемпер, бросила на кровать, стащила с себя джинсы. Скользнула в шелковую ночную сорочку и забралась под одеяло.

– Я легла! – крикнула она.

Дафна вошла и прижала ладонь ко лбу.

– Бедняжка, – сказала она. – Отдыхайте.

Эмбер почувствовала, как Дафна заботливо подтыкает под нее одеяло.

– Я буду в своей комнате, она по соседству.

Эмбер открыла глаза, потянулась к Дафне и взяла ее за руку.

– Пожалуйста, не уходите. Можете еще немного побыть со мной, как это делала моя сестра?

Она заметила краткую растерянность в глазах Дафны, но все же та подошла к кровати с другой стороны и легла рядом с Эмбер.

– Ну конечно, моя дорогая. Я полежу тут, пока вы не заснете. Отдыхайте, засыпайте. Я тут, я рядом – если что-то будет нужно.

Эмбер улыбнулась. От Дафны ей было нужно все.

 

Глава шестая

Эмбер перелистывала страницы журнала «Vogue», слушая жалобы клиентки по телефону. Та истерично сокрушалась по поводу дома за пять миллионов долларов, который увели у нее из-под носа. Эмбер терпеть не могла понедельники – в этот день ее просили во время ланча подменять ресепшионистку. Начальник пообещал освободить ее от этой повинности в следующем месяце, когда к работе приступит новая сотрудница.

Переехав в Бишопс-Арбор, Эмбер устроилась на должность секретаря в местном филиале «Rollins Realty» и ненавидела каждую минуту своей работы. Почти все клиенты были либо избалованными женщинами, либо заносчивыми мужчинами, и все они обожали качать права. Это были такие люди, которые никогда не сбавят скорость своих дорогущих машин на сигнале «стоп» на перекрестке, потому что считают, что правила писаны не для них и любая полоса для них – выделенная. Эмбер приходилось назначать им встречи, обзванивать их и сообщать последние новости, договариваться о приезде оценщиков и инспекторов, но никто ей за это даже «спасибо» не говорил. Ее попросту не замечали. Эмбер видела, что эти клиенты примерно настолько же любезны с агентами, но все равно их невоспитанность приводила ее в ярость.

В первый год Эмбер посещала вечерние курсы по работе с коммерческой недвижимостью. Она брала в библиотеке книги на эту тему и по выходным с головой погружалась в их изучение. Порой она так увлекалась, что забывала то позавтракать, то пообедать. Ощутив себя готовой, она отправилась к начальнику коммерческого отдела «Rollins», Марку Янсену, чтобы поделиться с ним своими соображениями насчет потенциальных возможностей голосования по внесению изменений в правила землепользования. Об этом она прочла в газете и рассказала Марку о том, что успех голосования сулил одному из их клиентов. Марк был сражен ее познаниями и пониманием законов рынка и стал время от времени останавливаться около ее рабочего места, чтобы потолковать об этом направлении работы. Через несколько месяцев Эмбер уже сидела рядом с его кабинетом и работала в непосредственном контакте с ним. Она продолжала учиться, он ее опекал, и она набиралась знаний и опыта. Эмбер очень повезло с начальником: Марк был примерным семьянином, а к ней относился с уважением и добротой. Она очень правильно выбрала цель. Потребовались время и решительность, но решительности Эмбер всегда было не занимать.

Оторвав взгляд от журнала, Эмбер увидела, как в дверь вошла Дженна, ресепшионистка, держа в руках слегка помятый пакет из «Макдоналдса» и стакан с газировкой. «Неудивительно, что она такая жирная», – подумала Эмбер с отвращением. И как только люди могут до такой степени не следить за собой?

– Приветик, девушка! Вот спасибо тебе, что прикрыла меня. Все прошло гладко?

Улыбка сделала Дженну еще более луноликой, чем обычно.

Эмбер возмутилась.

«Девушка?»

– Только какая-то зануда звонила. Кто-то у нее дом, видите ли, увел из-под носа.

– О, это небось миссис Уорт. Она так расстроена. Жалко ее.

– Не трать слезы. Она теперь порыдает у муженька на плече и получит взамен домик за восемь миллионов.

– Ой, Эмбер. Ты такая смешная.

Эмбер, глядя на Дженну, озадаченно покачала головой и ушла.

Вечером, нежась в ванне, она обдумывала свои последние два года. Она была готова оставить позади все это – реагенты в химчистке, от которых слезились глаза и текло из носа, грязь, липшую к рукам, и грандиозные планы, рухнувшиеся в одночасье. В тот самый момент, когда она наконец решила, что ухватила удачу за хвост, все пошло прахом. Оставаться там не имело никакого смысла. Покидая Миссури, она позаботилась о том, чтобы никто, вздумавший разыскивать ее, не нашел и следа.

Вода начала остывать. Эмбер встала, вылезла из ванны и завернулась в тонкий махровый халат. Никакой старой школьной подружки, которая пригласила ее в Коннектикут, не существовало. Маленькую меблированную квартирку она арендовала почти сразу, как только приехала в Бишопс-Харбор. Грязно-белые стены без единого украшения, на полу – старомодный ковер горохового цвета, лежащий здесь, наверное, с восьмидесятых годов. Посидеть можно было только в широком кресле «на двоих» с обшарпанными подлокотниками и просевшими подушками. У края небольшого дивана стоял пластиковый столик. На столике – ничего. Даже лампы не было. Под потолком красовался абажур с бахромой и единственной лампочкой. Квартирка годилась только для того, чтобы поспать и повесить пальто и шляпу, но для Эмбер она служила временным убежищем – до выполнения ее плана. В итоге все ее страдания окупятся.

Она быстро вытерлась, надела пижамные штаны и футболку с длинным рукавом и села к маленькому письменному столу перед единственным в квартире окном. Открыла папку, посвященную Небраске, и пробежала глазами. Дафна задавала ей не так уж много вопросов о детстве, но освежить легенду в памяти никогда не мешало. Небраска стала для Эмбер первой остановкой после отъезда из Миссури. Именно здесь фортуна начала поворачиваться к ней лицом. Она могла об заклад побиться, что знала больше об Юстисе, Небраске и тамошнем колбасном фестивале, больше, чем самый старый из местных жителей. Эмбер прошлась взглядом по страничкам и взяла книгу по международным продажам недвижимости, которую одолжила по дороге домой в библиотеке. Книга была тяжеленная, из нее запросто можно было сделать стопор для двери, и Эмбер прекрасно понимала, что для ее прочтения понадобится немало долгих ночей и масса сосредоточенности.

Она улыбнулась. Пусть ее квартирка была маленькая и тесная, но как же она мечтала о своем собственном жилище, когда она и три ее сестры ютились на чердаке, превращенном отцом в некое подобие общежития. Как Эмбер ни старалась, в их общей комнате всегда царил беспорядок. Одежда и обувь ее сестер валялись повсюду. Это сводило Эмбер с ума. Она нуждалась в порядке – в выстроенном, структурированном порядке. И вот теперь наконец она стала хозяйкой своего мира. И своей судьбы.

 

Глава седьмая

Утром в понедельник Эмбер одевалась очень старательно. Вчера, во второй половине дня, она совершенно случайно наткнулась на Дафну с дочерями в городской библиотеке. Они остановились поболтать, и Дафна познакомила Эмбер с Таллулой и Беллой. Эмбер была потрясена разницей между девочками. Таллула, высокая, худенькая, в очках, с неинтересным лицом, казалась тихой и рассеянной. Белла являла собой полную противоположность – милашка, озорница. Она бегала между стеллажами, и ее светлые кудряшки весело подпрыгивали. Обе девочки вели себя вежливо, но без особого интереса. Пока Дафна и Эмбер разговаривали, Таллула и Белла листали свои книжки. Эмбер заметила, что настроение у Дафны немного подавленное.

– Все хорошо? – спросила она, заботливо взяв Дафну под руку.

Глаза Дафны наполнились слезами.

– Сегодня я никак не могу избавиться от воспоминаний. Вот и все.

Эмбер насторожилась.

– От воспоминаний?

– Завтра ее день рождения. Не могу перестать думать о ней.

Она провела рукой по кудряшкам Беллы. Девочка подняла голову посмотрела на мать и улыбнулась.

– Завтра? Двадцать первого?

– Да, завтра.

– Не могу поверить. У Шарлин тоже завтра день рождения!

Эмбер мысленно выругала себя. Она надеялась, что не слишком переиграла, но стоило ей увидеть, как на нее смотрит Дафна, как поняла: удар был точно в цель.

– О Боже, Эмбер. Это просто невероятно. Похоже, нас с вами свел Бог.

– Да, похоже на то. Словно все так и должно было случиться, – сказала Эмбер и несколько секунд помолчала. – Завтра нам стоило бы что-то придумать, чтобы отпраздновать день рождения наших сестер. Вспомнить хорошее и не зацикливаться на печальном. Может быть, я приготовлю сэндвичи, и мы встретимся рядом с моим офисом? Там есть небольшая скамья для пикников, она стоит рядом с нашим зданием, на берегу речки.

– Отличная мысль, – сказала Дафна. Она явно немного оживилась. – Но зачем вам утруждаться и готовить ланч? Я заеду за вами в офис, и мы сходим в кантри-клуб. Как вам такой вариант?

Эмбер как раз очень надеялась, что Дафна предложит что-нибудь такое, но ей не хотелось откликаться слишком уж рьяно.

– Вы уверены? На самом деле, для меня это совсем нетрудно. Я каждый день готовлю себе ланч.

– Конечно, я уверена. В каком часу заехать за вами?

– Обычно я могу улизнуть на перерыв в половине первого.

– Отлично. Значит, до встречи. – Дафна поправила под мышкой стопку книг. – Устроим веселый праздник.

И вот теперь Эмбер изучала свое отражение в зеркале. Белая футболка с вырезом «лодочкой» и хорошие темно-синие брюки. Она примерила грубые сандалии, но передумала и выбрала легкие, белые. Из украшений предпочла белые сережки-гвоздики с искусственными жемчужинками, на правую руку надела золотое колечко с сапфиром. Волосы, как обычно, прихватила черепаховым обручем. Косметики – никакой, кроме легкого розового блеска для губ. Удостоверившись в том, что выглядит скромно, но не слишком старомодно, Эмбер взяла ключи и отправилась на работу.

К десяти утра Эмбер успела посмотреть на часы раз пятьдесят. Минуты тянулись поистине невыносимо, как она ни старалась сосредоточить свое внимание на контракте по строительству нового торгового центра. Она несколько раз перечитала четыре последние страницы, делая заметки по ходу чтения. Любая обнаруженная ей ошибка могла стоить компании целое состояние. Поэтому ее босс, Марк, ни одного документа не подписывал, пока его не просмотрит Эмбер.

Сегодня Эмбер по графику должна была вместо Дженны отвечать по телефону, но Дженна согласилась остаться, так что Эмбер могла уйти на ланч.

– С кем ты обедаешь? – поинтересовалась Дженна.

– Ты ее не знаешь. С Дафной Пэрриш, – ответила Эмбер, ощущая себя важной персоной.

– О, миссис Пэрриш. Я с ней знакома. Видела ее пару лет назад, она приходила со своей матерью. Они приехали вместе, потому что ее мать захотела перебраться сюда, чтобы жить поближе к родне. Мать пересмотрела тысячи домов, но в итоге предпочла остаться в Нью-Гемпшире. Милейшая дама.

Эмбер навострила уши.

– Правда? А как ее зовут? Помнишь?

Дженна запрокинула голову и уставилась в потолок.

– Дай подумать. – Помолчав несколько секунд, она кивнула и встретилась взглядом с Эмбер. – Вспомнила. Ее зовут Рут Беннет. Она вдова.

– Живет одна? – спросила Эмбер.

– В каком-то смысле, наверное. Она владеет отелем «В&В» в Нью-Гемпшире, так что одинокой ее не назовешь. Правда же? Но с другой стороны, все постояльцы – люди чужие, поэтому можно назвать ее одинокой. Или можно назвать ее одинокой наполовину, или одинокой только по ночам, когда она спать ложится, – продолжала шутливо рассуждать Дженна. – Перед отъездом она принесла в офис целую корзинку всяких вкусностей, чтобы отблагодарить меня за мою доброту и любезность. Это было очень, очень мило. Но и грустно. Мне показалось, что она вправду хотела переехать сюда.

– Почему же не переехала?

– Не знаю. Может, миссис Пэрриш не хотела, чтобы мать жила так близко от нее.

– Она что-то такое говорила? – спросила Эмбер.

– Да нет. Но просто мне показалось, что она не в восторге от того, что мать будет жить так близко от нее. Похоже, не очень-то она ей была нужна. Ну ты же понимаешь, у нее и няни есть, и прочая прислуга. Одна моя подружка работала у нее няней, когда ее первая дочка была совсем маленькая.

Эмбер почувствовала себя так, словно нашла золотую жилу.

– Правда? И долго она там проработала?

– Пару лет, что ли.

– И она твоя близкая подруга?

– Сэлли? Я и не упомню, сколько лет мы с ней знакомы.

– Наверняка ей есть что рассказать.

– Ты о чем?

«А вправду ли она есть, эта девушка?» – мелькнула мысль у Эмбер.

– Ну, ты же понимаешь… про эту семью, что они любят, чем занимаются дома – всякое такое.

– А, ну да. Наверное, она мне рассказывала. Только мне было неинтересно. Нам всегда было о чем поболтать, кроме этого.

– Может быть, нам стоило бы с тобой поужинать на той неделе. А ты бы и ее пригласила.

– Ой, вот было бы здорово!

– Ну так позвони ей завтра и договорись. Напомни, как ее зовут?

– Салли. Салли Макэтир.

– Она здесь живет, в Бишопс-Арборе?

– Она моя соседка, так что мы видимся то и дело. Мы выросли вместе. Я ее спрошу насчет ужина. Правда, было бы отлично. Мы втроем. Как три мушкетера.

Дженна вернулась за свой письменный стол, а Эмбер продолжила работу.

Она взяла папку с контрактом и положила на стол в пустом кабинете Марка, чтобы они могли все обсудить во второй половине дня, когда он вернется со встречи в Норуолке. Она скосила глаза на наручные часы. До встречи с Дафной осталось двадцать минут. Можно было закончить дела и привести себя в порядок. Эмбер перезвонила по двум номерам, разложила по папкам несколько разрозненных документов и сходила в санузел, чтобы поправить прическу. Довольная собой, она вышла в вестибюль, чтобы дождаться, когда подъедет «лендровер» Дафны.

Машина появилась ровно в половине первого. Эмбер заметила это и оценила пунктуальность Дафны. Когда Эмбер вышла из стеклянных дверей здания, Дафна опустила стекло в двери и весело поприветствовала ее. Эмбер открыла пассажирскую дверь и нырнула в приятную прохладу.

– Рада вас видеть, – проговорила Эмбер, надеясь, что ее слова так и наполнены искренней радостью.

Дафна обернулась и улыбнулась ей, и только потом нажала на газ.

– Я все утро только об этом мечтала. Не могла дождаться, когда закончится собрание клуба садоводов. Я точно знаю: нам обеим будет легче пережить этот день.

– Надеюсь, – грустным голосом отозвалась Эмбер.

Проезжая ближайшие несколько кварталов, обе молчали. Эмбер откинулась на спинку сиденья, обтянутого мягкой кожей. Она едва заметно повернула голову к Дафне и оценила ее внешний вид. Белые льняные брюки, белая льняная безрукавка с широкой темно-синей полосой по нижнему краю. В мочках ушей – небольшие золотые колечки, на руке – простой золотой браслет рядом с часами. И конечно, кольцо с бриллиантом, весом способным потопить «Титаник». Легкий загар на тонких руках. Прекрасно сложенная, здоровая, богатая.

Вскоре они уже ехали по подъездной дорожке перед кантри-клубом «Тайдуотер». Эмбер взглядом впитывала все вокруг – плавные изгибы дороги с аккуратно стриженными газонами по обе стороны. Ни единого сорняка. Теннисные корты, игроки в ослепительно-белой форме, бассейны вдалеке и впечатляющее здание впереди. Все оказалось еще более роскошно, чем она себе представляла. Они проехали по кругу к главному входу, где их встретил молодой человек в форменной одежде клуба – брюках защитного темного цвета и зеленой рубашке поло. На голове у парня был надет белый козырек с зеленой вышивкой логотипа «Тайдуотер».

– Добрый день, миссис Пэрриш, – сказал парень, открывая дверь для Дафны.

– Привет, Дэнни, – ответила Дафна и отдала ему ключи. – Мы только на ланч.

Он обошел машину и был готов открыть дверь для Эмбер, но она уже вышла.

– Что ж, приятного аппетита, – сказал Дэнни и сел за руль.

– Очень милый молодой человек, – сказала Дафна, когда они с Эмбер поднимались к зданию клуба по белым ступеням. – Его мать когда-то работала у Джексона, но последние несколько лет она сильно болеет. Дэнни заботится о ней и вдобавок работает, чтобы было чем платить за колледж.

«Интересно, – мелькнула мысль у Эмбер, – что он думает обо всех тех деньгах, которыми швыряются в этом заведении, при том, что ему приходится выхаживать больную мать и работать, чтобы сводить концы с концами». Но она прикусила язык.

Дафна предложила устроиться на открытой веранде, поэтому метрдотель вывел их туда, и Эмбер с радостью вдохнула бодрящий морской воздух, который она так любила. Их усадили за столик с видом на море. Вдоль трех длинных пристаней стояло множество лодок разных видов и размеров. Все они качались и подпрыгивали на волнах.

– О, какая красота! – вырвалось у Эмбер.

– Да. Прекрасная атмосфера, чтобы повспоминать что-то хорошее о Шарлин и Джулии.

– Моей сестренке понравилось бы тут, – сказала Эмбер и не соврала. Ни одна из ее вполне здоровых сестер ни за что бы даже не вообразила такой красоты. Оторвав взгляд от моря, Эмбер посмотрела на Дафну. – Вы, наверное, часто бываете тут с семьей?

– Верно. Джексон, ясное дело, сразу же отправляется на поле для гольфа, когда у него выпадает такая возможность. Таллула и Белла берут разные уроки – их учат ходить под парусом, плавать, играть в теннис. Они у меня маленькие спортсменки.

Эмбер гадала, каково это – расти в таком мире, где с раннего детства тебя вот так обхаживают и к твоим услугам все самое прекрасное в жизни. Где с самого детства ты заводишь знакомства с правильными, нужными людьми и обучаешься в самых престижных школах, и ставни этого мира плотно закрыты от посторонних глаз. Ею вдруг овладело нестерпимое чувство печали и зависти.

Официант принес два высоких стакана с холодным чаем и принял заказ на ланч – маленькую порцию салата для Дафны и стейк из тунца для Эмбер.

– А теперь, – проговорила Дафна, когда официант ушел, – расскажите мне что-нибудь хорошее о вашей сестренке.

– Гм-м-м… Ну что же… Вспоминаю, что, когда ей было всего несколько месяцев, мы с мамой повезли ее на прогулку. Мне, значит, было лет шесть. День был погожий, солнечный, и мама позволила мне везти коляску. Конечно, на всякий случай она шла рядом со мной. – Эмбер ощутила заряд вдохновения и принялась сочинять дальше. – Помню, я чувствовала себя такой взрослой и счастливой из-за того, что у меня есть такая маленькая сестренка. Она была такая хорошенькая. Голубые глазки, кудряшки цвета спелой пшеницы. Просто картинка! Наверное, именно с этого дня я стала считать ее как бы своим ребенком.

– Как чудесно, Эмбер!

– А вы? Что вы помните?

– У нас с Джулией было всего два года разницы, поэтому совсем маленькой я ее не очень-то хорошо помню. Но потом… потом она стала такой храброй. Всегда улыбалась. Никогда не жаловалась. Она всегда говорила, что если уж кому-то суждено страдать от кистозного фиброза, то пусть это лучше будет она, потому что ей не хотелось, чтобы так же мучился какой-то другой ребенок. – Дафна умолкла и перевела взгляд на море. – В ней не было ни капли недоброты. Я не встречала в жизни человека лучше ее.

Эмбер поерзала на стуле. Ей стало неловко – почему, она сама не могла понять.

Дафна продолжала:

– Самое тяжелое для меня – думать о том, через что ей доводилось проходить. Каждый день. Сколько она принимала разных лекарств. – Она покачала головой. – Обычно мы с ней обе рано просыпались, и я с ней разговаривала, пока на нее надевали надувной жилет.

– Ну да, эту вибрирующую штуковину.

Эмбер помнила об этом устройстве, она читала, что с его помощью у больных кистозным фиброзом удаляют слизь из легких.

– Это стало системой – жилет, небулайзер, ингалятор. Больше двух часов в день она проводила в борьбе с проявлениями болезни. Она вправду верила, что сможет поступить в университет, выйти замуж, родить детей. Она говорила, что с таким рвением лечится и упражняется, потому что от этого зависит ее будущее, – сказала Дафна, и по ее щеке стекла одинокая слеза. – Я бы все на свете отдала, чтобы вернуть ее.

– Понимаю, – прошептала Эмбер. – Может быть, нас с вами каким-то образом свели вместе души наших покойных сестер. Они словно бы здесь, рядом с нами.

Дафна сморгнула набежавшие слезы:

– Мне нравится так думать.

Воспоминания Дафны и рассказы Эмбер звучали на протяжении ланча, а когда официант забирал тарелки, Эмбер вдруг осенило, и она обратилась к нему:

– Мы сегодня отмечаем два дня рождения. Не могли бы вы принести нам кусок шоколадного торта?

Улыбка, которой Дафна одарила Эмбер, была наполнена теплотой и благодарностью.

Официант принес торт с двумя зажженными свечками и, широко улыбнувшись, пожелал:

– Самого прекрасного вам дня рождения!

В ресторане они провели чуть больше часа, но у Эмбер не было нужды торопиться обратно, поскольку Марк должен был возвратиться в офис не раньше трех часов, а Дженну она предупредила о том, что немного задержится.

– Ну что ж, – сказала Дафна, когда они допили кофе. – Пожалуй, будет лучше, если я отвезу вас в офис. Вам ни к чему неприятности с боссом из-за меня.

Эмбер поискала глазами официанта.

– А нам разве не стоит дождаться чека?

– О, не переживайте, – небрежно махнула рукой Дафна. – Они просто занесут это на мой счет.

«Ну, ясное дело, – подумала Эмбер. – Похоже, чем больше у тебя денег, тем меньше нужды вступать в непосредственный контакт с теми, кто делает грязную работу».

Когда они подъехали к офису, Дафна остановила машину на стоянке и посмотрела на Эмбер:

– Мне было так хорошо сегодня. Я уже забыла, как это здорово – разговаривать с тем, кто все понимает.

– Мне тоже было хорошо, Дафна. Этот день мне очень помог.

– Я тут подумала… Может быть, вы будете свободны в пятницу вечером и сможете с нами поужинать? Что скажете?

– О, я бы с радостью.

Эмбер была в восторге от того, как быстро Дафна подпускала ее к себе.

– Отлично, – кивнула Дафна. – Увидимся в пятницу. Примерно в шесть?

– Идеально. До встречи. И спасибо.

Провожая глазами машину Дафны, Эмбер испытывала такое чувство, будто крупно выиграла в лотерею.

 

Глава восьмая

На следующий день после ланча с Дафной Эмбер стояла позади Банни в спортзале на занятиях зумбой. Эмбер едва удерживалась от смеха, глядя, как Банни спотыкается, пытаясь копировать движения инструктора. «Какая она неуклюжая», – подумала Эмбер. После занятий она нарочно переодевалась медленно. Ей хорошо были слышны разговоры Банни с другими женщинами за рядом шкафчиков в раздевалке. Неверная жена делилась с подружками своими планами.

– И когда ты с ним встречаешься? – спросила одна из них.

– Во время «счастливого часа» в «Синем фазане». Но не забудьте: если мужья будут спрашивать, то я где-то с вами, девочки.

– В «Синем фазане»? Но туда все ходят кому не лень. А вдруг тебя кто-то увидит?

– Скажу, что это клиент. Я же дипломированный риелтор, в конце концов.

Эмбер услышала смешливое фырканье.

– В чем дело, Лидия? – резко спросила Банни.

– Да просто ты этим не слишком-то часто занимаешься, с тех пор как вышла замуж за Марча.

Эмбер хорошо помнила, что банковская сеть Марча Николса стоит порядка ста миллионов. Еще она помнила, что с виду он сильно напоминал Мафусаила. Можно было понять, почему Банни ищет любовных утех на стороне.

– Но там мы недолго пробудем, – добавила Банни. – Я зарезервировала номер в отеле «Пьемонт», напротив.

– Ах ты, негодница! А номер ты заказала от имени миссис Робинсон?

Все дружно расхохотались.

Старый муж, молодой любовник – в этом была определенная поэтичность. А Эмбер получила все, что хотела. Она быстро приняла душ и поспешила в офис, готовясь объяснить свое долгое отсутствие.

Ближе к вечеру она явилась в «Синий фазан» пораньше и села за столик поближе к дальней стене – с книгой и бокалом вина. Бар постепенно начал наполняться, и Эмбер стала гадать, который из посетителей – любовник Банни. Она уже, было, сосредоточила свое внимание на крутом блондине в джинсах, когда вошел он – «мужчина мечты». Черные как смоль волосы, яркие синие глаза. Он явно косил под Патрика Демпси. Кашемировая куртка цвета верблюжьей шерсти, черный шелковый шарф – все в его облике выглядело нарочито небрежно. Он заказал пиво и сделал глоток из бутылки. Вошла Банни, вперила в него глазки с лазерным прицелом, бросилась к стойке и порывисто обняла его. Они стояли так близко, что между ними вряд ли можно было бы просунуть плоский коробок спичек. Им явно было плевать на всех, кроме друг друга. Прикончив свои напитки, они повторили заказ. «Мужчина мечты» обнял Банни за талию и притянул еще ближе к себе. Банни повернулась к нему своей милой мордашкой и прикоснулась губами к его губам. Именно в это мгновение Эмбер перевела свой айфон в беззвучный режим, подняла его и сделала несколько снимков – запечатлела страстные объятия влюбленной парочки. Наконец они отстранились друг от друга, чтобы прикончить вторую порцию спиртного, после чего отошли от стойки рука об руку. Явно решили не терять времени в баре. Отель на другой стороне улицы манил их к себе.

Эмбер допила вино и просмотрела сделанные фотографии. Весело смеясь, она направилась к своей машине. Завтра бедный старикашка Марч получит очень красноречивые снимочки. А Банни… У Банни возникнет слишком много забот, так что ей придется расстаться с ролью ближайшей соратницы Дафны.

 

Глава девятая

Эмбер считала дни до пятницы. Наконец ей предстояло встретиться с Джексоном за ужином, и от предвкушения знакомства у нее кружилась голова. К тому моменту, когда она нажала на кнопку дверного звонка, она была готова взорваться – так трудно ей было себя сдерживать.

Дафна поприветствовала ее ослепительной улыбкой и взяла за руку.

– Добро пожаловать, Эмбер. Как я рада вас видеть. Пожалуйста, входите.

– Спасибо, Дафна. Всю неделю мечтала об этом, – сказала Эмбер, входя в просторный холл.

– Я подумала – может быть, мы немного выпьем в оранжерее перед ужином, – проговорила Дафна, шагая впереди Эмбер. – Чего вам налить?

– Гм… Пожалуй, не откажусь от бокала красного вина, – ответила Эмбер, обводя взглядом комнату.

Джексона нигде видно не было.

– Пино нуар подойдет?

– Идеально, – отозвалась Эмбер, гадая, где же Джексон.

Дафна протянула ей бокал и, словно бы прочитав ее мысли, сказала:

– Джексону пришлось работать допоздна, поэтому у нас получится девичник – вы, я, Таллула и Белла.

Приподнятое настроение Эмбер мгновенно угасло. Теперь ей придется весь вечер сидеть и слушать тупую болтовню девчонок.

В это самое мгновение в оранжерею вбежала Белла.

– Мамочка, мамочка! – прохныкала она, уткнувшись в колени Дафны. – Таллула не хочет почитать мне мою любимую книжку «Ангелина балерина»!

Таллула вошла следом за ней.

– Мам, я пытаюсь помочь ей научиться читать самостоятельно, но она не желает меня слушать. – Она говорила, как уменьшенная копия взрослой женщины. – В ее возрасте я читала намного более трудные книги.

– Девочки. Не надо ссориться сегодня, – сказала Дафна, взъерошив кудряшки Беллы. – Таллула просто хотела тебе помочь, Белла.

– Но она же знает, что я не умею читать! – капризным приглушенным голосом пробормотала Белла, не отрываясь от коленей матери.

Дафна погладила дочь по голове.

– Это ничего, моя милая. Не переживай. Скоро научишься. А теперь, дамы, – обратилась она ко всем сразу, – пойдемте на веранду и хорошо поужинаем. Маргарита приготовила вкуснейшее гуакамоле, с него можно начать.

Лето близилось к концу. Дул легкий ветерок, намекавший на то, что близятся более прохладные дни. Даже самый обычный ужин на веранде у Дафны был обставлен стильно и утонченно, заметила Эмбер. Треугольные ярко-красные тарелки стояли на темно-синих плейсматах. В кольца, украшенные серебряными корабликами, были вложены сине-белые клетчатые салфетки. Эмбер обратила внимание на то, что все приборы были размещены с идеальной точностью. Это напомнило ей о британских фильмах из жизни аристократов, где слуги вправду измеряют линейкой расстояние между предметами сервировки стола. Неужели эта женщина никогда не расслабляется?

– Эмбер, может быть, сядете здесь? – Дафна указала на стул, повернутый к морю.

Вид, ясное дело, был фантастический. Гладко подстриженная лужайка, плавно спускавшаяся к песчаному пляжу и морю за ним. Как красиво и маняще все это выглядело.

Белла, севшая напротив Эмбер, посмотрела на нее в упор.

– Вы замужем?

Эмбер покачала головой.

– Нет.

– А почему?

– Милая, это очень личный вопрос. – Дафна посмотрела на Эмбер и рассмеялась. – Прошу прощения!

– Да нет, все в порядке. – Эмбер перевела взгляд на Беллу. – Просто я пока не встретила мистера Совершенство.

Белла прищурилась.

– А кто это такой – мистер Совершенство?

– Это просто так говорят, глупенькая, – объяснила сестре Таллула. – Это значит, что она не встретила того, кто ей подходит.

– Хмф, – фыркнула Белла. – Может, это потому, что она не очень-то красивая.

– Белла! Немедленно извинись!

Дафна густо покраснела.

– Почему? Это же правда! – заупрямилась Белла.

– Даже если это правда, все равно ты ведешь себя грубо.

Эмбер опустила глаза и постаралась притвориться оскорбленной, но промолчала.

Дафна встала.

– Ну, хватит. Будете ужинать вдвоем в кухне. Посидите там и подумайте о том, как надо разговаривать с людьми.

Она звонком вызвала Маргариту и, не обращая внимания на протесты дочерей, отправила их ужинать в кухню. Затем она подошла к Эмбер и обняла ее за плечи.

– Простите! Мне так, так неловко! Их поведение совершенно непонятно и непростительно.

Эмбер робко улыбнулась.

– Не надо извиняться. Они же дети. Они ничего плохого не хотели.

Она снова улыбнулась, радуясь тому, что теперь они смогут провести вечер вдвоем, без двух маленьких паршивок.

– Спасибо вам за сочувствие.

Они еще немного поговорили о детях и вкусно поели. На ужин подали креветки скампи с киноа и салатом из шпината. Эмбер заметила, что Дафна едва притронулась к еде, но сама она съела всю порцию – не пропадать же такой дорогущей еде.

Стало прохладнее, и Эмбер обрадовалась, когда Дафна предложила пройти в библиотеку и попить кофе.

Эмбер шла за Дафной по коридорам, пока они не вошли в яркую комнату, где в обстановке преобладали желтый и голубой цвета. Вдоль стен стояли белые стеллажи с книгами. Эмбер задержалась около одного из них. Ей было интересно узнать, что читает Дафна. Все полки были уставлены произведениями классической литературы в алфавитном порядке, по фамилиям авторов. От Олби до Вулф. Но Эмбер была об заклад готова побиться, что Дафна прочла далеко не все эти книги.

– Любите читать, Эмбер?

– Очень. Но боюсь, большую часть этих книг не читала. Я чаще читаю современных авторов. А вы все это прочли?

– Да, очень многое из этого. Джексон любит обсуждать великие книги. Мы с ним только до «Г» добрались. Штудируем «Одиссею» Гомера. Не самое легкое чтение.

Дафна рассмеялась.

Взгляд Эмбер упал на симпатичную фарфоровую черепашку – бирюзовую, как вода в Карибском море. Она протянула руку и потрогала фигурку. Она заметила в доме уже несколько черепашек. Все они были разные, одна другой краше. Эмбер догадывалась, что все фигурки дорогие, и у нее возникло желание швырнуть их на пол и разбить. Она мучается, едва наскребает каждый месяц на оплату квартиры, а Дафна швыряется деньгами, коллекционируя идиотских черепашек. Это было так несправедливо. Она отошла от стеллажа и села рядом с Дафной в обтянутое шелком широкое кресло.

– Было здорово. Еще раз спасибо за то, что пригласили меня.

– Да, было чудесно. Так приятно поговорить с взрослым человеком.

– А ваш муж часто работает допоздна? – спросила Эмбер.

Дафна пожала плечами.

– По-всякому бывает. Обычно он возвращается домой к ужину. Он любит, чтобы вся семья собиралась за столом. Но сейчас он работает над новой земельной сделкой в Калифорнии, а при такой разнице во времени порой ничего не поделаешь.

Эмбер наклонилась к столику, чтобы взять чашку с кофе, но не удержала ее. Чашка упала на ковер.

– Ой, простите, мне так…

Эмбер запнулась, глядя в искаженное ужасом лицо Дафны.

Та вскочила, выбежала из комнаты и вернулась через несколько минут с белым полотенцем и миской с какой-то жидкостью. Она принялась промокать пятно полотенцем, после чего стала обрабатывать его чистящим средством.

– Я могу помочь?

Дафна не подняла голову.

– Нет, нет. Я справлюсь. Просто хотела поспешить, пока пятно не впиталось.

Эмбер ощущала свою беспомощность, глядя на то, как Дафна сражается с пятном с такой страстью, словно от этого зависит ее жизнь. Разве в таких случаях не соглашаются на предложенную помощь? Она сидела, чувствуя себя полной идиоткой и глядя на то, как остервенело Дафна оттирает с ковра пятно. Эмбер с каждой секундой становилось все хуже, раздражение нарастало. Ну она что-то пролила. Подумаешь, какое дело? Она-то хотя бы никого уродиной не называла.

Дафна встала, в последний раз глянула на очищенный от пятна ковер, посмотрела на Эмбер и смущенно пожала плечами.

– Господи. Вам налить еще кофе?

Она что, серьезно это сказала?

– Нет-нет, не нужно. На самом деле уже поздновато, и мне пора домой.

– Правда? Вам не стоит так торопиться.

На самом деле она бы с удовольствием задержалась и еще какое-то время поиграла в свою игру, но сейчас она себе не доверяла и боялась выдать владевшее ею раздражение. Кроме того, она прекрасно видела, что Дафна все еще расстроенна. Как же она помешана на чистоте! Небось когда Эмбер уйдет, будет рассматривать свой драгоценный ковер через увеличительное стекло.

– Нет, мне вправду пора. Прекрасный получился вечер. Я чудесно провела время в вашей компании. Увидимся на следующей неделе на собрании комитета.

– Хорошей дороги, – пожелала Дафна, проводив Эмбер до входной двери.

Эмбер достала телефон и посмотрела, который час. У нее еще было время заехать в библиотеку и взять экземпляр «Одиссеи».

 

Глава десятая

К третьему собранию комитета Эмбер была готова осуществить финальный этап операции «Прощай, Банни». В этот день она надела тонкий джемпер с поясом от фирмы Loft и свои лучшие черные брюки. Она боялась встреч с этими женщинами, ей неприятны были их снисходительные взгляды и подчеркнуто-вежливые разговоры. Она знала, что не принадлежит к их кругу, и ее выводило из себя то, что они пытались до нее докопаться. Сделав глубокий, прочищающий легкие вдох, она напомнила себе о том, что единственная, кто ее по-настоящему должен волновать, – это Дафна.

Приготовив улыбку, она нажала кнопку звонка и стала ждать.

Дверь ей открыла домоправительница, одетая в форменное платье.

– Хозяйка скоро спустится. Она оставила бумаги в оранжерее, чтобы вы просмотрели их, пока будете ждать.

Эмбер улыбнулась.

– Спасибо, Маргарита. Кстати, я кое о чем хотела вас спросить. Гуакамоле, которое вы на днях приготовили, было просто божественное – ни разу не ела ничего вкуснее. Вы туда что-то секретное добавляете?

Маргарита явно была довольна похвалой.

– Спасибо вам, мисс Эмбер. Никому не расскажете?

Эмбер покачала головой.

Маргарита наклонилась к ней и шепнула:

– Кумин.

На самом деле Эмбер даже не прикоснулась к зеленой кашице – она терпеть не могла авокадо, но каждая женщина считает свои рецепты особенными, а это хороший способ привлечь кого-то на свою сторону.

В оранжерее на сервировочном столике все было приготовлено для завтрака – маффины, фрукты, кофе и чай. Взяв большую чашку, Эмбер до краев налила в нее кофе. Она успела от начала до конца прочитать повестку дня собрания к тому моменту, как в комнату вошла Дафна, выглядящая, как обычно, идеально.

Эмбер встала и обняла ее. Держа в руке листок бумаги с повесткой дня, она нахмурилась и указала на первый пункт.

– Требуется новый сопредседатель? А что стряслось с Банни?

Дафна вздохнула и покачала головой:

– Она позвонила мне несколько дней назад и сказала, что у нее возникли срочные семейные обстоятельства. В общем, она вынуждена была уехать из города и позаботиться о захворавшем дяде.

Эмбер разыграла огорчение.

– Какая жалость. Ведь она должна была к сегодняшнему дню закончить подготовку беззвучного аукциона.

Это была серьезная работа, требующая хороших организационных навыков и внимания к мелочам. Все лоты для аукциона были приготовлены, но Эмбер не сомневалась в том, что у Банни еще оставалась куча неоконченных дел – учитывая, что неделю назад ее мир обрушился по полной программе.

– Да, должна была. К сожалению, она сообщила мне о своих проблемах только вчера и сказала, что не успела завершить подготовку к аукциону. Так что теперь мы серьезно опаздываем. Чтобы все подготовить вовремя, придется трудиться днем и ночью.

– Я понимаю, я здесь новичок, но мне доводилось готовить подобные мероприятия. Я бы с радостью взялась за это. – Эмбер опустила глаза и сделала вид, что рассматривает ногти. Затем она вернулась взглядом к Дафне. – Но другим женщинам это вряд ли понравится.

Дафна вздернула брови.

– Какая разница – новичок вы или нет? Я-то знаю, что вы оказались здесь, потому что вас привело ваше сердце. Но работа предстоит огромная, – сказала она. – Нужно будет выполнить описание всех лотов, проследить за тем, чтобы все заявочные бланки были оформлены единообразно, и за изготовлением заявочных номеров.

Эмбер постаралась придать голосу уверенность.

– Я готовила такой аукцион для моего прежнего босса. Лучше всего распечатать по три экземпляра заявочных бланков, трех разных цветов, и оставить запасной экземпляр с лотом, когда аукцион закроется, а два других отдать кассиру. Таким образом мы будем застрахованы от путаницы.

Поиск в Google, проведенный накануне вечером, сделал свое дело. Эмбер попала в «яблочко». Она явно впечатлила Дафну.

– Если я займусь этой работой, – продолжала Эмбер, – я словно бы буду делать что-то для Шарлин. Понимаете, денег на большие пожертвования у меня нет, но я могу предложить свое время.

И она прибавила к своим словам взгляд, который, как она надеялась, выглядел жалостливо.

– Конечно. Несомненно. Для меня будет большой честью, если вы станете моим сопредседателем.

– А другие? Они с этим согласятся? Мне бы не хотелось никого раздражать.

– Я с ними сама разберусь, – ответила Дафна и приветственно подняла чашку с кофе. – Партнеры. За Джулию и Шарлин.

Эмбер взяла свою чашку и чокнулась с Дафной.

Полчаса спустя, вкусно поев и поболтав о сложностях жизни, женщины из оргкомитета наконец перешли к делу. Наверняка они запросто могли бы так весело прощебетать все утро, а Эмбер снова пришлось взять день за свой счет.

Эмбер затаила дыхание, когда Дафна кашлянула и обратилась к собравшимся:

– К сожалению, Банни пришлось покинуть комитет. Ее попросили приехать и поухаживать за заболевшим дядей. Подробностей я не знаю. – Дафна немного помедлила. – Я собиралась попросить одну из вас занять пост сопредседателя, но Эмбер любезно предложила мне свою кандидатуру.

Мередит зыркнула на Эмбер, перевела взгляд на Дафну:

– Гм, это очень любезно, да, но ты вправду считаешь, что это мудро? Ничего личного, но Эмбер только что к нам присоединилась. Чтобы наверстать упущенное время, надо уйму всего сделать. Я бы с радостью за это взялась.

– Главное, что осталось подготовить, – это беззвучный аукцион, а у Эмбер в этом есть опыт, – ответила Дафна тоном, не допускающим возражений. – Кроме того, для Эмбер это вопрос чрезвычайно личный. Она хочет почтить память своей покойной сестры. Я уверена, она с радостью примет и твою помощь, и помощь всех остальных в комитете.

Эмбер посмотрела на Мередит.

– Я буду очень благодарна за любой ваш совет. Как только я оценю фронт работ, я смогу попросить кого-то из вас помочь мне в чем-то.

Мысль о том, что эта богатенькая сучка будет ей подчиняться, невероятно радовала ее.

Она заметила раздражение во взгляде Мередит и с трудом удержалась от усмешки.

Мередит вздернула бровь.

– Конечно. Мы все рады сделать свою часть работы. Банни собиралась выставить все лоты у себя дома, чтобы некоторые из нас пришли к ней и помогли составить заявочные бланки и описания лотов. Нам придется прийти к вам, Эмбер?

Не дав Эмбер ответить, ей на помощь пришла Дафна.

– Лоты уже здесь. Вчера вечером я послала за ними. Никакого смысла нет еще куда-то их перевозить.

Эмбер, не спуская глаз с Мередит, сказала:

– Как бы то ни было, я собираюсь автоматизировать процесс создания бланков. Мне гораздо проще будет разослать всем вам электронной почтой бланки и изображения лотов, чтобы вы могли сделать описание предметов и отправить мне ответными письмами. Затем я распечатаю описания и соединю с лотами. Сегодня же вечером я всем разошлю материалы, содержащие разбивку лотов по группам, а вы мне сообщите, кто готов взять на себя описание того или другого лота. Не стоит тратить время на то, чтобы сидеть и заниматься этим всем вместе.

– Прекрасная мысль, Эмбер. Вот видите, дамы? Как прекрасно вливание свежей крови.

Эмбер откинулась на спинку кресла и улыбнулась. Она видела, как Мередит сверлит ее взглядом, и в очередной раз почувствовала, как от этой женщины просто пахнет давно нажитыми большими деньгами – от ее двойной нитки жемчуга и чуть поношенного пиджака из верблюжьей шерсти. Минимум косметики, прическа без особого стиля, скромные часы и серьги. Обручальное кольцо – полоска золота, усеянная сапфирами и бриллиантами, смахивала на семейную реликвию. Ничего особенного не было в этой женщине, кроме четкой ауры выходца из рода коренных первопоселенцев Америки и владельцев трастовых фондов. Заносчивостью она напоминала Эмбер миссис Локвуд, самую богатую женщину в том городке, где она выросла. Миссис Локвуд каждый понедельник относила свои кашемировые свитера, шерстяные костюмы и вечерние платья в химчистку и нервно выкладывала их на стойку. Ей словно бы нестерпима была мысль о том, что ее драгоценные наряды прикоснутся к одежде представителей низшего класса. Она никогда не здоровалась с Эмбер, а в ответ на приветствия всегда только кисло улыбалась – так, словно учуяла запах гнили.

Семейство Локвудов обитало в огромном доме на вершине холма, откуда открывался вид на весь городок.

Эмбер познакомилась с Френсис, дочерью Локвудов, на окружной ярмарке, и они быстро подружились. Когда Френсис впервые пригласила Эмбер к себе домой, та была потрясена размерами дома и изумительной обстановкой. Спальня Френсис была мечтой любой девочки – все вокруг розовое, белое и в оборочках.

Ее куклы – о, как их было много! – аккуратно сидели на встроенных в стену полочках, а вдоль одной стены стоял длинный шкаф, полный книг и всевозможных наград. Эмбер помнила, как ей не хотелось уходить из этой комнаты. Однако их дружба с Френсис оказалась недолговечной. В конце концов, не о такой подружке для своей драгоценной дочери мечтала миссис Локвуд. Стоило только дружбе между девочками завязаться – и властная мать Френсис решительно разрубила узел. Для Эмбер это был удар под дых, но она нашла способ поквитаться с обидчицей, когда познакомилась с Мэтью, красавчиком Мэтью, старшим братцем Френсис. Миссис Локвуд не знала, откуда пришла беда.

И вот теперь она здесь, и к ней точно так же презрительно относится Мередит Стэнтон.

Но пока что счет между ними был один – ноль в пользу Эмбер.

– Эмбер. – Голос Дафны вывел ее из раздумий. – Мне бы хотелось сделать фотографию для рекламы аукциона. Давайте я сниму вас и остальных членов комитета с частью предметов, предназначенных для продажи. Уверена, «Харбор Таймс» с радостью опубликует эту фотографию вместе с короткой статьей о сборе денег для фонда.

Эмбер замерла. Фотография? Для газеты? Этого нельзя было допустить.

Нужно было срочно выкрутиться.

– Гм-м-м… – Она немного помедлила. – Понимаете, Дафна, я тут совсем новенькая. Не думаю, что будет справедливо мне появиться на снимке. Стоит сфотографировать тех, кто работает в фонде намного дольше меня.

– Это очень любезно с вашей стороны, но теперь вы – сопредседатель, – заметила Дафна.

– Мне в самом деле будет комфортнее, если будут отмечены заслуги других людей.

Эмбер обвела взглядом присутствующих и поняла, что стремительно набирает очки за самоуничижение. Ничья. Она могла сохранить статус бедной, но милой и непритязательной трудяги среди этих привилегированных воображал. А что еще более важно – в ее нынешнюю жизнь не вторгнутся призраки из прошлого. Пока что ей нужно было залечь на дно.

 

Глава одиннадцатая

На следующее утро Дженна вошла в кабинет Эмбер, пританцовывая и улыбаясь так широко, что ее узкие глазки почти скрылись в мякоти щек.

– А ну-ка, угадай? – выговорила она, тяжело дыша.

– Понятия не имею, что я должна угадать, – с деланым равнодушием отозвалась Эмбер. Она даже не оторвала глаз от отчетов, которые в этот момент просматривала.

– Я вчера вечером говорила с Салли.

Эмбер резко подняла голову и отложила ручку.

– Она сказала, что хочет с нами поужинать. Сегодня.

– Это просто отлично, Дженна.

Впервые в жизни Дженна порадовала Эмбер своей прилипчивостью. Она осаждала Эмбер с первого дня ее появления на этой работе, и всякий раз, когда Эмбер отказывалась с ней куда-то пойти, Дженна подскакивала, как игрушечный клоун на пружинках, и снова приглашала ее, и вот наконец Эмбер сдалась.

Дженна добилась, чего хотела, и теперь Эмбер должна была ее отблагодарить.

– В какое время? И есть ли идея, куда мы пойдем?

– Ну, мы могли бы сходить в «Friendly’s» или в «Red Lobster». Сегодня у них огромный выбор креветок.

Эмбер представила себе Дженну сидящую напротив нее с залитым коктейльным соусом подбородком и поглощающую гору маленьких розовых креветок. Вряд ли она смогла бы это вытерпеть.

– Давай пойдем в «Main Street Grille», – предложила она. – Я свободна сразу после работы.

– Ладно. Скажу Салли, что мы там встретимся примерно в полшестого. Вот весело-то будет! – взвизгнула Дженна, захлопала в ладоши и вприпрыжку выскочила из кабинета.

Когда Эмбер и Дженна пришли в гриль-бар, их проводили в кабинку ближе к дальней стене. Дженна села лицом к входу, чтобы заметить Салли, когда та появится, и завела болтовню про новую клиентку, которая приходила сегодня в поисках недвижимости за пять миллионов долларов, и уж какая она, эта клиентка, оказалась милая да разлюбезная. Но вдруг Дженна резко перестала болтать и помахала рукой.

– А вот и Салли, – воскликнула она и встала.

Пока Салли шла к столику, Эмбер смотрела на нее, не в силах скрыть изумления. Женщина оказалась совсем не такой, как она себе представляла.

– Привет, Дженна. – Салли обнялась с Дженной и повернулась к Эмбер. – А вы, видимо, Эмбер, про которую Дженна все время говорит.

Она улыбнулась и через стол протянула Эмбер тонкую руку. Они обменялись рукопожатием. Салли была в джинсах в обтяжку и белой футболке с длинным рукавом. Одежда подчеркивала ее стройную фигурку. Она была загорелая, с роскошными каштановыми волосами. Когда она села рядом с Дженной, Эмбер поразили ее длинные ресницы и глаза – такие темные, что они казались почти черными.

– Приятно с вами познакомиться, Салли, – сказала Эмбер. – Рада, что вам удалось вырваться сегодня.

– Мы с Дженной сто лет собирались сходить куда-нибудь вместе, но мы обе так заняты по работе, что никак не могли выкроить время. Я рада, что наконец это случилось.

Эмбер гадала, что же могло быть общего у этих двоих – за исключением того, что они жили на одной улице.

– Помираю с голоду, – объявила Дженна. – Вы обе уже знаете, что хотите?

Салли взяла со столика меню и быстро его просмотрела.

– Мне нравится лосось на гриле со шпинатом, – сказала Эмбер.

Дженна наморщила нос.

– А я, пожалуй, тоже лосося закажу. – Салли положила меню на столик.

– Фу, – сказала Дженна. – Как вы только можете заказывать лосося, а не горячий сэндвич с индейкой с пюре и подливкой? Я вот это закажу. И никакого шпината.

Официантка приняла у них заказы. Эмбер попросила принести бутылку красного домашнего вина. Ей хотелось, чтобы все расслабились и стали говорливы.

– Ну вот, – проговорила она, разлив вино по бокалам. – Посидим, отдохнем. Салли, а можно перейти на «ты»?

Салли кивнула.

– Где ты работаешь?

– Я – педагог специального образования в частной школе. В школе Сейнт-Грегори в Гринвиче.

– Здорово. А Дженна мне говорила, что ты работала няней. Наверное, любишь детей.

– Да, очень.

– А няней ты долго работала?

– Шесть лет. Я только в двух семьях работала. Последняя семья жила здесь, в этом городе.

– Кто это был, если не секрет? – спросила Эмбер.

– Господи, Эмбер, ты что, забыла? – всполошилась Дженна. – В тот самый день, когда ты обедала с миссис Пэрриш, я же тебе сказала, что Салли у нее работала!

Эмбер свирепо зыркнула на нее.

– Да, я забыла. – Она вернулась взглядом к Салли. – А каково тебе было работать у них?

– Мне нравилось. Просто здорово было работать у мистера и миссис Пэрриш.

Эмбер было совсем неинтересно слушать сказку про то, какая идеальная семья у Пэрришей. Она решила испробовать другой подход.

– Работа няни порой трудна. А что в ней самое сложное, как тебе кажется?

– Гм-м-м… Когда родилась Таллула, я сильно уставала. Она родилась маленькой – весила всего пять фунтов, и ее надо было кормить каждые два часа. Естественно, ночные кормления ложились на сиделку, но я приезжала к семи утра и уезжала тогда, когда на дежурство заступала сиделка.

– Значит, по ночам малышку кормила сиделка? А миссис Пэрриш не кормила совсем?

– Нет. Это было очень печально. Миссис Пэрриш мне говорила, что поначалу пыталась кормить Таллулу грудью, но у нее не было молока. Она просила меня не говорить об этом. Такие разговоры доводили ее до слез, поэтому мы этой темы не касались. – Салли подцепила вилкой кусочек лосося. – Я порой думала об этом.

– О чем?

Эмбер заметила, что Салли чувствует себя неловко. Ей явно хотелось сменить тему.

– Да нет, пустяки, это я просто так.

– А похоже, что не пустяки.

– Ну… вряд ли я тебе скажу что-то такое, о чем и так уже все не знают.

Эмбер наклонилась ниже к столику и замерла в ожидании.

– Вскоре после рождения Таллулы миссис Пэрриш уехала. В особенную больницу, где можно отдохнуть и получить помощь.

– Ты имеешь в виду психиатрическую клинику?

– Что-то в этом роде.

– У нее была послеродовая депрессия?

– Честно говоря, точно не знаю. В то время ходило немало сплетен, но я старалась не слушать. Не знаю. Но как-то все это было связано с полицией. Это я помню. Болтали, будто бы она стала опасна для ребенка, что ее нельзя было оставлять с девочкой наедине.

Эмбер не без труда скрывала восторг.

– Вот как? Она представляла опасность для ребенка?

Салли покачала головой.

– Я с трудом в это верила. Но больше я ее не видела. Мистер Пэрриш позволил мне уйти перед возвращением миссис Пэрриш домой. Он сказал, что они хотят нанять няню, владеющую французским языком, для Таллулы, а я как раз в это время подумывала вернуться в школу на полную ставку. В итоге Пэрриши взяли на работу мою подругу Суррей – на выходные. Она ни о чем странном не рассказывала.

Эмбер гадала, что же стряслось с Дафной, почему ей потребовалась госпитализация. Она так задумалась, что отвлеклась и не заметила, что Салли продолжает рассказывать.

– Прошу прощения. Что ты сказала? – спросила у нее Эмбер.

– Я сказала, что миссис Пэрриш убедила меня в том, что мне нужно продолжить учебу и получить степень магистра. Она говорила, что самое важное для женщины – быть независимой и знать, чего хочешь. В особенности – до замужества. – Салли выпила вина. – На мой взгляд, хороший совет.

– Наверное. Но ведь сама она вышла замуж за мистера Пэрриша, будучи очень юной?

Салли улыбнулась.

– Ей было за двадцать. Мне кажется, брак у них идеальный, так что, думаю, это было правильное решение.

«Чушь собачья», – подумала Эмбер, разливая по бокалам оставшееся вино.

– Дженна мне говорила, что мать миссис Пэрриш одно время думала о переезде сюда. Ты с ней знакома?

– Встречались несколько раз. Она не так уж часто приезжала. Говорила, что владеет отелем «В&В» к северу отсюда, но мне все же казалось странным то, что она не бывает у дочери чаще – на ребенка посмотреть и всякое такое.

– А ты не знаешь, почему она решила не переезжать в Бишопс-Арбор?

– Точно не знаю, но похоже, она увидела, что в доме Пэрришей помощников больше, чем достаточно. Может быть, решила, что будет мешать, – пожала плечами Салли и сделала глоток вина. – Знаешь, у миссис Пэрриш очень строго выстроена жизнь. Все по плану, по расписанию. Точность в ее доме – главный девиз. Все на своих местах, во всех комнатах – идеальная чистота и порядок, нигде ничего не валяется. Возможно, это слишком уж строго для миссис Беннет.

– О да, похоже на то.

Эта особенность обстановки в доме Пэрришей бросалась Эмбер в глаза всякий раз, когда она там бывала, а в последнее время она навещала Дафну все чаще и чаще. Дом выглядел так, словно там никто не жил. Стоило допить вино или доесть еду, как бокал и тарелка исчезали в мгновение ока. Ни одна вещь никогда не попадала не на свое место, а такого сложно добиться, когда в доме двое маленьких детей. Даже в спальнях девочек царили безупречный порядок и чистота. Эмбер заглянула в эти комнаты утром после той ночи, когда она осталась у Дафны, и была потрясена скрупулезной аккуратностью, с какой лежали игрушки и стояли книги. Ни малейшего беспорядка.

Выпив еще вина, Салли стала разговорчивее.

– Я слышала от Суррей, что Таллула и Белла никогда не смотрят ни мультики, ни детские передачи. Только документальные фильмы или учебные DVD. – Она помахала рукой. – Я не хочу сказать, что это плохо, но все же грустно, что они ничего не смотрят просто ради веселья или развлечения.

– Как я понимаю, миссис Пэрриш высоко ценит образование, – сказала Эмбер.

Салли посмотрела на часы.

– Кстати об образовании. Мне, пожалуй, пора. Утром на работу, в школу. – Она повернула голову к Дженне. – Если ты тоже собираешься домой, я тебя могу подбросить.

– Было бы классно. – Дженна радостно хлопнула в ладоши. – Как же мы чудно посидели! Надо будет это повторить.

Они попросили счет, рассчитались, после чего Дженна и Салли ушли. Эмбер допила вино и откинулась на спинку стула, обдумывая обретенные за вечер обрывки информации.

Вернувшись домой, она первым делом включила лэптоп и стала искать сведения о матери Дафны. Довольно скоро она нашла информацию о том, что Рут Беннет владеет отелем «В&В» в Нью-Гемпшире и управляет им. Гостиница располагалась в красивом здании, окруженном симпатичными окрестностями. Ничего экстравагантного, но тем не менее – очень мило. С фотографии на сайте отеля на Дафну смотрела состарившаяся и не такая красивая копия дочери. Эмбер гадала, что за конфликт между ними и почему Дафне так не хочется, чтобы мать жила вместе с ней.

Она разместила эту страницу в закладках и перешла в Facebook. А вот и он, только старее и толще. Похоже, последние годы у него дела шли не так уж хорошо. Эмбер расхохоталась и захлопнула крышку лэптопа.

 

Глава двенадцатая

Стоя на платформе, Эмбер маленькими глотками пила горячий кофе. Стакан она держала в руке, затянутой в перчатку. Стоило разжать губы – и изо рта вылетало облачко пара. Чтобы согреться, Эмбер пританцовывала на месте. Она ждала Дафну, Таллулу и Беллу – они договорились вместе пройтись по магазинам и погулять в Нью-Йорке, а главное – полюбоваться рождественской елью в Рокфеллер-центре. Эмбер предусмотрительно оделась по-туристически: удобные туфли, теплая длинная куртка и большая сумка через плечо – для покупок. Именно так оделась бы девушка из Небраски. Из косметики она использовала только дешевую перламутровую помаду, которую купила в аптеке «Walgreens».

– Эмбер, привет! – крикнула Дафна. Она бежала по платформе, держа за руки дочерей. – Извини, что мы опоздали. Кое-кто не мог решить, что надеть. – Она кивком указала на Беллу.

Эмбер улыбнулась.

– Привет, девочки. Рада снова видеть вас.

Белла посмотрела на нее, прищурив глаза.

– Дурацкое пальто, – объявила она.

– Белла! – одновременно ужаснулись Таллула и Дафна.

Дафна была просто убита.

– Разве можно так говорить!

– А что? Это же правда.

– Прости, Эмбер, – извинилась Дафна.

– Все нормально. – Эмбер присела на корточки перед Беллой и посмотрела ей прямо в глаза. – Ты права. Пальто действительно дурацкое. Я его очень давно ношу. Может быть, сегодня ты поможешь мне выбрать новое.

Ей хотелось хорошенько отшлепать маленькую мерзавку, которой еще семи лет не исполнилось, но при этом на ней были серебристые кроссовки за триста долларов. Эмбер заметила открытую коробку с этими кроссовками на кухонном столе вчера, когда она привезла подарочные сертификаты для аукциона. Приехав домой, она узнала в Интернете цену этой обуви. Избалованная девчонка уже модничала вовсю.

Белла повернула голову к матери и капризно спросила:

– Когда же поезд придет? Я замерзла!

Дафна обняла дочку и поцеловала в макушку.

– Скоро, милая.

Белла капризничала еще минут пять, но тут подошел поезд, и они вошли в вагон. На счастье, нашлись свободные места в начале вагона – два ряда сидений лицом друг к другу. Эмбер села, а Белла встала перед ней, строптиво скрестив руки на груди.

– Ты мое место заняла. Я не могу сидеть спиной вперед.

– Нет проблем.

Эмбер перешла на другую сторону Рядом с Беллой села Таллула.

– Хочу сидеть рядом с мамочкой.

Неужели они позволят этой маленькой поганке весь день командовать?

Дафна строго посмотрела на Беллу.

– Белла, я сижу прямо напротив тебя. Прекрати эти глупости немедленно. Я буду сидеть рядом с Эмбер.

Белла сердито посмотрела на мать и стукнула ногой по сиденью напротив.

– А ей зачем надо было ехать с нами? У нас же семейная поездка.

Дафна встала.

– Эмбер, извини, мы сейчас.

Она схватила Беллу за руку и увела в конец вагона. Эмбер видела, что Дафна что-то говорит дочери, эмоционально жестикулируя. Через несколько минут Белла кивнула, и они возвратились.

Белла села на место и посмотрела на Эмбер.

– Простите, Эмбер.

Было заметно, что она ни капельки не раскаивается, но все же Эмбер постаралась ответить ей добрым взглядом – то есть ей хотелось верить, что взгляд получился добрый.

– Спасибо, Белла. Я принимаю твои извинения – Она перевела взгляд на Таллулу. – Мне твоя мама говорила, что ты обожаешь Нэнси Дрю.

Глаза Таллулы загорелись. Она расстегнула «молнию» небольшого рюкзачка и вытащила книгу – «Тайна деревянной дамы».

– У меня есть все мамины старые книжки. Я их люблю.

– Я тоже. Я хотела стать похожей на Нэнси Дрю, – призналась Эмбер.

Таллула явно была рада этому разговору.

– Она такая храбрая и умная, и у нее всегда есть приключения.

– Скуууукооотааа, – капризно протянула маленькая паршивка, сидевшая рядом со старшей сестрой.

– Откуда ты знаешь? Ты даже читать не умеешь, – укорила ее Таллула.

– Мам! Она не должна мне такое говорить, – сердитым голосом пожаловалась Белла.

– Так, девочки, хватит, – негромко проговорила Дафна.

Теперь Эмбер была не против отшлепать Дафну. Неужели она не видела, что младшую дочь пора поставить на место? Хороший шлепок по попе порой способен творить чудеса.

Наконец они подъехали к Центральному вокзалу Нью-Йорка и вышли из вагона на запруженную людьми платформу. Эмбер держалась позади Дафны, которая, держа за руки девочек, пошла вверх по лестнице в главный вестибюль. Эмбер смотрела по сторонам, на величественные здания, и настроение у нее сразу улучшилось. Как же она обожала Нью-Йорк.

Дафна остановилась и подождала Эмбер. Когда все они встали рядом, она сказала:

– Вот какая у нас будет программа. Сначала мы посмотрим на все праздничные витрины, потом перекусим в «Alice’s Teacup», потом отправимся «American Girl Store», а потом покатаемся на коньках в Рокффеллер-центре.

«Лучше убейте меня сразу», – с тоской подумала Эмбер.

И все же она вынуждена была признать, что рождественские инсталляции в витринах были просто сказочно хороши. Одна прекраснее другой. Даже маленькая принцесса была зачарована и прекратила хныкать. Когда они пришли в кафе «Alice’s Teacup», Эмбер мысленно застонала – такая там выстроилась очередь. Но видимо, Дафну тут хорошо знали, поскольку их очень быстро пропустили внутрь. Ланч прошел гладко, без происшествий, и Эмбер с Дафной даже удалось проговорить дольше пяти минут.

Пока девочки ели французские тосты, Эмбер жевала круассан с ветчиной и сыром и запивала чаем.

– Еще раз спасибо за то, что пригласила меня, Дафна. Так радостно быть частью семейного дня в это время года.

– Тебе спасибо. Мне с тобой намного веселее. Когда Джексон сообщил, что не сможет поехать с нами, я была готова вообще отказаться от этой поездки. – Она наклонилась к столику и прошептала: – Как видишь, Белла может быть невыносима. Приятно, когда кто-то рядом и помогает.

Эмбер непроизвольно расправила плечи. Так вот для чего она была здесь? Как помощница?

– А разве детей нельзя было оставить с няней сегодня? – не удержавшись, спросила она.

Дафна словно бы не заметила, что ее попытались поддеть. Она рассеянно покачала головой.

– Когда мы задумали эту поездку, я ей заранее дала выходной. – Она лучисто улыбнулась и сжала руку Эмбер. – Я так рада, что ты поехала с нами. Будь моя сестра жива, я бы обязательно взяла ее с собой. А теперь у меня есть особенная подруга, с которой я могу разделить эту радость.

– Забавно. Когда мы смотрели на красивые шоу в витринах магазинов, я представляла себе, как бы все это понравилось Шарлин. Рождество было ее любимым временем года.

На самом деле Рождество в детстве Эмбер было временем скуки и разочарований. Но если бы Шарлин существовала, она, пожалуй, могла любить Рождество.

– Джулия тоже любила Рождество. Я никогда никому об этом не рассказывала, но каждый год, в канун Рождества, ближе к ночи, я пишу письмо Джулии.

– И о чем ты ей пишешь? – спросила Эмбер.

– Обо всем, что произошло за прошедший год – ну, ты понимаешь, обычное такое рождественское письмо, какие люди обычно пишут друг другу. Но мое письмо немного другое. Я рассказываю ей обо всем, что у меня на сердце, и еще все-все о ее племянницах – о том, как бы сильно она их любила, а они – ее. И это так соединяет меня с ней, так соединяет… я даже объяснить не могу.

Эмбер ощутила едва заметный укол сочувствия, быстро сменившегося завистью. Она никогда не испытывала такой любви и привязанности ни к кому в своей семье. Она гадала, как это вообще возможно.

– А мы теперь уже можем поехать в «American Girl»?

Белла встала со стула и натягивала пальто. Эмбер была благодарна ей за вмешательство.

Они вышли из кафе и взяли такси. Эмбер села впереди, рядом с водителем. В машине пахло лежалым сыром, и ее замутило, но стоило ей опустить стекло в двери, как ее высочество Белла прохныкала с заднего сиденья:

– Мне холодно!

Когда они прибыли на угол Сорок девятой и Пятидесятой улиц, они увидели, что очередь в магазин выстроилась вокруг всего квартала.

– Такая огромная очередь, – проговорила Таллула. – Нам вправду надо ждать?

Белла топнула ножкой.

– Мне нужно новое платьице для моей куклы Беллы. Ты разве не можешь провести нас вперед, мамочка? Как ты в ресторане сделала?

Дафна покачала головой.

– Боюсь, нет, детка. – Она посмотрел на Таллулу, словно бы прося у нее прощения. – Я ей обещала.

Таллула, похоже, была готова расплакаться.

Эмбер вдруг осенило.

– Послушайте… Я заметила: несколько кварталов назад мы проезжали мимо магазина «Barnes & Noble». Может быть, я отведу Таллулу туда, а вы с Беллой встретитесь с нами, когда освободитесь?

У Таллулы радостно загорелись глаза.

– Мама, можно? Пожалуйста!

– Эмбер, ты уверена? – спросила Дафна.

Еще как она была уверена.

– Конечно. Тогда они обе будут счастливы.

– Отлично. Спасибо, Эмбер.

Они с Таллулой пошли в сторону от очереди. Дафна крикнула вслед:

– Эмбер, пожалуйста, не отходи от нее в магазине!

Эмбер удержалась от насмешливого ответа. Можно подумать, мать отпустила ребенка одного бродить по Манхэттену.

– Глаз с нее не спущу.

Эмбер и Таллула зашагали по Пятой авеню на юг. Эмбер решила воспользоваться возможностью узнать Таллулу лучше.

– А ты не любительница кукол «American Girl»?

– Не настолько, чтобы часами стоять в очереди. Уж лучше я в книжках покопаюсь.

– А что ты вообще любишь?

Девочка пожала плечами.

– Ну… книжки люблю. А еще люблю фотографировать, но старыми фотоаппаратами, пленочными.

– Правда? А почему не цифровой камерой?

– У пленочных разрешение лучше, и я поняла, что…

Дальнейшие объяснения Таллулы Эмбер «отключила». Ей было все равно. Ей нужно было только узнать, что любит старшая дочь Дафны, а три абзаца научной дребедени – совсем ни к чему. Таллула походила на маленького профессора, нарядившегося ребенком. Эмбер гадала, есть ли у нее вообще друзья и подружки.

– Вот мы и пришли.

Эмбер шла за Таллулой по громадному книжному магазину, пока они не добрались до отдела мистики. Там девочка набрала целую охапку книжек. Они нашли уютное место, где можно было посидеть и почитать. Эмбер тоже взяла с полок несколько книг для себя. Она заметила, что Таллула раскрыла сборник рассказов Эдгара По.

– А ты знаешь, что Эдгар По был сиротой? – спросила Эмбер.

Таллула посмотрела на нее:

– Правда?

Эмбер кивнула:

– Да, его родители умерли, когда ему было четыре года. Его воспитал богатый торговец.

Таллула вытаращила глаза.

– Как это ни печально, приемные родители не включили Эдгара в свое завещание, и жизнь он закончил в бедности. Может быть, он не был к ним так добр, как был бы к настоящим родителям.

Эмбер мысленно ухмыльнулась, глядя на шокированное выражение лица Таллулы. Это был хороший урок, девчонке следовало его запомнить.

Следующие два часа они посвятили чтению. Таллула погрузилась в рассказы По и на Эмбер никакого внимания не обращала. Эмбер листала книгу, посвященную гонкам «Формулы-1». У нее имелись сведения о том, что Джексон – страстный фанат этих гонок. Решив, что с нее достаточно, она достала телефон и вошла в приложение Фейсбука. Злоба охватила ее, когда она открыла последние уведомления. Значит, эта сучка была беременна. И как же это могло случиться? Троица по-идиотски улыбнулась с экрана. Какая же дура станет объявлять о беременности при сроке всего в восемь недель? Эмбер утешила себя мыслью, что может случиться выкидыш. Тут она услышала чьи-то шаги, обернулась и увидела Дафну, нагруженную магазинными сумками. Она торопливо шагала к Эмбер и Таллуле.

– Вот вы где! – воскликнула Дафна, тяжело дыша. Белла рядом с ней бежала, чтобы поспеть за матерью. – Только что звонил Джексон. Он все-таки с нами встретится. Возьмем такси и встретимся с ним на Шестьдесят пятой. Пообедаем и посмотрим елку.

Она улыбнулась.

– Погоди. – Эмбер схватила Дафну за рукав пальто. – Я не хочу мешать вашей семейной встрече.

На самом деле она поразилась тому, как жутко нервничает от перспективы близкой встречи с Джексоном. Внезапность предстоящего события выбила ее из равновесия. Ей изначально хотелось предупреждения заранее, чтобы у нее было время подготовиться к встрече с мужчиной, о котором она так много знала.

– Глупости какие, – выдохнула Дафна. – Совершенно ты не помешаешь. Пошли, пошли. Он нас ждет.

Таллула поспешно вскочила, собрала книги, сложила в аккуратную стопку и взяла под мышку.

Дафна махнула рукой:

– Оставь их тут, детка. Нам пора.

 

Глава тринадцатая

Он ждал их, сидя за самым лучшим столиком. Ресторан поразил Эмбер своим великолепием. Как и Джексон, кстати говоря. Сексуальность просто-таки сочилась из него. Роскошный красавец. Просто разящий наповал. По-другому не скажешь. В безупречно скроенном костюме – он словно бы прямиком сошел с экрана с фильмом о Джеймсе Бонде. Заметив их, Джексон встал. Встретившись ослепительно-синими глазами с Дафной, он улыбнулся шире и нежно поцеловал ее в губы. «Он без ума от нее», – в отчаянии поняла Эмбер. Джексон присел на корточки, раскинул руки, и дочери бросились в его объятия.

– Папочка! – расплылась в улыбке Белла.

В первый раз за весь день она явно была по-настоящему счастлива.

– Мои девочки. Хорошо провели время с мамочкой?

Его дочери принялись наперебой щебетать. Через пару минут Дафна усадила их за столик, а сама села рядом с Джексоном. Эмбер заняла оставшееся место – напротив Джексона, рядом с Беллой.

– Джексон, это Эмбер. Я тебе говорила о ней. Она спасла меня в комитете по подготовке к сбору средств для фонда.

– Очень рад познакомиться с вами, Эмбер. Не сомневаюсь, вы очень помогли Дафне.

Взгляд Эмбер был прикован к очаровательной ямочке, появлявшейся на щеке у Джексона, когда он улыбался. Если он и гадал, с какой стати Эмбер обедает с ними, у него хватило такта этого не показывать.

Они заказали себе коктейли, а девочкам закуски. Через некоторое время Эмбер, что называется, слилась с общим фоном и стала наблюдать за семейством.

– Ну, расскажите мне про ваш день, – сказал Джексон. – Какие главные события?

– Ну… – протянула Белла. – Я купила два новых платья для моей куклы Беллы, а еще конюшню, а еще балетную пачку, совсем, как у меня, так что она будет вместе со мной на балет ходить.

– Ну, а ты, Лу…

– Мне понравилось в «Alice’s Teacup». Было здорово. А потом Эмбер меня водила в «Barnes & Noble».

Джексон покачал головой.

– Мой маленький книголюб. Приезжаешь в большой город и куда отправляешься? У нас же за углом книжный магазин.

– Да, но не такой же огромный, как тут. Кроме того, мы сюда часто приезжаем. Подумаешь.

Эмбер сдержала возмущение. «„Подумаешь"! Это надо же. Вот поселить бы Таллулу на несколько лет в сельской глубинке, чтобы она увидела, как живет вся остальная Америка».

Джексон перевел взгляд на Дафну, на миг прижал ладонь к ее щеке.

– А ты, моя дорогая. Что у тебя было главное?

– Звонок от тебя.

Эмбер едва не стошнило. Неужели эти сладенькие словечки вправду что-то означали? Она сделала долгий глоток из бокала. Она не боялась действия коктейля. Даже ждала его.

Наконец, оторвав глаза от своей роскошной жены, Джексон посмотрел на Эмбер.

– А вы из Коннектикута, Эмбер?

– Нет. Из Небраски.

Джексон явно удивился.

– И что вас привело на восток?

– Хотелось расширить горизонты. Моя подруга перебралась в Коннектикут и пригласила меня пожить вместе с ней, – ответила Эмбер и сделала еще глоток коктейля. – И я сразу влюбилась в побережье. И вдобавок – Нью-Йорк так близко.

– Давно вы здесь?

Он вправду интересовался или просто из вежливости спрашивал? Эмбер не могла понять.

Дафна опередила ее с ответом.

– Около года, да? – Она улыбнулась Эмбер. – Эмбер тоже работает с недвижимостью, в коммерческом отделе «Rollins Realty».

– А как вы познакомились?

– Я же тебе рассказывала. Совершенно случайно, – сказала Дафна.

Джексон не спускал глаз с Эмбер. У нее вдруг возникло такое чувство, что она на допросе.

– Эээээээй! – капризно проныла Белла. – Скучно же!

Впервые за весь день Эмбер была готова поблагодарить маленькую капризулю за вмешательство.

Джексон перевел взгляд за дочку.

– Белла, когда взрослые разговаривают, перебивать нельзя.

Это было сказано серьезно, решительным голосом.

«Слава Богу, – подумала Эмбер. – Хотя бы один из родителей умеет проявить строгость».

Белла показала ему язык.

Таллула ахнула и посмотрела на отца. Дафна тоже. Казалось, время остановилось. Все ждали, какова будет его реакция.

А он расхохотался:

– Похоже, у кого-то был слишком долгий день!

И все, сидевшие за столиком, словно бы выдохнули с облегчением.

Белла спрыгнула со стула, подбежала к отцу и уткнулась ему в грудь:

– Прости, прости!

Джексон провел ладонью по ее золотистым кудряшкам.

– Спасибо. А теперь ты будешь себя вести, как положено леди, да?

Белла кивнула и забралась на стул.

«Еще одно очко в плюс маленькой хулиганке», – подумала Эмбер.

Кто бы мог подумать, что главным камешком в ботинке для нее станет этот гремлин величиной с пивную кружку?

– Как насчет еще одного сюрприза? – спросил Джексон.

– Какого? – в унисон спросили девочки.

– Может быть, сходим посмотреть рождественское шоу в Радио-сити, а потом останемся здесь переночевать?

Девочки закричали от восторга, но Дафна прикоснулась к руке мужа и сказала:

– Милый, я не планировала оставаться здесь на ночь. И я уверена, что Эмбер хочет вернуться домой.

На самом деле Эмбер просто жаждала остаться. Ей настолько любопытно было увидеть нью-йоркскую квартиру Пэрришей, что никакого желания вернуться домой она не испытывала.

Джексон глянул на Эмбер так, словно она представляла собой досадную проблему, требующую решения.

– Завтра воскресенье. Что тут такого ужасного? Одолжишь ей какую-нибудь одежду.

Он в упор посмотрел на Эмбер.

– Вам действительно сложно остаться здесь?

Эмбер мысленно приплясывала, но ответила Джексону спокойным, сдержанным взглядом.

– Я не против. Очень не хотелось бы огорчить Беллу и Таллулу. Они, похоже, просто мечтают остаться.

Джексон улыбнулся и сжал пальцы Дафны.

– Вот видишь? Все нормально. Мы прекрасно проведем время.

Дафна пожала плечами и смирилась с переменой в планах.

В итоге они отправились в мюзик-холл и полтора часа смотрели танцевальное шоу с участием Санта-Клауса и танцевальной группы «Rockettes». Эмбер шоу показалось занудным, но девочки были в полном восторге.

Когда они вышли из Радио-сити, шел снег, и город превратился в зимнюю страну чудес. Покрытые слоем снежинок ветки деревьев искрились белыми огоньками. Эмбер восхищенно смотрела по сторонам. Она еще никогда не видела Нью-Йорк так поздно вечером. Зрелище было фантастическое. Все вокруг светилось и сверкало.

Джексон достал из кармана телефон, снял кожаную перчатку, нажал клавишу, прижал телефон к уху и проговорил:

– Пришлите водителя к главному входу Радио-сити.

Когда подъехал черный лимузин с тонированными стеклами, Эмбер вытянула шею, чтобы увидеть, какая знаменитость выйдет из машины, а вышел высокий водитель в форменной одежде и открыл заднюю дверь. Только тут Эмбер поняла, что лимузин пуст и что он приехал за ними. Теперь она ощутила себя знаменитостью. Она ни разу в жизни не ездила в лимузине. От нее не укрылось, что Дафна и девочки ни капельки не смутились. Джексон взял Дафну за руку и ей первой помог войти в машину. Затем он шутливо подтолкнул внутрь Таллулу и Беллу и дал знак Эмбер садиться, но при этом даже не глянул на нее. Машина была такая огромная, что две женщины и девочки легко уместились на одном сиденье. Джексон устроился на сиденье напротив. Он положил руку на спинку и широко расставил ноги. Эмбер с трудом старалась не смотреть на него. Он просто излучал власть и мужскую силу Белла прижалась к матери. Она почти спала. И вдруг Таллула спросила:

– Мы едем в нашу квартиру папочка?

– Да, я…

Но не успел он сказать еще хоть слово, как вдруг Белла очнулась от дремоты и выпрямилась.

– Нет, нет, нет! Только не в квартиру! Хочу туда, где живет Элоиза! Хочу поспать в «Плазе»!

– Мы не можем этого сделать, детка, – возразила Дафна. – Мы не заказали номер.

Белла не желала смиряться.

– Папочка, пожалуйста, – заныла она. – Я буду первая в моем классе, кто переночует там, где живет Элоиза! Мне все будут так завидовать. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

В первый момент Эмбер захотелось схватить маленькую зануду и сломать ее шею, но было в ней нечто, что Эмбер понимала, нечто такое, что могло помочь ей превратить девчонку из недруга в союзницу. Да и потом – какая разница, где именно они переночуют – в «Плазе» или в городской квартире Пэрришей? И то и другое для Эмбер было праздником.

На следующее утро Эмбер повернулась с боку на бок и потянула одеяло вверх, пока его край не коснулся ее подбородка. Она сладко вздохнула и повертелась на шелковой простыне, нежась в мягком белье. Она никогда не спала на настолько, просто до неприличия, удобной кровати. На соседней кровати заворочалась Таллула. В номере было только две спальни, и Белла отправилась спать с родителями, и хотя Таллула была не в восторге от того, что ей придется делить комнату с Эмбер, она беспрекословно послушалась.

Эмбер отбросила одеяло, встала и подошла к окну. Окна номера-пентхауса выходили на Центральный парк, и Нью-Йорк лежал перед Эмбер так, словно предлагал себя: «Вот он я, бери меня!» Она обвела взглядом прекрасную комнату с высокими потолками и элегантной мебелью. Номер был поистине королевский, размером больше среднего дома. Джексон, естественно, уступил капризу Беллы. Он даже отправил водителя на квартиру, чтобы тот оттуда всем привез одежду. Просто невероятно – как легко все получалось у богатых – как несправедливо легко и просто.

Сняв пижаму, которую ей одолжила Дафна, Эмбер приняла душ и надела вещи, которые ей тоже, как и пижаму, дала Дафна – синие шерстяные брюки и белый кашемировый свитер. Она повертелась перед зеркалом, восхищаясь великолепным покроем брюк и плавными линиями свитера. Вещи приятно прилегали к чисто вымытой коже. Обернувшись, Эмбер увидела, что Таллула еще спит, поэтому она на цыпочках вышла из комнаты. Белла уже встала. Она сидела на пышном зеленом диване и держала в руках книгу. Она быстро глянула на Эмбер, когда та вошла, но ничего не сказала и снова уткнулась в книжку. Эмбер села на стул напротив дивана и взяла с журнального столика журнал. Не говоря ни слова, она сделала вид, что читает. Так продолжалось примерно десять минут. Молчание.

Наконец Белла захлопнула книжку и уставилась на Эмбер.

– Почему это вы вчера вечером домой не уехали? У нас должен был быть семейный вечер. Только мы, и больше никого.

Эмбер немного подумала и сказала:

– Знаешь, Белла, я тебе по секрету скажу: я просто представила себе, как у меня на работе все обзавидуются, если я расскажу, что ночевала в «Плазе» и завтракала с Элоизой. – Для пущего эффекта она сделала паузу. – А про то, что у вас семейный вечер, я и вправду забыла. Ты права. Надо было мне уехать домой. Прости меня за это.

Белла склонила голову к плечу и посмотрела на Эмбер с подозрением.

– Ваши друзья знают про Элоизу? Но вы же взрослая. Зачем вам Элоиза?

– Мама читала мне книжки про Элоизу, когда я была маленькая.

Это была наглая ложь. Мать ей сроду ничего не читала. Если бы Эмбер все свое свободное время не проводила в библиотеке, она бы теперь была неграмотная.

– А почему ваша мама не привезла вас в «Плазу», когда вы были маленькая?

– Мы жили очень далеко от Нью-Йорка. Ты слышала про Небраску?

Белла сделала большие глаза.

– Конечно, я слышала про Небраску. Я знаю все пятьдесят штатов.

«С этой маленькой мерзавкой не так просто подружиться, – подумала Эмбер. – К ней на кривой кобыле не подъедешь».

– Вот там я выросла. И у нас не было столько денег, чтобы можно было доехать до Нью-Йорка. Вот так. Но я хочу сказать тебе огромное спасибо за то, что ты помогла сбыться моей детской мечте. Я всем у себя в офисе расскажу, что это случилось благодаря тебе.

По лицу Беллы трудно было догадаться, что она об этом думает. Ответить она не успела. В гостиную вошли Джексон и Дафна.

– Доброе утро! – весело проговорила Дафна. – А где Таллула? Пора завтракать. Она уже встала?

– Пойду посмотрю, – отозвалась Эмбер.

Она постучала в дверь спальни и вошла. Таллула встала и уже почти закончила одеваться.

– Доброе утро, – поздоровалась с ней Эмбер. – Твоя мама просила меня посмотреть, встала ли ты. Похоже, все готовы идти завтракать.

Таллула обернулась.

– О’кей, я готова.

И они вместе вышли в гостиную, где их ждали остальные.

– Девочки, спали хорошо? – осведомился Джексон. Его голос гулко прозвучал в громадном лифтовом холле.

Дочки затараторили одновременно. Когда подъехала кабина лифта, Джексон с улыбкой посмотрел на Беллу и сказал:

– Позавтракаем с Элоизой в Палм-Корте.

Белла улыбнулась и посмотрела на Эмбер.

– Мы так давно про это мечтали.

«Может быть, я наконец слегка приручила это маленькое исчадие ада», – подумала Эмбер.

Теперь настало время заняться Джексоном.

 

Глава четырнадцатая

Эмбер и Дафна сидели рядом в столовой Пэрришей, за обеденным столом, заваленным бумагами. Среди них был и список участников, и схема рассадки гостей за столиками в бальном зале. Поскольку почти все эти люди Эмбер были незнакомы, Дафна диктовала ей порядок рассадки за каждым столиком, а Эмбер послушно вносила все сведения в файл Excel. Дафна умолкла и принялась изучать список гостей. Эмбер воспользовалась возникшей паузой и осмотрела комнату. За длинной чередой высоченных, от пола до потолка, окон открывался прекрасный вид на море. В этой комнате за обеденным столом могли бы с комфортом разместиться шестнадцать человек, но все равно тут оставалось чувство интимности и уюта. Обои на стенах были цвета неяркого золота и служили великолепным фоном для прекрасных, выполненных маслом и обрамленных золоченым багетом пейзажей с изображением парусников и видов моря. Эмбер легко могла представить торжественные ужины в этой столовой – стол с фарфором и хрусталем, дорогими серебряными приборами, льняной скатертью и салфетками самого лучшего качества. Она не сомневалась, что в этом доме невозможно разыскать хотя бы одну бумажную салфетку.

– Извини за долгую паузу Эмбер. Кажется, я наконец все прояснила с девятым столиком, – проговорила Дафна.

– Нет проблем. Я любовалась этой прекрасной комнатой.

– Красиво, правда? Этот дом принадлежал Джексону до нашей свадьбы, так что я тут почти ничего не меняла. Только на крытой веранде кое-что придумала. – Она огляделась по сторонам и пожала плечами. – Все и так уже было идеально.

– Боже, как это чудесно.

Дафна бросила на нее странный взгляд, но он длился так коротко, что Эмбер не успела разгадать, что он означал.

– Так, – сказала Дафна. – Ну что ж, пожалуй, с рассадкой гостей мы закончили. Отправлю список на принтер, чтобы распечатать карточки с фамилиями и номерами столиков. – Она встала. – Даже не знаю, как тебя благодарить. Без твоей помощи я бы на это потратила целую вечность.

– О, пожалуйста. Я только рада помочь тебе.

Дафна посмотрела на наручные часы и перевела взгляд на Эмбер.

– Девочек с тенниса мне забирать только через час. Хочешь чашку чая и немного перекусить? У тебя есть время?

– Было бы просто здорово. – Эмбер следом за Дафной пошла к выходу из столовой. – Можно мне в туалет?

– Конечно. – Они еще немного прошли по коридору, и Дафна указала на дверь слева. – Когда выйдешь, поверни направо и придешь в кухню. Я поставлю чайник.

Эмбер вошла в туалетную комнату на втором этаже и была потрясена. Любое помещение в этом доме сразу напоминало о том, как сказочно богат Джексон Пэрриш. Отполированные до блеска черные стены, облицованные серебристым багетом, – воплощение состоятельности. Главным, что привлекало внимание в туалетной комнате, была глыба «водопадного» мрамора, на которую была установлена мраморная раковина. Эмбер еще раз с восторгом огляделась по сторонам. Все уникальное, все сделанное на заказ. «Каково это – жить жизнью, сделанной на заказ?» – подумала она.

Она вымыла руки и бросила последний взгляд в зеркало – высокое, с широкой фаской, окантованное рамой, изображавшей что-то наподобие сморщенных серебряных листьев. Шагая по длинному коридору к кухне, она задержалась, чтобы рассмотреть картины на стенах. Некоторые из них она узнала благодаря знаниям, почерпнутым во время изнурительного штудирования книг по искусству и благодаря занятиям на курсах при Метрополитен-музее. Одна картина принадлежала кисти Сислея, вторая оказалась совершенно потрясающей работой Будена. Если это были подлинники – а скорее всего, это было именно так, – то одни эти картины стоили небольшого состояния. А висели они при этом в коридоре, по которому мало кто ходил.

Войдя в кухню, Эмбер увидела тарелку с фруктами и чайные принадлежности на кухонном островке.

– Кружку или чашку? – спросила Дафна, стоя перед открытой дверцей шкафчика.

Полки в шкафчике выглядели так, словно их приготовили для показа в шоу, посвященном демонстрации роскошных кухонь. Эмбер представила себе кого-то, кто стоит с линейкой и измеряет точное расстояние между чашками и стаканами. Все стояло идеально ровно, все предметы были одинаковыми. Странно – но это зрелище отчасти пугало. Эмбер молча смотрела на полки, завороженная симметрией.

– Эмбер? – окликнула ее Дафна.

– О… Пожалуйста, кружку.

Она села на табуретку с мягкой подушкой.

– С молоком?

– Да, пожалуйста, – ответила Эмбер.

Дафна открыла дверцу холодильника. Эмбер снова широко раскрыла глаза. Содержимое полок холодильника было выстроено, словно солдаты на параде. Все, что повыше, – сзади, все ярлыки – спереди. Абсолютный порядок в доме Дафны сбивал с толку. Эмбер в нем виделось не просто желание поддерживать чистоту в доме. Это больше походило на манию, одержимость. Эмбер вспомнила рассказы Салли о том, что после рождения Таллулы Дафна угодила в психиатрическую клинику. Возможно, дело было не только и не столько в послеродовой депрессии.

Дафна села напротив Эмбер и налила чай ей и себе.

– Итак, у нас осталось всего две недели до нашего грандиозного события. Ты столько сделала, ты так потрясающе мне помогла! Мне так хорошо работалось в паре с тобой. Мы обе вложили столько сердца в эту подготовку.

– Я наслаждалась каждой минутой этой работы. Жду не дождусь вечера сбора средств. Наверняка все пройдет очень успешно.

Дафна сделала глоток чая, поставила кружку на стол и сжала ее руками. Посмотрев на Эмбер, она сказала:

– Мне бы хотелось сделать что-то, чтобы отблагодарить тебя за твою огромную работу.

Эмбер склонила голову к плечу и вопросительно посмотрела на Дафну.

– Надеюсь, ты позволишь мне купить тебе платье для этого вечера.

Эмбер очень надеялась, что такое предложение поступит, но теперь ей нужно было сыграть свою роль очень старательно.

– О нет, – сказала она. – Я не могу позволить тебе сделать это.

– Пожалуйста. Мне бы очень хотелось. Так я тебя смогу отблагодарить.

– Ну, не знаю… Получится, что ты мне платишь, а я всем этим занимаюсь не за плату. Мне хотелось это сделать.

Эмбер мысленно ухмыльнулась. Притворная скромность и самоуничижение получились у нее прекрасно.

– Ты не должна смотреть на это, как на плату. Это просто моя благодарность за твою неоценимую помощь и поддержку, – сказала Дафна и отбросила назад волну светлых волос. При этом ее бриллиантовое кольцо выразительно сверкнуло.

– Не знаю. Странно думать о том, что ты будешь тратить деньги на меня.

– Что ж… – проговорила Дафна и немного помолчала. – Но может быть, тогда ты не откажешься одолжить у меня одно из моих платьев?

Эмбер готова была поколотить себя за то, что слишком долго упиралась. Но с другой стороны, позаимствовать платье у Дафны – это было тоже совсем неплохо.

– О, это мне даже в голову не приходило. Но будет лучше, если ты не станешь тратить на меня деньги.

Можно подумать, эта женщина была лишена возможности швырять на ветер миллионы.

– Отлично. – Дафна встала. – Давай поднимемся наверх и подыщем для тебя что-то в моей гардеробной.

Они вместе поднялись по лестнице. Эмбер по пути восхищалась картинами кисти голландских живописцев.

– У вас потрясающая коллекция картин. Я бы на них часами смотрела.

– Пожалуйста, сколько угодно. Ты интересуешься живописью? Джексон ее просто обожает, – сказала Дафна, когда они поднялись на лестничную площадку.

– Я не специалист, но очень люблю бывать в музеях, – ответила Эмбер.

– Джексон тоже любит музеи. Он член совета в центре искусств Бишопс-Арбора. Мы пришли, – проговорила Дафна, проведя Эмбер в большую комнату. Учитывая ее размеры, ее никак нельзя было назвать встроенным шкафом. Здесь ровными рядами выстроились вешалки с одеждой. Все предметы одежды находились в прозрачных пластиковых чехлах, две стены были отданы полкам с всевозможной обувью, рассортированной по цвету. На третьей стене разместились выдвижные ящики с трикотажной одеждой. В каждом лежало по одному свитеру или джемперу. Спереди на каждом ящике имелась прозрачная панель, через которую было видно, что там лежит. В дальнем конце комнаты стояло трехстворчатое зеркало, а перед ним – небольшой подиум. Освещение было ярким, но не слепящим – не таким, какое бывает в магазинных примерочных.

– Вот это да, – не удержалась от восхищения Эмбер. – Это нечто.

Дафна небрежно махнула рукой.

– Мы много где бываем. Было время – я за каждой вещью ехала в магазин, а Джексон сказал, что не стоит тратить на покупки так много времени. И он все устроил так, что вещи привозят мне домой, и я выбираю.

Она повела Эмбер к вешалке у дальней стены, но в этот момент в гардеробную неожиданно вошла девушка.

– Мадам, – сказала она. – Les filles. Их пора забирать?

– О, Господи, Сабина, ты права! – воскликнула Дафна и снова посмотрела на часы. – Мне пора. Я обещала девочкам забрать их сегодня. Может быть, ты просто посмотришь эти платья и дождешься меня? Я ненадолго. – Она погладила руку Эмбер. – О, да, Эмбер. Это Сабин, наша няня.

Она порывисто вышла из комнаты.

– Рада познакомиться с вами, Сабин. – сказала Эмбер.

Сабин сдержанно кивнула и с сильным французским акцентом ответила:

– Я тоже рада, мисс.

– Миссис Пэрриш мне говорила, что вас взяли на работу, чтобы вы обучали девочек французскому языку. Вам нравится тут работать?

Взгляд Сабин немного смягчился, однако она тут же вернулась к сдержанности.

– Очень. А теперь прошу простить меня.

Эмбер проводила ее взглядом. Итак, она была француженка – подумаешь, какая фифа. Все равно ведь всего-навсего нянька. «Но, – продолжала размышлять Эмбер, – все равно друзья и подруги Дафны, все до одного, будут считать, что это круто – иметь не обычную, испаноговорящую няньку, а такую, которая обучит дочек французскому».

Эмбер зачарованно огляделась по сторонам. Гардероб Дафны во всей красе. Больше было похоже на магазин эксклюзивной одежды. Она медленно пошла вдоль вешалок, внимательно рассматривая все, что на них висело. Вещи были самым придирчивым образом рассортированы по стилю и цвету. Туфли были расставлены с такой же математической точностью, как фарфор в кухонных шкафчиках. Даже расстояние от одной вещи до другой на вешалках было одинаковым Добравшись до трехстворчатого зеркала, Эмбер обнаружила неподалеку от него два удобных клубных стула – видимо, тут мог разместиться Джексон или кто-то еще, кто бы сидел и одобрительно кивал, наблюдая за тем, как Дафна примеряет и выбирает одежду и обувь. Затем Эмбер принялась рассматривать платья на той вешалке, на которую указала Дафна. «Диор», «Шанель», «Ву», «МакКуин». Перечень имен дизайнерских домов продолжался до бесконечности. Одежду для Дафны присылали не из сетевого магазина, а из домов высокой моды, где шили наряды для клиентов с деньгами. Просто голова кружилась.

А Дафна ко всему относилась, как к само собой разумеющемуся – к роскоши, дорогим картинам, «гардеробной», набитой дизайнерскими костюмами, платьями и обувью. Эмбер расстегнула молнию на одном из чехлов и вытащила бирюзовое вечернее платье от «Версаче». Она подошла к зеркалу и встала на подиум, прижимая платье к себе. Даже миссис Локвуд ни разу не приносила в химчистку ничего подобного.

Эмбер вернула платье на вешалку и, обернувшись, вдруг заметила дверь в дальнем конце комнаты. Она подошла к двери и немного помедлила, сжав в пальцах дверную ручку. Перед ней предстала просторная комната, представлявшая собой ошеломляющее сочетание роскоши и комфорта. Она медленно пошла вдоль стены, ведя кончиками пальцев по желтым шелковым обоям. В углу комнаты стоял шезлонг, обтянутый белым бархатом. Свет, проникавший в комнату через венецианское окно, разбрасывал по стенам, яркие маленькие радуги, проходя через хрустальные подвески большой люстры. Эмбер села в шезлонг, и ее взгляд приковала к себе картина, висевшая на противоположной стене – единственное произведение искусства в комнате. Она не могла оторвать глаза от пейзажа – мирного покоя деревьев и неба.

Она зажмурилась и, постаравшись вообразить, что это ее комната, еще немного посидела в кресле. Неохотно встав, Эмбер осмотрела комнату более внимательно. Стильный, изящный столик с фотографиями Дафны и ее младшей сестры Джулии. Эмбер узнала худенькую девушку с длинными темными волосами и красивыми миндалевидными глазами – она уже видела это лицо на фотографиях, расставленных по всему дому Рядом со столиком стоял старинный комод с дверцами и множеством маленьких выдвижных ящиков. Эмбер протянула руку и выдвинула один из них. В нем оказалось кружевное нижнее белье. В другом – мыло с экзотическими запахами. В прочих ящичках – примерно то же самое, и все аккуратно сложено и скрупулезно рассортировано. Открыв дверцу, Эмбер увидела сложенные стопками махровые банные полотенца. Она уже была готова закрыть дверцу, когда вдруг заметила у самой стенки палисандровую шкатулку. Эмбер взяла ее, приподняла защелку и открыла крышку. Внутри, на подушечке из темно-зеленого бархата, лежал маленький пистолет с перламутровой рукояткой. Эмбер осторожно вынула его из шкатулки и разглядела выгравированные на дуле инициалы «ТМС». Что здесь делал этот пистолет? И кто такой «ТМС»?

Эмбер не запомнила, сколько времени простояла около комода. Из ступора ее вывели звуки голосов и хлопающих дверей. Она быстро убрала пистолет в шкатулку, обвела комнату взглядом, чтобы убедиться, что она ничем не нарушила порядок, и вышла. Как только она оказалась в гардеробной, туда стремглав вбежали девочки, а следом за ними вошла Дафна.

– Привет, мы вернулись, – сказала Дафна. – Извини, что так долго. Белла забыла свой рисунок, так что пришлось вернуться и забрать его.

– Все нормально, – ответила Эмбер. – Платья такие красивые, не могу выбрать.

Белла сердито сдвинула брови и шепнула матери:

– Что она здесь делает?

– Извини, – сказала Дафна Эмбер и взяла Беллу за руку. – Мы выбираем платье для Эмбер к вечеру сбора средств для нашего фонда. Может быть, вы с Таллулой ей поможете? Будет весело.

– Ладно, – кивнула Таллула и улыбнулась.

Но Белла смотрела на Эмбер с нескрываемой ненавистью. Развернувшись на пятках, она выбежала из гардеробной.

– Не обижайся на нее. Просто она пока что плохо тебя знает. Она долго привыкает к людям.

Эмбер кивнула. «Уж лучше пусть привыкнет ко мне, – подумала она. – Потому что я собираюсь здесь задержаться надолго».

 

Глава пятнадцатая

Эмбер была вне себя. Двадцать четвертое декабря – а работа в офисе должна была закончиться только в два часа дня. Какому идиоту придет в голову осматривать жилье в канун Рождества? Разве не лучше богатым клиентам быть дома, упаковывать дорогущие подарки и наряжать двенадцатифутовые елки? Но с другой стороны, размышляла Эмбер, всем этим они не обязаны заниматься сами. Для этого существовали такие, как она.

Около полудня на пороге кабинета Эмбер появилась Дженна.

– Привет, Эмбер, можно войти?

– А в чем дело? – спросила Эмбер и подумала с тоской: «Только этого мне сейчас не хватало!»

Дженна вошла с большой коробкой, упакованной в подарочную бумагу, и поставила ее на письменный стол Эмбер.

– С Рождеством!

Эмбер посмотрела на подарок, перевела взгляд на Дженну. Она даже и не подумала о том, чтобы купить подарок для Дженны, и теперь чувствовала себя неловко.

– Открой! – воскликнула Дженна.

Эмбер придвинула к себе коробку разорвала упаковку и открыла крышку. Внутри она увидела шикарное ассорти рождественского печенья – одно другого краше и аппетитнее.

– Это ты сама испекла?

Дженна хлопнула в ладоши.

– Да! Мы с мамой каждый год печем такие. Моя мама – большой спец по части выпечки. Нравится тебе?

– Да, очень. Спасибо тебе, Дженна. Очень мило с твоей стороны. – Эмбер немного помедлила. – Прости, а я тебе ничего не приготовила.

– Все нормально, Эмбер. Я же не для того пекла это печенье, чтобы что-то от тебя получить. Просто мы с мамой любим этим заниматься. Я всем в офисе делаю такие подарки. Надеюсь, печенье тебе понравится. Веселого Рождества.

– И тебе веселого Рождества.

Рождественским утром Эмбер спала долго. Когда она проснулась, небо было голубым, ярко светило солнце, выпал снег – но немного, не больше дюйма. Эмбер долго стояла под горячим душем. Надев махровый халат, она приготовила целый кофейник крепкого кофе. Налив кофе в кружку, она отнесла его в ванную и принялась сушить влажные волосы феном, укладывая их мягкими волнами. Простая, но классическая получилась укладка. Она наложила совсем немного румян на скулы, на веки – едва заметные тени, чуть-чуть подкрасила тушью ресницы. Отступив на шаг от зеркала, она оценила результат своих трудов. Она выглядела молодо и свежо, но при этом в ней не было ни капли сексапильности.

Дафна попросила ее приехать часам к двум, так что, съев стаканчик йогурта, Эмбер села почитать «Одиссею», взятую в библиотеке на прошлой неделе. Время пролетело незаметно, и скоро уже нужно было одеваться и собирать подарки. На дверце шкафа висела выбранная одежда – серые шерстяные брюки и серо-белый полосатый свитер-водолазка. Маленькие жемчужные «гвоздики» в уши. Жемчуг, конечно, не настоящий, но кому какое дело? На левое запястье простенький браслет «под золото». И на другую руку – единственное колечко с сапфиром. Ей хотелось выглядеть чистой и девственной. Она в последний раз повертелась перед высоким зеркалом, одобрительно кивнула своему отражению и уложила подарки в большую бумажную сумку.

Пятнадцать минут спустя она подъехала к открытым воротам и остановила машину на круговой подъездной дорожке. Взяв сумку с подарками, она подошла к двери и позвонила. Через литые стекла она увидела идущую по коридору Дафну, за которой бежала Белла.

– Добро пожаловать! С Рождеством! Я так рада, что ты смогла приехать, – сказала Дафна, распахнув дверь и обняв Эмбер.

– И тебя с Рождеством. Огромное тебе спасибо за то, что позволила разделить этот праздник с тобой и твоей семьей, – ответила Эмбер.

– О, мы только рады тебе, – сказала Дафна и закрыла дверь.

Белла подскакивала рядом с Дафной, словно прыгающий боб.

– Привет, Белла! С Рождеством!

Эмбер притворно широко улыбнулась.

– А подарок у вас для меня есть? – спросила Белла.

– О, Белла! – ахнула Дафна. – Ты ведь даже не поздоровалась! Как грубо!

– Конечно, я принесла тебе подарок. Разве я могла оставить без подарка одну из моих самых любимых девочек?

– Это хорошо… А можно мне его уже получить?

– Белла! Эмбер еще пальто не сняла. – Дафна легонько оттолкнула дочку. – Позволь мне взять твое пальто, Эмбер, и пойдем в гостиную.

Белла явно была готова заупрямиться, но все же послушалась.

Когда Дафна, Белла и Эмбер вошли в гостиную, Джексон и Таллула обернулись. Они расставляли мебель в кукольном доме.

– С Рождеством, Эмбер. Добро пожаловать, – сказал Джексон с такой теплотой в голосе, что Эмбер сразу ощутила, что ей здесь действительно рады.

– Спасибо за приглашение. Вся моя семья – в Небраске, а мне так не хотелось сегодня оставаться одной. Вы просто не представляете, как это дорого для меня.

– Никто не должен оставаться один в Рождество. Мы рады, что вы с нами.

Эмбер еще раз его поблагодарила и поздоровалась с Таллулой.

– Привет, Таллула. С Рождеством. Какой прекрасный кукольный дом.

– Хотите посмотреть поближе? – спросила Таллула.

Эти девочки были не похожи друг на дружку, как день и ночь. Эмбер детей не любила, но Таллула хотя бы вела себя прилично, в отличие от маленькой зверушки, считавшей, что солнце и луна вращаются вокруг нее. Эмбер подошла и села рядом с Таллулой перед кукольным домом. Она таких никогда не видела – даже на фотографиях. Чего бы только она и ее сестры не отдали за такую игрушку – с такой фантастической мебелью и куколками! Дом был огромный, трехэтажный, с настоящими паркетными полами, ванными комнатами, электрическими люстрами, которые по-настоящему включались, и красивыми картинами на стенах. Приглядевшись получше, Эмбер поняла, что перед ней – уменьшенная копия дома, в котором они все сейчас находились. Значит, игрушка была сделана на заказ. Сколько же мог стоить этот кукольный дом?

– Как насчет стаканчика эгг-нога, Эмбер? – спросила Дафна.

– Спасибо, с удовольствием, – ответила Эмбер, продолжая наблюдать за тем, как Таллула расставляет в доме диваны, столы и стулья.

Белла в это время устроилась в другом конце комнаты, она занялась своим айпадом.

Эмбер обратила внимание на гору подарков. Их было так много, что все они под елкой не умещались. Сама по себе это гора разорванной подарочной бумаги и ленточек была красива. Эмбер вспомнила убогие Рождества своего детства, и ей стало тоскливо. Ей и сестрам всегда дарили подарки полезные, типа нижнего белья или носков – ни украшений, ни игрушек Даже в чулки клали только что-то полезное или съедобное – например, крупный апельсин, чтобы побольше места занимал, а к нему в придачу – карандаши и ластики, и только изредка – небольшой пазл, который надоедал на второй день.

Картина в гостиной Пэрришей попросту лишила Эмбер дара речи. Она заметила, что из одной коробки высовывается краешек шелкового пеньюара. В других коробках, поменьше, наверняка лежали новые украшения для Дафны. Подарки для Таллулы были сложены аккуратной горкой, а подарки для Беллы уже валялись по всей комнате. Оторвавшись от айпада, она принялась быстро распаковывать и рассматривать остальные.

Для полного комплекта, на взгляд Эмбер, не хватало только матери Дафны. Почему, интересно, бабушку этих девочек – вдову, живущую на расстоянии не самой долгой поездки на автомобиле, не пригласили встретить Рождество с единственной дочерью и внучками? У нее было такое впечатление, что в этом доме стоимость шикарных подарков стоит выше семейных ценностей.

Вернулась Дафна с тремя стаканами эгг-нога и поставила их на сервировочный столик красного дерева между двумя большими диванами.

– Эмбер, посиди со мной, – сказала она и похлопала по подушке рядом с собой. – Скажи, у тебя будет свободное время до Нового года? – спросила она.

– Будет, – ответила Эмбер. – В этом преимущество работы с коммерческой недвижимостью. – Она сделала глоток эгг-нога. – А вы с Джексоном куда-нибудь уезжаете на рождественские каникулы?

– Да, действительно. Двадцать восьмого числа мы улетаем в Сан-Бартоломео. Обычно мы улетаем на следующий день после Рождества, но послезавтра Мередит устраивает вечеринку с сюрпризами в честь пятидесятилетия Рэнда, поэтому мы отложили отъезд.

– Как мило, – проговорила Эмбер, мысленно метая молнии.

Значит, ей суждено до конца рождественских каникул торчать в своей унылой квартирке и мерзнуть – в то время как все они будут нежиться на солнышке.

Она встала, надеясь, что выражением лица не выдала охватившей ее зависти.

– Я привезла кое-какие подарки. Сейчас достану, – сказала она.

Белла сразу вскочила и подбежала к ней.

– Можно мне посмотреть мой подарок? Можно, можно?

Эмбер заметила, с какой ласковой улыбкой Джексон смотрит на подпрыгивающую в нетерпении Беллу.

– Вот, держи, Белла.

Эмбер протянула девочке упакованный набор книжек. К счастью, она догадалась добавить к книгам сверкающие бусы и браслет.

Белла жадно разорвала упаковку, на книги глянула мельком и проворно открыла маленькую коробочку.

– О-о-о! Красивенько!

– Как мило. Давай, я помогу тебе надеть бусы, – сказала Дафна.

– А вот это тебе, Таллула.

Девочка медленно развернула подарок.

– Спасибо, Эмбер. Эту книгу я люблю.

Белла, нацепив бусы и браслет, принялась рассматривать подаренные Эмбер книги. Она топнула ножкой.

– Нечестно! Такие «Спрятанные сокровища» у меча уже есть!

Джексон взял дочку на руки и постарался успокоить.

– Ничего, малышка. Мы отнесем эту книжку в магазин и попросим заменить на такую, какой у тебя еще нет, ладно?

– Ладно… – капризно протянула Белла и положила голову на плечо отца.

Дафна взяла из-под елки упакованную коробку и протянула Эмбер.

– Это тебе. Надеюсь, понравится.

Эмбер развязала бантик на красной бархатной ленточке и аккуратно надорвала черную с золотом бумагу. В маленькой шкатулке лежала тонкая золотая цепочка с подвеской-жемчужиной. Она была прекрасна. Эмбер была просто ошеломлена. Ни разу в жизни ей не дарили ничего настолько красивого.

– О, Дафна, спасибо тебе. Я просто в восторге. Спасибо огромное.

– Пожалуйста.

– У меня для тебя тоже кое-что есть.

Дафна развернула упаковку и вытащила из шкатулки браслет с медальоном. Когда она прочла выгравированное на медальоне имя Джулии, ее глаза наполнились слезами. Она надела браслет на запястье.

– Какой чудесный подарок. Я буду всегда носить его. Спасибо тебе!

Эмбер вытянула руку.

– У меня такой же. Теперь наши сестры всегда будут с нами.

– Да, – осипшим от слез голосом выговорила Дафна, притянула Эмбер к себе и крепко обняла.

– Дай посмотреть, мамочка.

Белла подбежала к дивану и забралась на колени к матери.

– Посмотри – какой красивый браслет, а вот тут – имя твоей тети Джулии. Правда, красиво?

– Ага! А можно, я его поношу?

– Может быть, попозже, ладно?

– Нет, сейчас!

– Ну, хорошо, дам его тебе на несколько минут, а потом отдашь мамочке.

Дафна сняла браслет и отдала дочке. Белла просунула кулачок в металлический обруч, но он оказался слишком велик для детской ручонки, и она отдала его Дафне.

– На, мамочка. Он мне не нравится. Забирай.

Эмбер жутко разозлилась на Беллу. Эта противная девчонка помешала моменту образования важного и серьезного союза. Но она все же взяла из сумки еще один подарок и протянула Дафне.

– Вот еще кое-что. Я решила, что тебе это может понравиться.

– Эмбер. Честное слово, это уже чересчур.

«Нет, – подумала Эмбер, – „чересчур “ – это все, что окружает нас в этой комнате, все эти роскошные подарки посреди груд разорванной бумаги и ленточек».

Дафна открыла коробочку и вынула из нее черепашку, завернутую в папиросную бумагу. В тот момент, когда она разворачивала бумагу, она не удержала хрустальную фигурку, и та упала на пол.

Эмбер наклонилась, подобрала черепашку и положила на журнальный столик.

– Не разбилась, – выдохнула она. – Как хорошо.

К ним подошел Джексон, взял черепашку и повертел в руках.

– Послушай, Дафна, – сказал он, – у тебя такой нет. Какое прекрасное дополнение к твоей коллекции. – Джексон вернул черепашку на столик. – Чудесный подарок, Эмбер. А теперь, может быть, пойдем в столовую? Пора приняться за рождественский обед.

– О, погодите, – сказала Эмбер. – Джексон, у меня и для вас есть подарок.

– Ну что вы, не стоило этого делать, – проговорил Джексон, принимая сверток из рук Эмбер.

Она стала наблюдать за тем, как он разворачивает бумагу. Он ошеломленно уставился на книгу, представшую перед ним.

Он изумленно воззрился на Эмбер, и она впервые ощутила, что он по-настоящему на нее смотрит.

– Просто потрясающе. Где вы это раздобыли?

– Меня всегда интересовала пещерная живопись. Ни для кого не секрет, что вы с Дафной – тонкие знатоки искусства, и когда я наткнулась на эту книгу на букинистическом сайте, я подумала, что вас она тоже может заинтересовать.

Она старательно прочесала интернетные букинистические магазины и в итоге разыскала книгу, достойную, по ее мнению, внимания Джексона – «Живопись пещеры Ласко» Фернанда Уинделса. Увидев цену – семьдесят пять долларов – она ахнула, но решила не отказываться и позволить себе разориться на такой дорогой подарок. Рисункам в пещере Ласко было семнадцать тысяч лет, и французские пещеры, содержащие эти рисунки, были признаны объектами всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. Эмбер надеялась произвести впечатление на Джексона.

Она мысленно улыбнулась. Она определенно не просчиталась с этим подарком. Дафна встала с дивана.

– Хорошо, а теперь пора обедать.

– Секундочку, – остановила ее Эмбер. – Еще кое-что.

И она протянула Эмбер коробку с печеньем.

– Господи, Эмбер. Они выглядят просто бесподобно! Посмотрите, девочки! Правда, какая вкуснятина?

– Хочу одну штучку! – заныла Белла, поднявшись на цыпочки и заглянув в коробку.

– После обеда, милая. Эмбер, какая ты молодец.

– Ну, вчера наш офис закрылся пораньше, так что я вечером с удовольствием занялась выпечкой.

– Что? Ты сама все это испекла?

– Это же совсем несложно. Я люблю готовить.

Они вошли в столовую вместе, но неожиданно рядом с Эмбер оказалась Белла. Она взяла Эмбер за руку и улыбнулась ей:

– Печенье у вас очень хорошо получилось. И я рада, что вы к нам приехали.

Эмбер посмотрела на маленькую мерзавку сверху вниз и улыбнулась:

– Я тоже рада, Белла.

Она ощутила прилив удовлетворения.

 

Глава шестнадцатая

Эмбер разработала посленовогодний план. Она надеялась, что этот план поможет ей подстегнуть развитие событий. Ее панический телефонный звонок сработал на все сто. Дафна ждала ее и встретила у дверей. По ее лицу было видно, что она не на шутку встревожена. Они сразу прошли на крытую веранду.

– Что случилось? – заботливо спросила Дафна.

– Я попыталась справиться сама, но просто сил больше нет терпеть. Я должна с кем-то об этом поговорить.

– Проходи, садись. – Дафна взяла Эмбер за руку и провела к дивану. – Ну, рассказывай.

Она наклонила голову и вгляделась в глаза Эмбер.

Эмбер вдохнула поглубже.

– Меня сегодня уволили. Я ни в чем не виновата, но ничего не могу с этим поделать.

Она разрыдалась.

– Что произошло? Успокойся и расскажи мне все.

– Это началось несколько месяцев назад. Мой босс, Марк – Марк Янсен – всякий раз, когда бы я ни зашла в его кабинет, он находил повод ко мне прикоснуться. То что-то стряхнет с плеча, то за руку возьмет. Поначалу я думала, что в этом ничего особенного нет. Но на прошлой неделе он меня спросил, не соглашусь ли я вместе с ним пообедать с клиентом.

Дафна не спускала глаз с Эмбер. Эмбер гадала, достаточно ли они близки для таких прямолинейных разговоров.

– А ты часто ходишь обедать с клиентами? – спросила Дафна.

Эмбер пожала плечами.

– Не очень. Но в тот момент я была польщена предложением босса. Решила, что он дорожит моим мнением и хочет моей помощи. Ну, и еще я подумала – кто знает, может быть, меня ждет в будущем повышение в должности. В общем, я приехала и встретилась с Марком в «Gilly’s». Он уже был там, но один. Сказал мне, что клиент звонил и предупредил, что опоздает. Мы выпили по паре стаканов пива, и я слегка опьянела. – Она сделала паузу, глубоко вдохнула. – И вдруг он положил руку мне на колено и повел вверх по бедру…

– Что? – возмущенно воскликнула Дафна.

Эмбер обхватила себя руками и стала раскачиваться вперед и назад.

– Это было ужасно, Даф. Он подсел ближе ко мне, полез целоваться, стал сжимать мою грудь. Я его оттолкнула и убежала.

– Какая свинья! Ему это не сойдет с рук! – сверкая глазами, воскликнула Дафна. – Ты должна донести на него.

Эмбер покачала головой.

– Не могу.

– Почему не можешь?

– На следующий день он мне объявил, что это я его пыталась соблазнить. Сказал, что мне никто не поверит.

– Глупости. Мы с тобой поедем прямо сейчас и пожалуемся в кадровую службу.

– Мне стыдно тебе рассказывать, но несколько недель назад, на корпоративной вечеринке, я слишком много выпила и целовалась с одним из наших агентов. Все это видели. Ему поверят. Поверят, что я распущенная и развратная.

– Все равно – это не то же самое! Он пытался тобой овладеть!

– Я не могу поднимать шум. Он предложил мне плату за два месяца, если я уйду тихо. Моя мать до сих пор еще оплачивает счета за лечение Шарлин, и я каждый месяц посылаю ей деньги. Не могу себе позволить отказаться от денег. Найду какую-то другую работу. Я так унижена.

– Он от тебя откупается, чтобы заткнуть тебе рот. Я могу помочь тебе деньгами, пока ты не подыщешь другую работу. Думаю, ты должна бороться.

«Вот это другое дело», – подумала Эмбер. Однако ей стоило повысить ставку и посмотреть, что из этого выйдет.

– Бороться? Чтобы меня боялись взять на работу во всех компаниях, занимающихся недвижимостью, в Коннектикуте? Нет, я должна держать язык за зубами. И кроме того, у него могло создаться неверное представление обо мне.

Дафна встала и заходила по комнате.

– Не смей винить себя. Несомненно, ты ничего дурного не сделала. А эта пакость… Не с тобой, так еще с кем-нибудь он бы это вытворил.

– Поверь мне, и об этом я тоже думала. Но, Дафна, слишком много людей от меня зависит. Я не могу донести на него и рискнуть тем, что совсем не смогу найти работу.

– Черт бы его побрал. Он знает, что загнал тебя в угол.

– Он выдал мне хорошую характеристику. Просто теперь мне надо отправиться на поиски работы. – Она улыбнулась Дафне. – Но нет худа без добра: теперь у меня полным-полно свободного времени, поэтому я смогу целиком посвятить себя работе по подготовке к вечеру сбора средств для фонда.

– Ты во всем находишь хорошее, да? Что ж, я отнесусь к твоим намерениям с уважением, хотя меня так и подмывает все сделать так, чтобы этот негодяй получил по заслугам. И как это благородно с твоей стороны, что ты помогаешь маме.

Эмбер следила за Дафной. Та понемногу успокоилась и, похоже, принялась о чем-то размышлять. «Может быть, она думает о собственной матери и чувствует себя виноватой», – предположила Эмбер.

– А знаешь что? – сказала Дафна. – Я поговорю с Джексоном. Может быть, в его компании найдется что-то для тебя.

Эмбер старательно разыграла изумление.

– Ты вправду так думаешь? Это было бы потрясающе! Я на все согласна. Даже начать в должности администратора-ассистента – и то было бы отлично.

Она улыбнулась – совершенно искренне.

– Конечно. Они там что-нибудь для тебя подыщут. Сегодня же вечером с ним поговорю. А пока давай-ка займемся чем-нибудь, что поднимет тебе настроение. Как насчет прогуляться по магазинам?

Похоже, Дафна по липу Эмбер поняла, что поход по магазинам – это самое последнее, что она сейчас может себе позволить – теперь, когда у нее сложности с деньгами. Нет, в самом деле – когда эта женщина жила в реальном мире?

– Прости, ты, наверное, решила, что я совершенно бесчувственная. Я другое имела в виду. Я с радостью повозила бы тебя по магазинам – так, чтобы за все заплатила я. И прежде, чем ты мне возразишь, позволь напомнить тебе, что я не выросла со всем этим. – Она широким жестом обвела комнату. – Я из маленького городка в Нью-Гемпшире. Наверное, он не слишком сильно отличается от того, в котором выросла ты. Когда я познакомилась с Джексоном и увидела этот дом, мне показалось, что так жить глупо и странно, что тут так много лишнего. Но со временем к этому привыкаешь. Может быть, даже чересчур привыкаешь. А проводя время со здешними дамами, я, признаться, немного забылась.

Эмбер молчала. Ей было интересно увидеть, куда выведут Дафну эти маленькие откровения.

– Ты помогла мне вспомнить о том, что по-настоящему важно и зачем я здесь оказалась, в первую очередь – чтобы помогать другим семьям и облегчать страдания тех, кто страдает этой ужасной болезнью. Джексон заработал кучу денег, но я не хочу, чтобы это выстроило стеку между мной и тобой. Впервые со времени потери сестры я стала по-настоящему близка с кем-то. Пожалуйста, позволь мне сделать это для тебя.

Эмбер понравилось то, как это прозвучало. Самым лучшим было то, что она могла создать у Дафны такое чувство, что щедрость проявляет она, Эмбер. «Интересно, – подумала Эмбер, – может быть, удастся раскрутить ее на целый новый гардероб?»

Она сделала большие глаза.

– Ты уверена?

– Да, очень.

– Что ж, мне и вправду не помешало бы немного приодеться для поисков новой работы. Ты не согласилась бы мне помочь подобрать одежду в которой я могла бы ходить на собеседования?

– С радостью.

Эмбер с трудом удержалась от смеха. Дафна была настолько доброй, что Эмбер даже почувствовала себя немного виноватой. Она-то думала, что ей придется изобрести немало тонких намеков, чтобы подтолкнуть Дафну к мысли о предложении ей работы в «Parrish International», а Дафна попалась на крючок, даже не успев толком заглотнуть наживку. А бедный несчастный примерный семьянин Марк Янсен, чью репутацию она так нагло опорочила, к ней и пальцем сроду не прикасался. Вечером она ему позвонит и скажет, что увольняется. Мотор заработал. Настало время нажать на газ.

 

Глава семнадцатая

Грандиозный вечер наконец наступил. Помимо воли, Эмбер все же нервничала, словно актриса в день премьеры. Сбор средств для фонда начинался в восемь, но Джексон и Дафна должны были заехать за ней в шесть, чтобы приехать пораньше и убедиться, что все в порядке. Дафна избавила Эмбер от переживаний по поводу того, как она сможет позволить себе входной билет за двести пятьдесят долларов. Она оплатила весь столик целиком и пригласила Дафну.

Эмбер налила себе бокал шардоне. Вино и музыка должны были помочь ей расслабиться, пока она будет одеваться. С одной стороны, она не должна была прямо уж так блистать на этом вечере, но ей не хотелось иметь вид провинциальной девицы. Она подошла к кровати, где разложила одежду. Натянула черные кружевные трусики на стройные бедра. Конечно, ее белья никто не сможет увидеть, но она-то будет знать, как сексуально выглядит под платьем, а ей было важно чувствовать себя именно так. Затем платье – роскошное, от «Валентино», выбранное в гардеробной Дафны. Платье было простое – черное, до пола, с высоким воротом, длинными рукавами и драпированной спиной. Чуточку сексуальное, но сексуальность была отнюдь не очевидна. Волосы Эмбер стянула в гладкий шиньон, косметику применила минимально. Из украшений она надела только жемчужную подвеску на золотой цепочке – подарок Дафны – и маленькие жемчужные серьги-гвоздики. Глянув в зеркало в последний раз, она улыбнулась своему отражению. Довольная собой, она взяла сумочку – маленький серебристый клатч, очень дешево купленный в DSW. Набросив на плечи одолженную Дафной серебристую шаль, Эмбер уловила тонкий аромат духов хозяйки.

Она постояла на пороге и, прежде чем выключить свет, окинула взглядом комнату, в которой жила. Она старалась не обращать внимания на окружавшие ее вещи, но по мере того, как она все больше погружалась в ту среду, в которой вращалась Дафна и ее подруги, ей все труднее становилось хранить терпение. Из унылого дома своей юности она переместилась в эту комнатушку, похожую на монашескую келью.

Без десяти шесть Эмбер прошла по короткой дорожке от дома до улицы. Ровно в шесть подъехал черный «линкольн» модели «Town Саг». «Интересно, – думала Эмбер, – какие сейчас мысли у соседей с моей скромной улочки?» Из машины вышел водитель и подал ей руку. Эмбер села на заднее сиденье, напротив Джексона и Дафны.

– Привет, Дафна, привет, Джексон. Спасибо, что заехали за мной.

– А как же иначе! – откликнулась Дафна. – Ты выглядишь отлично. Платье словно на тебя сшито. Можешь оставить его себе.

Джексон надолго задержал взгляд на Эмбер и отвернулся. Похоже, он слегка рассердился. Ну вот. Она собралась произвести на него неизгладимое впечатление… И произвела, но по совершенно другой причине. Не надо ей было соглашаться брать платье взаймы у Дафны. О чем она только думала!

– Я заезжала в отель чуть раньше, чтобы посмотреть, как все расставили для аукциона, – сказала Дафна, пытаясь сгладить неловкость. – Все очень красиво. Думаю, все пройдет отлично.

– Я тоже так думаю, – кивнула Эмбер. – Лоты для беззвучного аукциона просто сказочные. Жду не дождусь, так хочется увидеть, за какую сумму уйдет вилла на Санторини!

Всю дорогу до отеля Эмбер с Дафной светски болтали. Эмбер заметила, что все это время Джексон нежно держал жену за руку, а когда машина остановилась, он бережно, любовно помог Дафне выйти. Руку Эмбер подал водитель. «Он без ума от Дафны», – с тоской подумала Эмбер, и ее решимость слегка дрогнула.

Они прибыли в отель не первыми. Группа декораторов уже была на месте. Волонтеры наносили последние штрихи на аукционный стол и расставляли цветочные композиции по столикам для гостей, покрытых розовыми скатертями с черными салфетками. В дальнем конце зала устраивался оркестр. Бармены наводили порядок на стойках. Им предстояло немало дел сегодня.

– О, Дафна, все выглядит просто потрясающе! – воскликнула Эмбер.

Джексон обвил рукой талию Дафны, притянул ее к себе и проговорил ей на ухо:

– Ты молодчина, моя дорогая! Превзошла себя.

Эмбер посмотрела на них. Джексон в черном смокинге походил на кинозвезду, а Дафна была ослепительно хороша в облегающем платье изумрудно-зеленого цвета с открытыми плечами.

– Спасибо, милый. Это для меня так много значит. – Дафна посмотрела на мужа и отстранилась. – Прости, мне надо навестить волонтеров и узнать, не нужно ли кому-то что-нибудь. – Дафна повернулась к Эмбер. – Побудь здесь, составь компанию Джексону. Хочу убедиться, что у Мередит есть все, что нужно.

– Конечно, – кивнула Эмбер.

Джексон провожал взглядом Дафну, уходящую по залу. Похоже, он даже не замечал стоящую рядом Эмбер.

– Наверняка вы сегодня очень гордитесь вашей женой, – сказала Эмбер.

– Что?

Джексон оторвал взгляд от Дафны.

– Я сказала, что вы наверняка очень гордитесь вашей женой сегодня.

– Она самая красивая и совершенная женщина в этом зале, – с нескрываемой гордостью произнес Джексон.

– Дафна столько сделала для меня. Она – моя лучшая подруга, правда.

Джексон нахмурился.

– Ваша лучшая подруга?

Эмбер тут же осознала свою ошибку.

– Ну нет, не лучшая подруга, конечно. Скорее, наставница. Она меня многому научила.

Эмбер заметила, что напряженность во взгляде Джексона исчезла. Еще одно упражнение в тщетности стараний. Никаким ее планам сегодня вечером явно не суждено было сбыться.

– Пожалуй, пойду посмотрю – может быть, кому-то понадобится моя помощь, – сказала она Джексону.

Он рассеянно кивнул.

– Это правильно, хорошая мысль.

Вечер удался необычайно. Участники аукциона торговались отчаянно. Гости выпивали и танцевали до полуночи. Эмбер прохаживалась по залу и смотрела по сторонам. Дизайнерские платья, роскошные украшения, обрывки болтовни и смеха со стороны женских компаний. А мужчины в черных смокингах и галстуках громко обсуждали недавнее падение индекса S&P 500. Это был мир богатых и могущественных людей, которые перемешивались между собой, произносили тосты друг за друга – ловкие и самоуверенные в своем маленьком уголке жизни, вмещавшем один процент населения планеты.

Несмотря на то что Эмбер сидела за столиком с Дафной, она чувствовала себя здесь не на своем месте – как когда-то в химчистке. Ей хотелось быть кем-то, иметь значение, чтобы люди на нее смотрели и восхищались ею так, как восхищались Дафной. Эмбер надоело быть девушкой, которую никто не замечает и до которой никому нет дела.

Сегодня все шло не так, как она надеялась. Джексон глаз не сводил с Дафны. Он то брал ее за руку, то гладил по спине. Впервые за все время Эмбер упала духом и задумалась о том, а осуществим ли ее план вообще. Может быть, все же ее цель была недостижима.

Сидя за столиком, она наблюдала за танцорами. Некоторые партнеры до смешного не подходили друг другу по возрасту. Краем глаза Эмбер заметила, как что-то сверкнуло. Она увидела фотографа. Вспышки продолжались. Она торопливо отвернулась и мысленно взмолилась, чтобы ее лицо не попало на фотографию.

 

Глава восемнадцатая

Прошел месяц с вечера сбора средств для фонда, а Эмбер все еще была не в себе после того, как наблюдала преданность Джексона Дафне. Но между тем отношения Эмбер с Дафной со временем только крепли. Сегодня Эмбер была приглашена на день рождения Таллулы. Девочке исполнялось одиннадцать лет. Эмбер теперь приглашали почти на все семейные события, она была совершенно погружена в жизнь Дафны. Дафна ей настолько доверяла, что это заставляло Эмбер чувствовать себя неловко… ну, почти неловко. Эмбер купила для Таллулы книгу о жизни Эдгара Аллана По и решила, что будет правильно что-то подарить и Белле. Она начала понимать, как работает сознание маленькой мерзавки. Можно было не сомневаться: Белла не испытает никакой радости, глядя на Таллулу, распаковывающую тонны подарков.

Когда Эмбер вошла в игровую комнату, дети там сидели широким кругом, а две женщины расставляли клетки с экзотическими птицами и маленькими животными из зоопарка. Эмбер подошла туда, где стояли Дафна и какая-то женщина старше ее.

– Эмбер, добро пожаловать! Познакомься с моей мамой. – Дафна сжала руку Эмбер двумя руками. – Мама, это моя подруга Эмбер.

Женщина протянула руку Эмбер.

– Рада познакомиться с вами, Эмбер. Меня зовут Рут.

– Приятно познакомиться, – ответила Эмбер, взяв в левую руку сумку с подарками, чтобы обменяться рукопожатием с Рут.

– Бог мой, – сказала Дафна. – Что там у тебя?

– О, несколько подарков, ничего особенного.

– Может быть, отнесешь их в оранжерею, ко всем остальным подаркам? Скоро начнется зоологическое шоу Это не стоит пропустить.

Войдя в оранжерею, Эмбер в очередной раз была потрясена степенью излишества. Нет, конечно, она не отказалась бы от такого праздника в детстве, но в то время она понятия не имела, что нечто подобное вообще существует. Подарки были сложены горой. Сюда перенесли большой стол из столовой, чтобы усадить за него гостей Таллулы. Сервировка стола была специально выполнена для детей. Разноцветные тарелки, яркие салфетки, красивые упаковки со сладостями. Все с любовью к детям, но при этом – на редкость изысканно. Эмбер положила свои подарки к общей горе и вышла. Когда она шла по коридору к игровой комнате, ей встретился Джексон. Он очаровательно улыбнулся.

– О, привет. Рад, что вы смогли сегодня присоединиться к нам, – проговорил он радостно.

– Гм… – спасибо, – смущенно запнувшись, ответила Эмбер. – Я рада, что я здесь.

Джексон снова улыбнулся ей и открыл перед ней дверь игровой комнаты.

Они вошли, остановились и стали смотреть, как сотрудники зоопарка одного за другим вынимают зверьков из клеток и немного рассказывают о них. Джексон держал в руке бокал со спиртным. Эмбер с трудом удерживалась от того, чтобы не смотреть на него. Он просто приковывал к себе взгляд. А она гадала, много ли времени ей понадобится, чтобы затащить его в постель. Мысль о том, что она сможет завладеть этим могущественным богачом, будоражила ее воображение. Она знала, как доставить мужчине удовольствие, и подозревала, что за десять с лишним лет брака секс между Джексоном и Дафной должен был стать однообразным и скучным. Эмбер представляла себе, чего бы она только ни вытворила, чтобы он ее захотел, появись у нее такой шанс. Она решила не торопить события и аккуратно придерживаться плана. Не имело никакого смысла спешить. Однажды она уже поспешила и все испортила.

Когда зоологическое шоу закончилось, детей повели в оранжерею, где их ожидало угощение. Дети шумели, визжали и хохотали, а взрослые пытались их утихомирить. Эмбер с трудом удерживалась, чтобы не заорать на детей. Она заметила, что Джексона нет здесь, где всех усадили за стол.

Наконец Маргарита внесла огромный именинный торт с шоколадной посыпкой. На верхушке торта стояло одиннадцать белых свечек в форме балерин. Эмбер заметила, что с одной стороны из торта вынут небольшой кусок.

– Итак, – громко произнесла Дафна, – пора пропеть «С днем рожденья», а потом Таллула распакует подарки.

Эмбер увидела, как в глазах Беллы словно бы собираются грозовые тучи в то время, когда другие дети и взрослые пели для ее старшей сестры поздравительную песенку. Белла строптиво поджала губы и скрестила руки на груди. Все это было ей не по нраву.

Как только песня отзвучала и Таллула задула свечки, Дафна стала передавать ей подарки. Дети, сидевшие за столом, весело ели торт, а Таллула разворачивала подарки и благодарила тех, кто их принес. После того как был развернут седьмой подарок, прозвучал пронзительный капризный голос Беллы:

– Так нечестно! Все подарочки – Таллуле! А мне?

Этого момента очень ждала Эмбер.

– Послушай, Белла. Я принесла подарок для Таллулы, но и для тебя тоже. Я отдам Таллуле ее подарок, а вот что я хочу подарить тебе. Надеюсь, тебе понравится.

Дафна улыбнулась Эмбер, Рут на нее посмотрела, но понять что-то по ее взгляду Эмбер не смогла. Зато она заметила, что в это самое время в оранжерею вошел Джексон. Ей очень хотелось верить в то, что он слышал ее слова. Белла нетерпеливо разорвала подарочную бумагу и открыла коробку, где лежала розовая кофточка с воротником из искусственного меха и маленькая розовая сумочка с блестящей ручкой. Девочка подбежала к Эмбер и обхватила руками ее талию.

– Я люблю тебя, Эмбер. Ты моя самая-пресамая лучшая подружка.

Слыша это признание в любви, все рассмеялись, но Эмбер заметила, что Рут не так уж радуется, как остальные гости. Таллула рассматривала остальные подарки. Последней была маленькая шкатулочка от Сабины.

– О, Сабин! – воскликнула девочка. – Je suis tres heureuse. Merci.

Таллула вынула из шкатулочки золотую цепочку с тоненьким крестиком.

– De rien, – ответила ей Сабина.

Вскоре начали прибывать местные сливки общества, чтобы забрать своих маленьких богатеев, которых в очередной раз великолепно развлекли, вкусно угостили и наделили дорогими наборами изысканных сладостей. Не удивительно, что все эти детки вырастали с чувством собственной избранности. Они не знали и не представляли другой жизни.

После того как гости разъехались, вторая няня по имени Суррей, собрала подарки.

– Пожалуйста, – попросила ее Дафна, – отнеси подарки наверх и проводи туда девочек. Искупай их, дай им пижамы, а мы около шести часов поужинаем.

Джексон налил себе еще немного скотча.

– Кто-нибудь хочет выпить? – осведомился он.

– Я выпью бокал вина, милый, – ответила Дафна. – Мама, ты чего-нибудь хочешь?

– Газированной воды.

Джексон перевел взгляд на Эмбер.

– А вы?

– Можно мне тоже бокал вина?

Джексон рассмеялся:

– Можно все, что пожелаете!

«Надеюсь на это», – подумала Эмбер, но в ответ только улыбнулась.

– Дафна, ты показывала Эмбер фотографии с вечера сбора средств для фонда? – спросила Рут и перевела взгляд на Эмбер. – В «Бишопс-Арбор Таймс» опубликованы очень хорошие снимки. На некоторых вы чудесно выглядите.

У Эмбер сердце ушло в пятки. Фотографии? В газете? Она в тот вечер так старательно избегала фотографа. Как же он все-таки ухитрился ее заснять? Дафна принесла газету и протянула ей. Дрожащими руками Эмбер взяла газету развернула и просмотрела фотографии. Ну вот и она во всей красе, крупным планом, абсолютно узнаваема. Ее имя и фамилия в газете указаны не были, но это не имело значения – проблема была в ее лице. Оставалось только надеяться, что эта газетенка, издававшаяся в маленьком городке небольшим тиражом, вряд ли попадется на глаза много кому за его пределами.

– Прошу прощения, – пробормотала Эмбер.

Ей нужно было срочно уйти из этой комнаты и успокоить нервы. Она закрыла за собой дверь туалета, опустила крышку унитаза, села и обхватила голову руками. Как она могла вести себя столь беспечно? Немного погодя ее дыхание успокоилось, и она дала себе обещание в дальнейшем быть более бдительной. Она умылась холодной водой, встала, расправила плечи и медленно приоткрыла дверь. До нее донеслись голоса Рут и Дафны из оранжереи.

– Мама, ты не понимаешь. У меня тут дел по горло.

– Ты права, Дафна. Я не понимаю. Ты когда-то любила петь в церковном хоре. А теперь ты, похоже, не занимаешься ничем из того, что любишь. Все эти деньги вскружили тебе голову. Если ты поймешь, что для тебя лучше, то ты вспомнишь о своих корнях и сойдешь с небес на землю.

– Все, что ты говоришь, совершенно несправедливо. Ты просто не понимаешь, о чем говоришь.

– Я вижу то, что вижу: две няни, Господи Боже! А одна из них только тем и занимается, что лопочет по-французски! С ума сойти! Младшая дочь настолько безнадежно испорчена, что ты с ней не справляешься. А ты вечно чем-то занята. То клуб, то какие-то уроки. Боже милостивый, мне уже практически нужно официально заявление подавать, чтобы повидаться с внучками. Что с тобой произошло?

– Хватит, мама.

Впервые за все время знакомства с Дафной Эмбер услышала в ее голосе настоящий гнев.

А потом зазвучали голоса девочек, спускавшихся вместе с няней по лестнице. Все они вошли в оранжерею одновременно, и разговор матери с дочерью тут же стих.

Плачущая Белла подбежала к Дафне, села рядом и положила голову на колени матери. Но вот ее приглушенные рыдания стихли, она подняла голову и обиженно произнесла:

– Таллуле столько всего подарили, а у меня только два подарка. Это нечестно!

Рут наклонилась и погладила Беллу по голове.

– Белла, детка, сегодня день рождения Таллулы. Будет твой день рождения – все будут дарить подарки тебе.

Белла резко отпрянула от руки бабушки:

– Нет! Ты противная!

– Белла! – в искреннем ужасе воскликнула Дафна.

Неожиданно вошел Джексон. Он подошел к дивану и взял Беллу на руки. Она принялась извиваться и дергаться, но он держал ее крепко, и в конце концов она затихла. Отец унес ее в другой конец комнаты, усадил на стул, опустился на колени и несколько минут что-то тихо ей говорил. Потом они вместе вернулись к дивану и Белла остановилась перед бабушкой.

– Прости меня, бабушка, – сказала она и склонила голову.

Рут бросила на дочь победный взгляд и взяла Беллу за руку.

– Я прощаю тебя, Белла. Но ты больше не должна говорить таких слов.

Белла глянула на отца и получила в ответ строгий взгляд.

– Хорошо, бабушка.

В комнату заглянула Маргарита и сообщила, что ужин готов. Джексон взял под руку Рут, и они первыми направились к столовой. Белла и Таллула вышли следом за ними. Когда Дафна встала, Эмбер ласково похлопала ее по плечу.

– У тебя сегодня длинный день. Белла просто переутомилась. Не расстраивайся.

– Порой бывает действительно трудно, – призналась Дафна.

– Ты – прекрасная мать. И никому не позволяй говорить тебе, что это не так.

– Спасибо, Эмбер. Ты настоящий друг.

В каком-то смысле Дафна была чудесной матерью Она дарила своим детям все – а особенно любовь и восхищение. Уж она точно была лучшей матерью, чем мать Эмбер, которая каждый день своей жизни не уставала напоминать своим детям о том, что они для нее – тяжкая, невыносимая обуза.

– Не уезжай пока. Останься, поужинай с нами, – попросила Дафна.

Дафна не была уверена, что ужин в компании с усталой и распсиховавшейся Беллой и ее рассерженной бабушкой сможет хоть сколько-нибудь подвинуть ее к цели.

– Мне бы очень хотелось, Даф, но у меня гора стирки и уборки. Но за приглашение спасибо.

– О, я все понимаю, – кивнула Дафна и взяла Эмбер под руку. – Ну, тогда хотя бы зайди в столовую и попрощайся со всеми.

Эмбер послушно вошла следом за Дафной в комнату, где все семейство уже сидело за столом. Маргарита подавала ужин.

– Всем хорошего вечера, – пожелала Эмбер и помахала рукой. – Чудесный был праздник.

Семейство нестройным хором попрощалось с ней, а потом прозвучал бархатный голос Джексона:

– До свидания, Эмбер. Увидимся завтра в офисе.

 

Глава девятнадцатая

Перед первым рабочим днем в «Parrish International» Эмбер оделась особенно тщательно. Волосы зачесала назад и стянула в «конский хвост». Простые позолоченные серьги-колечки, минимум косметики. Встать в четыре утра, чтобы успеть на поезд в пять тридцать – это было самоубийство, но она должна была произвести хорошее впечатление. И как только кому-то удавалось жить по такому графику регулярно – она диву давалась. Оставалось надеяться, что все это временно.

Башня из стекла и бетона, в которой разместилась компания Джексона, была огромна, и Эмбер пришла в восторг от мысли о том, что Джексон Пэрриш владеет этим зданием. Наверняка такая постройка на Манхэттене стоила целое состояние. В вестибюле не было никого, кроме охранницы. Изучив с помощью сканера идентификационный беджик Эмбер, она кивнула. На турникете загорелся зеленый огонек. Добравшись на лифте до тридцатого этажа, Эмбер поразилась – сколько сотрудников уже находится на своих рабочих местах, и решила, что завтра ей надо будет приехать еще более ранним поездом. Ее крошечная кабинка находилась далеко от кабинета босса. Непосредственную начальницу Эмбер звали миссис Бэттли. После встречи, предназначенной для того, чтобы миссис Бэттли ввела Эмбер в курс дел, Эмбер окрестила ее миссис Боевой Топорик. Боевому Топорику лет было от шестидесяти пяти до семидесяти пяти. Седые волосы со стальным отливом, очки с толстыми стеклами, тонкие губы. Живое воплощение серьезности. Эмбер возненавидела ее с первого взгляда. Миссис Бэттли всем своим видом давала понять, что не испытывает жгучей радости от того, что к ней присовокупили Эмбер. Задача расположить к себе эту бабульку была нешуточной.

– Доброе утро, миссис Бэттли. Хочу сходить за кофе. Вам принести?

Миссис Бэттли даже не оторвала глаз от своего лэптопа.

– Нет, я уже выпила чашку. У меня есть для вас поручения, так что подойдите ко мне, как только вернетесь.

Эмбер тайком скосила глаза на кабинет Джексона, расположенный в углу. Дверь была закрыта, но через просветы в жалюзи было видно движение внутри.

– Вам что-то нужно? – ворвался в размышления Эмбер голос миссис Бэттли.

– Простите. Нет, ничего. Мой кофе подождет. Я сразу возьму работу.

– Вот, держите, – сказала миссис Бэттли, вручая Эмбер стопку бумаг. – А вот тут – список новых клиентов, которых нужно внести в базу данных. На вашем рабочем столе я оставила инструкцию о том, как это нужно делать. Кроме того, в профиль каждого клиента нужно добавить веб-сайт и все каналы связи в социальных сетях.

Эмбер взяла папку и вернулась в свою маленькую кабинку. Свой прежний кабинет с окном, за которым открывался прекрасный вид, она сменила на эту клаустрофобическую кабинку, но по крайней мере теперь ее план начал осуществляться. Потянулись часы, Эмбер погрузилась в работу. Она твердо решила стать самым лучшим помощником, какой только был у Боевого Топорика за все время ее работы здесь. Ланч она привезла из дома и съела его на рабочем месте, то есть проработала без перерыва. В шесть часов на пороге кабинки появилась Бэттли. Она была в пальто.

– Не думала, что вы еще здесь, Эмбер, – сказала она. – Вы можете уходить в пять, вообще-то.

Эмбер встала и собрала свои вещи.

– Мне хотелось закончить работу. Люблю приходить с утра к чистому столу.

Ей удалось вызвать едва заметную улыбку у пожилой женщины.

– Очень правильно. И у меня всегда было такое правило.

Она отвернулась и была готова уйти, но Эмбер сказала:

– Погодите, я хочу спуститься вместе с вами.

Они молча подошли к лифтам, а когда вошли в кабину, Эмбер стеснительно улыбнулась.

– Хочу поблагодарить за то, что дали мне шанс. Вы просто не представляете, как это много для меня значит.

Бэттли вздернула брови.

– Не благодарите меня. Я тут совершенно ни при чем.

– Миссис Пэрриш говорила мне, как ценно ваше мнение для мистера Пэрриша, – сказала Эмбер. – Она мне четко дала понять, что я принята на работу с испытательным сроком. Если вы найдете, что я не гожусь, мне придется искать другую работу.

Эмбер четко видела, что гордячка Бэттли наживку заглотнула и ей поверила. Она даже приосанилась.

– Что ж, поживем – увидим, – сказала она.

«Вот именно», – подумала Эмбер.

Прошел месяц. У нее все еще не было непосредственных контактов с Джексоном, однако Боевой Топорик начала доверять ей и полагаться на нее все больше и больше. Эмбер стала приезжать на работу минут на пятнадцать раньше Бэттли, чтобы принести начальнице утренний кофе с чем-то вкусненьким. У Эмбер имелся трехмесячный запас элавила от врача общей практики. Врачу она сказала, что у нее панические атаки, и он порекомендовал ей это лекарство. Он упомянул о возможных побочных эффектах – краткосрочной потере памяти и спутанности сознания. Эмбер начала с крошечных доз. Она надеялась, что приверженность Бэттли к ароматизированным сливкам не даст ей почувствовать привкус лекарства, подмешанного к кофе.

Однажды утром Бэттли появилась на работе более заторможенной, чем обычно. Эмбер заметила, что Бэттли ходит медленнее и чаще останавливается, а порой, сидя за рабочим столом, смотрит по сторонам и словно бы не знает, чем заняться.

Когда Бэттли ушла в туалет, Эмбер быстро зашла в ее кабинет, вытащила из ее сумочки ключи и бросила в мусорную корзинку. Потом она убрала в шкаф папку с рабочего стола Бэттли. Та вернулась в кабинет и с выпученными от страха глазами принялась искать папку. В конце рабочего дня Бэттли открыла сумочку и заглянула внутрь нее. Эмбер видела, как начальница роется в сумке. Наконец Бэттли вывалила все содержимое на стол. Ключей она не нашла.

– Эмбер! – испуганно окликнула она. – Вы не видели мои ключи?

Эмбер поспешила в кабинет Бэттли.

– Нет, не видела. Разве они не у вас в сумочке?

– Нет! – отозвалась Бэттли, чуть не плача.

– Ну-ка, – сказала Эмбер и взяла сумочку со стола. – Дайте, я посмотрю. – Она сделала вид, будто роется в сумке. – Гм-м-м. Вы правы. Их тут нет. – Она немного постояла, как бы размышляя. – А вы в ящике стола смотрели?

– Конечно же нет! Я никогда не убираю мои ключи никуда. Они всегда лежат в книге, которую я читаю. Ни за что не убрала бы их в стол.

– Ну давайте посмотрим – просто на всякий случай.

– Это глупо, – проворчала Бэттли, но ящик выдвинула. – Смотрите сами – их тут нет.

Эмбер наклонилась, посмотрела и бросила взгляд в сторону, на мусорную корзинку, стоящую около шкафа с папками. Она подвинула корзинку к себе.

– Вот они! – воскликнула она. – В мусорной корзинке.

Она вытащила ключи и протянула их Бэттли.

Бэттли застыла как вкопанная, глядя на связку ключей в своей руке. Она с трудом сглотнула. Было ясно, что она ошарашена. Она только попрощалась, развернулась и ушла, не сказав больше ни слова. Эмбер улыбнулась и проводила ее взглядом.

Несколько дней спустя Эмбер поменяла местами карточки в картотеке Бэттли – наверное, та была последним человеком на земле, кто еще пользовался картотекой. Шли недели, и нарастающий стресс возымел свое действие. В глазах Бэттли все чаще был заметен панический ужас. Эмбер чувствовала себя немного неловко из-за того, чем занималась, но этой женщине пора было уйти в отставку. Гораздо лучше ей было проводить время с внуками. Она сама говорила Эмбер, что внуков у нее пятеро, а времени пообщаться с ними не хватает. Ну вот, теперь у нее будет куда больше возможностей для встреч с ними, да и Джексон ей наверняка выдаст неплохие подъемные при уходе на пенсию – в особенности, если поверит, что его ближайшая помощница страдает деменцией. Так что можно было считать, что Эмбер ей оказывает услугу.

А разве Джексон не заслуживал, чтобы рядом с ним находилась более современная и красивая помощница? Он почти наверняка держал на работе Бэттли из-за своей порядочности. Так что Эмбер оказывала услугу им обоим, если хорошенько задуматься. Однажды утром Эмбер напечатала на странице текст, представлявший собой жуткую белиберду, и сунула ее между страницами только что подготовленного Бэттли отчета. Эмбер понимала, что, увидев эту абракадабру, Бэттли решит, что сама это напечатала, и конечно же никому об этом не расскажет. По расчетам Эмбер, до желаемого дня оставалось ждать не больше трех недель. Уверенность Бэттли в себе угасала на глазах, и очень скоро она должна была начать совершать ошибки, а это вызовет подозрения у Джексона. И очень скоро кабинет Бэттли займет Эмбер.

 

Глава двадцатая

Времени ушло больше, чем рассчитывала Эмбер, но через три месяца Бэттли сдалась и написала заявление об уходе. Эмбер поручили временно исполнять обязанности Бэттли, а Джексон начал подыскивать нового главного помощника. Эмбер по-прежнему сидела в своей крошечной кабинке, а кабинет Бэттли пустовал. Эмбер, конечно, задевало то, что Джексон до сих пор не предложил ей должность главной помощницы на постоянной основе, но она не сомневалась – скоро он поймет, что она незаменимый сотрудник. Она посвятила последние семь дней изучению всего, что только возможно, о новых клиентах из Токио. Просто поразительно, чего только люди не рассказывают о себе в социальных сетях. Даже если у них хватает ума правильно выставить настройки безопасности и конфиденциальности, они не осознают, что любая фотография, на которой отмечено их лицо, связана с еще чьей-то страницей. Но настройками конфиденциальности пользовались далеко не все. С помощью программы изучения досье клиентов, а также пустив в ход троллинг всех социальных сетей, Эмбер составила приблизительные портреты каждого из них, включая различные патологические пристрастия. Кроме того, Эмбер самым старательным образом изучила последние заключенные этими клиентами сделки, чтобы составить представление об их переговорных навыках и наличии любых козырей у них в рукаве.

Джексон вызвал ее к себе в кабинет, и Эмбер захватила отчет о клиентах. Джексон сидел, откинувшись на спинку черного кожаного офисного кресла и что-то читал с экрана своего айфона. Он был без пиджака, в рубашке с закатанными рукавами. Приятно было смотреть на его загорелые руки. Пэрриши только что вернулись из Антиба. Видимо, смогли попрактиковаться во французском языке, который они так обожали. Джексон даже не оторвал глаз от экрана телефона, когда вошла Эмбер.

– У меня сегодня много чего назначено, – пробормотал Джексон, – но я напрочь забыл, что сегодня Белла играет в теннис в лагере. Мне нужно удрать после ланча. Сдвиньте, пожалуйста, мои встречи.

Это надо же. Могущественный отец был готов выкроить время в своем напряженном бизнес-графике, чтобы посмотреть на игру дочки, а эта маленькая паршивка ровным счетом ничего не ценила.

– Конечно, – кивнула Эмбер.

– Вы зарезервировали места в ресторане «Catch» для Танаки и его команды на завтра?

– Нет.

Джексон резко выпрямился, вскинул голову.

– То есть?

– Я зарезервировала места в ресторане «Del Posto». Танака любит итальянскую кухню, а на крабов и креветок у него аллергия.

Джексон с интересом посмотрел на Эмбер.

– Правда? И откуда вам это известно?

Эмбер протянула ему отчет.

– Я позволила себе провести кое-какие исследования. В свободное от работы время, естественно, – поспешно добавила она. – Подумала, что это может оказаться полезно. В социальных сетях довольно просто искать информацию.

Джексон широко улыбнулся, продемонстрировал свои идеальные зубы и, протянув руку, взял отчет. Пролистав его, он посмотрел на Эмбер.

– Эмбер, я под большим впечатлением. Отличная инициатива. Просто фантастика.

Эмбер просияла. Она могла поклясться, что Бэттли даже Фейсбуком пользоваться не умела.

Она встала.

– Если я вам больше не нужна, займусь переносом ваших встреч.

– Спасибо, – рассеянно отозвался Джексон и погрузился в изучение отчета.

Эмбер добилась определенного успеха в отношениях с ним, хотя ее немного обидело то, что сегодня он не обратил никакого внимания на ее ноги – а ведь она была в короткой юбке и туфлях на шпильках. Джексон принадлежал к редкой категории мужчин – он не видел других женщин, кроме своей жены. Дафна, с другой стороны, похоже, воспринимала это обожание как должное. Это раздражало Эмбер. Ей было ясно, что Дафна не питает к Джексону такой страсти, как он к ней, а потому, на взгляд Эмбер, она его не заслуживала.

Вернувшись на рабочее место, она открыла в своем компьютере файл с рабочим графиком Джексона и начала звонить тем, с кем у него были назначены встречи, чтобы изменить время. Только она собралась сделать очередной звонок, как в дверях ее кабинки появился Джексон.

– Эмбер, почему бы вам не переселиться в кабинет миссис Бэттли, пока мы не подыщем ей замену? Мне было бы гораздо удобнее, если бы вы находились поближе. Позвоните техникам, они перенесут ваши вещи.

– Спасибо, так и сделаю.

Эмбер проводила Джексона взглядом. Его костюм от Brioni сидел на нем так, словно его скроили и сшили сами боги.

«Интересно, – подумала она, – каково это: носить одежду, которая стоит больше, чем некоторые зарабатывают за год?»

Эмбер взяла телефон и отправила эсэмэску Дафне.

«Ты завтра свободна? Так бы хотелось сходить куда-нибудь выпить».

Мгновенно прозвучал сигнал о приходе ответного сообщения.

«Конечно. Попрошу Томми заехать за тобой, можем сходить в “Sparta’s”. Семь тридцать подойдет?»

«Отлично! До завтра».

Если Дафна хочет, чтобы их отвез Томми, это означало, что она не против выпить, а это было идеально, поскольку Эмбер собралась вызвать ее на откровенность. Она уже знала, что после порции мартини Дафна становится куда более расслабленной и болтливой.

 

Глава двадцать первая

«Линкольн» Пэрришей ждал Эмбер неподалеку от дома, где она жила, в назначенное время. Только она собралась радостно проговорить «привет», как увидела, что на заднем сиденье никто не сидит.

– А где миссис Пэрриш? – спросила Эмбер у Томми, когда тот открыл дверь для нее.

– Мистер Пэрриш неожиданно приехал домой. Миссис Пэрриш попросила меня забрать вас и отвезти в «Sparta’s», а потом вернуться за ней.

На смену хорошему настроению пришло раздражение. Почему Дафна просто не позвонила и не попросила перенести встречу на более позднее время? Как нарочно. Будто бы кто-то пытался помешать их встрече. И что такого случилось – подумаешь, Джексон домой приехал? Почему Дафна не сказала ему, что у нее есть планы на вечер? Нельзя же быть такой бесхребетной.

Войдя в бар, Эмбер выбрала уютный столик в углу и заказала сассикайю две тысячи седьмого года. Вино стоило двести десять долларов, но по счету всегда платила Дафна, вот пусть и расплатится за то, что заставила Эмбер ждать. Она сделала маленький глоток роскошного вина и насладилась его богатым вкусом и ароматом. Вино было потрясающим.

Эмбер смотрела по сторонам. Бар постепенно наполнялся посетителями. «Интересно, – думала она, – появится ли тут кто-нибудь из так называемых „подружек“ Дафны». Она надеялась, что больше никто не придет, потому что Дафна ей была нужна для себя.

Дафна наконец появилась. Нервная и даже – что удивительно – слегка неухоженная. Волосы чуть растрепаны, косметика наложена немного поспешно.

– Прости, Эмбер. Только я собралась уходить, как вдруг приехал Джексон… – Она всплеснула руками. – Ладно, не стоит об этом говорить. Мне надо выпить.

Она посмотрела на бутылку и едва заметно нахмурилась.

– Надеюсь, ты не возражаешь, что я заказала целую бутылку. Я забыла очки для чтения и не могла толком ничего разглядеть в меню. Попросила официанта что-нибудь посоветовать.

Дафна собралась что-то сказать, но передумала.

– Все хорошо, – кивнула она.

Официант принес второй бокал, Дафна налила себе щедрую порцию вина.

– М-м-м… Восхитительно. – Она сделала глубокий вдох. – Ну, как идут дела в «Parrish International»? Джексон мне говорит, что ты оказалась ценным сотрудником.

Эмбер внимательно смотрела на Дафну – нет ли каких-то признаков подозрительности или ревности, но ничего такого она не заметила. Дафна явно была искренне рада за нее, но все же в ее взгляде чувствовалась какая-то тревога.

– К тебе все хорошо относятся? Никаких проблем?

Этот вопрос удивил Эмбер.

– Нет, никаких проблем. Мне очень нравится. Огромное тебе спасибо за то, что порекомендовала меня. Небо и земля по сравнению с «Rollins». И люди все хорошие. А у тебя что стряслось?

– Ты о чем?

– Джексон вернулся домой – что ему понадобилось такого, что это расстроило твои планы?

– Ничего. Просто ему нужно было пробыть со мной несколько минут, прежде чем я уйду.

Эмбер вздернула брови.

– Несколько минут? Но зачем?

Дафна покраснела.

– А, вот в чем дело. Он просто без ума от тебя. Просто потрясающе. Вы ведь женаты уже девять лет, да?

– Двенадцать.

Эмбер видела, что этот разговор смущает Дафну, поэтому сменила тактику. Она наклонилась к столику и заговорила тише:

– Считай, что тебе повезло. Отчасти я уехала из дома из-за моего бойфренда, Марко.

– Что ты имеешь в виду?

– Я по нему с ума сходила. Мы начали встречаться, когда школу заканчивали. Кроме него, у меня никого не было, поэтому я и не знала.

– Чего ты не знала?

Эмбер поморщилась и сделала вид, что стесняется.

– Ну, что это ненормально. Понимаешь… Я не знала, что парни… ну, что они должны быть… как бы это сказать… ну, готовы. Мне приходилось делать кое-что для того, чтобы он мог заниматься со мной любовью. Он мне говорил, что я недостаточно хорошенькая, чтобы он просто так возбуждался.

Она врала беззастенчиво, но похоже, Дафна ей верила.

– Последней каплей для меня стал день, когда он попросил меня привести другого мужчину в спальню.

– Что?!

Дафна от изумления раскрыла рот.

– Да. Оказалось, он был гей. Но не хотел в этом признаваться, что ли. Ну, ты же знаешь, как это бывает в маленьких городках.

– А ты встречалась с кем-нибудь еще?

– Бывало. Но ничего серьезного. Честно говоря, я с тех пор немного опасаюсь близости с мужчинами. А вдруг я узнаю, что дело вправду было во мне?

Дафна покачала головой.

– Это безумие, Эмбер. Его сексуальная ориентация к тебе никакого отношения не имеет. А ты очень привлекательна. Когда тебе встретится твой мужчина, ты это поймешь.

– Ты именно это почувствовала, когда встретила Джексона?

Дафна немного помедлила, сделала глоток вина.

– Ну… Думаю, Джексон меня просто сразил наповал. Вскоре после того, как мы с ним начали встречаться, заболел мой отец, и Джексон подставил мне плечо. А потом все завертелось очень быстро. Я опомниться не успела, а мы уже были женаты. Я этого не ожидала. Он встречался с утонченными и успешными женщинами. Я не могла понять, что он нашел во мне.

– Ну ладно тебе, Дафна. Ты просто роскошно выглядишь.

– Спасибо, но те, другие, тоже были хороши. К тому же они были богатые и из высшего света. А я – всего-навсего девушка из маленького городка. Я о его мире ничего не знала.

– И как ты думаешь, что он в тебе увидел особенное?

Дафна подлила себе вина и сделала большой глоток.

– Думаю, ему понравилось то, что перед ним – чистый холст. Я была молода, мне было всего двадцать шесть, а он был на десять лет старше. Я в то время была так сосредоточена на создании «Улыбки Джулии», что он меня не слишком обворожил. Потом он мне говорил, что никогда не мог понять про тех женщин, с которыми встречался, – чего они хотят: его или его деньги.

Эмбер с трудом в это верилось. Даже если бы Джексон напрочь разорился, он все равно был шикарный, умный и обаятельный.

– А как он понял, что ты не охотишься за его деньгами?

– Честно говоря, я старалась сдерживаться. И голову он мне действительно не вскружил. Но потом… он так трогательно заботился о моей семье, и все мои родственники стали мне говорить, что я не должна его упустить.

– Вот видишь, как тебе повезло. Смотри, как все удачно получилось. У тебя такая чудесная жизнь.

Дафна улыбнулась.

– Ничья жизнь не идеальна, Эмбер.

– Но с виду все именно так. Выглядит так близко к идеалу, как только можно представить.

– Мне очень повезло. У меня два здоровых ребенка. Это то, что я никогда не приму как нечто само собой разумеющееся.

Эмбер не хотелось уходить в сторону от темы брака.

– Да, конечно. Но внешне ваши отношения смотрятся просто сказочно. Джексон так на тебя смотрит, словно боготворит тебя.

– Он очень внимателен. Но знаешь, порой у меня такое чувство, что мне нужно отдышаться. Иногда бывает трудно. Знаешь, это как бы давит – когда тебе постоянно нужно соответствовать образу жены генерального директора. Он многого ждет от меня. А мне иногда хочется просто сесть и смотреть «Карточный домик» вместо того, чтобы тащиться на очередной благотворительный вечер или корпоративную вечеринку.

«Ну-ну-ну! – мысленно усмехнулась Эмбер. – Просто жутко, невыносимо тяжело одеваться в дизайнерские платья, пить дорогущее вино и закусывать черной икрой».

– Это я понимаю, – кивнула она. – Я бы ничего такого не смогла, чувствовала бы себя не в своей тарелке. А у тебя с виду все так легко получается. Долго пришлось привыкать?

– Первые пару лет было трудновато. Но мне на выручку пришла Мередит. Она помогла мне с передвижением в опасных местах социальных кругов Бишопс-Арбора. – Дафна рассмеялась. – Когда на твоей стороне Мередит, все сразу про всех ясно. Она была самым ценным сотрудником фонда – до твоего появления, конечно.

– Наверное, ты тогда почувствовала, как тебе повезло. Наверное, так же, как мне повезло, что в моей жизни появилась ты.

Бутылка опустела. Эмбер была готова предложить заказать еще одну, когда вдруг на экране телефона Дафны появилось текстовое сообщение.

Она прочитала сообщение и посмотрела на Эмбер так, словно бы просила у нее прощения.

– Это Белла. Ей приснился страшный сон. Мне нужно домой.

Маленькая дрянь. Даже тогда, когда ее не было рядом, она рушила планы Эмбер.

– Ой, бедняжка. Это с ней часто бывает?

Дафна покачала головой.

– Не слишком часто. Извини, что приходится прервать нашу посиделку. Если ты не против, я попрошу Томми отвезти меня домой, а потом он отвезет тебя.

– Конечно. И передай Белле поцелуй от тети Эмбер, – улыбнулась Эмбер.

Да, она осмелела. А почему бы и не повысить собственный статус?

Когда они шли к машине, ожидавшей их у входа, Дафна сжала руку Эмбер.

– Мне это нравится! Обязательно передам.

Хотя Эмбер была расстроена тем, что ей не удалось выпить еще бокал этого божественного вина, она все равно получила кое-что из того, чего хотела, а именно – начальный набросок образа идеальной женщины Джексона. Она выстроит этот образ – понемножку, по крупинке, и будет строить до тех пор, пока не станет точной копией того, перед чем он не в силах устоять.

Но только она будет представлять собой обновленную, более юную версию.

 

Глава двадцать вторая

Эмбер вдыхала пьянящий запах океана. Было совершенно чудесное воскресное утро, и они уже целый час находились с Дафной на воде. Джексон улетел по делам в Брюссель, и Дафна пригласила Эмбер к себе на выходные. Эмбер немного засомневалась, когда Дафна предложила ей выйти в море на байдарках, поскольку она ни разу в жизни этим не занималась и не была уверена, что стоит делать это впервые в глубоких водах пролива Лонг-Айленд. Но опасалась она, как выяснилось, совершенно напрасно. Когда они отплыли от причала, вода была неподвижна, как стекло, и через полчаса Эмбер уже чувствовала себя спокойно и уверенно.

Сначала они держались вблизи от берега, и Эмбер наслаждалась безмятежностью тишины раннего утра, нарушаемой только птичьим пением и плеском воды, которой касались весла. Все было спокойно и чудесным образом лишено гомона и шума будней. Байдарки скользили по поверхности моря, Дафна и Эмбер молчали, радуясь тишине.

– Хочешь поплыть дальше от берега? – нарушила безмолвие Дафна.

– Пожалуй. А это безопасно?

– Абсолютно.

Эмбер пришлось постараться, чтобы не отставать от Дафны, которая гребла ровно и уверенно, глубоко дыша. Эмбер восхищалась ее тренированностью. По мере удаления от берега вода приобрела совершенно иной характер. В первый раз, когда мимо них прошла парусная лодка, Эмбер испугалась не на шутку. Она была уверена, что ее захлестнет кильватерной волной. Но когда это случилось во второй раз, она испытала радость, когда ее байдарка закачалась на небольших волнах.

– Мне так нравится, Даф. Спасибо за то, что ты уговорила меня попробовать сесть на весла.

– Я знала, что тебе понравится. Я очень рада. Теперь у меня будет партнер для байдарочных прогулок. Джексон не большой любитель байдарок. Он предпочитает свою моторную лодку. В смысле, яхту.

«Что ж, – подумала Эмбер, – на яхте тоже будет неплохо». Пока что она еще не ступала на борт «Гаттераса» Джексона, но знала, что приглашения осталось ждать недолго.

– А ты на яхте ходить не любишь? – спросила Эмбер.

– О нет, люблю, но там все совершенно иначе. К тому же яхта нуждается в подготовке до спуска на воду. Ближе к концу июня обязательно выйдем в море вместе. Вот тогда и скажешь, что тебе больше по душе.

– А как она называется?

– «Беллатада», – ответила Дафна, пряча смущение за улыбкой.

Эмбер на минуту задумалась.

– О, я поняла! Это начальные буквы ваших имен. Три девочки Джексона.

– На мой взгляд, немного глупо.

– Вовсе нет. По-моему, очень мило.

На самом деле, она едва не поперхнулась своими словами.

– Может быть, вернемся? – предложила Дафна. – Уже почти десять.

Дафна посмотрела на часы и поправила прозрачный козырек.

Очень скоро они подплыли к пляжу перед домом и вытащили из воды байдарки. Когда они шли по тропинке к дому, до них долетели звуки смеха и детского визга. Белла и Таллула плескались в бассейне с отцом.

Эмбер повернулась к Дафне.

– А я думала, Джексон возвращается вечером.

– И я так думала, – отозвалась Дафна и зашагала быстрее.

Джексон обернулся и прочесал мокрые волосы пятерней.

– Привет! На байдарках ходили?

– Да, – ответила Дафна. – А ты когда приехал? Жаль, что меня не было дома, но я думала, что ты вернешься вечером.

– Мы все дела завершили вчера вечером, вот я и решил вылететь домой утром.

Белла, обхватив шею отца, била ногами по воде. Джексон обернулся, взял дочку под мышки и бросил в воду. Белла завизжала от радости. Барахтаясь в воде, она подплыла к Джексону.

– Еще, папочка!

Но Джексон пошел по дну к мелководному краю бассейна, утирая воду с лица.

– Все, детка. Пора сделать перерыв.

Удивительно – в кои-то веки Белла не стала капризничать. Может быть, в первый раз.

Джексон протянул дочерям полотенца и сам стал вытираться. Невозможно было оторвать взгляд от его тела, мокрого и блестящего. Он подошел к Дафне и поцеловал ее.

– Как хорошо дома, – сказал он.

Дафна изначально пригласила Эмбер на весь день, но теперь, когда Джексон вернулся домой, Эмбер понимала, что ей нужно произнести обязательную формулу типа «не буду вам мешать».

– Байдарки – это было великолепно, Даф. Громадное спасибо. Я поеду, чтобы не мешать вам.

– Что ты такое говоришь? Нет, ты не можешь уехать сейчас.

– Нет, мне действительно лучше уехать. Наверняка Джексон хочет остаться без посторонних, только с тобой и девочками.

– Глупости. Ты же знаешь, как он к тебе относится. Ты для нас как родственница. Оставайся. Будет весело.

– Без вопросов, – подхватил Джексон. – Обязательно оставайтесь.

– Вы уверены? – с сомнением спросила Эмбер.

– Конечно, – кивнула Дафна. – Пойдем в дом, приготовим ланч. У Маргариты выходные, так что кухарками будем мы с тобой.

Они вместе потрудились в кухне, но, когда закончили укладывать на лепешки-тортильи пережаренные бобы, овощи и сыр, бурито у них получились не такие аккуратные и красивые, как у Маргариты.

– Печальное зрелище, да? – рассмеялась Дафна.

– Да какая разница? Главное – вкусные.

Эмбер вымыла руки и вытерла бумажным полотенцем, а Дафна вытащила из шкафчика два подноса.

– Вот так. Думаю, все будет хорошо. Поедим около бассейна.

– Ой, вкуснятина! – воскликнула Белла, когда Дафна и Эмбер принесли еду.

Они впятером разместились под большим зонтом. Бирюзовая вода в бассейне мерцала треугольными и шестигранными солнечными бликами. Легчайший ветерок шевелил теплый воздух – был просто идеальный день для конца весны. Эмбер зажмурилась и на несколько секунд представила себе, что все это принадлежит ей. Если что и показали последние несколько недель, так это то, что Дафна теперь стала считать Эмбер ближайшей подругой, с которой можно было пооткровенничать. Вчера вечером, когда девочки легли спать, они с Дафной долго сидели за столом в кухне и проговорили до поздней ночи. Дафна рассказала Эмбер все о своем детстве – о том, как родители старались, чтобы их жизнь выглядела абсолютно нормально, несмотря на болезнь, притаившуюся на дальнем плане и готовую в любой момент атаковать без предупреждения.

«Мама и папа старались, чтобы Джулия занималась всем, чем занимаются здоровые дети. Они давали ей свободу – чтобы она жила так, как ей хочется, чтобы все попробовала, что пожелает».

Поначалу, когда Дафна рассказывала о том, как Джулию забирали в больницу, о жутком кашле с мокротой, расстройствах кишечника и проблемах с пищеварением, Эмбер начала испытывать сочувствие. Но когда она сравнивала собственное детство с детством Дафны, и даже с детством Джулии, к ней возвращались зависть и обида. Джулия хотя бы выросла в красивом доме, где водились деньги и где родители о ней заботились. Ну да, она была тяжело больна и умерла. Ну и что? Многие болеют. Многие умирают. Разве из-за этого их надо превращать в святых? А как быть с ней, с Эмбер, с тем, через что ей пришлось пройти? Разве она тоже не заслужила хоть немного сострадания?

Она открыла глаза и обвела взглядом Пэрришей. Белла откинулась на спинку стула и болтала ногами. Она рассеянно кусала бурито, и ей явно было плевать на весь мир – избалованной, изнеженной девчонке из богатой семьи. Таллула сидела прямо и спокойно ела. Дафна, слегка загорелая и красивая, как обычно, заботилась о том, чтобы у девочек была добавка и салфетки, и все прочее, что им только было нужно. А Джексон, хозяин всего этого, восседал словно рыцарь, владыка своего царства и безупречного семейства. Внезапно внутри Эмбер возникла жуткая пустота. У нее до боли засосало под ложечкой. Чувство было такое, словно из нее выдавливают жизнь. Но не время было давать слабину. На этот раз она победит.

 

Глава двадцать третья

На работе Эмбер была так занята, что не виделась с Дафной уже две недели – с того дня, как они выходили в море на байдарках. Но Джексон снова уехал по делам, поэтому Эмбер позвонила Дафне и предложила сходить в кино. А Дафна пригласила ее к себе.

Эмбер начала воображать тот день, когда дом будет принадлежать ей. Ей всюду хотелось оставить свой след, как бы пометить все, как метят звери. Она представляла, что Дафна уедет за детьми, а она останется в доме одна и перемеряет все нижнее белье Дафны. А порой она в мечтах поднималась на второй этаж и пользовалась ванной комнатой Дафны, и расчесывала волосы ее щеткой, и подкрашивала губы ее помадой. Глядя на себя в зеркало, Эмбер думала, что они с Дафной очень похожи.

Она приехала ровно в семь. Белла приоткрыла дверь и выглянула.

– Ты что тут делаешь?

– Привет, детка. Меня твоя мама пригласила.

Белла сделала большие глаза.

– Мы сегодня смотрим «Волшебника страны Оз». И не вздумай мешать нам. Мы не станем смотреть какое-нибудь занудное взрослое кино.

Тут уж большие глаза сделала Эмбер. «Волшебник страны Оз». Придется слушать, как Дороти то и дело повторяет: «Нет ничего лучше дома». Нет, лучше с собой покончить.

– А, вот и ты. Белла сказала, что ты пришла. Проходи в кухню.

Дафна великолепно выглядела в комбинезоне, очень похожем на модель из коллекции Стеллы Маккартни, которую Эмбер видела в недавнем номере «Vogue».

Эмбер села рядом с громадным мраморным кухонным островком.

– Налить тебе что-нибудь выпить?

– Конечно. Все равно что.

Дафна налила ей шардоне из откупоренной бутылки.

– Твое здоровье.

Дафна подняла свой бокал.

Эмбер сделала маленький глоток.

– Как я понимаю, нынче вечером в нашей программе «Волшебник страны Оз».

Дафна бросила на нее извиняющийся взгляд.

– Да, прости. Совсем забыла, что пообещала девочкам. – Она заговорила тише, чтобы не услышала Белла. – Посидим с ними полчасика, а потом тихонько уйдем в другую комнату и поболтаем. Они не заметят.

«Ну ладно», – подумала Эмбер.

Тут в дверь позвонили.

– Еще кто-то приехал? – спросила Эмбер.

Дафна покачала головой.

– Я никого не жду. Я сейчас.

Минуту спустя Эмбер услышала голоса, и вскоре следом за Дафной в кухню вошла Мередит. Вид у нее был суровый и решительный.

– Привет, Мередит, – поздоровалась с ней Эмбер. Ей стало не по себе.

Дафна с озабоченным видом прикоснулась к руке Эмбер.

– Мередит говорит, что у нее к нам важный разговор.

Мысли бешено заметались в голове у Эмбер. Могла ли Мередит узнать правду? Может быть, все же в итоге сработала фотография в газете – из статьи, посвященной вечеру сбора средств для фонда. Чтобы успокоить громко стучащее в груди сердце, Эмбер сделала глубокий вдох. Она решила не расстраиваться и не пугаться, пока не услышит то, что собралась сказать Мередит. Она встала с табурета.

– Маргарита, – попросила Дафна, – будь так добра, накорми девочек. Мы скоро вернемся. – Повернувшись к Эмбер и Мередит, она добавила: – Пойдемте в кабинет.

Сердце Эмбер сильно билось от волнения, когда она следом за Дафной и Мередит спускалась вниз. Они прошли по коридору и вошли в кабинет, где стены были отделаны деревянными панелями.

– Давайте сядем.

Дафна выдвинула стул и села к ломберному столику красного дерева. Эмбер и Мередит последовали ее примеру.

Пристально глядя на Эмбер, Мередит заговорила:

– Как вам известно, я изучаю досье всех, кто претендует на членство в комитете нашего фонда.

– Разве ты не сделала это еще несколько месяцев назад? – прервала ее Дафна.

Мередит подняла руку.

– Я так думала. Но по всей видимости, в агентстве что-то напутали с Эмбер. На прошлой неделе они провели повторную проверку, а сегодня позвонили мне.

– И? – поторопила ее Дафна.

– И когда они провели поиск по социальным сетям, они обнаружили, что уже несколько лет Эмбер Паттерсон считается пропавшей без вести.

С этими словами Мередит продемонстрировала копию объявления о розыске пропавшего человека с фотографией девушки – круглолицей, темноволосой и ни капельки не похожей на Эмбер.

– Что? Это наверняка какая-то ошибка, – сказала Дафна.

Эмбер промолчала. Ее сердце забилось спокойнее. Значит, все дело в этом. Ну, ничего, с этим она справится.

Мередит села прямее.

– Никаких ошибок. Я звонила в Юстис, штат Небраска, в отдел учета городского совета. Один и тот же номер карточки социального страхования. – Она достала из сумочки ксерокопию статьи из «Clipper-Herald» с заголовком «Эмбер Паттерсон все еще не найдена» и протянула Дафне. – Расскажете нам об этом, Эмбер, или как вас зовут на самом деле?

Эмбер закрыла лицо руками и расплакалась в страхе – причем страх был совершенно искренним.

– Это не то, о чем вы думаете, – выговорила она в промежутке между рыданиями.

– А что же тогда? – голосом, в котором звучала сталь, осведомилась Мередит.

Эмбер всхлипнула и вытерла платком нос.

– Я могу объяснить. Но не ей.

Слово «ей» она почти выплюнула.

– Выкладывай, девушка, – повысив голос, приказала Мередит. – Кто ты такая и что тебе нужно?

– Мередит, пожалуйста, – урезонила ее Дафна. – Не надо так. Эмбер, успокойся. Уверена, ты все сможешь объяснить. Расскажи мне, что все это значит?

Эмбер опустила плечи и обмякла. Ей хотелось верить, что она выглядит такой же несчастной, какой себя чувствует.

– Я понимаю, что все выглядит ужасно. Я никому не хотела говорить. Но я должна была уйти.

– От чего уйти? – настойчиво вопросила Мередит.

Эмбер совсем съежилась.

– Мередит, пожалуйста, позволь, вопросы задавать буду я, – сказала Дафна и бережно положила руку на колено Эмбер. – От чего ты убежала, милая?

Эмбер закрыла глаза и с тяжким вздохом произнесла:

– От моего отца.

Дафну словно громом поразило.

– От отца? Он тебя избил?

Опустив голову, Эмбер хрипло пробормотала:

– Мне так стыдно говорить вам об этом. Он… он меня изнасиловал.

Дафна ахнула.

– Я ни одной живой душе об этом не рассказывала.

– О Боже, – покачала головой Дафна. – Мне так жаль.

– Это продолжалось несколько лет – с тех пор, как мне исполнилось десять. К Шарлин он не приставал только тогда, когда я была рядом и никому не могла рассказать. Вот почему я должна была оставаться дома. Я не могла позволить ему мучить ее.

– Ужас какой! А матери ты не могла рассказать?

Эмбер шмыгнула носом.

– Я пробовала. Но она мне не верила – говорила, что я просто хочу привлечь к себе внимание и что она меня отстегает как следует, если у меня язык повернется кому-нибудь сказать такую «наглую ложь».

Искоса, краем глаза глянув на Дафну и Мередит, она поняла: Дафна ей поверила, а Мередит ей пока убедить не удалось.

– Так что же именно произошло? – почти насмешливо поинтересовалась Мередит.

Эмбер заметила, что Дафна осуждающе на нее посмотрела.

– Я оставалась дома до смерти Шарлин. Отец мне сказал, что, если я убегу, он меня разыщет и убьет. Поэтому мне пришлось изменить имя. Я автостопом добралась до Небраски и там в баре познакомилась с парнем. Он меня познакомил с одной девушкой, и мы с ней стали вдвоем снимать комнату. Я стала работать официанткой и откладывала деньги, чтобы потом суметь добраться сюда. А парень тот работал в городском совете, в отделе учета, и он мне рассказал про пропавшую без вести девушку, а еще кое с кем познакомил, кто мне сделал документы на имя Эмбер.

Она немного помолчала, ожидая реакции на свой рассказ.

К ее превеликому облегчению, встала Дафна и взяла разговор в свои руки.

– Мне так жаль, – повторила она.

Но Мередит опускать руки не пожелала.

– Что? Дафна, ты хочешь мне сказать, что просто готова поверить ей на слово и не проверять? В голове не укладывается.

Дафна ответила ей холодным взглядом.

– Пожалуйста, уходи, Мередит. Я тебе позже позвоню.

– Там, где речь о ней, ты попросту слепнешь. – Мередит торопливо пошла к дверям, но на пороге обернулась. – Помяни мое слово, Дафна, – добром это не кончится.

Дафна взяла Эмбер за руку.

– Не бойся. Никто тебя больше не обидит.

– А как же Мередит? Вдруг она начнет другим рассказывать?

– Мередит я возьму на себя. Я позабочусь о том, чтобы она никому не сболтнула ни слова.

– Пожалуйста, никому не рассказывай, Дафна. Я должна делать вид, будто я – Эмбер. Ты не знаешь, какой он, мой отец. Он меня найдет, где бы я ни была.

Дафна кивнула и взяла Эмбер за руку.

– Никому не скажу, даже Джексону.

Эмбер стало немного стыдно из-за того, что она выставила своего отца в таком свете. А ведь он с утра до ночи работал в химчистке, чтобы содержать мать и трех дочерей, и сроду никого из девочек пальцем не трогал. Правда, он всех дочек заставлял в этой треклятой химчистке работать задаром, а Эмбер была уверена, что это называется эксплуатацией детей, а от эксплуатации до изнасилования один шаг, так ведь? Ну и что, если он никогда к ней не прикасался? Все равно он ей пользовался.

И вдруг чувство вины улетучилось. Эмбер оторвала голову от плеча Дафны и посмотрела ей в глаза.

– Даже не знаю, что я такого сделала, чем заслужила такую подругу, как ты. Спасибо за то, что ты всегда на моей стороне.

Дафна улыбнулась и погладила волосы Эмбер.

– Ты для меня сделала бы то же самое.

Эмбер посмотрела на нее с робкой улыбкой и кивнула.

Дафна пошла было к двери, но вернулась.

– Скажу Белле, что с «Волшебником страны Оз» придется подождать. Думаю, сегодня тебе стоит проветриться.

Эмбер искренне улыбнулась. Она не могла дождаться момента, чтобы увидеть, как расстроится маленькая принцесса.

– Да, это бы мне вправду помогло отвлечься от грустных мыслей.

 

Глава двадцать четвертая

В детстве Эмбер всегда ненавидела четвертое июля. Единственным, что было в этом дне хорошего, – так это то, что в праздник отец закрывал химчистку. Эмбер и три ее сестренки смотрели парад – марширующий по улицам школьный оркестр, который вечно фальшивил и играл со скрипом. Одна из барабанщиц обязательно роняла палочки, а какая-нибудь толстощекая юная фермерша радостно махала рукой, сидя на наполненной сеном телеге. Это было так нелепо, так стыдно. Эмбер всякий раз хотелось сквозь землю провалиться.

Но в этом году все было иначе. Совсем по-другому. Эмбер сидела вместе с Дафной на юте шестидесятипятифутового «Гаттераса», который мчался по проливу. Им предстояло провести на яхте все выходные, и Эмбер была на седьмом небе от счастья.

Она прошлась по магазинам с Дафной и потратила куда больше, чем собиралась, но ей хотелось выглядеть как можно лучше, поскольку ей пару дней предстояло быть на глазах у Джексона. Она купила новый белый купальник-бикини, а потом ей ужасно понравился цельный черный, с глубоким треугольным вырезом и разрезами по бокам. Это был один из самых сексуальных купальников, какие только доводилось видеть Эмбер. Когда она вышла из примерочной, Дафна одобрительно кивнула. При таком легком одеянии Джексону легко будет разглядеть ее тело. Они иногда должны были приставать к берегу, и для этих случаев Эмбер приобрела белые шорты, едва прикрывавшие ягодицы и почти обтягивающие майки. На вечер она захватила белые брюки в облипку, несколько футболок и красивый темно-синий свитер, чтобы набросить на плечи. Даже спрей для загара она захватила. Настало ее время просиять.

Джексон стоял у штурвала в шортах цвета хаки и белой рубашке поло. Эмбер любовалась его загорелыми мускулистыми ногами. Он двигался с отточенной уверенностью и мастерски управлял яхтой. Обернувшись и посмотрев туда, где сидели Дафна и Эмбер, он прокричал:

– Эй, милая, можешь мне пива принести?

Дафна запустила руку в кулер и вытащила банку эля «Гордон». С банки стекали струйки холодной воды. Эмбер вынуждена была признать, что Дафна роскошно выглядела в черном бикини. Она надеялась, что Дафна наденет что-нибудь более скромное, но – увы. Дафна протянула банку Эмбер.

– Может быть, ты ему отнесешь? Заодно получишь урок управления яхтой.

Эмбер схватила банку и вскочила.

– Конечно… Эй, – проговорила она, тронув плечо Джексона. – Вот ваше пиво.

– Спасибо.

Он откупорил банку сделал глоток, и Эмбер обратила внимание на его длинные пальцы и красивые руки и представила, как эти руки будут прикасаться к ее телу.

– Дафна сказала, что вы можете научить меня водить лодку, – застенчиво проговорила Эмбер.

– Водить лодку? Она прямо так и сказала? – рассмеялся Джексон.

– Ну, может быть, не так. Я не помню.

– Что ж, – сказал Джексон, немного отодвинувшись вправо, – берите штурвал.

– Что? Нет. А вдруг мы разобьемся?

– Вы предусмотрительны. Но обо что нам разбиваться? Да и шевелить штурвал сильно не нужно. Главное – направлять нос яхты туда, куда вы хотите, и не делать резких движений.

Эмбер положила руки на штурвал и устремила взгляд на море. Она немного успокоилась.

– Отлично, – сказал Джексон. – Ровнее, ровнее.

– Как здорово! – воскликнула Эмбер, запрокинула голову и расхохоталась. – Я бы так весь день могла.

Джексон похлопал ее по спине.

– Отлично. Хорошо иметь напарника. Дафна яхту не очень любит. Предпочитает байдарку.

Эмбер вытаращила глаза.

– Правда? Не могу представить. Но это же куда круче байдарки!

– Может быть, вам удастся убедить в этом мою жену.

Джексон сделал еще глоток эля, обернулся и посмотрел на Дафну, спокойно читающую «Портрет дамы».

Эмбер проследила за его взглядом и по-дружески прикоснулась к руке Джексона.

– Я уверена: она любит яхту гораздо больше, чем вы думаете. Я бы точно любила больше, чем байдарку.

Она оставалась у штурвала еще час – задавала вопросы и хвалила Джексона за глубину его познаний в навигации. Она взяла с него слово, что он покажет ей карты, чтобы она их изучила и узнала о водах у побережья Коннектикута. Все это время она не упускала случая прикоснуться к Джексону – едва-едва, почти незаметно. Когда она решила, что все выглядит слишком откровенно, она вернула Джексону штурвал и возвратилась к Дафне. Они приближались к Мистику. Солнце клонилось к закату.

Дафна оторвала взгляд от книги.

– Ну, похоже, тебе понравилось? Многому научилась?

Эмбер поискала в лице Дафны хоть какие-то признаки недовольства, но не нашла. Похоже, она искренне радовалась тому, что подруга хорошо проводит время.

– Мне понравилось, – кивнула Эмбер. – Джексон так много знает.

– Эта лодка – его любимая игрушка. Он бы на ней все выходные проводил, если бы я не была против.

– А ты ее не любишь.

– Да нет, мне нравится. Просто я не люблю проводить на ней все время. У нас красивый дом, пляж, бассейн. Мне нравится находиться там. А на лодке – сплошная вода, и так долго добираться до любой стоянки. Мне в итоге становится скучно, а девочки начинают капризничать. Места не так много, и трудно за порядком следить.

Эмбер в который раз поразилась стремлению Дафны к безупречной чистоте. Неужели она никогда не была легкомысленна, никогда не расслаблялась?

– Но ты должна признать, это же так здорово – когда ветер треплет волосы и волнует воду, – сказала Эмбер.

– Я особенно не люблю скоростное плавание. Честно говоря, предпочитаю ходить под парусом. Это тихо и спокойно. На парусной лодке для меня лучше контакт с природой.

– А Джексон это любит?

– Не очень. Ты только пойми меня правильно – он прекрасно справляется с парусником. Все знает и умеет. Но на этой яхте он может мчаться на полной скорости, и к тому же он любит рыбачить. – Дафна отбросила волосы с лица. – Мой друг, с которым мы учились в университете, ходил под парусом с детства, поэтому мы проводили много времени на его семейной лодке. Там я и научилась управляться с парусами.

– Пожалуй, я понимаю, почему это тебе нравится больше, – сказала Эмбер.

– Мне и тут неплохо, правда. Я всегда беру с собой хорошую книжку. И конечно, хорошо, когда рядом подруга.

– Спасибо, что позвала меня, Даф. Для меня это такая радость, правда.

– Пожалуйста, – ответила Дафна, зевнула и встала с шезлонга.

– Спущусь вниз – посмотрю, как там девочки. Ты не возражаешь, если я полежу немного перед обедом?

– Конечно нет. Иди, отдохни.

Эмбер проводила Дафну взглядом и незамедлительно заняла позицию рядом с Джексоном.

– Дафна решила вздремнуть. Кажется, ей тут скучновато.

Она внимательно следила за выражением лица Джексона, но если эти слова и вызвали у него хоть каплю раздражения, он этого не показал.

– Она этого не скрывает, – сказал Джексон.

– Да. Она мне рассказала, как ей нравилось ходить под парусом с парнем из университета, – сказала Эмбер и заметила, что у Джексона едва заметно дрогнула щека. – Даже не знаю. Мне кажется, парусник – как прирученный зверь в сравнении с этим…

– Может быть, снова встанете к штурвалу? – предложил Джексон. – А я пойду и принесу пиво нам обоим.

Эмбер сжала руками штурвал и почувствовала, что, похоже, ей наконец удалось-таки взять управление на себя – как в прямом, так и в переносном смысле.

Вечером, после неторопливого ужина в Мистике, они впятером возвращались в гавань под теплым, усеянным звездами небом.

– Папочка, – на ходу произнесла Таллула, – а мы выйдем в море завтра вечером и посмотрим фейерверки?

– Обязательно, – ответил Джексон. – Как всегда.

– Здорово! – воскликнула Белла. – Я хочу сидеть на флайбридже совсем одна, я теперь уже большая!

– Не спеши, малышка. – Джексон взял дочку за одну руку, а Дафна – за другую, и они приподняли Беллу над землей. – Одной тебе туда пока нельзя.

– А я хочу лежать на фордеке, как в прошлом году и смотреть оттуда, – нараспев проговорила Таллула.

– Папа посидит с тобой на мостике, Белла, – сказала Дафна. – А я побуду на палубе с Таллулой. – Она посмотрела на Эмбер. – А тебе стоит подняться на мостик с Джексоном и Беллой. Прекрасный наблюдательный пункт – особенно для первого раза.

«Мне подходит», – подумала Эмбер.

На яхту они вернулись в десять часов вечера с минутами. Дафна снова оставила Эмбер на палубе с Джексоном, а сама пошла укладывать девочек спать. Джексон наведался в камбуз и вернулся с бутылкой муската и тремя бокалами.

– Спать еще рановато. Как насчет бокала вина перед отбоем?

– Звучит отлично.

Потом они сидели, окутанные теплым ночным воздухом, пили вино маленькими глотками и болтали насчет последних приобретений «Parrish International» и о том, как будет проведено финансирование.

Когда вернулась Дафна, Джексон налил ей вина и протянул бокал.

– Держи, милая.

– Нет, спасибо, мой дорогой. У меня буквально глаза слипаются. Наверное, не стоило столько есть на ночь. Пожалуй, пойду прилягу.

Дафна, на взгляд Эмбер, действительно выглядела усталой. Но «столько есть»? За ужином Дафна к еде почти не прикоснулась.

– Так что – вам доброй ночи. – Она улыбнулась Джексону. – Я для тебя оставлю ночник включенным.

– Я скоро спущусь. Иди, отдыхай.

Как только Дафна ушла, Эмбер налила себе еще вина.

– Помню, как уставала моя мать. Настало время, когда она стала ложиться рано. Отец, бывало, шутил про то, как все переменилось с тех времен, когда у них только начинался роман.

Джексон задумчиво посмотрел внутрь бокала и повертел его в руке.

– Ваши родители живы?

– Да. Они в Небраске. Дафна очень напоминает мне мою маму.

На краткий миг во взгляде Джексона мелькнуло удивление, однако оно тут же сменилось обычной невозмутимостью. Эмбер начала понимать: этот человек – потрясающий мастер скрывать свои мысли и чувства.

– И какие они – ваши родители?

– Ну… они оба домоседы. Мама ничего так не любила, как посмотреть с нами какое-нибудь сентиментальное кино. Уже несколько раз, когда вы бывали в отъезде, Дафна приглашала меня вместе с девочками посмотреть кино. Думаю, она очень устает от всех этих благотворительных мероприятий, открытий выставок и всякого такого. По крайней мере, она мне так говорит.

– Интересно, – проговорил Джексон. – А еще что-нибудь расскажите.

– Ну… Моя мама любит все тихое и спокойное, как Дафна. Она бы не выдержала и получаса на этой яхте – при такой скорости и ветре в лицо. У нас, конечно, никаких яхт и в помине не было, но у отца был мотоцикл. Мама его ненавидела за шум и скорость. Предпочитала велосипед – медленно и тихо.

Все это было сущим враньем, но у Эмбер была определенная цель.

Джексон молчал.

– А я от этого в полном восторге – вести яхту, мчаться по морю. Но может быть, завтра нам стоило бы немного сбавить скорость, чтобы Дафна тоже порадовалась.

– Да, неплохая мысль, – рассеянно отозвался Джексон и допил вино.

Мотор событий заработал. И Эмбер надеялась, что следующей ночью фейерверки вспыхнут не только в небе.

 

Глава двадцать пятая

Сразу же после четвертого июля Эмбер наконец обезопасила вакансию первого помощника Джексона. Присланных резюме стало – кот наплакал, а те из них, которые выглядели слишком уж хорошо, Эмбер предусмотрительно отсеяла. Со времени ухода на пенсию миссис Бэттли Эмбер постаралась стать незаменимой сотрудницей для Джексона. Поэтому, когда он пригласил ее к себе в кабинет, она не сомневалась: речь пойдет о назначении ее главной помощницей. Она взяла блокнот и ручку и села в кожаное кресло напротив письменного стола Джексона, стратегически положив ногу на ногу (она была в черных чулках). На Джексона она смотрела, хлопая густыми ресницами, наращенными при посещении визажистки, и чуть приоткрыв подкрашенные бальзамом губы. Не так давно она побывала у дантиста, где ей отбелили зубы, так что все выглядело просто идеально.

Джексон на миг задержал на ней взгляд, после чего заговорил:

– Думаю, для вас не секрет, как вы прекрасно работали и какую пользу принесли компании за последние месяцы. Я принял решение прекратить поиски нового по-мощника и предлагаю эту должность вам, если она вас интересует.

Эмбер хотелось вскочить с кресла и завопить от радости, но она сдержалась.

– Я потрясена. Конечно же, меня очень интересует эта работа. Спасибо вам.

– Хорошо. Я поговорю с сотрудниками отдела кадров.

Джексон вернулся взглядом к документу, лежавшему перед ним на столе. Дафна поняла, что разговор окончен, встала и направилась к двери.

– О, – произнес Джексон, и Эмбер обернулась. – Безусловно, будет значительное повышение зарплаты.

Ради того, чтобы подобраться к нему поближе, она была бы готова работать даром, но при этом она трудилась старательно и много и чувствовала, что своей шестизначной зарплаты достойна. Для того, чтобы войти в роль на новом посту, Эмбер не понадобилось много времени, и скоро они уже трудились вместе с точностью дорогих швейцарских часов. Эмбер нравилось то, что работа придает ей солидность, нравилось и приближенность к верховному боссу. Администраторы ей завидовали, а исполнительные директора относились с уважением. Никто не желал ссориться с человеком, к которому прислушивается сам Джексон Пэрриш.

От радости у Эмбер кружилась голова. Порой она вспоминала про того сукина сына, Локвуда, про то, как он к ней относился – как к мусору, который можно выкинуть.

Ближе к вечеру в пятницу прозвучал сигнал вызова. Эмбер вздрогнула, встала и пошла в кабинет Джексона. Подойдя к его письменному столу, она увидела что-то наподобие стопки счетов на оплату и большой чековой книжки.

– Неловко беспокоить вас с этим. Обычно этим занималась Бэттли, а у меня просто ни минуты времени, чтобы все это просмотреть. Не хотелось бы вас этим нагружать, но…

– Я не ослышалась? Нагружать? Вы уже должны знать, что ничто из того, что вы мне поручаете, для меня не нагрузка.

Джексон улыбнулся ей.

– Туше, – сказал он. – Вы все делаете с удовольствием. На вашей визитке надо бы поставить буквы ИП. Идеальный Помощник.

– Гм-м-м. Идеальный Босс. Думаю, мы – команда, сотворенная на небесах.

– Ну, вот вам для проверки, – с лукавой усмешкой проговорил Джексон и протянул Эмбер стопку бумаг.

– Что это? – спросила она.

– Счета. Они все оплачиваются автоматически, но мне бы хотелось, чтобы вы их просмотрели и проверили, в точности ли они соответствуют квитанциям. Но тут есть и счета, по которым надо расплатиться чеками. Я на них сделал пометки, так что вы, пожалуйста, выпишите чек для оплаты за месяц – для Сабин и Суррей, за школу и все прочее.

– Конечно. Нет проблем. – Эмбер собрала стопку бумаг и чековую книжку, но немного помедлила, прежде чем покинуть кабинет босса. – Знаете, я чувствую себя Телемахом.

От изумления Джексон вздернул брови.

– Кем-кем?

– Ну, Телемахом. Из «Одиссеи».

– Я знаю, кто такой Телемах. А вы читали «Одиссею»?

Эмбер кивнула.

– Несколько раз. Очень люблю. Мне нравится то, что Телемах там становится все более и более ответственным. Так что… никогда не считайте, что поручаете мне слишком много.

По взгляду, которым ее одарил Джексон, Эмбер поняла, что он ее оценил выше, чем прежде. Она словно бы разом заработала уйму очков. Она мило улыбнулась и вышла из кабинета, а он проводил ее взглядом.

Положив кипу бумаг на стол, она принялась разбирать их. Занятие оказалось весьма любопытное. Эмбер была потрясена астрономическими суммами ежемесячных трат Дафны. Тут были счета из «Барниз», «Бергдорф Гудман», «Нейман Маркус», «Генри Бендел» и независимых бутиков, не считая домов моды и ювелирных магазинов. Только за один месяц Дафна потратила на покупки больше двухсот тысяч долларов. За этим последовали зарплаты нянь, домоправительницы и шофера. Абонемент Дафны в спортзале, частные уроки йоги, занятия «пилатес». Уроки тенниса и верховой езды для девочек. Счета из кантри-клуба. Шоу и ужины в ресторанах. Путешествия, поездки. И так далее, и так далее, как в какой-то уродской сказке.

Новая зарплата Эмбер была жалким плевком в сравнении с деньгами, которые могла швырять на ветер Дафна. От одного счета у Эмбер вообще дыхание перехватило. Это был счет за покупку сумочки – красной сумочки из крокодиловой кожи в «Гермес Биркин». Она дважды просмотрела квитанцию. Шестьдесят девять тысяч долларов! За сумочку! Больше половины того, что Эмбер могла заработать за год. А Дафна небось сходила куда-нибудь с этой сумкой пару раз да и зашвырнула в свою гардеробную. Эмбер это до такой степени разозлило, что она едва не поперхнулась. Это было отвратительно. Если Дафна действительно хотела помогать семьям, где были больные кистозным фиброзом, почему она не жертвовала больше собственных денег этим людям и не довольствовалась той дюжиной дизайнерских сумочек, которые у нее уже имелись? Эмбер хотя бы была честна относительно своих намерений. Вот выйдет замуж за Джексона – и не подумает ломать комедию и заниматься благотворительностью.

Дафна дома палец о палец не ударяла, могла купить все, что только пожелает. И у нее был муж, который ее обожал, а она при этом даже не могла платить по собственным счетам. До какой же степени можно было разбаловаться? Эмбер ни за что не поленилась бы, чтобы продемонстрировать другим свой образ жизни. И вот теперь, когда она узнавала больше об изнеженной жизни Дафны, Эмбер понимала, насколько безгранично богатство Джексона, и у нее только прибавлялось решимости в осуществлении ее плана.

Ей понадобилось полтора часа для того, чтобы просмотреть все счета и квитанции, и к концу этой работы она просто полыхала от гнева. Она встала из-за стола и пошла к кофейному бару, находившемуся в коридоре. На обратном пути она зашла в туалет и посмотрелась в зеркало. Собственное отражение ей понравилось, но настала пора повысить планку и выглядеть чуть более сексуально – но совсем чуть-чуть, чтобы Джексон гадал, что же в ней изменилось. Вернувшись на рабочее место, Эмбер обнаружила, что Джексон уже ушел. Она убрала счета и чековую книжку в ящик стола, заперла ящик на ключ и стала пить кофе. Когда она наконец закрыла за собой дверь офиса и вышла из здания компании, планы в ее голове начали складываться. Для того, чтобы их окончательно отточить, у нее были два выходных.

 

Глава двадцать шестая

В субботу Эмбер встретилась с Дафной в «Barnes & Noble», и они отправились пообедать в маленькое кафе напротив. Сели за столик в уютной кабинке у дальней стены. Эмбер заказала жареного цыпленка с зеленым салатом. Она удивилась, когда Дафна попросила принести ей чизбургер с жареной картошкой, но промолчала.

– Джексон мне говорит, что ты работаешь просто потрясающе. Тебе там нравится?

– Да. Работы много, но мне очень нравится. Даже не знаю, как тебя благодарить за то, что ты меня порекомендовала.

– Я так рада. Я знала, что ты себя отлично покажешь.

Эмбер взглянула на бумажную сумку, лежавшую на стуле рядом с Дафной.

– Что там, Даф, если не секрет?

– А, это… Это флакон духов, я хочу их вернуть. Я такими пользовалась, когда мы познакомились с Джексоном, и они ему нравились. Я давно ими не пользовалась и решила снова попробовать, но, видимо, теперь у меня на них аллергия. Покрылась сыпью.

– Ужас какой. А как они называются?

– «Incomparable». Смешно. Вот какой я себя ощущала, когда ими пользовалась.

Принесли еду. Дафна вонзила зубы в чизбургер с такой страстью, словно сто лет не ела.

– М-м-м… Вкуснятина, – пробормотала она.

– А как это было? Ну, ты понимаешь – когда вы встречались с Джексоном?

– Я была так молода и неопытна, и я так думаю, что именно это его и влекло ко мне. Он ведь до меня встречался с уймой гламурных и опытных женщин. Думаю, ему нравилось водить меня туда, где я никогда не бывала, и показывать то, чего я никогда не видела. – Она умолкла, ее взгляд стал мечтательным. – Я ему буквально в рот глядела. – Она посмотрела на Эмбер. – Знаешь, он любит, когда перед ним преклоняются. – Она рассмеялась. – А преклоняться перед ним легко и просто. Он для этого создан.

– Это точно, – кивнула Эмбер.

– Но, видимо, все меняется. Конечно, теперь все иначе.

– В каком смысле?

– О, ну ты же понимаешь. Появляются дети. Проза жизни. Любовь уже не такая страстная. Иногда устаешь, а иногда просто не хочется.

– Наверное, особенно тяжелое время сразу после рождения ребенка. Это ведь так тяжело. То и дело пишут про мамочек, страдающих послеродовой депрессией.

Дафна некоторое время молчала и сидела, опустив глаза. Затем, не глядя на Эмбер, она проговорила:

– Не сомневаюсь, это ужасное состояние.

После нескольких неловких минут молчания Эмбер предприняла еще одну попытку.

– Но как бы то ни было, мне кажется, что появление детей на вашей любви не сказалось. Всякий раз, когда я вижу вас вдвоем, я понимаю, что он без ума от тебя.

Дафна улыбнулась.

– Мы многое пережили вместе.

– Надеюсь, в один прекрасный день и я так же прекрасно выйду замуж. И у меня тоже будет все, как у вас с Джексоном. Идеальная пара.

Дафна сделала глоток кофе и надолго задержала взгляд на Эмбер.

– Супружество – это тяжкий труд. Если кого-то любишь, то ничему не позволишь это разрушить.

«Становится интересно», – подумала Эмбер.

– Чему, например?

– Один раз мы споткнулись, – ответила Дафна. – Сразу после рождения Беллы. – Она еще немного помолчала. – Была неверность.

– Он тебе изменил?

Дафна кивнула.

– Это было всего один раз. У меня совершенно не было сил. Я все время проводила с малышкой. Мы не занимались любовью несколько месяцев. – Она пожала плечами. – А у мужчин – свои потребности. К тому же я далеко не сразу вернулась в форму.

Неужели Дафна действительно оправдывала его поступок? Она оказалась еще более гибкой в браке, чем думала Эмбер.

– Я его не оправдываю, – продолжала Дафна. – Но он очень раскаивался и поклялся, что больше никогда такого не сделает. – Она посмотрела на Эмбер и натянуто улыбнулась. – И больше это не повторялось.

– Ох. Как же это, наверное, было тяжело для тебя. Но ты это пережила. И похоже, вы очень счастливы, – сказала Эмбер и посмотрела на часы. – Что ж, – проговорила она, – пожалуй, нам пора. Мне надо успеть в салон красоты.

После обеда с Дафной Эмбер отправилась домой и в Интернете заказала флакон духов «Incomparable». Она отвела взгляд от компьютера и улыбнулась, радуясь новым сведениям разведки. Он уже изменял жене! А если сделал это раз, наверняка сделает и еще.

Понедельник пришел с дождем и холодным ветром. Эмбер промокла, пока ждала поезд. В новой работе ей не нравилось единственное – долгий путь до Нью-Йорка. Одно дело было – приезжать сюда в выходной и неторопливо ходить по музеям, а вот путешествия в «час пик» представляли собой изощренную пытку. Замерзшая и промокшая, Эмбер сидела в вагоне, втиснувшись между толстяком, от которого противно пахло сигарами, и мальчишкой с грязным рюкзаком. Она принялась читать рекламные плакаты над окнами. Она их уже практически все наизусть знала и гадала, каково это – видеть свое лицо на стене вагона поезда или на боку автобуса. Интересно, фотомоделям это нравилось? Она воображала, каково это – быть объектом желания тысяч мужчин. Фигура у нее, безусловно, была хороша, а с хорошей стрижкой и качественным макияжем она бы выглядела ничуть не хуже всех этих выпендрежных моделей, хотя ростом она была всего пять футов и семь дюймов, на несколько дюймов ниже Дафны. Наверняка эти фифы думали, что они особенные. А сами, чтобы тощими оставаться, то и дело совали себе два пальца в глотку. Она бы ни за что на такое не пошла – но с другой стороны, ей повезло, она была стройна от природы.

К тому времени, когда она добралась до Пятьдесят седьмой улицы, края ее брюк почти высохли. Дождь прекратился, но ветер все еще бушевал.

Эмбер кивнула швейцару и поздоровалась с охранником на входе.

– Доброе утро, мисс Паттерсон. Погода ужасная. А вы выглядите чудесно. Новая прическа?

Эмбер нравилось, что все знают, как ее зовут.

– Да, благодарю.

Она провела карточкой-пропуском по считывающему устройству и направилась к лифтам. Первым делом, поднявшись на нужный этаж, она зашла в туалет. Достала из сумки беспроводной утюжок и разгладила волосы, стриженные до плеч и подкрашенные в цвет светлого шампанского. После того как она нанесла на запястья по капельке духов «Incomparable», она сняла теннисные туфли и надела бежевые «лубутены». Под черным платьем-водолазкой на ней был бюстгальтер «пуш-ап», увеличивающий ее скромную грудь. На запястье Эмбер мерцал широкий серебряный браслет. Кроме него, только серьги из кованого серебра, стильные и простые. Она улыбнулась своему отражению в зеркале, уверенная в том, что только что ее сфотографировали для журнала с одеждой от Ральфа Лаурена.

Войдя в офис, Эмбер обнаружила, что кабинет Джексона закрыт и свет там не горит. Она взяла за правило приезжать на работу как можно раньше, но Джексон все равно ухитрялся ее опережать. Сегодняшнее утро стало редким исключением. Эмбер начала отвечать на электронные письма. Когда она снова посмотрела на часы, было восемь тридцать. Джексон появился после десяти.

– Доброе утро, Джексон. Все хорошо?

– Доброе. Да, все нормально. Был на совещании в школе, где учится Белла. – Он отпер дверь кабинета и вдруг остановился. – Кстати, мы с Дафной сегодня идем в театр. Будьте так добры – сможете заказать столик на двоих у «Gabriel’s»?

– Конечно.

Джексон шагнул в свой кабинет, но снова остановился:

– Вы сегодня чудесно выглядите.

Волна жара пробежала по шее Эмбер.

– Спасибо. Очень любезно с вашей стороны.

– Любезность тут ни при чем. Просто это правда.

Джексон вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.

Мысль о том, что у Дафны с Джексоном будет романтический ужин, а потом они отправятся в бродвейский театр, где они сядут бок о бок, дико разозлила Эмбер. Ей так хотелось сидеть рядом с ним на этих привилегированных местах, и чтобы все смотрели на нее с завистью. Но она понимала, что надо мыслить здраво и трезво. Ни в коем случае нельзя было утратить самообладание и натворить глупостей.

Во второй половине дня они с Джексоном продумывали маршрут предстоящей ему на следующей неделе поездки в Китай, когда вдруг на мобильный Джексону позвонила Дафна. Эмбер могла слышать только то, что говорил Джексон, но было ясно: он недоволен. Закончив беседу с женой, он швырнул смартфон на стол.

– Черт. Планы на вечер рухнули.

– С Дафной все в порядке?

Джексон зажмурился и потер пальцами переносицу.

– С ней все нормально. Ну, почти. Говорит, что Белле нездоровится. Словом, на спектакль Дафна идти не хочет.

– Мне очень жаль, – сказала Эмбер. – Отменить бронирование столика в ресторане и заказ билетов?

Джексон подумал всего несколько секунд и испытующе посмотрел на Эмбер.

– А может быть, вы хотите со мной поужинать и сходить на спектакль?

У Эмбер от волнения засосало под ложечкой. Уж слишком все получалось легко и просто – словно бы дар небес упал ей на колени.

– Я бы с радостью. Ни разу не была в бродвейском театре.

Она не забыла, что Джексон любит невинность и тех, у кого все в жизни происходит впервые.

– Отлично. Билеты на «Гамлета» добыты с трудом, их очень мало, поскольку они нарасхват, и мне бы не хотелось пропустить эту постановку. Давайте закончим работу в районе половины шестого и возьмем такси до ресторана. Столик заказан на шесть?

– Да.

– Хорошо. Давайте вернемся к работе.

Эмбер возвратилась к своему столу и позвонила Дафне. Та взяла трубку после первого же гудка.

– Дафна, это Эмбер. Джексон мне сказал, что Белла заболела. Надеюсь, ничего серьезного?

– Нет, не думаю. Нос заложен и небольшая температура. Понимаешь, просто хочет, чтобы мамочка была рядом. Мне не хочется уходить от нее.

– Да, я тебя прекрасно понимаю. – Эмбер немного помедлила. – Джексон предложил мне сходить с ним в театр вместо тебя сегодня вечером. Я просто хочу, чтобы ты об этом знала. Ты же не возражаешь, правда?

– Конечно, я не возражаю. Думаю, это отличная идея. Хорошего вечера.

– О’кей. Спасибо, Дафна. Надеюсь, Белла скоро поправится.

«Не было бы счастья, да несчастье помогло», – порадовалась своей удаче Эмбер. Они с Джексоном вышли из офиса ровно в пять тридцать. Сидя рядом с ним в такси, Эмбер ощутила прилив волнения. Большего кайфа в своей жизни она не могла припомнить. Когда они вошли в ресторан, она порадовалась тому, что со всех сторон на них смотрят. Они сели за столик в уютном уголке элитного ресторана. На столике горели свечи.

– Вот это да, – вырвалось у Эмбер. – Никогда еще не бывала в таком ресторане.

– Это один из первых ресторанов, куда я привел Дафну в то время, когда мы с ней начали встречаться.

Меньше всего Эмбер хотелось сейчас говорить о Дафне, но уже если этого хотелось Джексону, то можно было попытаться обратить этот разговор себе на пользу.

– Дафна мне много рассказывала о том времени, когда вы с ней встречались. О том, что тогда многое было иначе.

Джексон откинулся на спинку стула и улыбнулся.

– Иначе? Да, тогда многое было иначе. Что сравнится с жаром влюбленности. А я влюбился не на шутку, это правда. Никогда не встречал никого, кто был похож на нее.

Он сделал глоток вина. Эмбер в очередной раз пришла в восторг от того, как красивы были его руки.

– Похоже, вы были созданы друг для друга, – чуть ли не выдавила свои слова Эмбер.

Джексон поставил бокал на столик и кивнул.

– С годами Дафна превратилась в потрясающую женщину. Я смотрю на все, чего она достигла, и восхищаюсь этим. Я так горжусь ей. У меня идеальная жена.

Эмбер чуть не подавилась салатом. Именно тогда, когда ей казалось, что он должен заметить перемены в ней – увидеть новую, стильную, привлекательную Эмбер, он, не закрывая рта, болтал о своей золотой женушке.

Потом они говорили, большей частью, о работе, и Джексон вел себя с Эмбер точно так же, как с любым сотрудником за ужином. А когда они пришли в театр и заняли свои места в ложе, Эмбер позволила себе вновь помечтать о том, каково это было бы – выйти замуж за Джексона Пэрриша. Если бы только он заинтересовался ею как женщиной, а не как помощником, вечер получился бы идеальный.

В одиннадцать вечера опустился занавес, но Эмбер ужасно не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался. На улицах еще было полно гуляющего народа, и, похоже, все рестораны и кафе были битком набиты.

Когда они шагали в сторону Таймс-сквер, Джексон посмотрел на часы.

– Уже поздно, а завтра нам надо начать работу пораньше. Предстоит встреча с представителями «Whitcomb Properties».

– Я спать совсем не хочу. Совершенно не устала, – сказала Эмбер.

– Думаю, вы скажете что-то совсем другое, когда утром зазвенит ваш буди… – Он не договорил. – Утром вы будете чувствовать себя изможденной. Мы с Дафной собирались сегодня ночевать здесь, в нашей квартире, а когда она сообщила, что на спектакль пойти не сможет, я ей сказал, что сам останусь тут на ночь. Вам я могу предоставить гостевую комнату. Глупо же вам в такое позднее время садиться на поезд. Однажды вы уже оставались с нами в Нью-Йорке. Думаю, единственная проблема – это одежда.

– Уверена, Дафна не будет против, если я у нее что-то позаимствую. Одолжила же она мне дизайнерское платье для вечера сбора средств для фонда. Я всего лишь на один размер меньше ее.

Эмбер надеялась, что Джексон не пропустил мимо ушей сравнение.

– Ну, тогда все в порядке.

Джексон остановил такси, и Эмбер радостно откинулась на спинку сиденья, довольная тем, что события вернулись на круги своя.

Такси остановилось напротив жилого дома на окраине города. Джексон и Эмбер вышли и направились к входу в подъезд под длинным козырьком.

– Добрый вечер, мистер Пэрриш.

На лице консьержа не отразилось никакой реакции на присутствие Эмбер – то ли он так себя вел из тактичности, то ли ему попросту было неинтересно. Этого Эмбер не поняла.

Особая кабина лифта привезла их прямо в вестибюль квартиры. Здесь все было не так, как в загородном доме Пэрришей. Все выглядело гораздо более современно и минималистично, в оттенках бело-серой цветовой гаммы. Цветовыми пятнами служили картины на стенах – абстрактные полотна. Благодаря им помещения обретали целостность. Эмбер с восторгом смотрела по сторонам.

– Я, пожалуй, немного выпью перед сном, – сказал Джексон. – Гостевая спальня – третья дверь справа. Чистые полотенца, зубные щетки – все, что вам может понадобиться. Но может быть, сначала вам стоило бы заглянуть в гардеробную Дафны и выбрать что-то для себя на утро?

С этими словами он направился к стеклянной тележке, на которой стояли бутылки и графины, и налил себе виски.

– Хорошо. Я скоро.

Эмбер вошла в роскошную спальню, ничего не желая так сильно, как того, чтобы сюда вошел Джексон и швырнул ее на кровать царских размеров. Но поскольку этого не произошло, Эмбер принялась открывать ящики комодов в поисках нижнего белья Дафны. В очередной раз ее поразил скрупулезнейший порядок, царивший здесь, как всюду, где обитала Дафна. Аккуратно до смешного. Вытащив из ящика черные кружевные трусики, Эмбер подняла их повыше, осмотрела и кивнула. Подойдут. Затем она подошла к шкафу, где все вещи были развешаны через равные промежутки – совсем как в загородном доме. Она взяла красивый красный костюм от «Армани» и белую комбинацию. Идеально. Теперь чулки. Пришлось открыть несколько ящиков, прежде чем она нашла их и выбрала пару телесных, шелковистых, до середины бедра. Завтра она будет выглядеть на миллион баксов.

Эмбер собрала вещи и неохотно вышла из спальни. Джексон, сидевший в холле со стаканом виски, посмотрел на нее.

– Все в порядке?

– Да. Спасибо вам, Джексон. Вечер был чудесный.

– Рад, что вам понравилось. Доброй ночи, – сказал Джексон, кивнул и направился к спальне.

Гостевая спальня была продумана до мелочей – все оказалось в точности так, как сказал Джексон. Эмбер разделась, приняла душ, почистила зубы и легла в кровать. Она сладко потянулась, лежа на мягчайшем пуховом матрасе и натянула одеяло до самого подбородка. Она словно бы лежала на облаке, но заснуть ей мешала мысль о том, что совсем рядом в постели лежит Джексон. Эмбер надеялась, что он почувствует, как сильно она его хочет, и придет к ней, и забудет рядом с ней о своей идеальной жене. Миновала, как ей показалось, целая вечность, и она поняла, что это не произойдет, и заснула неровным сном.

Наутро, приняв душ и одевшись, она позвонила Дафне и рассказала о том, что провела ночь в их квартире. Она не хотела ничего скрывать от Дафны, не желала давать ей причины для недоверия. Все по-честному – по крайней мере, в отношениях с Дафной. А Дафна, по обыкновению, мило и по-доброму заверила Эмбер в том, что все хорошо.

 

Глава двадцать седьмая

Теперь, заняв место в первом ряду на шоу, где демонстрировалась подкладка мира Дафны, Эмбер понимала, почему та всегда так фантастически выглядит. Кто бы ни выглядел великолепно с такими-то деньгами? От макушки до подметок дорогущих «лодочек» над ней целыми днями трудились люди. Эмбер ощутила привкус этой жизни, когда Дафна пригласила ее на скромный званый ужин в свой дом. Там Эмбер познакомилась с Грегом, прекрасным противоядием для ее жалкого кошелька.

Их усадили рядом за столом, за которым вместе с хозяевами было четырнадцать человек. Грег был молод и симпатичен, но Эмбер его подбородок показался маленьким и слабым, и к тому же ей никогда не нравились рыжеватые мужчины. Но чем больше она приглядывалась к Грегу, тем больше понимала, что многим женщинам он бы показался привлекательным. Просто для нее он не выдерживал сравнения с Джексоном.

За столом происходило столько отдельных разговоров, что Грегу было легко монополизировать беседу с Эмбер почти на весь вечер. Разговоры с ним Эмбер были скучны, и его она сочла невероятным занудой. Он непрерывно болтал о своей работе и о том, как успешно идут дела у их семейной бухгалтерской фирмы.

– Это так чудесно – видеть, как в итоге точно сходится баланс!

Он трещал без умолку про отчеты о прибыли и издержках. «Уж лучше бы мне канал в зубе пломбировали, чем слушать эту галиматью про цифры», – с тоской думала Эмбер.

– Не сомневаюсь, – выдавила она, – все это просто невероятно. А чем вы занимаетесь в нерабочее время? Ну – есть у вас какие-то увлечения?

Она надеялась, что Грег поймет намек.

– А… вы про хобби спрашиваете. Ну, сейчас скажу… Я, конечно же, играю в гольф, а еще варю дома пиво. И в бридж играю. Просто обожаю бридж.

Он так и сказал? Эмбер изучала лицо Грега – не шутит ли он. Но нет, все было сказано совершенно серьезно.

– А вы? – спросил Грег.

– Я люблю живопись, поэтому посещаю музеи, как только выпадает такая возможность Люблю плавать, а еще мне понравилось выходить в море на байдарке. Много читаю.

– А я читаю мало. Я так рассуждаю: зачем читать о чужой жизни, когда надо жить своей?

Эмбер чуть не поперхнулась от изумления, но кивнула.

– Своеобразный подход к книгам. Никогда не слышала такого раньше.

Грег улыбнулся с таким видом, будто Эмбер вручила ему высокую награду. А она решила, что он может оказаться ей полезен и какое-то время может стать для нее подмогой в достижении цели. Он мог стать для нее контрамаркой для походов в дорогие рестораны и театры. Эмбер подумала, что его запросто можно раскрутить на дорогие подарки. Будет держать его при себе в надежде на то, что Джексон увидит в нем соперника. Она уже заметила, что Джексон во время ужина присматривается к ним. А Дафну явно радовало то, что Эмбер обратила внимание на Грега. Но Эмбер вовсе не интересовал сынок богатого папочки. Ей нужен был сам богатый папочка.

После этого ужина Эмбер и Грег начали встречаться. Она позволяла ему водить ее в крутые рестораны и покупать ей подарки. Он уже два раза присылал ей в офис цветы, и она была в полном восторге, когда Джексон взял карточку и прочел, от кого цветы. В его взгляде мелькнуло недовольство. А Грег… Нет, на взгляд Эмбер, он был по-своему мил и симпатичен, но при этом – такой тупица. Скучный, как старая туфля. Но при всем том он служил для нее отличным прикрытием. Он мог ей здорово помочь, чтобы у Дафны не возникло особых подозрений и не проснулась ревность.

Миновал месяц со дня знакомства Эмбер с Грегом на ужине у Пэрришей, и сегодня они должны были поужинать вчетвером в кантри-клубе. Эмбер уговорила Дафну на эту встречу накануне вечером.

– Мне бы так хотелось, чтобы мы встретились вчетвером, – сказала она по телефону. – Но вряд ли Джексон захочет, поскольку я на него работаю.

Дафна немного помолчала.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она через пару секунд.

– Ну… мы с тобой так близки. Лучшие подруги. И мне бы хотелось, чтобы Грег лучше узнал тебя. Я ему все время говорю, что мы с тобой – как сестры. Он пытался поговорить с Джексоном, но тот все время находит причину для отказа. А ты не могла бы уговорить его?

И конечно же Дафна это сделала. Она была готова сделать практически все, чего бы ни пожелала Эмбер. Стоило Эмбер вытащить из рукава карту «младшая сестренка» – и Дафна таяла.

Эмбер давно подозревала, что в душе Джексон – сноб и не считает ее принадлежащей к его кругу. Она за это на него не обижалась. На его месте она бы чувствовала то же самое. Но все же она замечала, что теперь он садится к ней чуточку ближе, когда они просматривают документы, а когда они встречаются взглядом, он не отводит глаза немного дольше, чем нужно. И она надеялась, что, когда Джексон увидит ее рядом с Грегом, семена ревности упадут на подготовленную почву, и процесс соблазнения ускорится.

Эмбер неторопливо оделась и подушилась парфю-мом, к которому у Дафны теперь развилась аллергия. «Может, у нее глаза начнут слезиться», – язвительно подумала Эмбер. Вырез у ее платья был глубоким – но не вызывающе, а ровно настолько, чтобы чуть-чуть была видна ложбинка между грудей. Она надела туфли на пятидюймовых каблуках – ей хотелось быть выше Дафны, поскольку Дафна повредила лодыжку, играя в теннис, и какое-то время вынуждена была ходить без каблуков.

Грег заехал за Эмбер вовремя. Она сбежала по лестнице и уселась в его «мерседес-кабриолет». Ей нравилось садиться в роскошную машину и ехать в ней на виду у всех. Порой Грег сажал ее за руль, и ей нравилась мощь этого превосходного автомобиля. Грегу нравилось ублажать Эмбер, а она была готова «доить» его с утра до вечера.

Она с удовольствием села на кожаное сиденье, потянулась к Грегу и поцеловала его. По крайней мере, целовался он хорошо и, закрыв глаза, Эмбер могла представить, что в поцелуе сливается с Джексоном.

– М-м-м, какой ты вкусный, – пробормотала она и добавила: – Нам бы лучше уже поехать. Не хочу заставлять Дафну и Джексона ждать.

Грег вздохнул и кивнул.

– А я бы лучше тут сидел и с тобой целовался.

Он даже разговаривал скучно. Эмбер разыграла притворную страсть.

– Я бы тоже, но ты мне пообещал не торопить события. Я же тебе рассказывала, как сильно пострадала от своего последнего романа. Я еще не готова.

Она скорчила рожицу, всем своим видом говоря: «Пожалей меня».

Грег завел мотор. По пути до клуба они весело болтали о том о сем. В ворота они въехали сразу следом за «порше-спайдером» Джексона.

– Припаркуйся рядом с ним, и мы сможем войти в клуб вместе.

Эмбер хотелось, чтобы Джексон увидел, как она идет рядом с Дафной.

Они с Дафной вышли из машин одновременно. Эмбер подошла к Дафне, они расцеловались, и Эмбер заметила, что Дафна приехала с новой сумочкой от «Hermes».

– Какая синхронность!

Дафна улыбнулась и сжала руку Эмбер выше локтя.

– Мне нравится твоя сумочка, – сказала Эмбер, всеми силами стараясь придать голосу искренность.

– О, спасибо, – Дафна пожала плечами. – Всего лишь маленький подарок от Джексона. – Она скосила глаза на мужа и улыбнулась. – Он так добр ко мне.

– Счастливица, – сказала Эмбер, от злости готовая плюнуть в лицо Дафны.

Они вошли в ресторан вчетвером, и Эмбер пришлось с трудом отводить глаза от Джексона и смотреть на Грега.

Когда они сели за столик и им принесли напитки, Грег поднял свой бокал:

– Ваше здоровье! Я так рад, что мы наконец смогли встретиться все вместе. – Он обнял Эмбер. – Даже не знаю, как вас отблагодарить за то, что вы познакомили меня с этим бриллиантом.

Эмбер потянулась к Грегу и поцеловала его. Повернувшись к столу, она попыталась оценить реакцию Джексона, но выражение его лица не изменилось.

– Мы рады, что так вышло, – сказала Дафна. – У меня было предчувствие, что вы идеально подойдете друг другу.

Эмбер бросила взгляд на Джексона. Он нахмурился. Неплохо. Облизнув губы, Эмбер взяла бокал и сделала большой глоток вина, после чего посмотрела на Грега.

– Ты был прав. Это вино лучше домашнего каберне. Хотела бы я знать о винах столько же, сколько знаешь ты.

– Я тебя обучу, – с улыбкой отозвался Грег.

– На самом деле, – сказал Джексон, – урожай тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года был лучше. – Он посмотрел на Грега, как бы извиняясь перед ним. – Прости, дружище, но я – отчасти сомелье. Я закажу бутылку, и ты почувствуешь разницу.

– Без обид. Я как раз в этом году родился, так что год точно был хороший, – ответил Грег без тени иронии.

Эмбер с трудом удерживалась от смеха. Грег поставил Джексона на место, но был так глуп, что сам этого не понял. А вот Джексон понял. Сколько бы у него ни было денег и всего прочего, он не мог стать моложе на пятнадцать лет.

– Видимо, именно возраст делает вино более желанным, – заметила Эмбер. – Чем оно старее, тем лучше.

Произнося эти слова, она устремила взгляд на Джексона и провела языком по губам.

 

Глава двадцать восьмая

Эмбер предстояло заглянуть в жизнь Пэрришей по-новому. Разбирая счета, она узнала о том, что они арендуют дом на озере Уиннипесоки от Дня поминовения до Дня труда, но при этом семья проводила там, в общем и целом, меньше четырех недель. Эмбер было ужасно любопытно увидеть, что же это за место, на которое не жалко тратить такие поднебесные суммы, и вот сегодня ее любопытству суждено было удовлетвориться. Она ждала Дафну, которая должна была за ней заехать, чтобы они провели выходные в доме на озере. Джексон отбыл в одну из своих многочисленных деловых поездок.

Ровно в восемь тридцать подъехал белый «лендровер». Дафна проворно вышла из машины и открыла багажник.

– Доброе утро! – Дафна обняла Эмбер и взяла у нее сумку – Как я рада, что ты едешь с нами.

– Я тоже рада.

Дорога до Вулфборо занимала четыре с половиной часа, но время пролетело быстро. Девочки спали на заднем сиденье, а Дафна и Эмбер болтали.

– Как дела в офисе? Тебе там до сих пор нравится? Несмотря на то что ответственности прибавилось?

– Мне очень нравится. Джексон – потрясающий босс. – Она посмотрела на Дафну. – Но ты это сама знаешь.

– Я рада. Кстати, я тебя так и не поблагодарила за то, что ты подменила меня в тот вечер – когда вы с Джексоном сходили на «Гамлета». Тебе понравилась постановка?

– Да. На сцене все совсем по-другому. Жаль, что ты не смогла пойти.

– Я не такая уж любительница Шекспира, – усмехнулась Дафна. – Понимаю, признаваться в этом стыдно, но мне гораздо больше нравятся бродвейские мюзиклы. А вот Джексон Шекспира обожает. – Она отвела взгляд от дороги и быстро глянула на Эмбер. – У него есть билеты на «Бурю». Кажется, на какой-то день через пару недель. Раз уж тебе понравился «Гамлет», если ты не возражаешь, я попрошу его сходить на этот спектакль с тобой.

– Я уверена: он хочет пойти с тобой, – сказала Эмбер.

Ей не хотелось проявить откровенную радость.

– Он будет только рад расширить твое знакомство с Шекспиром. Кроме того, ты мне окажешь огромную услугу. Я с удовольствием останусь дома с девочками, вместо того чтобы слушать язык, в котором я половину слов не понимаю.

Прелесть какая. Дафна практически подавала ей Джексона на пресловутой серебряной тарелочке.

– Ну, если так, то ладно.

– Отлично. Значит, договорились.

– А твоя мама не заедет? Как я понимаю, она живет не очень далеко от этого дома на озере?

Эмбер заметила, как напряглись руки Дафны на руле.

– Нью-Гемпшир больше, чем ты думаешь. От дома до нее часа два.

Эмбер ждала – не скажет ли Дафна что-то еще, но повисла неловкая пауза, и Эмбер решила не настаивать на продолжении разговора на эту тему. Несколько минут спустя Дафна посмотрела в зеркало заднего вида и обратилась к девочкам.

– Ехать нам осталось около часа. Как вы? Все нормально, или кому-то из вас нужно в туалет?

Девочки ответили, что в туалет не нужно, и Эмбер с Дафной принялись обсуждать, чем займутся, когда доберутся до дома.

В очаровательный городок Вулфборо они приехали в обеденное время, а оттуда двинулись дальше, к берегу озера. На протяжении нескольких миль они любовались сверкающей гладью воды и зелеными холмами. Дома вдоль берега представляли собой удивительное сочетание старины и новизны. Одни из них были потрясающе пафосны, другие скромны и разномастны. Эмбер была зачарована откровенным зовом летних радостей, царившим повсюду. Дафна повела машину по подъездной дороге, и в то же мгновение, как только они открыли двери, на них нахлынул аромат жимолости и сосен.

Эмбер ступила на щебень, усыпанный сосновой хвоей, и наполнила легкие свежим воздухом. Это был рай.

– Если каждый возьмет по сумке, мы все отнесем в дом за один раз, – крикнула Дафна, стоя у багажника.

Взяв сумки – что удивительно, даже Белла что-то несла! – они пошли по тропинке, ведущей к дому. Эмбер, раскрыв рот, остановилась. Строение, представшее перед ней, представляло собой трехэтажное здание из кедровых бревен. Веранды, балконы, белые перила. Рядом – восьмиугольная беседка и небольшой лодочный сарай прямо у воды.

Внутри дома все выглядело уютно и удобно – старинные сосновые полы, мягкая мебель, так и манившая к себе. Передняя веранда охватывала весь фасад и выходила на озеро.

– Мам, мам, мам! – Белла уже сбегала наверх и надела купальник. – Пойдем купаться?

– Немного погодя, детка. Нам тоже надо переодеться.

В ожидании Белла плюхнулась на диван.

Вода в озере была чистая и прохладная. Дафна, Эмбер и девочки не сразу к ней привыкли, но вскоре все они уже плавали, плескались и смеялись. Эмбер и Дафна вышли и уселись на край причала. Болтая ногами, они наблюдали за тем, как плавают Белла и Таллула. Послеполуденное солнце согревало их плечи, с волос стекала прохладная вода.

Дафна поддела воду ступней и повернула голову к Эмбер.

– Знаешь, – сказала она, – ты для меня становишься человеком, ближе которого у меня никого не было. Ко мне словно бы вернулась моя сестренка. – Она устремила взгляд на озеро. – Будь Джулия жива, мы бы сейчас с ней сидели вот так – смотрели бы на девочек и радовались тому, что мы вместе.

Эмбер попыталась придумать сочувственный ответ и наконец сказала:

– Это очень грустно. Я тебя понимаю.

– Знаю. Так больно представлять себе, чем бы мы только ни могли с ней заниматься, останься она в живых. Но теперь, когда есть ты, я словно бы могу все это делать. Это не одно и то же, и я знаю: ты понимаешь, о чем я. Но мне радостно от того, что вместе нам не так больно.

– А ты представь: вот подрастут Таллула и Белла и тоже будут вот так сидеть рядом. Как здорово, что они есть друг у друга.

– Ты права. Но я всегда жалела о том, что у нас больше нет детей.

– Джексон решил, что двоих достаточно?

Дафна запрокинула голову и посмотрела в небо.

– Совсем наоборот. Он отчаянно хотел сына. – Она зажмурилась и прикрыла глаза рукой от солнца. Повернув голову к Эмбер, она добавила: – Но это так и не случилось. Мы столько раз пытались, но после рождения Беллы я так и не забеременела.

– Прости, как жаль, – проговорила Эмбер. – А ты не думала о специальных лекарствах?

Дафна покачала головой.

– Мне не хотелось большего, честно говоря. Мне казалось, что Бог и так наградил нас двумя прекрасными детьми и что только за это я должна быть благодарна. Да и происходило это все только потому, что Джексон всегда хотел мальчика. – Она пожала плечами. – Говорил, как было бы славно иметь маленького Джексона-младшего.

– Но ведь это еще может произойти, правда?

– Наверное, все возможно. Но я отказалась от надежды на это.

Эмбер печально кивнула, хотя в душе она приплясывала от счастья. Значит, он хотел мальчика, а Дафна не могла зачать. Лучшей новости просто нельзя было придумать.

Они обе какое-то время молчали, а потом Дафна заговорила вновь.

– Я вот о чем подумала: квартира в Нью-Йорке пустует, а ты каждый день ездишь на работу на поезде. Пожалуйста, спокойно ночуй там, когда нет Джексона.

– Даже не знаю, что сказать, – с трудом скрывая восторг, проговорила Эмбер.

– Ничего не говори. Для этого и существуют друзья.

 

Глава двадцать девятая

Эмбер мечтала о том, чтобы сегодня вечером поспать на кровати Дафны. Надо же было по полной программе воспользоваться предложением Дафны ночевать в их нью-йоркской квартире в выходные. Шла последняя неделя августа, Джексон отдавал распоряжения по работе, находясь в доме на озере, и квартира была пуста. Особых планов на выходные у Эмбер не было, поэтому она провела субботу в прогулках по Манхэттену. Она отправила Дафне эсэмэску, чтобы известить ее о том, что она решила воспользоваться ее предложением, и поблагодарить.

Она давно не бывала в этой квартире и вновь была потрясена удивительной элегантностью и роскошью. Она представила себе того ублюдка из ее родного городка и его заносчивую мамашу – увидели бы они ее в этой квартире, похожей на дворец! Она сбросила туфли и босиком ступила на пушистый ковер. А потом, усевшись на белый диван в форме полумесяца, она с нескрываемым удовольствием обозрела то, что ее окружало. Ей почти казалось, что все это принадлежит ей. Она откинула голову на спинку дивана и зажмурилась. Погружение в мечту было просто невероятным. Через несколько минут она отправилась в хозяйскую спальню, чтобы найти для себя пеньюар.

Эмбер выбрала роскошный пеньюар – шелковый, с кружевами, от фирмы «Fleur». Ткань прикоснулась к ее коже, словно теплый легкий ветерок. Затем она принялась открывать ящики комодов и нашла пару белых кружевных трусиков от «Fox & Rose». В них она ощутила себя соблазнительницей. Соблазнять, правда, было некого, но чувство все равно было приятное. Она зашла в ванную и зачесала назад волосы, которые становились все светлее после каждого посещения салона красоты. Волосы ниспадали до плеч – густые и шелковистые. Может быть, не такие красивые, как у Дафны, но зато уж точно более молодые.

Эмбер устремила взгляд на кровать, застеленную стеганым бледно-зеленым одеялом. Сегодня она ляжет спать здесь и вообразит, что все это принадлежит ей. Она ощутит, каково это – быть Дафной. Она села на кровать и проверила, насколько мягок матрас, а потом легла на спину, и ее словно бы обняли тысячи облаков. Как чудесно будет проснуться, когда она пожелает, в этой божественной комнате, а потом снова пойти гулять по городу. Разве можно придумать более прекрасные пятницу и субботу?

Эмбер еще немного полежала. Но тут у нее заурчало в животе, и она вспомнила, что после завтрака ничего не ела. Она неохотно встала и пошла в кухню. По пути она купила в магазине салат. Она выложила его из контейнера на фарфоровую тарелку. До того она открыла бутылку мальбека и налила себе бокал. После ужина Эмбер заложила в плеер несколько CD с джазовой музыкой и села слушать, держа в руке второй бокал вина и размышляя о планах на завтра. Может быть, она сходит в музей Гуггенхейма, а может быть, – в музей Уитни. Играл уже третий диск, когда Эмбер услышала шум рядом с квартирой. Она вскочила и прислушалась. Точно, лифт. А потом открылись дверцы кабины, и вошел Джексон.

Он очень удивился.

– Эмбер? Что вы здесь делаете?

Эмбер запахнула полы пеньюара.

– Я… Ну… я… – Дафна дала мне ключи и сказала, что я могу сюда прийти, если слишком устану и не будет сил идти на поезд. Она сказала, что вас предупредила. Я думала, вы все на озере и тут никого не будет. Простите. Понятия не имела, что вы придете.

Она покраснела.

Джексон положил на столик портфель с документами и покачал головой.

– Ничего страшного. Надо было вам позвонить.

– Я думала, что вы до вечера воскресенья пробудете на озере.

– Долго рассказывать. Скажу так: случались у меня недели получше этой.

– Ох… Ну, я сейчас соберусь и уйду.

Уходить ей вовсе не хотелось, но приличия обязывали так сказать.

Джексон покачал головой и прошел мимо нее к спальне.

– Уже поздно, оставайтесь до утра. Я переоденусь.

Эмбер услышала, что он говорит по телефону, но слов не разобрала. В спальне Джексон пробыл почти час, и Эмбер уже начала гадать, выйдет ли он вообще. Она гадала – стоит ли ей сменить пеньюар на что-то поприличнее, но раздумала. Она села на диван с бокалом вина и журналом и стала ждать.

Наконец Джексон вышел, налил себе виски и сел на другом краю дивана. Тут он, похоже, все же заметил, как Эмбер одета.

– Вам очень идет этот пеньюар. А Дафне он в последнее время стал маловат.

– Она немножко поправилась. Это даже с самыми лучшими из нас случается, – проговорила Эмбер, старательно подбирая слова.

– Она сейчас немного не в себе.

– Я это тоже заметила. Всякий раз, когда мы встречаемся, она какая-то рассеянная. Словно бы думает о чем-то.

– Она вам ничего не говорила? Что она несчастлива, например? Ничего такого?

– Мне бы совсем не хотелось рассказывать о том, что она мне говорила, Джексон.

Джексон резко выпрямил спину.

– Значит, все же что-то она вам говорила.

– Пожалуйста… Если она несчастлива, то это вам с ней надо обсудить.

– Она вам говорила, что несчастлива?

– Ну нет, так прямо не говорила. Не знаю. Не хотелось бы предавать ее доверие.

Джексон сделал большой глоток виски.

– Эмбер, если есть что-то, о чем я должен знать и мог бы помочь, скажите мне. Пожалуйста.

– Не думаю, что вам понравится то, что я скажу.

– Скажите.

Эмбер вздохнула и позволила пеньюару чуть-чуть раскрыться на груди.

– Дафна говорила мне, что секс стал для нее скучен и однообразен. И что она каждый раз радуется, когда приходят месячные, и она понимает, что не беременна. – Эмбер сделала вид, будто нервничает. – Только, пожалуйста, не говорите ей, что я вам сказала. Она говорила мне, как сильно вам хочется мальчика, и наверняка она не желает, чтобы вы узнали, что она этого хочет не так сильно.

Джексон утратил дар речи.

– Простите, Джексон. Я не хотела вам говорить, но вы действительно имеете право знать, что она чувствует. Только… прошу вас, пожалуйста… ничего не говорите Дафне.

Джексон молчал. Его лицо побагровело, взгляд стал мрачным. Таким Эмбер его видела очень редко. Он не на шутку разозлился.

Она встала и пошла к нему, не забыв о том, чтобы полы пеньюара слегка распахивались на ходу. Остановившись перед Джексоном, Эмбер прикоснулась ладонью к его щеке.

– Что бы ни происходило, я уверена: все пройдет. Разве кто-то может быть несчастливым рядом с вами, Джексон?

Он отнял ее руку от своего лица и удержал. Эмбер другой рукой провела по его волосам. Он застонал, но медленно отстранил ее от себя.

– Простите меня, Эмбер. Я не в себе.

Она села рядом с ним.

– Я понимаю. Когда кого-то любишь, тяжело узнавать, что человек хочет не того же самого, что и ты.

Джексон пристально на нее посмотрел.

– Неужели она вправду все это говорила? Что счастлива всякий раз, когда узнает, что не беременна?

– Да. Мне очень жаль.

– Не могу поверить. Мы говорили о том, как это было бы чудесно. Просто не могу поверить.

Он обхватил голову руками, уперся локтями в колени.

Эмбер стала гладить его по спине.

– Пожалуйста, не говорите Дафне, что я вам сказала. Она взяла с меня слово, что я не проболтаюсь. – Она немного подумала и решила пойти ва-банк. – Знаете, – с притворной грустью добавила она, – она как бы смеялась над этим – что она вас обманывает, а вы даже не догадываетесь.

Она молилась о том, чтобы ложью не выдать себя, но ей нужно было не останавливаться на достигнутом.

Когда Джексон вновь посмотрел на нее, его глаза были наполнены изумлением и болью.

– Она смеялась над этим? Как она могла?

Эмбер обвила руками его шею и притянула его к себе.

– Этого я тоже не понимаю. Позвольте мне помочь вам…

Она стала целовать его шею.

Он снова отстранил ее.

– Эмбер, нет. Это неправильно.

– Неправильно? А то, что она сделала, правильно? Предала вас… тебя, смеялась над тобой? – Эмбер поднялась и встала перед Джексоном. – Позволь, я утешу тебя. Тебе будет хорошо. И ничего не надо будет менять.

Джексон покачал головой.

– Я ничего не понимаю.

– Я здесь для тебя. Это единственное, о чем тебе надо думать.

Она медленно развязала поясок пеньюара и, сбросив его с плеч, предстала перед Джексоном в одних кружевных трусиках. Он посмотрел на нее, а она притянула к себе его голову, и он прижался лицом к ее животу. Она села к нему на колени и стала шептать ему на ухо, как сильно она его хочет.

Она нашла его губы и стала целовать его. Вскоре он перестал сопротивляться, прижал ее к себе и ответил на ее поцелуй.

Секс был яростным и мощным. Не отрываясь друг от друга, к полуночи они перебрались в спальню. Только на рассвете они глубоко и сладко заснули.

Эмбер проснулась первой. Она легла на бок и стала смотреть на спящего рядом с ней Джексона. Он оказался опытным любовником, что было приятно и неожиданно. Она настолько привыкла просчитывать каждый свой шаг, что теперь ей казалось просто невероятным то, что они столь случайно оказались наедине в этой квартире. Она зажмурилась и улеглась на спину. Джексон пошевелился, его рука легла на ее бедро.

Они не вылезали из постели до полудня, время от времени проваливаясь в сон. Когда Джексон встал, принял душ и оделся, Эмбер еще дремала.

Он был в кухне и готовил кофе, когда она вошла туда, одетая в длинную белую футболку Дафны.

– Доброе утро, супермен.

Эмбер шагнула к Джексону, но он отшатнулся от нее.

– Послушай, Эмбер. Это не должно повториться. Прости. Я люблю Дафну. Я ни за что не сделаю ей больно. Ты это понимаешь?

У Эмбер было такое чувство, словно он ее ударил. Она немного подумала – нужно было срочно менять план игры. Она ни в коем случае не должна была позволить Джексону отказаться от нее.

– Конечно, понимаю, Джексон. Дафна – моя лучшая подруга, и меньше всего я хотела бы причинить ей боль. Но не вини себя. Ты мужчина, а у мужчин свои потребности. Ты не должен этого стыдиться. Я всегда к твоим услугам, когда ты этого захочешь. И это останется между нами. Дафна не должна ничего знать.

Джексон посмотрел на нее.

– Но это несправедливо по отношению к тебе.

– Я на все готова ради тебя, так что послушай меня еще раз: всегда, когда ты только пожелаешь. Никаких вопросов, никаких претензий, никаких выданных секретов.

– Ты все делаешь так, что сопротивляться невозможно, – прошептал Джексон, прижавшись губами к уху Эмбер.

Она чуточку отстранилась, посмотрела ему в глаза и провела рукой по его пояснице.

– Ах… – Джексон застонал от удовольствия.

– А зачем же тебе мне сопротивляться? – шелковым голосом пробормотала Эмбер. – Я же сказала: я – для тебя. Я дам тебе все, чего ты пожелаешь. Наша маленькая тайна.

 

Глава тридцатая

Эмбер прижала к себе подушку в шелковой наволочке и закрыла глаза. Ей так хотелось еще хоть немножко поспать. Их роман с Джексоном продолжался уже два месяца, и сегодня они совершенно не спали – занимались любовью всю ночь. Но только она задремала, как почувствовала, что Джексон схватил ее за руку выше локтя и трясет.

– Ты должна встать. Я совсем забыл! Матильда вот-вот придет делать уборку!

Эмбер открыла глаза.

– И что мне делать?

– Одевайся! Ступай в гостевую комнату, и пусть все выглядит так, будто ты всю ночь пробыла там. Нужно что-то сочинить для Дафны.

Эмбер раздраженно набросила на себя пеньюар, лежавший в изножье кровати, и побежала по холлу к гостевой комнате. Ну и что? Подумаешь – Дафна узнает. Ну да, слишком скоро все произошло. И конечно, Эмбер нужно было убедиться в крепости своей хватки. Рисковать своим положением пока что было рано. На работе она была превосходным профессионалом, но за закрытыми дверями она применяла все фокусы, все трюки, какие только знала, чтобы Джексон желал ее вновь и вновь. Порой это было немного утомительно – при том, как он обожал оральный секс, но Эмбер запросто могла отказать ему в этом удовольствии, надев на палец обручальное кольцо. После секса она ничего от него не требовала, и день продолжался так, словно между ними существуют исключительно профессиональные отношения. Обычно они оставались в нью-йоркской квартире вдвоем несколько раз в неделю. Это нравилось Эмбер больше всего. Ей нравилось просыпаться рядом с Джексоном, в этой сказочной квартире – как будто все это принадлежало ей. Теперь она старалась назначать его расписание встреч таким образом, чтобы как можно больше переговоров и ужинов приходилось на вечер и чтобы у Джексона было больше желания переночевать в Нью-Йорке. А у нее всегда наготове была сумка с вещами на утро.

Все сложнее и сложнее Эмбер становилось играть роль лучшей подруги Дафны. Ужасно противно было делать вид, что она – всего-навсего главный помощник Джексона в офисе, что она знает каждый дюйм его тела, пожалуй, лучше, чем его законная жена. Но пока что ей нужно было вести себя тише воды, ниже травы. Однако, когда Дафна позвонила ей с просьбой, Эмбер рассвирепела, но сдержалась.

– Эмбер, дорогая. Можешь оказать мне огромную услугу? – спросила Дафна.

– Какую, Дафна?

– Белла собирается в гости, и ей не хватает кое-чего для одной из ее кукол «American Girl». А я никак не смогу успеть съездить в Нью-Йорк и вернуться вовремя. Ты могла бы купить эту штуку и привезти сюда?

Ну да, могла, черт бы побрал Дафну. Она ей не служанка. Эмбер сегодня собиралась переночевать в нью-йоркской квартире Пэрришей, а теперь надо было менять планы.

– Конечно, Дафна, – ответила она без особого энтузиазма. – А что нужно купить?

– Она хочет карету. Они будут играть, как будто они гуляют в Центральном парке. Я уже звонила и заказала эту игрушку. Ее отложили на твое имя.

Когда поезд около шести вечера подъехал к Бишопс-Арбору, Эмбер все еще подыхала от злости. Она взяла такси до дома Пэрришей. Ехала и гадала, возвратился ли уже Джексон из деловой поездки.

Когда она приехала, Дафна была в кухне с девочками. Джексона нигде не было видно.

– Ой, какая же ты молодец. Спасибо тебе! – воскликнула Дафна. Кивком указав на Беллу, она добавила: – Иначе я бы получила серьезную головную боль.

Эмбер изобразила улыбку.

– Я бы этого не пережила.

– Выпить хочешь? – Дафна взяла со стола бутылку красного вина, наполовину пустую.

«Рановато для нее», – подумала Эмбер и сказала:

– Только один бокал. У меня сегодня свидание с Грегом. – Она солгала, но просто ей не хотелось торчать здесь весь вечер. – А ты уже приложилась, как я вижу.

Дафна пожала плечами.

– Сегодня пятница, можно себе позволить.

Эмбер взяла бокал и сделала глоток.

– А Джексон где?

Дафна сделала большие глаза.

– В офисе у себя, где же еще? – Она заговорила потише, чтобы не слышали девочки, и подошла ближе к Эмбер. – Честно говоря, его не было целую неделю, и первым делом, вернувшись домой, он ругается на то, что Белла бросила свои туфли в коридоре. – Она покачала головой. – Иногда проще, когда его нет.

«Не переживай, дорогуша, – хотелось Эмбер сказать ей. – Недолго тебе осталось это терпеть».

Но вместо этих слов она изобразила озабоченность.

– Ты разрушаешь мои фантазии об идеальном браке.

Она рассмеялась.

– Да все нормально. Потом он успокоился, и мы с ним устроили маленькую послеполуденную радость. Впервые за долгое время. – Она прижала пальцы к губам. – Ой, что я говорю! – Она взяла Эмбер под руку, и они отправились на крытую веранду. Дафна крикнула через плечо: – Сабин, пожалуйста, приготовь девочкам ванну, когда они поужинают.

– Мне нужно в туалет, – сказала Эмбер, проскочила вперед и закрыла за собой дверь. Что же это значит? Неужели он уже начал уставать от нее? Лукавое выражение лица Дафны привело ее в ярость. У Эмбер даже пальцы онемели от злости. Чтобы не закричать, ей пришлось сжать кулаки и до боли вонзить ногти в ладони.

Она стала похожа на раскаленную печь, готовую взорваться. Адреналин хлынул ей в кровь с такой силой, что она никак не могла отдышаться. Ей хотелось что-нибудь сломать. Ее взгляд упал на изящную стеклянную зеленую черепашку на полочке. Она схватила черепашку, бросила на пол и разбила, а осколки собрала и уложила на коврик. Ей очень хотелось, чтобы Дафна поранила ноги. Распахнув дверь, она отправилась на веранду. Вот что случалось, когда они долго не виделись. С этим нужно было что-то делать, и притом срочно.

Дафна похлопала ладонью по стулу рядом с собой, когда вошла Эмбер.

– Ну, рассказывай. Как у тебя с Грегом?

Что касалось Грега, то Эмбер с ним виделась достаточно часто для того, чтобы Дафна ничего не заподозрила. Она ходила с ним ужинать – обычно по пятницам или субботам, иногда играла в теннис с ним в кантри-клубе. Он поверил в ее легенду насчет того, что ей надо прийти в себя после неудачного романа с бойфрендом-извращенцем.

– Он очень мил и внимателен. Из-за работы я с ним вижусь реже, чем хотелось бы. – Она помахала рукой. – Нет-нет, я не жалуюсь, я высоко ценю свою работу, поверь мне.

Дафна улыбнулась.

– Я это знаю. Не переживай. Жена босса никому ничего не скажет.

Эмбер мысленно вскипела.

– Ты для меня вовсе не жена босса.

Дафна вздернула брови.

Эмбер потянулась к ней и сжала ее руку.

– Я в том смысле, что считаю тебя своей лучшей подругой. Если я когда-нибудь выйду замуж, мне бы хотелось, чтобы ты стала моей главной подружкой невесты.

– О! Как это мило. Но, пожалуй, я немного стара для этого, а?

Эмбер покачала головой.

– Ну конечно нет. Сорок лет – какая же ты старая.

– Прошу прощения! Мне тридцать восемь. Не надо меня отправлять в отставку раньше времени!

Эмбер точно знала, сколько лет Дафне. Но на самом деле, тридцать восемь или сорок – какая разница? Эмбер было двадцать шесть. С этим не посоревнуешься.

– Прости, Даф. Вечно путаю возраст. Но ты выглядишь очень молодо.

– Ой, пока не забыла! У меня скопилась кое-какая одежда, от которой я вынуждена избавиться. Хотела показать тебе – вдруг тебе что-то понравится, – сказала Дафна.

Эмбер ее подачки не были нужны. Благодаря Джексону она полностью обновила свой гардероб. Но раскрывать все карты она не могла – пока что не могла.

– Как здорово. С удовольствием взглянула бы. А почему ты от этих вещей отказываешься? Стали плохо сидеть на тебе?

Ну, не смогла удержаться.

Дафна покраснела.

– Прошу прощения?

Эмбер потупилась. Как же выкрутиться? Но Дафна ее опередила.

– Я поправилась. То и дело что-то жую. Я начинаю много есть, когда у меня стресс. А я переживаю из-за Джексона. Он странно себя ведет, а я не понимаю, в чем дело.

Она громко вздохнула.

– О, Даф, я не знала, говорить тебе или нет, но он проводит много времени с одной из своих вице-президентов. Она пришла к нам недавно, ее зовут Бри. Я точно не знаю, происходит между ними что-то или нет, но несколько раз они уж слишком долго обедали…

Бри была сногсшибательной красоткой, которую приняли на работу несколько недель назад. Эмбер ее сама слегка опасалась и была готова к саботажу, но вскоре выяснила, что Бри – лесбиянка. Но Дафна об этом не знала. Бри и Джексон много работали вместе, но отношения их были совершенно невинными, а вот теперь Дафна начнет попрекать Джексона отношениями с Бри и тем самым подтолкнет обратно, в объятия Эмбер.

Дафна прижала пальцы к губам.

– Я знаю, о ком ты. Она очень хороша собой.

Эмбер прикусила губу.

– Знаю. Да, хороша. И змея патентованная к тому же. Я видела, как она на него пялится. Не упустит момента, чтобы руку ему на плечо положить. Вечно ходит в коротких юбках и ногу на ногу кладет. А со мной она ведет себя заносчиво. Ходит к Джексону в кабинет прямой наводкой, меня игнорирует – как будто ей назначено или у нее особое право доступа к нему.

– И что мне делать?

Эмбер вздернула брови.

– Я знаю, что бы делала я, будь я на твоем месте.

– Что?

– Я бы велела ему избавиться от нее.

Дафна покачала головой.

– Нет, я не могу. Это же его бизнес. Он подумает, что я сошла с ума.

Эмбер сделала вид, будто обдумывает ситуацию.

– Придумала. Поговори с ней.

– Не смогу!

– Еще как сможешь. Приедешь в офис и очень вежливо ей скажешь, что тебе все известно, и если ей дорога ее работа, пусть она оставит твоего мужа в покое.

– Ты вправду так считаешь?

– А ты его хочешь потерять?

– Конечно же нет.

– Ну если так, то приезжай в офис и покажи ей, кто в доме хозяин. Я позабочусь о том, чтобы во время вашего разговора он был занят, так что он ничего не узнает.

Дафна сделала глубокий вдох.

– Может быть, ты права.

Эмбер улыбнулась. Все получалось – лучше не придумаешь. Дафна смутит Джексона на работе, и он на нее разозлится.

– Я тебя поддержу, не бойся.

 

Глава тридцать первая

Не пускать Грега в постель Эмбер становилось все труднее. Не то чтобы она так уж сильно была против этого – в конце концов, целовался он очень даже неплохо и явно был готов постараться сделать ей приятное. Но она не могла рисковать. Забеременеть она была должна только от Джексона. А как только ее положение рядом с Джексоном станет прочным, она сразу думать забудет о Греге. А до тех пор она могла заниматься с ним тем, чему хорошо научилась еще в старших классах школы. Встав с колен, она поцеловала его в губы, после чего отправилась в ванную, чтобы прополоскать рот. Когда она вернулась, он все еще стоял со спущенными штанами и дурацким выражением лица.

Он смущенно посмотрел на нее и надел брюки.

– Извини. Детка, ты точно не от мира сего.

Грег притянул Эмбер к себе, и ей пришлось очень постараться, чтобы не начать вырываться из его объятий.

– Когда же ты будешь готова заняться любовью? Не знаю, долго ли я смогу довольствоваться этим.

– Я понимаю. Мне тоже непросто. Мой врач сказал, что нужно подождать еще шесть недель. Тогда все заживет. Меня это тоже убивает.

Грег проявлял нетерпение, и ей пришлось выдумать новое оправдание. Якобы ей удалили какие-то кисты, и поэтому нужно было воздерживаться от секса. Она пустилась в подробные объяснения, но Грег поднял руки в знак того, что сдается, и попросил ничего не рассказывать.

– Лучше одевайся поскорее. Если мы в ближайшее время не сядем ужинать, то опоздаем на спектакль, – весело проговорил Грег.

«Да хоть десять раз опоздаем, мне все равно», – хотелось буркнуть Эмбер.

Они приехали в Нью-Йорк, чтобы посмотреть «Скрипача на крыше» и остались на ночь в квартире родителей Грега напротив Центрального парка. Эмбер хотелось посмотреть «Книгу мормона», но Грег заявил, что религиозную пьесу ему смотреть не интересно.

Она по глупости согласилась приготовить ужин до спектакля – разогреть готовую жареную на гриле курицу, сварить рис в пакетиках и сделать овощной салат. И вот теперь она открывала дверцы шкафчиков в поисках кастрюль, мисок, ложек и вилок. Неожиданно Грег подлетел к ней сзади и обнял. Эмбер обернулась и уставилась на него.

– Ой, прости, – пробормотал он. – Я хотел помочь тебе найти все нужное.

– Я уже все нашла, – сердито ответила Эмбер.

Но только она включила воду, чтобы наполнить кастрюлю, как перед ней возникла рука Грега.

– Что ты делаешь? – с трудом скрывая злость, спросила она.

– Тебе помогаю. Хотел забрать у тебя кастрюлю и поставить на огонь.

– Думаю, я сама справлюсь, – сказала Эмбер и направилась к плите, но Грег ее опередил – хотел зажечь горелку, и они столкнулись. Кастрюля в руках Эмбер качнулась, вода разбрызгалась во все стороны, пролилась на ее платье.

– Ой. Все нормально?

Грег схватил полотенце и принялся промокать платье Эмбер.

«Да что же ты за идиот такой?» – чуть не вырвалось у нее, но она натянуто улыбнулась.

– Все хорошо. Может быть, ты лучше посидишь, пока я готовлю?

В театр на Бродвее они прибыли задолго до спектакля, и Грег отправился в бар, чтобы принести вина. В ожидании Эмбер оглядывалась по сторонам. Театр был великолепен. Огромная люстра освещала красное с золотом фойе. Грег вернулся с двумя бокалами белого вина, хотя она не раз повторяла ему, что предпочитает красное. Неужели этот тупица никогда ее не слушал?

– Думаю, места тебе понравятся. Первый ряд партера, – хвастливо произнес Грег, помахивая билетами.

– Отлично! Первый ряд, все прекрасно слышно будет.

Эмбер видела фильм и не очень поняла, почему у этого мюзикла такой бешеный успех. К тому же он был не новый. Билеты эти купили родители Грега, но, похоже, сами не пожелали идти на спектакль.

– А ты раньше «Скрипача» видел? – спросила Эмбер.

Грег кивнул.

– Да. Семь раз. Это моя любимая постановка. Просто обожаю музыку.

– Ух ты, семь раз. Наверное, это рекорд, – проговорила Эмбер, рассеянно осматривая фойе.

Грег приосанился и гордо объявил:

– Мои родители – завзятые театралы. Отец покупает билеты на все лучшие шоу.

– Везет тебе.

– Да, везет. Мой отец – большой человек.

– А ты? – без особого интереса спросила Эмбер.

– В смысле?

– Ты – большой человек? – с едва заметной издевкой осведомилась Эмбер.

Грег хмыкнул.

– В один прекрасный день я стану таким, Эмбер. А пока что я готовлюсь к тому, чтобы стать большим человеком. – Очень серьезно глядя на нее, он добавил: – И я надеюсь, что ты будешь рядом со мной.

Эмбер сдержалась и не расхохоталась ему в лицо. Она сказала:

– Посмотрим, Грег, посмотрим. Может быть, пойдем в зал?

Невзирая на свою предубежденность, Эмбер вскоре поймала себя на том, что постановка ей нравится. Но только она успела решить, что вечер потрачен не зря, как Грег принялся топать ногой в такт музыке. А потом еще и напевать начал – негромко, но так, что зрители, сидевшие поблизости, стали на него посматривать.

– Грег! – прошипела Эмбер тихонько.

– А?

– Ты напеваешь!

– Прости! Но это так заразительно!

Он затих, но довольно скоро начал качать головой в такт. Эмбер хотелось пристрелить его.

Три часа спустя они вышли из театра. Эмбер – с головной болью.

– Выпить хочешь? – предложил Грег.

– Да, пожалуй.

Она была готова на что угодно, лишь бы не сразу возвращаться в квартиру его родителей, где он начнет ее лапать.

– Как насчет «Киприани»?

– Отлично. Но может быть, такси возьмем? Не очень-то хочется идти пешком под дождем.

– Конечно.

Когда они сели в такси, Грег задумчиво произнес:

– Все равно никак не пойму, что с того, что его младшая дочка выскочила за русского. Ну это я к тому, черт побери… То есть евреи же вечно жалуются, что их осуждают из-за их религии. Так? А Тевье то же самое делает!

Эмбер изумленно посмотрела на него.

– Ты хоть понимаешь, что они должны были уехать из-за русских? И замуж она собралась за иноверца!

Семь раз смотрел – и до сих пор ничего не понял?

– Да понимаю я, понимаю. Просто хочу сказать, что с политической точки зрения это не очень-то корректно. Но музыка все равно суперская.

– Ты не против, если мы не поедем в ресторан? У меня голова раскалывается. Надо срочно лечь спать.

Если бы ей пришлось еще разговаривать с ним, она бы его точно придушила.

– Конечно, детка. – Грег озабоченно посмотрел на Эмбер. – Так жаль, что ты неважно себя чувствуешь.

Она вымученно улыбнулась.

– Спасибо тебе.

Когда они вернулись в квартиру, Эмбер забралась под одеяло и свернулась клубочком. И тут же почувствовала, как спружинил матрас рядом с ней. Грег обнял ее.

– Хочешь, я тебе виски помассирую? – прошептал он.

«Хочу, чтобы ты испарился», – с тоской подумала Эмбер, а вслух сказала:

– Нет. Просто дай мне попытаться заснуть.

Рука Грега легла ей на талию.

– Если передумаешь – я рядом.

«Это ненадолго», – мстительно подумала Эмбер.

 

Глава тридцать вторая

Яркий солнечный луч заглянул в просвет между тяжелыми портьерами в номере отеля «Дорчестер» и разбудил Эмбер. Она вскочила с кровати и раздвинула зеленые шторы, чтобы солнце озарило ее с головы до ног. Несмотря на ранний час, в Гайд-парке было полно народа – кто-то бегал трусцой, кто-то выгуливал собак, кто-то спешил на работу. Они провели в Лондоне три чудесных дня, и Эмбер восторгалась каждой минутой. Она находилась здесь в качестве помощницы Джексона. Он взял с собой все семейство, и для нее был снят номер на том же этаже. Днем Джексон и Эмбер работали, а Дафна с девочками осматривали достопримечательности.

На второй вечер пребывания в Лондоне они все вместе ходили в Театр святого Мартина смотреть «Мышеловку», но вчера вечером Дафна решила повести девочек в Королевский Балет на «Спящую красавицу», а Джексон с Эмбер отправились на деловой ужин. На самом деле никакого делового ужина не было в помине. Эмбер и Джексон провели эти четыре часа в ее номере. Джексон был сильно возбужден – ведь им не удавалось побыть наедине уже три дня. Он не привык к такому долгому воздержанию – Эмбер об этом неустанно заботилась. Во время месячных она ублажала его иными способами. Теперь Джексон проводил в нью-йоркской квартире не меньше трех ночей в неделю, и Эмбер оставалась там с ним. Эмбер могла им обоим позвонить по мобильному, но узнать, что они вместе, не могла. По выходным Эмбер обычно навещала дом Пэрришей и общалась со своей лучшей подружкой Дафной. Пару раз при этом они с Джексоном занимались сексом в ванной на нижнем этаже в то время, когда Дафна укладывала дочерей спать. Опасность придала сексу особый кайф. А однажды поздно ночью они ускользнули из дома после того, как Дафна заснула, искупались обнаженными в подогретом бассейне и предались сексу в беседке. Ему все время ее не хватало. Она его заарканила, а уж как только забеременеет, сразу затянет петлю туже.

Эмбер положила ногу на бедро Джексона, а голову – ему на плечо.

– М-м-м… Я бы так вечно лежала, – мурлыкнула она сонно.

Джексон притянул ее ближе и погладил по спине.

– Они скоро вернутся. Нам нужно облачиться в вечерний маскарад и подождать их в семейном номере. Но сначала…

Эмбер должна была встретиться с Дафной и девочками за завтраком в ресторане гостиницы. Войдя в ресторан, она в очередной раз испытала восторг от запаха кожи цвета кофе с молоком. Дафна и девочки сидели с Сабиной за круглым столом ближе к середине ресторана.

– Доброе утро, – сказала Эмбер и села. – Ну, как вам вчера понравился балет?

Дафну опередила Белла.

– Ой, тетечка Эмбер, тебе бы так понравилось! Спящая красавица была такая красивая!

– Наверное, потому ее и называют Спящей Красавицей, – улыбнулась Эмбер.

– Нет, нет! Ее так называют, потому что она уснула, и никто ее не мог разбудить, пока не пришел принц и не поцеловал ее.

Белла раскраснелась от волнения.

– Тетя Эмбер пошутила. Это была шутка, дурочка, – сказала Таллула.

Белла сердито стукнула ложкой по тарелке с кашей.

– Мам!

– Таллула, немедленно извинись перед сестрой, – строго проговорила Дафна.

Таллула глянула на мать.

– Извини, – сказала она Белле.

– Вот так-то лучше, – кивнула Дафна. – Сабин, будь добра, отведи Таллулу и Беллу на прогулку в парк. Речной трамвай до Гринвича тронется только в одиннадцать.

– Oui. – Сабин отодвинула от стола свой стул и посмотрела на Беллу и Таллулу. – Allez les filles.

Дафна допивала вторую чашку кофе, когда Эмбер принесли полный английский завтрак, и она жадно набросилась на еду.

– Надо же, какой у тебя аппетит сегодня, – отметила Дафна.

Эмбер оторвала взгляд от тарелки. Она только теперь осознала, что вечером они с Джексоном ничего не ели. Меньше всего хотелось думать о еде.

– Жутко проголодалась. Терпеть не могу деловые ужины. Пока идут переговоры, еда остывает, а потом ее уже есть невозможно.

– Жаль, что ты не смогла пойти на балет. Это было восхитительно.

– Мне тоже жаль. Лучше бы я пошла с вами.

Дафна рассеянно помешивала кофе ложечкой и молчала. Потом проговорила – тихо и серьезно:

– Мне нужно поговорить с тобой кое о чем, что не дает мне покоя.

Эмбер отложила нож и вилку.

– В чем дело, Даф?

– Дело в Джексоне.

Эмбер сдержалась, чтобы не выдать охватившую ее панику.

– А что с Джексоном? – спросила она, старательно следя за выражением лица, чтобы себя не выдать.

– Я уверена, что у него кто-то есть.

– Ты говорила с Бри?

– Я знаю, что к Бри это не имеет никакого отношения. Она лесбиянка. Я познакомилась с ее партнершей на вечеринке, где мы недавно побывали. Как я рада, что так и не решилась явиться в офис и обрушиться на нее с обвинениями. Но в последнее время Джексон очень от меня отдалился. Большую часть недели он проводит в нью-йоркской квартире. Раньше он так никогда не делал. Только время от времени оставался там ночевать – в виде исключения. А теперь у него это вошло в правило. И даже когда он дома, его как бы и нет. Все время думает о чем-то другом. – Она коснулась руки Эмбер. – И мы уже давным-давно не занимались любовью.

Ничто не могло бы порадовать Эмбер сильнее. Значит, он совсем перестал спать с Дафной. Что ж – уж она-то заботилась, как могла, чтобы он был удовлетворен по всем параметрам.

– Уверена, ты ошибаешься, – сказала Эмбер, сжав руку Дафны. – Он с головой погружен в этот глобальный проект с Гонконгом, и это просто кошмар. Разница во времени, ему звонят когда угодно. Он совершенно измучен и поглощен этой сделкой. Тебе не о чем волноваться. Как только сделка будет заключена, все вернется в норму. Поверь мне.

– Ты правда так думаешь?

– Да. – Эмбер улыбнулась. – Но если тебе от этого будет легче, я могу начать более внимательно за ним приглядывать, и если замечу что-то подозрительное, сразу тебе скажу.

– Спасибо тебе за заботу. Я знала, что могу рассчитывать на тебя.

Чуть позже Эмбер вместе с Дафной и ее дочками отправились на прогулку по Темзе до Гринвича. Они всей компанией взобрались на высокий холм, где стояла Гринвичская обсерватория. Пообедали в Лондоне и потом почти весь день гуляли. Посетили Национальный морской музей. Когда вернулись в отель, девочки ужасно устали и хотели спать. Эмбер и сама была не прочь немного вздремнуть. Они разошлись по своим номерам. Она уснула мгновенно, а когда проснулась, было шесть вечера. Она позвонила в номер Пэрришей, чтобы узнать, какие планы насчет ужина.

– Поспать удалось? – спросила Дафна, взяв трубку.

– Да. А тебе?

– Да, мы все спали. Я встала раньше, а Таллула и Белла только что проснулись. – Голос Дафны слегка смягчился. – Девочки сегодня будут ужинать в номере. И знаешь, пожалуй, ты права. Джексон хочет устроить романтический ужин – только он и я. Он извинился передо мной за все ночи, которые провел вне дома. Сказал, что чересчур сильно погрузился в работу. Я должна была сразу тебе поверить. Спасибо, что прочистила мне мозги.

– Пожалуйста. – Голос Эмбер прозвучал натянуто.

Что за черт? Что это Джексону в голову взбрело? Романтический ужин с Дафной? После того, как утром занимался любовью с Эмбер?

Голос Дафны ее испугал.

– Еще раз спасибо, – сказала та. – До завтра.

Эмбер положила трубку и села на кровать. Она была вне себя от злости. Неужели он решил, что может ею просто попользоваться и сбежать к Дафне? Ей вдруг припомнились слова матери, которые та повторяла так часто, что Эмбер хотелось ей рот кляпом заткнуть. «Не будь ни для кого помойным ведром». «Как это грубо и жестоко», – думала Эмбер всегда, слыша эти слова от матери. И вот теперь она себя чувствовала именно так.

Она заканчивала макияж, когда в дверь постучали.

Она открыла, и в номер проворно проскользнул Джексон. Он посмотрел на нее и озадаченно вздернул брови.

– Ты куда-то собираешься?

Эмбер улыбнулась, поставила ногу на кровать, подтянула повыше чулок и пристегнула к подвязке.

– Дафна сказала мне, что у вас планы на вечер, вот я и позвонила старому приятелю, и мы идем выпить.

– Что за старый приятель?

Эмбер пожала плечами.

– Просто бывший бойфренд. Я сегодня матери звонила, и она мне сказала, что он несколько лет назад переехал сюда с женой.

Джексон сел на кровать. Он не спускал с нее глаз.

– Бедняга, только что развелся. Вот я и подумала – надо же его слегка приободрить.

– Я не хочу, чтобы ты с ним встречалась.

– Не глупи. Это древняя история.

Джексон схватил Эмбер за руки и отвел к стене. Жадно ее целуя, он тесно прижался к ней. Полуодетые, они торопливо занялись любовью, после чего Джексон лег на кровать и притянул к себе Эмбер.

– Ну, не стану же торчать одна в этом номере, пока ты будешь ужинать с Дафной? И потом – ты что, мне не доверяешь?

Джексон встал с кровати. Он побагровел, сжал кулаки и гневно уставился на Эмбер.

– Я не желаю, чтобы ты встречалась с другим мужчиной. – Он вытащил из кармана небольшую шкатулку. – Это тебе.

Он протянул Эмбер шкатулку. Она ее открыла. Внутри лежал потрясающей красоты бриллиантовый браслет.

– Вот это да! – вырвалось у нее. – Никогда не видела ничего красивее! Спасибо! Застегнешь? – Она одарила Джексона долгим поцелуем. – Ну, если это тебя так огорчает, я отменю встречу. А ты ужинать долго собираешься?

– Постараюсь побыстрее. Встретимся здесь через два часа.

Ювелирного украшения красивее этого браслета Эмбер не видела ни разу в жизни. И эта красота принадлежала ей. Только ей. Эмбер медленно, не спуская глаз с Джексона, разделась. А когда на ней остался только браслет, она подошла к нему и промурлыкала:

– Возвращайся поскорее, и я тебе покажу, как тебе благодарна твоя девочка.

После того как он ушел, Эмбер взяла смартфон и сделала селфи – очень эротичное селфи. Выждала час и, точно зная, что ужин в разгаре, отправила снимок Джексону. По идее, он должен был вскоре попросить принести счет.

 

Глава тридцать третья

Эмбер обожала нежиться в ванне Дафны, и чаще – с Джексоном, чем без него. Она лежала на роскошных, мягких, как шелк, простынях, рядом с мужем Дафны и сводила его с ума от страсти. И как приятно было осознавать, что, сколько бы она ни использовала полотенец, как бы испачканы ни были простыни, сколько бы ни было оставлено грязных бокалов и тарелок, с утра она может спокойно уйти, а к вечеру, когда они возвратятся сюда с Джексоном, домработница все приведет в идеальный порядок. Консьерж учтиво кивал ей, когда она приходила и уходила – образец деликатности, так же, как и новая домработница. Прежняя, Матильда, была уволена. Кажется, украла что-то из драгоценностей Дафны. То самое, что Эмбер отнесла в ломбард, чтобы обрести чуть больше наличных.

Прошлым вечером они ходили на открытие выставки в небольшой галерее на Двадцать пятой улице. Художника Эрика Фьюри Джексон открыл для себя несколько лет назад и представил своим друзьям, коллекционерам живописи. Как только они вошли в галерею, их сразу окружили люди. Было ясно, что дело не только в том, что Джексона многие знают, айв том, что людям хочется оказаться в кругу его могущества и обаяния. Эмбер вела себя осторожно – не брала его под руку, не прижималась к нему.

Как только Джексона заметил Эрик Фьюри, он поспешил подойти и пожать ему руку.

– Джексон! Как я рад тебя видеть! – Он обвел рукой зал, где было полным-полно народа. – Здорово, правда?

– Великолепно, Эрик, и ты этого целиком и полностью заслуживаешь, – улыбнулся Джексон.

– Это все твоя заслуга. Никогда не смогу отблагодарить тебя, как полагается.

– Чепуха. Я просто познакомил тебя кое с кем. А твои картины сами за себя говорят. Не будь у тебя таланта, тебя бы тут не было.

Фьюри перевел взгляд на Эмбер.

– А вы, видимо, Дафна.

– На самом деле это моя ассистентка, Эмбер Паттерсон. К сожалению, моя жена приехать не смогла, но она любит твои работы не меньше меня.

Эмбер протянула руку художнику.

– Рада знакомству с вами, мистер Фьюри. Я недавно прочла о том, что вы стали отказываться от холста и больше рисуете на дереве, которое собираете в сломанных домах.

Джексон бросил на нее изумленный взгляд, а Фьюри сказал:

– Вы совершенно правы, мисс Паттерсон. Это что-то вроде манифеста: что мы теряем, когда позволяем рушить исторические постройки.

Внезапно рядом с ними возник человек с фотоаппаратом.

– Приветствую, мистер Фьюри. Как насчет снимка для завтрашней газеты?

Эрик улыбнулся и встал рядом с Джексоном, а Эмбер поспешно отошла в сторону Меньше всего ей была нужна еще одна ее фотография в газете.

– Ладно, парень. Возвращайся к своим фанатам и продай пару картин, – сказал Джексон, когда фотограф сделал свое дело.

Художник удалился, а Джексон подошел к Эмбер, восхищенно разглядывавшей одну из картин.

– Вот не думал, что ты что-то знаешь об Эрике Фьюри, – сказал он.

– Я и не знала. Но когда ты сказал, что хочешь пойти на эту выставку, я о нем кое-что прочла. Я всегда предпочитаю со всем знакомиться заранее. Тогда знакомство получается более полноценным.

– Впечатляюще, – одобрительно кивнул Джексон.

Эмбер улыбнулась.

– Ты очень тактично себя повела, отказавшись фотографироваться. Надеюсь, это тебя не оскорбило? – спросил Джексон.

Вот смешно. Он решил, что она его оберегает.

– Вовсе нет. Ты же знаешь: я всегда готова тебя прикрыть. – Она снова улыбнулась и встала чуть ближе к нему. – Со всех сторон.

– Думаю, пора уходить, – прошептал Джексон.

– Ты здесь босс. Как скажешь.

Они пошли по залу, чтобы со всеми попрощаться. Эмбер ощутила, что это такое – быть женой Джексона Пэрриша, находиться вместе с ним в центре вселенной. Это было потрясающе. Ей нужно было только дождаться своего часа.

Они взяли такси, добрались до дома, а когда вошли в кабину, прямо там начали раздевать друг друга. Любовью они занялись на полу в гостиной. Это Эмбер особенно обожала – она позаботилась о том, чтобы секс у них происходил во всех помещениях квартиры – даже в спальнях обеих девочек.

В гостиной этого еще не случалось, но Эмбер хотелось, чтобы ее запах оставался повсюду. Она как бы метила квартиру – совсем как уличная кошка.

Она услышала шум воды в душе и лениво повернулась на бок, чтобы посмотреть на часы на тумбочке. Половина восьмого! Джексон вышел из ванной с полотенцем, повязанным на бедрах. На его обнаженной груди сверкали капельки воды. Он сел на край кровати и взъерошил волосы Эмбер.

– Доброе утро, сплюшка.

– Я даже не слышала будильник. Сейчас встану.

– Ты такое шоу вчера устроила. Не удивительно, что ты проспала.

Он наклонился и одарил ее долгим, чувственным поцелуем.

– О-о-о… – простонала она. – Иди ко мне…

Джексон провел пальцами по ее животу.

– Ничего бы не желал больше, но ты не забыла? В десять у меня встреча с представителями «Harding & Harding».

– Ой, точно. Прости, что я тебя так задержала.

– За это никогда не проси прощения.

Джексон встал, бросил на пол полотенце и стал одеваться. Эмбер прижалась щекой к подушке и стала любоваться тренированным, мускулистым телом Джексона – телом, которое она так хорошо знала. Он заканчивал одеваться, когда она медленно встала с постели.

– Я пошел, – сказал Джексон, притянув Эмбер к себе. – Поцелуй меня и поспеши. Нам нужно подготовиться к этой встрече.

Эмбер торопливо налила себе стакан сока и отправилась под душ. Она надела красный костюм от Оскара де ла Рента, подаренный ей Джексоном, и вышла из квартиры около восьми. В восемь сорок пять она приехала на работу и сразу направилась в кабинет Джексона. Ей приятно было ловить на себе его взгляд, оценивающий облегающий пиджак и короткую юбку.

В двенадцать часов переговоры в кабинете Джексона еще продолжались. Эмбер оторвала взгляд от бумаг и увидела, что к ее столу приближается Дафна. Она явно еще сильнее поправилась и была далека от своей прежней безупречной формы. Губная помада слегка размазана, а блузка сидела так туго, что пуговицы могли оторваться. Заметила Эмбер и то, что на Дафне – никаких украшений, кроме кольца.

Эмбер встала.

– Дафна, вот так сюрприз. Все хорошо?

«Зачем она сюда явилась?» – гадала Дафна.

– Да, все в порядке. Приехала в Нью-Йорк по делам и решила узнать, не сходит ли Джексон со мной пообедать.

– Он тебя ждет?

– Ну… нет. Я решила рискнуть. Пыталась тебе дозвониться, чтобы узнать его расписание, но мне ответили, что тебя еще нет. А он здесь?

Эмбер расправила плечи.

– Он на встрече с группой инвесторов. Когда они закончат, не знаю.

Дафна явно расстроилась.

– О… А встреча только что началась?

Эмбер передвинула в сторону бумаги на столе.

– Не знаю. У меня по дороге сюда машина забарахлила, и я опоздала на поезд.

Она пристально посмотрела на Дафну.

– Что ж, пожалуй, я немного подожду. Ничего, если я посижу тут, с тобой? Если у тебя есть работа, я тебе не буду мешать.

– Конечно, ты мне совсем не помешаешь. Садись, пожалуйста.

– Кстати, у тебя очень красивый костюм.

– Спасибо. Купила в комиссионке. Просто удивительно, какие замечательные вещи можно купить очень дешево.

Ей ужасно хотелось добавить: «А знала бы ты, чьи на мне лифчик и трусики».

Дафна села, а Эмбер вернулась к стопке бумаг на столе. Время от времени она отвечала на телефонные звонки.

– А ты действительно любишь эту работу, да? Джексон говорит, что просто не представляет, что бы он делал без тебя. Я знала, что ты ему идеально подойдешь.

Эмбер это заявление жутко не понравилось. Она до смерти устала от покровительственного тона Дафны. Дафна до такой степени не знала и не понимала потребностей и желаний своего мужа, что просто хотелось смеяться над ней.

В это самое мгновение открылась дверь кабинета Джексона. Четыре человека из команды «Harding & Harding» по очереди пожали Джексону руку и попрощались. По выражению лица Джексона Эмбер догадалась, что встреча прошла успешно. Это ее очень порадовало. Это означало финансовый прыжок в совершенно новую стратосферу. Оставшись один, Джексон увидел Дафну и явно удивился.

– Привет, милый, – проговорила она, встав со стула и обняв мужа.

– Дафна, как я рад. Что ты делаешь в Нью-Йорке?

– Мы можем пройти в твой кабинет? – спросила Дафна ласковым голосом.

Джексон пропустил ее вперед, вошел в кабинет следом за ней и закрыл дверь. Миновало двадцать минут, и Эмбер уже полыхала от злости. Что же там происходило? Неожиданно Джексон распахнул дверь кабинета.

– Эмбер, не могли бы вы зайти и захватить с собой мое расписание? Я каким-то образом ухитрился его стереть.

Эмбер вошла в кабинет. Дафна посмотрела на нее.

– Вот видишь, Эмбер? Что бы он без тебя делал, спрашивается? Он только что мне сказал, какой ты новатор.

– Что там у меня на вторую половину дня, Эмбер? Жена хочет увести меня на ланч.

Эмбер вывела календарь на экран айфона.

– Так… На двенадцать сорок пять у вас назначен ланч с Марго Самуэльсон из страховой компании «Atkins».

Никакой встречи назначено не было, но Эмбер не собиралась позволять Джексону и Дафне совместную трапезу. Она перевела взгляд на Дафну.

– Мне жаль, что ты зря потратила время.

Дафна встала.

– Не переживай. Я ведь не просто так приехала. Утром было собрание по делам фонда. Никаких проблем. – Она подошла к столу и поцеловала Джексона. – Вечером увидимся?

– Да, я буду дома к ужину.

– Прекрасно. Мы соскучились по тебе.

Эмбер проводила Дафну. Дафна обняла ее.

– Я так рада, что он вечером приедет домой. Девочки по нему скучают. Не знаю, в курсе ты или нет, но он слишком часто остается в городской квартире. Ты уверена, что не замечаешь ничего подозрительного? Никто ему сюда не звонит? Ничего такого?

– Поверь мне, Дафна. Никто не звонит, никто не заходит. Я один раз ночевала в вашей квартире, когда вы с Джексоном были на озере. Там никаких следов, никаких признаков, что кто-то, кроме него, там бывает. Просто у нас жутко много дел здесь, голова кругом идет. Наверняка такие времена и раньше бывали.

– Да, наверное, ты права. Такое случалось. Но на этот раз все как-то иначе.

– Думаю, ты что-то себе придумываешь.

– Спасибо тебе за поддержку.

– Всегда готова поддержать.

Как только Дафна удалилась, Эмбер направилась прямиком в кабинет Джексона.

– Чего она хотела?

– Хотела со мной пообедать, как и сказала.

– Вы много времени были наедине. В чем дело, хотела бы я знать?

– Вот это да. Она моя жена, или ты забыла?

Эмбер всеми силами постаралась исправить ошибку.

– Да, конечно. Извини. Просто… – Она сделала вид, что сдерживает слезы. – Просто ты мне так дорог, что для меня немыслимо думать, что ты с кем-то еще…

Джексон встал из-за стола и раскинул руки.

– Иди ко мне, маленькая трусиха. – Он обнял Эмбер, и она крепко прижалась к нему. – Хватит бояться. Все разрешится, уверяю тебя.

Эмбер была не дура и потому не стала рисковать и интересоваться, когда же и как именно все разрешится.

– Ты сегодня вернешься в Коннектикут?

Джексон немного отстранил ее, не снимая рук с ее плеч, и заглянул ей в глаза.

– Я должен. Нужно посмотреть, как дела дома. Дафна так выглядит, словно у нее проблемы.

– Да, я это тоже заметила. И она еще сильнее поправилась, верно? – спросила Эмбер.

– Она какая-то вялая – а это на нее непохоже. И девочек я хочу проведать и убедиться, что все в порядке.

Эмбер припала к его груди.

– Я буду так тосковать по тебе…

Джексон опустил руки и направился к двери кабинета. К тому моменту, как щелкнул дверной замок, Эмбер уже успела расстегнуть молнию на юбке.

 

Глава тридцать четвертая

Джексон оповестил Эмбер о том, что у него для нее есть подарок. Водитель увез их от дома, где находилась нью-йоркская квартира Пэрришей, в аэропорт Тетерборо, где их ждал личный самолет. Увидев летное поле, Эмбер повернулась к Джексону:

– Что происходит?

Джексон притянул ее к себе.

– Мы отправляемся в небольшое путешествие.

– В путешествие? Куда? У меня никакой одежды с собой нет!

– Ясное дело. Но там, куда мы летим, тебе и не придется слишком часто одеваться, – сказал Джексон и рассмеялся.

– Джексон! Что ты такое говоришь! – притворно возмутилась Эмбер. – Ну правда – я же ничего с собой не взяла!

– Не переживай. В Париже полно магазинов.

– В Париже? – вскричала Эмбер. – Мы летим в Париж?

– В самый романтический город мира.

Эмбер расстегнула пряжку ремня безопасности, скользнула на колени к Джексону и поцеловала его. Они чуть было не разделись, пока ехали по летному полю, но вскоре машина подкатила к трапу самолета. Первым прервал поцелуй Джексон.

– Приехали, – сказал он и открыл дверь со своей стороны.

Они вошли в салон самолета. Эмбер оглядывалась по сторонам, а Джексон прошел к пилоту. Прежде Эмбер ни разу не доводилось летать частными рейсами. Она знала, что они существуют, но никогда не представляла, как именно выглядит салон в таком самолете. Вдоль обоих бортов стояли пухлые диваны, обтянутые кожей и повернутые друг к другу. А еще – телевизор с большим экраном и обеденный стол на четыре персоны, а на нем – круглая хрустальная ваза с живыми цветами. И дверь, за которой находилась спальня с королевской кроватью и ванной комнатой, почти столь же роскошной, как в нью-йоркской квартире Пэрришей. У Эмбер возникло ощущение, что она попала в уменьшенную версию этого дома.

Джексон подошел к ней сзади и обнял за талию.

– Тебе нравится?

– Что же тут может не нравиться?

– Пойдем со мной, – сказал он.

Он провел ее в спальню и открыл дверцы шкафа. Указав на массу вешалок с одеждой, он сказал:

– Посмотри и реши, что из этого ты хочешь взять. Если захочешь, можешь взять все.

– Когда ты успел все это купить?

– Об этом я позаботился на прошлой неделе, – ответил Джексон.

Она подошла к шкафу и стала перебирать одежду. Платья, топы, брюки, пиджаки и джемперы – все с магазинными ярлыками. Все это явно было куплено для нее. Эмбер сбросила туфли и сняла платье, чтобы примерить обновки. Джексон сел на кровать.

– Не возражаешь, если я поприсутствую при этом маленьком шоу?

– Ни капельки!

Она примерила все вещи до единой, и все продемонстрировала Джексону. Он все одобрил. Еще бы – ведь он сам все это для нее выбирал.

– Там есть и туфли – повыше, на полке, – сказал он.

– Ты все предусмотрел, да?

– Да.

Эмбер запрокинула голову и насчитала пятнадцать обувных коробок с названиями фирм, о которых она могла только мечтать. Любая пара стоила столько, сколько она в месяц платила за квартиру, а некоторые – и подороже. Когда она добралась до пары туфель от Джимми Чу из белой замши с кристаллами и перьями страуса, она надела их, а все остальное сняла, а потом втиснулась в великолепный красно-черный кружевной корсет, который для нее приобрел Джексон. Она чувствовала себя кинозвездой в этих дорогих шмотках, в салоне частного самолета, с роскошным мужчиной, умиравшим от любви к ней. Она подошла к сидящему на кровати Джексону, провела пальцами по его волосам и прижала его лицо к своей груди. Она толкнула его, уложила на спину и принялась творить свое волшебство. Через несколько секунд она постарается увести его в иной мир.

А потом они ужинали при свечах. Эмбер надела те же самые туфли и шелковое платье на голое тело.

– Умираю с голоду, – призналась она, жадно пережевывая филе-миньон.

– Ничего удивительного. Наверняка ты сожгла не меньше пяти тысяч калорий.

– Если бы я могла оставаться с тобой в постели, не нуждаясь в воздухе и пище, я была бы самой счастливой девушкой на свете.

Она старалась при любом удобном случае тешить мужское самолюбие Джексона.

Джексон приветственно поднял бокал.

– Это был бы идеальный мир, мой голодный маленький сексоголик.

Они приземлились в парижском аэропорту Ле Бурже, и шофер отвез их в отель «Плаза Атене». Эмбер сразу влюбилась в эту гостиницу с ее красными навесами «маркизами» и букетами алых цветов, стоявшими всюду, куда ни бросишь взгляд. Она побывала на экскурсии по винному погребу отеля, где насчитывалось тридцать пять тысяч бутылок вина. Она нежилась на разных процедурах в спа-салоне «Dior Institute». Это была самая великолепная неделя в ее жизни. Прогулки по Елисейским Полям и ужины в уютных кафе с приглушенным светом и изысканной едой. Ее привела в восторг Эйфелева башня. Она была ошеломлена величием Лувра и красотой его шедевров, восхищена громадой Нотр-Дама и очарована янтарным свечением города в вечерних огнях. И все время, пока любовалась Парижем, то и дело широко раскрывая глаза от восторга, она не уставала напоминать Джексону, какой он замечательный.

«Неделя пролетела, как один день», – думала Эмбер, когда они взошли на борт частного самолета, чтобы вернуться обратно. Целый час она сидела молча. Джексон достал из портфеля документы и стал делать какие-то заметки. А когда он закончил эту работу, Эмбер подошла и села рядом с ним.

– Это была самая великолепная неделя в моей жизни. Ты в самом деле открываешь мир для меня.

Джексон улыбнулся, но ничего не сказал.

– Просто божественно было – только ты и я. Мне ненавистна мысль о том, что приходится делить тебя с Дафной.

Джексон сдвинул брови, и Эмбер мгновенно осознала, что совершила ошибку. Нельзя было упоминать о ней. А теперь он наверняка думал о Дафне и дочках. Проклятье. Обычно она так не оступалась. Нужно было попытаться исправить ситуацию.

– Знаешь, о чем я подумал, – проговорила Джексон через некоторое время. – Ты бы не хотела иметь собственную квартиру в Нью-Йорке?

Эмбер изумилась.

– С какой стати мне этого хотеть? Мне нравится жить в Коннектикуте. К тому же, когда мне хочется остаться в Нью-Йорке, у нас есть твоя квартира.

– Да, но все не так просто. Будь у тебя своя квартира, ты могла бы держать там все свои вещи. Тебе не нужно было бы прятать свою одежду и срочно увозить ее, если в Нью-Йорк нагрянет Дафна.

Но Эмбер не была нужна своя квартира. Ей нужна была квартира Дафны. Она молчала. Джексон продолжал.

– Квартиру, безусловно, куплю тебе я. Мы вместе ее обставим, купим картины и книги, которые ты любишь. Это будет наше с тобой тайное гнездышко. Только наше.

Их тайное гнездышко. А она не желала таиться. Ей очень даже хотелось играть в открытую, стать миссис Джексон Пэрриш.

– Даже не знаю, Джексон. Мне кажется, для чего-то такого еще слишком рано. И потом: разве Дафне не станет интересно, откуда у меня взялись деньги на квартиру в Нью-Йорке? А как мне быть с Грегом? Пока мне удается от него отбиваться, но как только он узнает, что я – нью-йоркская штучка, мне уже не удастся с ним играть невинную девочку. А нам с тобой обязательно нужно прикрываться Грегом, как ширмой, – для Дафны, хотя мне все сложнее уворачиваться от его ручонок. Уже пару раз он был готов мне сделать предложение, но мне удалось вовремя прервать его излияния.

Джексон побагровел, а Эмбер только этого и ждала.

– Ты с ним спала?

– Что? Ты это серьезно? – Она схватила лежавшую у нее на коленях салфетку и швырнула на стол. – Хватит с меня.

Она резко встала и направилась в спальню. Она не позволит, чтобы ее опять отодвинули в сторону. Похоже, ее планы снова оказались под угрозой. О да, да, Джексон пока был во власти ее чар – он покупал ей дорогие вещи, он возил ее в сказочные путешествия, но ей хотелось большего – намного большего. И будь она проклята, если позволит хоть чему-то помешать ей. Особенно сейчас, когда у нее уже дважды не было месячных.

 

Глава тридцать пятая

Наступил решающий вечер. Беременности Эмбер исполнилось десять недель, и скрывать это она больше не могла. Джексон считал, что она принимает противозачаточные таблетки, и она даже позаботилась о том, чтобы получить рецепт, и каждый день вынимала из контейнера по таблетке, чтобы не вызывать подозрений. Потом она бросала таблетку в унитаз и смывала. А принимала она одно-единственное лекарство – кломид, препарат от бесплодия. Возможно, никакой кломид ей и не был нужен, но она решила не рисковать. Ей нужно было забеременеть, пока Джексон от нее не устал. Она немного волновалась – не получатся ли двойняшки, но подумала так: один ребенок хорошо, а два еще лучше.

Она надеялась при последнем посещении врача выяснить пол ребенка, но оказалось, что для этого пока еще слишком рано. Пустив в ход познания, полученные на вечерних компьютерных курсах, она смогла подделать кадр из записи, сделанной во время УЗИ, чтобы сказать Джексону, что ребенок – мальчик. К тому времени, когда они поженятся, если родится девочка, ему будет уже слишком поздно метаться.

Днем она съездила в магазин товаров для детей «Babesta» и купила там слюнявчик с надписью «Папочкин маленький мальчик». Она собиралась подарить этот нагрудник Джексону вечером после секса. И тогда он наконец уйдет от Дафны, а она сможет оставить всякое притворство и перестать играть роль ее лучшей подружки. Эмбер просто не могла дождаться того мгновения, когда Дафна узнает, что она беременна. Так хотелось посмотреть ей в глаза в эту секунду. Это было бы так же радостно, как сообщить Белле о том, что она больше не самая младшая из детишек Джексона. Гуляй отсюда, детка, ты устарела – что-то в этом духе.

Как только она станет миссис Пэрриш, эти две девчонки могут хоть побираться. Пусть в муниципальном колледже учатся. Но впрочем, она забегала вперед. Прежде всего нужно было уговорить Джексона бросить их.

Когда Джексон приехал в нью-йоркскую квартиру, Эмбер встретила его в черном кожаном корсете и с ошейником на шее. Не так давно Дафна пожаловалась ей, что пристрастия Джексона становятся все более извращенными. Эмбер попыталась выведать подробности. Дафна, покраснев, пробормотала что-то насчет наручников. Эмбер решила попытать счастья и выяснила, что Джексон не против маленьких приключений в кровати. Она с радостью пошла ему навстречу, и они вместе заглянули в несколько онлайн-магазинчиков и заказали кучу забавных игрушек для секса. Эмбер всячески поощряла фантазии Джексона, была готова абсолютно на все, лишь бы только любые сравнения были не в пользу Дафны. Все эти игрушки Эмбер хранила в выдвижном ящике шкафа в гостевой комнате. Отчасти она даже надеялась, что все это попадется на глаза Дафне – вот уж тогда Эмбер всласть посмеется. Но Дафна помалкивала.

– Это было потрясающе, – мурлыкнула Эмбер и прижалась к Джексону. – На месте Дафны я бы тебя из своей постели не выпускала.

Она ласково укусила мочку его уха.

– Не хочу говорить о Дафне, – прошептал Джексон.

Эмбер хихикнула.

– А вот она любит о тебе поговорить.

Джексон рывком сел и нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

– Да нет, ничего такого. Ну, иногда жалуется, как может жаловаться жена на мужа. По мелочам.

– Я хочу знать. Что она говорила?

В его голосе появилась жесткость.

Эмбер проворно отползла назад, чтобы видеть его лицо, и стала водить кончиком пальца по его груди.

– Ну, она просто болтала про то, что в жизни ей сейчас больше всего хочется покоя, а ты вечно пытаешься ее выводить в свет. Как-то раз сказала, что лучше бы осталась дома и посмотрела старые серии «Закона и порядка». Я ей говорила, что ей повезло, что она может бывать в таких потрясающих местах с тобой, а она только головой качала и говорила, что уже слишком стара для всех этих ужинов и шоу, из-за которых нельзя пораньше лечь спать.

Это была наглая ложь, ну и что? Правду он все равно никогда не узнает.

Эмбер наблюдала за его лицом, чтобы понять, какой будет реакция. Ей было радостно смотреть на то, как он стиснул зубы.

– Мне не нравится, что вы с ней обсуждаете меня.

Он соскользнул с кровати и надел шелковый халат.

Эмбер, все еще обнаженная, встала и прижалась к нему.

– О тебе мы не говорим, честное слово. Просто она жалуется, а я тебя защищаю, а потом предпочитаю менять тему. Я тебя обожаю, ты ведь это знаешь.

Она надеялась, что он ей верит.

Джексон прищурился. Было непонятно – поверил или нет.

Эмбер решила сменить тактику.

– Я думаю, что Дафна просто-напросто находится не в своей стихии. Ты так умен, так утончен, ты знаешь все о живописи, об искусстве, а она… Она всего-навсего простушка. Сложно вынудить ее играть чужую роль.

– Может быть, – уклончиво проговорил Джексон.

– Вернись в кровать. У меня есть сюрприз.

Джексон покачал головой:

– Нет настроения.

– Ну хорошо. Тогда пойдем в гостиную. У меня для тебя подарок.

Она сжала руку Джексона.

Он сердито высвободил руку.

– Перестань говорить мне, что делать. Ты становишься похожей на занудливую жену.

Эмбер едва сдержала слезы обиды. Как он смел с ней так разговаривать? Но она сумела совладать с собой и перешла на ласковый тон. Ни в коем случае нельзя было показать Джексону, как она рассвирепела.

– Прости, милый. Хочешь выпить?

– Я сам налью.

Эмбер за ним не пошла. Села и заставила себя полистать журнал. Взяла второй – тянула время, чтобы дать Джексону остыть. Прошел примерно час. Только тогда она взяла золотистый пакет со слюнявчиком из шкафа и пошла в гостиную. Джексон сидел в кресле, и настроение у него все еще было мрачное.

– Вот, держи.

– Что это?

– Да открой же, глупенький.

Джексон развернул упаковочную бумагу и увидел слюнявчик. Он озадаченно посмотрел на Эмбер.

Она взяла его руку и приложила к своему животу.

– Здесь – твой ребенок.

Джексон от изумления раскрыл рот.

– Ты беременна? Это мальчик?

Эмбер кивнула.

– Да, я сама не могла поверить. Не хотела ничего говорить, пока не буду уверена. Но есть еще кое-что.

С этими словами она извлекла из сумочки пакет с кадром УЗИ.

– Это наш сын, – с победной улыбкой возвестила она.

– Мальчик? Это точно? Ты уверена?

– На сто процентов.

Джексон встал, улыбаясь от уха до уха, и поднял Эмбер на руки.

– Чудесная новость! Я уже отказался от мысли, что у меня когда-нибудь будет сын. Вот теперь ты должна позволить мне купить тебе квартиру здесь.

Он не шутил?

– Квартиру здесь?

– Ну конечно. Не можешь же ты оставаться там, где живешь сейчас.

У Эмбер кровь застучала в висках.

– Ты прав, Джексон, не могу. И я не хочу, чтобы мой сын вырос, гадая, почему его отец решил спрятать его где-то на окраине. Он должен расти со своей семьей. Как только он родится, мы уедем в Небраску.

С этими словами она развернулась и вышла из комнаты.

– Эмбер, постой!

Она быстро надела джинсы и футболку и принялась сердито швырять одежду в сумку. Неужели он действительно думал, что она готова продолжать тайные отношения теперь, когда носит под сердцем его наследника? Нет, он с ума сошел, если считает, что она позволит Дафне наслаждаться всеми радостями статуса миссис Пэрриш, а сама так и будет пахать в офисе, как рабыня, и Джексон при этом лишь время от времени будет навещать своего сына.

– Что ты делаешь?

– Ухожу! Я думала, ты меня любишь. Какой же дурой я была. Дафна вряд ли родит тебе сына, хотя с виду она беременнее меня.

Джексон схватил Эмбер за руки.

– Перестань. Я проявил бесчувственность. Давай поговорим.

– О чем говорить? Либо мы станем семьей, либо нет.

Джексон сел на кровать и провел пятерней по волосам.

– Мне нужно подумать. Мы все решим. Даже не думай об отъезде.

– Она тебя не любит, Джексон. Она мне говорила, что ее трясет всякий раз, когда ты к ней прикасаешься. А я так сильно люблю тебя. Я хочу только одного: заботиться о тебе, стать женой, которую ты заслуживаешь.

Я всегда буду ставить тебя на первое место, даже впереди этого ребенка. Ты для меня – все, все на свете.

Она опустилась на колени – как он любил, и показала ему, как сильно она его обожает. Потом он притянул ее к себе.

– Ну, и как это было, папочка?

Джексон загадочно улыбнулся и взял со столика снимок УЗИ. Провел по нему кончиками пальцев.

– Мой сын. – Он перевел взгляд на Эмбер. – Еще кто-то знает? Твоя мать, друзья?

Эмбер покачала головой.

– Конечно же нет. Я хотела, чтобы ты первым узнал.

– Хорошо, пока никому не говори. Я должен придумать, как мне уйти из нынешнего брака так, чтобы Дафна меня не обчистила до нитки. Если она узнает, что ты беременна, это обойдется мне в кучу денег.

Эмбер кивнула.

– Понимаю. Никому ни словечка.

Джексон все еще сидел в кресле. По его лицу было видно, что он напряженно думает. Эмбер боялась заговорить с ним.

Наконец он встал и начал ходить по комнате вперед и назад.

– Хорошо. Вот как мы поступим. Ты заберешь все из этой квартиры, и мы перевезем тебя на съемную. Если Дафна начнет что-то подозревать, меньше всего нам нужно, чтобы она обнаружила здесь твои вещи.

– Но, Джексон! – капризно протянула Эмбер. – Я не хочу переезжать на какую-то ужасную съемную квартиру. Я там буду одна-одинешенька.

Джексон перестал расхаживать по комнате и уставился на нее.

– Ты о чем? Какая «ужасная съемная квартира»? Ты меня жмотом считаешь? Не хочешь квартиру – снимем тебе большой номер в отеле «Плаза». Там обслуга будет выполнять любое твое желание.

– А как же ты? Когда я буду видеть тебя?

– Мы должны быть осторожны, Эмбер. Мне придется сейчас проводить дома немного больше времени. Ну ты же понимаешь – чтобы отвести от себя подозрения. Как только твоя беременность станет заметна. Так никакие сплетни не дойдут до Дафны.

– А я-то что Дафне скажу? Она сразу заподозрит неладное, если я перестану у нее бывать.

Джексон покусал губы, подумал и кивнул.

– Скажешь, что кто-нибудь из родственников заболел. И что тебе нужно на какое-то время уехать, чтобы помочь.

Этот план Эмбер начинал не нравиться. Она будет торчать в каком-то отеле, полностью зависимая от того, сдержит свое слово Джексон или нет. Ей это представлялось так, словно ее сажают в лодку, но не дают ни весел, ни спасательного жилета. В такой ситуации ее могло унести в открытый океан по мановению руки Джексона.

– Не хочу я жить в каком-то безликом отеле. Ничего хорошего для меня не будет, если я окажусь в незнакомом месте, непохожем на дом. И для ребенка это тоже будет плохо.

Джексон вздохнул.

– Хорошо. Снимем квартиру. Хорошую, чтобы ты там чувствовала себя как дома. Можешь купить туда все, что пожелаешь.

Эмбер на несколько минут задумалась. Пожалуй, на этот момент это было лучшее предложение.

– Надолго?

– Не знаю. Может быть, на несколько месяцев? К тому времени у нас все уже должно разрешиться.

Эмбер рассердилась и испугалась. В таком состоянии ей было очень легко расплакаться, что она и сделала.

– Не нравится мне это, Джексон! Я тебя так люблю, а теперь мы должны разлучиться. Я останусь одна в какой-то квартире, которая даже не наша. Мне из-за этого так страшно – вот так же страшно мне было, когда я была маленькая, и мы все время должны были переезжать с места на место, потому что нечем было платить за квартиру.

Она шмыгнула носом и утерла слезы со щек. Ей хотелось верить, что этими жалобными причитаниями она проймет Джексона.

Джексон долго смотрел на нее.

– Ты хочешь, чтобы я все потерял? Тебе придется просто довериться мне.

Нет, он не попался на ее наживку. Эмбер вынуждена была смириться с его планом и понадеяться на то, что он говорит правду. А она тем временем сможет придумать что-то еще. А если он нарушит данное слово? Что тогда? Тогда – прощай, удача. Точно так, как это было тогда, когда она бежала из Миссури. Она не собиралась позволять Джексону бросить ее с ребенком – даже если на этот раз ей придется действовать более решительно. Никому больше не удастся обвести Эмбер вокруг пальца. Это время миновало.