Глава шестьдесят шестая
Эмбер вышла из квартиры на Восточной Шестьдесят второй улице с маленьким чемоданчиком, кредитной карточкой и пачкой наличных. Джексон позвонил раньше и сказал ей, что будет дома к девяти вечера, а она постаралась уйти пораньше, чтобы он пришел в пустую квартиру Она устала от игры в ожидание. То он обещал все рассказать Дафне, то находил оправдание, почему не смог этого сделать. Она не собиралась больше это терпеть. Настала пора решающего шага.
Она сняла номер в небольшом отеле под вымышленным именем. В оставленной ею записке все было сказано просто:
«Боюсь, ты не любишь ни меня, ни нашего сына. Не думаю, что ты имеешь хоть малейшее намерение уйти от Дафны, чтобы жениться на мне. Если ты не хочешь этого ребенка, я позабочусь о том, чтобы он не пришел в этот мир.
С огромным сожалением,
Эмбер».
В десять минут десятого начал трезвонить ее мобильный. Она не взяла трубку. Через несколько минут телефон зазвонил снова, и она опять не стала отвечать. Так продолжалось минут двадцать, после чего Джексон оставил сообщение на автоответчике. «Эмбер, пожалуйста. Не делай глупостей. Я люблю тебя. Пожалуйста, позвони мне».
Эмбер услышала в его голосе мольбу и панику, улыбнулась и перевела телефон в беззвучный режим. Пусть звонит ночью и гадает, где она и что делает. Она включила телевизор и легла в кровать. Ночь предстояла долгая и скучная, но для нее настало время для решительных действий. «Я больше не позволю себя дурачить», – подумала Эмбер и забылась некрепким сном.
Несколько раз среди ночи она вставала и ходила в туалет и всякий раз проверяла телефон. Звонок за звонком от Джексона. Голосовые сообщения и эсэмэски, в которых чередовались мольбы и гнев. В последний раз Эмбер встала в четыре утра, после чего проспала до восьми. Встав, позвонила в обслуживание номеров. Двадцать минут спустя ей принесли йогурт и кофе без кофеина, а еще – утреннюю газету. Без особого интереса Эмбер пробежала страницы глазами. И стала ждать. Ждать. Ждать.
В два часа дня она набрала номер Джексона. Он взял трубку на первом гудке.
– Эмбер! Где ты? Я тебе всю ночь пытался дозвониться!
Она дрожащим голосом прошептала в трубку:
– Прости, Джексон. Я люблю тебя, но ты вынудил меня…
Она негромко всхлипнула для пущего эффекта.
– О чем ты? Что ты натворила?
– Мне через час к врачу, Джексон. Прости. Я люблю тебя.
Он нажала клавишу окончания разговора.
«Пусть немного поживет с этим», – решила Эмбер.
Ее телефон зазвонил вновь.
– Что? – спросила она.
– Эмбер, послушай меня. Не делай этого. Я люблю тебя. Я люблю нашего сына. Я хочу жениться на тебе. Я женюсь на тебе. Сегодня же вечером я все скажу Дафне. Пожалуйста, поверь мне!
– Я уже не знаю, чему верить, Джексон.
Эмбер заставила свой голос звучать слабо и устало.
– Эмбер, ты не сделаешь этого. Ты носишь под сердцем моего сына. Я не потеряю своего сына.
Он был не на шутку зол.
– Ты заставил меня сделать это. Это ты виноват.
Она услышала, как он вздохнул, и его тон сразу переменился.
– Нет, нет. Я понимаю, что я медлил с решением, но теперь все решено. Я просто ждал подходящего времени.
– В этом-то и дело. Похоже, подходящее время никогда не наступит. Я не могу ждать вечно, Джексон. И визит к врачу тоже вечно ждать не будет.
– Ты действительно убьешь нашего ребенка? Не могу поверить! Нашего чудесного малыша?
– Я не могу родить ребенка, не выйдя замуж. Может быть, ты считаешь, что это нормально, но я не так воспитана.
– Обещаю: мы поженимся до его рождения. Даю слово. Но вернись ко мне, Эмбер. Где ты? Я немедленно приеду за тобой.
– Я не знаю…
Джексон не дал ей договорить.
– Мы вернемся в мою квартиру. И ты сможешь остаться там. Навсегда. Пожалуйста.
Губы Эмбер разъехались в подобии кошачьей ухмылки.
Джексон приехал через час. Эмбер села на заднее сиденье лимузина и посмотрела на Джексона жалобно – то есть ей хотелось верить, что она смотрит на него жалобно. А у него были белые губы, и лицо исказила свирепая гримаса.
– Не смей больше никогда со мной так поступать.
– Джексон, я…
Он схватил ее за руку и цепко сжал.
– Как ты могла грозить мне тем, что убьешь нашего ребенка? Ты хотела превратить его в заложника!
– Ты делаешь мне больно!
Джексон отпустил руку Эмбер.
– Не знаю, что бы я делал, если бы что-то случилось с моим сыном. Или с тобой.
В его голосе и интонации было что-то такое, что пугало Эмбер, но она решила не заморачиваться. Ну ясное дело, он был зол. Он беспокоился. Но при этом не был похож на себя.
– Я больше так не буду, Джексон. Честное слово.
Они вернулись в квартиру, и Эмбер затащила Джексона в кровать. Они провели там время до темноты. Эмбер умоляла Джексона простить ее, но при этом не забывала гнуть свою линию.
– Ты голоден? – спросила она.
– Просто умираю, как хочу есть. Как насчет омлета? – спросил Джексон, отбросив одеяло и вскочив с кровати. Эмбер следом за ним пошла в кухню, и он принялся разбивать яйца в миску. «Настала пора действовать, – решила Эмбер. – Пока он не передумал».
– Я тут вот о чем подумала, Джексон… Ты же не уедешь из загородного дома? Он был твоим, до того как вы поженились.
Этот дом Эмбер мечтала заполучить с самого первого дня, как только его увидела. Ей хотелось стать хозяйкой дома, и чтобы Белла и Таллула ее беспрекословно слушались. Теперь они станут гостьями в ее доме, и Белла ощутит ее крепкую руку, если будет продолжать свои противные капризы. Первым делом Эмбер собиралась заказать свой портрет, на котором должна была выглядеть обнаженной и беременной – у нее был план сделать несколько таких фотографий. Она намеревалась повесить этот портрет там, где он всегда будет виден, когда девчонки будут приезжать в гости. Но она им такую жизнь устроит, что им вовсе не захочется являться к папочке на выходные, да и Джексона она обработает соответствующим образом, чтобы ему этого тоже не хотелось. Со временем она ему покажет, что его доченьки – такие же кровососки, как их мамаша.
– Но не могу же я просто взять и выставить ее на улицу – при том, что это я разрываю брак, – возразил Джексон, выливая омлет на сковородку.
– Наверное, ты прав. Но… Она ненавидит этот дом. Она мне говорила, каким выпендрежным его считает. Не думаю, что она его заслуживает. Небось еще мамочку свою позовет жить с ними. Неужели ты вправду хочешь, чтобы этот прекрасный дом принадлежал ей? Да будет ли она вообще его в порядке содержать?
Она чувствовала, как вертятся шестеренки в мозгу у Джексона.
– Ну, в принципе, этим домом я владел задолго до того, как мы с ней познакомились. Дай мне подумать, что можно сделать. Может быть, я смогу убедить ее, чтобы она позволила оставить дом мне.
– О, Джексон! Это было бы чудесно. Я обожаю этот дом. Мы будем там так счастливы.
Только одно порадовало бы ее сильнее, чем вселение в особняк на берегу моря – если бы Дафна переехала в ее однокомнатную конуру. Она понимала, что ведет себя по-скотски, но ей было все равно. Дафна слишком долго жила в роскоши. Ей пойдет на пользу другая жизнь, когда она будет видеть дизайнерские туфли на чужих ножках. Ну да, она притворялась подругой Эмбер, но Эмбер знала, что в глубине души Дафна до сих пор считает ее прислугой. Дафна, леди Богачка, снизошла до бедненькой, жалкой Эмбер. А то, что Дафна никогда не считала ее опасной, приводило Эмбер в ярость. Дафна считала себя намного красивее Эмбер, была так уверена в любви Джексона. Ну так вот что, Дафна: теперь Джексон любит меня. Теперь он принадлежит мне. И я подарю ему новенькую, с иголочки, семью. А ты и твои отродья – вы отправитесь на свалку.
Глава шестьдесят седьмая
Наконец началось! Утром Джексон позвонил ей и попросил ее приехать в нью-йоркскую квартиру, чтобы поговорить о чем-то «серьезном». Гадать о том, что это может быть, Дафне не приходилось, поскольку благодаря уроку, который ей дал частный детектив Джерри Хэнсон, она научилась клонировать мобильные телефоны. Весь последний месяц Дафна читала послания, которыми обменивались Эмбер и Джексон. Следовало отдать должное Эмбер: фокус с исчезновением та исполнила мастерски, просто гениально. Теперь Джексон был готов практически на все, лишь бы не потерять сына, которого он ждал так долго.
Дафна приехала к пяти часам и как только вошла в квартиру, сразу уловила запах духов Эмбер. Джексон и Эмбер сидели на диване.
– Что происходит? – с деланым удивлением спросила Дафна.
– Садись, Дафна, – сказал Джексон.
Эмбер молчала. Сидела с натянутой улыбкой и зловещим выражением глаз.
– Нам нужно с тобой поговорить, – добавил Джексон.
Дафна стояла и смотрела на Эмбер.
– Нам?
Эмбер разглядывала собственные руки, продолжая загадочно улыбаться.
– Что бы то ни было, просто скажи.
Джексон откинулся на спинку дивана и довольно долго смотрел на Дафну.
– Думаю, совершенно ясно, что в последнее время мы с тобой не были счастливы.
«Несчастливы в последнее время? – хотелось переспросить Дафне. – А когда мы вообще были счастливы?»
– О чем ты говоришь?
Джексон встал, походил по гостиной из угла в угол, повернулся к Дафне.
– Я развожусь с тобой, Дафна. Эмбер беременна моим сыном.
Исключительно ради них Дафна разыграла шок и опустилась в кресло.
– Беременна? Ты с ней спишь?
– А чего ты ожидала? – Джексон смерил Дафну с ног до головы презрительным взглядом. – Ты опустилась. Жирная, неухоженная, ленивая. Не удивительно, что ты не смогла родить мне сына. Дерьмово относишься к своему телу.
Дафне потребовалась собрать в кулак всю волю, чтобы не сказать этой парочке, какие же они оба идиоты. Но она старательно разыграла глубокую печаль и перевела взгляд на Эмбер.
– И давно ты спишь с моим мужем?
– Я не хотела, чтобы так получилось. Но мы влюбились.
При этом Эмбер посмотрела на Джексона, и он взял ее за руку.
– Вот как? – Дафна повысила голос. – И давно ли вы влюблены?
– Прости, Дафна. Я не хотела сделать тебе больно.
Но ее глаза рассказывали совсем другую историю. Можно было не сомневаться, что она наслаждается каждой минутой этого шоу.
– Я тебе доверяла, я относилась к тебе как к сестре, и вот как ты мне отплатила?
Эмбер вздохнула.
– Мы ничего не могли поделать. Мы созданы друг для друга.
Дафна чуть не расхохоталась. Она хотела верить, что звук, сорвавшийся с ее губ, эти двое приняли за рыдание.
– Мне вправду очень жаль, Дафна, прости, – повторила Эмбер. – Иногда такое просто происходит. – Она прижала ладонь к животу и провела по кругу. – Наши дети станут родственниками, так что я надеюсь, что со временем ты меня простишь.
Дафна, разыграв удивление, раскрыла рот.
– Серьезно? Ты с ума со…
– Хватит, – прервал их разговор Джексон.
– Мы хотим пожениться, и я хочу сделать это до того, как родится мой сын. Я не останусь в долгу, чтобы ты побыстрее дала мне развод.
Дафна встала.
– Мне многое надо обдумать. Когда я буду готова к разговору, я дам тебе знать. Но ее я при нашем разговоре видеть не желаю.
Как только она вышла из квартиры и оказалась там, где ее уже не могли увидеть Эмбер и Джексон, она радостно улыбнулась. Все уже и так шло просто прекрасно, но говорить об этом Джексону она не собиралась. Разве можно назвать цену собственной свободы? Но ради детей она конечно же возьмет деньги. С какой стати все должно достаться Эмбер? Нет-нет, она добьется, чтобы отступные были щедрыми, и тогда она даст Джексону быстрый развод.
Глава шестьдесят восьмая
Эмбер закрыла глаза. Маникюрша массировала ее руки, смазав их кремом. Она сказала этой девушке, что выходит замуж, и та немедленно предложила ей французский маникюр. Какая красота. Эмбер открыла глаза и полюбовалась своей левой рукой. Сегодня она впервые сняла с пальца обручальное кольцо с бриллиантом от Graff – на один карат крупнее, чем у Дафны. Она улыбнулась, глядя, как ложится на ногти лак, но вдруг отдернула руку.
– Мне не нравится этот цвет. Уберите его и покажите, что у вас есть еще, – потребовала она.
Девушка послушно собрала флакончики с лаком и выставила перед Эмбер. Та перебрала цвета и в итоге остановилась на оттенке «шампанское-нюд».
– Вот этот.
Она указала на флакончик и откинулась на спинку кожаного кресла. Сегодня ей пришлось немало вытерпеть – массаж, чистка лица, педикюр. Завтра она будет красивой, и все ее мечты сбудутся, когда она будет стоять перед чиновником в суде и станет миссис Джексон Пэрриш. Развод Джексона состоялся как раз вовремя. Ребенок мог появиться на свет в любой день, а Эмбер хотелось к этому моменту быть официальной женой Джексона. Джексон был просто в экстазе от предстоящего рождения сына, и он хотел закатить грандиозную свадьбу, чтобы представить свою новую беременную жену всем своим друзьям.
– Устроим свадьбу в загородном доме, пригласим всех. Устроим пышное застолье – человек на триста, не меньше. Хочу, чтобы все увидели мою роскошную женушку. И объявим о скором появлении нашего чудесного сына.
– Джексон, ну что ты. Про ребенка и так все знают. Развод, моя беременность, наша помолвка – в последние шесть месяцев только об этом и судачат. К тому же мне хочется чего-нибудь тихого, интимного. Только мы с тобой.
Она совершенно не хотела, чтобы все эти снобы из Бишопс-Арбора пялились на нее, растолстевшую, с животом. Чтобы они шептались у нее за спиной, а потом все рассказывали Дафне.
– Пышное застолье мы можем устроить потом, когда родится ребенок. – Она рассмеялась и нежно ущипнула Джексона за щеку. – К тому же тогда у меня уже не будет этого громадного живота, и я смогу надеть что-нибудь красивое. Ну, пожалуйста…
Ей хотелось, чтобы, впервые появившись на страницах прессы в качестве жены Джексона, она выглядела на все сто. Теперь она уже не переживала из-за того, что ее могут узнать. Никто из ее вшивого городка не догадается, что это она. За миллион лет никому в голову не взбредет, что Лана Крамп стала сказочной Эмбер Пэрриш. И кроме того, если уж кому-то и страсть как захочется покопаться в ее прошлом, у нее будет куча денег, чтобы заставить исчезнуть любую зловредную проблему.
Джексон поджал губы и кивнул.
– Хорошо. Устроим торжество позже. Но как быть с Таллулой и Беллой? Они должны присутствовать.
Эмбер вовсе не собиралась позволить сердитой и мрачной Таллуле и капризной избалованной Белле занять центральное место на ее свадьбе. Они все испортят. Уж лучше бы им узнать обо всем потом, когда уже будет слишком поздно для слез и истерик – кто знает, как это может повлиять на их отца.
– Да, ты прав. Но как ты думаешь, они не расстроятся, увидев меня беременную? Я же не хочу их огорчать – что это не у их мамы родится ребеночек. Мне бы ужасно не хотелось сделать им больно, чтобы у них возникло такое чувство, что их променяли на другого ребенка. Может быть, будет легче, когда он родится. Он станет их братиком, и тогда не будет большой разницы, кто его мама. Давай подождем большого торжества. Думаю, тогда все будет проще для твоих дочек.
– Не знаю. Возможно, церемония будет выглядеть неправильно, если их не будет, – покачал головой Джексон.
– Им будет намного веселее на празднике, который мы устроим потом.
– Да, наверное, ты права.
– Я просто хочу, чтобы они меня полюбили, чтобы приняли меня как свою мачеху. Я это даже с педиатром обсуждала. По ее мнению, удар для девочек слишком велик, но она сказала, что все надо обсудить с тобой.
Насчет педиатра Эмбер все выдумала, но ее широко раскрытые глаза были полны невинности.
– Да, в этом есть смысл. Пожалуй, и вправду не нужно их тащить на церемонию. В конце концов, там ведь не будет никого из наших родственников.
Эмбер улыбнулась Джексону и взяла его за руку.
– Мы станем одной большой счастливой семьей. Вот увидишь. Я уверена: девочки полюбят своего маленького братика.
– Жду не дождусь встречи с этим мальчишкой!
– Уже скоро, – сказала Эмбер. – А пока… Не хочет ли мой красавец будущий муж получить от меня маленькую благодарность? – мурлыкнула она и расстегнула пряжку ремня Джексона.
– Ты так меня заводишь, – простонал он.
Эмбер опустилась на колени и напомнила себе о том, что, когда она станет миссис Пэрриш, ей уже не придется притворяться, что она от этого в восторге.
На следующее утро Эмбер встала рано. Джексону она сказала, что жениху и невесте нельзя видеть друг друга накануне свадьбы – это плохая примета. Поэтому он снял номер в отеле «Плаза», а она осталась в квартире. На самом деле плевать она хотела на эти дурацкие предрассудки – просто ей хотелось утром побыть одной.
Ей нужно было сделать несколько звонков, и она не хотела, чтобы эти разговоры слышал Джексон. После легкого завтрака – йогурта и фруктов – она проверила электронную почту. Пришло три письма от нового административного помощника Джексона. Эмбер очень тщательно выбирала из претендентов на эту должность и остановила свой выбор на человеке, в чью пользу говорили молодость, ум, привлекательность, владение всеми современными технологиями, широта мышления. А самое главное – это был мужчина. Ну и конечно, домой должна была вернуться чековая книжка. Только Эмбер будет знать о тратах в их семье. Она не совершит таких глупых ошибок, которыми грешила Дафна.
Эмбер приняла душ, вытерлась, нанесла на тело фантастически дорогой крем и встала к зеркалу боком, чтобы посмотреть на свой живот. Этот громадный пузырь вызывал у нее отвращение. Скорее же бы уже родился этот ребенок, и к ней вернулась прежняя фигура. Она покачала головой и взяла из стопки махровый халат. Все они были мягкие, дорогущие и с монограммами. Она тихонько рассмеялась. Покупая что бы то ни было, она заходила в Интернет и вводила в строку поиска слова «самый дорогой». Она быстро училась.
Эмбер и Джексон встречались в мэрии в час дня, так что у нее еще было полно времени, чтобы одеться и вызвать лимузин. Эмбер уселась в бархатный шезлонг в гостиной и набрала номер на своем мобильном.
– Алло? – ответила Дафна.
– Я хочу поговорить с девочками.
– Не уверена, что они захотят говорить с тобой.
Дафна произносила слова отрывисто и холодно.
– Послушай, ты можешь пытаться мне мешать, сколько твоей душе угодно, но для тебя лучше со мной быть в хороших отношениях, иначе твои маленькие отродья исчезнут из общей картины раньше, чем ты успеешь произнести «соглашение при разводе».
Несколько секунд было тихо. Потом прозвучал голос Таллулы:
– Алле?
– Таллула, детка, а где твоя сестричка? Она может тоже взять трубочку?
– Подождите, Эмбер.
Таллула крикнула Белле, чтобы та взяла трубку. Прошло несколько минут.
– Белла, ты здесь?
– Да.
– Таллула, и ты здесь? – спросила Эмбер.
– Да, Эмбер.
– Я хочу сказать вам обеим, что мне очень жаль, что вас не будет сегодня на свадебной церемонии. Я говорила вашему папе, что хочу, чтобы была только семья и скромный праздник. Мне хотелось, чтобы были только вы, и больше никого, но ваш папа решил, что вы еще слишком маленькие. – Эмбер картинно всхлипнула. – Но вы должны понять своего папу – он так взволнован, – ведь у него скоро родится сынок, и иногда он про вас забывает. А я хочу, чтобы мы были добрыми друзьями, и я постараюсь, чтобы вы стали частью нашей новой семьи. Понимаете, да?
– Да, – мрачно произнесла Таллула.
– Белла, а ты что скажешь? – спросила Эмбер таким тоном, словно ей очень важен был ответ.
– Мой папочка меня любит. Он меня не забудет.
Эмбер воочию представляла себе, как Белла строптиво топает ножкой.
– Конечно, ты права, Белла. И не надо волноваться. Кстати, я говорила, что нового ребеночка будут звать так же, как вашего папочку? Джексон Марк Пэрриш-младший. Говорила?
– Я тебя ненавижу! – крикнула Белла и бросила трубку.
– Извините, Эмбер, – сказала Таллула. – Вы же знаете, какой бывает Белла.
– Знаю, Таллула. Но я уверена: ты сможешь ее немного вразумить, правда?
– Постараюсь, – ответила Таллула. – Еще поговорим.
– Пока, детка. Когда мы с тобой будем говорить в следующий раз, я буду твоей мачехой.
Эмбер встала, довольная тем, что донесла до дочерей Джексона свою мысль. Таллула была миротворцем, с ней не должно было возникнуть особых проблем. Да и Беллу со временем можно было умиротворить блестящими побрякушками и новыми игрушками. Но с другой стороны, Эмбер не думала, что девчонки так уж часто будут появляться в загородном доме.
Она придвинула к себе ноутбук и ответила на важные электронные письма. После этого она встала и начала одеваться. Не так уж много она могла сделать, чтобы выглядеть сексуально и желанно, но для чувства эйфории Джексону должно было вполне хватать ее живота. Эмбер втиснулась в платье кремового цвета и надела жемчужное ожерелье от «Ella Gafter» – свадебный подарок Джексона. Кроме этого, из украшений на ней было только кольцо с бриллиантом изумрудной огранки.
Когда она приехала, у здания мэрии ее ожидали Джексон и Дуглас – его новый помощник.
– Ты выглядишь совершенно потрясающе, – сказал Джексон, взяв Эмбер за руку.
– Я выгляжу, как выброшенный на берег кит.
– Ты – просто воплощение красоты. И больше ни слова.
Эмбер покачала головой и перевела взгляд на Дугласа.
– Спасибо, что вы согласились быть нашим свидетелем сегодня.
– Не за что. Для меня это большая радость.
Джексон обнял Эмбер, и они втроем поднялись по лестнице ко входу в мэрию.
Они дождались своей очереди, а когда пришло время, встали перед чиновником. Эмбер опомниться не успела, как чиновник сказал Джексону, что тот может поцеловать свою невесту. Свою невесту! Эмбер проверила это слово на вкус. Каким оно было божественным!
– Ну что ж, а теперь я вернусь в офис, – сказал Дуглас. – Поздравляю.
Он пожал руку Джексона.
Когда Дуглас ушел, Эмбер прижалась к своему новобрачному мужу и ощутила что-то наподобие электрического разряда. На ее безымянном пальце к обручальному кольцу с бриллиантом прибавился тонкий платиновый ободок. Наконец они женаты. «Ну, теперь в любой момент!» – послала Эмбер мысленное послание их пока что не рожденному сыну. Они сели в лимузин, и она откинулась на спинку сиденья, обтянутого тонкой кожей. Перед ее мысленным взором предстала будущая жизнь – дорогие дома по всему миру, фантастические путешествия, няни и служанки, повинующиеся каждому ее слову, дизайнерская одежда и драгоценности.
Заносчивые дамочки из Бишопс-Арбора очень скоро будут склонять голову перед ней – уж в этом она не сомневалась. А нужны для этого были только большие деньги и могущественный муж. Да все они просто из кожи вон будут лезть, чтобы с ней подружиться. В кантри-клубе каждый будет просто мечтать о том, что оказаться рядом с ней за столиком во время ужина в честь ежегодной регаты.
Ей пришлось провести небольшую профилактическую акцию, чтобы убедиться, что ей не вставят палки в колеса Грег и его семейка. Как только они с Джексоном сообщили новость Дафне, Эмбер позвала Грега выпить. Она решила, что встретиться на людях и сохранить чувство собственного достоинства Грегу будет проще. Они встретились в маленьком приморском ресторанчике «Белый кит» в Бишопс-Арборе. Эмбер уже сидела за столиком, когда вошел Грег. Он подошел, наклонился поцеловать ее, а она повернула голову так, чтобы поцелуй пришелся в щеку. Грег слегка покачнулся и поспешил сесть напротив Эмбер.
– Все хорошо?
Эмбер сморгнула театральные слезы и указала на стакан с виски.
– Сделай глоточек. Я для тебя заказала.
Грег явно удивился, но сделал большой глоток.
– Ты меня пугаешь.
– Сказать нелегко, поэтому уж лучше сразу. Я полюбила другого.
У Грега, можно сказать, челюсть отвисла.
– Что? Кого?!
Эмбер накрыла его руку своей.
– Я не думала, что так случится. Просто… – Она умолкла и смахнула слезу со щеки. – Просто мы были вместе каждый день. Работали с утра до ночи рядом, и оказалось, что мы созданы друг для друга.
Грег нахмурился, вид у него стал еще более озадаченный.
Неужели он настолько туп? Эмбер изобразила горький вздох.
– Это Джексон.
– Джексон? Джексон Пэрриш? Но ведь он женат! И намного старше тебя. Я думал, ты меня любишь.
У Грега задрожала нижняя губа.
– Я знаю, что он женат. Но он не был счастлив. Иногда так бывает. Ты же знаешь: когда с кем-то работаешь рука об руку, могут вспыхнуть чувства. Уж я-то видела, как на тебя пялится твоя помощница в офисе.
Грег прищурился.
– Бекки?
Эмбер кивнула.
– Да. И между прочим, она очень даже хорошенькая. Наверняка ты уже заметил, как она в тебя влюблена.
Эмбер задержалась и выпила еще пару бокалов до ухода, и Грег в итоге сказал ей, что все понимает. Она умоляла его, чтобы они остались друзьями, и заставила поверить, что он ей нужен в этот период неуверенности и общественного осуждения. И дурачок Грег ей поверил. Теперь опасаться его в клубе не приходилось. А Бекки еще должна была спасибо Эмбер сказать. Наверняка ей в ближайшее время светит повышение в должности. Была помощницей, а станет невестой.
Джексон и Эмбер Пэрриш станут новой золотой супружеской четой в Бишопс-Арборе. Как только родится ребенок, Эмбер позаботится, чтобы он стал последним. Она намеревалась вернуть обратно свою стройную фигурку. А сейчас она излучала такую радость, что этим светом можно было бы озарить Манхэттен.
Глава шестьдесят девятая
Дафна знала, что понадобится всего один визит в тот дом, который совсем недавно принадлежал им, чтобы девочкам больше никогда не захотелось туда возвращаться. Но Эмбер и Джексон пожелали взять их на выходные, и в итоге Дафна согласилась.
Эмбер без проблем вошла в социальное окружение Джексона. Если бы Дафна не была так равнодушна к женщинам, с которыми ей довелось общаться на протяжении последних десяти лет, она бы расстроилась из-за того, что они так быстро приняли новую миссис Пэрриш. Единственная подруга от Дафны не отвернулась – Мередит. Она оказалась настоящим другом. Дафна сожалела о том, что не может рассказать ей всю правду, но она не могла рисковать. Пусть Мередит считает ее глупой и наивной.
Они подъехали к дому и вышли из машины.
– Я позвоню в дверь! – прокричала Белла, когда девочки побежали к парадной двери.
– Как хочешь, – отозвалась Таллула.
Открыл мужчина в ливрее. Завели дворецкого. Дафна даже не знала, почему удивилась.
– Видимо, вы Белла и Таллула. Миссис Пэрриш ждет вас.
Услышать, что Эмбер называют миссис Пэрриш, было не так уж приятно, но Дафна вошла в дом следом за дочками и кивнула дворецкому.
– Пожалуйста, подождите здесь, я позову мадам.
Вскоре вплыла Эмбер с новорожденным сыном на руках.
Белла посмотрела на нее и спросила:
– Где мой папочка?
– Белла, а ты не хочешь познакомиться со своим братиком, Джексоном-младшим? – проворковала Эмбер и поднесла младенца ближе к Белле.
Белла уставилась на малыша и скорчила гримасу.
– Уродец. Весь в морщинках.
В глазах сверкнули искры ненависти. Она повернулась к Дафне.
– Тебе стоило бы поучить своих детей хорошим манерам.
В кои-то веки Дафна была благодарна Белле за откровенность. Она холодно глянула на Эмбер и положила руку на плечо Беллы.
– Детка, не надо грубить.
– Может быть, ваш отец забыл, что вы приедете, – сказала Эмбер. – Он покупает игрушки для маленького Джексона. Он его просто обожает. Хотите, чтобы я позвонила и напомнила ему?
Таллула в ужасе посмотрела на Дафну. Дафне захотелось убить Эмбер здесь и сейчас.
– Может быть, нам стоило перенести ваш визит… – начала было Дафна, но Белла топнула ногой и прервала ее.
– Нет! Мы не видели папочку несколько недель!
– Конечно, вам лучше остаться, – сказала Эмбер. Она повернулась к дворецкому – Эдгар, проводи, пожалуйста, Беллу и Таллулу в гостиную, пусть они там дождутся мистера Пэрриша. А у меня есть дела.
– Пожалуйста, побудь с нами, пока папа не приедет, – прошептала Дафне Таллула.
Дафна ласково сжала руку дочери.
– Конечно, я побуду с вами.
– Эмбер.
– Да?
– Я подожду с девочками.
Эмбер сделала большие глаза.
– Ты их уж слишком оберегаешь. Как хочешь. Уверена, Джексон скоро будет дома.
Дафна взяла дочерей за руки, и они следом за Эдгаром вошли в гостиную, где над мраморным камином висел огромный портрет Эмбер – обнаженной и беременной. Одной рукой она прикрывала грудь, другая покоилась на вздутом животе. Все стены пестрели фотографиями со свадьбы, и Дафна поняла: Эмбер хотела, чтобы она все это увидела. Она специально все так подстроила, чтобы Джексона не было дома. Она прекрасно понимала, что Дафна не оставит девочек одних.
– Ненавижу ее, – процедила сквозь зубы Таллула.
– Иди ко мне. – Дафна обняла Таллулу и прошептала: – Я знаю, она ужасна. Постарайся не обращать на нее внимания и просто радуйся встрече с отцом.
– Девочки!
Они обернулись и увидели Джексона на пороге комнаты. Обе дочки бросились в его объятия.
– Ну, мне пора, – сказала Дафна и встала. – Вернусь за ними в воскресенье.
Джексон на нее даже не посмотрел, когда выходил с девочками из гостиной.
Дафна вышла в холл, и когда ее рука потянулась к кнопке замка, вдруг прозвучал голос Эмбер:
– Пока, Даф. Не переживай. Я хорошо позабочусь о твоих малявках.
Дафна обернулась и гневно посмотрела на Эмбер.
– Если хоть один волосок упадет с их головы, я тебя убью.
Эмбер расхохоталась.
– Как ты все драматизируешь. Все с ними будет нормально. Только смотри, не опаздывай, забери их вовремя. У меня озорные планы на моего мужа. Ему все мало.
– Наслаждайся этим, пока можешь.
Эмбер помрачнела:
– Это что еще за намеки?
Дафна улыбнулась:
– Скоро узнаешь.
Глава семидесятая
Дафна собралась разыграть свою козырную карту. Они с Джексоном были в разводе уже два месяца, и Дафна хорошо пристроила несколько миллионов, полученных ею в качестве отступных за согласие развестись без проволочек. Она получила опекунство над девочками, а Джексон удостоился разрешения видеться с ними по выходным. Но сегодня Дафна приехала в офис бывшего мужа, чтобы изменить это положение дел.
Она подошла к столу помощника Джексона.
– Доброе утро, Дуглас. Он у себя? Один?
– Да. Но он вас ожидает?
– Нет, но я буквально на минутку. Обещаю.
– Хорошо.
Она вошла в кабинет Джексона.
Он посмотрел на нее удивленно.
– Что ты здесь делаешь?
– Тебе тоже доброго утра. У меня есть кое-какие новости, которые тебя очень заинтересуют, – сказала Дафна, закрыв за собой дверь и протянув Джексону папку.
– Что за чертовщина? – пробормотал Джексон. Он перебрал листы бумаги в папке, и его лицо стало белым как мел. – Это не может быть правдой. Я видел ее паспорт.
– Эмбер – девушка, пропавшая без вести. Твоя жена, Лана, выдает себя за нее. Каково это – быть чьей-то изнанкой? Она просто самозванка. – Дафна рассмеялась. – А теперь тебе стоило бы задуматься – ей нужен ты или только твои деньги?
Вена на виске Джексона пульсировала с такой силой, что Дафна испугалась – не лопнет ли сосуд.
– Ничего не понимаю, – пробормотал Джексон, продолжая читать бумаги из папки.
– Все довольно просто. Эмбер – в смысле, Лана – сделала тебя своей мишенью. Она проникла в мою жизнь с одной-единственной целью – добыть себе богатого мужа. И конечно, как только я ее раскусила, она стала для меня золотой контрамаркой на выход.
– О чем ты говоришь? Ты знала, что у нас с ней завязался роман?
– Я вашим романом дирижировала. Я практически завернула Эмбер в подарочную упаковку для тебя. В те выходные, когда мы с девочками остались у озера, я подтолкнула тебя в ее объятия. А знаешь, почему я не могла забеременеть? Ну… скажем так: тяжеловато забеременеть с внутриматочной спиралью.
Джексон вытаращил глаза.
– Ты меня обманывала?
– У меня были самые лучшие учителя.
– Ах ты, греба…
– Ну, ну, Джексон. Не стоит терять хладнокровие.
Он стал тяжело и часто дышать.
– Ты собираешься донести на нее?
– Это будет зависеть от тебя.
– Чего ты хочешь?
– Чтобы ты отказался от родительских прав.
– Ты сбрендила? Я не откажусь от прав на моих детей!
– Не откажешься – я пойду в полицию и расскажу кто она такая. Ее арестуют. Ты такого наследства хочешь для своего сына? Мать-заключенную? С таким семейным фоном ему ни за что не поступить в Чартерхаус.
Джексон стукнул кулаком по столу.
– Ах ты, сучка!
Дафна спокойно вздернула брови. Впервые за столько лет она ничего не боялась, находясь рядом с Джексоном.
– Если ты продолжишь оскорблять меня, я сразу же позвоню в полицию. А может быть, и в газеты сообщу, чтобы все увидели, как твою новую жену выводят из дома в наручниках.
Джексон несколько раз шумно и глубоко втянул в легкие воздух, при этом сжимая и разжимая кулаки.
– Но как мне знать, что, если я откажусь от родительских прав, ты не вздумаешь, тем не менее, все равно сдать ее?
– Никак. Но ты знаешь, что я – не такая, как ты. Я просто хочу уйти от тебя окончательно и бесповоротно. И я знаю, что пока ты будешь с Эмбер, ты меня не побеспокоишь. Это все, чего я хочу. Так ты подпишешь отказ?
– Но что подумают люди? Я не могу так… не хочу, чтобы все думали, будто я бросил своих детей.
Дафна покачала головой.
– Ты всем скажешь, что я не давала тебе развод, пока ты мне не позволил уехать с девочками в Калифорнию. Говори, что я тебя шантажировала – что хочешь, то и говори. Ты мастер сочинять. Выстави меня ужасной матерью и обрисуй все так, будто ты видишься с дочками при любой возможности. Никто ничего не узнает.
– И тебе все равно, как ты будешь выглядеть в глазах людей?
– Да, мне совершенно все равно. Это твоя игра, – ответила Дафна. Ей хотелось одного: убраться как можно скорее подальше от Джексона. – Ты получишь все, чего хотел. И прежде чем ты попытаешься хоть пальцем шевельнуть, чтобы помешать мне, знай: весь компромат передан Мередит. И другие запасные планы у меня тоже разработаны.
Джексон понятрш не имел, к услугам какого именно частного детектива прибегла Дафна и сколько у нее имеется обходных маневров. Во-первых, вся информация была собрана у детектива, и случись что-то с Дафной, он бы немедленно обратился в полицию. Кроме того, Дафна все рассказала матери и передала ей копии компромата на Эмбер.
– Бумаги у тебя с собой?
Дафна открыла сумку и вытащила конверт.
– Пусть твой адвокат все просмотрит. Там есть место для его подписи. Затем бумаги должны быть заверены у нотариуса. Кроме того, там есть заявление от твоего имени в департамент опеки и попечительства о том, что ты выдумал все обвинения против меня.
– С какой стати мне это подписывать?
– Не подпишешь – я позвоню в полицию. Я больше не позволю тебе управлять моей жизнью. Подпиши это заявление, и его никто никогда не увидит, если только ты не попытаешься отнять у меня детей.
Джексон вздохнул.
– Ладно. Можешь получить свою жизнь обратно, Дафна. Все равно я от тебя устал смертельно. Ты старая и дряхлая. – Он пробежался взглядом по ней сверху вниз. – Но все-таки мне досталась твоя юность.
Дафна покачала головой. Его слова ее не задели.
– А мне тебя почти жалко. Не знаю – то ли ты таким родился, то ли родители что-то намудрили с твоим воспитанием, но ты несчастный, жалкий сукин сын. И никогда ты не будешь счастлив. Но правда в том, что я даже не жалею, что жила с тобой. Потому что иначе жизнь не сделала бы мне двух самых лучших подарков. И вот теперь я меняю жуткие годы жизни с тобой на моих детей. И во мне еще осталось полным-полно любви и жизни.
Джексон нарочито зевнул.
– Закончила?
– Я закончила много лет назад. – Дафна встала. – И кстати говоря, любовник ты никакой.
Джексон, обуреваемый злобой, вскочил и выбежал из-за стола.
Дафна вышла из его кабинета.
– Жду подписанные бумаги завтра, – сказала она, обернувшись, с порога.
Глава семьдесят первая
Счастье Эмбер было недолгим. После рождения ребенка Эмбер и Джексон отправились на отложенный медовый месяц на Бора-Бора. Лучшего мужа Эмбер себе не пожелала бы. Ей только стоило попросить – и она тут же получала желаемое. Круглосуточный уход няни за младенцем, неограниченные суммы для походов по магазинам, выполнение любых ее прихотей. Ей нравилось, как все с ней лебезят в магазинах и спа-салонах, и она наслаждалась тем, что может безнаказанно грубить продавцам и обслуге. Никто не посмел бы обидеть миссис Джексон Пэрриш – в особенности при том, какие деньги она швыряла на ветер.
И о присутствии маленьких чудовищ поблизости ей волноваться не приходилось, поскольку Дафна уехала с ними в Калифорнию. Джексон сказал Эмбер, что будет навещать дочек там.
Все было просто прекрасно, поэтому, когда однажды утром Эмбер проснулась и увидела, что рядом с кроватью стоит Джексон и смотрит на нее сверху вниз, она не могла понять, в чем дело. Она села, потирая заспанные глаза.
– Что ты делаешь?
Джексон зловеще ухмыльнулся.
– Да вот гадаю, собираешься ли ты наконец оторвать от кровати свою ленивую задницу.
В первый момент Эмбер подумала, что он шутит, рассмеялась и ответила:
– Ты эту задницу любишь.
– На мой вкус, она стала слишком жирная. Когда ты в последний раз ходила в спортзал?
Тут уж Эмбер разозлилась не на шутку. Сбросив одеяло, она вскочила с кровати.
– Это ты с Дафной мог так разговаривать. Но не со мной.
Джексон толкнул ее, и она упала на кровать.
– Какого чер…
– Заткнись. Мне все известно о твоем прошлом.
Эмбер вытаращила глаза.
– Ты о чем?
Джексон швырнул на кровать папку.
– Вот о чем.
Первым, что увидела Эмбер, была ксерокопия газетной статьи с ее старой фотографией. Она взяла лист бумаги и быстро пробежала глазами статью.
– Откуда это у тебя?
– Не имеет значения.
– Джексон, я могу объяснить. Пожалуйста! Просто ты не понимаешь…
– Хватит. Никто не смеет делать из меня дурака. Надо было бы сдать тебя с потрохами, отправить за решетку.
– Я – мать твоего ребенка. И я люблю тебя.
– Да ну? Как того парня любила?
– Я… Там все было не так…
– Не бойся. Я никому не скажу. Моему сыну вовсе не нужно, чтобы его мамочка сидела в тюрьме. – Он наклонился ближе к Эмбер, к самому ее лицу. – Но теперь ты моя. Поэтому я буду говорить с тобой так, как пожелаю. А ты это будешь терпеть, поняла?
Эмбер кивнула, лихорадочно продумывая следующий шаг. Она думала, что Джексон просто разозлился и что как только она изобретет сносную версию, он успокоится, и все пойдет как прежде.
Но не тут-то было. Ситуация начала развиваться по нарастающей. Джексон резко сократил суммы, которые она могла тратить, и требовал отчета за каждые десять центов. А как все вернуть назад, Эмбер пока не могла придумать. Потом он пожелал сам выбирать для нее одежду и книги и планировать все ее дела. Ей пришлось посещать спортзал каждый день. Он ждал, что она с превеликой радостью начнет посещать клуб садоводов и огородников, который так увлекал Дафну. А Эмбер догадывалась, что женщины из этого клуба ей вовсе не обрадуются, да и не хотелось ей туда ни капельки. Зачем ей учиться садоводству? А садовники тогда на что? А дневник питания? Треклятый дневник питания, который Джексон заставлял ее вести, да еще и требовал, чтобы она ежедневно взвешивалась. Это было унизительно. Это злило Эмбер просто невероятно. Она думала, что он просто измывается над ней. На прошлой неделе она не выдержала.
– Ты с ума сошел? Я не буду сообщать тебе каждый день, что я ела! Можешь взять этот дневник и засунуть себе в задницу.
Она швырнула дневник на пол.
Джексон густо покраснел. Он стоял и смотрел на Эмбер так, словно готов убить ее.
– Подбери, – произнес он сквозь стиснутые зубы.
– Не подберу.
– Предупреждаю тебя, Эмбер.
– Или что? Ты ведь уже сказал, что сдавать меня не собираешься. Прекрати мне угрожать. Я не слабая и не бессловесная, как твоя первая женушка.
Тут Джексон взорвался.
– Да ты рядом с Дафной не стояла, провинциальная шлюшка! Можешь прочесть сколько хочешь книг, можешь изучать, что пожелаешь, все равно ты останешься никчемным белым отребьем.
Эмбер, не раздумывая, схватила хрустальные настольные часы, стоявшие на тумбочке рядом с кроватью, и швырнула в Джексона. Часы упали на пол и разбились, не долетев до него. Испуганная Эмбер замерла, глядя на мужа, а он пошел к ней, и глаза его были страшны.
– Чокнутая сучка. Даже не думай еще хоть раз поднять на меня руку.
Он схватил Эмбер за руки и с такой силой сжал запястья, что она вскрикнула от боли.
– Не угрожай мне, Джексон. Я тоже могу тебе навредить.
Она была испугана не на шутку, но понимала, что надо храбриться, чтобы сохранить хоть какую-то надежду выжить.
Джексон резко отпустил руки Эмбер, развернулся и стремительно вышел. Эмбер подумала, что ей досталась победа.
Когда вечером он вернулся домой с работы, ни он, ни она не сказали друг другу ни слова об утренней стычке. Эмбер попросила Маргариту приготовить на ужин что-нибудь французское – петуха в вине. Эмбер нашла рецепт в Интернете, выбрала правильное вино и правильный десерт. Она покажет Джексону класс. Он приехал домой в семь вечера и сразу прошел в свой кабинет и не выходил оттуда, пока она не позвала его ужинать в восемь.
– Ну как тебе? – спросила Эмбер, когда Джексон стал жевать первый кусочек петуха.
Джексон мрачно на нее посмотрел.
– Почему ты об этом спрашиваешь? Не ты же готовила.
Эмбер в сердцах бросила на стол салфетку.
– Я выбрала это блюдо! Послушай, Джексон, я пытаюсь помириться. Я не хочу ссориться. Разве ты не хочешь, чтобы у нас с тобой все стало, как прежде?
Джексон сделал глоток вина и посмотрел на нее.
– Ты обманула меня, вынудила бросить Дафну. Заставила меня поверить, что ты не такая, какая на самом деле. Так что – нет, Эмбер. Не думаю, что все может вернуться назад. Если бы не наш сын, ты была бы за решеткой.
Эмбер была сыта по горло упоминаниями о святой Дафне.
– Дафна тебя терпеть не могла. Она то и дело жаловалась мне, что когда ты к ней прикасаешься, у нее по коже мурашки бегут.
Ничего подобного Дафна Эмбер никогда не говорила, но ее слова заставили Джексона на время замолчать.
– С чего ты взяла, что я поверю хоть чему-то, что вылетает из твоего рта? – спросил он немного погодя.
Вот как. Она только хуже сделала.
– Это правда. А я люблю тебя. И я верну себе твое доверие.
Ужин они закончили в молчании. Потом Джексон ушел в кабинет, а Эмбер зашла в детскую, посмотреть на Джексона-младшего. Миссис Райт, няня, сидела в кресле-качалке и читала книгу. Эмбер уговорила Джексона нанять няню с постоянным проживанием. Сабин уволили. Эмбер вовсе не нуждалась в этой французской шлюхе. По выходным по-прежнему работала Суррей. Банни посоветовала пригласить миссис Райт, и та предоставила прекрасные рекомендации. К тому же на нее Джексон не глянул бы дважды.
– Хорошо заснул? – спросила Эмбер.
– Да, мэм. Выпил всю бутылочку и сразу заснул. Такой милый малыш.
Эмбер наклонилась и нежно поцеловала ребенка в лоб. Он был очень хорошенький, и она с нетерпением ждала дня, когда с ним станет интересно, когда можно будет разговаривать и играть с ним, и он уже не будет просто лежать в кроватке.
Эмбер легла в постель и достала из тумбочки припрятанный там детективный роман. Примерно через час наконец пришел Джексон, и Эмбер успела спрятать книжку, услышав его шаги. Уже две недели у них не было секса, и Эмбер начала беспокоиться. Как только Джексон лег под одеяло, она повернулась к нему и стала его ласкать. Но он оттолкнул ее руку.
– Я не в настроении.
Эмбер долго ворочалась и наконец заснула, так и не успев придумать, как вернуть утраченную гармонию отношений с Джексоном.
Вдруг ей стало невозможно дышать. Она в ужасе очнулась. Джексон сидел на ней верхом и зажимал ей нос. Эмбер оторвала его пальцы от своего лица и, задыхаясь, прокричала:
– Что ты творишь?
– А, отлично. Ты проснулась.
Он включил лампу на тумбочке. Эмбер выпучила глаза. В другой руке Джексон сжимал пистолет – тот самый, который она много месяцев назад обнаружила в выдвижном ящике шкафа Дафны.
– Джексон! Что ты делаешь!
Он прицелился в ее голову.
– Если ты еще хоть раз что-нибудь в меня бросишь, больше не проснешься.
Она попыталась отодвинуть его руку, думая, что он просто шутит.
– Ха-ха.
Другой рукой Джексон сжал ее запястье.
– Я не шучу.
Она раскрыла рот от ужаса.
– Что… Что ты хочешь?
– Прощай, Эмбер.
Она завопила во весь голос, когда палец Джексона потянул спусковой крючок.
Щелчок. Ничего не случилось.
Эмбер стало мокро в постели. Она поняла, что обмочилась.
Лицо Джексона исказила гримаса отвращения.
– Какая же ты… Описалась, как маленькая.
Он спрыгнул с кровати, продолжая держать Эмбер под прицелом.
– На этот раз ты отделалась легким испугом. В следующий раз тебе может так не повезти.
– Я вызову копов.
Джексон расхохотался.
– Нет, не вызовешь. Арестуют тебя. Ты же бежала из-под залога, не забыла? – Он указал на кровать.
– Встань и поменяй простыни.
– Могу я сначала душ принять?
– Нет.
Эмбер встала и начала, всхлипывая, снимать с кровати белье. Джексон стоял рядом и смотрел на нее, не говоря ни слова. Когда Эмбер застелила постель, он заговорил с ней.
– Ступай, прими душ, а потом мы с тобой поболтаем.
Но только Эмбер направилась к ванной, как Джексон окликнул ее.
– Еще кое-что. – Он швырнул ей пистолет, но она не успела его поймать, он упал. – Не бойся, он не заряжен. Погляди на инициалы.
Эмбер подобрала пистолет и увидела три буквы на дуле – те самые, которые удивили ее в тот день, когда она впервые увидела это оружие. ТМС.
– Что значат эти буквы?
– Они значат «Ты Моя, Сучка».
С тех пор она выполняла все, что ей говорил Джексон – как послушный ребенок. Он велел ей похудеть на пять фунтов – и она не стала возражать, хотя уже вернулась к своему весу до родов. Когда он обзывал ее тупицей и «белым отребьем», она не спорила с ним, но просила прощения за любой проступок. Он заваливал ее дорогой одеждой и украшениями, но теперь-то она понимала, что все это делается напоказ. А на людях они оставались золотой парочкой. Она – обожаемой и обожающей женой. Он – красивым и щедрым мужем.
Секс становился все более грубым и жестоким. Орального удовлетворения Джексон требовал от Эмбер в те моменты, когда она шла к выходу из дома, собираясь куда-то уехать, или тогда, когда надевала вечернее платье – чтобы на платье остались его следы, чтобы она была еще сильнее унижена. Да что же она такое сделала, чтобы заслужить такое? Как же несправедлива жизнь. Она так старалась, из кожи вон лезла, чтобы уйти от своей жизни в гадком родном городке, где все на нее смотрели, как на мусор. И вот теперь она стала миссис Джексон Пэрриш. Она была одной из богатейших женщин в городе, и со всех сторон ее окружало все самое лучшее. А собственный муж смотрел на нее сверху вниз и обращался с ней, как с отбросами. А ведь она хотела только той жизни, какую она заслуживает. Ей и в голову не приходило, что она обрела именно такую жизнь.
Глава семьдесят вторая
Восемь месяцев спустя
Дафна крепко сжимала в руке телефон, глядя в окошко нью-йоркского такси. Она так нервничала, что в самолете ничего не ела, и теперь у нее все громче урчало в животе от голода. Порывшись в сумочке, она нашла коробочку с мятными леденцами, вытащила один и сунула в рот. Сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться, когда машина остановилась перед зданием, где находился офис Джексона. После сегодняшнего дня она сможет покинуть Коннектикут раз и навсегда и начать новую жизнь, которую теперь старательно создавала.
Как только завершился развод, Дафна взяла дочерей и поехала к матери. Предварительно звонить она не стала – просто не знала, с чего начать разговор. Когда девочки легли спать, Дафна и Рут остались вдвоем, и она рассказала матери все – от начала и до конца.
Сказать, что Рут расстроилась, – ничего не сказать.
– Бедная моя девочка. Почему ты мне ничего не рассказывала? Тебе надо было уехать ко мне!
Дафна вздохнула.
– Я пыталась. Когда Таллула была совсем маленькая, я ушла из дома. Но тогда он все подстроил, чтобы меня задержали и засунули в психушку. Он состряпал против меня обвинения. И я ничего не могла поделать. – Дафна взяла мать за руку. – И ты бы ничего не смогла поделать.
Рут заплакала.
– Я должна была догадаться. Ты – моя дочь. Я должна была разглядеть его. Должна была понять, что на самом деле ты не такая, в какую он тебя превратил.
– Нет, мама. Ты не смогла бы догадаться. Пожалуйста, не вини себя. Главное, что теперь я свободна, и мы с тобой сможем жить вместе.
– Твоему отцу он никогда не нравился, – негромко произнесла Рут.
– Что?
– Я думала, что он все преувеличивает. Ну, ты же знаешь – отец не хочет, чтобы его маленькая девочка становилась взрослой. Он считал Джексона слишком ушлым, слишком опытным. Жаль, я к нему не прислушивалась.
– И я бы не прислушалась. Это бы только оттолкнуло нас еще дальше друг от друга. – Она положила голову на плечо матери. – Я так тоскую по нему. Он был чудесным отцом.
Они не спали всю ночь – наверстывали упущенное, заново строили отношения. На следующий день мать изумила Дафну принятым решением.
– Что бы ты сказала, если бы я продала гостиницу Барри и переехала с тобой в Калифорнию?
– Я была бы в восторге! Ты серьезно?
Радости девочек не было предела, когда они узнали, что бабушка будет жить с ними.
Южная Калифорния понравилась всем. Солнце и хорошее настроение вокруг творили чудеса. Конечно, девочки скучали по отцу, но с каждым днем жить становилось немного легче. Они винили Эмбер в отдалении отца от них, и Дафна им не возражала. Она решила сказать им правду, когда они подрастут. А пока девочки приходили в себя с помощью талантливого психотерапевта, соседских детей и желтого лабрадора, которого они назвали Мистером Бандитом за то, что он таскал у них игрушки.
Дафна подыскала симпатичный дом с четырьмя спальнями в Санта-Крузе, в полутора милях от побережья океана. Поначалу Дафна переживала – она боялась, что девочкам, прежде обитавшим в огромном поместье, сложно будет привыкнуть к хорошему дому площадью всего в две тысячи квадратных футов. Денег у Дафны вполне хватало, чтобы купить дом попросторнее, но она твердо решила покончить с такой жизнью. Ее мать продала гостиницу, как и собиралась, и настаивала на том, чтобы в приобретении дома участвовали и ее деньги. Полученные после развода средства Дафна вложила на имя дочерей в трастовый фонд, что приносило приличные проценты, которых вполне хватало на жизнь. Бразды правления в «Улыбке Джулии» должен был взять в свои руки Дуглас, а Дафна собиралась ему помогать. Безусловно, она собиралась вернуться к работе, но не сразу. Сейчас было время залечивать раны.
Когда она привезла девочек посмотреть дом, она, затаив дыхание, ждала их реакции. Белла и Таллула сразу взбежали по лестнице вверх, чтобы посмотреть, где будут находиться их комнаты.
– Ой, можно эта будет моя, мамочка? – воскликнула Белла, осмотрев все комнаты. – Мне так нравятся розовые стены!
Дафна посмотрела на Таллулу.
– Нормально, – кивнула та. – А мне нравится вот эта, со встроенными книжными шкафами.
– Значит, договорились. – Дафна улыбнулась. – Вам нравится?
Девочки дружно кивнули.
– Мамочка, а вот это будет твоя комната?
Белла взяла Дафну за руку и потянула в хозяйскую спальню.
– Да, эта комната будет моя, а весь третий этаж займет ваша бабушка.
– Ура! – воскликнула Белла. – Ты будешь так близко от меня.
– Тебя это радует? – спросила Дафна.
Белла кивнула.
– В том большом доме мне бывало страшно из-за того, что вы с папой были так далеко от меня. А здесь так хорошо.
Дафна обняла дочку.
– Да, здесь хорошо.
И она мысленно возблагодарила судьбу за то, что ей больше не придется запирать на замок дверь своей спальни.
Холодильник был забит их любимой едой. В морозилке лежало мороженое, в кладовке – конфеты. Напольные весы Дафна оставила в Коннектикуте и чувствовала себя намного более здоровой и красивой, чем когда бы то ни было. Порой она все же брала в руки дневник питания, но вынуждена была напоминать себе, что теперь вовсе не обязана туда ничего записывать. Дневник она захватила с собой в качестве напоминания о том, что больше никто не смеет ею командовать. Ей нравилось носить на себе набранные десять фунтов – они придавали ей женственность и плавность линий. Как радовалась Дафна, когда входила в гостиную и слышала, как весело хохочут ее дочки, смотрящие «Губку Боба» и говорящие друг дружке разные глупости. Она наслаждалась возможностью свободно делать выбор – без страха и осуждения. Она словно бы испускала вздох облегчения, сдерживаемый много лет.
Через три недели заканчивались занятия в школе, и все они с нетерпением ждали ленивого лета, чтобы можно было собирать на берегу ракушки и учиться серфингу. Дафне нравилась простота здешней жизни. Ни плотного расписания, ни строгого режима. Когда Дафна в первый раз повезла девочек в школу, Белла удивленно спросила:
– А разве у нас не будет няни? И не она будет нас возить?
– Нет, милая. Я с радостью буду вас возить сама.
– А тебе разве не надо в спортзал?
– Зачем мне в спортзал? Я могу проехаться до берега на велосипеде и прогуляться пешком. Мало ли тут всякого разного? И здесь так красиво, что совсем не хочется торчать дома или в спортзале.
– А вдруг ты станешь жирная?
Ножом по сердцу. Не так просто будет стереть все следы Джексона в их жизни, как она надеялась.
– Мы теперь больше не будем переживать насчет жирности или худобы. Думать будем только о здоровье. Бог создал наши тела очень умными, и если мы будем заряжать себя чем-то хорошим, а упражняться будем весело, все будет хорошо.
Дочери посмотрели на нее с некоторым сомнением, но она знала, что со временем все уладится.
Мать Дафны приехала в Санта-Круз неделю назад, и дом и окрестности ее очаровали. Так радостно было то, что мать вернулась в ее жизнь.
Такси остановилось. Дафна расплатилась с водителем. Когда она вошла в офисное здание, ее охватило знакомое чувство страха. Она расправила плечи, вдохнула медленно и глубоко и напомнила себе о том, что ей нечего бояться. Она больше ему не принадлежала. Она отправила текстовое сообщение и стала ждать. Пять минут спустя Дуглас, помощник Джексона, вышел из кабины лифта, подошел к Дафне и обнял ее.
– Я так рад, что тебе все удалось. Я только что звонил. Они будут здесь с минуты на минуту.
– Он не догадывается?
Дуглас покачал головой.
– Насколько все плохо?
– Плохо. Я предоставил им распечатки за несколько месяцев. Две недели назад мне удалось наконец раздобыть номера некоторых счетов. Именно это и стало последней каплей.
– Мы поднимемся? – спросила Дафна.
– Да, сейчас я выпишу тебе пропуск. – Он обернулся и посмотрел в сторону входа. – Они здесь, – прошептал он.
Их было четверо. Они вошли в здание в форменных синих куртках с золотыми буквами «ФБР» слева на груди. Подошли к стойке охраны, сверкнули жетонами.
– Пойдем, поднимемся поскорее, чтобы их опередить, – поторопил Дафну Дуглас.
Когда открылись дверцы кабины, у Дафны от волнения закололо руки – от запястий до кончиков пальцев. Щеки запылали, подкатила тошнота.
– Тебе нехорошо? – спросил Дуглас.
Дафна сглотнула, прижала ладонь к животу и кивнула.
– Сейчас пройдет. Просто голова немного закружилась. – Она попробовала улыбнуться. – Не волнуйся. Я в порядке.
– Уверена? Ты не обязана там находиться, ты же знаешь.
– Ты шутишь? Ни за что на свете не упущу такое зрелище.
Двери кабины открылись, и Дафна следом за Дугласом вышла на этаж, где располагалось множество кабинок. Кабинка Дугласа находилась рядом с кабинетом Джексона.
У Дафны мелькнула мысль.
– Я сейчас, – сказала она Дугласу.
– Ты куда?
– Мне нужно кое-что ему сказать, прежде чем они войдут.
– Тебе лучше поспешить.
Не удосужившись постучать, Дафна резко открыла дверь кабинета Джексона. Он посмотрел на нее с неподдельным изумлением. Встал. Безупречный деловой костюм, злобная гримаса.
– Что ты здесь делаешь?
– Я пришла, чтобы преподнести тебе прощальный подарок, – весело ответила Дафна и вытащила небольшой сверток из сумочки.
– Какого черта? О чем ты? Убирайся из моего здания, пока я не приказал вышвырнуть тебя!
Джексон схватил с письменного стола телефон.
– Даже не хочешь посмотреть, что тут у меня, Джексон? Не хочешь взглянуть на мой подарочек?
– Не знаю, что за игру ты затеяла, Дафна, но мне не интересно. Мне скучно с тобой. Мне всегда с тобой было скучно. Убирайся отсюда к чертям.
– А знаешь что? Твоя жизнь вот-вот станет очень интересной. Скучно тебе больше не будет. – Она бросила сверток на письменный стол. – Вот, держи.
Открыв дверь, она затаила дыхание, увидев четверых фэбээровцев. Их лица были строги и зловещи.
Дуглас провел их в кабинет Джексона.
Дафна сделала шаг назад. Один из четверых показал свое удостоверение.
– Джексон Пэрриш?
Джексон кивнул.
– Да.
– ФБР, – пояснил второй агент, в то время как остальные окружили Джексона.
– Что здесь происходит? – надтреснутым голосом осведомился Джексон.
В офисе воцарилась мертвенная тишина. Кресла всех сотрудников развернулись к кабинету генерального директора.
– Сэр, у меня ордер на ваш арест.
– Чепуха какая-то. За что? – спросил Джексон. Голос вернулся к нему.
– За тридцать шесть случаев мошенничества с использованием электронных средств сообщения, отмывание денег и укрывательство от налогов. И уверяю вас, это совсем не чепуха.
– Убирайтесь отсюда к чертям! Я ничего такого не делал! Да вы знаете, кто я такой?
– Определенно знаю. А теперь будьте так добры, повернитесь лицом к стене и заведите руки за спину.
– Я ваши задницы поджарю! Вам еще повезет, если вам разрешат выписывать парковочные талоны, когда я с вами разберусь.
– Сэр, я вынужден еще раз попросить вас повернуться лицом к стене и завести руки за спину, – сказал агент, решительно подступив к Джексону и оттеснив его к стене.
Уткнувшись носом в стену, брызжа слюной, Джексон прошипел:
– Ты! Это твоих рук дело, да?
Дафна улыбнулась.
– Хотелось увидеть правосудие в действии. И знаешь, это очень показательно. Ты сам учил меня постоянно совершенствовать разум.
Джексон кинулся к ней, но фэбээровцы его удержали и надели на него наручники.
– Сучка! Не важно, рано или поздно, но я с тобой поквитаюсь. – Он пытался вырваться из рук агента, который его держал. – Ты пожалеешь, что сделала это.
Второй агент, весьма рослый и мускулистый, потянул вниз цепочку, прикрепленную к наручникам. Джексон ничего не мог поделать и опустился на колени, морщась от боли.
Дафна покачала головой.
– Мне не стыдно и не за что просить прощения. И ты больше не сможешь ничего сделать мне. Винить тебе некого, кроме самого себя. Если бы тебя не обуяла алчность и ты не завел бы эти офшорные счета, если бы ты платил все налоги, ничего этого не случилось бы. А мне нужно было только позаботиться о том, чтобы твой новый помощник оказался принципиальным и последовательным и сдал тебя.
– О чем ты, черт побери?
Дуглас подошел и встал рядом с Дафной.
– Моя сестра страдает кистозным фиброзом. Фонд Дафны спас ей жизнь.
Он перевел взгляд на одного из агентов и кивнул.
– Прошу прощения, мэм… сэр. Я бы попросил вас отойти в сторону.
Агент едва заметно подмигнул Дугласу и еще менее заметно усмехнулся.
– Пройдемте, мистер Пэрриш, – сказал он, поднял Джексона с колен и повел к выходу из кабинета.
– Погоди, – спохватилась Дафна. – Не забудь мой подарок, Джексон.
Она торопливо схватила со стола сверток и сунула Джексону в карман.
– Простите, мэм. Я должен посмотреть, что это такое.
Самый высокий агент протянул руку и вытащил сверток.
Дафна взяла его и развернула. У нее в руках оказалась дешевая пластиковая черепашка из магазина, где все товары стоят один доллар.
– Возьми, милый, – проворковала она, взяв черепашку за лапку и покачав перед Джексоном. – На память обо мне. Как и ты, она больше не властна надо мной.
Глава семьдесят третья
Дафне осталось сделать еще одну остановку. Она вышла из такси и попросила водителя подождать ее. Было странно нажимать на кнопку звонка у двери дома, который когда-то принадлежал ей. Дверь открыла Маргарита и от удивления всплеснула руками.
– Миссус! Как я радуюсь видеть вас! – Она обняла Дафну.
– Я тоже рада тебя видеть, Маргарита. – Дафна спросила тихо: – Надеюсь, она с тобой хорошо обращается?
Лицо Маргариты уподобилось маске. Она нервно огляделась по сторонам.
– Вы приехали видеть мистера?
Дафна покачала головой.
– Нет, я здесь, чтобы увидеться с Эмбер.
Маргарита вздернула брови.
– Я сейчас.
– Что ты здесь делаешь? – осведомилась Эмбер, отощавшая и бледная.
– Нам надо поговорить.
Эмбер посмотрела на Дафну с подозрением.
– О чем?
– Давай войдем в дом. Не думаю, что ты хочешь, чтобы слуги услышали наш разговор.
– Теперь это мой дом. Приглашаю, кого хочу. – Эмбер поджала губы и нервно оглянулась. – Ладно, идем.
Дафна следом за ней вошла в гостиную и села напротив камина. Вместо семейного портрета над ним висел огромный портрет Эмбер и Джексона в день свадьбы. Хотя в то время Эмбер была беременной, художник изобразил ее стройной, без здоровенного живота. Опасливо посмотрев на Дафну, Эмбер поинтересовалась:
– В чем дело?
– Не смей больше беспокоить моих детей.
Эмбер сделала большие глаза.
– Да что такого-то? Подумаешь – послала им приглашение на крестины братика. И ты сюда из Калифорнии примчалась только ради того, чтобы мне это сказать?
Не обращая внимания на издевки Эмбер, Дафна наклонилась к ней.
– Слушай меня, маленькая сучка. Если ты когда-нибудь пошлешь им хотя бы открытку, я тебе голову оторву. Это понятно, Лана?
Эмбер вскочила с кресла и подошла к Эмбер.
– Как ты меня назвала?
– Ты прекрасно слышала… Лана. Лана Крамп. – Дафна наморщила нос. – На редкость неудачная фамилия. Не удивительно, что ты ею не пользуешься.
Эмбер покраснела, стала тяжело и часто дышать.
– Как ты узнала?
– Наняла частного детектива, после того как твою фотографию в газете мне показала Мередит. Тогда я узнала все.
– Но ведь оставалась моей подругой. Ты верила мне. Я не понимаю!
– Ты вправду считала меня такой дурой? Ты думала, я не знаю, что у тебя на самом деле на уме? Я тебя умоляю… – Дафна покачала головой. – «О, Эмбер, я так страдала из-за измены Джексона. Я не могла родить ему сына». А ты всему этому верила, и все делала ровно так, как я на то надеялась. Ты даже купила себе духи, на которые у меня якобы была аллергия. – Она нарисовала в воздухе кавычки. – И как только ты зачала его сына, я поняла: он твой. А я не беременела только потому, что у меня стояла внутриматочная спираль.
Эмбер от удивления широко раскрыла рот.
– Ты все это спланировала?
Дафна улыбнулась.
– Ты думала, что обретаешь идеальную жизнь, идеального мужчину Ну и как он тебе теперь нравится, Лана? Он уже предстал перед тобой во всем своем блеске?
Эмбер злобно уставилась на Дафну.
– Я думала, дело только во мне. Что все из-за того, что он про меня узнал. Он мне сказал, что я белое отребье. – Ее глаза наполнились ненавистью. – Это ты отдала ему папку?
Дафна кивнула.
– Я прочитала все о том, как ты ложно обвинила бедного парня Мэтью Локвуда в изнасиловании, когда он отказался на тебе жениться. Как ты загнала его на два года в тюрьму за преступление, которого он не совершал.
– Этот сукин сын заслужил это! Он сделал из меня свою грязную тайну, он спал со мной все лето, пока его богатенькая подружка была в отъезде. А его мамаша – думаешь, она захотела своего внучка? Нет, она сказала, чтобы я сделала аборт. А еще сказала, что любой мой ребенок – это просто мусор. И я хохотала, когда ее драгоценного сыночка уводили. Как же я радовалась, видя, как покрывается грязью и позором имя Локвудов. Они считали себя такими прекрасными, такими всемогущими.
– Ты до сих пор не чувствуешь угрызений совести? Не чувствуешь – хотя из-за тебя его избили в тюрьме, и ему суждена инвалидная коляска до конца жизни?
Эмбер начала расхаживать по комнате.
– Ну и что? Если он такой слабак и не смог за себя постоять в тюрьме, я-то тут при чем? Он просто забалованный маменькин сынок. – Она пожала плечами. – К тому же у него есть деньги, о нем очень даже хорошо заботятся. И его драгоценная подружка таки вышла за него.
– А как же твой сын?
– Как же Джексон-младший?
– Нет, другой твой сын. Как ты могла просто бросить его?
– А что мне было делать? Мать нашла мой дневник и пошла в полицию. Они нашли присяжного, которого я уговорила голосовать за то, что Мэтью виновен, и тот согласился дать показания против меня. Меня арестовали. Какая мать сдаст собственную дочь? А она говорила, что ей жалко Мэтью. Можно подумать, этот избалованный ублюдок заслуживал хоть каплю жалости. И как только меня отпустили под залог, я решила бежать. Я ни за что не согласна была сесть за решетку только за то, что наказала Мэтью по заслугам. – Она сделала глубокий вдох. – Но я бы хотела вернуть себе моего сыночка и наказать Мэтью и эту жирную корову его женушку. Она его воспитывает – будто она и есть его мать. А он мой, а не ее. Это нечестно.
– Нечестно? – Дафна рассмеялась. – Представляю, насколько ему лучше без тебя. А скажи-ка мне вот о чем? Кто такая Эмбер Паттерсон? Ты имеешь какое-то отношение к ее исчезновению?
Эмбер снова сделала большие глаза.
– Конечно же нет. Я удрала из нашего городка. Водитель грузовика подвез меня из Миссури до Небраски. Там я нашла работу официантки, и одним из тех, кто ходил в наше кафе постоянно, был парень, который работал в городском совете. Он и раздобыл мне документы.
– Но как у тебя оказался ее паспорт?
Эмбер улыбнулась.
– Ой, ну ты же знаешь, как все бывает в маленьких городках. Через какое-то время я сумела втереться в доверие к ее бедной мамочке. Она работала в бакалейном магазинчике. Прошло несколько месяцев. В общем, вышло так, что я оказалась чем-то похожа на ее дочку. Делу помогло то, что носила такую же стрижку, а когда поговорила кое с кем из ее подружек, стала говорить матери, что люблю то и это – то есть то самое, что любила она. Ее мамочка раз в неделю звала меня на ужин. Готовила она ужасно. Я выяснила, что Эмбер должна была поехать во Францию с школьным классом, только поэтому она и оформила себе паспорт. И я его выкрала. – Она пожала плечами. – И еще от нее осталось красивое колечко с сапфиром. Его я тоже взяла. Ей же оно уже не было нужно.
Дафна покачала головой.
– Да… Говорят, ниже упасть невозможно. Но это не про тебя.
– Ты никогда этого не поймешь. Когда ты родилась и выросла в бедности, где на тебя все смотрят сверху вниз, то очень быстро понимаешь: если чего-то хочешь, нужно взять это самой. На блюдечке тебе никто ничего не принесет.
– А теперь у тебя есть то, чего ты хочешь?
– Поначалу было. Пока он не узнал про мое прошлое. – Ее прежняя бравада начала испаряться. Она выпрямилась и посмотрела на Дафну. – Если бы ты не отдала ему ту папку, я могла бы от него уйти. Получила бы помощь органов опеки и алименты. Но если я уйду, он сдаст меня полиции.
Вдруг ее поведение так резко изменилось, что Дафна воочию увидела преображение.
– Дафна, ты же знаешь, какой он. Теперь мы с тобой обе – его жертвы. Ты должна помочь мне. Ты же придумала, как уйти от него. Должно же быть что-то такое, что я могла бы использовать против него. Есть что-то?
Это была прежняя Эмбер. Та, которую Дафна считала своей подругой. Но какая самовлюбленность! Она думала, что до сих пор способна ею манипулировать.
Дафна посмотрела на нее.
– Скажи мне кое-что – только честно: ты когда-нибудь считала меня подругой?
Эмбер взяла Дафну за руку.
– Конечно же я была твоей подругой, Даф! Просто… ну, такое искушение. У меня не было ничего, а у тебя было все. Пожалуйста, прости меня. Я понимаю, что поступила неправильно, и мне очень жаль. Наши дети – родственники. Мы с тобой теперь как сестры. Ты хороший, добрый человек. Пожалуйста, помоги мне.
– А если я помогу тебе, тогда что? Ты уйдешь от него, и мы снова сможем стать подружками?
– Да. Снова будем подругами. Ради Джулии и Шарлин.
Но как только эти слова слетели с губ Эмбер, она тут же пожалела о своей ошибке.
– Ага. Ради Шарлин. Которая никогда не существовала. – Дафна поднялась. – Наслаждайся своей кроватью, Эмбер. Ты будешь проводить в ней много времени. Джексон – мужчина с сильным аппетитом.
Эмбер прищурилась и ухмыльнулась.
– А хочешь правду? Никогда я не была твоей подругой. У тебя были все деньги, вся власть, а ты меня кормила объедками. Ты даже не ценила то, что у тебя было. Не ценила уйму денег, которые он тратил на тебя и твоих девчонок. Это было просто отвратительно. А я все время пахала в его офисе, как лошадь. – Ее взгляд стал ледяным. – Я делала то, что должна была делать. Какая же это была скука – слушать все твои тоскливые истории. Все время хотелось гаркнуть – она сдохла! Кому какое дело до этой твоей Джулии? Она уж двадцать лет как гниет в земле.
Дафна схватила Эмбер за руку и крепко сжала.
– Не смей произносить имя моей сестры, слышишь? Ты заслуживаешь всего того, что получаешь. – Она отпустила руку Эмбер. – Хорошенько оглядись по сторонам. И постарайся запомнить, какая она – хорошая жизнь. Потому что она закончилась.
– О чем это ты?
– Я только что была в офисе Джексона. Фэбээровцы вывели его из кабинета в наручниках. Похоже, докопались до его офшорных счетов. Какая жалость. Он с этих денег совсем не платил налоги. В общем, когда с ним разберутся, тебе еще сильно повезет, если ты сможешь себе позволить жить в своей старой квартирке. Если его не посадят, конечно. Но, зная Джексона, я думаю, что он выкрутится. Но чтобы выкрутиться, ему придется потратить практически все, что у него есть. Но может быть, ты поможешь ему начать новый бизнес.
– Ты врешь! – визгливо вскрикнула Эмбер.
Дафна покачала головой.
– Ты же помнишь помощника, которого ты уговорила Джексона нанять, чтобы он от тебя не погуливал на работе? Дугласа – помнишь? Ну, так вот… Дуглас – мой старый друг. У его сестры – кистозный фиброз. «Улыбка Джулии» оказала грандиозную помощь его семье. Он шпионил за Джексоном и в итоге получил номера счетов, с которыми можно было пойти к федералам. Так что оглянись хорошенько. Очень может быть, что все это – ненадолго. – Она пошла к двери, но остановилась и обернулась. – Но по крайней мере, у тебя остается Джексон-младший.
Дафна вышла из своего бывшего дома в последний раз. Машина тронулась, и она долго смотрела назад. Каким другим теперь казался ей этот дом – совсем не таким, как тогда, когда она увидела его впервые. А потом она откинулась на спинку сиденья и стала смотреть на все прекрасные особняки, мимо которых они проезжали. Она смотрела на них и гадала, какие секреты таит каждый из них. С каждой улетавшей назад милей у нее легчало на сердце, а когда они покинули безмятежные границы Бишопс-Арбора, она оставила там боль и стыд, с которыми жила там когда-то. Ее ждала новая жизнь, где никто не станет терроризировать ее среди ночи, никто не заставит притворяться другим человеком. Жизнь, где ее дети вырастут в безопасности и любви и смогут стать, кем захотят.
Дафна посмотрела на небо и представила, что оттуда смотрит на нее любимая сестра. Она вытащила из сумочки ручку и небольшой блокнот и начала писать.
«Моя милая Джулия,
я часто гадаю – стала ли бы я поступать так, а не иначе, если бы ты до сих пор была рядом. Сестра может удержать тебя от серьезных ошибок. Ты бы не позволила моей потребности всех спасти, всем помочь, затуманить мое мысленное зрение. Если бы только я могла спасти тебя, может быть, я лучше постаралась бы спасти себя.
Как мне не хватает наших с тобой откровенных разговоров. Как не хватает времени, когда у меня был единственный человек, который всегда был на моей стороне, несмотря ни на что, с кем я делила жизнь. И как же глупо было думать, что я когда-нибудь смогу найти утешение в ком-то еще.
Наверное, с тех пор, как я потеряла тебя, я тебя всюду искала. Но теперь я знаю, что не потеряла тебя. Ты по-прежнему здесь, со мной.
В блеске глаз Беллы, в доброте сердца Таллулы. Ты продолжаешь жить в них и во мне, и я буду крепко держаться за драгоценные воспоминания о том времени, когда мы были вместе – до тех пор, пока в один прекрасный день мы не воссоединимся.
Я чувствую, что ты присматриваешь за мной.
Ты – тепло солнца, согревающего нас, когда я гуляю с твоими племянницами по берегу океана.
Ты – легкий ветерок, ласкающий мои щеки по вечерам. Ты – чувство покоя, воцарившееся теперь вместо тревоги. И несмотря на мое отчаянное желание вернуть тебя, я должна верить, что ты тоже наконец обрела покой, навечно освободившись от болезни, которая сковывала тебя.
Помнишь, как мы в первый раз смотрели пьесу Шекспира? Тебе было всего четырнадцать, а мне шестнадцать, и мы обе решили, что со стороны Елены [74]Речь о героине пьесы Уильяма Шекспира «Все хорошо, что хорошо кончается».
глупо желать мужчину, который не желает ее. Похоже, я стала Еленой наоборот.
Но теперь, моя дорогая Джулия, глава окончена, и начата новая глава.
Я люблю тебя».
Дафна убрала блокнот в сумочку и откинулась на спинку сиденья. Улыбаясь и глядя в небо, она прошептала знаменитые слова великого Барда из той самой пьесы, которую они с сестрой смотрели так давно:
– «Конец пиесе. И король стал нищим.
Все хорошо…».