1

12 марта 1935 года. Великобритания, небольшой городок графства Норфолк.

Ночную тишину разорвал гудок паровоза. Стук колёс, возвещавший о приближении поезда, стал отчетливо различим. Сутулый, приземистый инспектор полиции Генри Шепард, до того любовавшийся ночным лесом, который раскинулся за железнодорожным полотном, встал с лавочки и направился на перрон. Он встречал на вокзале своего старого приятеля, Уилфреда Гастингса, с которым они некогда работали вместе.

Генри отчетливо помнил день их знакомства. Молодой, не по годам ответственный Шепард служил констеблем в Йорке и регулярно патрулировал улицы. В тот день он уже сдал своё оружие и форму, возвращался домой в штатском. Генри как раз подходил к своей квартире, когда заметил двух молодчиков. Они схватили беспомощную пожилую женщину, один зажал ей рот, второй пытался выхватить сумочку, в которую дама вцепилась мёртвой хваткой. Чувство гражданского долга заставило Шепарда вмешаться. Он крикнул на грабителей, уверенный, что они бросятся врассыпную. Но не тут-то было. Преступники, двое отчаявшихся от нищеты ребят, оказались не робкого десятка. Они выхватили ножи и напали. Генри перепугался не на шутку, проклял самого себя за вмешательство, застыл на месте и не знал, что делать. Но тут появился Гастингс, по счастливой случайности патрулировавший тот район. Полицейский достал оружие, первый раз выстрелил в воздух, когда грабители попытались улизнуть, пальнул в одного из них, ранив в ногу. Второй сдался сам. С тех пор Генри и Уилфред стали общаться. Шепард привязался к своему старшему товарищу, они подружились. Примерно через год Гастингса уличили в служебной нечистоплотности, предложили уйти из управления без скандала, написать заявление по собственному желанию. Он согласился. Гастингс не поделился с Генри подробностями той истории, даже не попрощался с другом, уехал в неизвестном направлении и пропал на годы. Не смотря на это, Шепард никогда не забывал о том, как Уилфред спас его от бандитских ножей.

Со дня их последней встречи прошло больше десяти лет. Шепард перебрался в провинцию, обзавёлся семьёй. Он ничего не слышал о Гастингсе буквально до вчерашнего вечера, когда получил телеграмму от старого товарища: «Буду проездом твоем городе тчк Встреть вокзале 12 марта 11:30 вечера тчк Уилфред Гастингс».

Телеграмма заинтриговала Шепарда. Он гадал, как Гастингс сумел отыскать его? Почему Уилфред вспомнил о друге спустя столько лет? Может быть, Гастингс замешан в грязном деле и собирается укрыться от правосудия здесь? Заявится и потребует вернуть старый должок. Как вести себя Шепарду? Он полицейский при исполнении, имеет ли он право пренебречь служебными обязанностями ради друга?

У Шепарда в голове продолжали крутиться эти и другие вопросы, строились теории, одна фантастичнее другой, пока поезд, показавшийся из-за холма, шумно приближался к станции. Голуби, рыскавшие по перрону в поисках еды, испуганно разлетелись, когда состав медленно проехал мимо. Скрип тормозов стих, локомотив застыл.

Шепард смотрел по сторонам, пытаясь угадать, из какого вагона выйдет его старый друг. Тут он разглядел, как в конце состава проводник выпускает суетливого пассажира. Черный плащ нараспашку, шляпа сдвинута набекрень. Неужели этот человек педант-Гастингс? Генри помахал ему рукой в знак приветствия. Пассажир жестом позвал Шепарда к себе. Генри неторопливо направился к другу, но, заметив, с какой настойчивостью машет рукой Уилфред, побежал.

— Спасибо, что пришёл, Генри, — вместо приветствия сказал Гастингс.

— Должен будешь, — пошутил Шепард. Инспектор пытался рассмотреть старого знакомого, но в темноте черты лица не удалось разобрать.

— Поезд стоит три минуты, и мне нужно ехать дальше, — сбиваясь, затараторил Уилфред.

— Тогда зачем…

— Вот, — он вынул из внутреннего кармана какую-то коробку, сунул её в руки Шепарду. — Я не знаю, к кому обратиться, Генри. На службе ты слыл человеком чести. Мне нужна твоя помощь. Спрячь её, а ещё лучше, отдай надёжному человеку. Дело государственной важности, Генри. Я…

— Господин Гастингс, мы трогаемся через минуту, я должен закрыть двери, — поторопил Уилфреда проводник.

— Погодите немного, — попросил Гастингс, снова повернулся к Шепарду. — Мой след они взяли, могут выйти и на тебя, но если передашь её третьему лицу, запутаешь их. Я вернусь максимум через неделю. Продержитесь до моего приезда. Прости, я должен бежать, — Гастингс бросился к своему вагону, но Генри схватил друга за рукав.

— Кто они? О чём ты вообще говоришь? Я не понял ни слова, — сказал Шепард.

— Некогда, Генри, некогда. Я должен бежать!

— Скажи хотя бы, что внутри, — попросил Генри.

— Документы, письма, соглашения. Очень важная информация. Политика, — прошептал Гастингс. — Береги её, Генри. Я не шучу — дело государственной важности!

— У меня семья, Уил, — сказал Шепард. — Я не могу рисковать ими, — он попытался вернуть коробку Гастингсу.

— Генри, мне не к кому обратиться. Я чудом ушёл от погони! Буквально пару дней назад был в Йорке и выяснил, где живет мой старый, верный друг. Он меня не обманет, подумал я. Ему можно доверять. Он помнит, как некогда я выручил его, не посмеет отказать в помощи, когда она мне так нужна, — дрожащим голосом произнёс Уилфред.

Шепард цокнул языком.

— Насколько велик риск?

— Минимален.

— Уил, но как мне быть с семьей?

— Отправь их из города, затаись на время, придумай что-нибудь. Могу я на тебя рассчитывать?

— Хорошо, я спрячу её. Но если с детьми приключиться несчастье, — Генри не успел договорить.

— Господин Гастингс! — зло крикнул проводник. — Я закрываю дверь.

— До встречи, — Уилфред крепко сжал плечо друга, бросился к вагону, влетел внутрь. Буквально через пару секунд поезд тронулся. Окно вагона открылось, оттуда высунулся Гастингс.

— Если они заполучат её, произойдёт катастрофа, — крикнул Гастингс. — Нельзя допустить этого. Сделай в точности, как я…

Гудок оборвал Уилфреда, Шепард остался стоять на перроне, сбитый с толку странной просьбой старого друга. Когда поезд растворился в ночной темноте, Шепард подошёл к фонарю, чтобы рассмотреть предмет внимательнее. В руках у инспектора оказалась старинная шкатулка, украшенная незатейливым узором.

* * *

Уилфред Гастингс вернулся к себе в купе, замкнулся, вздохнул с облегчением. Шепард растерялся. Возможно, он поверил и не станет наводить справки. Остается без происшествий добраться в Лондон. Если расчеты Гастингса верны, охотники за шкатулкой тоже там объявятся. Уилфред пустит слух о том, что оставил её в Лондоне. Напав на ложный след, охотники отстанут от Гастингса, в то время как он сам вернётся к Шепарду, заберёт шкатулку и благополучно покинет Альбион. А что ждёт Генри?

«Бедный глупец, — подумал Гастингс. — Если они выйдут на тебя, ты умрешь. Прости, Генри. Однажды я тебя спас, теперь погубил. Мы в расчете».

Посидев немного, Гастингс проверил замок на двери, успокоился, лёг спать. Разбудили его чьи-то голоса. Уилфред открыл глаза и спросонья не сразу понял, что у него в купе находятся посторонние люди. Он начал было протестовать, но, ощутив холодную сталь на своей шее, замолчал. Дверь купе оказалась открыта нараспашку. Внутрь вошёл самый высокий человек из всех, которых Уилфреду приходилось видеть.

— Будешь кричать? — обратился великан к Гастингсу.

— Нет, — едва ли не шёпотом ответил Уилфред.

Великан кивнул подельнику с ножом, тот отвёл оружие в сторону.

— Шкатулка у тебя? — спросил великан.

— Нет, — прошептал Гастингс.

— Где она?

— В Лондоне, — солгал Уилфред.

Великан снова кивнул. Нож полоснул Гастингса по щеке. Перепуганный Уилфред вскрикнул, прижал ладонь к порезу, между пальцев заструилась кровь.

— Я отдал её своему другу, Генри Шепарду, на станции, — он назвал город.

Великан снова кивнул. Нож вонзился в сердце Уилфреда. Гастингс удивленно крякнул, попытался набрать воздуха в легкие, чтобы закричать, но не смог.

— Это правда, — выдавил Гастингс.

— Я знаю, — равнодушно заявил великан. — Я еду в Лондон, — обратился гигант к убийце на немецком. — Ты возвращайся обратно, разведай ситуацию, отыщи Шепарда. Сам старайся не светиться до поры до времени, найми местных. Как только попаду в Лондон, я пришлю тебе подмогу, сам вернусь завтра ночью. Раздобудь шкатулку любой ценой.

— Люди, которых вы пришлёте, — худощавый мужчина встал в полный рост. — Они будут вооружены?

— Да. Надеюсь, к моему приезду, ты заполучишь её.

Отдав распоряжения, гигант неторопливо покинул купе.

2

13 марта 1935 года. Великобритания, небольшой городок графства Норфолк.

С раннего утра на вокзале крутились малопривлекательные личности — попрошайки и карманники. Угрюмые, тощие, старые, одетые в лохмотья, они дожидались прибытия очередного поезда. Одна парочка не подходила под общее описание: крепко сложённый, приземистый, рыжеволосый ирландец и худощавый, бледный мальчишка лет двенадцати. Ирландца звали Дени, мальчика — Юджином. Они познакомились три года назад, и с тех пор рыжий здоровяк относился к парню, как к своему сыну.

Ни тот ни другой не работали, промышляли мелкими кражами, изредка грабежом. Долгое время они жили в Лондоне, но после того, как в их компании появился третий — немец Иоганн Кольберг, в Первую Мировую угодивший в плен к англичанам и по окончанию войны решивший остаться на острове — исколесили всю Британию. Путешествовали по стране они не бесцельно. Иоганн здорово разбирался в истории английского дворянства, помнил фамилии некогда состоятельных людей, разыскивал их и планировал кражу. Промышлял он среди разорившихся аристократов. Склонные к сентиментальности, они оставляли какие-нибудь драгоценности, доставшиеся в наследство от предков. Наверное, когда на душе у дворян становилось совсем плохо, они доставали брошку, любовались на неё и вспоминали, откуда пошли, какое положение занимали много лет, а то и десятилетий, назад. Кольберг был хорош в своём деле, напарники ему не уступали. Одно время бандиты зарабатывали столько, что Дени и Юджин завязали с карманничеством. Потом им перестало везти. Долгое время Иоганн не знал, за что зацепиться, потом вспомнил о семействе лордов Готхеймов, разорившемся пару лет назад. Он напал на след супруги покойного лорда и его старшего сына Оуэна. Поэтому троица жуликов и отправилась в этот богом забытый городок в Норфолке. Кольберг снова просчитался: Готхеймы совсем опустились, распродали всё имущество, жили за счёт средств, предоставляемых лордом Недведом, «местным князьком», как обзывал его Кольберг. Иоганн продолжал верить, что какие-то драгоценности вдова или наследник припрятали, намеревался залезть в квартиру к Оуэну. Удобный случай не представлялся, Кольберг медлил, а кошелёк бандитов стремительно терял в весе.

В конце концов, ирландец и мальчик без ведома Иоганна решили снова промышлять карманными кражами на вокзале. Констебли криво смотрели на парочку воров, но пока ни разу не сумели поймать их за делом.

Сегодня ирландец не рассчитывал на богатый улов. Конкуренция достойная. Тут и опытный Мак Криги, на спор утащивший пенни у Дени из кармана, и убогий Салем, под видом больного проказой цеплявшийся к прохожим и требовавший денег. Последнего констебли обычно гоняли, но первый постоянно соревновался с Юджином в ловкости рук. Будь мальчик один, Мак Криги давно прогнал бы его. Для того и нужен был Дени. Некогда хороший боксер, ирландец защищал Юджина от драчливых конкурентов и потенциальных жертв, заподозривших мальчишку.

Раздалось весёлое пыхтение локомотива, мошенники пришли в движение. Они разбежались по вокзалу, стали ждать. Дени держался в сторонке, следил за Юджином, который надвинул помятый котелок себе на голову и протянул руки, прося милостыню.

Из вагонов вышло около трёх десятков пассажиров, Салем, Мак Криги и ещё трое незнакомых Дени нищих подбегали к сошедшим на перрон людям и просили шиллинг на сигару. Юджин стоял у стены, скорбно склонив голову. Со стороны могло показаться, будто мальчишке ничего толком не видно. На самом деле, Юджин высматривал состоятельного человека. Богачи махнут рукой на пропажу пары шиллингов и не обратятся в полицию.

Респектабельнее остальных выглядел тощий мужчина в длинном сером плаще. Худощавый, с крысиным лицом, он сразу не понравился Дени. Но Юджин увязался за этим хлыщом. Ирландец внимательно следил за своим несовершеннолетним подельником. Мальчик семенил за своей жертвой. Когда худощавый столкнулся со случайным прохожим, Юджин подскочил ближе. Он хотел обшарить карман худощавого, но не подоспел вовремя. Хлыщ огрызнулся, расправил свой плащ, подошёл к одному из попрошаек, достал из кармана кошелёк, бросил нищему мелочь. Округлив глаза, Юджин посмотрел на Дени. Похоже, худощавый при деньгах. Ирландец неторопливо приблизился к своему подельнику.

Худощавый задал попрошайке несколько вопросов, направился к выходу из вокзала. Юджин не мог привлекать к себе слишком много внимания, отстал от приезжего. Дени подошёл к мальчишке.

— Сколько у него? — спросил ирландец.

— Нам на месяц хватит, — ответил Юджин, глядя вслед уходившему человеку в сером пальто.

— Тогда пошли, — прошептал Дени.

— Сбрендил? — огрызнулся Юджин. — Мы не можем его грабить. Сначала нужно обсудить это с Иоганном.

— Заткнись и делай, что тебе говорю! — прорычал ирландец, засеменил следом за худощавым.

Мужчина перешёл через дорогу и направился к аллее напротив вокзала. Дени огляделся — люди садились на трамваи и разъезжались. Никто не обращал внимания на хлыща в сером пальто и рыжего ирландца. Дени криво усмехнулся и последовал за худощавым. Юджин топтался на месте.

— Иоганн останется недоволен, — пробормотал он, но всё-таки бросился вслед за ирландцем.

Дени свернул на аллею, обнаружил хлыща вальяжно раскинувшимся на лавочке.

— Сэр, — просительно начал ирландец, приближаясь к худощавому. — Не найдётся шиллинга, сэр, — Дени опустил голову, чтобы мужчина не разглядел его лица, занёс правую руку за спину, сжал её в кулак.

— Стой, где стоишь! — грозно бросил хлыщ в пальто. Говорил он с сильным акцентом. Ирландец замер, поднял глаза. Незнакомец сжимал в руке пистолет, дуло которого направлено в его, Дени, сторону.

— Простите, сэр, я не хотел вас беспокоить, — ирландец поднял руки. — Я ухожу.

— Не торопись, — спокойно произнес худощавый, отвёл оружие в сторону. — Мальчишку тоже зови. Поговорим.

Напускное почтение сползло с лица ирландца. Дени признал в сидевшем напротив него человеке себе подобного, стал к нему примеряться.

— Юджин, поди сюда! — крикнул Дени. Мальчишка, затаившийся неподалеку, вылез из укрытия за спиной худощавого.

— Шустрый, — одобрительно заметил мужчина с пистолетом. — Я тебя не заметил. Иди к своему другу, стань рядом с ним, мне так спокойней.

Юджин посмотрел на ирландца, Дени кивнул. Только после этого мальчишка подчинился.

— Мне нужны отчаянные ребята вроде вас, — начал незнакомец.

— Может сразу к делу, — предложил Дени.

— У вас в городе живёт некто Генри Шепард. Знаете такого?

— Наверное, это инспектор Шепард, — сказал Дени. — Я слышал о нём, но никогда не видел.

— Полицейский, — задумчиво пробормотал худощавый, на секунду отведя взгляд в сторону. — Мне нужно, чтобы вы следили за ним. У Шепарда есть вещица, шкатулка. Он может попытаться от неё избавиться, передать кому-то или где-то спрятать. Смотрите в оба. Заполучите шкатулку, принесите мне её и заработаете, — худощавый достал свой кошелек, вытряхнул из него стопку денег. — А, — небрежно махнул он рукой, — забирайте всё, — он развернул деньги веером, позволяя ирландцу рассмотреть банкноты.

Дени посмотрел на мальчишку, потом снова на худощавого.

— У нас могут быть проблемы с полицией? — спросил ирландец.

— Ты тупой? — вспыхнул худощавый. — За эти деньги я найду партнера и посообразительнее! Конечно, у вас будут проблемы с полицией. Меня они не должны коснуться. Вы мне шкатулку — я вам деньги. Такой обмен тебя устраивает? Или хочешь посовещаться с сопляком?

— Хорошо, мы достанем её, — слова незнакомца задели Дени. — Только учти, попробуешь надуть, пожалеешь.

— Замечательно, — улыбнулся незнакомец. Казалось, он наслаждается происходящим. — Я сниму номер в ближайшей гостинице. Спросите господина Бергера. Я человек нетерпеливый, поторопитесь, господа. Обмен нужно совершить сегодня вечером. Деньги, — худощавый спрятал пачку обратно в кошелёк, — вы получите гарантированно. Я своё слово держу. Сдержите и вы своё.

— Тогда до встречи, — сказал Дени, развернулся и покинул аллею. Юджин семенивший за ним следом, продолжал бормотать себе под нос:

— Иоганн останется недоволен.

3

В дверь кабинета Шепарда постучали. Не дожидаясь ответа, внутрь вошёл бывший военный, Джеймс Сквайрс. Он был статным мужчиной лет пятидесяти. Лёгкая проседь в висках и негустой курчавой бороде придавала ему солидности. Вечно прищуренные серые глаза источали явственно ощутимый холод. Сжатые губы, уголки которых зачастую оставались опущенными, дополняли картину неприветливого и угрюмого человека, каковым и являлся Сквайрс для малознакомых ему персон. Джеймс прошёл Первую Мировую, был рьяным патриотом, для которого честь и воинское товарищество были всем. По окончанию войны он оказался выбит из колеи. Его оставили в штате, в то время как большинство товарищей оказались не у дел. Брошенные на фронт воевать во имя Родины, эти мужчины оказались ей не нужны в мирное время. Из-за безработицы, охватившей Британию, многие герои войны не могли обеспечить себе достойную жизнь. Джеймс остро переживал судьбу своих друзей. Люди, принесшие себя в жертву во имя Королевства, умирали в нищете. За это Джеймс возненавидел власть и её представителей, покинул столицу и уединился в провинции. Он избегал людей, держался отшельником, общался лишь с лордом Недведом, который испытывал такую же неприязнь к государству, не сумевшему обеспечить своих защитников достойной жизнью. Если бы об услуге попросил кто-нибудь из столицы, Джеймс непременно отказал бы. Но Генри Шепард был симпатичен Сквайрсу. В городе об инспекторе говорили, как о честном и ответственном полицейском, во время личных встреч с Джеймсом Генри проявил себя с лучшей стороны. Поэтому когда Шепард позвонил ему вчера вечером и попросил придти в участок для личной беседы, старый вояка согласился.

Сквайрс знал, что местное полицейское отделение нуждается в финансировании, потому не удивился спартанскому интерьеру комнаты: заваленный бумагами стол-секретер, за которым сидел Шепард, несколько старых, деревянных стульев у стены, да блестяще-чёрный телефонный аппарат на шкафчике в углу. Облупленная краска на стенах, потёртый паркет на полу дополняли общую картину. Внутри требовался срочный ремонт.

— Присаживайтесь, мистер Сквайрс, — предложил Шепард, откладывая папки с делами. — Рад вас видеть, — инспектор улыбнулся.

— Взаимно, Генри. Как семья?

— Растёт, скоро жена подарит третьего ребенка.

— Ну а сын с дочкой как? Не болеют?

Обмен любезностями продолжался довольно долго. Наконец, Джеймс решил спросить прямо.

— Инспектор, полагаю, вы вызвали меня не только ради беседы.

— Вы правы, мистер Сквайрс, — Шепард вздохнул. Его брови сдвинулись к переносице, губы сжались. Он до сих пор колебался, поэтому старался затянуть разговор.

— Так о чём вы хотели поговорить, Генри? — попытался помочь ему Джеймс.

Шепард тяжело вздохнул, наклонился, открыл секретер, достал оттуда какой-то свёрток, поставил его перед собой.

— Я должен просить вас об услуге, — начал Шепард. — Я слышал, вы дружны с семейством Недведов. Старый лорд Герберт пользуется репутацией человека, которому можно доверить любую тайну.

— Вы хотите узнать так ли это на самом деле? — в голосе Сквайрса зазвучали ледяные нотки. — Лорд Недвед всеми уважаемый человек, один из самых благородных и честных англичан, с которыми я имел честь быть знаком.

— Я ни на секунду не сомневался в честности лорда Недведа. Вы были приглашены не для этого, — Шепард снова вздохнул. — Вчера я получил это, — он взял сверток со своего стола, передал его Сквайрсу. Джеймс принял его, развернул бумагу.

— Просто шкатулка, — сказал Сквайрс, с недоумением посмотрев на инспектора.

— Это не просто шкатулка, мистер Сквайрс. Об этом я и хотел поговорить. Мне поручили спрятать её, — Шепард встал, подошёл к окну, задвинул занавески, пересек кабинет по направлению к выходу, выглянул в коридор, убедился, что поблизости никого, закрыл дверь. — Наказали передать человеку, которому я доверяю. Поэтому пришлось обратиться к вам, Джеймс.

— Я польщён, Генри, но хотелось бы узнать, что такого особенного в этой шкатулке?

— Я получил её от своего старого друга. Внутри хранятся ценные бумаги. Их нужно сберечь. Кто-то вышёл на моего друга, он боится, что через него они сумеют отыскать и меня. Поэтому оставить шкатулку у себя я не могу. Тогда я стал думать, кто мне поможет в сложившей ситуации. Первым делом вспомнил о вас. А потом в голове сама собой всплыла фамилия Недвед. Кто, как ни старый лорд сумеет надежно спрятать шкатулку? Украсть её из имения Недведов практически невозможно. К сожалению, я лично не представлен лорду Недведу, потому сам не посмею обратиться к нему с подобной просьбой. С другой стороны, выйти на лорда через меня сложнее, чем на вас. Идеальный вариант, понимаете? Я слышал, вы дружны с лордом, Джеймс. Не могли бы вы уговорить его спрятать шкатулку в имении на пару дней?

— А не кажется ли вам, — холодно произнёс Сквайрс, — что вы просите слишком многого? Я должен подвергнуть жизнь своего близкого друга риску из-за предмета, о котором никто ничего не знает?

— Мистер Сквайрс, я не стал бы вас беспокоить по пустякам. Человек, который передал её мне, состоит на службе у Королевства, — соврал Шепард. — Он сказал — дело государственной важности. У меня семья, дети, но я не побоялся взять на себя ответственность. Вы не обязаны помогать мне, но я прошу вас, Джеймс, как бывшего солдата Её Величества, оказать мне эту услугу.

Сквайрс задумался. Инспектор пытался им манипулировать, давил на жалость, упомянув о своей семье. Джеймс не терпел людей, которые добивались своего хитростью. В то же время, поступок Шепарда казался благородным: он рисковал своей жизнью ради друга.

— Я помогу вам, но в ответ требую искренности. Насколько велика угроза для лорда Недведа?

— Я полагаю, риск минимален, — повторил Шепард слова Гастингса. — Но вы должны понимать, мне известно не больше вашего. Знаю только, что шкатулку обещали скоро забрать.

— Почему вы не хотите спрятать её, к примеру, в банковской ячейке?

— Потеряю слишком много времени, привлеку к себе ненужное внимание. У нас маленький городок, Джеймс, через пару часов все будут обсуждать, зачем и почему полицейский инспектор на государственном жаловании ходил в банк.

Сквайрс вынул шкатулку из свёртка. Она помещалась на ладони, разве что была чуть шире, невысокая. Много бумаг внутрь не влезет.

— Этот ваш друг, — спросил Сквайрс. — Вы уверены в нём?

— Я не видел его много лет, — после некоторой заминки ответил Шепард. — Но верю ему, мистер Сквайрс. К тому же, я его должник.

— Хорошо, — вздохнув, сказал Сквайрс. — Я попрошу Герберта спрятать шкатулку. Если он откажет, я не буду настаивать, верну сверток вам.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Сквайрса инспектор. — И ещё. Если возникнет угроза вашей жизни или жизни лорда, верните шкатулку мне. Но прошу вас, не нужно сообщать об этом дежурному констеблю, свяжитесь непосредственно со мной. Не хотелось бы, чтобы это дело предалось огласке.

— Я всё понимаю. Даю слово, о шкатулке никто не узнает, в первую очередь я позвоню вам.

Джеймс встал, направился к выходу, но у дверей остановился.

— И ещё. Я могу рассчитывать, что число патрульных констеблей у имения лорда увеличится на ближайшую неделю? — спросил Сквайрс.

Шепард кивнул в знак согласия.

— С завтрашнего дня я выделю констеблей специально для этих целей, — пообещал Шепард.

Джеймс Сквайрс попрощался с инспектором и покинул полицейский участок. Он не заметил тощего мальчишку, увязавшегося за ним.