Пьер-Самюэль Дюпон неспроста направил свои стопы на западный берег Атлантического океана, в «страну неограниченных возможностей». Как истого физиократа, его влекла туда сокровенная мечта об основании огромной сельскохозяйственной колонии площадью не менее миллиона акров! А затем, возможно, и собственного штата.

Таким образом, в те годы, когда вихрь Великой буржуазной революции сметал во Франции феодальные устои, этот «ничего не забывший и ничему не научившийся роялист» вынашивал реакционные помыслы о возрождении старых порядков на американском континенте. Осуществить же свои планы он рассчитывал с помощью бывшего в то время вице-президентом Томаса Джефферсона, с которым его связывала давняя дружба, возникшая на их совместных увлечениях идеями экономистов-физиократов.

Из этой затеи беглого французского дворянина ничего путного не вышло, но случай «в минуту жизни трудную» навёл дюпоновское семейство на «золотоносную жилу». Вот что о нём рассказывают «придворные» летописцы.

…Однажды Элетер-Иренэ отправился на охоту. Кончился порох, и ему пришлось купить его в сельской лавчонке. Высокая цена и низкое качество пороха поразили Элетера-Иренэ, который был довольно сведущ в его изготовлении, поскольку юношей он более трёх лет специализировался по химии в Эссоне у самого Лавуазье, занимавшего там пост инспектора королевских пороховых заводов. Побывав на близлежащих пороховых заводах, Элетер-Иренэ увидел, что чёрный порох там производили методами, от которых во Франции отказались чуть ли не столетие назад.

Той же ночью он быстро перевёл мелькнувшую у него мысль на язык цифр. Оказалось, что для приобретения материалов и постройки завода, выпускающего 72 т пороха в год, нужно 36 тыс. долл., а ежегодная прибыль может составить не менее 10 тыс. долл. Эврика, вот оно, стоящее дело! Наконец-то ему повезло! Утром возбуждённый Элетер-Иренэ поделился с отцом своей идеей и воскликнул: «Мы, Дюпоны, станем фабрикантами пороха в Америке…»

Молодой французский эмигрант сразу усмотрел выгоды этого производства, позарившись не только на солидные барыши от поставок пороха для военных нужд, но и на продажу его предприимчивым переселенцам, которые начали осваивать территории на Западе, насильственно сгоняя и истребляя героически сопротивлявшиеся индейские племена.

Прожжённые политиканы Дюпоны без проволочек «взяли быка за рога», пустив в ход имевшиеся козыри. Пьер-Самюэль тут же по-приятельски уведомил вице-президента Джефферсона о замыслах сына. А в то время, когда старый Дюпон с удовлетворением вчитывался в ответ своего высокопоставленного американского друга, поддержавшего «идею создания в стране промышленности, столь необходимой для её защиты», его сыновья плыли во Францию с задачей – достать и привезти всё, что требуется для создания порохового завода: деньги, техническую документацию, машины, мастеровых. Удача сопутствовала миссии братьев.

Первый консул – Наполеон Бонапарт был в курсе намерений Дюпонов и оказал важную поддержку. Как известно, Наполеон не упускал ни одного случая, который мог бы причинить ущерб его самому сильному врагу – Англии. Этим и объяснялась его позиция: почему бы действительно не помочь в сооружении в Америке порохового завода, который своей продукцией наносил бы удар по английской экспортной торговле?

И вот 21 апреля 1801 г. в Париже родился первый документ, положивший начало восхождению на «Олимп богатства» нынешних американских миллиардеров, – «Устав об учреждении мануфактуры для производства военного и охотничьего пороха в Соединённых Штатах Америки». Директором завода стал вдохновитель предприятия – Элетер-Иренэ Дюпон.

Подходящий участок для строительства завода подвернулся Дюпонам в штате Делавэр. В июле 1803 г. из труб завода повалил дым – очищалась первая партия селитры, а с весны следующего года на американском рынке появился первый дюпоновский порох. Через несколько лет Элетер-Иренэ дал фирме своё имя, и под этой вывеской она существует и поныне, причём в английском наименовании сохранено написание его фамилии на аристократический манер – дю Пон де Немур.

Влиятельное покровительство Джефферсона, ставшего вскоре президентом Соединённых Штатов, поддержало дюпоновский бизнес на первых, самых трудных шагах, не дав ему захиреть и исчезнуть, как это случалось с сотнями подобных фирмишек. Ведь не зря же говорят: «Доброе начало – полдела откачало». Это содействие обеспечило Дюпонам получение значительных по тому времени правительственных заказов на порох.

Завод рос на глазах, и уже с 1811 г. пороховое предприятие в Уилмингтоне превратилось в самое крупное в стране. Десятикратный скачок ввысь в военных заказах и соответственно в дюпоновских барышах произошёл во время англо-американских сражений в 1812–1814 гг. В мирные годы о доходах подобного масштаба новорождённые пороховые фабриканты не могли даже и мечтать.

Так Дюпоны, разгадав намного раньше других дельцов дьявольские выгоды работы на войну, создали первое из первых военных предприятий крупного калибра в Соединённых Штатах. Следует ли удивляться, что, вкусив сладость военных барышей, Дюпоны шли на всё, чтобы не выпускать их из своих рук? И в этом они преуспели: первые всходы на ниве военных прибылей превратились в густые посевы, и их жатва стала неизменным спутником дюпоновского бизнеса. Они «всерьёз и надолго» пробились в вельможные поставщики пороха и взрывчатки для военного министерства, стали «своими людьми» в кругу американской военщины.

Каждая кровавая битва, нёсшая людям увечья, смерть и порабощение, неизбежно становилась очередным этапом в обогащении дюпоновского семейства: колонизация «великого Запада», война США с Мексикой 1846–1848 гг., Крымская война 1854–1856 гг., освободительные войны народов латиноамериканских стран против испанского и португальского колониального гнёта. Дюпоны продавали порох всем, кто хорошо платил. Их не терзали нравственные муки оттого, что часто они снабжали порохом обе воюющие стороны. «Никаких принципов» – вот что раз и навсегда возвели они в принцип и чему свято следуют все поколения Дюпонов и по сей день.

С умилением отмечают семейные хроникёры деловые успехи, которых добился Элетер-Иренэ. Но они всячески обходят стороной самый важный вопрос. Каким путём он нажил своё богатство? Ни у кого из них не поворачивается язык признать очевидный факт, что накопленное им состояние было не чем иным, как результатом нещадной эксплуатации рабочих и огромных дополнительных барышей от поставок пороха для военных авантюр.

Умножение богатств, скоплённых этим «первопроходцем», продолжили его сыновья Альфред и Генри.

Американские публицисты Ф. К. Ханиген и X. Энгельбрехт дали яркую зарисовку порядков, царивших в те годы на дюпоновском предприятии.

«В период перед гражданской войной мастерские, лаборатория и сушильни помещались в наспех сколоченных строениях. Несколько сот потомков французских революционных солдат служили на этом заводе, как крепостные у средневекового барона… Глава фирмы устроил свою контору буквально в бараке. Приверженный к старым традициям, он отказывался посылать свои товары по железной дороге и даже на большие дистанции доставлял их на мулах».

Кто же был этот Дюпон, заслуживший столь нелестную оценку даже со стороны буржуазных исследователей?

Возглавлял дело тогда второй сын основателя порохового завода – Генри Дюпон, правивший бизнесом почти четыре десятилетия (1850–1889 гг.). С первого дня своего правления он стал насаждать повсюду жесточайшую экономию, доходившую до абсурда. Безграничная скупость, жадность и жестокость этого отпрыска Элетера-Иренэ невольно заставляют вспомнить небезызвестного Шейлока, созданного гением Шекспира. В течение своей жизни Генри ничего не поменял в невзрачной маленькой конторке – пользовался старым разваливавшимся столом и изношенным креслом, привезёнными из Франции ещё в начале века, работал при свечах, писал гусиным пером.

Тем не менее исключительная агрессивность, безмерная хитрость и ни с чем не сравнимая алчность позволили Генри преуспеть в мире бизнеса и заметно пополнить дюпоновские капиталы.

Золотой дождь прибылей за годы гражданской войны между демократами Севера и рабовладельцами Юга позволил «баронам-разбойникам» Дюпонам перейти к счёту своей добычи на миллионы. Уже в 1869 г. инвестированный капитал дюпоновской компании превысил 1700 тыс. долл., а продажи – 1070 тыс. долл. К концу гражданской войны в армейских арсеналах скопились излишки пороха, которые начали распродавать с аукционов. Прибыли пороховых заводчиков покатились вниз. Дюпоны, естественно, не могли сидеть сложа руки в ожидании перемен к лучшему. Не мудрствуя лукаво, Генри Дюпон прибегнул к испытанному средству – негласному сговору, сколотив с участием крупнейших фабрикантов небезызвестный «пороховой трест», который просуществовал с некоторыми изменениями до начала XX века. Его появление на свет сразу же резко подняло цены на порох.

«Огнём и мечом» наводил Генри Дюпон порядок на пороховом рынке: где мог, давил соперников сам, если не хватало сил, сметал их с пути, объединяясь с партнёрами по тресту, а наиболее мощных призывал к порядку, захватывая долю в акционерном капитале. Он не спускал глаз и со своих «друзей» по «пороховому тресту», и стоило, скажем, фирме «Хазард паудер» в 1875 г. споткнуться на ухабах финансовых неудач, как Генри подмял её, втихомолку скупив акции. Позднее его «длинная рука» дотянулась и до других членов треста. В конце концов остался лишь единственный партнёр и одновременно конкурент – «Лафлин энд Рэнд». Слишком уж искушены были его владельцы в финансовых трюках, и им удавалось вовремя разгадывать коварные хитросплетения тогдашнего главы дюпоновского бизнеса. Так они и делили «по-братски» место под солнцем, безраздельно господствуя на пороховом рынке Соединённых Штатов.

В те годы в Европе, а затем и в США появились более мощные по сравнению с чёрным порохом взрывчатые вещества на основе нитроглицерина, названные их изобретателем – шведом Альфредом Нобелем – динамитом. Осмотревшись, Дюпоны захватывают новую перспективную область. Сначала они наложили руки на фирму «Калифорния паудер», где расширили производство динамита, а затем им удаётся установить господство над двумя созданными совместно с «Лафлин энд Рэнд» фирмами – «Репауно кемикл» и «Херкьюлиз паудер».

Дальнейшие действия, развёртывавшиеся на рынке динамита, как две капли воды были похожи на историю «порохового заговора». В 1882 г. был поставлен на ноги картель, в котором номинально заправляла «большая тройка» – компании «Репауно кемикл», «Херкьюлиз паудер» и «Атлантик дайнамит», а фактически Дюпоны, владевшие солидными пакетами акций всех трёх фирм.

С 1880 по 1897 г. Дюпоны вкупе с «Лафлин энд Рэнд» прибрали к рукам капиталы 37 динамитных фирм. Заводчики из Уилмингтона превратились практически в полновластных хозяев на рынке динамита США.

Но ничто не вечно под луной, и на казавшемся безоблачным небе неожиданно появились тучи. Входившая в американский картель одна заштатная фирма продала партию динамита в Южную Африку, которая считалась вотчиной английских фабрикантов. Оборотистые дельцы из английского «Нобелевского динамитного треста», не долго думая, вместе со своими друзьями из немецкой «Кёльн Роттвейлер пульверфабрикен» перешли в контратаку, объявив, что намерены построить ряд заводов по производству взрывчатых веществ в США, и купили участок в городке Джеймсбурге в штате Нью-Джерси.

Дюпоны почуяли грозную опасность, нависшую над ними. Взвесив создавшуюся обстановку, семейный совет решил попытаться найти общий язык с заморскими дельцами и удалить досадный инцидент на ниве переговоров.