Ника очень устала на занятиях в студии, да еще ныла правая стопа. Наверное, от нагрузок. Скоро гастроли в Волгограде, а ансамбль в разобранном состоянии. Не готовы еще два танца из четырех. Хореограф мучила девчонок почти три часа, а толком ничего не получалось. Проблемы с шагами, с синхронностью, с эмоциональным настроем. Растянула связки одна из солисток, из-за болезни матери перестала посещать занятия другая. Ника работает и за себя, и за «того парня». Она, конечно, красавица и умница, но тащить на себе весь «Веселый каблучок» просто не в состоянии. Спасибо Димке, вытащил ее в пиццерию, хотя обоим еще уроки делать. Они так редко куда-то выбираются, что каждая вылазка как праздник. Нике по-настоящему нравился этот смешливый зеленоглазый парнишка. И она знала, что он ее уже не по-детски любит. И почему-то именно сегодня девочке захотелось забыть о вечной диете, о том, что ей нельзя пиццу и пирожные, попросить Димку заказать ее любимую «Маргариту», чай и чизкейк. И именно сегодня она откроет ему сокровенную, их общую с мамой тайну. Никому она про нее не говорила, а Димке расскажет. Он свой человек.

— Ник, у тебя такое загадочное лицо сейчас. Ты хочешь мне что-то рассказать? — В Димкином голосе явно читались нотки заинтересованности. «Надо же, догадался», — подумала Ника.

— Ты знаешь, кто мой отец?

— Нет, ты же мне о нем никогда ничего не рассказывала.

Дима знал, что его подруга живет вдвоем с матерью, и думал, что отец Ники, как и миллионы других российских папаш, просто растворился в голубой дали.

— Он финский летчик-испытатель, из Хельсинки.

Ага, летчик. Да еще и финский. Ника сегодня определенно в ударе.

— Не веришь? Хочешь, спроси у моей мамы. Его звали Рику Леписто. Его фамилия могла бы стать и моей, если бы они с мамой поженились.

Фамилия у Ники была мамина, Баширова. Мать девочки, крымскую татарку, яркую темноволосую женщину, звали Лея Баширова. Димка вгляделся в нежное лицо подруги. Похоже, она говорит правду. Так вот откуда ее голубые глаза, светлые волосы, высокий рост и складность фигуры. И олимпийское спокойствие, которое Димке так нравилось. Она наполовину финка. Вероника Леписто. Красиво звучит. Вернее, звучало бы…

— Ник, а как он с твоей мамой познакомился, и куда потом этот летчик делся?

— Они встретились в Хельсинки. Мамка у меня бывшая балерина, ты же знаешь. Ей было тогда 23 года, она танцевала в Мариинке. Так вот их труппа поехала на гастроли в Финляндию, и в первый же вечер (они танцевали «Тысячу и одну ночь») Рику подарил ей прямо на сцене огромный букет из белых роз, а после спектакля дождался ее за кулисами, проводил до гостиницы… в общем, у них все завязалось. Мамка в него сразу влюбилась, она и не встречалась до него ни с кем, а уж Рику… Рику ее на руках носил. Кстати, имя Ричард означает «мощный и храбрый», он такой и был, высокий и сильный. Называл маму enkelini (ангел мой) и kissimirri (кошечка), хотел, чтобы она стала его женой.

— А мама?

— А что мама? Она его сильно любила, называла его Ричиком, Рикушей. Она потом уехала, когда гастроли закончились, но Рику несколько раз приезжал в Ленинград, там ведь недалеко до финской границы. Они уже собирали документы, чтобы зарегистрировать брак, а жить собирались в Финляндии, в его собственном доме. Он хорошо зарабатывал. Мамка финский учить начала. Вскоре поняла, что беременна, но любимому ничего не рассказала, не хотела по телефону, ждала личной встречи. Из театра ее попросили, когда узнали. Хорошо, что родители ее поддержали.

Ника замолчала. Губы ее едва заметно задрожали. Димка не торопил девочку, и через минуту она нашла в себе силы продолжить:

— А потом он разбился. Они тогда испытывали какую-то новую модель самолета, и доверили это дело Рику, его очень ценили на службе. Он ничего не боялся, ни на земле, ни в небе. Как потом выяснилось, в конструкции самолета были серьезные недоработки, что-то там не сработало, а Рику не успел катапультироваться. Его родители сразу же сообщили Лее об этой трагедии. Она была в таком шоке, что не сказала им обо мне. На похороны не поехала, просто не смогла, у нее возникла угроза выкидыша и ее надолго положили в больницу. Ну а потом она почему-то не стала сообщать им про ребенка, может быть, не захотела, не знаю. Так вот я и родилась, Башировой, а от отца осталась лишь могилка, на которую мы иногда с мамой ездим, да фотография.

Ника протянула другу снимок. Ее родители счастливо улыбались, стоя на берегу живописного озера с прозрачной голубой водой, и крепко держались за руки. Красивая черноволосая татарка Лея и ее финский жених, мужественный широкоплечий Рику. Волнистые светлые волосы, глаза цвета неба. Ника очень на него похожа.

— Ты просто копия своего отца, Ники, — тихо сказал Димка, отдавая девочке фотографию. — Ты должна им гордиться, он погиб как герой, чтобы не погибли сотни других.

— Я люблю его. И горжусь, — прошептала Ника. — И мамка до сих пор его любит. У нее столько претендентов на руку и сердце было, не сосчитать. А она выбрала одиночество. Только я у нее и есть. Она тоже говорит, что я копия папы. Когда я очень хорошо что-то делаю, она меня хвалит: «Настоящая Леписто!». Ради этих слов я горы готова свернуть. Только никому обо всем этом не рассказывай, хорошо?

— Хорошо. А можно я буду называть тебя Лепесточек?