Прикрыв за собой дверь, я уставилась на воинственную брюнетку. На ней был спортивный костюм, а поверх еще махровый халат. Неожиданная, однако, комбинация.
— Куда-то собираешься? — поинтересовалась я, разглядывая биту.
— Ты с ума сошла в такое время шататься по резервации оборотней? Почти полночь.
Мои глаза округлились.
— Но сегодня же не полнолуние. На нас что, будут нападать? — я чувствовала растерянность, но еще больше меня пугало настроение Миас. — Что мне делать?
— Сиди тихо как мышка. Хотя это не поможет, каждый оборотень в резервации уже знает о твоем присутствии в этом доме.
— Я для них вкусное блюдо? Оборотни захотят меня съесть? Не может быть, — я издала нервный смешок. Кругом же лес. Думаю, волки предпочтут полакомиться какой-нибудь оленятинкой.
— Съесть не съедят, но потрепать могут. В эту ночь они не будут обращаться в зверей. И голод у них сегодня ночью будет совсем не тот, о котором ты подумала. Они будут спариваться. Нам надо только сидеть тихо и не лезть на рожон. Понятно?
Я закивала головой. Конечно, я буду вести себя тихо. С этим проблем не будет.
— Если кто-то будет ломиться в дом, то я их встречу поцелуем биты, — брюнетка любовно взмахнула своим увесистым оружием. — В подвале под лестницей в тайнике хранится рапира, — полукровка говорила торопливо, ее волнение и нервозность передались и мне. — Наверху, под матрасом у меня припрятано огнестрельное оружие. И я им вправе воспользоваться, если оборотень проникнет на территорию дома. Это не будет считаться убийством.
Мне стало по-настоящему жутко. Если бы я знала, какая жизнь здесь начинается в преддверии полнолуния, то осталась бы ночевать на работе. На короткой жесткой лавочке, но без страха за свою жизнь и целостность. Не уверена, что смогу воспользоваться оружием, даже, если будет возможность. Или смогу?
Мои ладони вспотели, а блузка прилипла к спине. К такому я не была готова.
— Миас, ты не думала переехать? Сменить жилье? Неужели ты всю жизнь провела вот так? С битой в руке и огнестрельным оружием под матрасом? — я пыталась заглянуть в большие глаза брюнетки и понять, что ее держит в этом доме.
— Это моя жизнь. Жизнь полукровки. Такая уж у меня судьба, — непривычно покорно выдала Ла Миас.
— Что тебе мешает все изменить?
— Кодекс оборотней. Даже такая полукровка как я, должна жить в резервации. До замужества. А пока я свободна, то должна находиться здесь, в этом доме.
— Так выйди замуж, — я схватила подругу за плечи.
— Легко сказать. Я не хочу выскочить за первого встречного, и потом мучиться всю жизнь. Я хочу выйти по любви. Все сложно…
По глазам Миас я поняла, что она уже в кого-то влюблена. Но по каким-то причинам, они не могут быть вместе. И теперь полукровка вынуждена жить в резервации, постоянно защищая свою честь от темпераментных оборотней. Я-то думала, что у меня сложная ситуация.
Брюнетка замерла, ее взгляд остановился, сделался стеклянным. Она что-то услышала. От мысли, что рядом с домом бродит оборотень, подступал комок к горлу. Я боялась дышать, потому что в этой тишине, даже вздох казался чем-то чудовищно громким.
Раздался грохот, на дверь, будто разом навалилось несколько мужчин. Инстинктивно, я забилась в дальний от входа угол. Ломились так громко, что руки затряслись. Я молилась, чтобы дверь не разлетелась в щепки. Миас, как мне сначала показалось, бездействовала, но на самом деле, она по запаху пыталась распознать непрошенных гостей.
— Убирайся, Дорн, — крикнула она и резко ударила кулаком по двери.
В ответ послышалось глухое рычание, и на какое-то время все прекратилось.
— Ушел? — шепнула я из своего угла. — Ты же говорила, что сегодня оборотни не будут перекидываться в волков.
— Так и есть.
— Но я была уверена, что за дверью зверь.
— Сегодня они только снаружи люди, а внутри… Сейчас ими управляют животные инстинкты. Самое страшное то, что в это время оборотни могут натворить дел, а на утро ничего не помнить. Удобно устроились.
— То есть, на утро они не вспомнят своих безумств?
— Да. Дорн вернулся, — шепнула Миас. — Он обходил дом, прикидывал. Идиот, делает это каждый раз.
Я вжалась в свой угол, обняла одеревеневшими руками колени. Все, что происходило со мной, казалось нереальными. Но это было. И Миас всю жизнь прожила вот так.
В этот раз нападкам подверглось окно. Створки были надежно закрыты, но стекло угрожающе скрежетало. Только бы оно не разбилось.
Раздался звон, и я увидела вытянутую ручищу со сжатым кулаком. Кровь сошла с моего лица. Вот и все. Что с нами теперь сделает этот оборотень?
— Я сказала, пошел вон из моего дома, — гневно крикнула Миас, обрушивая биту на незваного гостя.
Брюнетка выбила ногой остаток стекла и выпрыгнула в окно. Там она набросилась на неудачливого оборотня. Раздававшийся треск и вопли говорили держаться от них подальше. Но я медленно поднялась на ноги и подошла к разбитому окну. Я не могла ничем помочь Миас, но и сидеть в стороне не могла. Я чувствовала себя ужасно бесполезной и беспомощной. Я не была готова к такому.
— Миас, ты убьешь его, — я ужаснулась количеству крови на голове и теле неизвестного мужчины.
Полукровка видимо знала все болевые точки не обратившегося оборотня, а потому Дорн быстро отключился. Брюнетка отволокла его чуть дальше от окна.
— Не люблю запах крови, — объяснила она.
— Ты его так и оставишь? — теперь, когда окровавленный мужчина был повержен, мне стало жалко оборотня.
— К утру раны затянутся. Волчья регенерация, забыла?
Всю ночь я не могла заснуть, переворачиваясь с бока на бок, чем раздражала Миас. Так как внизу гулял ветер из-за разбитого окна, мне пришлось спать наверху вместе с полукровкой. Я лежала на спине и старалась не думать о произошедшем. Мне все время казалось, что Дорн войдет в дом и закончит начатое им дело. Успокаивала нервы только мирно посапывающая рядом Миас. Под утро мне все-таки удалось заснуть.
Разбудила меня перебранка, происходящая внизу.
— Я снова разбил окно? — с досадой в голосе спросил мужчина.
— Да, — устало подтвердила Ла Миас. — Ты не оригинален.
— Оставь мне ключи, я сегодня же вставлю новые стекла.
— Когда же это все уже закончится, — сетовала брюнетка, ни к кому в особенности не обращаясь.
— Послушай, мне все это тоже не нравится. А что если нам все-таки попробовать…
— И не думай, Дорн. Я с тобой не лягу.
— Но почему? Потому что ты полукровка? Но если мой зверь тебя хочет, то все в порядке. Мы могли бы…
— Я принадлежу другому, — перебирала мужчину Миас.
— Он не из наших, — скорее утверждал, чем спрашивал оборотень.
Миас промолчала, и мужчина принял это за подтверждение своим словам.
— Тогда быстрее выходи замуж и уезжай отсюда, — зло выговорил Дорн. — Не мозоль мне глаза, — рыкнул он.
— Уходи, — тихо произнесла полукровка.
После бутербродов с кофе, мы отправились на работу в стареньком флай-мобиле Ла Миас. Всю дорогу мы провели молча, каждая погруженная в свои мысли. После веселенькой ночки моя проблема с Дакаром не казалась такой уж страшной. Жизни моей это не угрожает. Но терзает душу. Я столько придумывала разных сценариев… Но в итоге я приходила к заключению, что лучше все это прекратить, пока еще можно. Нужно найти на что отвлечься. Только сложно будет это сделать, когда наставник под носом в одном со мной кабинете. Я боялась не сдержаться.
Быстро попрощавшись с Миас, мы разошлись каждая на свой уровень. Лифт лениво спустил меня на самое дно корпорации. Как только створки раскрылись, я услышала крики. Ругались мужчины. Это точно был Эль Дакар. И? Я пыталась распознать обладателя приятного баритона. В голову пришел только Эль Абвиль, но что ему делать на нашем этаже? Наша работа никак не пересекалась. Что их заставило так оживленно ругаться? Мало мне было бессонной ночи, так еще бурное утро во всем цвету… Я боролась с желанием отсидеться где-нибудь в уголке, но нужно было идти.
— Еще раз повторяю, что таков приказ президента корпорации, ты не можешь мне отказать.
— Я сказал нет. Думаешь, я не вижу тебя насквозь? Я знаю, что ты задумал. Модель у них заболела, как же. Что других тебе девушек мало? Не трогай моего стажера.
— Ты просто смешон. Фия нужна мне для ответственного дела. Она идеально вписывается в концепцию. Да, что я тебе распинаюсь тут. Просто дай мне делать свою работу.
— Ты ее не получишь, — отрезал Дакар, давая понять, что разговор закончен.
Эль Абвиль вылетел из кабинета как ошпаренный, я впервые видела его таким.
— Ты-то мне и нужна, — просияв, заявил мужчина, хватая меня за руку.
— Подожди, куда ты меня тащишь? — я оглядывалась на дверь кабинета, но та была закрыта.
— Быстрее. Ну, же. Демонов лифт, — Абвиль нервно жал несчастную кнопку вызова, закусив при этом нижнюю губу.
— Так что стряслось? — пыталась выпытать я, когда мы вошли в лифтовую кабину.
— Поздравляю, сегодня ты не просто стажер, а модель и официальное лицо рекламной компании. Будешь с экранов представлять нашу корпорацию, — аквамариновые глаза мужчины буквально лучились радостью.
— Что? Нет, я не могу, — пошла на попятную я.
— Но почему? — искренне возмутился Эль Абвиль, теснее прижавшись ко мне в кабине лифта.
— Как-то это слишком для меня. Не уверена, что подойду на эту роль. В голове просто не укладывается, — проговорила я, делая шаг назад. В пылу Абвиль наверно и не заметил, что напирал на меня в прямом смысле этого слова.
— Знаешь, как говорят — глаза боятся, а руки делают. Так что, вперед.
— Где это так говорят?
— Мне отец рассказывал. Уж и не вспомню, что это за мир был…
— Твой отец может ходить по мирам? — удивилась я.
— Думал, слухи и до тебя дошли, но видимо, нет. Мой отец правит морскими глубинами. А океан безграничен. Он повсюду. Поняла? — таинственно подмигнул Абвиль.
Я неопределенно кивнула. Какие тут размышления об океане, когда у меня съемки на носу, а я выгляжу хуже некуда. От бессонной ночи наверняка синяки под глазами, я даже не красилась сегодня. Другая на моем месте прыгала бы от радости и невиданной везучести, но меня это тяготило. Одно хорошо — этот день я проведу вдали от Дакара, и на чуть-чуть стану дальше от него.
Мы приехали в студию с высокими потолками и множеством декораций. Здесь даже была гримерка и костюмная. Эль Абвиль отдал распоряжения ожидавшим нас стилисткам, и вручил растерянной мне пакетик с какой-то одеждой. Я должна была это надеть для рекламного ролика. Зайдя в костюмную, я молилась, чтобы это оказалось не просто кусочком ткани. Раздеваться на камеру совсем не хотелось.
Первым на свет я вытащила шелковый халатик шоколадного цвета с элегантным черным кружевом. Так, уже легче. Я буду не голой. Ура. Следом обнародовался лиф из тонкого полупрозрачного кружева. Эта вещичка больше открывала, чем скрывала. Но, это будет под халатиком, успокаивала себя я. В пакетике еще лежали трусики из того же черного кружева, что и лиф. В комплекте так же был пояс с чулками. Создавалось впечатление, что я сейчас нижнее белье рекламировать буду.
Надев всю эту экипировку, и как следует запахнув халат, я вышла в гримерку. Две девушки, пахнущие цветами и жимолостью, быстро запорхали вокруг меня. В четыре руки, они действовали поразительно быстро. Здесь чувствовалось, что время — деньги. Не успела я ахнуть, как образ был готов. Сказать, что я была в шоке, значит, ничего не сказать. Это была просто не я в отражении зеркала. Оттуда на меня смотрела холеная блондинка с мягкой волной роскошных волос.
— Птичка, если ты готова, то выходи. Дай нам на тебя посмотреть, — раздался голос Эль Абвиля.
Меня раздражало то, как он меня называл, но в целом я доверяла этому мужчине.
Шумно выдохнув, я встала с высокого стула и вышла. Меня встретили гробовой тишиной. Я стала нервничать. Что-то не так?
— Претемный епистрахель, она идеально подходит, — восторженно выговорил фотограф и щелкнул аппаратом.
— Я знаю, — самодовольно улыбнулся Эль Абвиль. — Чудесно выглядишь, — шепнул он, подходя ко мне.
— Прошу модель на постель, — скомандовал кто-то.
— Но я думала, что буду рекламировать корпорацию.
— Так и есть, — подтвердил сын морского черта. — Что тебя смущает? — Абвиль успокаивающе положил руки мне на плечи.
— Почему кровать? Ведь сам сеанс проводится в машинах-капсулах.
— Они выглядят слишком устрашающе. Это отпугнет потенциальных клиентов. Постель это более по-домашнему, понимаешь? Иди на площадку, у нас тайминг.
— Но я не знаю, что делать.
— Просто будь собой, — очаровательно улыбнулся мужчина пухловатыми губами.
— Ненавижу, когда так говорят, — буркнула я.
Мне было предписано изображать девушку, пробудившуюся от чудесного сна. Я должна была сыграть жизнерадостность и, вместе с тем, леность. Фотограф просил меня то скинуть с одного плеча халатик, то взбить волосы, будто только проснулась. На перерыве Эль Абвиль принес мне фужер с игристым напитком. Наградил горой комплиментов и уплыл обратно пристально наблюдать за мной со своего места. Во второй части мы приступили к видеосъемке. И я чувствовала себя просыпающейся довольной кошкой. На съемочной площадке царила напряженная рабочая атмосфера. Со мной плотно работали, не давая вздохнуть. Но, когда мы закончили, то меня искупали в овациях. Кажется, я хорошо справилась. Судя по их реакции.
Эль Абвиль прошел со мной до костюмной.
— Мы должны через пять минут быть в корпорации. Президент ждет подписанные документы, и не может из-за этого попасть на свою встречу.
— Ох, мне нужно время, чтобы переодеться. Может, я доеду сама на такси?
— Какое такси. Одевай блузку с юбкой, и поехали, — нетерпеливо заговорил сын морского черта. Он заметно нервничал.
— Но белье, — возразила я, мысленно представив, сколько же потребуется времени, чтобы все это снять.
— Теперь оно твое, — твердо заявил мужчина, охватывая меня жадным взглядом.
— Как это? — не поняла я.
— Я покупал все это специально для тебя. Оно твое. Послушай, после съемок одежда для моделей остается у них. Так заведено.
— Да? Ну ладно, — пожала плечами я, не замечая потемневшего взгляда Эль Абвиля.