За пределами кабинета сейчас ничего не существовало. Были только мы. Я должна попрощаться с любимым, найти преступника и уехать. Сердце разрывалось на части, я пыталась запомнить каждую черточку лица аполинезийца, каждый изгиб его тела, этот пленящий запах, присущий только ему.

— Ты странно себя ведешь, — констатировал бывший наставник, глядя на меня в одном нижнем белье.

— Ты не хочешь? — от волнения у меня сдавило где-то в груди и пересохло в горле.

— Хочу, конечно, но торопиться не стоит. У меня на тебя планы.

От досады я больно закусила губу и опустила глаза вниз.

— Все нормально? Ты выглядишь как-то… — Дакар начал допытываться, а я испугалась.

— Просто волнуюсь, — ответила я, спуская бретельки лифа. В кабинете горел свет, и это немного смущало. Но так как это наш первый и последний раз, то свет или темнота, не имеет значения. Так даже лучше, я буду помнить больше деталей.

Подозрительный взгляд аполинезийца сменился на мучительный, а затем и вовсе какой-то хищный, когда он смотрел на меня. Освободившись от лифа, я на мгновение замерла. Прохладный воздух кабинета холодил соски, и они затвердели. Щеки мои горели, я была готова провалиться сквозь землю. Что я творю? Вечно я делаю что-то не то…

И вот, когда я уже готова была передумать и прикрыться одеждой, Дакар приблизился. Он не прикасался, но от его кожи шел ощутимый жар. В глазах аполинезийца полыхал огонь. Бывший наставник взял мое лицо обеими руками и впился в губы, его язык ворвался в рот. От напора я чуть не задохнулась, но с этой всепоглощающей страстью я забыла про стеснение. Было так приятно чувствовать обнаженной грудью чуть грубоватую ткань рубашки мужчины. Каждое соприкосновение именно с ним вызывало у меня трепет и возбуждение.

Я торопливо целовала Дакара, гладила его горячую кожу дрожащими руками. По щекам катились неконтролируемые слезы. Аполинезиец провел дорожку поцелуев вниз и остановился на груди. Властно сжав округлости, он прикусил правый сосок, а потом вобрал его в рот. Из моего горла вырвался стон, я непроизвольно выгнулась. Дакар провел горячим языком по ложбинке между округлостей, и мои ноги сильнее сжали торс мужчины. Соски тут же заныли, требуя продолжения ласк. Они уже набухли от возбуждения, и каждое прикосновение воспринималось как буря.

Дакар, кажется, наслаждался процессом и не торопился. Он пытал меня своими властными губами. Но во мне все больше росло нетерпение. Внизу живота уже вовсю полыхало пламя. Мне хотелось ощутить его в себе. Почему же он медлит? Я потянула Дакара на себя, одновременно заваливаясь в бок на диван. Я в полной мере ощутила вес аполинезийца на себе, хотя он и склонялся надо мной на локтях. Обвив его торс ногами, я вырвала из мужчины глухое рычание. Дакар прижался ко мне тазом, прикусив при этом нежную кожу шеи.

Во мне все пело и радовалось. Сердце бешено стучало в груди.

Шумно выдохнув в мои волосы, Дакар нехотя поднялся, оставив меня одну на диване. Я вопросительно посмотрела на него. В чем дело?

— У меня на тебя планы, — коротко ответил аполинезиец.

Он подошел к столу, тряхнул головой и стал застегивать рубашку. Не оборачиваясь, Дакар произнес:

— Оденься, пожалуйста, мне и так тяжело сдерживаться.

— Но почему? — не скрывая обиды, выпалила я, уже прикрывая руками грудь.

— Я уже сказал, — сквозь зубы процедил аполинезиец.

Раздался сигнал древнего коммуникатора на столе бывшего наставника. Дакар торопливо нажал на кнопку соединения. Я начала торопливо одеваться. Чувствовала я себя ужасно. Мне было и обидно и стыдно.

— Плодотворного дня, Эль Дакар. У меня сообщение для Ла Фии. Президент просит вернуться ее на свое рабочее место, — вежливо отчеканил электронный голос.

— Откуда вам известно, что она у меня? — поразился аполинезиец. А я заметила, как линия его плеч напряглась, каменея.

— Ла Фия должна срочно появиться на своем рабочем месте, — холодно ответила электро-секретарша.

— Я спросил, откуда вы узнали ее местонахождение? — не унимался Эль Дакар.

— Всего хорошего, — попрощался электронный голос и отключился.

Я выскользнула из кабинета, не дожидаясь, когда аполинезиец скажет мне уходить. В состоянии крайней задумчивости я поднялась на самый верхний этаж. Из знакомых мне никто не попался, и я даже была рада этому. Надеюсь, Эль Абвиль скоро поправится. Думаю, что Миас об этом позаботится. Но, если аварию подстроил не Дакар на почве ревности, тогда кто? Что-то царапалось на самом краешке сознания, но я все никак не могла ухватиться за мысль.

— Попрощалась с возлюбленным? — встретил меня вопросом Эль Мован.

— Что? — я прикинулась ничего не понимающей, ведь не мог же президент знать, что происходило между нами с Дакаром в кабинете на диване?

— Надеюсь, что ты хорошо попрощалась, потому что больше такой возможности не представится. Я обещал выполнить одну твою просьбу. Прости, но затягивать я не намерен. Моя дочь очень нетерпелива. Ее порывы тяжело сдерживать, все-таки огненная саламандра. Вся в мать, — на последнем слове Эль Мован осекся.

— Я никогда раньше не слышала о ней, — закинула удочку я.

— Мы не любим о ней говорить, — отмахнулся от больной темы президент корпорации. — Не отвлекайся от дела. Ты хотела испытать на себе скандальную программу Дакара "семейная идиллия", так что, вперед.

Эль Мовван, казалось, даже выглядел как-то радостно. Наверно его прельщала мысль, что перед уходом я сама себя помучаю ужастиком. Но я была твердо настроена пройти программу сна столько, сколько будет нужно для выявления ошибки. Внутренне, я собиралась с силами, как перед боем. Только сражаться я буду своим сознанием.

Президент разогнал всех сотрудников, которые могли помешать процедуре, оставив только одного с крысиным лицом и маленькими глазками. Создавалось ощущение, что меня сейчас здесь будут пытать. Машина сна была ужа открыта и ждала только своего сновидца. Я не без опаски залезла внутрь, провела рукой по мягкой обшивке, чтобы успокоиться. Верхняя часть створки плотно закрылась, и подался газ.

В последние секунды я смотрела на Эль Мована, стоящего по ту сторону блестящего окна. Сотрудник с крысиным лицом не выглядел обеспокоенным, он просто выполнял то, что приказывал ему президент корпорации.

Я проснулась.

Потянувшись, я села в постели. Эту комнату я уже знала. Спальня домика, построенного в горах, выглядела в точности как оригинал. Даже белые занавески так же танцевали на ветру под потолком. Я поднялась и закрыла окно. Теперь понятно, с какого места Дакар брал материал для программы. Жаль, что я начинаю знакомство с его работами с вот такого кошмара. Но выбора нет. Ведь я это делаю не для развлечения. Мне нужно найти сбой, выявить преступника, внедрившего ошибку в совершенное творение Дакара.

— Уже встала, — раздался бархатный мужской голос позади.

Я развернулась на пятках, ожидая увидеть… Чудище?

Но чудища я не увидела. Передо мной стоял высокий блондин с голубыми глазами и аппетитной ямочкой на подбородке. Мужчина вошел ко мне в одних пижамных штанах, и я смогла оценить развитую мускулатуру его рук и даже кубики пресса.

То есть так Дакар представляет себе идеального супруга? Идеального для женщин, конечно, же. Как все тривиально. Высокий блондин с голубыми глазами. А я бы предпочла черноглазого аполинезийца с темно-синими волосами. Ну да ладно.

— Хотел разбудить тебя нежным поцелуем, но раз ты сама встала, то позавтракай, — блондин приподнял серебряный поднос в своих руках.

Я была так занята разглядыванием голого торса мужчины, что на поднос то внимания сначала не обратила.

— Что там? — с сомнением спросила я, ожидая, что на тарелках как минимум змеи или лягушки.

— Тебе приснился страшный сон? Выглядишь тревожно, — блондин аккуратными движениями принялся составлять тарелочки с чашечками на столик.

"Да он мне сейчас снится" — хотелось крикнуть мне.

Так, надо успокоиться. Я начинаю паниковать раньше времени. Пока все хорошо идет.

— Знаешь, я что-то не голодна, — проговорила я, понимая, что даже самый маленький кусок пищи в горло не пролезет.

— Да? Совсем-совсем? Или ты просто хочешь, чтобы я покормил тебя сам? — удивил блондин.

Я вытаращила на него глаза. На что это он намекает? И почему этот белобрысый все ближе ко мне подбирается?

— Или голодна по моим ласкам? — мягко рассмеялся мужчина, сверкая своим безупречным торсом.

Что я должна была ответить ему? Отвали? Я просто пятилась назад, как глупое животное.

— Я так люблю, когда ты ходишь в этой сорочке, — шепнул блондин, загоняя меня в угол.

Я опустила взгляд на свой наряд. На мне был зеленый шелк, легкая ночнушка на тонких бретельках едва прикрывавшая попу. Но хуже всего было то, что на ногах красовались ажурные чулки. Я едва сдержала тяжелый вздох. Ну, кто спит в чулках? Это же не правдоподобно. Зачем Дакар добавил эту деталь сна? Для большего эротизма и ласкающей взгляд эстетики?

— Мне нужно переодеться, — заявила я. — И мне нужно в туалет. Вот, — я надеялась хоть как-то отделаться от навязчивости блондина.

— Хорошо, моя прелесть, — улыбнулся мужчина, сграбастывая мою ладонь.

Я внутренне боролась, чтобы не вырвать у него свою руку.

— Наш медовый месяц подходит к концу, а ты все никак не привыкнешь. Я хочу, чтобы ты расслабилась.

"Расслабишься тут", — угрюмо подумала я.

Блондин приложился в чувственном поцелуе к костяшкам моих пальцев, и я увидела кольцо. На мне было обручальное кольцо.

Этот сон удивлял меня все больше и больше.