После королевского завтрака Владу клонило в сон и немного подташнивало – о здоровом образе жизни в Иегерии, похоже, никто не слышал, все блюда оказались не просто сытными, но и довольно жирными. А уж торты и пирожные на десерт! Их было просто не сосчитать и выглядело каждое как произведение искусства. Не удержаться.

«Почему они здесь такие стройные, если жрут как не в себя?» – задавалась вопросом девушка, наблюдая обжорство стройняшек и ковыряясь в каше с фруктами – единственном блюде, сочтённом ею подходящим для завтрака.

За столом никто не говорил, и она постеснялась спросить у Хренателлы, вдруг так не принято. Да и вряд ли та ответила бы с набитым стейком ртом.

«Если я здесь останусь, нужно будет решить вопрос с завтраком. Интересно, можно мне как–то заказывать еду или мы, невесты, – Влада поморщилась про себя, – не имеем на то права, пока состоим на довольстве за счёт местных налогоплательщиков? Нет, ну это какой–то бред. Может, всё же я лежу в палате для умалишённых и ем сейчас невкусную пресную кашу?»

Впрочем, думала так, в глубине души уже осознав ужасную истину – она переместилась в иной мир. И ладно бы просто переместилась, так ещё и угодила в самый эпицентр событий. Выйти замуж за незнакомого человека в незнакомом мире или вообще стать любовницей короля на год – всё казалось абсурдом, несуразицей, бредом.

«Стоп! Если бы я вчера не дала отворот–поворот инквизитору, стала его любовницей, а в день зимнего солнцестояния, выходит, могла бы достаться его брату? Ну и нравы! Да уж, Влада, попала так попала. Надо выбираться из этого ненормального мира, пока я в состоянии сохранять психику в относительной целостности».

Воспользовавшись тишиной за столом, она набросала себе список вопросов, ответы на которые ей жизненно необходимы, и дел, которые не стоит откладывать в долгий ящик:

1. Почему лорд Хэвард назвал её марой, чем это грозит и какие даёт преимущества и опасности.

2. Какой выбор сделал король? О чём вообще шла речь?

3. Раздобыть правила этикета.

4. Узнать, есть ли у них библиотека и доступна ли она для посещения.

5. Можно ли отказывать ненормальной семейке властьимущих или за это полагается наказание?

6. Узнать всё о своём даре и магии, которая в этом мире есть! Есть, я точно знаю!

Навести полный порядок в мыслях Владислава не успела – за ними пришли и пригласили пройти в зал перемещений – но была рада, что, хотя бы первый шаг сделан – основные задачи поставлены.

– Пожалуйста, дамы, займите каждая свой квадрат и закройте глаза. Напоминаю, что при вас не должно быть артефактов и механических изделий, – разливался соловьём смотритель зала, подавая ручки надменным особам и провожая их к нужному месту. – Лиа Талви, пожалуйста. Лиа Асель, вы просто затмили солнце своей красотой, приятного дня. Лиа Хренателла…

Его голос раздавался, казалось, отовсюду, и недоверчивая Влада подняла голову в поисках громкоговорителей на стенах, а заодно и видеокамер.

«Может, я в шоу типа «За стеклом»?» – предположила она.

Но нет. Ничего знакомого или хотя бы похожего на технику не было.

– Лиа Владислава, займите, пожалуйста, ваш квадрат, – раздалось сбоку и она вздрогнула от неожиданности. – Не бойтесь, перемещения между стационарными порталами абсолютно безопасны.

– А между мирами? – шепнула девушка.

– Там всё сложнее, – столь же тихо ответили ей. – Найдите меня, расскажу.

Буквально в следующее мгновение он уже был в другом конце зала, поддерживая за руку Велену.

«Интересно, какой у него дар? Мгновенного перемещения?» – пошутила про себя Влада. Понаблюдать за шустрым придворным хотелось неимоверно, но команда «закрыть глаза» давалась, наверняка, неспроста, и она не стала нарушать правила, побоявшись, что может навредить себе.

– Приветствую вас, странницы! – раздалось раньше, чем девушка сообразила, что уже дышит свежим холодным воздухом.

Одеть их никто не удосужился, а она всё ещё забывала, какое в Иегерии время года. Список вопросов снова пополнился:

7. Узнать подробности про цветущий сад инквизитора.

– Приветствуем тебя, жрица! – хором ответили участницы отбора.

Влада успела только открыть рот за компанию, чтобы не казаться совсем инородным элементом, как встречающая, махнув рукой – приветствие? – развернулась и пошла в поле. Белое и абсолютно пустое.

«Я что–то не поняла, а где храм? – злилась замёрзшая в тонком зелёном платье конкурсантка, шагая по хрустящему белому снегу. – Или к богине любви все попадают с температурой под сорок и отмёрзшими ступнями, чтобы галлюцинации были поинтереснее?»

– Станьте в круг, возьмитесь за руки, закройте глаза, – кричала провожатая. Колючий зимний ветер принялся завывать, унося часть слов в сторону, и Влада испугалась, что может не расслышать важную команду, ускорилась, догнала Розабель и схватила за руку, чтобы точно не потеряться или не остаться в холодном и негостеприимном месте.

Через мгновение стайка замороженных девиц оказалась в тепле. Без какой–либо команды со стороны все открыли глаза.

«Вот, это уже больше похоже на мои представления о храме» – прокомментировала довольная Влада, растирая плечи.

– А где Брунхильда? – раздался испуганный голос Джинан, единственной дамы с роскошными формами.

– Я держала её за руку, – лиа Чия посмотрела на пустую ладонь, – крепко держала.

– Приветствую вас, дети любви!

Озабоченные отсутствием рыжеволосой Брунхильды, девушки не заметили встречающую. Высокая статная женщина с римским носом и смеющимися глазами не стала держать их в неведении.

– Меня зовут Маа, я – главная жрица храма богини Нессы. – Ваша спутница не прошла первое испытание – поле чистоты. Её вернут во дворец. Прошу за мной.

Влада шла последней – хотела иметь возможность рассмотреть храм и двор перед ним пристальнее.

Стационарный портал храма выглядел обычной лужайкой с цветочками, над которыми кружили бабочки и другие насекомые, похожие на вертолёты, но не стрекозы, уж их–то она признала бы непременно, в детстве поймала не один десяток.

Ответа на вопрос, как живность обитает в таком необычном месте, почему не перемещается, да и вообще никак не реагирует на посетителей ей сейчас никто не дал бы, да она не стала и спрашивать. Но заподозрила храм в спецэффектах и жалела, что не проверила, когда была возможность. Один взмах рукой и сомнений бы не осталось, а теперь страдай.

Воздух был чуть разрежен, и Влада предположила, что они находятся высоко в горах, но разглядеть ничего не удавалось – со всех сторон яркую и цветущую лужайку окружали рыже–коричневые скалы, напоминающие фильм про Индиану Джонса и Священный Грааль, даже вход оказался узким и незаметным – расщелина в пыльной каменной стене.

«Сейчас начнётся полоса препятствий. Надеюсь, не как в фильме, мы ведь всё–таки девушки, а не отчаянные археологи с подготовкой спецназовцев. О! О! Какая красота!» – мысли Влады из недовольно–ехидных превратились в восторженные.

Вокруг заахали–заохали впервые оказавшиеся в храме девушки – судя по всему, тоже не ожидали увидеть кусочек другого мира на своей планете. Влада же испытывала невероятные ощущения и смотрела, смотрела, смотрела!

Светло–зелёные, прозрачные лаймовые, малахитовые скалы блестели и переливались всеми гранями кристаллов, из которых состояли. Они словно попали в увеличенную под микроскопом друзу неоднородно зелёного минерала. Матово–чёрный пол оказался мелким и бархатным на вид песком. И в этом каменно–кристальном царстве пахло морем, да так сильно, что Влада покрутила головой. Но нет.

«Кругом обман» – она разочаровано поджала губы.

Маа дала им немного времени освоиться, а затем трижды хлопнула в ладоши, привлекая внимание.

– Для каждой из вас богиня приготовила подарок. Вы найдёте его в лабиринте. Не стоит пугаться, – Маа улыбнулась тёплой и нежной улыбкой, снимая напряжение гостий храма в тот же час, – вам ничего не грозит. Когда истечёт отведённое вам время, вы просто выйдете в этот зал, где буду ждать я. Слушайте своё сердце и ничего более.

– Нам идти всем вместе? – Мазика, её имя Влада успела запомнить, задала интересующий их небольшую и недружную компанию вопрос.

Маа лишь улыбнулась и развела руками.

– Слушайте своё сердце, – повторила Велена слова жрицы и первой вышла из стайки цветных птичек–невест, посмотрела на необычные стены–скалы. – Я пойду одна.

Стена перед ней потемнела, и девушка, не оглядываясь, шагнула в проём.

– Обалдеть, – под нос пропела Влада, но её услышали.

– Хрен редьки не слаще, – Хренателла глянула на неё, мол, и не такое видывали, и шагнула к стене. – Я готова. Одна.

«Вот откуда у вас редька? Гугл, твою медь, ну и корявый же ты парень», – Влада отошла в сторону, чтобы ненароком не попасть вместе с Хренателлой в её часть лабиринта, они стояли слишком близко, а как действует эта система пока было не ясно, вдруг затягивает.

Одна за другой ушли девушки, никто не пожелал путешествовать совместно, и Влада осталась с Маа наедине.

– Ты не идёшь? – с интересом спросила жрица. Она всё так же доброжелательно улыбалась – никакого недовольства.

– Если честно, не хочу, – призналась Влада. – Точнее, умом я понимаю, что нужно бежать в первых рядах и получать подарок, ведь он наверняка пригодится, если я останусь в этом мире и не смогу вернуться домой. И в обычной жизни именно так бы и поступила. Но вы сказали слушать сердце. Мне не хочется отсюда уходить. Может, конечно, я неверно расслышала, – улыбнулась девушка и умолкла, передавая слово собеседнице.

– Присаживайся, – Маа обаятельно улыбнулась.

Не ответить ей улыбкой было просто невозможно. Влада поблагодарила и растеклась в появившемся кресле – с виду оно напоминало огромную друзу кристаллов, даже выглядело подозрительно колючим, но оказалось мягким и удобным, подстраиваясь под малейший изгиб тела и смену положения. – Владислава, – произнесла жрица, глядя вверх, – красивое имя. Скажи мне, ты была довольна своей жизнью в том мире, откуда пришла? Счастлива?

– Да, конечно, – поспешила заверить удивлённая вопросом девушка. Села, выпрямила спину, – наш мир совсем не похож на этот. Мы живём без магии, без дара – я так и не поняла, что здесь как устроено и что есть что. Лорд Хэвард сказал, что магия – это то, что делаю я, а все его перемещения мебели и людей в пространстве – это вообще не магия.

– Защитник сказал всё правильно, – Маа выглядела удивлённой, но объяснила, что к чему: – Магия – это власть над сверхъестественным, то, что невозможно объяснить наукой. К примеру, твой дар или дар королей. Они просто есть. Да, за многие века мы вывели определённые закономерности, разобрались, что и как действует, но объяснить природу дара до сих пор никто не может. Он передаётся в роду, а иногда возникает словно на пустом месте: в любой семье, в любой точке мира. Это и есть магия. А перемещение людей и мебели – это наука. Люди с определённым складом ума запросто её постигают.

– Для меня это всё магия, – призналась Влада, – и довольно тяжело перестроиться, когда ты вырос в мире, где подобные дары и силы есть только в сказках, что рассказывают детям на ночь.

– Но тебе нравится твой мир, – утверждение, не вопрос.

– Да. У вас здесь, конечно, интересно, всё очень необычно, но чуждо и непонятно. Даже завтраки, – девушка неопределённо махнула рукой и вздохнула. – И я не хочу разбираться, если честно. Только найти путь домой.

Влада и сама не знала, зачем делится мыслями с незнакомой ей по сути женщиной. Дома она просто села бы за рабочий стол с карандашом и листом бумаги, разобрала проблему по винтикам, нашла решение и успокоилась. Но здесь, в странном мире со странными жителями, традициями и правилами, она испытывала настоятельную потребность общаться. И Маа располагала к этому общению как никто другой. Хотя могла сотрудничать с тем же лордом–защитником.

– Ты была там счастлива? – не прекращала попыток получить ответ жрица. – Что составляло твоё счастье? К чему ты рвёшься?

– Ну, у меня свой бизнес, очень успешное дело, я вложила в него душу, много времени и сил. От меня зависит много людей, даже семей. Я нашла своего мужчину, мы любим друг друга и собираемся пожениться. Или собирались, – поправилась девушка.

– Любишь? – глаза Маа хитро заблестели, но улыбка не потеряла ни толики обаяния, не стала лукавой.

– Да. Мы подходим друг другу во всех смыслах. Почти во всех, – не стала преувеличивать Влада. – Мы одного поля ягоды, понимаем друг друга, поддерживаем, у нас шикарный секс. Лучшего и не пожелать. Нам легко друг с другом.

– Ты путаешь комфорт и любовь. Это не синонимы. Но я вижу, что ты любила, страстно и трагично. Он погиб в бою?

– Можно сказать и так. В бою с неизлечимой болезнью. И с собой.

Воспоминания всегда отдавались болью в сердце и неприятным металлическим привкусом во рту. Прошло много лет, но Влада то и дело просыпалась ночью в холодном поту – прошлое не желало отпускать, навязчиво преследуя, проникая, напоминая, пугая.

Сеня. Родной, бесконечно любимый. Самый лучший парень на свете! И жестокий приговор в семнадцать.

Он не пожелал медленно угасать – решил закончить всё сам. Прощальное письмо навеки отпечаталось в памяти Влады: «Я люблю тебя и хочу лишь одного – чтобы ты была счастлива. Никого никогда не слушай – живи так, как хочешь. За меня и за себя. Живи, Влада, не существуй».

В этом был весь Сеня. Эгоистичный и заботливый, сильный и слабый. Любимый и любящий. Её Сеня.

Тогда жить она не хотела. После похорон стояла всю ночь на балконе, смотрела вниз, на усыпанную мелким белым порошком – первым снегом – землю. И думала, много думала. О нём, о несправедливости жизни, о том, какая она несчастная. В какой–то момент даже принесла табурет – для удобства.

Слёзы пришли лишь под утро. Хлынули водопадом. Очищающие душу, омывающие раны. Боль разъедала изнутри, плескалась, клокотала, требовала выхода. Ветер лютовал, безжалостно гоняя сухой снег по земле, рисуя узоры, и Влада залюбовалась на мгновение. И пришла злость.

«Так нельзя! Я не должна! – ругала она себя, – Сеня лежит в могиле, я ведь должна страдать, ни есть, ни о чём не думать! А любуюсь снегом. Он такой красивый, особенно тот, что попадает под свет фонаря… А–а–а! Нельзя! Нельзя так!»

И словно назло горизонт взорвался красками: первые лучи солнца окрасили небосвод, пряча звёзды, заглянули в окна спящего города, отражаясь солнечными зайчиками, и жизнь приобрела вкус. Сладкие и пряные ароматы выпечки из ближайшей булочной смешались с выхлопными газами, свежий ледяной ветер принёс запах подгорелой каши из соседнего окна.

Жизнь как она есть. Без прикрас. Сладкая, горькая, кислая, солёная. Горелая. Разная.

«Живи, Влада, не существуй».

И она жила! На полную катушку! Переболела, выплакала, смирилась с утратой. И зажила. Той жизнью, о которой мечтал Сеня.