Глава 25
Без происшествий, конечно, не обошлось и Лидию Ивановну посреди ночи все-таки забрала скорая. Так как я оставалась пока единственной владелицей пульта, вставать посреди ночи пришлось мне.
Когда в дверь затарабанили, даже не поняла, что происходит. У нас ведь дверной звонок есть. Но побежала открывать.
— Привет, — на пороге стояла Эльвира, в красивом вишневом халате, без следов макияжа на лице, что делало ее на мой взгляд в десять раз привлекательнее обычного дневного варианта, в тапках и с огромными, в пол-лица, глазами. — Катя, дай пульт. Лиде плохо.
Он лежал под рукой и я быстро передала его женщине.
— Я нужна?
— Если можешь, пойдем. Я с Лидой посижу, а ты жди скорую и проведи их, когда подъедут. Сердце у нее прихватило. Хорошо, таблетки все есть.
— Без проблем. Отдавай тогда пульт назад и беги к Лидии Ивановне, а я сразу во двор к шлагбауму.
— Хорошо.
Эля убежала, шлепая тапками, я же быстро переоделась и, сообщив Андрею о произошедшем, пошла к двери.
— Одна не пойдешь. Подожди, — заявил он, натягивая джинсы на голое тело и подхватывая футболку с кресла. Зевнул. — Или давай так, я пойду, а ты дома сиди.
— Я с тобой. Переживаю.
«И чувствую огромную вину», — подумала про себя.
Но Андрей словно почувствовал. Обнял коротко, поцеловал в макушку.
— Она сама виновата, Кать. Взрослая женщина. Пойдем.
Мы устроились на бетонном блоке, в который был вмонтирован специальное металлическое крепление для поддержки шлагбаума и замерли.
Андрей обнимал меня, согревая от осенней прохлады, которая уже явно чувствовалась. Над нами раскинулось бескрайнее небо с поредевшими к утру звездами. Красота!
— Что-то долго они не едут. Живем почти в центре города, — возмутилась я через полчаса.
Стоять с любимым в обнимку под звездами было, конечно, неплохо, но работу на следующий день никто не отменял. И если бы я даже попробовала отпроситься у Андрея, и если бы он даже отпустил (ну-ну!), Гоша бы приехал и лично вытащил меня за шкирку из-под одеяло и привез к рабочему ноутбуку. Я обещала ему помочь с новым проектом. А Гоша уж если загорался, то пиши пропало, сам не спит и другим не дает.
— Наверное, вызовов много. Надеюсь, у Лидии ничего ужасного, просто переволновалась. В ее возрасте, конечно, да с ее эмоциональностью сердце явно не железное.
— Не стоило нам, наверное… — начала я, но меня жестко перебили и отсчитали.
— Катя, стоило. Она для нас — официальное лицо, представитель домоуправления. Она — власть. И она определенно превышает свои полномочия. Не девочка, должна соображать, чем это может кончиться. А мы, и ты, и я, и все остальные соседи, всегда вправе отстаивать свои права и свое мнение. Ты сейчас очень сильно не права. Подумай об этом.
До чего неприятно и горько. Сглотнула мерзкую слюну с привкусом обиды и растерянности. Может, он и прав, но зачем таким тоном? Воспитывает как малолетку какую-то!
— Я, может, и не права, — прочистив горло коротким кашлем, ответила ему, — но таким тоном разговаривать со мной не смей.
Вырвалась из объятий. Стала в двух шагах от мужчины.
— Прости.
— Не прощу. Ты весь день сегодня какой-то не такой. Это все из-за шуточек про жениха и кольцо, да? Передумал? Прошла любовь, завяли помидоры?
— Катя!
— Что Катя? Думаешь, я не вижу твоих поджатых губ? А нахмуренные брови при каждой шуточке? Если ты не хочешь жениться, никто не заставляет! Но не надо тогда и говорить о каких-то серьезных отношениях!
Я говорила тихо, четко, внятно. Но каждое мое слово будто бы отражалось от стен арки, возвращалось эхом, давило на психику. Лучшего места для ссоры и не придумаешь. Андрей проникся.
— Катя…
— Не хочу с тобой говорить. Лучше пойду домой. Обсудим все на свежую голову.
Сейчас, разумеется, ни о каком трезвом взгляде на ситуацию речи и не шло. Я обиделась и шла глотая слезы. Он тоже не выглядел счастливым, когда я сбегала. Продуктивная ночка, ничего не скажешь. Романтика, блин. Посидели, поговорили.
У подъезда меня окликнули. Я подняла голову и увидела Эльвиру. Она высовывалась едва ли не по пояс из окна кухни квартиры Лидии Ивановны.
— Кать, зайди на минуточку.
Честно, подумала, что нашей домомучительнице стало совсем плохо, может, она даже при смерти, Эле страшно, вот и зовет меня. Идти и так не хотелось, а теперь я вообще поднималась по лестнице на ватных ногах.
Эля вышла на площадку, гостеприимно распахнув дверь нараспашку и кивая головой внутрь. Болтать в тишине ночного подъезда — сперва эхо будить, затем всех жителей.
— Ей хуже?
— Нет, нормально. Я дала таблетку аспирина и следом нитроглицерин, вроде нормально все, сидит в кресле. Окна открыла, балкон распахнула, — перечисляла действия девушка. Создавалось ощущение, что она знает, что делает, я и про нитроглицерин-то никогда не слышала. Это слово вообще мне напоминало что-то машинное, а не лекарственное.
— Комаров напустила, — слабым, но от того не менее недовольным голосом, добавила из глубины квартиры Лидия Ивановна.
— А ты, Лида, вообще молчи и дыши давай свежим прохладным воздухом! — скомандовала Эльвира. И уже тише мне: — Больная она еще более вредная, чем обычно. Пойдем на кухню.
— Да я к себе, — предприняла я попытку сбежать из этого неуютного дома.
Хотя вру. Квартира была как раз очень уютной, с душой обставленной и светлой. Белые стены, рыжие полы из натурального паркета и без плинтусов, светлая мебель и множество ярких, но прекрасно сочетающихся деталей интерьера. Видно, что работал профессионал. И картины. Множество прекрасных акварелей, больших и маленьких. Темных, ярких и бледных, с деликатно размытыми цветами, прозрачных и легких.
Неожиданный интерьер и совсем не соответствует моему представлению о домоправительнице. До недавнего времени я бы сказала, что он ей подходит, но в последние пару месяцев Лидия вела себя как сварливая бабулька с лавки, у которой все молодухи — проститутки. А сама вела себя… В общем, не видела бревна в своем глазу.
— Пойдем. Тебе в таком состоянии домой нельзя, — Эля говорила тихо-тихо, чтобы свидетель в соседней комнате не стала еще и собеседником. — Пойдем.
Я и сама не заметила, как меня за руку утащили на кухню, прикрыли дверь. Щелкнул выключатель чайника, передо мной в миг очутилась чашка с заваркой и открытая коробка конфет «Родные просторы».
— А Лидия…
— Да не переживай ты, ей уже легче. Скорую только дождемся. Давай, кстати, выключим здесь верхний свет, так увидим фары и поймем, что пора, — предложила девушка и тут же клацнула выключателем, погружая нас в полумрак. Только одна крохотная лампочка над плитой подсвечивала незнакомый интерьер чужой святая святых. — Поссорились?
— Эльвира, я…
— Ой, да я все слышала из окна. Караулила же. Ну, — немного стушевалась, но не стала изводить себя и тут же отмахнулась, — Скорая, все дела. Ты лучше скажи, чего вы так быстро поругались? Мы же уже прекратили баловство.
— Баловство? — едва ли не заикаясь спросила я.
— Ну да. У нас с Томкой любимая тема — это посмеяться за счет нашего курятничка, — доверительно прошептала Эля и махнула головой в сторону комнаты, где сейчас ожидала скорой больная. — Они такие смешные. Помню, только въехали сюда, так они целую охоту устроили за мужиками из соседнего подъезда. Ну а что мы? Нам смешно. Но и прикольно поддразнить их. Ты бы знала, на что способна Ритка! ФСБ отдыхает!
Эля рассмеялась и надкусила конфетку. А я вспомнила первый день, когда Марго действительно провела настоящую спецоперацию, но выяснила об Андрее все или почти все.
— Неожиданно, — выдала я и тоже потянулась за шоколадом. Когда его еще есть, как не в минуты несчастья?
— Ага. Ты, кстати, за Лиду не переживай. Андрей таких на дух не переносит. А вот Милана… Как бы тебе сказать-то?
— Проститутка крашеная? — подсказала я от доброты душевной. Милана пару раз умудрилась прийти к Андрею, когда я была дома. Была отправлена куда подальше, конечно, но бесила меня страшно.
— Ну, мы с ней общаемся, — мялась Эля и все еще думала, как мне сообщить уже озвученное, но так, чтобы совесть позволила. — В общем, когда у меня появится нормальный мужик, я отсюда съеду. Поняла, да?
— Все так плохо?
— Ну, у нее никаких тормозов нет. А мужики… Знаешь, Кать, ты еще юная девочка и вряд ли сталкивалась со всей этой грязью, но бывают такие ситуации, когда мужчина может воспользоваться такой… Миланой. Он, конечно, потом будет корить себя и все такое, но дело-то будет сделано. Поняла, да?
— Угу.
— У Миланки своя политика партии. Я хочу и не волнует. Ее не смутит ни кольцо на пальце, ни трое детей.
— Я поняла. Спасибо большое за предупреждение. А Лидия Ивановна? — решила я все-таки разведать обстановку, пока Эля добрая и болтливая.
— А она не во вкусе Андрея, расслабься. Ему по душе не прожженные дамочки вроде Лиды и не охотницы вроде меня. Он сам хищник.
Она улыбнулась и подмигнула. В полумраке кухни это выглядело немного жутковато, особенно при ее светлой коже, длиннющих распущенных волосах, еще и взъерошенных, словно только из гроба поднялась в поисках вкусной невинной жертвы.
Хорошо, что я уже не такая! Ух! Аж мороз по коже.
— Спасибо тебе большое за поддержку. Мы сейчас немного поругались, но это не с соседками связано и обсуждать, если честно, не хочу. Пойду к себе, ладушки? — напустила в голос побольше усталости и обреченности. Ну нет у меня сил и желания что-то обсуждать вот прямо сейчас.
— Иди, конечно. Ты прости меня. Я сама немного на взводе. Лиду пока откачала, сама перенервничала вся. Ей-то уже лучше, а меня отпустило и потряхивать начало. Одной-то с больной не так страшно. Ты заходи в гости. Маргоша со своей любовью совсем пропала, звонит раз в неделю на пару минут, Томка в командировку надолго сейчас улетит, я совсем одна буду. Приходи на рюмку чая, как будет желание. Ну, или если Андрей чем расстроит, перемоем косточки ему, успокоишься и пойдешь ужин ему готовить.
— С цианистым калием, — уточнила мрачно. Семейная идиллия что-то больше не вызывала приятных чувств.
— Ладно тебе так говорить. Это от обиды, — Эля поднялась вслед за мной. — Мужчинам всегда тяжелее в отношениях, чем нам, Кать. Ограничение свободы, бюджета… Тяжело им. Мы-то радостно обычно скачем в кухонное ярмо. Хотя как по мне, так женщин туда волочь надо, — рассмеялась она тихонько. И добавила: — Я бы уже и сама не прочь, конечно. Но что-то все не судьба.
— И на твоей улице перевернется грузовик к мужиками, — поддержала я, как умела.
— Грузовик не нужен. Лучше БМВ или мерс, можно и ламборгини какую. И так, чтобы водитель не сильно пострадал. Точнее сильно, но от любви. Ко мне, — развеселилась Эля.
— Карррррр! — с улыбкой накаркала водителя дорогого авто. — Ты еще уточни, чтобы это не водитель был, а владелец авто, — посоветовала уже в дверях. — Доброй ночи, Лидия Ивановна, — крикнула хозяйке квартиры, — выздоравливайте!
— Ой, это уже мелочи жизни. Хотя нет, действительно, пусть будет владелец. У меня, кстати, есть один знакомый…
Эльвира так и замерла в дверях, о ком-то задумавшись. И выглядела в халатике и с не накрашенным лицом не сильно старше меня.
Надеюсь, не соблазнит сейчас расстроенного Андрея. А если и соблазнит… Сердце дрогнуло, в горле вырос ком. А если и соблазнит, то пусть лучше сейчас.
На свою лестничную клетку поднялась в совсем расстроенных чувствах. Бросила тоскливый взгляд на дверь любимого. Посмотрела на свою. Куда пойти?
На связке было четыре ключа: моя квартира, Андрея, родителей и офис.
— Вот какой машинально возьму, туда и отправлюсь, — загадала вслух.
Выпал офис.
— Ну нет, я так не играю. Другой.
Выпал ключ от родительского дома.
— Ага, так я и пошла к ним в пять утра. Или сколько там уже времени?
Выпал ключ от квартиры слева. Андреевой.
— Пойду домой, — решила я и самостоятельно уже ухватила ключ от своей квартиры.
У меня по-прежнему пахло ремонтом, хотя я его почти закончила.
— Ничего нельзя доверять судьбе. Подсовывает вечно какие-то варианты…
Скинула одежду прямо на пол, нырнула под одеяло, закрыла глаза.
Ни о чем не хочу думать. Спать!
Просыпаться в одиночестве оказалось непривычным и не очень-то приятным делом. Еще и обида на Андрея никуда не делать, хотя обычно я всегда остываю к утру и вижу ситуацию с другого ракурса. Но вчера, как ни крути, этот его начальственный тон был совсем неуместен. Да он даже на работе со мной разговаривал совсем не так властно и покровительственно, как вчера, притом почти в интимной, романтической обстановке.
Накрутить себя для меня вообще не проблема. Вспомнив еще и слова Эльвиры об охоте на Андрея ради развлечения, и откровения про Милану… А вдруг она подловила его под утро?
В общем, на работу я решила поехать по старой схеме — на общественном транспорте. Так разозлилась с утра, что беседовать с Андреем не было ровным счетом никакого настроения. Могло только навредить. Мне явно нужно перебеситься и успокоиться. Надеюсь, в офисе ему будет не до меня. Помню, он говорил про какие-то встречи важные. Вот пусть и встречается.
Подгоняемая бодрящими похлеще кофе эмоциями собралась в два счета. Прикрыла дверь тихонько. Замок, зараза предательская, щелкнул в тишине подъезда как выстрел. Но в квартире по соседству царила безмятежность.
Подкралась на цыпочках, приложила ухо к холодной стали. Ни звука.
Ну и ладно. Ну и хорошо.
Сбежала по ступенькам, хлопнула входной дверью. Прохладный утренний воздух вместе с очень осенним и неприятным порывом ветра отрезвил вмиг.
Веду себя как дурочка.
Машина Андрея стояла на том же месте, где ее вчера и оставили. Шлагбаум открыт. Вежливо кивая, здороваясь с улыбкой или игнорируя окружающих спешат по своим делам соседи, выезжают машины. Обычное утро среднестатистического двора.
И я. Одна на крыльце. Без мужчины, но с целым чемоданом эмоций. По большей части неприятных.
На секунду захотелось, чтобы мягко подтолкнув дверью нижние девяносто открылась дверь и вышел Андрей. Обнял, сказал, какая я любимая бестолочь, поцеловал в макушку, повел за руку к машине.
Но нет. Он отсыпался после ночного дежурства у шлагбаума (и почему мы не догадались оставить его открытым, как сейчас, а?), а я давилась обидой и злостью.
Идеально отвратительное утро. Хуже не придумаешь.
Пусть тоже позлится. Может, разберется в себе и обуздает свое недовольство. Потому что лично для меня «серьезные отношения» — это отношения, стремящиеся к постоянности, притом со скоростью света. Это будущий штамп в паспорте, смена фамилии, дети. Переезд из этого дома куда-нибудь за высокий надежный забор. Подальше от Миланы и подобных девиц!
И если Андрей воспринимает всю серьезность наших отношений лишь как постоянный секс с одним партнером, то мы явно не на одной волне.
Конечно, по-хорошему, стоило обсудить это напрямую. Но не в таком же желчном состоянии.
Времени до начала рабочего дня еще было предостаточно и я решила зарулить к Машке в кафе за порцией кофеина и рекомендаций здравомыслящего человека. Себя к таким я причислить никак не могла.
Определенно фортуна сегодня ко мне благоволила и Мария оказалась на месте.
— О, поди что-то случилось! Вспомнила о самой драгоценной, любимой подруженьке, — съехидничала драгоценная и любимая.
— Так и есть. Привет, Машк. Извини, что я снова потерялась, — повинилась, забираясь на высокий барный стул и корча мордашку.
— Эй, эй, эй, не делай так, морщины появятся, — со страшными глазами выдала Машунька. — Голодная или я вся страдаю от любви и могу принимать в себя лишь три литра кофе в минуту, но никак не горячий бутербродик с колбаской, огурцом, двойным сыром и майонезом «Здоровье». Классное название для яда, да?
— Звучит аппетитно. Только боюсь, после таких бутербродов фигура превратится в тыкву и до моих морщин и здоровья уже никому не будет дела, — поддержала я шутку.
— Ой, ладно тебе. Бутерброд не повредит. Волноваться на голодный желудок — это страшный грех!
Она сделала заказ на кухню, а сама, расспрашивая, что за очередное бедствие у меня произошло, готовила кофе. Через несколько минут я уже уплетала очень вкусный и полезный (да, да, именно полезный, не просто ведь так пишут на банке «Здоровье», да?) бутерброд и делилась сокровенным.
— Подожди, я что-то не поняла, — остановила поток слов Маша, — то есть ты, зная моральный облик своих соседок, оставила Андрея ночью одного?
— Ну… да.
— Ты знаешь, а ведь это и правильно. Лучше доверять человеку и обмануться, чем никому не верить. Доверие — то, чего не хватает большинству пар.
И как-то Маша это сказала подозрительно, еще и носом шмыгнула, что я вмиг позабыла о своих проблемах. Тем более, если разобраться, не такое уж вселенское горе у меня случилось.
— Согласна. А у тебя что произошло? Чего глаза на мокром месте? — прямо спросила у подруги.
— Да ничего, — ответила Марья и отвернулась под благовидным рабочим предлогом — протерла тряпочкой и так чистую кофе-машину.
— Ладно тебе, ничего. Кто поверит-то? Колись давай, все равно никого нет, а на душе станет легче.
— Ты знаешь, я не люблю распространяться о личном, пока все более-менее не наладится и не станет прозрачным для меня самой, — начала рассказ подруга, не оборачиваясь.
— Ну да. Поэтому никто никогда и не в теме, чего у тебя происходит. И парней твоих видят в основном случайно. Даже раньше меня, — с долей ревности произнесла я, так как узнавать от знакомых о Машкиных поклонниках было неприятно. По праву лучшей подруги я должна была все узнавать первой. Но Машка — это Машка. Приходилось принимать ее с теми тараканами, что она умудрилась развести.
— Мне мама давно сказала, что личная жизнь потому так и называется, что туда не стоит давать доступ ни родителям, ни друзьям. И я с ее мнением согласна. Так что когда найду себе мужа, тогда и познакомлю. Не обижайся, — в своем стиле отчитала меня подруга давно заезженными фразами.
— Прости-прости, давай дальше. Знаю я все, — покаялась без промедления. Вечно сама перебиваю ее, потом страдаю от нотаций.
«А Андрею бы подобный тон не простила бы. И не бы. А так и есть. Не простила», — заметила совесть.
— Я недавно познакомилась с мужчиной. Очень таким… со связями.
— Взрослый? — снова не удержалась и влезла я.
— Старше нас, но не старик, лет тридцать — тридцать пять. Или около того. Знаешь, мужчины из-за того, что не пользуются косметикой, иногда выглядят лучше женщин. Не всегда угадаешь.
— Точно! — подтвердила я. Тот же Гоша выглядит довольно молодо, а рот откроет, сразу ясно — человек взрослый и вдумчивый. Когда не увлекается работой, конечно. Тогда вообще — чистый подросток. Энтузиазм и маниакальный огонек в глазах делают его именно таким.
— Ну и вот, мы сперва не общались вообще. Он приходил сюда кофе пить. Я сразу обратила на него внимание, он такой, знаешь, весь в телефоне или ноутбуке вечно, на окружающих внимание обращает только когда не занят чем-то там, — Маша выразительно показала глазами на лежавший на стойке гаджет. — Потом, когда он вообще заметил, что кофе ему подает не робот, мы общались на общие темы. Ну и как-то вот так…
Марья замялась, а я, как бы не хотела выслушать историю до конца, посмотрела на часы. Работа, конечно, не волк, в лес не убежит, но прибежать на нее желательно без опазданий, не то Гоша…
— Гоша пригласил меня на свидание, я согласилась, — продолжила как ни в чем не бывало подруга, а я так и застыла с выпученными глазами и приоткрытым ртом. — Чего так смотришь? Гоша — обычное имя. Очень даже классное. Рот закрой, неприлично, — тут же пожурила Машка. — Ну и ты представь, как-то раз я столкнулась с Григом, тот меня обнял, покружил от полноты чувств, с ним это бывает…
— Бывает, — протянула я, подразумевая сразу много всяких «бывает», а не только Гошино.
— Ага. Ну и на прощание в щеку меня поцеловал. А так получилось, что Гоша увидел, не так понял… дурак!.. и не желает теперь со мной общаться, — закончила она потухшим голосом.
— Ясно. Вот ревнивый баран. А ты, значит, к нему серьезно, да, Машуньк? — уточнила на всякий случай, хотя и так было все кристально и прозрачно.
— Да. Но я уже не плачу. Бешусь. Вторая стадия. Еще поигнорит меня немного, найду его и разнесу вдребезги всю его жизнь.
Машка поджала обиженно губы, но почти сразу взяла себя в руки и улыбнулась, как только за моей спиной звякнул дверной колокольчик. У кого-то война войной, а обед по расписанию, у подружки же сердечные дела — в положенное время, на работе — работа. Ну и я немножко.
— Доброе утро! Как обычно? — с радушной улыбкой уточнила она у гостя за моей спиной.
— Да, спасибо, Мария, — ответил до боли знакомый голос.
Андрей
Катя сбежала и я почувствовал себя редкостным идиотом. Сам ведь пытался помочь ей стать самостоятельной и уверенной в себе, научить принимать решения без оглядки на окружающих, и тут же сам отчитал ее как ребенка. Просто пять баллов за педагогические приемчики! Про серьезные отношения вообще не понял. Вроде же все ей объяснял. Но спрошу. Говорю же: идиот!
Сарказм фонтанировал во мне еще долго. Возможно, из-за этого я и не сообразил, что можно просто открыть шлагбаум и пойти спать.
Дверь в квартиру Лидии была не закрыта и я заглянул сообщить Эльвире, что на посту никого, шлагбаум открыт, заодно отдать ключи. Не хватало еще Кате заниматься такой ерундой.
Женщина уже очевидно устала. Зная непростой характер старшей по дому, это и неудивительно. Та любого доведет. И ведь не понимает совсем, что отталкивает от себя людей. Считает себя пупом земли. Даже непонятно, как она чего-то там достигла в жизни, квартиру купила в хорошем доме, машину дорогущую, а самооценка ниже плинтуса. Будто власти и не чувствовала прежде никогда. И резко корона в мозг вросла.
— Андрей, — позвала Эльвира, когда я передал ей информацию и ключи, и уже поднимался к себе.
И не поленилась ведь выйти.
— А? — коротко ответил. Желания общаться не было вообще. Ни с кем. Разве что Катюшку к себе прижать, чтобы не дулась, извиниться, да выключиться с чистой совестью до утра.
— Ты меня извини за все. У нас тут своя атмосфера и развлечения… идиотские, наверное, — чуть замялась женщина. Но продолжила уверенно и даже требовательно: — А Катю береги. Она еще девочка совсем. Не смотри, что взрослая. Тепличная она и жизни не знает. Ее надо сразу замуж, иначе сожрет себя, бесконечно сомневаясь в характере ваших отношений. Такие жизни быстро не учатся, хоть разочаровываются в два счета. Будь умнее. Да и ты ей не отец, чтобы воспитывать.
— Эльвира…
— Да, я знаю, что не мое это дело. Но я слышала ваш разговор. Не специально. Скорую выглядывала И знаешь, любая здравомыслящая женщина дала бы тебе сразу по лбу любым тяжелым предметом за такой покровительственный тон. Ты ей не начальник…
— Директор, — вставил свое веское. Что бы ты понимала, женщина!
— Директор ты ей на работе. Дома ты ее любимый мужчина. Не путай говно с яишенкой! — рыкнула Эля и, хлопнув дверью, скрылась вместе со своим недовольством и советами.
Я же, раздраженный донельзя очередным вмешательством соседей в мою личную жизнь, пошел домой. К Кате.
Только вот Кати дома не оказалось.
И дом у нее, судя по всему, был в другом месте — через стену.
Хотелось взять перфоратор и кувалду и разнести к чертовой матери эту единственную преграду. Только вот… как бы не неприятно было признавать, а Эльвира права. Стену между нами воздвиг я. И ломать ее тоже мне. А бетон — это ерунда.
Идти или не идти к ней сейчас?
Посмотрев на время, решил не тревожить мою девочку. Время для выяснений отношений было неподходящее. Да и она наверняка уже спит.
Лишь бы не плакала!
Достал телефон, открыл вотсап. В сети была давно. Надеюсь, все-таки спит.
Лег и сам. В холодную и одинокую постель. Поворочался. Заснуть с тяжелыми мыслями не удавалось. И непривычно без Кати.
Зарылся носом в ее подушку. Такой приятный запах. Родной. Любимый.
Как выключился, не помню.
Утро тоже не порадовало. Прошли те времена, когда я балдел, спровадив очередную даму и оставшись в одиночестве, безо всяких угрызений совести и лишних нервов. Теперь же, я был готов просыпаться с одной прекрасной девушкой изо дня в день, радоваться ее сонной улыбке, лохматому, до чертиков сексуальному виду…
Интересно, она уже встала?
И стоит ли мне вот так сразу к ней заявляться? Или получу чем-нибудь тяжелым, как вчера съехидничала Эльвира?
Пустая квартира — как пустая душа. Ничего приятного.
Душ принял за три секунды. Продлевать приятные обычно мгновения не хотелось. Все равно ведь никто не постучит деликатно, не поторопит. Или и вовсе заберется ко мне, за шторку. Чтобы потом торопиться на работу.
«Ведь директор должен подавать пример коллективу, Андрей!»
«Заниматься любовью каждое утро в душе? Уверена?»
«Какой ты пошлый!»
«Но пример-то хороший!»
Унылое и гадкое утро без Кати.
Я все-таки не нашел в себе ни грамма мужской выдержки и, едва приведя себя в порядок, постучал в соседнюю дверь.
Тишина.
Сбежала. От диалога. От выяснения отношений. От меня.
В глубине души поднялось что-то темное, первобытное. Моя! Женщина! Сбежала! От! Меня! Да не бывать этому никогда!
Ступени пролетали десятками под ногами. Я мимоходом с кем-то поздоровался, не расслышал, кто и что мне там сказал, выскочил из подъезда и чеканя шаг пошел к авто. Кнопку сигнализации едва не вдавил насмерть, сломав пульт.
Стоп. Уймись.
Сел в машину, выдохнул.
Нам обоим, наверное, все же стоит успокоиться. Первая размолвка. Обычное явление в отношениях. Просто с Катей все было так… естественно, правильно, что тешил себя надеждой, что обойдется. И не будет больше в моей жизни никаких истерик и глупых капризов, бесконечных требований и нелепых претензий…
Кстати, а я ей говорил, что был женат? Девушки на такое обычно реагируют резко. Да уж. Как накрыло великим чувством, так совсем мозги отшибло.
Как ни крути, а выходило, что за мной числился уже даже не один косяк.
И что она имела в виду, когда говорила о свадьбе и несерьезных отношениях? Я ведь сказал, что они у нас более, чем серьезные. Кольцо пообещал купить.
А-а-а. Так ведь не купил. Может, поэтому?
Нет, кажется, все-таки она имела в виду что-то другое. Может, Эля права, мне надо сделать нормальное предложение, познакомиться с родственниками, получить благословение? Надеюсь, обойдется без последнего. Слова «теща» и «тесть» вызывали у меня разве что приступы ярости. А у Кати еще бабуля, как я понял, — та еще дамочка. Может, почище всего нашего подъезда.
Взглядом зацепил знакомую вывеску. Кофейня. Заеду, немного отвлекусь и подумаю. Да и кофе здесь вкусный.
Поневоле улыбнулся, вспомнив, как моя красавица подрезала мой стакан с кофе, когда мы еще были едва знакомы. Может, она совсем не в офис поехала, а сюда?
С двойным энтузиазмом свернул на парковку при заведении. Быстрее, чем обычно, прошел внутрь. Увидел ее.
Это судьба.
— Доброе утро! Как обычно? — бариста знала каждого постоянного гостя в лицо и кто что пьет. Улыбнулась профессионально, сдержанно.
— Да, спасибо, Мария, — ответил, подходя к застывшей от неверия девичьей спине. — И кофе этой прелестной девушки добавьте в мой чек, пожалуйста. Доброе утро, любовь моя. Надеюсь, ты не против?
— Доброе утро. Не против.
Катя подставила щеку для поцелуя. Уже хорошо. Обнял свою прелесть. Сдержанную прелесть. Видимо, все еще злится на меня.
— Катенок, поехали прогуляемся и поговорим?
— Нам скоро на работу. Директор должен подавать пример своим подчиненным, — наставительно заявила моя радость и я поневоле улыбнулся. Уже не представляю свое утро без нее.
— Подождут. Я предупрежу Гошу.
— Гошу? — удивленно спросила Мария. — Надо же, какое необычное имя, — тут же исправилась, глядя на мою реакцию. Но на Катерину посмотрела выразительно.
Это, похоже, и есть ее подруга Маша, дошло до меня как до жирафа!
— Да обычное имя, — ответил, разглядывая этих двоих. — Что это вы на меня так смотрите, дамы? Мне уже начинать бояться?
— У тебя прекрасная интуиция! — рассмеялась Катюша. И сразу как-то вся обмякла в моих руках, облокотилась на меня немного, обняла за талию. — Это моя подруга Маша. Ты про нее слышал.
— Я уже догадался. Рад познакомиться еще раз, Маша, — вежливо обратился и легонько кивнул девушке. Видимо, тот кофе — тоже какая-то афера этих двух заговорщиц. — Так в чем провинился мой Гоша? Я ведь правильно понимаю, речь о нашем родном и любимом Гоше, который души в тебе не чает? — с намеком спросил у своей ненаглядной. Мол, подруга подругой, но и Гоша нам не абы кто.
— Ни в чем не провинился. Приревновал Машку к Григу.
— Григу?!
Черт! Я и сам как питекантроп сейчас позволил эмоциям взять верх и показал себя не меньшим ревнивцем.
— Ага, — беззаботно подтвердила мое золотце. — Это наш друг. Он держит необычную кофейню, я тебе покажу, ну и познакомлю вас, конечно. Если ты не против?..
Катя посмотрела выразительно. Готов ли я знакомиться с ее друзьями официально, а не вот так случайно, как вышло сегодня с Марией?
— Я — с удовольствием! Надеюсь, после того, как представишь мне всех своих друзей, я удостоюсь чести еще быть представленным и твоим родителям. И бабушке.
Почему-то про бабушку всегда думал с каким-то волнением, если не сказать, страхом. Хотя Катя ничего такого не рассказывала, только хвалила и восхищалась. Чувствую, интуиция активизировалась.
Маша на нас так посмотрела, что я еще больше усомнился в правильности своего решения. Про бабушку ляпнул зря. Определенно зря.
Или, может, все не так страшно?
— С бабушкой лучше повременим, — взрастила еще больше мои страхи Катюша. И к Маше обратилась: — Мы пойдем, а то действительно, нехорошо, когда директор опаздывает, сама понимаешь. А ты после смены заглядывай ко мне. Может, кофе свой вкуснющий мне занесешь.
Катя улыбнулась задорно, весело, сразу видно, что Гоше пришла хана.
Я тоже улыбнулся от пришедшей в голову мысли. Зато этот изверг не будет надо мной издеваться! Пусть тоже устраивает свою личную жизнь. Будет даже забавно. Мы друзья, наши женщины — подруги. Сплошные плюсы.
— Приходи, Маша, мы всегда будем рады тебя видеть! И даже без кофе! Не слушай мою меркантильную кофеманку.
— Эй, ну ты чего? — возмутилась Катюша в шутку. И сама, подмигнув и попрощавшись с подружкой, потянула меня к выходу. — А ты, дорогой, не думай, что так легко отделался. Мы все равно еще поговорим.
— Я уже понял свою вину и раскаялся. Только, Кать, вообще не понял, что за претензии о несерьезности наших отношений, — усаживая ее в машину, все-таки спросил сразу.
— Мне показалось, ты странно отреагировал на мое заявление про величину камня. Точнее, это ты сказал, а я подтвердила. Но ты тут же отдалился, — призналась моя драгоценная девочка, честная и открытая.
— Так, давай сегодня дома поговорим, хорошо? Мне многое надо было тебе давно рассказать, но я и не думал, если честно. Но мне на тебя денег не жаль, жениться я на тебе готов, так что не переживай и ничего себе не фантазируй лишнего, хорошо? И пристегнись! Пожалуйста, — тут же смягчил тон.
— Пожалуйста, — особым голосом заявила эта проказница, подтверждая, что ею замечен и командный тон и моя работа над собой.
Учимся сосуществовать, однако.
Катя
Рабочий день протекал как обычно. Мы с Гошей были по уши заняты, да так, что я позабыла про Машуньку, хотя сперва только и делала, что искоса поглядывала на мужчину, представляя, как они с моей лучшей подругой смотрятся вместе.
Когда после обеда раздался звонок телефона с рингтоном, который звучал очень, очень редко, я застыла. Огромными глазами посмотрела на любимый гаджет.
Мамочка. Звонит. Сама.
И это весьма плохой признак. Или что-то случилось. Или… или что-то случилось.
Так сложилось, что в свое время я слишком яро отстаивала свою самостоятельность, и мама то ли от обиды, то ли из вредности (ставлю на вредность!) перестала мне звонить, мотивируя тем, что я «сильная и независимая» (ха-ха) и могу это сделать сама за собственные деньги. И если не дай бог я пропускала хотя бы один день, звонил папа. Вроде как по делу, если рядом стояла мама. Или с выговором, если мамы рядом не стояло.
Лишь бы все было нормально!
Только бы не бабушка…
Или не папа…
В голове пролетел миллион страшных мыслей. Жутких. Панических.
Трясущимися руками схватила телефон, убеждая себя, что все нормально, ничего не случилось, мама просто оказалась рядом, допустим, хочет увидеть или забыла о чем-то рассказать.
— Приветствую, дочь моя, — размеренно начала мама диалог и меня отпустило.
Хотя такое обращение — стопроцентно неприятная для меня тема разговора. Главное — с родными и близкими все хорошо, это я где-то провинилась.
И я даже подозреваю, где.
— Привет, мам, — ответила, прижав телефон плечом к уху и показывая Гоше сложенные ладошки, мол, пардон, ну нельзя не ответить и не поговорить, медленным шагом, стараясь не сильно цокать каблуками, пошла в коридор.
— Бабушка тут случайно узнала, что ваша Лидочка в больнице, навестила ее и узнала много чего интересного, — подтвердила все мои подозрения мама.
— Ма, давай не сейчас, ладно? Я на работе и мне не очень удобно говорить, — прошептала в трубку.
— А ничего страшного, можно уделить минутку внимания родной матери. Офисным сотрудникам полагаются пятнадцатиминутные перерывы, если я ничего не путаю. Кроме того, — столь же деловым тоном произнесла она, — когда работаешь на своего жениха, имеешь преференции.
И тишина. И мертвые с косами стоят.
Мертвые — с косами. Я же — с выпученными глазищами.
Вот что нужно говорить в такие моменты? Да, я ничего не рассказала маме. Но я и не собиралась. По крайней мере, пока не получу кольцо и не смогу представить Андрея как жениха, а не просто как парня.
Родители у меня были лишь частично современные в данном вопросе. И то, вся эта частичность — ради меня. Чтобы я была счастлива и всем довольна. Не хотели ущемлять мои права, хотя и не поддерживали «современную распущенность». И папа сразу сказал: «И чтобы никаких мужиков! Найдешь того самого — приведешь знакомиться. А молодых «человеков» и всяких там бойфрендов держи при себе. Чтобы я ни сном, ни духом».
И я в точности исполняла его приказание.
Только вот соседкам-то Андрей был уже представлен как жених. А родителям — нет. Потому что соседкам можно ляпнуть что угодно, а родителям — только правду и ничего, кроме правды.
— Мамулечка, давай я лучше приеду к вам сегодня в гости и все расскажу по-человечески, ладно? Мне сейчас честно-честно не очень удобно говорить, все ждут, когда я закончу разговор.
— У тебя во сколько обед?
— Уже кончился, — стараясь не выдавать радость по этому поводу, ответила маме.
— Я надеюсь, ты можешь отпроситься пораньше и приехать в отчий дом, допустим, к пяти? Мы сегодня идем в театр. Нам, конечно, лишь дорогу перейти, но в половину седьмого уже нужно выйти из дома в любом случае.
Ох, когда мамуля начинала вставлять пафосные словечки, дело пахло керосином. Полтора часа мучений — это лучше, чем не ясно, какое количество в другой день. А если еще и немного задержаться…
— Мам, я в пять выеду и, надеюсь, доберусь без пробок.
— И будь одна. Я сегодня морально не готова знакомиться с… Господи, кто это он нам? Зять?
— Хорошо, мамуль. Все, до встречи, я убежала.
Отключила звонок и выдохнула. Ладно, ничего страшного не произошло. Расскажу все как есть, мне скрывать-то особо и нечего. А на вопрос, почему не сказала раньше, так и отвечу: сомневалась, на каком уровне наши отношения на самом деле.
Ох уж эта Лидия Ивановна!
И бабуля тоже хороша. Мне ни слова не сказала. Зато маме, небось, учинила допрос. Будто не знала, что если я кому первому и сообщу, так это ей.
Вспомнила разбитый телефон. А ведь хотела бабуле позвонить тогда, а вот судьба уберегла. Или подставила самым наглым образом?
Не буду дергаться. Буду решать проблемы по мере поступления. Может, еще не все так страшно.
С работы пришлось отпроситься, притом и у Гоши и у Андрея. И сбежать на такси, так как мой драгоценный мужчина был занят, да и не хотелось создавать ситуацию, когда незапланированная встреча может все же состояться. Мало ли. Папа за хлебом выйдет, увидит нас целующимися у подъезда. Или еще как.
Заскочила в магазинчик у дома, поулыбалась продавцам, которые знали меня еще ребенком и теперь искренне были рады видеть. Так что без пары совсем не дежурных фраз не обошлось и задержалась я минут на двадцать, а не на пятнадцать, как думала.
— Привет, ма, привет, па, — ворвалась в квартиру, шурша пакетами и здороваясь на ходу. — О, и тебе, бабулечка, привет, — углядела старшую родственницу. А вот, кто в театр, небось, не собирается. Все, Катька, попала под перекрестный огонь родни, а следом — на допрос к бабулечке.
— Привет, партизанка, — дружно поприветствовала семья.
— Ну что, садись за стол, ешь, пей, да рассказывай, — велела бабуля.
Почувствовала себя немножко Иваном из русской народной сказки. Меня разве что в баньке не попарили, а так, можно сказать, тоже в печь почти сразу.
— А я здесь всяких вкусняшек купила, — непонятно зачем попыталась перевести разговор в другое русло. Будто не знала свою семью!
— Молодец. А теперь живо за стол, — скомандовала мама. И я, разумеется, тут же послушно плюхнулась на табурет.
Мамино коронное блюдо — фаршированные перцы — сегодня откровенно не лезли. Казалось бы, ну ничего ведь страшного не произошло. Но настрой родни держал в тонусе. Даже если ты ни в чем не виноват, ощущать себя на все сто не выйдет, сиди и страдай!
Бабушка на минуту вышла в коридор, зашуршала пакетами, чем-то загромыхала, вернулась с очками и тонкой папочкой вырвиглазно-розового цвета. Открыла, принялась читать внимательно, поджимая губы и периодически качая головой.
— Допрашивайте, — решила не тянуть кота за хвост я и отодвинула тарелку. — Все равно под вашими взглядами и демонстративными чтениями досье на Андрея кусок в горло не лезет.
Очень хотелось ввернуть еще и про поданный ребенку плохой пример, но сдержалась. Не мне их учить.
— Чего ты сразу так… допрашивайте… — возмутилась мама.
Но встала, чтобы налить всем чай. Традиционно в нашей семье разговоры велись после еды — за чаем. К нему у мамули была особая страсть, поэтому все друзья, знакомые, родственники, да и сами родители везли из путешествий не магнитики на холодильник, а пакетик настоящего местного чая, если вдруг он рос в той стране или регионе. Про поездки в Китай вообще молчу. Пограничники не раз останавливали и допрашивали, не верили, что везем себе, а не на продажу, уж больно партии были… промышленные.
— По бумагам все хорошо, я одобряю. Но как человек он какой? Рассказывай давай, не молчи, — приступила бабуля к допросу.
— И почему нам не сказала, — потребовала отчета мама. — Узнаем все от чужих людей. Даже как-то неудобно.
— Вы сами мне сказали, чтобы знакомила вас только с женихом, а не водила всех подряд парней, — напомнила я им их же слова.
— Так нам и сказали, что жених уже. А мы не в курсе, — обиженно заметила мама.
— Ма, это я соседкам сказала, чтобы не лезли в мою жизнь. Кольца нет. О чем говорить?
Папа сидел молча и сурово хмурил брови. По всей вероятности, не особо был рад ни моему допросу, ни визиту бабули. Не то, чтобы они не ладили, нет. Бабуля просто… тяжеловата для восприятия. А папа у меня очень деликатный и тактичный. Я обычно в него, но иногда включаются подарочки генетики и от бабушки с мамой, конечно.
— Но ты у него работаешь, — не сдавалась мама.
— Я работаю не у него лично, а в его компании. И она не чисто Андрею принадлежит, а еще его соучредителю и партнеру — Гоше. Вот, я работаю с Гошей, он меня нанял.
— Но все равно, столько времени молчать…
— Ма, сколько времени? Не год и не два. Не смотри на меня как на врага народа. Я бы вам все рассказала, когда пришло время. Собственно, уже и собиралась, только хотела колечко подождать, чтобы вы не смотрели косо и не расспрашивали вот так… неприятно, а только радовались.
— Наивная, — хмыкнула бабуля, не отрываясь от текста. И что она там нашла?
Странно. Откуда-то пришли спокойствие и уверенность. Я ничего плохого не сделала. Имею полное право не рассказывать родне о романе до поры до времени. В конце концов, личная жизнь — это личная жизнь, не общественная. И не испытываю никакой вины — вот, что самое удивительное.
В конце концов, причина «узнаем от чужих людей» — полнейший абсурд. Люди могут наговорить что угодно. Я сказала, что Андрей — мой жених, они и поверили. А ведь на тот момент ничего такого оговорено между нами не было.
— Мы — твои родители, — продолжала настаивать мама на своем.
— Мама, мы только начали встречаться. Вы сами сказали, не тревожить вас моими бойфрендами. Я и не тревожила. Следовала вашим целеуказаниям, так сказать. Не обижайся, пожалуйста. Если бы я была изначально уверена в характере наших отношений, конечно, сразу бы вам сказала.
— То есть он водил тебя за нос? — уточнил папа зло.
— Нет. Он как раз сразу сказал, что все серьезно. Но мне сложно было в это поверить, — откровенно призналась семье. — Вы же меня знаете.
— Как нам ничего не говорить, так она взрослая, — пробубнила мамуля под нос.
— В общем, у меня есть молодой человек, его зовут Андрей, ему тридцать два года и я не знаю, что там у бабули написано в ее НКВД-ной папочке, поэтому просто скажу, что мы любим друг друга и вам рано или поздно придется с ним познакомиться. Скорее, рано. Мы сегодня утром в кафе у Машки как раз это обсуждали, вы совсем немного не дотерпели до нормальной презентации моего мужчины, так сказать.
Посмотрела на родных. Неужели нельзя было поговорить по-человечески? Безо всяких папочек с данными на Андрея, без поджатых губ, без обид? Я бы и сама с радостью им все рассказала, когда готова была бы поделиться этой радостью.
— Удовлетворяет хоть тебя? — спросила бабуля.
— Мама! — шокировано воскликнули родители.
— Бабуля!
— Что мама? Что бабуля? Мужик нынче хилый пошел. А секс — это пятьдесят процентов отношений, — назидательно заявила бабуля. — Если он задохлик по этой части, то я против.
— Ты бы еще про сантиметры спросила, — в сердцах попеняла ей мама.
Отец закашлялся. Я поперхнулась. Бабушка ничуть не смутилась.
— И что? И спросила бы? Это вам важно все первыми узнавать, мне главное, чтобы Катюшенька наша была счастливой женщиной. И если ей важен размер, он должен быть…
— Бабушка! Ну ты чего? Не смущай меня еще больше! — взмолилась, стреляя в нее глазами. Если ей так нужно, я готова обсудить это, но только наедине, и тем более никак не в присутствии папы. Да и мамы тоже.
— Мама, ну в самом деле, — вступилась, наконец, моя мамуля. — Мы действительно что-то разошлись, наехали на ребенка, еще и смутили. Подождем официального знакомства, накроем стол, все как положено.
— Спасибо, мамуль. Я правда-правда уже собиралась вас знакомить. А когда оно вот так, добровольно-принудительно, сразу вредность включается на полную.
— Вы хоть предохраняетесь? — снова вступила бабуля.
— Бабушка!
— Мама!
— А я тоже хочу узнать ответ на этот вопрос. Еще как-то не готов стать дедом, — поддержал тещу папуля. — Для меня все слишком неожиданно.
— Как-то не так я представляла сегодняшний разговор. Я пойду, ладно? Вы пока немного привыкните к мысли, что я не маленькая девочка и уже не одна. И чисто в теории, — выделила интонацией, — могу забеременеть. Все, рада была всех видеть, в следующий раз я лучше не одна приеду, с поддержкой. Всем пока.
— Ну уж нет! — воспротивилась бабуля.
Но мама поддержала. Помогла сбежать.
Что ни говори, мама — это мама. Даже если она на тебя обижена, все равно действует в твоих интересах.
В груди разлилось приятное тепло. Хорошо все-таки, что они у меня есть. Пусть даже не особо тактичные. Все равно ведь любят.
Только вот… если они со мной ТАК, то что ждет Андрея?
Я резко остановилась, ухватившись за поручень в подъезде.
Бабуля из вредности может начать и его смущать, расспрашивать о чем-нибудь таком, о чем не говорят в приличном обществе. Любит она повергать в ступор — хлебом не корми.
Лишь бы не про сантиметры!
Я хмыкнула и побежала дальше, на улицу. Встреча с родителями, конечно, прошла черт знает как, но самое главное, что они немного успокоились. Сейчас примут эту мысль, осмыслят, прочитают сообща бабулину папку, а там можно и знакомить.
Интересно, Маргоша, случайно, не у бабули проходила курсы повышения квалификации? Хотя откуда у Марго такие связи? Всего один жених из органов. Ей определенно есть еще, чему поучиться. Но, надеюсь, уже не нужно.
Приятная, не по-осеннему теплая и мягкая погода располагала к прогулке и я решила пройтись до дома. Позвонила Маргоше, получила приглашение на свадьбу, предварительное, но зато уже с датой.
— Какие вы шустрые! — восхитилась парочкой. — Ты счастлива?
— Мы не шустрые, мы знаем, чего хотим от жизни, — важно заметила подруга, но тут же расхохоталась как девчонка. — Конечно, счастлива! Кать, ну где я и где спонтанные решения? Такие дурости только по любви и делаются. И мне, видимо, стоило немного выйти из своего привычного окружения и изменить стратегию общения, — важно произнесла Марго. Помолчала секундочку. Расхохоталась в трубку, оглушая меня. — Секс как стратегия переговоров с мужчиной. Ой, не могу. Ха-ха-ха. В общем, очень рекомендую. Хорошо прочищает мозги, надо заметить, — добавила уже спокойнее.
— Ну, разговаривать тоже нужно. Секс — самое легкое в отношениях.
— Не соглашусь. Это если он хорош, то да, легкое. А если нет? А человек нравится? Знаешь, женщина должна быть счастлива и в постели и в жизни, а не только где-то в одном из этих мест, — Марго захихикала, словно спошлила, но я так и не поняла, о каких местах идет речь, если мы о жизни и постели. Видимо, личная шуточка. — И вообще, секс — это пятьдесят процетнов…
— Отношений, — закончила предложение я. Нет, ну точно, бабуля и Марго — почти как однояйцевые близнецы, разлученные в детстве.
— Да, отношений. Так что это важно. У тебя с Андреем как дела, кстати? Элька сказала, вы поссорились.
Разведка знает все. Марго даже в любви не забывает следить за окружающими. Горбатого могила исправит.
— Помирились. У него появилась гадкая привычка читать мне нотации и отчитывать как ребенка, — наябедничала я.
— Катюш, ну давай откровенно, хорошо? Ты, конечно, уже взрослая девушка и все такое, но для человека за тридцать ты все равно ребенок. Ты еще не знаешь жизни, не разочаровывалась такое количество раз, не обжигалась и не закалилась. Есть и в пятнадцать дети, которых детьми не назовешь, конечно. Но ты обычная хорошая девочка, тебя жизнь не била, не пинала, друзья пачками не предавали. И слава Богу! Не обижайся на то, что тебя пытаются защитить от внешнего мира.
— Спать с ребенком можно, а воспринимать его взрослым — ну никак, ага!
— Ты вообще слышала, что я сказала? Или только на первую фразу отреагировала? — недовольно уточнила Марго.
— Слышала. Просто неприятно.
— Неприятно. Но не смертельно. Объясняй ему спокойно, без истерик. Он поймет и примет. А хлопать дверью и уходить — это очень по-детски, — намекнула как сковородой по лбу подруга.
— И почему ты такая умная? — буркнула в сердцах.
— Потому что я из тех, кому за тридцать. И мне, в отличие от тебя, не так повезло с родителями. Пнули после школы в свободный полет, я этого всего дерьма хлебнула так, что каким-то неправильным тоном меня из себя не вывести.
— Элька — болтушка.
— Ты можешь мне сама звонить и все рассказывать, я буду рада и счастлива помочь советом или просто выслушать.
— И вправит мозги.
— Не без этого, Катюш, — рассмеялась Марго. — Как тридцатилетняя бабулька. Про размер хвостика у тридцатиления уточнять не будем.
— Нашла бабульку! — рассмеялась я в ответ.
Тем не менее, разговор с Марго очень меня подбодрил. Я привыкла видеть ситуацию только с одной стороны, а вот поставить себя на место Андрея не выходило. А стоило. Эгоистка маленькая.
Но разъяснительные работы с ним проводить буду!
Домой шла неспешно и много думала. О родителях, бабуле, об Андрее. И предстоящем нам разговоре. По всему выходило, что он настроился рассказать мне о своем браке, его ошибках и сделанных выводах. Вспомнил, что упустил такую маленькую деталь. Ага, почти ничего не значащую!
Это ладно, я в курсе. И снова спасибо Маргоше за блестяще проявленные дедуктивные способности и оперативно проведенные розыскные действия. Ну, или как там говорят наши правоохранительные органы?
Может, сказать ему, что я и сама знаю? Но если он сравнивает меня с ней… И я ведь не знаю, почему они развелись… Нет, буду молчать и слушать. Молчание — золото. Вот и проверю, насколько хорошо работает народная мудрость.
У подъезда меня встретила Лидия Ивановна. Посмотрела странно. Поздоровалась.
— Добрый вечер. Как вы? — вежливо поинтересовалась я. Все-таки какая бы не была гадина, но соседка.
— Вашими молитвами.
Да уж. Ответила. Я едва не поперхнулась. Если о чем и молилась бы, так явно о ее переезде. Или о своем. Жить среди таких «доброжелателей», да еще и излишне болтливыми — удовольствие сомнительное.
Не стала развивать диалог и сбежала домой. Заскочила к себе, полила цветы, открыла окна. Стоило проветрить. Дома в последнее время толком не жила, лишь бывала.
Все-таки дома хорошо. Уютно. Везде, кроме кухни. Туда я так и не добралась.
За окном стало совсем темно и я пошла к Андрею. Не важно, состоится обещанная беседа этой ночью или нет, но я соскучилась и ужасно хотела его коснуться. Прижаться. Почувствовать, что все плохое позади. Он здесь, со мной. Что он мой.
Заперла свою дверь на замок и постучала в соседнюю. Завтра был выходной и сумку с ключами я брать не стала. Да и мало ли, может, мы вообще весь день проведем в постели — будем мириться. А если куда и поедем, так заскочить ко мне не долго.
Дверь открыла красивая блондинка лет тридцати. В том, что моя бабушка называла словом «комбинация», а я «ночнушка». Черное прозрачное кружево на обнаженное тело. Призывная улыбка стекла с ее лица и она недовольно на меня уставилась.
— Чего тебе?
— Кто вы и где Андрей? — спросила с несвойственными мне ранее металлическими нотками в голосе.
— Я его жена, — ответила женщина спокойно и посмотрела на меня с ледяной ненавистью. — А вот ты, милочка, явно не по адресу.
И захлопнула дверь перед моим носом.
ЧТО?
Нажала звонок до упора и не отпускала, пока дверь не открылась.
— Чего тебе?
— Не тебе, а вам, — сказала зло. И нагло отодвинув ее руку, придерживающую дверь, вошла в квартиру. По праву хозяйки. — А теперь вы немедленно оденетесь, сядете на кухне и будете ждать со мной Андрея. Заодно расскажете, что здесь забыли в таком виде и как попали в НАШУ квартиру.
Я была в той стадии бешенства, которую Машка называла «холодной». Такое и случалось-то со мной буквально пару раз. И вот, снова подходящая ситуация. Мозг превратился в лезвие, холодное, острое и безжалостное. Жаждущее крови.
Андрей знал, что я должна вернуться приблизительно в это время, значит, вряд ли бы привел любовницу в дом. Значит, пришла сама. И не любовница.
Жена. Бывшая. По всей видимости, дамочка жаждет вернуть Андрея.
Моего Андрея!!!
Ключи… Нет, у нее не должно быть ключей от этой квартиры, она ведь новая. Дать ключ Андрей ей не мог. Значит, она пришла в гости сама, без приглашения. Куда только пропал мой мужчина?
«В аптеку за презервативами!» — зло шепнул сарказм.
Но я послала его куда подальше с его предположениями. Ерунда. Я, конечно, не великий специалист по мужчинам, но в то, что Андрей пригласил бы женщину к себе домой, да еще и вечером, зная, что я сейчас вернусь, да еще бы и оставил ее одну ради похода в аптеку… Абсурд!
Женщина оказалась понятливой. Бурча что-то под нос быстро сбежала в ванную. Надеюсь, переодеваться.
Заглянула на всякий случай в спальню — идеальный порядок. Андрей умудрялся как-то по-военному заправить постель и в три секунды навести марафет во всей комнате. И подушки лежат на покрывале — так делает только он, я всегда их прячу.
Прошла на кухню. Горячий чайник, две чашки, пустой заварочный чайничек… Может, он вышел в магазин за чаем? Или к кому-то из соседок? Надо бы дать ему ключ от моей квартиры, чего-то я не подумала… Бестолочь.
Значит, дама пришла на чай и по какой-то причине он ее оставил одну, не побоялся.
Может, действительно бывшая жена? Он ведь ее знает и спокойно оставил одну. А она… Вот тварь!
Картина более-менее прояснилась, но тем не менее, на душе было погано.
Наглая соблазнительница моего мужчины затаилась в ванной и я про себя искренне желала ей всего самого плохого, например, засесть на унитазе от нервов, портить воздух и настроение.
Злорадно хихикнула. Сделал гадость — сердцу радость. Здесь, конечно, я просто ее пожелала, но, что ни говори, а меня можно было понять. Не каждый день на моих собственных глазах какая-то фря пытается увести моего мужчину!
Ух, а я, оказывается, та еще ревнивица.
Хотя, за волосы не дергаю, бои в грязи не устраиваю — ну просто не девушка, а верх здравомыслия!
Тем не менее, ни терпения, ни нервов не хватало. Решила позвонить Андрею и услышать его версию событий.
Не успела достать телефон, как щелкнул дверной замок и я, сдерживая себя изо всех сил, не поскакала раненным бизоном, а пошла к двери.
— Привет! — улыбнулась по привычке, хотя смотрела напряженно, выжидательно.
— Привет, катеночек! — естественно и непринужденно улыбнулся Андрей. Или немного виновато? Или это я надумываю? — Прости, пожалуйста, что не предупредил про гостей, — произнес любимый, притягивая меня к себе и целуя в шею. — Я хотел поскорее ее спровадить. Как раз про нее и собирался с тобой поговорить, теперь придется знакомить. Или вы уже и я могу пофилонить?
«Вспомнишь г. вно, вот и оно», — съязвила про себя.
— Уже. Она в ванной сидит, — ответила так же тихо.
— Чем ты ее так запугала? — тихонько рассмеялся мужчина, не отстраняя своих губ от моей шеи, целуя сверху вниз и обратно.
— Потом расскажу, — не стала сразу выяснять отношения. Сперва узнаем, что к чему.
— Леся, ты там надолго?
— У нее живот, наверное, прихватило, — ответила громко за незваную гостью.
— Я… я, наверное, пойду, Андрей, — выскальзывая из ванной уже полностью одетой, сообщила Леся и крабиком пошла в сторону двери.
— А чай? Ты же сама хотела о чем-то поговорить за чаем, — удивленно спросил мужчина, пожимая плечами.
— Я думаю, Лесе стоит пройти в кухню и закончить разговор. А то как-то невежливо вот так прийти и сразу уходить, — решила я из вредности продлить мучения этой неприятной мне женщины. — Уже и чайник закипел. И все в сборе.
— Я… не уверена… — попыталась она все-таки слинять.
— Проходите-проходите, — настаивала я. — Не скромничайте. Я очень хочу с вами познакомиться. Тем более, мы с Андреем сегодня как раз хотели о вас поговорить.
Леся подняла брови так, что они спрятались под светлой челкой. Но кивнула и молча пошла в кухню, села за стол.
— Что происходит? — едва слышно спросил мой мужчина, сообразив, что ситуация вышла из-под его контроля.
— Потом, — без звука вообще, словно он умел читать по губам, ответила ему и пошла следом за гостьей, отобрав у обалдевшего и ничего не понимающего Андрея пакетики чая, которые он так и держал в руке.
Похоже, бегал к соседкам. Как я удачно-то зашла. Жаль, не сообразила посидеть в засаде и посмотреть, как он отреагирует на полуголый вид бывшей жены. Но поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Да и сомневаюсь, что увидела бы что-то новое. Андрея в гневе уже имела честь лицезреть.
— Что ты хотела, Леся? — спросил он прямо у бывшей жены.
— Да, в общем-то, ничего. Просто хотела поговорить, поделиться. Ты же знаешь, что одинокой женщине, у которой не клеятся отношения, иногда нужен мужской взгляд. Прости, я не знала, что у тебя уже есть постоянные отношения. Не заявилась бы, конечно, без приглашения. Да и вообще… — в двух словах объяснила она сразу все.
Ага, небось, ушел от нее очередной мужик, так она бегом к бывшему! Проверенная и совсем не удивительная схема. Еще, наверное, ей от него что-то нужно. Вряд ли же за сексом пришла. Мириться или попросить деньжат?
Леся выглядела очень ухожено и молодо, и я лишний раз еще раз про себя поблагодарила Марго, которая не так давно научила и меня этой женской мудрости — быть ухоженной и красивой, для себя в первую очередь. А то сидела бы сейчас и страдала, что проигрываю этой моднице-сковороднице.
— Какой совет тебе дать? Рано или поздно любой мужчина сообразит, что тебе нужны только деньги. Могу разве что посоветовать выкачивать больше, быстрее и откладывать на черный день. Извини, советы — это не ко мне. Что еще?
Я затаилась и слушала его, смотрела в его лицо, стараясь уловить каждую-каждую интонацию, каждое движение любимого лица. Но Андрей был спокоен и даже не раздосадован. Не обижался на нее. Похоже, кто-то давно все понял и сделал выводы. Если Леся не умела их делать, то Андрей — напротив.
— Хороший совет. Только запоздалый, — поднимаясь, произнесла женщина. — Я осталась одна и совсем без средств.
Она кинула на него взгляд, цепкий, надеющийся.
Но не повезло.
— Бывает, — не кинулся предлагать материальную помощь Андрей. — Работать даже предлагать не буду.
— А я бы пошла. Возьми меня хотя бы чай носить! — с чрезмерным энтузиазмом воскликнула Леся. И затарахтела пулеметной очередью: — Мне надо платить за аренду квартиры, парковку, бензин для машины. Хотя бы на основные нужды… Я, правда, готова!
После ее появления в неглиже доверия к этой женщине не было. И хоть я видела, что она действительно нуждается в помощи (или наивно ошибалась), такую пиявку держать при своем мужчине не могла никак позволить. Глупо и недальновидно. Понятно, что уберечь мужчину от измены при его на то желании невозможно, но и лишние провокации совершенно ни к чему!
— Чай у нас в компании ношу я, — вмешалась в беседу.
Леся глянула на меня волком. С явно читающейся ненавистью. Лишь на долю секунды. Лишь на малюсенькое, почти незаметное мгновение. Но я заметила. И Андрей тоже.
— Леся, мы давно разведены. Я не несу ответственность за твою жизнь и не обязан тебе помогать. Пожалуйста, решай свои проблемы самостоятельно. И очень тебя прошу, больше не приходи. Как видишь, я живу не один, Катя мне не какая-нибудь девочка на одну ночь, а невеста. Уверен, она не оценит твои визиты. Да и я, признаюсь, не рад тебя видеть. Извини за честность. Не хочу давать тебе надежд.
— Толку на тебя надеяться? Что раньше был скупердяем, что сейчас. Даже то, что компанию поднял и пошли хорошие заказы и доходы, не изменило твоего занудства! — выплюнула она зло и, подскочив на месте, словно сидела не на стуле, а на пружине, ушла в коридор и буквально через секунду хлопнула дверью.
Как интересно-то! Даже собрала информацию о доходах компании, вау! Я, видимо, какая-то неправильная женщина. Просто влюбляюсь, без предварительной разведки!
Андрей открыл окно.
— После нее мне не то, что проветрить, батюшку вызвать освятить квартиру хочется, — выдал через минуту молчания. — В общем, ты сейчас увидела своими глазами, что из себя представлял мой брак. Бесконечные требования и упреки с ее стороны, деньгоотток с моей стороны. Собственно, я и компанию раскрутить не мог, так как на это нужны были деньги, которые Леся тратила направо и налево, не спрашивая на то моего разрешения и уже тем более моих планов на сбережения.
— А я так неудачно пошутила про кольцо с большим камнем, — вспомнила я.
— Кать, да ну ты что? Даже не вздумай себя с ней сравнивать! Ты — чудо! Мое любимое чудо. Самая дорогая на свете женщина! Я готов тебе хоть весь ювелирный скупить! — в сердцах высказал Андрей и утащил меня к себе на колени, заглянул в глаза. — Кать, мне для тебя ничего не жалко. Я же для тебя что хочешь сделаю. У меня, конечно, идиотский характер. И ты прости, что я тебя воспитываю иногда, не помогаю, хочу, чтобы ты научилась и сама проявлять характер, решать вопросы.
— Иногда это обидно. Хотя идея не так уж плоха, — заметила и поцеловала его в щеку.
— Просто, Кать, жизнь такая мерзкая штука. Я хочу, чтобы ты могла за себя постоять, если вдруг со мной что-то случится или я не смогу быть рядом в нужный момент. Улечу в командировку, допустим. Буду недоступен на совещании с заказчиком. Еще что. Ты такой ангелочек, тебя хочется бесконечно баловать и целовать. Даже окружающие поневоле берут над тобой шефство и опекают. Ты светлая девочка. Очень красивая, добрая, мягкая.
— Но слабая, — признала очевидное.
— Не всем дано быть гром-бабами или хитрыми пиявками вроде Леси. Я люблю тебя такой, какая ты есть, — произнес он. И я только было попыталась расплавиться от умиления и восторга, как он выдал: — Кстати, про шефство. Я тут бегал чай искал, так мне Эля выдала эти пакеты со звездюлями, — вдруг расхохотался он. — Я домой несся как чемпион олимпийских игр к финишной ленточке.
— Что она тебе сказала?
— Что она тебе сказала?
— Что пока я страдаю фигней — я, кстати, смягчил ее выражение — ты зайдешь домой и увидишь чужую бабу, — Андрей снова расхохотался и закончил: — И она не уверена, кто конкретно погибнет в этой битве, но у нее нет нового черного платья для похорон, так что подобные приколы — это не по-соседски!
— Ну Эля… — тоже начала смеяться я.
— А еще она мне сказала, что если я тебя своим… э… мужским умишкой еще раз обижу, она мне глаз натянет туда, куда неприлично говорить, — уже спокойно наябедничал мужчина. — Я слегка офигел, конечно. Но спорить с ней было некогда, помчал домой. А у нас здесь как в немом кино…
— Ага, бабы полуголые.
— Полуголые?
— Да, когда я постучала, твоя Леся открыла мне в одном кружевном нечто на голую жопу, — с претензией заявила я.
— О, — только и нашел, что сказать, Андрей.
— Вот тебе и «О»!
— Извини, пожалуйста, — через пару минут произнес любимый. — Я только зашел домой, она следом заявилась, может, даже ждала. Сказала, что на пару минут. Я хотел ее спровадить сразу, но она как-то так выстроила разговор, что я вынужден был пригласить ее на чай. А того дома не оказалось. Мы с ней даже пяти минут не поговорили.
— Я поняла.
— Ну и я отошел буквально на пару секунд. Знал, что Эльвира дома, столкнулся с ней как раз до этого в подъезде.
— Да я поняла, не волнуйся.
— Представляю, что ты подумала! — Андрей все еще был ошарашен ситуацией. — Леся просто из тех женщин… В общем, я ее не люблю, не считаю себя чем-то ей обязанным, за все давно расплатился и откупился. Надеюсь, ты мне веришь. И я бы сто процентов, нет, двести, триста, да сколько угодно, ни за что на нее не повелся.
— А на Милану? — я вспомнила ночной разговор с Эльвирой и задала вопрос прежде, чем успела все обдумать.
— Какую Милану? Я еще не всех их запомнил. Которая такая, как ее, шатенка, нет? Кать, не важно, Милана, Эля или еще какая-нибудь гипотетическая дама. У меня уже есть ты. Я тебя люблю. Не волнуйся ты из-за этого вообще! Я не из тех, что изменяют. И вообще, я у тебя под тотальным контролем! — Вдруг развеселился он. — Мы с тобой и дома и на работе. Хочешь, можешь мне GPS-отслеживание настроить на телефоне. Кстати, Гоша будет рад и счастлив. Он бесится, если не знает, где я, и дозвониться невозможно.
— А знаешь, не стану отказываться. Гошу и попрошу. Пусть настроит. И на моем телефоне тоже. Я не буду следить за тобой. Но ты же меня знаешь, я тоже очень волнуюсь, если ты не берешь трубку. Мало ли, что. Вдруг сердечный приступ. Не дай бог, конечно! Но говорят, что у деловых мужчин это частое теперь явление, — вспомнила ситуацию с Лидией Ивановной и статью, которую прочитала в интернете.
— Если у меня и будет сердечный приступ, то только после знакомства с твоей семьей, наверное, — без доли сарказма произнес Андрей. — Что там они сегодня? Не сильно тебя потрепали? Я волновался, как ты там без меня.
— Да нет, совершенно обычно и даже обыденно все прошло, — начала я с улыбочкой, ожидая его реакции на дальнейшие мои слова. — Сперва бабуля принесла папочку из органов на тебя с полным досье, затем спросила, удовлетворяешь ли ты меня, мама укорила, что она бы еще про сантиметры уточнила…
— И она, — Андрей сглотнул и закончил слабым голосом: — уточнила?
— Разумеется!
— Кажется, сердечный приступ у меня будет сейчас, — с круглыми глазами выдал мой любимый.
— Да ладно тебе! Не дергайся так. Папа зато был на твоей стороне, — утешила я.
— Даже боюсь предположить, как он на ней был, — уже более спокойным тоном сказал Андрей. — А что там в папке, кстати?
— Не знаю, я, по всей видимости, не доросла до таких сведений. Может, информация о сантиметрах? — страшным голосом заявила я и, не выдержав роли испуганной девственницы, расхохоталась и потянулась к таинственным сантиметрам.
— Я смотрю, ты решительно настроена их рассмотреть и даже пощупать, — с восторгом оценил мой «высоконаучный» интерес мужчина. — Нам срочно нужна линейка. Какие-нибудь еще измерительные приборы вам потребуются, госпожа ученый?
— Все инструменты у меня с собой, — заявила тоном заправской соблазнительницы, изо всех сил стараясь не расхохотаться.
— А можно тоже посмотреть? — Андрей лукаво заглянут в мои глаза. — И пощупать? — добавил с таким же «научным» восторгом.
— Меньше слов — больше дела! — скомандовала я.
— Так точно, госпожа нобелевский лауреат!