Уровень ненависти: Сосед

Коняева Иринья

Наш подъезд - филиал Иваново. Пять этажей незамужних и жаждущих мужского внимания дам. Да и я не против большой и чистой любви. Только вот единственный приличный мужчина, очень симпатичный, надо признать, - мой чертов сосед с перфоратором и чередой страстно орущих девиц! Ненавижу его!

И все бы ничего, но я, кажется, устроилась на работу в ЕГО компанию!

 

Предисловие

— А! А! А! О! Да! Да! У — у-у!

Я подскочила в кровати и замерла, непонимающе прислушиваясь. Неужели снова? Мы ведь только недавно провели внеочередное собрание жильцов и вынесли общественное порицание Игорю из двадцать второй. Он обещал!

— Да — а-а! — заорала какая — то девица за стеной так, что стекла задрожали.

А вот это уже интересно. И точно не Игорь. Временный кумир нашего женского подъезда оказался вполне себе нетрадиционной ориентации, чем расстроил добрую половину соседок, питавшую миллион иллюзий и матримониальных планов на его счет.

А вы бы не питали, если бы слышали, как красавец — мужчина каждую ночь по два — три часа жарко занимается любовью, да так, что половина жителей дома в прямом смысле выходит на балконы покурить?

Интрига сохранялась бы и дольше, но волею случая Игорь забыл закрыть воду в ванной и банально затопил Маргошу. Та, не будь дурой, тут же принарядилась, поправила макияж и рванула на разборки, в глубине души лелея надежды на то, что ближайшие два — три часа орать шаблонный ночной репертуар из гласных будет уже она. И даже новехонький загубленный коварной водой ремонт не жалела! Не до того было!

И что же она увидела в приоткрытую соседом дверь?

Вы не поверите!

А, хотя я же уже проболталась. Ну ясное дело, кого. Двух полуголых мужиков. Симпатичных, но для нее лично — абсолютно бесполезных!

Девицы наши повозмущались несправедливости судьбы, но приняли Игорешу с его еженощными забавами, взяв клятвенное обещание не орать так громко. Одиноким женщинам и без того тошно, а тут еще такой повод для зависти.

— Наш подъезд проклят. Даже мужик бракованный оказался, — подвела итог тогдашнему собранию жильцов соседка с первого этажа.

Крыть было нечем.

И вот снова. Только я отчетливо слышала женский и мужской голоса!

— Может, новый гетеросексуальный сосед? Ой, да не может такого быть. Скорее, кому — то из соседок повезло, — заключила я в ту ночь и спокойно легла спать. Если мне ни с кем не изменяет моя память, кажется, это была последняя относительно спокойная ночь. Но, обо всем по порядку.

 

Глава 1

Бывают удачные дни, а бывают такие, как этот. Утро не задалось: сперва убежал кофе, затем на единственных приличных чулках объявилась стрелка, как назло, еще и на самом видном месте, пришлось бежать в ближайший магазин с голыми ногами и надеяться, что там будет что — нибудь дешевое, при этом — приличное, а не жуткого цвета и текстуры.

В офис ворвалась как взмыленная лошадь, зато не опоздала. Сумку швырнула под стол, рухнула на стул, параллельно открывая верхнюю папку и включая компьютер — как раз успела к приходу «любимой» начальницы.

Но сегодня все было против меня — ничего не спасло.

— Катерина, жду через пять минут, — вместо приветствия выдала руководительница и хлопнула дверью.

Я судорожно листала записи, пытаясь вспомнить, что не сделала, о чем забыла, но как ни крути, а поводов злиться на меня с утра пораньше у Киры Алексеевны не было.

Будто кому — то нужен повод, чтобы сорвать плохое настроение на новенькой сотруднице, не успевшей заматереть и научиться отстаивать свои права! Ха — ха.

— Катерина, — начала неприятный разговор Кира Алексеевна, — после обеда подойдет Илона, передашь ей дела. Две недели можешь не отрабатывать, думаю, недели будет вполне достаточно.

— Но…

— Портить тебе трудовую не будем, пиши заявление по собственному желанию. Я все сказала.

Стервозина Алексеевна постучала идеально наманикюренными когтями по столу и двумя пальцами изобразила походку в сторону двери, будто мне было недостаточно красноречивой фразы: «Я все сказала». — И кофе мне принеси, милочка. С улыбкой, как полагается.

Вот же Анидаг, выражаясь терминологией из «Королевства Кривых Зеркал». Анидаг — Гадина

Н-да уж, устроилась на работу по знакомству. С некоторыми самодурками никакие связи не спасают.

И без того плохое с утра настроение рухнуло ниже плинтуса. Страстно хотелось кого — нибудь или что — нибудь пнуть, вымещая злость на несправедливость жизни. А в кофе добавить яду. Змеиного. Или хотя бы своего. Сейчас я вырабатывала его со страшной силой и скоростью. Думаю, даже черная мамба обзавидовалась его смертоносности. Черная мамба — ядовитая змея.

И кто такая эта Илона?

Видимо, последнюю фразу я ляпнула вслух, так как Зоя, менеджер по кадрам, оторвала взгляд от монитора и ответила:

— Илона — племянница Киры Алексеевны. А что?

— А то, Зоечка, что эта племянница будет вашим новым офис — менеджером. Приходит сегодня после обеда.

— Тебя хоть не по статье?

О, и даже не удивилась. Похоже, у них здесь это обычная практика и мне реально повезло. Как утопленнику, да.

— Нет, государыня смилостивились, позволили написать заявление по собственному, — ответила, наморщив нос и скривив губы — не смогла удержаться. Обидно, черт возьми.

Кофе — машина размеренно гудела, аромат пряностей щекотал ноздри, но во рту был гадкий желчный привкус. Идти еще сейчас к этой Гадюке, улыбаться. Вылить бы чашку крепкого кофе на ее идеально отутюженную блузочку. Обжечь кипяточком.

— Катюш, не расстраивайся. Ну вот такая наша Кира — семь пятниц на неделе. Родственникам всегда поможет, а остальные люди ей не интересны. Тебе еще повезло, она любит увольнять по статье. Штат большой, все лояльны к руководству, так что дисциплинированно подписывают нужные акты против неугодных коллег. В прошлый раз парня из проектного отдела уволили за опоздание на пятнадцать минут. Когда он попытался качать права, живо оформили акты о регулярном злостном нарушении графика работы, — еле слышно поделилась важной информацией коллега.

Зоя чувствовала себя неловко, даже немного покраснела. Хорошая девушка, хоть и родственница начальницы. Седьмая вода на киселе, но родня. Родня — это святое. И хоть в глубине души я была согласна с этим высказыванием, сложно было не язвить, проговаривая про себя «прописные истины».

— Ой, ладно, найду новую работу, никуда не денусь, — буркнула, вовсе не чувствуя никакого оптимизма по этому поводу. Не так уж хорошо было в нашем городе с трудоустройством для недоспециалистов вроде меня — без опыта и нужных связей. И так работаю не по специальности. Что нашла, то и пашу. Но, где наша не пропадала? Выкручусь. Может, эта Илона еще окажется тупой, как пробка, даже родственные связи не помогут, и не уволят меня.

Тем не менее, пускать ситуацию на самотек было неразумно. Отнесла кофе Злыдне и, не теряя времени даром, обновила резюме на всех известных сайтах, приплюсовав пару месяцев работы офис — менеджером, хотя не была уверена, добавит это баллов или, напротив, отнимет.

Заявление на увольнение по собственному желанию вложила в папку «На подпись», да и отнесла при первой же возможности. Давать шанс передумать Стервозине не хотелось. Мало ли, что ей там еще в голову стрельнет. Не хватало мне еще записи в трудовой — по статье.

Прихода Илоны ждали всем коллективом. Весть о моем увольнении распространилась со скоростью лесного пожара и ни для кого секретом не являлась. Меня особо не жалели, посочувствовали для приличия и ладно, а вот новенькая — это новая сплетня, куда интереснее «слитого» персонажа.

Неужели во взрослом мире все так бесчеловечны? Или в профессиональном мире? Грустно. Не привыкла я к такому. И не очень хочется привыкать.

Или это особенность нашего коллектива? Ой, надеюсь. Тогда и уходить не так печально. Заразят еще черствостью. Ну их.

Не день, а испытание на прочность.

К приходу родственницы директрисы я уже перебесилась, успокоилась и даже сходила на обед вместе со всеми. Не строить же из себя оскорбленную невинность вечно. Неприятно, но не смертельно. Жить буду.

Илона, к моему разочарованию, оказалась девушкой серьезной и толковой, так что шансов остаться хотя бы для подстраховки «тупой пробки» не осталось, окончательно похоронив надежды на благоприятный исход событий.

Ну и ладно. Не больно — то и хотелось. И вообще, коллектив здесь ужасный, а директор — и того хуже!

Хотя… кому я вру? Естественно, расстроилась. Желание поскорее попасть домой, открыть бутылку вина и пореветь вволю преследовало с самого утра, но не показывать же это всем и каждому! Ни за что!

Как говорит мама: «Улыбку — на морду лица, нос — наверх, походку — от бедра! И домой — реветь». И добавляла всегда: «Но не дольше получаса. А то нос превратится в тыкву».

И ведь помогало! Я всегда казалась окружающим сильной и независимой, уверенной в себе и позитивной. Может, иногда несколько чрезмерно позитивной. Зато никто не лез с жалостью и советами, что уже хорошо. Не люблю подобное участие — сразу чувствую себя дном и расстраиваюсь еще сильнее.

Накрутив себя до здоровой злости, улыбалась пуще прежнего и, надеюсь, выглядела не растоптанной и проигравшей, а уверенной в себе молодой девушкой, у которой все еще впереди. Но режим «милая фиалка» не включился и напоследок, за день до увольнения, не отказала себе в удовольствии сделать гадость — сердцу радость.

Я не специально, оно само!

Возможно, конечно, согрешило подсознание, уж больно я была обижена на руководительницу. Но, что сделано, то сделано.

Кира Алексеевна имела неосторожность заболеть за пару дней до важной встречи, чувствовала себя плохо, как — никак гайморит — это не простое ОРВИ, таблеткой парацетамола временно не спасешься.

Илоны в офисе не было и я, совершенно непреднамеренно (да, да, я настаиваю, что это все — совершеннейшая случайность!) оговорилась, когда созванивалась с партнерами нашей ненаглядной компании. Трубку взяла не секретарь, а сам руководитель — напористый и жесткий в достаточной степени, чтобы я смешалась и повела себя глупо. Говорю же: не виноватая я, он сам!

— К сожалению, Кира Алексеевна не сможет присутствовать…

— Мы не можем перенести встречу, — настаивал директор дружественной компании, — как вы знаете, дата согласовывалась заблаговременно, прилетят представители заказчика…

— Сергей Сергеевич, у Киры Алексеевны нет возможности высидеть длительные переговоры, у нее геморрой, она себя плохо чувствует, — тарахтела я, не сообразив, что собеседник не просто так кашлянул. — От нашей компании обязательно будет представитель, но мы еще не определились, кто конкретно.

— Я вас услышал. Кире Алексеевне, — мужчина повторно прочистил горло коротким кашлем, — здоровья. Как только примете решение о замене, сообщите, пожалуйста, моему секретарю, мы организуем встречу — знакомство, пусть даже и в два часа ночи, чтобы на итоговых переговорах не упустить контракт. Мы должны действовать слаженно и профессионально. Как обычно, впрочем.

Голос мужчины звучал странно. И эти его покашливания не на шутку смущали.

— Да, конечно, Сергей Сергеевич, — договаривала я уже, понимая, что ляпнула что — то не то. И зачем упомянула про гайморит, все — таки это не очень по — деловому.

В общем, хорошо, что запись об увольнении уже значилась в моей трудовой. Мало ли. Так спокойнее. И еще лучше — что об оговорке я узнала несколько позднее — когда снова перепутала названия заболеваний в разговоре с подругой, до этого же спокойно общалась и с коллегами, и с Кирой Алексеевной, и с деловыми партнерами.

Да так ей и надо!

Злорадствовала на эту тему, как вы поняли, я значительно позднее, а мерзкий день все не заканчивался и никак не улучшался. И даже возвращение домой не спасло. Если не сказать: ухудшило ситуацию.

Ни о чем не подозревая и мечтая о тихом — спокойном вечере, повернула ключ в замке. Дом встретил привычным уютом и запахом строительных материалов. Ладно, про уют — это я сильно преувеличила. Белые стены, даже не окрашенные, ламинат, натяжные потолки и обои на стеклах вместо жалюзи — вот и весь современный дизайн. Чересчур лофт или чрезмерный минимализм, можно сказать. Зато свое!

Ну и запах! Взвесь от штукатурки, не самая дорогая краска, только собранная мебель… Производственные запахи причудливо смешивались с постиранными с огромным количеством ополаскивателя с ароматом «морские минералы» тканями. Проветривание отчего — то совершенно не помогало. Видимо, что — то я делала не так.

Но и этот запах был своим. Приятным. Благословенным.

Квартиру мне купили родители и бабуля. Однокомнатная студия в хорошем пятиэтажном доме из красного кирпича, но без ремонта и даже без внутренних перегородок. Разумеется, старшие родственники не рассчитывали, что я сбегу в бетонную коробку как только в доме появится вода и электричество, думали, кровиночка, как порядочная (ну — ну), поживет с ними, а они тем временем доведут до ума квартиру.

Но кто в здравом уме, будучи студенткой последнего курса, откажется от самостоятельности и возможности приглашать друзей в гости? Да, квартирка больше напоминала подвал, зато в ней смело можно было дебоширить! Ломать и портить там было нечего. Да и есть периодически — тоже. Так что гости с пакетом пельменей или сублимированной лапшой ценились на вес золота и приглашались пачками!

Конечно, спустя некоторое время подъезд заселили не столь поспешные соседи, пришлось вести себя тихо и скромно. Да и родители, не без помощи той же бабули, потихоньку заработали на минимальный ремонт, а после выпуска и я подключилась со своей зарплатой. Так что сейчас моя холостяцкая берлога выглядит куда приличнее. Только шумных гостей я уже не вожу. Соседки лютуют.

Представьте сами целый подъезд одиноких женщин со всеми вытекающими отсюда последствиями… Как минимум у кого — то всегда ПМС и может очень здорово прилететь, если не так посмотришь или поздороваешься не тем тоном. Я-то самая здесь молоденькая, все считают нормальным и правильным поучать и присматривать. Хотя, не удивлюсь, если это бабуля постаралась. Она активная, со всеми перезнакомилась. Похоже, это какой — то стратегический шаг, но, быть может, у меня просто мания преследования или что — то в этом роде.

А дамы у нас все как на подбор: и красивые (ну, как минимум, симпатичные или интересные), и умные, и состоятельные. Но, как говорит моя лучшая подруга, по стечению обстоятельств все с хронической нехваткой пошлых витаминов. И я в том числе, да.

Так вот, возвращаясь в свое обычно тихое — спокойное гнездышко, я никак не ожидала услышать трехэтажный мат. Звучал он так громко, словно в моей кухне открыли спортивный бар и команда, за которую болеет подавляющее большинство фанатов, наглым образом продувает.

Не возьмусь воспроизвести ни единого словечка из потока брани, не так воспитана, но, признаюсь, с радостью сообразила, что это не новый сосед, знакомство с которым рано или поздно состоится, а лишь бригада ремонтников.

Якорь им в бухту!

Вот, я тоже умею ругаться.

И куда изящнее!

Хотя через несчастных пятнадцать — двадцать минут я вполне готова была зазубрить словарь нецензурной лексики, чтобы пойти и поговорить с громкоголосыми мужчинами на их языке.

Ироды!

Не дают сосредоточиться, чтобы поплакать вволю! У меня тут горе, вообще — то!

Внутренний голос ехидно высказался, что не такое уж горе потерять работу с самодуром — директором, но банковский счет, если бы умел ехидничать, наверняка вступился бы за слезливую часть меня и отбрил его самым жестоким образом. Так как денег у нас с ним не было вообще. То есть совсем. И этот самый внутренний голос скоро будет совсем — совсем тоненьким — от голода и слабости, если я буду слушать только его.

Грохот за стеной и последующий за ним трехэтажный мат отвлек от невеселых мыслей и снова не дал порыдать. Что за день сегодня такой?

По закону, конечно, можно шуметь до скольки — то — там, но это уже перебор. Пришлось выбираться из милого мягкого халата и натягивать джинсы с футболкой, настраиваться на разборки.

Ух, как не люблю все эти пререкания. Но куда деваться? Надо, Федя, надо.

Не успела ступить за порог, как начал разрываться телефон. Бабуля, по рингтону узнала. И если вы думаете, что я могу не взять трубку, разрулить свои дела, а затем перезвонить, вы просто не знаете мою ба. Не успею я решить конфликт на почве нелюбви к бранной речи, как у моей двери выстроятся в ряд бригада скорой, пожарных и пара нарядов полиции. Ну и бабушка, конечно. Чтобы все вышеперечисленные ненароком не сбежали раньше времени.

Как обычно, разговор ни о чем растянулся на продолжительное время. Делиться проблемами на работе не стала, в случае с моей семьей лучше сперва закрыть вопрос с трудоустройством, а затем сказать, что сменила работу, так как предложили кое — что получше. Нервы близких надо беречь. А свои — тем более.

Прощалась с бабулей, надевая шлепки, но не рискуя выйти за порог. Услышит ведь, что в подъезде, начнет волноваться, что пошла «шататься по району на ночь глядя». Конечно, где «на ночь глядя» и где двадцать — тридцать, но это же бабуля, сами понимаете.

Я уже говорила, что у меня дурной день? А, да, говорила. Так вот, мои неприятности на этот день не закончились. Кажется, они только начинаются.

И с чего, спрашивается, я взяла, что мокрый полуголый симпатичный мужчина викинговской наружности — строитель? Злой, мокрый и полуголый, если уж быть совсем точной.

 

Глава 2

— Позвольте угадаю, вы — моя новая соседка?

Мне кажется или его голос сочится ехидством?

— Да, соседка, — ответила Мистеру Совершенство раздраженно. Хоть и красавчик, но это ничуть не умаляет моей злости по поводу лексикона его рабочих.

— Проходите. Вы хотя бы симпатичная, — хмыкает мужчина и отступает вглубь коридора, уступая дорогу нежданной гостье.

— Спасибо, я здесь постою. — Ишь, чего не хватало! В гости вечером к незнакомому мужику! Я его еще бабушке не представила для проверки на вшивость.

— Да ну — у-у! — протянул мужчина. — Не может такого быть! Скажите, это какой — то хитрый ход?

Всегда считала карие глаза теплыми, но суровый и злой викинг умудрился заморозить своими шоколадками. Ух, как зыркает!

— Хитрый ход? Вы о чем? Я не собираюсь заходить к вам в дом, это неприлично. Кстати, спасибо за комплимент, — выдохнула я, вспомнив о вежливости, жаль только, что не в самый удобный момент. Все — таки, что ни говори, а полуголые красавчики не способствуют мыслительной деятельности. Этот еще и мокрый, его же сейчас продует!

Да уж, Катя, «Л» — логика. Давай еще понюхаем его демонстративно и посоветуем не мыться таким мятным гелем для душа, так как он нам не нравится. А на новый год вообще подарим чего-нибудь из Ив Роше с ароматом клубники или ванили.

Несмотря на то, что нужно было казаться сдержанной или хотя бы злой, едва не рассмеялась. Вечно в голову лезет всякая чертовщина.

— Давайте я пообещаю не распускать руки и не пугать вас, а вы пройдете в дом. На улице, конечно, лето, но мне несколько неловко стоять в подъезде в таком виде.

— Боитесь, соседки налетят на свежую мужичатинку? О боже! Простите! Я не это имела в виду!

Катя, дубина стоеросовая, что ты несешь? Какая мужичатинка? Ты воспитанная, умная девушка из хорошей семьи, держи себя в руках.

— Ха — ха — ха, — расхохотался в полный голос мой новый сосед. Ох, ну до чего у него сексуальный голос, он смеется, а у меня в груди низко вибрирует, вызывая совершенно закономерные желания. — Видимо, я вас неправильно понял. Простите. Дело в том, что ваша шутка попала точно в цель. Дамы в нашем доме, — он замялся, смущенно улыбнулся, вздохнул печально, — несколько навязчивы.

— И вы, конечно же, подумали, что и я пришла, дабы покуситься на самое дорогое, что есть у порядочного мужчины? Ясно. Поговорим в другой раз. Или не поговорим. — Я всерьез разозлилась. Эмоциональное состояние сегодня нестабильное. То в смех, то в слезы. А еще стукнуть кое-кого хочется. — И да, пока сюда не слетелась добрая половина подъезда, очень прошу вас: первое — пристыдить ваших ремонтников, они ругаются матом так, что мой кот краснеет; второе — повесить ковер на стену, вы по ночам не даете мне спать. Всего доброго!

Два шага в сторону своей квартиры, гневное хлопанье металла — и я дома, в тишине, безопасности и относительном спокойствии. Хотя, о каком спокойствии идет речь?

Мамочки! Что я сейчас несла? Дура, дура, дура! И с каких пор у меня кот? Это подсознательно я, что ли, записала себя в ряды вечно одиноких дам с котом? Или просто хочу пушистика?

Показала себя с «лучшей» стороны, вот молодчина! Надо будет, наверное, позднее извиниться. Хотя нет. Сам виноват. Тоже мне, нашел покусительницу на свои прелести. Как еще не сказал: «Не для тебя моя роза цвела»? А — а-а, ну да, я же симпатичная. В отличие от кого — то, по всей вероятности. Интересно, кто к нему приходил?

И у нас все симпатичные! Ишь, какой разборчивый!

Я заметалась по комнате, убирая несуществующий бардак и перекладывая вещи с места на место. Когда волнуюсь, стараюсь занять руки полезным делом, пока они не начали хулиганить: ломать и портить, портить и ломать. Я из тех людей, что могут сесть в автобус с билетиком, совершенно случайно и незаметно для себя его порвать на микроскопические кусочки, а затем, очнувшись, стыдливо прятать от кондуктора до конца поездки, не решаясь выбросить. Один раз даже пришлось предъявлять эту горку мусора. Повезло, что кондуктор попалась с юмором и не стала ни штрафовать ни заставлять покупать еще билет. Видимо, потому та ситуация меня ничему не научила, так же и портачу все, что попадется под руку в момент волнения.

Вот и сосед случайно подвернулся… под руку.

В дверь постучали, проигнорировав звонок, да еще и с силой, будто выломать пытаются. И сдается мне, это не мужской кулак. Слишком злой, короткий стук. Рождает ощущение: «Будут бить».

Кто — то из соседушек пришел на разборки, зуб даю. Как же, самая молоденькая покушается на единственного самца львиного прайда!

Спокойной жизни в этом доме однозначно пришел конец. А вот моим проблемам — ни конца, ни края.

— Ну как он тебе? — глаза Маргоши не горели — полыхали. Столько энтузиазма в последний раз видела в ее глазах лишь в предвкушении более тесного знакомства с Игорешей. Разумеется, когда слухи о его ориентации еще не появились.

Хорошо, что дверь у меня новая, металлическая, со специальными замками — смогла выстоять под напором разгоряченной некрасовской женщины.

— Кто?

Я надела свою самую невинно — непонимающую маску на морду лица и ждала нового всплеска эмоций. И дождалась! Кто бы сомневался.

— Ну как, кто, Катя?! Конечно же, я говорю о нашем новом соседе. Заметь, холостом, красивом, подкачанном, — Марго потеснила меня покатым бедром, проходя без спроса в квартиру, обдавая приторно — сладкими духами, кивнула на дверь, намекая, что столь важная информация достойна сохранения самой что ни на есть строгой секретности, лишь затем продолжила: — с собственным бизнесом и недвижимостью за городом.

Я не стала предлагать ей пройти на кухню, зная, что эту даму выпроводить вежливо и корректно практически невозможно. В целом приятная и компанейская, приходя в гости, она превращалась в носорога, который плохо видит, но при его габаритах и весе это не его проблемы. Вот Маргоша плохо слышала то, что ей не нравилось. И при ее наглости и непробиваемости… В общем, в гости ее звать чревато, не звать — практически невозможно, а избегать — это только если очень повезет.

О том, какой я сегодня везунчик, можно не упомнить.

Думаю, вы вполне догадались, что произошло дальше. Конечно же, эта носорожица потопала на кухню, щелкнула кнопкой включения чайника и плюхнулась на колченогий табурет, оставшийся после чернового ремонта. Не очень чистый. Я сама всегда бросала на него салфетку, чтобы сесть, и каждый раз обещая дождаться зарплаты и купить хотя бы один нормальный стул.

Как бы хорошо я не относилась к соседке, на душе стало чуточку теплее. В конце концов, модную и яркую юбку по середину бедра долго стирать не придется — там и ткани — то почти нет. Наверняка, если очень постараться, ее можно упаковать в спичечный коробок и носить с собой как сменку. А то мало ли, вдруг красавец — сосед на горизонте объявится, а ты как дура в рабочей унылой черной юбке — карандаше!

— В общем, слушай! — начала Маргоша, и я, волей — неволей, вынуждена была занять стратегическое место — подоконник.

Маргоша распиналась не менее получаса, прежде, чем я смогла подгадать удобный момент и остановить пространный монолог. Не могу сказать, что неинтересный. Интересный. Но уж больно много ненужных подробностей.

Мне кажется, ей следовало работать в ФСБ.

Эта «милая» дама, всерьез положив глаз на нового соседа, за полдня, а ровно столько прошло с их первой встречи, заставила старшую по дому сходить к нему и познакомиться, подписать липовое согласие на посадку деревьев в нашем районе, чтобы узнать его фамилию. Они не просто выдумали историю с озеленением, но и сперва подписали бумагу у нескольких других жителей подъезда для достоверности! Некоторые даже предложили выделить по паре ростков из собственных дачных богатств, так что саду у дома быть. Хоть какая — то польза от озабоченных продлением рода дам!

Дальше события развивались как в американских фильмах. Маргоша с Лидией Ивановной засели в социальных сетях и принялись за поиски. Но Андрей Эдуардович Самойлов, гад разэдакий, аккаунтов нигде не заводил. Тогда предприимчивые дамы попытались выйти на Эдуарда Самойлова, здраво рассудив, что даже у такого красавца должен быть земной отец, а не ангел небесный. И снова не повезло.

— Это у них семейное, — решила Лидия Ивановна, но тут же предложила альтернативу: — Но мы можем поискать женщин с такой фамилией. Женщины чаще сидят в социальных сетях.

Сказано — сделано.

Женщин с довольно распространенной фамилией в городе нашлось немало и им пришлось, разделив претенденток на звание почетной родственницы полубога, сошедшего на грешную землю, проверить каждую. Мало ли, вдруг сестра, мать, бывшая жена. И пусть бывшая, лишь бы не нынешняя!

Тысячи просмотренных фотографий разных женщин, девушек, девочек и — бинго! — на одном из снимков запечатлен Он. Только вот незадача — он в ЗАГСе, в красивом костюме с бутоньеркой, рядом стоит девушка в белом платье.

— Женат, — выдохнула Лидия Ивановна, едва не разрыдавшись.

— Не факт, — заявила Маргоша упрямо. — Сперва проверим все доступные данные. Может, это бывшая жена. Ошибка молодости. Тем более, больше у нее с ним фотографий нет, а на последних уже какой — то другой мужик.

С новыми силами дамы приступили к трепанации черепа, ой, то есть к анализу профиля предполагаемой бывшей жены. Комментарии к фотографиям, друзья, друзья друзей, друзья друзей друзей.

Не зря говорят: кто ищет, тот всегда найдет. Им повезло.

Хотя мне кажется, Одноклассники или контролирующие их фээсбэшники просто сами подсунули настойчивым дамочкам нужную информацию, лишь бы те не раскрыли мировой заговор и все тайны иллюминатов.

— Разведен! — завопила Марго, когда увидела подтверждающий ее теорию комментарий под фото она уже и не знала, кого. Кого — то, кто знал бывшую жену Андрея. Или друга жены Андрея. Или подругу. Да и какая разница? — Лид, он разведен! У меня есть шанс!

— Почему это у тебя? — возмутилась Лидия Ивановна. — У нас. Я еще тоже очень даже ничего, даже хорошенькая.

— Не льсти себе! — отрезала Марго. — Он будет моим!

— Посмотрим, милочка. На твоей стороне сиськи, на моей — опыт. И воспитание. Ты до него не дотягиваешь. Как была деревней, так и осталась!

Слово за слово, кулаком по столу, временные союзницы разругались в пух и прах, и вынуждены были продолжать поиски уже по отдельности.

Не знаю, как шли дела у старшей по дому, но Маргоша, удостоверившись в полной независимости Андрея Эдуардовича Самойлова ото всяких гадких посторонних уз Гименея, проявила способности, которые попрали бы успех если не Шерлока Холмса или Пуаро, то Ватсона и Гастингса, верных помощников известных детективов, — сто процентов.

— Я погуляла вокруг дома, нашла пару незнакомых машин, — рассказывала вдохновленно Маргоша, размахивая давно пустой чашкой, — пробила их по базе, нашла нужную. Там есть данные на водителя. Строит недорого, но незаконно, конечно. Жаль, нет знакомых в ГИБДД, было бы куда быстрее и проще, — делилась Маргоша оперативно — розыскными мероприятиями. — Потом посмотрела на сайте судебных приставов — долгов нет. Зато нашла целых две компании, в которых он является акционером!

— Обалдеть! — выдохнула я, подразумевая вовсе не бизнес — качества нового соседа, а таланты и целеустремленность Маргариты. Мне бы и в голову не пришло при знакомстве с мужчиной проверить его со всех сторон подобным образом!

— Да, молодой, но толковый, — возбужденная открывающимися перспективами свободная женщина была на своей волне. — Я, конечно, не олигарх, но все — таки с нуля открыть свой пошивочный цех и выигрывать который год подряд все государственные тендеры — это, сама понимаешь, не каждому дано. Мне хочется быть уверенной, что и мужчина, с которым я свяжу жизнь, будет не вертопрахом. Промотает все мои капиталы и смоется к молодухе вроде тебя. Нет уж, спасибо. Видели, знаем. Кстати, раз уж об этом зашла речь. Не желаешь ли рассказать, зачем ты ходила к моему мужчине?

Не уверена, что даже после проведенного Маргаритой исследования жизни Самойлова, она имела право называть его своим мужчиной, да и отчитываться не хотелось, но несколько безумный взгляд соседки не на шутку встревожил. Кажется, кто — то помешался на объекте страсти.

Оправдаться или послать в пешее эротическое путешествие?

Здравый смысл или гордость?

Жизнь или смерть?

Я, конечно, несколько преувеличиваю. Или нет?

Не успела открыть рот, как в дверь постучали.

— Ага, то есть он уже к тебе пришел с ночевкой? — с откровенным наездом выдала Марго и, с грохотом поставив чашку на подоконник, поднялась.

— Не выдумывай. Должно быть, пришла очередная соседка с допросом.

Я легко спрыгнула с подоконника и пошла к двери, в глубине души содрогаясь от мысли, что мои белые от ротбанда стены в коридоре окрасятся алым. Вариантов кровавого окрашивания была масса:

1) Марго дерется с прибывшей Лидией Ивановной;

2) Марго убивает меня, так как прибыл Андрей Эдуардович собственной холостой персоной;

3) Андрей Эдуардович, обезумев от энтузиазма навязчивых девиц, убивает нас всех и съезжает в желтый дом с палатой номер шесть; [Желтый дом — психиатрическая лечебница]

4) приходит моя бабуля, оценивает опытным взглядом брутального соседа и месит в фарш Маргошу и всю озабоченную банду, чтобы ее ненаглядной кровинушке не мешали устраивать личную жизнь.

Ну ладно, про бабулю — это я откровенно загнула. Вечно на нервной почве несу несусветную чушь. Моя бабуля и мухи не обидит. По крайней мере, она всем так говорит. И все верят. Ибо чревато.

Замок неприятно лязгнул и я подобралась от нехорошего предчувствия. Того самого, что появляется в тех редких случаях, когда дело действительно пахнет керосином.

Кажется, я знаю, кого тут принесло на ночь глядя.

И точно. Самойлов Андрей Эдуардович собственной персоной.

Тушите свет.

 

Глава 3

Соседушка стоял в джинсах и обычных черных пластиковых сланцах. Без футболки. Вот вы ходите по полному подъезду одиноких женщин в полуголом виде? И это при том, что он, бедный — несчастный, отбивался от них едва ли не битой, если вспомнить ту его фразу — приветствие и шуточку про навязчивых дам!

Очевидно, у Андрюшеньки — душеньки не все в порядке с логикой.

А возможно, я уже ничего не исключаю, он знал, что у меня в гостях Маргоша и решил заявиться в гости в откровенно непристойном виде, чтобы отомстить за мое поспешное бегство. Месть чужими руками — изящное, действенное и проверенное мировойисторией средство.

По крайней мере лично я верю, что нормальный человек, находясь в здравом уме и трезвой памяти, никогда не заявится полуголым к соседям. Очевидно же, у него есть причина!

Гад! Подводит под монастырь. Я и так под подозрением из — за трехминутного общения, теперь вообще стану персоной нон — грата. И никаких больше «заходи, Катюш, вина выпьем», «я борщ варю, будешь?»

Вот так холостые и симпатичные мужчины превращаются во врагов народа! Он уже и не таким красавцем кажется. И подбородок тяжеловат. И брови слишком широкие. Нос узкий и длинный. Но фигура, конечно, на уровне. Подкачанный, высокий, пропорциональный. С красивой линией плеч. И татуировкой.

Каюсь, раньше считала татуировки невероятной ерундой, но то ли привыкла, ежедневно лицезрея на улице десятки людей с рисунками на теле, то ли изменились пристрастия, но невозможно интересный дизайн на груди и левом плече привлек внимание. У нас прежде такого не видела, только по телевизору. Видимо, Андрейка насмотрелся ритуальных танцев воинов племени маори или являлся фанатом знаменитого актера Дуэйна Скалы Джонсона, тот тоже щеголяет подобной росписью «под полинезийскую хохлому».

— Что это вы, наш дорогой сосед, на ночь глядя к молодой девочке захаживаете? — елейным голосочком пропела Маргоша, просачиваясь на передний план, загораживая рубенсовскими телесами мне и Андрея, и его красивенную татуировку.

— Для разговора с глазу на глаз, — отрезал «дорогой сосед» и отошел в сторону, намекая, что дамочке пора бы и честь знать, не мешать беседе.

Ха! Сразу видно, с Маргошей он еще толком не знаком.

— Простите, но я клятвенно обещала бабушке нашей дорогой Катеньки присматривать за девочкой. И так как у нашей молодой леди нет еще одного стула, предлагаю переместиться ко мне, в теплую, уютную обстановку, где нам никто не помешает.

Похоже, у нее не пошивочный цех, а подпольный секс по телефону, где она — почетный работник. Сосед, кажется, начал волноваться, что она накинется на него прямо в подъезде и сделал еще один шаг в сторону, осторожный, почти незаметный. И взгляда с хищницы не сводил. Все — таки не такой уж он и пропащий. Не дурак — точно.

-

* * *

— Феодальный строй давно отменили. Девушки старше восемнадцати вправе распоряжаться своим временем по собственному усмотрению. Не руководствуясь подсказками и советами даже не родственников, соседей, — ледяным тоном выдал Андрей Эдуардович. И так зыркнул на Марго, что я мгновенно поняла: действительно руководитель, самый настоящий. Возможно, такой же гадкий, как моя Кира Алексеевна.

Осталось только дождаться реакции бизнес — леди Маргариты Павловны. Как поведет себя? Что ни говори, а с такими мужчинами надо держать ухо востро и правильно выбрать тактику. Угадает или нет? Сильная или слабая женщина? Волевая или податливая?

Я даже обошла ее, пристроилась рядом, чтобы видеть лицо со следами бурной мыслительной деятельности. Нашпигованный ботоксом лоб не хмурился, но застывшая маска и злой прищур глаз были явным подтверждением — шестеренки крутятся.

— Марго, я загляну к тебе позднее, — приобнимая навязчивую дамочку за талию и намекая на выход и «все расскажу позднее», решила поторопить с принятием решения.

— Нет, Кати, — стряхнула с себя оцепенение соседка, обозвав меня на европейский манер с ударением на последний слог, — не дело это молоденькой девочке оставаться одной с незнакомым мужчиной ночью наедине. Мы же про него ничего не знаем!

Я едва не поперхнулась. Как по мне, мы не знали только, какого цвета на нем сегодня нижнее белье, и то у меня были кое — какие предположения на сей счет. Ежели он футболку поленился надеть, то и исподнее вряд ли удосужился. Особенно, если рассчитывал на мой в высшей степени теплый прием.

Эх, понять бы, что у него в голове! Хотя бы знать, для чего явился: мстить руками Маргоши или извиняться, допустим. И соблазнять.

Да ну что со мной такое? Мысли упорно ползли в горизонтальную плоскость, тело наливалось жаром, а взгляд становился томным и наверняка выдавал с головой. Взрослые опытные мужчины такие признаки вычисляют на раз.

Соберись, тряпка! В конце концов, он точно не твоя любовная история. Где ты, жалкая неудачница (временно! Мы все исправим!), и где остальные дамы нашего подъезда, по большей части состоявшиеся и успешные. Надо сперва хотя бы их уровня достигнуть, потом вступать в Большую игру и набрасываться на ни в чем не повинных мужчин с татуированным торсом.

Но до чего же хорош!

Стоп, Катя! Не о том думаешь. Бери себя в руки. Выгоняй Маргошу. Соблазняй… ой, то есть выслушивай соседа. И спать. В одиночестве. Никаких глупостей.

Пришлось сделать глубокий вдох и вытравить желание метнуть очередной облизывающий взгляд на полуголого соседа.

— Кхе, — прочистила горло, намекая толстолобой мадемуазель в модном туалете, что заявление «ничего не знаем» однозначно чрезмерное. — Успокойся. Ничего не случится. Мы уже разговаривали с Андреем наедине и, как видишь, я цела и невредима. В конце концов, я уже большая девочка и знаю, что делать…

Чуть было не ляпнула: «С голыми красавчиками». По всей видимости фраза была написана у меня на лбу, так как сосед улыбнулся в стиле Чеширского кота, а Марго еще сильнее обозлилась. Юмора она не понимает, что ли? Вроде же нормальная была.

— Подумай дважды, прежде, чем сделать то, о чем можешь пожалеть, — выдала она резко и, кивнув на прощание, поспешила удалиться.

Я не поверила своим глазам. Неужели Мадам Носорог на самом деле вот так легко покинула поле боя? Что — то здесь не так. Неужели, не успела выработать стратегию поведения с Андрюшенькой — душенькой?

— Вы пригласите меня к себе или мы так и будем беседовать под присмотром всего подъезда?

О, у кого — то не самое радужное настроение, вы посмотрите.

— Извольте надеть футболку и вернуться для беседы в приличном виде, — припечатала я и захлопнула дверь перед носом ошарашенного мужчины.

Да, не слишком вежливо. Но мне нужен был малюсенький перерыв.

Уткнулась в дверь лбом, обалдевая от уровня кретинизма этого дня. Кончится он когда — нибудь? Когда уже эта карета превратиться в тыкву?

Мне явно не помешало бы умыться ледяной водой, чтобы прийти в себя, но наверняка сосед заявится через минуту, не хочется предстать перед ним с красным лицом, я и так постоянно организовываю себе поводы покраснеть.

Стук раздался секунд через тридцать. Учитывая, что я все также обнималась с дверью, было полное ощущение, что постучали мне по лбу. Выдохнула. Собралась. Открыла дверь.

Сосед стоял в накинутом на плечи полотенце.

— Вы издеваетесь?

Это я шиплю?

— Не ругайтесь, Катерина. У меня нет одежды и я…

— О боже! Вы не мой сосед? Вы чей — то любовник и проникли в чужую квартиру в обнаженном виде?

Я даже не сразу сообразила, что этого никак не может быть, Марго ведь его уже пробила по всем доступным любопытной и заинтересованной женщине базам. Язык мой — враг мой.

— Я приношу извинения за неприличный вид и столь же недопустимую настойчивость, но все — таки позвольте войти. Не желаю обсуждать личные дела на виду у всех.

Когда он говорил руководительским тоном, хотелось машинально слушаться и соглашаться. Это особая аура, что ли? Или гормональный сбой в молодом, лишенном мужской ласки, организме?

— Проходите, — выдавила задушено. — У меня еще не до конца окончен ремонт, поэтому не могу усадить вас в кресло и предложить чаю. Точнее, чай предложить могу, но без ничего и пить его придется не за столом, а у подоконника. Надеюсь, вас это не сильно смутит, — тарахтела без конца, сопровождая незваного гостя на кухню.

— Не смутит. У меня дома пока вообще только ванная готова и одна спальня, — мужчина вежливо улыбнулся, но сердце мое забилось так, словно он как минимум сделал мне предложение разделить с ним постель в той самой единственной готовой спальне.

Почему, черт возьми, в аптеке не продаются пошлые витамины? Пьешь себе по графику по одной пилюле после еды и красавчики — соседи мужского пола могут спать спокойно, не опасаясь изнасилований. Не над тем работают ученые, не над тем.

Я воспользовалась возможностью перевести дыхание — подошла к раковине, чтобы отмыть от красной помады чашку Марго. Чайник тихонько бухтел, подогревая воду. Андрей Эдуардович Самойлов, сосед, бабник и причина моего смущения, сидел на колченогом табурете и молчал, подогревая любопытство.

— Так что вы хотели? — первой не выдержала я. Молчание — это, конечно, золото, но не в случаях с любопытными женщинами.

— Во — первых, я хотел извиниться. Возможно, мне стоило выбрать другое время, но не люблю откладывать на завтра то, что можно и нужно сделать сегодня. Я несколько погорячился. В свое оправдание скажу, что у меня были все на то основания. До вас меня почтили своим визитом четыре соседки, вы были пятой, — Андрей тяжело вздохнул и продолжил: — У меня был тяжелый день, строители умудрились грохнуть телевизор, купленный в гостиную за бешеные деньги, еще и это паломничество. Простите, Катерина. Я ведь правильно понял, вас зовут Екатерина?

— Да.

Надо заглянуть в интернет, кажется, сегодня магнитные бури. У всех трудный день, проблемы и навязчивые соседи.

— Вот я и подумал, что вы — одна из желающих, э, — мужчина замялся на мгновение, но быстро сообразил, как выкрутиться, чтобы сильно не смущать молоденькую девицу в моем лице: — посмотреть обои в моей спальне.

— Вы разочарованы? — Я спокойна, я совершенно спокойна.

— О чем вы? — не сообразил пострадавший от женского нашествия и произвола строителей Андрей Эдуардович.

— Разочарованы, что я не из череды ваших поклонниц?

Ох, Катя, тебе надо говорить не таким ледяным голосом, мужчины его не любят, бабуленька не может ошибаться. Но в присутствии соседа я находилась в максимально неуравновешенном состоянии и ныряла, как Иван из сказки «Конек — Горбунок» Ершова, из водицы студеной в водицу вареную.

Сейчас из омута неудержимо горячего желания провалилась с чан с ледяной яростью. Лозунги воинствующих феминисток один за другим проносились в голове и я быстро скатилась до махрового сексизма, возвеличивающего женщин и принижающего мужчин, если по — простому: «Я умная и красивая, а все мужики — козлы!». Даже не так. Все мужики — кАзлы, через «а», для усиления эффекта.

— Напротив, Катерина, напротив. Хотя нет. Простите. Снова не то говорю, — внес окончательный раздрай в мои попытки понять его сосед. — Безусловно, я был бы куда более рад вашему вниманию, чем всех почтивших меня своим вниманием дам. Другое дело, что для моих целей…

Мужчина замялся, подбирая слова, а я откровенно зависла. Что нужно этому извращенцу? Или это я извращенка, раз приписала ему сто тысяч пороков? Может, ему от меня соль нужна. О! А, может, он предложит мне быть его мнимой девушкой, чтобы избавиться от ненужного ему женского внимания?

Ага, меня тогда уроют.

Нетушки.

Ни за что!

Но где — то параллельно я уже шла с ним под руку, улыбалась в ответ на обаятельную улыбку этого гада, примеряла чулки в магазине для романтического вечера со свечами, покупала шторку для душа в наш общий дом и придумывала имена детям с его глазами и моим носом.

— Я деловой человек, мне некогда вникать во все нюансы жизни нашего дома, — начал Андрей бодро, чувствовалось, что за минуту молчания подготовил полноценный монолог. Умничка какой. Не успела я размазаться сливочным кремом по свадебному торту после фразы из влажной фантазии про общие квадратные метры, как он продолжил: — и, как оказалось, дружного и сплоченного подъезда. Я хочу, точнее: я прошу вас рассказать мне о конкурентах… Простите. О соседках. Что они из себя представляют, чего можно ожидать. Сразу вам скажу, что совет завести девушку или жену я не рассматриваю. Если у вас есть предположения или варианты, все рассмотрю. Мы живем рядом, вы могли бы меня выручать по звонку или условному стуку.

Он говорил хорошо поставленным голосом, не акал и не бэкал, разве что делал слишком большие паузы в некоторых местах — следил за моей реакцией. Не прилетит ли ему сковородой или скалкой. Не прилетит. У меня их пока нет.

— То есть вы хотите, чтобы я доносила на соседок? Я похожа на стукачку?

Сердце заходилось как сумасшедшее, зубы едва не крошились — так сильно их сжимала, чтобы не наговорить гадостей ранее приятному человеку. Никогда прежде так сильно не разочаровывалась в людях. И так быстро.

— Ну что вы, Катерина! — залепетал этот гад.

Желание заорать: «Вон из моего дома!» нарастало с каждой секундой и я, пока самообладание совсем не покинуло, резко, но не визгливо сказала: «Уже поздно. Думаю, вам пора».

— Простите. Я не хотел вас обидеть, — Андрей Эдуардович прижал руку к груди и поднялся со стула. — Дурной день. Еще раз извините, я погорячился. Доброй ночи, — уже в дверях попрощался он.

— Доброй, — едва ли не рявкнула в ответ и, выглянув в подъезд, плюнула в спину фразу: — И надеюсь, тихой.

— А вот этого не обещаю, — хмыкнул паршивец и, рассмеявшись, захлопнул дверь своей квартиры.

— Кобелина, — пробурчала под нос. — Сволочь. Ну надо же! Да они с Маргошей два сапога пара. Одна буйнопомешанная, второй — идиот! Все, спать. Пусть этот дурной день поскорее закончится. Надо уснуть до концерта по заявкам.

Уже в постели я представила, как одноразовую мамзель на сегодняшнюю ночь подстерегают наши дамочки. Лестница заботливо измазана маслицем (привет, Аннушка!), на двери тугая пружина, чтобы ни одна девица без золотой медали по армрестлингу не открыла, ручка двери Самойлова вымазана дегтем…

Добрые мысли перед сном — добрые сны.

[Аннушка — героиня из романа Булгакова «Мастер и Маргарита», пролившая масло]

 

Глава 4

Андрей

— Не день, а чертовщина какая — то!

Набулькал себе коньяку. Не играя темным янтарем в бокале, согревая, любуясь маслянистыми разводами, как обычно, выпил залпом, закинул в рот дольку сервелата. Ух, хорошо пошло. Напиток богов мягко согрел горло, скатился в желудок, и по телу разошлось приятное и долгожданное довольство.

Улыбка наползла на лицо, зафиксировав уголки губ супер — клеем, не иначе, так как даже воспоминания о моем сегодняшнем в высшей степени идиотском поведении не прогнали ее прочь.

Смешная девчонка. Вроде бы простая студенточка, совсем не мой формат, но хорошенькая. Что — то в ней есть. Определенно есть.

Я приметил ее утром в магазине, когда зашел купить батарейку в иммобилайзер [электронное противоугонное устройство, функция которого — препятствовать запуску двигателя и передвижению на автомобиле при попытке угона]. Классическая офисная барышня, в бежевых туфлях на высоченном каблуке, в узкой черной юбке и белой рубашке. Но с голыми ногами. Не удивительно, что стояла она как раз у полки с женскими гаджетами для соблазнения. Ну, это если она за чулками пришла. Колготки — отвратительная штука. Видимо, мадемуазель подрабатывает летом в компании со строгим дресс — кодом.

В руках она держала пачку красивых чулочков, и я сразу представил их на ней. И такое же черное белье. Кружевное, прозрачное. Сглотнул. Прочистил горло. Не думал, что обладаю столь бурной фантазией.

Пока я боролся с некстати охватившим тело желанием, девушка с грустным вздохом отложила пачку с моей эротической фантазией и взяла стандартные бежевые колготки из акционной корзины.

Что за несправедливость? Такие ножки должны быть укомплектованы самыми дорогими и красивыми чулками!

Не знаю, что на меня нашло, но впервые в жизни не смог подойти к барышне и познакомиться в обычной своей манере. Язык прилип к небу, мысли отшибло, я был в состоянии только стоять столбом и любоваться, как феечка, изящно покачивая стройными бедрами, удаляется в направлении выхода.

Что, черт возьми, на меня нашло? С каких пор нимфеточки институтского возраста будят во мне столь грешные мысли? И ладно бы, я увидел ее в короткой юбке или в тонкой маечке… без нижнего белья… чтобы видно было возбужденные от моего внимания соски…

Пришлось тряхнуть головой, чтобы прийти в себя. Девицы и след простыл, зато я, осел, стою и пялюсь на входную дверь.

На работе как обычно голова шла кругом, но все равно вспоминал красавицу из магазина. Ее походка совершенно лишила здравого смысла. Мой одноклассник Славка когда — то поделился ощущениями от сцены из фильма «В джазе только девушки», где Мэрилин Монро шла по перрону. Как по мне, она не шла, а семенила, но Славка был в полном восторге и утверждал, что с каждым ее шагом чувствовал, как нарастает боль в паху. Я откровенно ржал и не верил. Он обижался. А сейчас, в неполные тридцать два, познал на своем опыте, каково это.

Приятные ощущения. Если бы еще перехватить где — нибудь эту ласточку. И быть вменяемым! Не вести себя как осел!

Под конец рабочего дня отделу разработок пришла гениальная идея и мы, увлеченные ею по уши, не разошлись своевременно. Домой я пришел исключительно на автомате. Хотелось принять душ, сожрать динозавра и уснуть мертвым сном. Желательно, без задержек.

Заглянул в пиццерию, удачно расположенную в нашем дворе, заказал и сразу оплатил пару своих любимых с доставкой до квартиры. Пока ополоснусь, как раз принесут. Можно устроить себе тихий, спокойный вечер в обществе итальянской кухни, телевизора и подушки.

Но дома ждал сюрприз. К моему огромному сожалению строители еще не ушли. Более того, виновато переглянувшись, признались, что разбили телевизор.

— Мы купим новый и привезем. Извините, пожалуйста, — закончил речь бригадир.

Радует, что обратился в проверенную годами компанию. Берегут репутацию. Но неприятно, очень неприятно. Тем более, собирался перед сном посмотреть спортивный канал, сегодня так вообще прямая трансляция матча. Не уверен, что досмотрел бы, но хотя бы начал. Уроды.

Мысли были вялыми и апатичными, что бывает не часто, а только после новой захватившей по полной идеи. Завтра буду как новенький, но сейчас заряд кончился. Даже не стал отвечать на личные сообщения в мессенджерах.

Распрощавшись с ремонтниками, пошел в душ. Только снял пиджак и расстегнул пару пуговиц на рубашке, как в дверь постучали. Пицца бьет все рекорды доставки! Ладно, закинусь кусочком, потом освежусь. Так даже лучше — не надо торопиться.

Едва не облизываясь от удовольствия и практически ощущая томатный соус на губах и чувствуя аромат орегано, открыл дверь.

Облом.

Вместо сына хозяина, подрабатывающего у отца в пиццерии, стояла эффектная блондинка с выставленными напоказ сиськами хрен знает какого размера. Огромного! В сочетании с красной помадой на губах они выглядели особенно неприлично, даже вульгарно.

— Добрый вечер, — мурлыкнула секс — герлз. — Меня зовут Яна, я ваша соседка.

— Добрый вечер, Яна, — ответил, надеясь, что голос звучит ровно. Мадам, конечно, эффектна, но не в моем вкусе, да и в ванную хотелось куда больше, чем вести беседы.

— Вы не предложите мне войти? — проворковала она, поведя плечами из стороны в сторону так, что грудь заходила ходуном, гипнотизируя и притягивая взгляд.

— Извините, но нет времени. Вы по делу? — с самым суровым видом осведомился у незваной гостьи.

— Нет, что вы, что вы, — закудахтала секс — герлз, — я просто зашла познакомиться. У нас дружный подъезд, мы выручаем друг друга. Ах, ну что это, я в самом деле. Вы заняты. Простите. Пообщаемся в другой раз! До встречи!

Кажется, она не расстроилась. Не обидчивая — уже хорошо. Не то, чтобы я планировал распивать чаи с соседями, но и не любил провоцировать лишние разговоры, а уж показаться грубым — совсем нехорошо. Как назло, сегодня я на редкость раздражителен.

Только закрыл замок, дошел до ванной комнаты и даже взялся за ручку двери, как снова раздался звонок.

— Надеюсь, это пицца, — пробубнил себе под нос.

Мимо! Кто — то сегодня редкостный мазила.

На секунду мне показалось, что вернулась Яна. Та же короткая юбка, грудь «на подносе», но брюнетка. На голове пышный начес и длиннющие гладкие волосы, как у Эльвиры Повелительницы Тьмы из одноименного фильма. В старших классах мы с друзьями очень ее уважали за выбор одежды. Но в жизни подобный прикид выглядит несуразно, особенно в стандартном интерьере подъезда: ни тебе красных бархатных штор, чтобы выгодно подчеркнуть эффектную леди, ни золоченых деталей, чтобы придать еще большей сумасшедшинки картине.

— Привет, я — Эльвира, — выдало это создание и я невольно улыбнулся. Бывают же такие совпадения! — Можно просто — Эля или Элечка.

— Кхе, — потребовалось несколько мгновений, чтобы взять себя в руки, — очень приятно, я — Андрей. Чем могу быть полезен?

— Ну что ты, Андрюша, — проворковала сексуальная мечта парня пубертатного периода, наступая без зазрения совести, продавливая меня назад, в квартиру, — это я… я постараюсь быть тебе очень, очень полезной.

Столкновение было неизбежным. Я стоял неприступной скалой, даже не вздрогнув, когда передовые силы противника дошли до моих укреплений и мягко уперлись в них, подсказывая, куда следует опустить взгляд и отдать победу без дальнейшего сопротивления.

На ум шли или скабрезные или откровенно хамские реплики. Что ни скажи этой напористой дамочке, она обязательно обыграет их в эротическом контексте. Придется включить режим импотента. Уверен, она именно так про себя меня и обзовет.

— Простите, Эльвира. Я не допускаю подобных вольностей с малознакомыми людьми и предпочитаю соблюдать дистанцию, — процедил, не скрывая недовольства и глядя ей прямо в глаза.

Битва взглядов не продлилась дольше пяти секунд. Эля — Элечка отступила, зыркнула недовольно, скривила пухлые алые губы и тут же взяла себя в руки.

— Ну и ладно. Не больно — то и хотелось, — бросила обиженно. — Оревуар!

Тонкая кисть взвилась в воздух, взбрыкнула — вроде как попрощалась.

Кажется, купить квартиру в этом доме было большой ошибкой. Такое ощущение, что они все сговорились.

Озаренный идеей, приник к дверному глазку, заодно вслушиваясь в звуки подъезда. Звонкое цоканье каблучков по искусственному мрамору все еще звучало, когда, озираясь как преступница, появилась еще одна мадам в модном туалете.

Да что за день сегодня такой!

Было бы с кем, поспорил, что это ко мне. Хотя кому я вру? Вряд ли нашелся бы противник для такого спора. Все очевидно, как божий день. Я влип по самое не хочу.

Дамочка подошла к двери, еще раз огляделась, прислушалась, по всей видимости ожидая, когда смолкнет цоканье вороной кобылки Элечки, положила очередное блюдо на поднос… Ладно, выключу ехидную скотину. Поправила бюст, мистическим образом запихнув его в чашки лифчика так, чтобы он вываливался наружу.

И как они это делают? И главное, зачем? Может, повесить уведомление, что я люблю худосочных и плоских как дверь? Нет уж. Лучше подожду, пока явятся все желающие.

Не то, чтобы я был не любил женщин. Любил. Почти каждую ночь, если не оставался на работе до совсем уж неприличного времени, когда не знаешь, уходить или уже прикорнуть на диванчике в приемной, все равно скоро вставать. Но вот эта доставка секса на дом не прельщала ни капли! И да, я люблю плоских. Бывает же такое.

Звонок пушечным выстрелом громыхнул над ухом.

Задумался, видимо, я не на шутку.

— Добрый вечер, — совершенно обычным тоном (Аллилуйя!) произнесла очередная покусительница на самое дорогое, что есть у порядочного холостого мужчины — свободу. — Простите, пожалуйста, что побеспокоила. Я снизу. Ой, — всполошилась она, — простите, я не это имела в виду. Я вовсе не желаю быть снизу. Точнее… Я могу и так… Ой! Я ваша соседка снизу, Тамара.

— Приятно познакомиться, Тамара, — ответил как мог спокойно, так как жутко хотелось расхохотаться. Но нет, никаких милых хиханек и хаханек с опасными дамочками из этого сумасшедшего дома. Эта сейчас вотрется в доверие, потом разбросает по всему дому свои волосы и флаконы с кремом. Ну в баню. — Что вы хотели?

Голос прозвучал резковато, но хитромудрую мадемуазель это не смутило. Закралось смутное подозрение, что эта соседушка, в отличие от ее конкуренток на вакантное место — а вакансия, простите, скрытая, более того — ее даже не открывали! — подслушивала и мотала на ус, какое поведение мне не нравится.

— Простите, пожалуйста, что я в столь неурочный час. Вы поставили свою машину почти впритык к моей, а я не очень хорошо вожу. Хотела узнать, во сколько вы уезжаете на работу. Может, лучше сразу их как — то переставить, чтобы не беспокоить вас утром?

— Во сколько вы выезжаете?

— Что?

— Во сколько вы выезжаете, спрашиваю, — повторил вопрос.

— Около семи, иногда раньше, — ответила красотка, делая виноватые глаза.

— Я завтра выйду на пробежку и переставлю свою машину, не беспокойтесь. Доброй ночи.

— Спасибо. Доброй ночи, — соседка махнула рукой и улыбнулась на прощание.

Если бы своими глазами не видел ее ужимок на лестничной клетке, точно бы поверил этому наивному взгляду и смущенной улыбке. Вот же прохиндейка!

Не удержался, хмыкнул. Женщины за тридцать пять хороши тем, что умеют себя подать, выгодно подчеркнув достоинства. А эта еще и сообразительная. И актриса ничего себе такая. И стратег.

Я приму когда — нибудь этот чертов душ? Уже и смысла нет, наверное, идти до прибытия пиццы. Или быстро ополоснуться? В конце концов, пиццу приносит парняга, не смутится моему полуголому виду в случае чего. Надеюсь, холостые соседки на сегодня закончились или у них еще рандеву с новым соседом из второго подъезда.

Желание смыть с себя и нервное напряжение рабочего дня, и липкие взгляды и касания многочисленных новых знакомых победило. Оставив дверь открытой, чтобы не пропустить доставку ужина, со скоростью лучшего выпускника военной академии скинул одежду на пол и забрался в душевую кабину.

Включив гидромассаж, прикрыл глаза от блаженства. Обжигающе — горячие струи врезались в натруженные за день мышцы, мяли, прорабатывали. Ароматный пар наполнял легкие, согревая изнутри, расслабляя.

Через пять минут я практически превратился в адекватную версию себя домашнего — спокойного, чуточку ленивого, довольного.

Дзилинь — дзилинь — дзилинь!

Вот и пицца подоспела!

Наскоро вытерся, обернул бедра полотенцем и направился к двери, молясь, чтобы это была моя заслуженная еда, а не очередная девица с сомнительными намерениями.

И что я увидел вместо заветных коробок, которые мой драгоценный поставщик жиров, белков и углеводов всегда держал на уровне груди? Идиотскую надпись на футболке: «Ни стыда, ни совести, ничего лишнего». И самое обидное, коробок с пиццей не было. Была грудь. Маленькая, как я люблю.

 

Глава 5

Катя

Несмотря на ужасный день, спала превосходно. Кажется, отключилась еще до того, как голова коснулась подушки. Приключения мамзелей соседа на скользкой лестнице из несколько сумбурного, но довольно смешного сна, вспоминала во время утреннего моциона и улыбалась как ненормальная.

Сосед, конечно, мужчина симпатичный, но сразу видно, что не мой. Слишком холеный для простой девчонки из обычной семьи, без внушительного капитала и таких же притягательных для сватовства связей. Ну и ладно, не больно — то и хотелось.

А вот следить за его личной жизнью и активной деятельностью соседушек — ой, как интересно! Шоу «За стеклом» практически. Или «Дом-2». Жаль, не будет круглосуточной трансляции в интернете, многое придется узнавать из сплетен, а кое — что и пропустить.

Но пропускать такое развлечение — не — е-ет! Я не настолько благородна и далека от простых человеческих развлечений.

Отчего — то сегодня идея с увольнением не казалась столь ужасной и, что удивительно, даже радовала. Не зря, видимо, бабуля допытывалась, каково мне на работе. Небось, сразу почувствовала — не мое. Но не сказала, дала набить шишку самостоятельно и сделать выводы. В отличие от мамы, она всегда поддерживала мою любовь к рисованию и тоненько намекала, что работа не обязательно должна быть ненавистной рутиной, любимое и желанное тоже может приносить деньги, если думать головой, а не задницей. Это цитата, да.

Когда зазвонил будильник в телефоне с доброжелательной надписью «Рота, подъем!», была уже собрана и готова. До начала рабочего дня оставалось целых два часа, так что я решила, раз уж встала и собралась ни свет ни заря, прогуляться с утра пораньше, выпить кофе в кафе, может, даже шикануть и съесть завтрак.

В подъезде шла аккуратно, вглядываясь в ступени — мало ли. С нашими чрезмерно активными соседками можно ожидать чего угодно. Но масла не обнаружила. Дегтя — тоже. Уже хорошо. А вот на улице ослабила бдительность. И зря!

Я почти дошла до выхода из нашего уютного дворика, как в темную арку влетел какой — то мужлан и едва не сбил с ног. Я замерла столбом, закаменев от испуга, разве что руками всплеснула. И этот бегун хренов ухватил меня за запястья, удерживая, не позволяя упасть. Это он так объяснил, да. Я-то и не падала. Казалось, вросла в землю.

— Простите, — знакомым до боли голосом извинилось чудовище спортивной наружности. — И простите, что сильно ухватил. Показалось — вы падаете.

— Аккуратнее, — каркнула в ответ. Голос не поддавался на провокации и изображал умирающего лебедя, хотя мне безумно хотелось, чтобы он звучал зло и недовольно. Раздражал сосед — просто сил не было.

— Что — то вы не в настроении, Катенька, — усмехнулся этот гад гадский.

— До встречи с вами у меня было прекрасное настроение! — Браво, Катрин! С должным количеством яда ответила, молодец! — И вообще, отпустите меня, я тороплюсь.

— И куда это вы торопитесь в шесть утра, интересно мне знать? — шутливо осведомился Андрей Спортсменович Самойлов. — На свидание?

— Если и на свидание, то не с вами. Теперь, похоже, мне стоит поторопиться в аптеку. Купить бадягу, чтобы мазать синяки, которые вы мне почти наверняка наставили.

— О, свиданий мне после вчерашнего вечера совершенно не хочется, — Андрей обаятельно рассмеялся, но руки мои выпустил из захвата. — Извините, надеюсь, обойдется без синяков.

— Кто вас будет спрашивать? Готовьтесь. Вы — главный трофей сезона, — предрекла потусторонним голосом. Своды арки забавно отразили его, усиливая эффект, и сосед даже огляделся по сторонам, не ожидая соучастия от каменных стен. Вопрос с синяками предпочла закрыть мирно, попросту опустив его. — Простите, но мне действительно нужно идти. Всего хорошего.

— И вам всего хорошего, Катерина. Прекрасно сегодня выглядите! — крикнул сосед вдогонку, но я уже улепетывала от него на третьей космической и не стала останавливаться и благодарить.

Как — то неправильно он на меня воздействовал.

Странно.

Сильно.

Когда глаза привыкли к полумраку и я немного отошла от шока, только и делала, что держала себя в руках. Андрей был одет в обычные спортивные штаны, кроссовки, простую серую футболку с некрасивыми мокрыми пятнами пота.

Но эти мышцы на руках. Этот запах.

Пот ведь вонючий и противный.

Почему тогда он кружит голову?

Почему я готова сползти по стеночке и растечься счастливой лужицей у ног этого спортсмена фигова?

Где твои мозги, Катя?

Бежать! — единственное, на что я сейчас способна. Кажется, это единственный верный выход.

* * *

Уже в кафе решила проанализировать случившееся. В общем — то, ничего страшного не произошло. Моя реакция на соседа — это самое обычное желание понравиться симпатичному и успешному мужчине. Исторически сложилось, что мы, женщины, падки на тех самцов, что могут обеспечить потомство. Так что мои дурные и не поддающиеся контролю эмоции — всего — навсего дань эволюции. Кроме того, нельзя списывать со счетов и стадный инстинкт. Все побежали и я побежала. Точнее, не побежала, но заинтересовалась.

Но я-то цивилизованная молодая девушка!

Здравомыслящая!

Так что берем гормоны в узду, эмоции — туда же, живем как и прежде.

И вообще, мне нужно работу новую искать, а не забивать голову извращенцами, расхаживающими по подъезду в одной набедренной повязке.

Благодаря аутотренингу смогла отвлечься от неприятных дум и в полной мере насладиться пышным омлетом с сыром и зеленью, так и тающим на языке, и пряным кофе, с изысканной горчинкой, как я люблю.

Иногда надо себя баловать. Когда кажется, что жизнь летит под откос, такие приятные мелочи поддерживают, дают силы бороться и достигать новых высот.

В офис я вошла с уверенно поднятой головой и ясным взглядом хорошо выспавшегося человека. Улыбнулась и кивнула охраннику, пожелала доброго утра нашей уборщице. И даже совершенно искренне поприветствовала Илону, которая уже сидела на моем месте и что — то увлеченно печатала.

Не буду расстраиваться. Пусть пашет. Моя задача — передать дела. Даже хорошо, что она способная и трудолюбивая девочка. Сделаю все на совесть и буду жить спокойно.

— Привет. Я вчера пообщалась с тетей, — начала разговор Илона, — она хочет, чтобы я занималась еще и кадрами. Бухгалтерия ведет их не совсем правильно, так как там нет специалиста. Вот, сижу читаю. Ты мне можешь объяснить про военкомат?

— Нет. Кадры я не вела. Я сюда пришла в надежде попасть в отдел рекламы, но меня посадили работать офис — менеджером. Вообще, я дизайнер.

— О, да ты что! Круто! А я даже Колобка не могу нарисовать так, чтобы его хоть кто — нибудь признал!

Илона рассмеялась и я невольно улыбнулась. Приятная она девушка, как ни крути.

— А я люблю рисовать. Но родители настаивали, чтобы шла работать в приличную компанию. Вот, послушала на свою голову.

— Ну, тогда ты правильно сделала, что решила уволиться! — с солнечной улыбкой человека со спокойной совестью заявила моя конкурентка. — Я, если честно, тоже не очень горю желанием работать секретарем, но после универа надо же с чего — то начинать. Тетя сказала, что мне достаточно сидеть на шее у родителей. Хотя, ты знаешь, мне там было очень даже хорошо.

Озорная девчонка рассмеялась и, сообщив, что скоро явится директор, попросила сварить и отнести Кире Алексеевне ее утренний кофе, пока она сама доделает список вопросов по кадрам, с которым пока даже не знает, к кому пойдет приставать.

Секретарь офис — менеджера, блин.

Так, Катя, мы с тобой договорились не расстраиваться и быть на позитиве. Не забывайся!

Правильно говорит моя бабушка: «Главное — это настрой».

Я собралась, улыбнулась и отработала день так, что даже получила удовольствие. А под конец дня настроение улучшилось еще сильнее — на электронную почту прилетело целых два приглашения на собеседование. Жизнь определенно налаживается и даже не от слова «лажать».

Осталось только пережить вечер с соседями.

Интересно, что они сегодня устроят?

 

Глава 6

Андрей

Никогда не считал себя слабаком, но сегодня определенно готов был дать слабину. Чертовски хотелось припарковать машину подальше от дома, перебежками добраться до подъезда и там тише мыши подняться на свой этаж и пробраться домой как воришка — без шума и пыли.

Не удержался, шлепнул себя по лбу ладонью. Ну надо же быть таким идиотом! Бояться женщин.

Хотя, надо быть мужественным и признать, что женщины — самые опасные противники. А уж те, что положили на тебя глаз, да еще и в самом что ни на есть матримониальном смысле — особенно!

Самое дурацкое, что я собственным неадекватным поведением лишил себя единственного шанса на спасение — Катиного внимания. Вместо того, чтобы очаровать девушку, повел себя хуже некуда. Увидел ее на пороге и испытал жуткое разочарование, подумав, что и она — из того же озабоченного замужеством племени. Где были мои мозги? Есть подозрение, что обронил в супермаркете у полок с чулками, пока фантазировал, как они будут выглядеть на ее стройных ножках.

— Добрый вечер. Что — то вы поздно, — донеслось сверху и я вынужден был остановиться, задрать голову, поприветствовать старшую по дому, Лидию, кажется. — Много работы?

— Добрый вечер. Да, — ответил коротко, не желая вдаваться в подробности и продолжать диалог через окно.

Думал, нырну в подъезд и тем избавлюсь от необходимости поддерживать светскую беседу. Очень уж домой хотелось. Но не вышло. На втором этаже меня подстерегала приоткрытая дверь, из которой отчетливо доносился запах борща с чесночными пампушками. Каюсь, сглотнул слюну. Приманивает, коварная.

— Может, зайдете на ужин?

Лидия Ивановна, или как там ее, стояла в дверях в микроскопическом халатике роскошного бордового цвета. Кажется, женщины называют этот оттенок винным. Темная гладкая ткань не скрывала торчком стоящих сосков и приоткрывала снизу вид на красивые худые ноги до самого неприличного уровня.

Борщ и красивая голая баба — что впечатляет больше? Учитывая, что я голоден как волк, скорее, все — таки борщ. Но цена тарелки — минимум бурная ночь со старшей по дому, и на мой взгляд это все — таки дороговато. Если бы можно было обойтись только сексом, что ни говори, а Лидия хоть постарше меня, но весьма эффектна. Но ведь она наверняка захочет отношений, фату и прочую ненужную мне ересь. А в случае неудачи, так и вовсе испортит мне всю карму. Не плюй в колодец, как говорится.

— Благодарю за приглашение, я не голоден, — нагло соврал, не останавливаясь для беседы. Лучше уж показаться нелюдимым упырем, чем ежедневно подвергаться дамским нападкам. Обойдусь.

Или буду ходить сразу с девицами. Посторонними!

Отчего — то вспомнился взгляд Маргариты на Катеньку, когда я заглянул к ней в гости в не совсем приличном виде. Мое внимание может быть для нее опасным. Здесь то ли феромоны распыляют, то ли просто своеобразная атмосфера. Женщины определенно выбрали меня в качестве трофея, да и Катя утром прямо об этом сказала. Зря я думал, что это шутка. Не шутка.

— Ой, добрый вечер! А я вас знаю! Вы — наш новый сосед, Андрей Самойлов! — выдала симпатичная брюнеточка в спортивном костюме. — А я — Милана. Очень приятно познакомиться.

Голубые глаза девушки смеялись, когда она подмигнула и пронеслась мимо меня. Спортсменка. Или видела меня с утра и решила сделать вид, что и ей данный вид спорта небезразличен?

Черт, у меня уже крыша едет после вчерашнего. Вполне может быть, что и здесь есть нормальные девушки. Милана, похоже, из них. Даже не обернулась. Ее веселит та ситуация, в которой я оказался. Или это тоже игра? Будет мне сопереживать, поддерживать, а потом, не успею оглянуться, проберется в жизнь, в сердце и на специальную страницу паспорта.

Простите, дамы, но я убежденный холостяк еще лет на пять точно.

Еще один этаж и все. Надеюсь, остальная половина подъезда не изволит выбрать сегодняшний вечер для процедуры знакомства. С пирогами и блинами. Надо взять за правило ужинать в кафе или заказывать доставку на работу перед уходом. Дверной глазок — это, конечно, хорошее и безусловно нужное изобретение человечества, но бегать туда — сюда к двери в надежде, что это еда, и каждый раз обламываться — это перебор.

Я поворачивал ключ в замке, радуясь, что удалось обойтись малой кровью, никому не нагрубить, не съязвить жестоко, обидев соседок, когда на пятом этаже хлопнула металлическая дверь, лязгнула защелка и раздался цокот копыт. Точнее, каблуков. Вместе со звуками донесся и восхитительный аромат жареного лука с особыми сливочными нотками. Неужели, вареники с картошкой? Или пельмени? Мама всегда обжаривает лук на домашнем растительном масле, с запахом семечек, как в детстве, и добавляет в конце ложку сливочного домашнего масла, чтобы вкусовые рецепторы сошли с ума окончательно.

И здесь этот убойный аромат.

Перед глазами поплыло, рот наполнился слюной, а желудок издал жалобное урчание, намекая, что все мои принципы — чушь и блажь.

Кормите меня! Немедленно!

И еще сметаны сверху.

И тарелку побольше! Можно из кастрюли. Или миски. В общем, из любой тары покрупнее.

Не очень разбираюсь в гипнозе и прочих психологических штучках, но уверен, лично в моем случае запах еды — самое действенное средство, ибо я замер как змей перед факиром и отсчитывал шаги спускающейся с тазиком пельменей или вареников дамы, надеюсь, в мою сторону.

Шаг. Глоток.

Шаг. Еще глоток.

— Добрый вечер, Андрей, — раздался за спиной голос Маргариты.

Вздрогнул всем телом, выходя из странного транса, обернулся, машинально поздоровался.

Сегодня соседка была в симпатичном платье синего цвета, выгодно подчеркивающем ее изгибы. Особенно красиво на синем фоне смотрелась серебряная кастрюлька, источающая умопомрачительный аромат.

— Я сегодня ударилась в кулинарию, вот, вареников с картошкой приготовила, да что — то увлеклась, на роту солдат налепила. Еще и подруга неожиданно пригласила в кафе, пора собираться и бежать. Вы не против, если я вас угощу? У меня целая морозилка еще, а эти горяченькие, вкусненькие.

Маргарита замерла, ожидая моей реакции, и я не стал разочаровывать хозяюшку. Рассыпаясь в комплиментах, принял царский дар, пообещав завтра занести чистую кастрюлю.

Может, стоило сдержать порыв, но именно это блюдо — мое слабое место. Да и совесть радостно нашептывала: «Она все равно уходит, вареники остынут, будут невкусными. И вообще, кто разогревает вареники? У нее еще много, а у нас совсем ничего нет, мы голодные».

Кастрюлю прижимал к груди как самое дорогое, что есть на белом свете. Ехидные мысли, что повелся на хитрость Маргариты, отпинывал двумя ногами. Ну и хитрая, ну и молодец, зато какие вареники!

А они были потрясающими. Нежные, пышные, с огромным количеством начинки, с золотистым ароматным лучком. Жаль, холодильник еще не лишился своей невинности и не содержал нужный и важный соус — стоял не подключенный. Пришлось, преодолевая невероятное тяготение к кастрюле, удалиться в сторону ближайшего магазина.

И, конечно же, по гадскому закону подлости последнюю банку сметаны покупала Катерина. Как зачарованный следил за развитием событий, поскольку продавец дала мне призрачную надежду завладеть вожделенной банкой:

— Пятнадцати процентов нет. Двадцать брать будете?

— Двадцать — это сильно жирно. Я люблю покислее, — отвечала Катя, и я уже мысленно уподоблялся Пацюку из «Вечера на хуторе близ Диканьки», окуная вареники в миску со сметаной и не просто отправляя их в рот — запихивая, заливая сверху сметаной, чтобы за ушами трещало.

— Другой нет, это последняя банка. Привоз только завтра, — продавец развела руками, оставляя выбор за придирчивым покупателем.

— Ну, тогда беру! — обломила все мои влажно — сметановые фантазии соседка. — И масло сливочное, маленькую пачку.

Не смог сдержать разочарования. До следующего магазина далековато, а я вышел в шортах, футболке и сланцах со следами краски. Наши — то продавцы привычные, ничего страшного, а в люди в подобном прикиде не больно охота появляться.

Мыслишку пригласить Катю на ужин при условии, что сметана с нее, усердно давила жадность. Вареников было не так, чтобы много.

«А вдруг она прожорливая?» — шептало мое прожористое нутро, подозревая конкурента в любом постороннем.

«Успокойся!» — включался в противостояние мозг.

«Слопает все вареники, еще остатки сметаны домой унесет», — урчал желудок, склоняя к пробежке до второго ближайшего магазина.

«Заглохли!» — взял под контроль свои пороки, и принял важное решение — не быть рабом желудка, пригласить даму в гости.

— Добрый вечер, Катя, — поздоровался со спиной соседки, благоразумно сглотнув слюну до начала беседы.

— Здравствуйте, Андрей, — отозвалась девушка, укладывая в принесенный с собой пакет купленные продукты. — А я вот тут закупаюсь. Лидия Ивановна привезла из деревни вареников с картошкой на всех, я заказала себе два килограмма, буду блаженствовать. Домашние — это не магазинные. Ох, как их лепит ее тетка! — Катерина закатила глаза от блаженства. — Я в следующий раз вам скажу, когда мы будем делать заказ, возьмите обязательно.

— Непременно, — выдохнул, понимая, как здорово меня хотела надурить Маргарита.

Ох уж эти женщины! Хитромудрые!

 

Глава 7

Катерина

Что — то не нравится мне наш новый сосед. Ведет себя подозрительно. То обвиняет во всех смертных грехах, тоже мне нашел претендентку на свои квадратные метры и населяющего их идиота, то приглашает на ужин. И ощущение, что ему нужна не я, а что — то от меня.

Может, защита от соседушек? Те открыли за него настоящие военные действия, наверняка, он чувствует себя неуютно.

А что с меня еще взять? Информатор не вышел. Небось, постарается обаять и соблазнить. Мало ли, на что пойдет мужчина от отчаяния. А в том, что Маргоша доведет его до белого каления в кратчайшие сроки, я ни капли не сомневаюсь. И это только она! А незамужних женщин у нас целый подъезд!

— У меня сегодня на ужин вареники, с картошкой, уже горячие, — очаровательно улыбаясь, заявляет упырь соседской наружности.

Кхе — кхе, я только что безбожно сдала кое — кого хитрожопого. Наверняка, наша не умеющая готовить ничего сложнее каши «Быстров» Марго, решила показать себя в лучшем виде. Ну что ж, я не специально.

«Я не специально» — девиз кое — чьей жизни в последнее время.

— Э, неловко вышло, — ответила, забирая с прилавка пакет.

— Ничего страшного. Но вас я все же зову в гости. Со сметаной.

О, так вот чего ему нужно! Что ж, сметана — самое безопасное из того, что он может захотеть от маленькой и безобидной меня. В принципе, почему бы и не да? Сэкономлю свои вареники и слопаю Маргошины. Другое дело, не подмешала ли она туда какого приворотного зелья?

Чуть было не задала вопрос вслух.

Надеюсь, соседушке не придет в голову такая замечательная идея. Это у меня больная фантазия, Андрей, как бы не раздражал своим существованием, вроде бы адекватный человек.

Насколько страшно возжелать Марго? Не страшнее голодной смерти, думаю. Жадность советовала не выдумывать и есть чужую бесплатную еду, пока дают. В конце концов, банка сметаны маленькая, а вареников поместится в прожористое, еще не отошедшее от голодного студенчества пузико, немало.

— Договорились. С вас вареники, с меня сметана. Или правильнее будет поблагодарить за ужин кого — то из наших соседок? — не удержалась и подколола спонсора моего сытого вечера.

— Маргариту, — рассмеялся этот гад, и я в очередной раз засомневалась в собственном здравомыслии и его честности.

Андрей вел себя подозрительно дружелюбно. Улыбался чрезвычайно очаровательно. Глаза смеялись. И выглядел искренне.

Буду настороже. Ну его, хитрого. Может, они с Марго друг друга стоят. А я, доверчивая дурочка, влюблюсь без памяти и буду долго и нудно работать ширмой, страховкой от заинтересованных в замужестве дам.

«Фигвам — национальное индейское жилье, называется». Не на ту напали!

Буду вести себя как ни в чем не бывало. Я тоже умею быть очаровательной. Пусть сам влюбляется. А вот я буду неприступной.

Хорошо, что он мне не нравится. Ни капельки. Ни граммульки. А все эти мои странные реакции на него — от нехватки мужского внимания. Атмосфера у нас в подъезде перевозбужденная, вот!

Успокоив себя таким образом, без зазрения совести пошла с соседом в сторону дома, не сразу сообразив, что подобные совместные прогулки могут отразиться на моей персоне самым негативным образом.

Если бы не странные блики в окне Лидии Ивановны, сия умная, но, к сожалению, запоздалая мысль вообще не пришла бы в мою бестолковую голову.

Бинокль! Ну е-мое! Мне кранты.

Месть соседки не заставила себя долго ждать. По дурной привычке орать из окна я бы узнала ее даже с закрытыми глазами. Вот и сейчас старшая по дому высунулась по пояс и ехидным голосочком напомнила о задолженности.

— Катенька, ты бы зашла ко мне подписать график погашения задолженности за коммунальные услуги. Мы, конечно, идем тебе навстречу, но не стоит испытывать наше терпение.

— Какой график, Лидия Ивановна? Я не доплатила двести рублей, так как у вас не было сдачи с пяти тысяч. Занесу позднее.

— Не уж, сразу неси, — соседка добавила сварливых ноток в голос, но тут же опомнилась, исправилась, запела соловушкой: — а то снова забудем с тобой, Катенька. Сторожу тебя, вылавливаю. Сама понимаешь, обязанность у меня такая — быть немного вредной и настойчивой.

— Я все понимаю, Лидия Ивановна, — не стала спорить, в глубине души надеясь, что и Андрюшенька — душенька, на которого она едва слюной не капала, тоже ВСЁ понимает, не обманывается этими утипусями.

Удивительно, но в подъезде нам никто не встретился. То ли соседки пустились по магазинам с интимными гаджетами и нижним бельем, то ли вспомнили, что они — важные бизнес — леди, и на них держатся компании с коллективами людей, содержащими семьи и братьев наших меньших.

Открывая дверь в квартиру Андрей улыбнулся. Я могла поспорить на что угодно, он также подумал о настырных дамочках, атаковавших его вчера вечером.

— А вы на дверь галстук вешайте. Знаете, так в общагах делают, если в комнату вход воспрещен. Не уверена, что поможет, но вдруг, — ни с того ни с сего, выдала я.

И только сообразив, что галстук вешают не просто так, а уведомляя: «Завидуйте все! У меня секс» или «Не беспокоить. Я занят дамой».

Божечки, я даже не уверена, что так делают в русских общагах. У нас, наверное, галстуков — то ни у кого нет. Разве что у женатиков — и то после свадьбы. Хотя нет, есть же еще выпускной.

В голове пронеслась тьма тьмущая глупых мыслей и я, не найдя ничего лучшего, чем просто извиниться, покраснела до ушей.

Да уж, Катя, умеешь ты поддержать разговор.

— Не знал про такое назначение галстука, — хмыкнул Андрей, проходя в светлый коридор и придерживая дверь для гостьи.

Не стала строить из себя непонятно кого и зашла с самым обычным видом. Будто и не я была здесь накануне с несколько запоздавшими претензиями. Ну кто виноват, что бабуля любит поболтать? Я и сама не замечаю, что прошло не пять минут, а тридцать пять, а, может, и час или даже два.

— Где — то прочитала, — ответила, силясь вспомнить, откуда взялись специфические знания.

— Забавно. Не снимайте обувь, строители за собой не убирают, а я, признаюсь, забегал лишь для того, чтобы поставить кастрюлю. И сразу в магазин.

— За сметаной.

— За сметаной, — признался сосед, заходя на кухню.

Я следовала за ним, с любопытством оглядываясь. Видно, что ремонт еще не закончен. И видно, что он будет в классическом стиле. Светло — песочные стены, белые плинтусы и потолок, много софитов, деревянный пол красивого рыже — коричневого, если не сказать, медового цвета. Прелесть.

Огромный черный телевизор с сеточкой трещин по всему экрану выбивался из интерьера как дворовый пес на выставке элитных пород.

— Вам, Андрей, из дома опасно выходить. Выйдешь такой свободный и веселый за сметанкой в ближайший магазин, а вернешься сразу с девицей! — Не выдержала, расхохоталась. Ну такое уморительное выражение лица у этого типа, вы бы видели! — Вам еще повезло, что я чисто по — соседски к вам заглянула, от кого — нибудь другого полотенцем не отмахались бы. Ой, простите! — спохватилась с запозданием.

Ну почему, почему я веду себя как идиотка?

Я ведь не влюблена, не заинтересована, не имею цели соблазнить и очаровать. По всем законам подлости дурость проявляется только в подобных случаях. Что со мной не так? Может, слишком расслабилась? С друзьями мы же позволяем себе глупо шутить и оговариваться. Или, я просто смущена? Взрослый мужчина, еще и голубая мечта дамской половины… Ха — ха! Половины! Квак бы не квак! Девяноста пяти процентов, ну, или сколько их там? В общем, наших дам.

— Не переживайте, Катерина. Ваши шутки, к моему огромному сожалению, это суровая правда жизни. Даже не ожидал, что в приличном хорошем доме меня ждет такая… — слово «подстава» повисло в воздухе, но мужчина быстро исправился: — такой сюрприз.

— Ну, кто — то бы радовался.

Это не я! Это мой дурной язык! Я тут не при чем! Клянусь!

— Ну, парень лет пятнадцати — конечно, — добродушно хмыкнул Андрей. — Есть чай и кофе, но только из пакетиков. Употребляете?

— Да, чай, если можно, черный.

На кухне меня одолела робость, да и, чего скрывать, загрызла совесть. Нельзя вести себя у взрослого и солидного соседа как девочка — переросток лет четырнадцати. Не у подружки, в конце концов.

— Держите.

Чувствуя себя бедной родственницей, обняла чашку холодными от смущения ладонями. Горячая керамика приятно согревала, успокаивая. В конце концов, ничего катастрофического не произошло. Мне с ним не детей крестить. Ну, будет не самого лучшего мнения о соседке с языком как помело.

Андрей хозяйничал на небольшом симпатичном столе, явно бывшем в употреблении и привезенным на период ремонтных работ. Вроде и в хорошем состоянии, а выбросить не жалко, когда в просторную светлую кухню въедет на постоянное место жительства дорогой кухонный гарнитур из светлого дерева.

Воображение мигом дорисовало недостающие пока в комнате предметы мебели и элементы декора.

Люблю хай — тек и лофт, они ближе по духу молодой и чуточку отвязной девице, которой я себя всегда ощущала, но в квартиру Андрея вписывались классические, добротные и уютные вещи. Только вот сам Андрей в такой интерьер совершенно не вписывался.

Да, красиво смотрелся на фоне. Но отчего — то казалось, что он предпочитает нечто более современное, начиная от музыки и заканчивая интерьером.

— Катерина, вы не против, если мы перейдем на ты?

Да или нет? Что делать? С одной стороны, ничего такого, мы же соседи. С другой, я и так порю чушь при общении с ним. Не спровоцирует ли меня это на новые «подвиги»? Есть подозрение, что я еще не исчерпала лимит глупости.

И соседки с ума сойдут, если мы начнем общаться панибратски.

— Я не уверена, — начала, запинаясь. Как объяснить практически незнакомому человеку, что наши с ним взаимоотношения, пусть они и совершенно невинные, могут здорово испортить жизнь одной маленькой доверчивой девочке.

— Я вас понял. Извините, Катерина.

Подавила в себе желание оправдаться. Пусть думает, что угодно. На фоне мадагаскарских тараканов остальных наших соседей, что бы я ни сделала, буду паинькой и душечкой. Не я напрашивалась в гости, сам звал. Могу и не идти на контакт.

— А вареники вкусные, — решила поддержать «светскую» беседу.

— Да, хороши. Маргарите будет приятно, что я вас угостил.

И что это было? Месть? Обиделся, что отказалась дружить домами или просто подкалывает?

— Очень сомневаюсь, — не стала лицемерить в ответ.

Зубастый тип. Даже не пытается казаться белым и пушистым. Может, я его раздражаю? Сметаны принесла мало, ем много, еще и вредничаю. Надо быстренько сбежать под благовидным предлогом.

Забавно, но мы с ним, похоже, оба ведем себя без прикрас — как есть, не пытаемся показаться теми, кем не являемся.

Может, и подружимся когда — нибудь.

Но не сейчас.

— Благодарю за ужин, очень вкусные вареники. Давайте, я вымою кастрюлю и верну ее Маргарите в качестве ответной любезности. Она за это меня по голове, конечно, не погладит — да и ладно. Зато вам будет приятно. Надеюсь.

Собиралась спокойно доесть и встать, а сама, как ужаленная, только сосед доел, подскочила, поставила пустую тарелку в раковину, сожалея, что нельзя ее бесстыже облизать, все — таки, что ни говори, а смесь сметаны, сливочного масла и обжаренного лучка — пища богов. Схватила кастрюлю и, тарахтя без умолку, зашагала в сторону выхода.

— Спасибо, — Андрей сказал это так тихо, что я больше поняла по движению его губ, чем услышала.

Коротко попрощавшись, сбежала домой. И, лишь захлопнув собственную дверь, выдохнула спокойно.

Маргоша, конечно, будет недовольна. Но я свалю все на соседа! Скажу, пригласил в гости разделить пищу только ради того, чтобы избавиться от подозрений на ее счет. Так что, дорогая соседушка, ежели влюблюсь в тебя без памяти, знай, пострадала ради сохранения твоего честного имени. Постарайся понять и простить.

Не выдержала потока нафантазированных картинок, расхохоталась в голос, да так, что слезы выступили.

Кажется, мне нужно успокоительное.

 

Глава 8

Я воровка.

Кошмар какой! Дожить до почтенных двадцати с хвостиком лет и узнать о себе столько нового. Ну а как, позвольте, назвать человека, который средь белого дня уносит не-пустую кастрюлю из вражьего дома? На глазах у нагло обворовываемого голодного мужчины!

Поди докажи, что я не утащила вареники преднамеренно!

Хотя, в свое оправдание… нет, в свое оправдание ничего не могу сказать, кроме того, что нужно думать головой. А вот соседа обвиню! Хотел зажилить варенички! Не все выложил для дорогой гостьи. Половинку! Да у него половина подъезда желающих накормить, только свистни. Жадина — говядина. Так ему и надо!

Успокоив совесть детскими присказками, решила, что переживать из — за мелкой кражи, тем более, она больше смахивает на хулиганство, не стоит. Зато можно хорошо посмеяться!

Если у меня появится знакомый режиссер, расскажу ему о знакомстве с горемычным соседом, пусть снимет фильм: «От заката до рассвета: Озабоченные соседки». Или комедию: «Один дома, или Хренов как дров! Соседки не дремлют».

Нет, ну действительно, это же редкость — когда красивый и богатый мужчина, холостой, в придачу, попадает в дом к свободным и столь же привлекательным дамам. Здесь напрашивается несколько жанров: немецкое кино с небольшим набором слов, или даже лучше сказать: охов — вздохов, хоррор и юмор. Пока жизнь Андрея в нашем подъезде больше напоминает «Очень страшное кино» — идиотизм и ужасы в одном флаконе. К сожалению, не без моего участия.

В принципе, уже можно вешать камеры в подъезде, будет документальный фильм. Катенька будет отвечать за тупой юмор. Маргоша с девочками — за порнографию. Андрей будет невинной жертвой дамского произвола. За ужасы отвечать не надо, они сами получатся, уверена.

С Марго вечером мы так и не встретились. Думаю, в ее квартире с посудой не такая напряженка, как у меня, так что передача кастрюли — путешественницы подождет.

Соседки в гости не напрашивались, сосед переживал утрату провианта в одиночестве, или его утешительницы научились стонать вполсилы, не нарушая моего покоя. В общем, в кои — то веки легла спать в хорошем настроении и в столь же хорошем настроении проснулась на следующий день.

Разнообразие — это прекрасно!

На работу не шла — порхала. Под стать настроению погода баловала прекрасным теплым и бесконечно уютным утром. Солнце ласкало нежными лучиками, легкий ветерок бережно оглаживал, не задирая неприлично юбку, как часто бывало на моей любимой улице с кофейнями и кафе с демократичными ценами — как раз вариант для недавней студентки, обустраивающей гнездышко.

До офиса оставалось минут семь спокойным шагом, запас времени еще был, и я решила заглянуть на кофе к однокласснице, работавшей неподалеку. Графика ее я не знала, но надеялась на удачу.

И она не подвела. Мой день. Можно сказать: свершилось чудо и на моей улице перевернулся долгожданный грузовик с пряниками.

— Машунька, привет! — поздоровалась с подругой и, не сдержав эмоций, еще и рукой помахала.

— Привет, Катьк! Не прошло и трех лет, как ты удосужилась заглянуть, — пожурила подруга, и не без оснований.

— Ну, ты же знаешь, я по утрам неадекватыш и соня, встать пораньше — это не мое.

— Рада, что ты зашла. Хоть десять минут поболтаем, как раз народа почти нет, — глянув на часы, сразу определила Машка. — Садись сюда. Можешь рассказывать, я все слышу и мотаю на ус, — добавила и тут же обернулась к новому гостю, принимая заказ.

Вот кто — кто, а она всегда держала все под контролем. Мне бы ее целеустремленность и прагматичность, а также совсем уж редкое качество — организованность. Красивая платиновая блондинка, ну, крашенная, конечно, но все — таки, с идеальной фигурой, идеальным маникюром и идеально подобранной одеждой, Маша всегда знала, чего хочет от жизни и шла к желаемому с маниакальным упорством. В старших классах она решила открыть собственную сеть кофеен, и сейчас трудилась на самой кофейной должности в одном из лучших заведений города, нарабатывая опыт и проникаясь волшебным таинством, а также нюансами зелий, в своем кофейном Хогвардсе.

А они и рады — энтузиастка, красавица и умница. Клиенты от нее без ума, половина города приезжает выпить кофе с утра только ради улыбки красивой девушки и в надежде заполучить заветный номер телефона.

Хорошо, ее работодатели не знают, какого опасного конкурента приютили. Но это их проблемы. Я-то точно по умолчанию на стороне Машки.

Мы тихонько разговаривали об общих друзьях, о событиях, что произошли, пока мы не виделись, как вдруг уловила знакомый аромат.

Сладкий, угнетающе — тяжелый, вязкий.

Кира Алексеевна собственной персоной. И, судя по всему, недалеко от меня.

Я осторожно оглянулась, стараясь держать спину прямо и не привлекать лишнее внимание. Так и есть. Начальница с каким — то молодым человеком. Неужели деловая встреча так рано? Не похоже.

Машка заинтересовано повела бровями, мол, чего ты дергаешься, подруженька?

Ответила еле слышно: «Начальница» и хотела уже продолжить наблюдение, как подруга, недобро усмехнувшись, склонилась и зашептала: «Дык, она с любовником, Катьк. Иногда заглядывает. И денег ему подкидывает на всякие нужды. Он со мной в одном универе учился, сейчас развлекается за ее счет. Альфонс и все такое».

Я замерла с приоткрытым ртом.

Нет, я, конечно, знала, что такое бывает. Не только мужья изменяют женам, но и женщины гуляют налево. Но чтобы вот так запросто, утром, да с любовником. Не таясь. Еще и молоденьким! И не какая — то — там непонятно через сколько колен знакомая, а моя родная, можно сказать, начальница! Семейная дама с ребенком и прекрасным, по ее же словам, мужем.

Удивительное рядом.

Краем глаза увидела, как в кафе зашел Андрей. Но мозг не успел отработать эту информацию — был занят вопросом изменщицы женского пола.

— Кать, подойди и поздоровайся. Держи кофе, вроде как уходишь из заведения, заметила ее, соблюдаешь вежливость, все дела. Давай, топай — топай, — поторопила подруга. — Может, кое — кто одумается и не станет тебя увольнять или задобрит денежкой напоследок.

Машка подмигнула и поставила передо мной чей — то кофе в стакане на вынос. Видимо, ради достоверности нашей легенды нагло отжала у очередного гостя заведения. Ну и ладно, подождет еще минуточку, а мне действительно крайне необходимо.

Может, и не очень правильно так поступать, да и я уже настроилась уходить из коллектива, но Машунька так убедительно посмотрела, что не было никаких сил противиться. Ну и, откровенно говоря, шуточка с геморроем — не та месть, которая будет греть душу, а вот компромат — это да, это приятно. Никогда не воспользуюсь, конечно, но знания такого толка — как невидимое оружие. Ты знаешь, что оно есть, потому чувствуешь себя спокойно и уверенно. То, чего мне сильно не хватает в последнее время.

— Доброе утро, Кира Алексеевна, — прощебетала, надеюсь, милым голосочком, подходя к столу начальницы и ее визави. — Здесь вкусный кофе.

— Да, вкусный, — машинально ответила руководитель. — Доброе утро, Катя. — Вспомнила о вежливости, но тут же поторопила меня на выход в обычной манере: — Тебе пора.

— Да, побегу. А вам — приятного свидания!

Нацепив на лицо самую доброжелательную улыбку, поспешила из кофейни. Голова кружилась от адреналина, от ощущения безнаказанности и легкого привкуса кофеина на губах.

Максимум, что она могла сделать, она уже сделала — уволила, так что бояться было нечего. Да и осознание, что не нужно больше держаться за работу, придало нереального драйва. В последнее время я перестала нервничать по пустякам и даже стала лучше работать. Вот такой парадокс.

В офис зашла походкой уверенного и довольного жизнью человека. Спокойно прошла к рабочему месту, пока не занятого Илоной окончательно. Уселась с видом царицы. Поставила на стол стакан с кофе, мимоходом посмотрела на воротничок — защиту от высокой температуры с логотипом кофейни, отвлеклась на хлопнувшую дверь буквально на мгновение и тут же обомлела. Вернулась взглядом с надписи на стакане. Аккуратным почерком Машки там было написано лишь одно имя. До боли знакомое.

Андрей.

Черт! Кажется, воровать его еду и напитки входит у меня в привычку! И я разнообразна и уникальна в способах хищения. Вряд ли кто — то повторит подобное.

«Трюк выполнен профессионалом. Пожалуйста, не пытайтесь повторить это самостоятельно».

Мой хохот, должно быть, слышали посетители и жители офисного здания от верхнего этажа до подвала с парковкой. А уж как удивилась Кира Алексеевна, когда я вместо традиционного приветствия почтила ее инфернальным смехом.

Неловко вышло.

Ну и ладно. И поделом ей. Не я изменяю мужу с молодым жеребцом за деньги — не мне и стесняться.

Начальница захлопнула за собой дверь и раздраженно цокая каблуками прошла к столу. Ох и зла же она. А сказать мне ничего не может. Даже интересно, чем закончится эта история.

Илона задерживалась, пришлось нести кофе Кире Алексеевне в кабинет. Та подписывала документы и даже не посмотрела в мою сторону. И слава богу!

Едва ли не крадучись, вышла из логова нагулявшейся ночью шальной императрицы и осторожно закрыла дверь. К разговору о чем бы то ни было я не готова. Пусть лучше его и не случится. Помучается про себя Кира Алексеевна — и то хлеб.

Работа на удивление спорилась. Настроение не портилось. А уж стоило взглянуть на стакан Андрея, который не стала выбрасывать, так и вообще поднималось до глупой улыбки на лице и ехидных смешков.

Илона прибежала ближе к обеду и тут же была отправлена Кирой Алексеевной к деловым партнерам, обитавшим на другом краю города.

Мне кажется или она не позволяет нам контактировать, чтобы сохранить свою тайну? Так у меня есть номер Илоны! Другое дело, что я не стану о таком болтать. Это некрасиво, как минимум. Даже низко.

Буду надеяться, Кира Алексеевна задумается своей умной обычно головой о необходимости чуть более вежливо общаться с подчиненными. Никогда не знаешь, как жизнь обернется. Портить отношения направо и налево — не самый лучший вариант.

Попадись она более пронырливому сотруднику — и быть беде.

К обеду начальница определилась со своим отношением к произошедшему и вызвала меня уже куда более спокойным голосом.

— Присаживайся.

О, это что — то новое.

Поблагодарила коротко, заняла предложенное место, приготовилась внимать.

— Катя, разговор серьезный и личный. Ты понимаешь, что к чему, потому не стану ходить вокруг да около. Мне бы не хотелось, чтобы утреннее происшествие стало достоянием общественности. Думаю, Илона вполне разобралась в работе, что не узнала — освоит на месте.

Она замолчала, разглядывая маникюр. То ли ожидая моей реакции, то ли раздумывая, что еще сказать. Я же сидела и смотрела на руководителя, которая к сорока годам не научилась ни просить, ни говорить по — человечески.

Надеется, что я встану и уйду?

Или озвучу террористические требования?

Я не телепат. В подобной ситуации оказалась впервые и без четкого понимания, чего от меня хотят, проявлять инициативу не буду.

— Давай поступим следующим образом…

Кира Алексеевна вновь замолчала, выдерживая театральную паузу, а я уставилась на нее во все глаза, проявляя всю возможную заинтересованность и не рискуя подать голос. Пусть глаголет. Я — одно большое ухо.

Сердце билось как сумасшедшее, но страшно не было. Ни капельки. Скорее, какая — то нездоровая заинтересованность.

— Ты забираешь трудовую, получаешь индивидуальную премию в бухгалтерии, и мы больше не видимся, — выдавила попавшая в непростую ситуацию начальница и, обратив свое внимание к рабочему ноутбуку, застучала по клавишам. Видимо, пишет главбуху.

— Премию? — недоверчиво уточнила я. Неужели Машка права? И насколько правильно взять эту премию?

«Продаешься — продавайся дорого», — вспомнилась откуда — то фраза. И меня едва не передернуло от неприятной мысли. Гадко.

С другой стороны, золотовалютного запаса я не имела и отказываться было как — то глупо. Ведь можно считать внезапно свалившиеся деньги компенсацией морального ущерба?

«Ищешь оправдания», — подсказала совесть.

Вот же гадина! Нашла, когда отсвечивать!

— Да. Пятьдесят тысяч. И ты держишь язык за зубами, — глядя на меня в упор, обозначила цену сделки Кира Алексеевна.

«Пятьдесят тысяч!» — завопила вся моя меркантильная сущность, радуясь и танцуя. Да это две мои зарплаты! Как не радоваться?

— Хорошо, — машинально ответила я, поднимаясь. — Пойду подпишу документы. Зайду попрощаться.

— Это не обязательно. Всего тебе хорошего, Катя! — Кира Алексеевна раскошелилась на улыбку, не скрывая, что ее устраивает сложившийся расклад. Она расслабилась, чувство тотального превосходства вновь вернулось к привыкшей держать под контролем всех и каждого женщине.

Флаг ей в руки. А мне пора за премией.

— Прощайте!

Какое неожиданное увольнение. Радостное.

Только сейчас я в полной мере осознала, до чего же давила на меня и эта работа, и начальница в лице Киры Алексеевны. И коллектив, с виду добрый и милый, а по факту — страшно охочий до сплетен и свежего мяса.

Прощайте, не — друзья!

Здравствуйте, мои драгоценные нежданные пятьдесят тысяч очков свободы и опыта.

Жизнь прекрасна.

Я испытывала чистое и незамутненное чувство — счастье!

Надеюсь, хватит до вечера.

 

Глава 9

Когда — то давно, еще будучи студенткой, я подглядела у одногруппницы баланс банковского счета в телефоне. Случайно. Просто стояла рядом. И там была по тем временам невиданная сумма — семьдесят четыре тысячи. Помню, я даже загадала желание, чтобы и у меня когда — нибудь появилась такая неровная, но по — своему красивая (а по — моему — тем более!) сумма.

И вот, пожалуйста.

Не бойтесь своих желаний, они сбываются!

В нашем регионе без крутых связей сразу после выпуска столько не получают. Даже при увольнении.

Кроме того, мне еще выдали конвертик. Оказывается, традиция компании. Называется «на дорожку». Его я решила открыть дома, но что — то мне подсказывало, что и там лежит денежка.

Грубо говоря, у меня было целых три месяца, чтобы найти новую работу. Запас прочности в наличии. А если экономить, может, и все четыре. Можно вдумчиво и неспешно рассмотреть варианты, походить по собеседованиям и определиться с дальнейшими целями.

Если бы мне удалось быстро найти работу!

Я мечтательно вздохнула. С небес на землю спускаться решительно не хотелось, но устраивалась к Кире Алексеевне я не так давно, потому хорошо помнила, как тыкалась — мыкалась по собеседованиям после окончание университета. И как радовалась возможности пристроиться на любую должность в относительно приличную компанию.

Бабуля настаивала, что выбирать нужно по уму и обязательно с белой зарплатой. Объясняла, что порядочным девушкам надо уходить в декрет, имея копеечку за душой, так как на большинство мужчин надеяться нельзя. Мало ли что.

О декрете я пока и думать не думала, но рациональное звено в бабулиных словах как всегда присутствовало. Да и не лезла она с бестолковыми советами, рекомендовала то, до чего, поразмыслив, дошла бы любая здравомыслящая барышня моих лет. Другое дело, что в любви о здравомыслии забывают все. Или почти все.

Какая в любви я никто еще не знал. Бабуля почему — то очень переживала на этот счет. Если вспомнить бесконечные семейные сравнения, то я пошла в нее. Видимо, есть причина опасаться. Жаль, личная жизнь бабули — за семью печатями. А, может, и хорошо, что так сложилось. Кто его знает, что там за страсти бушевали.

Отчего — то вспомнился сосед. Интересно, какой он в любви? И вообще, какой человек? С виду он и симпатичный, и умный. Но есть подозрение, что вредный.

— Жадина, вот он кто, — выдала вслух.

Подъездное эхо гулко вторило моим обиженным словам.

— Вы о ком? — донеслось сверху и я испуганно дернулась. Не ожидала увидеть среди бела дня кого — то из соседей, а уж Андрея тем более.

Он стоял в строгом деловом костюме, черном, но в такую тоненькую белую полоску, что тот казался серым, и кипенно — белой рубашке, подчеркивающей смуглую от загара кожу. Хорош чертяка! ПрЫнц с картинки.

— Э — э-э. О вас.

Да ну что такое? Ну почему, почему мама не отрезала мне язык как обещала, когда я ругнулась при ней нехорошим словом? Сейчас бы немота пригодилась как никогда. Уж лучше, чем расписаться в собственной умственной неполноценности!

— Да вы что? — Андрей изогнул темные брови и картинно приложил руку к груди. — Я не такой! И мне совсем не было жаль того кофе, что вы нагло увели утром в кафе. Тем более, Мария быстро приготовила новый, еще и конфету выдала за моральный ущерб. Что там у вас случилось, что пришлось заниматься хищением в особо вкусных размерах?

Мужчина коротко хохотнул, и я расслабилась. Хорошо, когда хотя бы один из собеседников знает толк в тактичности и умеет вовремя перевести разговор. Мне такому еще учиться и учиться.

«Ты бы, Катя, сперва научилась вести этот разговор, не то, чтобы переводить!» — съехидничало мое второе я. Контраргументов не нашлось, пришлось покорно согласиться с внутренним голосом. Что есть, то есть.

— Извините, пожалуйста. Мне очень неловко.

Браво, Катрин! Полный раскаяния голос. Извиняющиеся нотки. Искренность на лице. Умничка. Прогресс налицо.

«Это потому, что ты не играешь. Действительно раскаиваешься. Продолжай в том же духе», — комментировала про себя, забыв выключить ехидность.

Так недолго заработать шизофрению. Но если поддержать некому, остается лишь взять дело в собственные руки. Не так ли?

— Ничего. Не переживайте. Это нормально. Я правильно понял, что вы в подъезде самая юная? Давят на вас наши, — Андрей на секунду замялся, — дамы.

Интересно, что он на самом деле хотел сказать? Хищницы? Гарпии? Королевские кобры? Жаль, нельзя проникнуть в мужской мозг.

— Немного учат жизни, да, — согласилась, наконец, приходя в себя и начиная подниматься. Разговаривать на разных площадках — не самое разумное. Да и мы, как никак, домой шли. — Но я уже привыкла. Они хорошие, на самом деле, вы не думайте.

— А вы добрая, Катя.

Интересно, с чего это он взял? Что спасла его от необходимости возвращать кастрюлю Маргоше? Или что поделилась сметаной? Так это было в моих интересах. Хотя, как выяснилось, стащить кастрюлю с варениками — тоже было в моих интересах. Вот пустую — это да, это благотворительность.

Андрей также стал продвигаться в сторону нашего этажа, и я шла следом, вдыхая необычный, но очень приятный запах его парфюма. Сегодня он был другим. Более классический, строгий, подчеркнуто — мужской, никакого унисекса. Резкий, терпкий.

Никогда не думала, что так чувствительна к ароматам, но сейчас у меня в прямом смысле кружилась голова. Хотелось прикрыть глаза и вдыхать волшебный запах.

С кофейной ноткой!

Так вот, почему я здесь токсикоманю. Это все кофе виноват. И моя от него зависимость. Уж точно не сосед. Хотя в костюме он хорош неимоверно, надо признать. Да и в джинсах с простой белой футболкой ему хорошо. И в шортах для бега.

Катя, стоп!

Тебя не туда понесло.

Может, у него парфюм с феромонами?

Я затаила дыхание и молча шагала следом за подозрительным мужчиной. Может, это не мы сошли с ума, ведь все знают, что «с ума по одиночке сходят, это только гриппом все вместе болеют», а он на нас ставит эксперименты?

Невольно подняла взгляд, разыскивая камеры.

Нет, ну мало ли! Новое реалити — шоу никто не отменял.

А у нас здесь все и без того готово: богатые одинокие дамочки, одна девочка — конфеточка и гей. Добавь мужчину и убийственный коктейль готов. Снимай — не хочу.

И отчего у меня все мысли про телевидение? Может, стоит попробовать себя в иной роли? Хотя, если кому и покорять столицу в нашей семье, так это бабуле. Вот уж кто точно прошел бы любой кастинг и пролез куда угодно.

Как только мы добрались до нужного этажа и синхронно загремели ключами, наверху хлопнула дверь и зашлепали тапки. Я машинально сделала пару шагов в сторону лестницы наверх и задрала голову. Любопытство — страшная сила. Страшнее красоты точно. Особенно в моем случае.

Эльвира. Чего это она не на работе, интересно мне знать? Сегодня всех уволили одновременно? Ладно, когда у подруг или коллег в одном кабинете синхронизируются циклы, но чтобы в одном подъезде, да циклы рабочие — невозможно!

Соседка перегнулась через перила и ее внушительных размеров бюст, прикрытый одной лишь черной маечкой с тонкими бретелями, так и грозился вырваться на свободу.

— Андрей… э, Катя, и ты здесь. Добрый день. Вы вместе?

— Добрый день, — поздоровался Андрей, не задерживаясь для разговора.

Фразу «вы вместе» проигнорировал. Как такое может быть? О чем думают эти мужчины?!

Эля была при полном боевом параде: смоки айс, вишневая матовая помада, идеально гладкие волосы. Неужели сбежала с работы, чтобы навести красоту к вечерней «случайной» встрече с Соседом — Намбер — Ван?

Все чудесатее и чудесатее.

А голос — то какой! «Вы вместе» прозвучало приблизительно так же, как: «Кать, ты совсем очумела? Куда тянешь свои ручки, мелочь пузатая?»

Или у меня уже комплексы на почве возраста и неустроенной карьерной жизни? Про личную — молчу. Здесь она у всех отсутствует, кроме нашего соседушки с нетрадиционной ориентации. Даже наш мачо перестал по ночам устраивать секс — марафоны: то ли работает проклятье подъезда, то ли он благоразумно и предусмотрительно опасается за здоровье своих пассий. Говорю же: не дурак.

А Элька — то глазищами сверкает! Ждет приговора. Только приговор этот — мне. Для нее — лишь досадное временное недоразумение.

Эх, Катя — Катя, пора бы тебе заняться собственной самооценкой. Упала она не просто ниже плинтуса, а сразу в Бездну. Канула.

Не купил бы Андрей квартиру в нашем доме, так и прожила бы всю жизнь в уверенности, что меня окружают умные, красивые, адекватные женщины, с каждой из которых можно смело брать пример. И я сама — уже почти такая же, осталось только опыта поднабраться.

Фантазия тут же нарисовала, как я, наряженная и накрашенная в стиле Эльвиры, пробираюсь ночью на цыпочках к двери Андрея. Вздрогнула. Снова подняла взгляд на соседку, которая смотрела на меня как кошка на мышь.

Один неверный шаг и хрусь. Нет бедной мышки. Сожрала кошка.

«Так, мадемуазель, соберитесь. Вы тоже диво, как хороши. И молодость — ваш огромный плюс, а не недостаток», — в кои — то веки подал внутренний голос дельный совет.

— Да, — не удержалась от небольшой провокации. Дождавшись, когда Эля откроет идеально накрашенный рот продолжила: — Столкнулись на первом этаже, поднялись вместе. Это запрещено законом?

И демонстративно удалилась из — под ее обзора, чтобы открыть замок и сбежать с поля военных действий. Андрей пусть сам отбивается от этой пиявки.

Тапки снова зашлепали в нашу сторону, но сосед, понимая, что дело пахнет керосином, тоже ускорился и, выключив локаторы, нагло подслушивающие наш разговор, рывком открыл дверь и скрылся за ней.

Фу, какой невежливый!

Хотя ладно. Будем откровенны. От настойчивой, если не сказать, назойливой женщины сбежать — это надо постараться. Интересно, она будет напрашиваться в гости или нет? И как поступит Андрей?

Я прильнула к глазку. Жаль, не разорилась на крутую камеру, демонстрирующую все, что происходит на площадке. Но кто же знал, что она будет жизненно необходима? С этими дамочками недолго умереть от любопытства.

Эльвира, однако, потопталась на лестнице, но в итоге пошла к себе, постоянно оглядываясь. Не рискнула настырно напрашиваться в гости к Андрею. И, как оказалось, правильно сделала. Наверняка он выставил бы ее под благовидным предлогом, так как не прошло и пары минут, как мужчина покинул квартиру. В руках наш бизнесмен и сосед в одном флаконе держал офисную черную папку.

Бедняжечка. Даже за забытыми документами теперь будет бояться лишний раз вернуться домой.

Я ехидно рассмеялась и направилась на кухню. До конца рабочего дня еще было время, так что встреча с разгневанной Марго пока не грозила, можно спокойно заняться домашними делами.

И открыть конвертик.

В нем оказалась неровная сумма, похоже, пять тысяч одной бумажкой — от компании, а остальные купюры, номиналом поменьше — от коллег. Набралось еще почти двадцать тысяч рублей.

Я упала на стул. Неожиданно. Вроде бы и знала, что там деньги, но не такая же сумма! И ведь не пожалели денег, раскошелились, достали из личных резервов. Даже удивительно, как у Киры Алексеевны, да с ее методами подбора персонала, собрался хороший коллектив. По крайней мере, не жадный. Не такие уж они редиски, как мне представлялось.

Эх, не будем смотреть в прошлое. Пора задуматься о будущем. И я, кажется, знаю, с чего начну.

 

Глава 10

Первая неделя свободы пролетела со скоростью света. Я носилась по всему городу как сумасшедшая: купить обои, краску, малярный скотч, оставить в шкафу для сумок в супермаркете, сбегать на собеседование, вернуться в супермаркет за покупками, занести пакеты домой, принять душ — смыть нервное напряжение и, летом без него никуда, пот. И нестись дальше.

Когда есть деньги, все — таки гораздо проще существовать. Внесла пятьдесят тысяч на пополняемый вклад, как порекомендовала Маргоша, когда я вернула ей ту злополучную посудину и поделилась новостями. Остальные деньги решила потратить по ее же совету на свой внешний вид, обустройство жилья и здоровье.

Марго, как женщина деловая, тут же сказала, что лично она бы не взяла на работу девушку с плохо ухоженными волосами и неидеальным маникюром. Секретарь должна выглядеть на все сто. Она — лицо компании.

Признаюсь, секретарем идти работать совсем не хотелось, но обстоятельства складывались таким образом, что исключать данный вариант не стоило.

— И, Катя, будем откровенны. Если человек выглядит простенько, ему никогда не получить хорошую должность, заруби себе это на носу. Ты хорошая девочка, красивая, молоденькая, но себе нужно уделять больше времени. В твоем случае — это волосы и ногти. Модная стрижка и маникюр у мастера. Сама ты, по всей видимости, маникюрным кун — фу не владеешь. Надеюсь, ты не обидишься, я от души, — добавила Марго.

Уверена, что от души. Такие советы конкуренткам за руку и сердце соседа не делают. Какая бы Маргарита не была прохиндейка, человек она хороший и по — своему заботится обо мне. Надеюсь, Андрей не станет яблоком раздора.

Да ну что такое! Хватит уже о нем думать. Нет, ну точно, это заразно. Интересно, если купить какое — нибудь обеззараживающее масло для увлажнителя, удастся избавиться от этого вируса Самойлова?

Не смогла сдержать улыбку.

— Нравится? — тут же уточнила мастер сквозь шум фена.

— Да, — повысив голос, ответила ей.

На профессиональный дневной макияж я не разорилась, лучше напрошусь к Машке, она бесплатно научит, еще и вкусным кофе напоит. А вот стрижку и маникюр сделала. В конце концов, что, как не эффектный внешний вид, позволит быть чуть более уверенной в себе? В моем случае, когда знаний и опыта пока не хватает, надо пользоваться всеми преимуществами.

О, я уже говорю как Марго.

Она же, кстати, посоветовала мне не устраиваться на работу к знакомым по подъезду, хотя та же Лидия Ивановна искала помощника бухгалтера, куда вполне меня можно было пристроить.

— Никогда. Запомни: никогда не иди по пути наименьшего сопротивления, не обдумав все — все — все. В таких случаях подводных камней зачастую больше, чем кажется на первый взгляд. Начальница — соседка — это вообще худший вариант. Ты, Катя, извини за прямоту, очень мягкий человек и еще поддаешься влиянию, и не сможешь послать ее, если она даст тебе задание на дом. То есть на тебе будут ездить до победного. А Лиду ты знаешь, она и домой не постесняется заглянуть. В общем, поверь моему опыту: не стоит.

Из салона я вышла заметно более счастливая и решительная. Казалось, перед моими ногами весь мир. Только выбирай дорожку и смело шагай вперед, не забыв задрать носик повыше. Ну ладно, это я так шутки шучу. Нос задирать совершенно ни к чему, тем более, гордиться пока нечем. Я безработная. Еще и скрываю важную информацию от семьи.

Но, черт побери! Передо мной весь мир!

Хотелось как Кэри Брэдшоу из сериала «Секс в большом городе» махнуть рукой, подзывая такси, и отправить куда — нибудь… Куда — нибудь.

Погода портилась и оставалось лишь сбежать в уютное недорогое кафе, где можно спокойно поразмыслить о том, как жить дальше, что делать и куда бежать. Такси вызывать, разумеется, не стала. Нужно сперва работу найти, затем кутить. Но и ехать домой с новой прической и в таком настроении желания не было.

Поддавшись порыву, села в первый попавшийся автобус и, радостно заняв любимое место в последнем ряду — на пьедестале почета, можно сказать, учитывая возвышенность, уткнулась в телефон.

Проверила почту, объявления, откликнулась еще на пару подходящих новых вакансий, ответила на несколько сообщений в мессенджере, и только потом очнулась, что не знаю, в какую сторону направляюсь.

За окном вместо привычного городского пейзажа был лес! Кажется, кое — кто, не будем тыкать пальцем в эту непредсказуемую, а если подключить ехидство, то и недальновидную, личность, сел на междугородний автобус. Или автобус в аэропорт.

И спросить как — то неловко.

Стараясь действовать незаметно, огляделась. Люди в обычной одежде, без чемоданов. Но ведь есть отсек под чемоданы внизу! Я-то села на промежуточной остановке, а в аэропорт по большей части едут от автовокзала.

Часы на телефоне показывали, что еду я около часа, то есть, если автобус идет в аэропорт, мы прибудем в пункт назначения уже совсем скоро. А вот если нет, это совсем другая история.

Ёрзая от нетерпения, не отрывала взгляда от пейзажа за окном. Пока, кроме деревьев, полоски неба и лееров не было ничего выдающегося. Но хотя бы знаки дорожные обязаны появиться!

Вот тебе и новая жизнь. Вот тебе и весь мир под ногами.

Хотела? Получите, распишитесь!

Опасения мои, к счастью, оказались преждевременными. Спустя несколько минут показались знакомые строения. Мы едем в аэропорт. Ну, или мимо аэропорта. А это значит, можно вернуться в город на аэроэкспрессе или следующим автобусом. Подумаешь, немного погуляю!

Не заехала в Тьмутаракань, куда автобусы ходят раз в сутки — и то хлеб. Можно выдохнуть и наслаждаться приключением.

Аэропорт встретил немного тревожной, но радостно гудящей толпой у стоек регистрации на рейс, улыбчивой службой на контрольно — пропускном пункте (раньше они не улыбались, точно помню), звоном металлодетектора и ароматом кофе.

Поневоле потянула носом любимый запах. Помимо кофе отчетливо пахло корицей и свежим хлебом. Покушать бы.

— Чего вы ко мне принюхиваетесь?

— А?

Распахнула в ужасе глаза, услышав знакомый голос. Что здесь делает мой сосед?!

— Здравствуйте, Катерина, — словно не он только что предъявлял претензии, вежливо поздоровался Андрей.

— Добрый день. Я не к вам принюхивалась, учуяла кофе.

— Простите, я был невежлив. Вы так сильно втянули воздух. Почти как пылесос, — уточнил сосед и тут же смутился, сообразив, насколько «приятным» вышел комплимент для молодой девушки. — Простите, я не это имел в виду.

— Я заметила, — не удержалась от желания добавить металла в голос.

Нет, ну каков нахал! Обозвать меня пылесосом! Как он баб — то своих кадрит с таким набором фраз?

— Простите. Вы тоже улетаете? — доброжелательно спросил сосед. Видно было, чувствует себя не в своей тарелке. Так ему и надо! Нечего обижать девочек!

— Нет, вас провожаю, — не сбавляя оборотов, рыкнула в ответ.

— Очень рад.

Андрей скривился в вежливой улыбке. Я посмотрела волком.

Если бы кто — нибудь сейчас сказал: «мир, дружба, жвачка», получил бы две невежливые реплики в ответ. «Мирись, мирись, мирись» на нас тоже не подействовало бы, зуб даю.

Не знаю, что мешало нам общаться, но при каждой встрече мужчина раздражал донельзя. При этом, когда он отсутствовал, я была о нем вполне хорошего мнения. Допускаю, что и он в моем присутствии поддавался странному проклятию.

— Вы в командировку? — Подняло голову любопытство. Надеюсь, со стороны я казалась вежливой и приличной в этот момент.

— Думаете, в Таиланд летают в деловом костюме? Конечно, в командировку, — не пошел навстречу моей вежливости Андрей. Пришло его время раздражаться и беситься. — Разумеется, в командировку.

— Удачной поездки! — Читай: скатертью дорожка!

Я выдавила из себя улыбку и отошла с пути следования кошмарного человека. Пусть катится в свою командировку и подольше не возвращается. Хоть поживем спокойно. Дружным женским коллективом! Для разнообразия.

— Катюшенка! Приехала! Встретила! Иди ко мне, моя радость! — заверещал на все здание аэропорта Игорь, наш первый подъездный мужчина и причина вселенского женского разочарования.

Парень подлетел ко мне со скоростью торпеды, выпущенной по вражеским кораблям. Я и пикнуть не успела, как меня закружили — заобнимали — завертели!

— Привет, — выдавила задушено, но улыбнулась во все тридцать два зуба. Игорю была рада.

Мы особо не общались, больше на уровне привет — привет, но сам парень мне нравился. Был милым, открытым и не строил из себя бигбосса с плохими манерами, как некоторые. И вовремя спас от нежеланной компании. Душка!

— Он тебе докучает? Извини, если я не в тему. Показалось, что тебя надо спасать.

Игорь добродушно улыбался, но из объятий не выпускал, держал мертвой хваткой, хотя мы удалились от Андрея метров на двадцать уже точно. Предусмотрительный. Молодец.

— Ты все правильно сделал. Еще раз привет. Выручил.

— Ну и отлично. Как дела? Дом стоит? — Игорь расхохотался во весь голос.

— Ты знаешь, с учетом того, что у нас появился новый сосед, есть вероятность, что скоро от нашего уютного, милого домика останутся сплошные руины.

— То есть новенький не догадался притвориться геем, как я? Вот лошара! У нас в подъезде только продолжение Трудного ребенка снимать.

Парень снова расхохотался, вот, что значит, человек из отпуска вернулся в хорошем настроении — все вызывает смех. А я обалдела. Выходит, наш симпатичный и вполне во всех местах подкачанный, умный и приятный Игореша — никакой не гомосексуалист?

Новость дня.

— Только, Кать, я тебе как самой вменяемой в нашем сумасшедшей доме, по секрету. Поняла? Договорились?

Темные, почти черные, глаза заглянули, казалось, прямо в душу.

— Да не вопрос! Конечно! Крест на пузе, — подтвердила условия сделки недоверчивому.

Хотя, в наших военно — подъездных условиях предосторожность лишней не бывает.

— Ну и супер! Будем дружить? — Игорь чуть отстранился, озорно подмигнул и снова рассмеялся. Ну до чего милый. И не гей!

— Да!

 

Глава 11

Андрей

Шел вперед, стараясь не чеканить от злости шаг. Не оборачивался, поднимаясь на эскалаторе. Спокойно предъявил билеты и паспорт на очередном пункте проверки. Не волнуясь и не торопясь, разделся и прошел через металлоискатель. Пропищал ключами, машинально отправленных в карман после аналогичной проверки на входе.

Я спокоен. Совершенно. Абсолютно. Безоблачно спокоен.

Мог бы быть.

Если бы не был столь зол.

Нет, ну что за чертовка? Не девушка, а ртуть в юбке. Переменчивая, смешливая и в то же время милая до безобразия.

И что за прыщ в очках к ней подкатил? Похоже, хороший знакомый. На парня или молодого человека, как нынче девушки называют своих мужчин, вроде, не похож. Но мало ли. Современная молодежь отличается от моего поколения как небо от земли, хотя не такая уж и разница в возрасте. Интересно, ей хотя бы двадцать есть? Может, даже чуть больше. Как бы узнать?

Надо было все — таки не строить из себя бездушного альфа — самца и посмотреть им вослед. Может, это была игра. С другой стороны, не в самом же деле меня провести в командировку она приехала. То есть встречала своего, скажем так, друга.

Все общение с Катей с самого начала идет по одному пути — через слово на букву «жо».

Пора быть мужиком и признать, что эта нимфеточка зацепила по самое не хочу. Но соблазнять соседку — идиотская затея. Разве только, решу остепениться. Да и серьезные отношения — не для меня. А у Кати есть парень. Пусть уж лучше он будет ее парнем. Сейчас совсем не время отвлекаться на личное.

Тем не менее, увещевания не помогали. Девчонка пробралась в мысли, смазала отсек, ответственный за память, суперклеем и уселась в самый эпицентр, улыбаясь своими потрясными губами, немного припухлыми, с четким контуром.

И ведь не классическая красавица. И не фигуристая. Худая как щепка, с едва различимой грудью. С острыми сосками, выделяющимися под тканью футболки.

Организм прямым текстом намекнул, что мысли зашли не в ту степь. Возбуждение в аэропорту — дело, конечно, хорошее, особенно, если летишь в отпуск с красавицей под рукой. Но не в моем случае точно. Надо сосредоточиться на работе. Собраться. Продумать стратегию и доработать речь. Слишком важный заказ, чтобы его упустить из — за легкого помешательства на юной соседке.

Мысли, пошли прочь!

Издевательство какое — то.

Катя — Катя, когда — нибудь твоим именем назовут наркотическую зависимость.

Разнюнился. Слабак. Все, стоп. Работа — моя любимая жена. Даже постоянная любовница сейчас — обуза. Некогда. Не вовремя. Катя — не для меня. Не будь она соседкой, то я бы, конечно, и не думал. Но на нет и суда нет.

С горем пополам обуздав эмоции и воспоминания, переключился на мысли о предстоящей сделке. Уселся за ближайший стол, сделал заказ и достал ноутбук.

Не знаю, как это работает, но как только захожу в рабочие файлы или программы, ничего не слышу и не вижу вокруг. Окружающее пространство практически не существует. Разве что краем сознания отслеживаю сообщения о рейсах, чтобы не пропустить вылет. Или, в случае, если дело происходит на работе, реагирую на собственное имя или рингтон на телефоне.

Прежде, никогда не оказывался в столь дурацкой ситуации. Но сегодня все шло наперекосяк. Когда оторвал взгляд от экрана ноутбука, дернувшись от оповещения о начале посадки на рейс, увидел напротив соседку. Яну, кажется. Судя по тому, что она доедала пирожное и допивала кофе, сидела за моим столиком девушка уже давно. Терпеливая.

А если женщина долго ждет — значит, ей от вас нужно что — то очень и очень важное.

В этот раз секс-герлз была одета как надо: модные джинсы, золотые босоножки без каблука, футболка красивого темно-красного цвета. Ни тебе декольте до талии, как в прошлый раз, ни суперкороткого мини. Просто красивая эффектная женщина с минимумом макияжа.

Девушка и в прошлый раз показалась мне толковой, быстро ретировалась, когда поняла, что произвела боевым раскрасом и прикидом не тот эффект, что планировала. Сейчас же она явно провела работу над ошибками и была уверена в результате.

Хороша чертовка.

И знает правила игры.

Только вот, где гарантия, что цель — не поход в ЗАГС, а лишь приятное времяпрепровождение?

Судя по серьезному настрою барышни — в бездне. И трофей в игре — не мое удовольствие. А я.

Так и хочется сказать: «Ну нет, так я не играю». Потому остается лишь одно. Предельная вежливость.

— Добрый день, Яна. Рад вас видеть.

— Ну что вы, Андрей. Мы ведь соседи. Можем обойтись без официоза. Ты ведь не против?

— Нет, нисколько. Ты тоже в Москву?

Ясное дело, что туда, но очень надеюсь, наше соседство на самолет не распространяется. Лететь девять часов с этим сексом в джинсиках на идеальной фигурке вредно для работы. И для спокойствия целого подъезда.

Отчего-то перед глазами возникла картинка злобно ухмыляющейся Лидии Ивановны с базукой в руках и падающий горящий самолет. Нет, эти женщины с ума меня сведут.

* * *

Яна вела разговор спокойно и непринужденно, ни капли не намекая на свою личную во мне заинтересованность, и я с каждой минутой отчетливо понимал, что ее мне стоит опасаться гораздо больше всего подъезда вместе взятого. Если Марго и Лида все-таки действовали довольно топорно, то Яна, вот такая простая, откровенная, открытая и при этом недоступная представляла собой куда более интересную… добычу.

Эволюция, конечно, шагает вперед и все такое, но инстинкты — это инстинкты. Мозг современного мужчины, конечно, все понимает, но не все контролирует. И плутовка Яна играет идеально — как по нотам. Здесь полунамек, там чуть более длинная пауза, короткий вздох, интонации — все ведет к нужной ей цели. Ко мне.

Желание отмахнуться от подозрений нарастало в геометрической прогрессии и я то и дело напоминал себе о необходимости не расслабляться в присутствии коварной искусительницы. С ней недолго и проиграть. И самое забавное — даже не сообразишь, как все произошло.

Женщины вроде Яны восхищают. Красивые, умные, естественные. Они добиваются всего или почти всего, к чему стремятся. Но быстро теряют интерес.

Хищницы под маской жертвы. Терпеливые. Выдержанные.

Опасные.

Но чертовски соблазнительные.

И почему я лечу не с Катей?

Мысль о светлой девочке-соседке отвлекла на пару минут и я не сразу смог вновь вернуть нить беседы. Хорошо, что Яна в данный момент болтала за двоих. Оставалось лишь вежливо поддакивать и кивать.

— Пойдем? Очередь в эконом уже почти закончилась, значит, и нам пора, — Яна махнула белокурой головкой в сторону нашего выхода на посадку. Локоны сдвинулись, приоткрыв неглубокий вырез декольте, и я поневоле сосредоточил на нем взгляд.

Нет, все-таки люблю плоских. Хотя Яна и так хороша. На ночь, на две. Не для жизни. Она слишком похожа на меня, чтобы мы могли ужиться. Интересно, сообразит или придется намекнуть?

— Да. Ты тоже в бизнес-классе?

— Конечно. Рядом с тобой!

Яна подмигнула и с очаровательной улыбкой поднялась, ожидая меня. Вот же чертовка. И как узнала? Может, кто-то знакомый работает в авиалиниях?

— Интересно, откуда у тебя эта информация, — уточнил, складывая ноутбук в сумку, даже не скрывая недовольство.

— У меня свое турагенство. Связи — они и в Африке связи, сам знаешь. Но не переживай, я действительно лечу в Москву по делу, а не чтобы соблазнить тебя самым наглым образом. Хотя, если ты скажешь, в какой гостинице остановился…

Голубые глаза красотки замерли у меня на переносице. Вот же бессовестная. Все-таки прав был я, опасаясь эту бестию.

— У подруги. Всегда у нее останавливаюсь, — насколько возможно холодно ответил ей.

— Очень жаль. Я свободна сегодня и завтра вечером. А вот послезавтра уже улетаю в Европу. Решили с девчонками расслабиться хотя бы ненадолго.

И снова ни капли недовольства с ее стороны. Сплошной кураж и озорство. Приятное и естественное, не манерное, кокетство. Зажигалка, а не женщина. Ух!

* * *

Катерина

Мы с Игорем и его лучшим другом Колей долетели из аэропорта домой на такси в считанные мгновения. Возможно, конечно, ехали долго. Но в приятной и веселой компании время летит незаметно. Я словно окунулась в беззаботное студенчество, когда ужасной проблемой казался единственный экземпляр нужного учебника в библиотеке перед экзаменом. Естественно, нужный сразу всему потоку.

Коля бесстыже пялился на мои колени и отпускал масляные, не совсем приятные комплименты. Но в целом, слушая рассказ, как лучшие друзья зажигали две недели во Вьетнаме, а также соревновались в количестве соблазненных девиц (представляете, это все правда, да!), я просто балдела и хохотала как сумасшедшая.

Игорь оказался самым настоящим бабником! А обмануть наш подъезд он решил случайно. Оказывается, к нему в первую же ночь заявились по очереди сразу несколько наших дам, он, ожидая девушку в гости, каждой из них отказал, но правильные выводы сделал. И, когда случилась неприятность с протечкой воды, своевременно и дальновидно воспользовался присутствием друга, пустив неприличный, но такой пикантный слух!

— И не стыдно тебе быть геем? — никак не смогла промолчать я.

— А что здесь такого? Геи — тоже человеки! И главное — они свободные от посягательства на их свободу женщин человеки! — Игорь расхохотался в голос и, лишь отсмеявшись, добавил: — Знаешь, Кать, я найду, где встретиться с понравившейся девчонкой, но дома хочу жить тихо и спокойно. И если для этого надо быть геем… Ой, да хоть трансвеститом! Они ж меня сожрут. Помнишь фильм «Трудный ребенок-2», где отец с сыном переехали в город типа нашего Иваново, где живут одни свободные и независимые, но тем не менее страстно жаждущие замуж женщины?

— Да!

— Представь, что в наш подъезд въехал гетеросексуальный мужчина приятной наружности, — вкрадчивым голосом начал Игорь, но меня буквально сложило от хохота.

— Игорь, я же тебе сказала еще в аэропорту. Он уже появился!

— А, точно! Я немного затурканный после дорогие. Забыл. С другой стороны, как я понял, он уже сбежал на другой континент или в Москву от наших дорогих дам.

— Сказал, в командировку, — уже не веря в свои слова, ответила парню. Интересно, были ли вылеты за Полярный Круг? Куда бегут мужчины от Маришки и Лидии Ивановны, интересно?

— Милая моя, — покровительственным тоном начал Игорь и, приобняв за талию, склонился к моему уху, — я видел Яну. Вряд ли она летит не туда же, куда и он. Поняла намек.

— Может, это просто совпадение, — заявила я, хотя новость о гадине-Янке неприятно царапнула сердце.

— Может. Но Яночка сказала, что летит в Москву, чтобы лучше узнать своего жениха. Сечешь?

— Секу. Ага.

 

Глава 12

Катя

Режим «белка в колесе» длился и конца и края ему не было видно. С утра до позднего вечера я была занята, но мы с Игорем нашли время сходить в кафе, мило поболтать по душам. Он с такой уверенностью заявил, что работать надо в удовольствие, а не только для денег, что я загорелась найти работу своей мечты, раз уж «все козыри на руках».

Игорь, как мне показалось, рассуждал здраво. Да я и сама так думала, просто не хватало пинка. Для решительности. Знаете, когда все сам прекрасно понимаешь, но страшно, потому топчешься на месте. И бесишься, что такая тряпка. Но тут же находишь миллион оправданий своим действиям.

Шанс найти работу мечты не так уж велик. Но в моем случае все тому благоприятствовало. Во-первых, у меня были деньги на первое время. Во-вторых, своя квартира. Все-таки, что ни говори, а когда ты не снимаешь жилье, а живешь в своем, качать права и потворствовать собственным нуждам куда проще и легче. В-третьих, работа секретарем — не мое.

Он так и сказал: «Кать, ну это не твое. То, что ты рассказываешь, явно о том говорит. Секретарь — это правая рука. Это человек, который примет удар, даже выставив себя в дурном свете, чтобы спасти репутацию руководителя. Ты не такая».

Я не такая, я жду трамвая. Ага.

Но он прав.

Каждое его слово находило отклик в моей душе. Родители навязывали «жить и работать как все», «тянуть лямку», «терпеть». Мне же страстно того не хотелось. Но и здесь у них был аргумент — ты не знаешь жизни, это юношеский максимализм, перерастешь.

Но Игорь работал барменом и был счастлив. И родители не ругали его, не заставляли отрабатывать данное ему высшее экономическое образование, притом на крутом и не самом дешевом факультете. Они поддерживали его во всем.

— Кать, они меня любят. И знают, что я наиграюсь и придумаю что-нибудь свое. Мне пока нравится идея создать собственный бар, не такой, как все, а, знаешь… с атмосферой. Чтобы туда приходили после работы пропустить рюмочку или кружку пива накатить, сыграть на бильярде или в картишки, просто так, не на деньги, не смотри на меня так.

— Это запрещено законом.

— Ну, я говорю про тихий-уютный барчик за углом. Для своих.

— Ага, с блэкджеком и дамами легкого поведения.

— Может, и так. А, может, и нет, — Игорь подмигнул и прищелкнул языком.

Выглядел при этом парень настолько очаровательно, что я не смогла сдержать улыбку. Классный он все-таки. И не гей. Но и не мой тип.

Хотя я Игореше явно пришлась по душе.

Он и так и сяк старался вытянуть меня куда-нибудь погулять, посмотреть кино, поужинать или даже позавтракать, если вдруг мы случайно пересекались рано утром в подъезде.

Но я воспринимала его исключительно как друга и не более того.

— Привыкла к мысли, что ты гей, — отвечала ему на все обиженные реплики. Еще и язык высовывала, дразнила.

Однако нельзя не признать, что общение с ним мне многое дало. И прежде всего, это касается именно работы. Я начала куда более трезво подходить к выбору будущего места работы и уже не бегала по собеседованиям наобум. Забавными репликами, подколками, шуточками и нарочито поучительными высказываниями он заставил меня поверить в то, что я достойна быть счастливой. А для этого мне нужна была работа мечты.

— Или хотя бы то, что не будет вызывать зубовный скрежет, — понижал планку Игорь, но корчил такую мордаху, что было ясно — вперед и только вперед, покорять Олимп.

И я сперва знакомилась с сайтом компании, затем читала отзывы, даже смотрела более подробную информацию о компании у Маришки в специальной программе, та всегда проверяла заказчиков на предмет судебных тяжб и задолженностей. Не бегала везде, куда зовут. И искала, искала, искала.

Марго, кстати, жутко злилась и печалилась, что Яна полетела с Андреем в Москву, но общалась со мной как и раньше приветливо. Если кому и пожелать, искренне, от души, счастливой семейной жизни, так это ей. Она хороший человек, не злой и не гадкий. Как некоторые.

Для сравнения, та же Лидия Ивановна проела всю печень своими намеками и советами подрастающему поколению! Еще и слухи стала распускать, что я сплю с Андреем! Бесстыжая!

Хорошо, наши дамы не лыком шиты и понимали (по крайней мере, я очень на это надеюсь!), что она говорила так исключительно со зла. Уж кто, кто, а я в их дрязги без ста грамм лезть бы не стала. Да и со ста граммами тоже!

Не такой уж этот Андрей и красавчик. Ну, фигура красивая. Ну, богатый. Но ведь такой ехидный и вредный! И не всегда вежливый. А это сравнение меня с пылесосом — так вообще! Пусть вон Янка с ним мучается.

Еще одной моей причиной его не любить были все те же строители. Эти ироды, воспользовавшись его отсутствием, сверлили мой мозг и его стены, казалось, двадцать четыре часа в сутки!

Я как та Фрекен Бок страдала от того, что у меня «жужжит в обоих ухах». Чтобы немного прийти в себя и успокоиться, приходилось сбегать из собственного дома днем и возвращаться лишь вечером, когда закон запрещает издеваться над рабочим людом. И нерабочим тоже.

Машка рекомендовала искать работу по специальности. Начать хотя бы с мелочей. Проектировать мебель для детских на заказ, например. Этим я подрабатывала одно время, да потом бросила из-за жесткого графика учебы, и как-то подзабыла. Раскрутить инстаграм, группы в социальных сетях и вообще заявить о себе миру. Но я почему-то не тяготела к всемирной известности. И мебель… Мне нравилось, но только первое время. Со временем эффект новизны пропал. Заказы стали казаться однотипными. Не разойдешься в нашем городе с идеями. У нас любят дизайн «как у всех» и «дорого-богато». Или это мне так везло, не знаю.

Хотелось найти свое дело. Чтобы работа доставляла удовольствие. Чтобы было желание бежать на нее по утрам. Не жалеть, если придется остаться поработать вечером или в выходной день.

Но что? Что может настолько меня увлечь?

День шел за днем, а у меня не было готового решения. Я не знала, чего хочу, а мир не делал никаких знаков. Настроение потихоньку катилось вниз, энтузиазм иссякал, и я совершенно не знала, чем себя порадовать.

В воскресенье проснулась с мыслью, что так дальше продолжаться не может. Деньги тают, лето заканчивается, а я и не отдыхаю, наслаждаясь последними теплыми денечками, и не делаю ничего для восстановления материального благосостояния. И вообще, кажется, ничего толкового не делаю.

Прямо с утра, нечесаная, с нечищеными зубами и голодная уселась за ноутбук и вновь прошерстила список вакансий. Ничего нового. Но, была не была!

Я выбрала более-менее подходящие варианты и отправила резюме. Да, не то, о чем мечталось, но тем не менее не останусь голодной. Шанс шансом, а я действительно не знала, чего хочу. Так что, какие претензии к судьбе? Придется плыть по течению и надеяться на русский авось. Вдруг повезет. Лучше искать работу мечты, когда нижние девяносто чувствуют себя уверенно и спокойно на хотя бы временном рабочем месте. Или я снова ищу отговорки?

К обеду нашла в себе силы выбраться из дома и прогуляться. Небо хмурилось, да и на улице отчего-то было не по-летнему прохладно. Возможно, метеорологи обещали что-то страшное, слякотное и противное, но я давно не заглядывала на сайты погоды, про телевизор вообще молчу — у меня его не было.

Порыв ветра заставил поежиться. Нет, ну правда странно. Словно осень на дворе.

Пунктом моего назначения значилась маленькая кофейня, где собирались всякие странные личности и болтали. Не знаю, что конкретно меня привлекло в этом заведении. Кроме вкуснейшего кофе, разумеется. Но кофе восхитительно варила и Машка. И не только она.

Но в кафе «Зерна и злаки» (да, название такое же странное, как и персонажи в нем) была какая-то магия. Все заботы отступали, как только за спиной с тихим перезвоном колокольчиков захлопывалась дверь, словно отрезая от унылого гадкого мира.

— Привет, Катрин!

Бармен поднял руку точь-в-точь, как Фредди Меркьюри. Пронзая кулаком пространство над собой. Разгоняя облачное настроение. Призывая на лицо улыбку. Говорю же: магия.

Он всегда был одет в белую майку в рубчик, синие или черные джинсы, и черную кожанку с заклепками, на ногах же носил то кеды ценой в половину моей зарплаты, то обычные сланцы за сто рублей с рынка. Клевый чувак. Но странный.

Есть подозрение, что это его кафе. Уж больно вольготно он себя вел. И это имя — Григ. Хотя… учитывая темноту заведения, стилизованного под пещеры, с небольшими электрическими факелами-светильниками, громадный рост «горного короля» бармена-бариста, то только и оставалось, что включить здесь композицию из сюиты «В пещере горного короля» Эдварда Грига для полного погружения.

Но нет. В «Зернах», как я называла про себя это кафе, всегда звучала классная современная музыка, непритязательная и ненавязчивая, но приятная.

— Привет, Григ, — поздоровалась, усаживаясь за стойку.

— Жалуйся, — парень поставил передо мной красивый зеленый бокал с лимонадом — бесплатная фишка заведения. — Сварю американо тебе покрепче. Латте здесь не поможет.

— Зришь в корень.

— Работа у меня такая, — с важным видом подтвердил бармен, но тут же хохотнул и объяснил свою проницательность: — У тебя один глаз не накрашен.

Я открыла рот в немом ужасе, да так и замерла. Я ведь прошла едва ли не через половину города!

— Да шучу я, шучу. Сиди уже, горемычная. Просто вижу, что ты на распутье. Потерянная. Ко мне таких знаешь, сколько приходит? Вагон и маленькая тележка.

— Ну, я себя как раз тележкой и ощущаю. А хотелось бы водителем, ну, или машинистом, кто нам в поезде рулит, — поделилась сокровенным.

— Обычное дело, когда начинаешь жить одна и на собственные шиши, — понимающе хмыкнул Григ. — Вроде как уже не зависишь от родителей, перед тобой открыты все двери, ты весь такой важный, как жук бумажный, а куда идти не знаешь. Тыкаешься-мыкаешься, а все, что хочется, то под амбарными замками, а двери открыты только в унылую повседневность. Угадал?

— Почти. Я не знаю, чего хочу. Я дура, да?

— Ну, призвание есть не у всех. Или у всех, но все не в теме. Что ты любишь делать? Что умеешь? Что нравится?

— Да я даже не знаю. Рисую хорошо. Люблю. Только сто лет планшет в руки не брала. Ну и у нас в городе разве заработаешь рисунками? Так, подработка.

На барную стойку опустилась моя чашка и я тут же вдохнула потрясающий аромат кофе с корицей. Еще одно колдовское зелье для хорошего настроения. Руки сами отставили бокал с лимонадом и потянулись к обжигающе-горячему сосуду счастья.

— Рисунок немного не получился, но это вроде как дверь с амбарным замком. Желаю тебе найти к нему ключ, — Григ подмигнул и, извинившись, отошел, оставив меня размышлять, что же таится за моей дверью и надо ли искать к ней ключ.

— Чего хочу, не знаю, чего знаю, не хочу, — переформулировала известную фразу и сделала первый глоток.

Нежная густая молочная пена с кислинкой кофе и ароматом специй смыла неприятное послевкусие от негативных мыслей. Я решила отложить все тяжкие думы на потом, а сейчас просто наслаждаться и получать удовольствие.

Изводить себя уже сил не было.

Зашла большая компания, перетянувшая внимание Грига окончательно и я пересела за маленький столик у окна. Обычно он пользовался популярностью, так как был на одну персону и скрывался в углу за небольшой ширмой, но сегодня в кафе «заседали» куда более компанейские товарищи, нежели я, так что грех было не воспользоваться редкой удачей.

За окном громыхнуло, черное полотно неба разрезало пронзительно-яркими разрядами молний и тут же следом стеной хлынул ливень. Тяжелые капли падали на серый асфальт, за считанные минуты собираясь в лужи и грозя образовать настоящие озера. Стихия бушевала, не позволяя оторвать взгляда от происходящего на улице. Тысячу раз попадала под такие ливни, но смотреть из уютной теплой кофейни на серые ледяные стрелы, пронзающие пространство ранее не приходилось и могу с уверенностью заявить, что это особое удовольствие.

— Держи, — Григ положил на стол небольшой блокнот в клетку и ручку, — порисуй, что ли. Это надолго.

— Спасибо, — от души поблагодарила за небольшой и своевременный подарок. Телефон даже доставать не хотелось. Слишком уютным был момент. Слишком личным, чтобы делить его с кем-либо еще.

Руки сами потянулись к ручке. Сами открыли блокнот.

Особо не задумываясь, начала рисовать бегущих под дождем людей, с зонтами и без. За окном то и дело мелькали подходящие персонажи и я быстро делала зарисовки.

Вот две девочки под одним цветастым зонтом прыгают по лужам, нарочно поднимая брызги. Следом за ними идут мамы и неодобрительно хмурятся, но не журят хулиганок. А вот молодой парень с букетом алых роз. Нервничает. Похоже, идет на свидание. Следом девушка моего возраста. Красивая как картинка. И без зонта. Длинные темные волосы насквозь промокли, макияж потек, юбка облепила стройные ноги. Идет босиком, спрятав замшевые туфли в прозрачный пакет. А лицо сияет. Счастливая! Хоть и русалка русалкой. Только водорослей в волосах и не хватает.

Я и не заметила, как начала ее рисовать, бросив на полпути девчонок под зонтом. Она представилась мне в фэнтезийном антураже и со светлыми волосами, но не эльфой, а тоненькой-стройненькой девушкой-бабочкой с яркими бархатными крыльями, сияющими в лучах розового солнца. Жаль, под рукой лишь маленький блокнот. Но меня практически трясло, так захватила картинка, нарисованная воображением.

Быстрыми штрихами зарисовывала основные идеи, дописывая словами на следующий лист то, что не удалось выразить с помощью рисунка простой шариковой синей ручкой. Ну почему, почему я больше не ношу в сумочке любимый планшет? Как бы он сейчас пригодился! Ох, как пригодился!

Я позабыла и о кофе, и о лимонаде, что оставила ранее на барной стойке и который принес заботливый Григ, а, возможно, и кто-то из официантов. Не знаю. Была увлечена и не замечала абсолютно ничего кругом.

— Да, вштырило тебя, — раздалось над ухом и я встряхнула головой, отгоняя наваждение. — Действительно прикольно рисуешь, — похвалил некто голосом Грига.

— Тьфу ты, напугал! — Подняла глаза. Точно, он.

— Да ты уже часа два сидишь и, высунув язык, рисуешь. Даже жаль, что у нас нет карандашей для детишек, так бы выдал тебе набор.

— Я обычно на планшете рисую, но тут как-то забросила это дело и перестала таскать его с собой. Сегодня он бы мне явно не помешал.

— Оставь мне рисунок, — попросил Григ. — Красивая девица. Нравится. Знаю ее, захаживает иногда.

Сперва хотела прижать к груди, оберегая свою прелесть, но потом здравый смысл возобладал. Сделала несколько фотографий блокнота, на память надежды не было, все идеи, приходящие в голову, обычно так же быстро и безвозвратно улетали прочь, и отдала блокнотик.

— Держи. И спасибо тебе огромное. Мне явно не хватало для счастья самой малости — порисовать.

— Так обычно и бывает. Все ответы на поверхности.

Григ подмигнул и пошел по своим делам, лишь крикнув, что кофе за счет заведения. Догонять парня и требовать, чтобы с меня взяли деньги за каппучино не стала. Угостил и ладушки. Приятно.

Домой бежала через специальный магазин, прежде вызывающий у меня самые яркие чувства. И как я забыла о том, что дарило столько радости? В новой квартире у меня был только планшет для рисования, но ведь и пастелью, и обычными карандашами так здорово рисовать! Буду хотя бы изредка заниматься, чтобы не терять навык, да и просто для удовольствия.

Весь вечер я рисовала красавицу-русалку, пробежавшую мимо меня днем. Сперва карандашами в альбоме. Затем — в планшете. Что-то было в ней такого, что рисунок оживал практически мгновенно. Я так и представляла, как она бежит на свидание к любимому и даже непогода не может испортить прекрасное настроение и ожидание встречи.

Закончила только на следующий день и сразу отправила файл Григу. Мы лично были знакомы с ним не так давно, но он дружил с моей Машкой и так вышло, что однажды столкнулись в общей компании в неформальной обстановке, и волей случая у меня сохранился его номер.

Парень никак не отреагировал, да и вообще не посмотрел мое сообщение, и я предположила, что у него высветился незнакомый номер. Не все же такие жадинки, как я. «Шоб було» — мой девиз.

Сама не знаю, зачем, но храню много разной информации на всех носителях.

— Ну и ладно. Потом покажу при встрече. Он ее знает. Скажет, ухватила или нет характер.

Вроде бы и мелочь, а я отчего-то сильно расстроилась. Еще и чертовы строители за стенкой со своими перфораторами и прочими орудиями современных пыток.

И где вообще шляется этот Андрей? Нельзя же летать в командировку на целые две недели. Там его бизнес загнется. Точнее, даже два бизнеса. Или сколько там насчитала Маргоша?

Звонок телефона отвлек от мыслей о соседе. Наверное, даже своевременно, иначе я бы и сама поверила, что соскучилась по этому хмырю. Хотя, о чем это я? Я и скучаю? По нему? Да ну я вас умоляю! Шоу «Холостяк в подъезде» задерживало выпуски, а я столь нетерпелива!

— Алло?

Номер звонившего был незнаком, и я понадеялась, что это шанс попасть на собеседование. И угадала. Особого энтузиазма должность «младшего помощника младшего помощника» не вызвала, но я, записав на стикер с липким краем адрес и название компании, согласилась прийти к назначенному времени. Зарплата соблазнила. Не супер, но даже повыше, чем была у Киры Алексеевны. Да и компания, кажется, эта на слуху. И кое-кто уже начал переживать, что золотовалютный запас истончится, а призвание так и не ткнет пальчиком в нужном направлении.

Нет, ну я точно где-то слышала это название! Знакомые там, что ли, работают? И вроде бы нравится. Но проверить компанию все равно стоит. И потренировать память тоже.

Пока я читала про потенциального работодателя, пиликнул телефон. Ответил Григ. И ответил очень странно.

«Жду в семь».

Краткость — сестра таланта. Григ иногда любил поговорить, а иногда мог и рта не раскрыть — просто кивал или смотрел многозначительно. Не стала травмировать его словоохотливостью, написала коротко: «Буду».

Интересно, что он придумал? Позовет поработать официанткой? Или рисовать на пенке всякие красивости? Но так я не умею. И даже не знаю, как это делается. Да и вряд ли подобная работа высоко оплачивается. Так, баловство.

Хотя, сколько зарабатывают бариста? Может, куда приличнее, чем офисные сотрудники моего ранга «птичка на взлете».

Решив не забивать голову предположениями, нацепила джинсовые шорты, кеды и простую черную майку, подхватила рюкзачок и пошла в сторону «Зерен». До назначенной встречи оставалось довольно много времени, но я засиделась дома, да и любопытство шилом кололо в одно нетерпеливое место.

Григ болтал с каким-то молодым человеком и было видно невооруженным взглядом, что они друзья, а не просто гость заведения и бариста. Мне махнули рукой небрежно, мол, чего торчишь в дверях и загораживаешь проход своим субтильным тельцем, топай сюда.

Да пожалуйста.

Мне и самой безумно любопытно, чего от меня хочет странный парень со странной кличкой.

Забралась на барный стул, машинально приняла бокал с лимонадом, который пах сегодня просто невероятно — снова Григ экспериментирует со вкусом. Имбирь, лимон, что-то еще. Сладкий или острый? Гортань обожгло. Все-таки имбирь — основной вкус. Для зимы хорошо. Но и летом освежило и взбодрило лучше крепкого кофе с утра.

— Знакомься, Катрин, это мой добрый и давний друг, зовут его простым человеческим именем…

— Не может быть! — воскликнула, приложив руку к груди. Глянула на человека с простым именем, улыбнулась во все тридцать два зуба в ответ на его вежливую улыбку.

— Ага, и такое бывает, прикинь, — ничуть не расстроился подколке Григ. — Так вот, Катрин, это Гоша, он же Гоша, он же Гоша и только Гоша, поняла?

— Ага, — преданно глядя ему в глаза, подтвердила, что в мой мозг проникла нужная информация от А до Я. Гошу другими именами не называть. Шутки на эту тему не шутить. — Рада познакомиться, Гоша. Я — Катя.

— И я рад. Покажи рисунки, — перешел от слов к делу Гоша, и я вылупилась на парней, ничего не понимая.

— Э, какие рисунки? Бабочку? Ну так я, вроде, кидала файлик Григу.

Ситуация выглядела подозрительно. Никто меня ни о чем не предупреждал. Никому ничего не обещала. Еще и подход такой интересный — вынь да положь. И немедленно.

Посмотрела на Грига. Тот был занят демонстративным подсчетом виртуальных мух на потолке. Не до меня ему. Важное дело.

Молча достала планшет из рюкзака и протянула Гоше. Парень без толики сомнения или неуверенности забрал гаджет, включил и начал деловито шарить по файликам, задерживаясь на некоторых, разглядывая детали, а какие-то быстро пролистывая. Отвлекся на мгновение, достал из кармана ручку и смятую бумажку — обычный лист А4 с каким-то текстом на обратной стороне — перевернул, разгладил, будто это могло помочь, положил передо мной и сказал:

— Нарисуй мне ежа и зайца. Для детишек. Я пока посмотрю что еще есть.

Как ни стреляла глазами в Грига, тот делал вид, что полностью поглощен разглядыванием моих работ, буквально свесившись через плечо Гоши, но при появлении новых гостей радостно смылся к ним. Повезло. Благовидный повод смыться, бросив меня на произвол судьбы.

Ох, что творится-то! Неужели?

Сердце замирало в робкой надежде, что сейчас произойдет что-то волшебное, практически невозможное и невероятное. Но тут же здравый смысл пинал со всей силы: «Не надейся, дуреха. Не с твоим счастьем. Предложат работку временную, за три копейки. А ты тут размечталась».

Бумажка выглядела ну очень неэстетично и я снова нырнула в рюкзак, достала блокнот для скетчинга, который намедни купила. Он был девственно пуст, зато удобен и куда больше подходил для задания властного повелителя ежей и зайцев Гоши.

Тот, кстати, изогнул бровь на мое непослушание, но никак не прокомментировал. Только когда я выдала ему несколько вариантов ежей и зайцев, оторвался от планшета, посмотрел мельком на рисунки, выдал:

— Очень неплохо. В планшете, судя по всему, более ранние работы.

И он не задавал вопрос. Утверждал. Но я согласно кивнула.

— В планшете только один рисунок этого года — последний. Остальные совсем старые, — сочла нужным пояснить, хотя все еще не понимала, что происходит. Боялась. Не позволяла себе поверить.

Если это собеседование, то оно слишком нестандартное. Если не собеседование, что, черт побери, что?!

Приходилось заставлять себя дышать ровно и не смотреть на Гошу как на полубога. Неужели, неужели, неужели — стучало сердце в бешеном ритме. Дура, дура, дура — не позволял окончательно расслабиться и поверить в чудо мозг.

Как никогда остро ощущала, что именно сейчас, в этот самый момент, решается моя судьба. А я сижу в шортах, майке, без прически, но хотя бы с маникюром — спасибо, Маргоша!

— Завтра приезжайте ко мне в офис, я покажу, что нужно делать. Зарплата — по результатам первой рабочей недели. Если не сработаемся, заплатим за неделю и отпустим.

— А что нужно делать?

— Рисовать ежей и зайцев. Много. Пока мы не определимся с прототипом. Потом — рисовать их еще больше. — Гоша положил на стол визитку и, кивнув Григу, попрощался со мной: — Завтра в час дня. Не опаздывайте.

Зазвенели колокольчики у входной двери и интриган-бариста вернулся за стойку. На мой укоризненный взгляд пожал плечами и молча поставил чашку кофе.

— А нельзя было предупредить? Я бы хотя бы оделась поприличнее, — не смогла удержаться от претензии, хотя, возможно, стоило броситься в ножки и благодарить. Утрирую, конечно. Посмотрим еще, что за кот в мешке эта новая работа.

— Не-а. Пусть увидит тебя настоящую. Они ж компьютерщики. У них другой формат собеседований, не офисный.

— Компьютерщики? А я тогда им зачем? Все, что я знаю о компьютерах, заканчивается на фотошопе и ВКонтакте.

— Балда ты, Катрин. Молчала бы лучше, глядишь, сошла за умную. Игры они делают. Для компов, телефонов, планшетов. Гоша буквально неделю назад сидел здесь такой же грустный, как и ты, жаловался, что у нас днем с огнем не сыщешь толковых художников со своим стилем и чем-то-там еще. А тут твоя бабочка.

— Григ, ты — волшебник! — воскликнула, загоревшись идеей попробовать себя в новой и пока далекой от меня сфере. Компьютерные игры — это ведь так круто! И интересно! И необычно! Может, это и есть то самое?! А я при поиске работы об этом и не подумала, так как даже не знала, что наши местные компании занимаются производством игр. Да и я всегда была уверена, что там трудятся специально обученные люди, а не с улицы, как я. И не у нас, а в столице, как минимум.

— Я не волшебник, я только учусь.

— Ох, надеюсь, все получится! Ты лучший! Спасибо!

— Я верю в тебя, крошечка. Ты реально крута в этих каляках-маляках!

— Григ!

— А что я? Чем мог, помог.

 

Глава 13

Андрей

Наконец-то дома!

После длительного перелета одолевало желание выйти на улицу и с полчаса подышать свежим чистым воздухом, которого в столице днем с огнем не найдешь, а уж в самолете — тем более. Получив багаж, пошел на выход, где меня уже должен был ожидать кто-нибудь из наших. Традиция компании — встречать командированных в любое время дня и ночи. А я, как назло, прилетел ранним рейсом. Кто, интересно, сегодня не выспался и будет бурчать всю дорогу?

О, Гоша собственной персоной. Вот уж не ожидал. Мой лучший друг и соучредитель в одном флаконе стоял с двумя стаканами кофе и притопывал ногой. Нетерпеливый какой.

— Чего дергаешься? — спросил, кивая в сторону его конечности, которая, казалась, жила собственной жизнью, так как сам Гоша застыл изваянием самому себе. Лицо — маска. Любил казаться невозмутимым.

— Мы определились с ежом. Топай давай в машину, там планшет. Хочу, чтобы ты посмотрел.

Это, безусловно, все объясняет. Если зайца для детской игры выбрали быстро, то еж усиленно не получался. Обязательно кому-нибудь что-нибудь не нравилось. Все ждали эффекта ВАУ, а получалось «ну, не так, чтобы прямо плохо, но не то пальто».

Наш еж должен был быть всем ежам еж. И при этом не походить на уже известных детишкам ежей. Выделяться. Запоминаться.

Имеющиеся в штате художники специализировались на взрослых приложениях и играх и с суеверным ужасом открещивались от работы над детскими проектами, с которыми мы решили начать работать. Из-за этого напарник постоянно искал новых художников, но то ли они ему не нравились, то ли им было тяжело сработаться с Георгием, страдающим озарениями в два, три, четыре часа ночи и жаждущим тут же обсудить пришедшую в голову идею.

Пара новеньких, как я понимаю, задержалась, и теперь активно работала над новым проектом, притом, учитывая, что прототип зайца утвердили через несколько дней после согласования и подписания договора с заказчиком, моего зама эти двое устраивали полностью. Надо проконтролировать подписание трудового, а то знаю я Гошу. Креатив так и прет, а официоз и скучная канцелярщина вроде приказов и подписания внутренних документов не для столь творческой натуры, пусть оно решится как-то само.

Как-то само — это, конечно, моя сфера работы. Он слишком увлекался идеей и жутко раздражался разным «унылым необходимостям».

В машину меня запихнули едва ли не взашей. Планшет сунули в зубы, даже не дав пристегнуться.

— Ну! — Требовательно заглянул в глаза Гоша. — Хорош, да?

Если бы мне дали пару минут, я бы взмолился всем известным богам, чтобы на картинке меня не ждало что-нибудь совсем уж необычное. Друг любил полет фантазии и оригинальные решения. А вот дети — не очень.

Но повезло. С ярко мерцающего в сумраке салона экрана на меня смотрело несколько ежей. Точнее, один еж, но нарисованный сразу в нескольких проекциях и сразу в разных амплуа. И это был именно еж, а не какое-нибудь изуверское воплощение полета мысли творческого человека. Притом симпатичный. И милый. И, самое забавное, модный. На скейте и в бейсболке с широким козырьком, с наушниками и айподом. В очках-авиаторах и стильной косухе. На сноуборде с поджатыми лапами, прыгающим через трамплин.

— Да он крут.

— О том и речь! Он современный и при этом милый до неприличия. Понравится и родителям, и детям, и взрослым детям, которые будут скачивать игру для младшеньких.

— Точно.

— Катя — талант. Она словно чувствует, что нам надо!

Гоша говорил и говорил, не замечая моей реакции на имя новой сотрудницы. Надо же, такое совпадение! Катерина словно преследует меня. В Москве в баре познакомился с девушкой, представилась — Катя. А меня как ушатом ледяной воды облили. Так и ушел в номер грустить в одиночестве и вспоминать другую Катю. В самолете на обратном пути стюардесса строила глазки. И тоже Катя. И тоже мимо. В пролете, если выражаться терминологией, имеющей некоторое отношение к авиации.

И вот, теперь еще и в собственном офисе терпеть какую-то Катю!

— Эй, ты меня вообще слушаешь? — Гоша не скрывал раздражения. Сколько же прошло времени, что увлеченный друг обратил внимание на мое состояние?

— Частично. Устал после перелета. Ты сам как? Давай о работе чуть позднее, плохо соображаю. Не повезло с соседями, один мужик храпел на весь салон, две девицы все девять часов обсуждали магазины и шмотки. В голове звон.

От фразы «не повезло с соседями» едва не заржал, хотя действительно вымотался и устал. Полет — это несчастных девять часов, а вот проживание в доме из красного кирпича в «красивом районе рядом с работой» — особое удовольствие, где девятью часами не отделаешься.

Гоша улетел в офис, окрыленный тем, что дело ежа сдвинулось с мертвой точки и можно запускать первые рекламные ролики в сеть. Сценаристы набросали предварительный вариант, мы одобрили его почти сразу, без правок, но из-за некоторых нюансов, которые новый художник внесла в образ ежа, стоило еще раз хорошо подумать и, скорее всего, подкорректировать, чтобы ролик смотрелся органично.

Я даже взбодрился. Приятно, что в мое отсутствие проблемы решаются, а не формируются в Эверест неразрешимых вовремя дел. Повезло нам с Гошей. Разные по характеру, умудряемся идеально сосуществовать, поддерживать, вдохновлять и страховать друг друга.

У подъезда меня ждали.

Или это уже мания преследования? Может, сходить к хорошему психологу? Или лучше сразу к психиатру? Где проконсультироваться?

На крыльце стояла Лида, у скамьи — Маргарита, у дверей роскошного мерседеса последней модели, поигрывая ключами, стреляла глазами в мою сторону Эльвира.

Делегация встречающих. И как дружно молчат. Боятся ядом подавиться или уже переругались?

Квартира менялась на глазах. За пару недель ремонтная бригада доделала почти все. Оставались сущие мелочи вроде жалюзи в кухню, дивана в гостиную и всяких дизайнерских мелочей, зависших на таможне. Но хотя бы уже можно полноценно жить.

Даже, когда ты доверяешь профессионалам дизайн и ремонт, на тебя ложится столько мелочей, что голова идет кругом. Радует, что уже ничего не нужно заказывать и согласовывать, куда-то ездить, выбирать, щупать.

С дизайнером мне очень повезло. Она почти не тревожила по мелочам, а к моему возвращению так и вообще позаботилась — на кухне, уже установленной и снабженной посудой и прочей утварью, стояла бутылка вина, ваза с фруктами и красивая прозрачная банка с орехами. Отпраздновать то ли возвращение, то ли окончание ремонта, не знаю. Но приятно.

Или это намек?

Красивая и стильная Юлия — безусловно, очень привлекательная девушка.

Но не Катя.

Кстати, о Катерине. Что-то ее не видно и не слышно. Сходить в гости, что ли? За солью. Хотя у меня теперь все есть, как-то неловко врать. В любом случае, сперва необходимо привести себя в порядок и прийти в себя.

Чемодан разбирать было откровенно лень, и я задвинул его в шкаф. Постоит, ничего страшного.

После душа желание поспать исчезло без следа, а вот есть захотелось зверски.

Кстати! А не пригласить ли мне Катю на обед?

Нацепив любимые джинсы и футболку, отправился оббивать соседний порог. Однако девушки дома не оказалось. Видимо, на работе. Я, правда, так и не понял, где она трудится. То в офисной одежде ходит, то в джинсах. Может, на двух работах посменно? Надо спросить при случае, когда мозг будет работать в обычном режиме, а не как обычно в ее присутствии.

Я взрослый мужчина, черт возьми! Да я и в четырнадцать, и в семнадцать вел себя куда увереннее с девушками, чем сейчас с Катей. Надо брать себя в руки, иначе она окончательно решит, что я идиот.

Возвращаться домой, когда уже оделся и закрыл дверь, показалось неразумным, торчать в подъезде с опасными женщинами — глупо, а вот идея пообедать в приличном заведении, как и планировал, пусть и в одиночестве, манила с каждым недовольным бурчанием желудка все сильнее. В очередной раз поддавшись его требованиям, поехал в любимое кафе у работы. Привык там есть, да и кухня хорошая, гораздо лучше, чем во многих местах нашего города.

И они делали окрошку, как я люблю, на резком кислом домашнем квасе, с огромным количеством зелени, со сметаной и лимоном.

Сглотнув набежавшую слюну, вдавил педаль газа. Признаюсь, в такие моменты всегда одолевали подозрения, что шутки про то, что мужчиной управляет желудок — не просто хохма, а самая что ни на есть настоящая правда. Обычно я не нарушаю правила дорожного движения. Если быть откровенным, нарушаю, но не там, где повсюду стоят камеры и ходят люди. Вот на трассе за городом удержаться и не прочувствовать всю силу двигателя авто — страшный грех!

Проезжая мимо офиса машинально бросил взгляд на небольшой парк у входа. В хорошую погоду там часто курили и просто отдыхали сотрудники нашей компании, а после обеда еще и завязывали жирок, укладываясь на две единственные скамейки подобно шпротам в банке. Кто-нибудь обязательно не помещался и загораживал отдыхающим солнце. Так что из кафе или столовой к скамьям бежали наперегонки. Как дети, ей-богу. Но смешные. И свои. Настолько свои, что иногда не оставалось места для директора, меня, то есть. Угроз не выдать премию никто не слушал, а Гоша так еще и рекомендовал бегать не за девушками, а на стадионе. Предатель.

По стечению обстоятельств в нашей компании работали только холостые мужчины, так что шуточки о девушках — неизменное дело в офисе.

Хотя теперь у нас есть Катя. Художник.

Надеюсь, это не моя Катя. Не хватало еще сходить с ума по собственной подчиненной. Я же не удержусь и буду постоянно ее задерживать.

После обеда в любимом кафе организм принялся намекать, что неплохо бы и полежать, жирок завязать, а еще лучше — поспать. Зная по опыту, что надо дождаться вечера, иначе организм долго и нудно будет перестраиваться под домашний временной пояс, решил заскочить на работу. Отвлекусь, да и осмотреться, что к чему не мешает.

Через несколько минут я уже заезжал на крытую парковку. Как назло, не посмотрел на наши «отдыхательные» скамейки. Вполне вероятно, никого в офисе не застану. Небось, греются на солнышке.

Представив беззлобно подкалывающих друг друга коллег, бегущих к лежбищу котиков, поневоле улыбнулся. Надо было с ними пойти на обед в столовую, получил бы куда больше удовольствия.

На этаже стояла оглушающая тишина, редкая для офисного здания. Ну точно, сбежали обедать. Летом, особенно в такую замечательную погоду, даже трудоголики выбирались на свежий городской (читай: пыльный, зато нерабочий) воздух.

Ключ от входной двери у меня всегда был с собой, так что ожидать сотрудников не пришлось, и я спокойно, ничего не подозревая, прошел в собственный кабинет. И он тоже был заперт на ключ, что в общем-то неудивительно для многих офисов, только не для нашего. Мой кабинет всегда открыт днем, а ночью замок автоматически блокирует дверь, снаружи его могу открыть только я, отпечатком пальца и никак иначе.

Странные дела делаются.

Тем не менее, когда я открыл дверь, никак не был готов к ожидающей меня там картине.

С моего рабочего места огромными испуганными глазами смотрела Катя, а за ее спиной, ровно напротив кондиционера, на гостевом стуле сушилась красивая женская юбка.

Да ну на фиг!

Вот уж сюрприз, так сюрприз!

 

Глава 14

Катерина

— Андрей? Э-э… Эдуардович! — проблеяла я, хоть под конец сообразив, что говорю с руководством. На работу меня принимал Гоша, документы все подписывал тоже он, а я, не имеющая отношения к секретарским делам, как прежде, даже не уточнила, кто там у нас директор. Знала, что зовут его Андрей и он в командировке.

Знала, но параллелей не провела. Не думала, что судьба-злодейка такая коварная.

Ой, да гадина она!

Подставила по самое не хочу!

Мужчина, который мне нравится. Мужчина, которого я то проклинаю, то вспоминаю. Мужчина, который сейчас стоит напротив меня и я буквально-таки вижу, как в его озабоченный мозг проникает информация, что я — его новая сотрудница. И стою перед ним почти голая.

Ой!

Плюхнулась на стул, в надежде, что стол скроет мои розовые трусы с пингвином.

Ага, скроет он. Как же! Он ведь из прозрачного стекла!

Подскочила, схватила мокрую юбку, прикрылась спереди. Глянула на Андрея как мышь на кота.

Его улыбка могла растопить айсберг. Чертов обаяка!

Что-то во взгляде мужчины было такое, что я медленно-медленно обернулась назад и в суеверном ужасе увидела зеркальную мозаику. И бесконечное множество маленьких женских прелестей в розовом неглиже. Дебильный дизайн кабинета!

Прижалась к стене вплотную. Выдохнула.

— Добрый день, Катя. Очень рад нашей встрече, — улыбаясь до ямочек на щеках, произнес директор и отвернулся, позволяя мне одеться, что я тут же сделала. — Можно поворачиваться?

— Да, спасибо. Извините, пожалуйста. Я пролила на себя воду… — начала объяснять идиотскую ситуацию, но запнулась, вспомнила о том, что не поздоровалась. — Добрый день и вам, Андрей Эдуардович. Еще раз извините мне, пожалуйста, столь, э, неприличный вид.

— Что вы, Катенька! Не беспокойтесь. Я ничуть не против. Черт! То есть, простите и вы меня. И давайте все-таки перейдем на ты, у нас в компании не принято выкать, все свои. И не называй меня по отчеству, договорились?

Сейчас я готова была пообещать ему луну с неба, лишь бы он отпустил меня из этого кабинета, чтобы вдосталь поорать и побиться головой о стену.

- Да, конечно. Я могу идти?

— Ну, я так понимаю, вы пока работали на моем месте, так как у вас нет своего стола. Верно?

Какой проницательный гад!

— Да, — пискнула в ответ.

— Тогда продолжайте работать. Я ненадолго.

Андрей подошел к какому-то шкафу и принялся там ковыряться, хотя даже слепому и тупому ясно, что он пытается втихаря отсмеяться. Вон, как дрожат плечи. Да и что ему искать среди бухгалтерских папок? Я уже все исследовала и точно знала, что в этом шкафу архив. А вот директор, судя по всему, в эти шкафы и не заглядывал. Возможно, по-мужски запомнил, что там что-то важное, но ему лично не нужное и выбросил из головы.

«Катя, молчи, молчи, молчи!» — уговаривала себя. Безумно хотелось съязвить, но он ведь директор. Никто, кроме него, не мог открыть этот кабинет. Собственно, я потому и оказалась в столь неудобном положении. Была уверена на все сто процентов, что никто не потревожит и можно спокойно привести себя в порядок.

Большой и просторный кабинет с появлением хозяина словно преобразился. Неуютный ранее лофт, казалось, подчеркивал внутреннюю сущность мужчины. Исключительно мужественного, уравновешенного, спокойного. Руководителя. Самца. Даже не так. Альфа-самца, вот! Совсем не того придурка, что я наблюдала дома или в аэропорту.

«У, дура! Не влюбись», — тут же осадил ваниль на дно внутренний голос.

«И правда, чего это я?» — удивилась сама себе.

Хотя удивляться было не с чего. Даже в простой повседневной одежде Андрей казался восхитительно крутым и важным.

Я стояла по струнке смирно и мокрая юбка неприятно льнула к бедрам. На фоне этой прохлады тело, казалось, полыхало.

«Совсем сошла с ума. Дурочка. Ой, что будет, что будет», — по-деревенски причитала про себя.

Андрей быстро взял себя в руки и как ни в чем не бывало обернулся ко мне.

— Как тебе у нас работается? Сошлась с ребятами?

— Да, конечно. Коллектив просто прекрасный. И очень дружный, — я не лукавила, так и было на самом деле. Но в присутствии мужчины чувствовала себя очень неловко, особенно после не совсем приличных мыслей, посетивших при виде стола.

Кое-кто читает слишком много романов про босса и подчиненную!

— Никто не пристает?

— Нет, никто. Пока.

«Боже! Боже! Боже! Ну кто меня тянул за язык?»

— Никто не пристает?

— Нет, никто. Пока.

«Боже! Боже! Боже! Ну кто меня тянул за язык?»

— Не волнуйся, и не будет.

Фраза «я позабочусь» повисла в воздухе.

Андрей смотрел на меня как кот на мышь, и я действительно чувствовала себя жалко и неуверенно. Привычная в подобных ситуациях защита — острый язык — совершенно не подходила, и я растерялась, замерев и молча тараща глаза на шефа.

Но ведь что-то надо сказать в ответ.

Только что?

— Спасибо, — пискнула мышь Катерина. Я сама обалдела, до чего жалко звучит мой голос.

Андрею же, словно то и нужно было. В глазах появилось непередаваемое выражение, но расшифровать его способна была даже дурашка-мышь. На нее объявлена охота.

Незримое напряжение витало в воздухе. Страшно было даже вздохнуть. Вдруг выйдет громкий звук. Или директор уделит внимание колыхающейся груди. Да-да, было бы, чему уделять внимание. Но что ни говори, а очевидный мужской интерес подогрел градус моего тела. Щеки загорелись румянцем, предательски подставив меня перед мужчиной.

— Не смущайся, Катя. И ничего не бойся. Все будет хорошо, — утешил Андрей. — Передай Гоше, что я заходил.

И он, улыбнувшись мне вежливо и доброжелательно, взял и развернулся в сторону двери.

— И все? — услышала я свой голос.

Да ну что же это такое!

— Ты очаровательна, — улыбнулся мужчина, оборачиваясь. — Я тебя напугал?

Он сделал несколько шагов в мою сторону, а у меня, казалось, сердце стукнуло в горле, вызывая кратковременную тощноту, и провалилось вниз, сквозь десяток этажей, на парковку, проделав в бетонном полу воронку как от ядерного взрыва.

— Простите, Андрей Эдуардович! Я очень переволновалась и несу… Ой! Говорю, не подумав. Простите. Я не специально, — затарахтела со скоростью пулеметной очереди, стараясь остановить это неспешное продвижение опасного хищника в мою сторону.

— Во-первых, Катя, мы договорились не выкать. Во-вторых, я не буду пользоваться служебным положением, чтобы соблазнить тебя…

Мой облегченный вздох разнесся по кабинету и, по всей вероятности, разозлил мужчину, так как продолжил он совсем другим тоном:

— Мне это не чему. Хорошего дня.

Коротко поклонившись, Андрей вышел из кабинета, а я обалдела от такого хамства!

Ни к чему?

Ни к чему?

А не слишком ли кто-то о себе высокого мнения?

И что он имел в виду? Ни к чему — так как соблазнит без служебных штучек. Или ни к чему — не больно-то уж и хотелось?

Я не знала правильный ответ на этот вопрос, но оба варианта бесили до черных пятен перед глазами.

Ах вот как! Ну, это мы еще посмотрим!

Нет, ну каков нахал!

К возвращению коллег я уже пришла в себя. Юбку досушила, нагло повесив на свое законное место — под кондиционер. Правда, сперва сбегала и принесла себе чай из кухни и бутерброд. Мстительно накрошила на директорский стол, капнула майонезом. Слопала. Убрала за собой. Все-таки моральное удовлетворение было получено, а работать в грязи — удовольствие ниже среднего. И принялась рисовать.

Злость помогла собраться и сделать действительно хорошую работу, даже не ожидала от себя. Как бы хорошо я не рисовала, но обычно больше замечала недочеты, а вот хвалить была не приучена. Но сегодня, едва ли не впервые в жизни, была довольна своей работой. И горда.

Заслуженные похвалы Гоши пролились елеем на израненную гадким директором душу. Вот такой я незаменимый сотрудник!

И хотя незаменимых не бывает, как любила повторять Кира Алексеевна, моя бывшая начальница, в случае с компьютерными играми до окончания проекта я была настолько важной, что бояться потерять работу из-за парочки неосторожных слов в адрес директора не стоило.

Первые рекламные ролики, анонсирующие нашу игру, уже готовились, и там были именно мои рисунки, притом их было даже больше, чем планировалось. Гоша удивительным образом умел вдохновить на трудовые подвиги, и я пахала как папа Карло, уставала не меньше, но видела результат.

Хотя зайцы и ежи в первые дни мне снились каждую ночь и мерещились повсюду. Не самое приятное дело, я вам доложу. Когда в супермаркете у прилавка с овощами баклажан начинает улепетывать, обретая черты ежика из Смешариков, ты стоишь пять минут и моргаешь, пытаясь осознать, что вот это все — порождение твоей фантазии, а не реальность, становится немного жутковато.

Я пересмотрела кучу мультиков, заучивая и запоминая персонажей, чтобы индивидуализировать наших героев, поэтому во сне ко мне в гости мог запросто прийти заяц из Винни-Пуха и есть мед из тарелки вместе с Ёжиком из тумана.

Казалось, тихо шифером шурша едет крыша, не спеша, но, даже не смотря на эти нюансы, работа доставляла удовольствие. И я рассчитывала на хорошую зарплату, по крайней мере, коллеги выглядели по большей части модными, стильными, а если и странноватыми, то все равно одежда и обувь на них была отличного качества, часто — брендовая, и я тешила себя надеждами, что тоже скоро смогу позволить себе много чего красивого, а не исключительно вещи базового гардероба (некоторые из которых носила еще со школы!).

Ребята в компании работали своеобразные, но классные. Каждый по-своему. И наш дружный, молодой и веселый коллектив не мог не влюбить в себя. Ощущение, когда бежишь на работу с горящими глазами, ни с чем не сравнить. Когда поддержат или пожурят по-дружески, пнут мотивирующе, пошутят не обидно, а смешно, в том числе и для тебя! Это именно то, о чем я мечтала. Хотя, признаюсь честно, даже не мечтала. Боялась. И не верила, что такое бывает. А вот. И да, безусловно были некоторые моменты, выбивающиеся за пределы идеальности, но они — сущие мелочи, особенно, если сравнивать с моим предыдущим опытом. Ерунда, не стоящая выеденного яйца.

И все было безумно восхитительно и прекрасно, если бы не одно но.

Директор.

Андрей Эдуардович Самойлов.

Любимый руководитель (не мой, замечу).

Охренительно перспективный и многообещающий муж (по версии Маргоши, опять же).

И во-о-от такущая головная боль (а это уже моя версия, да).

И самое страшное и неприятное — то, что он начинал мне нравиться. Сильно нравиться.

 

Глава 15

Катерина

Работать в кабинете директора, который тебе нравится, — то еще удовольствие. Особенно, когда этот самый директор передумал и не стал брать отпуск сразу после командировки.

И чего это он? Странно, да?

Самой смешно. Очевидно же, что подъездные дамы объявили сезон охоты на Андрея, а Андрей — на меня.

Когда вчера он спокойно взял и ушел, не смущая и не подкалывая, только добив фразочкой про «мне это ни к чему», я была настолько зла, что работала как проклятая, и не думала о личном. Но все имеет свойство заканчиваться, и мой рабочий день подошел к концу. Выходила из здания я с мыслью, что Андрей «совершенно случайно» может оказаться где-нибудь рядом. Возможно, даже предложит подвезти домой. Поэтому шла нарочно красивым шагом. Надеюсь, красивым. Мало ли, как там вертится моя задница на самом деле. Я честно старалась не вилять ею из стороны в сторону, идти изящно, как полагается приличной барышне. И отказаться от предложения, если таковое последует.

Но Андрея не было.

Сдержаться и не начать оглядываться было непросто. Казалось, он прячется неподалеку и выслеживает меня как жертву. Очень уж хищный у него был вид, когда зашел в кабинет и увидел меня.

Нет, ну и где он шляется? Долго мне так идти?

Признаюсь, это мои мысли, да. А уж во что они превратились, когда я «благопристойно довиляла задом» до автобусной остановки! А когда села, приехала домой и тоже его не увидела…

До благопристойности мне еще расти и расти. Это очевидно.

Костеря директора самыми гадкими словами из лексикона, поднялась на этаж. Тишина. Зашла домой. Тишина.

Он издевается, что ли?

И будет ли вообще Андрей что-либо предпринимать? Может, я себе навоображала?

И что делать?

За окном уже совсем стемнело, когда я, надоев самой себе бесконечными метаниями, решила бороться с мнительностью и обратиться за советом к подруге. Если уж не могу определиться с чувствами и мыслями самостоятельно, ничего другого не остается. Ну не к бабуле же идти! Та достанет Андрея за три минуты так, что мужчина, не долго думая, махнется не глядя бизнесом и жилплощадью с кем-нибудь из Лапландии. Лишь бы подальше. И никогда, никогда не видеть и не слышать надоедливую дамочку в летах, которая без вазелина пролезет в любое, даже самое неприличное, место! Душу, конечно же, а не то, что вы все подумали!

На мое счастье Машка оказалась свободна и смогла не только поболтать, но и встретиться в ближайшей к моему дому кофейне. Она как раз ехала с работы. Ко мне принцесса Мария не желала подниматься, зная, что условия проживания не удовлетворяют ее представлению о комфорте, еще и лифта нет, а она на шпильках (в которые переобулась после работы, три метра прошла до машины, устала!). Да и, вспоминая сотни ночей, когда эта ханжа дрыхла на надувном матрасике, пьяненькая в стельку, а утром мылась себе преспокойно с тазом и чайником (в далекие времена, сейчас я живу не столь убого), так и хочется съязвить. Но кто же будет издеваться над любимой подруженькой за глаза? Уж точно не я! Предпочитаю шутить «в лицо». Тем более, Машка жутко смущается, когда ей припоминаешь былое.

Кафе подруга выбрала не самое дешевое и я, хоть уже работала в приличной компании, решила ограничиться лишь чаем с пирожным. Мало ли, как дальше пойдет мое общение с директором, который определенно положил на меня глаз. Положил — не стряхнуть. Ведь да? Не выдумываю себе? Ох, как непросто все с этими мужчинами!

— Проблемы? — поздоровалась моя блонди при личной встрече.

— Ну ладно тебе, Маш, ты же знаешь, что у меня непростой период в жизни. Ну некогда мне сейчас общаться. Да и я не самый приятный собеседник. Была, — уточнила, сообразив, что теперь-то обстоятельства изменились, и я больше не неудачница на побегушках у Киры Алексеевны, а молодой, почти успешный и талантливый (спасибо, Гоша, за вновь обретенную самооценку) художник. К тому же, работающий в оригинальной и крутой сфере. И даже, вполне вероятно, может быть, кажется, с намечающейся личной жизнью.

— О, даже была. А это уже интересно.

Машка улыбнулась только ей свойственной улыбкой, в которой смешивались и удивление, и доброжелательность, и мягкая покровительственность. В нашей паре она всегда главенствовала. Если я металась и не могла принять решение, подруга всегда четко знала, чего хочет и как этого достичь в кратчайшие сроки. Или, как в случае с ее мечтой о собственной сетевой кофейне, не кратчайшие, но самые разумные. По классификации той же Машки, разумеется. У меня никогда не было ее холодного и прагматичного мозга. А жаль. Или нет. Ведь каждому — свое. Я, допустим, способна на яркие чувства, а Машунька — образец холодной и утонченной леди, и эта леди леденеет с каждым годом все больше и больше. Пройдет совсем немного времени, как я стану называть ее Марией, ведь какая ж она Машка? Машка — это простая, своя, компанейская. А не эта холеная красавица с лишь изредка проскакивающими смешинками в глазах.

В общих чертах обрисовала подруге, что у меня случилось, да и пожаловалась, что сама не знаю, чего хочу, а определиться надо, притом, как можно скорее.

— Ведь директор — это не Коля-Федя-Миша из института, здесь нужна четкая позиция, — завершила я свой монолог.

— В этом ты совершенно права. Другое дело, что пока совершенно не ясно, нужен ли нам твой Андрей.

— Он не мой!

Мне кажется, или в голосе действительно отчетливо прозвучали истерические нотки? Кто истеричка? Я истеричка. Дожила.

— Мы рассматриваем его в совершенно определенном ключе, потому данное уточнение уместно, — учительским тоном заявила подруга и посмотрела так, что я тут же замолчала. — А теперь давай думать. В общем и целом, из того, что ты мне рассказала, персонаж он интересный и стоит нашего внимания. На соседок не повелся, что уже говорит о его адекватности и умении просчитывать на два хода вперед. Тебе об этом только мечтать, так что, для вашей потенциальной пары качество важное и нужное, — беззлобно дополнила Маша список плюсов «жениха».

— Маш, он мне пока просто нравится, я не влюблена. Может, лучше найти в нем какие-нибудь недостатки, чтобы он мне разонравился и я спокойно работала? Я не хочу лишиться работы своей мечты только из-за того, что втюрилась в директора. Или еще хуже — переспала несколько раз, наскучила ему, но продолжила трудиться в его компании, наблюдая остальные его романы.

— Катя, что с тобой? У тебя точно нет температуры?

Машка с самым серьезным видом приложила прохладную ладошку к моему лбу, за что была удостоена хмурого взгляда и недовольной мины.

— Так говоришь, будто я — ну совсем глупышка и не способна рассуждать здраво. Я все понимаю. Просто волнуюсь, что или страхи или возникшая симпатия помешают мне оценить реальное положение вещей, — с гордым видом закончила я. Вот, тоже могу пользоваться мозгом! Способна не только ежей рисовать!

— Ну прости. Прости. Я была уверена, что если ты влюбишься, то все, тушите свет. Ничего не поможет.

— Я. Не. Влюблена! — пропечатала каждое слово для тупеньких блондиночек, не скрывая обиды и недовольства.

— Я помню. Он тебе просто нравится, — тут же согласилась Маша. — Другое дело, что его намерений мы не знаем, но зато уверены, что ты ему нужна как минимум в постель. Мусорить на своей территории мужчина не любит — на соседок же не повелся, значит, можно предположить, что ты нравишься ему несколько больше, чем девушка для одноразового секса. Я бы на твоем месте попробовала.

— Что попробовала? Секс?!

— Попробовала и дальше не обращать на него внимание. Тогда секс обеспечен.

Машка подмигнула и тут же вернулась к своему чаю, будто не она только что пнула меня в постель соседа, еще и директора по совместительству.

— Я не хочу просто секс.

— Ну, я не Ванга, предсказывать будущее не умею, да и Андрея этого твоего не знаю. Зато точно помню, что это первый случай в истории, когда ты советуешься по поводу мужчины. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять — он тебе не просто нравится, он уже занимает все твои мысли, солнышко. Так что ничего не предпринимай, держи его на расстоянии и смущайся, как делала прежде. Он сам все сделает.

Домой я пришла до полуночи, но, несмотря на позднее время, умудрилась столкнуться с разу с тремя соседками. Наряжены-накрашены, стояли у подъезда, курили, болтали и, похоже, были в плохом настроении. Неужели еще один неуспешный заход к Андрею?

Любопытно, как прошла их встреча. И куда, кстати, пропала Маргоша. Вот ее-то я не видела уже некоторое время, а не помешало бы. Та всегда держала руку на пульсе и была в курсе последних дел.

Подобные мысли обычно приводили меня в уныние. Куда ни плюнь, везде красивые, ухоженные, умные женщины, которые умеют вести разговор обо всем на свете, включая непонятную и незнакомую мне политику, следят за веяниями моды и происходящим вокруг. Я же словно прилетела с другой планеты. Жила в каком-то ограниченном мире. И в последнее время его границы совсем сузились: до ежей и кроликов. Ну ладно, шучу. Еще оставался подъезд и работа. Две локации, вокруг которых крутилась вся моя жизнь. Странно для молодой девушки и, наверное, не совсем правильно.

И, кстати, о локациях.

Машка закинула еще одну интересную идейку в мою непутевую головушку — вырваться из привычного устоявшегося маршрута «работа-дом» и сходить на свидание с любым другим мужчиной. Не Андреем. Проверить, как глубоко я увязла в болотце директорского обаяния.

И как это вообще произошло? Он же мне не нравился! И вел себя по-идиотски. Чего только стоят его «комплименты»! Не может ведь такого быть, что я просто зацепилась из спортивного подъездного интереса. Или стадный инстинкт сильнее?

Ладно, будем решать проблемы по мере их возникновения. Как, например, сегодняшняя. Я в кабинете директора. Стол мне так и не доставили и есть подозрение, что доставят еще не скоро.

Андрей Эдуардович не подавал признаков влюбленности, общался спокойно и невозмутимо, косых и двусмысленных взглядов не кидал, подвезти на работу или с работы не предлагал. А я, может быть, и согласилась бы сегодня. Чуть не опоздала с утра. Ворвавшись в офис без трех минут девять, как загнанная лошадь проскакала галопом к кабинету, рванула ручку на себя, не сразу сообразив, что дверь-то уже не заперта. Ойкнула, столкнувшись взглядом с шефом. Извинилась. Чуть прикрыла глаза, вдыхая его парфюм. Боже, ну до чего он восхитителен!

Я про парфюм!

— Присаживайся, Катерина, — после приветствия сказал директор и указал на небольшой столик, на котором еще вчера стоял виниловый проигрыватель и специальная подставка с пластинками. — Освободил тебе место. Стол вполне удобный, хоть и не большой, сгодится для временного рабочего места. Да и тебе, наверное, на диване будет даже удобнее рисовать. Пожалуйста, не смущайся, ты меня ничуть не стеснишь.

Временное рабочее место?!

Я в ужасе посмотрела на директора, одетого, как всегда, с иголочки. Темно-синий костюм, белоснежная рубашка, галстук. Сексуальный тип.

Но временное рабочее место? Надеюсь, меня не увольняют?

— Спасибо, — пискнула и мышью проскочила к столу, чтобы скрыть за экраном выделенного Гошей ноутбука смущение и ужас.

— Ты, кстати, уточни, заказали ли тебе вообще стол. Гоша мог заказать, но не оплатить. Или подумать, что дал тебе задание самой его выбрать. В общем, не стоит на него полагаться в мелких вопросах.

Я кивнула. Директор уткнулся в свой монитор, я — в свой. Не знаю, работал ли он, но про себя могу сказать одно: я тряпка. Руки тряслись, даже кончики пальцев увлажнились, неприятно прилипая к клавиатуре, когда я пыталась там что-то печатать для вида. Мысль, что у компании по разработке компьютерных игр вполне вероятно могут стоять программы-шпионы, мониторящие деятельность сотрудников, не позволяла зайти в социальную сеть и написать Маше. Сейчас мне как никогда требовался пинок.

Еще и этот парфюм. Такой необычный, немного резкий, исключительно мужской. Он будоражил обоняние, и я никак не могла не наслаждаться приятным ароматом. И отвлечься от него тоже не могла.

Коллеги приходили в разное время и каждый, заглядывая в кабинет шефа, чтобы поздороваться, загадочно улыбался, увидев меня на месте проигрывателя.

Вот что, что думают все эти гадкие мужчины?!

 

Глава 16

Андрей

Нередко слышал прежде фразу «человек предполагает, а бог располагает», но как-то не приходилось сталкиваться с тем, что мои планы нарушают высшие силы, если позволено так сказать.

Обычно я ставлю задачи и выполняю их. Вот и с Катей… Решил ведь, что девушка не для меня. Рано. Несвоевременно. Не к месту.

И вот. Распишитесь — получите.

Девушка на блюдечке с голубой каемочкой. Мог ли я предположить, что жизнь, засранка такая, подсунет такой подарочек? Да ни в жизнь!

Ситуация из разряда «нарочно не придумаешь».

Не знаю, кому приписать заслуги, но в случае с Катей проще поверить в мистику или божественный промысел, чем в случайное совпадение. Жизнь словно нарочно нас сталкивала. Сперва в магазине у полки с чулками. Затем в собственном подъезде. И снова в магазине. В аэропорту. И вот, вишенка на торте. Мой собственный кабинет.

Организм одурел от ее присутствия на нашей с ним территории. Попалась!

Испуг в глазах девушки заставил собраться и взять доисторическое желание «схватить, через плечо и в пещеру»» под контроль.

Такая хрупкая. Беззащитная. И эти глазищи в пол-лица! Держите меня семеро.

И без юбки. Нет, теперь вряд ли удержите.

Стыдно сказать, но гормоны бушевали так, что я вынужден был сбежать из офиса, чтобы не напугать красавицу еще сильнее. Тело требовало: «Дай! Хочу!». Мозг, предатель, и не думал протестовать. Ему она тоже нравилась. И даже здравый смысл, присущий мне с самого раннего детства, за что Гоша иногда обзывал нудным типом, и тот сделал ручкой. Туше! Все против меня.

Хотя о чем я? Надо быть мужчиной и честно признаться: никакие убеждения не помогали. Как увидел эту девочку тогда в магазине, так и пропал. И не помогла ни привычная череда девушек на одну-две ночи, ни старые знакомые, ни новые. Никто. Таблеток от любви еще не создали.

А я осел. Сопротивлялся неизбежному вместо того, чтобы честно и открыто признать, как влип. Но теперь у меня есть возможность реабилитироваться в собственных глазах. И завоевать Катю.

Надо поставить Гоше бутылку за талант принимать на работу потрясающих девушек. Одну потрясающую девушку. Мою! Кстати…

Короткий звонок другу и деловому партнеру, пара его идиотских шуточек, но нужная информация у меня в кармане. Катя ни с кем не встречается. Общается со всеми ровно, никого не выделяет, легко влилась в коллектив.

— Больше никаких девиц на работе! — дал команду.

— Я молчу. Я молчу. Я молчу, — читал мантру Гоша, хотя голос дрожал от смеха.

— И правильно делаешь. Девочку мою не смущать!

— Ну что ты, что ты! Ты и сам справишься! — Друг не выдержал. Заржал как конь.

Не удержался — закатил глаза. Ну что за детский сад? Отключив вызов, занялся привычными и нужными делами после командировки. Да и надо было немного подготовиться к сегодняшнему вечеру.

Откровенно говоря, не знал, как бы поизящнее обратить внимание желанной девушки на себя. В нашем замечательном во всех отношениях подъезде уж очень любили вмешиваться в чужую жизнь. А уж если эта жизнь — глубоко личная, да еще и чужая.

Амбициозным красоткам всех мастей безумно не нравилась моя недоступность… для них. И мои взгляды на Катю они определенно трактовали верно. А вот девочка, похоже, не совсем осознавала положение вещей. Или смущалась и не могла поверить, что на фоне взрослых и опытных женщин я могу обратить внимание на нее.

Котеночек. Маленький, наивный, милый котеночек. Катеночек.

Надеюсь, она не вырастет в беспощадную пуму как наша старшая по дому. Или соблазнительную пантеру Эльвиру. Или львицу-секс-герлз. Я уже и имя ее забыл. Похоже, организм начал отторгать посторонних женщин, сосредоточился на одной. Ну надо же! Забавно.

Все чудесатее и чудесатее, как говорила Алиса из Страны Чудес.

Итак. Надо определиться с планами на вечер. Как бы зазвать ее в гости, чтобы не особо смутить и при этом обеспечить девушке алиби перед нашим серпентарием? Не то ведь постесняется прийти.

Взгляд сам собой уперся в ящик со строительными инструментами. У меня же ремонт, как-никак. Имею право немного пошуметь. И на стене, по совершеннейшей случайности той самой, что разделяла наши с Катей квартиры, явно было как-то пусто. Не повесить ли мне картину?

Факт отсутствия полотна выдающейся художественной ценности меня не смутил. И то, что дизайнер хотела задекорировать эту стену то ли мхом, то ли какой-то иной растительностью, тоже. Вот и задекорирует. Дырки.

Когда хлопнула дверь соседской квартиры, время, отведенное законодательством для громыхания и прочих неприятных звуков, еще оставалось. Солнышко, словно не желая видеть моего идиотизма, скрылось за горизонтом. Ну и ладно, так даже лучше. Вечернее освещение мягче и приятнее.

Идеальное преступление.

Выждал пару минут, все-таки надо дать девушке хотя бы бросить сумку на полочку, и принялся за свое грязное дело. Ремонта было не жаль, и я с усердием, достойным лучшего применения, принялся сверлить и долбить.

Энтузиазма было хоть отбавляй и стена быстро и качественно превращалась в домик для муравьев, осталось только желобки проделать и стекло прилепить. Желание просверлить ее насквозь нет-нет, да и проскальзывало, но здравый смысл держал оборону и не позволял натворить глупостей моему дурному влюбленному организму.

Когда в дверь позвонили, губы растянулись в мефистофелевскую улыбку. Попалась! Не зря двадцать минут с небольшими перерывами портил собственное имущество!

Отложив в сторону верного громкоголосого друга, небрежно отряхнул руки, вроде как весь такой из себя хозяйственный мужчина, смотри и восхищайся, поиграл мускулами для собственной бравады, все же ругаться с приятной и милой мне девушкой не хотелось, а я откровенно нарываюсь, открыл дверь.

О нет! Только не это!

Вместо моей замечательной, милой, светлой девочки стояла Эльвира! Вспомни зло, вот и оно, называется.

— Добрый вечер, Андрей, — начала вполне обыденно женщина, но разглядев мой прикид строителя из немецких фильмов (а я надел майку и шорты, обратив внимание на реакцию Кати на мое тело в день тренировки) тут же сменила голос на воркующий и нежный: — О, ты делаешь ремонт.

Звучало это именно так, как в качественных фильмах для взрослых, снятых за большие деньги, с крутыми актерами и костюмами. Ну и декорации не подкачали. Стена зияла дырками, сразу видно — не показуха. Самый настоящий ремонт. Верьте нам.

Грудь женщины, высокая и красивая, пересекла порог моей квартиры, и я поторопился остановить этот беспредел, подавшись навстречу, останавливая ее движение. Ну, и Эльвиры тоже. Хотя достоинства соседки были настолько выдающимися, что даже как-то неловко объединять их в одно целое.

— Да. Прости, Эля, если потревожил, я уже заканчиваю. Приятного вечера.

Она уставилась на меня своими невероятными глазами (я правда про глаза сейчас, все же не английский джентльмен, называю части тела, даже столь пикантные, своими именами), давая возможность одуматься и пригласить даму в гости. Но я сохранял непреклонность и она отступила. Пожелала доброй ночи и, виляя бедрами, удалилась.

Только я вздохнул, переводя дух, как в дверь постучали. И чем им не нравится дверной звонок?

Сердце замерло.

Может, это Катя? Боится лишний раз привлечь к себе внимание. Она ведь такая трогательная, нежная. Не то, что эти…

Рывком распахнул дверь. За порогом стояла старшая по дому. Лидия Ивановна. Или просто «ты можешь называть меня Лидочкой».

— Добрый вечер. Я уже заканчиваю. Извините за шум, — без особого недовольства, даже, скорее, пофигистично, умудрился и поздороваться и попрощаться с соседкой.

— Ну что ты, Андрюша, — томно и расслабленно, словно после пяти оргазмов, произнесла Лида, — я вовсе и не собиралась ругаться…

Грудь номер два попыталась просочиться на мою территорию, но мы с дверью монолитом стояли на страже и ни на миллиметр не сдвинулись. Страшно негостеприимно, зато не надо полночи искать предлог выпроводить назойливую дамочку с не менее настойчивой грудью.

— Вот и замечательно. Вы что-то хотели? — включил уставший тон. Несколько раздражительных ноток в голос — идеально. С этим бесконечным цирком мне уже можно поступать в театральное.

— Хотела предложить помощь.

Грудь снова перешла в наступление. Еще и эти модуляции голоса. Умеет Лида зажечь искру в холодном и неприступном мужском организме. Но поздно, дорогая. Я уже определился.

— Благодарю, я сам справлюсь.

— Но я могла бы…

— Нет, спасибо. Я заканчиваю. Помощь не нужна.

Жаль, она не такая понимающая и деликатная как та же Эля. Брюнетка быстро понимает слово «нет» и не навязывается. Но Лидия Ивановна, а Лидочкой ее язык не поворачивается назвать, уж больно хищная дама, с опытом и историей, не любит сдаваться. И мы вынуждены еще несколько минут глупо препираться на лестничной клетке.

Как же бесят меня такие упорные дамочки! Не знаю, где взял столько моральных сил, но умудрился спровадить незваную гостью и не сильно нахамить. Красавец!

После пикировки со старшей по дому сил заметно поубавилось. Сказывался и перелет, и сутки без сна. Сверлить стену больше не хотелось, да и резко пришло осознание, насколько глупо я себя повел. И, наверное, хорошо, что Катя не пришла. Я и без того вечно веду себя в ее присутствии как умственно отсталый. А тут еще и уставший умственно отсталый. Мог усугубить ситуацию еще одним «шикарным» комплиментом, например. Или окончательно поругаться.

А если бы в то время, что у меня находилась Катя, зашла бы Лида! Даже страшно представить, каким драконом я бы предстал перед Катенькой. Не люблю, когда мне мешают.

С помощью веника, совка и тряпки ликвидировал Мамаево побоище под многострадальной стеной. Запах строительной пыли неприятно щекотал ноздри и я пошел искать пульверизатор. Где-то видел его точно, но где? В новой квартире, заботливо обставленной дизайнером, чувствовал себя еще не совсем как дома.

Возле увлажнителя нашел масло можжевельника и добавил его в воду. Пусть лучше будет приятный хвойный аромат, чем строительная взвесь в воздухе.

Мельчайшие ароматные капельки воды наполнили пространство. Приятный ранее кондиционированный воздух внезапно показался холодным и я поежился. Увлекся что-то с этим пульверизатором. Или надо было открыть окно?

Звонок в дверь раздался внезапно. Вспомнив, как ко мне в первый раз пришла ругаться Катя, а по факту она пришла к строителям, просто с огромным опозданием, улыбнулся. Может, она не изменяет своим правилам и долго собирается с духом? У меня-то был целый день. Да и, наверное, тяжело идти и ругаться со сверлящим вашу общую стену соседом, когда этот сосед — твой директор.

Ну е-мое! Вот я осел!

Ну конечно же она ни за что не придет!

Надо же быть таким туподоходящим! Ну, ей-богу, как до жирафа!

Дверь открывал, смирившись с тем, что это не Катя. И даже в глазок не смотрел. А чего туда смотреть? Все ведь очевидно, как день.

На меня смотрела незнакомая девушка. Симпатичная. Как и все здесь. Конкурс красоты подъездного масштаба, елки-палки.

— Добрый вечер. Извините, что беспокою, — начала девушка, — я ваша соседка сверху, ну, и чуть сбоку. Вы не могли бы мне помочь? Чайник не включается.

— Добрый. Я не разбираюсь в чайниках, думаю, вам лучше отнести его в специальную службу. Извините.

— Это вы меня простите. Я просто услышала, что у нас здесь появился настоящий мужчина, вот и подумала…

Глаза как у олененка Бэмби, короткие желтые шорты и белая полупрозрачная маечка на голое тело. О чем она думала, когда по темноте шла к незнакомцу, пусть и уже известному ее соседкам?

— Можете считать меня ненастоящим мужчиной, но чайники я не ремонтирую. Всего хорошего.

Эти ба… женщины превращают меня в хама! Нет, ну правда, ну кто так делает? Девушка должна быть девушкой. Скромной, милой.

Хотя каждому свое, конечно. Но мне нужна именно такая. Катя.

И пусть вечер не задался, у меня еще много-много рабочих дней, чтобы спасти положение.

* * *

Катерина

К середине первого совместного с директором рабочего дня я не сделала ровным счетом ничего. Зато я многому научилась, как например: застывать истуканом, когда кто-то стучит в дверь, молча хлопать глазами в сторону вошедшего, делать вид, что не слушаю, о чем говорит руководство с партнерами или подчиненными, ну и, конечно же, делать вид, что я не смотрю на Андрея Эдуардовича.

Но самое страшное, что у меня мелко-мелко дрожали руки. Ровно так, что не могли держать стило. Рисунки выходили рваные, да и вместо милых и няшных детских игрушек, больше походили какой-нибудь войнушке. Да уж, дела, дела.

Как бы мне того не хотелось, но, похоже, пришло время применить мое самое чудодейственное оружие — бабулю. Только ее советы-пинки могли за три секунды настроить на нужный лад. Одно ее «привет, козюлька» уже возвращало мозг на место. И не спрашивайте, почему козюлька! Ба говорит, это производное от «коза», но кто ж ей поверит? Утешает только то, что произносит она это так любовно, что ты расплываешься в улыбке и непроизвольно собираешься внутренне — с ба нельзя расслабляться, выспросит-вынюхает все за считанные мгновения.

Я вышла в туалет и там, дрожащими ручечками своими косорукими, тут же уронила телефон на кафельный пол. Разлетевшаяся по черным квадратам бриллиантовая крошка прямо говорила: экрану кранты. Но мы ведь всегда надеемся на чудо.

На удивление, телефон работал, но угол экрана пострадал существенно. Еще и эти мерзкие трещины. Оторвала защитное стекло, надеясь, что все не так страшно, но ситуацию это не спасло. Да я уже и понимала, ведь удар был слишком мощным. Придется ходить с битьем до выходных. Экраны, вроде бы, меняют быстро.

Желание общаться с бабулей поугасло. Одно дело позвонить и поболтать, когда ты в хорошем настроении, другое — говорить нарочито веселым тоном, явно выдавая тем, что тебе ну очень нехорошо, а это значит, бабуле надо срочно явиться пред твои ясны очи и лично убедиться, что кровинушка жива-здорова, а все остальное бабушка восстановит. Ценой нервных клеток всей семьи, разумеется.

Возвращаться в кабинет директора, зная, что он там, не хотелось до ужаса. Я не знала, как себя вести в его присутствии, как говорить, как дышать. И если раньше переживала о том, что подумают соседки, теперь у меня появился не только страх «что подумают коллеги», но и еще один, куда более страшный: «что подумает Андрей, если заметит мою неадекватность»?

Мне так понравилась новая работа, коллектив, офис. Я только-только почувствовала равновесие, как тут же один-единственный человек его нарушил. Разрушил до основания.

Мальчишки, мимо которых проходила, позвали на обед через двадцать минут, а я лишь кивнула. Не было сил общаться, хотя и порадовалась, что смогу хотя бы ненадолго сбежать из кабинета моего мучителя. Или это я сама себя мучаю? Скорее всего, так и есть. А у Андрея просто хорошее чувство юмора. Ну, пошутил вчера немного над наивной чукотской снежинкой. Но сегодня-то ведет себя безупречно. А я устроила непонятно что!

Надавав себе мысленных пинков, дошла до кабинета.

Положила руку на ручку двери и явно увидела, как на ней остался влажный след. Ох уж эти нервы. Соберись, тряпка. И веди себя нейтрально и спокойно.

Вдох. Выдох. Шаг в логово льва.

Андрей работает за ноутбуком и лишь поднимает взгляд, когда я вхожу. И тут же вновь возвращается к работе.

Вдох. Выдох. Сажусь за свой импровизированный рабочий стол. Короткий взгляд в его сторону. Работает.

Передо мной лежит планшет, стило, блокнот для скетчей и пачка любимых карандашей, ярких, идеально заточенных, как я люблю. И я не знаю, что взять, и главное — как, ведь в стакане отчетливо дрожит вода, хотя я ничего не делаю, просто сижу рядом.

Похоже, пора добавлять в водичку успокоительное.

Ноутбук ждал внимания в стороне и мне пришлось снова повернуться в сторону директора, чтобы его достать. С самым деловым видом, естественно. Я ведь профессионал. По крайней мере, мне очень хочется им быть. Или хотя бы казаться.

Открыла специальное приложение, которое разработали наши мальчишки для общения. Любят попонтоваться, объяснил мне Гоша в первый день работы. Куча готовых приложений, бери и пользуйся, но они сделали свое. Программеры же ж!

Зато и приложение у нас было что надо. Смешное, в ярких тонах. Сразу видно, что коллектив креативный и молодой. Старшее поколение, наверное, за сердце бы схватилось, если бы при запуске вместо «Доброе утро, Владислав Иннокентьевич» получило бы приветствие вроде: «Хайль, Гитлерюга-Катюха, харэ динамить шефа».

Что я там говорила про сердечный приступ? Забудьте! Он может случиться и у молодой современной девицы!

Хорошо, что в этот момент я не догадалась сделать глоточек воды! Помимо испорченного телефона, пришлось бы еще и ноутбуку пострадать. И хорошо, если не смертельно.

Но прокашляться пришлось. И какая сволочь это написала? Что вообще за дела?

Мое неуверенное в себе состояние тут же сменилось боевым. Хотелось придушить кого-нибудь. Или всех сразу?

А вдруг?

Я покосилась на директора. Не мог ведь он…

Нет! Он же директор! Взрослый, состоявшийся, уверенный в себе и собственных силах мужчина. Руководитель. Скорее, мальчишки прикалываются.

Вот на обеде и выясню.

Врубив деловую женщину, связалась с Гошей по сети и затребовала данные по столу. Выяснилось, что его заказали и даже оплатили, но так как нужной модели в наличии не оказалось, а офис у нас ну очень крутой и современный, оснащенный не абы какими столами, ждать мое законное рабочее место придется долго. Стол куплен в Китае, скоро будет погружен в контейнер, отправлен морем, затем по железной дороге, затем растаможится в столице златоглавой, и лишь затем, после проверки соответствия ожидаемого реальности сотрудниками магазина, его отправят нам, опять же, едва ли не почтой России.

Я читала «Историю покупки стола» как сказку о Царевне-Лягушке. Игла в яйце, яйцо в щуке, щука в селезне и так далее и тому подобное. И чувствовала себя одураченной. Почему-то ото всей этой затеи явно пахло махинацией.

Андрей Эдуардович шалит или я фантазирую?

Понравилось смотреть на мои ничем не выдающиеся формы в своем кабинете? Или просто прикалывается, наблюдая смущение робкой девчонки?

Ну, я могу прикупить чулки и надеть строгую юбку. Дресс-код, все как полагается. Как тогда вы запоете, уважаемый директор?

А если посмотреть правде в глаза, то как буду себя чувствовать я? Особенно, если учесть, что я и без секси-прикида вся как на иголках. Он же в этом костюме, да при галстуке выглядит как голливудская звезда. И пахнет так, что невозможно отвлечься, сконцентрироваться на работе. А вот на собственных ощущениях — сколько угодно!

Я практически не сводила взгляда с часов в уголке монитора, отсчитывая секунды до обеда. Надеюсь, директор не ходит по забегаловкам вроде той, где мы недавно ели. Буузы — еда тяжелая и сытная, да еще и столовая эта — настоящий шатер с земляным полом. Колоритно, но не подходит нашему одетому как на парад директору. Ну очень он крут для такого простого места.

Я успокоюсь сегодня или нет? Ну и пойдет он с нами, ну и что? Сяду подальше, поболтаю с мальчишками, отвлекусь. И запах баранины со специями явно перебьет эту убойную для моей психики смесь — его парфюм.

Ехидно посмеиваясь мысли, что в кабинете будет пахнуть буузами, а не чем-то дико дорогим и эксклюзивным, немного успокоилась. Все-таки фразочка «сделал гадость — сердцу радость» — это явно про меня. Не самое хорошее качество, но какое есть. Помогает — и хорошо. Против умудренных опытом охренительных мужчин подойдет все, что есть в арсенале.

А я явно сдаюсь. Хотя он пока не предпринял ни одного шага!

Звякнуло сообщение. Обед. Гоша всех звал в приличное заведение и даже не самое дорогое. Может, прогуляться до магазина и там что-нибудь съесть в одиночестве?

Отогнав трусливую мысль, встала и даже нашла в себе силы вежливо спросить у директора, идет ли он с нами.

— Нет, Кать, много срочной работы. Купи, пожалуйста, с собой чего-нибудь, поем здесь. Гоше скажешь, он оплатит.

Андрей говорил так, словно я из года в год покупаю ему еду, знаю, что выбрать, что он любит, а что терпеть не может. Но уточнять не стала. Видно было: человек занят. Ну и ладно. Справлюсь как-нибудь. Или походит голодным, зато в следующий раз научится ставить задачи по-человечески.

Из кабинета выпорхнула, радостно улыбаясь. Подхватила Гошу под руку, защебетала про важное задание для нас обоих — накормить шефа. Тот отчего-то не особо обрадовался, но денег пообещал выдать. А через пару минут так и вообще подозрительно заулыбался.

Определенно, с их стороны присутствует какой-то заговор в отношении меня!

Я буквально чувствовала, как изменилось отношение коллектива. Все так же радовались перерыву и солнышку, так же смеялись и веселились, беззлобно подкалывая друг друга, но и загадочно переглядывались периодически, думая, что я не вижу.

Не мог ведь Андрей обозначить свое ко мне отношение прямым текстом?

Я, конечно, не особо опытная в таких делах, со взрослыми мужчинами не встречалась, да и не добивался меня никто, но чувствую, что нравлюсь ему. Или он заинтересован. Но в общем, что-то явно есть.

Или мог?

Еще раз обвела взглядом наш небольшой и дружный коллектив. Самый тихий и скромный из парней, Саша, явно чувствовал себя не в своей тарелке. И я, вроде бы, ему немного нравилась, ведь прежде он часто старался идти рядом со мной, а сейчас идет в стороне.

Или совпадение?

А Гоша. Тот вообще выглядит так, словно ждет заключительную серию любимого сериала. Неужели тоже понял, что между мной и Андреем что-то назревает? Или точно знает планы Андрея по отношению ко мне? Они ведь друзья.

Страшно. Вдруг все не так радужно и здорово, как я нафантазировала. Вокруг столько соблазнов. Столько плохих людей.

Но мои мальчики точно не из таких!

Не надо и думать!

И вообще, пусть все течет своим чередом. А я пока займу выжидательную позицию. Вот только, научиться бы вести себя рядом с Андреем естественно и спокойно. Только как это сделать, если едва ли не из юбки готова выпрыгнуть от одного его запаха?

Свидание! Надо сходить с кем-нибудь на свидание. Это должен быть новый знакомый. Ни в коем случае не из старичков. Залезть, что ли, на сайт знакомств? Или нет. Лучше похожу с Мари по кафешкам, как она и предлагала. Пока нарисовался небольшой спад в работе и можно было убегать не по темноте, вполне можно заняться тем, что положено делать молодой и симпатичной девушке — гулять и знакомиться с парнями. Все-таки служебный роман с директором — это только в книжках красиво и круто. В жизни это может вылиться в существенные неприятности, вплоть до потери работы. А мне это явно не нужно.

 

Глава 17

Катерина

Когда — то Машка заметила, что если меня сильно разозлить, я превращаюсь из наивной фиалки в зубастика ровно за три секунды, притом обозначенное время отводится на то, чтобы понять — меня обидели, то есть само зажигание и переход в зубастую фазу — мгновенное. И есть подозрение, что меня бесят в коллективе нарочно — проверяют на вшивость. Или преследуют какие-то свои, неведомые пока мне, цели?

Всю дорогу из кафе до офиса я выслушивала от парней едва ли не наставления для счастливого супружества. Изверги!

— Ты, Катюш, такая милая девочка, просто солнышко. Наверное, это Андрей не сдержался, влюбился с первого взгляда, — Гоша говорил лениво и вальяжно, словно экономил силы. Хотя как тут не экономить после такого — то обеда! Он лопал за троих. Небось, организм в ужасе переваривает сейчас эти стратегические запасы, обедом комплекс из пяти блюд язык назвать не поворачивался. Смотрел мужчина при этом зорко и цепко. Ишь, какой внимательный!

Но и мы не лыком шиты.

— Я-то думала, это ты, Гоша, — со вздохом ответила ему. И едва не рассмеялась, когда начальник смешно выпучил глаза. Пришлось постараться.

— Э, Кать, — начал мужчина, но Николай, гад, сдал меня, расхохотавшись и заявив, что его нагло троллят прекрасные девушки с чувством юмора. — А, понял. Какая ты, однако.

— Ну, не только ведь вам развлекаться за мой счет, — ответила спокойно.

А что? Я тоже умею быть взрослой и противной.

— Не обижайся, мы не со зла. У нас ведь никогда не было девочек в банде. Ну, то есть коллективе, конечно, — правильно понял взгляд Гоши Семен и исправился на ходу. — Мы ведь, по сути, жуткие за…, э-э, как там это слово, которое звучит приличнее?

— Ботаники, — подсказал Гоша. — Хотя слово «программер» тоже хорошо отражает классическую нашу сущность.

— Не очень привлекательную для девушек, Катюш, — закончил мысль Сеня. — Мы ведь на своей волне, девчонкам с нами скучно. А тут ты. Приветливая и заботливая. С тобой классно. Ну и мы тебя воспринимаем не просто как коллегу. Не девушкой. Тьфу. То есть, не только коллегой и девушкой…

— Ни мышонком, ни лягушкой, а неведомой зверюшкой, — дошло до меня.

— Типа того, но в хорошем ключе! — поддакнул Коля.

— И так как ты наша общая, не подумай ничего плохого, — продолжил Сеня, — мы желаем тебе добра. Но шутим по — дурацки. Не злись и не обижайся, пожалуйста. Мы только учимся сосуществовать с красивой девушкой на одной территории.

— У меня нет слов, правда. Вы ведь все нереально крутые. И что, действительно не пользуетесь популярностью у девушек? Не могу в это поверить!

— Ну, теперь — то пользуемся. Но мы уже цивилизованные мужчины с интересной работой и некислой зарплатой, — подмигнул Коля.

Ребята рассмеялись, а я всерьез задумалась, был ли и у Андрея период непопулярности у дам. Верилось с трудом. Точнее, не верилось вообще. Хотя чисто в теории могло быть что угодно. Может, он был долговязым и худощавым, с длинными немытыми волосами, думал только о компьютерах и зависал на порносайтах лет до двадцати пяти, а потом взялся за себя, пошел в тренажерный зал, накачал эти шикарные мышцы, привел в порядок прическу и жизнь.

А я? Обычная девчонка, которая росла — росла, но так и не расцвела. Хорошо, повезло встретить Гошу и понять, чего хочу от жизни. По крайней мере, работу нашла себе по душе, а это — уже огромное достижение. Или это работа нашла меня? А, не важно. Главное — результат. А я сейчас, что ни говори, довольна всем, кроме своего неуравновешенного и странного состояния неуверенной предвлюбленности. Другим словом и обозвать не могу. То ли русский язык не позаботился о таких метущихся девицах, как я, то ли мне не достает лексикона.

Но мысли об Андрее посещали все чаще и чаще. Учитывая, что мне придется неизвестно сколько работать с ним в одном кабинете, ловить его взгляды, самой бросать их на мужчину, вряд ли эта ситуация изменится. Разве что лишь усугубится. Для меня, разумеется. И чем может закончиться роман директора и юной художницы? Я видела только два выхода: свадьба и увольнение, и не могу сказать, что меня прельщал хоть один из них.

Андрей явно дал понять Маргоше, да и всем женщинам нашего подъезда, что его не интересуют серьезные отношения. Несерьезные, которые могут перетечь в серьезные — тем более. Поэтому его интерес ко мне скорее пугал. Но в то же время сердце тревожно замирало в надежде, а мозг генерировал романтические образы.

Хотя где Андрей и где романтика? Он и на домашней территории показался мне хищным и жестким, на работе же вообще отрывался. Когда отчитывал кого — то, голос его превращался в концентрированный яд, и у меня буквально волоски на теле становились дыбом от ужаса. И это я просто сидела рядом. Как мебель. Всего несколько часов!

На нейтральной территории мужчина казался совсем другим. Одни его неудачные шуточки и комплименты чего стоят. Но здесь. Здесь, на своей территории он опасный, властный и сильный. На его фоне я даже самой себе казалась страшной мямлей и безвольной тряпочкой. А уж какой он видит меня, вообще ума не приложу. Небось, думает, что я легкая добыча. Стыдно признаться, но и мне так кажется.

Смогу ли я долго противиться его напору, если он решится соблазнить? Смогу ли работать в его компании после завершения короткого романа и не сходить с ума от боли и горя, когда он найдет себе другой объект для покорения?

Как люди принимают важные решения? Подбрасывают монетку? Или самостоятельно, взвешивая все за и против? У меня по второму варианту не получается, только сама себя путаю. Не хватает характера. Где продаются сила воли и уверенность? Готова взять без скидки много — много килограмм. Впрок.

К кабинету директора подошла в глубокой задумчивости, и даже не дернулась, когда он посмотрел на меня.

— Я взяла летний салат, окрошку и вареники с картошкой. Не уверена по поводу двух первых блюд, но вареников там, если что, двойная порция.

О, да головомойка явно пошла мне на пользу! Говорю как приличная, спокойно, уверенно, и даже зубы не стучат. Полезно все — таки пострадать про себя иногда. Теперь бы еще сосредоточиться и начать работать, а то чувства — чувствами, а рамки для диалогов сами себя не нарисуют, и шрифт для текста так же сам не подберется. И слава богу! А то я осталась бы без клевой работы — создавать прекрасное для ребятишек. Может, в дальнейшем начну помогать и в других проектах, не все же зайцев да ежей рисовать. Но все — таки, все — таки, работа мне нравится, а это значит, надо приложить все усилия, чтобы на ней удержаться.

— Отлично, спасибо. Я всеяден, только грибы и баклажаны не очень люблю.

Да ну! Не может такого быть! Мы с ним, что ли, реально на одной волне?

И почему было не сказать сразу?

Ладно, он тогда был действительно так сильно занят, что не хотел тратить даже секундочку на уточнение немаловажной информации, не буду бухтеть. Ох, уже оправдываю его. Катя — Катя.

— Я пойду к ребятам, порисую там, не буду мешать, — скороговоркой пробубнила под нос, собирая принадлежности.

— Ты мне не мешаешь, сиди.

И снова этот тон. Чуточку недовольный. Приказной. Я так и замерла, не зная, как теперь быть. Чувствовала, что не стоит препираться. Но сидеть и работать, когда кто — то в твоем присутствии ест, лично мне не очень комфортно.

Да чего тут скрывать! Очень дискомфортно! И я же буду на него смотреть! Вдруг он заметит что — нибудь из того, что я не готова афишировать! Нет уж.

— Пойду сделаю кофе, — нашлась я и быстро, пока он не усадил меня еще какой — либо фразой окончательно, поспешила скрыться за дверью.

Если бы у нас был не опен — офис, прижалась бы к двери спиной и закрыла глаза. Да ну что же это за проклятие такое? Почему не могу сохранять спокойствие в его присутствии? Могу же болтать с Машкой, когда она ест? И даже с Гошей мы не раз оставались вдвоем по вечерам, я работала, а он жевал то завертон, то бургер. Потому, кстати, мы с ребятами вечно смеялись, когда он рассказывал посторонним, что фанат ПП и ЗОЖ. ПП мы расшифровали как «побольше пожрать», а ЗОЖ превратили в лозунг «за обжорство». Но приходилось шутить за спиной Гоши, так как он искренне обижался на наши шуточки.

У кофе — машины потихоньку начала приходить в себя, обругав и за стеснительность, и за неуверенность в себе, и за странную мнительность. Может, у Андрея есть какая — то определенная зона влияния на меня? В кабинете расстояние маленькое и я сижу испуганной дурочкой. А в кухонной зоне, буквально в пятнадцати метрах от мужчины, его аура ослабевает и ко мне возвращается мозг. Надо засечь безопасное расстояние и попросить Гошу поставить мне стол именно там, когда его доставят.

Я налила и разнесла кофе всем желающим, заварила себе зеленый чай, а директору приготовила огромную кружку любимого им крепкого кофе с капелькой холодного молока. Они здесь все на допинге. Чувствую, еще немного и я тоже начну питаться кофеином, хотя Машка предостерегает, мол, больше двух чашек в день вредно для женской красоты. Да и куда мне кофе? И без него нервная. Лучше купить мятный чай и капать туда для верности еще пустырника. Или коньяк. Или валерьянку пить.

Мысль о валериане навела меня на странную фантазию. Представилось, как Андрей, словно кот, дуреет от запаха этой травы и тянется ко мне. Фантазия была столь реальной, а запах директора снова волновал мои рецепторы, что я прикрыла на мгновение глаза. Потянула носом воздух. Пикантная горечь кофе доминировала, но я отчетливо чувствовала его парфюм. Головокружительное сочетание ароматов.

— Готов?

Голос Андрея раздался над самым ухом и я испуганно дернулась. Ёжики — зайчики, да он здесь по — настоящему!

— Готов, — ответила я, не сразу сообразив, о чем речь, и лишь бы что — то сказать.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Я все еще стояла спиной к мужчине, продолжая протирать давно сухой стол. Но он не уходил. Остаться и выпить чай в кухне или пойти с ним в кабинет? Что делать? Что говорить? Почему он не уходит? Забрал ведь уже чашку.

— Я через полчаса уеду на встречу. Когда вернусь, не знаю. Может, поздно. Нужно будет внести твой отпечаток пальца в память замка, пока я здесь.

— У меня есть ключ — карта, я открываю им.

— Сохраним отпечаток, ключ отдашь Гоше, — скомандовал директор и ушел с чашкой в кабинет, оставив меня, наконец, в одиночестве.

И зачем я с ним препираюсь? Сказано же: сдай отпечатки пальцев в банк! Нет же, надо обязательно сопротивляться. Он директор. Имеет право приказывать. И с чего бы это мне оказано настолько высокое доверие? Или напротив, переживает, что потеряю ключ? Так я его держу под подушкой гостевого кресла, туда все равно никто никогда не залезет. Кроме меня, разумеется.

Мамочки! Да он же мог увидеть на записях с камер мой схрон! Я и сама понимаю, что прятать ключ в таком необычном месте — не самая правильная затея, но ведь зато не потеряю.

Все, Катя! Достаточно! Включаем взрослый режим.

Решив всерьез заняться формированием характера, раз уж не удосужилась сделать это ранее, пошла с чашкой в кабинет директора. Надо учиться сосуществовать. Мои же программеры — душечки смогли наладить контакт с красотками. И я не подкачаю. В отношении красавчиков, разумеется. Или одного конкретного красавца. Злого и вредного.

В конце концов, осталось всего каких — то полчаса и я смогу нормально работать. Придется, наверное, вечером задержаться. Одно дело потерять час на чаи — кофеи — болтовню, другое — половину рабочего времени посвятить страданиям и переживаниям.

Андрей говорил по телефону и я мышью (прокачиваю скилл не по дням, а по часам) проскользнула на свое место. Точнее, хотела проскользнуть. Но меня остановили.

Жестом шеф дал команду подойти к двери. Сам, не прекращая разговора, придавил сенсор пальцем, кивнул мне, показывая, что нужно повторить его движение. При этом, он умудрялся держать плечом телефон, рукой — дверь, а ногу поставил так, что я вынуждена была практически протиснуться в узкое пространство между дверью и мужчиной. И немного наклониться.

Интересно, это он специально или не подумал?

Приложила палец к сенсору и замерла, ожидая команды. Мало ли, сколько тому потребуется времени для первого знакомства. Звукового сигнала не последовало и я подняла взгляд на продолжающего диалог с незримым собеседником мужчину. На меня не обращали внимания. А я, между прочим, стояла не в самой удобной позе, едва ли не уткнувшись носом в дорогую ткань безупречного костюма.

Находиться в непосредственной близости с привлекательным мужчиной — это, конечно, замечательно, но однозначно не в позе буквы «зю». И кто вообще делает ручки дверей так низко?

Поерзала, привлекая внимание. Задела нижними девяносто ногу мужчины. И даже не буду говорить, что случайно. Да, специально! Посмотрела наверх укоризненно. Мне ответили невозмутимым взглядом и кивнули, затем мотнули головой в сторону, позволяя удалиться. Но ногу не убрали.

Гад какой! Издевается надо мной. Точно издевается.

Осторожно выскользнула из почти обнимающего захвата и вернулась за рабочий стол. Как теперь работать, вот как? Еще пять минут назад я была способна горы свернуть, нарисовать все ненарисованное и хоть собственный шрифт создать. А теперь сижу и пытаюсь унять реакцию тела на привлекательного мужчину.

Это вообще законно — быть таким возбуждающим?

И неприлично красивым.

И сексуально властным.

Недоступным. И в то же время вести себя столь провокационно, что за изнасилование его ни один судья мира просто не имеет морального права осудить сошедшую с ума женщину. Обезумевшую.

Нет, надо все — таки выбрать время и съездить к бабуле, она должна меня как — то образумить. Дать совет, в конце концов. Она ведь знает о страсти все. И о безумной страсти тоже. Это родители мои спокойные и меланхоличные. А мы с ба — одной крови. И, похоже, моя кровушка наконец — то забурлила.

 

Глава 18

Андрей

Издевательство какое — то! Кто — нибудь пробовал работать, когда взгляд и мысли постоянно обращаются к девушке, сидящей в шаговой доступности? А эти легкие воздушные юбки — вообще орудие дьявола. Они же постоянно задираются!

Катя сидит, ерзает, ткань ползет все выше, а я смотрю и смотрю. А надо работать! А не мечтать о том, как она будет выглядеть без этой чертовой юбки на моем рабочем столе. Или на ее рабочем столе. Или на диване. У шкафа. На подоконнике.

Идея усадить работать ее в моем кабинете, кажется, несколько хуже, чем я думал. Судя по всему, работать не можем мы оба. То, что Катя однозначно не в своей тарелке и начинает обращать на меня свое внимание, это безусловно очень хорошо. А вот то, что мы оба не способны сосредоточиться ни на чем важном, как раз наоборот.

Чувствую себя извращенцем. И едва ли не впервые в жизни не знаю, как поступить. Соблазнить сразу или сперва влюбить? Как ухаживать за девушкой, когда она тебе нужна не только для секса? Умом понимал, что не стоит торопить события, но тело не соглашалось, и я непроизвольно искал аргументы, чтобы пойти у него на поводу.

Если бы она знала, о чем я думал в кухне, когда увидел ее у кофе-машины, такую милую, хозяйственную, сладенькую…

Я тихо схожу с ума. Никогда не думал, что буду таким идиотом, когда влюблюсь. Еще и неуверенным в себе! Вот уж, что точно никогда не было мне свойственно. Представляю, как доволен Гоша. Ох, как я ржал, когда он влюблялся и вел себя осел ослом! Чувствую, отомстит теперь за все.

Да и черт с ним. Главное — чтобы Катя была моей.

Хотелось, конечно, приучать ее к себе постепенно, но удержаться и не коснуться, не вдохнуть свойственный лишь ей одной, тонкий и нежный, аромат, было решительно невозможно. Жаль, у нас просторный офис, просто так в коридоре не столкнешься. Зато кухонька маленькая. И она так органично в ней смотрится. Особенно на столе у холодильника, с изящно разведенными стройными ножками…

С трудом сконцентрировавшись на дороге, добрался до места встречи. Есть подозрение, что я или расшибусь или задавлю кого-нибудь, если Катя будет долго ко мне холодна. Про запущенную работу вообще молчу. Придется некоторое время трудиться по вечерам, днем я едва ли половину смогу делать.

Конечно! Пялиться на обнаженные коленки или зажимать девушку у двери важнее проекта, к которому мы всей командой шли несколько лет.

Пока был в командировке, накопилось много текущих дел, в том числе личных. После встречи изрядно поколесил по городу и в офис добрался уже затемно. Однако окна еще горели. Интересно, кто там страдает трудоголизмом?

К сожалению, окно горело не мое, а это значит, что остаться наедине с Катериной мне не грозит. А жаль. Это был бы интересный опыт.

Офисное здание вечером создавало не самое благодушное настроение. Пустые коридоры, гулкое эхо, тихое жужжание камер с поворотным механизмом наводили жути. И только на нашем этаже ярко горел свет и звучала музыка. Странно, что охрана позволила, обычно эти жуткие формалисты бегают и трясут бумажками-приказами, чего и во сколько можно делать. И музыку слушать у нас нельзя точно, знал из собственного опыта, так как тоже имею привычку некоторую работу делать под громкую музыку.

Кто это у нас такой блатной, что даже охрана ему нипочем?

Сотрудники давно заметили, что я хожу практически бесшумно и умудряюсь появляться максимально невовремя. Говорят, это примета руководителя. Только коллектив решил расслабиться немного, выпить по рюмочке — руководство тут как тут, притом даже в нерабочее время. У нас в компании были куда более свободные правила, но закон внезапности работал безотказно, не зря же его придумали.

И сегодня я пришел… вовремя я пришел. Очень вовремя.

Первое, что увидел, когда пошел в сторону гостевой зоны — очаровательные ножки новой сотрудницы. Без туфель. В метре от пола. Катя по-домашнему уютно улеглась в кресле, подложив под спину подушки, и, эротично покусывая губу, рисовала на планшете.

Длинные волосы она собрала в неаккуратный пучок на голове, но смотрелась при этом как самая желанная девушка в мире!

Судорожный вздох. И она поднимает на меня свой невероятный взгляд. Пугается. Распахивает в немом ужасе рот. Роняет стило и прижимает планшет к груди двумя руками.

Не могу оторвать от нее взгляда. Не хочу. Но и доставлять неудобство красавице тоже не желаю.

Присел рядом с креслом, чтобы достать оброненную ручку для рисования, и услышал ее частое дыхание. Грудь вздымалась и опускалась в рваном ритме. Катя пыталась прийти в себя, но удавалось это, прямо скажем, с трудом.

— Держи. — Это у меня такой хриплый голос? Пришлось откашляться. — Что рисуешь? Рамки? Или уже с ними определились? Покажи.

Вполне невинная тема, но Катя молчит. Щеки наливаются цветом словно спелые яблочки. Тонкие пальцы еще сильнее сжимают планшет.

Когда моя рука тянется к планшету, кажется, девушка вся сжимается в комочек, а глаза ее становятся еще больше. Но стоит только коснуться ее кожи, как она одергивает руку.

Забираю планшет. Переворачиваю. Смотрю на экран.

Да, Катя, лучше бы ты рисовала рамки для диалогов зверушек. Тогда у меня был бы шанс остаться здравомыслящим человеком и руководителем. Но не теперь.

Я сглотнул набежавшую от предвкушения слюну.

Ты попалась, девочка. Моя сладкая маленькая притворщица.

— Я… я просто тренировалась, — прочистив горло, заявила Катя, выпрямляясь в кресле и опуская ноги на пол. — Хочу попросить у Гоши задействовать меня в какой-нибудь более взрослой игрушке, а у вас там сплошные полуголые герои…

— И поэтому ты рисовала меня? — не могу не улыбаться, когда задаю вопрос.

— Я недавно тебя видела бегающим и без одежды. У меня не так много натуры.

О, этого добра я тебе предоставлю сколько угодно! С утра до вечера готов позировать. Так, стоп. Что там она сказала? Не так много? Кто?!

— Ну, если надо для дела, я готов, — подмигнул ей, надеюсь, не очень развязно. Просто милая шутка, черт подери.

— Я все запомнила, спасибо! — Катя нащупала ногами туфли и, обувшись, зацокала каблучками в сторону кухни. — Будешь чай или кофе? Может, водички, горло промочить? Все-таки когда тебя рисует настоящий художник — это так волнительно.

А голос-то, голос такой… Так, она меня троллит, что ли? Моя маленькая ромашка, выходит, еще и язвочка? Восхитительно! С ней точно не заскучаешь.

— Да, благодарю, буду кофе, — ответил, направляясь за ней.

Юбка из какой-то очень легкой и летучей ткани закручивалась на стройных бедрах от каждого движения и я потерял нить разговора, когда зашел в крохотное помещение.

Надо срочно переключиться! Безопасная тема! Далекая от секса! Очень далекая! Лапландия. Нет, Плутон. Черт, да хоть Альфа-Центавра, а мыслей о сексе меньше не становится. Какая же она красивая!

Набрал полные щеки воздуха и выдохнул, стараясь делать это беззвучно.

С появлением девушки в офисе стало уютнее. Даже кухня к вечеру выглядела опрятно, а не как прежде: куча грязных чашек и блюдец, огрызки, пакеты из-под еды. Нам пришлось доплачивать штатной уборщице, так как в ее обязанности уборка свинарника «мужская кухня» не входила, а у нас никто особо не заморачивался порядком. А теперь как-то и нет никакого бардака. Сразу чувствуется женская рука.

Фух, немного отпустило.

Можно спокойно поговорить. Не наделать бы глупостей.

Поцелуи считаются глупостями?

Катерина

Ну почему, почему я такая везучая? Стыдно-то как! Хорошо, хоть мозг сработал, а не как обычно в его присутствии превратился в кисель. Вышло неплохо. Нельзя сказать, что я веду себя как образец здравого смысла, но уже определенно чувствуется прогресс.

Я сделала кофе, стараясь не дергаться. Обычное повседневное занятие. Ничего ужасного. Да и несмотря на офисную атмосферу вечером почему-то было проще, тем более наедине. Может, сработало наше знакомство на нейтральной территории? Все-таки я не могла его воспринимать чужим. Как-никак соседи. И сейчас здесь нет коллег, которые внимательно бдят. Малейшая оговорка и все, быть тебе зашученным насмерть!

— Здесь будем кофе пить или в кабинете?

О, даже голос звучит ровно. Какая я сегодня молодец! Заслужила пирожок. Жаль, полки пустые — ни одной вкусняшки. Зато мужчины держали в шкафу стратегический запас сублимированной лапши со всеми вкусами, а в холодильнике — колбасу нескольких видов, огурцы соленые, маслины-оливки, сушеную рыбу и фрукты. Подозреваю, они втихаря выпивают, когда трудятся по вечерам без руководства, но так как сама в запрещенных сабантуях пока не участвовала, это всего лишь домыслы.

— А пойдем в приемную, там диван удобный, — ответил Андрей и тут же поджал губы, словно понял, что сболтнул лишнее.

Переживает, что я себе надумаю какую-нибудь романтическую или эротическую чушь?

А я надумаю! Я уже о ней думаю! Пока рисовала Андрея в одном полотенце, подпирающего входную дверь красиво очерченным плечом, и так раскраснелась.

— Хочешь шампанского? — спрашивает директор, оборачиваясь. — У нас целая коробка стоит, для особых случаев.

— А сейчас такой?

Выгляжу, наверное, как дурочка. Стою и ресницами хлопаю. Только не взлетаю. Подошвы туфель будто супер-клеем намазаны.

— Думаю, да, — Андрей улыбнулся и кивнул. Не дожидаясь моего ответа, пошел к столу Гоши и нырнул в нижний ящик стола. Продемонстрировал находку, подмигнув. — Эта ближе всего.

— Не знаю, мне как-то неловко…

— Совершенно нечего смущаться, все свои. Мы начали знакомство не так, как следовало, так что давай воспользуемся моментом и начнем все сначала.

Прозвучало так, будто у нас были какие-то отношения, мы бездумно их разорвали и решили воссоединиться.

Нет, у меня точно в голове клубничный сироп. Хмыкнула про себя. Клубничный сироп и шампанское — отличное сочетание.

Андрей со скоростью опытного официанта принес из кухни бокалы, фрукты, правда не нарезанные, но зато мытые. Я и пикнуть не успела.

— Твоя фраза, — решила все-таки расставить точки над “И” я, — она весьма двусмысленна. Или мне кажется?

— Не кажется, — усаживаясь рядом и протягивая наполненный розовым шампанским бокал заявил Андрей. — Такая и есть.

Бокалы столкнулись, мелодично звякнув, а я так и замерла с колотящимся в области горла сердцем. Как не выскочило — не знаю. Из помещения куда-то пропал воздух и я только и могла, что открывать и закрывать рот, как вытащенная из воды рыбка.

— Кхе, — кое-как выдавила, прочищая горло и делая глоток ледяного напитка. — И что бы это могло значить?

— «Вы привлекательны, я чертовски привлекателен», — процитировал Андрей фразу из фильма «Обыкновенное чудо».

— «Чего зря время терять?» — машинально продолжила я.

— Я не в этом смысле, — поспешил уверить меня мужчина, но спокойствия от его слов что-то не почувствовала. — В смысле, я тебя не соблазняю. Точнее, может, и собираюсь…

— Я пошла!

Я подскочила, совсем забыв про шампанское. Нет, чтобы деликатно, как положено хорошо воспитанной девушке, держать его в руке на том же уровне, что и прежде. Но мы ведь не ищем легких путей! Естественно руку я опустила, поднимаясь, и часть содержимого бокала выплеснулась на Андрея.

Так ему и надо

— Постой! Кать!

Меня ухватили за руку. Осторожно забрали бокал. Притянули к себе.

— Стою, — выдохнула, заглядывая в его глаза.

Ну скажи же, скажи что-нибудь такое, чтобы я смогла остаться. Здесь. Рядом с тобой. Пожалуйста. Так, чтобы потом не грызла совесть. Чтобы не было сожалений. Придумай что-нибудь.

Обмани.

Хочу быть рядом.

Хочу поцелуев.

Мечтаю о тебе.

— Я впервые увидел тебя в супермаркете у дома. Ты выбирала чулки. Но купила колготки. И ушла. А я не смог сперва подойти, потом догнать. Завис. Дома… Ты знаешь, я помню каждую нашу встречу. И прости, что вел себя как осел. Ты мне очень понравилась. Может, это даже была любовь с первого взгляда, не знаю. Ты просто сводишь меня с ума, Катя.

Он говорил быстро, опасаясь утратить мое внимание. Жадно всматривался в мое лицо, улавливая каждую реакцию. Надеясь, на ответное чувство. Я же забыла как дышать. В желудке ухнуло. Немного затошнило. Кровь прилила к ушам и щекам. Колени подкосились. Если бы он не держал так крепко за предплечья, возможно, упала бы.

— Я… я… — пыталась сказать хоть что-то вразумительное, но не выходило.

— Закрой глаза, — прошептал Андрей.

— Я не могу. Это неправильно.

Отстранилась, словно секунду назад не желала прижаться к нему, раствориться в эмоциях, ощущениях. Словно не рисовала его обнаженным. Словно не осталась вечером на работе в тайной надежде увидеть его, зная — вернется.

— Катя…

— Нет, отпусти, пожалуйста. Отпусти, — умоляю, заглядывая в глаза. — Я так не могу. Нельзя так. Все это неправильно.

В его глазах растерянность. Но губы уже сжимаются в упрямую линию. На лице крупным шрифтом написано: «Моя. Не дам».

Нет, дорогой. Не твоя.

Всего лишь влюбленная дурочка, которой впервые в жизни хочется заткнуть внутренний голос, отключить мозг и включить эмоции. И именно поэтому нельзя. Нельзя отпускать на свободу гормоны. Нельзя поддаваться слабости.

Нельзя отказать…

— Это для твоего же блага, — неожиданно выдал непонятную фразу Андрей.

Я успела только распахнуть глаза в недоумении, как он тут же прижался ко мне сильнее, а губы, твердые, теплые, уверенные, накрыли мой приоткрытый рот.

Кипяток побежал по венам. Грудь налилась и затвердела, приподнялась, словно желая еще сильнее вжаться в мужскую, пропороть одежду, коснуться обнаженной кожи.

Стон. Рваное дыхание.

Теплые воздух обнимает тело вместо пропавшей без вести и неизвестно каким образом одежды.

Прохладное прикосновение дивана. Горячие объятия.

— Хочу тебя, — шепчет мужчина. — Сейчас.

— Да, — выдыхаю в его губы. — Сейчас.

 

Глава 19

Осознание произошедшего бетонной плитой легло на плечи. Я лежала на груди собственного директора, полностью обнаженная, растрепанная и потерянная. Что делать в подобных ситуациях? Как вести себя? Как посмотреть ему в глаза?

Стыдно — то как!

— Чего замерла? Думаешь какую — нибудь ерунду? — раздался веселых голос Андрея. Он коротко хохотнул, тело, разумеется, задрожало в такт, не позволяя мне сохранить неподвижность каменной статуи «Екатерина Первая Напуганно — Истеричная».

Я подняла взгляд на руководителя, который ну никак не должен был соблазнять маленькую бестолковую сотрудницу. Ну кто так делает?

— Перекладываю вину за… то, что случилось, на тебя, — честно призналась.

Руки похолодели. Страшновато. Вот что он теперь там думает?

Но настроение мужчины было великолепным. Или он спокойно относится к женской склонности к «ерунде»?

— Да пожалуйста! Всегда рад угодить моей драгоценной девочке. Не дрейфь, Катюш. Катастрофы не произошло.

— Ну да. Я просто переспала с собственным директором.

— Или директор — с тобой, — добавил Андрей, блестя глазами и улыбаясь до ушей. — Беру всю вину на себя. Хочешь, приказ сделаем официальный?

Чего? Чего-чего-чего? Так и хотелось сказать: «Что за бред?», но напряжение все — таки немного спало и я хмыкнула.

— Делай. Очень интересно на него посмотреть. В папочку с приказами даже подошьешь? А мне надо будет там расписаться?

Мозг, стоять! Лучше не генерируй никакие идеи, не то он подумает, что мы с тобой немного того… этого. Не в себе.

— Люблю, когда ты такая ехидина. Тебе не идет быть мышкой. Ты маленькая пушистая кошечка с коготочками. Очень сексуальная.

Я подняла на него взгляд и пропала.

Когда мужчина так на тебя смотрит, сложно метаться и вообще думать о чем — то помимо секса. Но кошечка? Неужели я действительно сексуальная?

Мур — р-р!?

Кончиками пальцев Андрей вырисовывал узоры на разгоряченной страстью спине, потихоньку опускаясь все ниже и ниже. Пальчики на ногах сами собой поджались, в животе затянулся тугой узел. Что он со мной делает? Простое касание — а я как раскаленный вулкан. Ничего не соображающий.

— Пора печатать новый приказ, — хрипло выдохнул мужчина в мою шею, запустив еще одну волну невероятных, восхитительных мурашек по телу.

Приказ? Какой приказ?

Уже не понимая, где я, кто я, не думая, заперта или открыта дверь, не волнуясь ни о чем, дрожала в сильных руках, сгорала от страсти, задыхалась от эмоций и ощущений.

Андрей умело сводил меня с ума и столь же мастерски рассеивал девичьи тревоги в краткие моменты отрезвления.

— Пора выбираться из офиса, — заговорщически прошептал он, когда я в очередной раз замерла в его руках. — Нам с тобой еще предстоит квест «Безопасное прохождение полосы препятствий».

Хихикнула и тут же смутилась, потому что прозвучало это глупо. Словно я не полбокала шампанского выпила, а всю бутылку.

Или я захмелела от любви?

По крайней мере, чем больше Андрей меня целовал, тем меньше сомнений оставалось в душе. Я влюблена по уши. Абсолютно. Бесконечно. Полностью.

И отчего — то не испытываю ровным счетом никакой вины.

Но соседки…

— Я думала, что ты, взрослый и опытный мужчина, не боишься этих гарпий, — сползая с «взрослого и опытного», заявила Андрею.

— Я и не боюсь, Катюш. И с радостью провел бы тебя под руку к себе домой. Но есть подозрение, что тебя они заклюют, когда меня не будет рядом. Держи юбку. И знаешь, надеюсь, ты не посчитаешь меня слишком наглым, но ты не могла бы не надевать ее на работу? Она на меня плохо влияет.

— Может, это я на тебя плохо влияю? — не смогла удержаться я, еще и покрутилась в юбке со скверной репутацией так, чтобы у мужчины снова вспыхнули страстью глаза.

— Ты решила остаться на ночь в офис? — надвигаясь с неумолимой решимостью, спросил Андрей, скидывая только что надетую рубашку.

— Стоять! Я пошутила! Одеваемся и двигаемся отсюда. Только надо уничтожить улики.

Подхватила бокалы с шампанским и, не надевая туфель, пошлепала босыми пятками в кухню. Не забывая, разумеется, покачивать бедрами.

Настроение было шальным, состояние дурным (в хорошем смысле этого слова), и я впервые за долгое время светилась от счастья.

Не буду ни о чем думать и ничего анализировать. Это мой момент. Наш.

Сердце нерешительно замерло. Сладко екнуло где — то в желудке.

Наш момент.

Мы.

Я и Андрей.

— Знаешь, я все — таки не железный, — раздалось над ухом, и на талию легли горячие ладони, притянули, вжали в напряженное мужское тело. Аромат любимого мужчины щекотал ноздри, возбуждал, очаровывал. — Хочу тебя здесь и сейчас.

Горячий воздух опалил ушко, спустился по шее к плечику, вернулся чуть выше. Поцелуй, похожий на укус. Клеймо. Знак принадлежности. Древний, животный. Бесконечно сладкий.

Колени подогнулись, взгляд затуманился. Казалось, сердце колотится уже не в груди — в ушах. Тук, тук, тук. Тук, тук, тук.

— Андрей Эдуардович, вы здесь?

Незнакомый голос испугал до истерики.

Мамочки! Я без белья! Без обуви. Наверняка растрепанная и раскрасневшаяся! Наедине с шефом в кухне офиса!!!

— Тс — с-с, — прошептал Андрей и, осторожно опустив меня на пол, вышел из кухни.

— Добрый вечер. Да, я здесь. Я уже скоро ухожу. Дайте мне еще минут пятнадцать, хорошо?

— Да, конечно. Я пока начну мыть с другого угла.

— Чуть позднее. Мне надо привести себя в порядок. Приходите через пятнадцать минут, — голос Андрея зазвучал куда более строго, чем изначально, и я поневоле дернулась. Командные нотки отчего — то раздражали.

— Ой, так вы рубашку заляпали? Та давайте я простирну по — быстрому? На улице тепло и… — затарахтел женский голос безо всякой лишней мысли, как мне показалось.

— Нелли Игоревна, я завершу все дела и сообщу вахтеру, чтобы вас позвал, когда кабинет будет свободен.

— Ой, так то вы не один? — с оханьем и аханьем сообразила уборщица. — Та конечно — конечно, не буду смущать вашу даму, — понимающе стала удаляться, судя по снижению громкости, Нелли Игоревна. — А это хто, новенькая ваша што ле? Худая такая, красивая?

— Нелли Игоревна, — ледяным голосом указал Андрей на недопустимость расспросов настырной женщине.

— А что я? Я ничего. Уже ухожу. Хорошая ж девочка. Милая. Только она ж совсем махонькая для вас, Андрей Эдуардович.

— Нелли Игоревна! — гавкнул мой ненаглядный, а я едва не прыснула.

Отчего — то ситуация больше смешила, чем раздражала. Спалились мы, конечно, глупо. Наверняка завтра все здание будет в курсе романа между махонькой девочкой и растлителем Андреем Эдуардовичем, но все равно, сейчас, зная, что Андрею очень и очень не понравился намек на нашу разницу в возрасте, я мерзенько хихикала.

А надо бы одеваться и приводить офис в порядок. Что бы ни случилось завтра, это будут лишь слухи. А вот если мы оставим улики для коллектива… Страшно подумать, как они меня застебут. По-дружески, конечно. Парни в компании — все как на подбор обалденные. И как профи, и как люди. Но я и без того вечно всего стесняюсь, а уж настолько повышенного внимания, которое мне сто процентов обеспечено, если сейчас пропущу хоть одну зацепку для собак-подозревак коллег, просто не перенесу.

Тут с Андреем бы разобраться, моими чувствами к нему, и его — ко мне.

И выжить в нашем сумасшедшем подъезде!

Мы быстро ликвидировали следы незапланированного романтического ужина и привели в порядок одежду. Посмотрели друг на друга как заговорщики. Беззвучно рассмеялись. Сделали официальные лица и вышли из кабинета, обсуждая вполне себе рабочие вопросы. С виду, надеюсь, казались приличными людьми, боссом и подчиненной.

Караулившая Нелли Игоревна как-то даже поникла, увидев приличных нас и услышав сугубо деловой разговор. Представляю, чего она там успела навоображать! И ведь наверняка почти все, что она придумала, — правда.

Мысль рассмешила, но я нашла в себе силы и удержала на лице приличествующее ситуации выражение до самой машины. И только в салоне, закрыв с легким хлопком дверь, расхохоталась вволю.

— Чувствую себя подростком, которого родители застукали за просмотром порнушки, — признался Андрей, отсмеявшись.

— Ну, в твоем возрасте это, должно быть, даже приятно, — брякнула я, утирая слезы. И только по повисшей тишине догадалась, что только что сморозила. — Прости. Я имела в виду, что у тебя уже наверняка было много всего такого и… В общем, я не это имела в виду, вот.

— Мы еще поговорим об этом, моя дорогая малолетняя девочка, — в упор глядя мне в глаза, заявил Андрей. Когда я задохнулась от секундной злости по поводу намека на мой возраст, расхохотался. Заметил: — Око за око, зуб за зуб.

— Была бы я КМС по кикбоксингу, кто-то явно остался бы без зубов. И с фингалом. Да, да.

Посмотрела честными-пречестными глазами на удивленного мужчину и все-таки расхохоталась. Шампанское бежало по венам, хотелось дурачиться и веселиться.

И только одна мысль где-то на задворках сознания не давала покоя.

Нам еще предстоит как-то решить вопрос с подъездом.

— Что будем делать с подъездным серпентарием? Может, все-таки сразу скажем, что у нас все серьезно, они один раз захлебнутся ядом, потом придут в себя и будем жить тихо-мирно? — поинтересовался моим мнением Андрей, когда машина заняла свое парковочное место возле нашего дома.

— Тихо-мирно? Ты сам-то в это веришь? — Хмыкнула. Покачала головой. — Не знаю, как поступить. Может, пока не станем афишировать? Я просто не представляю, как они воспримут. По большей части, мне дорога только дружба с Маргошей. Ее надо как-то подготовить. Или хотя бы сказать ей первой. Но она куда-то пропала.

— Очень хочется поступить по-своему, если честно, — Андрей взял меня за руку, легонько потянул на себя, подаваясь навстречу. Поцеловал нежно-нежно, едва касаясь. Мысли мгновенно затуманились и я бы, может, совсем потеряла нить разговора, если бы он не продолжил: — Но я не хочу, чтобы ты расстраивалась. Катюш, только давай сразу договоримся, что тянуть мы не будем, да?

По телу все еще бегали электрические разряды, потому мне понадобилось несколько секунд, чтобы отдышаться и ответить.

— Не будем. Но и торопиться мы тоже не будем. Хорошо?

— То есть можно пока не раскатывать губу и не мечтать о совместно проведенной ночи в удобных и комфортных условиях моей спальни?

Глаза мужчины лукаво блеснули, а коварные, настойчивые губы снова коснулись меня. Невесомое прикосновение к ушку. Теплое дыхание. Шепот. Заманчивое предложение. Тело отзывалось на каждый, даже самый маленький, едва заметный жест с его стороны. И я таяла, таяла, таяла…

А ведь надо…

Поцелуй шеи. Настойчивые руки, пересаживающие меня с пассажирского сидения на колени наглого и самоуверенного, такого желанного.

… надо выйти из машины…

Неприличные предложения, обжигающие не только кожу — душу.

… что-то надо сделать… что-то сказать…

Жаркие объятия, страсть, захлестнувшая с головой.

… хорошо… да… хорошо.

Я плавилась, опаляемая его желанием. Сгорала, сходила с ума. Шептала в ответ какие-то очень важные, нужные, жизненно нужные сейчас слова.

И долго, невыносимо блаженно приходила в себя после.

Если бы сейчас жители нашего подъезда в полном составе окружили машину и стояли с фонариками, вряд ли меня это тревожило. Было бесконечно, потрясающе, восхитительно хорошо. И правильно.

Да, быть может, излишне поспешно, непредусмотрительно, недальновидно или даже глупо. Для кого-то. Не для нас.

Я подняла лицо к любимому, поймала его расслабленную, полную довольства улыбку и тихонько рассмеялась от переполнявшего сейчас счастья.

— И я тебя, кажется, люблю, — ответила на озвученное еще в офисе признание.

— Буквально несколько мгновений тому назад кто-то совершенно определенно сказал, что любит. — Андрей поцеловал меня в нос и подмигнул. — И ничего не знаю, всякие «кажется» не принимаются.

Тихий, нежный, трогательный момент.

Счастье. Яркое. Светлое. Всеобъемлющее.

Мы вдвоем. Я и Андрей. Волшебное, такое желанное «мы». Любовь…

Я не находила слов и просто смотрела, смотрела, смотрела на него, надеясь, что он поймет, прочувствует всю ту гамму чувств, что и я сейчас не могла осознать.

— Люблю тебя, моя девочка, — прошептал Андрей, склоняясь для очередного, но очень нужного и правильного в этот момент поцелуя. Сладкого, томительного.

Подалась навстречу, закрывая глаза…

Тук-тук-тук.

Странный, неправильный звук.

Тук-тук-тук.

— А что это вы здесь делаете так долго, а?

— Твою ж мать, Лидия Ивановна! — в сердцах выдохнул Андрей.

 

Глава 20

Птичка Обломинго — не самая страшная из пернатых, поверьте. Лидо-дятел куда опаснее и неприятнее. Сперва она стучит в тонированное (о, как я теперь надеюсь, что в темноте за ним ничего не видно! Раньше-то не подумала озаботиться!), затем запросто выклюет весь мозг, только дай ей три минуточки. А уж она себе это время обеспечит запросто. Ведь большинство порядочных нормальных людей не может вежливо и деликатно спастись от неприлично настойчивой и уверенной в своем праве (не ясно, на каких основаниях и кем ей выданном, кстати!) Лидии Ивановны.

Андрей откинул свое кресло назад и помог мне переместиться на заднее сиденье. Подал туфельку, затерявшуюся под приборной панелью.

— Готова? — шепнул, не реагируя на невежливое и даже какое-то хамское поведение старшей по дому за пределами машины. — Она ничего не увидит в салоне, пока мы не откроем дверь и не включится лампочка наверху, удачно остановились — никакого освещения.

Мы привели в порядок одежду и Андрей первым открыл свою дверь. С противоположной стороны от незваной гостьи.

— Добрый вечер, Лидия Ивановна! — суровым директорским тоном начал диалог мужчина, — Не кажется ли вам, что вы переходите все грани допустимого? Ваше поведение даже любопытством не назовешь. Что вы здесь делаете? Вас не ждали и вам не рады! Хотите пообщаться — караульте на лестнице, как все, — припечатал он напоследок и я обалдела.

Как можно ТАК разговаривать с женщиной?

Да, она ужасна. Да, беспринципна. Да, лезет не в свое дело. Но так по-хамски мужчина просто не может вести себя с женщиной!

Я открыла машину как раз в момент взрыва. Есть подозрение, что следующий фильм «Невезучие» будут снимать как раз по мотивам моей жизни. Посмертно.

— Что вы себе позволяете? Я вам девочка, что ли, указывать мне, что и когда делать? — разъярилась Лидия Ивановна. Увидев меня, вообще разоралась: — Ага, я так и знала! Ах ты, мелкая…! — она задохнулась от злости, но быстро пришла в себя и продолжила тирраду: — Появился мужик в подъезде, она тут как тут. Впереди планеты всей! Посмотрите на нее! Совсем оборзела! Дорасти надо сперва. В очередь!

Она говорила и говорила и говорила. Какие-то идиотские, гадкие, ядовитые слова. А я онемела. Впервые попала в настолько абсурдную ситуацию. Как вообще надо реагировать на подобное?

— Прекратите, — тихо, но таким тоном, что все волосы на теле встали дыбом, произнес Андрей. — Идемте, Катерина, провожу вас до двери. Не стоит слушать этот бред сивой кобылы.

— Это я-то кобыла?! — захлебнулась ядом старшая по дому.

— Делайте выводы самостоятельно. В одиночестве. Извините, но компанию мы вам сегодня не составим.

Я молча пошла к подъезду. Лидия Ивановна, притихшая и наверняка злая как тысяча чертей, шла сзади, прислушиваясь к нашему разговору. Но после ее гадких, мерзких слов отчего-то было совершенно все равно, что она подумает. Теперь все равно.

— Не расстраивайтесь, Катя. Не все люди такие «замечательные», как наша соседка. А с такими надо всегда жестко и бескомпромиссно. Допускается даже хамить. Лично я предпочитаю сразу выйти на конфликт и тем прервать всякое общение. Не вижу смысла держать возле себя неприятных мне людей.

— Мне кажется, есть какой-нибудь более вежливый вариант, — не упустила возможности показать свое отношение к происходящему.

— Найдете, свистните, тоже буду использовать, — тут же пошел навстречу Андрей, — с удовольствием.

Смех мужчины заставил Лидию Ивановну пробурчать очередную порцию гадостей себе под нос, но мы уже поднимались наверх и не слышали, что конкретно она говорит. Оставалось лишь закатить глаза.

Я немного расслабилась. Противная дама осталась позади, мы снова вдвоем и через несколько мгновений я смогу скрыться за огромной и надежной металлической дверью и отдохнуть.

С Андреем расставаться одновременно и хотелось и не хотелось. С одной стороны, было страстное желание прижаться, обнять, дышать им, слышать его. С другой, остаться в тишине и спокойно все обдумать не помешает. И помечтать, конечно же!

Мы поднялись на свою площадку и замерли. Посмотрели друг на друга. Синхронно вздохнули.

— Вот мы и пришли, — зачем-то сказал Андрей.

— Да, — так же «умно» ответила я.

— По домам? — спросил мужчина, кивая в сторону своей двери.

— Разумеется, — подтвердила, доставая ключи.

Я отвернулась, чтобы вставить ключ в замок и в миллионный раз мельком увидела брелок — давний подарок Машки — с надписью: «Just do it». И впервые в жизни подумала, а чего я, собственно, боюсь? Общественного мнения? Глупого и недостойного поведения соседок, когда узнают правду? Реакции мамы с папой?

Это моя жизнь и только я здесь решаю, что делать, а чего не стоит. Да и обществу, что ни говори, начхать, чем я там занимаюсь. Соседки переживут. Пусть вон ориентацию на крайний случай сменят и изводят друг друга. А родителям, вполне вероятно, мой выбор вполне понравится. А я тут боюсь и не решаюсь, хотя точно знаю, чего хочу. Или кого.

Моя жизнь. Единственная.

— Не тупи, Катя, — произнес внутренний голос, — иди давай.

И я пошла. Нырнула в омут с головой. А если точнее — в соседнюю с моей квартиру. Потому что хочу.

И была ночь страсти. И совместный, заказанный посреди ночи ужин. И ванная с пеной и шампанским. И совместное пробуждение, о котором я пусть и не мечтала, потому что просто не думала о том, насколько это здорово — просыпаться с любимым. И завтрак, наскоро сварганенный из найденных продуктов. Короткий забег в свою квартиру за свежей одеждой и косметичкой, пробежка на цыпочках до машины и дорога на работу.

Перед офисом я засомневалась, стоит ли афишировать чувства, а затем поняла, что все равно не выйдет — слишком мы светимся, особенно я. Да и Андрей, откровенно говоря, выглядел объевшимся сметаны котом и постоянно улыбался.

Но вопрос задала.

— Андрей, а что в офисе?

— А что в офисе? — задал встречный вопрос мужчина и тут же ответил: — Шила в мешке не утаишь. У нас ведь не временные отношения, так и стесняться нечего.

Коллеги, конечно, держать рот на замке не стали. Гоша вообще зашел в кабинет и заорал: «Ну, где тут наши голубки? Мне Нелли Игоревна уже все рассказала! А я тебе говорил, Катюша, что перерабатывать по вечерам — страшно полезное дело. Как оказалось, не только для компании, но и для одиноких сердец».

Закончил начальник так пафосно, что я, несмотря на покрасневшую физиономию, расхохоталась вместе со всеми.

— Изверг ты, Гоша.

— Только вы это, ребята, давайте пока без декретов, да? Нам еще работать и работать. Вот закончим проект и делайте все, что хотите! — попросил Гоша, чем вогнал меня в краску по самое не хочу. Даже в жар бросило.

Но в целом, шутки были беззлобные и к концу дня я немного оклемалась и даже стала отшучиваться в ответ.

— Вы закончили? — оторвал от меня от компьютера коллеги по дизайнерскому цеху Андрей. — Кать, зайди, я настрою на тебя замок.

— Ты же настраивал уже, — брякнула в ответ, лишь потом догадавшись, что это был всего лишь предлог пообщаться. Или поцеловаться. Тихонечко вздохнула от полноты чувств, стараясь делать это незаметно. Но по смешкам мальчишек поняла, что актриса из меня сегодня никудышная.

— Катя.

— Иду, иду, — пробубнила, извинилась перед парнями и, делая вид, что не заметила их ухмылок и перемигиваний, застучала каблуками в сторону нашего совместного кабинета. — Что ты хотел?

— Замок настроить хотел. Иди сюда.

— Ты же уже настраивал, — повторила я как попугай, но подошла к двери, растерянно хлопая глазами.

— Ну, в прошлый раз я тебя просто немного пощупал. Замок настраивается по-другому, — ответил Андрей и чмокнул обалдевшую меня в нос. — Не злись. Ты была так очаровательна и соблазнительна, что напрочь сводила меня с ума, я думать не мог ни о чем другом, только и искал возможность к тебе прикоснуться.

— А теперь не ищешь? — шепнула на ухо, заглянула в глаза провокационно.

— Ты уверена, что сможешь тихо заниматься любовью? — прямо намекнул на то, чем закончатся мои игры, мужчина, блестя глазами и подходя ближе.

— Ты давай… это… замок настраивай, — сдала позиции я, смутившись.

То, что любимый во всех смыслах этого слова директор, готов меня соблазнять на любой горизонтальной (и не только!) поверхности, мне было уже известно. Но экстрим вроде секса на рабочем месте — это не для меня. Хватило уже вчерашнего опыта за глаза. До сих пор стыдно. Стыдно и сладко. Но стыдно все-таки больше.

Мало того, что все парни подкалывали. Они свои, им можно. Так ведь и все офисное здание было в курсе. Наша Нелли Игоревна оказалась дамой старой закалки и, поскольку лавочки перед офисом не было, семечки лузгать так же было категорически запрещено, ей оставалось лишь перемещаться с этажа на этаж со шваброй, ведром и новой сплетней.

Когда я рассказала Андрею о подслушанном в женском туалете «секрете», который уже ни для кого секретом не являлся, тот лишь пожал плечами и в очередной раз сказал, чтобы я не забивала себе голову, не нервничала, у нас все хорошо, отношения не временные, а значит, мы имеем право на любую блажь, которая только взбредет в голову.

— Мы влюбленные, а не преступники, — сказал мой мужчина и подмигнул.

И я махнула рукой. Все равно ведь уже ничего не изменить.

Но выводы сделала.

Так что никакого секса в офисе! И перед подъездом тоже. Особенно перед подъездом!

 

Глава 21

Первые две недели прошли как в раю. Мы трудились бок о бок, завтракали, обедали, ужинали вместе, проводили наполненные нежностью и страстью ночи в квартире Андрея. И скрывались.

Это придавало пикантности встречам. Остроты. Казалось, за дверью просторной квартиры недружелюбный, жестокий, коварный мир, а внутри тихо и спокойно, уютно, тепло и надеждо. И ярко, и страстно, и совершенно волшебно!

Я кружилась словно та бабочка над цветком, полная чувств и эмоций, надежд и мечтаний. Улыбалась каждому дню. Кроме тех моментов, когда Андрей в очередной раз заводил разговор о том, что нам стоит обнародовать отношения в подъезде.

Я понимала, что он прав. Понимала. Но мне ужасно, просто нестерпимо хотелось отсрочить тот момент, когда все вокруг вдруг станут врагами.

— Попсихуют и перестанут, Кать, — убеждал Андрей.

— Я боюсь, мне страшно. А вдруг они начнут меня травить и обижать? Знаешь, до той встречи с Лидией Ивановной у машины я здесь жила — как сыр в масле каталась. Они меня все, кто-то больше, кто-то меньше, опекали. Переживали за меня. Советовали. В общем, принимали так или иначе участие в моей жизни. С твоим появлением все изменилось. В них словно вселился дьявол.

— Они тебе не друзья, Катеночек.

— Маргоша — друг, — возражала я.

— Вот позвони ей и спроси, куда она пропала, если она твой друг. Расскажи, что произошло, раз тебе так… важно, — подобрал он корректное слово, чтобы меня лишний раз не обидеть, — чтобы именно она узнала первой. Мне надоело скрываться. Это ребячество.

— Вот и позвоню!

— Вот и позвони!

— Сейчас! Из своей квартиры позвоню, — брякнула я, чтобы немного его позлить.

Марго была рада меня слышать, но говорить ей, судя по странному звуку, приходилось из ванной.

— Ты куда пропала? — с места в карьер начала я.

— Ой, Катя, тут такая история! Ты не представляешь! Помнишь, мы проводили расследование по Андрею? — возбужденным голосом зашептала Маргоша.

— Ну… да, — ответила так же тихо, словно мой голос могли услышать посторонние. На самом-то деле мне до ужаса не хотелось, чтобы она копала дальше. А если копала, то нашла какой-нибудь скелет в шкафу. Неприятно. Но еще хуже то, что она, кажется, все еще не потеряла надежды заполучить моего мужчину!

Потерять мужчину или потерять подругу? Пусть, подруга была не самой близкой, но что ни говори, а отношения наши были очень душевными и теплыми. Сердце тревожно сжалось. Андрея потерять я не готова. Но и Маргошу тоже очень, очень не хочу!

— Так вот, — как ни в чем не бывало щебетала «разведчица», не зная о моих метаниях, — Я вспомнила про своего давнего приятеля. Он работает в органах. Ну и, думаю, в конце-то концов друзья нам нужны не только для того, чтобы поздравлять друг друга с праздниками. Правильно?

— Ну да, — повторила я, замерев в ожидании.

— Ну и позвонила ему! А чего не позвонить? Дело-то важное. У нас из студенческой компании все давно замужем да женаты, детишек имеют, одна я выбиваюсь. В общем, позвонила и сказала, что мне нужна помощь — информация, то бишь. А к кому же обратиться за ней, как не к дорогому другу, у которого я никогда ничего не просила, но когда надо было, подставляла плечо по первому звонку.

— Угу, — поддержала разговор. Только на это «угу» и хватило. Дышать становилось все сложнее. Ну зачем, зачем мне такое богатое воображение?

— Сережа, конечно, не отказал. Да и ты меня знаешь, ну как мне откажешь? — хохотнула подруга в трубку. — Ну и договорились встретиться, а то сто лет не виделись вживую, все по скайпу да по вотсапу больше общались.

Марго описывала встречу во всех подробностях и я поняла, что торопиться ей некуда, а это значит, лежит моя подруженька в ванне и уже, возможно, мерзнет. И я холодею. Правда, от ожидания и ужаса.

— И представь, повез он меня, значит, домой после встречи со всеми. Да мы затрынделись у моего подъезда, а потом в процессе разговора он вспомнил, что у него есть для меня бутылка коньяка, специально из Франции привез, мы поехали к нему, естественно, попробовали по чуть-чуть, — болтала расслабленно Маришка, но потом вдруг резко переключилась на другой, более деловой тон, заговорила на порядок быстрее: — В общем, можешь меня поздравить, я беременна, выхожу замуж и, кажется, переезжаю. Мы пока не решили, где будем жить. Все, Сережа вернулся с клубникой. До связи!

И она нажала отбой.

А я так и замерла с выпученными глазами посреди комнаты.

Что, так бывает, да? Просто старый друг. Просто встреча. И все? Вся история любви? И уже ребенок, свадьба, переезд?

Вот это да! Вот это, я понимаю, скорость!

До меня начало доходить, что произошло. И я, наконец, пришла в себя, отмерла и рассмеялась. Правда, немного недоверчиво. И слезы почему-то на щеках. Что им там делать? Все ведь хорошо.

— Вот Маришка. Ну дает!

Я ходила по квартире и то смеялась радостно, то истерически хохотала. Перенервничала.

Ладно, пусть ей сейчас не до меня, но сообщение в вотсап надо отправить обязательно. Снять камень с души. Надеюсь, и она порадуется за меня так, как я за нее.

Светлое, восхитительно теплое чувство. У Марго получилось! Она счастлива! И я счастлива вместе с ней. Я знала, как она хочет замуж и ребенка, наверное, как никто.

Прекрасный вечер.

В дверь постучали.

Андрей ко мне никогда не приходил, знал, что я переживаю из-за своего недоделанного ремонта и не смущал визитами. Машка бы обязательно позвонила. Значит, соседка. Или соседки. Ух! Содрогнулась от этой мысли.

Неужели мой прекрасный вечер уже закончился?

Однако, интуиция обманула. За дверью стоял Игорь с незнакомой мне симпатичной девушкой.

— Привет. Мы к тебе! — преувеличенно бодрым голосом поздоровался сосед, делая страшные глаза и мотая головой в сторону моей квартиры.

— Привет. Проходите, — пригласила, отодвигаясь в сторону.

Неожиданно, однако.

Девушка выглядела немного смущенно. Симпатичная, голубоглазая, с коротким асимметричным темным каре. И доходила парню она максимум до пупка. Ну ладно, повыше, конечно. Но смотрелись они забавно, на мой взгляд.

— А у тебя ничего так, уютненько, — сказал Игорь, разглядывая мои хоромы с недоделанным ремонтом.

Чуть было не ляпнула в ответ, что у тебя куда уютнее, но, бросив короткий взгляд на девушку, промолчала. Мало ли, что их связывает. Не стоит давать повода для ревности.

Мы прошли на кухню, девушке предложила единственный табурет, кинув на него чистую салфетку, все-таки ремонтный стул — не винтажное кресло, хотя выглядит даже постарее, да.

— Даша, — представилась брюнеточка самостоятельно. — Прости, пожалуйста, что мы без приглашения.

— Да ничего. Но я немного тороплюсь, поэтому предлагаю не тянуть кота за хвост, — поторопила я незваных гостей.

— Катюш, выручай, а? Нас с Дашустиком засекла Эльвира. И так глазищами сверкнула! Я с дуру ляпнул, что мы к тебе чай пить, — начал рассказ сосед и замялся, посмотрел на свою барышню, словно ища поддержки, продолжил: — Она сказала, что тоже заглянет, возьмет только сладости дома.

— Зашибись! Простите, но чаепитие не входит в мои ближайшие планы, а уж Эльвиру так я и вовсе не звала, — совсем зло закончила я, так как эта нехорошая женщина, мягко говоря, к Андрею ходила как на работу — каждый вечер.

— Катюш, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Умоляю тебя. Она нас сожрет, — Игорь скорчил умильную мордаху, кот из Шрека бы обзавидовался.

— А вы, значит, вместе, да?

— Да, — подтвердил парень.

— И почему ты не представишь Дашу подъезду? Они уже все про тебя забыли, ты им даром не нужен, — в лоб спросила я.

— А почему ты им не скажешь, что встречаешься с Андреем, а? — не остался в долгу Игорь.

— Я с ним не встречаюсь, я у него работаю, потому мы ездим вместе, — спокойно парировала отработанной на соседках фразой. И даже не покраснела!

А в голове закружились-зароились мыслишки, что обещала любимому мужчине не держать наши отношения в тайне от подъездных гарпий после того, как расскажу Маргоше. Но вдруг она еще не прочитала мое сообщение?

— Ой, да ладно тебе! А то я не вижу, как вы друг на друга смотрите. Это дамочкам нашим рассказывай сколько угодно, они поверят в то, во что захотят, — Игорь подмигнул и тут же вернулся к нашим баранам: — В общем, Кать, очень тебя прошу, выручи. Мы с Дашкой пока примелькаемся тут, а потом она спокойно ко мне переедет.

— Перееду? — Дашины голубые глаза стали совсем круглыми.

— Ну да. А чего? Ты ж не будешь вечно жить у тети. Да и недалеко до твоего универа. Но здесь… в общем, у нас такой подъезд… надо привыкнуть.

— Ага, к атмосфере всеобщей ненависти, когда они поймут, что ты увела гетеросексуального мужика у них из-под носа, — выдала я, но тут же исправилась: — Ты не бойся. Они на самом деле нормальные. Пока здесь не появились мужчины, мы все дружили, в гости друг ко другу ходили болтать и пироги печь. Правда, нормальные тетки.

— Ну, пока я учусь я буду приходить домой раньше Игоря, а уходить позднее, так что он будет под моим постоянным контролем, волноваться нечего, — попыталась найти положительную сторону во всей этой истории Дарья. — И еще, котик, тебе придется съездить к моим родителям и поговорить с ними. Меня просто так никуда жить не отпустят.

А у Игоря сделалось такое незабываемое лицо. Чего там только не было! И удивление, у ужас, и недоумение! Приятно посмотреть.

Я тут же вспомнила эпизод из маминого любимого фильма «Формула любви» про сеновал и едва не расхохоталась.

Пока парочка тихонько переговаривалась я все-таки поставила чайник. Написала Андрею смс, что у меня здесь организовалось незапланированное чаепитие и я жду в гости «любимую» Эльвиру, которую даже не приглашала.

«Помощь нужна?» — только и написал в ответ мой мужчина.

«Справлюсь», — так же лаконично продолжила диалог.

«Жду дома», — прилетела последнее сообщение.

Дома. А ведь как интересно все сложилось. Купидон, что ли, вернулся из отпуска? Сразу и у меня, и у Маргоши, и у Игоря с Дашей нарисовались романы, притом очень и очень быстро развивающиеся. Маргарита выходит замуж и уже беременна, эти двое, любители чая и ненавистники Эльвиры, расселись тут, курлыкают как голубки… Хотя куда там расселись? Ты бы хоть стул второй купила, Катерина!

Когда в дверь постучали, я уже заварила чай и даже успела выговорить влюбленной парочке, шифрующихся для всего остального подъезда под случайно знакомых, что приличным незваным гостям положено приносить с собой что-нибудь вкусненькое, например, колбасу с сыром.

За дверью меня ждал сюрприз. Не одна соседка, а целых три!

 

Глава 22

Милана, Эльвира, Тамара. Принесла же нелегкая. Всадницы Апокалипсиса, блин. А выглядят так, словно мы снимаем немецкое кино. То, которое для взрослых.

— Добрый день, — вежливо здороваюсь с троицей, но стою в дверях монолитной скалой.

— А мы к тебе! — заявляет Милана и делает шаг вперед.

— Зачем? — уточняю, не сдвигаясь с места.

— Ну как, в гости, на чай, — отвечает за всех Милана и оглядывается на подельниц. Уж не знаю, как назвать этих соперниц, временно заключивших пакт о ненападении. Дружба против одной маленькой меня. А на фоне трех взрослых и уверенных в себе женщин отчего-то вновь почувствовала себя школьницей, бестолковой и беззащитной.

Но надо, надо взрослеть в этом сумасшедшем доме, иначе как в дальнейшем мне рассказать всем об отношениях с Андреем так, чтобы мне реально, как в том моем давнем сне, не смазали заботливо ступени маслицем?

— Простите, но я несколько не готова к гостям. Кроме того, ко мне уже пришли гости, — извиняющим тоном отвечаю на бесцеремонную попытку напроситься. Ну не могу, не могу я быть невежливой!

— Мы много места не займем, — Эльвира улыбается и делает шаг вперед, едва не упираясь мне в лицо своим бюстом выдающегося размера.

И к Андрею она наверняка ходила в чем-то столько же вызывающем!

Вот же… нахалка!

Мысль придала сил и здоровой злости. Хотя о какой здоровой злости может идти речь, когда я готова придушить ведьму своими руками. Из ревности, чего уж скрывать.

— Я бы, может, пригласила вас, девушки, но извините, у меня всего одна табуретка, а в квартире ремонт, — произношу прямо в декольте соседки, потому что отодвигаться не хочу ни за что на свете.

— Ой, да что мы, в самом деле! — Тамара тянет за руку нашу «повелительницу тьмы», позволяя мне, наконец, вздохнуть полной грудью. Не Эльвириной! — Извини, Катя, что мы без приглашения, навязываемся тут…

— Да ничего… — только открываю рот я, как меня перебивают.

— Но у нас важные новости, которые следует обсудить в приватной компании, — заканчивает мысль Тома.

— Дамы, я бы с радостью, но мне вас даже некуда усадить. В доме один стул. Предлагаю перенести разговор куда-нибудь в кафе, где всем будет удобно и комфортно. С вашей стороны невежливо настаивать, особенно учитывая, что явились вы без приглашения, — заявляю прямо для тех, кто намеков не замечает в упор.

Страстное желание приплести еще Лидию Ивановну в качестве старшей по дому, мол, я ведать не ведаю, о чем речь, но, по всей видимости, о делах дома, задавила безжалостно. Пусть думают, что хотят, но с «Лидочкой» (а я произносила это с придыханием, как это делала соседка, но с ненавистью и злостью, как соседка не делала, разумеется, а мне хотелось) будет еще сложнее вести переговоры. Да и видеть ее не хочу.

Не встреча, а момент из фильма, ей-Богу. Нет, ну точно надо писать мемуары и продавать в кино за большие деньги. Где еще может случиться такой абсурд? Только в жизни!

Еще раз посмотрела на полуголую делегацию. И не стыдно им так шляться по подъезду, здесь же мужчины?! И это они пришли ко мне, девушке. Зная, что в моем доме сейчас находится Игорь, который, кажется, все-таки прокололся.

Постойте-ка.

Это они и на Андрея так липли, когда приходили? На МОЕГО Андрея?! И грудью светили! И юбки короткие надевали. Еще, небось, и без белья!

Вот же сучки крашеные!

Сделала недовольное лицо. А что? Имею право! Мой он мужчина или не мой?

А гадкая и противная совесть тут же выдала: «Твой, но не совсем. Пока ты молчишь о ваших отношениях, скрываешь их, они для других официально не существуют и они имеют право делать все, что им заблагорассудится, даже ходить к недотвоему мужчине в гости…»

Задохнулась от злости.

И не важно, по чью душу они пришли, Игоря или Андрея. Дамочки явно напрашивались на конфликт.

— Давайте не будем ссориться. Предлагаю всем переместиться ко мне, — вдруг ожила Эльвира, так плотоядно улыбнувшись, что у меня кровь застыла в жилах.

Да она не повелительница тьмы. Вампирша какая-то!

— Мы — за, — вдруг вклинился подошедший вообще не в тему Игорь, подталкивая впереди смущенную Дашу. — Давайте пообщаемся, сто лет не виделись.

Я освободила проход, пропуская то ли друзей, то ли наглых пользователей, а сама задумалась, не послать ли мне всю гоп-компанию лесом? А что? У меня свои дела. Меня там мужчина вообще-то ждет для страстного секса.

Гадкая и неприятная компания или любимый мужчина?

— Игорь, расскажи мне потом, что там за важные новости и как прошло… совещание. У меня, простите, дорогие соседи, на сегодня планы, — с максимально невинной и доброй улыбочкой сообщила незваным гостям. — Свидание. Так что, простите, никак не могу разбавить ваше общество, пора собираться. Пока! — пропела с искренней радостью и захлопнула дверь.

Прижалась к ней спиной, выдыхая. На лице сияла голливудская улыбка во все тридцать два зуба.

Я это сделала!

Послала их к черту! Притом вежливо, как учила бабуля.

Голоса за дверью привлекли мое внимание. Соседки, очевидно, злились и ругались вместо того, чтобы пойти пить чай, как намеревались. Три раза ха! Так я им и поверила. Небось явились меня жизни учить. Или допрашивать. Или гадости говорить про Андрея.

Сердце тревожно замерло.

Вдруг он от меня что-то скрывает на самом деле? Вдруг разведданные Маргоши оказались неполными, все-таки второй круг проверки Андрей у нее не прошел?

Что ни говори, общались мы с ним не так много. По большей части просто наслаждались обществом друг друга. Прикосновения, поцелуи, работа — вот, в принципе, и все наши точки соприкосновения. Тайн не рассказывали, не делились информацией, не знакомились в других локациях. А следовало бы!

Так что случайно высказанная идея про свидание показалась мне как никогда уместной. Я знаю, что он не храпит, что любит несладкие завтраки, обожает мясо и овощи, вареники с картошкой, окрошку, но не очень любит рыбу. Маловато!

Написала смс: «Мы идем на свидание. Одевайся».

Не прошло и минуты, как телефон замигал, оповещая об ответе.

«Я бы съязвил, что не может такого быть! Ты призналась соседкам! Но буду взрослым и мудрым, просто надену джинсы с футболкой. Парк, кино, кафе, поездка за город, море? Куда хочешь?»

Опыт свиданий у меня был, но обычно сразу звали куда-то, не интересуясь моим мнением, оставалось только подстраиваться, соглашаться или отказываться. Нравится ли мне то, что Андрей предоставляет мне выбор? О, да, да и еще раз да!

«У нас нет приличных парков. Давай куда-нибудь, где нет людей. Хочется успокоить нервы после неравного боя».

«Судя по воплям в подъезде, бой ты выиграла. Горжусь тобой, катеночек. Через сколько ты будешь готова? Я могу уже зайти как приличный мужчина за своей леди?»

«Минут десять. Заходи», — написала, а сама словно в прорубь зимой нырнула.

Неужели я все-таки решилась?

Что ни говори, а пример Игоря меня подстегнул. Так глупо выглядят все эти ужимки. В конце-то концов, я победила в этой гонке за вниманием Андрея. Стыдиться нечего. А если будут наши дамочки строить козни, посоветуюсь с бабулей, у нее богатый жизненный опыт, а уж фантазия на пакости — да сто очков вперед даст всем соседкам вместе взятым! Или приедет и лично проведет разъяснительные работы с каждой грымзой, как не стоит беседовать с ее внучечкой.

Мысль насмешила. Конечно, бабуля — это тяжелая артиллерия. С нашим серпентарием постараюсь справиться сама, а вот в гости к бабушке надо съездить, давно ведь собираюсь.

Умная мысль, как обычно, посетила и испарилась. Радостное возбуждение от предстоящей встречей с Андреем завладела мной полностью.

Наскоро приняла душ, почистила зубы, мазнула по ресницам тушью, нацепила джинсы с футболкой, надушилась и через десять минут стояла и думала, стоит ли красить губы. С одной стороны, побуду красивой пока еду в машине. С другой, Андрею вряд ли нравится питаться помадой.

В дверь постучали и я распахнула, ожидая увидеть любимого мужчину.

Лидия Ивановна.

Настроение рухнуло в пропасть. Что ей от меня нужно.

— Я к тебе, — заявила женщина с порога.

— Что вы хотели? — уточнила, второй раз за вечер монолитом застыв в проходе. Враг не пройдет!

— Давай пройдем в дом и побеседуем.

— Нет. Говорите, что хотели, — уперлась, вспомнив разговор с Андреем на тему нашей старшей по дому, которая не понимает намеков и идет на таран в любой ситуации.

— Это невежливо — держать гостью на пороге, — тоном суровой учительницы начала отчитывать меня старшая по дому.

— Невежливо — заявляться на ночь глядя без приглашения, — в тон ей ответила я. Хотя про себя замирала от ужаса. Какая же я хамка! — Говорите, что хотели, у меня не больше пары минут времени.

«Ты не хамка. Ты учишься выстраивать границы с нахалками вроде Лидии Ивановны. И правильно делаешь», — тут же утешила меня совесть.

— Что ты себе позволяешь?! — завелась тут же старшая по возрасту и опыту дама, чувствуя себя в своем праве. Только вот я уже не считала, что у нее есть какие-то права диктовать мне, как мне жить.

— Лидия Ивановна, говорите, что хотели или давайте прощаться. У меня нет времени на препирательства. Я иду на свидание с женихом, — выдала я неожиданно даже для самой себя.

— С женихом? — задохнулась она от возмущения.

Она стояла, смотрела на меня с ненавистью, злостью, даже какой-то яростью, а я улыбалась. Сердце колотилось как бешеное, но на душе отчего-то царило спокойствие. Так и должно быть. Это я в своем праве. Отстаивать границы личного пространства. Заявлять права на мужчину. Выпроваживать незваных и нежелательных гостий.

— Да, с женихом. Так что вы хотели? — поторопила ее, словно и не понимала вовсе, чего она так взбеленилась.

Свое лицо женщина показала тогда у машины. Я долго думала, правильно или нет поступил Андрей. И сейчас отчетливо поняла, что он был прав. Во всем прав. Есть люди, с которыми вежливо, интеллигентно и корректно просто нельзя. Не работает.

И вспомнила учителя русского языка и литературы. Утонченную и потрясающе авторитетную даму, которая как-то сказала: «Не стоит ругаться матом, мои дорогие. В повседневном общении он ни к чему. Однако иногда его не стоит чураться. Иногда он к месту. Но старайтесь воздерживаться, конечно», — тут же поправилась она. И привела пару примеров, когда даже она, вся такая возвышенная, выругалась от души.

Матом ругаться я, конечно, не собиралась, но элемент хамства и наглости для общения позаимствовала то ли у Андрея, то ли у самой Лидии Ивановны. Которая настолько не ожидала от меня подобной реакции, что брякнула «Ничего» и ушла, недовольно топая по мраморному полу подъезда.

Я вернулась домой за сумочкой и приложила на секунду руки к щекам. Они все-таки покраснели, выдавая мое состояние.

Но я смогла!

Второй раз за один день смогла!

«Умница, Катя, возьми с полки пирожок», — «поддержал» внутренний голос.

Язва во мне активизировалась и комментировала каждую мыслишку, крутящуюся в голове, пока я прокручивала диалог со старшей по дому, а потом и со всадницами Апокалипсиса.

Услышала, как Андрей хлопнул своей дверью и тут же побежала навстречу.

— Удивительно видеть такую пунктуальную красавицу, — тут же похвалил меня мужчина.

— Хотела поскорее тебя увидеть, — не стала скрывать своих чувств я. — Соскучилась.

— А мне показалось, тебе не давали скучать. Признаюсь, я уже достал перфоратор из ниши, думал, спровоцировать тебя сбежать ко мне и сообщить, нужна ли подмога, — не скрываясь, на весь подъезд заявил Андрей. — И у двери караулил.

— Все слышал? — шепнула я, в ужасе распахнув глаза так, что ресницы коснулись верхнего века.

— Ага. И горжусь тобой еще больше! Умничка.

Не таясь и не стесняясь, притянул меня к себе и поцеловал. И я тут же позабыла обо всем на свете. Напряжение покинуло мышцы и я обмякла в надежных родных объятиях. До чего же хорошо просто любить! Открыто и честно!

— А теперь бежим, пока нам не испортили настроение! — прошептал Андрей на ухо и, ухватив за талию, быстрым шагом повел прочь из недружественного нам сейчас дома.

Мы выскочили из подъезда, обнимаясь и хохоча как два сумасшедших. Такими же веселыми козликами проскакали до машины, поцеловались быстро, сладко, скрылись в салоне и только нас и видели!

Бедная Лидия Ивановна, небось, все глаза в бинокль проглядела!

А квартира Эльвиры, где собралась на чай вся банда заговорщиков, тоже с окнами во двор. Интересно, смотрят или нет?

И признался ли Игорь в своих чувствах к Дашке?

Мысли о соседях испарились с той же скоростью, что и появились. Не знаю, чего там у них, и не хочу знать. Есть только мы с Андреем. Только здесь и сейчас.

Романтика заполонила мои мысли без остатка.

— Куда мы едем? — уточнила у любимого.

— На скалу. Будем сидеть над обрывом, любоваться закатом и болтать. Как тебе план?

— Отличный. А на звезды смотреть будем? — уточнила зачарованно.

— Смотря, из какой позы, — расхохотался мужчина, намекая, что наше свидание подразумевает не только романтику, но и страсть.

— Ты как подросток, только об одном и думаешь, — укорила его, хотя не имела ровным счетом ничего против такого плана.

— То старичок, то подросток. Ты уж определись.

Андрей посмотрел лукаво, но с толикой укоризны. Мои намеки на возраст его смущали, хотя разница в возрасте у нас совсем не гигантская, да и тридцать два — вполне нормальный возраст. В нашем случае, так и вообще, отличная разница! Я долго отказывалась взрослеть, теперь, можно сказать, стабилизируюсь.

— Не обижайся. Ты для меня идеальный. И шуточки про возраст… Прости, я иногда не слежу за языком. Дурацкое чувство юмора.

— Нормальное. Мне просто нужно немного привыкнуть.

— Ты шутишь про секс, я про возраст. Баш на баш, — хмыкнула я.

— Точно. Заедем на пит-стоп, купим чай или тебе что-нибудь другое? Что ты вообще любишь пить?

— Чай и люблю. С малиной и мятом, с гранатом и яблоком, обычный черный. Зеленый пью редко и больше под настроение, — просветила мужчину. И улыбнулась. Надо же, до чего мы на одной волне. Только я подумала, что нужно начинать узнавать друг друга получше, как он первым же и начал расспрашивать, что я люблю, а что нет.

— А я люблю чай с шалфеем или чабрецом. Еще с липой. И только черный. Пью, впрочем, любой. И без ничего.

— Ненавижу сладкий чай.

— И я терпеть не могу. Только, знаешь, — вдруг вспомнила единственное исключение, — с медом люблю чай.

О том, что мед почти не покупаю, так как бюджет не резиновый, промолчала. Да и я ведь теперь с работой! И чего до сих пор в режиме жесткой экономии?

Хотя какая экономия? Андрей вообще не позволял мне ни за что нигде платить, еще и кормил бесконечно, чтобы не тратила свои деньги на продукты.

Ну надо же, в жизни все наладилось, а я не сообразила. Привыкла ощущать себя безработной неудачницей.

Кыш-кыш-кыш!

Фу о таком думать!

Я молодая и успешная. И счастливая. И влюбленная по самые уши!

Страдать нет ни единого повода.

Так что голову подняла, носик по ветру, улыбнулась и вошла новую жизнь спокойно и с достоинством. Под руку с Андреем.

А соседки… Справимся вместе!

Мы ехали около получаса, болтали о всем на свете, пили купленный по дороге чай, смеялись и в то же время присматривались. Чуть более трезвый взгляд на человека, которому без остатка отдал свое сердце, поддавшись исключительно чувствам.

Машина с тихим шорохом гравия под колесами притормозила и остановилась у обочины.

— Дальше только пешком, здесь перекопали специально, чтобы в лес не ездили, не портили природу, — немного извиняющим тоном произнес Андрей.

— Движение — это жизнь. Прогуляемся! Мне только в удовольствие.

— Мы сюда раньше часто ездили на шашлыки с друзьями, но в отличие от нас с тобой подавляющее большинство изволит доезжает на четырех колесах до места стоянки, а не топать пешком.

— Ну, мы же с тобой несем плед и чай, не надорвемся. А на шашлыки надо и стулья, и воду, и продукты тащить. Хотя, все равно не вижу проблемы, если честно!

Я беззаботно улыбалась, идя рядом с любимым мужчиной. Подумаешь, пройти пятьсот метров! Я с ним готова и дальше. И пешком, и на машине, и даже на ручках!

— И это замечательно! — ответил Андрей. — Мне нравится, что ты спортивная и во всем видишь позитив.

«Это ты меня пару месяцев назад не видел, ага», — съехидничала про себя.

— А по-другому скучно! Хотя, признаюсь, меня очень расстраивает один факт, — сказала доверительно, лукаво поглядывая на любимого.

— Что?

О, какой голос! И сразу настроение испортилось. Ну неужели ты не видишь, что я… Хотя нет, все правильно. Это не шутка. Это важный вопрос — вопрос нашего совместного будущего. И можно озвучить его открыто и честно, не обращая все в шутку. Какие уж тут шуточки!

— Меня беспокоит наш подъезд. В отношении наших соседок я совсем не чувствую никакого позитива. Не знаю, что делать, — призналась как на духу.

— Кать, мы все — взрослые люди. Разберемся.

— Не представляю, как это будет выглядеть. Я, допустим, пойду встретиться вечером с подругой в кафе, а к тебе по очереди заявится весь потенциальный гарем?

— Боюсь, Катенок, это вопрос доверия и никакими другими вариантами здесь и не пахнет. Со своей стороны могу пообещать не привечать никого, не заглядываться, даже готов дверь не открывать. Так и буду говорить: Извините, Кати нет дома, а мне запрещено открывать дверь незнакомым тетям!

Мы расхохотались на весь лес. Я так и представила, как челюсь обалдевшей Лидии Ивановны пробивает мрамор пола и падает в подвал!

— Ой, не могу. Ну насмешил, до слез! — ухватившись за живот, выдала, стараясь прийти в себя. — Это все, конечно, забавно, — через пару минут сподобилась продолжить диалог, — но я, наверное, очень не уверена в себе. Мне страшно, что они отберут тебя у меня.

— Кать, — Андрей потянул меня на себя, приобнял свободной рукой, посмотрел прямо в глаза, — я тебя люблю и весь этот змеепитомник и даром не нать, и за деньги не нать. Правда. А с твоей самооценкой надо что-то делать. Я тебя вообще не понимаю.

— Почему?

— Ну, знаешь, как я вижу наш подъезд? — заинтриговал вопросом любимый, еще и в нос чмокнул.

— Как? — не стала его разочаровывать и заинтриговалась на все сто процентов я.

— Я вижу одну-единственную, самую красивую, нежную, страстную девушку, мою невесту, кстати, если я правильно понял твои объяснения с Лидией Ивановной, — Андрей хитренько мне подмигнул, улыбнулся безоблачно, счастливо, увидев мои покрасневшие щеки, еще раз поцеловал кончик моего носа и только после этого продолжил: — и кучу неустроенных женщин, которые ведут себя… недостойно. Ты меня прости, я знаю, что ты дружишь с той же Маргошей, но наши дамочки — натуральные пираньи от первого до последнего этажа. И ты одна — исключение. Мое исключение.

— А Игорь? — зачем-то уточнила я.

— А что Игорь? Поскольку ты в нем не заинтересована, он к тебе тоже ласты не клеит, пусть живет. Но если хоть один намек, ходить ему с переломами по всему телу, поняла?

— А? — обалдела я от тона его… наезда!

— Не одна ты у нас здесь ревнивая. Я тоже переживаю, между прочим.

— Тебе-то чего переживать?! — возмутилась до глубины души.

— Всякое в жизни бывает, Катюш. Женщины тоже изменяют. И ведут себя… Далеко ходить не надо, согласись? Да и, кстати, еще один момент, надеюсь, тебя успокоит. Когда женщины так откровенно себя предлагают, как наши соседки, они вызывают только сочувствие, никак не возбуждение.

— Я тоже не долго сопротивлялась. Вообще почти не сопротивлялась, — произнесла, заглядывая ему в глаза.

Что, что он обо мне думает? Ведь я ходила полуголой в его кабинете, юбки там сушила, чулками светила… И рисовала его без одежды. И отдалась на рабочем месте, как какая- нибудь…

Щеки затопила краска стыда. И уши, судя по нарастающему жару, тоже покраснели. Какой же у меня организм… предатель!

— Ты за мной не бегала, котик, а убегала. И, если честно, если бы ты пришла ко мне с теми же намерениями, что и соседки, я бы вряд ли устоял.

У меня было много вопросов. Очень много. Но все они испарились, когда Андрей решил закончить наш диалог тем самым беспроигрышным способом, которым люди наверняка пользуются испокон веков — просто заткнув мне рот поцелуем. Со вкусом липового чая и меда. Самый сладкий. Самый желанный поцелуй на свете!

 

Глава 23

Мы сидели почти на самом краю скалы. В метрах двадцати внизу плескалось море. Пахло лесом, йодом, солью. Наверху сияли звезды. А мы целовались и немного болтали.

— Не знаю. Меня и в школе и в универе парни воспринимали больше как друга, чем как девчонку, вот я и получилась… такая, — отвечала я на вопрос Андрея о моем прошлом. — Если честно, это Марго недавно меня немного прокачала в части женской красоты.

— Я заметил, как ты изменилась. Но ты и без прически была хороша. Свежая, юная. Я думал, ты еще студентка, когда увидел впервые.

— Ну, это ведь почти так и есть. Только выпустилась. С пылу, с жару, можно сказать, попала в загребущие лапки Гоши, — тихонько рассмеялась, прижавшись поплотнее к обнимающему меня мужчине — становилось прохладно.

— Ты же, кажется, где-то работала до нас. Секретарем.

— Офис-менеджером. Это было давно, неудачно и неправда.

— Ну ладно тебе. Все равно ведь чему-нибудь научилась. Любой опыт полезен. Я, допустим, в школе еще подрабатывал — помогал соседкам окна мыть, мусор выносил, с собаками гулял. Копил на компьютер. Денег в семье не было. Да и когда появились, мама бы все равно не купила, — в голосе любимого прозвучала детская обида.

— Почему? Считает компьютеры злом?

— Да нет. Считает, что люди должны всего добиваться сами и учиться решать проблемы тоже самостоятельно. В целом, я, конечно, с ней согласен. Но два года копить на компьютер… Откровенно говоря, если бы не денежные подарки от родственников, копил бы до первой работы.

Андрей хмыкнул, потер теплыми ладонями мои подмерзшие плечи и предложил закругляться.

— Обидно, конечно, мечтать о чем-то долго и не получать. Меня родители баловали. Квартиру эту тоже они мне подарили, совместно с бабулей, конечно. Но они у меня… знаешь, как у всех. Мы тебе даем все, что только можно, а ты будь хорошей девочкой и слушай, что тебе говорят до семидесяти лет.

— Не заметил, чтобы у тебя постоянно гостили родители, — заметил Андрей.

— Ну, они звонят. Приходят только если позову, но чаще сами приглашают. В общем, я, наверное, немного не права. Они поучают, но не заставляют. Просто как-то… не знаю, я по-детски их воспринимаю и обижаюсь до сих пор по-детски и на пустом месте, хотя уже и взрослая. Работаю, вот.

— Женихом обзавелась, да? — подсказал Андрей и, подмигнув в сумраке салона, завел авто.

— Ну извини! Что мне было ей говорить?

— Да нет, все правильно сказала. Я только за. Лично мне так даже проще — спокойнее. Хочешь, поедем завтра кольца выберем?

— Это что сейчас было? Предложение руки и сердца?

Я прокашлялась. Неужели? Да и как-то не очень романтично. Уж лучше бы на скале предложил, хотя бы.

— Нет. Это предложение выбрать тебе помолвочное кольцо, чтобы ты хвасталась им подружкам и родители твоим в случае, если ты вдруг расскажешь им о нас до появления пятого ребенка, видели серьезность моих намерений, — съехидничал мужчина и спокойно вырулил на дорогу.

— Кхе, — в очередной раз прочистила я горло.

— Ты не простыла там, солнце мое безиммунитетное?

— Да нет, вроде. Просто охренела.

— Обалдела, удивилась, ошалела… — с намеком принялся перечислять более пристойные с его точки зрения эпитеты Андрей.

— Твои слова не выражают в достаточной мере те эмоции, что я пытаюсь до тебя донести. У меня более яркая эмоциональная реакция, представляешь! — постаралась вежливо объяснить выбор слов. — И вообще, я же не матом сказала.

— Но ты девочка, Кать. И ты слишком милая и светлая, не порть лексикон. Разрешаю ругаться любыми словами и даже матом только на соседок, — вдруг изменил свое мнение мужчина, — особенно, если совсем доведут!

— Не смешно.

— Прости, Катенок, но я на самом деле не очень люблю, когда девушки выражаются. Постараюсь не сильно нудеть.

— По-стариковски, — мстительно добавила я.

— По-стариковси, хорошо, — миролюбиво согласился Андрей. — Кстати, о стариках. Точнее, о наших старушечках. Лавка-то полная. Ждут! — Кивнул головой в сторону нашего подъезда мужчина, проезжая мимо.

Кумушки на лавочке терпеливо ждали нашего появления. Повезло, что без старшей по дому. Как оказалось, всадницы Апокалипсиса поддаются дрессировке.

Признаюсь, нервничала я страшно. Все-таки кто знает, до чего они додумаются. После выходки Лидии Ивановны тогда, у машины, я готова была услышать почти все.

— Добрый вечер, соседи, — поздоровалась вежливо Эльвира. — Какой замечательный нынче вечер.

— Добрый вечер, — поздоровались мы хором. Андрей, обнимающий меня за талию, ни на секунду не задержался возле лавки и мне не дал. Но я вежливо ответила: — Да, вечер чудесный.

— Как мы за вас рады! — донеслось в спину приторно-сладкое и неискреннее.

— Спасибо.

— А вы слышали, что Игорек-то наш — не гей, — не сдавалась Тамара, желая хоть чем-то нас задержать и, наверняка, попытаться допросить.

— Это его личное дело, — ответил Андрей безо всякого интереса и, пропустив меня первой, закрыл за нами подъездную дверь. Склонился к моему ушку, прошептал: — учебный уровень преодолен. Опыт: плюс один. Навык побега: плюс один. Следующий уровень — дверь Лидии Ивановны.

Мы захихикали тихонько, а когда скрипнула ТА САМАЯ дверь, не сдержались и расхохотались.

— Кто здесь нарушает режим? — строгим голосом вопросила старшая по дому.

— Ну что вы, Лидия Ивановна, все режим, да режим, — все еще смеясь, отвечал Андрей, — не дети малые. И без перфоратора.

Мы снова расхохотались, но уже на пару тонов потише. Все-таки в теории мы могли кому-нибудь помешать, на лавочке-то были далеко не все, да и время уже было — после двадцати трех.

— Очень смешно, — процедила женщина. — Нашли друг друга, так хоть глаза не мозольте.

И захлопнула дверь.

— Уровень «Злой дракон» преодолен. Награда: отличное настроение. Опыт: плюс сто, — прокомментировал в игровой форме Андрей и мы снова захихикали как какие-нибудь подростки.

— Интересно, еще кто-нибудь выйдет навстречу или мы уже отстрелялись на сегодня? — тихонечко озвучила вопрос.

— Отстрелялись. Тут идти-то осталось, — предположил Андрей, но оказался не прав.

На нашей площадке караулили Игорь с Дашей. Выглядели при этом виновато-виновато.

— А мы вас ждем, — сказала Даша, словно это было не ясно без объяснений.

— Да уж догадались, — хмыкнул мой мужчина и достал ключи. — Зайдете?

— Если можно. Время уже позднее. Мы думали, вы пораньше вернетесь, — подал голос Игорь, поднимаясь со ступеньки. — Соседки, я смотрю, вас не задержали.

— А нам сегодня досталось, — добавила Дарья.

— Проходите, — пригласил всех Андрей, широко распахивая дверь. — Давайте на кухню, мы вымоем руки и присоединимся, — задал гостям направление, а меня утянул за надежную дверь, спросил: — Все хорошо? Ты против гостей на ночь глядя или мне показалось? Я думал, Игорь твой друг.

— Все нормально. Я на них немного зла, вот и все. Притащили ко мне полподъезда неожиданно, да и сами явились. Не люблю такое. И вот, снова, — объяснила свое недовольное выражение лица тихонько, чтобы шум воды не позволил ни словечка услышать незваным гостям.

— Нам с тобой здесь жить, поэтому лучше сразу разобраться со всеми соседскими тараканами, смириться, понять и простить. Может, чего нового узнаем.

Андрей чмокнул меня в кончик носа, подмигнул, сам вытер мои руки полотенцем и прошептав, чтобы улыбалась нормально, подтолкнул к двери.

— И что у вас произошло сегодня? Как посидели? — спросила заинтересовано. — Чай будете?

— Будем. Только у нас к чаю ничего нет, — развел руками виновато Игорь.

— У меня сейчас это… как его? Дежавю. Сбой в матрице, — хмыкнула немного издевательски. — В следующий раз ждем с вкусняшками, а то теперь отрывай свои родные от сердца.

— Не жадничай, — отмахнулся парень.

— Ты не прав, Игорь. Это невежливо, — попеняла ему Дарья и повернулась к нам: — Простите, пожалуйста. Мы так взбудоражены этим вечером, совсем не подумали. Сторожили вашу машину, чтобы успеть вам рассказать.

— А вот теперь интересно, — подключился к разговору хозяин квартиры.

— В общем, наши женщины были, мягко говоря, обескуражены вашим романом, — начал Игорь, подбирая слова. — Обескуражены настолько, что в выражениях не стеснялись вообще. Знаешь, Катя, — обратился он ко мне, — я бы на твоем месте ходил и плевал им в лицо. Кислотой.

— Ну, так-то не перегибай. Но, Кать, ваша старшая, Лидия… Лида, короче, — не смогла вспомнить отчество женщины Даша, — она монстр. Она заявилась без приглашения, вошла, ругаясь. Потом еще отчитала Эльвиру, что та не предупредила, что они не одни. Будто Эля могла что-то сделать! Мне показалось, она с радостью бы вообще не пускала эту бабу к себе, но так обалдела от напора, с которым та заявилась, что выбора и не осталось.

— Она может, — подтвердили мы хором с Андреем.

Я разлила чай по чашкам, достала печенье, которое недавно купил человек, который и знать не желал слово «диета», с шоколадной крошкой и орехами, чтобы пожирнее, посытнее. Вот пусть Дашка с Игорем толстеют, а я чай, чай. С мятой.

Хорошая идея, кстати. Достала еще мяту с лимоном из холодильника, положила на тарелочку. Нам не помешает освежиться и успокоиться, но вдруг это только я пью чай «Мохито», с пятью кусками лимона и пучком мяты, как шутит кое-кто языкастый.

— Угощайтесь.

— У тебя шоколадка еще в шкафу была, — напомнил мне…

— Предатель! — выдохнула с показной ненавистью. Но шоколадку достала. Под смех всех присутствующих.

— Ну, ты же изводишь мое любимое печенье, так что должна и сама пострадать, — расхохотался этот изверг.

— Видишь, Игорь, именно поэтому надо приходить в гости со своими сладостями, — Даша даже пальчик назидательно подняла.

Как по мне, мы с Андреем были не самыми радушными хозяевами сегодня. Но вот честно, парочка мало того, что наступила на одни и те же грабли с этими печеньками (да, мне жалко мою шоколадку!), еще и расселась вольготно, видно было, что они никуда не торопятся. А время уже не детское. И вообще, мне кое-кто обещал жаркую ночь!

Тем не менее, атмосфера на кухне сохранялась вполне дружелюбная. Одна-единственная серая тучка Катька погоды не делала, да и из любопытства молчала, хоть и немного надуто.

— Ладно, понял я про печенье, но лучше все-таки с фруктами, наверное, — Игорь посмотрел на Дашу и так кивнула, соглашаясь. — Короче, Лидия Ивановна минут десять без остановки орала едва ли не матом про молодое охамевшее поколение. Ну, вы поняли, о ком речь, да?

— Ага, — подтвердили мы дружно.

— Орала она так гадко и мерзко, что, как мне показалось, остальные вмиг остыли. Они так-то тоже были не в восторге от вашего свидания. Ну а там отпираться-то некуда было. Вы и вышли вместе. Так что мы никому ничего не подтверждали и сказали, что впервые слышим о вас, удивлены не меньше, — продолжил рассказ Игорь.

— Да, — поддакнула Дарья, кивая как китайский болванчик.

— И тут, я не знаю, как она это поняла, Лидия Ивановна посмотрела на нас с Дашей, мы стояли вообще молча и помогали хозяйке — мыли апельсины. Ну, забыли про них уже, конечно. Не важно. И она как продолжила свой, э, даже не знаю, как сказать-то, — замялся парень.

— Да как есть и говори. Словестный понос свой, блин, — вставила девушка. — И принялась уже орать не просто в общем, про молодежь и все такое, а на нас. Адресно, так сказать.

— Это было ужасно. Просто насколько… Идиотизм какой-то. В общем, хоть я был удивлен…

Парочка замолчала и посмотрела друг на друга странными взглядами. Ничего нам не говорящими. Но, видимо, им была присуща та самая невероятная и мистическая телепатия, так как они одновременно кивнули, а затем Даша повернулась к нам и продолжила рассказ. Точнее, убила нас единственной фразой.

— Я выплеснула на нее таз ледяной воды. Случайно.

И девушка замерла, прикусив губу и не моргая своими круглыми, как блюдца, голубыми глазищами.

Через пару мгновений кухню наполнил смех. А если быть предельно честной, то это был самый настоящий ржач. Истерический и искренний.

Я так и представила нашу Лидию Ивановну — с потекшим макияжем, испорченной прической, открытым и перекошенным от ярости ртом.

— Как жаль, что я этого не видела!

— А никаких проблем, — откликнулся Игорь, — Тамара видео сняла, сейчас перекину в вотсап. Лови.

Я нажала кнопку воспроизведения и подвинулась к Андрею поближе. Он с интересом прилип взглядом к экрану и тихонько похихикивал.

Улыбки наши, правда, быстро растаяли. Все-таки гадости слушать ужасно неприятно. А уж в исполнении потерявшей берега старшей по дому — и подавно.

Однако через минуту мы дружно ахнули и расхохотались снова. Тамара, по всей видимости, сидела ровно напротив входа, потому что Лидия Ивановна стояла буквально в метре от нее и смотрела едва ли не в камеру. Похоже, Эля стояла рядом с нашим папарацци, потому картинка вышла — на заглядение.

Тамара успела повернуть телефон в сторону Даши очень вовремя.

Когда Лидия Ивановна перешла на сладкую парочку Твикс, обращаясь уже больше к Игорю, мы увидели, как сжался в прямую линию рот Дарьи, как она развернулась к раковине, ухватила обычный пластиковый таз с водой и одним махом выплеснула все его содержимое на вопящую и плюющуюся ядом старшую по дому.

Не знаю, сколько в тазе было воды, может, литр, может, два, а, может, все три. Но апельсин там был один. И он угодил мимо цели. Точнее, тоже в цель. Но немного другую. В Милану.

— Одним выстрелом двух зайцев, — прокомментировал Андрей и заржал так громко и заливисто, что я нажала паузу на телефоне и вынуждена была тоже отсмеяться, чтобы потом заново пересмотреть этот момент. — Бинго.

— Мне очень стыдно, — пробормотала Дарья под нос. И уточнила: — За Милану.

— Ты бы видела, что она творила, когда я въехал в этот подъезд, — начал Игорь и тут же умолк.

— Тогда не стыдно. За Милану. А вот за кухню, Эльвира, наверное, ненавидит меня теперь еще больше. Но ты смотри мне! Никаких Милан, Эльвир и так далее и тому подобное! — пригрозила девушка. И обратилась уже к нам: — В общем, мое знакомство с вашим подъездом вышло немного… странным.

— Зато они на твоего мужчину побоятся теперь покушаться, — расхохоталась в который раз за вечер я. — Так что все нормально!

— Тоже верно. Но мы предупредить хотели. Там Тамара телефон убрала, не видно, Лидия отряхнулась как собака, вода во все стороны полетела. Она сказала, что всем отомстит. И вам, и нам. И ушла. Не знаю, может ли она действительно что-то сделать, но имейте в виду, ладно?

— Спасибо, что сказали, — поблагодарил Андрей. — И не волнуйтесь, мы на вашей стороне. Если что, приходите, всегда рады. Можете даже без шоколада. Это наши с Катей личные разговорчики, она где-то у себя находит лишние килограммы, а я не могу не подколоть.

— Святое дело! — поддержал Игорь. — Ну, доброй ночи!

— И вам пусть не снятся сегодня соседки, — пошутила я напоследок.

— Я лучше совсем спать не буду! — выдала Дашка, закатив глаза. — Доброй ночи!

 

Глава 24

Лето закончилось как обычно — внезапно. Просто в один из дней в открытую дверь балкона подул прохладный ветер с тем особым запахом, которого ждешь и в тоже время желаешь отсрочить встречу.

Я лежала, прижавшись спиной к спине Андрея и, не размыкая глаз, вдыхала полной грудью пряный запах осени. По календарю она, конечно, уже наступила, но пришла позднее, как всегда и бывало — к середине сентября.

Блаженство. Чистое, незамутненное.

До чего хорошо вот так лежать под одним одеялом с любимым мужчиной, чувствовать его каждой клеточкой своего тела, греться о него…

А ведь действительно! Пятки-то замерзли!

Я осторожно подтянула их под одеяло и пристроила под ногу Андрея. Горячую ногу. Приятную до невозможности.

— Катя, закрой балкон, нас атакуют лягушки! — сонным голосом пробурчал мужчина и, перевернувшись на другой бок — лицом ко мне, притянул свою главную квакушку вплотную.

Разумеется, она была не против.

Я, то есть.

— Может, это твоя царевна-лягушка, противный ты Иванушка!

— Хм, ты ж без шкурки. Что мне сжигать теперь надо?

Мой самый любимый и не проснувшийся до конца красавец огладил мое тело словно в поисках лягушачьей шкуры.

— Мне пойти одеться? — уточнила провокационно.

— Нет уж, иди сюда лучше, буду тебя греть… как-нибудь…

— А я-то лежу здесь, за три километра от тебя, ага, — съехидничала, прижимаясь к ушку, покусывая, — прямо не достать, да?

Разговор иссяк сам собой, остались только нежные, тягучие, сладкие движения, прикосновения, поцелуи. Ленивые, утренние. Бесконечно правильные и нужные. Идеальные.

— Люблю тебя, — прошептала я много позже, когда лава в крови уже не бурлила, а спокойно растекалась по каждому миллиметру тела.

— И я люблю тебя, солнце мое.

Андрей не поленился, поднялся на локтях, чмокнул меня в нос. Он уже полностью проснулся, был бодр и весел, меня же отчего-то разморило и вновь захотелось спать.

— Засыпаю, — прошептала я, улыбаясь.

— Даже не думай, — не пошел на поводу у моей лени мужчина, — нам пора на работу.

— У-у-у, не хочу-у-у, — протянула, приоткрыв один глаз и высунув язык, показывая — шучу я, шучу.

— Никаких поблажек! Знай — к тебе я буду относиться с особенной, индивидуальной серьезностью! Любое опоздание будет наказано самым строгим образом.

А взгляд-то какой! Взгляд!

— Ты пересмотрел «Пятьдесят оттенков серого», что ли? — расхохоталась я. — Ничего не знаю. Я буду требовать отношения на равных! — митинговала я, стоя на коленях посреди разбросанных подушек, придерживая одеяло на груди.

— То есть ты хочешь, чтобы я вызывал себе в кабинет нашу банду по одному и наказывал их в обнаженном виде?

Как Андрей ни шутил, а все равно сморщился. Богатая фантазия — это зло. Иногда. Вот как сейчас, например.

— А почему бы и нет? — Я сделала максимально независимый вид, на который только была способна. — Я бы посмотрела на наш отдел в чулках и юбках!

— Изверг ты, Катя. Вот никакого понимания мужской психологии. Я, быть может, только и думаю, как бы тебя соблазнить в рабочих стенах. Я знаешь, сколько об этом мечтал!?

— Сколько? Три дня? Ха-ха.

— Ничего не три! — возмутился мужчина. — Куда больше!

— Да ладно тебе. Пришел, увидел, победил. Не прибедняйся. Я до сих пор себя неловко чувствую из-за того, что даже не поводила тебя за вот этот… — голос превратился в мурлыканье: — вредный, любопытный, любимый нос.

Одеяло пропало на полпути, а меня, обозвав наглой кошкой, подхватили на руки и потащили в ванную.

— Надеюсь, не топить, — только и успела сказать я по пути в душ.

— Моли о пощаде, кАтеночек!

Спустя некоторое время мы, наконец, смогли покинуть уютные стены дома и отправиться на работу. В подъезде там и тут слышались голоса, топот ног или стук тонких каблучков, хлопали двери — все как обычно, ничего нового. Зато во дворе ждал сюрприз — единственный выезд загораживал автомобиль с краном-манипулятором. Он ставил бетонный блок прямо возле нашей любимой арки, где мы столкнулись с Андреем еще до начала нашей любовной истории. Или она уже тогда началась? Кто знает!

— Шлагбаум ставят, — сразу сориентировался, что происходит, мой мужчина.

— Шлагбаум? Так мы, вроде бы, ничего такого не обсуждали, когда было общедомовое собрание. Сейчас еще деньги сдерут, — тоном старухи-процентщицы проскрипела я.

— Жадина-говядина какая, вы посмотрите на нее, — умиленно пробормотал Андрей и, притянув к себе, поцеловал в щеку.

— Я не жадная, я домовитая! — выдала я. — И вообще, я, может, деньги экономлю, семейный бюджет и все такое.

— Или на колечко с камешком побольше, — добавил свой вариант жених жадной и домовитой.

— Тоже хороший вариант. И чего мне в голову не пришел? — беззаботно пошутила я, не заметив, как посмурнел мужчина.

Тем временем, из подъезда вышла Лидия Ивановна с банкой краски и кистью. Одета она была весьма колоритно для раннего утра и покрасочных работ — в узкие джинсовые бриджи и полупрозрачную персиковую майку на тонких лямках. С ее размером груди лямкам грозила быстрая и почти безболезненная смерть, вряд ли они долго выдержат, особенно с учетом амплитуды колебания ее верхних и нижних далеко не девяноста сантиметров.

— Доброе утро, — поздоровалась я машинально, хотя эта неприятная женщина не вызывала желания с ней общаться вообще. Но воспитание так просто не переступить.

— Доброе, — ответила женщина и хотела пройти мимо, но не вышло.

— Постойте, Лидия Ивановна, — обратился к ней Андрей.

— Просто Лида, — уточнила старшая по дому и улыбнулась, разворачивая свой пушкобюст, нацеленный на моего, между прочим, мужчину!

— Я обращаюсь к вам как к ответственному лицу, Лидия Ивановна, — не пошел на уступки мой любимый и тона не изменил. Смотрел, умница какой, не туда, куда я, а на лицо. — На каком основании устанавливают шлагбаум и как мы сегодня попадем все домой?

— О, так было же собрание! — заявила эта хитрая бестия, нагло глядя нам в глаза. — Решили установить шлагбаум, чтобы во дворе не было машин и можно было спокойно гулять и детям, и взрослым.

— Не было! — дуэтом ответили мы.

— Было. Вы просто как обычно не известно где шля… были на работе, — поправилась «просто Лида».

— Кто, интересно мне знать, присутствовал на этом собрании, кроме вас? — металлическим голосом уточнил Андрей. — Несите протокол.

— Я вам не девочка, бегать здесь. И вообще, если что-то надо, пишите запрос в домоуправление. Ответ в течение тридцати дней, — выдала Лидия Ивановна.

— Продолжайте в том же духе, Лидия Ивановна, — закончил диалог с ней Андрей холодным тоном. — Хорошего дня.

— Лидия Ивановна, конечно, в своем репертуаре, — уже в машине заметила я. — Как думаешь, она подделала документы, что было собрание собственников жилья, чтобы установить этот шлагбаум?

— Скорее всего. С одной стороны, шлагбаум это, конечно, хорошо, но ее самоуправство… И расходы будут куда выше. Мы должны еще поставить сторожа, который будет открывать и закрывать шлагбаум машинам скорой помощи, пожарным, полиции. Надо будет выделить время и заняться вопросом лишения полномочий этот грымзы. Терпеть не могу таких людишек. Корона прижала сверху, мозг перестал работать.

— У Лидии Ивановны корона — это еще одна часть тела, она даже не съемная, — пошутила я. — Ну и она привыкла, что в доме все при деньгах, копейки не считают, а она, вроде как, старается для всех, объясняет, что к чему, все подписывают. Думала, в этот раз получится по старой схеме.

— Ясно. Позвони, пожалуйста, из офиса в управляйку сегодня, сообщи о произошедшем. Пусть назначат официальное собрание на ближайшую дату, разберем ситуацию по-настоящему. И нам бы переизбрать старшую…

— Это не так просто. Кто-то должен занять ее место, а у нас желающих в прошлый раз не было, — припомнила я.

— А ты Даше предложи, — Андрей коварно сверкнул глазами и улыбнулся. — Игорек уже от нее никуда не денется, а так она переедет живенько в наш дом, будет тебе какая-никакая подружка. Да и она, вроде, приятная девчонка, с характером. Будет строить наш серпентарий, а мы ей… идейки подкидывать…

— А я, значит, без характера, да? — тут же напыжилась я.

— Кать, у тебя мягкий характер, но он у тебя есть. Не путай. Ты хорошо воспитана, умна, тактична. Это положительные качества. Другое дело, что в повседневной жизни иногда надо уметь быть и нахалкой. И я тебе хочу сказать, что наш подъезд — лучшая школа жизни для воспитания в себе худших качеств! — закончил мужчина и расхохотался. — Да уж, нашел, чему тебя учить.

— Ладно тебе. Согласна я. Для меня каждая ситуация, где мне удалось отстоять свое мнение — почти подвиг. Но тебя я им не отдам, даже если пойдут всем фронтом. Так и знай!

Я сверкнула глазами в сторону любимого, вызвав у него еще одну улыбку.

— Я и сам не пойду, не переживай, — утешил он. — Мне только ты нужна.

В самом радужном настроении я отработала полдня, не забыв выполнить задание Андрея. В домоуправлении очень удивились, никогда никаких жалоб на старшую по нашему дому не поступало, а здесь еще и требование провести повторное собрание. Но пошли навстречу и пообещали быстро решить вопрос и назначить дату.

Я была уверена, что все делаю правильно, но отчего-то неприятно екнуло глубоко в желудке. Интуиция, что ли?

И вообще, ощущение чего-то неприятного и неправильного замаячило на горизонте и не покидало.

И Андрей казался странным. Словно не своим.

Хотя бегал, конечно, работал, встречался, разговаривал… Как обычно красивый и уверенный в себе. Притягивал взгляд.

Но не было сегодня тайных касаний. Сорванных поцелуев. Многообещающих взглядов.

Что не так-то?

Может, Лидия Ивановна так испортила ему настроение? Или я что-то не то сказала?

К концу дня я совсем себя накрутила. Как назло, Андрей всю дорогу к дому разговаривал с заказчиком и не смог успокоить мои тревоги. А у въезда к дому нас ждала пробка. И истерика.

На далеко не самой оживленной улице стоял десяток знакомых машин, разумеется, соседских. Часть из них сигналила, моргала фарами, выражая протест. А часть стояла смирно, потому что водители и пассажиры бросили машины там, где стояли, и пошли на разборки. Мы поступили так же.

— Да я для вас! Да вы! — издали доносился голос Лидии Ивановны. — Как вы только посмели! Да я…

Репертуар не отличался разнообразием, а голос женщины откровенно пугал. Он был непривычно расстроенным, еще и с каким-то надрывом. Старшая у нас, конечно, женщина в самом расцвете сил, но я вдруг начала переживать. Не дай бог, с сердцем беда приключится. Чувствовалось, что она всерьез переживает. А когда подошла ближе, да увидела, что на ней лица нет, схватила Андрея за руку.

— Мне кажется, ей плохо. Надо срочно это все прекращать, — сказала довольно громко, но меня никто, кроме самого Андрея, и не услышал. Все стояли красные от гнева, выкрикивали гадости и угрожали разными карами за самоуправство одной наглой бабы (это цитата).

— Лидия Ивановна, — звонко крикнула, перебивая всех, вышла вперед, — дайте, пожалуйста, мне ключи от шлагбаума. А вам очень надо домой. Вы плохо выглядите. Ничего не болит?

Может, я и дура, может, мне надо было злорадствовать про себя или вслух, но я не так воспитана, да и чувствую, что нельзя, нехорошо так поступать. Она уже сама себя наказала. Ее беспрекословный авторитет канул в бездну лишь после одной крохотной ошибки, которую вряд ли простят обезображенные яростью соседи.

Но, кажется, мой поступок все же заставил некоторых очнуться от жесточайшего за всю историю нашего дома скандала, посмотреть на Лидию Ивановну другими глазами.

— Лидочка, — подбежала женщина из соседнего подъезда, с которой они, как я знала, общались, — да на тебе действительно лица нет. Пойдем домой, напою тебя чаем. Держите, девушка, пульт, — вырвала из побелевших рук старшей кусок черной пластмассы и передала мне с наказом: — запустите всех, да потом как-то сами все решите. Пойдем, дорогая, тебе нужно выпить успокоительное или что-нибудь для сердца и полежать, совсем себя не бережешь…

Она еще что-то говорила, но я не слышала из-за гула толпы.

— Запускайте нас, девушка! — крикнул огромный мужчина, которого я и не видела-то ни разу. — Через час встречаемся на детской площадке, обсудим, — громко крикнул он в толпу, которая без промедления отреагировала.

— Окей.

— Согласны.

— Договорились.

— Почему на детской площадке? А где гулять детям?

— Милая, дети посидят дома и посмотрят мультики, молчи уж лучше. Не хватало еще…

Чего не хватало молодой паре никто уже не расслышал, но через час все как штык собрались в назначенном месте. И удивительно быстро и без особых споров приняли совместное решение оставить шлагбаум, но парковаться как привыкли, а вот чужих не пускать. И поставить будку охранника, чтобы открывал двери.

— А я вообще за нормальный пункт охраны, видеонаблюдение и полный пакет. У нас и машины дорогие, и дети без присмотра часто гуляют, — предложил тот самый отец семейства, что оставил детей дома наедине с мультиками.

— Поддерживаю, — включилась Эльвира. — У меня, конечно, детей пока нет, но я готова переплачивать. И я откровенно переживаю за детей без присмотра, — с претензией высказала она тому самому нерадивому, с ее точки зрения, папаше. — Не в то время живем, чтобы дети пяти лет бегали сами на площадку. Психов хватает. Еще и полный дом машин. Страшно двинуться куда-то! Я уже всю машину камерами обклеила, лишь бы ваши любителей самокатов не угодили под колеса.

— Аналогично, — поддержала ее еще одна соседка. — Уже сколько случаев было из серии «чуть было не было».

— Так вы не гоняйте! — возмутился мужчина.

— Очень смешно! Прямо отпарковываются все на скорости двести двадцать км/ч! Лушче детям объясняйте, что кататься можно только на детской площадке, она у нас полдвора занимает! — вступился за женщин назначивший всем рандеву сосед. — Ну что, все за пост охраны? Поднимите руки те, кто против, так, наверное, лучше будет видно.

Через пять-десять минут уговоров, согласились почти все.

— У нас, думаю, назрел еще один вопрос, — включился Андрей, когда все немного успокоились после дебатов. — Я думаю, Лидия Ивановна слишком близко к сердцу принимает происходящее в доме, и стоит подумать о смене власти.

— Я давно за. Но кто готов взять на себя и ответственность и обязанности? — высказалась женщина из соседнего подъезда. Я ее толком не знала, но всегда здоровалась, а она однажды даже угостила меня клубникой с дачи. Учитывая, что у меня тогда были темные безденежные времена, относилась я к этой даме с самыми теплыми чувствами.

Как только речь зашла об обязанностях, согласные с мнением Андрея притихли. Я, признаюсь, в какой-то момент даже стала переживать, что он выдвинет мою кандидатуру. А дома скажет: для закалки твоего мягкого характера это прекрасная идея! И не уверена, что не придушила бы его в тот момент, вот честно. Желания управлять подъездом у меня не было совсем. Видимо, я не управленец в душе. Вернее, я совершенно точно не управленец, это не мое и оно мне не совсем не нужно и не интересно.

— Я бы доверил это дело молодым. Мы уже все состоявшиеся люди, а вот им было бы неплохо попрактиковаться, — с намеком выдал мой любимый… гад!

И все тут же посмотрели на меня!

А я — на одного-единственного, очень и очень рискующего сейчас типа!

— Я бы взялась, — раздался голосок Даши откуда-то из толпы. — Но если мне кто-то бы объяснил и помог, потому что с Лидией Ивановной у нас некоторое недопонимание. Ты же не против? — обратилась она к Игорю.

Толпа посмотрела на Игоря с таким наездом, что даже сомнений не оставалось — просто побоится отказать.

Я же едва не расхохоталась. Ну Андрей! Ну хитрец. Наверное, успел с Дашкой обсудить. Или это она не расстерялась и схватила удачу за хвост? Мало ли, вдруг бы Игорь съехал потихоньку с серьезных отношений. А теперь все, баста, карапузики. На ее стороне весь дом!

Просто интрига века!

 

Глава 25

Без происшествий, конечно, не обошлось и Лидию Ивановну посреди ночи все-таки забрала скорая. Так как я оставалась пока единственной владелицей пульта, вставать посреди ночи пришлось мне.

Когда в дверь затарабанили, даже не поняла, что происходит. У нас ведь дверной звонок есть. Но побежала открывать.

— Привет, — на пороге стояла Эльвира, в красивом вишневом халате, без следов макияжа на лице, что делало ее на мой взгляд в десять раз привлекательнее обычного дневного варианта, в тапках и с огромными, в пол-лица, глазами. — Катя, дай пульт. Лиде плохо.

Он лежал под рукой и я быстро передала его женщине.

— Я нужна?

— Если можешь, пойдем. Я с Лидой посижу, а ты жди скорую и проведи их, когда подъедут. Сердце у нее прихватило. Хорошо, таблетки все есть.

— Без проблем. Отдавай тогда пульт назад и беги к Лидии Ивановне, а я сразу во двор к шлагбауму.

— Хорошо.

Эля убежала, шлепая тапками, я же быстро переоделась и, сообщив Андрею о произошедшем, пошла к двери.

— Одна не пойдешь. Подожди, — заявил он, натягивая джинсы на голое тело и подхватывая футболку с кресла. Зевнул. — Или давай так, я пойду, а ты дома сиди.

— Я с тобой. Переживаю.

«И чувствую огромную вину», — подумала про себя.

Но Андрей словно почувствовал. Обнял коротко, поцеловал в макушку.

— Она сама виновата, Кать. Взрослая женщина. Пойдем.

Мы устроились на бетонном блоке, в который был вмонтирован специальное металлическое крепление для поддержки шлагбаума и замерли.

Андрей обнимал меня, согревая от осенней прохлады, которая уже явно чувствовалась. Над нами раскинулось бескрайнее небо с поредевшими к утру звездами. Красота!

— Что-то долго они не едут. Живем почти в центре города, — возмутилась я через полчаса.

Стоять с любимым в обнимку под звездами было, конечно, неплохо, но работу на следующий день никто не отменял. И если бы я даже попробовала отпроситься у Андрея, и если бы он даже отпустил (ну-ну!), Гоша бы приехал и лично вытащил меня за шкирку из-под одеяло и привез к рабочему ноутбуку. Я обещала ему помочь с новым проектом. А Гоша уж если загорался, то пиши пропало, сам не спит и другим не дает.

— Наверное, вызовов много. Надеюсь, у Лидии ничего ужасного, просто переволновалась. В ее возрасте, конечно, да с ее эмоциональностью сердце явно не железное.

— Не стоило нам, наверное… — начала я, но меня жестко перебили и отсчитали.

— Катя, стоило. Она для нас — официальное лицо, представитель домоуправления. Она — власть. И она определенно превышает свои полномочия. Не девочка, должна соображать, чем это может кончиться. А мы, и ты, и я, и все остальные соседи, всегда вправе отстаивать свои права и свое мнение. Ты сейчас очень сильно не права. Подумай об этом.

До чего неприятно и горько. Сглотнула мерзкую слюну с привкусом обиды и растерянности. Может, он и прав, но зачем таким тоном? Воспитывает как малолетку какую-то!

— Я, может, и не права, — прочистив горло коротким кашлем, ответила ему, — но таким тоном разговаривать со мной не смей.

Вырвалась из объятий. Стала в двух шагах от мужчины.

— Прости.

— Не прощу. Ты весь день сегодня какой-то не такой. Это все из-за шуточек про жениха и кольцо, да? Передумал? Прошла любовь, завяли помидоры?

— Катя!

— Что Катя? Думаешь, я не вижу твоих поджатых губ? А нахмуренные брови при каждой шуточке? Если ты не хочешь жениться, никто не заставляет! Но не надо тогда и говорить о каких-то серьезных отношениях!

Я говорила тихо, четко, внятно. Но каждое мое слово будто бы отражалось от стен арки, возвращалось эхом, давило на психику. Лучшего места для ссоры и не придумаешь. Андрей проникся.

— Катя…

— Не хочу с тобой говорить. Лучше пойду домой. Обсудим все на свежую голову.

Сейчас, разумеется, ни о каком трезвом взгляде на ситуацию речи и не шло. Я обиделась и шла глотая слезы. Он тоже не выглядел счастливым, когда я сбегала. Продуктивная ночка, ничего не скажешь. Романтика, блин. Посидели, поговорили.

У подъезда меня окликнули. Я подняла голову и увидела Эльвиру. Она высовывалась едва ли не по пояс из окна кухни квартиры Лидии Ивановны.

— Кать, зайди на минуточку.

Честно, подумала, что нашей домомучительнице стало совсем плохо, может, она даже при смерти, Эле страшно, вот и зовет меня. Идти и так не хотелось, а теперь я вообще поднималась по лестнице на ватных ногах.

Эля вышла на площадку, гостеприимно распахнув дверь нараспашку и кивая головой внутрь. Болтать в тишине ночного подъезда — сперва эхо будить, затем всех жителей.

— Ей хуже?

— Нет, нормально. Я дала таблетку аспирина и следом нитроглицерин, вроде нормально все, сидит в кресле. Окна открыла, балкон распахнула, — перечисляла действия девушка. Создавалось ощущение, что она знает, что делает, я и про нитроглицерин-то никогда не слышала. Это слово вообще мне напоминало что-то машинное, а не лекарственное.

— Комаров напустила, — слабым, но от того не менее недовольным голосом, добавила из глубины квартиры Лидия Ивановна.

— А ты, Лида, вообще молчи и дыши давай свежим прохладным воздухом! — скомандовала Эльвира. И уже тише мне: — Больная она еще более вредная, чем обычно. Пойдем на кухню.

— Да я к себе, — предприняла я попытку сбежать из этого неуютного дома.

Хотя вру. Квартира была как раз очень уютной, с душой обставленной и светлой. Белые стены, рыжие полы из натурального паркета и без плинтусов, светлая мебель и множество ярких, но прекрасно сочетающихся деталей интерьера. Видно, что работал профессионал. И картины. Множество прекрасных акварелей, больших и маленьких. Темных, ярких и бледных, с деликатно размытыми цветами, прозрачных и легких.

Неожиданный интерьер и совсем не соответствует моему представлению о домоправительнице. До недавнего времени я бы сказала, что он ей подходит, но в последние пару месяцев Лидия вела себя как сварливая бабулька с лавки, у которой все молодухи — проститутки. А сама вела себя… В общем, не видела бревна в своем глазу.

— Пойдем. Тебе в таком состоянии домой нельзя, — Эля говорила тихо-тихо, чтобы свидетель в соседней комнате не стала еще и собеседником. — Пойдем.

Я и сама не заметила, как меня за руку утащили на кухню, прикрыли дверь. Щелкнул выключатель чайника, передо мной в миг очутилась чашка с заваркой и открытая коробка конфет «Родные просторы».

— А Лидия…

— Да не переживай ты, ей уже легче. Скорую только дождемся. Давай, кстати, выключим здесь верхний свет, так увидим фары и поймем, что пора, — предложила девушка и тут же клацнула выключателем, погружая нас в полумрак. Только одна крохотная лампочка над плитой подсвечивала незнакомый интерьер чужой святая святых. — Поссорились?

— Эльвира, я…

— Ой, да я все слышала из окна. Караулила же. Ну, — немного стушевалась, но не стала изводить себя и тут же отмахнулась, — Скорая, все дела. Ты лучше скажи, чего вы так быстро поругались? Мы же уже прекратили баловство.

— Баловство? — едва ли не заикаясь спросила я.

— Ну да. У нас с Томкой любимая тема — это посмеяться за счет нашего курятничка, — доверительно прошептала Эля и махнула головой в сторону комнаты, где сейчас ожидала скорой больная. — Они такие смешные. Помню, только въехали сюда, так они целую охоту устроили за мужиками из соседнего подъезда. Ну а что мы? Нам смешно. Но и прикольно поддразнить их. Ты бы знала, на что способна Ритка! ФСБ отдыхает!

Эля рассмеялась и надкусила конфетку. А я вспомнила первый день, когда Марго действительно провела настоящую спецоперацию, но выяснила об Андрее все или почти все.

— Неожиданно, — выдала я и тоже потянулась за шоколадом. Когда его еще есть, как не в минуты несчастья?

— Ага. Ты, кстати, за Лиду не переживай. Андрей таких на дух не переносит. А вот Милана… Как бы тебе сказать-то?

— Проститутка крашеная? — подсказала я от доброты душевной. Милана пару раз умудрилась прийти к Андрею, когда я была дома. Была отправлена куда подальше, конечно, но бесила меня страшно.

— Ну, мы с ней общаемся, — мялась Эля и все еще думала, как мне сообщить уже озвученное, но так, чтобы совесть позволила. — В общем, когда у меня появится нормальный мужик, я отсюда съеду. Поняла, да?

— Все так плохо?

— Ну, у нее никаких тормозов нет. А мужики… Знаешь, Кать, ты еще юная девочка и вряд ли сталкивалась со всей этой грязью, но бывают такие ситуации, когда мужчина может воспользоваться такой… Миланой. Он, конечно, потом будет корить себя и все такое, но дело-то будет сделано. Поняла, да?

— Угу.

— У Миланки своя политика партии. Я хочу и не волнует. Ее не смутит ни кольцо на пальце, ни трое детей.

— Я поняла. Спасибо большое за предупреждение. А Лидия Ивановна? — решила я все-таки разведать обстановку, пока Эля добрая и болтливая.

— А она не во вкусе Андрея, расслабься. Ему по душе не прожженные дамочки вроде Лиды и не охотницы вроде меня. Он сам хищник.

Она улыбнулась и подмигнула. В полумраке кухни это выглядело немного жутковато, особенно при ее светлой коже, длиннющих распущенных волосах, еще и взъерошенных, словно только из гроба поднялась в поисках вкусной невинной жертвы.

Хорошо, что я уже не такая! Ух! Аж мороз по коже.

— Спасибо тебе большое за поддержку. Мы сейчас немного поругались, но это не с соседками связано и обсуждать, если честно, не хочу. Пойду к себе, ладушки? — напустила в голос побольше усталости и обреченности. Ну нет у меня сил и желания что-то обсуждать вот прямо сейчас.

— Иди, конечно. Ты прости меня. Я сама немного на взводе. Лиду пока откачала, сама перенервничала вся. Ей-то уже лучше, а меня отпустило и потряхивать начало. Одной-то с больной не так страшно. Ты заходи в гости. Маргоша со своей любовью совсем пропала, звонит раз в неделю на пару минут, Томка в командировку надолго сейчас улетит, я совсем одна буду. Приходи на рюмку чая, как будет желание. Ну, или если Андрей чем расстроит, перемоем косточки ему, успокоишься и пойдешь ужин ему готовить.

— С цианистым калием, — уточнила мрачно. Семейная идиллия что-то больше не вызывала приятных чувств.

— Ладно тебе так говорить. Это от обиды, — Эля поднялась вслед за мной. — Мужчинам всегда тяжелее в отношениях, чем нам, Кать. Ограничение свободы, бюджета… Тяжело им. Мы-то радостно обычно скачем в кухонное ярмо. Хотя как по мне, так женщин туда волочь надо, — рассмеялась она тихонько. И добавила: — Я бы уже и сама не прочь, конечно. Но что-то все не судьба.

— И на твоей улице перевернется грузовик к мужиками, — поддержала я, как умела.

— Грузовик не нужен. Лучше БМВ или мерс, можно и ламборгини какую. И так, чтобы водитель не сильно пострадал. Точнее сильно, но от любви. Ко мне, — развеселилась Эля.

— Карррррр! — с улыбкой накаркала водителя дорогого авто. — Ты еще уточни, чтобы это не водитель был, а владелец авто, — посоветовала уже в дверях. — Доброй ночи, Лидия Ивановна, — крикнула хозяйке квартиры, — выздоравливайте!

— Ой, это уже мелочи жизни. Хотя нет, действительно, пусть будет владелец. У меня, кстати, есть один знакомый…

Эльвира так и замерла в дверях, о ком-то задумавшись. И выглядела в халатике и с не накрашенным лицом не сильно старше меня.

Надеюсь, не соблазнит сейчас расстроенного Андрея. А если и соблазнит… Сердце дрогнуло, в горле вырос ком. А если и соблазнит, то пусть лучше сейчас.

На свою лестничную клетку поднялась в совсем расстроенных чувствах. Бросила тоскливый взгляд на дверь любимого. Посмотрела на свою. Куда пойти?

На связке было четыре ключа: моя квартира, Андрея, родителей и офис.

— Вот какой машинально возьму, туда и отправлюсь, — загадала вслух.

Выпал офис.

— Ну нет, я так не играю. Другой.

Выпал ключ от родительского дома.

— Ага, так я и пошла к ним в пять утра. Или сколько там уже времени?

Выпал ключ от квартиры слева. Андреевой.

— Пойду домой, — решила я и самостоятельно уже ухватила ключ от своей квартиры.

У меня по-прежнему пахло ремонтом, хотя я его почти закончила.

— Ничего нельзя доверять судьбе. Подсовывает вечно какие-то варианты…

Скинула одежду прямо на пол, нырнула под одеяло, закрыла глаза.

Ни о чем не хочу думать. Спать!

Просыпаться в одиночестве оказалось непривычным и не очень-то приятным делом. Еще и обида на Андрея никуда не делать, хотя обычно я всегда остываю к утру и вижу ситуацию с другого ракурса. Но вчера, как ни крути, этот его начальственный тон был совсем неуместен. Да он даже на работе со мной разговаривал совсем не так властно и покровительственно, как вчера, притом почти в интимной, романтической обстановке.

Накрутить себя для меня вообще не проблема. Вспомнив еще и слова Эльвиры об охоте на Андрея ради развлечения, и откровения про Милану… А вдруг она подловила его под утро?

В общем, на работу я решила поехать по старой схеме — на общественном транспорте. Так разозлилась с утра, что беседовать с Андреем не было ровным счетом никакого настроения. Могло только навредить. Мне явно нужно перебеситься и успокоиться. Надеюсь, в офисе ему будет не до меня. Помню, он говорил про какие-то встречи важные. Вот пусть и встречается.

Подгоняемая бодрящими похлеще кофе эмоциями собралась в два счета. Прикрыла дверь тихонько. Замок, зараза предательская, щелкнул в тишине подъезда как выстрел. Но в квартире по соседству царила безмятежность.

Подкралась на цыпочках, приложила ухо к холодной стали. Ни звука.

Ну и ладно. Ну и хорошо.

Сбежала по ступенькам, хлопнула входной дверью. Прохладный утренний воздух вместе с очень осенним и неприятным порывом ветра отрезвил вмиг.

Веду себя как дурочка.

Машина Андрея стояла на том же месте, где ее вчера и оставили. Шлагбаум открыт. Вежливо кивая, здороваясь с улыбкой или игнорируя окружающих спешат по своим делам соседи, выезжают машины. Обычное утро среднестатистического двора.

И я. Одна на крыльце. Без мужчины, но с целым чемоданом эмоций. По большей части неприятных.

На секунду захотелось, чтобы мягко подтолкнув дверью нижние девяносто открылась дверь и вышел Андрей. Обнял, сказал, какая я любимая бестолочь, поцеловал в макушку, повел за руку к машине.

Но нет. Он отсыпался после ночного дежурства у шлагбаума (и почему мы не догадались оставить его открытым, как сейчас, а?), а я давилась обидой и злостью.

Идеально отвратительное утро. Хуже не придумаешь.

Пусть тоже позлится. Может, разберется в себе и обуздает свое недовольство. Потому что лично для меня «серьезные отношения» — это отношения, стремящиеся к постоянности, притом со скоростью света. Это будущий штамп в паспорте, смена фамилии, дети. Переезд из этого дома куда-нибудь за высокий надежный забор. Подальше от Миланы и подобных девиц!

И если Андрей воспринимает всю серьезность наших отношений лишь как постоянный секс с одним партнером, то мы явно не на одной волне.

Конечно, по-хорошему, стоило обсудить это напрямую. Но не в таком же желчном состоянии.

Времени до начала рабочего дня еще было предостаточно и я решила зарулить к Машке в кафе за порцией кофеина и рекомендаций здравомыслящего человека. Себя к таким я причислить никак не могла.

Определенно фортуна сегодня ко мне благоволила и Мария оказалась на месте.

— О, поди что-то случилось! Вспомнила о самой драгоценной, любимой подруженьке, — съехидничала драгоценная и любимая.

— Так и есть. Привет, Машк. Извини, что я снова потерялась, — повинилась, забираясь на высокий барный стул и корча мордашку.

— Эй, эй, эй, не делай так, морщины появятся, — со страшными глазами выдала Машунька. — Голодная или я вся страдаю от любви и могу принимать в себя лишь три литра кофе в минуту, но никак не горячий бутербродик с колбаской, огурцом, двойным сыром и майонезом «Здоровье». Классное название для яда, да?

— Звучит аппетитно. Только боюсь, после таких бутербродов фигура превратится в тыкву и до моих морщин и здоровья уже никому не будет дела, — поддержала я шутку.

— Ой, ладно тебе. Бутерброд не повредит. Волноваться на голодный желудок — это страшный грех!

Она сделала заказ на кухню, а сама, расспрашивая, что за очередное бедствие у меня произошло, готовила кофе. Через несколько минут я уже уплетала очень вкусный и полезный (да, да, именно полезный, не просто ведь так пишут на банке «Здоровье», да?) бутерброд и делилась сокровенным.

— Подожди, я что-то не поняла, — остановила поток слов Маша, — то есть ты, зная моральный облик своих соседок, оставила Андрея ночью одного?

— Ну… да.

— Ты знаешь, а ведь это и правильно. Лучше доверять человеку и обмануться, чем никому не верить. Доверие — то, чего не хватает большинству пар.

И как-то Маша это сказала подозрительно, еще и носом шмыгнула, что я вмиг позабыла о своих проблемах. Тем более, если разобраться, не такое уж вселенское горе у меня случилось.

— Согласна. А у тебя что произошло? Чего глаза на мокром месте? — прямо спросила у подруги.

— Да ничего, — ответила Марья и отвернулась под благовидным рабочим предлогом — протерла тряпочкой и так чистую кофе-машину.

— Ладно тебе, ничего. Кто поверит-то? Колись давай, все равно никого нет, а на душе станет легче.

— Ты знаешь, я не люблю распространяться о личном, пока все более-менее не наладится и не станет прозрачным для меня самой, — начала рассказ подруга, не оборачиваясь.

— Ну да. Поэтому никто никогда и не в теме, чего у тебя происходит. И парней твоих видят в основном случайно. Даже раньше меня, — с долей ревности произнесла я, так как узнавать от знакомых о Машкиных поклонниках было неприятно. По праву лучшей подруги я должна была все узнавать первой. Но Машка — это Машка. Приходилось принимать ее с теми тараканами, что она умудрилась развести.

— Мне мама давно сказала, что личная жизнь потому так и называется, что туда не стоит давать доступ ни родителям, ни друзьям. И я с ее мнением согласна. Так что когда найду себе мужа, тогда и познакомлю. Не обижайся, — в своем стиле отчитала меня подруга давно заезженными фразами.

— Прости-прости, давай дальше. Знаю я все, — покаялась без промедления. Вечно сама перебиваю ее, потом страдаю от нотаций.

«А Андрею бы подобный тон не простила бы. И не бы. А так и есть. Не простила», — заметила совесть.

— Я недавно познакомилась с мужчиной. Очень таким… со связями.

— Взрослый? — снова не удержалась и влезла я.

— Старше нас, но не старик, лет тридцать — тридцать пять. Или около того. Знаешь, мужчины из-за того, что не пользуются косметикой, иногда выглядят лучше женщин. Не всегда угадаешь.

— Точно! — подтвердила я. Тот же Гоша выглядит довольно молодо, а рот откроет, сразу ясно — человек взрослый и вдумчивый. Когда не увлекается работой, конечно. Тогда вообще — чистый подросток. Энтузиазм и маниакальный огонек в глазах делают его именно таким.

— Ну и вот, мы сперва не общались вообще. Он приходил сюда кофе пить. Я сразу обратила на него внимание, он такой, знаешь, весь в телефоне или ноутбуке вечно, на окружающих внимание обращает только когда не занят чем-то там, — Маша выразительно показала глазами на лежавший на стойке гаджет. — Потом, когда он вообще заметил, что кофе ему подает не робот, мы общались на общие темы. Ну и как-то вот так…

Марья замялась, а я, как бы не хотела выслушать историю до конца, посмотрела на часы. Работа, конечно, не волк, в лес не убежит, но прибежать на нее желательно без опазданий, не то Гоша…

— Гоша пригласил меня на свидание, я согласилась, — продолжила как ни в чем не бывало подруга, а я так и застыла с выпученными глазами и приоткрытым ртом. — Чего так смотришь? Гоша — обычное имя. Очень даже классное. Рот закрой, неприлично, — тут же пожурила Машка. — Ну и ты представь, как-то раз я столкнулась с Григом, тот меня обнял, покружил от полноты чувств, с ним это бывает…

— Бывает, — протянула я, подразумевая сразу много всяких «бывает», а не только Гошино.

— Ага. Ну и на прощание в щеку меня поцеловал. А так получилось, что Гоша увидел, не так понял… дурак!.. и не желает теперь со мной общаться, — закончила она потухшим голосом.

— Ясно. Вот ревнивый баран. А ты, значит, к нему серьезно, да, Машуньк? — уточнила на всякий случай, хотя и так было все кристально и прозрачно.

— Да. Но я уже не плачу. Бешусь. Вторая стадия. Еще поигнорит меня немного, найду его и разнесу вдребезги всю его жизнь.

Машка поджала обиженно губы, но почти сразу взяла себя в руки и улыбнулась, как только за моей спиной звякнул дверной колокольчик. У кого-то война войной, а обед по расписанию, у подружки же сердечные дела — в положенное время, на работе — работа. Ну и я немножко.

— Доброе утро! Как обычно? — с радушной улыбкой уточнила она у гостя за моей спиной.

— Да, спасибо, Мария, — ответил до боли знакомый голос.

Андрей

Катя сбежала и я почувствовал себя редкостным идиотом. Сам ведь пытался помочь ей стать самостоятельной и уверенной в себе, научить принимать решения без оглядки на окружающих, и тут же сам отчитал ее как ребенка. Просто пять баллов за педагогические приемчики! Про серьезные отношения вообще не понял. Вроде же все ей объяснял. Но спрошу. Говорю же: идиот!

Сарказм фонтанировал во мне еще долго. Возможно, из-за этого я и не сообразил, что можно просто открыть шлагбаум и пойти спать.

Дверь в квартиру Лидии была не закрыта и я заглянул сообщить Эльвире, что на посту никого, шлагбаум открыт, заодно отдать ключи. Не хватало еще Кате заниматься такой ерундой.

Женщина уже очевидно устала. Зная непростой характер старшей по дому, это и неудивительно. Та любого доведет. И ведь не понимает совсем, что отталкивает от себя людей. Считает себя пупом земли. Даже непонятно, как она чего-то там достигла в жизни, квартиру купила в хорошем доме, машину дорогущую, а самооценка ниже плинтуса. Будто власти и не чувствовала прежде никогда. И резко корона в мозг вросла.

— Андрей, — позвала Эльвира, когда я передал ей информацию и ключи, и уже поднимался к себе.

И не поленилась ведь выйти.

— А? — коротко ответил. Желания общаться не было вообще. Ни с кем. Разве что Катюшку к себе прижать, чтобы не дулась, извиниться, да выключиться с чистой совестью до утра.

— Ты меня извини за все. У нас тут своя атмосфера и развлечения… идиотские, наверное, — чуть замялась женщина. Но продолжила уверенно и даже требовательно: — А Катю береги. Она еще девочка совсем. Не смотри, что взрослая. Тепличная она и жизни не знает. Ее надо сразу замуж, иначе сожрет себя, бесконечно сомневаясь в характере ваших отношений. Такие жизни быстро не учатся, хоть разочаровываются в два счета. Будь умнее. Да и ты ей не отец, чтобы воспитывать.

— Эльвира…

— Да, я знаю, что не мое это дело. Но я слышала ваш разговор. Не специально. Скорую выглядывала И знаешь, любая здравомыслящая женщина дала бы тебе сразу по лбу любым тяжелым предметом за такой покровительственный тон. Ты ей не начальник…

— Директор, — вставил свое веское. Что бы ты понимала, женщина!

— Директор ты ей на работе. Дома ты ее любимый мужчина. Не путай говно с яишенкой! — рыкнула Эля и, хлопнув дверью, скрылась вместе со своим недовольством и советами.

Я же, раздраженный донельзя очередным вмешательством соседей в мою личную жизнь, пошел домой. К Кате.

Только вот Кати дома не оказалось.

И дом у нее, судя по всему, был в другом месте — через стену.

Хотелось взять перфоратор и кувалду и разнести к чертовой матери эту единственную преграду. Только вот… как бы не неприятно было признавать, а Эльвира права. Стену между нами воздвиг я. И ломать ее тоже мне. А бетон — это ерунда.

Идти или не идти к ней сейчас?

Посмотрев на время, решил не тревожить мою девочку. Время для выяснений отношений было неподходящее. Да и она наверняка уже спит.

Лишь бы не плакала!

Достал телефон, открыл вотсап. В сети была давно. Надеюсь, все-таки спит.

Лег и сам. В холодную и одинокую постель. Поворочался. Заснуть с тяжелыми мыслями не удавалось. И непривычно без Кати.

Зарылся носом в ее подушку. Такой приятный запах. Родной. Любимый.

Как выключился, не помню.

Утро тоже не порадовало. Прошли те времена, когда я балдел, спровадив очередную даму и оставшись в одиночестве, безо всяких угрызений совести и лишних нервов. Теперь же, я был готов просыпаться с одной прекрасной девушкой изо дня в день, радоваться ее сонной улыбке, лохматому, до чертиков сексуальному виду…

Интересно, она уже встала?

И стоит ли мне вот так сразу к ней заявляться? Или получу чем-нибудь тяжелым, как вчера съехидничала Эльвира?

Пустая квартира — как пустая душа. Ничего приятного.

Душ принял за три секунды. Продлевать приятные обычно мгновения не хотелось. Все равно ведь никто не постучит деликатно, не поторопит. Или и вовсе заберется ко мне, за шторку. Чтобы потом торопиться на работу.

«Ведь директор должен подавать пример коллективу, Андрей!»

«Заниматься любовью каждое утро в душе? Уверена?»

«Какой ты пошлый!»

«Но пример-то хороший!»

Унылое и гадкое утро без Кати.

Я все-таки не нашел в себе ни грамма мужской выдержки и, едва приведя себя в порядок, постучал в соседнюю дверь.

Тишина.

Сбежала. От диалога. От выяснения отношений. От меня.

В глубине души поднялось что-то темное, первобытное. Моя! Женщина! Сбежала! От! Меня! Да не бывать этому никогда!

Ступени пролетали десятками под ногами. Я мимоходом с кем-то поздоровался, не расслышал, кто и что мне там сказал, выскочил из подъезда и чеканя шаг пошел к авто. Кнопку сигнализации едва не вдавил насмерть, сломав пульт.

Стоп. Уймись.

Сел в машину, выдохнул.

Нам обоим, наверное, все же стоит успокоиться. Первая размолвка. Обычное явление в отношениях. Просто с Катей все было так… естественно, правильно, что тешил себя надеждой, что обойдется. И не будет больше в моей жизни никаких истерик и глупых капризов, бесконечных требований и нелепых претензий…

Кстати, а я ей говорил, что был женат? Девушки на такое обычно реагируют резко. Да уж. Как накрыло великим чувством, так совсем мозги отшибло.

Как ни крути, а выходило, что за мной числился уже даже не один косяк.

И что она имела в виду, когда говорила о свадьбе и несерьезных отношениях? Я ведь сказал, что они у нас более, чем серьезные. Кольцо пообещал купить.

А-а-а. Так ведь не купил. Может, поэтому?

Нет, кажется, все-таки она имела в виду что-то другое. Может, Эля права, мне надо сделать нормальное предложение, познакомиться с родственниками, получить благословение? Надеюсь, обойдется без последнего. Слова «теща» и «тесть» вызывали у меня разве что приступы ярости. А у Кати еще бабуля, как я понял, — та еще дамочка. Может, почище всего нашего подъезда.

Взглядом зацепил знакомую вывеску. Кофейня. Заеду, немного отвлекусь и подумаю. Да и кофе здесь вкусный.

Поневоле улыбнулся, вспомнив, как моя красавица подрезала мой стакан с кофе, когда мы еще были едва знакомы. Может, она совсем не в офис поехала, а сюда?

С двойным энтузиазмом свернул на парковку при заведении. Быстрее, чем обычно, прошел внутрь. Увидел ее.

Это судьба.

— Доброе утро! Как обычно? — бариста знала каждого постоянного гостя в лицо и кто что пьет. Улыбнулась профессионально, сдержанно.

— Да, спасибо, Мария, — ответил, подходя к застывшей от неверия девичьей спине. — И кофе этой прелестной девушки добавьте в мой чек, пожалуйста. Доброе утро, любовь моя. Надеюсь, ты не против?

— Доброе утро. Не против.

Катя подставила щеку для поцелуя. Уже хорошо. Обнял свою прелесть. Сдержанную прелесть. Видимо, все еще злится на меня.

— Катенок, поехали прогуляемся и поговорим?

— Нам скоро на работу. Директор должен подавать пример своим подчиненным, — наставительно заявила моя радость и я поневоле улыбнулся. Уже не представляю свое утро без нее.

— Подождут. Я предупрежу Гошу.

— Гошу? — удивленно спросила Мария. — Надо же, какое необычное имя, — тут же исправилась, глядя на мою реакцию. Но на Катерину посмотрела выразительно.

Это, похоже, и есть ее подруга Маша, дошло до меня как до жирафа!

— Да обычное имя, — ответил, разглядывая этих двоих. — Что это вы на меня так смотрите, дамы? Мне уже начинать бояться?

— У тебя прекрасная интуиция! — рассмеялась Катюша. И сразу как-то вся обмякла в моих руках, облокотилась на меня немного, обняла за талию. — Это моя подруга Маша. Ты про нее слышал.

— Я уже догадался. Рад познакомиться еще раз, Маша, — вежливо обратился и легонько кивнул девушке. Видимо, тот кофе — тоже какая-то афера этих двух заговорщиц. — Так в чем провинился мой Гоша? Я ведь правильно понимаю, речь о нашем родном и любимом Гоше, который души в тебе не чает? — с намеком спросил у своей ненаглядной. Мол, подруга подругой, но и Гоша нам не абы кто.

— Ни в чем не провинился. Приревновал Машку к Григу.

— Григу?!

Черт! Я и сам как питекантроп сейчас позволил эмоциям взять верх и показал себя не меньшим ревнивцем.

— Ага, — беззаботно подтвердила мое золотце. — Это наш друг. Он держит необычную кофейню, я тебе покажу, ну и познакомлю вас, конечно. Если ты не против?..

Катя посмотрела выразительно. Готов ли я знакомиться с ее друзьями официально, а не вот так случайно, как вышло сегодня с Марией?

— Я — с удовольствием! Надеюсь, после того, как представишь мне всех своих друзей, я удостоюсь чести еще быть представленным и твоим родителям. И бабушке.

Почему-то про бабушку всегда думал с каким-то волнением, если не сказать, страхом. Хотя Катя ничего такого не рассказывала, только хвалила и восхищалась. Чувствую, интуиция активизировалась.

Маша на нас так посмотрела, что я еще больше усомнился в правильности своего решения. Про бабушку ляпнул зря. Определенно зря.

Или, может, все не так страшно?

— С бабушкой лучше повременим, — взрастила еще больше мои страхи Катюша. И к Маше обратилась: — Мы пойдем, а то действительно, нехорошо, когда директор опаздывает, сама понимаешь. А ты после смены заглядывай ко мне. Может, кофе свой вкуснющий мне занесешь.

Катя улыбнулась задорно, весело, сразу видно, что Гоше пришла хана.

Я тоже улыбнулся от пришедшей в голову мысли. Зато этот изверг не будет надо мной издеваться! Пусть тоже устраивает свою личную жизнь. Будет даже забавно. Мы друзья, наши женщины — подруги. Сплошные плюсы.

— Приходи, Маша, мы всегда будем рады тебя видеть! И даже без кофе! Не слушай мою меркантильную кофеманку.

— Эй, ну ты чего? — возмутилась Катюша в шутку. И сама, подмигнув и попрощавшись с подружкой, потянула меня к выходу. — А ты, дорогой, не думай, что так легко отделался. Мы все равно еще поговорим.

— Я уже понял свою вину и раскаялся. Только, Кать, вообще не понял, что за претензии о несерьезности наших отношений, — усаживая ее в машину, все-таки спросил сразу.

— Мне показалось, ты странно отреагировал на мое заявление про величину камня. Точнее, это ты сказал, а я подтвердила. Но ты тут же отдалился, — призналась моя драгоценная девочка, честная и открытая.

— Так, давай сегодня дома поговорим, хорошо? Мне многое надо было тебе давно рассказать, но я и не думал, если честно. Но мне на тебя денег не жаль, жениться я на тебе готов, так что не переживай и ничего себе не фантазируй лишнего, хорошо? И пристегнись! Пожалуйста, — тут же смягчил тон.

— Пожалуйста, — особым голосом заявила эта проказница, подтверждая, что ею замечен и командный тон и моя работа над собой.

Учимся сосуществовать, однако.

Катя

Рабочий день протекал как обычно. Мы с Гошей были по уши заняты, да так, что я позабыла про Машуньку, хотя сперва только и делала, что искоса поглядывала на мужчину, представляя, как они с моей лучшей подругой смотрятся вместе.

Когда после обеда раздался звонок телефона с рингтоном, который звучал очень, очень редко, я застыла. Огромными глазами посмотрела на любимый гаджет.

Мамочка. Звонит. Сама.

И это весьма плохой признак. Или что-то случилось. Или… или что-то случилось.

Так сложилось, что в свое время я слишком яро отстаивала свою самостоятельность, и мама то ли от обиды, то ли из вредности (ставлю на вредность!) перестала мне звонить, мотивируя тем, что я «сильная и независимая» (ха-ха) и могу это сделать сама за собственные деньги. И если не дай бог я пропускала хотя бы один день, звонил папа. Вроде как по делу, если рядом стояла мама. Или с выговором, если мамы рядом не стояло.

Лишь бы все было нормально!

Только бы не бабушка…

Или не папа…

В голове пролетел миллион страшных мыслей. Жутких. Панических.

Трясущимися руками схватила телефон, убеждая себя, что все нормально, ничего не случилось, мама просто оказалась рядом, допустим, хочет увидеть или забыла о чем-то рассказать.

— Приветствую, дочь моя, — размеренно начала мама диалог и меня отпустило.

Хотя такое обращение — стопроцентно неприятная для меня тема разговора. Главное — с родными и близкими все хорошо, это я где-то провинилась.

И я даже подозреваю, где.

— Привет, мам, — ответила, прижав телефон плечом к уху и показывая Гоше сложенные ладошки, мол, пардон, ну нельзя не ответить и не поговорить, медленным шагом, стараясь не сильно цокать каблуками, пошла в коридор.

— Бабушка тут случайно узнала, что ваша Лидочка в больнице, навестила ее и узнала много чего интересного, — подтвердила все мои подозрения мама.

— Ма, давай не сейчас, ладно? Я на работе и мне не очень удобно говорить, — прошептала в трубку.

— А ничего страшного, можно уделить минутку внимания родной матери. Офисным сотрудникам полагаются пятнадцатиминутные перерывы, если я ничего не путаю. Кроме того, — столь же деловым тоном произнесла она, — когда работаешь на своего жениха, имеешь преференции.

И тишина. И мертвые с косами стоят.

Мертвые — с косами. Я же — с выпученными глазищами.

Вот что нужно говорить в такие моменты? Да, я ничего не рассказала маме. Но я и не собиралась. По крайней мере, пока не получу кольцо и не смогу представить Андрея как жениха, а не просто как парня.

Родители у меня были лишь частично современные в данном вопросе. И то, вся эта частичность — ради меня. Чтобы я была счастлива и всем довольна. Не хотели ущемлять мои права, хотя и не поддерживали «современную распущенность». И папа сразу сказал: «И чтобы никаких мужиков! Найдешь того самого — приведешь знакомиться. А молодых «человеков» и всяких там бойфрендов держи при себе. Чтобы я ни сном, ни духом».

И я в точности исполняла его приказание.

Только вот соседкам-то Андрей был уже представлен как жених. А родителям — нет. Потому что соседкам можно ляпнуть что угодно, а родителям — только правду и ничего, кроме правды.

— Мамулечка, давай я лучше приеду к вам сегодня в гости и все расскажу по-человечески, ладно? Мне сейчас честно-честно не очень удобно говорить, все ждут, когда я закончу разговор.

— У тебя во сколько обед?

— Уже кончился, — стараясь не выдавать радость по этому поводу, ответила маме.

— Я надеюсь, ты можешь отпроситься пораньше и приехать в отчий дом, допустим, к пяти? Мы сегодня идем в театр. Нам, конечно, лишь дорогу перейти, но в половину седьмого уже нужно выйти из дома в любом случае.

Ох, когда мамуля начинала вставлять пафосные словечки, дело пахло керосином. Полтора часа мучений — это лучше, чем не ясно, какое количество в другой день. А если еще и немного задержаться…

— Мам, я в пять выеду и, надеюсь, доберусь без пробок.

— И будь одна. Я сегодня морально не готова знакомиться с… Господи, кто это он нам? Зять?

— Хорошо, мамуль. Все, до встречи, я убежала.

Отключила звонок и выдохнула. Ладно, ничего страшного не произошло. Расскажу все как есть, мне скрывать-то особо и нечего. А на вопрос, почему не сказала раньше, так и отвечу: сомневалась, на каком уровне наши отношения на самом деле.

Ох уж эта Лидия Ивановна!

И бабуля тоже хороша. Мне ни слова не сказала. Зато маме, небось, учинила допрос. Будто не знала, что если я кому первому и сообщу, так это ей.

Вспомнила разбитый телефон. А ведь хотела бабуле позвонить тогда, а вот судьба уберегла. Или подставила самым наглым образом?

Не буду дергаться. Буду решать проблемы по мере поступления. Может, еще не все так страшно.

С работы пришлось отпроситься, притом и у Гоши и у Андрея. И сбежать на такси, так как мой драгоценный мужчина был занят, да и не хотелось создавать ситуацию, когда незапланированная встреча может все же состояться. Мало ли. Папа за хлебом выйдет, увидит нас целующимися у подъезда. Или еще как.

Заскочила в магазинчик у дома, поулыбалась продавцам, которые знали меня еще ребенком и теперь искренне были рады видеть. Так что без пары совсем не дежурных фраз не обошлось и задержалась я минут на двадцать, а не на пятнадцать, как думала.

— Привет, ма, привет, па, — ворвалась в квартиру, шурша пакетами и здороваясь на ходу. — О, и тебе, бабулечка, привет, — углядела старшую родственницу. А вот, кто в театр, небось, не собирается. Все, Катька, попала под перекрестный огонь родни, а следом — на допрос к бабулечке.

— Привет, партизанка, — дружно поприветствовала семья.

— Ну что, садись за стол, ешь, пей, да рассказывай, — велела бабуля.

Почувствовала себя немножко Иваном из русской народной сказки. Меня разве что в баньке не попарили, а так, можно сказать, тоже в печь почти сразу.

— А я здесь всяких вкусняшек купила, — непонятно зачем попыталась перевести разговор в другое русло. Будто не знала свою семью!

— Молодец. А теперь живо за стол, — скомандовала мама. И я, разумеется, тут же послушно плюхнулась на табурет.

Мамино коронное блюдо — фаршированные перцы — сегодня откровенно не лезли. Казалось бы, ну ничего ведь страшного не произошло. Но настрой родни держал в тонусе. Даже если ты ни в чем не виноват, ощущать себя на все сто не выйдет, сиди и страдай!

Бабушка на минуту вышла в коридор, зашуршала пакетами, чем-то загромыхала, вернулась с очками и тонкой папочкой вырвиглазно-розового цвета. Открыла, принялась читать внимательно, поджимая губы и периодически качая головой.

— Допрашивайте, — решила не тянуть кота за хвост я и отодвинула тарелку. — Все равно под вашими взглядами и демонстративными чтениями досье на Андрея кусок в горло не лезет.

Очень хотелось ввернуть еще и про поданный ребенку плохой пример, но сдержалась. Не мне их учить.

— Чего ты сразу так… допрашивайте… — возмутилась мама.

Но встала, чтобы налить всем чай. Традиционно в нашей семье разговоры велись после еды — за чаем. К нему у мамули была особая страсть, поэтому все друзья, знакомые, родственники, да и сами родители везли из путешествий не магнитики на холодильник, а пакетик настоящего местного чая, если вдруг он рос в той стране или регионе. Про поездки в Китай вообще молчу. Пограничники не раз останавливали и допрашивали, не верили, что везем себе, а не на продажу, уж больно партии были… промышленные.

— По бумагам все хорошо, я одобряю. Но как человек он какой? Рассказывай давай, не молчи, — приступила бабуля к допросу.

— И почему нам не сказала, — потребовала отчета мама. — Узнаем все от чужих людей. Даже как-то неудобно.

— Вы сами мне сказали, чтобы знакомила вас только с женихом, а не водила всех подряд парней, — напомнила я им их же слова.

— Так нам и сказали, что жених уже. А мы не в курсе, — обиженно заметила мама.

— Ма, это я соседкам сказала, чтобы не лезли в мою жизнь. Кольца нет. О чем говорить?

Папа сидел молча и сурово хмурил брови. По всей вероятности, не особо был рад ни моему допросу, ни визиту бабули. Не то, чтобы они не ладили, нет. Бабуля просто… тяжеловата для восприятия. А папа у меня очень деликатный и тактичный. Я обычно в него, но иногда включаются подарочки генетики и от бабушки с мамой, конечно.

— Но ты у него работаешь, — не сдавалась мама.

— Я работаю не у него лично, а в его компании. И она не чисто Андрею принадлежит, а еще его соучредителю и партнеру — Гоше. Вот, я работаю с Гошей, он меня нанял.

— Но все равно, столько времени молчать…

— Ма, сколько времени? Не год и не два. Не смотри на меня как на врага народа. Я бы вам все рассказала, когда пришло время. Собственно, уже и собиралась, только хотела колечко подождать, чтобы вы не смотрели косо и не расспрашивали вот так… неприятно, а только радовались.

— Наивная, — хмыкнула бабуля, не отрываясь от текста. И что она там нашла?

Странно. Откуда-то пришли спокойствие и уверенность. Я ничего плохого не сделала. Имею полное право не рассказывать родне о романе до поры до времени. В конце концов, личная жизнь — это личная жизнь, не общественная. И не испытываю никакой вины — вот, что самое удивительное.

В конце концов, причина «узнаем от чужих людей» — полнейший абсурд. Люди могут наговорить что угодно. Я сказала, что Андрей — мой жених, они и поверили. А ведь на тот момент ничего такого оговорено между нами не было.

— Мы — твои родители, — продолжала настаивать мама на своем.

— Мама, мы только начали встречаться. Вы сами сказали, не тревожить вас моими бойфрендами. Я и не тревожила. Следовала вашим целеуказаниям, так сказать. Не обижайся, пожалуйста. Если бы я была изначально уверена в характере наших отношений, конечно, сразу бы вам сказала.

— То есть он водил тебя за нос? — уточнил папа зло.

— Нет. Он как раз сразу сказал, что все серьезно. Но мне сложно было в это поверить, — откровенно призналась семье. — Вы же меня знаете.

— Как нам ничего не говорить, так она взрослая, — пробубнила мамуля под нос.

— В общем, у меня есть молодой человек, его зовут Андрей, ему тридцать два года и я не знаю, что там у бабули написано в ее НКВД-ной папочке, поэтому просто скажу, что мы любим друг друга и вам рано или поздно придется с ним познакомиться. Скорее, рано. Мы сегодня утром в кафе у Машки как раз это обсуждали, вы совсем немного не дотерпели до нормальной презентации моего мужчины, так сказать.

Посмотрела на родных. Неужели нельзя было поговорить по-человечески? Безо всяких папочек с данными на Андрея, без поджатых губ, без обид? Я бы и сама с радостью им все рассказала, когда готова была бы поделиться этой радостью.

— Удовлетворяет хоть тебя? — спросила бабуля.

— Мама! — шокировано воскликнули родители.

— Бабуля!

— Что мама? Что бабуля? Мужик нынче хилый пошел. А секс — это пятьдесят процентов отношений, — назидательно заявила бабуля. — Если он задохлик по этой части, то я против.

— Ты бы еще про сантиметры спросила, — в сердцах попеняла ей мама.

Отец закашлялся. Я поперхнулась. Бабушка ничуть не смутилась.

— И что? И спросила бы? Это вам важно все первыми узнавать, мне главное, чтобы Катюшенька наша была счастливой женщиной. И если ей важен размер, он должен быть…

— Бабушка! Ну ты чего? Не смущай меня еще больше! — взмолилась, стреляя в нее глазами. Если ей так нужно, я готова обсудить это, но только наедине, и тем более никак не в присутствии папы. Да и мамы тоже.

— Мама, ну в самом деле, — вступилась, наконец, моя мамуля. — Мы действительно что-то разошлись, наехали на ребенка, еще и смутили. Подождем официального знакомства, накроем стол, все как положено.

— Спасибо, мамуль. Я правда-правда уже собиралась вас знакомить. А когда оно вот так, добровольно-принудительно, сразу вредность включается на полную.

— Вы хоть предохраняетесь? — снова вступила бабуля.

— Бабушка!

— Мама!

— А я тоже хочу узнать ответ на этот вопрос. Еще как-то не готов стать дедом, — поддержал тещу папуля. — Для меня все слишком неожиданно.

— Как-то не так я представляла сегодняшний разговор. Я пойду, ладно? Вы пока немного привыкните к мысли, что я не маленькая девочка и уже не одна. И чисто в теории, — выделила интонацией, — могу забеременеть. Все, рада была всех видеть, в следующий раз я лучше не одна приеду, с поддержкой. Всем пока.

— Ну уж нет! — воспротивилась бабуля.

Но мама поддержала. Помогла сбежать.

Что ни говори, мама — это мама. Даже если она на тебя обижена, все равно действует в твоих интересах.

В груди разлилось приятное тепло. Хорошо все-таки, что они у меня есть. Пусть даже не особо тактичные. Все равно ведь любят.

Только вот… если они со мной ТАК, то что ждет Андрея?

Я резко остановилась, ухватившись за поручень в подъезде.

Бабуля из вредности может начать и его смущать, расспрашивать о чем-нибудь таком, о чем не говорят в приличном обществе. Любит она повергать в ступор — хлебом не корми.

Лишь бы не про сантиметры!

Я хмыкнула и побежала дальше, на улицу. Встреча с родителями, конечно, прошла черт знает как, но самое главное, что они немного успокоились. Сейчас примут эту мысль, осмыслят, прочитают сообща бабулину папку, а там можно и знакомить.

Интересно, Маргоша, случайно, не у бабули проходила курсы повышения квалификации? Хотя откуда у Марго такие связи? Всего один жених из органов. Ей определенно есть еще, чему поучиться. Но, надеюсь, уже не нужно.

Приятная, не по-осеннему теплая и мягкая погода располагала к прогулке и я решила пройтись до дома. Позвонила Маргоше, получила приглашение на свадьбу, предварительное, но зато уже с датой.

— Какие вы шустрые! — восхитилась парочкой. — Ты счастлива?

— Мы не шустрые, мы знаем, чего хотим от жизни, — важно заметила подруга, но тут же расхохоталась как девчонка. — Конечно, счастлива! Кать, ну где я и где спонтанные решения? Такие дурости только по любви и делаются. И мне, видимо, стоило немного выйти из своего привычного окружения и изменить стратегию общения, — важно произнесла Марго. Помолчала секундочку. Расхохоталась в трубку, оглушая меня. — Секс как стратегия переговоров с мужчиной. Ой, не могу. Ха-ха-ха. В общем, очень рекомендую. Хорошо прочищает мозги, надо заметить, — добавила уже спокойнее.

— Ну, разговаривать тоже нужно. Секс — самое легкое в отношениях.

— Не соглашусь. Это если он хорош, то да, легкое. А если нет? А человек нравится? Знаешь, женщина должна быть счастлива и в постели и в жизни, а не только где-то в одном из этих мест, — Марго захихикала, словно спошлила, но я так и не поняла, о каких местах идет речь, если мы о жизни и постели. Видимо, личная шуточка. — И вообще, секс — это пятьдесят процетнов…

— Отношений, — закончила предложение я. Нет, ну точно, бабуля и Марго — почти как однояйцевые близнецы, разлученные в детстве.

— Да, отношений. Так что это важно. У тебя с Андреем как дела, кстати? Элька сказала, вы поссорились.

Разведка знает все. Марго даже в любви не забывает следить за окружающими. Горбатого могила исправит.

— Помирились. У него появилась гадкая привычка читать мне нотации и отчитывать как ребенка, — наябедничала я.

— Катюш, ну давай откровенно, хорошо? Ты, конечно, уже взрослая девушка и все такое, но для человека за тридцать ты все равно ребенок. Ты еще не знаешь жизни, не разочаровывалась такое количество раз, не обжигалась и не закалилась. Есть и в пятнадцать дети, которых детьми не назовешь, конечно. Но ты обычная хорошая девочка, тебя жизнь не била, не пинала, друзья пачками не предавали. И слава Богу! Не обижайся на то, что тебя пытаются защитить от внешнего мира.

— Спать с ребенком можно, а воспринимать его взрослым — ну никак, ага!

— Ты вообще слышала, что я сказала? Или только на первую фразу отреагировала? — недовольно уточнила Марго.

— Слышала. Просто неприятно.

— Неприятно. Но не смертельно. Объясняй ему спокойно, без истерик. Он поймет и примет. А хлопать дверью и уходить — это очень по-детски, — намекнула как сковородой по лбу подруга.

— И почему ты такая умная? — буркнула в сердцах.

— Потому что я из тех, кому за тридцать. И мне, в отличие от тебя, не так повезло с родителями. Пнули после школы в свободный полет, я этого всего дерьма хлебнула так, что каким-то неправильным тоном меня из себя не вывести.

— Элька — болтушка.

— Ты можешь мне сама звонить и все рассказывать, я буду рада и счастлива помочь советом или просто выслушать.

— И вправит мозги.

— Не без этого, Катюш, — рассмеялась Марго. — Как тридцатилетняя бабулька. Про размер хвостика у тридцатиления уточнять не будем.

— Нашла бабульку! — рассмеялась я в ответ.

Тем не менее, разговор с Марго очень меня подбодрил. Я привыкла видеть ситуацию только с одной стороны, а вот поставить себя на место Андрея не выходило. А стоило. Эгоистка маленькая.

Но разъяснительные работы с ним проводить буду!

Домой шла неспешно и много думала. О родителях, бабуле, об Андрее. И предстоящем нам разговоре. По всему выходило, что он настроился рассказать мне о своем браке, его ошибках и сделанных выводах. Вспомнил, что упустил такую маленькую деталь. Ага, почти ничего не значащую!

Это ладно, я в курсе. И снова спасибо Маргоше за блестяще проявленные дедуктивные способности и оперативно проведенные розыскные действия. Ну, или как там говорят наши правоохранительные органы?

Может, сказать ему, что я и сама знаю? Но если он сравнивает меня с ней… И я ведь не знаю, почему они развелись… Нет, буду молчать и слушать. Молчание — золото. Вот и проверю, насколько хорошо работает народная мудрость.

У подъезда меня встретила Лидия Ивановна. Посмотрела странно. Поздоровалась.

— Добрый вечер. Как вы? — вежливо поинтересовалась я. Все-таки какая бы не была гадина, но соседка.

— Вашими молитвами.

Да уж. Ответила. Я едва не поперхнулась. Если о чем и молилась бы, так явно о ее переезде. Или о своем. Жить среди таких «доброжелателей», да еще и излишне болтливыми — удовольствие сомнительное.

Не стала развивать диалог и сбежала домой. Заскочила к себе, полила цветы, открыла окна. Стоило проветрить. Дома в последнее время толком не жила, лишь бывала.

Все-таки дома хорошо. Уютно. Везде, кроме кухни. Туда я так и не добралась.

За окном стало совсем темно и я пошла к Андрею. Не важно, состоится обещанная беседа этой ночью или нет, но я соскучилась и ужасно хотела его коснуться. Прижаться. Почувствовать, что все плохое позади. Он здесь, со мной. Что он мой.

Заперла свою дверь на замок и постучала в соседнюю. Завтра был выходной и сумку с ключами я брать не стала. Да и мало ли, может, мы вообще весь день проведем в постели — будем мириться. А если куда и поедем, так заскочить ко мне не долго.

Дверь открыла красивая блондинка лет тридцати. В том, что моя бабушка называла словом «комбинация», а я «ночнушка». Черное прозрачное кружево на обнаженное тело. Призывная улыбка стекла с ее лица и она недовольно на меня уставилась.

— Чего тебе?

— Кто вы и где Андрей? — спросила с несвойственными мне ранее металлическими нотками в голосе.

— Я его жена, — ответила женщина спокойно и посмотрела на меня с ледяной ненавистью. — А вот ты, милочка, явно не по адресу.

И захлопнула дверь перед моим носом.

ЧТО?

Нажала звонок до упора и не отпускала, пока дверь не открылась.

— Чего тебе?

— Не тебе, а вам, — сказала зло. И нагло отодвинув ее руку, придерживающую дверь, вошла в квартиру. По праву хозяйки. — А теперь вы немедленно оденетесь, сядете на кухне и будете ждать со мной Андрея. Заодно расскажете, что здесь забыли в таком виде и как попали в НАШУ квартиру.

Я была в той стадии бешенства, которую Машка называла «холодной». Такое и случалось-то со мной буквально пару раз. И вот, снова подходящая ситуация. Мозг превратился в лезвие, холодное, острое и безжалостное. Жаждущее крови.

Андрей знал, что я должна вернуться приблизительно в это время, значит, вряд ли бы привел любовницу в дом. Значит, пришла сама. И не любовница.

Жена. Бывшая. По всей видимости, дамочка жаждет вернуть Андрея.

Моего Андрея!!!

Ключи… Нет, у нее не должно быть ключей от этой квартиры, она ведь новая. Дать ключ Андрей ей не мог. Значит, она пришла в гости сама, без приглашения. Куда только пропал мой мужчина?

«В аптеку за презервативами!» — зло шепнул сарказм.

Но я послала его куда подальше с его предположениями. Ерунда. Я, конечно, не великий специалист по мужчинам, но в то, что Андрей пригласил бы женщину к себе домой, да еще и вечером, зная, что я сейчас вернусь, да еще бы и оставил ее одну ради похода в аптеку… Абсурд!

Женщина оказалась понятливой. Бурча что-то под нос быстро сбежала в ванную. Надеюсь, переодеваться.

Заглянула на всякий случай в спальню — идеальный порядок. Андрей умудрялся как-то по-военному заправить постель и в три секунды навести марафет во всей комнате. И подушки лежат на покрывале — так делает только он, я всегда их прячу.

Прошла на кухню. Горячий чайник, две чашки, пустой заварочный чайничек… Может, он вышел в магазин за чаем? Или к кому-то из соседок? Надо бы дать ему ключ от моей квартиры, чего-то я не подумала… Бестолочь.

Значит, дама пришла на чай и по какой-то причине он ее оставил одну, не побоялся.

Может, действительно бывшая жена? Он ведь ее знает и спокойно оставил одну. А она… Вот тварь!

Картина более-менее прояснилась, но тем не менее, на душе было погано.

Наглая соблазнительница моего мужчины затаилась в ванной и я про себя искренне желала ей всего самого плохого, например, засесть на унитазе от нервов, портить воздух и настроение.

Злорадно хихикнула. Сделал гадость — сердцу радость. Здесь, конечно, я просто ее пожелала, но, что ни говори, а меня можно было понять. Не каждый день на моих собственных глазах какая-то фря пытается увести моего мужчину!

Ух, а я, оказывается, та еще ревнивица.

Хотя, за волосы не дергаю, бои в грязи не устраиваю — ну просто не девушка, а верх здравомыслия!

Тем не менее, ни терпения, ни нервов не хватало. Решила позвонить Андрею и услышать его версию событий.

Не успела достать телефон, как щелкнул дверной замок и я, сдерживая себя изо всех сил, не поскакала раненным бизоном, а пошла к двери.

— Привет! — улыбнулась по привычке, хотя смотрела напряженно, выжидательно.

— Привет, катеночек! — естественно и непринужденно улыбнулся Андрей. Или немного виновато? Или это я надумываю? — Прости, пожалуйста, что не предупредил про гостей, — произнес любимый, притягивая меня к себе и целуя в шею. — Я хотел поскорее ее спровадить. Как раз про нее и собирался с тобой поговорить, теперь придется знакомить. Или вы уже и я могу пофилонить?

«Вспомнишь г. вно, вот и оно», — съязвила про себя.

— Уже. Она в ванной сидит, — ответила так же тихо.

— Чем ты ее так запугала? — тихонько рассмеялся мужчина, не отстраняя своих губ от моей шеи, целуя сверху вниз и обратно.

— Потом расскажу, — не стала сразу выяснять отношения. Сперва узнаем, что к чему.

— Леся, ты там надолго?

— У нее живот, наверное, прихватило, — ответила громко за незваную гостью.

— Я… я, наверное, пойду, Андрей, — выскальзывая из ванной уже полностью одетой, сообщила Леся и крабиком пошла в сторону двери.

— А чай? Ты же сама хотела о чем-то поговорить за чаем, — удивленно спросил мужчина, пожимая плечами.

— Я думаю, Лесе стоит пройти в кухню и закончить разговор. А то как-то невежливо вот так прийти и сразу уходить, — решила я из вредности продлить мучения этой неприятной мне женщины. — Уже и чайник закипел. И все в сборе.

— Я… не уверена… — попыталась она все-таки слинять.

— Проходите-проходите, — настаивала я. — Не скромничайте. Я очень хочу с вами познакомиться. Тем более, мы с Андреем сегодня как раз хотели о вас поговорить.

Леся подняла брови так, что они спрятались под светлой челкой. Но кивнула и молча пошла в кухню, села за стол.

— Что происходит? — едва слышно спросил мой мужчина, сообразив, что ситуация вышла из-под его контроля.

— Потом, — без звука вообще, словно он умел читать по губам, ответила ему и пошла следом за гостьей, отобрав у обалдевшего и ничего не понимающего Андрея пакетики чая, которые он так и держал в руке.

Похоже, бегал к соседкам. Как я удачно-то зашла. Жаль, не сообразила посидеть в засаде и посмотреть, как он отреагирует на полуголый вид бывшей жены. Но поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Да и сомневаюсь, что увидела бы что-то новое. Андрея в гневе уже имела честь лицезреть.

— Что ты хотела, Леся? — спросил он прямо у бывшей жены.

— Да, в общем-то, ничего. Просто хотела поговорить, поделиться. Ты же знаешь, что одинокой женщине, у которой не клеятся отношения, иногда нужен мужской взгляд. Прости, я не знала, что у тебя уже есть постоянные отношения. Не заявилась бы, конечно, без приглашения. Да и вообще… — в двух словах объяснила она сразу все.

Ага, небось, ушел от нее очередной мужик, так она бегом к бывшему! Проверенная и совсем не удивительная схема. Еще, наверное, ей от него что-то нужно. Вряд ли же за сексом пришла. Мириться или попросить деньжат?

Леся выглядела очень ухожено и молодо, и я лишний раз еще раз про себя поблагодарила Марго, которая не так давно научила и меня этой женской мудрости — быть ухоженной и красивой, для себя в первую очередь. А то сидела бы сейчас и страдала, что проигрываю этой моднице-сковороднице.

— Какой совет тебе дать? Рано или поздно любой мужчина сообразит, что тебе нужны только деньги. Могу разве что посоветовать выкачивать больше, быстрее и откладывать на черный день. Извини, советы — это не ко мне. Что еще?

Я затаилась и слушала его, смотрела в его лицо, стараясь уловить каждую-каждую интонацию, каждое движение любимого лица. Но Андрей был спокоен и даже не раздосадован. Не обижался на нее. Похоже, кто-то давно все понял и сделал выводы. Если Леся не умела их делать, то Андрей — напротив.

— Хороший совет. Только запоздалый, — поднимаясь, произнесла женщина. — Я осталась одна и совсем без средств.

Она кинула на него взгляд, цепкий, надеющийся.

Но не повезло.

— Бывает, — не кинулся предлагать материальную помощь Андрей. — Работать даже предлагать не буду.

— А я бы пошла. Возьми меня хотя бы чай носить! — с чрезмерным энтузиазмом воскликнула Леся. И затарахтела пулеметной очередью: — Мне надо платить за аренду квартиры, парковку, бензин для машины. Хотя бы на основные нужды… Я, правда, готова!

После ее появления в неглиже доверия к этой женщине не было. И хоть я видела, что она действительно нуждается в помощи (или наивно ошибалась), такую пиявку держать при своем мужчине не могла никак позволить. Глупо и недальновидно. Понятно, что уберечь мужчину от измены при его на то желании невозможно, но и лишние провокации совершенно ни к чему!

— Чай у нас в компании ношу я, — вмешалась в беседу.

Леся глянула на меня волком. С явно читающейся ненавистью. Лишь на долю секунды. Лишь на малюсенькое, почти незаметное мгновение. Но я заметила. И Андрей тоже.

— Леся, мы давно разведены. Я не несу ответственность за твою жизнь и не обязан тебе помогать. Пожалуйста, решай свои проблемы самостоятельно. И очень тебя прошу, больше не приходи. Как видишь, я живу не один, Катя мне не какая-нибудь девочка на одну ночь, а невеста. Уверен, она не оценит твои визиты. Да и я, признаюсь, не рад тебя видеть. Извини за честность. Не хочу давать тебе надежд.

— Толку на тебя надеяться? Что раньше был скупердяем, что сейчас. Даже то, что компанию поднял и пошли хорошие заказы и доходы, не изменило твоего занудства! — выплюнула она зло и, подскочив на месте, словно сидела не на стуле, а на пружине, ушла в коридор и буквально через секунду хлопнула дверью.

Как интересно-то! Даже собрала информацию о доходах компании, вау! Я, видимо, какая-то неправильная женщина. Просто влюбляюсь, без предварительной разведки!

Андрей открыл окно.

— После нее мне не то, что проветрить, батюшку вызвать освятить квартиру хочется, — выдал через минуту молчания. — В общем, ты сейчас увидела своими глазами, что из себя представлял мой брак. Бесконечные требования и упреки с ее стороны, деньгоотток с моей стороны. Собственно, я и компанию раскрутить не мог, так как на это нужны были деньги, которые Леся тратила направо и налево, не спрашивая на то моего разрешения и уже тем более моих планов на сбережения.

— А я так неудачно пошутила про кольцо с большим камнем, — вспомнила я.

— Кать, да ну ты что? Даже не вздумай себя с ней сравнивать! Ты — чудо! Мое любимое чудо. Самая дорогая на свете женщина! Я готов тебе хоть весь ювелирный скупить! — в сердцах высказал Андрей и утащил меня к себе на колени, заглянул в глаза. — Кать, мне для тебя ничего не жалко. Я же для тебя что хочешь сделаю. У меня, конечно, идиотский характер. И ты прости, что я тебя воспитываю иногда, не помогаю, хочу, чтобы ты научилась и сама проявлять характер, решать вопросы.

— Иногда это обидно. Хотя идея не так уж плоха, — заметила и поцеловала его в щеку.

— Просто, Кать, жизнь такая мерзкая штука. Я хочу, чтобы ты могла за себя постоять, если вдруг со мной что-то случится или я не смогу быть рядом в нужный момент. Улечу в командировку, допустим. Буду недоступен на совещании с заказчиком. Еще что. Ты такой ангелочек, тебя хочется бесконечно баловать и целовать. Даже окружающие поневоле берут над тобой шефство и опекают. Ты светлая девочка. Очень красивая, добрая, мягкая.

— Но слабая, — признала очевидное.

— Не всем дано быть гром-бабами или хитрыми пиявками вроде Леси. Я люблю тебя такой, какая ты есть, — произнес он. И я только было попыталась расплавиться от умиления и восторга, как он выдал: — Кстати, про шефство. Я тут бегал чай искал, так мне Эля выдала эти пакеты со звездюлями, — вдруг расхохотался он. — Я домой несся как чемпион олимпийских игр к финишной ленточке.

— Что она тебе сказала?

— Что она тебе сказала?

— Что пока я страдаю фигней — я, кстати, смягчил ее выражение — ты зайдешь домой и увидишь чужую бабу, — Андрей снова расхохотался и закончил: — И она не уверена, кто конкретно погибнет в этой битве, но у нее нет нового черного платья для похорон, так что подобные приколы — это не по-соседски!

— Ну Эля… — тоже начала смеяться я.

— А еще она мне сказала, что если я тебя своим… э… мужским умишкой еще раз обижу, она мне глаз натянет туда, куда неприлично говорить, — уже спокойно наябедничал мужчина. — Я слегка офигел, конечно. Но спорить с ней было некогда, помчал домой. А у нас здесь как в немом кино…

— Ага, бабы полуголые.

— Полуголые?

— Да, когда я постучала, твоя Леся открыла мне в одном кружевном нечто на голую жопу, — с претензией заявила я.

— О, — только и нашел, что сказать, Андрей.

— Вот тебе и «О»!

— Извини, пожалуйста, — через пару минут произнес любимый. — Я только зашел домой, она следом заявилась, может, даже ждала. Сказала, что на пару минут. Я хотел ее спровадить сразу, но она как-то так выстроила разговор, что я вынужден был пригласить ее на чай. А того дома не оказалось. Мы с ней даже пяти минут не поговорили.

— Я поняла.

— Ну и я отошел буквально на пару секунд. Знал, что Эльвира дома, столкнулся с ней как раз до этого в подъезде.

— Да я поняла, не волнуйся.

— Представляю, что ты подумала! — Андрей все еще был ошарашен ситуацией. — Леся просто из тех женщин… В общем, я ее не люблю, не считаю себя чем-то ей обязанным, за все давно расплатился и откупился. Надеюсь, ты мне веришь. И я бы сто процентов, нет, двести, триста, да сколько угодно, ни за что на нее не повелся.

— А на Милану? — я вспомнила ночной разговор с Эльвирой и задала вопрос прежде, чем успела все обдумать.

— Какую Милану? Я еще не всех их запомнил. Которая такая, как ее, шатенка, нет? Кать, не важно, Милана, Эля или еще какая-нибудь гипотетическая дама. У меня уже есть ты. Я тебя люблю. Не волнуйся ты из-за этого вообще! Я не из тех, что изменяют. И вообще, я у тебя под тотальным контролем! — Вдруг развеселился он. — Мы с тобой и дома и на работе. Хочешь, можешь мне GPS-отслеживание настроить на телефоне. Кстати, Гоша будет рад и счастлив. Он бесится, если не знает, где я, и дозвониться невозможно.

— А знаешь, не стану отказываться. Гошу и попрошу. Пусть настроит. И на моем телефоне тоже. Я не буду следить за тобой. Но ты же меня знаешь, я тоже очень волнуюсь, если ты не берешь трубку. Мало ли, что. Вдруг сердечный приступ. Не дай бог, конечно! Но говорят, что у деловых мужчин это частое теперь явление, — вспомнила ситуацию с Лидией Ивановной и статью, которую прочитала в интернете.

— Если у меня и будет сердечный приступ, то только после знакомства с твоей семьей, наверное, — без доли сарказма произнес Андрей. — Что там они сегодня? Не сильно тебя потрепали? Я волновался, как ты там без меня.

— Да нет, совершенно обычно и даже обыденно все прошло, — начала я с улыбочкой, ожидая его реакции на дальнейшие мои слова. — Сперва бабуля принесла папочку из органов на тебя с полным досье, затем спросила, удовлетворяешь ли ты меня, мама укорила, что она бы еще про сантиметры уточнила…

— И она, — Андрей сглотнул и закончил слабым голосом: — уточнила?

— Разумеется!

— Кажется, сердечный приступ у меня будет сейчас, — с круглыми глазами выдал мой любимый.

— Да ладно тебе! Не дергайся так. Папа зато был на твоей стороне, — утешила я.

— Даже боюсь предположить, как он на ней был, — уже более спокойным тоном сказал Андрей. — А что там в папке, кстати?

— Не знаю, я, по всей видимости, не доросла до таких сведений. Может, информация о сантиметрах? — страшным голосом заявила я и, не выдержав роли испуганной девственницы, расхохоталась и потянулась к таинственным сантиметрам.

— Я смотрю, ты решительно настроена их рассмотреть и даже пощупать, — с восторгом оценил мой «высоконаучный» интерес мужчина. — Нам срочно нужна линейка. Какие-нибудь еще измерительные приборы вам потребуются, госпожа ученый?

— Все инструменты у меня с собой, — заявила тоном заправской соблазнительницы, изо всех сил стараясь не расхохотаться.

— А можно тоже посмотреть? — Андрей лукаво заглянут в мои глаза. — И пощупать? — добавил с таким же «научным» восторгом.

— Меньше слов — больше дела! — скомандовала я.

— Так точно, госпожа нобелевский лауреат!

 

Глава 26

— Я должен тебе еще кое в чем признаться, — наутро заявил Андрей.

— Чего? — сонно уточнила, не желая выныривать из уютных объятий дремы.

— Это не моя квартира. Точнее, не совсем моя.

— А чья? Банка? Заложена-перезаложена? — спросила, открывая глаза. — Если что, мы можем жить в моей, не страшно. Родители не будут возмущаться. Им главное, чтобы я была счастлива. А я счастлива только с тобой.

Прижалась к любимому, вдохнула родной запах, как-то сразу успокоившись.

— Нет, по документам она полностью моя, но я купил ее для мамы.

Обалдеть! Я ее, конечно, еще не знаю, но жить с тещей (Господи, как называется мать мужа? Теща — это ведь наоборот), в общем, с матерью Андрея по соседству совсем-совсем не хотелось. Мне собственные родители с младых ногтей сто тысяч раз объясняли, как важно строить свое гнездо отдельно от старшей родни. Особенно настаивал папуля. И, зная бабушку, я понимала его и не обижалась. С ней вообще только одна я могла проводить много времени. И у меня даже глаз не дергался. Как у моей же мамы, допустим.

И это же совсем близко. Как заниматься любовью?! Кричать нельзя. Пищать нельзя. А если…

Голова была полная предположений, а глаза, видимо, — ужаса, так как Андрей не стал ждать моего ответа и продолжил.

— Ей очень нравится этот дом. Она с самого начала строительства уговаривала папу продать их квартиру и вложиться здесь. А тот ни в какую. Ну и я решил сделать им сюрприз. У них в этом году тридцать пять лет совместной жизни. Юбилей.

— Здорово!

— Да. Свою квартиру я продал, чтобы не брать кредит в банке на компанию, нужно было закупить новое оборудование, притом сразу и много, поэтому живу пока здесь.

— У нас есть моя квартира, — напомнила я еще раз. — А Гоша?

— Мы с Гошей вкладываем деньги пополам. У него достаточно сбережений. У него не было Леси. Я из-за нее потерял много времени.

— Знаешь, это, конечно, чудесно, что ты мне все честно рассказал, но про Лесю я больше слышать не желаю, ладно? — воинственно, не подразумевая никакого иного ответа, кроме положительного, спросила-заявила-потребовала я.

— Договорились! Я только рад. И ты не думай, что мы на мели. Это не вчера было. Деньги есть.

— Ты не хочешь жить у меня? — спросила тихонечко.

— Нет, котик, я не хочу жить через стенку от мамы. Мое дело, как твоего горячо любимого мужчины и, надеюсь, в скорости мужа — не расстраивать твою бабушку! — закончил он с хохотом. — Удовлетворять тебя всеми имеющимися сантиметрами полностью.

— Фу, какой ты пошляк! — с улыбкой ответила ему.

— Прости. Я до сих пор под впечатлением от твоего вчерашнего рассказа.

— А мама у тебя… она какая? — спросила, пока мужчина находится в прекрасном расположении духа.

— А она классная. Не переживай. Я уверен, она запросто сойдется с твоей бабулей!

— А она классная. Не переживай. Я уверен, она запросто сойдется с твоей бабулей!

— Мне уже страшно! — призналась совершенно без юмора.

— Не бойся! Мы, кстати, можем переселить в мою квартиру маму, а в твою — бабушку. Им будет не так грустно, — с хохотом предложил Андрей.

— А мы где будем жить?

То, что деньги у него были, меня, без сомнения, радовало, но мне было и здесь замечательно. Ведь две квартиры соединить в одну огромную — это супер. С другой стороны, всякие Миланы… Наверное, лучше дом. И трехметровый забор. Со злющей собакой и сигнализацией «против баб» в виде пары соседок пенсионного возраста. И лавочку у забора поставить, чтобы прямо рядом с нашими воротами. Я даже буду выдавать им с утра тазик семечек.

Представила себе эту буйную фантазию как наяву. У меня, кажется, прогрессирует собственнический инстинкт на фоне озабоченных соседок!

— Можем купить квартиру, можем построить дом. У меня, кстати, есть участок земли. Я как-то купил ее… случайно.

— Как это — случайно купить землю?

— Это из разряда «все побежали и я побежал». С одноклассниками встретились, выпили пива, побеседовали. В общем, по блату купили землю по кадастровой стоимости. Так и лежит. Плачу за нее рублей двести налога в год. Если хочешь, можем съездить посмотреть.

— Хочу! Разумеется, я хочу. А ты доверишь мне самой обставить дом? — с надеждой в глазах спросила я. И тут же принялась мечтать: — И сад сама сделаю! И оранжерею!

— Кать, это же будет твой дом. Можешь и мебель сама спроектировать, я помню, ты говорила, что занималась этим в университете. Я люблю все необычное и классное.

Я обвела взглядом спальню. Вспомнила, как еще на заре наших отношений или еще до них, подумала, что этот дизайн совсем не подходит Андрею, слишком он классический, слишком…

— О боже! Мы же занимались любовью на кровати твоих родителей! — едва не выкрикнула в ужасе, вызвав смех у любимого. — Надо будет хотя бы матрац сменить!

— Но только матрац! — согласился и тут же предупредил мужчина. — Не будем же мы заново обустраивать всю квартиру. Хотя если вдруг мне нужно еще немного выслужиться перед твоей бабулей…

— Ну прекрати уже. Бабуля меня не возбуждает. Только сантиметры! — ответила я, высунув язык и нагло сбежав из пытавшейся меня поймать ловушки из мужских рук.

— Ладно-ладно, постараюсь больше не пошлить. Надеюсь, ты ей сказала, что я тебя полностью удовлетворяю?

— Нет! Скажешь ей это сам! — сбегая из спальни, крикнула этому извращенцу.

— Сказать готов, показать — нет! — крикнул он в ответ. — Мы не в Африке!

— Слава богу! — совершенно искренне выдохнула я. — Еще чего не хватало.

День начался как надо. Со смеха и полезных разговоров. И, надо сказать, приход жены Андрея здорово прояснил мне мозг и, что ни говори, помог нашим отношениям перейти на следующий уровень. Еще не известно, сколько времени прошло бы, прежде чем мы бы с Андреем все обсудили мирно и спокойно, как взрослые люди.

— Чем будем сегодня заниматься? — спросил любимый, заканчивая завтрак. — Может, купим уже тебе кольцо, чтобы я немного расслабился?

— Только кольцо? А как же целый ювелирный магазин? — удивленно спросила я, стараясь не засмеяться.

— Слушай, ну я сейчас чувствую себя Скруджем МакДаком, но или магазин или дом, все сразу я пока не потяну. Но буду стараться! Честно!

Выходные пролетели как один миг. Мы посетили наш земельный участок, погуляли по коттеджному поселку, посмотрели, кто во что горазд в плане оформления участков и строительства, пофантазировали на тему «наш дом», а затем все-таки съездили за кольцом. И когда я говорю «съездили» — это значит, не катались три недели по всем магазинам города, а приехали и сразу купили.

Андрей, оказывается, втихую подобрал несколько вариантов и даже съездил к моей драгоценной Машуньке в кофейню, показал фотографии. А той явно можно идти в разведку. Даже лучшей подруге не сообщила такие новости!

Зато сюрприз удался. И теперь я могла похвастаться всем на свете изящным колечком с настоящим и первым в моей жизни бриллиантом.

— Как я буду по улице ходить с таким кольцом? — волновалась вслух, уже по пути домой. — Вдруг на меня нападут…

— А ты не ходи. Я всегда готов тебя отвезти и привезти. Есть Гоша. Есть Мария. Есть такси. Только давай я сам тебе его буду заказывать и следить по геолокации, где ты едешь, ладно? Это не из ревности. Я просто не доверяю чужим людям свое сокровище. И я не про кольцо, — заметил любимый с улыбкой.

— Да пожалуйста, мне не сложно. Я, может, еще сама пойду на права учиться и куплю себе машину. В кредит, — высказала свою давнюю мечту так, словно это ничего не значило.

— Зачем в кредит? Так купим.

— А хочу сама, — уперлась неожиданно.

Я с детства мечтала водить машину. Точно знала, какого цвета и какой модели она будет. Правда, с течением времени менялись машины и мечта немного корректировалась, но оставалась. И вот, наконец, я могу себе позволить купить что-то крупное и классное самостоятельно!

— Хорошо, — не стал спорить Андрей после длительной паузы, — но курсы оплачу я. А ты начинай копить, договорились?

— Договорились, — ответила, подозрительно посматривая на этого хитрого и явно что-то задумавшего мужчину. — И не надо мне ее дарить на ближайшие праздники! Для меня машина — это как символ моей независимости и самостоятельности. Просто на какое-то время я об этом забыла. Из-за тебя, между прочим.

Преувеличила, разумеется. Еще не так давно я не могла толком себя обеспечивать, работая за копейки, затем вообще сидела не трудоустроенная. И только недавно начала приводить жизнь в порядок.

И мечта тут же вспыхнула. Засветилась ярким солнышком на горизонте сознания.

— Кошмар какой. Вечно я кругом виноват. Но раз ты не позволяешь себя баловать…

Андрей сделал паузу — дал мне возможность опровергнуть это заявление.

— Не позволяю. Я и так вон, с каким обалденным колечком! Не представляешь, чего мне стоило в магазине не упасть в обморок, когда я увидела его цену!

— Надеюсь, ты не из-за кольца отказываешься от машины?

Машина притормозила, съехала на обочину. А на меня посмотрели очень, очень внимательно.

— Нет. Мне это действительно важно. Я хочу хоть что-то сделать сама. Квартиру мне купили родители, дом построишь ты. А я… я себе кажусь отвратительно бесполезной и никчемной на фоне этого всего, — вдруг вырвалось у меня.

— Шутишь? Кать, ты чего? Что за мысли такие? Просто… скажем так, тебе повезло больше, чем большинству. В этом нет ничего плохого. Ты не стала злой и эгоистичной, тебя не испортили ни родительская забота, ни мои деньги…

— Ты мне их не давал еще. А вдруг? — спросила в шутку. Хотя на глазах отчего-то стояли слезы.

— Дам. Сделаю тебе дубликат своей карты. И я уверен, ты никогда не превратишься в ленивую и капризную женщину, будешь яркой и позитивной, доброй. Это твоя суть. Ты же солнышко. Теплая, нежная. Самая любимая.

— Вот, это ты так говоришь, потому что любишь, — нашла, к чему придраться, я. — А любовь, как известно, слепа.

Тихий мужской смех, объятия. Успокаивающие поцелуи.

Только слезы не высыхают, капают и капают, заливая нашу одежду.

Две недели безоблачного счастья пролетели как один миг. А потом пришла она — свекровь.

Ничего не предвещало беды. Обычное утро субботы, которое часто у нас начиналось ближе к обеду. Мы лежали и болтали — обсуждали в сотый раз, кто что хочет в доме и в каком виде, чтобы я сделала предварительную расстановку мебели, посчитала материалы, приблизительный бюджет. Благо, с самим проектом дома определились довольно быстро, а с подрядчиком и вовсе не нужно было голову ломать — тот самый одноклассник Андрея, что помог всем друзьям купить землю по вменяемой стоимости, как раз занимался малоэтажным строительством. И с радостью согласился построить нам дом. И даже со скидкой.

В общем, мы лежали и болтали, как вдруг раздался звонок в дверь.

— Кого там с утра принесла нелегкая? — недовольно пробурчал Андрей, выбираясь из — под одеяла.

— С утра, ага, — заметила я весело, — уже, вообще — то, одиннадцать часов, у приличных людей скоро обед. Соседи, наверное.

Я тоже решила на всякий случай одеться. Мало ли, может, про мою душу. Маргоша, например, могла объявиться. Вдруг ей что — то помочь нужно к свадьбе или просто поболтать. Или ей захотелось селедки под шубой из сгущенки и рубленных корнишонов.

Ох, как я хохотала, когда мы встретились с ней в кафе у Машуньки недавно!

Моя подруга Мария, образец для подражания, невозмутимая и сдержанная, от неожиданности открыла рот, когда новая гостья их кофейни, Маргарита, разумеется, попросила латте и бутерброд с медом, орехами и солеными помидорами.

— И сыра сверху еще, — добавила Марго, прислушиваясь к своим ощущениям.

— И шарик мороженого, — подсказала я, хихикая.

— Э, хорошо. Я, наверное, сама лучше сделаю, — произнесла она себе под нос, приходя в себя, — а то на кухне обалдеют.

— Скажи, что пришла дама в интересном положении, — объяснила я одной фразой, что к чему.

— А — а-а, поняла. Поздравляю, — улыбнулась она в ответ на улыбку довольной Маргоши.

Собственно, так и состоялось их знакомство. Теперь у Машки есть еще одна подруга, которой она готовит «легонький — легонький» кофе, а у Марго — кофейня, что балует ее космическими по составу бутербродами. И все довольны.

Жаль только, что Гоша так и не вышел на связь. А Машунька не выбралась в гости к нам в офис. Поторопить их, что ли?

Я натянула джинсы и майку, расчесала волосы пальцами и вышла в гостиную вслед за Андреем. Тот уже был у двери — открывал замок.

— Доброе утро! — раздался бодрый женский голос.

Я нахмурилась. Голос был мне не знаком.

— Доброе, мама, — произнес мой любимый, распахивая дверь во всю ширь. — Проходи. Чего без звонка?

— Проезжала мимо и вдруг подумала, а почему бы и не навестить любимого единственного сына, — объяснила женщина причину внезапного визита, проходя в дом.

— Ма, было бы неплохо, если бы ты все-таки позвонила, — пожурил Андрей, принимая у нее сумку.

— Ты не рад меня видеть? — удивилась она.

— Почему же? Рад. Но я не один и планировал познакомить вас с Катей в более подходящей обстановке. Не вот так.

Потенциальная свекровь с несвойственной человеку скоростью (или так показалось мне со страху?) повернула голову в мою сторону.

— Здрасьте, — от ужаса я не сразу сообразила, что было бы неплохо как минимум подойти и поздороваться вежливо, вполне можно было обойтись без этого истерически-испуганного «здрасьте».

— Здравствуйте, — поздоровалась дама, откровенно меня разглядывая.

Она была высокой, почти с Андрея ростом, и стройной словно молодая девушка. Прекрасную фигуру подчеркивал также приталенный стильный брючный костюм-тройка песочного цвета. И, конечно же, бежевые шпильки. Я и сама бы с удовольствием так оделась, честное слово. Только вот ауры властности и уверенности в себе в магазине не купишь.

— Мам, это моя Катя. Я планировал ее представить тебе ее уже в официальном статусе невесты. Катюш, это моя мама, Изольда Викторовна, — представил нас единственный в квартире мужчина.

Изольда Викторовна. Ну просто нет слов! Даже имя какое-то… правительственное. Под стать этой важной даме.

Ну почему, почему она не такая же, как моя? Добрая, милая, самоотверженная женщина, для которой самостоятельность и личное счастье дочери — не пустой звук. Эта же, сто процентов, будет портить нам жизнь. Чувствовала костным мозгом. Не может такая леди быть добродушной и приятной. По крайней мере, без особых на то причин.

И не была!

Смотрела — словно лазером расчленяла на запчасти.

— Добрый день, Изольда Викторовна, — произнесла я уже более осознанно, стараясь не исковеркать непростое и непривычное языку имя. — Быть может, выпьете с нами чаю или позавтракаете?

А про себя: «Боже, боже, боже! Лишь бы я все говорила и делала правильно!».

— Чай. И завтрак, — быстро приняла решение женщина и, по-простому скинув туфли, первой пошла в кухню.

«Спокойствие, только спокойствие, Катя. Она нас не съест. Бежать недалеко, если что, пять метров и мы дома», — поддержал внутренний голос. Правда, немного истерично.

— Черный, зеленый? — спросила, начиная суету на кухне. В привычных движениях находя успокоение.

— Зеленый с молоком и медом. Надеюсь, у вас есть мед, — произнесла дама так, словно пришла в ресторан морепродуктов с кучей мишленовских звезд и не обнаружила там устриц.

— Конечно, Андрей любит чай с медом, мы всегда держим стратегический запас, — максимально милым голосом, на который только была способна в этом состоянии, ответила я. И поспешила добавить, пока мне не выкатили ресторанный заказ: — На завтрак сегодня омлет с сыром. Или глазунья. Могу еще кашу приготовить.

— Лучше блины или панкейки с кленовым сиропом, — все-таки выпендрилась женщина, которую мне все больше и больше хотелось обозвать как героиню книги «Академия Проклятий» Елены Звездной — свекромонстром!

На блины у нас все было, а вот панкейки я с роду жизни не готовила. И кленового сиропа в доме не держала. И вообще, надменный вид «проверяющего» начинал немного подбешивать. И ее отношение.

— Тогда предлагаю переместиться в ближайшее кафе, я угощу вас завтраком, — мило улыбнувшись, предложила я.

— Что же вы каждое утро по кафе ездить будете? Не экономно, — поцокала Изольда Викторовна языком.

— Не каждое, разумеется.

«Только в те дни, когда буду знакомиться с очередной свекровью!» — ужасно хотела ответить я, посмотрев ну очень многозначительно. Но промолчала.

— Мама, Катя прекрасно умеет готовить и заказывать ей на завтрак борщ с пампушками, селедку под шубой и оливье четырех видов не стоит, — вмешался Андрей. — А блины ты не ешь. Это лишние углеводы.

— Андрей, — строгим голосом начала свекромонстрище.

— Мама, Катя — моя будущая жена. Или ты принимаешь ее или видишь три раза в год — на семейных праздниках. Но настроение ей портить я тебе не позволю.

— Каким тоном ты разговариваешь со мной, сын?!

Изольда Викторовна сверкнула глазами и с достоинством поднялась.

Я растерянно хлопала глазами и молчала.

— Обычным. В отличие от тебя. И я считаю правильным и нужным высказать свое мнение сразу, пока ты не продолжила допрос с пристрастием, оскорбив своим поведением и видом мою любимую девушку.

Женщина посмотрела на меня цепко, колюче.

— И чего мы молчим? Нет собственного мнения?

— Мама!

— Есть. Но ради Андрея я буду держать его при себе, — произнесла с выражением. — Я за встречу три раза в год, — проголосовала сразу, обратив взгляд на своего мужчину.

— Я тоже, — процедил он сквозь зубы.

Изольда Викторовна постояла минуту, разглядывая нас обоих. Затем все-таки опустилась на стул.

— Ладно. Раз уж первая из трех запланированных встреч в этом году уже состоялась, продолжим разговор. Садись, сын, я буду вежливой и не стану тебя бесить. И пугать твою девушку.

— Невесту, — поправил Андрей.

— Невесту. О, и кольцо уже на пальце. Надо же, как я сразу его не увидела. Вы и спите в нем, милочка?

— Катя, — сурово сказал жених «милочки».

— Катя, — не открывая ехидного взгляда от сына, исправилась женщина.

— Сплю. Боюсь потерять, — не стала скрывать я.

— И камень такой большой. Смотрю, намерения у вас действительно серьезные.

И снова этот взгляд-рентген.

А мне что? Мне ничего? Я спокойно поставила чашки на стол. Ну, может, немного звякнула посудой. Руки подрагивали.

— Вы определились с завтраком? Омлет, яйца или каша? — уточнила, обернувшись через минуту, когда тишина за спиной едва ли не зазвенела в ушах.

— Что и всем, — махнула равнодушно Изольда Викторовна. — Все равно вы нервничаете и что бы ни сделали, еда будет так себе.

— Мама!

— Что мама? Думаешь, я не помню, как сама впервые готовила при твоей бабуле?

— Не думаю, что она…

— Ты не думаешь, а она меня тиранила не год и не два, — перебила мама сына. — В отличие от тебя, твой отец и не подумал меня защитить. Так что я, в целом, довольна. Катя — девочка вежливая и воспитанная, но с характером. И ты ведешь себя с ней так, как полагается мужу. Брак — это не завтраки в кафе и секс у каждой стены. Это работа. Внимание и защита. Поддержка. Ну и любовь, разумеется.

Хорошо, я стояла спиной — взбивала яйца с молоком. Покраснела по самые уши. Не просто так Андрей пошутил про то, что его мамулька сойдется с моей бабушкой. Кажется, тема секса только для меня до сих пор является запретной и интимной.

А то, что она сказала про мой характер… Впервые в жизни у меня его кто-то заметил. Если бы не была так напряжена, обязательно бы порадовалась.

— Согласен. За нас не переживай, мы счастливы. И это не просто романтические чувства. — И добавил тихо-тихо, чтобы я, видимо, не расслышала: — И про секс лучше не говори, она еще ужасно стесняется.

— О! — произнесла дама довольно. — Хорошо.

Вот Андрей! Вот жук! Ничего не сказал, а дезинформировал мать. Теперь она будет думать, что я до него ни с кем и ни разу. Может, это, конечно, и хорошо…

Нет, определенно хорошо. Он ее лучше знает.

Но все равно не честно.

Благо, то, что они шушукались у меня за спиной, позволяло промолчать. И затем спокойно общаться с Изольдой Викторовной в более дружественной атмосфере.

А омлет, кстати, получился.

 

Глава 27

Признаюсь честно, после концентрированного внимания родственников еще какое-то время жутко дергалась от каждого стука в дверь или неожиданного звонка. И дома убирала в два раза чаще и в пять раз тщательнее. На всякий случай.

По закону подлости организовать общую встречу родственников никак не удавалось. То одно случится, то другое. Когда, наконец, оба семейства закончили со срочными делами, не вылетали в командировки, не болели, не ходили на юбилеи и свадьбы и так далее и тому подобное, заняты оказались уже мы с Андреем. Сдавали проект заказчику.

Бессонные ночи на работе. Экстренные доработки. Круглосуточные звонки. Внезапные совещания.

Моя работа над детской игрой давно была завершена, поэтому меня нагрузили тем, чем я вообще не должна была заниматься по роду своей деятельности.

— Ты — не сотрудник, а семья. Учись управлять. Мы с Андреем заняты, — рыкнул на меня как-то Гоша, возложив тьму задач на мои хрупкие и совсем неопытные в этом деле плечи.

— Но я не умею!

— Никто не умеет, пока не оторвет задницу от дивана и не начнет. Начальством не рождаются.

— Вот именно, — поддержали наши технари, довольно улыбаясь. — Не боись, Катюха, глаза боятся, а руки делают.

Моих аргументов никто и слушать не стал. Только сказали: «Не будешь справляться, поможем». И вернулись к работе. Я же в своих новых обязанностях просто утонула. По крайней мере первые пару недель у меня была истерика, сравнимая с паникой рухнувшего с моста в воду человека. Не умеющего плавать, разумеется.

Как ни странно, помогла бабушка. Она позвонила в момент, когда я сидела и всерьез думала пойти и признаться Гоше, что не справляюсь. Работы навалилось столько, что я не знала, за что хвататься. Все было срочным. И все из разряда «сделай меня немедленно».

— А они так заняты, что не могут помочь? — спросила бабуля.

— Они почти живут на работе. Вчера даже ночевали, — ответила тихо, чтобы никто из коллег не услышал, — кажется, там какая-то проблема. Я не спрашиваю — боюсь отвлекать.

— Внуча, ваш Георгий прав. Это почти семейный бизнес и ты — часть семьи. И должна помогать.

— Да знаю, знаю, ба!

— Потому сейчас заканчиваешь истерику, садишься за стол, берешь лист бумаги и ручку, пишешь список задач. Если можно выбрать что-то самое-самое главное и срочное, пиши наверх списка. И затем методично и спокойно начинаешь работать. По порядку. Не распыляясь. Сверху вниз. Листочек не меняй. Вычеркивай сделанное, чтобы ты видела, какая ты на самом деле у меня молодец и умница.

— Но ведь я все равно не успею! — продолжала я паниковать.

— Не успеешь сегодня, успеешь завтра. Им в любом случае сейчас вообще не до этого, и они сами, твой Андрей и этот ваш Георгий, сделали бы это еще на неделю, две, три позднее. Не дети уже, раз отдали тебе эту работу, значит, понимают риски.

— Логично.

— То, что можно отложить, отложи. Все, дорогая моя внученька, не мешаю. Трудись.

И я трудилась. Так же на износ, как и все. В тайне надеясь, что Гоша и Андрей не убьют меня за самодеятельность.

Бабушка, конечно же, оказалась права на двести процентов и работа по схеме со списком выполнялась, может, не так быстро, как если бы ее делал кто-то опытнее и мозговитее, но зато неуклонно и методично.

И вот, свершилось чудо. И, казалось бы, грандиозное событие — все готово, все довольны, проект благополучно сдан. Пора бы приняться и за личную жизнь. Так нет же. Теперь его надо помочь запустить, раскрутить, сопровождать. А обязанности, скинутые «с барского плеча» на мои хрупкие плечи, никто назад даже не пытается забрать. И намеков не понимает.

— Гоша, надо поговорить, — решила я не тянуть кота за хвост. При более-менее свободном руководстве выполнять его обязанности казалось мне не совсем правильным. Нет, я, конечно, справлялась. Но я хотела рисовать!

— Кать, все понимаю, но у меня отпуск через неделю, так что прости, придется тебе еще немного нам помочь.

— Бессовестный ты, Гоша.

— Это не я, все вопросы к Андрею. Он сказал, что ты просто не понимаешь своего счастья.

— Не поняла.

— Чего тут понимать? — удивился моему тугодумству Гоша. — Пока ты сильно занята, можешь с полным правом оттягивать ваше семейное мероприятие.

— Ты про знакомство родителей, что ли?

— Ага. Я бы на твоем месте познакомил их на свадьбе. Притом по схеме: расписались в ЗАГСе, выпили шампанского в шатре у моря и через пару часов на самолет. В страну без интернета и телефонной связи, — расхохотался Гоша.

— Ты намекаешь, что Изольда Викторовна будет вредничать и портить нам праздник? — спросила шепотом.

— Чего это намекаю? Прямо говорю. Я ее с детства… опасаюсь.

— Как ты меня вдохновил и обнадежил-то, — пробурчала, поглядывая в сторону кабинета Андрея. Лишь бы не услышал, что мы сплетничаем о его родительнице.

— Да ладно, не боись. Главное, не веди себя как Леся, не ругайся с ней как базарная баба, Андрей этого не выносит, — поделился советом и информацией не столько начальник, сколько друг. — Сохраняй достоинство. Лучше ему потом осторожно намекни, что тебе с ней непросто, он разберется.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Гошу. Рассказывать, что мы обошлись и без намеков, а знакомство уже состоялось, не стала, раз уж Андрей не поделился прежде.

— А теперь все, хватит болтать, трудимся!

Собственно, именно потому, что мы только и делали, что работали, личные вопросы немного отошли на второй план. И звонки родственников с двух сторон с каждым днем все больше раздражали и тревожили, потому оттягивать неизбежное было дальше просто невозможно.

— Предлагаю идеальный вариант — совместный обед, — после одного из таких звонков сказал Андрей.

— Днем? С родней? — удивилась я.

— Ну да. Сама подумай, лучше и не придумаешь. Мы все выходные сейчас работаем, потому выбрать целый день почти невозможно. Шашлыки и что-то подобное автоматически — фьють, — мужчина махнул рукой, показывая, как далеко и надолго улетают эти варианты. — Ужин… ужин не хочется, да?

— Не хочется, — подтвердила быстро, пока он не передумал. — Это надолго, а нам рано вставать.

Признаюсь, просто боялась, что мои драгоценные и совсем не умеющие пить родственники начнут вспоминать истории из моего детства, вовсе меня не красящие. Возможно, я и надумываю, все-таки никогда прежде не знакомила родителей с женихами и их семьями, но телевизора насмотрелась, потому тревожилась по данному поводу. Может, и безосновательно.

А вообще, конечно, Андрей прав целиком и полностью. Давно пора это сделать. Хотя бы для того, чтобы спать спокойно. Раз уж родне так не терпится познакомиться, надо просто взять и сделать это.

Кто знает, вдруг они подружатся, а мы зря надумываем всякую ерунду!

А не подружатся — ну и ладно. Андрей — взрослый человек, мужчина и доказал не раз, что живет своим умом, а не родительским, так что будем жить своей отдельной семьей и встречаться реже. В конце концов, в каждой семье свои порядки и традиции, ничего плохого в этом не вижу.

— Вот и остается обед. Первое — не надо пить. Сама знаешь, я не большой поклонник. А у старшего поколения почему-то фраза «Сегодня с нами ты не пьешь, а завтра Родину продашь» в большом почете. А второе — мы сможем быстро оттуда слинять якобы по рабочим вопросам, если что-то пойдет не так.

— Ты боишься! — уличила его я в страшном-ужасном.

— Ну, не то, чтобы боюсь. Но я на дух не выношу семейные посиделки. А в случае… — Он закатил глаза и глубоко вздохнул, набираясь сил перед очередным признанием. — Как представлю, что твоя бабушка придет с папочкой и начнет допрашивать маму…

Я расхохоталась. Не удержалась. Бабуля могла. Она отчего-то считала, что в ее почтенном возрасте человек может вести себя как ему больше нравится, а не как положено, и прямо говорила, что ей осталось не так много, нечего почем зря время терять. Отговорка была довольно нелепой, так как бабуля у меня моложавая и весьма активная дама, и совсем не старая. Но мы-то привыкли к ее причудам, а вот чопорная Изольда Викторовна, чувствую, будет обескуражена.

Хмыкнула. Может, это и неплохо.

— Значит, надо выбирать кафе рядом с аптекой. Или выдавать успокоительное сразу на входе, — пыталась веселиться я, хотя отчетливо понимала, что мне его вообще надо начинать пить заранее — чтобы был накопительный эффект.

— Видимо, да. А если все пойдет отлично, посидим подольше, а вечером в офис.

И так многозначительно на меня посмотрел, что пришлось напомнить — сейчас в офисе ночует пол-состава компании, а не только мы.

Тем не менее, идея нас заразила и мы не стали оттягивать в очередной стотысячный раз ее реализацию. Родители ничего не имели против обычного обеда в выходной день, возможно, тоже переживали, как все пройдет, потому назначили встречу на ближайший выходной день.

Утро субботы «порадовало» погодой. Вместо еще теплого осеннего солнышка на небе висели отвратительно-черные тяжелые, полные воды тучи. Вдалеке уже грохотало. Пахло дождем.

— И разверзлись небеса, и грянул гром, у-у-у, — попытался напугать меня Андрей. — Погодка создает атмосферу праздника, да?

— Очень смешно!

— Смешно. Я где-то в глубине души так себе этот день и представлял!

Несмотря на слова, он шутил и веселился, а мне было не по себе, даже подташнивало от волнения.

До обеда у меня все валилось из рук. Я не могла работать и ближе к обеду пошла в кабинет директора и прямо сказала любимому, что с такими слабыми нервами надо было выезжать с семьей на завтрак, а не на обед.

— Кать, да расслабься ты. Чего бояться? Мама моя, конечно, тяжеловата в общении, но будет вести себя цивилизованно. Отец… Ты увидишь, он закрытый и строгий, но не злой. Будет сидеть тихо и слушать, обижать тебя не станет ни в коем случае. А твои родственники, — Андрей вздохнул и продолжил: — меня совсем не пугают. Ну, посмеемся мы с бабулей. Ты главное, сама не дергайся. Вот увидишь, все будет хорошо.

— Знаешь, я склоняюсь к мысли, что Гоша прав. Нам надо свадьбу праздновать и сразу улетать куда-нибудь.

Не знаю, что за ужас был нарисован у меня на лице, но мужчина оторвал руки от клавиатуры, поднялся и через пару мгновений уже обнимал меня и утешал.

— Ты просто накрутила себя. Еще и устала за последний месяц, как и все мы. Хочешь, вообще их на свадьбу не позовем? Купим тебе самое красивое белое платье, позовем друзей, коллег и ни одного родственника!

— С ума сошел? Нет, конечно!

Я посмотрела на него с возмущением и неудовольствием. Как такое в голову вообще пришло? Это же свадьба!

— Вот видишь. Нам все равно придется их знакомить. Первый раз они встретятся за обедом, короткое знакомство, где все немного присмотрятся друг ко другу и все. Ничего страшного. Мы ведь не в первобытном обществе, все цивилизованные люди. Потом уже организуем что-нибудь посерьезнее.

— Или не будем.

— Или не будем, если они друг другу не понравятся. Кать, это вообще не так уж важно, если на то пошло, не нервничай. Ну и не понравятся они друг другу. Что ужасного? На свадьбе посадим их подальше друг от друга, а дальше они могут вообще почти не видеться.

— Тоже верно. Действительно, чего это я? Сделала из встречи с родней какой-то ужас и кошмар.

— Ты переутомилась. Завтра на работу тебя не пущу. Погуляй с Машкой лучше. В кино сходите или еще куда. Платье свадебное ты, кстати, собираешься искать или сама нарисуешь?

— Не знаю. Я как-то еще не думала, — беспомощно призналась я.

— А ты подумай. Пора ведь уже. Наверное.

Андрей улыбнулся, глядя мне в глаза, и я тоже улыбнулась, довольно и радостно, подалась навстречу ему. Поцеловала нежно, ласково. И в то же время с огромным воодушевлением.

Каждый раз, когда он говорил о свадьбе как о само собой разумеющемся событии, которое уже совсем не за горами, я не могла поверить в свое счастье. Быть с ним всегда, и в горе и в радости! Что может быть лучше?

Но, быть может, это глупость, но до конца я не могла расслабиться и поверить в то, что я достойна быть с ним, быть его женой, спутницей. Гадкие комплексы то и дело норовили испортить сказку, в которой я оказалась.

А еще мне безумно требовалось заключение бабушки.

Да, я знаю, тысячу раз сама себе говорила, что нужно жить своим умом, но бабушка — человек специфический, шебутной и непредсказуемый, но ее мнению я доверяю на сто, нет, на двести процентов. И если она скажет, что Андрей ей понравится, я почти мгновенно перестану терзаться ненужными и жутко неприятными мыслями.

Другое дело, что она может сказать нечто иное. И такой опыт у меня уже был. Моя первая любовь, точнее, как сейчас я понимаю, влюбленность, бабуле сразу не понравился.

— С гнильцой. Не водись с ним, — сказала она тогда.

Но кто слушает бабушку в семнадцать? Тем более, когда у тебя ТАКАЯ ЛЮБОВЬ!

Любовь кончилась после полугода ухаживаний и нескольких постельных встреч. Потом меня просто заменили на следующую наивную дурочку.

— Кать, ну ты же не думала, что это навсегда? Так, развлеклись немного. Классно же было, да? — спросил меня этот мистер «Святая Простота».

— Все, за исключением секса, было прекрасно, — ответила я тогда и, подхватив опешившую Машку под руку, ушла в закат. Точнее, к ней домой.

Чувствовала себя странно. По всем законам логики, ну, или по закону романтического кино, я должна была рыдать, есть мороженое, жаловаться подруге и страдать.

Что же сделала тогда я?

Просто начала жить. Гулять, веселиться, встречаться с друзьями, смеяться и чувствовать себя свободно.

И совсем не смотрела на парней.

Вообще.

Потому что где-то в глубине души все же остались обида, боль и недоверие. Не на конкретного человека. А на весь мужской род вместе взятый. Потому что утешали традиционно: «Все мужчики — козлы!», «Чего взять от молодого парня, у него вся жизнь впереди», «Все они одинаковы». И утешали без моей в том потребности. Кто-то жалел, кто-то злорадствовал. Все-таки самый крутой парень университета — это не просто парень.

И только Андрей снова смог пробудить во мне не только любовь, но и доверие. Жаль, я не чувствовала в себе должной уверенности, чтобы это доверие было бесконечным.

Тем не менее, мандражировать по поводу встречи с родней я почти перестала. Даже успела немного поработать. А когда настало время икс и руки все-таки задрожали, бесконечно довольный чем-то Андрей наклонился ко мне и прошептал, словно мы не одни в салоне были, а с толпой слушателей: «Кстати, будешь гулять с Машкой, намекни, куда летит наш Георгий».

— О! — только и сказала я.

Мужчина улыбался как крокодил. Сделал гадость — сердцу радость в нашей с ним семейке работает на сто процентов. И повышает настроение.

Хотя какая это гадость? Если Машка нашему вредному Гоше действительно нравится, то это большой сюрприз. Надеюсь, Машунечка сможет сбежать в отпуск. То, что средствами на него располагает, я точно знала. Но время в наше время — куда большая ценность.

Мы вышли из машины и пошли ко входу в ресторан. До встречи оставалось минут пятнадцать, но мои родители уже прибыли. И стояли, поглядывая на нас по меньшей мере заинтересованно. Бабушка же едва не щурилась от удовольствия — явно готовила какой-то вопрос из разряда «Упади в обморок».

Мы обменялись приветствиями и, обсудив как культурные люди отвратительную погоду, решили не ждать, когда пойдет ливень.

— Родителей я выйду и встречу. Мама задержится минимум на полчаса, — отмахнулся Андрей от предложения бабули все-таки дождаться остальных. — Сегодня довольно зябко, мы одеты не по погоде.

Я огляделась. Действительно, принарядились не только мы. Смотрины трехсторонние, если можно так сказать. И каждый хочет выглядеть прилично.

Родители улыбались, но очевидно, тоже немного нервничали. И не задавали лишних вопросов.

— Вы за рулем, Андрей? — спросил папа, явно намекая, что не прочь промочить горло чем-то покрепче чая и морса.

— Да. Катя пока не пошла учиться на права, так что я вечный водитель.

— Права? — мама удивилась так, словно и не знала о моем желании. — Это небезопасно. Дочь, ты уверена?

— Мам, — произнесла, многозначительно глядя на нее.

— Молчу-молчу. Ну что же, Андрей, расскажите о себе немного, раз уж наша дочь не позволяет нам задавать вопросы.

— Мама.

— А я слышал, что мне уже и рассказывать о себе не обязательно. Говорят, есть какая-то волшебная папка, где все-все обо мне написано, — заговорщическим тоном, явно получая огромное удовольствие от беседы, заявил этот гад!

Мама смутилась ужасно, папа не засмеялся — заржал, как конь. Бабушка восхитилась. По крайней мере, именно так я расшифровала ее взгляд.

А про себя взмолилась: «Только бы не всплыл вновь вопрос про сантиметры и качество оказываемых ими услуг»!

Вот же Андрей! Работает на опережение. То-то ходил все утро такой довольный. Ждал этого вопроса, готовился.

— Информации достаточно, — подтвердила бабушка, не моргнув глазом, — но там нет даты свадьбы и ваших планов относительно совместного будущего. Кольцо — это все хорошо, конечно, но вы человек состоятельный, может, для вас это — как конфетку девушке купить.

Состоятельный? Я чего-то не знаю? Мне казалось, у Андрея почти все деньги пущены в деле и не пылятся на банковских счетах. Или это у всех «состоятельных» так? По крайней мере, недавно услышала разговор с Гошей и Андрей явно сказал, что денег нет, все посчитаны. Я так поняла, это касалось именно личных счетов мужчин и каких-то личных дел. Но в суете рабочего процесса забыла уточнить, о чем речь, а дома мы вообще падали без задних ног.

— Когда Катя определится с платьем и своими желаниями относительно того, как, где и когда будет проходить церемония, мы все вам сообщим. Я как солдат — всегда готов.

Андрей лукаво блестел глазами и улыбался так, что я бы на месте родителей воздержалась от лишних вопросов. Они так и поступали. Фраза про имеющееся у них досье ставила его на одну ступеньку с бабулей. И если они хотя бы приблизительно могли понять, где грань у бабушки, то Андрея предугадать не было никакой возможности. Вот так задашь некорректный вопрос, а тебе в ответ прилетит вообще что-нибудь жутко тебя компрометирующее.

Бабуля с удовольствием ела и поглядывала на остальных, но молчала. Мама явно мялась. Отец открыто улыбался. Вот уж кто поел как солдат, за три минуты, и теперь наблюдал за остальными.

— А у нас новости! — решила разрядить я обстановку и рассказать, что мы решили строить дом.

Этот момент выбрали мои потенциальные свекры, чтобы объявиться. Пока познакомились, пока расселись. Изольда Викторовна выглядела ослепительно и вела себя так, словно была как минимум именинницей за этим столом. Тридцать три распоряжения официантам, неоднозначная оценка выбранных блюд…

— Ты же знаешь, Андрей, что я не ем грибы, — недовольно указала она на жутчайшее нарушение меню на этом восхитительном «празднике».

— Мы едим, — в тон ей ответила моя мама.

Моя мягкая, нежная, уступчивая мама. Я заметила, что папа держит ее ладонь, поддерживая, оберегая. И смотрит на Изольду Викторовну так, что всем присутствующим ясно — хоть одно слово в обиду его жены и тарелка с грибами окажется на идеальной прическе несдержанной на язык женщины.

— Прошу простить мне мою грубость. У меня страшная аллергия на грибы и мы традиционно заказываем блюда без них, — вполне любезно и вежливо ответила женщина.

Я тихонько выдохнула. Обошлось.

Бабушка открыла рот и я, предвосхищая сказанную театральным шепотом, слышимым всем в ресторане, фразу вроде: «Катюша, у меня есть несколько баночек опят, ежели чего», сделала страшные глаза.

Но ничего такого не последовало. Только короткая, понимающая усмешка бабули и ее вполне приличная во всех смыслах реплика, только вот, отнюдь не банальная.

— Да, Золя, память на лица у тебя как была, так и осталась. Никакая.

И Изольда Викторовна напряглась. Посмотрела на бабушку, затем на маму, на меня, пытаясь уловить знакомые черты, вспомнить, кто перед ней. И явно чего-то испугалась.

— Привет, — она странно вытянула обе гласные.

Неужели сталкивались по работе? И если я знала, кем трудилась бабушка, то Изольда Викторовна, выходит, находилась по другую сторону баррикад? Неужели, у нашей семьи есть компромат на семью, которую я из-за будущей свекрови до сих пор воспринимала как вражескую?

— Девочку мою не обижай, — ласково-ласково произнесла бабуля.

И «Золя» кивнула, сразу подрастеряв и надменность и снобизм.

Признаюсь, думала, что после этого напряженного момента обед превратится в нечто ужасное. Но Изольда Викторовна оказалась прекрасной собеседницей. По крайней мере, когда это нужно было ей, она умела и могла быть и приятной, и добродушной, и обаятельной красоткой. А сегодня это было ей нужно.

И спросить бы у бабули, в чем причина, да ведь знаю — не ответит.

Между ними, что самое интересное, напряжение исчезло целиком и полностью. Они попросили мужчин пересесть и весело о чем-то болтали, видимо, вспоминая былые времена. Даже умудрились поспорить. Смех смехом, но обсуждали обычные женские темы: почему нельзя есть помидоры с огурцами и пить чай с лимоном, как похудеть за неделю и — Мама Миа! — совместную поездку на море!

Спелись!

Я посмотрела на Андрея и он понятливо подставил ухо.

— Под любым предлогом отказываемся, ладно?

— Да ни за что! Если хочешь, можешь сама не ехать, а я — обязательно поучаствую! — веселился мой мужчина, пока на нас не цыкнула моя мама.

— Дети, неприлично шептаться за столом.

Мы извинились и рассмеялись. И даже на время перестали посматривать. Папы вовсю обсуждали рыбалку и снасти, позабыв о том, где и с кем находятся.

Но все изменилось от одного-единственного вопроса мамы.

— Так что за новости у вас, дети? — спросила она, делая глоток чая. — Вы хотели что-то нам сообщить.

— Да какие там новости? — вступила в диалог бабушка. — Ждут пополнение они. Что, не видите?

— Мы не ждем никакое пополнение! И вообще, собирались сказать совсем о другом, — включилась и я в беседу.

— Да ну как же не ждете, если ждете? — удивилась бабушка. — Сама на себя посмотри. Щечки круглые, настроение прыгает.

Все разом посмотрели на мой живот, который, собственно, был недоступен для просмотра, так как прятался под столом. Но они правда пытались.

— Мы действительно не ждем ребенка и хотели сообщить вам, что планируем строить дом, — подтвердил Андрей и, чтобы не мусолить тему моей мнимой беременности, продолжил развивать свою мысль. — Земля у нас есть, проект дома выбрали. Сейчас Гоша, это мой деловой партнер и друг, — пояснил он моим родителям, — вернется из отпуска, снимет часть работы с Кати и она займется этим вопросом вплотную.

Изольда Викторовна посмотрела на бабушку, затем еще раз на мою талию и проигнорировала вполне интересную тему — беседу про дом. Точнее, объединила две темы.

— Я бы на вашем месте с домом поторопилась. Даже с современными технологиями, фундамент — это месяц, каркас — еще месяц, коммуникации и прочие доработки — еще месяц, а то и два. Плюс, внутренняя отделка, дизайн, мебель, техника. Для ребенка желательно сразу подготовить и саму территорию — так, чтобы весной не было ни одной железки на участке, а росла травка. И еще…

— Мам, — настал черед Андрея вразумлять родительницу.

— Не мамкай. Старшее поколение не выжило из ума. У нас опыта куда больше, чем у вас. А ты, Катенька, постарайся ограничить потребление кофе. И сходи к врачу. И начинай пить витамины.

Мы с Андреем притихли. Неужели правда? Не то, чтобы мы тщательно предохранялись, но… Да нет, не могло такого быть. Просто не могло. Рано и не вовремя. И вообще. Я не готова стать матерью. Я хочу, но не сейчас!

— Мы сходим к врачу, чтобы все убедились, что никакой беременности нет. Так что давайте пока опустим этот вопрос, — не терпящим возражения тоном попросил всех Андрей. — Нам уже пора возвращаться на работу. Пожалуйста, сидите и кушайте-пейте сколько угодно, за стол внесен депозит, вам хватит в любом случае. Если не хватит, я позднее оплачу, все оговорено. А теперь прошу нас извинить.

Мы быстро попрощались с семьей и рванули… в ближайшую аптеку, конечно!

— Нам тест на беременность! — потребовал Андрей.

— Один? — уточнила фармацевт. — Есть несколько видов…

— Давайте несколько самых надежных.

— Есть вот такой, — демонстрируя коробочку со скоростью замедленного воспроизведения фильма, сказала фармацевт, — но он дорогой.

— Да начхать! Давайте пробивайте скорее!

Женщина понимающе улыбнулась и пробила нам с десяток разных коробочек, пользуясь нашим возбужденным и несколько тревожным состоянием.

— Надеюсь, вам хватит. Если нет, приходите еще! — крикнула вдогонку.

Смешное ей. У нас же у обоих тряслись руки и дрожал голос.

— А вдруг? — спросила я Андрея, когда машина косо-криво остановилась не у офиса — у дома.

— Ну, рано или поздно это ведь должно было случиться. Будем радоваться.

— Но ведь рано!

Тошнота подступила к горлу, мешая говорить. Не то, чтобы я не любила детей или что-то в этом роде. Но мы ведь не планировали!

«А если не планировали, надо было предохраняться по рецепту из анекдота: надеть два презерватива и главное — никакого секса!» — ехидничал внутренний голос. И был прав. Такие решения, как увеличение численности семьи, ты или доверяешь судьбе или сам включаешь мозг и пользуешься им постоянно, не выключая в моменты страшного возбуждения.

Только вот, когда сводит все внутренности от желания и ты не можешь сопротивляться бешеной страсти. Спонтанные моменты, не запланированные, не чинно-постельные за дверью спальни, они ведь самые-самые! И мозговыключательные по умолчанию!

И это ведь ребенок Андрея…

«Катя, уймись, может, бабули нас развели как детишек, чтобы избавиться от ненужных ушей и поболтать о прошлых делах, такое ведь тоже может быть», — пытался утешить и вразумить меня внутренний голос.

Только кто его будет слушать!

— Катенок, давай не будем паниковать, — словно подслушав мои мысли, начал успокаивающим тоном Андрей, — может, еще нет никакого ребенка. А если он есть, мы будем радоваться. Да?

— Ты как-то угрожающе это сказал, — обратила внимание на предупреждение, прозвучавшее в голосе.

— Я не потерплю никаких абортов, — отрезал он.

И посмотрел так строго, словно застал меня в больнице, подписывающей заявление на такого рода действо. Или, мамочки, даже думать не хочу, что там подписывают женщины, у которых нет другого выбора. Или… Не важно. Меня это точно не касается!

— С чего ты вообще завел об этом речь? Разумеется, если я беременна, никаких вариантов, кроме как рожать, нет. У нас ведь все хорошо, мы оба работаем, любим друг друга, собираемся пожениться. Я буду радоваться этому ребенку или детям, уж кто получится. Только вот, попозже. Сперва нужно привыкнуть к этой мысли. Если есть, к чему привыкать.

Мы уже бежали по лестнице домой и столкнулись с улыбающейся во все тридцать два зуба Эльвирой.

— Добрый день, соседи. Вы помните про свадьбу Марго?

— Добрый! Да! — хором ответили мы, не останавливаясь.

— Вот и отлично. Катя, я надеюсь, ты не собираешься ловить букет? У тебя уже все решено, а мне надо! — крикнула она вослед и рассмеялась, весело и звонко.

— Ладно! — пообещала на весь подъезд, уже притоптывая под дверью. — Открывай скорее! — поторопила Андрея, словно за две секунды, что он возится с замком, могло что-то измениться.

Пулями влетели домой, трясущимися руками распаковали пакет и пару оберток и только после этого я немного пришла в себя.

— Выйди! — потребовала, намекая мужчине, что процесс довольно интимный.

— Ну Ка-а-ать, как я могу выйти в такой ответственный момент? — возмутился любимый.

— Запросто! Я тебя позову. И отойди от двери, не подслушивай, я стесняюсь!

Когда осталась одна, взяла первый пакетик. Черненький. Надо же, я думала, тесты обычно розовые, персиковые, ну белые, на крайний случай. Мы с Машкой как-то покупали для одногруппницы и они точно не были черными.

Мысль мелькнула и пропала. Взяла еще пару упаковок более женского цвета, все приготовила. Руки тряслись так, что я бесконечно роняла то одно, то второе. Но в итоге, справилась.

Палочка из черной пачки показала две полоски и я ахнула.

— Что? Катя, мне уже можно войти? — донесся голос, а следом, не дожидаясь ответа, сократил свободные квадратные метры ванной Андрей.

— Две?

— Две. Из черной коробки, — сама не знаю, зачем уточнила я.

— Почему из черной? — удивился любимый. — В черных обычно на наркотики. Ты что-то употребляла?

— Нет, конечно! — возмутилась я. Придумал тоже, разборки в такой момент.

— Так и есть, смотри, — Андрей продемонстрировал мне коробку, где белым по черному было написано про тест на марихуану. — Две полоски — это все отлично, никаких гадостей не обнаружено.

Мы выдохнули. Засмеялись как ненормальные.

— Видимо, фармацев подсунула не ту пачку. Мы в такой панике покупали эти тесты, — озвучила я вслух и так понятное всем присутствующим.

— А на остальных по одной полоске, значит, ты не беременна.

А голос-то какой потерянный. Настроился уже, видимо. А я, признаюсь, вздохнула с облегчением. Не была готова. Вот ни капельки.

Или была?

— Хорошо нас разыграли старшие. Я ведь реально поверила, что беременна.

— И я.

Мы вышли из санузла и, не сговариваясь, пошли на кухню. Я машинально заварила чай, достала приборы, мед, шоколадку, от которой отъела один-единственный кусочек и забыла про нее. А теперь вдруг вспомнилось. Словно нужно было заесть сладким разочарование.

Разочарование?

Катя, ты это серьезно?

Посмотрела на примолкшего Андрея. Он расстроился и даже не особо-то скрывал, хотя обычно вел себя как альфа-самец. Все под контролем. Я властелин эмоций и повелитель юных дев.

Надо же.

— Слушай, я тут подумала, — нерешительно произнесла, присаживаясь рядом.

— О чем? — Он поднял на меня чуть апатичный взгляд. Встряхнул головой, избавляясь от нетипичного состояния. Притянул к себе на колени, распустил волосы, массируя их у начала роста. — Так о чем думает моя любовь?

— Я думаю, что ты хочешь ребенка.

— Ну, меня не пугает эта мысль. В отличие от тебя, — проявил он наблюдательность.

— Но ты хочешь, — настаивала на внятном ответе.

— Да. Хочу.

— И я тоже хочу. Кажется, — пробормотала неуверенно.

— Катя, когда кажется, креститься надо. Или да или нет, — потребовал и он ответа на самый важный из возможных ответ.

— Да, — выдохнула, глядя ему в глаза. — Мы ведь успеем построить дом и привести в порядок территорию, как сказала твоя мама?

— Катеночек, милая моя, любимая и родная, мы все успеем. Только вот, давай не будем вспоминать о моей матери в такой ответственный момент!

— Какой такой ответственный момент? Мы обсуждаем, чтобы как взрослые и разумные люди принять решение. Быть родителем — это ведь не так просто, как может показаться…

— Все решения приняты. Пора перейти к реализации, — напрочь отказался обсуждать любые вопросы Андрей. — И не спорь со мной!

Я посмотрела на этого командира. Ну до чего нахал! Самоуверенный, наглый тип! Сосед с перфоратором и восхитительно-сексуальным телом. С моей любимой татуировочкой, которую так интересно обводить пальцем, когда думаешь. Умный и чуткий руководитель. Заботливый мужчина. Моя мужчина. Любимый. Самый лучший!

— Не обещаю, что буду паинькой, — игриво поглядывая на него, заявила я.

— Будь собой. Я тебя такой люблю, настоящей, — прошептал он в мои губы, прежде, чем поцеловать.

* * *

Десять лет спустя

— Бабуля, ну скажи, — канючила я.

— Катя, уймись. Ты знаешь, где я работала, у меня подписка о неразглашении.

— Но она уже давно закончилась! Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

— Тебе эта информация ни к чему. Золя к тебе уже привыкла, не обижает, даже рада, что у ее сына такая замечательная жена. А уж после рождения внуков, так и вообще готова тебя на руках носить. Особенно за то, что ты ей их не навязываешь, — расхохоталась бабуля.

— Интересно. Я клянусь, что никому! Ни единым словечечком.

Мы сидели на кухне в нашем с Андреем доме и пили чай, пока остальные дрыхли. Я бы, признаюсь, выпила чего покрепче, так как в честь первого юбилея нашего младшего сына, Артема, съехалась вся семья. Еще и с ночевкой. В том числе мои «любимые» свекры. Нет, бабуля, конечно, права, меня давно никто не обижал, да и я могла запросто ответить что-нибудь едкое, если кое-кто перегнет палку, но Изольда Викторовна — это Изольда Викторовна. С ней всегда сложно.

— Мы на пару-тройку дней, — заявила она вместо приветствия, выпорхнув из машины вчера вечером. — Не будем никого стеснять, разместимся в сиреневой гостевой.

— К сожалению, она занята, — с улыбкой произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал без злорадства. — Бабушка уже приехала, тоже пожелала разместиться именно там. Но вы можете поменяться, если договоритесь!

— Ясно. Плохо же ты заботишься о гостях, Катенька. Знаешь ведь, как мне нравится эта комната.

— Бабушке она тоже нравится. Так что я вынуждена заселять вас в порядке живой очереди! — Я развела руками, мол, простите, ничего иного не придумала.

Свекровь прошла в дом, словно он принадлежит ей вместе с обстановкой и всеми обитателями, но я лишь посмеивалась тихонько. С ней по-другому никак. Изольда Викторовна даже при общении со внуками держала себя в руках. Если бы я как-то не зашла случайно в детскую, никогда бы не поверила, что она может скинуть туфли, в которых ходила по дому, как актеры в американских фильмах, и сидеть играть с детьми в обычные, не нудные, не развивающие, не логичные, продуманные, рекомендованные психологами детские игры. И даже изображать паровозика или человека-паука!

Тогда у меня едва не вывалились глаза. Я на цыпочках сбежала в спальню и рассказала Андрею об увиденном. Он только посмеялся и сказал, что быть такого не может. И пошел убедиться лично. И так же на цыпочках и с квадратными глазами сбежал из детской.

— Ну и ну! Со мной она так никогда не играла! — В его голосе слышалась детская обида.

— То-то детки ее любят. Уж явно не за кружки и секции, куда она их водит.

— Им нравится.

— Я подозреваю, что они ходят есть мороженое и смотреть «отвратительные» мультики в кинотеатре, — скопировала я ее интонации.

— Все может быть, все может быть, — сказал тогда Андрей.

Но наше отношение к вредной и обожающей нравоучения бабушке Вити и Артема изменилось раз и навсегда. Наверное, ничто так не трогает сердце родителя, как найденный подход к их детям.

Но узнать тайну свекрови… Можно сказать, это стало моей навязчивой мыслью.

Но бабушка держала оборону.

Только вот почему-то именно сегодня решила приоткрыть завесу тайны.

— Ну ладно, так уж и быть, расскажу. Но в общих чертах! — предупредила она. — И под подписку о неразглашении.

— Да я хоть сейчас! — тихо, чтобы не разбудить полный дом родни, подтвердила намерения и подскочила, чтобы схватить блокнот для записей. — Что писать?

— Ой, Катька, не ерничай. Так расскажу. Но смотри, чтобы никогда никому.

— Клянусь!

— Так вот, — начала бабуля и внезапно замолчала и прислушалась.

Я тоже прислушалась, но ничего не услышала. Посмотрела на нее вопросительно. Но ответом мне стал тихий скрип двери.

— Доброе утро.

Изольда Викторовна собственной персоной. И при полном параде. С макияжем, прической, в красивом «домашнем» (по ее версии, остальные люди так могут и в оперу, и в театр сходить) костюме.

— Доброе, — поздоровались мы.

И я, признаюсь, подумала, что все, не узнать мне теперь секрета их взаимоотношений. Такой момент был удачный. Но бабуля в своем репертуаре взяла и поставила меня в неловкое положение одним предложением.

— Золя, а меня тут Катрин наша пытает, что такого я про тебя знаю таинственного, что ты ее не тиранишь со дня знакомства.

— Бабушка!

— Таинственного? — переспросила женщина и, попросив приготовить ей кофе, непонимающе произнесла: — А что там такого рассказывать — то? Тайны никакой нет.

— Как нет? — возмутилась я от кофе — машины.

Я себя давным — давно накрутила, придумала сто тысяч самых невероятных вариантов, где Изольда Викторовна то фигурировала в роли агента 007, то бежала из тюрьмы, то спасала «отца русской демократии», а тут «тайны никакой нет». Как это нет? Как, я вас спрашиваю?

Страшно захотелось топнуть ногой, и я еле себя сдержала.

И злилась про себя немного на бабулю. Тролля стовосемьдесятого уровня!

— Тебе действительно интересно, как мы познакомились? — удивленно спросила свекровь.

— Ну да, — подтвердила я. — Бабуля молчит как партизан.

— Ну, у нее это профессиональное. Их знаешь как в КГБ натаскивали?

— Как? — машинально уточнила я.

— Жестоко, — отрезала бабуля, закрывая этот вопрос.

— А мы познакомились, конечно же, по работе, — принимая чашку кофе, поделилась Изольда Викторовна. — Благодарю тебя, моя дорогая, — произнесла она и начала рассказ, о котором я постеснялась ее просить сама: — Мы с мужем одно время были по его рабочим делам в Северной Корее. Это связано с ядерным оружием, моя дорогая, поэтому ничего подробного я тебе не скажу. Все, что есть в Википедии и прочих открытых источниках тебе в помощь. Ну и по возвращении твоя почтенная бабушка, — свекровь бросила взгляд в сторону бабули и дамы обменялись улыбками, — нас допрашивала. Так полагается. Вопрос все — таки серьезный и, как ты понимаешь, тайный.

— Но если вы ничего плохого не сделали, — начала я и тут же замолчала.

— О, я тебя понимаю. Почему я не стала издеваться над тобой при нашем официальном знакомстве, да. Хороший вопрос, кстати. Особенно, если учесть, что мой сын вообще не знакомил меня с первой женой и я вынуждена была ее терпеть целых два года. — Изольда Викторовна закатила глаза. — Катя, ты — хорошая девушка. Нормальная. Адекватная. Чистая и светлая. Может, все еще слишком наивна для наших российских реалий, но хорошая. И когда я увидела взгляд Андрея в тот день. Знаешь, он до этого никогда на меня так не смотрел, — призналась женщина, тяжко вздыхая. — Я поняла, что если тебя не приму, потеряю сына. Ты для него — все.

— Спасибо, — поблагодарила от всей души. Едва ли не сквозь слезы. — Спасибо, — подтвердила, срывающимся голосом.

— Золя, ну что ты, в самом деле? Не видишь, она снова беременна. Ее надо носить на руках и не давать ей плакать, а то твой сын будет бледнеть от каждой ее слезинки и трястись от страха, а потом орать благим матом, — выдала бабуля.

— Я не беременна!

— Ой, слышали мы это уже дважды. И что? Каждый раз по внуку, — не согласилась ба.

— В первый раз я не была беременна. Потому мы и решили это исправить.

— Ой, да если бы мы вас не поторопили, ты бы Андрею еще долго объясняла: сперва дом, затем обстановка, потом мне надо привыкнуть к этой мысли, — выдала «страшный секрет» Изольда Викторовна. — По тебе ведь сразу видно, что мнительная. А он тебя любит и, даже несмотря на свой характер, идет на поводу иногда. А внуки — это внуки. Они такие солнышки.

Бабушка и прабабушка моих детей переглянулись как самые настоящие заговорщики.

— Слушайте, у меня вдруг родилось совершенно невозможное, точнее, кажущееся таким, предположение. А вы, случайно, не свели нас с Андреем намеренно? — произнесла я медленно — медленно, все еще не желая поверить в то, что сейчас показалось таким очевидным.

Они радостно согласились жить на одной лестничной клетке. Даже вида не сделали, что их что — то не устраивает или стесняются, допустим. Помогали с ремонтом, сидели с Витей по очереди и вместе, даже забирали его на недельку — две, уговаривая нас с Андреем, что парень подрос и вполне может обойтись без родительской заботы.

Изольда Викторовна, конечно, делала вид, что вовсе не жаждет проводить время с пеленками и распашонками, но бежала по первому звонку, откладывая все дела. И часто привозила с собой бабулю, с которой они якобы не дружили.

— Что?

— Да ну? Ты чего, Катюш?

Возмутились женщины одновременно, а я только уверилась, что все эти бесконечные спектакли — тщательно продуманные постановки.

Аферистки!

Бессовестные сводницы!

У нас на дворе, если что, не какие — нибудь стародавние времена!

Только вот… больше ничего на ум не шло. Ведь мы с Андреем жили все эти годы душа в душу. Ссорились, конечно, изредка. И даже, если старшие родственники действительно договорились за спиной нас познакомить…

— Изольда Викторовна, а та папочка про Андрея — это, случайно, не ваших рук дело?

— Моих, — призналась женщина, даже не думая делать вид, словно она не знает, о чем речь. — Просто я знаю твою бабушку, она любит методичность, я ей все подготовила. Мы не планировали сперва ничего, правда. Как — то вышло так… будто сама судьба вас свела, Кать.

— Да. Мы встретились случайно, разговорились, вспомнили былые времена. Да Золя пожаловалась на невестку. Через пару лет встретились еще раз, оказалось, что невестки уже нет, зато есть сын, умница и красавец. Что, плохого жениха тебе выбрали, что ли? — потребовала бабуля ответа.

— Хорошего.

— Так что и нечего тут губы дуть! — резюмировала бабуля. — Скажи спасибо и готовь давай детям завтрак. А мы, пожалуй, прогуляемся сходим, воздухом подышим. Хорошо тут у вас, мирно, птички поют.

— Да, очень душевно. А пойдем в беседку, я там кофе допью! — с преувеличенным восторгом воскликнула Изольда Викторовна, и две дамы в полном расцвете сил попросту сбежали от одной чуточку рассерженной меня.

И как я раньше не догадалась?

Хотя когда догадываться? Сперва носилась как угорелая, контролировала строительство дома, выбирала плитку, паркет, краски, придумывала мебель. Потом Гоша вдруг вспомнил, что он вообще — то проходил курсы ландшафтного дизайна и решил нам помочь. На мои вялые попытки исключить его из этого важного дела, они с Андреем в два голоса пели, что беременным женщинам нельзя волноваться и нужно вообще настраиваться на позитив, плавать в бассейне и рисовать очередное зверье для детских игр! Эксплуататоры!

А дальше все закрутилось — завертелось еще быстрее. Сперва родился Виктор Андреевич, я то не досыпала, то не доедала, то без конца гуляла с ним и обнимала его, играла, носила на руках, не могла оторваться. А в свободное от ребенка время рисовала. В ущерб сну, разумеется.

Когда Вите исполнилось три и мы отдали его в сад, я полноценно вышла на работу и недели стали пролетать еще быстрее. А уж когда появился на свет Артемка, мне казалось, что не дни летят, не недели, а сразу месяцы. Заснула в июне, проснулась — сентябрь. Моргнула — уже Новый Год.

Вот ощущение, что только вчера его родила, ан нет, уже пять лет ребенку. А Вите так и вообще почти девять. И оба в августе родились. Львята мои. Гоша вечно шутит, что нам в октябре с Андреем, видимо, нечем заняться.

— Октябрь скоро. Вы там не надумали пацанятам сестричку организовать? Еще время есть, может, сообразите. Хотя нет, в октябре у вас только мальчики выходят, значит, в схеме надо что — то менять! — гоготал он с периодичностью раз в неделю.

Пореже, но тоже заводили песню о девочке наши старшие родственники.

— А я так всегда хотела девочку. Куклы, платья, косички, — вздыхала Изольда Викторовна.

— У меня девчонки всегда были, они чудесные. Не такие, как мальчишки, — добавляла бабуля. — Они тоже хорошие, но девочки — это девочки. Мамина радость.

Мы же с Андреем слушали всех, раздражались, но молчали. Мы только — только жить, можно сказать, начали. Отдыхать от пеленок — распашонок и хронического недосыпа. Снова начали ходить в кино и кафе. Одни! Наконец — то стали засыпать и просыпаться без пятки во рту, не получать посреди ночи по лбу любой из имеющихся конечностей крутящегося словно уж на сковородке чада, не ловить его или сразу обоих в сантиметре от пола, не относить в спальню, чтобы через час проснуться от подсунутых под тебя ледяных пяточек.

Первое время не могли поверить, что можно спать как прежде — в обнимку, а не в позе креветки, стараясь то ли спрятаться от ребенка, то ли защитить от падения со всех сторон.

И отказаться от уютных объятий любимого мужчины еще на какое — то неопределенное время? Не — е-е-ет!

— А нечего тащить детей в кровать! Мы вот спали отдельно и ничего! — не слышало наших объяснений старшее поколение.

— А мы не можем. Не выходит у нас. Не получается, — отвечала я.

— И не хотим. И вообще, это наше дело! — ставил точку в разговоре Андрей.

Хватало только ее ненадолго. Никак не могли наши родственники уяснить, что в этом мире что — то происходит без их ведома и желания. Только мама с папой нас поддерживали и всегда вступались на семейных сборищах. Точнее, говорила мама, но с полной молчаливой поддержки мужа.

Прекратил всю эту эпопею мой папа. Который вообще старался не лезть в «бабские дела». Но он так же, как и я, не выносил толстых намеков. И чаша его терпения оказалась вовсе не бездонной.

— Дамы, — обходительно начал он на одном из праздников, когда обе семьи вновь собрались вместе, — а почему вы не родили себе еще по паре — тройке детей? У всех по одному. Разве справедливо пенять Кате с Андреем, что они не додали вам еще внучку, когда вы сами не выполнили свой гражданский долг — не родили хотя бы два ребенка? Хотя нет, положено ведь три. А ну, вспоминайте, почему не захотели еще детей?! — потребовал он.

И все как — то притихли. Не стали оправдываться. И тиранить нас тоже перестали.

Мы с Андреем честно радовались этому и, возможно, именно потому и решились на еще одного ребенка. Не на девочку, а просто на еще одного карапуза. Сами! И договорились никому об этом не сообщать и все отрицать. Просто из вредности. Уж слишком больной была тема последние несколько лет.

Но бабушка — это бабушка. То ли блефует, то ли действительно заметила во мне изменения. А ведь только четвертый месяц. Ни живота, ни токсикоза. Я все так же худая, лицо не округлилось, настроение не скачет. Образцово — показательная беременность, можно сказать.

— Привет, — в кухню зашел муж, тут же обнял, поцеловал в шею, погладил живот. — Тиранозавры, смотрю, чай пьют уже с утра в беседке. Не обижали тебя?

— Ну хватит их так называть! Нельзя! — возмутилась я привычно.

— Дык, они же всех тиранят, значит, тиранозавры.

— Они любя, — уточнила, разворачиваясь в его объятиях.

— Хорошо, они — любвеобильные тиранозавры, — согласился Андрей, вызвав мой тихий смех.

— То — то их так любят мальчики, — расхохоталась я вконец.

Оба ребенка динозавров обожали с раннего детства, даже больше, чем машинки, ракеты и прочие милые детскому сердцу игрушки. Все приличные родители ненавидели впивающиеся во все части тела детали лего, а мы — шипастых, клыкастых, рогатых, а также электронных, имеющих свойство включаться посреди ночи, динозавров. Я уже молчу, что они преследовали нас решительно повсюду, хотя мы приучали детей убирать за собой.

— Кстати, как ты насчет идеи сбежать ото всех куда — нибудь в теплые страны? Пока можно, — тихонько добавил на ухо, словно кто — то мог услышать.

— Я готова! Даже чемодан собирать не буду! Только это должно быть тихое — спокойное место, желательно, без людей.

— Необитаемый остров? — с ухмылкой спросил любимый.

— Не, не, не! Нет уж! Чтобы был интернет, больница где — нибудь неподалеку, но ти — ши — на!

— Бунгало на воде тебя устроит? Проснулась, вышла на террасу, нырнула в воду, позавтракала спокойно, без суеты…

— … в гамаке полежала, — продолжила я эту голубую мечту каждого офисного работника.

Глаза сами собой закрылись, фантазия врубила свои мощи на полную и рисовала высокохудожественные картины в разных техниках.

— Я покупаю билеты, ты выбираешь гостиницу! — оживился Андрей и, подхватив меня на руки, понес не в кабинет, где стояла вся нужная техника, а в спальню.

— Куда — то ты не туда свернул, — хихикнула я, прекрасно понимая, что мысли об отпуске и отсутствии детей в нем настроили мужа совсем на другой лад.

— Молчи, женщина, и не спорь со своим мужчиной! — в дикарской манере заявил этот питекантроп.

— Да я не спорю. Просто в твоей пещере нет интернета, а свои гаджеты из кости мамонта я оставила в кухне, — продолжала веселиться я.

— Они тебе не понадобятся! — уверенно заявил этот альфа — самец.

— Саблезубый тигр в кляре сгорит, оставив племя без завтрака, — намекнула я на толстое обстоятельство.

— Твое дело — ублажать своего мужчину, а тигром займутся мудрые скво! — произнес Андрей, укладывая меня на кровать и направляясь к окну. Не успела я спросить, чего он там задумал, как он открыл его нараспашку и проорал на полдома: — Мама, присмотри за завтраком!

И захлопнул его так, что стены задрожали.

— Мудрые скво — это уже индейское, — пожурила я нарушителя легенды.

— А интернет и гаджеты в древнем мире — это, конечно, дело обычное, ага, ага, — стягивая с себя футболку, нашел изъяны и в моем репертуаре Андрей.

— Что за тирания, я не поняла? И вообще, с беременными женщинами спорить нельзя. И упрекать их в чем — то — тем более! — с важным видом заявила я, не прекращая раздеваться.

Тигр, конечно, под присмотром. Но цветы жизни, особенно тот, что поменьше, намеков не понимает и может стоять у входа в родительскую пещеру до упора и орать, спрашивая, что мы делаем и когда выйдем.

И время, судя по ору вожака нашего племени (или как они там назывались?), шло на минуты в лучшем случае.

— Я тебя не упрекаю, Катеночек. А люблю! Очень, — призн ался в миллионный раз муж, нежно, ласково обнимая меня, уже обнаженную.

— И я люблю тебя! — счастливо и не скрывая выступивших на глазах слез ответила ему. — Очень люблю!

По этажу застучали молоточками пяточки, тут же раздался стук в дверь.

— Мама, папа, вы проснулись? — спросил Витя.

— А что вы там делаете? — задал свой любимый вопрос Артемка.

— Дети, а ну живо вниз! — раздался командный голос Изольды Викторовны. — Завтракать.

Пятки тут же застучали по лестнице вниз, дом задрожал.

— Динозавры бегут за добычей, — пояснил мне муж, пытаясь не выходить из роли первобытного человека.

— Ох, надеюсь, в этот раз у нас будет внученька, — услышали мы едва ли не под дверью супружеской спальни голос моей бабули.

— А давай съездим к ее врачу! — предложил голос свекрови. — Вдруг у нас на нее что — нибудь есть?

— Что — нибудь — это компромат, что ли? — спросила я у мужа. Тот лишь кивнул.

Дамы степенно удалились вниз по лестнице, мы же посмотрели друг на друга.

— Р — р-р? — попытался воскресить первобытное настроение Андрей.

— Да что — то как — то уже не р — р-р, — ответила я.

Мы резко выдохнули, цокнули языком, посмотрели друг на друга и… расхохотались.

— Ты бронируешь отель, я — заказываю билеты! — подхватывая меня на руки в очередной раз за утро, произнес муж довольно.

— Какой отель вас интересует? — голосом туроператора спросила я, вновь отчего — то вернувшись в прежнее возбужденное состояние. Неправильная я беременная. С ума схожу по мужу еще сильнее, чем обычно.

— О, — сообразил любимый, что правила игры изменились. — Боже, Катя, ты бы знала, КАК я тебя люблю!

— Не отвлекайтесь, пожалуйста. Какой тур вас интересует? — не выходила я из образа.

— В счастливую семейную жизнь, пожалуйста! — прижимая меня к стене у двери, оформил заказ единственный клиент турфирмы «Катя энд Ко».

— Этот тур у вас давно выкуплен. Полный пансион, круглосуточная поддержка…

— Хватит болтать, Катя! Иди сюда! — прорычал этот варвар.

— Иду — у-у — иду — у-у, — пропела я, словно не висела между ним и стенкой в метре от пола.

— Моя!

— Твоя! Только твоя!

Конец