Лето закончилось как обычно — внезапно. Просто в один из дней в открытую дверь балкона подул прохладный ветер с тем особым запахом, которого ждешь и в тоже время желаешь отсрочить встречу.
Я лежала, прижавшись спиной к спине Андрея и, не размыкая глаз, вдыхала полной грудью пряный запах осени. По календарю она, конечно, уже наступила, но пришла позднее, как всегда и бывало — к середине сентября.
Блаженство. Чистое, незамутненное.
До чего хорошо вот так лежать под одним одеялом с любимым мужчиной, чувствовать его каждой клеточкой своего тела, греться о него…
А ведь действительно! Пятки-то замерзли!
Я осторожно подтянула их под одеяло и пристроила под ногу Андрея. Горячую ногу. Приятную до невозможности.
— Катя, закрой балкон, нас атакуют лягушки! — сонным голосом пробурчал мужчина и, перевернувшись на другой бок — лицом ко мне, притянул свою главную квакушку вплотную.
Разумеется, она была не против.
Я, то есть.
— Может, это твоя царевна-лягушка, противный ты Иванушка!
— Хм, ты ж без шкурки. Что мне сжигать теперь надо?
Мой самый любимый и не проснувшийся до конца красавец огладил мое тело словно в поисках лягушачьей шкуры.
— Мне пойти одеться? — уточнила провокационно.
— Нет уж, иди сюда лучше, буду тебя греть… как-нибудь…
— А я-то лежу здесь, за три километра от тебя, ага, — съехидничала, прижимаясь к ушку, покусывая, — прямо не достать, да?
Разговор иссяк сам собой, остались только нежные, тягучие, сладкие движения, прикосновения, поцелуи. Ленивые, утренние. Бесконечно правильные и нужные. Идеальные.
— Люблю тебя, — прошептала я много позже, когда лава в крови уже не бурлила, а спокойно растекалась по каждому миллиметру тела.
— И я люблю тебя, солнце мое.
Андрей не поленился, поднялся на локтях, чмокнул меня в нос. Он уже полностью проснулся, был бодр и весел, меня же отчего-то разморило и вновь захотелось спать.
— Засыпаю, — прошептала я, улыбаясь.
— Даже не думай, — не пошел на поводу у моей лени мужчина, — нам пора на работу.
— У-у-у, не хочу-у-у, — протянула, приоткрыв один глаз и высунув язык, показывая — шучу я, шучу.
— Никаких поблажек! Знай — к тебе я буду относиться с особенной, индивидуальной серьезностью! Любое опоздание будет наказано самым строгим образом.
А взгляд-то какой! Взгляд!
— Ты пересмотрел «Пятьдесят оттенков серого», что ли? — расхохоталась я. — Ничего не знаю. Я буду требовать отношения на равных! — митинговала я, стоя на коленях посреди разбросанных подушек, придерживая одеяло на груди.
— То есть ты хочешь, чтобы я вызывал себе в кабинет нашу банду по одному и наказывал их в обнаженном виде?
Как Андрей ни шутил, а все равно сморщился. Богатая фантазия — это зло. Иногда. Вот как сейчас, например.
— А почему бы и нет? — Я сделала максимально независимый вид, на который только была способна. — Я бы посмотрела на наш отдел в чулках и юбках!
— Изверг ты, Катя. Вот никакого понимания мужской психологии. Я, быть может, только и думаю, как бы тебя соблазнить в рабочих стенах. Я знаешь, сколько об этом мечтал!?
— Сколько? Три дня? Ха-ха.
— Ничего не три! — возмутился мужчина. — Куда больше!
— Да ладно тебе. Пришел, увидел, победил. Не прибедняйся. Я до сих пор себя неловко чувствую из-за того, что даже не поводила тебя за вот этот… — голос превратился в мурлыканье: — вредный, любопытный, любимый нос.
Одеяло пропало на полпути, а меня, обозвав наглой кошкой, подхватили на руки и потащили в ванную.
— Надеюсь, не топить, — только и успела сказать я по пути в душ.
— Моли о пощаде, кАтеночек!
Спустя некоторое время мы, наконец, смогли покинуть уютные стены дома и отправиться на работу. В подъезде там и тут слышались голоса, топот ног или стук тонких каблучков, хлопали двери — все как обычно, ничего нового. Зато во дворе ждал сюрприз — единственный выезд загораживал автомобиль с краном-манипулятором. Он ставил бетонный блок прямо возле нашей любимой арки, где мы столкнулись с Андреем еще до начала нашей любовной истории. Или она уже тогда началась? Кто знает!
— Шлагбаум ставят, — сразу сориентировался, что происходит, мой мужчина.
— Шлагбаум? Так мы, вроде бы, ничего такого не обсуждали, когда было общедомовое собрание. Сейчас еще деньги сдерут, — тоном старухи-процентщицы проскрипела я.
— Жадина-говядина какая, вы посмотрите на нее, — умиленно пробормотал Андрей и, притянув к себе, поцеловал в щеку.
— Я не жадная, я домовитая! — выдала я. — И вообще, я, может, деньги экономлю, семейный бюджет и все такое.
— Или на колечко с камешком побольше, — добавил свой вариант жених жадной и домовитой.
— Тоже хороший вариант. И чего мне в голову не пришел? — беззаботно пошутила я, не заметив, как посмурнел мужчина.
Тем временем, из подъезда вышла Лидия Ивановна с банкой краски и кистью. Одета она была весьма колоритно для раннего утра и покрасочных работ — в узкие джинсовые бриджи и полупрозрачную персиковую майку на тонких лямках. С ее размером груди лямкам грозила быстрая и почти безболезненная смерть, вряд ли они долго выдержат, особенно с учетом амплитуды колебания ее верхних и нижних далеко не девяноста сантиметров.
— Доброе утро, — поздоровалась я машинально, хотя эта неприятная женщина не вызывала желания с ней общаться вообще. Но воспитание так просто не переступить.
— Доброе, — ответила женщина и хотела пройти мимо, но не вышло.
— Постойте, Лидия Ивановна, — обратился к ней Андрей.
— Просто Лида, — уточнила старшая по дому и улыбнулась, разворачивая свой пушкобюст, нацеленный на моего, между прочим, мужчину!
— Я обращаюсь к вам как к ответственному лицу, Лидия Ивановна, — не пошел на уступки мой любимый и тона не изменил. Смотрел, умница какой, не туда, куда я, а на лицо. — На каком основании устанавливают шлагбаум и как мы сегодня попадем все домой?
— О, так было же собрание! — заявила эта хитрая бестия, нагло глядя нам в глаза. — Решили установить шлагбаум, чтобы во дворе не было машин и можно было спокойно гулять и детям, и взрослым.
— Не было! — дуэтом ответили мы.
— Было. Вы просто как обычно не известно где шля… были на работе, — поправилась «просто Лида».
— Кто, интересно мне знать, присутствовал на этом собрании, кроме вас? — металлическим голосом уточнил Андрей. — Несите протокол.
— Я вам не девочка, бегать здесь. И вообще, если что-то надо, пишите запрос в домоуправление. Ответ в течение тридцати дней, — выдала Лидия Ивановна.
— Продолжайте в том же духе, Лидия Ивановна, — закончил диалог с ней Андрей холодным тоном. — Хорошего дня.
— Лидия Ивановна, конечно, в своем репертуаре, — уже в машине заметила я. — Как думаешь, она подделала документы, что было собрание собственников жилья, чтобы установить этот шлагбаум?
— Скорее всего. С одной стороны, шлагбаум это, конечно, хорошо, но ее самоуправство… И расходы будут куда выше. Мы должны еще поставить сторожа, который будет открывать и закрывать шлагбаум машинам скорой помощи, пожарным, полиции. Надо будет выделить время и заняться вопросом лишения полномочий этот грымзы. Терпеть не могу таких людишек. Корона прижала сверху, мозг перестал работать.
— У Лидии Ивановны корона — это еще одна часть тела, она даже не съемная, — пошутила я. — Ну и она привыкла, что в доме все при деньгах, копейки не считают, а она, вроде как, старается для всех, объясняет, что к чему, все подписывают. Думала, в этот раз получится по старой схеме.
— Ясно. Позвони, пожалуйста, из офиса в управляйку сегодня, сообщи о произошедшем. Пусть назначат официальное собрание на ближайшую дату, разберем ситуацию по-настоящему. И нам бы переизбрать старшую…
— Это не так просто. Кто-то должен занять ее место, а у нас желающих в прошлый раз не было, — припомнила я.
— А ты Даше предложи, — Андрей коварно сверкнул глазами и улыбнулся. — Игорек уже от нее никуда не денется, а так она переедет живенько в наш дом, будет тебе какая-никакая подружка. Да и она, вроде, приятная девчонка, с характером. Будет строить наш серпентарий, а мы ей… идейки подкидывать…
— А я, значит, без характера, да? — тут же напыжилась я.
— Кать, у тебя мягкий характер, но он у тебя есть. Не путай. Ты хорошо воспитана, умна, тактична. Это положительные качества. Другое дело, что в повседневной жизни иногда надо уметь быть и нахалкой. И я тебе хочу сказать, что наш подъезд — лучшая школа жизни для воспитания в себе худших качеств! — закончил мужчина и расхохотался. — Да уж, нашел, чему тебя учить.
— Ладно тебе. Согласна я. Для меня каждая ситуация, где мне удалось отстоять свое мнение — почти подвиг. Но тебя я им не отдам, даже если пойдут всем фронтом. Так и знай!
Я сверкнула глазами в сторону любимого, вызвав у него еще одну улыбку.
— Я и сам не пойду, не переживай, — утешил он. — Мне только ты нужна.
В самом радужном настроении я отработала полдня, не забыв выполнить задание Андрея. В домоуправлении очень удивились, никогда никаких жалоб на старшую по нашему дому не поступало, а здесь еще и требование провести повторное собрание. Но пошли навстречу и пообещали быстро решить вопрос и назначить дату.
Я была уверена, что все делаю правильно, но отчего-то неприятно екнуло глубоко в желудке. Интуиция, что ли?
И вообще, ощущение чего-то неприятного и неправильного замаячило на горизонте и не покидало.
И Андрей казался странным. Словно не своим.
Хотя бегал, конечно, работал, встречался, разговаривал… Как обычно красивый и уверенный в себе. Притягивал взгляд.
Но не было сегодня тайных касаний. Сорванных поцелуев. Многообещающих взглядов.
Что не так-то?
Может, Лидия Ивановна так испортила ему настроение? Или я что-то не то сказала?
К концу дня я совсем себя накрутила. Как назло, Андрей всю дорогу к дому разговаривал с заказчиком и не смог успокоить мои тревоги. А у въезда к дому нас ждала пробка. И истерика.
На далеко не самой оживленной улице стоял десяток знакомых машин, разумеется, соседских. Часть из них сигналила, моргала фарами, выражая протест. А часть стояла смирно, потому что водители и пассажиры бросили машины там, где стояли, и пошли на разборки. Мы поступили так же.
— Да я для вас! Да вы! — издали доносился голос Лидии Ивановны. — Как вы только посмели! Да я…
Репертуар не отличался разнообразием, а голос женщины откровенно пугал. Он был непривычно расстроенным, еще и с каким-то надрывом. Старшая у нас, конечно, женщина в самом расцвете сил, но я вдруг начала переживать. Не дай бог, с сердцем беда приключится. Чувствовалось, что она всерьез переживает. А когда подошла ближе, да увидела, что на ней лица нет, схватила Андрея за руку.
— Мне кажется, ей плохо. Надо срочно это все прекращать, — сказала довольно громко, но меня никто, кроме самого Андрея, и не услышал. Все стояли красные от гнева, выкрикивали гадости и угрожали разными карами за самоуправство одной наглой бабы (это цитата).
— Лидия Ивановна, — звонко крикнула, перебивая всех, вышла вперед, — дайте, пожалуйста, мне ключи от шлагбаума. А вам очень надо домой. Вы плохо выглядите. Ничего не болит?
Может, я и дура, может, мне надо было злорадствовать про себя или вслух, но я не так воспитана, да и чувствую, что нельзя, нехорошо так поступать. Она уже сама себя наказала. Ее беспрекословный авторитет канул в бездну лишь после одной крохотной ошибки, которую вряд ли простят обезображенные яростью соседи.
Но, кажется, мой поступок все же заставил некоторых очнуться от жесточайшего за всю историю нашего дома скандала, посмотреть на Лидию Ивановну другими глазами.
— Лидочка, — подбежала женщина из соседнего подъезда, с которой они, как я знала, общались, — да на тебе действительно лица нет. Пойдем домой, напою тебя чаем. Держите, девушка, пульт, — вырвала из побелевших рук старшей кусок черной пластмассы и передала мне с наказом: — запустите всех, да потом как-то сами все решите. Пойдем, дорогая, тебе нужно выпить успокоительное или что-нибудь для сердца и полежать, совсем себя не бережешь…
Она еще что-то говорила, но я не слышала из-за гула толпы.
— Запускайте нас, девушка! — крикнул огромный мужчина, которого я и не видела-то ни разу. — Через час встречаемся на детской площадке, обсудим, — громко крикнул он в толпу, которая без промедления отреагировала.
— Окей.
— Согласны.
— Договорились.
— Почему на детской площадке? А где гулять детям?
— Милая, дети посидят дома и посмотрят мультики, молчи уж лучше. Не хватало еще…
Чего не хватало молодой паре никто уже не расслышал, но через час все как штык собрались в назначенном месте. И удивительно быстро и без особых споров приняли совместное решение оставить шлагбаум, но парковаться как привыкли, а вот чужих не пускать. И поставить будку охранника, чтобы открывал двери.
— А я вообще за нормальный пункт охраны, видеонаблюдение и полный пакет. У нас и машины дорогие, и дети без присмотра часто гуляют, — предложил тот самый отец семейства, что оставил детей дома наедине с мультиками.
— Поддерживаю, — включилась Эльвира. — У меня, конечно, детей пока нет, но я готова переплачивать. И я откровенно переживаю за детей без присмотра, — с претензией высказала она тому самому нерадивому, с ее точки зрения, папаше. — Не в то время живем, чтобы дети пяти лет бегали сами на площадку. Психов хватает. Еще и полный дом машин. Страшно двинуться куда-то! Я уже всю машину камерами обклеила, лишь бы ваши любителей самокатов не угодили под колеса.
— Аналогично, — поддержала ее еще одна соседка. — Уже сколько случаев было из серии «чуть было не было».
— Так вы не гоняйте! — возмутился мужчина.
— Очень смешно! Прямо отпарковываются все на скорости двести двадцать км/ч! Лушче детям объясняйте, что кататься можно только на детской площадке, она у нас полдвора занимает! — вступился за женщин назначивший всем рандеву сосед. — Ну что, все за пост охраны? Поднимите руки те, кто против, так, наверное, лучше будет видно.
Через пять-десять минут уговоров, согласились почти все.
— У нас, думаю, назрел еще один вопрос, — включился Андрей, когда все немного успокоились после дебатов. — Я думаю, Лидия Ивановна слишком близко к сердцу принимает происходящее в доме, и стоит подумать о смене власти.
— Я давно за. Но кто готов взять на себя и ответственность и обязанности? — высказалась женщина из соседнего подъезда. Я ее толком не знала, но всегда здоровалась, а она однажды даже угостила меня клубникой с дачи. Учитывая, что у меня тогда были темные безденежные времена, относилась я к этой даме с самыми теплыми чувствами.
Как только речь зашла об обязанностях, согласные с мнением Андрея притихли. Я, признаюсь, в какой-то момент даже стала переживать, что он выдвинет мою кандидатуру. А дома скажет: для закалки твоего мягкого характера это прекрасная идея! И не уверена, что не придушила бы его в тот момент, вот честно. Желания управлять подъездом у меня не было совсем. Видимо, я не управленец в душе. Вернее, я совершенно точно не управленец, это не мое и оно мне не совсем не нужно и не интересно.
— Я бы доверил это дело молодым. Мы уже все состоявшиеся люди, а вот им было бы неплохо попрактиковаться, — с намеком выдал мой любимый… гад!
И все тут же посмотрели на меня!
А я — на одного-единственного, очень и очень рискующего сейчас типа!
— Я бы взялась, — раздался голосок Даши откуда-то из толпы. — Но если мне кто-то бы объяснил и помог, потому что с Лидией Ивановной у нас некоторое недопонимание. Ты же не против? — обратилась она к Игорю.
Толпа посмотрела на Игоря с таким наездом, что даже сомнений не оставалось — просто побоится отказать.
Я же едва не расхохоталась. Ну Андрей! Ну хитрец. Наверное, успел с Дашкой обсудить. Или это она не расстерялась и схватила удачу за хвост? Мало ли, вдруг бы Игорь съехал потихоньку с серьезных отношений. А теперь все, баста, карапузики. На ее стороне весь дом!
Просто интрига века!