– На Крайнем Севере их немного. – Ольга крутанулась в кресле, подкатила к столу и уперлась в него локтями. – Можно сказать, что и мало. Один род, по крайней мере так считает его... – Она хотела назвать имя Зои Григорьевны, но остереглась. – Самые активные представители так считают, – уклончиво продолжила Ольга. Но тут же осудила себя – зачем сказала, что один род? Легко вычислить. – А может, не один род, два или три. Не знаю точно, – поспешила Ольга запутать след. – Считается, что купец Александр Баранов в самом конце восемнадцатого века привез на Таймыр семью атабасков из Канады. Там есть озеро Атабаска и река с таким же названием. Эти люди принадлежат к группе индейских народов. Они живут сейчас в США и Канаде.

Никита встал из-за стола, подошел к полке с книгами. Взял «Атлас мира», положил перед Ольгой.

– Покажите на карте, где обитают ваши атабаски. На Таймыре, я имею в виду.

Он наклонился над ней, его грудь почти упиралась в ее темя. От Ольги пахло так тонко, так нежно... геранью.

– Вот Путоранское плато. – Ольга взяла со стола шариковую ручку и закрытым концом обвела на карте большое пространство. – Удачные места, там встречаются настоящие оазисы. В долинах довольно мягкий климат, не такой суровый, как на побережье. Полно мест для охоты и рыбалки.

– Интересно... Атабаски строят вигвамы, как их сородичи индейцы, или чумы? – спросил Никита со свойственной ему дотошностью.

– Чумы, – сказала Ольга. – Я думаю, еще и потому, что атабасков прежде записывали ненцами или долганами. Так было проще местным властям. Это теперь...

– Понимаю, взыграло чувство собственной идентичности, – перебил он ее. – Не только у них, – поспешил добавить Никита, не желая вызывать Ольгу на спор.

Но собственная фраза больно царапнула его. Разве он не чувствовал себя много лет кем-то вроде... ну да, атабаска, записанного ненцем? Узнав, кто он на самом деле, чей сын, теперь ищет способ стать Дроздовым не только по фамилии, но по самой сути.

Никита обошел стол, сел напротив Ольги. Он смотрел на ее лицо, слушал славословие Крайнему Северу. Она говорила так, как говорит влюбленная женщина. Если бы она такими словами рассказывала кому-то о нем, подумал Никита и сам себе удивился.

Ни одна женщина до сих пор этого не делала. Даже Наталья Петровна. Боялась сглазить своего ненаглядного Барчука.

– А теперь о животном. Из вашего рассказа я понял, что тотем похож на козла?

– На козла? – Ольга удивилась. – Я же сказала, это баран. Снежный баран.

– Ох, простите. – У него что-то мелькнуло в голове, но ее присутствие, близость: протяни руку через стол – коснешься ее руки, – мешали думать.

Ольга продолжала:

– Я не видела тотем, но я видела барана, живого. О нем говорят, что он очень самостоятельный, терпеть не может посторонних. Ради этого готов взобраться на две тысячи метров над уровнем моря...

– Его можно понять – тебе видно все, а тебя никто не видит, – неожиданно для себя перебил ее Никита.

Ему захотелось услышать, как звучат их голоса на фоне друг друга. Однажды Наталья Петровна сказала, что люди притягиваются друг к другу голосами. Впервые он вспомнил об этом, когда расслышал настоящий голос своей недолгой жены – монотонно-визгливый. Чужой голос. Но тот, что он слышал сейчас, ему нравился. Живой, подвижный, в нем заметна игра. Его собственный голос никогда не был бедным или плоским. Их голоса сочетаются, как никакие другие...

– Этот баран даст фору любому альпинисту – взбирается на кручу без страховки. Он эгоцентрик, не терпит чужую компанию. Только свою, – говорила Ольга.

Никита кивал. Снежный баран ему нравился.

– У него есть второе имя – толсторог, – сообщила Ольга. – И еще – он относится к группе эндемиков Путоранского плато.

– Это значит, нигде больше он не живет. – Никита проявил свои познания. – Ваш баран выделен в отдельный подвид, занесен в Красную книгу?

– Совершенно верно. – Ольгины глаза стали мягче, как у всякого человека, слова которого понятны тому, кто сидит напротив.

– Но разве атабаски жили на самом плато? – спросил Никита. – Почему их тотемом стал снежный баран?

– Предки снежного барана паслись по всей Арктике. Но потом расплодились волки. Мощные рога, гладкие, закрученные спиралью, помогали барану постоять за себя.

– Хорошее оружие, – заметил Никита.

– Да, бараны легко справлялись с волками, но когда тех стало слишком много, они отступили на плато.

Зоя Григорьевна рассказывала Ольге, что ее мать отдала отцу тотем в тот год, когда волки слишком часто нападали на баранов. Он стрелял волков с вертолета. Поэтому ее род не протестовал, не требовал вернуть тотем немедленно.

– К тому же, – говорила Ольга, – на баранов охотились люди из-за рогов. Сами знаете, против человека вообще никакое животное не устоит.

– Я понял, – сказал Никита. – Но почему не сделать копию, если фигурка так важна? Можно найти кость мамонта, хорошего мастера. Есть тысячи способов состарить вещь. – Он усмехнулся. – Однажды мне принесли кувшин, который, как уверяли, пролежал на морском дне близ берегов Италии две тысячи лет. – Он шумно вздохнул. – Мне было жаль разочаровывать человека, но пришлось объяснить способ, с помощью которого итальянцы «добывают» такие вещицы со дна.

– Если бы на тотеме не было одной детали, – вздохнула Ольга, – этих копий наделали бы без нас с вами. – Она поморщилась.

– Но любую деталь... – Никита удивился своей горячности.

Он всегда отрицал даже мысль о подделке. Захотел показаться Ольге... крутым? Ему не нравилось это «слово дня», называл он его по аналогии с «товаром дня», но другое не пришло в голову. Как ни старайся, в ушах застревает словесная пыль.

– Не любую, – сказала Ольга. – На боку барана нанесены очертания родовой земли атабасков. Но что еще важнее – особыми знаками отмечены священные места, где запрещено охотиться, строить, вообще что-то делать на них. Иначе возмездие будет суровым. Зоя Григорьевна говорила, что ее мать отдала тотем отцу еще и для того, чтобы, охотясь, он обходил стороной священные места. – Так что совершить подлог не получится.

Ольга смахнула волосы со лба. Они взвились, просияли в свете лампочки и улеглись на темени. Ему понравилось, как они это сделали.

– Теперь кое-что ясно, – пробормотал Никита. – Похоже, у малых народов Севера стадия патриархально-родового строя затянулась на века.

– Атабаски хотят закрепить за собой родовую землю сейчас, – говорила Ольга, – тогда потом ее будет трудно отнять. Даже если отношение к коренным народам Севера переменится, – объяснила она.

– Вы так любите Арктику? – тихо спросил Никита. В его голосе звучало что-то похожее на зависть. – Вы там жили?

– Да, я там жила. Оказалось, что я без нее не могу жить, – призналась она.

– Завидую, – отозвался Никита.

Она спросила:

– Кому?

– Вам, – быстро ответил он.

На самом-то деле он завидовал Арктике. Ольга не может жить без Арктики.

– Я поняла, что в жизни нет случайных встреч. Мы привлекаем к себе не тех, кого хотим, а тех, кто похож на нас. Моя встреча с Крайним Севером из этой серии.

– Вы хотите сказать, что вы такая же холодная, как Арктика? – Никита не отрывал глаз от ее губ.

Ольга усмехнулась, не ответила. С какой стати обсуждать себя с ним? Она отвернулась и посмотрела в открытую дверь ангара.

– Все еще идет, – вздохнула она. – Я вас не утомила?

– Нет, – быстро ответил Никита. – Ничуть. Мне интересно.

– Знаете, я думала, что можно найти фигурку по аукционным каталогам.

– Шансы невероятно малы, – сказал он. – Иногда на аукционы выставляют содержимое какого-нибудь богатого дома или замка. В таком случае вы не найдете ее в каталоге.

Ольга поморщилась:

– Я полистала кое-что, погуляла по Интернету, но это не мое поле. – Она покачала головой. – Я не читаю по-английски, у меня немецкий. Там какие-то странные цены, кроме всего прочего.

Она посмотрела на него, сейчас его лицо походило на лицо доброго дядюшки, который готов ответить на такие простые для него вопросы.

– Под каждой вещью в каталоге две цены, это эстимейт. То есть предварительная оценка предмета, – объяснял он. – Ее назначают эксперты аукционного дома, потом согласовывают с хозяином вещи. Обычно торги начинают с суммы на треть ниже минимальной указанной суммы.

Наконец он понял, что крутилось в голове. Ну конечно – фигурка, которой так радовался Мазаев в Льеже, и тотем, который ищет Ольга для кого-то на Крайнем Севере. Это не одно и то же? Он хотел высказать свою мысль вслух, но удержался. Он обнадежит ее, а потом окажется, что ошибся. Тем не менее его настроение переменилось. Он снова увидит Ольгу, это точно, повод будет.

– Все поняла, – кивнула Ольга. – Вы часто бываете на торгах?

– Недавно был, – сказал Никита.

– Но даже если я найду эту вещь в каталоге, пока оформлю визу и разные бумаги, она уйдет.

– Вы можете купить ее по телефону, – заметил он.

– А как?

– Просто, – ответил он. – Оговариваете возможную для вас цену, аукционный дом покупает вам барана по минимальной для вас цене.

– Легко сказать, – вздохнула Ольга.

– Имейте в виду, покупатель должен выплатить премию аукциону, – добавил он.

– Сколько? – быстро спросила она.

– По-разному. От двенадцати до двадцати процентов от так называемой цены молотка. Кроме того, налог на добавленную стоимость по местной ставке. Иногда – ввозную пошлину за предмет, счета за хранение и транспортировку.

– Однако, – фыркнула Ольга. – Хорошо набегает.

– Могу успокоить – налог вам вернут и в Москве. Для этого есть стандартная схема.

– Никита, а могу я попросить вас...

– Можете, – не дослушав, перебил он. – Я знаю, о чем. – Она усмехнулась, внимательно посмотрела на него. – Вы хотите, чтобы я перелистал все каталоги, которые смогу. – Ольга кивнула. – А потом, если тотем обнаружится, купить его для вас и ваших... людей.

– Да, – выдохнула Ольга одно слово.

– Разумеется. Я готов. Но... – Он почувствовал, как кровь забилась в висках. – Одно условие.

– Говорите.

– Вам придется листать каталоги вместе со мной. Согласны сидеть в этом ангаре?

– Конечно, – сказала она. – Я даже могу выдавать зонты вашим клиентам.

– Приятно слышать.

– По-моему, дождь закончился. – Ольга указала на дверь.

Зонтов над головой ни у кого из прохожих не было, но лужи под ногами остались. Глубокие.

– Что ж, скоро начнется время пробок, – согласился Никита. – Пишите ваш телефон, я вам позвоню, как только что-то узнаю. Вот вам мой номер. – Он протянул ей карточку.

Ольга ушла, Никита смотрел ей вслед. Как она сказала – не бывает случайных встреч? Он и сам знает.

К тому же если встреча произошла с помощью лягушки. Эта земноводная тварь не так проста, как кажется. Древние индийцы считали, что весь мир стоит на Великой Лягушке. У древних римлян и греков она была эмблемой богини любви Афродиты.

Что ж, его ждут большие перемены. Они уже начались. Он готов, как вынутая из колодца лягушка, которая о море не знала, узнать о нем все.

О море жизни, конечно.