Анна не находила себе места – она чувствовала приближение чего-то пока еще неясного, но уж точно – очень важного, судьбоносного. Такое же чувство она испытала в детстве, когда ее мать царицу Феофано и ее саму выслали из Константинополя.

Феофано, прекрасная, обольстительная Феофано! Пепельные волосы, фиалковые глаза… Дочь константинопольского харчевника, честолюбивая, ослепительная красавица, ставшая императрицей Византии в восемнадцать лет.

Возвышение ее было быстрым и сказочным, да только у этой сказки оказался печальный, трагический конец. Страстно любил ее супруг – император Роман II. Но не смогла или не захотела Феофано делить власть с семьей своего мужа.

Поддавшись ее чарам, пятерых своих родных сестер – блистательных и образованных, пять ценнейших жемчужин византийской короны – Роман удалил из дворца.

Прошло немного времени, и этот неродственный, небратский, неимператорский поступок Романа, которому пылкая страсть к Феофано затмила разум, свел в могилу его мать царицу Елену, с которой Феофано не хотелось делить положение императрицы-правительницы.

Не принесла эта роковая красавица долгого счастья и супругу: всего через четыре быстро пролетевших года после свадьбы, Роман II вернулся с охоты, занемог и умер.

Да, четыре года пролетели стремительно, почти незаметно, но Феофано родила четырех детей: Василия, Константина, дочь Феофано и – Анну. Молодая овдовевшая императрица стала регентшей над своими малолетними сыновьями.

Красавица Феофано недолго оставалась в одиночестве: уже очень скоро ее избранником и императором Византии стал полководец Никифор Фока. И по дворцу засквозили шепотки: «Она изменяла с Никифором своему мужу… изменяла еще при его жизни…».

Молодому красивому Роману с пятидесятилетним, уродливым Никифором?

Феофано только улыбалась: Никифор Фока, опытный воин, ради нее – своей прекрасной царицы – разгромил Багдадский халифат, захватил Крит и вторгся в Сирию… Ах, если бы он еще был молод и красив! Но прожитых лет не воротишь, а жаль…

Феофано скучала…

И тогда ее благосклонный взор упал на племянника своего мужа и императора – красавца Иоанна Цимисхия, также искушенного в воинском искусстве. И Цимисхий ответил ей взаимностью.

Однажды, темной ночью, во время страшной бури, безоружный василевс Никифор Фока был жестоко и вероломно убит заговорщиками в своей спальне.

Шепотки вновь засквозили по коридорам дворца: «Она подослала убийц к императору… по ее желанию подкупленные убийцы умертвили императора ради возлюбленного… она впустила их во дворец»…

Иоанн I Цимисхий объявил себя императором.

И тут судьба отвернулась от Феофано, отказавшись исполнять ее дальнейшие желания: как только новоявленный император утвердился в своей власти, он не только не пожелал жениться на ветреной Феофано, но и выслал ее за пределы Константинополя, сослав с шестилетней Анной на пустынный остров в Эгейском море, в холодную мрачную келью.

В тоске глядела Феофано с этого сурового берега на свой прежний роскошный дворец, надеясь когда-нибудь вернуться в него. И у нее чуть-чуть не получилось: они сбежали с острова и укрылись за стенами Святой Софии, но Цимисхию донесли о побеге, и он повелел отправить Феофано с дочерью в еще более далекий монастырь.

Там они прожили шесть горьких лет.

Когда Цимисхий скончался в 976 году (кто-то шептал – от болезни, кто-то шептал – что его отравили) власть перешла к старшему сыну Феофано – Василию II. Сын вернул мать и сестру во дворец – но вот к власти Феофано путь был закрыт. О ней просто забыли… А она и не напоминала о себе… Ее словно не стало…

Анна, в отличие от своей матери, несмотря на свою удивительную красоту и образованность, не стремилась к возвышению, к единовластию. Она любила свою родину и была готова выполнить ради нее свой долг.

Порфирородные принцессы выходили замуж за самых наидостойнейших христианских государей. А таковых, по мнению василевсов Византии, было очень немного.

Византийский двор считал себя первым среди правящих христианских дворов, и – это признавалось всеми правящими христианскими дворами. Ведь Византийский двор был прямым наследником великих традиций Греции и Римской империи. Роскошь и величие Константинополя, церемониал императорского двора, традиции культуры и искусства были образцами для подражания.

К Анне сватались завидные женихи, но братья не спешили отдавать ее руку. Возможно, она вообще никогда не выйдет замуж – чтобы не уронить чести Византийской империи.

Византия так высока… Почти – божественна… Так кто же может быть достойным смешать свою кровь с кровью порфирородной византийской принцессы?

А уж если Анна и выйдет замуж, то Византия должна получить за это очень, очень, очень серьезную компенсацию.

Кроме того, сердце Анны было свободно, ни один жених его не тронул…

К тому же, после свободы и многих возможностей, которыми обладали византийские принцессы, быть просто красивым украшением короны – пусть даже сильного и достойного государства, ей не хотелось… Лучше остаться в любимой Византии. Да, именно этого она и хочет.

Темнело. Легкие шаги послышались у нее за спиной, и в покоях стало светлее. Анна подумала, что это служанка зажгла светильники.

– Благодарю, ты можешь идти, – не поворачиваясь, отпустила она служанку.

– Я только что вошел, позволь остаться ненадолго, – прозвучал у нее за спиной мягкий мужской голос.

Анна повернулась. Мужчина, произнесший эти слова, показался ей очень знакомым. Высокий, благородной наружности, с теплым взглядом мудрых глаз, в длинных ниспадающих одеждах, с яблоневым посохом в руке.

Но это… Этого не может быть…

– Ты не ошиблась. Я – апостол Андрей, – ответил он на ее невысказанный вопрос.

Анна подошла к нему, преклонила колени.

– Благослови меня, святой апостол.

– Благословляю во имя Господа.

Андрей осенил девушку крестным знамением, поднял с колен и усадил в удобное кресло. Его появление потрясло принцессу, Анна была словно во сне и не сразу пришла в себя. Апостол подошел к столу, налил в кубок немного красного вина и подал его принцессе. Анна сделала пару глотков, ее щеки порозовели, она стала ровнее дышать.

– Я пришел к тебе, Анна, спросить, как ты живешь? Ты счастлива?

Анна смутилась. Ее редко спрашивали о том, как она живет, каковы ее желания. Чаще венценосные братья не обращали на нее внимания. Да, она жила в роскоши, много времени уделяла чтению, интересовалась науками, помогала нуждающимся. Но – счастливой себя она не чувствовала. Утонченная культура Византии давала много пищи для ума. Но ведь у Анны еще было сердце – а вот о нем никто не вспоминал…

– Благодарю тебя, святой апостол, я счастлива, – голос Анны был тих, но тверд.

– Порфирородные принцессы… Ни на мгновение не забыть о том, что ты – порфирородная принцесса… А о том, что ты – живой человек, ты хотя бы иногда вспоминаешь? – Голос апостола был тихим, но Анне казалось, что он проникает в самую ее душу.

– Да… Но ведь есть интересы государства… Честь…

– Интересы государства… Но в чем они? Накоплении богатств? В роскоши? Укреплении власти правителей?

– В мире, любви, процветании страны…

– А теперь подумай, так ли сейчас происходит в Византии… В чем же здесь честь? Нет, не этого я хотел для народа, когда принес сюда Слово Божье и основал Церковь Господню…

– Но что я могу? – Анна действительно не знала, что она может сделать.

– Ты можешь нести любовь, добро, мир… Ты можешь стать счастливой… А теперь – спи…