– И тогда Настенька сказала: «Что ж ты, друг мой сердечный, не узнал меня? Что ж ты выбрал себе в нареченные злую Чернавку? А как же слова твои, обещания, клятвы? На кого променял ты меня, душа моя? Или не люба я тебе уже?»

И не знала-то Настенька, что ее мила друга Ивана-королевича заколдовала злая Баба-яга, да так, что принял он ее дочку Чернавку за Настеньку и решил жениться на ней.

Ольге было тепло и уютно. Она любила слушать сказки Марфы, жены лесничего Митрофана. Негромко стукнула дверь, и в комнату кто-то тихо вошел. Ольга не обратила на это внимания: наверное, Митрофан вернулся из леса. Сказка прервалась, люди шепотом стали переговариваться между собой.

Ольга, не открывая глаз, повернулась на печи, и мягкий, шелковистый мех защекотал ее щеку. «Чего это на печи у Марфы собольи шкуры лежат?» – лениво подумала Ольга. И вдруг ее словно пронзила молния – она всё вспомнила. Ольга резко села и огляделась вокруг.

Она находилась в незнакомом месте, в чужом доме. В просторной горнице была сооружена большая постель, покрытая собольим покрывалом, на нем и спала Ольга. На полу у постели лежала шкура медведя, в печи потрескивал огонь, и вкусно пахло хлебом.

У окна, молча, глядя на Ольгу, сидели два человека – мужчина и женщина.

Женщина была уже пожилая, в красивом сарафане, с пестрым платком на голове, в переднике, украшенном вышивкой. Перед ней стояли пяльцы, и видно было, что она только что прервала работу. Видимо, коротая время, она вслух говорила сказку, пока занималась вышивкой и следила захлебом.

Мужчина был более примечательной наружности. Среднего роста, кареглазый, крепкий, с аккуратно подстриженной бородой и черными, начинающими седеть волосами, он производил впечатление натуры сильной, незаурядной. Одет он был богато, одежда была сшита из дорогих тканей, а сабля была в ножнах, украшенных затейливой чеканкой.

– Что, милая, очнулась? – ласково улыбаясь, спросила Ольгу старушка. – Как поспала?

– Спасибо, бабушка, спала хорошо, – машинально ответила Ольга приветливой женщине. – Где я нахожусь и почему я здесь?

– Няня, оставь нас ненадолго, поговорить нам надо, – обратился мужчина к старушке, и та вышла, предварительно проверив в печи хлеб.

Ольга натянула до подбородка меховое одеяло, ей было не по себе под его пронзительным взглядом.

– Вы, княгиня Ольга Заозерская, находитесь в моем тайном лагере, слово даю, что в безопасности, – заговорил незнакомец.

Несколько дней вы не приходили в себя, и моя няня, Акулина Матвеевна, за вами ухаживала, но теперь вы, видимо, здоровы.

Теперь о том, как вы здесь оказались. Я увидел вас на бал-маскараде во дворце, где сам был по неотложному делу. Не скрою, что я пристально за вами наблюдал, потому что вы мне очень понравились.

Ольга продолжала молчать. Она еще не совсем пришла в себя, в ее голове всплывали воспоминания, теснились мысли.

– Вы не помните меня, княгиня? Нет? Видимо, вы были заняты какой-то мыслью, которая не давала вам покоя. Иначе вы бы точно меня приметили – так пристально я смотрел на вас. Ну да ладно.

Также я заметил, что к вам проявляет интерес еще один человек, я его не знаю, но похож он был на иностранца. Поэтому, когда он к вам подошел, подошел поближе и я.

Я видел, как он предложил вам нюхательные соли в хрустальном флакончике, вы понюхали их и через несколько мгновений просто упали ему на руки. В общей суете на это никто не обратил внимания – с дамами на балах часто бывают обмороки. Он подхватил вас и вынес из зала. Я последовал завами.

Иностранец, так я буду его называть, вынес вас из дворца и понес к своей карете – он намеревался вас куда-то увезти. Вот этого я уже стерпеть не мог. Яне знал этого человека, и он мне не очень понравился. К тому же на него зарычала большая собака, а раз он ей тоже не понравился – точно дело было нечисто.

Поэтому, не теряя времени, я вскочил на своего Вороного, налетел, схватил вас и примчал к себе в лагерь. Уж тут-то с вами точно ничего плохого не случится.

Ольга выслушала молча этот рассказ. Она вспомнила всё, что было на балу. Ее красное платье висело рядом на стуле, тут же были и мантилья, и маска. Она вспомнила и незнакомца с иностранным акцентом, который протянул ей флакончик с нюхательными солями. Также она вспомнила и то, что Владимир не подошел к ней. И ее сердце наполнилось горечью.

Ее старания не увенчались успехом, они не встретились… Что ж, она вернется в Петербург, продолжит поиски и будет искать его до тех пор, пока не найдет. Но прежде всего Ольга должна была поблагодарить своего спасителя.

– От всего сердца благодарю вас, – сказала она мужчине, взволнованно ждавшему ее слов. – Но как же мне звать вас, мой спаситель?

– А вот это, пожалуй, самый трудный вопрос. У меня два имени: спасшийся император Петр III и Емельян Пугачев. Какое имя вам больше по вкусу?

У Ольги похолодело сердце. Она знала, какие страшные истории рассказывали при дворе про этого человека. И вот она его пленница. Она смотрела ему в глаза и пыталась понять его душу, а через это – какая судьба ожидает ее в его руках. Спас ли он ее от злодеев для того, чтобы самому воспользоваться ее беспомощностью, или он не так свиреп, как ей рассказывали?

От Пугачева исходила властная, спокойная сила. Ольга понимала, почему такое огромное количество самых разных людей объединилось вокруг него. И в то же время ей казалось, что, несмотря на все зверства, о которых шептались придворные, у этого человека должно быть благородное сердце.

Пугачев не торопил ее. Он понимал, какое впечатление произвел его рассказ, а главное, его имя на беззащитную женщину.

– Можете звать меня Емельян Иванович. – Он встал, подошел к входной двери, приоткрыл ее и негромко свистнул. Через мгновение послышалось сопение и в горницу протиснулся Малыш. Виляя хвостом, он подошел к Ольге и сел перед ней на задние лапы. Княгиня очень ему обрадовалась.

– Малыш, мой маленький, как ты нашел меня? – радостно воскликнула она и потянулась почесать ему за ухом. Тогда Малыш подошел к ней и торжественно положил ей на колени янтарный медальон на порванной золотой цепочке.

Ольга взяла в руки медальон, и он засветился у нее на ладони мягким, солнечным светом. «Да, это знак, что еще не всё потеряно, что всё будет хорошо», – подумала она, прижимая сердечко к груди.

– Как, вы сказали, его зовут? Малыш? – Пугачев расхохотался. – Вот уж имя для такого великана! Представьте себе, он шел по следу моего коня и дошел, несмотря ни на что, на третий день. Видно, в дороге пришлось ему несладко: вон на морде какие глубокие царапины – наверное, волка повстречал.

А безделушку эту ни на минуту не оставлял, даже когда мы его кормили, она рядом лежала, и никому дотронуться не давал. Сразу было понятно, что вещица хозяйкина, и он сам ее вам вернуть хотел. Вот ведь характер! А что, княгиня, дорога вам эта вещица? – и Пугачев внимательно посмотрел на Ольгу.

– Да, Емельян Иванович, она мне очень дорога, – ровным голосом ответила ему княгиня.

– Ну что же… Позову няню, чтобы она вам помогла одеться и завтрак подала. – И он вышел неслышной, кошачьей походкой.

Ольга с облегчением вздохнула и прилегла на постель. «Несколько дней, я здесь уже несколько дней… Что же сейчас происходит дома, в Петербурге?» – думала Ольга. Малыш улегся у ее ног и всем своим видом дал понять, что теперь-то он ее никуда одну не отпустит.

* * *

А во дворце Заозерских в Петербурге слуги были встревожены и собрали свой домашний совет.

После бал-маскарада во дворец приехал огорченный Державин. Он потерял Ольгу на балу и раскаивался в этом, но надеялся, что она просто раньше него уехала и сейчас уже дома. Дома ее не оказалось.

Державин решил, что она уехала с бала в гости к какой-нибудь знакомой даме и скоро вернется. Этого не случилось и на следующий день.

Тогда Гавриил подумал, что Ольга встретила на балу своего возлюбленного и сейчас находится с ним. Но когда Ольга не вернулась через три дня, и Державин, и слуги, знавшие Ольгу и то, что она обязательно сообщила бы им, где находится, встревожились не на шутку.

На домашнем совете было решено обратиться за помощью к другу семьи, могущественному графу Панину. Державин незамедлительно отправился к нему.

Граф принял Державина в любимом зимнем саду.

– Никита Иванович, простите, что потревожил вас, да дело неотложное, – сразу начал Державин, как только закончился обмен любезностями.

– Что же случилось у вас, дорогой Державин?

– Дело касается княгини Ольги Заозерской. – Державин замялся, он был наслышан о том, как тепло Панин относился к Ольге, а также о том, что в последнее время Панину нездоровится.

– Да? А что такое? Наверное, Амур своей стрелой пронзил ваше сердце? – Панин тепло улыбнулся.

– Никита Иванович, Ольга пропала.

– Как пропала? Когда? – с лица Панина сошла улыбка, и лицо стало белее снега.

Державин усадил старика поудобнее, сам опустился рядом в кресло и подробно рассказал всё, что знал.

– Значит, во время бал-маскарада… – Панин в задумчивости нахмурился. – Ох, не нравится мне это. По моим сведениям, на этом балу был замечен, хотя и мельком, разбойник Емельян Пугачев.

– Как такое может быть? – ахнул Державин. – Разбойник в самом сердце России, рядом с государыней? Да как он посмел!

– Ну, Гавриил, это не просто разбойник с большой дороги – это фигура! – Панин поднял вверх указательный палец. – Всего за несколько месяцев он сумел собрать многотысячное войско, казаки идут за ним, он дерзок, не лишен военного таланта и удачлив. Сколько хлопот нам наделал… Его бы таланты да в нужное русло – много пользы принес бы России. Да, видно, судьба у него другая…

Если это он похитил Ольгу, мы попробуем ее вызволить. Примем меры незамедлительно и будем надеяться на лучшее.

Глаза Панина блеснули, он поднялся и, попрощавшись с Державиным, быстро пошел в свой кабинет, на ходу отдавая распоряжения слугам.