Сражения и победы
Русский государственный и военный деятель, инженер и ученый, граф (1721), один из ближайших сподвижников Петра I. Генерал-фельдцейхмейстер (1711), генерал-фельдмаршал (1726), реформатор русской артиллерии.
Этот загадочный человек даже после своей смерти оставил много тайн. Но его роль в ключевых баталиях Петровской эпохи несомненна.
«Муж честнейший, ученейший», — такую характеристику этому сподвижнику Петра Великого давал британский посол при русском дворе сэр Чарльз Уитворт. И действительно, фигура Якова Виллимовича Брюса занимает особое место среди выдающихся деятелей петровского царствования.
Характеристики, даваемые Брюсу писавшими о нем авторами, зачастую полярны.
«Несмотря на чрезвычайную занятость государственными делами, Брюс находил время и для научных занятий, породивших легенду о том, что он был алхимиком, астрологом, масоном и т. п., хотя до сих пор нет сколько-нибудь убедительных доводов в пользу этих версий, включая упоминание его имени в названии знаменитого «Брюсова календаря» …Можно без преувеличения сказать, что Брюсу принадлежит заслуга распространения в России передовых для того времени научных идей — гораздо раньше открытия Санкт-Петербургской Академии наук. Он был одним из просвещеннейших людей эпохи и выделялся своей неординарностью даже среди ярких личностей «птенцов гнезда Петрова» (В. И. Синдеев).
«Яков Брюс, которого при дворе считали химиком, астрологом и инженером, а в народе — колдуном, не имел ничего общего ни с Ньютоном, ни с Лавуазье, но скорее смахивал на простого плута… Знания этого мошенника, хотя были знаниями самоучки и дилетанта, имели, однако, в глазах царя неотразимую притягательность, и по отношению к данной среде представляли известную ценность» (К. Валишевский).
«Брюс не дождался и биографа; его роль в культурной и творческой работе русского общества нам до сих пор не ясна. В народной легенде этот точный ученый нового времени сохранил облик чародея и астролога… В действительности Брюс был первым русским экспериментатором и первым наблюдателем-астрономом, о котором сохранились у нас исторические данные» (В. И. Вернадский).
Потомок древнего рода шотландских королей Я. В. Брюс — Джеймс Дэниэл Брюс (James Daniel Bruce) — родился в 1670 году в семье полковника русской службы. Проживая в Немецкой слободе, маленький Яков пристрастился к точным наукам. Эта страсть будет с ним всю жизнь. Прекрасный математик и астроном, эрудит, блестяще владевший шестью иностранными языками, Яков Виллимович всю свою жизнь будет пугать окружающих своими научными познаниями. Досужие языки назовут графа «чернокнижником» и «черным колдуном», но он будет только смеяться над такими суевериями.
«В судьбе Брюса действительно есть что-то загадочное. Неясно, где и как сын служилого дворянина, на четырнадцатом году записанный в «потешные», сумел получить такое блестящее образование, которое позволило ему затем овладеть глубокими познаниями в самых различных областях науки. Непроницаемыми для постороннего взгляда остались его внутренний мир и домашняя жизнь, особенно в последние годы, проведенные почти в отшельническом уединении. Брюс несомненно проявил интерес к тайноведению, но не вполне известно, как он это оценивал»И. Грачева
В возрасте 13 лет его запишут рядовым в потешный Преображенский батальон. С этого момента его жизнь будет неразрывно связана с судьбой Петра Великого. Царь, сам безумно любивший артиллерию, оценил способности Якова Виллимовича, определив его в бомбардирскую роту.
В 1687 и 1689 гг. Брюс в чине прапорщика принимал участие в неудачных Крымских походах князя В. В. Голицына. В период троицких событий 1689 года находился при особе Петра I.
В 1694 году поручик Брюс принимал активное участие в кожуховских маневрах. Активный участник Азовских походов 1695–1696 гг. Составил подробную карту местности от Москвы до Малой Азии, напечатанную потом в Амстердаме у Тессинга. За эту работу Брюс был пожалован чином полковника.
Сопровождал царя в путешествии по Европе в 1697–1698 гг. в составе «Великого посольства». Проходил обучение в Нидерландах и Англии. Выполнял многочисленные поручения царя по закупке учебников, книг и оборудования.
Великая Северная война (1700–1721) началась для Якова Виллимовича, произведенного в звание генерал-майора артиллерии, крайне неудачно.
Офицер, бомбардир и фузилер (стрелок, вооруженный кремневым ружьем). Рис. А. Висковатова
«Ныне мы, при помощи Божией, — писал Петр новгородскому воеводе И. Ю. Трубецкому, — начали войну против шведов и сегодня послали для блакира и пересечения путей в Ижерскую землю генерал-майора Якова Брюса». «Записка о Ругодивском походе» так излагает события: «28 июля 1700 г. посланы из Москвы Яков Брюс, Иван Чамберс, Василий Корчмин до Новгорода наскоро. И поспели в Новгород в 15 дней. И от команды ему (т. е. Брюсу) отказано, послан вместо Брюса с полками новгородскими воевода князь Иван Юрьевич Трубецкой».
Ошибки Брюса и внезапная опала спасли его от плена и гибели в сражении под Нарвой в ноябре 1700 г. После нарвской катастрофы генерал назначается на пост губернатора Новгорода и исполняющим обязанности генерал-фельдцейхмейстера. С этого момента жизнь и деятельность Якова Виллимовича неразрывно связана с русской артиллерией.
Практически на голом месте Брюсом была создана артиллерия русской армии — полковая, полевая и осадная, которой Петр уделял большое внимание и считал этот род войск равным пехоте и кавалерии. Именно Яков Виллимович настоял на разделении артиллерии на полевую и осадную. Уже в 1701 году были отлиты 273 пушки, а через год — еще 140. В последующие годы темпы литья не ослабевали. Всего в России в период от Нарвы до Полтавы было отлито 1006 медных орудий.
Брюс внедрил в практику русской артиллерии так называемую «артиллерийскую шкалу Гартмана», что дало возможность стандартизировать типы орудий и привести их к единой системе. Отныне калибр орудий определялся по пересчету в фунты: калибр орудия с массой железного ядра в 1 русский фунт (0,4 кг) равнялся 5 сантиметрам.
Гравюра. 1710-е гг. Государственный Эрмитаж
Его питомцы громили укрепления Нотебурга в октябре 1702 г., за что удостоились блестящего отзыва монарха: «Артиллерия наша зело чудно дело делала…»
В качестве генерал-фельдцейхмейстера Брюс обеспечивал надзор за производством орудий, соблюдением установленных размерных стандартов («ни чертой больше и ни чертой меньше» — требовали от мастеров при отливке орудий). Брюс смог добиться от мастеров стандартизации размеров и калибра орудий. Это дало возможность заряжать пушки стандартными ядрами и уменьшить зазор между наружным диаметром ядра и внутренним диаметром ствола орудия. Соответственно, появилась возможность уменьшить заряд пороха без потери дальности стрельбы, а следовательно — сделать стенки ствола не такими толстыми. Все эти мероприятия привели к тому, что вес 12-фунтовой пушки уменьшился со 112 до 30 пудов — почти в четыре раза! Значительно легче стали и лафеты. Такое снижение веса всей артиллерийской системы резко повысило ее мобильность. Размеры лафетов также были стандартизированы и приведены в соответствие с калибром орудий. Это была первая в Европе удачная попытка создания единой «артиллерийской системы». Цвет лафетов русских орудий варьировался, но к 1720 году стандартным стал кирпично-красный.
Отметим также, что в этот период были разработаны легкие зарядные ящики, в которых транспортировались объединенные в одном картузе заряды и снаряды. Зарядные ящики такого типа, именовавшиеся «петровскими», оставались на службе в русской артиллерии почти 150 лет — до второй половины XIX века. Введены были и нормы боевого комплекта снарядов на каждое орудие.
Артиллерийский полк, созданный в 1701 г., включал в себя 4 канонирские, 4 бомбардирские и 1 инженерную роты — всего 362 человека (14 офицеров, 24 унтер-офицера, 84 бомбардира и канонира, 199 фузилеров, 4 барабанщика, 34 нестроевых) и 32 орудия. Каждый пехотный полк имел две пушки, а полк конницы — одну пушку. Создавалась и осадная артиллерия: в разгар войны она насчитывала 160 орудий. Впервые в военной истории Петр ввел в употребление конную артиллерию и не только для ее перемещения, но и для использования в бою! Во Франции это новшество ввел лишь 100 лет спустя Наполеон. «Он был, как и я, артиллерийским поручиком!» — с восхищением говорил о Петре Великом Наполеон I своему генерал-адъютанту Нарбонну.
План Полтавской битвы
Применению артиллерии Петр I уделял самое пристальное внимание. Уже в бою под Добрым в 1708 г., в котором русская армия столкнулась с авангардом Карла XII, артиллерия проявила себя с самой лучшей стороны. Накануне Полтавы Петр дал распоряжение генерал-фельдцейхмейстеру Я. В. Брюсу готовить артиллерийскую базу в Белгороде. Сюда привозили пушки и припасы к ним, отсюда шло снабжение артиллерией войск. Цифры поставок в Белгород за первое полугодие 1709 года впечатлительны: пороха — 1000, свинца — 300 пудов, ядер — 3000, гранат — 9000, бомб — 1300 штук, железа — 200 пудов.
Среди русских нашлись изобретатели новых видов артиллерийского оружия. Типичным примером тому явилась 3-фунтовая короткоствольная пушка военного инженера Василия Кормчина. Длина ее ствола составляла 106 см, калибр — 76 см, масса — 159,5 кг, т. е. она была вдвое легче аналогичных орудий. На конце ствола с помощью болтов укреплялся съемный стальной цилиндр-надувальник, и тогда из пушки можно было вести огонь как ядрами, так и картечью и бомбами. При необходимости в течение нескольких минут на ствол навинчивался надульник, и тогда можно было стрелять 6-фунтовыми 152-миллиметровыми гранатами. Такие орудия с успехом применялись при Лесной и в Полтавском сражении.
Генерал-фельдцейхмейстер дорожил каждым солдатом, болезненно воспринимая любые попытки использовать не по назначению пушкарей, в которых он не без основания видел своего рода элиту русской армии, и приданные к артиллерии части.
В 1703 г. Брюс участвовал в закладке Петропавловской крепости, а затем участвовал в осаде Копорья. При этом гарнизон крепости сдался после пятидневного артиллерийского обстрела. 23 мая над Копорьем был поднят русский флаг.
В 1704 г. Брюс командует артиллерией при осаде Нарвы и Иван-города. В 1706 г. генерал-поручик Я. В. Брюс руководит артиллерией в победоносном для России сражении при Калите. За эту победу он удостоился польского ордена Белого Орла. В придачу царь пожаловал Брюсу золотую медаль со своим портретом, осыпанным бриллиантами. Подобные знаки монаршей милости весьма высоко ценились.
Конец 1706 г. русская армия встретила на зимних квартирах в Жолкве (Жолкиеве). Сюда в феврале 1707 г. явилось польское посольство с жалобами на плохое исполнение русскими своих союзнических обязательств перед Польшей. Тогда генералу впервые пришлось ощутить себя в роли дипломата и удалось приобрести тот неоценимый опыт, который ему впоследствии так пригодился на переговорах со шведами.
Литовцы и поляки постоянно жаловались на притеснения со стороны русских войск, на чрезмерные поборы продовольствием и фуражом, а то и откровенный казачий и калмыцкий грабеж. Чтобы пресечь подобные инциденты, а главное, успокоить союзников, была создана совместная комиссия, которую с русской стороны возглавил Яков Брюс. Комиссия детально разобралась в спорных проблемах, Брюс неоднократно обращался к царю за решением тех или иных вопросов. В конце концов, страсти удалось потушить.
В 1707 г. шведская армия начала свой «русский поход». В этот период Яков Виллимович занимается возведением укреплений на пограничных рубежах, курирует работу металлургических предприятий, занимается вопросами обучения артиллеристов. От этого периода Северной войны сохранилась не слишком обширная переписка Петра и Брюса. Малочисленность писем не должна вводить в заблуждение: Брюс практически постоянно находился в армии, при Петре, и им не было нужды переписываться. В редкие же моменты, когда Брюс выполнял поручения вдали от армии, когда сам царь из-за своих хронических заболеваний, связанных с не слишком чистоплотным и здоровым образом жизни, был не в состоянии выехать к войскам, появлялись, к примеру, письма Петра, подобные этому, датированному 31 октября 1708 г.: «Письмо ваше из Глухова, сего числа писанное, до нас дошло, в котором пишете вы, что около оного места поля ровные, лесу зело мало. Того ради надобно вам съездить подале и осмотреть места от Глухова милях в трех, а имянно в тех местах, которые подались к нашим городам, к Севску и протчим, где есть удобные места к обороне, також и леса. И, осмотря, приезжай к нам сам».
Брюс выезжал на рекогносцировки местности и вместе с царем. На одной из стоянок русской армии (в украинских Горках, после головчинского сражения) он собственноручно разработал в присутствии Петра образец скорострельного зарядного ящика. В Москве впоследствии изготовили 50 таких ящиков. И все время он успевал читать и переводить научные труды, занимаясь математическими и астрономическими исследованиями.
Вместе с царем он участвовал в знаменитой битве при Лесной 28/29 сентября 1708 г., командуя левым флангом корволанта. За эту победу, впоследствии названную «матерью Полтавской баталии», генерал-поручик получил в награду 219 дворов крепостных крестьян.
Полтавская битва. Петер Иоганн Непонук. Литография 1860 г.
Безотлучно находясь при главной квартире, Яков Виллимович постоянно заботился о своевременном обеспечении армии орудиями и боеприпасами. К лету 1709 г. стало ясно, что генерального сражения не избежать. Авторитетнейший историк Е. В. Тарле, анализируя события Северной войны, подчеркивал, что, собственно, план Полтавской баталии был основан на так называемом «простейшем мнении» Якова Брюса, поданном «в обозе при Полтаве» 4 июня 1709 г. на военном совете, собранном Петром в день его прибытия к войскам.
Им говорилось «о необходимости перейти через Ворсклу с 8 или 10 тыс. пехоты, выше Полтавы, и устроить там ретраншемент, снабдив его не только пехотой, но и конницей. Это учинит неприятелю «великое помешательство». В случае нападения шведов на Полтаву или на ретраншемент — посылать подмогу в помощь атакуемым и если придется, то «прочим всем» неприятеля атаковать.
Если атаке подвергнется Полтава, то помощь посылать из ретраншемента, а если атакуют ретраншемент, то посылать из главного («большого») корпуса 10 батальонов на помощь. А если неприятель атакует шанцы, «то как всем, обретающимся в транжементе» (ретраншементе), так и коннице, стоящей ниже города, напасть на неприятеля.
«Петр расширил и углубил этот план, — отмечает Тарле, — и у него переход через Ворсклу знаменовал наступление момента генерального сражения».
Главную ставку в этом решающем сражении царь сделал на укрепления и артиллерию. Русская артиллерия в Полтавском сражении состояла из одного артиллерийского полка 6-ротного состава, насчитывавшего по штату 362 чел. и 36 орудий.
При пехотных полках находилось 53 орудия полковой артиллерии (дивизия Алларта — 13, Репнина — 10, Меншикова — 10, бригада ездящей пехоты — 20), обслуживаемых 186 артиллеристами. В распоряжении драгунских полков находилось 13 2-фунтовых орудий, перевозившихся в конной упряжке. Каждое такое орудие обслуживали 1 канонир и 2 фузилера.
Артиллерия располагала большим запасом пороха и снарядов. Так, на каждое 3-фунтовое орудие имелось по 50 зарядов картечи и 138 ядер. Русская армия вступила в бой, имея в своем распоряжении 102 орудия. На начальном этапе сражения 87 орудий находились в укрепленном лагере. На втором, главном, этапе схватки на поле боя вели огонь 55 полковых и 13 конных орудий.
П. А. Кротов на основании новых, открытых им архивных документов приводит следующий состав русской артиллерии, сосредоточенной у Полтавы: 32 полевых, 37 полковых, 20 — гвардейской бригады, 17 драгунских орудий и 20 пушек-мортир (для стрельбы 3-фунтовыми ядрами и 6-фунтовыми гранатами), то есть 126 артиллерийских стволов.
Уже при штурме редутов шведы понесли ощутимые потери. А когда часть пехоты во главе с генералом графом А. Л. Левенгауптом попыталась атаковать ретраншемент, генерал-фельдцейхмейстер Я. В. Брюс специально подпустил шведскую пехоту на дальность картечного огня (200–300 шагов). Только после этого 87 орудий русской артиллерии, находившейся в укрепленном лагере, открыли огонь. За стеной образовавшегося дыма шведы в течение 45 минут могли двигаться навстречу выстрелам, но ближе 64 метров так и не смогли подойти. Жестокость потерь заставила шведских генералов около 6 часов утра отозвать атакующих, отмечают Н. Павленко и В. Артамонов.
На генеральном этапе сражения русская артиллерия буквально выкашивала ряды вражеской армии, что и привело в итоге к ее разгрому.
«Массированный удар русской артиллерии явился переломным моментом в ходе Полтавского сражения, подготовившим переход всей русской армии в наступление» — пишет Е. Колосов
Якову Брюсу была пожалована высшая награда России — орден св. Андрея Первозванного и, как водится, крупное поместье. Это вознаграждение было совершенно заслуженным.
В 1710 г. Яков Брюс участвовал во взятии Риги и Кексгольма, а затем отправлен с дипломатической миссией в Польшу. Россия готовилась к новой войне с Турцией и искала союзников для участия в этой кампании.
29 мая 1711 г. в Яворове Яков Брюс, среди немногих приближенных, присутствует на негласной церемонии бракосочетания Петра и Екатерины. Начинался бесславный Прутский поход 1711 г., после которого Россия надолго лишилась всех своих территориальных приобретений на Черном и Азовском морях. Вступившие в турецкие пределы русские войска располагали 122 орудиями. Брюс жаловался Шереметеву, что многие артиллеристы «уже не ели ничего дней по пяти и по шти (шести)».
Тем не менее на военном совете, созванном в его палатке 14 июня после форсирования Днестра, Яков Виллимович поддержал идею дальнейшего движения вглубь неприятельских владений, идею, в конечном итоге чуть не повлекшую за собой крах России.
Петр был настолько обнадежен письмом валашского князя Кантемира, который обязался предоставить в его распоряжение 30 000 своих людей, что полагал возможным идти вперед, не дожидаясь прибытия задержавшихся в пути частей. Лишь генерал Галлард нашел в себе силы выразить сомнение в успехе похода, напомнив царю о судьбе Карла XII, погубившего свою армию под Полтавой в сходных обстоятельствах.
Печальные последствия рискованных действий не замедлили явиться. Подошедшие к реке Прут русские войска оказались окружены многократно превосходящей их турецкой армией. На другом берегу, как стервятники, поджидали крымские татары и шведы. От мгновенного разгрома петровские войска спасло только то, что турки не догадались о своем подавляющем преимуществе: русские начали сжигать лишнее имущество, готовясь к прорыву из окружения налегке; множество костров ввело турок в заблуждение относительно численности русских войск.
В печально знаменитом Прутском сражении 9-10 июля 1711 г. артиллерия Брюса действовала великолепно, хотя и на пределе своих возможностей, но только скорый мир мог спасти армию и царя, и Яков Виллимович одним из первых поддержал идею начала переговоров с турками. В конечном итоге русской армии удалось сохранить даже пушки и отступить с достоинством.
Для самого Якова Брюса этот год стал пиком его военной карьеры. 3 августа 1711 г., вскоре после смерти в шведском плену князя Имеретинского, Петр присвоил Брюсу звание генерал-фельдцейхмейстера. Он по-прежнему неотлучно находился при царе, который с частью армии вновь отправился в поход против шведов в Германии.
В последней своей крупной воинской кампании, в Померании и Голштинии в следующем году, когда северные союзники вели захват германских владений Швеции, нашему герою довелось командовать соединенной артиллерией России, Дании и Саксонии.
В декабре 1717 г. Яков Брюс стал президентом Берг- и Мануфактур-коллегии, а в 1718-м — генерал-директором всех фортификаций Российского государства. Он был и одним из ведущих дипломатов петровской эпохи, возглавлял делегации русских дипломатов в Гданьске в 1710 — 11 гг., на Аландском конгрессе (1718 — 19) и при переговорах в Ништадте (1721). Его подпись стоит под Ништадтским мирным договором, заключенным 30 августа 1721 г.
И все-таки наиболее ярко Брюс проявил себя как ученый-исследователь, закладывавший основы российской науки. Во время Великого посольства по поручению Петра несколько месяцев он обучался в Англии, работал в лаборатории Исаака Ньютона, сотрудничал с такими известными учеными как Джон Колсон, Джон Флэмстид, Эдмунд Галлей. По возвращении из Англии в конце 1698 г. фактически стал научным консультантом Петра при проведении астрономических наблюдений, создавая первые казенные обсерватории.
Обсерватория на Сухаревой башне была оборудована Брюсом в 1700 г. для будущей школы математических и навигацких наук, открытой в мае 1701-го. Затем в 1715 г. при создании в Санкт-Петербурге Морской академии и переводе школы в новую столицу России Я. В. Брюс оборудует обсерваторию в Санкт-Петербурге. Третья обсерватория, созданная Брюсом, находилась в Глинках, в подмосковной усадьбе, купленной им у князя А. Г. Долгорукова в апреле 1727 г. В этой усадьбе Яков Виллимович прожил последние 8 лет своей жизни, активно занимаясь астрономическими наблюдениями.
Брюс был первым переводчиком специальной и научной литературы. Причем научные издания по артиллерии, географии, механике, астрономии и другим дисциплинам издавались в России не только в переводе, но и под редакцией Я. В. Брюса. Не случайно в 1706 г. при создании первой гражданской типографии в Москве Петр I поручил Брюсу «надзрение» за деятельностью типографии. Во главе типографии был поставлен Василий Онуфриевич Киприанов, активно занимавшийся просветительской и предпринимательской деятельностью.
После смерти царя-реформатора Яков Виллимович, хотя и получил от Екатерины I звание генерал-фельдмаршала и орден Св. Александра Невского, решил удалиться от государственных дел. Остаток своей жизни он провел в своем подмосковном имении Глинки.
Беспалов А. В.,
д. и.н., профессор
