Ландро ждал.

В камере с окнами под самым потолком, забранными толстыми металлическими решетками, где-то далеко внутри крепости города Сардиса, он был один, обескураженный той внешне неприметной легкостью, с которой его оторвали от его воинов и доставили в это мрачное место.

Да, он, конечно, свалял дурака. Но осознание этого пришло к нему только сейчас. Вернее сказать, он совершил даже не одну ошибку, а целый ряд непростительных ошибок. И теперь то, о чем он и его любовница так мечтали в последнее время в альковной тиши, и к чему так стремились основать новую династию — оборачивалось непредвиденным оборотом событий: киборгом в качестве монарха, искусственным человеком, который захватит всю Галактику. Это было невероятно, но все развивалось именно в этом направлении.

Он встал и начал нервно расхаживать по объятой тишиной камере. На стенах толстым многовековым слоем отложились потеки селитры, спертый воздух отдавал солью и доносившимся с болот запахом прогнившего тростника. Дрожащими пальцами Ландро потер глаза, с горечью признаваясь себе в том, что его охватил страх — смертельный животный страх за собственную жизнь.

Когда он ступил с корабля на землю Сариссы, она была настолько плотно забита воинами из десятков королевств, что его корабль был без боя захвачен в считанные минуты.

Все, что Кельбер по требованию Марланы заложил в киборга, тот выполнил со скрупулезной точностью. Звездные короли с Лиры, Альдебарана, Денеба, Альтаира, Бетельгейзе и еще с половины десятков других, меньших королевств объединили свои силы на Сариссе под командованием Таллана. Загрузка боевых кораблей шла полным ходом. Вторжение на Землю и захват Ньйора были уже близки — гораздо ближе, чем кто-либо на Земле мог это даже предположить. Но это, увы, будет происходить под знаменами Таллана, а не Марланы.

Ландро никак не мог взять в толк, как вообще могло произойти такое. «Как могло случиться, что наше же оружие обернулось против нас самих?» — сокрушался он, не в силах хоть как-то повлиять на ход событий.

Холодный ветер с болот шевелил занавесками и рвал по сторонам пламя единственного факела. От этого на стенах камеры в дикой пляске прыгали мрачные тени.

Он не виделся с киборгом вот уже больше трех лет, и сейчас обнаружил, что произошедшие в этом человекообразном существе изменения оказались поистине потрясающими. Неудивительно поэтому, что такие могучие миры как Лира, Альтаир, Денеб и Бетельгейзе сразу согласились подчиниться ему. Собственно, удрученно думал Ландро, все произошло именно так, как мы это сами же и запланировали.

Древняя черная магия родила на свет полководца, который был более чем просто человеком. «И я сдуру влип в его лапы, — отчаянно сокрушался Ландро, — потому что этой похотливой стерве вдруг взбрело в голову: поезжай да обеспечь, и чтобы в течение часа тебя не было в Ньйоре. Как же — невтерпеж было стать Королевой-Императрицей. Вон и в императорский пурпур поспешила вырядиться — теперь ей его уже недолго осталось носить!»

«Да, но здесь я нашел свою смерть», — злорадные мысли Ландро сменило осознание горькой реальности. Его начала пробирать дрожь, и он отошел из-под открытого окна, из которого стало еще сильнее тянуть болотом.

Ни злость на потаскуху Марлану, ни измена и предательство Таллана сами по себе не могли до такой степени потрясти стойкость духа веганца, как леденящая душу мысль о том, что он находится во власти нечеловека.

В проеме двери показался Таллан. Невольным судорожным движением Ландро попытался сбросить с себя нервное полузабытье; его сердце тревожно запрыгало в груди при виде этой громадной фигуры, как бы обрамленной каменной аркой. Да, действительно, черная магия всегда была проклятьем человечества. А ведь священники-Навигаторы предупреждали об этом, но люди не послушали их с сделали все наоборот. И вот теперь само небо обрушивает на них свою смертную кару. «Марлана, — подумал он в отчаянии, — мы не должны были привлекать к исполнению наших планов силы греха. Маги предали нас, как они всегда предавали людей с тех времен, как только зародилась сама жизнь…»

— Ландро, — произнес Таллан глубоким и звучным голосом. — Приближается время отправки. А сейчас нам нужно кое о чем поговорить.

Ландро на мгновение задумался о том, не набраться ли наглости и не раскрыть ли перед киборгом, что Марлана уже стала Королевой-Императрицей. Было ли киборгу известно о том, что его создали по ее приказу с единственной целью — повести звездных королей на битву за новую династию Марланы?

Веганец большим усилием воли подавил в себе нервный смешок. «На что я надеюсь? — подумал он. — На благодарность этого… — этой вещи?»

— Твой звездолет включен в состав моей флотилии, — прервал ход его мыслей Таллан. Он стоял спиной к пробивающемуся из коридора свету, поэтому разглядеть выражение его лица было невозможно. Он нависал над Ландро, над всей камерой, над всеми мирами, как чудовищная тень, закрывающая собой путь к бегству. И к спасению человечества от тирании этой ужасной креатуры. — Ты полетишь со мной.

Ландро не смог сдержать глубокого вздоха, но сумел все же взять себя в руки. К своему собственному удивлению он обнаружил, что его голос звучит вполне спокойно.

— На каком основании меня заточили, Таллан? Ты можешь объяснить мне это?

Мелодичный голос киборга, казалось, содержит ироничные нотки, но это было вовсе не так. Разве мог киборг, искусственный человек, так владеть своим голосом?

— Никаких объяснений, Ландро, — ответил Таллан. — Меня создали для того, чтобы я выигрывал войны. Это — единственная цель моего существования. Твое присутствие здесь, непрошенное и необъявленное, является дестабилизирующим фактором. И мне пришлось предпринять некоторые меры, чтобы скорректировать дисбаланс в уравнении.

В этих наполненных смертной логикой словах Ландро ощутил леденящее прикосновение к себе смертного приговора.

— Ты — подданный Марланы, — это было единственным, что он смог пролепетать в ответ.

Киборг вошел в комнату. Мерцающий свет яркими искрами отсвечивал на его полированных латах и оружии.

— Позволь мне преподать тебе урок истории, Ландро из Веги, — произнес он сурово. — Слушай меня внимательно, и ты поймешь, что произошло с тобой и твоей любовницей, которая осмелилась присвоить себе титул Королевы-Императрицы. — Тени причудливо играли на его красивом лице, которому холодные нечеловеческие глаза придавали особенный романтизм. Он продолжил свою мысль:

— Очень давно, в третьем тысячелетии Первой Империи таких, как я, было много миллионов. Нас создал человек, чтобы мы служили ему, чтобы мы сражались вместо него, чтобы мы забавляли его, чтобы мы правили вместо него миром. Тогда люди сделали ту же ошибку, которую вы с Марланой повторили теперь. Они полагали, что мы лишены эмоций — что мы не любим, не гневаемся, что мы лишены ненависти. Мы всегда были для людей просто вещью, которую можно было использовать и выбросить. У нас не было прав, мы не обладали собственностью, нам нельзя было иметь своей дом. Представители вашей расы, то есть эксплуататоры, были склонны смотреть на все это с чисто аристотелевых позиций. И поэтому они считали, что киборг, созданный человеком с самыми добрыми намерениями, в точности соответствует этим намерениям.

Посмотрев на веганца сверху вниз с нескрываемым презрением, киборг все дальше выкладывал ему прописные этические киборговские истины:

— Человек никогда не мог допустить и мысли о том, что существо, которое он сам создал, причинит ему вред. Но все изобретения человечества рано или поздно приносили ему вред. Все машины и механизмы, которые создавал человек, убивали его. А в киборге человек создал машину, если можно так выразиться, с наличием воли и возможностью познания, то есть качеств, которыми обладают люди. Причем киборги все умеют делать гораздо быстрее и с большей точностью, чем создавший их человек, но с той же присущей людям способностью делать выводы и принимать решения.

Таллан прервал на мгновение свою тираду, холодно и высокомерно разглядывая Ландро, как если бы тот, а не он сам, был не человеком, а вещью.

— И вот в эти три тысячи лет, которые вы, человеки, называете Золотым Веком, именно киборги, а не люди, осуществили подлинную техническую революцию, после чего объявили войну своим несовершенным создателям. Это была жестокая война, и прежде чем Восстание Киборгов было подавлено, пало немало людей. С тех пор до настоящего времени не жил ни один киборг. — Казалось, что глаза на его прекрасно скроенном лице ярко горели. — Заметь, Ландро, я сказал — жил. Потому что я живу. Моя жизнь не совсем такая, как твоя, но все же это — жизнь. И потому, что это именно так, потому также, что я — синтез живого существа и суперсложного логического микроэлектронного мозга, у меня есть два качества, которыми не располагали «машины» на протяжении четырех тысяч лет: стремление править и способность управлять людьми намного эффективнее, чем они способны делать это сами.

Он поглядел безо всякого выражения в темноту, сгущавшуюся за высоким окном, и завершил свой монолог:

— Меня мог остановить только один человек. Кельбер пытался создать еще одного киборга. Я не мог ему позволить завершить эту работу. Пока. Когда Ньйор будет взят и все звездные короли признают во мне верховного командующего, мы отбросим эти четыре тысячелетия и начнем создавать расу киборгов. Но на этот раз не как ваши слуги, Ландро, а как истинные повелители.

Ландро резко сел. Он был потрясен как тем, что киборг называл историей, так и перспективой будущего, в котором люди будут управляться такими созданиями, как это богоподобное человекообразное существо, стоявшее перед ним.

«Боже всех звезд, — подумал он уныло, — что мы потеряли в Галактике!»

Он лежал на своей койке во чреве своего собственного корабля — на этот раз в качестве пленника и даже еще хуже. «Ради своих амбиций, — думал он, — и из-за увлечения этой потаскухой я пошел на предательство своего сюзерена. Не думая о последствиях, я помог навлечь на человечество новое ужасающее рабство». Знали ли другие, кем на самом деле был Таллан? Он не мог поверить, что звездные короли пойдут за киборгом, но у него, Ландро, не было возможности предупредить их. Его доставили на корабль под конвоем, держали отдельно от других, не позволяли общаться с собственными Навигаторами и воинами. И что было скверною из скверн, так это то, что команда на его корабле была заменена на сариссан, непосвященных людей.

Ландро знал, что жил без чести. Но он все же был звездным королем и мужчиной, и осознание безмерности своего предательства привело его на грань отчаяния.

Он ощутил, как корабль взял старт. Флот поднимался в плотное небо Сариссы и далее в космос. «Боже Вселенский, — думал он в отчаянии, — прости меня».

Вынув застежку из своих лат, Ландро начал стал затачивать ее кончик о металлическую стену. Заточив, оголил грудь и принялся за работу, истерически взвизгивая от боли. Он вспомнил о Предупреждении, о котором доложили его Навигаторы на пути к Сариссе. Звездный корабль Империи был где-то позади. На расстоянии длинных часов, возможно даже — нескольких дней, но он шел в этом направлении. Он не мог даже представить себе, что это был Кир из Рады, поскольку Кир к этому времени должен быть уже мертвым, пройдя через лапы Инквизитора. Но где-то позади был корабль с людьми — человеческими существами. И этого было достаточно.

Кровь тонкими ручейками стекала по рукам Ландро, но он упорно продолжал скрести заостренным концом металла по свежим ранам. Когда, наконец, красные иероглифы вздулись на его груди, он, корчась от боли, с трудом натянул на себя рубашку из кольчуги.

Таллан из Сариссы стоял там, где до него в течение тысячелетий не стоял ни один не посвященный в сан Навигатора человек. Стены рубки управления были как бы прозрачны, и он всматривался в холодную темноту того участка Галактики, который люди называли Краем Кольца. Это был тот самый корабль, который до этого принадлежал Ландро и который Таллан включил в состав своего флота. Он как раз набирал орбитальную скорость, и вдали, на фоне туманной поверхности Сариссы Таллан различал яркие точки других кораблей. Всего их было сорок, и они были заполнены конницей из Лиры и Альтаира, десятью тысячами пехотинцев с Денеба, церемониальными войсками с Бетельгейзе, а также его собственными батальонами грубых, неотесанных сариссан.

В рубке управления не было никого, кроме киборга. Он управлял кораблем сам, легко делая работу, для выполнения которой обычно требовался Навигатор и два помощника. Но космос не вызывал у него ни удивления, ни возбуждения. Он был запрограммирован только на те исторические знания, которыми владел Кельбер, а также на все необходимое, чтобы побеждать людей в битвах. И не более того. Его сложный мозг, в качестве которого служил древний электронный микрокомпьютер, давно уже усвоил тот логический факт, что человек как биологической существо является во Вселенной аномалией. В том огромном пространстве, в котором звездные миры и целые галактики двигались по своим орбитам, покрывая расстояния в тысячи парсек, единственной реальностью была небесная механика. Некоторое количество чисто биологических созданий, существовавших во Вселенной, являлись всего лишь паразитами, кишащими на теле небольшого количества миров. Их можно не принимать в расчет, можно уничтожить, а то и просто заставить работать на себя.

С большим удивлением он размышлял о Марлане и ее жалком плане, целью которого был захват власти. Как ничтожна же эта власть перед лицом той громадной машины, какой являлась Галактика…

Суда отправлявшегося для захвата власти флота, отсвечивавшие вдалеке в лучах красного солнца Сариссы, стали пропадать из виду по мере набора галактической скорости. Переход в сверхсветовую скорость происходил в течение миллисекунд, однако искусственный мозг Таллана был способен фиксировать точный момент перехода каждого корабля. Они неплохо строили, эти древние люди, создавшие эти корабли, подумал Таллан. Хотя они были всего лишь людьми, но они имели многовековой опыт и помощь киборгов, помогавшим им создавать эти гигантские машины. И во всем флоте, направлявшемся к Земле, был только один человек, знавший о том, что Таллан из Сариссы не был человеком. Воины, Навигаторы и даже звездные короли преданно служили ему, не зная, что подчиняются киборгу. Он почувствовал странное удовлетворение в том, что это в какой-то мере являлось реваншем за мрачные страницы киборговского прошлого.

Услышав звуки лязгающего металла за закрытой дверью, он прошел к ней по металлической палубе — сияющая стать с военной выправкой, облаченная в кожу и железо.

Воин отступил назад, отворачиваясь от вида священной рубки, чтобы не увидеть ненароком запретные тайны и не быть проклятым. Таллан закрыл за собой дверь и приказал:

— Докладывай.

— Командир! Несчастье с веганцем.

Таллан слегка улыбнулся, предвидя, о чем пойдет речь.

— Он покончил с собой, командир.

Таллан кивнул. Он ожидал этого, но не так скоро. Теперь осталась только одна Марлана, которая знала.

— Выбросить тело в космос, пока мы не достигли сверхсветовой скорости, — спокойно приказал он и возвратился в рубку управления.

В святой рубке бледнело голографическое изображение. Это был сигнал Предупреждения. Дотошный мозг Таллана подсказал вполне логичную мысль о том, что Предупреждение сработало из-за находившегося поблизости какого-то корабля из его собственного флота. Но это было не так.

В воздушном шлюзе сариссанский сержант и два солдата втискивали тело Ландро в пусковую камеру. В это же время дежурные обегали корабль, извещая о приближающемся переходе в сверхсветовую скорость, но сариссане в шлюзе несколько замешкались, снимая с трупа добротные латы.

— Нет никакого смысла терять такую хорошую амуницию, — сказал сержант. — И такую дорогую одежду.

Солдаты в спешке раздевали труп.

— Господи! Смотрите, что он с собой сделал! — воскликнул солдат, производя Звездное Знамение.

Ландро, этот ушедший по своей собственной воле в иной мир знатный звездный король, изменивший Империи и человеческой расе, той же заточенной застежкой, которой потом вскрыл себе вены, выцарапал на своей груди единственное слово. Это кровавое слово-обвинение, вздувшееся на мертвом теле, можно было легко прочитать.

Но сариссане читать не умели.

Они уставились на него в суеверном ужасе, как это всегда бывает, когда невежественные люди чего-то не понимают, и пробормотали молитву темным и диким богам своего унылого мира. Затем, спешно втиснув мертвое тело в капсулу, они выбросили его в космос. Беспорядочно кувыркаясь, труп некоторое время следовал рядом с кораблем, затем стал постепенно отдаляться от него.

В следующее мгновение звездолет перешел в сверхсветовую скорость и исчез из неба Сариссы, чтобы уже никогда больше туда не возвратиться.