На фоне серого неба звездолет из Рады выглядел как тысячеметровый овал темноты. Его спуск на Восточное Побережье Северного континента был особенно осторожным и сопровождался несколькими остановками-зависаниями в воздухе. Силы, которые так легко толкали корабль сквозь межзвездное пространство, сейчас нужно было сдерживать. Все пространство вокруг корабля озарилось бледно-голубым сиянием, которое ионизировало облачный слой до такой степени, что влага, которой в такую погоду в воздухе было более чем достаточно, превращалась в иней, покрывший весь огромный подслеповатый корпус из черного богометалла.

В широком коридоре, ведущем к выходу у левого борта, где собирался эскадрон кавалерии Рады, воины подправляли сбрую нетерпеливо переминавшихся с ноги на ногу лошадей. Эти животные принадлежали к выведенной на Раде породе с тонкими ногами, покрытыми шерстью щиколотками, переходившими в когтистые ступни. Говорили, что эти лошади — потомки живших когда-то на Земле предков, которых каким-то непонятным образом тысячи лет тому назад завезли на Раду в холодных трубках; этих предков приспособили к специфике условий жизни на Раде с помощью какой-то колдовской магии, которую называли таинственным словом «мутация».

Эти животные, привыкшие к постоянным звездным путешествиям, обладали некоторыми телепатическими возможностями и воспринимали от своих хозяев информацию о предстоящих битвах. Сейчас, скребя длинными когтями по металлическим листам палубы, они в предвкушении долгожданной битвы перефыркивались несколькими словами из своего примитивного лексикона: «Кровь!», «Битва!», «Гнев!» Иногда они нервно покусывали одетых в латы воинов, однако их плотоядные зубы не причиняли никакого вреда и лишь скользили по металлу. Воины отбивались от них кулаками, сдерживая их нетерпение и разговаривая с ними наполовину любя, наполовину сердито.

В оружейной комнате оруженосцы облачали Кира в боевые доспехи. Покрытая серебром кольчуга тускло отсвечивала в свете факелов. Перед ним полукругом стояли генерал-лейтенант Невус, Калин и маг Кавур. Все были вооружены по полной форме и облачены в боевые доспехи.

Невус, крепкий и весь покрытый боевыми шрамами ветеран всех войн Краевых миров за последние несколько десятков лет, недовольно смотрел на своего повелителя.

— Мне не нравится твой план, Кир. Он слишком рискован.

— Наоборот, — возразил молодой человек, застегивая последнюю застежку на своей портупее, — это — наименее рискованный способ выкрутиться из почти безнадежной ситуации. Как ты считаешь, Кавур?

Бородатое лицо мага еще более помрачнело.

— Да. Хотя я считаю, что вначале следовало бы слетать на Сариссу.

Кир отрицательно покачал головой:

— Нет. Только в самом крайнем случае.

— Возможно, как раз сейчас ты делаешь свой последний в жизни выбор, Кир, — прорычал Невус. — И уж если ты так решил, то хотя бы взял меня с собой.

Кир категорически отверг это предложение:

— Нет, ты нужен мне на месте приземления.

Калин, священник-Навигатор, решился заговорить впервые за все время. Он не хотел, чтобы его слова были восприняты как попытка давать советы более опытному в вопросах войн и интриг кузену. Но как раданин он считал своим долгом высказать свое мнение:

— Что толку, Кир, удерживать корабль от захвата на земле, если мы потеряем тебя?

Невус не упустил возможность добавить от себя:

— Этот юноша говорит сущую правду. Прислушайся к его словам, Король.

Наконец, из тени послышался голос Грета:

— Ни один разумный человек не выйдет в бурное море без цели — или без хотя бы тоненькой ниточки, которая соединяет его с берегом.

— Тонкая ниточка. Да, я с этим тоже согласен. У нас на борту не больше эскадрона, — с сожалением сказал старый генерал.

— Вся Рада не смогла бы взять столицу, Невус, — ответил ему молодой звездный король. — Но если бы это даже было возможно, то все равно я бы никогда не пошел на это.

— Но они называют тебя «Бунтарь», — проворчал Невус.

— Все, решено, — Кир подвел под совещанием черту тоном, не допускавшим возражений.

Невус обратился к Кавуру:

— Тогда вспомни свои лучшие заклинания, маг.

Кавур раскрыл в улыбке все свои зубы. Ему нравился Невус — храбрый солдат, хотя он всю жизнь и насмехался над старинной мудростью.

— Возможно, когда-нибудь я сделаю что-то такое, что удивит вас. Взрывающийся снаряд или корабль для путешествия под водой. Но это не сегодня. Как только они заполучат нас в свою крепость, мы будем находиться только на милости Божьей.

Калин инстинктивно сотворил Звездное Знамение, но Невус только вытянул вперед голову и пробормотал:

— На милости Ландро, ты хотел сказать.

— Хватит, — прервал их Кир. — Теперь слушайте меня.

Все разом умолкли.

— Мы приземлимся на южной стороне теля, чтобы обрыв за нами был достаточно крутым. С собой я возьму только Кавура. Остальное вы знаете. Невус удерживает посадочную площадку. Если можешь, то без драки, но удержи ее любой ценой. Если мы в течение восьми часов не возвратимся, забирайте всех людей на борт. — Он обнял своего кузена за плечи. — И тогда все будет зависеть только от тебя, Калин.

— А можно ли вообще выполнить такой сложный маневр? — засомневался Невус.

— Калин сможет, — ответил Кир. Калин склонил голову и начал молиться, чтобы его опыта хватило на то, что до этого считалось невыполнимым.

Кир с уверенностью добавил:

— Нет лучшего судоводителя среди Навигаторов. За исход маневра я не опасаюсь.

Калин проглотил сухой комок в горле и сказал официальным тоном:

— Будет сделано, Король!

Из тени донеслась дрожащая музыка Грета.

— Если Ариана там, то там же будет и Эрит. Мне бы хотелось снова встретиться с кем-либо из своего племени. Так зачем мне оставаться здесь без тебя, Король, когда ты идешь навстречу опасности?

— Как тебе угодно, господин Грет, — спросил Кир, нахмурив брови.

— Я могу быть полезен, — ответил валк.

— Да, пожалуй… — произнес Кир в раздумье, — когда идешь в неизвестность, то службу оказать может и неизвестное.

— Сделай мне одолжение, Король, — произнес Грет со скрытой улыбкой.

Вошел один из молодых навигаторов с докладом о позиции судна.

— Мы проходим облачный слой, сэр.

— Мы над Восточным морем? — спросил Калин.

— Да, брат Калин.

Калин обратился к кузену:

— Тогда мне пора. — Кир смотрел ему вслед и думал о том, что жизнь их всех скоро может зависеть только от умения и старания этого молодого священника. Он взял шлем из рук своего оруженосца и улыбнулся своим помощникам:

— Ну, господа, пожалуй, время уже наступило.

Корабль ненадолго завис всей своей громадой над южной оконечностью острова Манхэт, над тем участком теля, который покрывал большую часть того, что было когда-то старинным городом Ньйором. Почва здесь была ровной, круто обрываясь к месту слияния двух рек. К северу, на расстоянии не более трех километров от того места, где приземлился корабль, прямо от ворот в стене, делящей остров пополам, в боевые порядки были выстроены два батальона веганского контингента Имперских войск.

Стена, сейчас уже непригодная для защиты города от нападения, была выстроена в последние годы периода Междуцарствия. Она уже приходила в негодность, но все еще служила той линией, которая отделяла пространство, где звездолетам было разрешено приземляться, от хитросплетения улиц и проспектов Имперской столицы — города Ньйора.

Как правило, звездолеты приземлялись гораздо ближе к стенам города. Но Калин тщательно выбирал место для посадки своего огромного корабль таким образом, чтобы он приземлился у самого крутого обрыва теля, и чтобы его невозможно было окружить. Он заметил наличие на осыпающейся стене необычно большого количества арбалетов и катапульт; но он был абсолютно уверен, что даже у огромных и хитро сконструированных машин Имперской армии не хватало дальности для того, чтобы достать снарядами до выбранной им посадочной площадки.

Когда корабль коснулся земли, шел дождь. Ионизационное сияние вокруг него угасло, и киль из богометалла глубоко погрузился в почву.

Шлюз по левому борту раскрылся и из темного портала лихо выскочили два отряда раданской кавалерии с короткими пиками, упертыми в специально пристроенные для этого у самых шпор всадников держатели, с цепями из богометалла, которые всадники держали наготове прямо у луки седла. На головах лошадей не было никакой защиты; так было сделано специально, чтобы дать лошадям возможность напрямую, по телепатии воспринимать команды своих седоков. Всадники двигались бесшумно, и, хотя они и соблюдали все предписанные для таких случаев меры предосторожности, все же их выдвижение осуществлялось гораздо проворнее, чем войск Веги, которые в это же время выходили из города на своих грузных веганских лошадях. Мутация этих животных осуществлялась в свое время в направлении придания им большей силы за счет некоторой потери в маневренности и скорости; все это значительно снижало их неуязвимость в бою.

Радане довольно оперативно установили плотное защитное оцепление вокруг своего корабля. По команде Невуса, который стоял в центре круга, раданские инженеры выкатили из корабля два метательных орудия, каждое из которых состояло из пяти огромных арбалетов, заряженных стрелами их богометалла. Эти орудия установили по обе стороны открытого шлюза в десяти метрах от него.

Командир веганских войск, наблюдавший за этими приготовлениями, имевшими форму недружественного акта, принял, в свою очередь, собственное тактическое решение. Выстроив свои войска в боевые порядки, он продвинул их вперед таким образом, чтобы между его войсками и защитниками корабля оставалось полкилометра, и остановил их на этой позиции.

Он получил распоряжение взять под свою опеку Кира из Рады и препроводить его без задержки и лишнего показа жителям города прямо в крепость. Теперь же было совершенно ясно, что выполнить такое приказание было просто невозможно без кровавого столкновения, а полученные им приказы такой ситуации как раз не предусматривали.

Ньйорцы видели, как приземлился корабль, и начали собираться толпами у стены; некоторые из них даже вышли на площадку, предназначенную для стоянки кораблей. Ньйорцы очень любили Кира из Рады; они еще помнили его как надежного полководца в войске Великолепного, — человека, который принес на их родную планету надежду на мир после разорительных и кровопролитных войн, длившихся на протяжении многих поколений. Они узнали доспехи раданских воинов, стали размахивать руками и выкрикивать приветствия. Несмотря на дождь, уже собралось несколько сот жителей; весть разнеслась по городу быстро, и прибывали все новые и новые толпы горожан.

Поэтому сражение с раданами было бы нежелательным «публичным шоу», и, конечно же, задержало бы выполнение приказа. Поэтому веганский командир поступил точно так, как до него поступали все солдаты на протяжении вот уже двадцати тысяч лет. Он препроводил решение проблемы на усмотрение более высокого начальства, направив к Ландро своего ординарца.

В это самое время Кир в сопровождении Кавура и Грета, выглядевшего нелепо-великолепным верхом на боевой лошади, показался из портала корабля и спокойно направился за пределы оцепления. Как только они выехали, портал вслед за ними сразу же наполовину закрылся, чтобы не дать возможности захватить корабль даже в случае массированной атаки со стороны имперских войск. При виде знаменитого молодого человека, которого все называли Бунтарем, из толпы скопившихся жителей Ньйора послышались приветственные возгласы. Но выставленное оцепление раданских войск вокруг корабля явно свидетельствовало о чем-то необычном, и в толпе стало проявляться беспокойное напряжение.

Почти целых тридцать минут противостояние воинов на месте приземления корабля носило сдержанно-безмолвный характер. Готовые отразить атаку на свой корабль, воины Рады сжимали в руках свои боевые цепи, веганцы держали секиры наперевес.

Обстановка накалялась, и Кир шепнул что-то Грету. Валк широко улыбнулся и, тронув пальцами струны своего инструмента, стал наигрывать мелодию веселой песенки, сочиненной сотню лет назад людьми человеческой расы. В ней пелось о звездном короле с планет самой яркой на земном небосводе звезды Вега, чьи амурные подвиги до сих пор воспевались в скабрезных стихах и песнях, пользовавшихся особым успехом в казармах не шибко интеллигентной веганской солдатни.

Толпа разразилась возбужденными возгласами одобрения, а веганские воины заулыбались. Гордость за амурные похождения своей знати являлась одной из характерных черт представителей этого народа. Не такие воинственные по своему духу, как воспитанные в спартанском духе радане, солдаты имперской армии стали, в нарушение полевого Устава и к великому огорчению своего разъяренного командира, выкрикивать дружественные приветствия в адрес гостей.

Грет, играя под простачка, заставил свою кобылу танцевать под музыку, и это было встречено зрителями с явным восторгом. Их приветствия приняли еще более смелый характер, поскольку со стороны радан явно не просматривалось никаких агрессивных намерений.

Скачущий рядом с молодым королем Кавур настолько спокойно, насколько это позволяла обстановка, заметил:

— Теперь я понимаю, что он имел в виду, когда говорил, что может пригодиться.

— Нет, Кавур, я рассчитываю на его помощь не только в этом, — ответил Кир.

Кавур поднял глаза, разглядывая, что делается на стене. Даже с такого расстояния было видно, что установленные там орудия были обеспечены полным боевым расчетом. Кроме этого, небольшой, но достаточно грозно выглядевший отряд как раз выходил им навстречу из городских ворот.

Тишина мрачной волной опустилась на толпу горожан. Грет прекратил пение — толпа переключила свое внимание на группу телохранителей Имперского полководца, легким галопом направлявшегося по направлению к первой линии состоявших исключительно из веганцев имперских войск. Во главе этой группы скакал Ландро.

Кир отметил, что он был одет в придворное платье, а не в воинские доспехи, и тихо прошептал Кавуру:

— Пожалуй, я его явно недооценил.

— Как птаха недооценивает змею, Кир.

Ландро осадил коня и о чем-то переговорил с командиром имперских войск, затем один поскакал дальше. Металлические латы его веганского скакуна отбрасывали отблески серебряного послеобеденного дня.

Кир выехал за линию своей обороны навстречу Ландро. Оба осадили своих коней и остановились друг напротив друга, при этом головы коней разделял какой-то метр, не больше. Раданская кобыла прижала уши и оскалила зубы на своего дальнего-дальнего родственника. Затем, обернувшись к хозяину, спросила:

— Убить?

Кир успокоил ее, похлопав по крутой лоснящейся от пота шее, и ответил отрицательно.

— Ну и жуткое зверье разводите вы у себя, кузен, — пошутил Ландро вместо приветствия.

Кир, который даже при самом пылком генеалогическом воображении не мог считаться родственником Ландро, вежливо, но твердо ответил:

— Нас устраивают и такие, Вождь.

В знак уважения к веганцу он специально перешел с имперского языка на диалект Веги. Ландро явно понравилось такое проявление уважения к себе.

— Добро пожаловать в Ньйор. Но к чему все эти воинственные приготовления? — Он сухо улыбнулся. — Не собираетесь ли вы завоевать нас?

— Я прибыл, потому что меня вызвали, Ландро. А приземлился так, как это всегда делают радане. Народы, населяющие миры на краю Кольца, приучены быть осторожными, а не воинственными. Как чувствует себя Император?

Ландро слегка наклонил голову:

— Хорошо, и он готов принять вас.

— И именно поэтому меня встречает здесь полк имперских войск? — поинтересовался Кир.

— Ох, сейчас такое смутное время, кузен. Всякий корабль, который приземляется так далеко от стен города, должен быть — хм-м — его следует встречать с соответствующими мерами предосторожности.

— Ну, а теперь, поскольку вы убедились, что это всего лишь верный Трону корабль из Рады, вы, конечно, уберете свои войска?

— Император распорядится об этом лично, я в этом не сомневаюсь. — Ландро произнес это со странным, каким-то нервозным смешком.

Вот здесь и был заключен момент истины, подумал Кир. Отказаться следовать в город с Ландро — значило только подтвердить, что он, Кир, действительно является бунтарем. Конечно, принятые Ландро меры предосторожности и развернутые войска давали ему веский повод развернуться, уйти под защиту корабля и покинуть Землю. Но сделать так означало бы прямое неповиновение, войну Рады с Империей, а также крах надежд на то, за что боролся его отец Аарон, Гламисс Великолепный, сам Кир и еще полсотни звездных королей: за возрождение Империи, а, возможно, — и за основание нового Золотого Века.

— Мне приказано проводить вас к Торквасу и Регенту, кузен, — объявил Ландро.

Кобыла Кира нервозно загарцевала, показав все свои страшные зубы.

— Один момент, Ландро, — сказал Кир и повернул свою кобылу назад к оцеплению радан. Невус спешился, нехотя отошел от своего коня и, задрав кверху свою бороду, направил на Кира свой недоумевающий взгляд.

— Мы идем с ним, Невус. Ты знаешь, что делать.

Невус, которому ничего другого не оставалось, прикоснувшись к металлической перчатке своего повелителя, пожелал ему:

— Да хранит вас Господь, сэр.

Кир знаком скомандовал Кавуру и Грету следовать вместе с ним, и все трое проскакали через свои цепи к тому месту, где их ожидал Ландро. Теперь он был уже не один, а в окружении целого полка своих гвардейцев.

— Привет, Кавур, — сказал Ландро, проигнорировав присутствие Грета. На Веге уничтожили всех валков еще поколение тому назад, и предубеждение веган не давало им чувствовать себя спокойными в присутствии этих странных существ.

Гвардейцы заняли позиции по обе стороны Кира, и вся группа последовала к городским воротам через плотные ряды имперских войск и глазевшую на процессию толпу.

Кавур обратился к валку:

— Только подумай, Грет, что значит жить на этом теле, в каждом футе которого заключена прорва древних тайн!

Валк, который скакал позади своего молодого звездного короля, повернулся к магу своим слепым мудрым лицом и ответил:

— Да, вы правы. Здесь похоронено много ценных вещей. А также тайн, предметов искусства и… и преданных людей.

Кавур ухмыльнулся. Он слышал, как Ландро болтал Киру какие-то глупости, подхихикивая своим дребезжащим смехом. А за ними вооруженные отряды имперских войск уже сомкнули свои ряды настолько, что когда маг обернулся, то ему показалось, что громадный корпус их корабля плывет по морю конических веганских шлемов и их устрашающих копий.