Проснулся Денис от чего-то непонятного. Ему показалось, что кто-то крадется вокруг шалаша. Он открыл глаза, прислушался. Было еще совсем темно. И ничего, кроме вздохов прибоя, не нарушало тишины ночи.

Что же разбудило его? Тревога, пришедшая во сне, не проходила. Он выбрался из шалаша, обошел его кругом, постоял у опушки леса. Здесь тоже все точно замерло в предутренней тишине. Ночь была на исходе.

Звезды побледнели. Легкий ветерок тянул с океана. Денис зябко поежился.

«Зря только тепло растерял». – Он хотел снова забраться в шалаш. Но случайно взглянул на небо, да так и застыл на месте: Полярная звезда стояла прямо над кромкой леса, что поднимался за пляжем! Произошло нечто невероятное, то, что Денис не переживал ни разу в жизни, то, что все человечество не переживало по крайней мере в течение нескольких веков – земная ось повернулась. Иначе чем еще можно было объяснить, что Полярная звезда, столетиями стоявшая в одной точке небосвода, переместилась вдруг почти на девяносто градусов.

А может, он еще спит и видит все это во сне? Денис тряхнул головой, попробовал ущипнуть себя. Нет, он не спал. А альфа Малой Медведицы по-прежнему сияла на востоке вопреки всякой логике, всякому здравому смыслу, вопреки всем законам небесной механики.

И тут Денис вспомнил, что нечто подобное происходило здесь и с солнцем. Ведь оно тоже взошло сначала над их пляжем, иначе его лучи не били бы в глаза в то утро, когда они подплывали к острову. А уже через сутки ему вздумалось подняться над Китовым мысом. Теперь Денис точно вспомнил, что именно там, над Китовым мысом, сиял солнечный диск, когда он, проснувшись у потухшего костра, начал искать Курта.

В чем же дело? Что происходит с Землей? Можно подумать, что уже несколько дней она кувыркается на орбите, как подхваченный ветром детский шарик. Но этого не может быть. Просто не может быть! Тогда остается предположить еще более невероятное, остается допустить, что остров, на котором они высадились, в силу чего-то непонятного поворачивается из стороны в сторону, подобно тому, как вертится брошенная в лужу щепка, как вертится плывущий по воде…

И вдруг Дениса осенило. Он вспомнил последний день перед отъездом в Америку, пробную лекцию по вулканизму и розовощекую девушку с поднятой рукой.

«Я тоже по поводу этих самых пемз,- будто снова раздалось у него в ушах.- Вы сказали, что они легче воды. Почему в таком случае они не плавают по морям и океанам?»

Почему они не плавают по морям и океанам?… А что, если… Что, если весь этот остров и есть гигантская глыба пемзы, оторванная вулканическим взрывом от донного субстрата и плывущая теперь по воле волн? Да нет, как можно…

А почему бы нет? Он вспомнил, что всюду, где видел незадернованные выходы местных пород, они оказывались именно вулканическими туфами. А отсутствие здесь приливов и отливов! А течения, которые так непонятно меняют направления! А длинные буруны, которые он видел вчера за Крокодиловым мысом!

Все это и можно объяснить только тем, что остров плывет, плывет, гонимый ветром, го в ту, то в другую сторону, вертится, как детский кораблик на воде, и никто никогда не предскажет, куда вынесут его бурные воды Атлантики.

Так вот о каких «островах-призраках» говорили старые моряки! А он-то, Денис, счел это лишь выдумкой подвыпивших балагуров. Да разве он один! Тот же Уильям Грей не допускал и мысли о существовании странствующих островов. А между тем…

А между тем в этом, по-видимому, и кроется разгадка таинственного исчезновения четы Томпсонов. С одним из таких островов встретилась, очевидно, яхта Джорджа Томпсона в тот злополучный день, и это натолкнуло бывшего горного инженера на мысль столь легко и надежно избавиться от ненавистного брата и отомстить его жене.

Теперь все становилось понятным: и то, почему «Даная» случайно натолкнулась на такой остров, и то, почему Джордж Томпсон предложил брату столь странное пари, и то, почему он был так уверен в том, что остров не будет обнаружен, и так убежден в своей безнаказанности.

В самом деле, кто мог бы обвинить его в преднамеренном покушении на жизнь семьи Томпсонов? Ведь все они добровольно остались на острове. М-р Грей, присутствовавший при заключении пари, всегда мог подтвердить это. Как и то, что «Даная» вернулась за Робинзонами. Кто мог предположить, что остров исчезнет? Если уж на кого и могло пасть подозрение, так только на капитана «Данаи», который вольно или невольно сбился с курса. Так все это и было. Только совесть преступника в предсмертный час заставила его открыться перед Греем. Но тайна исчезновения Томпсонов действительно умерла вместе с ним. Сколько же их, таких «островов-призраков», бороздят воды Мирового океана? Судя по рассказам моряков, немало. Но скорее всего, не так уж и много. Впрочем, бедняжке мисс Норме не легче оттого, что их немного. Как и ему, Денису. Какое же несчастье, что они оказались на таком каменном айсберге. Стоит ли удивляться, что к ним на помощь так и не пришли спасательные суда и самолеты. Они и не могли прийти. Остров ушел от места катастрофы. И не только от места катастрофы, но и от наиболее оживленных морских путей. Попав на остров, они обрекли себя на вечное скитание по океану. И теперь только случайная встреча с каким-нибудь экспедиционным судном поможет им вернуться в цивилизованный мир. Ждать этого придется, возможно, годы и годы. И все это время он, Денис, должен будет провести без книг, без любимой работы, без каких бы то ни было источников информации и, главное,- с такими чуждыми ему людьми.

Но теперь-то они должны осознать наконец всю серьезность положения, должны расстаться со своей беспечностью и ленью. Ведь под угрозой их возвращение домой, их молодые годы, наконец, их жизнь.

Бледный рассвет забрезжил над морской гладью. Спать больше не хотелось. Денис сходил за валежником, раздул костер и, навалив в него побольше дров, решил оправиться за рыбой. Теперь, когда он понял, куда их забросила судьба, ему было даже жаль своих спутников. Каким ударом будет эта новость для Эвелины! Да и для Жана с Куртом. А для него самого?

Впрочем, сам он скоро примирился с удивительным открытием и, возвращаясь с рыбалки, с особым интересом присматривался ко всем незадернованным выходам пород, слагающих остров. Чаще всего это были действительно пемзы, светло-серые сильно пористые камни с мягким неправильным изломом. Но изредка попадались и более плотные, более тяжелые туфы, не плавающие в воде. Это обстоятельство, казалось, разрушало все его предположения и никак не вязалось с прекрасной плавучестью острова. Непонятно было и то, почему основная часть его гак высоко поднята над океаном, ведь пемза, как и лед, обычно лишь слегка всплывает над водой.

Но все это лишь разжигало любопытство Дениса. В нем уже проснулась неистребимая страсть к раскрытию истины, какая живет в душе каждого ученого-естествоиспытателя. И где-то в глубине души он даже боялся, что помощь придет слишком скоро, и он не успеет изучить это уникальнейшее чудо природы.

А как здорово было бы исследовать каменный айсберг и написать об этом книгу! О таких странствующих островах в научном мире еще почти ничего неизвестно. После той злополучной лекции он специально навел справки в библиографическом отделе: о плавающих глыбах пемзы упоминалось лишь в одном из номеров журнала «Природа», да и там этому было посвящено каких-нибудь десятка полтора строк. И он, Денис, восполнит этот пробел.

Но вот и лагерь. Здесь все уже встали. Курт и Жан с заспанными лицами стояли у костра, лениво подбрасывая в огонь сучья. Эвелина сидела чуть поодаль, волосы у нее были не прибраны, плечи поникли. Трудно было просто по-человечески не пожалеть эту совершенно растерявшуюся, вконец отчаявшуюся женщину. Денис заложил рыбу в костер и, стараясь придать голосу как можно больше беззаботности, сказал:

– А что я узнал сегодня! Остров-то наш, оказывается, совсем не остров.

Глаза всех тотчас обратились к Денису.

– Что вы хотите этим сказать? – насторожилась Эвелина.

– Что это всего лишь полуостров? – воскликнул Жан.

– Нет, остров, – поспешил объяснить Денис. – Только совсем необычный остров. Точнее, это гигантская глыба легкой вулканической породы, которая вследствие, должно быть, вулканического взрыва, оторвалась от подводного основания и уже много лет плывет по воле волн.

– Вы это серьезно? – даже привстала от удивления Эвелина.

– Постой, постой! – перебил ее Курт. – Как не остров? Какая глыба? А как же этот лес, и птицы, и вообще?…

– Глыба всплыла очень давно. Может быть, много десятков тысяч лет назад. Постепенно на ней образовалась почва, выросла трава, а затем и деревья.

– Но с чего вы это взяли? – воскликнула Эвелина. – Почему решили, что остров плывет?

– Мне с самого начала показалось, что остров необычен. Помните, я как-то обратил ваше внимание на то, что здесь нет приливов и отливов. Это же совершенно неестественно для открытого океана. А этот шелестящий прибой… Где вы видели такой прибой? Но главное – течение! Вспомните, с каким трудом мы подплывали к острову. А потом я заметил, что течение здесь меняет направление и всегда идет против ветра. Но все бы это пустяки, если бы сегодня ночью… – И Денис рассказал о странном поведении Полярной звезды. – Словом, больше я не сомневаюсь. Остров плывет по океану.

– Не может быть! Вы что-то путаете!- не сдавалась Эвелина.

– Я и сам долго не мог поверить собственным глазам. Но спутать с чем-то Полярную звезду! А потом я вспомнил… Кстати, скажите, где было солнце в то утро, когда мы подплывали к острову?

– Солнце всходило прямо из-за острова, я помню, – вступил в разговор Курт. – Стало быть, вот из-за этого холма.

– Верно. А где оно сейчас?

Все повернули головы к солнцу. Оно стояло чуть правее Китового мыса и, казалось, даже заметно для глаз уходило все дальше и дальше в сторону океана. У костра воцарилось молчание.

– Невероятно… – произнесла наконец Эвелина. – И все-таки я не могу представить, не могу поверить… Ведь если это так…

– Да, если это так, – закончил за нее Денис, – то мы давно ушли от места катастрофы. Да и от обычной трассы кораблей, которые…

– Замолчите! Я не верю вам! Давно ли вы с такой же убежденностью говорили совсем другое. Я не хочу верить ни одному вашему слову!

– Словам поверить, конечно, не просто. А вот смотрите! – Денис отыскал под обрывом небольшую глыбу пемзы и, подойдя к берегу, бросил ее в набежавшую волну.

Глыба сначала ушла под воду, но уже через мгновение вынырнула на поверхность и, чуть покачиваясь, медленно двинулась вдоль береговой линии.

– Ну, чудеса! – воскликнул Курт, обрушивая в воду обломки пемзы. – Никогда бы не поверил, что камни могут плавать.

А Эвелина опустилась на песок и обхватила голову руками.

– Боже! Боже мой, значит, все эти рассказы об «островах-призраках»…

– Да, мисс Эвелина, в любой легенде, какой бы ни казалась она невероятной, есть рациональное зерно. И в этом смысле рассказ старика Грея…

– Да что там рассказ Грея! Мы сами теперь обречены. Ведь это все равно, что остаться среди океана на плоту.

– Нет, почему же, – возразил Курт, – плывущий остров – это интересно. И если подойти тут с головой… М-р Крымов, как ваша рыба?

– Рыба, пожалуй, готова.

– Мисс Эвелина, прошу!

– Да как вы можете говорить о какой-то рыбе, когда эта отвратительная глыба, это чудовище, несет нас неведомо куда, и неизвестно, сколько еще времени придется пробыть в этой грязи, в этом кошмаре. Боже, что нам делать? Что делать?!

– Я уже говорил, что делать. Надо организовать там, на скале, круглосуточное дежурство, и рано или поздно…

– Но когда оно придет, это «рано или поздно»? Я с ума сойду! Я… – она закрыла лицо руками и затряслась в рыданиях.

– Денис не знал, что сказать, чем успокоить ее.

– Надо запастись терпением, – вымолвил он наконец. – Да, терпением! И взять себя в руки! Ну, что вы, в самом деле, раскисли, как девяностолетняя старуха?

– М-р Крымов!- негодующе подскочил к нему Жан.- Вы забываетесь, м-р Крымов! Перед вами дама. А вы… вы…

Денис подошел к плачущей журналистке.

– Простите меня. Жан прав, я погорячился. Но поймите, что только от нас с вами, от всех нас зависит теперь, как скоро мы выберемся отсюда. Ведь мы с той высокой скалы скорее сможем заметить дымок теплохода, чем они наш в общем-то невысокий остров. А уж если они увидят поданный нами сигнал, то, поверьте, сама необычность нашего острова только поможет нам, ибо где бы остров ни появился, какому бы кораблю ни встретился, он всегда будет воспринят как некая таинственная, доселе не известная земля и привлечет к себе внимание любого мореплавателя. Успокойтесь, мисс Эвелина, и поешьте немного. Я вот сейчас… – Денис наклонился над костром, выбирая рыбу для журналистки, и застыл на полуслове – там, у костра, в каком-нибудь полуметре от разворошенной золы был воткнут в землю… его нож. Тот самый нож, который он считал навсегда потерянным. Но как он попал сюда?

– Курт! Жан! Мисс Эвелина! Кого мне благодарить за эту находку? – воскликнул Денис, вытаскивая нож из земли. – Ведь без него мы как без рук. Я был уверен, что потерял его в лесу, далеко отсюда. А оказывается…

Но все в один голос заявили, что знать ничего не знают о ноже.

Это становилось загадочным. Можно было, конечно, предположить, что нож выпал из кармана здесь, в лагере, еще до того, как Денис пошел купаться. Но кто раскрыл его, кто вогнал по самую рукоятку в землю? Все это было абсолютно необъяснимым. Оставалось лишь теряться в бесчисленных догадках.

Денис невольно покосился на безмолвную стену леса, подступившую к самому обрыву. Лес этот очевидно хранил какую-то большую тайну. И кто знает, что можно ожидать от него в ближайшие дни. Денис не мог отделаться от мысли, что кто-то неотступно следит за ними. Внезапный порыв ветра, прошумевший в деревьях, заставил его вздрогнуть от тревожного предчувствия.

Он оглянулся на своих спутников. Но те, должно быть, не придали происшедшему ни малейшего значения. Да и могло ли привлечь их внимание пусть даже самое загадочное появление какого-то ножа после той ошеломляющей новости, какую обрушил на них Денис.

Эвелина точно оцепенела в своем отчаянии. Жан не переставал переводить взгляд с берега на воду и обратно, будто стараясь найти хоть какую-нибудь зацепку, которая позволила бы усомниться в словах Дениса. И только Курт, усердно работающий челюстями, казалось, совсем не унывал.

– Гм… Плавающий остров! – повторял он время от времени. – Нет, как бы там ни было, а это чертовски здорово, что я открыл такую землю. Кто бы мог подумать, что вся эта махина с ее холмами, лесами, пляжами плывет, точно щепка, только успевай по сторонам глядеть. М-р Крымов, а что заставляет остров двигаться?

– Как что? Ветер. Эти лесистые холмы создают отличную парусность.

– Понятно. Но почему за столько лет он ни разу не сел на мель, не натолкнулся на какой-нибудь другой остров?

– А кто сказал, что всего этого не было? Все могло быть. Мог он и на мель садиться и к другому острову причаливать. Даже наверняка так было. Иначе откуда появиться здесь траве, деревьям, даже животным, скажем, обезьянам. Но тот же ветер, который выбрасывал остров на мель, наталкивал на другие земли, потом снимал его с мели, отгонял от других земель и снова выносил в открытый океан.

– А как же штормы, тайфуны? Как они не разрушили его за много лет?

– Шторм не так страшен тому, что плывет в открытом океане по воле волн. Он больше опасен неподвижным берегам. Вспомни, ведь во время шторма даже корабли специально выводят подальше в море.

– Да, это так. А как ты думаешь, Крымов, можно было бы управлять этой махиной?

– Нам с тобой?

– Нет, я имею в виду в будущем. Если привлечь к этому делу знающих инженеров, вложить капитал, построить тут… Ну, поставить, скажем, для начала какие-то рули, может быть, двигатели…

– В принципе это возможно. Но управлять островом будет нелегко. Слишком необтекаема у него форма. Один мыс со скалой чего стоит. Недаром мы вертимся из стороны в сторону.

– Чепуха! Форму можно подправить. Два-три хороших направленных взрыва, и никакие мысы не будут мешать.

– Но зачем это нужно? – пожал плечами Денис – Остров и без того интересен.

– Мало ли зачем! – загадочно улыбнулся немец. – Хватит болтаться ему без дела. Все должно приносить пользу. И я как первооткрыватель… Кстати, Крымов, я надеюсь, наш договор останется в силе? Ты не претендуешь на эту землю?

– Я не помню, чтобы мы договаривались о чем-то подобном.

– Но ты не собираешься объявить себя собственником острова?

Денис усмехнулся.

Да зачем он мне нужен? Дачу загородную на нем строить?

– Нет, ты не смейся! А скажи прямо, претендуешь на остров или не претендуешь? Только одно слово!

– Ну, изволь, не претендую. Да и как можно претендовать на такой феномен? Это же уникум. Чудо природы. Явление, может быть, единственное в своем роде. Можно быть его первооткрывателем, первоисследователем. Но кто позволит претендовать на него, как на собственность?

– Ну, это мы еще посмотрим, позволят или не позволят. Мне важно, чтобы ты на него не претендовал. А ты дал слово, Крымов! – он вперил в Дениса холодный цепкий взгляд.

«Такой ни перед чем не остановится!» – подумал Денис.

– Мисс Эвелина, будьте свидетелем, – продолжал немец прокурорским тоном,- м-р Крымов официально заявил, что не претендует на эту землю.

– О боже! – слабо откликнулась журналистка.

Но Жан не преминул возразить:

– А почему ты спрашиваешь об этом только Крымова, почему думаешь, что мы с мисс Эвелиной…

– Что вы с Эвелиной? – не дал ему договорить Курт.- Уж не собираешься ли ты тоже предъявить какие-то права на остров?

– А если бы и так?

– А если так, то запомни раз и навсегда: на вновь открытые острова могут претендовать только те, кто первыми ступают на их землю, а не те, кого, как слепых щенят, полуживыми выволакивают на берег.

– Но ты не спрашиваешь и мисс Эвелину, – не сдавался Жан.

– А что касается мисс Эвелины, то мы с ней как-нибудь сами разберемся, без таких вот плюгавеньких посредников. Понял? – Немец недвусмысленно потряс кулаком.

– Плевал я на твои угрозы.

Денис видел, что дело опять идет к потасовке. С каким удовольствием он бы и сам поставил на место этого новоявленного колонизатора. Но он понимал, что сейчас не место и не время.

– Да будет вам петушиться! – крикнул он, становясь между немцем и французом. – Неужели до вас и теперь не дошла вся серьезность нашего положения? Поймите, наконец, что если мы сейчас же не переберемся отсюда к скале и не будем изо дня в день, с утра до вечера следить оттуда за океаном, чтобы дать сигнал проходящему кораблю, нам до конца дней своих не выбраться из этой ловушки.

– Верно, Крымов! – неожиданно согласился Курт. – Хватит сидеть в этой яме. Веди нас к скале. И вообще, я горю желанием получше осмотреть наш замечательный дредноут.

– Дредноут?

– Ну, не дредноут, так прогулочную яхту. Кому что больше нравится.