Ровно в шесть часов утра, как и всегда, согласно установленного в секте «Трезвый Иисус» распорядка дня, зазвенел будильник. Звон проник в крепкий утренний сон Петровича и заставил его мозг сгенерировать ещё несколько картинок из его прошлой жизни. Петрович крутился, натягивая сползающую простыню. Несколько палачей в черных одеяниях схватили его и бросили в печь. Возле печи стоял священник и читал молитву. Рядом с ним стояли Лариса и Юлька. Они смотрели на дёргающегося в печи Петровича.

После оглушительного звона прозвучала сирена из громкоговорителя на стене:

Петрович взял библию и свесил ноги с кровати. Встал и оделся. В голове ещё витали картинки из его тревожного сна.

В это же время только в другом месте проснулись Петровский, Васильевич и Чилл.

Петровский устало поднялся на локти и тут же схватился за затёкшую поясницу, на которой остались следы от лежания на трубчатом железном полу смотровой площадки водонапорной башни. В отличие от Петровского Васильевич додумался постелить на пол свой ободранный милицейский китель. Чилл спал в ящике, в котором хранился ЧудоСок. Вместе с ними сидел Белочник и держал перед собой планшет. На плече у него сидел бельчонок и грыз жестяную пробку от пива. Белочник просидел так всю ночь, не сомкнув глаз.

Утро было прекрасное. Тёплое летнее утро. Небо было чистое, без единого облачка. Свежий и лёгкий воздух. Из-за крыш высотных домов подымалось солнце. Никакого красного света не было. Маяки тускло горели на крыше высотки.

— Ты что не спал? — спросил Петровский.

— Я работал, — ответил Белочник. — Павильон видеоигр в парке Петровского — это командный центр. Оттуда управляют системой.

— Ты бал прав, — ответил Петровский. — Тогда за работу. — Але! Але! Серёга! Привет! Это Петровский. Узнал?

— Привет! Ты чего звонишь? Тебя же могут вычислить по мобильному! Весь город на ушах!

— Серёга, нужна помочь! Мы возвращаемся! Петрович попал в секту, Белочник почти раскрыл замысел Изтома! Я думаю, ты удивишься, когда узнаешь, что мы узнали!

— Вот это новости. Я, конечно, слышал, что Петрович попал в секту, но я, черт побери, не могу поверить, что вы решились вновь организовать битву! Это рискованно. Губастик набирает силу. Не знаю, что он предпринимает, но практически весь народ города за него, и я не понимаю, как он смог завоевать такую популярность за столь коротких срок!

— Вот об это я тебе и расскажу и даю сто процентов, что ты удивишься, когда узнаешь, то что он делает с людьми!

— Хорошо!

— Привет! Толик! — крикнул в трубку Петровский.

— Конечно! Какие вопросы! Я в деле!

— Возле дома культуры в центре, — сказал Петровский четко.

— Опасное место.

— Я знаю, Толян.

— Будем собираться? — спросил Белочник.

— Да, — ответил Петровский, — но ты останешься здесь. Разберись до конца с планшетом. Мы все сделаем сами. Собираемся, парни!

Петрович вместе со своими братьями-сектантами завтракал. Столовая секты чем-то напоминала обычную школьную столовую. Там стояли длинные прямоугольные столы, за которыми могли разместиться человек десять, если не больше. На окнах были решётки. Лавочки были прибиты к полу. Стены были увешаны иконами и мотивационными плакатами на тему воздержания от употребления алкоголя и пропаганды честного труда. На одном из таких плакатов на фоне старого колеса обозрения в парке Петровского был изображён улыбающийся мужчина в возрасте, он держал перед своим лицом веер из просветительской литературы и несколько пачек новых одноразовых бритв, возле него толпились люди с деньгами в руках, пытаясь до него дотянуться и выхватить несколько журналов и упаковок с новыми бритвами. Внизу плаката имелась короткая, но умная надпись:

«КТО ХОРОШО ЕСТ, ТОТ ХОРОШО РАБОТАЕТ. РАБОТАЙ ХОРОШО И СТАНОВИСЬ СВОБОДНЫМ!».

Другой плакат был строже.

«НЕ ПЫТАЙСЯ ЗАЕДАТЬ СВОИ ГРЕХИ, ВЕДЬ ТЫ ВСЕ РАВНО ОБРЕЧЁН! НЕ ПЕЙ АЛКОГОЛЬ, НЕ ИСПЫТЫВАЙ СУДЬБУ. (КМ — КРЕМАТОРИЙ ДЛЯ АЛКАШЕЙ)».

Петрович вяло ковырялся в собачьей мыске и медленно, словно сонная муха, подносил ко рту погнутую, алюминиевую вилку. Рядом лежала на столе его библия и стояла бутылка с ЧудоСоком. Петрович сидел на своём законном месте. Его место на длинной лавке было обозначено выжженными на скамье символами: «СБП» («Святой Борис Петрович»). Вместе с ним за столом сидел Леха Мурмон, кладовщик и повар цеха по производству ЧудоСока. Они сразу стали друзьями, как только Петрович попал в секту.

— Петрович, ты точно проснулся? — спросил Леха Мурмон.

— Я сегодня плохо спал. Мне снился ужасно-страшный сон, от которого я до сих пор не могу прийти в себя!

— Мне кажется, тебе надо выйти из секты и попробовать начать жизнь заново, но уже без пива. Попробуй помириться с Ларисой. Верни свою семью обратно! Стань человеком! Тебе позволено покинуть секту в любой момент! Ну так что, Петрович?

— Ты прав, Леха! Я послушаюсь твоего совета и уйду из секты. Я стану человеком и помогу своим друзьям, а потом верну семью! Я это сделаю! Я ухожу!

После завтрака раздалась сирена:

— Ахтунг! Ахтунг!

Уважаемые братья! Завтрак окончен!

Просим вас сдать посуду и освободить помещение столовой!

УДАЧНОГО ВАМ ТРУДОВОГО ДНЯ И ХОРОШИХ ПРОДАЖ!

Сектанты поспешили отнести миски в посудомойку и направиться к выходу.

— Мы почти на месте! — сказал Петровский.

Они остановились возле мэрии, через дорогу стоял дом культуры. На фасаде дома культуры работал огромный жидкокристаллический монитор, на котором проигрывалась реклама нового парка. У входа в дом культуры стояла армия сектантов. Они прошли вниз по Ярослава Разумного и остановились напротив памятника, возле которого катались скейтбордисты. На противоположной стороне улицы их ждал Толик.

— Рад вас видеть! — прокричал Толик.

— Мы тоже! — сказал Петровский.

— Толян, это Васильевич, по кличке Страшный Лейтенант. Он наш новый член команды! Васильевич, а это Толян — верный друг, партнёр и отменный человек!

— Рад познакомиться, Страшный Лейтенант! — сказал Толян, протягивая руку.

— Толян, нам надо решить, как вызволить Петровича, — Перешёл к делу Петровский.

— А может его больше нет, — огорчённо сказал Чилл.

— Да брось ты!

Они все вместе сели в ПиццеМобиль и подъехали ближе к дому культуры. В этот момент к дому культуры неожиданно подъехал мусоровоз с включёнными мигалками на кабине. На кузове было написано: «Крематорий для Алкашей». Из кабины выскочили мусорщики. Водитель мусоровоза встал за рычаги и опустил кузов. Двое мусорщиков взяли под руки одного из сектантов и насильно затащили его в кузов. Парень рыдал и слезно просил отпустить его. Они его не слушали. Водитель дёрнул рычаг и кузов закрылся. Затем мусорщики запрыгнули обратно в кабину. Мусоровоз уехал.

— Бедняга, — пожалел его Васильевич.

— Хорошо, что это был не Петрович, — сказал Толик.

Петрович стоял на пороге. В руке держал библию. На голове кепка-панамка. На груди крест вместо значка Че-Гевары.

— Петрович!? Петрович это ты!? — не веря своим глазам, закричал Петровский.

— Петрович! Петрович! — радостно заорал Чилл.

— Борис Петрович! Чертовский рад тебя видеть! — сказал Толик.

Петрович не торопился спускаться. Ему было не привычно оказаться на свободе одному.

— Осторожно! — сказал Петровский. — Не спугни его, Толик!

— Он боится меня!? — сказал Толик.

— Я же тебе говорил! Не спугни его!

— Это я — Толик. Ты узнал меня? Петрович, братан!

— Я узнал тебя, Толян. Привет Чилл, Петровский.

— Он узнал нас, Петровский! Петрович узнал нас! — запрыгал от радости Чилл. — Мы пришли за тобой, Петрович.

— Давайте грузить его в машину! Пора отсюда сваливать! — предложил Петровский и потянул на себя вялого Петровича.

— Петрович, быстрее шлёпай, сейчас здесь будет куча народу! Засекут же! — говорил Толик. — Садись, скорее!

Петрович сел на заднее сиденье. Туда же запрыгнули Васильевич и Чилл. Петровский сел на перед.

— Поехали! — скомандовал Петровский, захлопывая за собой дверцу.

— Мы забыли про Серёгу. Он как зашёл в студию. — сказал Толик. — Надо его подождать. — А вот и он!

Серёга запрыгнул в салон через багажник.

— Задержали! — сказал Серёга. — Петрович, с возвращением!

— Куда едем, шеф? — крепко держась за руль, спросил Толик.

— Первый пункт плана мы выполнили! — взявшись крепко за ручку над дверцей, сказал Петровский. — Теперь нам надо как-то отыскать наших ротных, Степана и Миху, и, если честно, я черт побери, не знаю даже где их искать!

— Слушай, Петровский! — воскликнул Серёга. — Как ты смотришь на то, чтобы подключить Романа?

— Нормально! Он нам тоже понадобиться. Я думал, найти его после того, как отыщем ротных.

— Роман работает на сапожной фабрике. Мне кажется, Степан и Миха, ротные, тоже там работают. Практически все мужики, которые участвовали в битве там трудятся тоже. Толян, жми к Парку Славы! — скомандовал Серёга.

— Поехали, — подтвердил Петровский.

По дороге Толик чуть было не сбил стаю сектантов, идущих в парк. Уставшие мужики тащили за собой тяжёлые кравчучки с товаром.

Петрович всю дорогу молчал. Ему следовало привыкнуть. В салоне ужасно пахло перегаром. Петрович чувствовал тошноту. Он не пил очень долго. Ему пришлось снова вспомнить этот противный запах. Петрович стал молиться с закрытыми глазами.

Пока они были в пути, Белочник работал над планшетом. Он искал любую информацию, которая поможет им раскрыть план Губастика полностью. У него осталась последняя попытка ввести правильный пароль. Её он оставил специально для Бориса Петровичу. Последняя надежда. Только Борис Петрович сможет отгадать код. Белочник на него рассчитывал.

Толян остановился возле сапожной фабрики, где работал Роман. Серёга беспрерывно звонил Роману, но тот как всегда не брал трубку. Серёга со злости стукнул кулаком об потолок и молча указал пальцем вперёд. Петровский покачал головой и тоже махнул рукой. Толик все понял. Серёга спрятал телефон и сморщил лицо.

Проехав немного вперёд, Толик резко затормозил у обочины. Там за забором возвышалась старая водонапорная башня. Петрович вцепился двумя руками за ручку, не давая открыть дверь. Он подумал, что его привезли в Крематорий для Алкашей. Петрович держался до тех пор, пока Чилл не сказал ему, что там наверху его ждёт Белочник. После его слов Петрович отпустил дверь, передал ящик с вещами и сам вышел из машины. Петровский осмотрелся по сторонам и захлопнул калитку.

Несмотря на неуверенность в себе, как могло показаться на первый взгляд, Петрович уверенно подымался по извилистой лестнице наверх первым. За ним подымался Петровский, а за ним уже взбирались все остальные: Толик, Чилл, Серёга и Васильевич. Из башни доносились душераздирающие крики. Когда все поднялись наверх, Петровский выбил дверь с ноги. Вслед за ним зашли все остальные — и ужаснулись.

Белочник сидел на полу и бился в конвульсиях. Рядом с ним брыкалась Варвара с кляпом во рту. На полу лежал планшет. На экране вылетали быстро всплывающие окна с засекреченной информацией. Белочник бросал голову из стороны в сторону и бредил. «Вы не имеете права. Я работал над этим всю жизнь. Что вы делаете?! Я не пойду с вами. Уберите руки!»

— Все хорошо. Успокойся. Это мы, — говорил Петровский. — Смотри, мы освободили Петровича, встретились с Толяном и Серёгой. Теперь наша команда в сборе. Не хватает только Романа, но это ничего.

Белочник не реагировал, продолжал дёргаться и рисовать гримасы.

Петровский подошёл к Белочнику поближе, присел возле него на корточки, подобрал бутылку, поймал его голову, зажал ему ноздри — и насильно влил в него остатки пива на дне бутылки.

Белочник обмяк и успокоился. Петровский тяжело вздохнул. Белочник протянул руку, посмотрел на Петровича — и отрубился.

Петровский собрал всех в круг. Васильевич держал голову Белочника у себя на коленях. Серёга и Чилл сидели рядом с Васильевичем. Петрович, вместе со своей коробкой с личными вещами и библией, расположился рядом с Петровским напротив. Варвара Петровна, уставшая попросту брыкаться с кляпом во рту, молча наблюдала за происходящим и слушала. Её зрачки снова набухли и стали медленно разливаться. Сегодня утром Белочник напоил её последней бутылкой с ЧудоСоком. Сколько она ещё продержится — никто не знал.

Внутри башни ужасно воняло табаком и прокисшим пивом. Петрович держал перед носом тряпку, пропитанную нашатырём, и молился, чтобы не упасть в обморок. Петровский приставил грязный палец к экрану планшета и остановил непрекращающийся поток информации. На дисплее застыл открытый файл с фотографией Белочника в молодости. Петровский нахмурил брови и стал дальше прокручивать файл пальцем, делая вид, что читает.

На экране появлялись новые фотографии: Белочник, одетый в белый халат, стоит в лаборатории на фоне стенда с приборами. Он же, только в костюме, теперь уже подымается на сцену. Геннадий Павлович в кругу семьи на фоне собственного дома. На фотографии лица его близких были закрыты цифровыми квадратами. У Геннадия Павловича была полноценная семья с собакой. Петровский провёл по экрану пальцем и отклонился назад, выпучив глаза. На весь экран открылась огромная черно-белая фотография, на которой Белочник держал здоровенную пушку из нержавеющей стали, похожую на пулемёт.

— Кто это? — спросил Чилл.

— Неужели это Белочник? — спросил Васильевич.

Петровский не отвечал, застыв с парализованным выражением лица.

Серёга забрал у него планшет и пробежался по тексту.

— Вассерма Геннадий Павлович, профессор Киевского научно-исследовательского института «Прогрессор», — читал Серёга.

— Лауреат международной научной премии по ядерной физики, — добавил Белочник. — Я был заведующим кафедры экспериментальной ядерной физики Киевского научно-исследовательского института «Прогрессор». Я работал над теорией электромагнитных волн. Я получил задание, разработать прибор, который позволит управлять чужим разумом. Я работал над ним пять лет. Меня даже освободили от лекций и прибавили зарплату, лишь бы я не отвлекался от работы, и пообещали, в случае успеха, приставить меня к премии. Я справился. Члены научного комитета института были в восторге. Научный эксперимент на лабораторных крысах прибор прошёл успешно. Тогда мне разрешили провести завершающий тест уже на людях. Для этого в институт пригласили ответственного человека, согласившегося испытать на себе действие новых психоволевых электромагнитных волн. — Белочник посмотрел на Петровича. — Утром ко мне в кабинет постучал молодой человек в очках. Он представился школьным учителем, и передал мне визитку ректора института. Я усадил его на стул и одел ему на голову металлическую конструкцию с проводами. Я очень сильно волновался. Это был мой первый опыт на живом человеке. Я подошёл к столу и включил все приборы. Раздался треск электрического напряжения. Молодой человек начал дрожать. Слетели очки. Его зрачки то расширялись, то вновь возвращались в нормальное состояние. Он бредил. Я выключил все приборы, дал ему выпить розовой жидкости из пробирки и повторил эксперимент. Он успокоился. Его зрачки вновь приняли нормальную форму. Я обрадовался. Эксперимент удался. Молодой человек поднял очки с пола и вышел из кабинета. Я вырвал энцефалограмму из машины и побежал хвастаться.

Я ворвался в кабинет ректора без стука и застал там этого молодого учителя информатики в очках. Он подписывал какие-то бумаги. Затем он положил во внутренний карман ветровки чек за работу. Я сел на стул, и положил на стол ректора результаты эксперимента. Ректор пробежался глазами по графикам. Затем встал, застигнул пиджак и официально представил мне моего помощника, который будет разрабатывать программное обеспечение для управления волнами. Мы оба встали, представились и пожали друг другу руки.

Из тёмного угла кабинета за нами наблюдал мужчина в кресле.

Затем мы попрощались.

Я продолжил работать над аппаратом, а новенький занимался программным обеспечением.

Через неделю мы снова встретились в кабинете ректора. Тогда все и началось.

Я прикатил собранный излучатель на тележке, а коллега принёс ноутбук и гору лазерных компакт-дисков с программным обеспечением в руках.

Мы оба пребывали в хорошем настроении. Причин горевать у нас не было. Мы закончили свою работу и заслужили законное вознаграждение и отдых. В кабинете ректора нас ждали гости. Коренастые карлики в рабочих комбинезонах схватили меня за шиворот и поволокли к чёрному выходу из кабинета ректора. На мне был рабочих халат с моим личным бейджем. Они затолкали меня в кузов мусоровоза и увезли на свалку.

— А что случилось с тем молодым школьным учителем информатики? — спросил Петровский, не сообразив о ком шла речь.

— Ко мне подошёл тучный мужчина маленького роста в дорогом чёрном костюме с сигаретой и вежливо предложил подвести меня домой. — Петрович занюхал тряпку с нашатырём и вытаращил глаза. Милиционер и трое подростков проводили меня к его джипу. Через час мы уже были в Белке. Они подвезли меня к подъезду, вытащили из джипа, подняли на этаж, бросили и позвонили в дверь. Лариса затащила меня в квартиру и уложила спать. Это был первый раз, когда я пришёл домой пьяный. На следующий день ситуация повторилась. Был день учителя, — Петрович умолк и опустил голову.

Тишина. Все сидели молча. Все были в шоке от рассказов Петровича и Белочника.

Смеркалось.

Юра забрался в пульт управления и запустил красный маяк по графику. На экране закрутилось трёхмерное изображение конструкции маяка.

Рентгеновские лучи пробились сквозь щели и наполнили красным светом помещение водонапорной башни.

Загорелся экран, прозвучал сигнал.

— Дай его сюда! — крикнул Белочник. Серёга испугался и передал ему планшет. — Сигнал пошёл, — сказал Белочник. — Он автоматически выключиться ровно в восемь часов утра. Надо что-то делать.

Варвара Петровна вновь завелась. Петровский обратно вставил ей кляп и потуже затянул ремни.

— Мы тебя вылечим, — сказал Петровский и погладил её по голове.

Белочник стукнул пальцем по иконке программы «Парк». На экране открылось окошко для ввода пароля.

— Ты знаешь, что делать, — сказал Белочник и передал планшет Борису Петровичу.

«Будьте внимательны. Осталась последняя попытка. Будьте внимательны. Система автоматически заблокируется. Осталась последняя попытка».

Борис Петрович набрал несколько цифр и букв.

На мониторе центрального компьютера выскочило важное уведомление. Юра поперхнулся, поставил кружку на стол и надел наушники.

— Виктор Сергеевич, это Юра, я нашёл ваш планшет!

Все дружно нависли над Петровичем. Рентгеновские лучи продолжали сканировать помещение водонапорной башни, орошая его рассыпчатым красным туманом, сквозь который пробивался яркий свет дисплея. На экране планшета раскрылась программа «Парк».

— Это блок управления красным маяком, — Петрович ткнул пальцем в верхний левый край дисплея.

— Моё творение! — похвастался Белочник. Все обернулись и недовольно посмотрели на него. — С научной точки зрения! — уточнил Белочник.

— Окошка управления шаром и усилителем, — Петрович спустился вниз. — Глобус на центральной площади парка и антенна сотовой связи на крыше павильона видеоигр. Информационное меню. — Петрович вызвал вкладку, взмахом пальца. — Тут находиться вся информация о проекте. А вот все его участники. — Петрович пальцем листал фотографий.

— Теперь победа в наших руках! — крикнул Петровский.

После разговора с Юрой, Изтом немедленно набрал Михалыча.

— Я знаю, где прячутся бомжи.

Михалыч сидел за столом в дежурной части и пил чай.

— Где они?

— Они вошли в программу. Юра словил сигнал. Они находятся в старой водонапорной башне.

— Варвара завтра утром соберёшь всех, кого только сможешь! — запаниковал Петровский. — Мы должны немедленно захватить Парк, пока не поздно! — Петровский вскочил и, стоя по пояс в красном тумане, посмотрел на всех растерянным взглядом.

— Успокойся. — спокойно попросил Белочник и усадил его на место. — Ты посмотри на нее, она до сих пор находиться под воздействием радиоволны. Она допила последний сок. Я опасаюсь, чтобы она окончательно не сошла с ума. Кстати, нам грозит тоже самое, если мы срочно не выпьем чего-либо.

Петровский опомнился, погладил лоб и почувствовал лёгкое головокружение. Все остальные ощутили тоже самое. Но больше всех это прочувствовал Борис Петрович. Страшный Лейтенант закопошился в поисках завалявшейся бутылки вина или банки пива.

— Пусто! — выкрикнул Васильевич.

— Должно было остаться хоть что-то, — пробубнил Петровский.

— У меня в машине лежит упаковка пива, — вспомнил Толик.

Пока Толик бегал за пивом, Петрович выставил на полу весь свой запас сока.

— Это все, — сказал Петрович.

— Я не буду пить это! — запротестовал Петровский.

— Я тоже, — отказался Васильевич.

Толик поднялся на вверх и бросил на пол разорванную упаковку пива.

В итоге все кроме Петровича, Белочника и Чилла выпили пиво.

— А теперь давайте подумаем, что мы будем делать дальше, — сказал Белочник.

— Повторное восстание! — крикнул Петровский.

— Только на этот раз все будет по другому, — сказал Петрович и поставил перед собой бутылку с Соком.

Послышались громкие стуки.

Толик выбежал на смотровую площадку.

Внизу стояли патрульные джипы. Синие проблесковые огни прорезали Красный Туман.

Вооружённые полицейские подымались по лестнице на вверх старой водонапорной башни.

— Патрульные! — крикнул Толик.

Все дружно выбежали на балкон.

— У вас нет выхода. Оставайтесь на месте. Говорит капитан Михалыч.

Толик оглянулся назад. В проходе уже стояли полицейские.

— Сделайте что-то! — завопил Чилл.

Белочник с размаху захлопнул дверь.

Васильевич выпустил из штанов офицерский кожаный ремень и набросил его на провод линии электропередач.

У нас нет другого выхода! — сказал Страшный Лейтенант.

Капитан Михалыч продолжал вопить в рупор.

Белочник взял планшет в зубы и схватился за противоположный конец ремня, где пряжка.

— Петровский, хватайся вместе со мной. — приказал Страшный лейтенант. — Чилл, ты держись вместе с Белочником. Надо правильно распределить вес.

— А как же я? — спросил Петрович.

— Хватайся по центру, — ответил Страшный Лейтенант.

Когда полицейские вынесли дверь, БичКоманда дружно оттолкнулись от перил и со скрипом скользили вниз в лапы к капитану Михалычу.

— Лучше бы мы остались наверху! — сказал Петрович.

— Проще свалить одного, чем целую команду полицейский, — ответил Белочник. И он был абсолютно прав.

Капитан Михалыч, вылупив глаза, смотрел на приближающееся препятствие.

БичКоманда пролетели над ними, и упали на тротуар.

— Все в машину! — закричал Толик.

Чилл нырнул в багажник и захлопнул крышку.

Толик запустил двигатель, включил противотуманные огни — и рванул.

Полицейские выстроились на смотровой площадке водонапорной башни, взяв на прицел отдаляющийся ПиццеМобиль.

— Не стрелять! — приказал Михалыч.

Полицейские опустили стволы.

— Все? — спросил Толик.

— Да! — ответил Белочник.

— Нет! — сказал Петрович.

Все обернулись.

— Кто? — спросил Петровский.

— Варвара Петровна, — ответил Петрович.

Полицейские помогли Михалычу подняться наверх и провели его в комнату, где стояла Варвара Петровна.

— Что будем делать с ней? — спросил полицейский.

Михалыч посмотрел ей в глаза:

— Погрузить в машину и отвезти в Секту.

— Мы должны вернуться за ней! — крикнул Белочник.

— Уже поздно, — ответил Петрович. — Если мы вернёмся — они схватят нас.

— Он прав, — сказал Петровский. — Поздно.

Белочник обернулся назад.

Старая водонапорная башня скрылась за деревьями.

— Куда едем? — спросил Толик.

— Ко мне в школу, — ответил Петрович.

— Тебя же уволили?! — сказал Петровский.

— Я помню.

Толик надавил на газ и ПиццеМобиль помчался навстречу рассвету.

Игорь Леонидович приехал на работу заранее и впал в ступор, когда увидел у себя в приёмной команду бомжей во главе с Петровичем.

— Что вы здесь делаете?

— Нам надо срочно поговорить с вами, — ответил Петрович.

Игорь Леонидович открыл кабинет и пригласил гостей. Другой на его месте так не поступил бы. Игорь Леонидович был нормальным директором.

— Этого не может быть, — запротестовал Игорь Леонидович. — Виктор Сергеевич Изтом сделал много хорошего для нашей школы и города в частности.

— Все, что он делает — обман, — не выдержал Петрович. — Но ты ещё больше удивишься, когда узнаешь, кто прикрывает его.

Белочник включил планшет и показал директору фотографию мэра.

Петр Васильевич Совок? — удивился Игорь Леонидович.

— Их финансирует некий коммерсант, который желает построить самую большую в городе телевышку на месте старой гиперболоидной водонапорной башни, — ответил Белочник.

Игорь Леонидович взялся за подбородок.

— Нам нужен доступ в библиотеку, — сказал Белочник.

— Хорошо. — ответил Игорь Леонидович. — Но мне нужны гарантии.

Петрович взялся за воротник ветровки.

— На этом месте когда-то висел пивной значок Че-Гевары. — показал Петрович. — А сейчас — крест.

Ной выковырял кляп плоскогубцами изо рта Варвары Петровны.

— Добро пожаловать.

Варвара Петровна обнюхала воздух и не учуяла никакого запаха алкоголя.

— Они должны сгореть!

Ной покачал головой.

— Вы поступили правильно, что привезли её сюда.

— Что ты собираешься с ней сделать? — спросил капитан Михалыч.

— Она поможет нам.

Как только прозвенел звонок на урок, Белочник отправился в школьную библиотеку. Библиотекарша, увидев лохматого интеллигента в грязном фраке, спряталась под стол. Белочник рыскал между стеллажами.

Тем временем Борис Петрович наведался в свой бывший учебный кабинет информатики.

Петровский направился в школьную мастерскую за инструментами.

Страшный лейтенант и Чилл остались наводить порядок.

Игорь Леонидович сидел у себя в кабинете. Перед ним стояла открытая бутылка пива. Игорь Леонидович думал: обманул его Борис Петрович или нет?

Чилл вытащил из кладовки тренировочные маты. Страшный Лейтенант оборудовал из них одно общее спальное место на полу возле батареи. Белочник притащил гору учебников по физики. Борис Петрович — списанные системные блоки и мониторы. Петровский — гору металлолома и слесарных инструментов. Спортзал превратился в жилую мастерскую.

— Приступим, — сказал Белочник.

— Надеюсь, вы знаете, что надо делать, — сказал Петровский.

— Господь поможет нам, — ответил Борис Петрович. — Господь сдержал обещание.

Вовремя работы над оружием против системы, Борис Петрович активно занялся перевоспитанием каждого члена команды. Белочник крепко решил вернуться в науку. Страшный Лейтенант — восстановиться на службе. Чилл — стать бухгалтером. Петровский — начальником.

Петрович вырвал листок календаря.

— Завтра.

Ночью Петрович долго крутился: мысли о семье не давали ему уснуть.

Петрович поднялся и подошёл к коробке с личными вещами.

Всю ночь он просидел у экрана в обнимку с плюшевым медвежонком дочери, поглядывая в записку жены, написанную на помятом нотном листе.

Петрович уснул на рассвете.

Юлька раскрылась, спрыгнула с кровати и побежала будить маму:

— Воскресенье!

Лариса протёрла глаза:

— Уже встаю…

Юлька развернулась и побежала в комнату, уселась на диван и включила телевизор. Заиграла весёлая мелодия. Диктор говорил: «Собирайтесь дети в парк, а родители — на праздник! Международный день семьи и открытие нового парка „ИзтомЛенд!“ Воскресенье. 1 июня 2015 года. 10 часов утра».

Белочник погрузил армейский ящик и захлопнул крышку багажника.

— Мы готовы!

«Я знаю, что поступил плохо и недостоин прощения. Я люблю вас. Я делаю это ради вас! Вы в опасности! Город в опасности!»

Борис Петрович спокойно вышел из школы и сел на переднее сиденье. Остальные теснились сзади.

— Поехали!

Как только Толик завёл двигатель, подбежал Игорь Леонидович:

— В случае чего, вы можете на меня рассчитывать.

— Спасибо, что поверил нам, — сказал Борис Петрович.

Игорь Леонидович покачал головой.

Толик поднял стекло и надавил на газ. ПиццеМобиль нырнул за горизонт.

— Кто это? — спросил Толик, поглядывая на фоторамку в руках Богдана Петровича.

— Это моя семья.