Год Тайны (1396 ЛД) Тауниссик, море Павших Звёзд

Ануша повторяла путь, которым шла несколько часов назад. Ей не приходилось протискиваться между скрюченными корнями и длинными ветками; она шла, как призрак, не обращая на деревья внимания. Однако на сей раз её спящее физическое тело находилось на несколько миль ближе. Девушке не приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы удержать себя на месте.

С другой стороны, Ануше не хотелось отходить слишком далеко, когда её тело было так близко и оставалось уязвимым. Дважды она останавливалась, чтобы прислушаться к какому-то воображаемому шуму, затем бросалась назад к лодке — проверить сохранность дорожного сундука. Оба раза Счастливчик радовался её возвращению. Оба раза тревога была ложной.

Наступила глубокая ночь, а она даже не приблизилась к тому, чтобы отыскать Яфета.

— Я не боюсь, — сказала девушка. Правда ли, тут же задумалась она? Почему она по-прежнему медлит здесь, за границами поселения, хотя знает, куда нужно идти?

— Я не боюсь! — повторила девушка.

Несмотря на решимость, она всё равно взвизгнула от неожиданности, когда вспышка лазурной синевы упала с небес и приземлилась где-то в зарослях. Ануша ожидала взрыва, который должен был сопровождать удар падающей звезды, но ничего не услышала.

Следует ли ей проигнорировать это? Что, если огнепад — на самом деле какой-то колдовской сигнал Яфета? Ануша повернулась и направилась прямо к точке удара.

Вместо куска обгорелого небесного камня она нашла человека. Точнее полуэльфа, хотя его человеческий родитель явно происходил из Теска или дальше с востока.

Мужчина был одет в сандалии, свободные штаны и затейливую шёлковую куртку, открытую до пояса. Пылающий меч в его руке и татуировка на груди горели одинаковым небесно-синим огнём. Ануше показалось, что цвет пламени не похож на Волшебную Чуму. Оттенок каким-то образом был чище, чем тот, что ассоциировался у неё с кошмарами.

Человек стоял в обожжённом кратере, но телесного урона от своей жёсткой посадки не получил. А вот разум мужчины, судя по выражению его лица, мог и не выдержать; открытый рот и пустые глаза были красноречивыми признаками безумия.

Наверху раздались охотничьи кличи. Часовые тоже заметили драматичное прибытие.

Один из часовых рухнул с неба. Его извивающаяся фигура была подсвечена зеленоватым сиянием. Наездник кво-тоа держал длинное, тонкое копьё из коралла, нацелив его прямо в сердце мужчины. За пикирующей тварью оставался чёрный след.

Полуэльф резко поднял пустой взгляд и прищурился. Когда чудовище налетело на него, мужчина поднял меч. Казалось, его сейчас проткнёт жестокое копьё наездника, но он грациозно ускользнул в сторону. Одной рукой он проткнул своим пылающим мечом пронёсшееся мимо тело моркота. Лезвие меча рассекло чудовище, как простую бумагу. Свободной рукой он выхватил наездника из седла. Неподвижное тело моркота, истекая кровью, рухнуло в заросли деревьев на другой стороне поляны.

У следившей за мужчиной Ануши от изумления отвисла челюсть. Его мастерство превосходило всё, что когда-либо видела девушка — даже ту ледяную эладрин в замке Яфета. Полуэльф, наверное, был героем древности. Но в тех историях, что рассказывал её наставник, подобный воин не упоминался.

Мужчина держал трепыхающегося кво-тоа за горло. Он потребовал:

— Скажи мне, где искать чудовище Гефсимета.

Кво-тоа удвоил свои усилия в попытке освободиться из похожей на тиски хватки незнакомца.

Намёк на движение в небе привлёк внимание Ануши.

— Осторожно! — крикнула она. Двое часовых верхом на моркотах рухнули бок-о-бок, как ястреб на кролика, собираясь поймать мужчину между двумя молниеносными копьями.

Меченосец отпустил пойманного кво-тоа и прыгнул вверх. Полуэльф легко взмыл футов на десять. Часовые пронеслись под ним. Один случайно проткнул кво-тоа, отпущенного мужчиной. Другой попытался в последний момент поднять своё копьё, но меченосец, закрутив сальто в воздухе, разбил древко единственным взмахом своего меча.

Часовые поднялись назад в небо. Мужчина легко приземлился на ноги, двигаясь с грациозностью и экономностью действий, которые у Ануши обычно не ассоциировались с мечниками.

Он окинул взглядом место, откуда Ануша выкрикнула своё предупреждение, не смог увидеть её, потом подобрал кво-тоа, которого выхватил из седла. Тот уже обмяк из-за раны, нанесённой его собратом. Мужчина сказал: «В мире нет места аберрациям». Он рассёк неподвижное тело мечом на две части. Ануша охнула.

Голова мужчины взметнулась. Его глаза пылали. Неужели он увидел девушку?

Очевидно, нет. Он продолжил осматривать местность, потом сказал:

— Я должен найти Гефсимета. Я должен…

Его лицо исказилось, как будто мечник пытался вспомнить нечто жизненно важное.

Затем он напрягся и отбросил своё оружие прочь, словно меч обжёг ему руку. Меч вонзился остриём в землю.

Оружие продолжало пылать, но татуировка полуэльфа немедленно потемнела. Его лицу вернулось человеческое выражение, и он вытер лоб тыльной стороной ладони.

Тревожный крик раздался слева от Ануши, где был расположен город.

— Ангул, — сказал мужчина, очевидно обращаясь к мечу, — если хочешь уничтожить Гефсимета, ты должен поклясться Символом Лазури, которому служим мы оба, что больше никогда не станешь подчинять мой разум.

Меч продолжал пульсировать небесно-синим огнём.

— Он может говорить? — воскликнула Ануша, не успев остановить себя.

Мужчина поднял взгляд. Его лицо было необычайно спокойным. Он сказал:

— Нет, невидимка. По крайней мере, только с тем, кто его держит. Кто ты?

— Ануша, — ответила девушка. — Я, эм, я тоже хочу уничтожить Гефсимета. Я с друзьями. Нас разделили, но я пытаюсь их найти.

Мужчина наклонил голову, покосившись на кружившихся в небе часовых. Похоже, сейчас они соблюдали расстояние. Увидев полуэльфа в действии, Ануша не могла их винить.

— Ты поможешь нам? — спросила она. — На моих друзей напали, и мы разделились. Я не знаю, что случилось потом. Но знаю, что им нужна помощь!

— Кто твои друзья? Такие же незримые духи?

— Нет! И я не дух. Я просто, эм, присутствую здесь не полностью — поэтому меня сложно заметить. Мои друзья — Яфет, он выучил заклинания и проклятия у какого-то существа, заточённого в Фейвайльде, и Серена — она говорит, что волшебница, и тоже читает заклинания. И капитан Фостер. Он пират. На самом деле, Серена и капитан мне не друзья, только Яфет.

Мужчина потёр подбородок, потом спросил:

— Сколько тебе лет, Ануша?

У неё покраснели щёки. Девушка была рада, что мужчина её не видит. Она была вынуждена признать, что лопочет, как ребёнок. Девушка ответила:

— А как тебя зовут, человек, который упал с неба?

Он неожиданно и резко поклонился.

— Рейдон Кейн, ученик храма Сянь.

— Ты монах?

Мужчина кивнул и добавил:

— А также хранитель Символа Лазури и невольный носитель Ангула, чьё чувство морали следует подвергнуть сомнению, несмотря на рвение меча убивать зло. Я многое пережил и проделал долгий путь, чтобы попасть сюда и уничтожить Гефсимета с его артефактом.

— О! Что ж, тогда ты поможешь мне?

— Я не чувствую в тебе скверны, и пока ты не докажешь, что недостойна доверия, я буду тебе доверять. Я уже знаю, что этому клинку доверять нельзя.

С этими словами полуэльф схватил меч. Его лицо посуровело. Его рука задрожала. Но самообладание вернулось его чертам. Он сказал:

— У нас нет времени на более подробные инструкции, Ануша. Пожалуйста, покажи мне путь. Я могу следовать твоим устным указаниям.

Ануша подобрала с земли камень и объяснила:

— Просто иди за ним.

Она устремилась к городу. Тревога и страх немного отпустили девушку. Теперь, когда ей задышалось легче, девушка задумалась — а если бы не появление полуэльфа, смогла бы она найти в себе достаточно храбрости?

Ануша отбросила эти мысли — не было смысла гадать. С появлением Рейдона Кейна она позволила себе надеяться, что увидит Яфета снова.

Ануша провела Рейдона в Тауниссик. Даже ночью неправильные, похожие на коралл строения и чистые пруды сияли бледным, водорослевым светом. Кво-тоа, раньше нежившиеся в прудах, отсутствовали, но зловещие фигуры виднелись за каждым окном в городе. Тусклый свет в помещениях позади бросал тень на их пустые лица. Часовые продолжали кружить в небесах и держали Рейдона в центре круга.

— По крайней мере, они сохраняют расстояние, — сказала Ануша, пытаясь разрядить обстановку чем-то более полезным, чем крики или нытьё.

— Они позволят нам войти, потом закроют выход — чего ещё, кроме такой трусливой тактики, можно ожидать от затронутых скверной созданий? — голос полуэльфа звенел праведным гневом. Меч опять взял власть над его разумом?

Она подбежала к крупному зданию. Рейдон легко держался с ней вровень.

Вырезанные на стенах извилистые глифы мерцали зелёным и слабым красным светом. Она нырнула внутрь, ученик храма Сянь — следом. Они прошли через парадный зал с низким потолком, где жидкость из фонтанов в форме рыб стекала в три бассейна. Из двух арочных коридоров Ануша выбрала правый и бросилась вниз по узкой лестнице. Барельефы с изображением голов кво-тоа торчали из стен через равные промежутки. Их глаза источали жёлтое сияние.

После первой развилки лестница вышла в прямой тоннель, который Ануша пролетела, не задерживаясь — в одной руке камень, которым она указывала путь Рейдону, в другой — сновидческий клинок.

Они вошли в палату, освещённую троицей больших, диаметром футов в десять, бюстов кво-тоа на высоких стенах. В помещении стояла гранитная плита — Ануша вспомнила, что та обрушилась и запечатала выход. Кто-то отодвинул её в сторону.

Воду из центрального бассейна спустили, и теперь там осталась укрытая слизью полость в полу. Внутри, как увядшие листья, лежали мёртвые бледные рыбы. Дыра в бассейне вела к спускающейся вниз винтовой лестнице, теперь открытой воздуху.

— Рейдон, здесь мы и разделились, — воскликнула девушка. — Я не знаю, что случилось, когда меня утащило прочь, но в последний раз бассейн в полу был наполнен водой.

— Как долго… — вопрос Рейдона затих, когда монах поднял глаза.

Ануша проследила за его взглядом. На одном из бюстов кво-тоа у них над головами сидел дракон, похожий на ленивого степного кота. Между его вытянутых лап лежали останки гуманоидов, но отсюда Ануша не могла разглядеть их получше. У неё скрутило живот, хотя сновидческое тело и было нематериальным.

Дракон, заметив, что привлёк внимание монаха, потянулся. Его крылья распахнулись, как перепончатая рука с длинными пальцами, раскрывшаяся, чтобы царапнуть по потолку. Он зевнул, обнажив окровавленные когти длинной с предплечье Ануши. Глубоко посаженные глаза дракона и пустые носовые впадины были похожи на череп. Из его челюсти торчали большие шипы, а вдоль надбровных дуг шли два ряда мелких рогов.

— Ты несёшь скверну, которой я не потерплю, — обвинил Рейдон дракона холодным, как железо, голосом.

— Вы вошли сюда и нашли свою смерть, — раздался в ответ шершавый рокот дракона. Чудовище напряглось, готовясь к прыжку.

Ануша крикнула:

— Где другие нарушители, которые вошли сюда несколько часов назад?

Дракон застыл при звуках её голоса. Его глаза обшарили помещение, ноздри раздулись. Крылья сложились назад и улеглись вдоль спины.

— Они сошли вниз, чтобы высказать своё почтение Гефсимету, — прошипел дракон, глаза которого блестели от интенсивности его поиска.

— Лжец! — воскликнула Ануша.

Брови дракона сошлись, как будто в озадаченности от того, что он не смог отыскать жертву. Язык его тела сейчас кричал об осторожности — чудовище больше не собиралось обрушиться на Рейдона.

— Ты назвала меня лжецом? Ты ошибаешься, невидимка. Меня зовут Скатрис, — сказал дракон. — Я позволю тебе и твоему другу-шу узнать, кто в этом зале лжец. Быть может, это ты? Гефсимет и твои друзья находятся внизу.

Дракон вытянул массивный коготь и указал на лестницу на дне покрытого слизью бассейна.

Ярость охватила Анушу. Она отвела руку и бросила свой сновидческий меч, как копьё. В её глазах оружие действительно удлинилось в полёте, став настоящим копьём. В последний момент Скатрис каким-то образом почувствовал этот осколок сна и увернулся. Копьё пронзило одно из крыльев дракона.

Тот взревел от гнева и растерянности, испустив поток зелёной жижи, опалившей стены. Копьё на миг удержало чудовище на месте, хотя дракон бешено забился, пытаясь избавиться от пригвоздившего его предмета.

Боль пронзила голову Ануши, сразу за глазами. Девушка охнула, и в тот же миг копьё исчезло. Боль ослабела, но осталось тупое ноющее чувство, напоминая ей, что уловки сна не могут изменять реальность бесконечно.

Дракон, освободившийся от незримого шипа, не сбежал. Вместо этого он припал к своему насесту, полагаясь на камень в качестве защиты от незримых атак. Он прошипел:

— Даже сейчас твои друзья отдают свои бессмертные души пустоте, что лежит между звёздами. А ты возишься здесь.

Он расхохотался, насмешливо и хрипло.

Рейдон изучал Скатриса. Клинок Лазури был обнажён в его руке. Язычки синего пламени бежали по клинку.

— Рейдон, пойдём! Мы нужны Яфету!

Монах нахмурился. Капля пота застыла у него на губе. Он свирепо посмотрел на дракона, но сказал:

— Внизу ждёт ещё большая мерзость, Ангул.

Полуэльф заставил себя отвернуться и шагнул в раскрытую дыру. С необычайной грацией он скользнул по скользкой, почти вертикальной стене в бассейн, легко избежав шахты с лестницей.

Ануша прыгнула следом — совсем не так изящно. Впрочем, её никто не видел, и простое падение не могло повредить девушке. Она подумала, не призвать ли сновидческий клинок снова, но решила подождать. Голова по-прежнему ныла. Было ясно, что бросив копьё в дракона, она надорвала свою способность влиять на реальный мир.

Монах бросился вниз по узкой винтовой лестнице. Ступени были скользкими от недавно стёкшей воды. Он ни разу не споткнулся. Ануша незримой тенью летела следом.