Потрепанный кот ловко перепрыгнул на плечо носовой фигуры, а оттуда — на палубу. Ничуть не смущаясь, он прошествовал по кораблю прямо к львиному загону, свернулся калачиком в тени и стал ждать Чарли.
Мальчик пришел, и первое, что он увидел, было письмо, а точнее — замызганный клочок бумаги в зубах у незнакомого кота.
Кот нехотя приоткрыл один глаз, оглядел Чарли с ног до головы и разинул пасть. Мальчик бережно вытащил обслюнявленную весточку, бросил быстрый взгляд на усатого гонца и скрылся за дверью загона.
Чарли присел на корточки и развернул письмо.
«Дорогой Чарльз! — гласило оно, — жаль, что ты ходишь в море, вместо того чтобы как следует учиться. Мы с папочкой наслаждаемся поездкой. Все так необычно и загадочно! Кормят нас отлично, а еще мы подружились с милой рыженькой кошечкой. Надеюсь, ты получишь это письмо. Как только приедем куда-нибудь, сразу же сообщим. Напиши подробнее, куда ты собираешься с братом Жеромом. Люблю тебя, очень скучаю. Веди себя хорошо. Знаю, ты у меня послушный мальчик.Твоя любящая мамочка».
Глаза мальчика невольно наполнились слезами, а сердце — радостью. Значит, родители живы, их даже хорошо кормят. А еще рядом с ними умная кошка. Письмо мама с папой получили. Даже скрытый смысл разгадали! Теперь они знают, что сын их ищет. Переписка не прервется!
Чарли поднялся. На его лице появилась глуповатая улыбка. Глаза его сверкали. Он вышел к коту, чуть не приплясывая от радости и изо всех сил сдерживая победный вопль.
Кот смирно сидел на палубе.
Мальчик наклонился к четвероногому вестнику.
— Спасибо, — коротко сказал он. — Это самое лучшее, что могло произойти. Ты мне очень-очень помог.
— Отлично, — довольно равнодушно ответил кот. — Это значит, я заслужил небольшое поощрение в виде освежающего напитка, или как?
— Да, конечно! Сейчас!
Чарли сорвался с места и бросился к камбузу за молоком. Помимо молока мальчик прихватил небольшую копченую рыбку и отрезал кусок пирога. Пирог считался лакомством, хотя вряд ли кошкам подходит человеческий десерт…
Кот мгновенно вылакал молоко, расправился с рыбой и закусил пирогом. Даже крошек не оставил.
— Принести еще? — предложил мальчик.
— Да, — промурлыкал кот.
Чарли принес всего по второму разу.
— Вы не могли бы подождать, — робко попросил он. — Можно я передам ответ? Вы ведь можете отыскать моих родителей в Париже?
— Нет, — отрезал кот.
— Ясно… — Мальчик побледнел. — Ясно… Я…
Ощущение было примерно таким, как будто ему показали новенький велосипед прямо на Рождество, а потом сказали: «Извини, парень, это не тебе».
Кот облизнулся.
— В принципе, конечно, могу, — уточнил он. — Правда, я не собирался в Париж, но если это так необходимо для твоего душевного равновесия… Только в виде исключения — ради тебя и твоих родителей.
Дело, правда, заключалось не в этом. Кот просто вспомнил манящий запах парижских ресторанов. Отчего бы не прогуляться?
— Если ты настаиваешь, — продолжал кот, — я могу сделать небольшой крюк.
Слюнки уже текли у мохнатого гурмана изо рта.
— Отлично! — возликовал Чарли. — Мне так надо знать, где они, куда их везут… Если ты можешь передать записку… Слушай, ты видел моих родителей?
— Нет. Я забрал записку у какой-то истерички в Гавре, а ей письмо дала рыженькая.
Мальчик улыбнулся. Рыженькая… Мама писала о ней. Выходит, этот кот видел кошку, которая видела другую кошку, а та, другая, знает его родителей. Чарли мечтательно улыбнулся.
— Но, естественно, я знаю, кто твои родители, — продолжил кот. — Но тебе я тоже кое-что слышал. Как же иначе?
Чарли поднял голову.
«Так кто они такие?» — чуть не сорвалось у него с языка.
Все же, памятуя о встрече с полосатой кошкой, он удержался. «Спокойно, Чарли», — сказал себе мальчик.
— Интересно, — заговорил он вслух, — почему маму с папой все тут знают? Конечно, в Англии они тоже известны, но то Англия. Не думал, что во Франции та же ситуация.
— Почему их все знают? — с волнением переспросил кот. — Понимаешь, то, что они сделали, они сделали для всех кошек. Они не задаются, твои мама с папой; не делят нас по цвету шерсти и длине когтей. С тех самых пор, как появились аллерджины, твои родители встали на нашу сторону. Их работа — лучшее, что люди когда-либо делали для нас. Конечно, пока они еще не закончили, но проект весьма многообещающий. Твои родители могут спасти нас. Всех нас. Мы не хотим, чтобы люди нас ненавидели. Твои родители в одиночку спасают мир между людьми и кошками. В одиночку! И мир между кошками и аллерджинами тоже. Само собой, все-все-все кошки знают их и чтут. Ну и, конечно, еще ты.
Чарли остолбенел.
Аллерджины? Мир между людьми и кошками? «Еще ты»?
Ну вот, очередная загадка.
Как выяснить еще что-нибудь, не выдав собственного незнания?
— Понятно, — сказал мальчик с умным видом.
— Очень немногие люди умеют говорить с нами, — добавил кот. — Познакомиться с тобой — великая честь для любого кота. И даже, наверное, для аллерджина. Знаю, многие кошки терпеть их не могут, но они же в этом не виноваты, верно?
Кот умолк и теперь, казалось, ожидал какой-то реакции от собеседника.
— Конечно, нет, — промямлил Чарли, лихорадочно пытаясь понять, о чем, собственно, речь.
— Аллерджины не все плохие, — более уверенно заговорил кот. — Особенно те, кто уехал жить за город, далеко от всех. Некоторые из них очень несчастны из-за того, что натворили. И еще они несчастны из-за того, что сделали с ними.
Он снова взглянул на мальчика, словно ожидая чего-то. Чарли вздохнул.
— Как бы там ни было, — поморщился четвероногий философ, — лучше напиши ответ, а то я на автобус опоздаю.
— Сейчас.
Мальчик сходил в кладовку за бумагой и ручкой, потом вернулся к коту и сел, разглаживая чистый листок на коленях.
Чарли хотел задать родителям так много вопросов. Но как это сделать? Надо использовать код! Код, который мама с папой наверняка поймут.
«Дорогие мамочка и папочка!
Я был очень рад получить ваше письмо. У меня все хорошо. Брат Жером повезет меня в Париж. Надеюсь вас там встретить…»
Чарли задумался. Он не хотел открыто писать о Париже. Вдруг кто-нибудь прочтет письмо и поймет, что он ищет родителей? Как бы так написать…
Идея! По соседству жила девочка, которую звали Париж! А сестру ее звали Рита. Чарли написал так:
«Брат Жером водит меня в гости к Ритиной сестре. Надеюсь вас там встретить. Если вы попадете к ней раньше, чем я, постарайтесь меня дождаться».
Как бы спросить об аллерджинах? Скорее всего, мама с папой знают, кто это такие. Но знает ли кто-нибудь еще? Не слишком ли опасно писать об этом? А даже если и спросить, как же родители ответят ему? Едва ли сгодится их простенькая шифровка. Но можно попробовать…
«Я делаю проект по домашним животным. Жаль, что не могу с вами посоветоваться. Расскажите мне все, что знаете, в ответном письме».
Вот так! Отлично! Родители догадаются.
Что бы еще написать? Про цирк? Это пригодилось бы на случай, если мама с папой сбегут сами и будут его искать.
Нет. Нет, нет, нет. Ни в коем случае нельзя, чтобы похитители узнали про цирк. Рафи может сопоставить информацию с рыком по телефону и… Все пропало!
Чарли вздохнул и дописал:
«Веду себя хорошо, как вы и просили. Надеюсь, что мы скоро увидимся. К Ритиной сестре я приду не один, а с друзьями. Они уже большие.Крепко вас целую, Чарльз».
Мальчик сложил записку во много раз и засунул ее коту за ошейник.
— Хорошая мысль! — одобрил четвероногий гонец. — Так гораздо удобнее, чем во рту.
— Как тебя зовут? — поинтересовался Чарли.
— Сергей, — ответил кот.
— Как? — не поверил мальчик.
Он вовсе не хотел показаться грубым, но такому котику больше подошло бы имя Пират или на худой конец Бандит.
— Мой отец обожал Рахманинова, — пояснил кот.
— Ясно… — Чарли замялся. — Сергей… Кто еще из людей знает ваш язык?
— Сейчас — никто, только ты. Раньше с нами мог говорить Ван Амберг. Ну и, конечно, царь Соломон. Святой Франциск, покровитель животных, святой Иероним… Помнишь, он как-то вытащил колючку из лапы у льва. Никто не понял, как хищник подпустил его. На самом деле все было просто. Ты, наверное, тоже мог бы стать святым… Святой Чарли! Ха! Еще наш язык знал Хью Лофтинг, ну, который «Доктора Дулитла» написал. Да, и Даниил во рву со львами — этот, из Библии! Некоторых мы не помним. Они, скорее всего, просто решили, что крыша немного поехала. Далеко не все понимают, что делать с таким даром. Тебе повезло! Ты один из избранных, мальчик.
— Выходит, Маккомо просто перенял некоторые слова у того же Ван Амберга? — спросил Чарли.
— Скорее у Даниила или у кого-нибудь из гладиаторов, — поправил его кот. — Спроси лучше своих львов. Они, наверное, знают.
— Спасибо, Сергей! — сердечно поблагодарил мальчик. — Возвращайся скорее! Я буду ждать!
Кот спрыгнул обратно на берег и отправился в Париж — спрашивать всех встречных собратьев, не знает ли кто из них, где держат черного мужчину и белую женщину. Они англичане, родители того самого мальчика.
Чарли был почти уверен, что Рафи и не догадывается, где находится недавний беглец. Если бы знал, то давно бы явился. У него же есть машина!
Да, Сэдлер не знает, что он на корабле. Но может узнать в любой момент.
Обедал Чарли с Джулиусом и Гансом.
— Джулиус, а кто такие аллерджины? — спросил мальчик.
— Не знаю. — Джулиус неуверенно повел плечами. С ним это очень редко случалось. — Ну и что это?
— Знал бы, не спрашивал… — грустно отозвался Чарли.
Увидев, что Джулиус заинтересовался и собирается начать совершенно лишние расспросы, мальчик решил сменить тему.
— Расскажи мне об известных цирковых артистах, — попросил он. — В Париже они есть?
— Есть ли они в Париже?! — театрально воскликнул Джулиус. — Да полным-полно! Все самые лучшие артисты живут в Париже! Там лучшие в мире цирки, ну, не считая, конечно, нашего. Например, в одном у входа стоят коринфские колонны, зал освещен масляными лампами, а…
Коринфские колонны? Это еще что такое? Нет, все-таки придется заводить словарь.
Чарли ужасно хотелось рассказать Джулиусу о побеге. Наверняка он что-нибудь придумает! У курчавого постреленка всегда столько идей. Но нельзя. Если он узнает, то окажется перед выбором: либо предать родной цирк, либо нового друга.
Мальчик вздохнул. Придется ходить вокруг да около, задавать в большинстве своем ненужные наводящие вопросы.
— Расскажи мне про циркачей, — попросил Чарли.
— Ну, начать можно с клоунов. Тут и Попов, и Чарли Кайроли, Пимпо, Коко, братья Фрателлини, Скарамуш… Ван Амберг выступал в Париже со своими львами. Правда, теперь он уже умер. Из дрессировщиков еще есть Джон Купер и, конечно же, Якоб Драйзбах — он просто великолепен. Ван Амберг делал красивые номера, но Драйзбах считал, что им недостает эффектности. Благодаря ему на арене появилось сражение, противоборство дрессировщика и зверя. Правда, Маккомо ненавидит Драйзбаха.
— Почему же?
— Из-за Мэйбл Старк, — пояснил Джулиус.
— Из-за кого?
— Ты что, никогда не слышал о Мэйбл Старк? Да ее весь мир знает! Что ты тогда вообще знаешь, Чарли? Мэйбл — укротительница тигров, настоящая звезда. Она делает свое дело не хуже, а даже лучше мужчин. Мэйбл любит своих зверей. Такое впечатление, что они считают ее своей мамой. Тигры ей ноги лижут и клубочком сворачиваются, лишь бы она почесала им за ухом! Она такая красивая! А выступает всегда в белом кожаном костюме! В Мэйбл все влюблены, даже Драйзбах с Маккомо…
— Маккомо влюблен! — не поверил Чарли.
— Да! — воскликнул Джулиус. — Представляешь? Он даже хотел на ней жениться, но Драйзбах, учитель Мэйбл, отсоветовал ей. Теперь Маккомо готов разорвать Якоба на мелкие кусочки.
— А почему Драйзбах не хотел, чтобы Старк вышла за Маккомо? — удивился мальчик.
Джулиус замялся.
— Ну… — промямлил он.
— Что ну? — недоумевал Чарли.
Джулиус поморщился и быстро ответил:
— Потому что в наши дни еще встречаются идиоты, которые считают, что белым и черным нельзя вступать в брак.
Ашанти покраснел. Конечно, он знал, что такие люди бывают, но слышать об этом ему было не слишком приятно. Джулиус смущенно отвернулся. Чарли не знал, что и сказать.
— Вот придурок! — выдавил он наконец.
— Придурок! — с готовностью откликнулся Джулиус. — Мы все его терпеть не можем.
— И я тоже! — вмешался Ганс. — Ненавижу Драйзбаха!
— А где Мэйбл теперь? — спросил Чарли.
— В Париже, — ответил Джулиус. Он обрадовался тому, что разговор перетек в другое русло. — Вот поэтому-то все и волнуются из-за представления. Никто не знает, придут ли к нам парижские знаменитости. Если придут, понравится ли им? Мы так старались…
— Думаешь, Мэйбл тоже придет? — задумчиво поинтересовался мальчик.
— Как пить дать! Наверняка заявится вместе со своим дружком — Луисом Ротом. Он венгр, дрессирует львов, ходит все время в таких дурацких ботфортах.
Чарли наморщил лоб. В голову ему пришла совершенно замечательная идея. Как все просто! Мисс Старк теряет в толпе своего венгерского поклонника и натыкается на Маккомо. После представления сладкая парочка идет в ресторан, открывая львам путь на волю.
Единственная загвоздка: захочет ли Мэйбл приглашать темнокожего воздыхателя на ужин?
— Давно Маккомо и Мэйбл расстались? — спросил Чарли.
— Около года назад, — прикинул Джулиус. — Маккомо, кстати, все еще в расстроенных чувствах ходит.
— Значит, он все еще любит мисс Старк?
— Еще бы!
— Как думаешь, он был бы рад снова ее увидеть?
— Не знаю… Боюсь, он думает, что Мэйбл его разлюбила…
Мама Чарли часто обсуждала вопросы любви со своими подругами. С их слов мальчик знал, что, когда дело доходит до любви, законы логики перестают действовать. Если бы Маккомо получил весточку от Мэйбл («скучаю, люблю, давай встретимся» и все такое), он побежал бы к прекрасной дрессировщице сломя голову.
Вопрос только в том, как такую весточку отправить.
Чарли уже почти одолел тарелку карамельного пудинга, когда его осенило. Мэйбл вовсе не обязательно самой посылать сообщение. Достаточно просто написать от лица мисс Старк! Не важно, кто именно это сделает. А Мэйбл можно прислать сообщение от лица Маккомо. Каждый будет думать, что другой соскучился и хочет начать все сначала! Они встретятся, поговорят, вспомнят былые времена… Когда еще обнаружится, что их провели? Тем временем Чарли вместе со львами будет уже далеко…
Мальчик рассмеялся.
— В чем дело? — заинтересовался Ганс, вытирая с подбородка липкую струйку пудинга.
— Я счастлив, — беззаботно ответил Чарли.
— Счастлив? — переспросил Джулиус. — У тебя же родителей украли!
— Нельзя же все время грустить! Это довольно утомительное занятие.
Джулиус недоверчиво покачал головой. Кажется, он что-то заподозрил.
— Какой ресторан в Париже самый классный? — спросил Чарли.
— Там полно отличных ресторанов. Папа обожает «У Билли». Правда, часто туда не походишь — дорого, да и столик надо заранее заказывать…
Чарли лихорадочно продолжал размышлять. Лучше всего, пожалуй, отправить сообщения на мобильный. В таком случае не возникнет вопросов, чей это почерк. Потом придется позвонить в ресторан и зарезервировать столик на двоих. Так… Во сколько начинается представление? Сколько оно идет? Долго ли добираться от корабля до ресторана? Хорошо, если достаточно долго, в таком случае у львов будет много времени в запасе. Мальчик чувствовал себя закоренелым преступником, обдумывающим план очередного преступления.
— Ресторан «У Билли» далеко от того места, где мы встанем на якорь? — решил уточнить Чарли.
— А что? — насторожился Ганс.
Чарли испуганно умолк. Если продолжать в том же духе, скоро вопросы станут задавать ему. Не пойдет.
Итак, для начала стоит выяснить номера мобильных.
План надо было объяснить львам. Особой сложности это не представляло. Маккомо шумно храпел в углу — должно быть, сказывалось действие лекарства. Чарли уже собрался рассказать Элсине и молодому самцу о побеге, когда лев сам заговорил.
— Венеция! — отрывисто рыкнул он.
— В смысле? — не понял мальчик. — При чем тут Венеция?
— Совсем недавно прибежал ободранный черный кот и попросил передать тебе только одно слово: «Венеция». Сам он задержаться никак не мог. Сказал, есть дела, требующие безотлагательного вмешательства его особы. Не смейся! Так и сказал!
Значит, приходил Сергей. Чарли улыбнулся. Венеция… Мальчик видел этот город на открытках, город, где вместо улиц каналы. Венеция — таинственная и прекрасная.
Теперь родители наверняка получат письмо от сына! Чарли был в этом абсолютно уверен. Сергей точно передаст им записку, в этом мальчик ни на минуту не усомнился. Да, этот кот не из самых вежливых, но он честен, по-настоящему честен. Слово он не нарушил бы. К тому же ему не все равно, что станет с семьей странного мальчика, знающего кошачий язык. В конце концов, доставил же кот одно письмо! Доставит и второе.
— Они уже уехали? — спросил Чарли.
— Кот не сказал, — с сожалением ответил лев.
Ну что ж, не застал родителей в Париже, так застанет в Венеции. Придется спешить на юг. Выходит, Венеция по дороге в Африку? Африка ведь тоже на юге, рассуждал мальчик. Львы могут поехать вместе с ним, все равно это по пути. Оставалось гадать, зачем маму с папой решили отправить в Венецию.
Интересно, из Парижа до Венеции поезда ходят? Конечно, ходят! Когда-то из Парижа шел поезд…
Кажется, назывался он «Восточный экспресс». Поезд шел в Стамбул, но остановку делал и в Городе Каналов.
Львы пришли в восторг, услышав план отправить Маккомо ужинать с Мэйбл.
— Здорово! — одобрил молодой лев.
— Просто класс! — поддержала Элсина.
— Может, даже сработает, — раздался низкий бас.
Все обернулись. В дальней клетке величественно восседал старик-лев.
— Дрессировщик с ума по ней сходит, — добавил вожак. — Ради нее он пойдет на все. Уж конечно, наш Маккомо не откажется от ужина с мисс Старк. Она, думаю, тоже не будет против.
Чарли подмигнул молодому другу. Все складывалось как нельзя лучше. Маккомо попадется на удочку, а старый лев, кажется, наконец-то воспрял духом.
— Остается только выяснить их телефоны! — радостно воскликнул мальчик.
К тому же предстояло продумать запасные варианты — на всякий случай. Кто знает, может статься, в самый ответственный момент подведет мелочь, и великолепный план пойдет наперекосяк. Надо обдумать все, до малейшей детали.
— Где хранится ключ? — спросил Чарли.
— Там! — Молодой лев кивнул куда-то в сторону.
Ключ свисал с крюка в стене. Проще простого.
— Так, с этим разобрались… — прошептал мальчик. — Еще надо решить, куда мы пойдем, — добавил он вслух.
Честно говоря, кое-какие решения Чарли уже принял. После побега нельзя оставаться в непосредственной близости от цирка, так их быстро поймают. Если не появится никаких известий о родителях, придется сразу ехать в Венецию.
В голове мальчика звенел напряженный, озлобленный голос Рафи. «Оставайся там, где ты есть и жди. Я приду. За тобой. И очень скоро», — говорил этот голос.
Чарли пытался внушить себе, что Сэдлер понятия не имеет, где находится маленький беглец. Ну не мог он выяснить! Никак! Хотя… Кто знает…
«Решай проблемы по мере их поступления», — твердо сказал себе мальчик.
Очень скоро он окажется на улицах Парижа с шестью львами под боком. Надо определяться с конкретным планом действий, а не пускаться в абстрактные рассуждения.
— У меня есть идея, малыш, — подал голос вожак. — Пойди-ка сделай пару звонков.
— Хорошо, сэр, — согласился Чарли. — Кстати, кто-нибудь знает, кто такие аллерджины?
Львы непонимающе уставились на своего маленького друга.
— Нет! — ответили они хором. — А кто это?
Неуклюже скорчившись в тесном катере, Магдалина перешептывалась с мужем.
— Думаю, стоит попробовать сбежать, — бормотала она. — Согласна, на подлодке мы не могли ничего предпринять, но теперь… Когда нас опять высадят, стоит попросту сбить их с ног и удрать. Так больше нельзя. Не знаю, как ты, а я уже не могу. Чарли где-то там, один. Мы нужны ему. Мой сын в опасности! Я тут скоро с ума сойду! Надо что-нибудь предпринять! Ну, хоть попробовать!
Анеба сидел на корточках рядом с женой. На катере было теплее, чем на подлодке, но едва ли удобнее. Встать в полный рост супруги не могли. Их бросили на груду мешков с чем-то вроде риса.
— Если мы сбежим, — терпеливо завел мужчина в сотый раз, — даже если все получится, мы уже никогда не узнаем, кто нас похитил. Как еще нам выяснить, чего добиваются заказчики похищения? Домой мы вернуться не можем — там нас будут искать в первую очередь. А могут найти Чарли, об этом ты подумала? Где мы будем в безопасности? Да нигде! То-то и оно! Надо остаться и выяснить, что к чему. Предположим, что нас выкрали из-за лекарства от астмы, так?
— Да… — безнадежно согласилась Магдалина.
— Кому оно нужно? Кому нужны мы? Кто нас боится?
— Или считает очень важными персонами? — добавила женщина. — Я понимаю, милый. И все же…
Магдалина была хорошей матерью, и в этот момент она думала только о сыне.
— Знаю, — заверил ее Анеба. — Поверь, сейчас Чарли не будет в большей безопасности, чем мы. Надо все выяснить, только так можно отвести угрозу. Необходимо познакомиться с нашим врагом, понять его и — победить.
— Победить… — печально повторила женщина. — Хорошо бы…
Катер резко остановился, на головы супругов посыпались картонные коробки. Магдалина громко вскрикнула.
— А ну, молчать! — раздался снаружи сердитый голос Уиннера.
Кажется, катер причаливал.
Чарли был рад услышать, что у старого льва есть идеи. В то же время мама с папой постоянно учили его: «Если нет стоящих идей, раздобудь побольше сведений».
Мальчик решил последовать совету родителей. Он отправился к Сигизмондо Лючиди. Уж он-то наверняка знает, что их ждет по приезде в Париж.
Лючиди лежал на животе в коридоре и блаженно щурился. По спине отца разгуливал его младший сын, Беппе.
— Ничего себе! — не удержался Чарли. — Это тоже входит в представление?
— Нет! — простонал акробат. — Надеюсь, что нет. Я потянул спину, а если не смогу удержать тукул по меньшей мере двадцать секунд, то надо мной будет смеяться весь Париж.
— Что такое тукул? — спросил мальчик.
— Одна из самых трудных пирамид, — натужно отозвался Сиги. — Все становятся на меня: четыре человека — на ноги, пять — на плечи и один — на голову. Даже на голову!
— Ничего себе… — повторил Чарли. — Удержать десять человек! Ну и силища тут нужна! Скажите, что будет, когда мы приедем в Париж? — наконец спросил он.
— Завтра утром мы войдем в канал Сен-Дени и уже через несколько часов пришвартуемся возле площади Бастилии, — ответил Сигизмондо, постанывая от удовольствия. — Очень удобно: канал подходит прямо к реке. Потом подготовим все к представлению. На следующий день выступим и отпразднуем удачное, не сомневаюсь, выступление. В Париже задержимся недели на три, затем вернемся к обычной жизни: выйдем в Средиземное море, дадим несколько представлений в Италии, минуем Рим и Неаполь, доберемся до Северной Африки и там перезимуем. Весной, скорее всего, поплывем в Испанию, а потом… Кто знает? Можно снова в Англию… Куда угодно. По крайней мере, куда угодно майору.
Чарли представил, как хорошо было бы, если бы родители жили дома, в безопасности, львы — у себя на родине, а сам он мог бы остаться на «Кирке» и разъезжать по всему свету.
К сожалению, это невозможно.
— Бастилия далеко от ресторанчика «У Билли»? — спросил мальчик.
— Нет, совсем недалеко, — уверил его Сиги. — От Бастилии недалеко до университета, станции и полицейского участка, до реки тоже близко. А еще в паре минут ходьбы стоит Дворец Правосудия.
Полицейский участок, Дворец Правосудия… Станция! Ага! То, что нужно!
Чарли чуть не спросил: удобно ли добираться до Италии на поезде, но вовремя прикусил язык. Это может выдать его.
Необходимо было достать карту города.
Когда мальчик поднялся на палубу, то обнаружил, что на экранчике телефона мигает индикатор-конвертик. Это значило, что пришло новое сообщение.
Чарли нажал на конвертик. «Склизкий червяк», — высветил телефон.
Мальчик обреченно вздохнул и включил прослушивание.
— Ты ничего не понял, малявка! Идешь по ложному следу! У тебя ведь даже подсказки нет, бедненький, на головку слабенький! Я сейчас рядом с твоими родителями. Помнишь свою мамашу? Настоящая уродина, верно? Ты их не найдешь! Никогда и ни за что! А знаешь еще что? Ты не нужен своим дорогим папочке с мамочкой! Почему, думаешь, они тебя бросили? Ты им не нужен! А зачем? Кому нужен такой придурок, как ты? Маленький придурок! Да ты не смог бы найти родителей, даже если бы их тебе под нос засунули! Кстати, дорогуша, как я и говорил, скоро я тебя навещу. Очень скоро…
Голос Рафи все звучал в трубке. Чарли уже не слушал. Он замер, не в состоянии пошевелиться. Лишь когда в телефоне раздались короткие гудки, мальчик сумел наконец нажать отбой.
Вечером «Кирка» должна была прибыть в Париж. Циркачи остановились в Шату, отыскали причал, пришвартовались и устроились на заслуженный отдых. Решили отплыть только на рассвете. Чарли бродил по кораблю, неспешно исполняя свои обязанности. В голове мальчика все звучали слова заклятого врага.
— Я умнее тебя, Сэдлер… — тихо повторял Чарли. — К тому же я не один. Со мной львы. Целых шесть великолепных, могучих львов! Они созданы для охоты и убийства, у них крепкие клыки и острые когти. Ты когда-нибудь видел львиный коготь, Рафи? Знаешь, сколько таких когтей у одного льва? Это даже не когти, это — ножи, наточенные и смертельные. Львы втягивают когти в лапы, совсем как кошки. В таких ножнах их клинки не тупятся. На них ни единой зазубринки, Рафи. Да, со мной мои львы. А у тебя, Сэдлер, только твой поганый язык…
— Что ты там бормочешь?! — взорвался Маккомо. — У меня голова болит. Замолчи лучше.
Чарли обрадовался тому, что у дрессировщика разыгралась мигрень. Это значило, что «лекарство» действует.
Остаток вечера мальчик провел на верхней палубе, сидя над картой Парижа, которую ему одолжила Пируэт. Чарли выяснил, что канал Сен-Дени переходит в канал Сен-Мартен, а тот, в свою очередь, в Сену, текущую в самом сердце города. В том числе и мимо площади Бастилии. Самой тюрьмы Бастилии, там, разумеется, давно уже не было, но площадь название сохранила. Ресторан «У Билли», судя по карте, находился не так далеко от причала. Ситуация постепенно прояснялась.
Над палубой, отражаясь в спокойных речных водах, плыл тусклый диск луны. Чарли в очередной раз попытался привести свои мысли в порядок. И мальчик опять вспомнил недавние слова кота об аллерджинах и разработках, сделанных мамой и папой.
На телефон Чарли старался лишний раз не смотреть. Он боялся, что Рафи пришлет еще одно сообщение. К тому же мальчика насторожило молчание маминого мобильника. Почему ей никто не звонит — ни коллеги, ни друзья? Почему Магдалину не приглашают в гости? Почему не звонит брат Жером? Уж он-то мог поинтересоваться, почему Чарли Ашанти столь внезапно перестал посещать занятия. Чарли не знал, что Сэдлер наплел всем знакомым семьи про мифическую работу в диких районах африканского континента. Чарли казалось, что никому нет дела ни до него, ни до его родителей.
Нет, цирковые-то, конечно, интересовались делами новичка, однако мальчик не настолько хорошо их знал, чтобы ни с того ни с сего изливать душу. Чарли доверял львам, но и им он не мог показать своего страха. Порой вечерами маленькому беглецу ужасно хотелось, чтобы рядом был старый друг. Друг из дома.
Чарли перечитал письмо и снова с теплотой подумал о милых заботливых кошках. Интересно, можно ли все-таки доверять Сергею? Впрочем, делать нечего. Придется. Кто же такие эти аллерджины? А еще хорошо бы узнать, над чем таким работали мама с папой, что это занимает даже кошек. Впрочем, это еще выяснится, когда найдутся родители. Они найдутся, и очень скоро, это точно.
Мальчик принялся набирать номер ресторана, но там все время было занято. Чарли наделся, что ему не придется снова расспрашивать Джулиуса о забегаловках Парижа. Такие расспросы выглядели бы уж совсем подозрительно.
К тому времени, как мальчик наконец лег спать, он сделал кучу дел. Во-первых, отправил два сообщение. Одно — Мэйбл, второе — Маккомо. Еще Чарли умудрился заказать столик в ресторане, а также выяснил, с какого вокзала отходят поезда в Венецию. Вокзал оказался на удивление близко от площади Бастилии. Впрочем, этому можно было только порадоваться.
Сообщения Чарли отправил такие:
«Мэйбл, мы сто лет не виделись. Приходи в пятницу на представление. Потом встретимся «У Билли». С восхищением, Маккомо»,
— написал он прекрасной дрессировщице.
«Маккомо, сто лет не виделись. Приду в пятницу на представление. Встретимся после «У Билли». Мэйбл»
— такое письмо должен был получить чернокожий укротитель.
Чарли надеялся, что все просчитал правильно. Кто же знает, что там эти взрослые друг другу пишут? Мальчик видел пару раз подобные приглашения, но не помнил, что точно там было написано. Ну и ладно. Варианта два: либо получится, либо нет. Если нет, придется еще что-нибудь придумывать. Не хотелось бы…