А фронт уж рванулся на запад, вдаль...

Только лютует один февраль

Космы омел на ветру простер

В резкое небо... И цел костел.

Не было — в стенах костела боя,

Не было и лазарета затем.

Был только Бог! Через дыры стен

Смирно он смотрит в небо рябое.

Более нет ни пальбы, ни дыма.

«Езус Мария!..» — жители мимо.

И лишь в конфедератке хлопец,

За руку дивчю втащив туда,

Даже не лапал, глазами хлопал.

На пол валил ее, ал от стыда.

«Тихо! Не можно при Боге...» шептала

Кроха, от счастья сама не своя

Грохотали танки слякотью талой,

Шли и с них стряхивалась хвоя

В лужи, в кашу, не нужная больше.

Пахло над Польшей особенно: волей.

Рваными лешими из берлог

Мы выходили, разведки остатки.

Мимо костела шли наши танки.

А там сплетались, тоже — для Польши,

Он и она. Им содействовал Бог.

1945, 77.